Становление евразийских ТНК в разрезе интеграционных объединений на постсоветском пространстве

Становление евразийских ТНК в разрезе интеграционных
объединений на постсоветском пространстве
Часть IV
Е. В. Тищенко
ассистент кафедры экономической теории и финансов,
Института экономики, управления и права
Национального исследовательского
Иркутского государственного технического университета
С этой точки зрения европейский континент с доминирующей ролью
Европейского союза очень сильно отличается от остальной Евразии и
характеризуется глубиной интеграционных процессов, с одной стороны, и
очень высоким уровнем организации межгосударственного сотрудничества, с
другой. Одним из последствий этого является интенсивная конкуренция
интеграционных инициатив: параллельное существование множества
«накладывающихся» друг на друга структур плохо сочетается с жесткой
структурой обязательств, которую предполагает ЕС. В Западной Европе
соперничество между ЕЭС и ЕФТА в итоге закончилось успехом ЕЭС/ЕС. В
Центральной и Восточной Европе после прекращения действия Варшавского
договора и Совета экономической взаимопомощи региональная интеграция
почти всегда рассматривалась как промежуточный этап перед вступлением в
ЕС (как это было в случае с Центрально-Европейской зоной свободной
торговли). Однако в Восточной Европе в настоящее время наблюдаются
видимые
признаки
соперничества
между
«европейскими»
и
«постсоветскими» интеграционными проектами, которые рассматриваются
своими сторонниками как взаимоисключающие. Как мы покажем далее,
такое представление является ошибочным, поскольку существует достаточно
ситуаций, когда европейская и постсоветская интеграции дополняют друг
друга.
Однако идея конкуренции интеграционных инициатив, по всей
видимости, доминирует в умах людей, принимающих решения, и на Востоке,
и на Западе и является такой же проблемной для развития экономического
сотрудничества в Евразии, как слабость и неопределенность в структурах
азиатского и постсоветского регионализма.
Тем не менее есть примеры инициатив, которые были однозначно
направлены на «стирание» границ между тремя регионами Евразии.
Большинство из них строятся вокруг Центральной Азии — региона, так или
иначе связанного и с постсоветским пространством, и с Восточной, Южной и
Западной Азией, и отчасти с Европой. Далее мы рассмотрим эти инициативы
более подробно.
Шанхайская организация сотрудничества. Возможно, наиболее часто
упоминаемой региональной структурой «евразийского масштаба» является
Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) [2]. Прообраз этой
организации — «Шанхайская пятерка» — появился в 1996 году в качестве
механизма решения спорных вопросов относительно границ. За первые пять
лет существования «пятерки» она продемонстрировала способность
эффективно решать поставленные перед ней задачи, поэтому в 2001 году
неформальный форум был официально закреплен в рамках ШОС, которая
основное внимание решила уделять вопросам безопасности. В 2004 году
были созданы Региональная антитеррористическая структура и Евразийская
группа по борьбе с отмыванием денег. Экономическая повестка дня
организации оказалась гораздо менее развита, хотя еще в 2003 году Китай
предложил создать зону свободной торговли в рамках ШОС. До сих пор не
реализована идея Энергетического клуба ШОС, предложенная российским
руководством в 2006 году. Наиболее сложным вопросом при обсуждении
ШОС является неясность конечных целей этой организации, поскольку
понимание роли и предназначения ШОС различается не только среди странучастников, но и среди отдельных групп в их руководстве. В целом,
возможны четыре варианта развития ШОС, каждый из которых имеет своих
сторонников и противников.
Во-первых, ШОС может превратиться в региональную организацию
безопасности, что хорошо сочетается с ее первоначальными целями. В этом
смысле ШОС уже проявила себя, развивая сотрудничество между двумя
основными участниками — Китаем и Россией, хотя не все наблюдатели
убеждены в способности ШОС эффективно решать поставленные перед
организацией задачи. Конечно, деятельность ШОС в этом отношении сильно
зависит от стабильности ее биполярной структуры «Россия —Китай»,
которая в долгосрочной перспективе не является очевидной.
Во-вторых, в качестве одной из альтернатив развития ШОС и в России, и
на Западе нередко рассматривается превращение этой организации в
военный блок по образцу НАТО, направленный на противодействие
последнему. Однако такой сценарий мало возможен из‑за позиции основных
партнеров: Китай выступает против открытой конфронтации с США и
пытается строить сбалансированную и многостороннюю политику. Что
касается России, то в еще 2006 году президент России Владимир Путин
однозначно заявил, что ШОС не должна рассматриваться в качестве военного
блока или новой версии Варшавского договора. К тому же военный блок
потребовал бы четкого лидерства в организации, а пока ни Россия, ни Китай
не способны занять эту позицию.
Третья возможность – акцент на экономических связях — хотя и
соответствует идеям евразийской континентальной интеграции, но на
практике представляется малореалистичной.
ШОС может и уже способствует развитию торговых и инвестиционных
связей в Евразии, продвигая определенные проекты и обеспечивая
платформу для диалога между деловыми кругами и правительствами в
рамках Делового совета ШОС. Встречи в рамках организации активно
используются в переговорах о предоставлении Китаем государственных
кредитов (например, в 2006 году). Однако два более продвинутых аспекта
регионального экономического сотрудничества — создание зоны свободной
торговли и сотрудничество в энергетической сфере — по-видимому, имеют
ограниченные перспективы развития.
Идея создания зоны свободной торговли сталкивается с опасениями
России и некоторых центрально-азиатских государств в связи с растущей
экспансией
китайских
потребительских
товаров.
Что
касается
энергетического клуба, то ШОС включает как страны, экспортирующие
энергоресурсы (Россия, Узбекистан и Казахстан), так и импортеров
энергоресурсов (Китай), которые по определению имеют разные интересы.
Идея КНР создания «Банка ШОС», который мог бы стать мощным
инструментом трансграничных инвестиций и инфраструктуры, была
заблокирована Россией, не готовой допустить гегемонию Китая в
финансовой сфере. Встречное предложение России — создание Фонда ШОС
— было отвергнуто Китаем, который заявил, что такой фонд будет слабой
заменой Банка ШОС. В-четвертых, ШОС может по‑прежнему оставаться
форумом для межправительственных встреч на высоком уровне без жестко
систематизированной повестки дня, поскольку в отличие от Европы, где
главы государств традиционно поддерживают тесные контакты, еще полвека
назад в Евразии такой формат встреч на высшем уровне в принципе
отсутствовал. Простой обмен информацией является исключительно важным
для того, чтобы избежать непонимания, увы, подчас оказывающего край- не
негативное влияние на развитие государств Евразии. В этом отношении
ШОС играет и будет играть важную роль на евразийском пространстве.
Интеграция, поддерживаемая международными донорами.
Развитие ряда трансрегиональных проектов, осуществляемых в
Центральной Азии, в отличие от ШОС, сильно зависит от позиции
международных доноров, которые и подталкивают страны к сотрудничеству.
Поэтому такие проекты гораздо более ориентированы на прагматичное
экономическое сотрудничество и направлены в основном на развитие общей
инфраструктуры. В частности, можно выделить в этой связи четыре
института: ЦАРЭС, Специальную программу ООН для экономик
Центральной Азии (СПЕКА), Центрально-южноазиатский форум по
транспорту и торговле (ЦЮАФТТ) и Транспортный коридор «Европа —
Кавказ — Азия» (ТРАСЕКА). ЦАРЭС и ЦЮАФТТ поддерживаются АБР [3].
СПЕКА создана Европейской экономической комиссией ООН (ЕЭК) и
Экономической и социальной комиссией ООН по странам Азии и Тихого
океана (ЭСКАТО), а программа ТРАСЕКА была инициирована Европейским
союзом. Общей чертой всех этих проектов является их концентрация на
вопросах транспорта и решении многочисленных проблем, связанных с
отсутствием в Центральной Азии выхода к морю. ЦАРЭС, вероятно, является
самым успешным проектом этой группы. Созданная АБР в 1997 году,
организация в настоящее время объединяет шесть институтов развития
(ЕБРД, МВФ, ПРООН, Всемирный банк и Исламский банк развития).
Первоначальными членами ЦАРЭС были Китай (Синьцзян-Уйгурский
автономный район КНР), Узбекистан, Казахстан и Кыргызская Республика. В
настоящее время членами организации также являются Афганистан,
Азербайджан, Монголия, Пакистан, Таджикистан и Туркменистан. ЦАРЭС
имеет четыре приоритетных сферы сотрудничества. Во-первых, организация
содействует развитию шести транспортных коридоров, связывающих регион
с международными рынками. Во-вторых, цели ЦАРЭС также включают
создание благоприятных условий для торговли (в частности, сотрудничество
в таможенной сфере, унификацию административных процедур и повышение
их эффективности, а также обеспечение прозрачности законодательства). Втретьих, ЦАРЭС поддерживает общую открытость торговли и подготовку
стран региона к вступлению в ВТО. В-четвертых, организация также
помогает развивать сотрудничество в энергетическом секторе, включая
интеграцию энергетических сетей отдельных стран.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Е. Винокуров, А. Либман. Евразийская континентальная
интеграция. СПб: ЕАБР, 2012.
2. Либман А.М. Модели региональной интеграции / А.М.Либман,
Б.А.Хейфец. - М.: Экономика, 2011. – 333 с.
3. Мансуров Т. Евразийская интеграция: опыт, проблемы и тенденции
развития // Экон. стратегии. - 2012. - N 1. - С.6-11.