репринцева

Репринцева М.А.
Курский государственный университет,
Россия
ЯЗЫКОВАЯ ИНТУИЦИЯ КАК СРЕДСТВО МОДЕЛИРОВАНИЯ
ПРИЧАСТНЫХ И ДЕЕПРИЧАСТНЫХ ФОРМ «НАИВНОГО»
МЕТАЯЗЫКА ЧКЛОВЕКА (НА ПРИМЕРЕ АНГЛИЙСКОГО И
РУССКОГО ЯЗЫКОВ)
Язык, как и человек – живой организм. Имея сложную структуру,
свои особенности строения, он модернизируется так же легко, как и
деградирует. Язык эфемерен. Это не элемент материальной культуры, это
сложный, специализированный навык, самопроизвольно развивающийся,
не требующий осознанных усилий или систематических наставлений и
свойственный каждому. Язык – интуитивен и инстинктивен, согласно
теории Ч. Дарвина, впервые высказанной в 1871 г. в труде «О
происхождении человека», последователей которой – Уильям Джеймс
отмечал: «У нас есть все инстинкты, присущие животным. Наш гибкий
разум
–
это
следствие
взаимодействия
многих
конкурирующих
инстинктов. Именно инстинктивная природа человеческой мысли так
мешает нам понять, что она инстинктивна» [1, 330–331]. Самый известный
довод в пользу инстинктивности языка, сформулировал Ноам Хомский –
обнаживший хитроумные принципы в строении языка и обративший
внимание на два фундаментальных факта в его отношении. Во-первых,
«каждое предложение, произносимое или понимаемое, это принципиально
новая комбинация слов, впервые возникающая во вселенной. Потому, язык
не может быть набором реакций на раздражение; мозг должен содержать
рецепт
или
программу,
чтобы
получать
неограниченное
число
предложений из ограниченного числа слов. Эта программа может
называться «ментальная грамматика» (не путать с грамматикой, изучаемой
в школе, которая всего лишь путеводитель по правилам письменной речи)»
[5, 82–83]. Второй факт состоит в том, что «в детях эта сложно
организованная грамматика развивается быстро и самопроизвольно, а
когда дети вырастают, то адекватно воспринимают новые словесные
конструкции, с которыми никогда раньше не сталкивались». Поэтому,
утверждает Хомский: «…дети с рождения должны нести в себе некую
общую схему, Универсальную Грамматику, помогающую правильно
вычленять синтаксические модели в речи родителей» [там же].
Присутствие в сознании особых моделей, интерпретирующих
значение той или иной грамматической категории, способствует ее
грамотному
употреблению
в
речи.
Формирование
подобных
«сверхъязыковых» образовании начинается уже в детстве. Параллельно с
фонетикой, лексикой, ребенок неосознанно запоминает и применяет
грамматические конструкции, имитируя речь взрослых. При изучении
иностранного, знакомые грамматические конструкции родного языка
становятся метаязыковой «опорой», основанной на собственном опыте
ученика, знаниях и языковых умениях. Следуя идее М. Уэста о том, что
«Язык усваивается успешно тогда, когда это происходит подсознательно»
[4, 24], можно признать наличие собственной, подсознательной системы
знаний
обучающегося,
«сверхъязыковой»
базы,
или
метаязыка,
«внутреннего неосознаваемого механизма, позволяющего в дальнейшем
наращивать и совершенствовать навыки практического владения языком»
[3, 124]. Справедливо так же и то, что «скачок из родного языка в
правильный иностранный сразу невозможен. Переход происходит через
«тысячу» промежуточных, гибридных языков, которые по сути своей
составляют один предмет. При обучении иностранному языку, грамматика
родного языка выступает естественной и неустранимой базой усвоения
грамматики иностранного» [2, 10–11].
Что касается грамматического феномена форм глагола, то это
явление интересно по ряду причин. Собственный языковой опыт
показывает, что современные носители русского языка допускают
множество ошибок в использовании причастных и деепричастных
оборотов. Опора на грамматические явления родного языка для
преодоления трудностей усвоения не может быть до конца верной,
поскольку грамматические конструкции разных языков нельзя считать
полностью эквивалентным. Английские грамматисты имеют различные
точки зрения в отношении дифференциации английского причастия. Такая
двойственная точка зрения связана, прежде всего, с неразработанностью
этой проблемы и вопросов места причастия II в системе частей речи
английского языка.
В грамматиках, изданных под редакцией русских авторов, можно
найти
особую
ссылку,
помогающую
понять
особенности
функционирования, некоторых языковых явлений и обращающую нас к
метаязыку понимания и интерпретации текста. Для наглядности более
глубокого понимания авторы предлагают определять функции и роль
причастий в английском языке под углом зрения русского языка.
Это способствует выделению общей, характерной как для русского,
так и для английского языка метаязыковой модели «ДЕЛАЯ». Интересно и
то, что для носителей английского языка так же актуальны и производные
модели: «сделав», «будучи сделанным» и прочие, чаще всего не
сформированные у носителей русского языка, однако, хорошо знакомые из
школьного курса русского языка. Следовательно, трудности возникают изза недостаточной сформированности внутренних языковых опор для
подобных «производных» моделей, поскольку в процессе овладения
иностранным языком, носитель языка в первую очередь опирается на
знания грамматики родного языка, на эквивалентные образования, которые
при сопоставлении грамматик в некотором роде являются схожими, что и
было подтверждено нами в ходе анализа учебников и грамматических
пособий, а также на основании результатов опроса.
Литература:
1. Джеймс У. Психология. Часть II.СПб: Изд-во К.Л. Риккера, 1911. –
580c.
2. Милашевич В.В. Для выживания нужна другая наука / Отчет по
теме «Языковая модель экологизации» // Тихоокеанский институт
географии ДВО АН СССР; Центр опережающего обучения МНПО
«Дальвент». – Хабаровск, 1990. – 16 с.
3. Мягкова Е.Ю. Моделирование внутреннего метаязыка при обучении
пониманию
иноязычного
текста
//
Слово
и
текст:
психолингвистический подход: Сб. науч. тр./ под общ. ред. А.А.
Залевской. – Тверь: Твер. гос. ун-т, 2006. – Вып.6. – С.122-130.
4. Уэст М. Обучение английскому языку в трудных условиях. – М.:
Просвещение, 1966. – 116 с.
5. Chomsky, N. Language and Mind. – The Hague: Mouton. Reprint. Berlin
and New York, 1985. – 254 p.