Konkurs.-Muhina-M.-Ax - Домен xn--80aocavhcebidxd.xn--p1ai

Институт мировой литературы им. А. М. Горького
РАН
Всероссийский творческий конкурс
научно-исследовательских работ молодых ученых
Фольклор российско-белорусского пограничья
Выполнила:
Мухина Мария Александровна
Руководитель:
Кляус Владимир Леонидович,
доктор филологических наук
Москва
2015
Содержание
Вступление
1. История Пограничья
1.1.Влияние аварии на Чернобыльской АЭС на культурную и фольклорную
традицию пограничья
1.2.Язык и особенности диалекта пограничья.
1.3.Старообрядчество на пограничье
2. Фольклорная
пограничья
и
обрядовая
традиция
2.1. Методические рекомендации
мероприятия по фольклору
к
российско-белорусского
проведению
тематического
Заключение
Список использованной литературы
Вступление
Основная цель работы фольклористов и этнографов в Пограничье – фиксация
фольклора и языка русско-белорусского пограничья, так как в настоящее
время наметилась тенденция к исчезновению сёл и деревень, в которых и
сохраняются пока ещё фольклор и местный диалект, а жители городов, кроме
специалистов, уже почти не знают о традициях и обрядах сельских жителей и
их особом языке. Многие фольклорные жанры, такие, как календарнообрядовые праздники, например, рассказываются, как воспоминание, а не как
бытующие в настоящий момент.
В задачи полевых исследований,
проводившихся на территории русско-белорусского пограничья, входило и
изучение истории и отличительных черт населённых пунктов пограничья, и
знакомство с биографией респондентов, с их рукоделием, фольклорными
знаниями и тем языком, на котором они говорят. Особое место отводилось
несказочной прозе, а также ее конкретным персонажам: знахаркам, бабкам,
шептухам, проживающим на территории пограничья и обладающим
«особыми» способностями: умением читать (сочинять?) молитвы, заговоры,
обладание
«тайными»
знаниями,
приметами.
Возраст
опрошенных
респондентов разделяется на две категории: 70-88 лет и 40-50 лет. (Кроме
этого отдельная работа ведется в отношении юношей и девушек 17-22 лет).
Причём, что характерно, информанты второй категории гораздо суевернее
первой. Отчасти это объясняется влиянием средств массовой информации,
отчасти – вновь возродившейся активной верой в мифологические персонажи
постсоветского
периода.
Большинство
опрошенных
принадлежат
к
православной конфессии, однако есть и старообрядцы (жители города
Злынка и Злынковского района).
Если говорить о понятии «пограничье», то имеется в виду не столько
территориальное,
сколько
историческое
и
социальное,
динамично
изменяющееся пространство, в котором живет человек, знакомый с разными
языками и культурами. Особый интерес представляют контакты и
взаимопроникновения разных этнических групп, их языков и культур (и
каким образом все это трансформировалось в сознании жителей пограничья).
Интересную формулировку дает в одной из последних работ польский
этнолог
Ю.Страчук,
подчеркивая
важность
и
динамику
процессов,
происходящих в сознании жителей пограничья: «Пограничье – это размытая
зона, в которой мы имеем дело с разными формами культурной
раздвоенности,
где
граница
между
соприкасающимися
культурами
постепенно исчезает, часто приобретая черты переходности, и таким образом
становится невозможным отнесение отдельных свойств к определенной
системе»1.
Целью
исследования
систематизация
является
фольклорных
изучение,
материалов
описание,
анализ
российско-белорусского
пограничья.
1
и
Филатов А. Беларусь как пограничье: несколько замечаний о судьбе исследовательского направления//
Перекрестки. Журнал исследований восточноевропейского пограничья. № 3-4, 2007, С. 13
Научная новизна
исследования заключается в том, что работа
является первой в брянской фольклористике, посвященной системному
изучению фольклора пограничья России и Белоруссии. Научное описание
фольклорного прозаического и поэтического фонда позволило определить
локальные
тенденции
формирования
жанрового
состава,
выявить
типологические характеристики, особенности устного народного творчества
исследуемого региона.
Объектом исследования является российско-белорусское пограничье
(Новозыбковский, Климовский, Злынковский район Россия, Добрушский
район Белоруссия), его история и культура, место фольклора в народной
культурной традиции исследуемого региона.
Основными методами исследования являются системный, историкотипологический, структурно-семантический, сравнительно-типологический,
анализ литературы.
Научно-практическая
значимость
работы.
Формирования
фольклорного архива Брянской области позволяет уточнить некоторые
проблемы
в
изучении
основных
направлений
и
закономерностей
функционирования устного народного творчества исследуемого региона.
Работа позволяет расширить и углубить научные представления о традиции
бытования обрядовой традиции и несказочной прозы в условиях российскобелорусского пограничья. Результаты, выводы и отдельные положения
исследования
могут
фольклорных
жанров
быть
использованы
районов.
для
Фольклорный
сравнения
материал
и
анализа
может
быть
использован и в дидактическом аспекте: при составлении учебнометодических пособий для школ и вузов, при разработке спецкурсов,
лекционных и практических занятий по фольклору, диалектологии и
краеведению на филологических и исторических факультетах вузов.
1. История пограничья
История Пограничья очень сложна. Ряд исследователей начинают ее отсчет с
момента распада СССР, когда бывшим республикам (в данном случае
Белоруссии) пришлось вырабатывать свою национальную идентичность,
возвращать родной язык и находить свое обособленное (от России и Запада)
место в мире. Распад СССР естественно сыграл свою роль в становлении
современного состояния культурной и традиционной обрядовости региона.
Несомненно, возникновение искусственных границ дало поле для поиска
своих самобытных черт и разделения собственно русского и национально
белорусского фольклора, что не всегда продуктивно, так как зачастую
смешение и синкретизм некоторых форм и жанров фольклора очень
глубокий. Например, обряд «Вождение Стрелы». Чего нельзя сказать о
песенном и лирическом творчестве народа, где сами респонденты могут
отличить русский и белорусский вариант одной обрядовой песни. Например,
жительница села Верещаки Новозыбковского района Брянской области
России, которая родом из Онеговки, Ветковского района, село Яново
Беларуси предлагает конкретно белорусский вариант песни, которую
традиционно поют под Рождество и под Старый Новый год (иллюстрация
№1):
А в ляску, в ляску, на жовтом пяску,
Святый вечор, добрым людь
Пава лятала, перья роняла,
Святый вечор, добрым людь,
Красна Леночка перья сбирала,
Святый вечор, добрым людь,
Перья сбирала, в колыску клала,
Святый вечор, добрым людь,
С колыски брала, веночек вила
Святый вечор, добрым людь,
Вяночек свила, в церьковку пошла,
Святый вечор, добрым людь,
Попы читають, дьяки пытають,
Святый вечор, добрым людь.
Ти ты поповна, ти ты королевна?
Святый вечор, добрым людь,
Я не поповна, я ни диковна,
Святый вечор, добрым людь,
А я панночка, Иванова дочка,
Святый вечор, добрым людь.
У коренных жителей села Верещаки Новозыбковского района Брянской
области России свой вариант этой песни (иллюстрация №2):
Ой добрый вечар вам хозяин
Святый вечор, добрым людь,
Мы твоего двора век не минаем
Святый вечор, добрым людь.
Тебе с праздничком мы поздравляем
Святый вечор, добрым людь
Под конец стола сядет Василья
Святый вечор, добрым людь
Головку схилил, розочку сломив,
Святый вечор, добрым людь.
С тыя слязы, Дунай разлився,
Святый вечор, добрым людь.
А у том Дунае, ??? купався
Святый вечор, добрым людь
Он купавсь, купавсь, на муку создавсь.
Святый вечор, добрым людям. (не до конца).
Далеее говорилось поздравление с Новым годом.
«Несмотря на увеличение барьеров (политических, экономических,
культурных), в приграничных территориях, как показывают современные
исследования, сохраняется взаимное стремление жителей, предприятий и
органов местного самоуправления к поддержанию тесных трансграничных
связей. В материальной и духовной культуре жителей российскобелорусского пограничья наблюдается большое сходство. Это, например,
отчетливо выражается в традициях питании населения (состав и названия
блюд, приемы приготовления), которые носят не этнический, а региональный
характер. Сходные черты наблюдаются также в системе расселения, в
культуре строительства традиционных жилых и хозяйственных построек,
планировке усадебного комплекса. Так, например, тип белорусского жилища
и планировки двора распространен также и в южных районах Псковской
области. Общим древним типом поселения на территории русскобелорусского пограничья было поселение с гнездовой структурой. Дольше
эта гнездовая планировка сохранялась в российских приграничных регионах,
а также в Белорусских Поозерье».2
В культурном отношении история Пограничья имеет более долгую
историю. Если предположительно наметить территориальный центр
пограничья в г. Новозыбкове (Россия), то на истории одного конкретного
города можно проследить, как меняются границы национальной
идентичности. Так, поселение на месте Новозыбкова известно с середины
XVII века; в 1701 году на месте современного города существовала слобода
Зыбкая, основанная старообрядцами, бежавшими от преследований
господствующей церкви. В 1809 года слобода Зыбкая преобразуется в
уездный город Новозыбков Черниговской губернии (вместо выведенного за
штат города Новое Место, ныне - село в 6 км от Новозыбкова). В 1887 году
через город прошла Брянско-Гомельская железная дорога, в 1899 году железная дорога Новозыбков - Новгород-Северский. Территория, на которой
расположен Новозыбков, со времени возникновения Русского государства и
до нашествия татар входила в состав Киевской Руси, затем была в составе
Великого княжества Литовского, Московского княжества, Польши,
Киевской, Малороссийской и Черниговской губерний России, а с 1919 года 2
Белорусско-русское пограничье. Этнологическое исследование. М., 2005.
в составе Российской Федерации: в Гомельской губернии (до 1926 г.), в
Брянской губернии (до 1929 г.), в Западной области (до 1937 г.), Орловской
области (до 1944 г.), а с 1944 г. и по настоящее время - в Брянской области3.
Все это отчетливо показывает, насколько сложна история пограничных
городов и сел и как самобытна культура и мировоззрение жителей таких
регионов.
1.1.Влияние аварии на Чернобыльской АЭС на культурную и
фольклорную традицию пограничья
Проблема загрязнения территории пограничья радионуклидами связана с
последствиями аварии на Чернобыльской АЭС. Загрязнение радионуклидами
вызывает возникновение мутагенных эффектов, разрушение имунных систем
живых организмов, гибель живых организмов и изменение численности их
популяций. Сегодня концентрация цезия и стронция в реках Карна, Ипуть
значительно ниже нормы. В это же время концентрации 137Cs в рыбе
превышают допустимые уровни на один-два порядка. Кроме того,
допустимые уровни радиоактивности превышены в лесных продуктах(грибы,
ягоды), а также в молоке и в говядине.4 Все это привело к новому витку в
жизни населения приграничных регионов. Во-первых, исчезают полностью
села и деревни ставшие зоной отчуждения: с. Святск Новозыбковского
района России, село Николаевка Красногорского района России, деревня
Брагино Речицкого района Гомельской области Беларуссии, деревня
Острогляды Брагинского района Гомельской области Беларуссии и др.
Вместе с исчезновением поселений теряется и их культурная традиция,
самобытность. Естественно Чернобыль повлиял на фольклор исследуемого
региона. Собраны некоторые иллюстрации чернобыльской темы в
фольклоре, подразделяющееся на следующие жанры: 1. Частушки (часто
вначале бытования имеющие своего автора – местного поэта, например), 2.
Поверия и суеверия («водка спасает от радиации»), 3. Легенды (дети-мутанты
3
4
http://yansk.ru/history/novozybkov/
http://localstrategy.seu.ru/LA21/texts-LA21/LA21-Novozybkov.html
подземелья, ягоды с человеческую голову и др.), 4. Несказочная проза (о том,
как летела радиация виде шара). Кроме того, воздействие радиации
заставляет мигрировать население пограничья – первый вид миграции.
Многие жители сразу после катастрофы выезжали в другие города, но потом
спустя 10, 15 лет возвращались умереть на Родину. Естественно они
привносят в традиционные представления жителей пограничья новые формы
существования фольклора, почерпнутые в других регионах. Кроме миграции
вследствие аварии на ЧАЭС, существует проблема вымирания сел и деревень
в связи с урбанизацией. Молодежь бежит из деревни, в которой условия
существования ниже любых социальных уровней: отсутствие работы, низкая
личностная самооценка, уменьшающееся в количественном плане население,
отсутствие качественных социальных институтов: школы, больницы и др.
Третий вид миграционных процессов более древний и традиционный,
который также играет немаловажную роль в жизни пограничья – это
межэтнические контакты, в частности браки и последующее переезды из
деревень одного государства в села другого, что также способствует
смешению фольклорной традиции и возникновении особого культурного
пространства пограничья.
1.2.
Язык и особенности диалекта пограничья.
Одним из главных связующих факторов российско-белорусского
пограничья является язык, вбиравший в себя богатейшие традиции трёх
восточнославянских народов – русского, белорусского и украинского.
Диалектная лексика исследуемого региона по традиционной классификации
относится к южно великорусскому наречию, у которого в свою очередь
прослеживаются все признаки смешения трех братских языков. Как
показывают наблюдения, в прозаическом, песенном и календарно-обрядовом
фольклоре русско-белорусского пограничья выделяются прежде всего не
только морфологические, но и яркие акцентологические и фонетические
особенности. Изменение ударения в диалектных словах характерно для имён
существительных, прилагательных, глаголов, местоимений: дачкá, не былó.
Большим разнообразием характеризуется фонетический аспект диалектной
фольклорной лексики. В нём можно выделить следующие особенности: 1)
метатеза (перестановка букв в словах): простины, ярмалак (ярмарка); 2)
яканье: у мяне, дяржúт, увяличили, сядыя, пажалыя; погряп, Женячка,
четвяра 4) произношение на месте приставки и предлога с [з] (влияние
украинского языка): зложеное, з γароду, з ёй сядели, з намы, з восяни и др.;
5) произношение на месте литературного г γ-фрикативного: беγаў, ўсяγда,
перябеγла, γурки, γрахвинчик и др.; 6) появление протетического и
эпентетического j: яны, найшёлся, у йих, яна, перяйшла, ён, йих, не прийшла и
др.;
22) мена [и] на [ы] (отвердение согласного) (влияние белорусского
языка)
и
наоборот:
трыццать
сядьмоγа,
бяры,
прыду,
учытелка,
трактарыстам, грыбы, дирачка, крычала, прыдять и др.;. В фольклорных
текстах, бытующих на территории российско-белорусского пограничья,
существуют собственно диалектные слова: бачишь (видишь), чистахольница
(чистюля), якая (красивая, здоровая), хýста (платок), аттуляки (оттуда),
добря (очень; хорошо), саплашала (стала тяжело больна), ляпали (стучали),
ниякая
(тяжело
больная),
карагот
(хоровод).
Акцентологические,
фонетические, лексические и грамматические особенности диалектных
фольклорных
текстов
обусловлены
географическим
расположением
Новозыбковского района. На речь его жителей оказывает влияние
белорусская и украинская культура, белорусский и украинский языки.
Анализ фольклорного материала показывает, что в диалектной речи
сохраняются явления, характерные и для древнерусского языка.
1.3. Старообрядчество на пограничье
«В конфессиональном отношении белорусов и русских пограничья
объединяет православие. Оно оказало заметное влияние на формирование
самосознания и культурных особенностей местного населения. В то же время
с периода средневековья здесь больше влияние приобрели и другие
христианские и нехристианские вероисповедания и их течения —
католичество, униатство, протестантизм, старообрядчество (поповщина и
беспоповщина), иудаизм».5
Так, огромное значение для развития слободы Зыбкой, например,
имело изгнание из Ветки в 1764 го-ду старообрядцев, более известное как
Вторая Ветковская выгонка. В отличии от Первой Ветковской выгонки,
произошедшей в 1735 году, когда старообрядцы были разосланы по прежним
местам, во время Второй Ветковской выгонки старообрядцы сами избрали
место жительства в пределах Российской империи.6 Большинство ветковских
старообрядцев выселилось в Зыбкую, Святск, Злынку, а также и в Климово,
куда была перенесена Ветковская Покровская церковь и где был основан
Климовский Покровский Монастырь. Ветковские старообрядцы оказали
огромное влияние на развитие промышленности, торговли, культуры в
слободе Зыбкой. А город Новозыбков долгое время был центром российского
старообрядчества. С 1963 по начало 90-х годов 20 века в нем находилась
Центральная и Всея Руси Древлеправославная Архиепископия.
2. Фольклорная
пограничья
5
6
и
обрядовая
традиция
http://by.ethnology.ru/win/border.htm
Филипских А. http://novozybkov.by.ru/0202-staroobr/index.htm
российско-белорусского
При
исследовании
фольклора
пограничья
серьезное
внимание
привлекают не только традиционные материалы песенной и устной
обрядовости, но и биографические сведения респондентов исследуемого
региона. Из этих особенностей складывалась общая картина бытования
различных традиций и их версификаций на территории пограничья. Все
опрашиваемые респонденты являются жителями пограничья. Одна приезжая
– жительница города Злынки, которая родилась под Кировом и уже в
молодом возрасте (в 23 года) переехала в Злынку (на родину отца), вобрав в
себя всю традиционность представлений Брянщины. Одна респондентка,
уроженка села Халеевичи, около 15 лет проживала в Санкт-Петербурге,
после чего вновь вернулась на родину, другая – родилась в Сибири, но в
юном возрасте была перевезена в Новозыбковский район. Большинство же
информантов либо всю жизнь проживают в своих селах и деревнях, либо
переезжали из соседних населенных пунктов (выйдя замуж, например). В
Новозыбковском районе опрашиваемые называют себя православными, в
Злынковском
–
коренные
жители
–
старообрядцами,
приезжие
–
православными. Большая часть опрашиваемых пережила годы Великой
Отечественной войны в юном возрасте. Крайне тяжелая жизнь в
послевоенные годы и в советский период является сквозной темой
биографических сведений: тяжелейший труд, отсутствие необходимого,
сложные внутрисемейные отношения. Но несмотря на это, все респонденты
отмечают, что «в старину жизнь лучше была, веселее <...> Праздники
больше праздновали <...> Это еще когда мама моя молодой была <...> тогда
все знали». Именно период жизни родителей и бабушек респондентов
оценивается ими как наиболее оптимистичный.
Большой
популярностью
у
жителей
приграничных
территорий
пользуются календарно-обрядовые праздники. Большая часть респондентов
никогда лично не участвовала в описываемых календарных обрядах, а
помнит их по словам родителей. Из старинных традиционных жанров
русского фольклора в исследуемом регионе наиболее широко представлены
следующие
праздники
с их
Рождество, Старый новый год
неповторимой
или «Василий»
спецификой
проведения:
(который сопровождался
походом в церковь, вождением козы, колядованием вечером 13 января,
засевали мужчины и мальчики утром 14 января, «звезду носили, когда
божественными были», в ряженных рядились, «умную жену» пели
(иллюстрация №3):
У нашего пана умная жена бог ему дал
Не завидуйте добрые люди, даст бог и вам
Не завидуйте добрые люди, даст бог и вам
Ой, закупил три городочки, бог ему дал
Не завидуйте добрые люди, даст бог и вам
Ой, первый город дай со реками бог ему дал
Не завидуйте добрые люди даст бог и вам
А другий город дай, с мужиками бог ему дал
Не завидуйте добрые люди, даст бог и вам
В третьем городе сам пан хозяин бог ему дал
Не завидуйте добрые люди, даст бог и вам
Добрый вечер! Щедрый вечер!), Крещение (палили куль соломы, через костер
прыгали, делали ярдань, крестики рисовали), Масленица (неделю гуляли,
колодки одевали в воскресенье, свадьбы гуляли), Благовещение (или
Стреченнье (закликание весны) - птичек пекли, жаворонков), Пасха (паску
светят, в церковь ходят, яица красят, хороводы водят до ушестия, на качелях
качаются), Вознесение («Ушестье»), Троица (май тыкают, «завивают
березу», хороводы водили (иллюстрация №4): «Троицу везде по-разному
справляли. Мы просто пели песни, когда русалку водили. У нас на Троицу
песни поются про русалку.
На гряной неделе русалки сядели,
Не рано русалки сядели.
Тут тебе русалка, тут тебе сядети.
Повядём русалку из бору до бору,
Не рано из бору до бору,
Поставим русалку да вниз головою,
Не рано да вниз головою,
Тут тебе русалка, тут тебе сядети.
Пшеницу стеречь.
Пшеницу стеречи,воробьёв пугати
Не рано воробьёв пугати») и др. Большой популярностью
пользуются престольные праздники села (Покров – престольный праздник –
икону носили), а также интересны обряды на «Сороки», церковный праздник
«Сорок мучеников» проходящий 22 марта (иллюстрация №5): «Девки вешали
качели, уси гуляли, это ж праздник был. Надо было чтоб порвалися, чтоб
сорок узлов связать. А потом связал и знов качайся. Галушки пякли. Надо
было 40 штук спечь. А мы на вербе той вешали рели, а не трусов на нас ни
штанов нема. Если у кого булавка была , тады уже защиплялись. Тая на
одном краю, тая на другом краю и посередки одна сядя , если вяревка
подходящая».
Яркими
и
самобытными
являются
праздники,
которые встречаются в своем уникальном единичном варианте, например,
«Варвара» – церковный праздник святой Варвары (иллюстрация №6):
«Праздник церковный. Не расчесываются. Варвара это мученица, ей батька
не разрешал с парнями гулять, а она все равно, так батька повел ее кудысь
сделал келью маленькое окошечко и посадил ее туда. Пели такую песню:
Отец меня невзлюбил
И в темницу посадил
Повел ее на реку
Отрубил ее голову
Отрубил ей голову.
А тады сделали ей восковую голову и она ожила, поэтому и не расчесывались
чтоб не болели голову. На одной недели идут 3 праздника: Варвара, Савва,
Микола, Ганна. На Миколу и Варвару ничего не делали. Нельзя ничего
делать».
Отличительной чертой брянско-гомельского
пограничья
является
обряд «Вождение стрелы» (у белорусов обряд называется «пахавання
стралы») - обязательный элемент при праздновании Хр. Вознесения
(«Ушестье»). Обряд представляет собой специфическую особенность
весенней календарно-обрядовой поэзии юго-запада Брянской области и
соседней с ней Гомельской области. Это региональное явление, которое
претендует на песенную самобытность, обрядовую автономность и в этом
плане отличается как от общероссийской, так и от общебелорусской
фольклорной традиции. Обряд имеет достаточно четкую структуру:
1этап – «откапывание прошлогодней стрелы» на первый- второй день Пасхи
(участники выстраиваются рядами, берут друг друга под руки и со
специальными песнями проходят через все поселение к месту, где
завершался прошлогодний обряд);
2 этап – вождение хороводов и исполнение специальных (карогодних) песен
в течение всех шести недель после Пасхи;
3 этап - основное обрядовое действие «Вождение стрелы», осуществляемое
непосредственно на «Ушестье». Участники вновь выстраиваются в ряды,
берут друг друга под руки, причем во главе своеобразной колонны
обязательно должны быть
ряженые, и с песнями проходят через все
поселение («ведут стрелу»).
Завершается обряд за пределами населенного пункта, причем
обязательно в противоположном прошлогоднему месту празднования, где в
ржаном поле производится «закапывание стрелы»:
в землю опускают
завернутые в платочек продукты и/или деньги («ляльку»).
Необходимо отметить, что яркая отличительная черта белорусского
фольклора – мифический образ русалки на российской территории
наблюдается лишь в Злынковском районе, где «ношение русалки» (по селу
проносят переодетую в белое девушку или маленькую девочку) является
обязательным элементом в праздновании Троицы, причем отношение к
русалке было очень положительным (она символизировала весну, молодость,
красоту),
что
не
характерно
для
других
районов
пограничья
(Новозыбковский, Климовский и др.). Так, русалки чаще представляются
красивыми (Да не, не косматые. Русалки деуки красивые. Я видела адин раз,
но не тут, а на реке у Брянске на Десне)
и добрыми существами с
необъяснимой гипнотической внешностью (Да, бывает. Да. Эта ж тэя
русалки, каторые дети топяцца да люди. И асобянна девачки. Вот ани и
русалачки. Да-а, γаворять. В белом адеты. Добрые). Иллюстрация №7 («А
как русалка выглядит? Обыкновенная девочка, распущенные волосы, венок
одевали и юбку плели из цветов, такие желтые длинные. Надявали её во все
эти наряды – это была русалка. Волосы длинные, раньше длинные волосы
носили. И вели её. А куда её вели? К речке. А там уже хороводы водили, а
потом качели делали на верёвках там, где 2 дерева или сараи, раньше они
назывались гумны. Там уже и гармошка, музыка, танцы. На этих качелях все
гуляли и выбирали мальчика и девочку»).
Очень интересным является материал, относящийся к детскому
фольклору, многие элементы которого постепенно уходят из активного
бытования пограничья или подвергаются замене литературными версиями.
Выделяется две разновидности детского фольклора: одна относится к сфере
творчества взрослых для детей, а другая – к сфере творчества самих детей.
Примером первого варианта является своеобразная игра, во время которой
родители или бабушки гладили ребенка по внутренней стороне руки от
локтевого сгиба до запястья вперед-назад и приговаривали (иллюстрация
№8):
- Ласочка-Парасочка, где была?
- Кросны ткала.
- Что наткала?
- Кусок сала.
- А где то сало?
- Кошка украла.
- А где та кошка?
- В подпечье удрала.
- А где то подпечье?
- Заросло красочками.
- А где те красочки?
- Порвала Парасочка. (Приходько Валентина Ивановна, 1939 г.р., с.
Внуковичи Новозыбковского района).
В качестве примера второго варианта можно привести детскую
зазывалку, целью которой было приблизить момент возвращения родителей
домой (обычно уехавших в город за покупками). Дети забирались на крышу
и кричали (иллюстрация №9): «Матка-вутка, бяги дамой гутка, каровки ня
дояны, тялятки ня пояны!» (Грибачева Александра Васильевна, 1928 г. р. д.
Синявка Новозыбковского района).
В Белоруссии большой популярностью пользуются колыбельные песни
(колыханки) и детские прибаутки.
Среди семейной обрядовой традиции пограничья можно выделить:
похороны, крестины, смотрины и свадьбу. Наиболее ярким компонентом
является свадебный обряд, так как свадьба русско-белорусского пограничья
позволяет судить о необычной символике свадебных элементов, о строгой
последовательности действий в структуре обряда, о культурном наследии,
оставленном нашими предками. В ходе исследования пограничной свадьбы
нами были выявлены следующие этапы её празднования: засватки, заручины,
сваты, девичник, первый, второй и третий день свадьбы («курица»).
Яркой особенностью Климовского района Брянской области является
наличие в с. Новый Ропск тайного «щетинского» («шаповальского») языка,
на котором в основном говорили шаповалы (люди, валявшие валенки). Этот
язык
характеризуется
оригинальностью
и
неповторимостью
своего
лексического состава: шихта – девушка, михрец – парень, шпильская –
хорошая, керха – свинья, лепки – глаза, пихт –нос и др.
В качестве специфической черты Красногорского района Брянской
области, можно отметить заметное преобладание песенного репертуара над
прозаическим. По тематике различаются следующие виды необрядового
песенного творчества: горевальные песни ( «Чия эта хаточка в дыму?»),
застольные песни («На серебрянном поле», «Роза» и др.), любовные песни
(«Зачем эту розу садила?», «Тяче реченька» и др.).
Устная фольклорная традиция изучаемых районов пограничья в
жанровом плане разнообразна. Показательно соотношение веры в нечистую
силу и христианство, общий фон двоеверия, на котором строится генерация
произведений устного народного творчества (в социальном и моральнонравственном плане). Одной из особенностей жителей пограничья является
их набожность и вера в силу заговорных и заклинательных текстов. По
наблюдениям, тексты частично запоминаются, преобразуются и варьируются
в зависимости от обстоятельств. Нередко сочиняются экспромтом: Детачки,
дай… памажи вам, γоспади, сахрани, γоспади, вас и в поли, и в пути, и в
дароγи, и в доми, и в пастели, и везде и фсюду. Дай, γоспади, вам сщастья и
всяγо
харошаγа.
Такие
словесные
пожелания
счастья,
отчасти
заимствованные из заговорных текстов и повторяющие их основную
структуру, имеются в репертуаре практически любого жителя исследуемого
района. Нет строгой привязанности слов к заговорному тексту, налицо
возможность смешения, варьирования и индивидуального восприятия и
исполнения фольклорных иллюстраций.
Одной из характерных черт региона является и ярко выраженная
ритуальность обрядовых действий. Так, особенно известны случаи хранения
или оставления пасхи, святой вербы, мая (растения) на какой-то
неопределенный период (иногда на год) в доме, что приносит удачу,
ограждает от злых духов или является воздаянием умершим или символом их
почета (иллюстрация №10): А я... у мяне ўсё ўрэмя. Ты бачишь, што у мяне
паска ще стаит на стале? То пасачка спечяная. На Паску спякла, и во пака
зацвете яна. Так нада. Канхветачки слажу на стол. Пряничак лажу. А як
же? А радители ш памёрли. К данным примерам примыкает и вера в
волшебные, тайные возможности некоторых предметов: икон, книг,
найденных подков и т. д. Данные атрибуты являются каждодневными
спутниками жителей Полесья. Особенно распространена вера в видения,
голоса, сны, в пророков и гадалок. Популярным является сюжет про старых
женщин в военное или довоенное время, которые многое предсказывали,
ориентируясь на книги либо самостоятельно (иллюстрация №11): А ще када
вайны не было (вот када ще нимецкай вайны этай не былó), у мене была
бабушка. Дак ўсё казала: «Мая внучачка, немяц ище придя за шапкай» Таво,
што Германия ў треттий прихóдила (када им дали уже па хвасту). Типерь
им уже не палезя. «Ще немец придя ў Расию за шапкай». Вот старушка
была, а знала фсё… эта во предсказание.
Яркой особенностью следует считать веру жителей исследуемого
региона в свои силы, в свой дух: Як свой будя дух, дак тады нихто не
пристаня. А як сваеγо нима духу, вот тады фсё пристае. Именно на этом,
как представляется, основана уверенность жителей в своих неординарных
способностях и в способностях окружающих.
В приграничных с Беларусью и Украиной регионах проживает
значительное количество людей, считающих себя необычными, и людей,
которые верят в необычные способности односельчан. Так, любая
жительница села или деревни способна «вылечить» или снять сглаз со своих
домочадцев(иллюстрация №12): Первым разам, божим часам γоспаду Боγу
памалюся, пречистай Матери пакланюся. Зори ж вы, зарянúчки, божею
памашнúчки, памаγали ш вы людям? Памажите и нам. Памажите раба
божей Маше, например. Адна заря ранняя, друγая – вячерняя, трэття –
палуночная, палудённая (И так па γаловце во так γладь). Стаить Матярь
божия перят царскими вратамы, Исуса Хрыста на руках держит. Сам
Ысус Хрыстос штоб эту балезнь у раба божея Маши па воздуху разнёс
(Шепчи тихонька, эта я γромка γаварю. Ну, так тихонька). Калючую,
балючую, утешную, пасвешную, урочную и урёчную, падубную, паγадную,
нарадимую, нахадимую. А я ш эту балезнь, раба Божия Нина, иссылаю,
вымавляю, вышептываю, выγавариваю, жару прабиваю иж жил, иж
пражил, из белаγа тельца, из ретивóγа серца, з буйнай γалавы, з γарючая
крави, з магущих плячей, с чёрных печаней, с трепятущих жил, русых бров,
русых валос, румянаγа лица, с карых γлаз, и с кохтикав, из нохтикав, и с
пальчичкав, са фсех, са фсех суставчичкав, иж жилачак, из пражилачак на
ляса, на балатá, на тихие воды ссылаю, γде люди не ходят, птицы не
летають и звери не беγают (Падуть тры раза и так паплявать) (Молитва
для детей). В каждой семье свои методы, которые передаются по наследству
из уст в уста. Многие из респондентов признавались, что и они могут
«лечить» и помогать людям, что верят в свой особый дух, в магию слов и в
особенную силу своих рук (иллюстрация №13): Да… У мяне сила такая ё. Я
табе расскажу сичас. Эта сила, я табе кажу, сила ў чалавека. У чалавека.
Рукой павади, пацапайся во… за ручачку за ее… и то табе будя лучши, если
ты можешь сваим абладать сваёй телам сваим… чалавека. Падяржись за
руку ти за наγу – и табе легше станя. Да. Зато ш ана на мяне вон стала:
«Ты ж ведьма». Чаще всего женщинам эта сила передается по наследству (от
матери), но примечательно, что «лечить» людей можно научиться. И многие
жители в связи с этой уверенностью пробуют свои силы и позиционируют
себя в качестве шептух и ворожей(иллюстрация №14): Канешна, можна
научицца. Если желаешь, дак... Малитвы вон читаишь… «Отче наш…» же
нихто? Вси ж учать. Я если балить у мене рука ноччу, я вот так сваей рукой
падяржу. Праходя. В руке, наверна, штось во… штось такое… Но, по
мнению многих респондентов, настоящей сильной шептухой можно стать
только имея дар от Бога.
Шептухи пользуются особой популярностью у жителей региона. Это
синкретичный образ: шептуху могут считать помощницей, человеком от
Бога, однако есть мнение, что «тот, кто отделывает, он-то и приделывает».
Но
чаще
всего
приходиться
слышать
рассказы
о
помощи
шептух(иллюстрация №15): Ни врачы не памаγали, ни бальница не памаγала,
а яна сваим душком. Душком своим! Шаптала… Это за Бога. Яна Боγа
прасила! Яна Боγа прасила! Яна так и шепча: Боγа прося. Ну, сийчас ужо,
видишь, слабэнькая яна стала, слабая! Интересным является тот факт, что
людей, коров и лошадей зашептывают одинаково, а для свиней есть другая
молитва(иллюстрация №16): Бех сабака черес мост. Чатыри наγи, пятый
хвост. Ат маево кабана Василя (ти як там далещче) уроки панёс. Ну, ўсё.
Три разы прачитал. Памаγая.
Выявлен и факт, говорящий об особом развитии демонологии на
приграничных российских территориях. Богатая в этом смысле Белоруссия
изобилует
наличием
различных
мифологических
«болотник»,
«водяной»,
«вампир
(вурдалак)»,
(ведьмак)»,
«домовик»,
«кикимора»,
«оборотень»,
«банник»,
«русалка», «хлевник», «черт». В приграничных
персонажей.
«лесовик
Это
«ведьма
(леший)»,
районах России были в
основном обнаружены «домовой», «ведьма», «лесные хозяева», «банник»,
«черт», «инопланетяне», «нечистая сила», «покойник», «вестник». Самой
большой популярностью пользуется образ «ведьмы». Это связано, прежде
всего, с тем, что «ведьма» может персонифицироваться на любую реально
существующую старую женщину с явными физическими недостатками
(хромота, ячмени на глазах, горбоносость), либо на женщину с «дурной,
ведьмовской» славой.
Что же касается мифологической прозы, то сюжеты про ведьм и людей,
которые
могут
«подделывать»
(колдовать)
изобилуют.Например,
в
невероятный, мифологический компонент образа ведьмы жители не верят, но
утверждают, что это им «чудится», «видится» по той причине, что некоторые
женщины умеют это подделать или внушить, что эти «нехорошие люди»
обладают
уникальными
возможностями
воздействовать
на
других
людей(иллюстрация №17): Дак ишла, дак ты штоп паγлядела! Я думала,
што маё серце разарвецца. Мостик. Па мостику перейтить нада туда. А на
этом насыпи у нас ўсягда… Дак я ишла, а яно идецца, тёмная. Тёмная ўсё. Я
спужалася, хатела назад бечь. На хв… Далёка ж на хверму, далёка хверма
ат мяне же. Хатела бечь туды. Не, вазьму дабяγу да иде люди и схаваюся.
Эта, можа, пужають мяне. Паняла? А эта не пужаять, а эта суки такие
во, што падделавали людям эта фсё. Часто можно встретить образ нечистой
силой, у которого отсутствует определение. Так из примера выше «яно
идецца темная», отсутствует и род и внешний облик кроме цвета и
способности к передвижению. Часто подобные явления объясняют сами
жители(иллюстрация №18): Дак тута. «Летить, – кажа, – и спускаецца ў
зямлю». Крылля, здаровая и всё. Наверна, нячыстая сила лятала. «И, – кажа,
– в зямлю апустицца». Ну, бачили самы, што лятела из верьху и в зямлю. В
зависимости от разных ситуаций это может быть ведьма, леший, черт,
нечистая сила, человек. Что касается последнего то, как правило, это либо
люди, которые хотят напугать (ради забавы или ради вреда), либо ведьмы,
которые силой своих колдовских способностей заставляют людей видеть и
пугаться, либо сами ведьмы в образе чего-то черного, пугающего
неопределенного. Чаще всего сюжет мифологического повествования про
ведьм включает в себя общеизвестные элементы: символы (мост), животных,
на которых порча наводится (корова, свинья), животных и предметы, в
которых ведьма способна обратиться (кошка, собака, колесо, копна сена и
др.) (иллюстрация №19): А Младница (у нас такая была ведьма). Карова
тялилася, яна пришла: «Во! Ужо даждали вы свае?» Тольки яна вышла,
тялёнак брызь – и здох. Парасёнак. Парасяты этыя. «Ой (а нас па-улашнаму
Живадёркины дражнили), ў Живадёрак уже свиньи, парасяты, уже свиньи
тэй!» Вышла – и парасёнак здох адин. Во якия ё люди!
Характерно для жителей исследуемого региона смешение образа
ведьмы и «урочливого человека». Чаще всего ведьма сама является
урочливым человеком, способна наводить порчу, сглаз (одна из ипостасей,
дополняющих данный образ) (иллюстрация №20): Нет. Эта такие ё,
радимые яны. Раждаются яны такие, патаму шта ани раждаюцца чаγо…
γаварят так, што ни нада, када атнимаять э… девачку там ти мальчика
ат сисячки, ни нада давать фтарычный рас. И жалеть ни нада. Вот то
урочный… урочливый челавек. А я тибе ни скажу, правда эта или ни правда.
Если атарвáла, никада, запаминай, ни делай етаγа! Никада! Примета в
приведенной иллюстрации распространена повсеместно не только в районах,
но и в исследуемых городах. Характерным для региона является стирание
мифологических черт образа ведьмы. Внимание уделяется в основном
необъяснимым способностям наводить и снимать порчу, сглаз, наговор.
Еще один образ, хорошо известный жителям российских территорий,это образ «лесных хозяев». Причем, в отличие от белорусского «лесовика
(лешего)», который преимущественно наделяется у народа отрицательными
характеристиками, «лесные хозяева» обладают такими качествами, как
доброта и мудрость. Сходные русско-белорусские черты наблюдаются в
словесных приговорах, сопровождающих ритуальное вхождение в лес. Так, в
селе Внуковичи Новозыбковского района, подойдя к краю леса, было
принято говорить такие слова: «Здравствуй, лесной хозяин и хозяюшка! Змеи
и гадюки! Лезьте на галюки, мы в лес пришли!» (Павленко Антонина
Максимовна, 1946 г.р., с. Внуковичи Новозыбковского района.) В
белорусских деревнях распространен следующий приговор: «Леший, леший,
з′ешь пiражок, а дай ты мне грыбок, на табе аладку, а дай мне ягад цэлую
ахапку, на табе вадзiцы кааб не заблудзiцца!» [4,197] Вообще же характерной
чертой пограничья можно считать олицетворение природы и наделение ее
живыми человеческими чертами. Разговор с деревьями, цветами, рожью,
дождем и т.д. с целью задабривания, либо выражения нежных чувств
является весьма распространенной особенностью фольклора, имеющей
языческие корни и при этом не мешающей вере жителей пограничья в
Христианского Бога. Зачастую Леший жителями пограничья воспринимается
иронично, возможно, по той причине, что часто пугаются лесника (человека),
а потом приписывают событие лешему(иллюстрация №21): Бывали вот
такие мужики! (Иронично) Угу. Во ета лешие! (Иронично)… Так, хажу па
сасняку. Зирк – высаченный мушчина. И тута каропка привязана. И-и! Куды
я, туды ён, куды я, туды ён. Во леший! Во эта леший! Паняла? Во эта
леший! Кроме этого, чаще вспоминаются у респондентов тексты заговоров
перед походом в лес, нежели сам образ лешего. Так, в одном из текстов
лешего называют пан Хозяин леса: Добрый день, пан-хазяин леса. Я пришёл
за тваимы дарамы» (за γрыбами там, ти за яγадамы); Шоб ты мене адарыл
γрыбамы ти…за тваимы дарамы пришёл. Или вообще номинацией
«Скорка»: Скорка спешкой кругом леса пробежи да мне ягодок поможи
набрать да и укажи. Мифологические рассказы о лешем отличаются
достаточным однообразием и повествуют о способностях лешего «водить»
человека. (иллюстрация №22) …Втарой раз сюда пошла. И на веласипеде,
главное. И тоже, значит, хадила, хадила и виласипед кинула. И главное, что
интересно, я, когда вышла, виласипед у миня был за сто метрав. Я гаварю:
«Леший, хватит играцца, меня дома ждут. Что ты хочешь?» И тут такой
у-ух в лесу. Я в первый раз вздрогнула, патом, как пелина з глаз съехала. И
вот ана дарога.
Особое внимание заслуживают такие мифологические персонажи, как
покойники и примыкающая к ним сны о покойниках. Естественно, что
данный тип веры в потусторонний мир связан с семейной обрядовой
традицией, в частности, с похоронным обрядом, с приметами и повериями,
которые его сопровождают. Широкая их распространенность поражает
своими масштабами. Редко, когда кто-то из жителей исследуемого региона
не может проиллюстрировать данную тему из своего личного опыта. По
мнению жителей пограничья, покойный во сне – это не всегда плохо. Как
правило, если человеку снится его усопший родственник, значит, живые
угодили мертвому. Особый вид сновидений составляют сны с просьбой
покойного ему что-либо передать. Очень часто респондентам трудно
определить, являются ли к ним покойники во сне или наяву. Часто можно
слышать следующие определения состояния во время происходящего
невероятного события: «причудилось», «толи я сплю, толи нет», «только
прилегла», «сонная была», «привиделось», «прибразилось», «вроде, я не
спала» и др. Но существуют рассказы о реальной встрече с покойником в
этом мире. Чаще всего покойный приходит в дом или стучит в окно,
начинает
разговаривать,
звать
с
собой,
говорить,
что
делать
и
когда(иллюстрация №23): Слухай. Сичас табе нáеве скажу, што мне былó.
(Вздыхает). Ляжу (на етай койце я сплю, во на етай койце) (Показывает на
кровать в комнате у окна). Так. Тук-тук-тук в акно. Ой, ну хто тама? Ночь.
Ну хто тама? Изноў тук-тук-тук-тук. «Нина, Нина», – на мяне. Ой,
γукáецца. Ни буду атγукáцца (Як Мишин γолас, хазяина маеγо, который уже
памёр). Сорак дней ище. На сорак дней. Как раз сорак дней. «Нина, ўставай:
уже ўрэмя. Нада γатовить» Ты панимаишь? Однако распространено
мнение, что можно совершить ряд обрядовых действий, которые смогут
избавить человека от нежелательного посещения его покойным во сне и
наяву. Так, повсеместно считается, что испеченный блин помогает от
явлений покойника. Также в ряде случаев блином просто поминают
умершего, сидя на пороге. Есть и иллюстрации, свидетельствующие о том,
что блин стоит отнести в туалет (иллюстрация №24): Умер, да. Гукая мяне,
спать ляжу – не дае спать. Ну, γукая и фсё. Да, заве ее к сабе. Я γаварю:
«Знаишь што?» – «Ничо… Я уже и Боγу малилась… Я уже и блин пякла,
паклала на стол» – «Вазьми, – кажу, – блин спячи и атнеси ў туалет и
памяни: «Вот табе якая честь такая и слава, якая честь такая и слава, якая
честь такая и слава. Тры разки. Палажи тэй блинок и иди».
Блином задабривают или зазывают и домового. Это связано в первую
очередь с тем, что домовой иногда мыслится как дух умершего
предка(иллюстрация №25): Ну, ён… Разве будишь яγо добрым паминать?
Када-нибуть спяки блинок, иде-та там за групкай, за черяпушкай паклади,
нихай. Скажи (куды переяжаять люди, раньше переяжяять… с свайγо
стараγа хаты в друγую): «Мой дамавой, пайдём са мной». Вот так нада
γаварыть. Повышенным интересом у жителей региона пользуется домовой.
Чаще всего этот дух присутствует в каждом доме и вера в него является
неотъемлемой частью менталитета жителей всего пограничья(иллюстрация
№26): Ну, эта ж дамавой. γаворять. Да, эта правда. Ну, γаворять
некатарые, што и стучать можа. Такие уже святые так ани и бачать их.
Гаворять, што старичок.
Для
жителей
пограничья
характерно
смешение
такого
мифологического персонажа, как банник с нечистым духом. И чаще всего
номинация банник и вовсе не звучит(иллюстрация №27): Гавóрять, да.
Сичас… Ну, γавóрят же и там нячыстый дух бувая после двянаццати. А у
нас жа и памярали люди. Так? Клава ж вон памёрла… ў бани. После
двянаццати в бани нильзя и мыцца. А то магуть запарить тебе. Дай ще если
адин. Нечистая сила, по мнению жителей пограничья, могла принимать образ
различных предметов и людей: ведьмы (женщина в белой рубашке, палка с
сучками, каток (колесо), кот, собака, свинья и др.), лешие, домовые, черти,
инопланетяне, нечто непонятное, плохие злые люди, парень, солдат, деревья,
столбы, царь на коне, огненный сноп искр, покойник и др. В отношении
других мифологических существ наблюдается некая двойственность: с одной
стороны, имеет место твердая вера в «мелких» демонов, таких как черт,
банник и всякого рода нечисть, однако в приграничных российских деревнях
и селах люди боятся не только рассказывать о них, но даже упоминать их
вслух, советуют «не будить лиха»; с другой стороны, нами выявлены
деревни, в которых многие жителей не признаются в том, что верят в
мифологические существа, относят их к детским выдумкам (например:
с. Халеевичи, с. Катичи).
Также отличает Красногорский район вера в уникальные мифические
существа: «доброхожих» и «волхвиток».
«Доброхожие» - это не существующие в реальной действительности люди,
которые могли привидеться человеку и заставить его следовать за собой.
Зачастую
такие
встречи
заканчивались
трагически.
«Волхвитки»
–
разновидность ведьм (ведимы-повитухи), которые одним своим появлением
помогали женщине родить, однако это несло смерть роженице.
Собранные
материалы на территории пограничья не содержат
баллады, нет ни одного текста народных драм, крайне мало сказок. В связи с
тем, что на пограничье сильны предрассудки, особой популярностью
пользуется гадание. Нами было выделено гадание, как особый ритуал,
сопровождающий практически все обряды и праздники Брянщины и
Гомельщины.
Внимание исследователей привлекли фольклорные тексты с прямым
указанием на влияние средств массовой информации. Респонденты сами
упоминают о том, что видели рассказываемое событие по телевизору, но не
сомневаются в истинности увиденного. Такие рассказы являются отправной
точкой для других подобных, произошедших уже в селе или деревне.
Нередки случаи упоминания таких персонажей, как инопланетяне или НЛО.
На приграничных территориях был записан ряд фольклорных текстов, в
которых говориться о НЛО как о ярком летящем шаре. Таким же образом в
селе Старый Вышков объясняли летящую в 1986 году радиацию, которая
приняла форму мифологического персонажа, наделенного основными
элементами нечистой силы (иллюстрация №28): Не бачили мы никаких
инопланетян, ничóго. А вот когда радиация летела, вот это бачили. Лятел
такой большущий шар, лятит, а мы в базар грузили парасят в машину… На
горке, вот низменно, лятить, што-та падала и падала… А Бог его знает,
што падала, ано ж не видно што. А когда стали мерить… Да этакий
большущий шар. Разлятицца внизу – и нема. Темната – полчатвёртага ночи.
Вот после этай радиации у нас так палучилася.
Все больше распространяется такое явление, как смешение, синтез
общероссийской традиции и исконных обычаев празднования календарных
обрядов, так как районные отделы культуры составляют сценарии массовых
гуляний, опираясь не столько на воспоминания жителей региона, сколько на
современные издания фольклорных материалов.
Исследуя фольклорные иллюстрации респондентов, можно прийти к
мысли, что христианство для них – формальное явление. Двоеверие
исследуемого приграничья особенно интересно проявляется на примере
записей старообрядки из города Злынки, которая говорит о том, что и как
надо делать верующему старообрядцу, и, вместе с тем, много и обстоятельно
рассказывает о приметах, гаданиях и прочем. Сама судьба этой женщины,
которая вынуждена была предать свою религию, но осталась в ее лоне,
достаточно показательна, так как она сохранила свою веру, но научилась
смотреть на нее отстраненно. Несмотря на это, особенно хочется отметить
особенности старообрядческой веры приграничной территории. Во-первых,
это внешнее четкое отграничение себя (своей семьи) от всех остальных
жителей региона. Во-вторых, указание на строгость соблюдения традиций и
крепость
разделение
морально-этических
внутри
белокрыничников
старообрядцев
и
самой
представлений.
старообрядческой
беспоповцев),
специальных
а
предметов
также
–
В-третьих,
веры
(например,
присутствие
символов
детальное
веры:
в
на
жизни
лéстовки,
отдельной посуды, белья, посуды, савана (в который заворачивают
умершего), подрушнички и др. Однако и люди старообрядческой веры
особое внимание уделяют образу домового, черта, русалки и другим
мифологическим персонажам, верят в ясновидящих и шептух и даже сами
могут таковыми являться (иллюстрация №29): А мама што делала? Я
пришла с работы – веник веником. И мать, значит, я ни знаю, какую там
ана твердила малитву, но ана всегла значит, значит там. Я или лежала
там, или сидела, значит, если сидела, ана патходит ка мне, вот, ну и
пафтаряла так вот ана, «от черных глаз, ат синих, ат рыжих, ат карих, ат
рудых» Вот и абычна слизывала, вот, значит, прикасалась к маему лбу, и
языком слизывла. Вверх языком. Три раза. И патом ана брала святую воду и
три…
2.1. Методические рекомендации к проведению тематического
мероприятия по фольклору
Среди всех тематических групп мероприятий и открытых занятий одну
из самых трудных составляют занятия на тему краеведения и фольклора. С
целью познакомить учеников и студентов с особенностями устного
народного творчества нашего (Новозыбковского) района, а также
погрузиться в сказочный мир преданий и обрядов нами было подготовлено
фольклорное мероприятие, основанное на материалах, собранных
коллективом БГУ в г. Новозыбкове в ходе комплексных исследований, в
рамках грантов, поддержанных РГНФ (Грант РГНФ, 2006, № 06-04- 90490е/Б
«Традиционный фольклор на территории Брянско-Гомельского пограничья в
условиях социально-экономических и экологических преобразований в
славянских государствах: фольклорно-этнолингвистическое исследование»;
грант РГНФ, 2008, № 08-04-90401 а/Б «Современное состояние духовной
культуры малых городов Брянско-Гомельского пограничья: традиции и
новации»). Особое значение имеет форма мероприятия. Нами была выбрана
игровая инсцинировка с использованием мультимедийного аппарата. Это
обусловлено усиленным вниманием к поддержанию зрительского интереса.
Тема фольклора поданная в сухой или повествовательной манере может
потерпеть неудачу, а игровые элементы, перевоплощения, актерское
мастерство, удачный реквизит может помочь в создании нужной атмосферы.
Прежде чем перейти к самому сценарию мероприятия, хотелось бы обратить
внимание, что все фольклорные иллюстрации являются принадлежностью
нашего региона, стихотворное сопровождение имеет целью создать более
интересную и необычную подачу материала. Главный результат, который
ожидается от данной инсценировки – это привлечение учеников и студентов
к работе в фольклорных лабораториях и в фольклорно-этнографических
архивах с целью популяризировать родную культуру и национальную
колоритность. Мероприятие называется «Фольклорная зима на территроии
брянско-гомельского пограничья» и является первым в ряду подобных
занятий. Среди участников фигурируют: ведущий-скоморох, ангел,
деревенские девушки, ведьма. Делится мероприятие на следующие этапы:
первый – рассказ о Рождестве в стихотворной форме с использованием
активной работы с залом. Фоном к этому этапу служит документальный
фильм о рождении Иисуса Христа (любого режиссера), а также диктофонные
записи жителей нашего региона с наиболее интересным и красочным
фольклорным материалом по теме. Зал участвует в раздаче подарков заранее
заготовленных организаторами инсценировки. Второй этап – рассказ о кутье
(каше), который начинается в стихотворной форме и переходит в
прозаическую (участник рассказывает зрителям, что же такое кутья). Третий
этап повествует о наиболее распространенных гаданиях нашего региона. На
этом этапе появляется ведьма, которая призвана внести оживление и
сконцентрировать внимание зрителей в конце мероприятия. Последний,
четвертый этап – это Щёдры (или Колядки). Сопровождаясь шумом, смехом,
на сцену вводят человека переодетого козой и поют щедровые песни.
Заканчивает мероприятие ведущий- скоморох, который на протяжении всей
инсценировки связывал этапы между собой стихотворными присказками.
Между этапами предусмотрена региональная фольклорная песня в
исполнении ученицы или студентки, а также танец «Зима»
хореографического коллектива учебного заведения.
В инсценировке задействован следующий наглядный материал:
картонная изба, картонный забор, русские народные костюмы, костюм козы
и ведьмы, костюм и грим ведущего-скомороха, картонная восьмиконечная
звезда, костюм ангела, горшок с заранее приготовленной кашей и ложки,
картонный месяц, блюдо с полотенцем. Действие разворачивается в живой,
активной веселой манере. Представляем сценарий данного фольклорного
материала.
Фольклорная зима на территории брянско-гомельского пограничья.
Вступление:
Ведущий – скоморох:
(у стола девушки и ребята празднуют наступление святок, пришло
Рождество)
Новый год мы проводили,
Вот и Святки наступили..
У морозного окна
Полно бело полотна.
(идут ребята со звездою восьмиконечной на шесте и с мешком для даров)
Рождество вошло в дома,
Во все села, в города
Под звездою Христа славят,
Дети звездочкою правят.
Ребята обращаясь к залу:
В Рождество Христово ангел прилетел,
Он летел по небу, людям песни пел.
Все люди ликуйте, в этот день торжествуйте –
Христово Рождество.
Участник, одетый ангелом:
Я лечу от Бога – радость вам принес,
Что в пещере чудной родился Христос,
Скорее поспешите, Христоса повидайте.
Пастухи в пещеру первыми пришли,
В яслях на соломе Господа нашли,
Нового Рождества!
Нового Рождества!
На колени пали, Христа доведали.
Нового Рождества!
Нового Рождества!
Все:
Ирод нечестивый про Христа узнал,
И убить Младенца ворога послал,
Всех детей убили, мечи притупили,
А Христос в Египте был!
А Христос в Египте был!
Все мы люди грешны, Ты один святой,
Много мы грешили, но мы все с Тобой,
За все прегрешенья дай нам избавленья,
Есть Христово Рождество!
Есть Христово Рождество!
(Фоном показывается фильм про рождение Христа, потом под
диктофонную запись Пастушенко Нины Ивановны из д. Вихолка, ребята
ходят по залу и собирают угощения в мешок (заранее розданные залу)).
Ведущий – скоморох:
Святый вечер
Счастьем встречен,
Ярко красками размечен,
И веселья полон двор,
Яств старинных полон стол. (поднимают чашки)
Кто кутью несет из хаты,
Тому очень-очень рады,
Это постная кутья,
Что готовила сватья.
Из пшеницы, ячменя,
На воде с изюмом,
Ах, попотчивай меня,
Поделюся с кумом.
(выносится горшок с кутьей и в ложечках раздается залу, в это время
девочка читает монолог)
Девочка рассказывает:
В течение Коляд бывает три кутьи: первая — постная, перед Рождеством,
вторая — скоромная, иначе богатая, под Новый год, и третья — постная, под
Крещение. У белоруссов новогодняя кутья называлась «щедрою» или
«богатою», так как 31 декабря называлось «щедрым вечером». Иногда
«богатой» кутьей назывался сочельник. Свидетельств, что в сочельник ели
кутью, имеется очень много. Как только съедят несколько ложек кутьи,
хозяин зовет "мороз" в окно: «Мороз, мороз! поди к нам кутью есть, зимой
приходи, а летом не ходи!»
Танец зимы
Ведущий – скоморох:
Девки с хлопцами играют,
Младый месяц все встечают, (проходит мальчик с месяцем на палке)
И готовятся гадать –
О судьбе разузнавать… (девушки шепчутся, переглядываются и смеются)
У подблюдного гаданья
Назначаются свиданья
Юношам – не заходить,
Черта криком не будить.
Подблюдное гадание:
(Мальчики уходят со сцены, остаются 5 девочек и садятся в круг, одна из
них выносит блюдо с водой и полотенце, все отдают какую-нибудь свою
вещь и кладут на блюдо, в это время одна из участниц рассказывает про
подблюдное гадание)
Девушка:
Так называемые "подблюдные" гадания, которые описывал еще А. С.
Пушкин в "Евгении Онегине" проводились так - на стол, покрытый особой
скатертью, ставилось блюдо с водой, которое почетная сваха накрывала
платком, опустив в него кусочки хлеба, соль и три уголька. Гости клали в
блюдо свои украшения - кольца, перстни, серьги. Под соответствующие
"подблюдные" песни, вынимались вещи, и хозяин вещи по звучавшей песне
определял свое будущее. Подблюдные песни - вербально-музыкальная
составляющая подблюдных гаданий. В небольших по размеру (от одной до
десяти строк) подблюдных песнях в сжатой иносказательной форме
представлялась та или иная судьба, предназначенная для каждого из
участников гадания. Темы подблюдных песен предусматривают
всевозможные ситуации, которые могут возникнуть в жизни крестьянина:
удача и несчастье, богатство и бедность, свадьба и безбрачие, разлука, отъезд
из дома, болезнь, солдатчина, вдовство, смерть.
(Девушка после рассказа садится в полукруг к подругам и начинает петь,
вытягивая по очереди предметы)
Нивки реденьки, снопы частеньки!
Свят вечёр!
Кому выдастся, скоро сбудется,
Скоро сбудется, не минуется!
( к урожаю)
Идет кузнец из кузнецы:
Одна пола рвана, рвана,
Друга пола ещё рванее!
Кому песня поется, тому сбудется,
Исполнится – не минуется!
( к беде)
Курочка ряба, ряба
Под порогом сор гребла!
Кому песня, тому добро!
(к богатству)
Старик старуху звал
На сено спать:
- Мы с тобой подумаем:
Либо сына женить,
Или дочь отдать,
Диво, ладо!
Кому спели, тому добро! (к свадьбе)
(к девушкам подходит скоморох)
Ведущий – скоморох:
Но ведь это не конец,
Это делу не венец!
Знать, ещё не догадали,
Коль во двор все побежали.
Все снимают сапоги
Только с левой- то ноги
И бросают за забор…
Хоть бы там промчался вор!
А потом вникают чинно,
Где живут то их мужчины.
Куда носик указал,
Там сужденный ночевал!
(В это время девушки на заднем плане имитируют это все!)
Есть ещё одно гаданье,
Ну, сплошное наказанье!
Ночью пол – ка подмети,
Да на улицу иди.
Приходи на растонки,
Сор сметенный положи,
На него ногами стань,
В сторону далече глянь.
Да послушай, что за звук?
Если лай услышишь вдруг –
Это к праздному гулянью,
А корову – к почитанью,
Говор – к свадьбе, птиц – подруг.
Если стук услышишь вдруг,
Или лязгнули ворота,
То помрет в деревне кто-то.
(Девушки имитируют гадания и звуки).
Ну, а как же без забора?
Что хотят обнять девчата?
Сколько досточек в руках?
Четное число! Ах-ах!
Жить в замужестве! Удача!
А нечетное…Ну, что ж…
Может, все гаданья ложь?
(Девушки имитируют гадания и звуки).
Девушка:
Как устали от гаданья,
Свечки спалены уж все,
Не пора ли нам, Маланья,
Воск разлить да на стекле.
У тебя фигура друга,
У меня – один сапог,
У Аксиньи – часть от плуга,
А у Мани – сена сноп…
Позовем – ка бабу Дусю,
Растолкует пусть она
Ведьмой кличут ту бабусю,
Что живет в дому одна.
(Входит ведьма).
Ведьма:
Чу, как пахнут ваши свечи,
Шла я к вам сюда далече…
Девушка:
Угостить я вас могу…
Ведьма:
Разгадаю, помогу…
Ну, давай сюды стекло,
Сколько ж время утекло,
Када я была млада…
Жить Маланье у пруда
С рыбаком делить уют,
А Аксинию – убьют,
А у Мани три ребенка,
А тебе сума с котомкой…
Девушка:
Что ты бабка говоришь?
Врешь, наверное, грешишь…
Ведьма:
Что вы девки.. А хотите,
Кольку вам приворожу,
А Олеську провожу
До забытого болота,
Пусть потонет от чего-то…
Девушки:
Вон пошла старуха в ночь!
Ведьма старая, прочь! Прочь!
Крестик чертим на двери,
Не зайдешь к нам, хоть помри,
За тобой пол подметем
И спокойно спать пойдем!
Ведущий – скоморох:
Ох, нагнали столько страха,
Потная моя рубаха!
Спите милые подружки,
Завтра будут колядушки!
Исполнение песни «Святый вечёр» или «Райконюшенько»
Ведущий – скоморох:
На Васлия щедруют,
Всю неделю колядуют,
Посещают все дома,
Угощать их всех пора.
(Выбегают девушки, с парнями, ряженые и переодетый козой и обращаясь к
залу пошагово поют)
Первый шаг к залу:
Месяц в небе засиял, нам путь дорогу указал
Верхнюю и нижнюю, к дому ближнему.
Добрый день тому, кто в этом дому,
А кто в этом дому дай Бог тому
Рожь густую, ужимистую,
Надели Вас Господь и жнивьем и богатством.
Второй шаг к залу:
Сею, сею, посеваю, овес, ячмень посыпаю,
Счастья, радости желаю,
Чтобы в поле уродилось,
Чтоб в хлеву удвоилось,
Чтобы дети подрастали,
Чтобы девок замуж взяли.
Третий шаг к залу:
Ты хозяин – мужичек,
Открывай – ка сундучок,
Подай-ка пятачок,
Да чашечку каши,
Да кильце колбаски..
Четвертый шаг к залу:
Добрый вечер, добрым людям,
Пану хозяину поклонюся.
Там хозяин был злой, ну а ты – другой.
Коробку тебе жита,
Чтоб коза была сыта.
А ты, бабка, знай,
Кусок сала дай,
Наверх колбасу,
Домой понесу.
Последний шаг к залу:
Открывайте сундучки,
Доставайте пятачки,
Не дадите пирога –
Мы корову за рога,
Не дадите пышкуСвинью за лодыжку.
Все хором:
Святый вечер! (и уходят)
Ведущий – скоморох:
Я ведущий – скоморох,
Вас порадовать я смог? (зал отвечает)
Весело зиму встречают,
Ещё лучше провожают…
Приходите снова к нам,
Будем рады мы всем вам!
Про традиции узнайте
Новозыбков величайте!
Конец.
Заключение
В ходе исследования были сделаны следующие научные выводы:
Изучены
биографические
сведения
носителей
фольклорных
знаний
позволяющие судить о месте рождения, вероисповедании, условиях жизни,
способах повествовательной манеры рассказчика в рамках меморатных
жанров, установлены основные сходства и различия между исследуемыми
респондентами,
что
позволяет
установить
психологические
и
социокультурные портреты жителей пограничья в исследуемом регионе.
Путем
выборочного
устного
вопросника
установлен
репертуар
исполнителей фольклора российско-белорусского пограничья, говорящий о
жанровом
разнообразии.
Установлены
наиболее
популярные,
редко
встречающиеся и отсутствующие в непосредственном коммуникативном акте
жанры и образцы традиционного русского фольклора.
Выявлены носители необыкновенных традиционных фольклорных знаний:
песенницы, знахарки, шептухи.
Установлено взаимовлияние индивидуальной картины мира песенниц и
знатоков обрядового и прозаического фольклора с одной стороны и
коллективного
самосознания
свидетельствующий
о
–
с
другой.
Установлен
ряд
таких
явлений
взаимопроникновении
фактов
как
традиционный фольклор пограничья, влияние книжной традиции и средств
массовой информации.
Выявлены оригинальные и самобытные черты традиционной культуры
пограничья и в календарно-обрядовых жанрах устного народного творчества,
и в песенном, и прозаическом фольклоре: синкретичность, двоеверие,
особенности
языковой
культуры,
уровне
исследованы
амбивалентность
духовной
жизни
пограничья.
На
языковом
акцентологические,
фонетические,
лексические и грамматические особенности речи жителей сельской
местности пограничья, обусловленные влиянием и смешением русской,
белорусской и украинской речи.
Список использованной литературы
Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: В 3-х тт.- М.,
1995;
Белорусско-русское пограничье. Этнологическое исследование. М., 2005.
Брицина О., Головаха И. Прозаический фольклор села Плоское на
Черниговщине: Тексты и исследования. – Киев, 2004;
Виноградова Л.Н. Народная демонология и мифо-ритуальная традиция
славян. - М., 2000;
Даль В. И. О поверьях, суеверьях и предрассудках русского народа:
материалы по русской демонологии. – Спб, 1994;
Капица Ф. С. Тайны славянских богов: мир древних славян, магические
обряды и ритуалы, славянская мифология, христианские праздники и
обряды. – М., 2008;
Криничная Н. А. Русская мифология: Мир образов фольклора. – М., 2004;
Мифологические рассказы русского населения Восточной Сибири / Сост.
В.П.Зиновьев. - Новосибирск, 1987;
Мифологический словарь./ Гл. ред. Е. М. Мелетинский. – М., 1991;
Новак В. С. Мифология белоруссов. – Гомель, 2005;
Померанцева Э.В. Мифологические персонажи в русском фольклоре. - М.,
1975;
Русский демонологический словарь. / Автор-составитель Т.А.Новичкова. СПб., 1995.
Филатов А. Беларусь как пограничье: несколько замечаний о судьбе
исследовательского направления// Перекрестки. Журнал исследований
восточноевропейского пограничья. № 3-4, 2007, С. 13
Филипских А. http://novozybkov.by.ru/0202-staroobr/index.htm
http://by.ethnology.ru/win/border.html
http://yansk.ru/history/novozybkov/
http://localstrategy.seu.ru/LA21/texts-LA21/LA21-Novozybkov.html
Фольклорные тексты
№1
А у ляску, у ляску, на жовтом пяску,
Святый вечор, добрым людь
Пава лятала, перья раняла,
Святый вечор, добрым людь,
Красна Леначка перья сбирала,
Святый вечор, добрым людь,
Перья сбирала, в калыску клала,
Святый вечор, добрым людь,
С калыски брала, вяночик вила
Святый вечор, добрым людь,
Вяночик свила, в церькафку пошла,
Святый вечор, добрым людь,
Папы читають, дьяки пытають,
Святый вечор, добрым людь.
Ти ты паповна, ти ты каралеуна?
Святый вечор, добрым людь,
Я ня паповна, я ни диковна,
Святый вечор, добрым людь,
А я панначка, Иванава дачка,
Святый вечор, добрым людь.
№2
Ой, добрый вечар вам, хазяин,
Святый вечор, добрым людь,
Мы тваяго двара век ня минаем
Святый вечор, добрым людь.
Тебе с праздничкам мы паздравляем
Святый вечор, добрым людь
Пад канец стала сядет Василья
Святый вечор, добрым людь
Галоуку схилил, розачку сламив,
Святый вечор, добрым людь.
С тыя слязы Дунай разлився,
Святый вечор, добрым людь.
А у том Дунае, ??? купався
Святый вечор, добрым людь
Он купавсь, купавсь, на муку создавсь.
Святый вечор, добрым людям. (не до конца).
№3
У нашева пана вумная жана, бох яму дал
Ня завидуйте, добрые люди, даст бох и вам
Ня завидуйте добрые люди, даст бох и вам
Ой, закупил три гарадочки, бох яму дал
Ня завидуйте добрые люди, даст бох и вам
Ой, первый горат дай са реками, бох яму дал
Ня завидуйте добрые люди, даст, бох и вам
А другий горат дай с мужиками, бох яму дал
Ня завидуйте добрые люди, даст бох и вам
В третьим гораде сам пан хазяин, бог яму дал
Ня завидуйте добрые люди, даст бох и вам!
Добрый вечар! Щедрый вечар!
№4
Троицу везде па-разнаму справляли. Мы проста пели песни, када русалку
вадили. У нас на Троицу песни поюца пра русалку.
На гряной няделе русалки сядели,
Не рано русалки сядели.
Тут тябе русалка, тут тябе сядети.
Павядём русалку из бору да бору,
Не рано из бору да бору,
Паставим русалку да внис галавою,
Не рано да внис галавою,
Тут тябе русалка, тут тябе сядети.
Пшаницу стяречь.
Пшаницу стяречи,варабьёу пугати
Не рано варабьёу пугати
№5
Деуки вешали качели, уси гуляли, эта ж празник был. Нада была штоп
парвалися, штоб сорак узлоу связать. А патом связал и зноу качайся.
Галушки пякли. Нада была 40 штук спечь. А мы на вербе той вешали рели, а
ня трусоу на нас, ня штаноу нима. Если у каво булаука была , тады уже
защиплялись. Тая на адном краю, тая на другом краю и пасяредки адна сядя ,
если вяреука падходящая.
№6
Празник царкоуный. Ня ращесываюца. Варвара - эта мучаница, ей батька ня
разрешал с парнями гулять, а яна усе рауно, так батька павел яе кудысь
зделал келью малинькое акошачко и пасадил яе туда. Пели такую песню:
Атец мяня невзлюбил
И у тямницу пасадил
Павел яе на ряку
Атрубил яе галаву
Атрубил ей галаву.
А тады сделали ей васкавую галаву и ана ажила, паэтому и ня ращесывались,
штоп ня балели галаву. На адной нядели идуть 3 празника: Варвара, Савва,
Микола, Ганна. На Миколу и Варвару ничаво ня делали. Нильзя ничаво
делать.
№7
А как русалка выглядит? Абыкнавенная девачка, распущенные воласы, вянок
адевали и юбку пляли з цвятоу, такие желтые длинные. Надявали яё ва фсе
эти наряды – эта была русалка. Воласы длинные, раньше длинные воласы
насили. И вяли её. А куда её вели? К речке. А там уже хараводы вадили, а
патом качели делали, на вярёуках там, где 2 дерива или сараи, раньше ани
назывались гумны. Там уже и гармошка, музыка, танцы. На етих качелях фсе
гуляли и выбирали мальчика и девачку.
№8
- Ласачка-Парасачка, где была?
- Кросны ткала.
- Што наткала?
- Кусок сала.
- А где то сало?
- Кошка украла.
- А где та кошка?
- В падпечье удрала.
- А где то падпечье?
- Зарасло красачками.
- А где те красачки?
- Парвала Парасачка.
№9
Матка-вутка, бяги дамой гутка, кароуки ня дояны, тялятки ня пояны!
№10
А я... у мяне ўсё ўрэмя. Ты бачишь, што у мяне паска ще стаит на стале? То
пасачка спечяная. На Паску спякла, и во пака зацвете яна. Так нада.
Канхветачки слажу на стол. Пряничак лажу. А як же? А радители ш памёрли.
№11
А ще када вайны не было (вот када ще нимецкай вайны этай не былó), у мене
была бабушка. Дак ўсё казала: «Мая внучачка, немяц ище придя за шапкай»
Таво, што Германия ў треттий прихóдила (када им дали уже па хвасту).
Типерь им уже не палезя. «Ще немец придя ў Расию за шапкай». Вот
старушка была, а знала фсё… эта во предсказание.
№12
Первым разам, божим часам γоспаду Боγу памалюся, пречистай Матери
пакланюся. Зори ж вы, зарянúчки, божею памашнúчки, памаγали ш вы
людям… Памажите и нам. Памажите раба божей Маше, например. Адна заря
ранняя, друγая – вячерняя, трэття – палуночная, палудённая (И так па
γаловце во так γладь). Стаить Матярь божия перят царскими вратамы, Исуса
Хрыста на руках держит. Сам Ысус Хрыстос штоб эту балезнь у раба божея
Маши па воздуху разнёс (Шепчи тихонька, эта я γромка γаварю. Ну, так
тихонька). Калючую, балючую, утешную, пасвешную, урочную и урёчную,
падубную, паγадную, нарадимую, нахадимую. А я ш эту балезнь, раба Божия
Нина, иссылаю, вымавляю, вышептываю, выγавариваю, жару прабиваю иж
жил, иж пражил, из белаγа тельца, из ретивóγа серца, з буйнай γалавы, з
γарючая крави, з магущих плячей, с чёрных печаней, с трепятущих жил,
русых бров, русых валос, румянаγа лица, с карых γлаз, и с кохтикав, из
нохтикав, и с пальчичкав, са фсех, са фсех суставчичкав, иж жилачак, из
пражилачак на ляса, на балатá, на тихие воды ссылаю, γде люди не ходят,
птицы не летають и звери не беγают (Падуть тры раза и так паплявать)
№13
Да… У мяне сила такая ё. Я табе расскажу сичас. Эта сила, я табе кажу, сила
ў чалавека. У чалавека. Рукой павади, пацапайся во… за ручачку за ее… и то
табе будя лучши, если ты можешь сваим абладать сваёй телам сваим…
чалавека. Падяржись за руку ти за наγу – и табе легше станя. Да. Зато ш ана
на мяне вон стала: «Ты ж ведьма».
№14
Канешна, можна научицца. Если желаешь, дак... Малитвы вон читаишь…
«Отче наш…» же нихто? Вси ж учать. Я если балить у мене рука ноччу, я вот
так сваей рукой падяржу. Праходя. В руке, наверна, штось во… штось
такое…
№15
Ни врачы не памаγали, ни бальница не памаγала, а яна сваим душком.
Душком своим! Шаптала… Это за Бога. Яна Боγа прасила! Яна Боγа прасила!
Яна так и шепча: Боγа прося. Ну, сийчас ужо, видишь, слабэнькая яна стала,
слабая!
№16
Бех сабака черес мост. Чатыри наγи, пятый хвост. Ат маево кабана Василя
(ти як там далещче) уроки панёс. Ну, ўсё. Три разы прачитал. Памаγая.
№17
Дак ишла, дак ты штоп паγлядела! Я думала, што маё серце разарвецца.
Мостик. Па мостику перейтить нада туда. А на этом насыпи у нас ўсягда…
Дак я ишла, а яно идецца, тёмная. Тёмная ўсё. Я спужалася, хатела назад
бечь. На хв… Далёка ж на хверму, далёка хверма ат мяне же. Хатела бечь
туды. Не, вазьму дабяγу да иде люди и схаваюся. Эта, можа, пужають мяне.
Паняла? А эта не пужаять, а эта суки такие во, што падделавали людям эта
фсё.
№18
Дак тута. «Летить, – кажа, – и спускаецца ў зямлю». Крылля, здаровая и всё.
Наверна, нячыстая сила лятала. «И, – кажа, – в зямлю апустицца». Ну, бачили
самы, што лятела из верьху и в зямлю.
№19
А Младница (у нас такая была ведьма). Карова тялилася, яна пришла: «Во!
Ужо даждали вы свае?» Тольки яна вышла, тялёнак брызь – и здох.
Парасёнак. Парасяты этыя. «Ой (а нас па-улашнаму Живадёркины
дражнили), ў Живадёрак уже свиньи, парасяты, уже свиньи тэй!» Вышла – и
парасёнак здох адин. Во якия ё люди!
№20
Нет. Эта такие ё, радимые яны. Раждаются яны такие, патаму шта ани
раждаюцца чаγо… γаварят так, што ни нада, када атнимаять э… девачку там
ти мальчика ат сисячки, ни нада давать фтарычный рас. И жалеть ни нада.
Вот то урочный… урочливый челавек. А я тибе ни скажу, правда эта или ни
правда. Если атарвáла, никада, запаминай, ни делай етаγа! Никада!
№21
Бывали вот такие мужики! (Иронично) Угу. Во ета лешие! (Иронично)… Так,
хажу па сасняку. Зирк – высаченный мушчина. И тута каропка привязана. Ии! Куды я, туды ён, куды я, туды ён. Во леший! Во эта леший! Паняла? Во эта
леший!
№22
Втарой раз сюда пошла. И на веласипеде, главное. И тоже, значит, хадила,
хадила и виласипед кинула. И главное, что интересно, я, когда вышла,
виласипед у миня был за сто метрав. Я гаварю: «Леший, хватит играцца, меня
дома ждут. Что ты хочешь?» И тут такой у-ух в лесу. Я в первый раз
вздрогнула, патом, как пелина з глаз съехала. И вот ана дарога.
№23
Слухай. Сичас табе нáеве скажу, што мне былó. (Вздыхает). Ляжу (на етай
койце я сплю, во на етай койце) (Показывает на кровать в комнате у окна).
Так. Тук-тук-тук в акно. Ой, ну хто тама? Ночь. Ну хто тама? Изноў тук-туктук-тук. «Нина, Нина», – на мяне. Ой, γукáецца. Ни буду атγукáцца (Як
Мишин γолас, хазяина маеγо, который уже памёр). Сорак дней ище. На сорак
дней. Как раз сорак дней. «Нина, ўставай: уже ўрэмя. Нада γатовить» Ты
панимаишь?
№24
Умер, да. Гукая мяне, спать ляжу – не дае спать. Ну, γукая и фсё. Да, заве ее к
сабе. Я γаварю: «Знаишь што?» – «Ничо… Я уже и Боγу малилась… Я уже и
блин пякла, паклала на стол» – «Вазьми, – кажу, – блин спячи и атнеси ў
туалет и памяни: «Вот табе якая честь такая и слава, якая честь такая и слава,
якая честь такая и слава. Тры разки. Палажи тэй блинок и иди».
№25
Ну, ён… Разве будишь яγо добрым паминать? Када-нибуть спяки блинок,
иде-та там за групкай, за черяпушкай паклади, нихай. Скажи (куды
переяжаять люди, раньше переяжяять… с свайγо стараγа хаты в друγую):
«Мой дамавой, пайдём са мной». Вот так нада γаварыть.
№26
Ну, эта ж дамавой. γаворять. Да, эта правда. Ну, γаворять некатарые, што и
стучать можа. Такие уже святые так ани и бачать их. Гаворять, што старичок.
№27
Гавóрять, да. Сичас… Ну, γавóрят же и там нячыстый дух бувая после
двянаццати. А у нас жа и памярали люди. Так? Клава ж вон памёрла… ў
бани. После двянаццати в бани нильзя и мыцца. А то магуть запарить тебе.
Дай ще если адин.
№28
Не бачили мы никаких инопланетян, ничóго. А вот когда радиация летела,
вот это бачили. Лятел такой бальшущий шар, лятит, а мы у базар грузили
парасят у машину… На горке, вот низменно, лятить, што-та падала и
падала… А Бох яго знает, што падала, ано ж ня видна што. А када стали
мерить… Да этакий бальшущий шар. Разлятицца внизу – и няма. Тямната –
полчатвёртага ночи. Вот после этай радиации у нас так палучилася.
№29
А мама што делала? Я пришла с работы – веник веником. И мать, значит, я
ни знаю, какую там ана твердила малитву, но ана всегла значит, значит там.
Я или лежала там, или сидела, значит, если сидела, ана патходит ка мне, вот,
ну и пафтаряла так вот ана, «от черных глаз, ат синих, ат рыжих, ат карих, ат
рудых» Вот и абычна слизывала, вот, значит, прикасалась к маему лбу, и
языком слизывла. Вверх языком. Три раза. И патом ана брала святую воду и
три…