kinobunker 2.7

Знаем ли мы: что такое терроризм и кто такие террористы? Казалось бы, вопрос
крайне странный: последние два-три года мировые СМИ только и говорят что о
терроризме. Усилиями журналистов Бен Ладен, наверное, по своей популярности давно
«заткнул за пояс» Майкла Джексона и Мадонну вместе взятых. Однако, еще
древнегреческий философ Сократ предостерегал, что как раз те понятия, которые
представляются большинству самыми простыми и даже не стоящими разъяснений,
являются на самом деле самыми сложными и неоднозначными. [0]
ПОНЯТИЕ
Мы все реже успеваем за изменениями в мире. Отчасти в этом "виноват" мир, меняясь
быстрее, чем мы способны это почувствовать, осознать и, тем более, зафиксировать в понятиях;
отчасти в этом "виноваты" мы, не желая покидать зону привычного и менять интеллектуальный
комфорт на неясное, на поиски выхода к порядку из хаоса. В результате реальность меняется, а
мы продолжаем находится в плену устаревших представлений, отлитых в форму терминов.
Именно так, в частности, обстоит дело с терминами "террор", "терроризм". [2]
"Никого не должен сдерживать тот факт, что не существует "общей научной
теории" терроризма, - пишет один из крупнейших современных исследователей
терроризма У.Лакер. - Общая теория a priori невозможна, потому что у этого феномена
чересчур много различных причин и проявлений" [3]. Лакер справедливо отмечает, что
терроризм - это очень сложный феномен, по-разному проявляющийся в различных
странах в зависимости от их культурных традиций, социальной структуры и многих
других факторов, которые весьма затрудняют попытки дать общее определение
терроризма [4].
Авторы приводят ряд определений терроризма: "Терроризм есть мотивированное
насилие с политическими целями" (Б. Крозье, Великобритания); "Терроризм - это
систематическое запугивание правительств, кругов населения и целых народов путем
единичного или многократного применения насилия для достижения политических,
идеологических или социально-революционных целей и устремлений" (Г. Дэникер,
Швейцария); терроризм - это "угроза использования или использование насилия для
достижения политической цели посредством страха, принуждения или запугивания"
(сборник под ред. И. Александера (США) "Терроризм: теория и практика"[6]). [5]
ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК
Терроризм является постоянным спутником человечества. Еще в I веке нашей эры в
Иудее действовала секта сикариев (сика - кинжал или короткий меч), уничтожавшая
представителей еврейской знати, сотрудничавших с римлянами. Еще Фома Аквинский и отцы
христианской церкви допускали идею убийства правителя, враждебного, по их мнению, народу.
В средние века представители мусульманской секты ассошафинов убивали префектов и
калифов. В эти же времена политический террор практиковали некоторые тайные общества в
Индии и Китае. На территориях современного Ирана, Афганистана и некоторых других стран
животный страх на своих противников из мусульманской суннитской знати и правителей
наводила могущественная и предельно закрытая секта исмаилитов, использовавшая в своей
борьбе доведенные до совершенства способы физического устранения неугодных лиц.
Терроризм становится постоянным фактором общественной жизни со второй половины
XIX века Его представители - русские народники, радикальные националисты в Ирландии,
Македонии, Сербии, анархисты во Франции 90-х годов, а также аналогичные движения в
Италии, Испании, США.
В XX веке спектр мотивов для использования методов террора существенно асширился.
Если русские народовольцы, первомартовцы и эсеры рассматривали террор как
самопожертвование на благо общества, то для “красных бригад” он служил способом и
средством самоутверждения. “Красный террор” и “черный” террор фашистского,
неонацистского толка стоят недалеко друг от друга и не имеют ничего общего с тем, что делами
народовольцы. У современного терроризма одна вожделенная цель: захват власти. И ни о каком
“благе общества” здесь и говорить не приходится.
В XX веке состоялся перенос терроризма на государственный уровень, чего до этого не
было. Террористическое государство “давило” своих граждан беззаконием внутри страны,
заставляло их постоянно ощущать свое бессилие и слабость. Оно не меняло своего поведения и
за пределами своих границ.
Исторический пример - фашистская Германия. В последние годы многие действия США
на международной арене стали очень близки по своему характеру к террористическим.
После развала СССР бандитская традиция пустила свои корни во многих районах и
уголках постсоветского пространства. Попытки насилием добиться своих целей, даже самых
благородных, вызвали появление на древе государственного терроризма новых диких ростков вооруженных конфликтов на территории Грузии, Азербайджана, Армении и Молдовы, в
Таджикистане и Киргизии и т.д. Сегодня миру уже грозят ядерным терроризмом, терроризмом
с применением отравляющих веществ. Характер эпидемии приобрели похищения людей в
целях шантажа или получения выкупа. Сегодня многие люди испытывают на себе все
“прелести” информационного терроризма. И так далее.
Термин "терроризм" в его современном значении вошел в употребление в 1793-1794 гг.,
а в "Дополнении к Словарю Французской Академии" впервые он появляется в 1798 г. для
определения режима существовавшего во Франции между сентябрем 1793 г. и июлем 1794 г. И
тем не менее, именно Великая французская революция породила терроризм как особое явление
- как террор в качестве систематического средства идейно-политической борьбы и в то же
время идейно-политического устранения-воспитания населения; в качестве рационального
средства достижения "светлого будущего", свободы, равенства, братства.
Необходимо
отметить
рационально-просвещенческую,
революционную,
"гуманистическую" и "демократическую" природу современного (modern) терроризма,
творимого в большинстве случаев от имени и на основе ratio, гуманизма и социальных идеалов,
короче - революционный "красный" террор. Такого до французской революции и до
Просвещения не было и быть не могло. В этом смысле можно сказать, что террор якобинцев
был "карающим мечом" Просвещения.
Можно сказать, что политический террор(изм) был институциализирован Великой
французской революцией, стал ее политическим институтом. Причем институт этот "работал"
не столько по аристократии и духовенству, как программировалось, сколько по низам; по
закону "о подозрительных" было арестовано 500 тыс. чел., из них меньшинство относилось к
аристократии и духовенству (среди казненных - 15%). [2]
КЛАССИФИКАЦИЯ
СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ
Террористическая деятельность в современных условиях характеризуется широким размахом,
отсутствием явно выраженных государственных границ, наличием связи и взаимодействием с
международными террористическими центрами и организациями; жесткой организационной
структурой, состоящей из руководящего и оперативного звена, подразделений разведки и
контрразведки, материально-технического обеспечения, боевых групп и прикрытия; жесткой
конспирацией и тщательным отбором кадров; наличием агентуры в правоохранительных и
государственных органах; хорошим техническим оснащением, конкурирующим, а то и
превосходящим оснащение подразделений правительственных войск; наличием разветвленной
сети конспиративных укрытий, учебных баз и полигонов.
Террористические организации наладили между собой тесные связи на общей идеологоконфессиональной, военной, коммерческой и другой основе.
Террористические группировки, особенно их руководители во многих случаях тесно
взаимодействуют в вопросах приобретения вооружений, прикрытия друг друга, разделения
функций и задач при проведении ими масштабных операций (как, например, в Афганистане или
Ливане).
Важной особенностью современного терроризма является его хорошо структурированный и
организованный характер. Террористические организации создают единые руководящие
органы, систему управления, планирующие подразделения. Отмечены совещания и встречи
руководителей наиболее крупных группировок, координация деятельности организаций
различной национальной принадлежности.
МОДЕЛИ
Существуют различные модели оценок и характеристик терроризма 21 века. Одна
из них - это модель ученых Института философии РАН:
Терроризм - это одна из глобальных проблем человечества, это нарушение
нравственности и глобальная угроза жизни.
Международный терроризм во многом есть обратная сторона политики
глобализации США и других стран. Современная глобализация - это ограбление более
слабых стран. Глобализация по-американски - это еще и навязывание всему миру своей
массовой культуры, способов жизни и мировоззрения. Исходя из этого, терроризм может
рассматриваться как уродливый ответ на этот процесс.
Терроризм - это бизнес, он выгоден в мире, все продается и покупается. [6]
ТЕРРОРИЗМ КАК ОБРАТНАЯ СТОРОНА ПОЛИТИКИ
Многие аналитики считают, что в противоборстве эпохи холодной войны
государственные машины США и СССР «сами вырастили терроризм» и биполярный
мир 20 века подготовил почву для международного терроризма 21 века. Словарь по правам
человека относит к понятию «международный терроризм, поддерживаемый государством»
следующие случаи, столь характерные для международных отношений в этот период:
- предоставление оружия, взрывчатых веществ и финансовой поддержки лицам,
группам или организациям, участвующих в актах международного терроризма;
- направление, подготовка или содействие лицам, группам или организациям,
планирующим акты международного терроризма;
- предоставление дипломатической защиты, отказ выдачи лиц, совершивших или
подозреваемых в актах терроризма. [6]
В последнее время тема терроризма достаточно часто поднимается в зарубежных и
отечественных СМИ. Но что он собой представляет, как функционирует, каковы его масштабы,
кто за всем этим стоит и какие цели преследует, знают немногие.
Терроризм необходимо рассматривать как один из способов воздействия на общество и
на государство в целом. Это многофункциональное оружие, способное дестабилизировать
обстановку в стране или способствовать принятию "нужных" законов для реализации своей
политики. Терроризм представляется как стратегическое оружие в скрытой войне между
державами. И такое его проявление отнюдь не ново. История знает много примеров
управляемого государствами терроризма как инструмента скрытой борьбы между ними.
Еще в 19-м в. лорд Палмерстон, министр иностранных дел и премьер-министр Великобритании,
использовал международную "революционную" сеть с целью дестабилизации обстановки в
различных странах. [8]
Особое качество и значение терроризм и применяемые им методы ведения войны
приобретают в период "холодной войны". То, что сегодня называется современным
терроризмом, возникло еще в эпоху "взаимно обеспечиваемого ядерного уничтожения" в
период с 1949 по 1989 гг. Скрытое ведение войны, включая использование террористических
форм борьбы, между сверхдержавами в ожидании обычной или даже ядерной войны было до
конца 1989 г. основой военно-политических стратегий как НАТО, так и Варшавского пакта. В
рамках зыбкого баланса ядерных и неядерных военных потенциалов ведение такой войны
получило стратегический приоритет, поскольку оно было скрытым, косвенным, гибким и не
слишком дорогостоящим.
Все террористические группировки на международной арене использовались с целью
дестабилизации и ослабления страны - оппонента. При этом дело часто доходило до странной
ситуации, когда в одно и то же время многие террористические группы поддерживались и
руководились как коммунистическими, так и западными секретными службами. Главным
образом, это делалось косвенно службами стран-сателлитов по Варшавскому пакту или
"освобождающимися государствами третьего мира". [8]
Я сознательно оставляю в стороне возможную роль спецслужб, включая ЦРУ, как факт и
фактор деятельности террористов или даже, как их 'руководящую и направляющую силу'.
Любая спецслужба заинтересована в проникновении в террористическую в частности и
революционную вообще среду, чтобы использовать эту среду в своих интересах и, как
минимум, получать информацию. Вполне возможно, что, например, ЦРУ, сыграло такую роль в
деятельности 'бригад', в похищении Моро в Италии, в убийстве ЭТА генерала Карреро Бланко в
Испании. Ну и что из этого? Никакие ЦРУ и КГБ вместе взятые не могли создать
экстремистское движение, будь то левое или правое, не могли организовать массовый
террористический бум 1970-х. Использовать - да. Но ведь возникает и обратная связь, 'обратное
использование', при этом результаты зависят от конкретной исторической ситуации.[2]
ТЕРРОРИЗМ – ЭТО БИЗНЕСС
В настоящее время происходит активное сращивание террористической
деятельности с транснациональной преступностью. Появились термины: «криминальный
терроризм»,
«экономический
терроризм»,
раскрывающие
захват
заложников
террористическими группировками с целью выкупа. Организаторы терроризма обращаются к
незаконному обороту оружия, наркотиков, отмыванию «грязных» денег для обеспечения
финансирования террористических структур. Терроризм сегодня, по сути, утвердился в
качестве особого «промысла», способного мобилизовать огромные финансовые средства.
По оценкам ООН по наркотикам и преступности, ежегодный общемировой доход только
от незаконного оборота афганских наркотиков составляет больше 25 млрд. долларов.
По разным оценкам общий «бюджет терроризма» в мире составляет от 7 до 30 млрд.
долларов в год. Терроризм превратился в выгодный бизнес глобального масштаба с развитым
рынком труда.
Не буду много и подробно останавливаться на том, что государство (nation-state) в
условиях НТР и глобализации слабеет (даже термин такой появился - "fading away of the state",
т.е. растаивание, исчезновение государства); подрывается сверху структурами типа Евросоюза;
снизу - регионами, интегрирующимися в мировую экономику непосредственно; "сбоку" - ТНК.
Естественно, у государства в ядре капиталистической системы (США, Япония, ФРГ т.д.)
значительно больше сил и средств противостоять этому процессу (хотя "государство США" и
США-кластер ТНК суть разные вещи, и противоречий между ними хватает). На полупериферии
и тем более на периферии мировой системы у государства значительно меньше сил
противостоять структурам, воплощающим глобализацию с ее триумфом времени над
пространством - государствам ядра, ТНК, а также тому, что именуют "серыми зонами".
"Серая зона" (или иначе: stateless zone) - это территория, над которой государство
частично или полностью утратило контроль, и последний перешел в руки кланов, племен,
партизанских или сепаратистских движений, наркогруппировок и т.д. и т.п. Все эти структуры
приватизировали власть, т.е. в той или иной степени денационализировали государство,
противостоят ему, часто - очень успешно. Значительная часть периферии и полупериферии это "серые зоны", и на самом деле нынешние карты не соответствуют политико-географической
реальности.
«Серые зоны». Этот термин предложил французский журналист Ж.- К. Рюфэн для
обозначения зон, которые находятся, по мере глобализации, отступления и ослабления
национального государства. Такие есть в Африке, Южной Америке, в Азии и даже в
некоторых промышленно развитых странах (США, Италия, Испания, Франция и т.д.). [3]
«Серой зоной», (а надо помнить, что сам термин пришел из аэронавтики, где он
обозначает участки местности, недоступные контролю радаров) здесь оказываются некоторые
«этажи» или части некоторых «этажей» социального небоскреба; например, с 1-го по 16-й
«этаж» — все нормально, а вот 17-й и часть 18-го — серые зоны; а с 19-го — все опять
нормально. Пожалуй, именно «социопространственные» «серые зоны» бывший премьерминистр Франции Э. Баладюр называл «зонами неправа», то есть социальными участками,
принципиально нерегулируемыми правом, а значит, и государством.[3]
«Серые зоны», как правило, контролируются либо криминальными сообществами
(например, зона Медельина в Колумбии, целые районы Боливии и Перу, «золотой треугольник»
в Юго-Восточной Азии на стыке границ Таиланда, Бирмы и Лаоса), либо
«приватизировавшими» государственную власть племенами и кланами (зона в Африке,
расположенная вдоль «минеральной дуги» от северных границ ЮАР почти до экватора,
Афганистан, отчасти Таджикистан), повстанческими движениями (Перу). Наркобизнес,
торговля оружием, терроризм — вот тройственный лик «серых зон». [3]
В глобализирующе-локализующемся мире Постмодерна эта эксплуатация создала
себе адекватную форму «серой зоны» и уже в этом качестве вступила в борьбу со
слабеющим государством как его грабитель, конкурент, как альтернативная форма
организации власти, как эксплуататор, комбинирующий черты хищника и паразита.
В такой ситуации нынешний мировой (международный) терроризм смотрелся иначе, чем
терроризм 1970-1980-х годов. За тем, что мы до сих пор по привычке именуем терроризмом и
что внешне действительно выглядит как терроризм, в эпоху глобализации скрывается иное
содержание. Террор(изм) здесь главным образом есть более или менее политизированная форма
экономической по своей сути борьбы за ресурсы и власть между государственными
структурами, с одной стороны, и надгосударственными (ТНК, умма, "мафия" и т.д.) - с другой.
Так, кланово-племенная и партизанская борьба партизанских движений и племен,
поддерживаемых ТНК, против государств в Африке к югу от экватора прочерчивается точно по
дуге "пролегания" драгоценных камней и редких металлов.
Аналогичные процессы развиваются в ряде регионов Южной Америки и Азии - там, где
производят наркосырье, во всех этих "золотых" "квадратах", "треугольниках".
Ныне многие террористические организации по сути трансформировались в
коммерческие предприятия, которые, благодаря массе "приватизированного насилия"
выступают в качестве самостоятельного агента глобальной или макрорегиональной игры.
Пример - нынешняя ситуация в Центральной Азии. С 1860-х (по сути) до 1920-е годы в
Центральной Азии шла борьба между двумя империями Российской и Британской, в которой
Россия, правда уже в виде СССР, победила. Эту борьбу называли "Большой Игрой". Сегодня в
Центральной Азии (и Закавказье) разворачивается Большая Игра-2, однако ее субъекты,
равноправные участники - не только государства, но также ТНК, этноплеменные сообщества,
кланы, криминальные структуры.
Поскольку у нас любое несанкционированное насилие, а уж тем более то, что
направлено против государства, воспринимается как террор, мы и фиксируем по всему миру
"вспышку терроризма (и сепаратизма)". А на самом деле перед нами конфликт государственной
власти (государственно организованного конкурента в борьбе за власть и ресурсы; примеры:
РФ - Чечня; Косово (читай: Албанская мафия в союзе с ЦРУ) - Югославия). Перед нами новый
тип войны, войны которую я именую "пуантилистской", т.е. точечной. Неплох, по крайней
мере, в качестве метафоры, и термин Месснера "мятежевойна". [2]
Согласно исследованиям ряда российских ученых и данным зарубежных
исследовательских центров, совокупный бюджет в сфере террора составляет ежегодно от 5 до
20 млрд. долл. [1]
ТОЧЕЧНАЯ ВОЙНА (МАЛАЯ ВОЙНА)
Это не война — целостность, а война — совокупность локальных конфликтов,
точнее, мятежей неких зон, районов против центральной власти. Направлена она на то,
чтобы помимо прочего, либо отобрать у этой центральной власти право распоряжаться
местными ресурсами, либо чтобы насильственным, чаще всего террористическим путем
заставить эту центральную власть согласиться с тем, что локальный хищник будет в той
или иной форме эксплуатировать подконтрольные ей ресурсы и население. Это и есть
всемирная война ХХI в., война эпохи позднего капитализма [3]
Современный мир прошел несколько этапов в развитии широкомасштабной войны.
Первый этап - мировые войны за гегемонию внутри капиталистической системы (Англия
против Франции, США против Германии). В 1993 г. по сути началась новая - глобальная война между СССР и Западом во главе с США. То была война не просто за гегемонию в
масштабах планеты, а за то, чей строй, чей социальный проект будет единственным на ней. Эта
война де-факто закончилась в 1991 г. "де-юре" - в 1994, в пятидесятилетний юбилей открытия
"второго фронта" выводом российских войск из Германии.
Теперь, по-видимому, мир вступает в эпоху новой - всемирной войны, ведущейся
повсюду на планете за контроль над конкретными "точками роста", имеющими вес и
значение в глобальной сети точек роста, в глобальном пуантилистском мире (отсюда термин
- "пуантилистская война"). Для нее не нужны крупные соединения, достаточно небольших с
обеих (если их две, а не более) сторон. Против небольшой, хорошо вооруженной страшным
оружием группы может оказаться бессильной целая армия, государство - это примета эпохи
НТР, глобализации. А потом прав ветеран американской журналистики Дж.Рестон, заметивший
что 'Мы находимся... в начале (эпохи. - А.Ф.) тирании воинствующих меньшинств. Чем больше
людей скапливается в городах по всему миру, тем уязвимее эти города перед лицом
безответственных политических организаций'.
Пуантилистская война, внешне протекающая в виде террора, приведет к важным
изменениям в организации вооруженных сил. В истории последней, в связи с техническими и
социальными изменениями, чередуются природы массовых армий и небольших, типа дружин
или коммандос, военных соединений. Так, в эпоху до железной революции войны, например,
троянская, велись очень ограниченными контингентами. Затем, в "железную эпоху" с
империями появляется массовая армия (македонская фаланга, римские легионы). Рушится
римская империя, и после эпохи "великих переселений" место массовой армии занимают
небольшие рыцарские отряды. С XIV в. опять начинается массовизация армии; затем военная
революция XVI-XVII вв., Тридцатилетняя война 1618-1648 гг. и, наконец, наполеоновские
войны формируют адекватную Современности массовую армию, которая в течение двухсот
столетий индустриальной эпохи и Модерна ведет боевые действия.
Но вот приходит НТР, глобализация-постиндустриализация, и мы как бы возвращаемся в
эпоху до железной революции - в эпоху борьбы небольших мобильных групп, которые мы
называем "команды", "спецназ" и т.п. Кстати, как и в эпоху до железной революции, в эпоху
глобализации и всемирной "пуантилистской войны" в значительной степени стирается
социопространственная грань между миром и войной: война идет точечно в радиусе 50-100-200
км, а за пределами "окружности" - мир (примеры: Иран, Югославия, Чечня, Заир, Колумбия и
т.д.). Если учесть, что, как показывает история последних четырех столетий, именно из
принципиально новых, веховых, так сказать, войн, рождается новый мир, новые структуры
("Старый Порядок" родился из "Тридцатилетней войны"; массовое общество, или общество толпа - из наполеоновских войн; well fare state - из мировой войны 1914-1945), то логично
предположить, что именно в ходе всемирной "пуантилистской войны" ("война - отец всего")
возникнет то общество, которое сменит поздний, гипербуржуазный капитализм. И до тех пор,
пока мы будем воспринимать эту войну как "террор(изм)", "криминализацию", т.е. некое
отклонение, мы будем упускать из виду основные конфликты уходящей эпохи и способы
становления новой. [2]
РОЛЬ СМИ
Особенностью
современного терроризма является активное использование
информационно-психологического воздействия как важного элемента манипуляции сознанием
и поведением людей, с использованием возможностей глобальных коммуникаций. Действия
террористов рассчитаны не только на нанесение материального ущерба и угрозу жизни и
здоровью людей, но и на информационно-психологический шок, воздействие которого на
большие массы людей создает благоприятную обстановку для достижения террористами своих
целей. Одновременно террористы учитывают особенности информационной эпохи,
связанной с существованием глобальных СМИ, готовых оперативно освещать
“террористические сенсации” и способных с помощью определенных комментариев (К) к
происходящим событиям эффективно воздействовать на общественное мнение в любой
стране мира. Сегодня однозначно можно обозначить одной из важнейших, роль, оказываемую
телевидением, радио, периодическими печатными изданиями, Интернетом на общественную
мысль, мораль, мировоззрение сегодня, в век информационного бума. Способность доносить
любые сведения до миллиардов людей за секунды делает средства массовой информации
уникальными механизмами информационно-психологического воздействия на население. Это
воздействие становится еще более массированным, глубоким и эффективным, если СМИ
находятся “в руках” профессионалов, владеющих пером и словом, умело сочетающих в
процессе контакта со своей аудиторией рациональную и эмоциональную составляющие
преподносимой информации. В этой ситуации последняя воспринимается не только на уровне
сознания, но и на более тонком, глубинном, психологическом подсознательном уровне, что
гарантирует более полное ее усвоение и длительное воздействие на мировосприятие и поступки
человека. Сегодня средства коммуникации, оперирующие, трансформирующие, дозирующие
информацию, являются главным инструментом политического влияния в современном
обществе. Способность СМИ быть эффективным средством формирования общественного
климата давно подмечена, оценена и максимально используется людьми, пытающимися
решать проблемы достижения своих политических, экономических, национальных,
религиозных, социальных и иных целей опосредованным путем влияния на группы и
слои граждан. [12]
Сегодня любой человек получает от СМИ вместе с самим информационным сообщением
о каком-либо событии (ИС) еще и комментарий (в случае его отсутствия, это К3, т.е.
нейтральный).
На основании полученной информации человек (социальная группа) выражает
определенное отношение к какому-либо явлению, событию.
На наш взгляд, оно тоже может быть различным: О1-очень позитивное, О2 - позитивное,
О3 - нейтральное, О4 - негативное, О5 - очень негативное.
В целом, процесс формирования общественного мнения можно представить в
следующем виде:
Д Þ ИС +К Þ СГ = О
Д - диктор (радио или телевидения);
ИС - информационное сообщение;
К - комментарий (от К1 до К5);
СГ - социальная группа;
О - отношение (от О1 до О5 ).
Практически комментарий является манипуляцией. К манипуляции относятся
специальные действия по формированию стереотипов и созданию определенного
впечатления или отношения к тому или иному факту, событию. [12]
Способы манипулирования общественным мнением опираются прежде всего на средства
массовой информации (СМИ), позволяющие корректировать, регламентировать и
проектировать массовое сознание и психику людей. При этом упор делается на использование
законов психологии, некритическое восприятие, политическую неопытность. При данной
расстановке составляющих формулы очевидно, что при добавлении к информационному
сообщению (ИС) о совершенном или подготавливаемом акте террора комментария (К),
последовательно варьирующего свой характер от очень позитивного до очень негативного, мы
определенно получим отношение той или иной социальной группы в том же диапазоне.[12]
Современный терроризм – родной брат телевидения. Он не имел бы смысла, если бы его
результаты телевидение не доносило бы в каждый дом. Сегодня телевидение – соучастник
террористов, оно вдумчиво и творчески делает именно то, что требуется террористам –
рассказывает о них и показывает результаты их деятельности. Если бы СМИ не освещали так
называемые «символические» акты, то подобные акции потеряли бы всякий смысл.[13]
Разумеется, террористические организации существовали и задолго до появления
телевидения и вообще средств массовой информации – тогда количество людей, читавших
газеты, было вообще ничтожно. И в те времена террористы учитывали демонстрационный
эффект: они стремились воздействовать не столько на население в целом, сколько на
государство, точнее на его правящие круги, которым они объявляли войну. Это объясняется
тем, что «старый» терроризм носил классовый или псевдоклассовый, довольно узкий
политический характер.[13]