Тумбочка. 1950

Тумбочка. 1950 – 1970-е гг.
Дерево, металл.
80,0х40,0х41,2 см
Поступила в 2015 году в результате научно-исследовательской поисковой
экспедиции «По лесам памяти 2015», проводившейся в Чердынском районе
Пермского края. Размещена в экспозиции посвященной эволюции спального
места осужденных.
Тумбочка найдена в жилом бараке подразделения «Ольховка». Так как
тумбочка преимущественно деревянный и достаточно громоздкий предмет,
она не заинтересовала мародеров из числа местного населения, вывозивших
из лагеря металл. В бараке собрано значительное количество модификаций
прикроватных тумбочек, порядка пяти модификаций было выбрано
сотрудниками экспедиции и доставлено в музей. Тумба – функционально
представляет низкий узкий шкафчик, с верхним выдвижным отделением и
фронтальной дверцей, за которой внутреннее пространство тумбы разделено
перегородкой на две части, верхнюю и нижнюю.
Согласно нормативам тумба использовалась для хранения личных вещей
осужденных. По армейскому принципу прикроватная тумба делилась между
двумя осужденными, в тумбочке хранились письма, фотографии, любимые
книги, санитарно-гигиенические принадлежности.
Бытовые условия заключенных ГУЛАГа.
В положении об ИТЛ – 1930 года говорилось: «В зависимости от
категории и режима заключенные проживают в специальных помещениях,
общежитиях, при предприятиях, на промыслах и вне лагерей. Заключенные,
плохо влияющие на других или подозреваемые в подготовке побега, могут
быть переводимы в одиночные помещения или в специальные общие камеры
под особым наблюдением».1
Положение с организацией быта резко изменилось во второй половине
30 годов.
1
ГАРФ Ф. 5446. Оп. 1. Д. 54. С 52-66.
По инструкции о режиме содержания заключенных 1939 года
заключенные размещаются – в бараках. «Имеющие право бесконвойного
передвижения размещаются отдельно от остальных заключенных. Бараки не
запираются круглые сутки. Хождение заключенных из барака в барак
запрещается. Несовершеннолетние заключенные размещаются отдельно и
изолированно от взрослых».2 В бараках устанавливались дневальные,
следящие за тем, что бы бараки были убраны, проветрены, умывальники и
баки для питьевой воды чисто вымыты и наполнены водой. Регламентации
жилой площади в инструкции не было.
Бытовое положение в лагерях несколько меняется, как не странно с
началом войны. В 1944 году вышел приказ управления охраны и режима
ГУЛАГа «О мероприятиях по предупреждению роста простудных
заболеваний, случаев обморожения и предотвращению побегов с мест
работ». В нем указывалось: «начальникам надзорслужбы и старшим
надзирателям заключенных, не обеспеченных одеждой и обувью по сезону, а
так же в непросушенной одежде и обуви на открытые работы не выводить.
Проверить на каждом лагерном пункте-колонии наличие
противообмораживающих средств и при их отсутствии принять срочные
меры к приобретению таковых». 3
После окончания войны в 1946 году создаются специальные
Оздоровительные лагерные пункты.4
В оздоровительных подразделениях надлежало создать заключенным
нормальные жилищно-бытовые условия содержания, для чего при
необходимости произвести дополнительное строительство недостающего
жилого фонда, коммунально-бытовых объектов и лечебных учреждений,
обеспечив заключенным питание по специальным нормам, и надлежащее
медицинское обслуживание.
ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 1 а. Д. 316. С. 359-372.
ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 2515. С. 314.
4
ГАРФ. Ф. 9401. п. 1а. Д. 304. С. 8-10.
2
3
В этом же году выходит директива МВД «Об улучшении работы по
привлечению посылок и передач заключенным, содержащимся в лагерях и
колониях ».5 Директиве прямо указывается: «обязать начальников
лагподразделений и колоний, а также работников КВЧ и надзирательской
службы повседневно проводить работу среди заключенных, чтобы последние
в письмах к родственникам обращались с просьбами о высылке посылок, в
частности с предметами одежды, обуви и постельными принадлежностями.
Следует учесть, что чем лучше будет организована система приема и
вручения посылок и передач, тем больше их будет поступать в
лагподразделения и колонии».
В инструкции – 1947 года подробно описывается надлежащие бытовое
положение заключенных лагерей и колоний. 6
«Жилые помещения должны быть сухими, светлыми, теплыми,
оборудованы необходимым инвентарем. Размещение заключенных сверх
установленного лимита запрещается. Жилая площадь на каждого
заключенного должна быть не менее 2 кв.м. Жилое помещение должно быть
оборудовано спальными местами с постельными принадлежностями для
каждого заключенного. Жилое помещение должно иметь температуру
воздуха в холодное время года в темное время суток от + 16 градусов до +18
градусов Цельсия». 7
В 1948 году МВД организует Особлаги, для них устанавливались
свои правила бытового содержания заключенных.8 Заключенные
размещались в бараках:
«а) общих — вместимостью от 100 до 200 человек в каждом, из расчета 1,8
кв. метра площади на человека, с предоставлением индивидуального
спального места на двухъярусных нарах вагонной системы с комплектом
постельных принадлежностей. Размещение заключенных в бараках
ГАРФ. Ф. 9401. п. 1а. Д. 304. С. 8-10.
Сборник. «Совершенно секретные и секретные приказы НКВД СССР» М. 1947.
7
Сборник. «Совершенно секретные и секретные приказы НКВД СССР» М. 1947.
8
ГУЛАГ 1918-1960 гг. Документы. М. 2002. С. 135-137.
5
6
осуществляется побригадно и посменно; бараки оборудуются жестким
инвентарем, в соответствии с приказом МВД СССР № 506-1947 года;
б) штрафных — с камерной системой, состоящих из общих камер
вместимостью 15 —20 человек. В этих бараках размещаются заключенные,
склонные к побегу, уголовно-бандитствующий элемент и злостные
нарушители лагерного режима, а также переведенные на штрафной режим
после осуждения за преступления, совершенные в особом лагере. Эти бараки
ограждаются колючей проволокой в два ряда.
Вход во все жилые помещения оборудуется тамбуром со смотровым
окошком в дверях, а оконные проемы заделываются железными решетками.
От отбоя ко сну и до утреннего подъема двери бараков находятся на запоре.
Заключенным запрещается хождение из барака в барак. Во всех бараках
оборудуются уборные, которыми пользуются только ночью. Для дневного
пользования на территории лагерного подразделения оборудуются наружные
уборные.
Заключенные женщины содержатся в отдельных специально женских
лагерных подразделениях».9
Заключенные Особлагов, как и другие заключенные могли обращаться
в лагерную санчасть, но освобождение от работ по болезни могло
производится только вольнонаемным врачом или начальником санчасти.
В этом же (1948) году были организованны Спецлаги, где были
применены беспрецидентные меры к организации быта заключенных. 10
Жилые и производственные зоны предписывалось оборудовать
заборами специальной конструкции; сплошным деревянным забором
высотой 3,5 метра с козырьком из колючей проволоки или усиленным
жердевым забором или «тульским» забором из колючей проволоки.
Размещение в жилой зоне штаба ЛП и проведение в зоне различных
служебных мероприятий для вольнонаемного и офицерского состава
9
Там же. С 137.
Сборник Совершенно секретных и секретных приказов МВД СССР. М. 1948.
10
запрещалось. Хозяйственные объекты обслуживающие зону должны были
размещаться в специальной зоне на хоз. дворе с отдельным входом через
вахту.
«Жилая площадь в бараках устанавливается из расчета 1,5 кв. метра на
одного заключенного. В бараках: а) пол деревянный особой прочности с
поперечным накатом, б) печь должна находится в железном кожухе, в)
бараки оборудуются нарами вагонной системы, разрешается устройство
прочных сплошных двухъярусных нар, г) вход в бараки оборудуется
тамбуром со смотровым окошком, д) на окнах прочные железные решетки, е)
осветительные приборы должны быть расположены так, что бы был
исключен к ним доступ заключенных, но без ущерба для освещения бараков,
ж) Температура в бараках в холодное время года в темное время суток
должна быть +16 - + 18 градусов Цельсия. На ночь двери бараков
закрываются, в бараках устанавливаются уборные для ночного
пользования».11
Не реже раза в неделю надлежало проводить обыск заключенных и
жилых помещений. «Если в бараке обнаружены запрещенные предметы и не
удается найти хозяина, все заключенные данного барака определяются на
штрафной паек до пяти суток с выходом на работу.
Постоянные дневальные в барках не назначаются. Все заключенные
дежурят по графику, с освобождением от работы в день уборки и на
следующий день. Дежурные назначаются на сутки.
В лагерной зоне кроме жилых помещений располагается кухня,
столовая, хлеборезка, баня с дезокамерой и прачечной, стационар и
амбулатория».12
НКВД постепенно улучшало организацию быта в лагерях, возвращаясь
к порядкам и нормам начала 30 годов. Так в 1949 году выходит
распоряжение МВД СССР № 608 «об улучшении торговли для заключенных
11
12
Там же.
Сборник Совершенно секретных и секретных приказов МВД СССР. М. 1948.
в лагерях и колониях МВД», в котором были предъявлены жесткие условия к
организации надлежащей торговли для заключенных с разнообразным
ассортиментом разрешенных к употреблению и хранению продуктов и
товаров.13
Новой инструкцией по режиму содержания заключенных – 1954 года
устанавливались общие правила организации быта в лагерных
подразделениях и колониях.
«На территории жилой зоны для обслуживания заключенных должны
быть построены по типовым проектам общежития, кухня столовая, кухня для
индивидуального приготовления пищи, кухня столовая для продажи платных
блюд, хлеборезка, продовольственный и промтоварный ларьки, стационар и
амбулатория, баня с дезокамерой, парикмахерская, клуб с библиотекой и
комнатой культурно-просветительной работы, спортивная площадка, камера
хранения личных вещей, сушилка для одежд и обуви, мастерская для мелкого
текущего ремонта одежды и обуви.
Общежития для заключенных должны отвечать следующим
требованиям: оборудованы кроватями и нарами вагонного типа, снабжены
необходимым инвентарем, умывальниками, табуретками, столами,
скамейками, вешалками, прикроватными тумбочками, бочками для питьевой
воды и др., оборудованы электрическим освещением и радиофицированы.
Коммунально-бытовые условия заключенных на всех видах режима
устанавливались одинаковые. Жилая площадь должна составлять 2 кв. метра
на человека, у каждого заключенного должно было быть свое спальное место
с комплектом постельного белья. В общежитиях для осужденных женщин
должны были оборудоваться комнаты гигиены». 14
Хорошо работающим и соблюдающим установленный режим
заключенным за плату могли предоставляться улучшенные общежития или
отдельные комнаты.
13
14
ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 1.а. Д. 304. С.19-20.
ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 1а. Д. 534. С.220 – 242.
2. 4. Жилищно-бытовые условия заключенных в лагерях Прикамья.
Особое внимание комиссии МВД, проверяющие состояния лагерей
уделяли жилищно-бытовым условиям содержания заключенных. Постройка
и оборудование бараков и прилегающей территории, материальнотехническое снабжение лагеря – это компоненты из которых формировалась
картина жизни и быта заключенных.
Все постройки на территории лагерей, как правило, делались самими
заключенными. Но необходимо заметить, что качество работ и пригодность
построенного зависели не только и не столько от умения и от трудолюбия
заключенных, сколько от имеющихся в наличии лагерей материалов и
инструментов, а так же от сроков, которые администрация устанавливала для
обустройства лагерного быта.
Заключенные сами оборудовали территорию зон с разрешения лагерной
администрации.
По ликвидационному отчету Вишлага НКВД СССР за 1934 год
передаваемых коменданту охраны лагерных зданий построек и сооружений
числилось 230 штук из них административных зданий 29 единиц, жилых 68,
коммунальных 55, лечебных 13, складских 50 и культурно-воспитательных
15 зданий. Помимо общежитий для заключенных различных хозяйственных
и бытовых построек, в лагере имелись: «открытая сцена, костюмерная,
кинобудка, павильон-каток, библиотека, центральный красный уголок, парк
и беседки в нем, зверинец, стадион, тир, новая школа».15
Как уже отмечалось в предыдущей главе, с середины 30 годов бытовое
положение заключенных резко меняется.
Бывший заключенный Соликамскбумстроя Йоханнес Тоги в своих
воспоминаниях пишет:
15
ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 3048. С. 1.
«Наконец состав прибыл на станцию Соликамск – пункт назначения.
Был декабрь 1938 года, мороз стоял под сорок градусов.
После изнурительного этапа нас направили с Соликамского вокзала во
временный лагерь; вооруженные конвоиры сопровождали колонны, шагая по
обе стороны каждой, В лагере нас ожидало распределение по объектам.
Лагерное начальство решало, куда и на какие работы направить тысячи
заключенных. В первую очередь в лагерь отправили мужчин постарше и тех,
кто был в летней одежде, а также женщин.
На территории временного лагеря стояли две большие палатки и
срубленное из бревен здание барачного типа, перед дверью которого стоял
молодой, шикарно одетый человек. Твердым голосом он распорядился,
чтобы пришедшие заходили внутрь барака. Решив, что перед нами какой-то
начальник, мы, повинуясь его указаниям, стали заходить в барак.
За дверью нас ожидало странное зрелище: там находилось до полутораста мужчин, вид которых заставлял вздрогнуть. Все они были в
замызганной одежде, с длинными бородами, в неподвижных глазах —
пустота.
Когда внутри очутилось около шестидесяти человек, дверь закрылась.
И тотчас же все эти странные люди по-звериному набросились на нас, стали
срывать одежду, отбирать еще оставшиеся вещи. Зимнюю и летнюю одежду,
рубашки, брюки, обувь — все отбирали, вырывали из рук сумки, портфели,
мешки — все-все. Я видел, как с одного старика снимали одежду и валенки,
и он ничего не мог сделать. Они размахивали веревками, ремнями с
пряжками и сорванными с нар досками, избивали тех, кто сопротивлялся.
Вновь прибывшим людям пришлось остаться под открытым небом,
поскольку ни в одной из палаток уже не оставалось места. Они полностью
были забиты заключенными. В этот же день незадолго до нашего прибытия,
во временный лагерь было доставлено 800 заключенных из Ташкента и 500
из Киева. Да еще в нашем эшелоне было 1700 человек. Отсюда и теснота,
причем неимоверная.
С нами обращались как со скотиной. Те, кому удалось попасть в
палатку, имели больше возможностей дожить до утра, нежели те, кто в ней
не поместился. Им пришлось всю ночь стоять под открытым уральским
небом на сорокадвухградусном морозе и надеяться, что одежда, которую с
них не успели сорвать уголовники, хоть как-то их согреет. А не
поместившихся в палатках были сотни.
Палатка была настолько плотно набита людьми, что приходилось все
время стоять. Большую и малую нужду справляли прямо тут же. Стоящие
должны были то и дело меняться местами, когда кому-либо требовалось
срочно пристроиться у стенки, чтобы облегчиться. Вонь стояла ужасная, но
когда речь шла о жизни и смерти, на такую мелочь можно было просто не
обращать внимания. После того как заключенный справлял свою нужду,
нижнюю часть брезента палатки поднимали и испражнения выбрасывали
вон. Точно так же удаляли из палатки и трупы умерших. От них при этом
вреда уже не было, наоборот, — даже польза: становилось несколько просторнее, и, кроме того, остальным доставалось их «наследство» — главным
образом потрепанная одежонка.
Больше хлопот доставляли те, кто, стоя, изнемогал до такой степени,
что повисал на соседях. На землю они упасть не могли. Причем таких,
умирающих, было немало, ничем помочь им уже нельзя было, когда и своито силы оставляли людей.
В палатке, правда, стояли нары, однако истощенных и изнуренных
людей было так много, что, конечно же, места на всех не хватало. Всякий
раз, когда на нарах кто-нибудь умирал, покойника несли в угол и затем
выбрасывали на мороз.
После того как труп оказывался снаружи, появлялось место для тех, кто
еще подавал признаки жизни. Бороться за жизнь означало борьбу со
временем, поскольку слишком долгое пребывание в этой палатке
способствовало тому, что довольно быстро становилось все больше
свободного места, ибо смерть нещадно косила заключенных.
На третий день наконец-то привезли какой-то суп в бочке. Однако
алюминиевых мисок и ложек, чтобы его есть, было очень мало, достались
они далеко не всем». 16
Из воспоминаний бывшего заключенного можно сделать вывод, что
ведется речь о Соликамском пересылочном пункте, из которого заключенные
распределялись по лагерям, в частности по подразделениям
Соликамскбумстроя, занимавшегося возведением Соликамского, точнее
Усть-Боровского ЦБК.
Бытовое положение заключенных оставалось сложным в довоенное
время, в период войны его можно назвать критическим.
Прокурорской проверкой проведенной весной 1942 года были
выявлены нарушения в жилищно-бытовой сфере содержания заключенных
Усольлага.17
«При выезде на места в лагподразделения прокуратурой обращалось
особое внимание на жилищно-бытовые условия заключенных.
В ряде случаев начальники лагподразделений не проявляют должной
заботы о бытовых нуждах заключенных, не организуют должным образом
питание, что ведет к ослаблению и заболеваемости заключенных,
увеличению смертности.
По ряду фактов прокуратурой были возбуждены уголовные дела.
В КОЛПе 2 отделения при посещении в январе месяце установлено
антисанитарное состояние бараков, холодно, грязь и вшивость среди
заключенных.
13.01.1942 года имел место факт отправки инвалидов в числе 91
человек в совхоз «Уралец» на расстояние 19 километров, при температуре в
23 градуса холода, одетых не по сезону не обеспечив транспортом. В
результате, в пути следования 5 заключенных умерло, и 34 получили
обморожения первой, второй и третьей степени.
Улла Риутта Йоханес Тоги. Осужденный по 58 статье, история человека прошедшего уральские лагеря.
СПб 2001. С. 118-126
17
ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 8. Д. 94. С. 59-59.
16
В командировке Усть-Кайб заключенные находились в очень тяжелых
жилищно-бытовых условиях. В бараках сыро, холодно из-за не подвозки
дров. Заключенные спят на голых нарах, не раздеваясь. Производительность
труда низкая, график работ не выполняется.
18.01.1942 года было дано распоряжение перевести из палатки 170
человек в только что поостренный барак, хотя барак строителями не был
сдан в эксплуатацию. В результате чего, через шесть дней потолок барака
обвалился, два человека погибло, один тяжело ранен».18
В материалах проверок послевоенного времени кардинального
улучшения жилищно-бытовых условия контингента Прикамских лагерей не
прослеживается.
Так проверка Кусьинлага в 1948 году показала:
«По состоянию на 01.03.1948 г. при списочном составе лагерного
населения в 2924 чел. наличие жилой площади 4999 кв. метров, что
составляло в среднем 1,71 кв. метра на человека в целом по лагерю.
После завоза нового контингента наличие жилой площади на человека
по подразделениям стало составлять от 1,2 кв. метра до 1,4 кв. метра.
К этому следует добавить, что в число жил. площади отходит в Первом
лагерном отделении центральный лазарет в 450 кв.м. и оздоровительный
пункт на 200 кв. м., а по Второму лагерному отделению - стационар и
оздоровительный пункт так же на 250 кв. м., что приводит к общему
сокращению жилья на каждого здорового работающего заключенного еще на
0,2 кв. метра, или общая обеспеченность жильем на одного заключенного
будет выражаться в 1,1 кв.м. на человека, что крайне недостаточно,
безусловно, резко сказывается на нормальный отдых и физическое состояние
заключенных». 19 Необходимо отметить, что по инструкции о режиме
содержания заключенных жилая площадь на одного человека должна была
составлять в подразделениях общего режима 2 кв. м. на одного
18
19
ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 8. Д. 94. С. 59-59.
ГОПАПО. Ф. 4462. Оп.1. Д. 3. С 60,61.
заключенного. Площадь в 1,1 кв. м. равносильна площади школьного
ученического стола.
В материалах прокурорской проверки отмечались наиболее характерные
нарушения: « в бараках теснота скученность, многие спят на полу. Особенно
в мужской зоне. Третья часть всех заключенных не обеспечена
постельными принадлежностями.
Вновь прибывший этап в 300 человек и предпоследний -200 человек не
имеют постельного белья.
Не созданы нормальные бытовые условия даже лучшим
производственникам.
Например, передовая бригада З. в течение восьми месяцев не имеет
постельной принадлежности. Спят в том, в чем работает, часто мокрые
уходят на работу.
Абсолютное большинство заключенных, как в том так и в другом лаг.
отделениях и на подкомандировках не имеют сменного белья, стирка не
организована». 20
В докладных записках о работе Усольского ИТЛ МВД за июнь 1951 –
декабрь 1952 года, так же выделяется ряд нарушений в жилищно-бытовой
сфере содержания заключенных. 21
«Общая жилая площадь 36154 кв. метров, в среднем по 1,9 кв. метров
на человека, снижаясь в лагпунктах Челва, Перша до 1,5 — 1,6 кв. метров.
Жилые бараки достаточным количеством твердого инвентаря: тумбочек,
столов — не обеспечены. Совершенно нет бачков для питьевой воды, не
хватает умывальников.
Во всех обследованных лаготделениях недостаток постельного белья:
простынь, наволочек, частично наволочек для матрацев. В лагпункте Сурдия
спят посменно, на 13 человек имеется одна простыня.
20
21
ГОПАПО. Ф. 4462. Оп.1. Д. 3. С. 47, 48.
ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 471. С 7-10.
Прибывшие с КОЛПа (пересылочный лагпункт) заключенные не
подвержены карантинизации. Не проведены профилактические прививки, на
лесозаготовках пьют сырую воду.
В исключительно антисанитарном состоянии находится “Головной”
лагпункт Мысьинского ОЛПа. На территории много мусора, во всех бараках
сырость. В камерах ШИЗО грязь, на полу куча мусора, окурков, параши
деревянные, насквозь пропитавшиеся фекалиями, не закрываются, поэтому в
камерах зловоние.
При выборочном осмотре, содержавшихся в ШИЗО заключенных,
обнаружены вши у заключенного М., который 17 дней не проходил
санобработки, не прошел ее и при водворении в ШИЗО».22
Проверяющими комиссиями МВД в 1951 году отмечались нарушения
приказа МВД СССР № 164-1949 г. о создании надлежащих условий
заключенным ИТЛ.
В отношении оборудованности лагерных подразделений указывалось:
«Наличие жилплощади в Усольлаге МВД на 1951 год — 36395 кв.м.
Обеспечение жилплощадью заключенных — 1,9 кв. м. на человека.
Обеспечение заключенных индивидуальными спальными местами к
списочному составу — 95,3 %.»23
Несколько лучше обстояло дело в ИТЛ Молотовстроя на 1 июня 1952
года по материалам комиссии МВД проверяющей состояние охраны, режима
и оперработы.
«Жилищно-бытовые и санитарные условия содержания заключенных в
лагерных подразделениях в основном удовлетворительные. Во всех лагерных
подразделениях заключенные имеют индивидуальные спальные места и
постельные принадлежности. Средняя обеспеченность жилплощадью в
целом по ИТЛ составляет 2,56 кв. метра на одного человека.
22
23
ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 471. С. 8.
ГАРФ. Ф. 9414 Оп. 1. Д.416. С. 90.
Жилые помещения, комунально-бытовые и лечебные учреждения
жестким инвентарем в основном обеспечены. Большинство пищеблоков и
столовых находится в удовлетворительном состоянии.
Во всех лагерных подразделениях открыта торговая сеть и
организована продажа горячих блюд.
Вещевым довольствием по летнему плану контингент обеспечен
полностью». 24
Наряду с этим в лагере так же имелись недостатки: «в отдельных
лагерных подразделениях не создано надлежащих бытовых я санитарных
условий заключенных.
В лагерном отделении № 3 жилые бараки заключенных содержатся в
заклопленном состоянии и эффективных мер борьбы с паразитами не
ведется.
Жилые помещения лаготделения № 4 содержатся в антисанитарном
состоянии, из-за отсутствия кладовой для хранения личных вещей,
заключенные грязное белье я верхнюю одежду хранят под матрацами».25
Нарушения в жилищно-бытовой сфере характерные для ИТЛ Пермской
области продолжали существовать и в середине 50 годов. Из актов проверок
Усольлага за 1953 год видны уже характерные для жилищно-бытовой сферы
заключенных нарушения:
«137 бараков жилой площадью 24 359 кв. метров, в среднем 1,8 кв.
метров на заключенного, оборудованных хозяйственным инвентарем.
Лагпункт № 8 третьего лаготделения и лагпункт №5 первого лаготделения в
которых размещены заключенные находятся в процессе строительства и
лагерем не приняты.
Жилые помещения лаготделения № 16, баня и столовая требуют
капитального ремонта.
24
25
ГАРФ. Ф. 9414. Оп.1. Д. 681. С. 83-85.
Там же. С. 83.
Стационары и амбулатории в подразделениях аппаратурой обеспечены
недостаточно. На всех лагпунктах имеется кухня, столовые, кипятильники,
бани, прачечные, сушилки для сушки одежды и обуви, дезокамеры,
парикмахерские. Для ремонта одежды и обуви организованы мастерские в
которых производится необходимый ремонт вещдовольствия и обуви».26
Проверяющие комиссии отмечали и положительные моменты в
организации быта заключенных.
«Лагерь продовольствием и вещдовольствием обеспечен в достаточной
степени.
Вещественное довольствие зимнее и летнее имеется полностью,
исключение составляет наличие валенной обуви - 85%.
На всех лагпунктах имеются ларьки для продовольственных продуктов
заключенным».27
Прокурорской проверкой подразделений строгого режима Ныроблага в
1953 году выявлены характерные нарушения в жилищно-бытовой сфере.
«Так, например, в подразделении «Южная» Чусовского лаготделения,
карцер находится в ветхом состоянии, оковка дверей, печей и окон не может
обеспечить надежную изоляцию уголдовно-бандитствующего элемента,
стены между камерами имеют сквозные щели.
Жилые секции находятся так же в ветхом состоянии и не могут
обеспечить надежной изоляции.
В общежитиях лагпункта «Чудомыш» Няризьского лагерного
отделения часть стекол отсутствует и вместо стекол вставлена фанера или
отверстия заткнуты тряпками. Запаса дров в лагерных пунктах нет, они
имеются в лесу, но доставляются в зону лагерных пунктов и помещения
военизированной охраны с большими трудностями, вследствие плохих дорог
и недостатка транспорта. Доставляемые дрова очень сырые и плохо, горят.
Вследствие этих причин в помещениях сыро и холодно.
26
27
ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1 Д. 819 С. 20- 69.
Там же. С. 45.
Жилой площади для заключенных в ряде подразделений Ныробского
ИТЛ крайне недостаточно. Так, например, по состоянию на 10.12.1953 года в
Низьвенском и Няризьском лагерных отделениях в среднем на одного
заключенного приходится 1,7 кв.м. жилой площади, в Русиновском 1,6 кв.
метров, а в отдельных лагерных пунктах жилой площади на каждого
заключенного еще меньше, в лагпункте «Ужнор» - 1,4 кв. м, «Колвинец» 1,4 кв. метра, «Парма» - 1,2 кв.метра.
Лагерные подразделения твердым инвентарем столами, тумбочками,
табуретками обеспечены всего лишь на 60-70%».28
Материалы проверок представляют картину быта заключенных
Ныробского подразделения строгого режима.
«Заключенные в общежитиях размещены на деревянных двухъярусных нарах
вагонной системы, а на лагпункте строгого режима «Знаменка» - на
сплошных двухъярусных нарах. Умывальных комнат, умывальников,
сушилок и камер для хранения личных вещей заключенных недостаточно,
вследствие чего не все заключенные по утрам успевают умыться, одежда и
валенки части заключенных не просушивается, в общежитиях под постелями
содержатся телогрейки заключенных, брюки, чемоданы и другие личные
вещи».29
При проверке подразделений строгого режима (так называемых
спецлагов) Ныробского ИТЛ в 1954 году картина быта не меняется.
«Обнаружено, что жилые бараки и коммунально-бытовые объекты находятся
в антисанитарном состоянии. Стены и потолки жилых бараков и других
объектов загрязнены, побелка их не организована, в бараках холодно, грязно
и имеются клопы. Оконные рамы в жилых бараках в большинстве своем не
застеклены, входные двери в бараки и уборные при них, как правило,
отсутствуют.
28
29
ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1 Д. 819 С. 49.
Там же. С. 51.
Кухня, столовая, баня, прачечная и кипятилка из-за отсутствия дров
работают с перебоями. Заключенные, находящиеся в штрафных камерах
матрацев не имеют. Не полностью обеспечены матрацами и другие
заключенные лагпункта. Имеющиеся матрацы и наволочки из-за отсутствия
набивочного материала не набиты».30
Заметное улучшение жилищно-бытовых условий содержания
заключенных Прикамских лагерей отмечается начиная с 1954 года
Проверяющие Усольлаг комиссии МВД в отчетах сообщали.
«Жилой фонд спецконтингента состоит из 128 деревянных бараков,
оштукатуренных внутри и снаружи, разделенных на 329 жилых секций,
оборудованы кирпичными печами и нарами вагонной системы.
В бараках выделены умывальные комнаты, в женских ЛО оборудованы
комнаты гигиены. Все бараки электрифицированы и частично
радиофицированы.
Жилплощадь бараков заключенных составляет 25336 кв. м., в среднем
1,66 кв. м. на 1 чел.
Спецконтингент вещдовольствием обеспечен полностью». 31
В 1956 году жилищно-бытовые условия заключенных Усольлага
характеризовались следующими показателями.
«Жилой фонд, для размещения контингента на действующих
лагпунктах составляет 192 барак с жилой площадью 36580 кв. м., в среднем
по лагерю 1,94 кв. м. на одного человека, проживающих в жилых зонах.
На всех действующих лагпунктах имеются кухни, столовые,
кипятильники, бани, прачечные сушилки для белья и обуви дезкамеры и
парикмахерские». 32
Из приведенных выше данных можно сделать вывод о том, что положение в
лагерях, а в частности условия содержания заключенных как в зеркале
30
31
32
ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 731. С. 15-23.
ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 176.С.147.
ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 266. С. 8
отражает общие тенденции в развитие лагерного сектора ГУЛАГа. Если до
1934 года жилищные условия заключенных можно смело назвать
приемлемыми для нормальной жизни-деятельности человека осужденного за
преступление, то с общим ужесточением карательной политики государства
быт в Прикамских лагерях так же резко ухудшается. Тяжелое положение
остается в годы войны и послевоенное время. Лишь с начала пятидесятых
годов обнаруживается слабое улучшение положения заключенных, а с
середины пятидесятых годов можно сказать, что по материалам комиссий
проверяющих Прикамские лагеря жилищно-бытовые условия содержания
заключенных в большинстве своем соответствуют требованиям имеющихся
на тот момент нормативных документов.
Выделяя типичные нарушения в жилищно-бытовой сфере содержания
заключенных можно говорить о повсеместном невыполнении инструкций к
приказам по режиму содержания заключенных. Приказ НКВД СССР №
00889 – 1939 года, № 0190 – 1947 года, № 0612 – 1954. Так же невыполнение
приказов и распоряжений, издаваемых отдельно от общих инструкций –
приказ МВД СССР № 164-1949 г. Наиболее характерными нарушениями
являлись: недостаточный объем жилой площади на одного заключенного,
необеспеченность заключенных постельными принадлежностями и
вещдовольствием, плохие жилищные условия в бараках и общежитиях.