Сидорова - Школа философии
реклама
Сидорова Мария Алексеевна Аспирант школы философии факультета гуманитарных наук НИУ-ВШЭ (Москва). Революция как судьба истории: противоречие и единство подходов в русской философской мысли Тезисы доклада Революция 1917 года анализируется в русской философской мысли первой половины двадцатого столетия с двух противоречивых позиций: с точки зрения марксистской теории и с точки зрения религиозной философии. Однако противоположные установки не исключают общие контексты подходов сторонников идеализма и материализма к анализу Русской революции. Им являются причастность к традициям «национального мышления» и приверженность гегелевскому пониманию истории. Указанные общие контексты проявляются в описании революции как судьбы истории. На примере осмысления революции в работах В. И. Ленина, Троцкого и Н. Бердяева планируется раскрыть общие и отличительные аспекты определений революции как судьбы истории в религиозной и марксистской отечественной мысли. Также планируется рассмотреть традицию «национального мышления» как основу для их сопоставления. Сторонники марксистских взглядов понимают революцию как судьбу в значении исторической необходимости. С их точки зрения, революция 1917 года является событием, разрушающим социальные пережитки прошлого во имя создания качественно нового в экономической и политической жизни общества. Русская революция оценивается ими позитивно, рассматривается в значении исторического вызова социуму, производительным отношениям. Насилие как средство революции оправдывается русскими марксистами логикой исторической необходимости: революция и её насильственные методы неизбежны потому, что исторически необходимы. Представители русской религиозной философии оценивают революцию 1917 года в негативных и пессимистических контекстах. Однако некоторые из них тоже обращаются к образу судьбы при описании смысла и значения революции. Так, например, Н. Бердяев определяет революцию как рок истории, неотвратимую судьбу. Судьбоносность также применяется им для оправдания революции, но уже не с позиции экономической жизни, а с точки зрения христианского религиозного мировоззрения. По Бердяеву, революция становится для христиан вызовом и напоминанием о неосуществимой правде. Согласно его теории, принятие революции есть и принятие истории, её трагического смысла. Понятие судьбы истории как в марксистской, так и в религиозной русской философской мысли конструируется во многом на основе переосмысления философии истории Гегеля. Стоит отметить, что явное или скрытое обращение к гегелевским понятиям становится традицией для русской философии уже в девятнадцатом веке. В двадцатом столетии представление о революции как о судьбе исторического процесса также содержит в себе логику гегелевского понятия истории. Помимо философии истории Гегеля отечественных мыслителей разного толка объединяет причастность к одному национальному мировоззрению. Как замечает Н. Бердяев, и сторонники марксизма являются носителями русского мышления. Одним из методов осмысления феномена русской революции становится в его философии социальнопсихологический портрет её вождя. Бердяев утверждает, что «Ленин был типически русский человек», воплотивший в своем миросозерцании характерные черты русского мышления. На наш взгляд, спецификой национального мышления определяется и стремление отечественных мыслителей рассматривать революцию в качестве судьбы истории.
