Судьба человека

Судьба человека.
Житель села Перекопное Пёкин Иван Гаврилович –человек уникальной
судьбы- был дважды в немецком плену- в Первую мировую войну и во время
Великой Отечественной войны и остался жив. К сожалению, у нас не
сохранилось ни его фотографии, ни подробных сведений о нём, ни его
воспоминаний. Многим он запомнился как искусный рассказчик. Он
наизусть читал монологи как артист. Особенно запомнились его рассказы
«Галочка» и «Голодный 33-й год». Мне запомнилось, как Иван Гаврилович
читал монолог «Галочка». У меня и сейчас спустя более сорока лет
вспоминается, как мужчины на току просили его прочитать этот рассказмурашки по телу и сейчас ощущаются. Монолог начинался со слов «Товарищ
революционный трибунал». Речь шла о любви девушки по имени Галочка и
молодого красноармейца. Когда выяснилось, что эта девушка
белогвардейская шпионка, красноармеец после погони за ней расстреливает
её из револьвера.
В Первой мировой войне участвовало около 40 государств с
многомиллионным населением.
А за годы этой войны во вражеском плену побывали около 8 миллионов
солдат и офицеров- лишь чуть меньше числа погибших на полях сражений.
Среди пленных больше всего было русских (2,4 миллиона), на втором месте
оказалась Австро-Венгрия (2,2 миллиона), на третьем- Германия (около 1
миллиона), затем Италия (600 тысяч), Франция (более 500 тысяч) и так далее.
Впервые содержание военнопленных стало серьёзной проблемой по обе
стороны фронта. Уже в первые недели войны в плену оказались сотни тысяч
человек. Естественно, встал вопрос, как их содержать, чем кормить и чем
занять. После поражения Франции в 1871 году в плен Пруссии сдались 120
тысяч её солдат, но по окончании не столь длительных военных действий их
отправили домой. Однако Первая мировая война быстро завершиться не
могла, а количество пленных тем временем только увеличилось.
Решали проблему пленных в разных странах по-разному. Но в целом,
сравнивая с опытом будущей Второй мировой войны, вполне гуманно.
Конечно, жизнь пленных была не сахар, не обходилось без жестокостей и
зверств, но это были скорее исключения из правил. Причём почти
повсеместно факт попадания в плен отнюдь не приравнивался к
предательству- считалось само собой разумеющимся, что солдаты,
оставшиеся без патронов в окружении врага, имеют право сдаться на его
милость, вместо того чтобы гибнуть понапрасну. Наиболее непримиримую
позицию по отношению к своим пленным занимало как раз русское
руководство, принципиально отказывавшееся от оказания им помощи. Так
что Сталин, приравнявший потом всех попавших в плен соотечественников к
государственным преступникам, первопроходцем не был.
Первые большие группы пленных появились уже в первые месяцы войны.
Солдаты австро-венгерской армии (особенно мобилизованные чехи,
словаки, сербы) тысячами сдавались русским в Галиции. Не меньше русских
солдат оказалось в немецком плену при разгроме армии Самсонова в
Восточной Пруссии, как и французов, попавших в немецкий котёл на севере
Франции. Ни одна из стран- участниц войны не оказались готовой к такому
наплыву пленных.
На первых порах отношение к пленному врагу было ещё, можно сказать,
«джентльменским». Например, когда в ходе наступления в Галиции были
освобождены русские солдаты, ранее захваченные австрийцами, то
выяснилось, что австрийцы даже выдавали им тёплые одеяла из госпиталя.
Однако скоро, когда стало не хватать не только одеял, но и многого другого,
уже для своих солдат, отношение к пленным изменилось.
В более-менее сносных условиях в немецких крепостях (Ингольштадт,
Кёнигштайн и др.) содержались пленные офицеры. Солдат же размещали в
лучшем случае в пустующих казармах, но чаще- под открытым небом в
землянках, которые они сами для себя рыли. Правда, к середине войны в
Германии были сооружены некие подобия бараков.
Для попавших в плен русских солдат именно начальный период войны
оказался самым трудным. Хотя немцы ещё не были озлоблены тяготами
войны и ещё не начался продовольственный кризис, но не было ещё и
организовано снабжение и медицинское обслуживание сотен тысяч пленных
В итоге очень скоро разразилась гуманитарная катастрофа.
Зимой 1914-1915 годов в лагерях военнопленных Германии началась
эпидемия тифа, бороться с которым толком не умели. Пленные мёрли как
мухи, и некоторые медики просто сбегали от этого ужаса. Ещё хуже
пришлось русским солдатам, оказавшимся в турецком плену 9 к счастью, их
было немного, поскольку на Кавказском фронте русская армия действовала
успешно). О судьбе большинства из них вообще ничего не известно.
Положение русских пленных усугублялось отношением к ним их
командования. Конечно, оно было не столь радикальным, как через четверть
века пришлось испытать на себе пленным красноармейцам. Если солдат
попадал в плен раненым или оставшимся без боеприпасов, а потом ещё и
сумел бежать из плена,- к этому относились с пониманием. Но вместе с тем
уже в начале войны русским руководством было принято решение не
отправлять в Германию продовольствие для пленных, как это делали
западноевропейские правительства. Объясняли это опасениями, что
достанется оно не своим, а вражеским солдатам. Больше половины русских
солдат и офицеров попали в плен, оказавшись в безвыходных ситуациях,либо будучи ранеными или контуженными, либо в составе своих частей,
находящихся в полном окружении и без боеприпасов. Они говорили: «Нас
привезли не на бой, а на убой». В случаях массовой сдачи белый флаг
выбрасывался по прямым приказам офицеров, которые понимали свою
ответственность за жизнь подчинённых.
К таким пленным у русского командования претензий не было, а уж если кто
сбегал из плена и возвращался в строй, то считался героем. Среди таких
беглецов, которым удавалось добраться до своих 9 иногда не с первой
попытки), были и люди известные, например генерал Корнилов или будущий
маршал Тухачевский. В одной из немецких крепостей вместе с Тухачевским в
плену находился и Шарль де Голль, пытавшийся бежать шесть раз, но всякий
раз неудачно. В дальнейшем, когда он стал президентом своей страны,
никому и в голову не приходило ставить ему в укор пребывание в немецком
плену.
В середине 1915 года в российской армии был издан приказ,
предписывавший расстреливать на месте каждого, кто побежит к врагу с
поднятыми руками. Делать это должны были сослуживцы. Естественно,
приказ этот выполнялся неохотно, и уже в ноябре в армии стали появляться
некие подобия печально известных сталинских заградотрядов. Но случаи
сдачи в плен продолжались, несмотря на активно распространяемые
пропагандой сведения о зверствах немцев над пленными. А зверства
действительно имели место. У взятых в плен немцы отбирали шинели,
сапоги и всё ценное, вплоть до нательных крестов… В процессе перехода до
лагеря, длившегося иногда сутками, пленных не кормили, они были
вынуждены питаться сырым картофелем, брюквою и морковью с полей,
мимо которых проходили, подвергаясь за это ударам конвоиров. Попавшие в
плен солдаты Сибирского полка были свидетелями, как германский солдат
застрелил пленного лишь за то, что тот, хотел поднять валявшуюся на дороге
брюкву.
Везли пленных в вагонах для скота, грязных, вонючих, пол которых был
покрыт густым слоем навоза. В такой вагон помещали от 80 до 90 человек,
сидеть или лежать было невозможно. Перед отправлением вагон наглухо
запирался. На полевых работах пленных по 14-16 человек запрягали в плуги,
и они целыми днями, как рабочий скот, вспахивали поля, подгоняемые
бичом шедшего за плугом немца.
Не говоря уже о резиновых палках и нагайках, которыми пользовались
наблюдавшие за пленными немцы, в лагерях применялся целый ряд
жестоких наказаний, налагаемых за самые незначительные проступки.
Пленных надолго лишали горячей пищи, заставляли по нескольку часов
подряд стоять с поднятыми вверх руками, в каждую из которых вкладывали
по 4-5 кирпичей, или ставили голыми коленями на битый кирпич. Были и
наказания, напоминающие средневековую пытку. Провинившегося
привязывали за стянутые за спиной руки к столбу так, что его ноги едва
касались земли. Так оставляли на несколько часов.. Минут через 20 кровь
приливала к голове, начиналось обильное кровотечение из носа, рта и ушей,
несчастный терял сознание. Заболеваемость и смертность у русских пленных
были вдвое выше, чем у пленных англичан или французов, которые
пережили голодную зиму 1914-1915 годов за счёт посылок из дома,
получаемых через Красный Крест. Россиянам доставались лишь крохи от
благотворительных организаций. Но ещё хуже было сербам и вступившим
позже в войну итальянцам и румынам, которые вообще ничего не получали.
И всё же, несмотря на все страдания, большинству русских военнопленных
удалось выжить. 94% из них вернулись на родину.
Литература.
Загадки истории. 2015. №14.