avtoref1647
реклама
На правах рукописи ТЕШЕБАЕВ Эрмек Замирбекович ЗАДЕРЖАНИЕ ПОДОЗРЕВАЕМОГО ПО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ КЫРГЫЗСКОЙ РЕСПУБЛИКИ И РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Специальность 12.00.09 – уголовный процесс АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук Москва – 2013 2 Работа выполнена в Федеральном государственном казенном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Академия управления МВД России» Научный руководитель кандидат юридических наук, доцент Емелькина Наталья Леонидовна Официальные оппоненты: Цоколова Ольга Игоревна доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации, ФГКУ «ВНИИ МВД Российской Федерации», начальник НИЦ № 5 – по изучению проблем уголовного, уголовно-процессуального законодательства и расследования преступлений Осмонова Асель Сайпидиновна кандидат юридических наук, доцент, Министерство внутренних дел Кыргызской Республики, советник министра Ведущая организация Федеральное государственное научноисследовательское учреждение «Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации» Защита диссертации состоится «28» ноября 2013 г. в 14 час. 30 мин. на заседании диссертационного совета Д 203.002.01, созданного на базе Академии управления МВД России по адресу: 125171, Москва, ул. З. и А. Космодемьянских, д. 8, ауд. 415. С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Академии управления МВД России. Автореферат разослан «25» октября 2013 г. Ученый секретарь диссертационного совета кандидат юридических наук Р.В. Полтарыгин 3 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность темы диссертационного исследования. Признавая защиту прав человека одним из приоритетных направлений деятельности субъектов уголовно-процессуальных отношений в качестве необходимого аспекта борьбы с преступностью, важно выделить способы процессуального принуждения, от своевременного и мотивированного использования которых зависит результативность исполнения задач уголовного судопроизводства (ст. 4 УПК Кыргызской Республики, ст. 6 УПК Российской Федерации). Уголовно-процессуальная деятельность, целью которой является выявление лица, совершившего противоправное деяние, и получение доказательств его причастности к преступлению, связана с возможностью применения к нему принудительных мер, ограничивающих его права, свободы и неприкосновенность личности. Среди этих мер задержание лица, подозреваемого в совершении правонарушения имеет немаловажное значение, ибо использование вышеуказанного способа существенно лимитирует права, свободы и законные интересы граждан, закрепленные в конституциях Кыргызстана и России, а также причиняет нравственные страдания в случае беспочвенного или преступного их применения. Задержание лица, подозреваемого в совершении преступления, в качестве меры процессуального принуждения применяется достаточно широко. Так, за последние шесть лет (2006-2012 гг.) как в Кыргызстане, так и в России в более 63 % случаев в отношении лиц, привлеченных к уголовной ответственности, применялась мера принуждения в виде задержания1. Причем в период с 2009 по 2013 гг. количество лиц, задержанных следователями органов внутренних дел Кыргызской Республики, ежегодно увеличивалось: в 2009 г. по подозрению в совершении преступления задержано 7699 лиц, в 2010г. – на 44, в 2011 г. – на 42, в 2012 г. – на 24 и за первое полугодие 2013 г. – на 12 человека больше. Признание на государственном уровне необходимости следования международным стандартам в области прав человека побуждает законодателя к созданию дополнительных гарантий неприкосновенности личности, по отношению к которой применены меры процессуального принуждения. В связи с этим одной из острейших проблем на сегодняшний день в теоретической концепции уголовного процесса и в правоприменительной практике является совершенствование правового регулирования указанной меры принуждения. Именно с этой целью в УПК Кыргызской Республики (1999 г.) введены отсутствовавшие в УПК Киргизской ССР (1960 г.) понятия: «задержание», «момент фактического задержания» и «доставление»; изменены трактовки некоторых оснований Данные из отчета по Ф-1Е «Отчет о следственной работе ГСУ МВД Кыргызской Республики» // Информационный бюллетень ГСУ МВД КР. – Бишкек, 2009-2013. – № 19, 20,21,22; Статистический сборник следственного департамента МВД Российской Федерации. – М., 2012. – С. 61-65. 1 4 задержания; сокращен срок задержания; предусмотрены основания освобождения задержанного лица и т.д. Вместе с тем, отдельные вопросы, связанные с задержанием лица по подозрению в совершении преступления, на законодательном уровне остаются неразрешенными. Различные взгляды по поводу правовой природы, целей, мотивов, начального момента исчисления сроков задержания, статуса задержанного лица существуют и в юридической литературе. Указанные причины, к сожалению, способствуют тому, что в практической деятельности должностных лиц органов расследования и прокуратуры допускаются нарушения норм, регламентирующих уголовно-процессуальное задержание, что негативно отражается на соблюдении законных прав и интересов участников уголовного процесса. Изложенное свидетельствует об актуальности указанной меры уголовно-процессуального принуждения и требует научного анализа разработки рекомендаций по ее применению и предложений по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства. Степень научной разработанности темы исследования. Задержание лица по подозрению в совершении преступления, в качестве меры уголовнопроцессуального принуждения было предметом исследования таких процессуалистов, как В.П. Божьев, В.Н. Григорьев, А.П. Гуляев, И.М. Гуткин, А.В. Гриненко, А.А. Давлетов, С.А. Данилюк, З.Д. Еникеев, С.П. Ефимичев, П.В. Жогин, 3.3. Зинатуллин, В.М. Корнуков, Л.Д. Кокорев, Ф.М. Кудин, Э.Ф. Куцова, З.Ф. Коврига, В.А. Михайлов, И.Л. Петрухин, В.А. Похмелкин, В.М. Савицкий, А.В. Смирнов, С.А. Шейфер, А.А. Чувилев, Л.В. Франк, Г.П. Химичева, Н.Ф. Чистяков и др. В Российской Федерации на диссертационном уровне проблемы задержания лица по подозрению в совершении преступления рассматривались В.М. Тогулевым в работе - «Задержание в системе мер процессуального принуждения в советском уголовном судопроизводстве» (1991 г.), П.А. Пантелеевым в научном труде - «Проблемы совершенствования института подозрения в уголовном процессе России» (2000 г.), И.А. Ретюнских – «Процессуальные проблемы задержания лица по подозрению в совершении преступления» (2001 г.), И.А. Веретенниковым в исследовании «Задержание подозреваемого как комплексный правовой институт» (2001 г.). Однако данные работы были подготовлены в период действия УПК РСФСР. В свою очередь, в диссертациях В.Ю. Мельникова «Задержание подозреваемого» (2004 г.), А.В. Ольшевского «Задержание как мера уголовно-процессуального принуждения» (2006 г.), О.И. Цоколовой – «Теория и практика задержания, ареста и содержания под стражей в уголовном процессе» (2007 г.) и ряде других работ задержание подозреваемого рассматривалось в основном как уголовно-процессуальный правовой институт. Однако исследованные вопросы теоретического характера по применению меры принуждения в виде задержания не исчерпывают весь комплекс насущных проблем, а сложность правовой 5 природы действий и принимаемых решений при задержании лица по подозрению в совершении преступления, отражены в них недостаточно полно. Важно отметить, что комплексного рассмотрения наиболее значимых для реализации уголовно-процессуальной деятельности мер уголовнопроцессуального принуждения в отношении лица, задержанного в совершении преступления, в Кыргызстане на уровне диссертационного исследования не проводилось. Лишь отдельным аспектам процессуального положения подозреваемого были посвящены работы К.Д. Сманова, А.А. Коомбаева, А.С. Осмоновой и других ученых. Поэтому остаются недостаточно научно исследованными и проблематичными в правоприменительной практике вопросы разграничения понятий «фактическое задержание», «захват заподозренного лица на месте совершения преступления» и «процессуальное его оформление»; разграничения полномочий органов дознания и органов расследования по обеспечению прав и законных интересов лиц, задержанных по подозрению в совершении преступления; эффективности прокурорского надзора и судебного контроля за законностью и обоснованностью применения меры принуждения в виде задержания лица, заподозренного в совершении уголовно наказуемого деяния. Вышесказанным определяется актуальность темы диссертационного исследования как с точки зрения теории, так и практики. Объект исследования - правоотношения, которые возникают между субъектами уголовно-процессуальной деятельности при применении уголовно-процессуального задержания. Предмет исследования - теоретико-правовые и практические проблемы уголовно-процессуальной деятельности органов, осуществляющих уголовное судопроизводство, по применению уголовно-процессуального задержания. Цель и задачи диссертационного исследования. Целью исследования является выработка единой теории применения рассматриваемой меры уголовно-процессуального принуждения и формулировка предложений и рекомендаций по совершенствованию норм УПК КР и УПК РФ, а также практики применения указанной меры принуждения, которая основывается на анализе научной литературы, нормах уголовно-процессуального и иных отраслей права, обобщении следственной практики. Для достижения поставленной цели исследования диссертантом решены следующие задачи: проанализированы теоретико-правовые основы понятия, сущность задержания и определено содержание исследуемой меры процессуального принуждения; разработаны научные положения об основаниях, условиях, мотивах и целях задержания лица, подозреваемого в совершении преступления; исследованы система и порядок деятельности по задержанию 6 подозреваемого в Кыргызской Республике и Российской Федерации; выявлена эффективность уголовно-процессуальной регламентации задержания по законодательству Кыргызской Республики и Российской Федерации; изучены рациональные аспекты зарубежного опыта законодательного регулирования оснований, условий и порядка применения задержания в отношении лица, заподозренного в совершении преступления, и определены возможности их имплементации в действующее законодательство Кыргызской Республики; исследован процессуальный статус лица, задержанного по подозрению в совершении преступления по УПК Кыргызской Республики и УПК Российской Федерации; проанализированы правовое регулирование компетенции органов дознания, следователя и прокурора по применению мер принуждения в виде задержания лица, заподозренного в совершении преступления, а также их деятельности по обеспечению прав и законных интересов задержанного; выявлены возникающие в Кыргызской Республике проблемы у следователей и прокуроров при применения уголовно-процессуального принуждения в виде задержания и выработаны предложения по их решению; определено значение прокурорского надзора и судебного контроля в охране прав, свобод и законных интересов лица, задержанного по подозрению в совершении преступления; сформулированы предложения по совершенствованию уголовнопроцессуального законодательства и выработке практических рекомендаций, направленных на повышение эффективности деятельности по применению уголовно-процессуального задержания. Методологическая база и методы исследования. Методологию исследования составляют положения общенаучного диалектического метода познания социально-правовых процессов и явлений, который позволил провести анализ и оценку состояния законодательства и правоприменительной практики в области применения задержания в уголовном процессе. В качестве частно-научных методов применялись формальнологический метод, заключающийся в выявлении и анализе элементов, составляющих понятие и сущность задержания подозреваемого в уголовном процессе; статистический метод, включающий сбор и анализ данных об уголовных делах, по которым производилось задержание подозреваемых лиц; конкретно-социологический метод при анкетировании следователей и сотрудников органов дознания. Использования методов системного исследования, юридико-технического анализа позволили уточнить на базе различных отраслей права понятие «задержание подозреваемого», а также сформулировать и внести предложения по совершенствованию уголовнопроцессуальных норм, регламентирующих задержание подозреваемого в уголовном судопроизводстве. 7 Эмпирическую базу исследования составили собранные и проанализированные автором материалы, а именно: статистические данные ИАЦ ГШ МВД Кыргызской Республики о состоянии преступности и ГСУ МВД Кыргызской Республики о следственной работе, а также Судебного департамента при Верховном Суде Кыргызской Республики и Российской Федерации о работе судов общей юрисдикции по рассмотрению уголовных дел в 2006-2013 гг.; результаты изучения 230 уголовных дел, рассмотренных в 2006 2012 гг., районными судами г. Бишкек, Ошской и Чуйской областей Кыргызской Республики, по которым применялось задержание 274 лиц, что составляет 12,4 % от всех уголовных дел, по которым применялось уголовнопроцессуальное задержание; результаты анкетирования 150 следователей и 21 руководителей следственных подразделений с целью выяснения их мнения по наиболее спорным вопросам осуществления уголовно-процессуального задержания, что составляет 38,7 % от общего числа сотрудников следственных подразделений Кыргызской Республики, а также 49 сотрудников органов дознания (0,9% соответственно). В ходе проведенного исследования автором изучались опубликованная практика Конституционного Суда РФ, постановления пленумов Верховных Судов России и Кыргызстана, статистические данные о работе следователей и судов, а также использовались результаты других исследователей по данной проблематике (Е. Алахунова, Е.С. Березиной, В.Н. Григорьева, В.Ю. Мельникова, А.В. Пивень, А. Садыкова, О.И. Цоколовой и др.), но исключительно для сопоставления с результатами собственного исследования и для оценки сформулированных диссертантом выводов и предложений. Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что это комплексная, самостоятельная работа по избранной теме на основе сравнительно-правового (компаративного) анализа норм уголовнопроцессуального законодательства Кыргызской Республики и ряда положений УПК Российской Федерации, а также результатов следственной и судебной практики. В работе впервые на монографическом уровне проведено изучение особенностей и проблем применения в Кыргызской Республике такой меры уголовно-процессуального принуждения, как задержание. Признаки и элементы новизны нашли отражение как в замысле, так и в его результатах, выразившихся в ряде следующих выводов и положений: - сформулировано авторское понимание понятия «уголовнопроцессуальное задержание»; - уточнены условия, основания и мотивы задержания лица по подозрению в совершении преступления; - обоснована необходимость расширения оснований применения мер уголовно-процессуального задержания; - выработаны предложения по уточнению терминологии, применяемой при регламентации задержания в УПК КР и УПК РФ; по порядку исчисления 8 процессуальных сроков задержания и уточнению процессуального статуса лица, фактически задержанного по подозрению в совершении преступления, а также о мерах прокурорского надзора и судебного контроля за законностью и обоснованностью задержания лица, подозреваемого в совершении преступления; - предложены меры по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства Кыргызстана и России в части определения статуса, уточнения средств обеспечения прав, свобод и законных интересов лица, задержанного по подозрению в совершении преступления. Кроме того, научная новизна работы заключается в разработке положений, которые, по мнению автора, могут пополнить теорию уголовного процессуальной науки не только Кыргызстана, но и России, поскольку отдельные аспекты исследуемых проблем правовой регламентации и правоприменительной практики освещались с использованием сравнительноправового метода, что позволило автору предложить оптимальные пути их разрешения, которые должны способствовать обеспечению прав граждан, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства, и эффективному осуществлению задач правосудия. На защиту выносятся следующие новые или содержащие элементы новизны основные положения: 1. Авторское определение понятия «уголовно-процессуальное задержание» понимается диссертантом как социально обусловленная, имеющая превентивный и неотложный характер мера уголовнопроцессуального принуждения, состоящая в лишении лица свободы путем помещения его в места содержания задержанных и применяемая органом расследования без каких-либо разрешений контрольно-надзорных органов в связи с возникновением процессуального правоотношения по причине совершения конкретным лицом уголовно-наказуемого деяния с целью установления причастности задержанного лица к совершенному преступлению и разрешения вопроса о применении в отношении последнего меры пресечения, связанной с заключением под стражу. Совершенствование правовой регламентации задержания лица по подозрению в совершении преступления заключается в обеспечении баланса и оптимального сочетания интересов органов уголовного преследования в процессе раскрытия и расследования преступлений и соблюдения прав, свобод и законных интересов лиц, в отношении которых применяется эта мера процессуального принуждения. 2. Вывод о том, что уголовно-процессуальные законодательства Российской Федерации и Кыргызской Республики содержат сходные основания и порядок задержания лица по подозрению в совершении преступления (ст. 91, 92 УПК РФ; ст.94, 95 УПК КР), но в то же время поразному регулирующие круг лиц и полномочия субъектов правоотношений, возникающих в связи с применением указанной меры процессуального принуждения. Отличия имеются и в содержании процессуальных норм, 9 определяющих условия применения такой меры принуждения, сроки задержания и возможности их продления. 3. Мотивы задержания лица по подозрению в совершении преступления автором определены как побудительные причины, обосновывающие необходимость задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, так как, находясь на свободе, данное лицо может скрыться от органов расследования или продолжить заниматься преступной деятельностью, или воспрепятствовать производству по уголовному делу. 4. Уточнена применительно к уголовно-процессуальному законодательству Кыргызской Республики цель задержания лица по подозрению в совершении преступления, заключающаяся: а) в создании условий для подтверждения причастности или выяснения непричастности лица к совершению преступления; б) в принятии обоснованного решения о заключении данного лица под стражу. При этом задержание считается обоснованным тогда, когда оно преследует обе из указанных целей и мотивировано. 5. Автором обоснована целесообразность законодательного закрепления в УПК Кыргызской Республики понятия «условия задержания лица по подозрению в совершении преступления», определенные как требование закона, предписывающего органу дознания, следователю и прокурору выполнить определенные действия (как до возбуждения уголовного дела, так и после) по установлению одного из перечисленных в ст. 94 УПК КР оснований для задержания подозреваемого лица и указывающие на совершение данным лицом преступного деяния, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы. Для этого предлагается дополнить ст. 94 УПК КР подпунктом 5, предусматривающим, что задержание лица производится при наличии оснований, указанных в ч. 1, 2 ст. 94 УПК КР, и предусмотренной санкцией соответствующей статьи УК КР возможности назначения наказания в виде лишения свободы за совершение такого преступления. 6. Фактическое задержание лица, заподозренного в совершении преступления, определяется автором как начальный этап уголовнопроцессуального задержания, заключающийся в физическом захвате лица по подозрению в совершении уголовно наказуемого деяния по основаниям, предусмотренным уголовно-процессуальным законом, производимым сотрудниками милиции либо гражданами, удержание и последующее доставление задержанного в орган дознания, к следователю или прокурору. В целях устранения пробелов в действующем законодательстве в части неопределенности в УПК КР момента фактического ограничения свободы передвижения заподозренного лица, в случаях задержания лица на месте совершения преступления или сразу после его совершения, вследствие чего задержанное лицо в указанный период времени фактически не обладает процессуальным статусом, предлагается дополнить: а) ст.94 УПК КР – положением о том, что при физическом захвате и доставлении лица сотрудниками милиции или должностными лицами иных 10 правоохранительных органов оно должно быть уведомлено о произведенном задержании в связи с возникшим подозрением о причастности задержанного к совершению преступного деяния; б) ч.1 ст.95 УПК КР – положением, определяющим порядок исчисления срока задержания, произведенного сотрудниками милиции или должностными лицами иных правоохранительных органов либо гражданами на месте происшествия, с учетом времени доставления задержанного в орган дознания, к следователю или прокурору. Разрешить проблемы соблюдения процессуального срока, исчисляемого с момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления возможно, предусмотрев в законе в качестве процессуального документа рапорт должностных лиц правоохранительных органов или объяснение иных лиц, фиксирующих время, место и обстоятельства фактического задержания и лишения свободы задержанного лица, физической возможности его передвижения (ст. 95 УПК КР). 7. Сравнительный анализ норм УПК Кыргызской Республики и УПК Российской Федерации позволяет сделать вывод о том, что в них статус лица, задержанного по подозрению в совершении преступления, определен однозначно как подозреваемый, однако указанные в уголовнопроцессуальных законах обоих государств процессуальные основания признания лица в таком процессуальном статусе не исключают иных обстоятельств, при которых в отношении лица может быть осуществлено уголовное преследование. В связи с этим, а также учитывая практику несвоевременного и необоснованного привлечения лица к участию в уголовном процессе в статусе подозреваемого и привлечения лица в качестве «уличаемого свидетеля», автор предлагает: - предусмотреть в законе в качестве основания признания лица подозреваемым вынесение официального решения (постановления) в случаях необходимости производства следственных действий и принятия решений, уличающих лицо в совершении преступного деяния; - определить статус заподозренного лица, в отношении которого у дознавателя, следователя и прокурора есть определенные данные, позволяющие считать его причастным к совершению преступления. 8. Вывод автора о том, что права, свободы и законные интересы задержанного охраняются, включая средства прокурорского надзора и судебного контроля, по трем основным направлениям: 1) при выполнении установленной законом процедуры задержания (по закону); 2) при выполнении органом дознания, следователем, прокурором функциональных обязанностей, направленных на обеспечение законности в уголовном судопроизводстве (по виду деятельности); 3) при рассмотрении жалоб на действия (бездействие) и решения органа дознания, следователя, прокурора, предпринятые при задержании подозреваемого (по жалобам). При этом прокурорский надзор, как одна из уголовно-процессуальных функций, содержание которой состоит в систематическом наблюдении за законностью и обоснованностью задержания подозреваемого, действует 11 постоянно, а реализация своих полномочий судом осуществляется исключительно по инициативе заинтересованных лиц, права и законные интересы которых нарушены при производстве расследования по уголовному делу, в случае обращения их в суд с жалобами на действия (бездействие) и решения органа дознания, следователя и прокурора. 9. Предложения автора по совершенствованию уголовнопроцессуального законодательства, включающие в себя дополнения: а) ч. 1 ст. 95 УПК КР - «О всяком случае задержания подозреваемого лица по основаниям, указанным в ст. 94 УПК КР, следователь или прокурор обязан составить протокол задержания с указанием оснований, дня и часа, года и месяца, места фактического задержания, времени составления протокола. Протокол должен быть составлен непосредственно при фактическом задержании подозреваемого лица или, если это не представляется возможным, то в течение трех часов после его доставления в орган дознания, к следователю или прокурору»; б) ч. 1 ст. 95 УПК КР - подпунктом следующего содержания: «в протоколе указывается, что задержанному в соответствии со ст. 40 УПК КР разъяснены его права и обязанности и он осведомлен с момента его фактического задержания о правах и обязанностях, а также о возникших в отношении него подозрениях, послуживших причиной задержания, а также фиксируются результаты личного обыска и другие фактические обстоятельства задержания. Протокол задержания подписывается лицом, его составившим, подозреваемым, а также защитником (в случае его присутствия)»; в) ч. 1 ст.100 УПК КР – указанием на то, что «задержанный должен быть допрошен в течение 24 часов с момента фактического задержания». Достоверность и обоснованность результатов исследования обеспечены применением социологических критериев репрезентативности выборочного исследования; сравнением использованных теоретических положений и данных, полученных эмпирическим путем; сравнением результатов исследований, выполненных автором, с данными, полученными другими исследователями. Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. Теоретическая значимость диссертации определяется комплексным монографическим исследованием задержания подозреваемого и его места в системе мер уголовно-процессуального принуждения. Практическая значимость работы заключается в том, что выводы и рекомендации, сформулированные в исследовании, могут быть использованы в процессе подготовки законопроектов и применены в качестве методических рекомендаций в правоприменительной деятельности органов следствия; при разработке учебно-методических материалов и в процессе обучения слушателей и студентов в образовательных учреждениях Кыргызстана и России. 12 Апробация и внедрения результатов исследования происходила в форме обсуждения основных положений диссертации на заседании кафедры управления органами расследования преступлений Академии управления МВД России, а также на Всероссийских и международных научнопрактических конференциях, проводившихся в 2006-2013 гг.: «Актуальные проблемы судопроизводства: вопросы теории, законодательства, практики применения» (М.: МГЮА, 2007); «Значение трудов профессора И.Ф. Крылова в становлении и развитии криминалистики (к 100-летию со дня рождения)» (М.: Академия управления МВД России, 2006); «Организованная преступность в ХХ1 веке: проблемы теории и практики» (М.: МЮИ, 2011). Результаты исследования, основные выводы, предложения и рекомендации автора по совершенствованию законодательства и правоприменительной практики используются в учебном процессе Академии МВД Кыргызской Республики, Московского государственного университета приборостроения и информатики, в практической деятельности следственных подразделений органов внутренних дел и отдела правового обеспечения МВД Кыргызской Республики, о чем имеются соответствующие акты внедрения. Структура и объем диссертации обусловлены целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложений. СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении обосновываются актуальность темы, степень ее научной разработанности, определяются объект и предмет исследования, цель и задачи, теоретическая и практическая значимость, достоверность и научная новизна, формулируются положения, выносимые на защиту, характеризуется эмпирическая база; приводятся сведения об апробации и внедрении полученных научных результатов. Глава Ι – «Общая характеристика, основания и порядок задержания лица, подозреваемого в совершении преступления» – состоит из трех параграфов. В первом параграфе – «Понятие и сущность задержания лица, подозреваемого в совершении преступления» – автором на основе анализа норм конституций Кыргызской Республики и Российской Федерации, уголовно-процессуального законодательства Кыргызстана и России, международных правовых актов в области обеспечения прав человека раскрывается сущность задержания подозреваемого посредством выяснения его социальной ценности в системе прав человека и гражданина, вовлеченных в уголовно-процессуальные правоотношения, а также сопоставления данной меры процессуального принуждения с административным задержанием. 13 Диссертант отмечает различия в уголовно-процессуальном законодательстве Кыргызской Республики и Российской Федерации. По УПК Кыргызской Республики задержание – это мера процессуального принуждения, сущность которой состоит в лишении свободы подозреваемого на краткий срок (до 48 часов) до судебного решения (ст. 5 УПК КР). Протокол о задержании лица, подозреваемого в совершении преступления, составляется не позднее трех часов с момента фактического доставления задержанного (ч. 1 ст. 95 УПК КР). Согласно УПК Российской Федерации задержание лица, подозреваемого в совершении преступления, оформляется таким же образом. Однако срок, в течение которого может быть задержано такое лицо (48 часов), исчисляется с момента фактического задержания, т. е. с момента фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления (п. 15 ст. 5 УПК РФ). Анализ содержания указанных норм УПК КР и УПК РФ приводит к выводу, что срок задержания должен исчисляться именно с момента фактического задержания, т. е. с того момента, когда лицо фактически было лишено возможности распоряжения своим конституционным правом на свободу и личную неприкосновенность, гарантированным ст. 24 Конституции КР. Лишение права на свободу выражается в фактическом лишении свободы передвижения, что является задержанием в физическом смысле. Однако, как показывают результаты проведенного исследования, срок фактического задержания по подозрению в совершении преступления в каждом шестом случае (15,3%) превышал тот, что отражен в официальных документах органов предварительного следствия (протоколах задержания), поскольку 60% следователей исчисляют срок задержания с момента доставления к ним фактически задержанного лица и лишь 7,3 % опрошенных полагают необходимым исчислять этот срок с момента непосредственного ограничения свободы передвижения лица. В таких случаях лицо в период между физическим захватом (задержанием) и моментом фактического доставления к следователю находится вне рамок правового регулирования, что создает условия для получения от задержанного признательных показаний непроцессуальными способами. В целях позитивных изменений правоприменительной практики, по мнению диссертанта, необходимо понятие «момент фактического задержания» изложить в УПК КР в следующей редакции: «моментом фактического задержания лица считать момент фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления». Тогда моментом фактического задержания будет значиться именно момент непосредственного ограничения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления, вне зависимости от того, составлен ли протокол о задержании или нет. Проанализировав научные источники, автор пришел к пониманию того, что наряду с традиционной характеристикой задержания как меры уголовно- 14 процессуального принуждения (В.А. Михайлов, О.И. Цоколова и др.) высказывается взгляд о двойственной ее природе – как меры принуждения и, одновременно, как следственного действия, направленного на собирание доказательств (С.А. Шейфер, А.Я. Дубинский и др.). Предпринятый диссертантом опрос практических работников показал неоднозначность их позиции по этому вопросу. В частности, из 220 опрошенных следователей и прокурорских работников 35 % задержание подозреваемого назвали в числе мер уголовно-процессуального принуждения, 37 % сочли его следственным действием и 15 % отметили двойственность его природы. На основе исследования внутренней структуры института задержания, его нормативно-правовой базы, которая сочетается с обоснованной в науке познавательной сущностью следственного действия, автор приходить к выводу о том, что для характеристики задержания подозреваемого в качестве следственного действия отсутствуют достаточные основания. Обобщая рассмотренные в диссертации признаки и характерные черты, автор определяет задержание подозреваемого как социально обусловленную, имеющую превентивный и неотложный характер меру уголовнопроцессуального принуждения, состоящую в лишении лица свободы путем помещения его в места содержания задержанных и применяемую органом расследования без каких-либо разрешений контрольно-надзорных органов, реализуемую в связи с возникновением процессуального правоотношения по причине совершения конкретным лицом уголовно наказуемого деяния с целью установления причастности задержанного лица к совершенному преступлению и разрешения вопроса о применении в отношении последнего меры пресечения, связанной с заключением под стражу. Во втором параграфе – «Основания, условия и мотивы задержания лица, подозреваемого в совершении преступления» – диссертантом констатируется, что в УПК КР не содержится определения понятия «основания задержания лица по подозрению в совершении преступления», а лишь перечисляются те обстоятельства, при которых эта мера процессуального принуждения может применяться. Перечень обстоятельств уголовно-процессуального задержания свидетельствует о том, что задержание является процессуальной мерой, которая может применяться лишь в ограниченных законом случаях. В действующем законодательстве не разграничиваются основания для подозрения и основания для задержания. Однако, взяв за основу положение, что подозрение и задержание, хотя и органически взаимосвязанные, но все же разные виды уголовнопроцессуальной деятельности, вряд ли можно считать редакцию ч.2 ст.94 УПК КР безупречной. Данный вывод объясняется тем, что целевое предназначение подозрения и задержания лица по подозрению различны. Подозрение определяет с соответствующей степенью вероятности причастность лица к совершению преступления. На этом основании данное лицо вовлекается в качестве подозреваемого в производство по уголовному делу. Задержание подобной цели не преследует и преследовать не может. А 15 потому, так как у подозрения и задержания разные цели, то для них должны быть предусмотрены и различные основания. Если допустить игнорирование данных обстоятельств, то путем подмены названных понятий, возможно оправдание риска усиления репрессивного характера деятельности органов охраны правопорядка. Основаниями задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, выступают фактические данные, указывающие на совершение этим лицом преступления, причем характер изобличающих данных и источники их получения определены уголовно-процессуальным законом. Анализ диссертантом норм УПК КР показывает, что уголовнопроцессуальный закон стремится ограничить круг источников, из которого могут быть получены фактические данные, служащие основанием для задержания лица по подозрению в совершении преступления. В пунктах 1-3 ч. 1 ст. 94 УПК КР перечисляются такие фактические данные, которые применительно к конкретной ситуации вполне определенно указывают на лицо, совершившее преступление (оно застигнуто при совершении преступления, имеются показания свидетелей-очевидцев и т. п.). Перечисленные в законе данные, изобличающие в преступлении конкретное лицо, могут быть использованы в качестве оснований для его задержания, обеспечивая обоснованность применения названной меры уголовнопроцессуального принуждения. Достоверность этих данных в каждом случае должна оцениваться в соответствии с требованиями закона. На вопрос, насколько полно и правильно определены основания, условия и мотивы задержания лица по подозрению в совершении преступления, только 27,3 % практикующих юристов ответили положительно, свыше 31 % - отрицательно, отметив, что в законе вместе с основаниями также должны быть четко определены условия и мотивы задержания. Около 40 % респондентов указали, что основанием подозревать лицо в совершении преступления могут выступать также сведения, полученные из оперативных источников. В то время как для принятия решения о необходимости задержания допускаются ссылки на фактические данные, не облеченные в форму процессуальных доказательств, то решение о необходимости применения меры пресечения к лицу, подозреваемому в совершении преступления, может быть обосновано только ссылками на доказательства. Именно поэтому законодатель Кыргызстана не связывает применение меры пресечения в отношении лица, подозреваемого в совершении преступления, с установлением заранее определенных обстоятельств, как это сделано в ст. 94 УПК КР. С учетом результатов проведенного исследования автором предложено следующее определение основания задержания: «Основаниями задержания подозреваемого являются фактические данные, свидетельствующие о причастности заподозренного лица к совершению конкретного состава уголовно-наказуемого деяния». В то же время автор отмечает, что наличие любого из оснований, предусмотренных ст. 94 УПК КР, не влечет автоматически его применения. 16 Необходимость и возможность производства задержания коррелирует с наличием определенных предпосылок (условий). В соответствии с положениями ст. 95 УПК КР законность и обоснованность задержания определяются также его мотивами, целью и зависит от тяжести совершенного деяния, личности подозреваемого и других обстоятельств. Оценка цели задержания и фактов, указывающих на необходимость достижения этой цели, устанавливает мотивы задержания. Равновесие между правом власти на принуждение и правом свободы личности при определенной цели задержания может быть установлено путем определения обстоятельств, при которых достижение этой цели и само задержание допустимы. Это означает, что цель задержания не должна превалировать и должна отражать потребности данного момента, а не потребности в задержании подозреваемого вообще. В третьем параграфе – «Система и порядок деятельности по задержанию лица, подозреваемого в совершении преступления» – автором утверждается, что эта деятельность тесно связана с лишением такого лица свободы, что в последующем может явиться начальным этапом заключения под стражу. Данная система включает в себя подготовительные работы, предшествующие водворению лица в изолятор временного содержания (ИВС), после чего предпринимается ряд действий, направленных на разрешение вопросов по проверке причастности лица к совершенному преступлению, о применении в последующем меры пресечения в виде заключения под стражу. Существующие в теории уголовного процесса взгляды на содержание понятия задержания автором сгруппированы следующим образом: а) фактическое задержание и доставление лица к следователю – это административное действие; б) фактическое задержание и доставление – уголовно-процессуальное действие, которое требует дополнительного уголовно-процессуального регулирования. Лицо, застигнутое при совершении уголовно наказуемого деяния, может быть доставлено в ИВС работниками органов дознания и до возбуждения уголовного дела. Однако водворение подозреваемого в ИВС допустимо только после возбуждения уголовного дела. Это означает, что в то время как идет разбирательство с доставленным лицом, должны параллельно решаться вопросы о возбуждении уголовного дела по данному факту и по задержанию лица по подозрению в совершении преступления. Автор также отмечает, что на законодательном уровне не определен статус лица, задержанного иными гражданами, в том числе занимающимися частной детективной и охранной деятельностью. В УПК КР и УПК РФ не решен вопрос о предоставлении права на задержание подозреваемого частным лицам. К лицам, имеющим право на осуществление фактического задержания и доставления лица, подозреваемого в совершении преступления, следует отнести: а) сотрудников милиции (полиции), правоохранительных органов и иных компетентных органов, наделенных в соответствии с Законом КР «О 17 частной детективной и охранной деятельности в Кыргызской Республике» правом задержания лиц по подозрению в совершении правонарушения; б) граждан, застигших данное лицо при совершении преступления или непосредственно после его совершения либо иным образом располагающих достоверными и достаточными сведениями, позволяющими обоснованно подозревать конкретное лицо в совершении преступления. Основываясь на полученных результатах, а также на данных проведенного социологического исследования (анкетирования практических работников и изучения материалов уголовных дел), диссертант аргументировано включает в систему по задержанию лица, подозреваемого в совершении преступления, следующие действия: - задержание лица, в том числе непосредственный «захват»; - досмотр, при котором могут быть изъяты вещи, оружие и предметы; - сопровождение лица в орган дознания или к следователю, прокурору; - выяснение обстоятельств общественно опасного деяния и его правовая квалификация следователем; - установление условий и мотивов для задержания лица; - составление протокола задержания; - фиксацию обстоятельств задержания как сквозной элемент в системе деятельности по задержанию лица, подозреваемого в совершении преступления; - уведомление прокурора и родственников задержанного, а также Консульской службы Посольства иностранного государства, когда последний является гражданином другого государства; - проведение личного обыска, а также досмотр вещей задержанного лица; - прием задержанного (дактилоскопирование, фотографирование), размещение его в изоляторе временного содержания. При этом автор считает необходимым вменить в обязанности следователя полную и объективную фиксацию всех обстоятельств фактического задержания лица, подозреваемого в совершении преступления. Это тем более важно при исчислении начала и в целом срока задержания подозреваемого не с момента документального оформления задержания, а с момента фактического задержания такого лица, т. е. с момента фактического лишения его свободы передвижения. Глава ΙΙ – «Правовой статус лица, задержанного по подозрению в совершении преступления по уголовно-процессуальному законодательству Кыргызской Республики и Российской Федерации, обеспечение его прав и защиты законных интересов» – состоит их трех параграфов. В первом параграфе – «Процессуальный статус лица, задержанного по подозрению в совершении преступления по УПК Кыргызской Республики и УПК Российской Федерации» – анализируются порядок задержания лица по подозрению в совершении преступления и проблемы 18 «обретения» лицом процессуального статуса по законодательству Кыргызстана и России. В случае отсутствия решения о задержании лицо, которое после возбуждения уголовного дела принудительно доставляется к следователю или прокурору, с юридической точки зрения не считается задержанным, при условии, что по факту оно ограничено в свободе передвижения в связи с имеющимся в отношении него подозрением. Гарантией законности задержания лица по подозрению в совершении преступления может быть исчисление срока задержания с момента реального ограничения свободы передвижения. Представляется, что для законодательного разрешения данной проблемы в ст. 95 УПК КР следует прямо указать на необходимость вынесения следователем постановления о задержании в указанных случаях. Это необходимо, так как о возможности вынесения постановления о задержании упоминается только в п. 7 ч. 1 ст. 36 УПК КР. В других статьях УПК КР, включая и гл. 11 УПК КР, регламентирующую задержание подозреваемого, о возможности и тем более необходимости вынесения данного постановления не указано. По уголовно-процессуальным кодексам и Кыргызской Республики (1999 г.), и Российской Федерации (2001 г.) подозреваемый признан субъектом права на защиту наряду с обвиняемым. УПК КР предусматривает два юридических факта, которые являются основаниями к возникновению уголовно-процессуальных правоотношений между подозреваемым и органом, осуществляющим производство следствия по уголовному делу: возбуждение уголовного дела в отношении конкретного лица; применение к лицу меры принуждения – задержания. Кроме того, в УК КР предусмотрен ряд составов преступлений, специфика которых предполагает наличие индивидуально-определенного субъекта уже к моменту возбуждения уголовного дела. Таковыми являются: а) преступления, совершаемые должностными лицами; б) преступления, связанные с неисполнением конкретным лицом своих обязанностей; в) некоторые воинские преступления и ряд других. С учетом материалов исследования диссертантом сделан вывод, что для применения задержания недостаточно субъективного подозрения лица, ведущего расследование. Следует четко различать «подозреваемого», как участника уголовно-процессуальной деятельности, и «лицо, подозреваемое в совершении преступления – заподозренное лицо», то есть лицо, в отношении которого, хотя и имеются определенные фактические данные, служащие основанием для подозрения его в причастности к совершению преступления, но отсутствуют основания для его задержания или избрания меры пресечения. При этом под уголовно-правовыми (материальными) основаниями признания лица подозреваемым следует понимать наличие в деянии лица признаков преступления, предусмотренного уголовным законом. Процессуальными основаниями признания лица подозреваемым являются совокупность доказательств, а также иных сведений, способных 19 стать доказательствами по уголовному делу, на основе которых у лица, производящего предварительное расследование, возникает подозрение о причастности лица к совершению конкретного преступления. О признании такого лица в качестве участника процесса следователь должен вынести постановление о привлечении лица к участию в уголовном деле в качестве подозреваемого. Такое определение процессуального статуса подозреваемого лица в совершении преступления, по мнению диссертанта, соответствует как интересам правосудия, так и призвано обеспечивать права лица, привлекаемого к уголовной ответственности. Во втором параграфе – «Обеспечение прав и защиты законных интересов лица, задержанного по подозрению в совершении преступления» – автор подчеркивает, что такое обеспечение должно включать в себя: а) все формы осуществления и разъяснения прав и обязанностей; б) создание необходимых условий для полноценной реализации прав и интересов; в) охрану прав от нарушений; г) защиту прав; д) восстановление нарушенных прав. Право подозреваемого знать, в чем он подозревается, должно подразумевать, что данное лицо вправе знать, в совершении какого именно преступления его подозревают. К тому же посредством своевременного уведомления его о содержании подозрения, фактической стороне и юридической квалификации инкриминируемого лицу деяния обеспечивается возможность подозреваемому целенаправленно действовать по опровержению подозрения, по проверке недостоверных данных, послуживших основанием к возникновению подозрения в отношении него. Причем задержанное лицо, обладая таким правом, может защищаться от имеющегося подозрения с привлечением в уголовное судопроизводство своего защитника и законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого. Для реализации прав подозреваемого, в том числе права на защиту, важное значение имеет четкое законодательное определение момента допуска к участию в деле защитника. Анализируя уголовно-процессуальное законодательство стран СНГ, становятся очевидными различия в подходах к решению этого вопроса законодателей разных государств. Между тем предоставление любого права может превратиться в формальность, если не будут созданы необходимые условия для его осуществления. В связи с этим законодательство Кыргызской Республики и Российской Федерации предусматривает не просто право на защиту, но и его обеспечение (ст. 20 УПК КР; ст.16 УПК РФ). Для правильного применения нормы, позволяющей реализовать свое право на защиту лицу, подозреваемому в совершении преступления, но не имеющему официального процессуального статуса, автор считает необходимым ч. 3 ст. 44 УПК КР изложить в следующей редакции: «Защитник допускается к участию в деле с момента первого допроса или фактического задержания подозреваемого (обвиняемого), с момента начала 20 осуществления иных мер процессуального принуждения или иных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, вовлекаемого в производство по уголовному делу». В третьем параграфе – «Прокурорский надзор и судебный контроль за соблюдением прав, свобод и законных интересов лиц, задержанных по подозрению в совершении преступления» – диссертант, анализируя законодательство и практику его применения, отмечает, что процессуальный контроль, прокурорский надзор и судебный контроль за законностью и обоснованностью уголовно-процессуального задержания осуществляются в трех направлениях: - в процессе установленной законом процедуры задержания; - в процессе выполнения своих функциональных обязанностей, направленных на обеспечение законности и охрану прав, свобод и интересов личности; - в процессе рассмотрения жалоб на действия органов дознания, действия и решения следователя, предпринятые при задержании подозреваемого. Совершенствование правовых основ прокурорского надзора как условие защиты органами следствия конституционных прав и свобод человека и гражданина должно осуществляться, как представляется, с учетом ряда факторов, которые существенно влияют на обоснованность их применения и эффективность данных мер. К ним следует отнести: 1) степень законодательной регламентации мер по обеспечению прав и свобод человека и гражданина; 2) степень процессуального контроля руководителя следственного органа, начальника органа дознания, прокурорского надзора и судебного контроля за применением органами следствия законодательства по защите конституционных прав и свобод человека и гражданина; 3) степень ведомственной нормативно-правовой регламентации деятельности следователей по обеспечению прав участников уголовного судопроизводства. В заключение сформулированы основные выводы, полученные в результате исследования, а также отражены авторские положения, не вошедшие в число выносимых на защиту, но имеющие значение для совершенствования уголовно-процессуального законодательства Кыргызстана и России, а также деятельности подразделений дознания и следствия органов внутренних дел и, в частности, следующие: 1) для задержания необходимо сочетание двух условий: а) требования немедленной изоляции подозреваемого из-за опасения, что, оставшись на свободе, он скроется от производства следствия или воспрепятствует установлению истины по уголовному делу, или будет заниматься преступной деятельностью; б) невозможности немедленного применения меры пресечения в виде заключения под стражу поскольку отсутствуют достаточные основания, либо существуют объективные препятствия для ее надлежащего оформления. Задержание не может быть применено при отсутствии хотя бы одного из данных условий; 21 2) задержание лиц связано с ограничением конституционного права человека и гражданина на свободу и личную неприкосновенность. Учитывая это обстоятельство, особое значение придается организации прокурорского надзора за точным и неуклонным исполнением требований закона при применении этой меры процессуального принуждения. Поэтому предлагается в течение 12 часов с момента задержания лица обязать следователя сделать об этом письменное сообщение прокурору, а надзирающему прокурору проводить ежедневные проверки в ИВС и на гауптвахтах, в том числе в нерабочее время, незамедлительно принимать меры по жалобам на незаконность и необоснованность задержания. В приложениях к диссертации изложены систематизированные результаты эмпирического исследования судебной и следственной практики, опроса практических работников правоохранительных органов и судей Кыргызской Республики; данные по результатам изучения материалов уголовных дел в виде диаграммы, а также другая информация аналитического и наглядного характера. Основные положения диссертации опубликованы в 9 научных статьях общим объемом 2,6 п. л. Научные статьи, опубликованные в рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных перечнем ВАК Минобрнауки Российской Федерации, объем – 0,9 п. л.: 1. Тешебаев Э.З. Процессуальный порядок задержания лица, подозреваемого в совершении преступлений по УПК Кыргызской Республики // Российский судья. 2008. – № 12. – С. 44-46. – 0,2 п.л. 2. Тешебаев Э.З. Соблюдение срока задержания лица по подозрению в совершении преступления // Закон и право. 2011. – № 7. – С. 89-91. – 0,2 п.л. 3. Тешебаев Э.З., Коомбаев А.А. Подозреваемый и обеспечение его прав в уголовном судопроизводстве // Образование. Наука. Научные кадры. 2011. – № 3. – С. 34-37. – 0,5 п.л. (в соавторстве, авторство не разделено). Научные статьи, опубликованные в иных печатных изданиях: 4. Тешебаев Э.З. Основания задержания подозреваемого по законодательству Кыргызской Республики // Актуальные проблемы судопроизводства: вопросы теории, законодательства, практики применения: материалы междунар. науч.-практ. конф. – М.: МГЮА, 2007. – С. 294-300. – 0,3 п.л. 5. Тешебаев Э.З. Законность и обоснованность задержания лица, подозреваемого в совершении преступления // Значение трудов профессора И.Ф. Крылова в становлении и развитии криминалистики (к 100-летию со дня рождения): сб. науч. тр. – М.: Академия управления МВД России, 2006. – Ч. 1. – С. 38-40. – 0,2 п.л. 6. Тешебаев Э.З. Задержание подозреваемого по законодательству Кыргызстана // Современные тенденции управления расследованием преступлений: сб. науч. тр. – М.: Академия управления МВД России, 2006. – Вып. 5. – С. 86-90. – 0,3 п.л. 22 7. Тешебаев Э.З. Процессуальный статус лица, задержанного по подозрению в совершении преступления по УПК Кыргызской Республики // Проблемы управления расследованием преступлений, уголовного процесса и криминалистики: сб. науч. статей преп. и адъюнктов каф. УОРП Академии управления МВД России. – М., 2010. – Вып. 2. – С. 368-374. – 0,3 п.л. 8. Тешебаев Э.З. Предпосылки обеспечения прав и интересов лица, подозреваемого в совершении преступления // Организованная преступность в ХХ1 веке: проблемы теории и практики: сб. материалов междунар. науч.практ. конф. – М.: МЮИ, 2011. – 361-364. – 0,3 п.л. 9. Тешебаев Э.З. Протокол задержания как средство фиксации обстоятельств задержания подозреваемого // Вестник Академии МВД Кыргызской Республики им. генерал-майора милиции Э. Алиева. – Бишкек, 2011. – Вып. 1. – С. 179-181. – 0,3 п.л. 23 ТЕШЕБАЕВ Эрмек Замирбекович ЗАДЕРЖАНИЕ ПОДОЗРЕВАЕМОГО ПО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ КЫРГЫЗСКОЙ РЕСПУБЛИКИ И РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ __________________________________________________________________ Подписано в печать 21.10.2013 г. Усл. печ. л. 1,5. Уч. – изд. л. 1,3. Формат 60х84 1/16. Тираж 100 экз. Заказ 564 Издательство РГАУ–МСХА имени К.А. Тимирязева 127550. Москва, ул. Тимирязевская, 44.
