Тифлоустройство моей мечты

Тифлоустройство моей мечты
Город в очередной раз пытался отторгнуть меня - осмелившуюся 3 года назад сделать вклад в
прирост численности его населения. Не спорю, желающих прибавить себя к числу жителей этого
мегаполиса в последнее время набралось слишком много, так что город имеет право возмущаться, но
разве я занимаю много места? Разве могу я, миниатюрная и изящная девушка 30 лет отроду,
помешать ему своим ненавязчивым присутствием? Видимо, город считал именно так, потому что этим
октябрьским утром он усилил атаку. Пока я добиралась до аэропорта, пересаживаясь с маршрутки на
метро, потом ещё раз, потом на автобус, город завывал, чавкал, хлюпал и протекал прямо в мои
полусапожки своими холодно-грязными лужами. Многие сочли бы такое его поведение поводом для
жалоб, но только не я. Я искренне любила его. Я прониклась этой любовью задолго до дня, когда
окончательно переехала сюда. Я снова и снова прощаю ему и завывание, и грязную жижу под ногами,
и прочие капризы. Я готова простить ему всё за его прекрасных жителей. Они, похоже, призваны
компенсировать недостаток солнца в этом городе своими улыбками, своим дружелюбием.
Адекватность большинства из них для меня гораздо ценнее равнодушного солнца, которого я всё
равно не вижу и никогда не видела, а для физического тепла мне достаточно просто получше
закутаться.
Через 2 часа пути, наконец подъезжая к аэропорту, я позволила городу порадоваться своей
временной победе. Я покидала его на 3 дня. Я улетала за тысячи километров, за океан, туда, откуда я
вернусь уже не одна...
Сколько-то сна, два приёма пищи, мегабайты джазовой музыки, гомон назойливого телевизора и вот я
на месте. Нью-Йорк раскрыл мне тёплые и, о чудо, сухие объятья, отпасовывая меня мистеру
Эммерсону, вышедшему из машины и подавшему мне руку.
" Добро пожаловать в " большое яблоко", - воскликнул он, как мне показалось, весьма
доброжелательно.
В милой непринуждённой беседе время пролетело незаметно. И вот мы уже у мотеля на Крайст
Авеню. У входа в мотель нас встречала, как и было условлено, миссис Трейнор, так что я в прямом
смысле была передана из рук в руки и снова услышала " Добро пожаловать в " большое яблоко!""
Миссис Трейнор, которая сразу же попросила меня называть её просто Линдой, проводила меня до
моего номера и хотела показать и рассказать обстановку. Я, вооружившись всей имеющейся
тактичностью, сообщила, что для меня будет комфортней обследовать комнату самостоятельно. Я так
всегда делаю, когда нужно изучить новое помещение, в котором предстоит побывать не один раз.
Линда одобрила мой способ познания окружающего и удалилась.
Оставшись в номере одна, я быстро привела себя в порядок и завалилась на боковую. Предстоял
волнительный день, который должен изменить мою жизнь навсегда...
На следующее утро мистер Эммерсон (мне трудно называть его Мартином, даже мысленно) подъехал
к мотелю в 10 ровно, как мы и договорились по телефону, а Линда снова не сочла за труд
сопроводить меня до его машины. Путь в Институт робототехники и вычислительных устройств был
недолог, от силы минут 20. Мы проделали его молча. То ли он вчера наговорился со мной до сыта, то
ли вид у меня был слишком задумчивый, так что Мартин почёл за благо не теребить меня
расспросами.
В институте нас уже ждал профессор Фолли. Казалось бы, с чего бы самому профессору встречать
какую-то русскую слепую девицу, вроде не ВИП-персона. Но для них я была именно ВИП. Шутка ли, я
буду первой представительницей стран, как они называют, успешно и быстро развивающихся (читай,
ещё недоразвитых). Да и у себя на родине то, что я собираюсь сегодня заполучить, пока тоже не
пользуется особым спросом: всего 24 незрячих на 50 штатов этим пользуются. " Наверное, эта штука
жутко дорогая, вот и нет спроса!, - подумаете вы. О нет, она абсолютно бесплатна, по крайней мере
100 первых экземпляров. Ведь если бы она стоила хоть каких-то денег, бьюсь об заклад,
добровольцев нашлось бы ещё меньше.
Мы с профессором Фолли молча шли по длинным извилистым коридорам и мой пульс с каждым
шагом учащался - остались считанные мгновения до грандиозных перемен... И вот мы в просторном
кабинете. Пахнет жжёной резиной и чем-то ещё, видимо, какими-то неизвестными мне материалами.
Профессор просит меня протянуть руки и впервые прикоснуться к объекту испытаний. Об этом
устройстве, названном до банальности просто " электронный компаньон", я прочитала всё, что мне
загодя прислали сотрудники института. Я не должна была испытать шок и всё же его испытала...
Передо мной стоял человек. Я дотронулась до него и резко отдёрнула руку, словно ошпарившись.
Профессор Фолли привык к такой реакции. Многие добровольцы так и не захотели повторно
прикоснуться к устройству. Я же была исключением.
Я подошла немного ближе, чтобы мне было удобнее исследовать... устройство? Нет, у меня не
поворачивается язык назвать устройством девушку сантиметров на 10 выше меня, одетую в брючный
костюм из водонепроницаемой ткани, с волосами чуть ниже плеч, казавшимися натуральными на
ощупь... Там, где не было одежды, я ощущала кожу - настоящую человеческую кожу, но с каким-то
резиновым " оттенком" - так вот откуда запах резины! Я, о ужас, сильно царапнула эту " кожу", конечно
умышленно, и не осталось ни следа от моего ногтя. Затем я осмелела настолько, что решила
исследовать лицо. Обычные ресницы, а не как у кукол, с которыми я в детстве играла, нос, который
можно зажать ради баловства, уши... Это будоражило, это пугало, это восхищало. Профессор Фолли
отметил, что мало кто отваживается так долго и тщательно трогать Натали ( это имя было написано
по системе Брайля на табличке возле устройства). Многие отсеивались, когда дело доходило до "
осмотра" лица: уж слишком оно было человеческим. Я не хотела звать её Натали - это имя слишком
инородное, слишком... человечье... Я решила про себя называть её помощницей или, если мне
хотелось более длинных слов, сопровождающим.
Я, любопытства ради, дотронулась до области, где у нас расположено сердце и...
***
Очнулась я, по словам профессора Фолли, минут через 10. Не полностью придя в сознание, я
бормотала " оно бьётся, оно бьётся!!!" Прибежали ассистенты профессора, накапали мне пустырника,
угостили шоколадом. Затем профессор попросил меня снова коснуться области предполагаемого
сердца устройства. Я бурно запротестовала, но профессор сказал, что я должна через это пройти,
иначе не смогу сотрудничать с устройством. Я очень медленно подошла к Натали, дотронулась... Оно
больше не билось. Профессор попросил меня подержать руку на её " сердце" хотя бы пару минут.
Несколько секунд ничего, а потом " тук" - снова немного тишины и опять " тук". Точнее это были не
обычные удары сердца, а нечто другое, но тоже знакомое... " Так это же вибрация!", - воскликнула я.
Как на телефоне!
" Совершенно верно", - ответил профессор, устройство время от времени вибрирует в грудной
области. Вибрации сигнализируют о том, что батарея заряжена и подключение к интернету есть. При
разрядке батареи Натали начинает всхлипывать, а при отсутствующем соединении с сетью интернет дрожать.
" Теперь понятно, почему так мало добровольцев", - с горечью подумала я. Нужно стараться не
допускать разрядки, чтобы не услышать однажды плач. Но я была готова принять Натали любой:
слишком много преимуществ, слишком много возможностей я бы упустила, отказавшись забрать её.
За изучением устройства, получением инструкций и беседой с психологом прошло 2 дня. Одними из
самых важных инструкций были следующие:
1. Не допускать ситуации, когда Натали останется с разряженной батареей более чем на неделю. Это
чревато окислением контактов. Тогда мне придётся или снова лететь в штаты за запасной
батарейкой, которая кстати вставляется в плотно запаянную ёмкость между лопатками, или просить
своих американских друзей доставить бандероль в Россию, что с нашей " славной" почтой может
иметь непредсказуемые последствия.
2. Одевать по погоде. Электронный компаньон не предназначен для температуры ниже минус 8
градусов, да и странно будет выглядеть, если я зимой буду идти в шубе, а меня под руку поведёт
некто в футболке и шортах.
***
Через неделю выхожу из магазина и слышу крики. Кричит пожилой мужчина: " Да ты что, глухая, скажи
мне, как пройти на проспект Ленина! Что стоишь как истукан! Совсем молодёжь обнаглела!" Я поняла,
что он кричит на моего электронного компаньона и, как ни странно, заулыбалась. Натали взяла меня
под руку - она реагирует на моё приближение; её чуткие глаза - камеры видят и узнают меня. В базе
Натали хранится лицо владелицы и ещё пара десятков лиц, обозначенных как " знакомые Кристины":
люди, которых нужно узнавать и о которых оповещать". С этой задачей Натали успешно справляется.
Да, да, за неделю я освоилась называть её так, ведь к ней нужно обращаться по имени, чтобы она
включилась. Так вот: идём с ней позавчера из кафе " Разбег" и она объявляет: " Екатерина Ларина в
50 метрах справа". Я кричу: " Привет, Катюша! Моя умница - помощница тебя узнала!" Естественно,
всякий, кто видит меня с Натали или Натали со мной впервые, отшатывается. Ощущение, что это
живой человек, слишком реалистично. Не даром я в институте робототехники 3 часа провела с
психологом, который помогал мне проработать своё поведение на людях с устройством и ответы на
разную реакцию окружающих при виде Натали. Но в конечном итоге мне довольно безразлична
реакция людей, ведь я получила свободу...
***
Эпилог:
Настал новый, 2017-й год. Натали держит меня под руку. По её движеньям я чувствую, когда мне
нужно перешагнуть через бордюр, когда пригнуться, когда подождать, пока проедут машины. В её
памяти содержатся все возможные карты, она прекрасно читает (распознаёт) текст. Случайные
прохожие нередко слышат из её уст " Дом номер 14А в 20 метрах справа". Когда я хочу идти
совершенно расслабленно и бездумно, я просто задаю ей маршрут, например " Пойдём к Татьяне
Мальцевой, Пушкина 28, подъезд 6" и мы идём, неспешно или быстро, подпрыгивая или спокойно, с
музыкой или без... Вот так, шагая по Комсомольскому проспекту под руку со своей электронной
помощницей, я и сочинила этот рассказ.