Билет 16 Вопрос 2 - Ангар политологической информации

Билет 16 Вопрос 2
Институционализм и бихевиоральная революция в политических науках.
К концу XIX в. «инкубационный период» развития политической теории
завершился разработкой первой политологической парадигмы институционализма.
Институционализм теория, суть которой сводилась к формальноюридическому анализу и сопоставлению государственно-правовых и политических институтов (законодательных систем, исполнительной власти, конституций и т.п.) разных стран.
Институциональная политическая наука находилась под сильным (пожалуй, даже определяющим) влиянием права. Как писал в 1882 г. английский исследователь Фредерик Полок: «Право для политических институтов значит то
же, что становой хребет для тела».
Излюбленным предметом изучения политологов этого периода были
Конституции, а сами исследователи исходили из положения о том, что деятельность органов власти на бумаге полностью соответствует действительности. В
результате таких исследований из поля зрения ученых выпадали многие проблемы и регионы мира, а страны англосаксонского мира (США, Великобритания) рассматривались в качестве образцов, эталонов демократии. Остальные
государства считались отклонением от англосаксонского образца.
К началу XX в. формально-легальный подход стал господствующим в
политической науке, но ненадолго. Решительный удар по институционализму
нанесли политические события 1930-1940-х гг. Формально-правовой анализ
оказался не в состоянии объяснить возникновение нацизма в Германии, анализ
Конституции СССР 1936 г. неизбежно приводил исследователя к выводу о том,
что Советский Союз является образцом демократии, что, как известно, было
далеко не так. Кроме того, установление и функционирование демократического
строя в государствах, образовавшихся после второй мировой войны, существенно расходилось с институциональной теорией и, в ряде случаев, «новая демократия» вовсе не походила на англосаксонский «образец». Институционализм утратил объяснительную способность, что свидетельствовало о кризисе данной парадигмы.
Новой господствующей концепцией стал бихевиорализм, а научная революция в политологии получила, соответственно, название бихевиоральной революции.__ которой стремились исследовать политическую реальность, сводя ее к
описанию политического поведения индивидов и общностей, которое можно
непосредственно наблюдать и фиксировать объективными средствами.
В политическую науку бихевиорализм пришел из социальной психологии и социологии (там он назывался бихевиоризм). Его родоначальники, американские психологи Джон Уотсон (1878-1958) и Беррес Фредерик Скиннер
(1904-1990), полагали, что описать поведение человека возможно с помощью
формулы «S-R» (стимул-реакция), т.е. поведение является ответом (реакцией)
организма на воздействие внешней среды (стимул). Предложенная схема поведения, впрочем, вскоре вызвала критику из-за игнорирования учеными
психики и социальной природы личности. Это заставило последователей Д.
Уотсона и Б. Скиннера несколько усложнить формулу, которая приобрела вид:
«S-O-R» (стимул – психологическая интерпретация – реакция»).
Бихевиористы и бихевиоралисты объявили себя сторонниками новой позитивной науки, которая должна строиться на следующих принципах:
▪ эмпиризм – опора на полученные опытным путем знания, которые должны
быть верифицируемы (т.е. точны, проверяемы и подтверждаемы) и квантифицируемы (т.е. описаны языком цифр);
▪ методологический объективизм – свобода ученого от ценностных суждений
и связи с какой бы то ни было идеологией.
«...Бихевиоральный подход является попыткой исправить наше понимание политики через поиск объяснений эмпирических аспектов политической
жизни с помощью методов, теорий и критериев доказательства, которые приемлемы с точки зрения канонов, условий и утверждений современной эмпирической науки» отмечал преимущество новой парадигмы американский политолог Р. Даль.
Первую попытку применить бихевиоральный подход к анализу политики
предприняли ученые Чикагской школы, действовавшей в 1915-1935 гг. на базе
первого в мире социологического факультета при Чикагском университете:
Пионером бихевиорального направления в политологии стал американский исследователь Чарлз Эдвард Мерриам (1874-1953), с 1923 г. руководитель отделением политической науки Чикагского университета. В 1925 г. была
издана книга Ч. Мерриама «Новые аспекты политики», в которой ученый обозначил основные проблемы современных ему политологических знаний: субъективность ученого, сложность в установлении четких каузальных (причинноследственных) связей между политическими явлениями, а также неразработанность механизма четкого измерения политических феноменов. Выходом из
сложившегося положения, по мнению Ч. Мерриама, являлось создание интегральной социальной науки о поведении, которая смогла бы координировать
изучение политических, экономических и собственно социальных процессов и
опираться на последние достижения психологии, биологии, географии, статистики и т.п.
Взгляды Ч. Мерриама получили продолжение в трудах его ученика Гарольда Дуайта Лассуэлла (1902-1978). Основным содержанием книги ученого__ «Политика: кто
получает что, когда и как» (1936) стал бихевиоралистский тезис
о том, что политическая наука призвана изучать власть, политическое поведение, политическую коммуникацию, политическую пропаганду и т.п. Влияние
учителя чувствуется и в предложении Г. Лассуэлла создать единую интегральную политическую науку, основанную на конкретно-научных социологических,
психологических и даже психиатрических данных.
Известность Г. Лассуэллу как ученому принесли его исследования по
массовой пропаганде и коммуникации. Изучение массовой коммуникации завершилось формулировкой «акта коммуникации» в виде однонаправленной
«пятивопросной» модели: «Кто говорит? - Что сообщает? - Кому? - По какому
каналу? - С каким эффектом?». В предложенной Г. Лассуэллом коммуникативной модели, также как и в его прежних политологических работах, видна бихевиоралистская ориентация ученого, рассматривающего коммуникацию как
прямое воздействие на получателя информации, который выступает лишь в качестве объекта, реагирующего на воспринимаемую информацию по принципу:
стимул реакция.
Работы бихевиоралистов положили конец описательному и нормативноинституциональному стилю исследований в политической науке. Предметом
политологии стали не политические институты, а политическое поведение граждан.
Особое внимание бихевиоралисты стали уделять изучению избирательного поведения граждан, рассматривая его как механизмам осуществления власти.
Классическими трудами на эту тему стали совместная работа Бернарда Берелсона, Пола Лазарсфельда и Уильяма Макфи «Голосование» (1954) и книга «Выбор
народа» Пола Лазарсфелда. Все эти работы были построены на применении методов предвыборного зондажа общественного мнения и техники панельных
(повторяющихся) опросов избирателей и содержали огромные массивы данных.
Несмотря на значительные успехи, к 1950-м гг. наметились и недостатки
бихевиорализма:
▪ сосредоточение внимания на изучении «внешнего» поведения людей (т.е.
ответ на вопрос «как» человек действует и признание невозможности ответить «почему» он предпринял такое действие);
▪ изучение сравнительно незначительных вопросов (исследование голосования, например, сводилось к выяснению ответа на вопрос о том, какой процент служащих католиков в Детройте голосует за демократов или выяснению общественного мнения по вопросу о конкретном законопроекте);
▪ отсутствие общего системного взгляда на политические процессы.
Обозначенные выше недостатки бихевиорализма 1930-1950-х гг. и, прежде всего, отсутствие системности и масштабности в описании политической
жизни компенсировал структурный функционализм. Новая теория базировалась на представлениях бихевиоралистов о политике как совокупности политических действий и взаимодействий отдельных индивидов (или в терминологии
западных политологов «акций» и «интеракций»). Правда, по мнению структурных функционалистов, политические действия и взаимодействия людей (акторов) являются устойчивыми элементами, образующими структуру. Струк-__ турные
элементы выполняют определенные функции. Отсюда и название
структурный функционализм. С выработкой новой теории решалась задача, с
которой не справился ранний бихевиорализм – оказывалось возможным рассматривать политику как целостное явление.
Основоположниками структурного функционализма считаются американские социологи Толкотт Парсонс (1902-1979) и Роберт Кинг Мертон (19102003). Несмотря на то, что в их теории собственно политике уделялось незначительное внимание, взгляды ученых оказали существенное влияние на американскую политологию.
Одну из первых попыток применить структурный функционализм к изучению политики предпринял американский политолог, профессор Чикагского и
Калифорнийского университетов Дэвид Истон (р. 1917). Свою теорию Д. Истон
сформулировал в работах «Политическая система» (1953) и «Системный анализ
политической жизни» (1965).
Центральным понятием учения Д. Истона стала «политическая система»
совокупность взаимодействий субъектов, посредством которых в обществе
властно, авторитарно распределяются материальные и духовные ценности и на
этой почве предотвращаются конфликты. Стремясь создать абстрактную модель политической системы, ученый рисует образ «черного ящика», деятельность которого скрыта от окружающей среды, но которую (деятельность) можно определить по сигналам, поступающим в систему и выходящим из нее. В
процессе работы системы, таким образом, исследователем выделяются три
цикла: «ввод» (вход), «конверсия» (переработка) и «вывод» (выход). Совершенно очевидно, что перед нами применение к обществу известной нам формулы «стимул интерпретация реакция», что позволяет говорить о родстве
теории системы Д. Истона и необихевиоризма.
Схему Д. Истона переосмыслил и переработал другой американский политолог Габриэль Алмонд (р.1911). В своей книге «Сравнительные политические системы» Г. Алмонд иначе определил систему. По его мнению, это «совокупность институтов и органов, формирующих и воплощающих в жизнь коллективные цели общества или составляющих его групп». Но, поскольку институциональное сравнение (т.е. сопоставление структур) разных обществ мало
что дает для понимания существенных различий стран, Г. Алмонд обращается к
анализу функций.
Разработанные Д. Истоном и Г. Алмондом теории имели ряд преимуществ. Во–первых, «системный» подход способствовал изучению функционирования не отдельных индивидов, а всего социума. Во-вторых, применение этого подхода благоприятствовало значительному расширению сферы политоло-
гических исследований, в которую была включена, в частности, большая группа стран Азии, Африки и Латинской Америки (страны «третьего мира»). Примитивные политические системы этих стран не давали возможность провести
грань между государством и гражданским обществом и выделить политические
институты. Таким образом, теория политической системы смогла объяснить то,
что оставалось за рамками институционализма.__ Вместе с тем, структурный функционализм
оказался несвободен и от некоторых недостатков:
▪ разработанные Д. Истоном и Г. Алмондом проекты политических систем
представляют собой идеализированную модель политического устройства
США, а в силу этого их применение для анализа незападных обществ становится затруднительным;
▪ «за бортом» системного рассмотрения оказываются историко-культурные
особенности стран;
▪ применение теории систем привело к переосмыслению (и прямо скажем, недооценке) роли институтов государственного управления и отказу от использования самого понятия «государства»;
▪ структурный функционализм отдает предпочтение изучению установившихся, устоявшихся систем, а при характеристике общественных спадов, подъемов, кризисов зачастую дает сбои.
Несмотря на все недостатки, бихевиорализм и структурный функционализм оставались господствующими парадигмами политологии всю вторую половину XX в. Институты перестали быть центром внимания политологов, которые занялись изучением функциональной стороны политики – исследованием
политического поведения граждан и циклов деятельности политической системы.