К.Ясько. Выборы. Как это устроено

Выборы. Как это устроено
20:19 15 сентября 2015.
Кирилл Ясько
Выборы-2015, Как это устроено, Weekly, Политика, Южно-Сахалинск
В минувшее воскресенье Россия голосовала: выборы разного
уровня состоялись во всех субъектах страны, кроме двух
республик. На Сахалине и Курилах 13 сентября выбирали
губернатора. Корреспондент ИА Sakh.com провел целый день
на двух избирательных участках, ознакомился с работой
комиссии и попытался понять, как сегодня устроена российская
демократия.
День выборов — какая-то особенная дата в календаре. Пара месяцев
до него — бешеная гонка. Кандидаты, скандалы, обещания,
разоблачения. День-два до — настоящая вакханалия праздников
и фестивалей, оглушительный рев концертных динамиков.
А потом все внезапно стихает. Как на дне рождения, за секунду
до задутых свечей.
Рожденные в СССР голосуют всегда
7.40. Избирательные участки №335 и 370, расположенные в здании
школы №6, еще закрыты, но на крыльце уже стоят первые избиратели.
За столами в двух школьных холлах вовсю кипит работа — комиссии чтото сверяют по огромным книгам, вынимают из сейфов бюллетени,
помахивают длинными линейками. Взаимная зона ответственности —
причудливая мозаика домов на улицах Комсомольской, Больничной,
Горького и Есенина.
Но назвать два УИКа (участковых избирательных комиссии) сестрамиблизнецами не совсем верно. На попечении комиссии №370 находятся
молодые районы бурной застройки южной части города. Основная масса
избирателей — люди активные и молодые. Да и сама комиссия, говорят,
самая молодежная в городе — сформирована к выборам мэра в том году.
Их соседи — люди более солидные и опытные, некоторые, например,
зампредседателя Валерий Илькин, "на бюллетенях" уже два десятка лет.
Под стать комиссии и электорат — люди серьезные и обстоятельные.
Среди голосующих, говорят, есть даже один бывший зампред областного
правительства — дама волевая и строгая.
8.00. Через две двери в здание школы устремляются люди. Растекаются
по холлам, высматривают свой адрес на кислотно-зеленых табличках.
Находят, садятся, протягивают паспорт.
Первый вопрос — где голосовать за время? Комиссия старательно
объясняет, что за время — на улицу, а пока неплохо бы и губернатора
выбрать.
— Мы, рожденные в СССР, привыкли голосовать. Воспитание такое вот,
ответственное, — ни к кому конкретно не обращаясь, начинает бабушка
лет 70. Она — одна из первых посетителей 335 участка. — Милые,
сколько время? На автобус боюсь опоздать!
— 8.10, бабушка.
— А, тогда хорошо, у меня в 8.30. Вот раньше здорово было. Помню
и музыка была, и пирожками торговали. Не то что сейчас...
8.50. К половине девятого на участках состояние стабильности и покоя.
Все необходимые документы лежат на своих местах, все ручки
благополучно расписаны, а избиратели сориентированы. "Жаворонки"
схлынули, "совы" пока не налетели. Можно погрузиться в собственные
проблемы и мысли — тем более, что большинство здесь — сотрудники
одной школы. А, значит, поговорить есть о чем.
— С этими выборами у меня кабинета не осталось. Только дали
и сразу — выборы. Как бы и мой кабинет, и как бы не мой...
— Иванов опять болеет. Только год начался, а он опять...
— Эх, надо было купальник надеть. Шоу бы тут устроили. Люди бы так
и пошли...
9.00. По признаю комиссий, выборы стартовали скучновато: никто
не рвет бюллетени, не обливает урны водой, не кричит и не ругается
матом. Даже наблюдателей не наблюдается — будут ли они? Придут
только к подсчету? Загадка.
9.10. Метрах в сорока от выхода из школы бдительная комиссия
обнаруживает подозрительную троицу с опросными листами. Почуяв
неладное, УИК отправляется на разбор. Выясняется, что тут проводят
экзит-полл ("вот это матерное слово") — опрос на выходе из участка.
Он в принципе вполне законен, но на фоне затишья в голосовании
зампредседателя комиссии все-таки решает показать, кто на выборах
главный.
— Вот туда! За ограду! За ограду! 50 метров там! А то сейчас позвоню,
куда следует, будете знать.
9.20. Даже сотрудники охраны правопорядка склонили головы —
приуныли после ночной смены. Ближе к половине десятого небольшое
оживление на 335 вызывает семья с кокошником и сарафаном
наперевес — мама с двумя детьми зашла на участок прямо перед
премьерой очередной театральной постановки. На 370 — без перемен.
— У нас мужчины все в костюмах голосуют, красота, — ведут беседы
члены 370-го УИКа.
— Еще бы цветы дарили.
— Вообще не выборы тогда, а праздник.
9.30. На участок заходит бабушка-божий одуванчик. Дрожащей рукой
протягивает паспорт, берет бюллетень. Долго сидит под защитой ширмы
с изображением двуглавого орла. Подходит к ящику, с трудом
протискивает сокровенное решение в узкую щель.
— Слава тебе, Господи! Спаси и сохрани! — крестится старушка.
За воду? За время!
10.00.
— Вот, возьми конфетку, — один из членов УИКа угощает девочку лет 8.
Вся комиссия (практически на 100% — учителя и мамы) с умилением
смотрит за малюткой.
К десяти часам на участок проникает первый лучик массовости. Заходят
люди, спешащие на работу, забегают опаздывающие на дачу,
заглядывают прогуливающиеся в театр. Многие приходят целыми
семьями.
Столпотворение царит и на выходах из участков. Тут голосуют
за перевод стрелок.
— За воду голосуем?
— За время!
— О, это давайте, это я за!
Мне доподлинно неизвестно, получил ли технолог, придумавший
голосовать за время на губернаторских выборах, квартиру. Если явка
была, как говорят, очень важна — должен был непременно. Даже две.
С видом на строящийся собор и площадь Победы.
Потому что именно за "украденным часом" основная масса на выборы
и шла. Так было на "моих" участках.
— Вы если за перевод часов — сюда ставьте галочку, если чтобы
все оставалось, как сейчас — сюда, — в сотый раз за два часа объясняют
девочки-волонтеры.
— А как лучше?
— Ну это вам решать.
10.25. На улице накрапывает мелкий дождь, и активисты плотнее
кутаются в шарфы. Волонтерам, в отличие от членов комиссии
на участке, денег не платят. Их не кормят, не возят домой, не сменяют.
Даже для того чтобы "припудрить носик", нужно просить одобрения
у руководства.
— Сначала говорили, что будут менять. Что будут отдыхать давать.
Но потом оказалось, что целый день с одним и тем же сидишь.
Но ничего — наше дело правое, — приветливо улыбается избирателям
одна из активисток.
"По причине состояния здоровья"
10.30. На 335 участке начинается подготовка к голосованию на дому.
Два члена УИКа с зампредседателя во главе собираются у секретаря.
Трясут документами, ставят подписи, принимают из рук в руки
прозрачный переносной ящик для голосования. Процедура напоминает
то ли инструктаж космонавтов перед запуском на МКС, то ли крайние
наставления перед атакой. Все очень серьезно.
— Я уже 20 лет хожу. А до сих пор даже значка не дали, — полушутя
вздыхает Валерий Илькин. Зампредседателя 370 УИКа, честно говоря,
производит приятное впечатление: кажется открытым и неподкупным.
Этаким "самым лучшим школьным завучем", который если и прикрикнет,
то всегда по делу. Валерий Ефимович тщательно отбирает из комиссии
самых молодых и активных, инструктирует, путеводной звездой ведет
за собой по дворам и подъездам.
В самом начале "рейда" настроение у трех представителей комиссии
приподнятое — щебечут птички, дует свежий ветерок, поблескивает
пластиком урна.
— Вот тут у меня ученик живет, и вот тут, и здесь. Район то наш, родной,
школьный.
11.00. Первый адрес домашнего голосования — дом на Больничной —
встречает комиссию долгими гудками домофона. Спустя полторы или две
минуты с той стороны доносится робкое: "Кто?"
— Голосование на дому, откройте, пожалуйста, — произносит заученную
фразу избиркомовец Лиля.
Старенький подъезд, 4 этаж, узенькая прихожая. С кухни доносятся
запах и шипение жарящейся "доступной рыбы". Пока комиссия
заполняет документы, необходимые для голосования, пенсионерка
Евдокия Павловна рассказывает о проблемах, надеждах и чаяниях:
маленькой пенсии, рыбе, которую "СОбес домой не приносит"
и губернаторе, который все сделает правильно.
— Дайте мне номер губернатора! Я ему позвоню!
— Да если бы он у нас самих был...
11.20. Позади осталось пять адресов. И комиссия несколько растеряла
изначальный пыл — пятые этажи, грязные коридоры, какофония запахов
выбивают из колеи.
— Надоели уже эти выборы. Из школы приходишь поздно, потом
собираешься и опять в школу идешь. Уже на выборы.
— Ага. Меня уже сын не отпускает. Опять, говорит, до ночи будешь.
А сегодня с бабушкой. Звонит и рассказывает: она такие блины вкусные
на завтрак приготовила. Маме-то некогда, мама работает...
11.25.
— Людям не объяснишь, что мы просто голоса собираем. Они думают,
наверное, что мы лично как минимум с губернатором знакомы. А то и с
президентом. И каждый что-то наболевшее рассказывает, делится.
И слушаешь, и сердце болит... А сделать-то ничего не можем.
11.35. Монотонным голосом избиркомовец Яна читает список
кандидатов и короткую сводку о каждом. Каким-то образом выделять
одного из кандидатов — запрещено, подсказывать голосующим —
запрещено. А читать приходится. Многие "избиратели на дому" сами
ознакомиться со списком не в состоянии.
— Окулист? Врач что ли? Ну так я за нее, да! — вскрикивает на второй
строчке бюллетеня бабушка-избиратель.
— Не окулист, бабушка, коммунист, — прерывает чтение Яна.
— О! Коммунист — это еще лучше чем врач!
11.40. На исходе десятого адреса Валерий Илькин начинает предаваться
воспоминаниям.
— Вот раньше было хорошо. Целые праздники устраивали, ходили
по домам, каждому лично раздавали приглашения, — шагает
по земляной тропке член избиркома. — А кого не было — прямо в день
выборов, в 7 утра, я приходил, звонил в дверь, вручал. И все с понимаем
как-то относились. Не то что сейчас.
11.50.
— Ремонт не сделали, живем плохо. Да за кого вообще голосовать?
Дайте мне компьютер, я всем напишу там жалобы!
11.55. Комиссия с 14 бюллетенями в сумке возвращается на участок.
В мечтах у всех троих — в душ и переодеться. А в реальности —
еще один предполагаемый "выход в народ" и шесть часов голосования
на участке.
ИК обедает посменно, волонтерам еды не положено
12.10. Около полудня поток посетителей на участке превращается
в узенький ручей. Члены избирательных комиссий начинают посменно
отлучаться на обед. Столовая для них — место, свободное от политики.
О работе здесь не говорят, за эту тему могут даже "зашикать".
Обсуждают погоду, школу, учеников, отпуска, "необыкновенно вкусные
слойки с рыбой всего за 45 рублей".
12.15. Большинство членов "молодежной избирательной комиссии"
№370 — учителя шестой школы. По этому случаю они одеты
в одинаковые зеленые платья и потому напоминают слаженную команду
одного банка. Но есть и исключения.
— Учителям не очень нравится работать. Я их хорошо понимаю — днем
школа, вечером школа, на выборах школа. А мне ничего — я из
коммерческой структуры. Новый опыт, новые впечатления. Еще и отгул
дают.
12.20. Время близится к часу, и избиратели вновь активизируются.
На участке иногда даже образуется очередь.
— А где за время?
— Время где поправить можно?
— Извините, пожалуйста, мне бы за время...
Несчастные волонтеры сбиваются с ног, разрываются между
гражданским долгом и чувством голода. А поток "часовщиков"
не кончается. У столов для опроса изредка вспыхивают самые настоящие
научные споры — над склоненными головами возносятся "биологические
часы", "трудности световой адаптации", "солнечная радиация".
— Они приходят и спорят. Спорят, спорят, спорят. Как-будто мы что-то
им предлагаем, кроме "да" и "нет", — вздыхает волонтер-опросник. —
Странные очень люди. Не пойму я их.
"Эти КОИБы закоибали" (лирическое отступление)
Ок. 14.00. На части участков Южно-Сахалинска в день выборов
работали комплексы обработки избирательных бюллетеней (КОИБ).
Странные устройства, напоминающие шреддеры для бумаг, с утробным
урчанием один за одним поглощают бюллетени. Основная задача
комплекса — облегчение подсчета голосов, ускорение работы комиссии.
Но иногда отлаженная электроника дает сбой.
— Алло, у нас тут КОИБ не работает. Пишет "Сканер не найден".
Что делать? Ждать? — прижимает к уху смартфон одна из избиркомовцев
в школе №9. — Хорошо, ждем и надеемся.
— Опять распил! Куда деньги девают! Лишь бы потратить! Изверги! —
потрясает бюллетенем женщина лет 40. С каждым словом тон ее голоса
стремится вверх. От баротравмы комиссию и избирателей спасает
оживший КОИБ. Машина подмигивает экранчиком, проглатывает
бюллетень и довольно урчит: "Давайте следующий".
— Закоибали эти КОИБы. Как хотят, так и работают. И ниче с ними
не сделаешь. Как с губернатором, ей богу...
Обратный отчет гражданской активности
18.00. К шести вечера синусоида избирательной активности вновь идет
на спад. Измученные выборным марафоном комиссии то и дело
сотрясает смех — иначе, наверное, с усталостью, нервным напряжением
и, ожидаем, "подсчетом до полуночи" не справиться.
— Горького плохие совсем. Не голосуют, — вздыхают на 370.
Хотя в общем, признаются, явка радует. На 335 до 6 вечера
проголосовало более 30 процентов — 698 избирателей. На соседнем
примерно такие же цифры: 341 из 1109 зарегистрированных.
18.20. Свою работу сворачивают "временщики". Не выдерживают голода
и холода ранней сахалинской ночи. Вслед за ними снимаются с якоря
"участковые" торговцы выпечкой.
18.30.
— Иди сюда! Я тебя линейкой! "Итого" тут для кого? — шутливо
ругается секретарь 335-го.
— Давайте! Бейте! Линейка — отличное средство наказания!
18.35. На участках появляются наблюдатели. На 370 за столиком
устроилась беспартийная девушка — что-то сосредоточенно помечает
в блокнотике, следит за наполнением ящиков для голосования. На 335 —
тоже девушка, представитель "Единой России". Она все время звонит
куда-то по телефону и о чем-то докладывает.
19.00.
— Девочки! Час остался!
19.20. Последние избиратели находят участок в темноте. Шоком для них
становится известие о невозможности проголосовать за время.
От отчаянья берут бюллетени и голосуют "хотя бы за губернатора".
19.30.
— Полчаса! Осталось полчаса!
19.40. Одним из последних на участке показывается мужчина в строгом
костюме. Долго изучает список кандидатов. Что-то вполголоса
произносит и идет в кабинку. Выходит и с ожесточением заталкивает
бюллетень в недра урны.
19.58 — 20.00. Все глаза на участке направлены на циферблаты часов.
Настенных и наручных. Счет идет на минуты, секунды...
20.00 — 20.01 (по данным разных стрелок).
— Закрываем двери!
"Это как тест проверить. Только двойку не поставишь"
20.03. После закрытия участков начинается самое важное и интересное.
Комиссия заполняет документы, сосредоточенно считает
проголосовавших. Секретари и председатели собирают
неиспользованные бюллетени. Их складывает в толстые стопки.
20.05. Пока на 335 участке завершается бумажная работа, трое
добровольцев "гасят" пустые бюллетени — отрезают ножницами уголок,
пакуют в синий пакет.
— Так обидно. Столько можно было бумажек на тесты нарезать!
— Раньше вообще было тяжко — они с одной стороны были беленькие
и красивые. Сердце кровью обливалось — столько бумаги в утиль.
Сейчас там герб какой-то — все равно детям не раздашь.
20.06. На 370 УИКе начинают вскрывать ящики для голосования.
Школьные ножницы с трудом справляются с пластиком печатей. Сперва
считают тех, кто голосовал дома, затем основные бюллетени. Все ждут
красивого потока бумаги на стол. Но конструкторы урн просчитались —
в узкое окошко в верхней панели бумага не проходит, цепляется всеми
четырьмя углами. Приходится комиссии работать руками.
20.20. Вскрываются урны на 335 участке.
20.25. Начинается подсчет. Становится понятно, почему УИКи в массе
своей создаются на базе школ. Только учительские пальцы, привычные
к тщательной проверке сотен тетрадей, могут справиться с потоком
бумаги. Только учительская усидчивость позволяет безошибочно сверить
сотни галочек в квадратиках.
20.26. Стремительными, почти змеиными рывками точеные руки
выхватывают из кипы бюллетени и сортируют по кандидатам. С первых
же минут стопки Ивановой и Кожемяко вырываются вперед.
20.30. На 370 завершен первый подсчет. 158 голосов набирает
Светлана Иванова, 178 — Олег Кожемяко. Разница в 20 голосов.
За Тарана проголосовали 26, Нечунаева — 10. На один голос
от последнего отстал Гоппе. Начинаются проверки, долгое заполнение
и сверка бумаг и протоколов.
21.05.
— 150! 151! 152! 153! — на 335 участке вслух считают бюллетени. Свое
горло не щадят: здесь проголосовало практически 1000 человек.
21.07.
— "Голосую за Киану Ривза, потому что он красивый и умный", "Против
всех! Слава России!" — председатель 370 УИКа демонстрирует
"творчество порченных бюллетеней". Где-то в стопке, говорят, есть даже
стихи.
21.23.
— Посчитаны голоса на 335 участке. Лидирует Олег Кожемяко — у него
435, второй идет Светлана Иванова — 261. Таран, Нечунаев и Гоппе
вместе не набрали и сотни — у них по 45, 31 и 7 соответственно.
21.25. Пока идет подсчет, часть комиссии уничтожает следы
присутствия выборов в школе: разбирают и пакуют урны, стенды,
растаскивают по кабинетам столы и стулья. Завтра многие из учеников
даже не догадаются, что тут голосовали.
21.30. Бюллетени прячут в отдельные пакеты — недействительные,
"кандидатские" и погашенные. Каждый сверток подписывается
и пропечатывается. Скоро им придется ехать в территориальную
избирательную комиссию (ТИК) — там подводят итоги по всему ЮжноСахалинску.
21.40.
— Да нет, считать-то не очень трудно, — устало улыбается девушка
с 370 участка. — Мы привычные. Это как тест какой-то проверить.
Только двойку не поставишь.
Нервный ТИК: караван-сарай городской администрации
22.10. Все бюллетени участковых избирательных комиссий каждого
города собираются вместе в ТИКе. Самый оживленный и нервный
ТИК Сахалинской области — в Южно-Сахалинске. Территориальная
комиссия областного центра принимает отчеты прямо в здании
администрации областного центра.
22.20. Первыми в ТИК прибывают представители небольших участков,
а также обладатели КОИБов. Вереницы людей, сжимающих свертки,
пакеты и папки со всех сторон стекаются к крыльцу мэрии.
Происходящие напоминает то ли сбор дани при дворе удачливого царяполководца, то ли ночную смену торговцев пряностями на восточном
базаре.
22.22. На лицах представителей УИКов — обреченность
и решительность.
22.25. Первые "отчитанцы" почти вприпрыжку выходят из здания.
— Свобода! — радостно притопывает изящной ножкой миловидная
сотрудница полиции.
— Свобода, — соглашается с ней суровый коллега-мужчина.
22.30. Предпринимаю отчаянную попытку пройти в здание. Корочка
с надписью "Пресса" не помогает.
— Сейчас руководство решит. А вообще нечего вам делать внутри.
Там документы, — непреклонен мужчина на вахте
— Ну, здесь же ТИК работает. Выборы, прессу допускают.
— ТИК не здесь (а комиссии, видимо, несут документы в подвал
к шреддерам — прим.автора). Вам проходить нельзя. Можете написать,
что руководство администрации запретило, — подключается деловитый
молодой человек. Несмотря на все просьбы назвать имя и должность,
предпочитает инкогнито.
— Сергей Александрович лично?
— Хотите — Надсадина пишите. Мне все равно.
22.35. В администрацию приходят все новые комиссии. Хвост очереди
на сдачу уже виднеется в холле первого этажа.
22.37. На крыльцо выходит секретарь южно-сахалинского ТИКа.
Милостиво соглашается допустить до съемки очереди.
22.40. Коридор шумит, шелестит и бурлит. Над головами разносится
"Кто последний?". УИКовцы глядят друг на друга и мир с восточной
обреченностью и покорностью судьбе.
22.41. Некоторые счастливчики уже проталкиваются к выходу —
на лицах сияющие улыбки.
22.50. По радио передают предварительные результаты голосования.
Пока лидирует Олег Кожемяко.
До утра, видимо, уже ничего не изменится. Выборы закончились именно
так, как многие ожидали. Чуда или катастрофы (кому что) так не
случилось. Уже завтра жизнь войдет в привычное русло — люди выйдут
на работу, пойдут в университеты и школы. Только вместо врио
у области появится просто губернатор. И еще целых пять лет выбор
пары сотен тысяч будет определять жизнь полумиллиона жителей
островного региона.
Одним словом, мудрости вам, Олег Николаевич. Не разочаруйте свои
законные 67,8 от 37,59.
Автор благодарит избирательную комиссию Сахалинской области
и территориальную избирательную комиссию Южно-Сахалинска.
Отдельная благодарность — членам и руководителям УИК 335 и 370.