Будущее: эволюционные и эсхатологические
advertisement
БУДУЩЕЕ: ЭВОЛЮЦИОННЫЕ И ЭСХАТОЛОГИЧЕСКИЕ АЛЬТЕРНАТИВЫ Э.А.Азроянц Апокалипсис: глобальная цивилизационная катастрофа Глобальность, глобализация по самой логике своей семантики предполагает интегральный вектор развития, единую цель и общность перспективы для всего Мегасоциума. С этих позиций политический проект неолиберального глобализма, выражающий сепаратные цели и интересы, полностью выпадает из данного смыслового ряда. Вместо общего движения всех в одном направлении на основе общности интересов и единых стандартов реализуется агрессивная стратегия прорыва одних «на костях» других. Авторы проекта не признают равнозначности культур и в их разнообразии усматривают не преимущество, а сравнительную ущербность. Это становится питательной средой для возникновения теорий столкновения цивилизаций и социального дарвинизма, разделяющих людей на элиту и изгоев, неспособных встраиваться в современный процесс развития. Если при этом учесть, что рост материального благополучия и «сытость» человека потребительского общества не сделали его в духовном и нравственном плане лучше, а все мы — сытые и голодные, богатые и бедные, черные, желтые и белые, верующие и неверующие — находимся в «одной лодке», то ничего, кроме глобальной цивилизационной катастрофы, от реализации указанного проекта ожидать не приходится. Симптомы развития многих процессов по катастрофическому сценарию достаточно очевидны. Перечень их огромен, поэтому есть смысл просуммировать их и вычленить главное. Развитые страны, сформировав свой колоссальный военно-экономический потенциал, создали асимметричный, ничем не компенсированный очаг напряжения, свободная энергия которого экспансивна и «разрывает» Мегасоциум по линиям и слоям социально-культурного неравенства и разнообразия. Именно по границам этих социокультурных «разломов» накапливается напряжение, неизбежный сброс которого будет вызывать экономические «цунами», социальные «землетрясения» и военно-политические «бури» (и не только в пустыне). Даже у лидеров современного мира, как точно подметил У.Бек, «…экономическое развитие ускользает от национально-государственной политики, тогда как ее социальные Окончание. Начало см.: Полигнозис. 2002. № 3. С. 3–22. 2 проблемы в результате накапливаются в сборных сетях национального государства»1. При этом отсутствуют системы транснационального характера, способные решать порожденные глобализмом проблемы, гарантируя участникам безопасность и справедливость. Мир ХХI века получил в наследство от века ХХ бедность, экологические проблемы, нехватку ресурсов, массовые болезни и паразитирующие на этих бедах национализм и религиозный фанатизм, десятки «горячих точек» и международный терроризм. Старые опасности в виде оружия массового поражения (ядерное, химическое и бактериологическое) дополняются новыми. Это, во-первых, милитаризация обществ, в которых люди вооружаются, чтобы защищать себя, поскольку государства все менее способны решать проблему личной безопасности своих граждан. Усугубляет эту картину все большая вероятность использования экстремистами оружия массового поражения. Во-вторых, развитие глобальных информационных технологий обнажило их опасное свойство легко конвертироваться в тотальный контроль личности и общества, т.е. разрушать тот принцип, который Запад провозглашает как фундаментальный, — свободу личности. Кроме того, множась в процессе глобализации, ТНК сталкивают между собой национальные государства, порождая серьезные конфликты — от спровоцированных кризисов и торговых войн до войн горячих и «гуманитарных катастроф». В-третьих, это тенденция физического вырождения аборигенного населения развитых стран, порождающая необходимость в миграционном притоке. Мигранты, решая одну проблему (неквалифицированная рабочая сила), создают новую, еще большую проблему для страны пребывания — возникновение диаспорных «государств» без территории и границ. Возникает ситуация, напоминающая времена Римской империи накануне ее падения. В-четвертых, это явно выраженная тенденция постепенного разрушения семьи. Разгул антикультуры и массовой культуры с их культом насилия, секса и эгоизма разрывает связь поколений и разлагает их изнутри. Накоплен огромный потенциал ненависти, зла и насилия, который прорывается в различных формах социальных и других конфликтов. В-пятых, осознанный на уровне политического и экономического императива курс на ослабление национального государства (размывание его суверенности) неизбежно ведет к ослаблению и даже утрате социальных институтов защиты человека, его социальных гарантий. Неолиберальный глобализм уничтожает национальный институциализм. В-шестых, пока еще не сводимые вместе, но явно работающие на одном поле (в разных его углах, но с одним результатом) две встречные тенденции асоциализации: 1 Бек У. Что такое глобализация? М., 2001. С. 266. 3 асоциализация в развитых странах на почве гедонизма и асоциализация в бедных странах на почве голода и неспособности даже к простому физическому выживанию. В-седьмых, экспансионизм западной культуры, похоже, все больше питается не ее доминирующим положением, а духовным оскудением — верным признаком заката. Духовный потенциал людей явно не соответствует уровню порожденных их деятельностью проблем. Человек, достигая пика материального и социального обеспечения, почему-то отнюдь не стремится совершенствовать свою душу и возвышать дух, а поворачивает как бы вспять, к «цивилизованному» варварству (вновь напрашивается аналогия с Древним Римом). В этой связи, надо полагать, решение глобальных проблем, возникающих перед Мегасоциумом, без соответствующей этому духовной культуры — похоже на ремонт компьютера с помощью кувалды: результат очевиден — разрушение. В-восьмых, на историческом горизонте возникают новые промышленные гиганты, и усиливается внутриглобальная конкуренция. Все более четко проступают контуры первого глобального разделения труда по характеру доминирующего продукта: страны, производящие интеллектуальный продукт, и страны, производящие промышленный продукт. В рамках национальных границ подобное разделение труда существует достаточно давно и никогда не сулило негативных последствий. Но когда эти элементы разделены политическими и экономическими границами, негативные последствия очевидны и достаточно опасны. Новые промышленные гиганты, кроме того, нарушают сложившийся ранее сравнительный баланс и вызывают изменения в структуре центров сил, что само по себе порождает опасность конфронтации и конфликтов. На этом фоне можно предположить начало циклического процесса смены доминанты развития с Запада в сторону Востока (развитая Япония, растущий Китай, поднимающиеся Россия и Индия, а в обозримой перспективе и ряд мусульманских стран). Неолиберальный глобализм вызвал кризис капитализма, максимально его дезорганизовав. В этой «мутной воде» руководители Проекта глобализации и пытаются взять все в свои руки и организовать мир по своим лекалам. Лидирующее положение США как единственной сверхдержавы кружит голову и создает иллюзорное представление, будто они управляют процессами глобализации. Чтобы убедиться в ошибочности подобного представления, достаточно обратить внимание на их полную неспособность предвидеть и учитывать последствия своей собственной политики. В результате, как мы видим, американский гегемонизм привел к возникновению весьма своеобразной структурной конфигурации интересов и отношений к Проекту. 4 В эпицентре всех событий как собственной политики, так и ее последствий, находятся США. Слева расположились союзники и сателлиты, критикующие (и порой достаточно резко) неолиберальный фундаментализм, усматривающие во всепроникающей роли экономики своеобразную аналогию с марксизмом, только в зеркальном отражении. Справа умножается группа стран, пострадавших от глобализма и не на словах, а на деле узнавших цену «добрых» советов и финансовой «помощи». Для них «светлое будущее» ушло за линию горизонта, оставив шлейф новых проблем и необходимость переосмыслить свое отношение к Проекту. Впереди на пути глобализма активно строят свои баррикады антиглобалисты, поднимая десятки миллионов людей на борьбу с Проектом и предлагая свою альтернативу глобализации для всех. В подполье наращивает мускулы международный терроризм, жестокостью и страхом пытающийся разрушить Проект. Очевидный радикализм этой альтернативы может вызывать сочувствие только у религиозных фанатиков и ультранационалистов и не имеет скольконибудь существенных шансов на перспективу, но весьма высокие — на глобальную дезорганизацию. Описанная выше конфигурация в чем-то сродни бомбе — не ядерной, а глобосоциальной. Антиглобалисты: демонстрации, погромы, протесты, альтернативы Союзники и сателлиты: критика, альтернатива Военноэкономический потенциал США Пострадавшие: негативное отношение и противостояние Международный терроризм: террористические акты, войны В центре данного «сооружения» находится самый мощный военно-экономический потенциал страны-гегемона, который с четырех сторон окружают социальные «детонаторы» — «нежеланные дети» неолиберального глобализма. Учитывая, что, как правило, именно малые воздействия в соответствующих условиях могут вызвать глобальные последствия, нельзя оставлять без пристального внимания все более «детонаторы». «искрящие» социальные 5 В нашем случае, если сдетонирует центр, взлетит на воздух и весь мир. События сентября 2001 года продемонстрировали неполномасштабный вариант такого следствия. И это при том условии, что США не «взорвались», а только «рассердились». С нашей точки зрения, политика США неадекватна сложившимся обстоятельствам. Она остается столь же прямолинейной и одномерной, как и в начале Проекта, когда он был воспринят на «ура». И тот факт, что существенно изменившиеся условия не привели и не приведут к изменению (уточнению) этой политики, говорит о самонадеянности, не допускающей никакой возможности того, что кто-то может ей противостоять. На критиков Проекта в своем лагере смотрят снисходительно и практически не обращают внимания; пострадавшие от глобализма страны лечат сладкими обещаниями и новыми рецептами; антиглобалистам показывают то кнут, то пряник, а террористов убивают, одновременно пользуясь удобным моментом для того, чтобы застолбить свое присутствие в новых точках мира (Кавказ, Центральная Азия и т.п.). Таким образом, самонадеянность титана представляет сегодня самую большую угрозу как для безопасности самих США, так и для всего мира. Нежелание вникнуть в причины и источники негативных последствий неолиберального глобализма и скорректировать свои поступки, иначе говоря, политическое упрямство, может стать спусковым крючком малого воздействия, которое приведет в движение механизм глобальной катастрофы. Международный терроризм, интегрирующийся на сетевой основе, национальной и религиозной почве, обладает всеми видами оружия массового поражения и успешно осваивает информационные технологии и способы воздействия на общественное мнение. Он будет раздувать огонь в десятках тлеющих конфликтных районов, подбрасывать «топливо» в горячие точки. Борьба с международным терроризмом превратится в войну с вовлеченными в него странами и выплеснется на весь мир. Война миров имеет все шансы закончиться либо «ядерной зимой», по Н.Н.Моисееву, либо «глобальный крематорием», по П.Сорокину. В этом кошмаре тоталитаризм военного времени окончательно похоронит скомпрометировавшую себя демократию и начнет рвать цивилизационные одежды общества. Социальные оболочки, организующие и структурирующие общество (институты, нормы, ценности, табу и т.п.), одна за другой будут спадать под ноги простейших социальных начал — в первую очередь, национализма. Пределы разрушения Мегасоциума, структурированного до уровня чуть более 200 национальных государств, можно предположить по линиям двух горизонтов. Первый предел — распад до уровня языковых общностей, которых в мире порядка 600. Второй горизонт еще дальше — это наличествующие 5000 этнических групп. Вертикальное разрушение 6 социальной организации будет происходить одновременно с физическим уничтожением человека в этом всемирном торнадо. В результате можно предположить, что перед взглядом наблюдателей (если таковые останутся) предстанет нагое человечество, почти полностью освобожденное от социальных одежд, пораженное генетически и с непредсказуемой, с позиций выживания вида, численностью. В лучшем случае человек вернется к временам до рождества Христова. Вот какую цену может заплатить человечество за самонадеянность лидеров однополярного мира и свое духовное несовершенство. «Обузданная» глобализация Мы видим глобализацию такой, как она есть, — жестокой, несправедливой и опасной для мира. Можно и нужно, конечно, рассуждать о модификации форм, методов и темпов глобализации, тем более, когда ее последствия завели мир в полосу кризиса. Ситуация, когда элита большинства развитых стран и международных институтов неадекватно воспринимала реальные последствия неолиберального глобализма, в определенной мере стала изменяться. «Хозяева мира» начали ощущать необходимость в диалоге с теми, кто находится по другую сторону баррикад. Громче и чаще звучат голоса тех, кто не приемлет крайностей и начинает понимать необходимость «обуздания дикой глобализации». Очевидно, что реформирование Проекта неолиберального глобализма возможно в том случае, если вашингтонский сговор сильных против слабых, богатых против бедных будет замещаться реальным консенсусом солидарности всех и для всех. Было бы наивным предполагать, что к таким действиям могут побудить социально-политические движения или гражданские инициативы. Здесь, безусловно, требуются более серьезные силы, представляющие вполне реальные угрозы и, в первую очередь, развитым странам. К таким движущим силам, не претендуя на исчерпанность, можно отнести, по мере их весомости, следующие: — критическое переосмысление последствий неолиберального глобализма представителями самых развитых стран; — все более организующееся и вырабатывающее собственную конструктивную платформу протестное движение антиглобалистов; — появление и быстрый рост новых индустриальных гигантов и региональных конструктов, способных изменить баланс сил и противостоять однополярной модели мира; — кризисы и финансовые катастрофы, торговые и валютные войны; 7 — неуправляемая миграция, рост числа перемещенных лиц, гуманитарные катастрофы; — террористические и гражданские войны, национальная и религиозная нетерпимость. Эти силы будут тормозить процесс глобализации, понуждать к возвращению национальным государствам их регулирующей и охраняющей роли. Станет более очевидной необходимость создания транснациональных систем, гарантирующих безопасность, поскольку в конечном итоге из кризиса неолиберального глобализма нет национального выхода, но есть шансы выхода транснационального. В рамках этого тезиса представляется вполне реальным противопоставить политике транснационального дерегулирования мирового хозяйства политику регулирования через создание новых международных институтов, способных выработать свод правил, законность которых признавалась бы всеми странами, и обеспечить их неукоснительное выполнение. Сторонники управляемой (обузданной) глобализации предполагают необходимость проведения ряда серьезных мер, которые должны, по их мнению, снизить негативные следствия ее процессов. Основные из них сводятся к следующему: — осуществление на международном уровне мониторинга процессов глобализации, обеспечивающего необходимые условия для контроля за соблюдением принятых международных норм, правил и стандартов, а также для защиты интересов всех участников процесса и их безопасности; — создание институтов и систем политического и правового обеспечения безопасности Мегасоциума, его отдельных структур при одновременном соблюдении прав и свобод человека; — создание транснациональных структур, вырабатывающих и реализующих механизмы решения глобальных социальных проблем, оказывающих странам содействие в вопросах демографии и миграции, гуманитарных кризисов, культурно-национальных потребностей диаспор и т.п.; — формирование принципиально нового международного органа, способного на наднациональном уровне обеспечивать регулирование макроэкономических процессов, а также соответствующих конструктов глобального гражданского общества; — определение источников распространения и усиления насилия в мире (войны, терроризм, преступность) и поиск методов их устранения; — упразднение практики двойных стандартов в отношениях между странами, расширение поля международного права и утверждение его приоритетности над национальным; 8 — выработка принципов и механизма международного страхования государств от возможных негативных последствий глобализации с целью снижения ее издержек; — установление контроля над капиталами. Обеспечение прозрачности основных международных материальных и финансовых потоков. Создание налоговой системы, стимулирующей инвестиции в производство и наказывающей за финансовые спекуляции и их последствия; — стабилизация основных рынков сырья путем заключения международных товарных соглашений по ведущим сырьевым товарам (особенно энергоносителям) с целью ограничения колебания цен на них. Ликвидация «ножниц» цен между ценами на сырье и готовыми изделиями; — введение биосферной ренты с использованием ее в качестве одного из источников развития стран-доноров; — расширение финансовой помощи развивающимся странам за счет развитых стран (до 1% от ВВП). Списание внешней задолженности с развивающихся стран. Создание за счет налога на развитые страны всемирного фонда помощи бедным странам в области образования, экологии, здравоохранения, ликвидации стихийных бедствий; — принятие единых международных правил в области передачи технологий, исключающих неравноправие и ограничительную практику их использования. Следует отметить, что предложения достаточно прагматичны и реализация их вполне реальна, но только в том случае, если с этим согласны все участники. Очевидно, что главная преграда здесь — это позиция администрации США. Можно говорить прямо: исход истории, выбор альтернатив в основном зависит от выбора Америки. Если американцы будут с тупым упорством, выкручивая всему миру руки, строить свой Проект неолиберального глобализма, то нас ждет катастрофа. Если же накопившийся от Проекта негатив сумеет убедить авторов в необходимости его коррекции, то реальным станет сценарий «обузданной» глобализации. Нравственная глобалазиция Нравственная глобализация представляется следующим шагом, который сможет сделать человечество, обуздав неуправляемые процессы. Сняв за этот счет накопившуюся социальную напряженность, сломав тенденцию углубления экономического неравенства, общество сможет уделить внимание проблемам иного порядка. Идеи нравственной глобализации формируются в основном на двух площадках. С одной стороны, это получившие достаточно широкую поддержку идеи устойчивого 9 развития. С другой — порожденное неолиберальным глобализмом движение антиглобалистов. Рамочная программа устойчивого развития под названием «Повестка дня на ХХI век» была принята на II Конференции ООН по окружающей среде и развитию, проходившей на уровне глав государств и правительств. Красивый документ, охватывающий более 100 проблемных областей, ни для одной страны не стал программой действий. Его оттеснил и затмил Проект неолиберального глобализма, эффектно внедренный в мирохозяйственную практику. Программа действий антиглобалистов была принята на 8 лет позже, в 2000 году, представителями свыше 1000 неправительственных и других гражданских организаций из более чем 100 стран мира на встрече, получившей название «Форум тысячелетия» и состоявшейся в Нью-Йорке в здании ООН Как отмечает А.Б.Вебер, специально исследовавший данную проблему, «нетрудно заметить, что между идеями и требованиями так называемых «антиглобалистов» (опять же, за исключением экстремистов) и ценностной парадигмой устойчивого развития много общего, они отчасти совпадают, отчасти дополняют друг друга. Поэтому представляется допустимой такая гипотеза: идея устойчивого развития может найти среди противников неолиберальной глобализации дополнительную массовую опору и, возможно, побудительную силу; в свою очередь, программа устойчивого развития может дополнить, расширить видение "антиглобалистами" позитивных целей этого движения»2. Цель и задачи, декларируемые в этих программах, в конечном итоге сводятся к традиционным нормам и ценностям: — справедливость, солидарность, демократия, гражданские права, здоровая окружающая среда, культурное разнообразие; — курс на глобализацию, осуществляемую самими людьми в их собственных интересах; — планетарная кристаллизация нового общественного сознания на основе ценностей мира и социальной справедливости. С этих позиций глобализацию можно определить следующим образом. Глобализация — это то, что свойственно, полезно и принадлежит всем, не требуя ни от кого отказа от своей индивидуальности и своеобразия. Данный тезис, скорее всего, даже не определение, а формулировка своеобразного критерия нравственной глобализации. 2 Вебер А.Б. Глобализация и устойчивое развитие: проблемное поле и возможные сценарии // Материалы постоянно действующего междисциплинарного семинара Клуба ученых «Глобальный мир». Вып. 11. М., 2001. С. 24. 10 Идеи устойчивого развития по своему характеру и отношению к ним политиков и делового мира скорее можно определить как идеологический конструкт. Его лозунгами манипулируют в предвыборных кампаниях и на международных форумах, по его положениям принимаются официальные документы, но дела за всем этим нет. Предложения злободневны, от них нельзя просто так отмахнуться, не восстановив против себя население, но они дорого стоят, и богатые не видят в них своего интереса. Поэтому играют красивыми словами и документами, забалтывая отсутствие реальных действий. Таким образом, программа устойчивого развития лишена реального политического и административного ресурсов, а следовательно, и финансовой поддержки. Еще сложней дело обстоит с движением антиглобалистов. Их инициативы, демарши, программы, рожденные в массах, вообще игнорируются, компрометируются, и только беспрецедентные массовые протесты вынуждают обращать на себя внимание. С антиглобалистами даже начинают заигрывать, надеясь на возможность «приручить» их и снять напряжение противостояния. За финансовой поддержкой антиглобалисты обращаются к простым людям, миллионы которых откликаются денежными переводами. В результате получается, что и стратификация идей устойчивого развития, и движения антиглобалистов во многом аналогичны. Такое положение вносит своеобразие в вероятность реализации их политики развития общества. Поскольку они лишены политического, административного и финансового ресурсов, реализация идей возможна только через настроение масс. Антиглобализм на практике демонстрирует подобную тактику. Сторонникам устойчивого развития, видимо, следует с ними кооперироваться, формируя единое общественное движение, уходя от идеологических клише к прагматичному Проекту нравственной глобализации. У нравственной глобализации, поскольку данная альтернатива строится на фундаменте идей устойчивого развития, есть свои ограничения и «родимые пятна»; с указанием на них и с их критикой выступает, в частности, Н.А.Косолапов, с которым трудно не согласиться: «…мне представляется некорректным подходить к анализу будущего мирового развития, исходя из допущения, что какой-то вариант устойчивого развития может быть реализован. Не может! Отдельные параметры могут и будут выправлены к лучшему. Но установление долговременного нового баланса в отношениях человека с природой требует принципиальных перемен во всем общественно-экономическом укладе и, прежде всего, — перехода к обществу с предельно низкой или даже нулевой статусной мобильностью»3. 3 Косолапов Н.А. // Глобализация и устойчивое развитие: проблемное поле и возможные сценарии // Материалы постоянно действующего междисциплинарного семинара Клуба ученых «Глобальный мир». Вып. 11. М., 2001. С. 52. 11 Здесь мы видим стремление к улучшению того, что имеем. Глобализация для всех, возвращение оторванного от нравственности человека в мир вечных ценностей, осознание человеком сопричастности с природой, понимание им своего духовного несоответствия уровню возникающих глобальных проблем. Уязвимость этой альтернативы в том, что она не замешена на материальном интересе, что у нее будут серьезные противники, и реализовать ее можно будет только при определенной температуре общества и солидарном общественном мнении. Если данный вариант развития проходит, то на этом заканчивается «косметическая» операция по гуманизации процессов глобализации. Заканчивается и переходный период от одного цикла к другому, формируются принципиально новые цели, задачи и программа. В противном случае вступает в силу сценарий глобального неоколониализма. Неоколониализм Идея неоколониализма имманентно заложена в проект неолиберальной глобализации, можно даже сказать больше — они практически тождественны. Просто нужны были новые слова, на которых еще нет крови, ненависти и отторжения. Проект настолько сильно сфокусирован на конечный эффект (экономический и коммерческий) и конкурентоспособность, что создал у авторов иллюзию того, будто для его воплощения достаточно прямолинейной экспансивной политики. Тактическая ошибка породила уже почти с первых лет реализации проекта пострадавших, а на этой почве — негативные процессы и, естественно, протесты. Реформирование регламентации проекта неолиберального транснациональных глобализма отношений, введение на для основе этих определенной целей новых международных институтов и реконструкция старых, вовлечение в процесс выработки политики внутриглобальных отношений представителей антиглобалистского движения и сторонников устойчивого развития, безусловно, снизят социальное напряжение в мире. Будут созданы более комфортные условия адаптации к последствиям глобализации. Если внимательней присмотреться к данной ситуации, то получается, что руководителям указанного проекта в первую очередь выгодна обузданная глобализация — как «косметическая операция», с помощью которой они смогут значительно полнее реализовать программные цели. Возвращаясь вновь к «развилке дорог», следует обратить внимание по крайней мере на два фактора. Первый: векторы интересов меньшинства и большинства достаточно прозрачно фиксируют выбор сценариев; меньшинству нужен путь неоколониализма, большинству — нравственной глобализации. Второй: хотя альтруизм всегда оценивался как 12 похвальное качество, в реальной жизни значительно чаще становится победителем эгоизм. И когда мы рассуждаем о необходимости возвращения человека в лоно морали, следует помнить, что на пути его лежит «желудок». Выбор будет непрост. Остается только молить: «Боже, воскреси их души, открой сердца любви и укажи путь к возвышению духа». В такой ситуации оценка выбора сценария, в лучшем случае, может выглядеть как 50 на 50, но интуиция подсказывает, что у негативного варианта вероятность предпочтительней. У глобального неоколониализма есть объективные основания. Мы их видим в закономерностях развития техносферы. Мы уже ссылались на Н.А.Косолапова 4 и вновь опираемся на его выводы. Техносфера формирует структуры, обеспечивающие ее функционирование и развитие, образно говоря, по концентрической схеме. Если этого колосса одеть в политические одежды, мы увидим знакомый образ глобального неоколониализма. В центре возвышается гегемон с военно-экономическим потенциалом, не имеющим аналогов ни у одного государства мира; он же является и главным производителем новых высоких технологий. Дальше располагаются страны, способные адаптировать, применять и тиражировать высокие технологии. За ними те, кто производит промышленный продукт. Еще дальше — ресурсные доноры и, наконец, — пространственно-биосферные доноры. Кроме того, в периферийной части этих кругов, по второму уровню классификации, выделяются страны, обладающие емкими внутренними рынками. У глобального неоколониализма три взаимообусловленные цели: гегемония над миром, доступ к планетарным ресурсам и господство на рынках сбыта. Для достижения этих целей нужны непревзойденная сила и недосягаемое технологическое лидерство. Убегать от понятия неоколониализма адептов этого курса вынуждают не только негативные исторические воспоминания, но, главное, то, что у неоколониализма и уже пережитого колониализма один и тот же механизм развития, аналогичный жизненный цикл: самоутверждение, господство, саморазрушение и распад. Часть пути уже реально пройдена, и ее можно пунктирно обозначить следующим образом. Самоутверждение определяется такими факторами, как распад СССР и социалистического лагеря, превращение США в единственную сверхдержаву, политика игнорирования международных организаций — акции в Ираке, Югославии, в Афганистане, доминирование в НАТО и т.п. Стадия господства базируется на самом крупном в мире потенциале, способности военного присутствия в любой точке мира, контроле международных организаций (МВФ, ВБ, Римский и Лондонский клубы, G-7), технологическом лидерстве. С определенной долей 4 См.: Там же. С. 7. 13 уверенности можно утверждать, что США достигли пика своего господства над миром и что этот процесс все больше начинает пробуксовывать. На этом фоне все заметнее проступают признаки разложения. Это вытеснение подлинной культуры массовой культурой и антикультурой, это гедонизм, преступность, извращенность (в том числе, и в церкви), проникающие на технологической основе элементы тоталитаризма и утрата демократических свобод, асоциализация и невозможность влиять на принимаемые решения. Стратегические установки глобального неоколониализма на современном этапе сводятся к нескольким главным задачам. Всячески способствовать дезинтеграционным процессам в границах национальных государств, «взламывать» их экономики под лозунгом открытости и возникновению «размывать» потенциально суверенность принимаемых решений. крупных государственных и Препятствовать надгосударственных образований. Устанавливать контроль над источниками энергоресурсов планеты и стратегическими видами минерального сырья. Создавать условия недосягаемости своего лидерства за счет углубления глобального разделения труда между производителями интеллектуального и промышленного продукта. Оставляя в стороне социальные последствия неоколониализма, поскольку мы о них уже достаточно подробно говорили, обратим внимание на проблемы неординарного характера. Во-первых, это вопрос главной гордости и достоинства гегемона — технологическое лидерство. Проблема по своей социально-политической природе глубоко антиномична. Противоречие заключается в том, что лидерство можно сохранять только при условии сохранения государственных границ, причем, достаточно непроницаемых, а одна из стратегических задач неоколониального глобализма — ослабление национального государства. Следовательно, возникает обусловленное необходимостью использование механизма двойных стандартов: границы гегемона укрепляются, границы остальных ослабляются. Позиция не жизнеспособная и обречена своей конфликтностью на провал. Во-вторых, дезинтеграционный потенциал политики лидера имеет свои пределы. Ей в современной ситуации, к счастью, не все подвластно. Мы имеем в виду процессы успешного развития Китая, конечную бесперспективность противодействия развитию Индии и России. Более того, попытки представить ислам как источник и вдохновителя международного терроризма в конечном итоге может послужить катализатором интеграции мусульманских стран. Идея уже носится в воздухе — создание Великого Халифата. В-третьих, США предпринимает и будет в данном случае еще более бесцеремонно предпринимать попытки реального изменения статуса Европейского Союза, рассматривая государства Западной Европы не как союзников, а как сателлитов. 14 На время ослабленные обузданной глобализацией противоречия и напряжения вновь заявят о себе во всей полноте, умножив свои ряды новыми, не менее существенными противоречиями на межгосударственном уровне. Неизбежность распада неоколониальной империи очевидна, и по законам жанра именно на ее периферии будет зарождаться то новое, что определит развитие человечества на далекую перспективу. Анархия Завершится переходный период от одного цикла к другому созреванием внешнего импульса, который послужит «спусковым крючком» для качественно нового витка истории. Начаться он должен, согласно нашей гипотезе о структуре циклов, с фазы дезорганизации. За счет каких же факторов будет формироваться потенциал внешнего импульса? Вопервых, за счет качественного изменения характера исторического времени. О том, что по мере развития человечества изменения в Мегасоциуме происходят с нарастающей скоростью, говорят и пишут многие ученые, и с их доводами можно согласиться. Событийный ряд растет уже с такой скоростью, что в рамках жизни одного поколения проходят как бы 2–3 эпохи. Иначе говоря, скорость изменений растет, а время сжимается. Но, очевидно, есть предел сжатия, при достижении которого должен произойти фазовый переход от одного состояния к другому, от старого качества к новому. Во-вторых, как мы уже отмечали ранее, искусственная среда существования человека имеет антиномичную структуру, и составляющие ее части — культурная и цивилизационная — обладают разными скоростями и векторами развития. Скорость цивилизационных изменений, особенно в области технологий, намного выше консервативного «дрейфа» культуры. Заложенный в человеке культурный генотип своей инерционностью снижает его возможности к своевременной цивилизационной адаптации. И если цивилизационные процессы в основе своей интернациональны и не нуждаются в каких-либо границах, то основы традиционной культуры у многих народов способны пробуждать быстрый и мощный рост национального самосознания, нередко перерастающего в разного рода фобии. Время, о котором мы говорили выше, будет углублять это противоречие и усиливать напряженность в Мегасоциуме. В-третьих, с изменением характера исторического времени связан и ожидающий нас демографический кризис. Это прогнозируемый фазовый переход состояния динамики человеческой популяции (на который указывает С.П.Капица). К этому времени произойдут изменения в структуре Мегасоциума, которые приведут к качественно новому его состоянию. Принципиально иной будет возрастная структура за счет роста доли людей пожилого возраста. Неизбежный процесс урбанизации в Китае, Индии, в странах 15 мусульманского мира и в Африке значительно изменит соотношение городского и сельского населения. Процесс урбанизации вытолкнет на рынок труда миллионы свободных, молодых и сильных (в основном «желтых» и «черных») рук. Это потенциальные пассионарии, которые будут искать себе применение и, не найдя его, обратятся к протестам, преступности, теневому бизнесу или террору. Уже в ближайшем будущем представители Азии и Африки станут преобладающей частью населения Мира. В-четвертых, отмечается устойчивая тенденция, позволяющая говорить об обозримом будущем как о периоде катастроф: природных (геоклиматических и геофизических), экологических, технологических и гуманитарных. В-пятых, завершение второго цикла истории предполагает достижение цели и выполнение программы развития человечества на данный период. Образовавшийся вакуум пока не заполнен и создает условия неустойчивости и хаотизации происходящих процессов. Уже один перечень источников, составляющих внешний импульс (мы не уверены, что он исчерпывающий), указывает на потенциал и объемность социальной тектоники. Можно предполагать, что исчерпавшие свой исторический потенциал социальные, политические и экономические структуры, сформированные по принципу иерархии, начнут (а некоторые уже начали) распадаться, ослабевать и отмирать. По существу уже появился и показал свою эффективность качественно новый принцип — сетевой, который достаточно активно внедряется в практику организации бизнеса, неправительственных гражданских структур и, к сожалению, в теневой экономике, преступности и терроризме. Как отмечают многие исследователи, за сетевыми структурами будущее. Исчерпала свой ресурс демократия, народ все меньше имеет возможность влиять на решения власти, поведение которой все теснее связано с финансами. Тенденция размывания суверенитетов становится все более заметной, а для слаборазвитых стран трагической. Ослабление и разрушение социальных институтов усиливает процессы асоциализации населения и ведет к утрате гражданского общества, которого в, конечном итоге, ни одно государство в мире так и не сумело достроить. Новое время характерно тем, что в нем значительно возросла роль психологических факторов во всех сферах жизнедеятельности человека. На общество и каждого его члена в неперевариваемых объемах обрушивается все нарастающий шквал информации, препарируемой все более изощренными технологиями. Манипуляция общественным мнением и направленностью индивидуального сознания, формирование некоего виртуального кокона, в рамках которого создается видимость свободы и возможности влиять на внешнюю ситуацию, поднимающаяся во весь свой рост антикультура и наркотик 16 массовой культуры есть не что иное, как вторжение во внутренний мир человека и трансформация его психологии. Разрушение социальных оболочек, организующих и стабилизирующих общество, идет по направлению от более сложных к менее сложным. Это значит, что последним рубежом социальных структур и связей станут наиболее древние и простые, заложенные в архетипе человека — этнические, национальные и религиозные. Национальные конфликты, проявления фундаментализма и религиозная нетерпимость, нарастание которых мы имеем возможность наблюдать сегодня, тому достаточное подтверждение. Таким образом, будет происходить разрушение и хаотизация архитектуры социального пространства: упрощаться, нивелироваться, разбегаться по разным курсам. Картина, скажем прямо, неприятная, а процесс болезненный, несущий неустойчивость, конфликты, жертвы, без видимого «света в конце туннеля». Но, как мы предполагаем, этап неизбежный и необходимый для генерирования социальной энергии для следующей фазы исторического цикла. Глобализация сознания Целью третьего цикла исторического развития, в который мы должны войти в ближайшем будущем, является, по нашему мнению, глобализация сознания и на этой основе возвышение человеческого духа, завершающее этап формирования его триединства. В какой-то мере подтверждением данного тезиса служит тот факт, что человек стоит на пороге предела своих физических, психологических и интеллектуальных возможностей. Он не в состоянии перерабатывать и усваивать весь объем лавинообразно растущей информации, несмотря на уже чуть ли не патологическую узость специализации, загоняющую науку все глубже в тупик. Индивидуалистическое мировоззрение, почти полностью использовавшее свой творческий ресурс на фоне ползущей к своему концу культуры, все больше и больше разбавляемой маскультом и вытесняемой антикультурой, на финише подводит человека к абсурдной крайности — «индивидуальной культуре», которая обволакивает его непроницаемой для норм общественной морали и этики пеленой. В такой ситуации мало у кого доходят руки до занятий по совершенствованию своего духа. Духовность в массовом порядке пока не востребована ни человеком, ни обществом, т.е. не выступает для них актуальной и насущной потребностью. Можно говорить и о том, что уровень духовности отстает от характера и масштабов возникающих проблем. Человек все время отстает в духовной интерпретации событий, морально-этической оценке возможных альтернатив используемого нового знания. Во многом именно поэтому достижения ума 17 зачастую в первую очередь превращаются в оружие уничтожения людей или насилия над ними. Мир, к сожалению, пока не понял, что открыть врата в будущее, достойное Человека, можно только ключом высокой духовности. Глядя на сегодняшнее население Земли, на то количества зла, которое на ней накоплено, трудно поверить в такую возможность. Однако другой альтернативы не дано, решение всех проблем будущего кроется в самом человеке, в его внутреннем мире и в обществе, в котором он живет. Следует подчеркнуть, что это далеко не откровение. К данной мысли люди приходили еще в средние века. Уместно в этой связи привести слова католического монаха ХI века, которые мы цитируем по книге В.Л.Иноземцева «Расколотая цивилизация»: «В ХI веке католический монах оставил в книге, дошедшей до наших дней, запись, которая может и должна стать уроком для будущих поколений. "Когда я был подростком, — писал он, — я своими порой нерациональными усилиями стремился изменить весь мир; когда я стал юношей, я не жалел сил, чтобы изменить свой город; повзрослев, я пытался сделать лучше свою семью; когда же я состарился, мне оставалось лишь совершенствовать самого себя, ощущая, что я не достиг ничего из достигнутого. Тогда я осознал, что изменив самого себя в ранние годы, я тем самым изменил бы и свою семью; та, став лучше, сделала бы совершеннее и город, в котором мы жили, а это, в свою очередь, подняло бы и весь мир на новую ступень чистоты и совершенства"»5. Наука должна, наконец, признать де юре то, что она давно по существу признала де факто: начальное присутствие в природе идеальной реальности, не сводимой к реальности материальной. Если мы говорим, что человек создан по образу и подобию Бога, то и смысл его жизни — восхождение к Нему через раскрытие своего духовного потенциала. Видимо, потому, что все, связанное с духом, скрыто (не проявлено в привычной для нас форме), человека до сих пор мучает вопрос о смысле жизни, который по существу оказывается по ту сторону материальной реальности. Когда «на поляне накрыта скатерть-самобранка» с реально осязаемыми удовольствиями, а за горизонтом то ли есть какие-то духовные ценности, то ли их нет, вопрос решается, как правило, в пользу желудка. Выход к пределам индивидуальных человеческих возможностей и исчерпанность потенциала мировоззренческой парадигмы (кризис научного знания), а также невозможность наращивать эффективность структур управления на базе иерархических систем, в частности, для развития форм коллективного сознания, станут внутренним импульсом второй фазы третьего цикла исторического развития, основной мотив которого — дифференциация сводится к подготовке «затравок» для кристаллизации новых форм и типов сознания. 5 Иноземцев В.Л. Расколотая цивилизация. М., 1999. С. 618. 18 В литературе встречаются утверждения о выделении до семи форм общественного сознания6: философско-мировоззренческого, научного, художественно-эстетического (искусство), морально-этического, правового, политического и фидеистического (вера). Такая точка зрения, безусловно, имеет право на жизнь, но в подобной трактовке предполагается возможность почти неограниченного расширения этого перечня выделением, например, сознания экономического, социологического и т.д. С нашей точки зрения, достаточно выделить четыре позиции, отражающие классификацию форм общественного сознания: философско-мировоззренческую; научную; художественно-эстетическую; фидеистическую. Эти формы коллективного (общественного) сознания на вновь возникшей почве коммуникационных технологий находят новый тип своей организации — сетевые системы. Кризисный импульс выталкивает на новый качественный уровень организацию этих форм, обеспечивая им условия для быстрого развития, а также для стимуляции процессов интеграции коллективного сознания по формам и в пространстве, что положит начало формированию глобального сознания. Появятся новые субъекты творчества — коллективный разум, интегрирующийся до планетарного масштаба (глобальный разум). Приведем по этому поводу несколько длинноватую, но важную цитату: «“Информационное поле“ выступает, таким образом, в роли своеобразного прообраза “сетевого“, или “распределительного“, компьютера, память которого и важнейшая часть инструментов ее обработки находятся в некотором аналоге Всемирной сети (протяженной не только в пространстве, но и, по всей вероятности, во времени). Пользователь же располагает в основном инструментами доступа к ней и в исключительные моменты своей жизни — как правило, без соответствующих сознательных усилий — обретает возможность пользования этими инструментами. Если данная гипотеза принципиально верна, естественная эволюция индивидуального сознания в условиях технического прогресса ведет его при помощи развития компьютерных и информационных технологий к формированию сознания коллективного, наднационального, которое даже без учета компьютерных сетей постепенно объединит в 6 Бестужев-Лада И.В. Соотношение исследований будущего (Future Research) и мира во всем мире (Peace Research) в проблематике современной глобалистики и альтернативистики // Материалы постоянно действующего междисциплинарного семинара Клуба ученых «Глобальный мир». Вып. 1. М., 2001. С. 5. 19 единый интеллектуальный контур (так как физические организмы будут разными) если не все человечество, то, по крайней мере, его творчество, "информатизированную часть"»7. Кроме того, чтобы человек вышел победителем из гонки индивидуального сознания за усложнением встающих перед ним проблем, ему предстоит переход от логического мышления (линейного) к мышлению творческому (вероятностному, нелинейному, образноцелостному), от узкой и углубляющейся специализации (по предельному принципу: «все ни о чем» и «ничего обо всем») к междисциплинарности и энциклопедизму. Этому будет способствовать характер коллективного сознания: «Превосходство коллективного сознания над индивидуальным проявляется, прежде всего, в совершенно иной сфере — сфере сбора уже имеющейся информации и ее реализации: отдельный человек может обладать лишь ограниченным объемом накопленных человечеством знаний, коллектив же — практически всеми; отдельный человек реализует лишь ничтожную часть своих знаний, коллектив, как бы мало они знал, реализует практически все свои знания»8. По своему характеру и значимости этот процесс имеет аналог в прошлом опыте человечества. В эпоху перехода от феодализма к капитализму форма сознания менялась от провинциального к национальному, от сельского к городскому. В настоящее время речь идет о процессе перехода от национального к глобальному сознанию. Одной из центральных проблем этой фазы развития станет проблема организации человеческого общества как важнейшего института социальной организации человека. При этом следует подчеркнуть, что данная проблема, выдвинутая культурой модерна, несмотря на все усилия интеллектуалов и политиков на протяжении четырех веков, так и не получила своего окончательного решения. Ни в одном государстве общество, как социальный организм, не структурировано. По этому качеству оно всегда значительно уступало и уступает государству, представляя некую мозаичную картину из партий, движений, общественных организаций, религиозных конфессий и т.п. Вряд ли можно предположить нежелание людей организовать эффективное гражданское общество или злой умысел в том, чтобы не иметь достойного оппонента государству. Ответ лежит в иной плоскости: не было объективной основы, позволяющей найти решение данной проблемы. Сегодня возникают реальные условия возвращения к решению проблемы гражданского общества на качественно новой основе. Во-первых, на фоне тенденции снижения роли национальных государств и размывания их суверенитетов формируются предпосылки передачи ряда функций, не свойственных или узурпированных государством, Братимов О.В., Горский Ю.М., Делягин М.Г., Коваленко А.А. Практика глобализации: игры и правила новой эпохи. М., 2000. С. 76–77. 7 20 гражданскому обществу, созданию в его рамках новых структур. Иначе говоря, меняются цели и функции гражданского общества, которое должно принимать на себя все большее число социокультурных функций. С другой стороны, появились принципиально новые сетевые структуры, позволяющие реально и эффективно структурировать гражданское общество, и не только в рамках (границах) национальных государств. Как пишет Б.Муравьев: «Проблема организации человеческого общества, рациональной и эффективной в планетарном масштабе, является в наши дни одной из наиболее насущных; завтра же она станет неотложной. Несмотря на это, никто до сих пор не предложил каких-либо мало-мальски реальных путей ее решения. Правительства и университеты смотрят на нее сквозь пальцы, пресса же и вовсе игнорирует»9. Природе глобализации, естественно, должны соответствовать и формы сознания, в частности, глобального, которые необходимы для общества и его элиты, чтобы воспринимать происходящие процессы как единое целое. Именно отсутствию способности такого восприятия мы обязаны тыжелыми последствиями своей деятельности. Перед обществом стоит еще одна важная задача — уже из области его безопасности: защитить себя от угрозы использования современных информационных технологий в манипулировании общественным мнением и в воздействии на индивидуальное сознание. Очевидно, что непосредственная причина тех бурь и потрясений, через которые проходит сегодня мир, материальна и меркантильна по своей сути. Сегодня следует иначе расставить акценты: оградить культуру от рынка, поставив ее над рынком, обеспечить приоритет морали над выгодой, духа над удовольствием. Глобализация работает над задачей, связанной с преодолением экономической разделенности мира, решение которой создало бы условия для выхода из целого ряда сложных экономических и социальных проблем глобализации, а также приблизила реальность идеи выхода за рамки превалирующей экономической системы мотивации. В частности, можно предположить, что используемые в настоящее время традиционные организационные структуры, необходимые крупному бизнесу, скоро исчерпают потенциал своей эффективности и уступят свое место сетевому принципу организации, когда формирование и управление осуществляются не только на основе коммерческого интереса, но и на идейно совпадающей мотивации участников. «Таким образом, по мере развития и рационализации систем управления организаций, в первую очередь крупных корпораций, на Земле происходит быстрая эволюция их 8 Там же. С. 81. 21 коллективного разума. Этот разум, хотя и вырастающий из совокупностей индивидуальных сознаний людей, является, тем не менее, не вполне человеческим. Если можно так выразиться, коллективный разум — это ”разум второго порядка”, надчеловеческий разум, для которого отдельные личности являются не более чем образующими его элементами, отчасти взаимозаменяемыми»10. В принципе сетевая организация будет определять и архитектуру наднациональных структур, необходимых для управления на уровне внутриглобальных отношений. Следует подчеркнуть еще один важный момент. Информационные технологии и сетевые структуры позволят разрешить извечный конфликт между индивидуализмом, в своем пределе разрушающим общество, и коллективизмом, который, будучи доведен до предела, разрушает личность. Сетевая организация общества и производства позволяет активно развивать оба противоречивых начала, препятствуя их разрушению. И, наконец, о религии, важнейшем институте, полностью работающем в сфере человеческого духа. Бессмысленно и даже вредно говорить об объединении религий или создании новой единой религии. Нам представляется, что развитие событий в ближайшем будущем должно пойти по двум направлениям, способным дать положительный результат. Во-первых, все мировые религии при всех своих многочисленных различиях имеют одно мало различающее их основание — это морально-этические установки или, можно сказать, общий моральный знаменатель. Вот на этом огромном и по масштабу и по значению для общества поле могут эффективно сотрудничать все религии, возвращая ожесточенного эгоистического человека в лоно вечных основ морали. Во-вторых, намечается, правда пока очень слабо, сближение науки и религии. Наука в религии находит моменты истины, а религия адаптирует науку в канонах веры. Мы знаем множество примеров истинно верующих великих ученых. Возникает естественное желание провести некую аналогию. Если в одном человеке глубокая вера и научное мышление прекрасно сосуществуют, почему такого продуктивного симбиоза нельзя достичь в обществе. Подобная ситуация вполне реальна, исходя также из того, что наука и религия пользуются различными методами постижения истины, взаимно дополняющими друг друга, и трудятся на разных «нивах»: наука в мире физической реальности, а религия в области ноуменальной реальности; и это опять дополняющее друг друга сочетание. Можно быть уверенным в том, что если человек в основание своих усилий положит и религию, и науку, его восхождение к духу состоится. 9 Муравьев Б. Гнозис. Опыт комментария к эзотерическому учению восточной церкви. В 3 т. «София», 1998. С. 27. 10 Братимов О.В., Горский Ю.М., Делягин М.Г., Коваленко А.А. Цит. соч. С. 83.