стенограмму
advertisement
Зал 2.1 «Реализация направлений Национальной технологической инициативы в интересах кластерного развития» Модератор: Кузнецов Е.Б., заместитель генерального директора – директор проектного офиса ОАО «РВК» К выступлению приглашены: 1. Жуков С.А., руководитель рабочей группы AeroNet, генеральный директор ЗАО «Центр передачи технологий» 2. Рыбаков Д.В., заместитель директора по инновациям ООО «Финко», участник рабочей группы AeroNet 3. Иванов Д.С., директор по инновационному развитию ОАО «НПО «Сатурн», заместитель руководителя рабочей группы «Передовые производственные технологии» Кузнецов Е.Б. – Принципиальный момент, что мы говорим именно о рынках. НТИ принципиально фокусируется именно на задачах развития рынков. Это одна из ключевых новаций данного подхода, состоящего в том, что мы уходим от традиционной, любимой в России модели technology push и говорим о развитии технологий и их последующем внедрении в производство и так далее. Мы говорим о потребностях и задачах развития конкретных рынков, исходя из которых мы видим уже потребности в конкретных технологиях, т.е. мы идем от задачи захвата рынка, декомпозируя ее уже на задачи развития конкретных инструментов будь то бизнес, технологии и так далее. Принципиальный момент это угадать, что это за рынки и как они должны быть устроены и как они должны развиваться. Вот это на самом деле принципиальный вопрос, ответ на который пока никто не знает, не только у нас, не знаю его в мире. Весь мир делает определенные ставки, при чем именно что ставки, а не четко расчерченные шаги. Терминология, что нужно делать ставки, а не угадывать, пропитывает многие планы развития многих стран, и это видно даже по терминологии. Почему это происходит – потому что наше текущие понимание того, как устроены рынки, оно показывает, что невозможно четко спланировать какое-то развитие. Есть очень известный пример, когда на заре сотовой связи, вернее мобильной связи, был декларирован один из крупнейших проектов под названием Ридиум, который продвигала одна из крупнейших на тот момент телекоммуникационных компаний Motorola. Объявили они о том, что они покроют системой спутниковой связи всю планету через запуск огромного количества спутников. Я думаю, что слово Ридиум сейчас известно только узкому кругу специалистов откуда понятно, что проект не взлетел. Тем не менее он был, и сотовая связь его вытеснила с рынка буквально за 5-7 лет, хотя на тот момент никто не предполагал, что сотовая связь будет иметь такую бешенную, глобальную экспансию. Просто был очень удобный способ ставить вышки и распространять системы телефонной связи на города, агломерации, мегаполисы и так далее. Поэтому задача освоения рынка мобильной связи была, но какая конкретно технология его освоит, и какое конкретно решение будет найдено на этот момент никто не знал. Да даже возможности и масштабы мобильной связи изначально никто не предполагал. Думали, что это будет дорогим развлечением для очень богатых или для спасателей и так далее. Никто не предполагал, что мобильной связью будет пользоваться каждый, в том числе и не самые богатые люди. И кстати говоря, очень интересное развитие, что сейчас мобильная связь является драйвером развития не только технологического, но и социального развития для беднейших стран. Беднейшие станы быстрее получают доступ к сотовой связи, чем к традиционной связи и тем самым резко закрывают свое технологическое и социальное отставание – это становится уже таким глобальным феноменом развития. Таким образом, никто не знает, какие технологии выстоят, какие проекты выстоят, все знают, какие рынки и какие задачи стоят. Вот это, собственно, идеология НТИ. Вы знаете наверняка, что было выбрано достаточно естественным образом через форсайт, через поиск идей несколько рынком, при чем ключевым моментом этого поиска было то обстоятельство, что для того, чтобы заниматься рынком, необходимо иметь лидера и команду, условно говоря группу, т.е. необходимо иметь круг единомышленников. Без такого круга единомышленников и яркого лидера рынком никто заниматься не будет. Это тоже принципиальная установка ОСИ, НАСО и так далее. Если нет команды, нет лидера, считаем, что нет рынка. И на данный момент вся работа устроена таким образом, что именно рабочая группа, самостоятельная единица, является основный поставщиком идей, контента и решений. Это не продукт, который выпекают фаивы, это не развитие, которое потом кому-то спускается на отработку – ни в коем случае. Это очень принципиальный момент. Очень часто от нас ждут, что мы за кого-то подумаем, но мы на самом деле мы с довольствием участвуем в интеллектуальной группе, но это не наша задача эту работу делать. Иногда приходится смотреть с очень большим сожалением на некоторые проекты, которые не взлетают. Мы пытаемся им помочь, но они не взлетают. Скорее всего они отомрут или переродятся. Но это принципиальная установка, потому что рынки создаются прежде всего участниками рынков. В этом смысле наша задача в большей степени вырастить участников, и в меньшей степени дать какую-нибудь формальную рамку. Формальная рамка она выстроится, это задача техническая. Создать комьюнити, создать людей, создать драйв – вот она приоритетная задача. Приведены семь критериев, которые были отобраны на первой стадии, для того, чтобы определить критерии, что мы считаем новыми рынком и что мы не считаем новым рынком: размер рынка, отсутствие стандартов, значит, что рынок еще не схвачен крупнейшими игроками, ориентируется на массовое потребление, сетевой принцип организации, а не наличие двух-трех крупных игроков, рынок важен для России, есть условия для достижения преимуществ, есть предприниматели, которые готовы его создавать. Вот по этим семи критериям у нас отобрана часть рынков, так называемая матрица НТИ, в рамках которой мы сейчас действуем. Рынки – их пересекают сегменты технологий, институтов и инфраструктуры. На данный момент эта схема реализуется в более упрощенном виде, т.е. мы, прежде всего, создаем рыночные карты, а также ведем подготовку по созданию, так называемых, кроссрыночных карт, т.е. тех карт, которые делают интегральные проекты для всех рынков будь то национальные, технологические или инфраструктурные. Тут есть дискуссия, считать ли рыночной или не рыночной ту или иную карту, у нас как раз есть одна из групп по технету, которую можно считать и рыночной, если мы говорим, что цифровое производство это рынок, и кроссрыночной, если мы говорим, что цифровое производство должно быть во всех рынках - эта дискуссия ведется, она не является остро принципиальной, это скорее поиск оптимального формата. Тем не менее такого рода дискуссия есть. В какой стадии мы сейчас находимся – первый толчок привел к такому достаточно бурному проявлению первого видения, это было сделано форсайтфло, чуть чуть до и несколько месяцев после. На данный момент есть несколько групп, достаточно точно сформировавших свое видение и они уже включены, условно говоря, в первую очередь. Рассмотрение дорожных карт на президиуме к ним относятся три транспортных группу – три группы интеллектуального транспорта это аэронет, автонет и маринет, и группа по нейронету. Эти четыре группы будут выноситься на ближайший президиум для утверждения. Кроме них еще есть группы, которые сформировали дорожные карты и готовятся к их вынесению на следующий президиум – это группы хэлфнет, кроссрыночные университеты, кроссрыночный или рыночный под вопросом технет, сейфнет скорее всего будет выноситься – это те, которые сейчас в наивысшей степени готовности. Остальные группы сейчас проходят стадию пересборки с тем, чтобы уже двигаться дальше. Мы находимся в этой стадии. Что будет дальше – после того, как рабочие группы пройдут студию утверждения, начнется механизм их коплиментации, их погружения в деятельности фаивов, правительства и тех существующих механизмов поддержки, которые на данный момент созданы. Собственно, сейчас эти механизмы прорабатываются и я думаю, что за ближайшие несколько недель, максимум за пару месяцев, мы придем к понимаю, как эти механизмы будут работать. Будут ли использоваться механизмы гос.программы, или будут отдельные каналы финансирования – эти решения ищутся. Со следующего года, я думаю, некоторые карты будут уже в пилотном режиме отрабатывать проектную линейку, а через год уже все карты, которые пройдут в этом году, будут получать финансирование с тем, чтобы двигаться дальше уже как полноценный управленческий механизм. Должен сказать, что это чрезвычайно быстрый старт, я таких быстрых стартом не припомню, чтобы от начала конкретной практической работы над документами до погружения их в рутину принятия решения на уровне правительства проходило около полугода, при чем в рамках не одного пилота по донному проекту, а в рамках сразу серии тех или иных мероприятий. Очень бешенный темп, что отражается в общем приоритеты. И последний важный месседж, который я хочу сказать до того, как мы начнем обсуждать уже конкретные карты, это принципиально не выстраиваться как бюрократический процесс, т.е. здесь нет какого-то одного входа, где стоит гейд-кипер, и определяет, кому можно, а кому нельзя проходить в процесс, что соответствует и не соответствует. Есть рабочие группы, это самоорганизующаяся организация. Они вырабатывают свои приоритеты, у них есть идеология, у них есть принципы. Мы, АСИ можем помочь любому желающему установить контакт с рабочей группой, но дальше ваше в нее включение зависит исключительно от близости идей, правильности понимания форматов и умения играть по этим правилам. Никаких административных форматов не существует, никакие формальные договоры и соглашения не помогут. Статус каких-то партнеров имеет ограниченный список компаний, структур которых берут на себя те или иные структурные функции. Остальные играют на общих правилах через членство в рабочих группах. Это касается всех, включая самых больших тяжеловесов в этой стране. Это принципиально. Это действительно инициатива, это не программа, у всех, у кого есть инициатива, могут координироваться, договаривать между собой и двигаться дальше. На этом я свое введение заканчиваю и предлагаю лидерам рабочих групп рассказать, как они видят свое развитие по своим картам и что из этого может получится дальше в ближайшей перспективе. Жуков С.А. – Для разгона, я хотел бы начать с личного момента, как я вообще затесался в эти ряды. Надо сказать, что 4 года назад я принял решение покинуть отряд космонавтов ради создания частной космонавтики в России. Тогда была задача создания космического кластера, мне так повезло быть его первым директором. Мы начинали приблизительно с 7 компаний, которые были на рынке. При том одна из них, условно частная, Газпром космическая система, это все-таки корпоративная структура, созданная талантливым Николаем Севастьяновым, его командой, присутствовала на рынке собственно самих по себе летающих объектов, геостационарных аппаратов. Мы отработали три года сообща, после этого, сейчас кластер продолжает эту деятельность – когда я уходил было 114 компаний, из них порядка 70 это те, кто занимается космосом, кроме Телеком, либо такие команды больше исследовательские. Сегодня порядка 140 компаний так в кластере и они представлены в разных сегментах: и в летном, и в наземном, и в плане конечного производства продукции, даже легких ракет, и в плане спутников, и в плане производства компонентов или каких-то услуг. Надо сказать, что были надежды, дорогая оказалась более сложной, например с предыдущим руководителем Роскосмоса, безвременно ушедшим Владимиром Поповкиным у нас были соглашения и личные договоренности и ему и его заму Олегу Фролову буквально преодолевать сопротивления своих коллег по Роскосмосу, чтобы выдавать первые лицензии на космическую деятельность. Команды начали трудится были подписаны первые контракты с Aerospace у Роскосмоса. Потом пришла эпоха создания гос.корпораций, наши первые встречи с руководством корпораций были, откровенно говоря, разочаровывающими. Говорили о том, что пока мы сосредоточимся на реформе, на больших масштабах, а частному бизнесу, пока не до него. Меня сегодня порадовали слова Дениса Лыскова, который сказал, что нет, все-таки мы будем в этом смысле трудиться и будем следовать в формате, который вводит сейчас аутсорс, продукцию и промежуточное низкие переделаем. Говорят, что теперь есть другая волна, показали следующий этап развития в компании Тесла и SpaceX, максимум все мы делаем сами, только то, что не можем, заказываем, покупаем на рынке, а если совсем не можем, то тогда неокра заказываем. Тем не менее это отрадно, и вот честная космонавтика не сгнила и это очень приятно. Вот с таким задором я оказывался на первом, потом на втором кораблях на Форсайт флоте, и когда, поскольку к тому времени я уже не занимался частной космонавтикой, я изголодался по конструированию отраслей, я с большим удовольствием принял приглашение стать лидером группы Aeronet. Не так много, как хотелось бы понимаю в инженерном деле, в части беспилотных систем, но имея даже некоторые идеи по объединению космического и авиационного эшелонов, надеюсь, компания Разумное решение мне в том поможет, потому что речь идет о самоорганизующихся сетях для целей мониторинга объектов сельского хозяйства и многих других полезных услуг. Теперь если поговорить о коллективе, надо сказать, что Aeronet и на Форсайт флоте собрал одну из крупных команд, было 45-50 человек, которые разделены на три подгруппы, и рабочая группа Aeroneta собирается активным образом не меньше 30 человек, но вообще у нас состав 55, что, кстати, не удивительно и для других. При том в группе Aeroneta собрались как представители госсектора авиационной науки, крупной промышленности, их права меньше, но все-таки есть, я имею в виду Вертолеты России, Росстех как таковой и некоторые другие предприятия, представители малого бизнеса, эксперты разноплановые, отдельные разработчики, авиационно-космических или других интернет-технологий, и вместе мы сформировали некое общее видение. Надо сказать, что оно подвергается постоянно уточнению, но тем не менее мы видим сейчас, что в 35 году, это консервативная оценка, порядка 200 миллиардов долларов должен быть рынок. Такие оценки мы делаем и самостоятельно, и опираясь на целый ряд, в том числе и покупных исследований, достаточно дорогостоящих, которые странным образом притекают в группу, мы за это не платим ни копейки. Мы видим, что массовый рынок беспилотных инновационных систем это порядка 40 процентов, мы туда не лезем – мы определились, что все-таки конкурировать на рынке игрушек, наверное, для России пока не надо, это больше другие, в частности Китайцы, в частности DVI, но что касается мониторинга, точного земледелия, рынка перевозок, также поиска и спасания – это тема наша. Поиски спасания рынок сам по себе не так велик, с другой стороны для России с ее необъятными просторами он имеет свой большой интерес и кроме того существует наработанная технология и структуры, в том числе в авиационно-космической сфере поиски и спасания космонавтов – этим тоже нужно заниматься. Надо сказать, что это видение претерпевало разные повороты, тем не менее мы для себя определили, что ДЗ и мониторинг сельскохозяйственные перевозки, поиск и спасание это наши приоритеты, мы видим отрасль такую, что в 35 году это 35-40 миллиардов долларов в год, при чем 60 процентов это экспорт, это услуги в 10-15 процентов от этой суммы машиностроение, связанное с беспилотникостроением, с созданием инновационных систем, комплектующих, полезные нагрузки и так далее. Мы видим эту отрасль, приблизительно, в 50 тысяч занятых, примерно в два раза меньше, чем существующая сегодня авиационная отрасль, и почти в 4 раза, чем космическая. Мы считаем, что производительность труда у нас к этому времени будет составлять 700-800 тысяч долларов в год на человека и вот внизу ключевые показатели: мы по пятилеткам их разбили, мы видим, что доля России, совокупная, будет составлять от 50 миллионов долларов, производительность труда будет нарастать постепенным образом. Мы стараемся системно смотреть на развитие этой отрасли, имея в виду не только сами по себе услуговые работы, но и развитие инфраструктуры, включая законодательство, включая подготовку кадров, включая вопросы создания наземных полигонов и так далее, и развитие технологий. Рынок Aeronet отличается от других рынков НТИ, например от Нейронета тем, что можно уже сегодня работать, формировать бизнес, потому что очень много создано и каждый день приносит нам какие-либо новые сведения, например люди начинают управлять сетью этих беспилотников, которые в воздухе возникают, возникают какие-то решения защиты от беспилотных авиационных систем и так далее. Если теперь посмотреть по предметнее по сегментам рынка, что мы видим – мы видим, что мониторинг, ну мы дистанционное зондирование земли и мониторинг условно разделили на два сегмента, собственно мониторинг объектов и то, что относится к точному земледелию, понимая, что там есть мониторинг дистанционный, с другой стороны там есть возможность как управления наземной техникой, либо использование беспилотных инновационных систем, беспилотных воздушных судов просто для внесения удобрений, поэтому мы немного их так разделили – вот мы видим, что по услугам наши оценки, что 35 год это 30 миллиардов долларов, мировой рынок мы оцениваем услуги, долю России в 7 миллиардов долларов, из них до 6 это экспортные поставки, под целевыми странами в данном случае мы имеем в виду не только страны СНГ, но также Юго-восточную Азию, в меньше степени Африку, Латинскую Америку, с которой мы работаем. Уже сейчас мы работаем, при том там есть достаточно интересные каналы продаж, например через белорусов в центральную Америку. Мы считаем, что у нас тут есть свои преимущества – беспилотник он видит точнее, он летает под облаками, он может летать по расписанию, это могут быть беспилотники, которые куплены фермерами, крупными какими-то хозяйствами, но в большей степени мы рассчитываем на то, что здесь будут покупать информацию и будут возникать компании, которые оказывают такого рода услуги, вполне возможно сетевым путем, а есть уже сегодня там структура, которая коллекционирует, обрабатывает эту информацию и предоставляет ее потребителям, как Центр фуагра-систем например. При чем на сегодняшний момент, мы со структурами Росскосмоса, в частности с РКС, стали обсуждать тему объединения информации, т.е. именно авиационно-космические эшелоны. Мы видим в этой сфере, что аэро-фотосъемка съедается, если там в прежние годы было порядка 10 миллиардов рублей, вот где-то в 2000е годы, то с одной стороны этот рынок подъедается спутником, ну спутник имеет свои плюсы – это дорогая информация, но она не часто поставляется, есть облачность и не всегда это для цели мониторинга интересно. С другой стороны подъедается уже сегодня активно беспилотниками. Этим занимаются те, кто в нашей среде – компании ЗАО Айра, Финка, вот Дмитрий Рыбаков сегодня будет выступать. Другими такими, как Геоскан, и таким образом, здесь рынок весьма просматривается неплохо. Надо сказать, что на сегодняшний день, если говорить еще о картинках, меня судьба пригнала к академику Пагасяну Михаилу Аслановичу, который заинтересовался темой и входит в наше рабочую группу активным образом, и дистанционным зондированием земли и ставкой и обучает сейчас меня и через меня еще группу товарищей системе управления жизненным циклом, тем самым пресловутым воротам, стандарты которых есть в ОАКе. Мне удалось для группы раздобыть стандарты РГК, но интересна не только сама по себе работа, но еще и интересны подробности того, как жизнь протекает и какое-то удовольствие походу дела получаешь от этого протекания быстротекучей жизни. Надо сказать, что мы сейчас с Пагасяном проходим, если говорить про мониторинг, первые ворота – мы сформулировали здесь бизнес-идею, целый ряд компаний у нас оказывают услуги, но если говорить про НТИ, про усиленное развитие вот этого сегмента мониторинга, то нам интересны крупные заказчики, мы с ними начинаем переговоры, нам интересно, чтобы они вошли в нашу рабочую группу конкретно по данному сегменту, сформировали техническое задание, может быть мы договоримся до консорциума, в этом плане свою активность проявляет, в частности, Ростелеком, который предоставляет свою инфраструктуру, мы начинаем разговаривать параллельно об интернете-вещей, об управлении беспилотными сетями не только самим движением, самой навигацией, ну и работой аппарата, а значит дистанционно, через широкополосную связь. Мы говорим о новых стандартах, точнее о частотах, управления беспилотником, о широкополосной связи получения информации и обработки ее от этого самого беспилотного летательного судна. Мы говорим о том, какая часть мозгов должна быть на аппарате, а какая на земле. В этом смысле, данная часть сегмента оказывается у нас довольно продвинутой. Пилотные проекты некоторые уже ведутся, в том числе они ведутся и в кадастровом плане, и ведутся переговоры с россетями, Орловская область в частности, Акртический шельф и целый ряд еще моментов, которые нами обсуждаются. Мониторинг в сельском хозяйстве в какой-то степени похожая, а в какой-то непохожая тема, которая достаточно подробно обсуждается. Сегодня идет проект в Краснодарском крае – мониторинга посевов, DVI – индекс зелености, равномерности зеленого просматривается. Здесь интересная задача возникает дополнительная по полезной нагрузке, по тем инструментам, которые мы можем сюда включать. Как бы мероприятия не только по развитию проекта в целом, но и созданию, по разработке технологии полезной нагрузки мы тоже включаем в дорожную карту. Надо сказать, что Андрей Белоусов нас настроил на то, чтобы мы были предельно конкретны на ближайшие три года, мы постарались и по сегментам какие-то оценки первые сделать. При этом мы стараемся исходить из того, чтобы софинансирование по максимуму было равным. Очевидно, что в инфраструктурных вещах, таких как разработка законодательства, мы не можем против государственных денег выставить столько же, а коммерческих услуг, безусловно, да. Мы проверяем законодательство – идя снизу, стоит сказать, что большая карта, о которой я пару слов скажу, она предусматривает целый ряд системных вещей, в том числе развитие законодательства. Надо сказать, что сегодня вносятся изменения в воздушный кодекс РФ, появляются такие понятия, как беспилотная авиационная система, сверхлегкое воздушное судно, определяются потолки по массе, ниже которых государство не занимается регулированием или сертификацией этих судов. Вот благодаря этим изменениям нужно вносить целый ряд изменений в законодательство. Мы постарались пойти дальше, идя от рынков, и постарались просмотреть системно, что же нам нужно в нормативной базе изменить. В части сертификации судов, разработчиков, эксплуатантов, подготовки кадров, лицензирования, госучета или учета саморегулируемой организации. Несколько дней назад две ассоциации объединились в саморегулируемую организацию в области беспилотного движения и они намерены взять на себя вопросы учета судов и сертификации их массой до 30 килограммов. Перевозки – сама по себе большая тема. На Форсайт флойте звучали голоса о том, что к 35 году все эшелоны в городах будут заняты, люди будут летать не беспилотных аэро-такси, 3D транспорт, ну и сегодня уже появляются в наших рядах гениальные люди. Раньше ко мне ходили, когда был директором кластера, Пирожков и Хачапуридзе, но сейчас они разделились, тем не менее возникают такие суда почти вертикального взлета. Тем не менее, о чем думает группа – группа думает, что можно говорить о средства доставки легких и тяжелых, там могут быть с полезной нагрузкой 3-10 килограммов, вот это та самая пицца, в тот самый Сыктывкар в летающей пиццей. Могут быть суда с полезной нагрузкой больше 100 килограмм, тонна, мы выходим к тому, что делают военные – большие машины, здесь возвращаемся к Пагасяну, который говорит дайте мне задачу, дайте мне размерность, и я вам построю беспилотники лучше военных, потому что это сегмент рынка другой. Надо сказать, что здесь мы подходим близко к технологии уже организации конкурса, в этом смысле мы в Российской венчурной компанией, с Евгением Кузнецовым взаимодействуем по конкурсной теме. На конкурсе лучше всего выносятся именно беспилотные суда по доставке. Конкурсы Российской венчурной компании, если об этом сказать, предлагают делать такими, чтобы в результатах возникали летающие прототипы, и конкурс может быть циклом от одного до пятнадцати лет ежегодно с усложняющимся техническим зданием. Мы, со своей стороны, видим задачу такую, для таких конкурсов, подобрать якорных заказчиков, которые будут, например как Почта России, формулировать техническое задание, а потом, если суда будут сделаны по их требованиям, какую-то часть судов закупить, чтобы рынок начинался. В этой связи, если говорить о тяжелых машинах, то просматривается, например Крымский мост. Коллеги посчитали, в частности это Владимир Воронов, директор по маркетингу Транзаса, Крондштада теперь, что тонна полезного груза по земле через паром доставляется в Крым из Черкиза за 160 тысяч рублей. А можно сделать за те же самые деньги 10 полетов беспилотника по 100 килограмм, но только будет это не неделя, а за сутки тот же самый груз перебросить. Возникает необходимость специальных контейнеров, возникает своя проработка законодательства, свои технологии и так далее. Мы обсуждаем вопрос среднего сегмента по дальности до ста килограммов от ста до тысячи километров и наиболее любопытными являются канветопланы – их надо создавать. Сейчас об этом не говорит только ленивый, но в космическом кластере, в Сколково например есть компания Аэрокса, есть другие предложения. Таким образом мы прошли вот это все дело. Хочу сказать в завершении, что мы взаимодействуем с другими командами, если говорить о бюджете, то первые четыре группы, о которых Евгений сказал, вошли в межведомственную рабочую группу и примерно все запрашивают одинаковые суммы, деньги не такие уж скромные – около 10 миллиардов рублей на ближайший год, четыре группы, как бы автонет чуть чуть побольше, мы из 50 процентов финансирования запрашиваем. Другой момент – единая технология. Мы видим вещи, в которых возможна полная синергия. Это крайне интересно. Ну и наконец, что лично меня вдохновляет, то, что постоянный приток идет новых идей и новых людей, совершенно талантливых, в меру сумасшедших или консервативных, абсолютно разных, и мужчин и женщин, и надо сказать, что в этом потоке находиться не просто интересно, но и полезно и крайне приятно. Наша дорожная карта не секретна, ее можно получить запросы, которые мы делаем в правительство, они делаются открытой командой и я думаю, было бы неправильно секретничать на данном этапе, поскольку это объединенный труд и он не относится к коммерческой тайне той или иной компании. Это национально. Тут есть необходимость и мы это обсуждаем. Каждый раз определяться конкретной компании, скажем Финко, где заканчивается общая цифра и начинается коммерческий секрет компании, но это не моя задача. Что касается топливных элементов, то технология в значительной степени продвинута, этим занимается в том числе и РАН, у нас там Юрий Добровольский, руководитель проекта, входит в состав группы. Приблизительно, по 600 миллионов рублей на подготовку топливного производства, т.е. почти пополам вкладывает бизнес. Таким образом эта тема продвинута. В дорожной карте у нас написано техническое задание – сделать типоряд для топлевных элементов. И Черноголовка достигла на маленьком аппарате более четырех часов полета на сегодняшний момент, на водородном. Комментарий из зала – Во – первых, когда я услышал то, о чем вы говорите, среду вспомнил сцену их Интерстеллара, где фермеры ловят летящий беспилотник, здесь перекликается в предыдущим вопросом, что конечно требуется элементы хранения энергии, чтобы беспилотник летал на солнечной энергии. Тот, такой тяжелый, запусктаь на текущих источниках энергии довольно дорого. Второй комментарий, что у вас тут не упомянута оборонка вообще, а если посмотреть на США, на Израиль, то все эти гражданские инициативы с беспилотниками, они вплетаются в продажные обороты и, например в США есть проект Оспри – это самолеты, соединяемые вот этим крылом, но они уже столько денег на это потратили. Когда я услышал тот объем инвестиций, он с одной стороны очень велик, с другой стороны у меня было ощущения, что он недостаточен. Жуков С.А. – Отвечаю по ходу делаю. Солнечные батареи тоже должны использоваться. На мой взгляд, для долголетающих аппаратов, которые, например обеспечивают связь и это другая тема. Я про топливные элементы говорил больше применительно к доставке. Это не такая высота, это под облаками, там нельзя опираться на солнечный аппарат или можно только делать какой-то гибрид. Про Оспри – это колоссальная машина, которая перевозит людей. Мы же сейчас не об этом говорим. Мы говорим о перевозке грузов, канвертопланы. На самом деле эта тема развивается вов сем мире, здесь мы опять же не одиноки, по этой дороге надо идти, при чем техническое задание оценки делали ребята из Крондштата, которые занимаются военной темой, они примерно представляют, о чем идет речь. Что касается военных технологий – мы их сознательно не указываем, мы занимаемся гражданским рынком. Что же касается передачи технологий от военных сюда, вот в эту сферу, эту тему еще надо прорабатывать. Откровенно говоря, она мне пока не вполне ясна, хотя трансфер должен быть налажен безусловно, в этом вы полностью правы. Вопрос из зала – Вопрос на уточнение – я услышал, что рабочая группа в основном занимается проявление приоритетных направлений рынка, а вы переходите еще на реализацию конкретных проектов. Так что же является продуктом работы рабочей группы? Жуков С.А. – И то, и другое. Мы методически смотрели подсказки, в том числе BCJ и такой некий известный домик. Оценка рынка большая, ваша доля на рынке, теперь проекты рыночные, проекты, которые помогают развивать рынки, и, соответственно, все, что нужно для этих проектов это разработка технологий, разработка законодательства, т.е мы комплексно подходим к этому делу. Вопрос из зала - А не получится так, что в рабочую группу соберутся только те проекты, которую будут реализовывать свои проекты только в рамках одной дорожной карты? А как все остальные? Жуков С.А. – Но пока так не получается. Правда, бывают крены. Белоусов сказал, посмотрите проекты. Мы собрали проектные команды внутри группы, тут же стали получать тревожные сигналы от части состава, который не входит в это. Это динамический процесс. На самом деле, мне кажется, что лидеру группы нужно видеть задачу целиком. Но сказать, что я проектирую отрасли или мы проектируем отрасли и забыть про бизнес, это точно также неправильно. Вот сегодня Сергей Поляков говорил о крайностях – вот тут очень многое в балансе. Нужно это чувствовать на кончиках пальцев. Вопрос из зала – Хочется сказать про военную и гражданскую вещь. Собственно, когда военные технологии передаются в гражданку, это означает продешевление самой военной технологии. Мировая электронная промышленность живет тем, что миллионы телевизоров и холодильников, а за счет этого военка получает огромные деньги. Т.е. вот здесь стремление перенести военные чипы в гражданку это не просто выделиться из общества и заработать деньги, это залог здоровья самой военной промышленности. Кто-то из спикеров – Вы не забывайте, откуда эти чипы взялись изначально. Все компании, и НТЛ, и Интел начинали с того, что выполняли заказы гос.обороны. Кузнецов Е.Б. – Коллеги, давайте оставим дискуссию на потом. Рыбаков Д.В – Мы вступили в деятельность, связанную с НТИ, не сказать, что с самого начала, но достаточно долго к этому процессу присматривались. НТИ возникла как новое предложение по интенсификации технологического развития, при том что в регионах уже существует достаточно механизмов поддержки технологического развития – это, в первую очередь, инновационное (пробел в видео) кластера. Сейчас Минпромторг инициирует промышленные кластеры – это индустриальные парки, технопарки. В чем, в принципе, основная идея – любой кластер это некая лестница роста бизнесов, проектов от прототипа до серийного продукта, так задумывались кластерные инициативы. Фактически, кластер – узел, который позволяет связать вновь появившуюся идеологию национально технологической инициативы и существующие механизмы поддержки. При этом каждый из территориально инновационных кластеров уже известно обладает своими ключевыми базовыми компетенциями, основанными фактически на тех участниках, которые этот кластер изначально инициировали, в этот кластер вступили. Но зачастую получается так, что когда компании в кластер вступают, они решают какие-то свои узкие задачи и в этом плане НТИ позволяет некое общее целеполагание для различных институтов поддержки, для малого бизнеса, для бизнеса крупного и позволяет достроить некую лесенку от прототипов, создание которых поддерживается институтами развития и до постановки этих прототипов на серийное производство в крупные компании. Наша компания находится в Ижевске, мы в этом году включились в кластерную инициативу, стали 26 инновационным территориальным кластером, 30 июня вышло постановление правительства по Удмуртскому кластеру, и как у нас это получилось – мы три года назад выстраивали кластеры крупных предприятий, крупные предприятия были в основном оборонка, Минэкономразвитие идею не поддержали, сказали, что у оборонных предприятий свои инициативы, и мы, исходя из логики именно инновационного взаимодействия малого и среднего бизнеса, пересобрали саму концепцию кластера и пришли к тому, что основное вообще в кластерных инициативах это как раз технологические инициативы, внедрение прототипов, создаваемых малыми и средники компаниями, инновационным бизнесом в серийное производство и за счет этого обретение устойчивости оборонных предприятий. Оборонные предприятия получаются сегодня, для того, чтобы обеспечить паритет в военно-стратегической области, поддерживаются государством на техническое перевооружение, так или иначе поддерживаются гос.оборон заказом, но если в предприятии вдруг завершается программа по гос.оборон заказу, предприятие оказывается в такой ситуации, когда либо его надо поддерживать, чтобы оно не рассыпалось, либо она начинает просидать по выручке, т.е. возникает необходимость выпускать на этой технологической базе продукцию, которая будет востребована рынком, и это как раз то, о чем говорит НТИ. Мы получаем, за счет реализации инициатив НТИ, за чет различных нетов НТИ, мы получаем для оборонного комплекса каждого из инновационно-территориальных кластеров, т.е. для Самары это аэрокосмическая отрасль, для Удмуртского машиностроительного это система управления, система вооружения, это и ракетная система, но чуть меньшего класса,чем есть в Самаре, это не космос, это средства доставки. Для каждой ключевой компетенции мы получаем возможность выхода крупных оборонных предприятий через малые на мировые рынки. Примеры ключевых продуктов для нашего кластера – это целые линейки для систем управления, линейки беспилотных систем. У нас так получилось, что в июне три крупные компании, занимающиеся беспилотными системами, скооперировались. Мы имеем свою направленность и ее развиваем. Да, очень перспективно и быстро растет рынок, широкие перспективы развития именно в нашем кластере, мы особенно перспективным видим рынок доставки – это индивидуальные средства доставки, возможен действительно тот летающий транспорт, о котором говорилось, немного концепция может быть изменена, но тем не менее это перспективный рынок. Это очень высокий кооперационный потенциал, как любая авиационная система тут получается, что в одной системе это и композитная технология, это и технология электрохимических источников тока, технология двигателей, технология систем управления радиосвязи, инфраструктурные проекты. Собственно, для чего важен кластер в НТИ – все вот это вот, все эти разноплановые технологии необходимо увязывать в некий единый комплекс. Эта увязка это и комплексное испытание, при чем не только связанное с самими аппаратами, но и с элементами инфраструктуры и технологиями применения, с чем мы сталкиваемся в своей практической деятельности. Возникает возможность через кластер значительную часть средств, которую планируется расходовать на НТИ, провести по всем тем программам, которые уже существуют, сделать их элементами стратегии развития индустриальных парков, технопарков. Важный элемент, который нужен всем кластерам, создание региональных венчурных фондов для поддержки продуктовых инициатив и в этом бы хотелось, чтобы нас коллеги из Российской венчурной компании поддержали, но тем не менее в программах даже развития кластеров через них более удобно убеждать бизнес, что конкретные проекты могут принести им конкретные результаты. Каждый бизнес видит свое место в развитии отдельного проекта. На основе кластеров удобно развивать инфраструктуру проекта, необходимость проведения комплексный испытаний и стыковок различных средств приводят к необходимости создания так называемых городов новых стандартов. Мы в Удмуртии такой проект сейчас инициируем, но по большому счету подобный проект может быть на базе инновационных кластеров создан. В качестве примера мы видим американцев, которые уже проектируют и начинают строить город, компания Пегасус Холдингс – город полностью заточен на стыковку и испытание различных беспилотных и робототехнических систем, в штате Нью-Мехико, мы со своей стороны стараемся от этого не отстать, где-то на базе создаваемой инфраструктуры суметь их опередить. Хотели призвать коллег из других инновационно-территориальных кластеров к межкластерному взаимодействию, потому что многие проекты могут быть реализованы только совместно. Допустим, мы делаем систему управления, Самарский кластер может обеспечивать сборку летальных аппаратов, Пермский кластер двигательную часть, разработку, и в принципе на межкластерных проектах будут развивать быстрее и перспективнее, чем если мы будем каждую инициативу воспринимать по отдельности. Вопрос из зала – Вы задумывались по поводу интеллекта беспилотников? Рыбаков Д.В. – Да, конечно. На этот вопрос у нас два технологических ответа. Один - мы сейчас делаем для малодоступных и трудно освоенных территорий беспилотник с системой интеллектуального технического зрения, который фактически может ориентироваться без GPS, предотвращая столкновения по визуальным сигналам, по радарным сигналам. А с точки зрения использования беспилотников для массовой доставки грузов в городах и в населенных территориях, мы это решение видим в ключе, предлагаемом Ростелекомом, мы сейчас начинаем в этом плане активно взаимодействовать, т.е. вынос интеллекта беспилотного средства доставки за пределы аппарата, интеллект в наземной инфраструктуре. А сам аппарат это фактически исполнительный механизм, в этом случае при гарантии надежной связи, это получается намного более мощное усилительное средство и существенно более простые, более дешевые аппараты. Иванов Д.С – Начну с того, с чего исходила группа, с чего она начиналась. Мы сначала на Форсайт флойте были включены в разные продуктовые группы, потом после одного дня мы поняли, что все-таки вопрос технологий в каждой группе так или иначе поднимается, но отводится на стороны, т.к. группа все же ориентирована на рынок, и они предполагают, что у них уже все технологии есть в комплекте – у них уже есть способы адетивной печати элементов, композитные технологии, робототехнические технологии, киберфизика и так далее – все уже есть, все работает, производится по лучшим мировым стандартам, и как бы это им доступно. На самом деле в жизни это немного не так, потому что как бы если ты не владеешь передовыми технологиями, соответственно почему конкурент с другого рынка будет давать тебе эти технологии, т.е. почему например передовых немецкие технологии будут обеспечивать наши беспилотники – такого не бывает. Естественно, та страна, которая владеет этими технологиями, она обеспечивает все первенство для занятия этого рынка, это в первую очередь. Второй момент, когда мы начали анализировать ситуацию, смотреть на своих традиционные рынки, на которых мы находимся, и перспективные рынки мы выяснили следующую вещь, что в связи с всеобщей цифровизацией, виртуализацией происходит настолько тестное смыкание возможностей продукта, новые рынки, которые завязаны все на неты, самих технологий, что их уже разделить практически невозможно. И когда мы завязываем спор о том, что технологии это рынок или они поддерживают какие-то рынки, это уже невозможно, потому что, допустим, тот же самый интернет он оценивается всемирным банком как от существующего ВП. Но этот индустриальный интернет он базируется на вполне конкретных физических объектах – это могут быть беспилотники, заводы, роботы, станки и так далее. Более того, современная парадигма проектирования новых объектов, современный подход к системам производства, управления производством говорит о том, что вы одновременно создаете модель, вы одновременно проектируете материал и вы одновременно производите технологический процесс, т.е. разорвать продукт и технологию уже практически невозможно, и вы можете делать бесконечно умный продукт, навешав на него программное обеспечение, но если он не выпускается на умной практике, но он не имеет никаких перспектив, поэтому это тот постулат, который мы взяли. Второй момент, который мы включили для себя в объект работы – мы сделали определенную раскладку, о чем мы вообще разговариваем. Мы понимаем, что для того, чтобы достичь преимущества, необходимо отталкиваться от того, что есть сейчас, т.е. невозможно на пустом месте создать двигатель пятого поколения, истребитель пятого поколения, суперновый космический аппарат и так далее. Мы берем в первую очередь те компании, которые обладают определенным заделом и которые либо близки в международному уровню, либо находятся на международном уровне. Далее, мы анализируем, чего не хватает для достижения этого международного уровня каких-то объектов, например материал есть, а оборудования для создания чего-либо у нас нет. Поэтому если мы дотягиваем до международного уровня по материалам, то в целом, интегрально, мы можем встать на рынке выше других компаний. Это второй идеологический концепт, который мы пытаемся использовать в работе нашей группы. Соответственно, третий момент – технологии нельзя разрабатывать просто так, в воздухе, технологии должны применяться в конкретных продуктах и только попытка стремления создать лучший продукт может потянуть за собой разработку новых технологий. Поэтому в нашей группе собираются проекты, которые завязаны на бизнесе, направлены на создание конкретного бизнеса. В частности я могу сказать, какими проектами заходит Сатурн в этот проект – у нас подписан контракт с компанией Снекмей по производству, допустим, лопаток и нам поставлено условие, что мы даем вам на производство в этот год 50 тысяч лопаток, если вы доводите в течение двух лет производство до 500 тысяч лопаток, но стоимость ваших лопаток должна упасть в два раза. И мы понимаем, какие конкретно технологии нам необходимо развить для того, чтобы этого достичь. У нас есть упакованный проект, у нас есть экспертиза, у нас есть конкретный контракт, который является экономически обоснованным, выгодным. Мы понимаем, что компания, которая подошла к нас как мировой лидер, она уже оценила, провела экспертизу, и поняла, что мы находимся на мировом уровне и нам не надо ничего переделывать с нуля. Вот подобные проекты уже у нас появляются – мы их называли гибкая производственная ячейка, там есть определенный набор технологий, который мы вытягиваем, начиная от встроенных киберфизических систем и так далее, т.е. набор технологий, который позволяет нам где-то стать технологическими лидерами. Похожий подход мы используем по проектам композитов, например – нету в России трехмерного плетения, и в итоге для нас это получается как лопатка вентилятора. Да, это следующий подход – это набор консорциумов, т.е. компания сама по себе не может разработать технологию в одиночку, поэтому она ищет партнеров, создается консорциум, этот консорциум начинает работать с ведущими университетами, которые выступают заказчиками, в итоге собирается такая колоборация, которая создает в итоге это продукт, эту технологию. Дальше появляется такая инфраструктурная единица, как Институт передовых производственных технологий, в Санкт-Петербурге она уже создана, который на уровне готовности 4-5 смотрит концептуальную увязку этих технологий, могут ли они работать между собой, т.е. несколько технологий на уровне концепции смотрятся на совместимость. Если все хорошо, то дальше уже начинается развитие в рамках кластерной формации, доводится технология до уровня 7-8 и они передаются тезбеду. Что такое тезбед – это, в нашем понимании, конкретный цех, в котором все эти технологии собираются и демонстрируется не только их совместная работа, но и то, что они дают экономическое преимущество. Получается мини-бизнес, которому можно посчитать конкретную выгоду. Этот тезбед доступен всем и вы можете прийти и посмотреть, какие технологии работают и экономически выигрышны. Кто это делает – когда создается какая-то новая технология, формируется в университетах команда, они постепенно проходят вот через эту всю ситуацию, и в итоге, это вот опять кластерная формация, возникает компетенция, и потом они эту компетенцию в состоянии тиражировать по остальным компаниям, по участникам консорциума и к рамках своего кластера. В нашем понимании, именно через кластеры будет идти дальнейшее развитие. Что для этого нужно – необходим технопарк, в котором будут сидеть все эти компании и необходим акселератор, который позволяет из технологии технологической команде создать бизнес. Собственно, эту технологию мы сейчас отрабатываем в рамках Generation S, трека Aerospace. Когда мы берем технологические команды и пытаемся через индустриальных партнеров сделать им бизнес. Кто может стать участником нашей группы – есть технологии, которые тиражируются, технологии, которые могут быть применены на нескольких продуктах, мы видим четкое совпадание аэронет, автонет, маринет, частично где-то нейронет у нас появляется, хелфнет. Мы работаем с теми, кто имеент достаточно серьезные разработки в одной из парадигм лигма digital factory, т.е. цифровой продукт, цифровая фабрика, либо smart factory. Есть свои уже конкретные понятия, чем одно отличается от другого, если у вас есть хоть один слой, т.е. если у вас нет цифрового продукта, то бесполезно приходить на цифровую фабрику – что-то хотя бы одно у вас должно быть, с чего начинать работу. У вас должен быть опыт создания международных проектов и международных продуктов, либо вы должны иметь какой-то контракт, т.е. мы говорим о том, что мы занимаемся импортозамещением только в формате того, что мы замещаем там продукт. Это бизнес и это обязательно консорциум, разработка новых технологий ведется в консорциуме. Если вы можете создать эту технологию самостоятельно, то зачем вам приходить в эту рабочую группу. Там вы создаете технологию, которую сами создать не можете – можете только в сообществе с кем-то, совместно. Вот эти основные понятия мы пытаемся реализовывать. Вопрос из зала – Можете один пример дать, которым вы гордитесь? Что прошло весь этот путь? Иванов Д.С. – Пока что еще ничего не прошло. Через два месяца я готов вам сказать, чем я буду гордиться. Нельзя говорить заранее о проектах. Скажу так – мы сейчас готовим к подписанию два консорциума. Первое – мы хотим создать киберфизическую систему, автономную работизированную ячейку, у нас есть круг интересантов, которые готовы это реализовать. Второй момент – по композитам я говорил, у нас сейчас есть достаточно серьезный задел, который мы дорабатывали до этого, но сейчас так получилось, что мы можем его внести. Если посмотреть по дорожной карте, то у нас проработано серьезно четыре направления – адетивные технологии, новые материалы, композиты и гибкая производственная ячейка. Это увязывает собой и информационные системы и так далее, там много компонентов. Сенсорика бигдата, виндастровый интернет – мы понимаем, что без этих направлений мы жить не сможем, но пока что у нас они находятся в рамках обсуждения рабочей группы. У нас рабочую группу возглавляет Алексей Иванович Боровков, я говорю, какие технологии вижу для нужд компании, и мы их развиваем. Поэтому к нам подходят те, кто готовы развивать вместе с вами. А есть круг каких-то технологий в сторону хелф, бионик и так далее, которые нам не сильно интересны и Алексей Иванович может объединять это внутри у себя в голове. Вопрос из зала – Когда мы говорим о консорциуме. Когда консорциум собирается, есть какие-либо ожидаемые результаты. Какой вы видите механизм мобильной замены направлений движений консорциума? Иванов Д.С. – У нас консорциуме на производственно-технологическом уровне готовности – это основа. Они у нас везде прописаны, вплоть до того, что мы в документах говорим на каких этапах, на каких уровнях производственно-технологической деятельности где работаем. Переход с этапа на этап одобряет бизнес, когда собирается консорциум. И это же точка, выхода из проекта. Если я вижу, что результаты не достигнуты или понимаю, что экономика этих результатов будет меня не устраивать, то я готов выйти из проекта, соответственно должен либо кто-то войти другой, либо пересобраться. Существуют два типа консорциума – первый, когда вы понимаете, что вы делаете уже, конкретный продукт создаете, и второй тип, когда вы понимаете, что вот в этой области нужно что-то делать, но что там получится непонятно еще, такой поисковый консорциум. Это тоже нужно понимать. Также одно из требований для тех, то хочет войти к нам в консорциум или в рабочую группу, это использование в их компании проектнопрограммного управления.
