Voronezh_2015_Yatsenko - ИСТИНА

УДК 882
Московский государственный университет
имени М.В. Ломоносова
Доцент филологического факультета
Яценко И.И.
Россия, г. Москва, тел. +7(495) 9391592;
e-mail: [email protected]
Lomonosov Moscow State University
Associate Professor of the Faculty of
Philology
Yatsenko I.I.
Russia, Moscow, tel. +7(495) 9391592;
e-mail: [email protected]
И.И. Яценко
СОВРЕМЕННАЯ РУССКАЯ ПРОЗА КАК ИСТОЧНИК ЗНАНИЙ О СТРАНЕ
(В ПРЕПОДАВАНИИ РУССКОГО ЯЗЫКА КАК ИНОСТРАННОГО)
В статье рассматривается проблема взаимосвязи литературы, истории и других сведений о России в
процессе преподавания русского языка как иностранного.
Ключевые слова: современная русская литература, русский язык как иностранный
I.I. Yatsenko
MODERN RUSSIAN PROSE AS A SOURCE OF THE KNOWLEDGE
ABOUT THE COUNTRY
(IN TEACHING RUSSIAN AS FOREIGN LANGUAGE)
The article is devoted to analysis of literature, history and other information about Russia in their interrelation
in the process of teaching Russian as a foreign language.
Key words: modern Russian literature, Russian as a foreign language.
Одним из ведущих мотивов интереса иностранных учащихся к чтению литературных
текстов в процессе овладения ими русским/иностранным языком является их (текстов)
страноведческая информативность.
Русская история, культура, национально
обусловленные формы мышления и поведения людей, русский речевой этикет и способы
невербальной коммуникации – все это находит воплощение в художественной литературе.
Желание иностранных учащихся понять сегодняшнюю Россию и россиян стимулирует их
интерес в новейшей русской прозе.
Чтобы ответить на вопрос о роли современной русской литературы в создании образа
России, необходимо прежде всего проанализировать темы, идеи, привлекающие писателей,
и, соответственно, стоящие за ними реалии.
Новейшая литература на русском языке – это литература постсоветского времени. В
ней явственно выделяются два периода. Первый – литература 90-х годов, второй –
литература начала XXI века.
Русская проза 90-х годов была совершенно очевидно ориентирована на выяснение
отношений с недавним советским прошлым. В этот период, начало которого
ознаменовалось отменой цензуры и, как следствие, снятием всех барьеров, ограничивавших
творчество деятелей искусства в СССР, писатели обрели небывалую свободу.
Сдерживающим фактором стал только внутренний самоконтроль автора (не всегда и не
всем, к сожалению, эта самоцензура удавалась).
Творческий импульс писателям 90-х годов дают реалии советского времени. Писатели
охотно играют с советскими идеологемами, разоблачают советские мифы. То, что еще
недавно было неприкосновенно, сакрально, в литературе 90-х годов становится объектом
иронии (В. Пьецух, Л. Петрушевская), пародирования (В. Ерофеев, Е. Попов, В. Пелевин)
и иногда даже откровенной издевки (Вл. Сорокин). Писателям 90-х годов удается показать,
насколько официальная советская идеология деформировала сознание людей: рабочий-
алкоголик считает себя вполне способным разработать план скорого выхода России из
экономического кризиса, он же дает любопытное, «фольклорное», толкование текущего
исторического момента (герой рассказа В. Пьецуха «Я и перестройка); писательинтеллигент показан как человек не лишенный идеалов, однако он признает в себе чувство
страха и зависимости от людей, наделенных властью (В. Ерофеев, рассказ Белый
кастрированный кот с глазами красавицы»). Советский человек, который был воспет
официальным искусством (в том числе, и литературой), на самом деле не «так вольно
дышит», как поется в известной песне В. Лебедева-Кумача и И. Дунаевского. Даже когда
он не испытывает политического давления системы, он отнюдь не свободен. Он задавлен
бытом, скудным, серым, однообразным. Изломанность судеб (особенно женских) под
воздействием быта приводит героев к деградации, очерствению души: героиня рассказа Л.
Петрушевской «Шопен и Мендельсон» поражается тонкости своего слуха («ну и слух у
меня» - лейтмотив рассказа), раздражаясь при этом музицированию за стеной старичков
соседей и не задумываясь о происхождении тонкого писка (это умирающий старичок
пытался звать на помощь). Тонкость слуха физического и абсолютная душевная глухота.
Но героиня Петрушевской вызывает не столько осуждение читателя, сколько сочувствие:
все обстоятельства ее жизни говорят о невозможности осуществления самых обычных ее
желаний.
Литература 90-х годов позволяет проследить все этапы советской истории, особенно
сталинский ее период и то, как «охамели и оборзели почти на целое столетье, как глумились,
как выкамаривались, как мучили людей» (Евг. Попов, рассказ «Феномен»). Не обходит эта
литература и тему судьбы художника в тоталитарном обществе (рассказ Ю. Коваля
«Чайник»). Итог литературы 90-х годов – разрушение советского мифа о счастье человека,
рожденного в советской стране. Учебный анализ художественных текстов этого периода
позволяет реконструировать и осмысливать советский период российской истории.
Однако наступает новый век, тысячелетие – и в русскую литературу стремительно
врывается новое поколение писателей, детство и юность которых пришлись на непростые
90-е годы. Это такие авторы, как З. Прилепин, М. Кучерская, А. Геласимов, Д. Быков, М.
Степнова, Е. Гришковец, А. Иванов, Р. Сенчин, С. Шаргунов и другие. Для них советское
ушло в историю. Они пытаются понять самих себя, свое место в истории. И если они и дают
оценку прошлому, то только в контексте оценки своей собственной судьбы. Герои этих
писателей в хорошем смысле эгоцентричны: они сфокусированы на собственных чувствах,
переживаниях, надеждах и разочарованиях.
Создавая портрет героя времени, сегодняшние авторы не могут не показывать и ту
действительность, которая порождает изображаемые ими характеры. Эта действительность
часто неприглядна, но именно она определяет мироощущение человека, который
становится героем литературных текстов. Например, что формирует судьбу Виктора
Служкина, учителя географии из романа А. Иванова «Географ глобус пропил»?
Невозможность реализоваться, потерянность в духоте провинциального города, внутреннее
одиночество.
А вот драматичная, бередящая душу читателя судьба Саша Тишина из романа З.
Прилепина «Санькя». Движимый идеей сделать мир честным и справедливым, он
приезжает в Москву и участвует в деятельности экстремистской патриотической
организации. Что подталкивает юного паренька оставить дом и погрузиться в среду
национал-большевиков? Осознание несправедливого устройства мира, где сосуществуют
заброшенная, забытая, убогая русская деревня и дорогой автомобиль, принадлежащий
ровеснику героя. Герой Прилепина идет и гибнет за идею «русским должны все, русские не
должны никому», даже не догадываясь о бессмысленности и ненужности своего
жертвоприношения. Виктор Служкин и Саша Тишин – герои очень разные и по
социальному статусу, и интеллектуально, но демонстрируют они, по существу, одну идею:
человеку, причем молодому человеку, который больше расположен к оптимистическому
восприятию жизни, в этом мире некомфортно, одиноко. И эти герои, как истинные
романтики, бегут от него. Один – в алкоголь, другой – в страшную красно-коричневую
идеологию.
Жесткий реализм Писателя Романа Сенчина тоже изображает героев из русской
провинции, которых можно условно называть «потерянным поколением». Его героями
могут быть и друзья, бывшие художники, в представлении которых красивая жизнь – это
алкоголь, проститутки и наркотики (рассказ «Афинские ночи»), или писатель, по имени
Роман Сенчин (не случайно Сенчина называют мастером автопсихологической прозы), из
рассказа «Праздник», – всем им свойственны депрессия, тоска, беспокойство, страх,
отчаяние, порожденные безденежьем, нищетой, отсутствием жизненных перспектив или
творческим застоем.
Однако Р.Сенчин, как и другие его собратья по цеху, способен быть тонким лириком,
ему доступна доверительная, проникающая в душу читателя интонация (см., например,
роман «Зона затопления», где пронзительно изображено прощание стариков с родной
деревней, которая по плану попадает в зону затопления).
Широкий диапазон изображения отечественной действительности представляет и З.
Прилепин в романе «Обитель», за который он заслуженно получил в 2014 г. премию
«Большая книга». Этот роман воссоздает историю Соловецкого лагеря (СЛОН) в 20-е годы
прошлого века. Прилепину удалось через изображение лагерной жизни и судеб лагерников
разной социальной принадлежности, разного культурного уровня и воспитания создать
своего рода модель русского мира. В романе показаны вполне узнаваемые типажи и
поставлены вечные вопросы о месте человека в истории, о судьбе отдельного человека и
страны, о чести и предательстве, о любви и ненависти.
Таким образом, при всей ориентированности литературы последних пятнадцати лет
на изображение внутреннего мира человека, она достаточно репрезентативно отображает и
те процессы, которые происходят в современном российском обществе и определяют
мироощущение сегодняшних россиян. Значит, она также является ценным источником
знаний о стране изучаемого языка и может занять достойное место на занятиях по русскому
языку с иностранными учащимися.
Библиографический список
1. Немзер А. Замечательное десятилетие / О русской прозе 90-х годов // Журнальный
зал. Новый мир, 2000, № 1. URL: http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2000/1/
2. Современная русская проза – XXI век: хрестоматия для изучающих русский языка
как иностранный. Ч.I / Под общ. ред. Е.А. Кузьминовой, И.В. Ружицкого. М.:
Русский язык. Курсы, 2009. 376 с.
3. Современная русская проза – XXI век: хрестоматия для изучающих русский язык
как иностранный. Ч. II / Под общ. ред. И.В. Ружицкого. М.: «Инфотех», 2013. 326 с.
4. Яценко И.И. Русская «нетрадиционная» проза конца ХХ века. Пособие для
иностранных учащихся. – СПб.: Златоуст, 2004. 168 с.
References
1. Nemzer A. A remarkable decade / About Russian prose of the 90s // Novy Mir, 2000,
№ 1. URL: http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2000/1/
2. Modern Russian prose - XXI Century: reader for studying Russian as a foreign
language. P.I / Edited by Kuzminova Y., Ruzhitsky I. M. 2009. 376 p.
3. Modern Russian prose - XXI Century: reader for studying Russian as a foreign
language. P.II / Edited by Ruzhitsky I. M. 2013. 326 p.
4. Yatsenko I. Russian "non-traditional" prose of the late twentieth century. Handbook for
foreign students. SPb. 2004. 168 p.