китайской мечты» как долгосрочная стратегия развития КНР
реклама
Тавровский Ю.В. профессор Российского университета дружбы народов [email protected] КОНЦЕПЦИЯ «КИТАЙСКОЙ МЕЧТЫ» КАК ДОЛГОСРОЧНАЯ СТРАТЕГИЯ РАЗВИТИЯ КНР Ключевые слова: стратегическое планирование, пятилетки, стратегия «реформ и открытости», стратегия «Китайская мечта», «стратегия «один пояс и один путь», «управление государством при помощи закона», «новая норма», новая мировая финансовая система. Успех или неудача стратегического сотрудничества стран БРИКС будут, в конечном итоге, зависеть от эффективного осуществления стратегий развития каждого участника. Только успешные страны смогут на равноправной основе участвовать в реализации уже одобренных, а также в формулировании новых планов взаимодействия, увеличивая тем самым общий потенциал этого стратегического объединения. Среди пяти стран БРИКС пока только Китай смог сформулировать долгосрочную стратегию развития. Она называется «китайская мечта», включает в себя несколько самостоятельных стратегических концепций, имеет два контрольных временных рубежа и должна быть выполнена к 2049 году. Долгосрочное планирование началось в Китае только в 2012 году и связано с именем нового руководителя страны Си Цзиньпина. Его приход к верховной партийной и государственной власти положил начало качественно нового этапа в развитии страны. Ключевой характеристикой этого этапа стал переход от среднесрочного планирования (пятилетки) к долгосрочному стратегическому планированию на целые десятилетия. Выступив всего через две недели после завершения XVIII съезда КПК в Национальном музее, Си Цзиньпин заявил: «Нескончаемая борьба, продолжающаяся со времен Опиумных войн вот уже 170 лет, открыла блистательные перспективы великого возрождения китайской нации. В настоящее время мы, как ни в один исторический период ранее, близки к осуществлению нашей цели – великому возрождению китайской нации, и как никогда раньше, мы уверены в нашей способности достигнуть этой цели». Си Цзиньпин сразу определил рубежи достижения поставленной цели: «Я твердо убежден, что к столетней годовщине основания Компартии Китая (2021) неизбежно будет осуществлена задача создания общества средней зажиточности. Ко времени столетия создания КНР (2049), несомненно, будет выполнена задача по созданию богатого и 1 могущественного, демократического и цивилизованного, гармоничного и современного социалистического государства. Мечта о великом возрождении китайской нации непременно осуществится». Таким образом, уже в первом публичном выступлении перед всем миром в качестве нового руководителя, Си Цзиньпин поставил перед китайской нацией долговременную стратегическую задачу на 37 лет, почти 4 десятилетия. Такого не делал ни один правитель Китая. Стратегические программы прошлых эпох Элементы государственной политики развития можно найти в истории Китая еще во времена древности. Они прослеживаются в периоды создания и первоначального развития многих династий, начиная с правления императора Цинь Шихуанди (259-210 до н.э.), который впервые объединил Поднебесную. Введение централизованной бюрократии и единого законодательства, утверждение общенациональных стандартов во многих областях жизни – от мер длины и ширины дорожной колеи до иероглифов и формы монет, ускоренное строительство стратегических дорог и Великой Китайской стены – таков неполный перечень государственных реформ. Все последовавшие великие династии тоже начинали свое правление с тех или иных проектов государственного масштаба. Строительство и укрепление дамб на основных реках и создание систем ирригационных каналов, налаживание международного товарооборота на Великом Шелковом пути и обеспечение его безопасности, экспедиции на Морском Шелковом пути вплоть до Аравии и Восточной Африки, строительство Великого канала из обильных рисом южных провинций до столичного Пекина, поощряемое Сыном Неба внедрение буддизма и иных новых вероучений, централизованная поддержка стратегически важных ремесел, введение общенациональной системы отбора и продвижения кадров для государственной службы... К числу стратегических проектов можно причислить и длившиеся десятилетиями войны с соседями-«варварами», а также завоевательные кампании, в которых особенно преуспела последняя династия Цин, присоединившая к Поднебесной Монголию, Тибет, Синьцзян. Закат ослабевшей за два с половиной столетия своего правления династии Цин в 1911 году, ускоренный вторжением «заморских дьяволов», и последовавшие четыре десятилетия междоусобных войн, а также продолжавшаяся 15 лет агрессия Японии, естественно, не располагали к планированию развития. Только объединение страны под властью Компартии Китая в 1949 году создало для этого необходимые предпосылки. Первый пятилетний план развития народного хозяйства Китая составлялся с 1951 года, работа над ним растянулась на несколько лет. В это время в правящих кругах шла острая внутрипартийная борьба по ключевым вопросам экономического и политического 2 развития, тогда же развернулась кровопролитная Корейская война (1950-1953 гг.). Не удивительно, что работа над планом на 1953-1957 годы была завершена лишь к началу 1955 года, а утвержден он был в конце июля того же года. Тем не менее, этот первый опыт государственной политики развития оказался успешным. Задания первой пятилетки были выполнены и перевыполнены. Промышленное производство в 1957 году превысило показатели 1952 года на 141%. Возникли отсутствовавшие ранее отрасли промышленности – автомобилестроение, тракторостроение, авиастроение. Впечатляющий успех первой китайской пятилетки, достигнутый в значительной мере благодаря массированной советской помощи, не только доказал эффективность планового ведения хозяйства по советской модели, но и вскружил головы Мао Цзэдуну и его сторонникам в руководстве КПК. Уже с начала 1958 года «великий кормчий» подталкивал правительство к созданию десятилетнего плана развития и призывал выполнить десятилетку за три года под лозунгом «три года упорного труда – десять тысяч лет счастья». За 3 года Мао Цзэдун надеялся сравняться по сельскому хозяйству с Японией, за 15 лет догнать Англию, за 20 лет – США. Несмотря на скрытое сопротивление здравомыслящих руководителей в партийном и государственном руководстве, был разработан фантастический план на первые 5 лет десятилетки (1958-1962). Промышленное производство предлагалось увеличить в 6.5 раз, сельскохозяйственное – в 2.5 раза. Выплавка стали должна была вырасти с 10 до 100 миллионов тонн. Рекордные ориентиры в сельском хозяйстве должны были быть достигнуты за счет масштабных ирригационных работ и нетрадиционных способов обработки земли, а также борьбы против «четырех вредителей»: крыс, воробьев, мух и комаров. Катастрофические результаты авантюристического плана под лозунгом «большого скачка» в промышленности и «народных коммун» на селе стали очевидны очень быстро. Несколько лет Китай переживал массовый голод, число жертв по разным оценкам колебалось от 20 до 45 миллионов человек. Но даже последовавшая вскоре десятилетняя «культурная революция» (1966-1976 гг.), призванная, в частности, предотвратить проявления массового протеста против «стратегического авантюризма» Пекина, не уничтожила стремления к плановому развитию экономики. Составлялись и в значительной степени выполнялись пятилетние планы. По данным государственного бюро статистики КНР в период с 1966 по 1976 г. рост промышленности составил 79 %, сельского хозяйства 53 %, национальный доход вырос на 77,4 %. Смерть Мао Цзэдуна в 1976 году, ликвидация левацкой «банды четырех», утверждение власти ветеранов Компартии во главе с Дэн Сяопином на XI съезде КПК в 1978 году привели к переоценке многих ценностей, в том числе таких базовых, как 3 социалистическое макроэкономическое планирование. Оно не было отменено, но претерпело значительные изменения. Со времени реализации 5-го пятилетнего плана (1976 – 1980 гг.) и до завершения 9-го пятилетнего плана (1996 – 2000 гг.) развитие КНР шло под лозунгом «реформ и открытости», провозглашенного Дэн Сяопином. За эти отрезки времени сменилось три концепции планирования - рыночное регулирование (1978 – 1984 гг.), переход к плановой товарной экономике (1984-1991 гг.), а затем к социалистической рыночной экономике (с 1992 по нынешнее время). Китайские реформы проводились довольно спонтанно и очень быстрыми темпами. Не удивительно, что уже к 1989 г. в экономике усилились диспропорции, назрел политический кризис, завершившийся печально известными «событиями на площади Тяньаньмэнь». Практически все следующее десятилетие ушло на «исправление ошибок», власти старались не форсировать развитие «социализма с китайской спецификой», что в первую очередь отражалось в стабильности пятилетних планов. Постановка новых макроэкономических задач началась с 2001 года, когда стал осуществляться 10-й пятилетний план. В том же году КНР вступила в ВТО, одним из главных требований которой было ограничение директивного планирования и, в первую очередь, внешней торговли. Тогда же все макроэкономическое планирование перешло на систему индикативного планирования. Ускоренное развитие национальной экономики на фоне турбулентности мировых рынков, необходимость одновременно решать острые проблемы социальной и политической стабильности не стимулировали руководителей третьего и четвертого поколений руководства КПК (первое поколение – Мао Цзэдун, второе – Дэн Сяопин, третье – Цзян Цзэминь, четвертое – Ху Цзиньтао) заниматься долгосрочным стратегическим планированием, позиционированием Китая в современном и будущем мире. Представляется, что отсутствие долгосрочных целей развития нации в целом не создавало серьезных проблем в период решения Китаем первоочередных задач восстановления, а затем догоняющего развития. Однако необходимость поддержания высоких темпов прироста ВВП неизбежно создавала перекосы и диспропорции. Их пытались устранять при помощи тех или иных уточнений планов и законодательства, дополнительного стимулирования развития отстающих отраслей и целых регионов. Например, еще в 1999 году была принята долгосрочная программа помощи провинциям и национальным районам Запада КНР, сильно отставшим от процветающих приморских районов. Однако признаки исчерпания модели «реформ и открытости», выстроенной Дэн Сяопином, стали проявляться все явственнее. Темпы роста ВВП начали снижаться уже в 4 годы правления Председателя Ху Цзиньтао (2002-2012 гг.). Отвечавший при нем за экономику Премьер Госсовета Вэнь Цзябао еще в марте 2007 года признал, что макроэкономический прогноз для Китая «нестабильный, несбалансированный, нескоординированный и неустойчивый». Но тандему Ху – Вэнь не хватило или решимости идти на серьезные изменения, или политического ресурса. Ситуация продолжала развиваться по инерции и ухудшаться. К началу нынешнего десятилетия по существу закончился тридцатилетний период бурного развития с опорой на эксплуатацию дешевой рабочей силы и природных ресурсов в условиях фактически установленного Западом в конце 70-х годов режима наибольшего благоприятствования для тогда антисоветского Китая. От этого режима Запад еще в «нулевые» годы постепенно стал переходить к сдерживанию новой «мастерской мира». На поверхность это скрытое сдерживание вышло после неудачного визита в Пекин президента США Обамы в 2009 году. Он фактически предложил Китаю стать главным союзником и «соправителем» мира, создав тандем по формуле «Большой двойки» в обмен на резкое повышение курса юаня и неизбежное в этом случае торможение китайской экономики. Отказ Пекина повлек выдвижение в 2011 году концепции «Поворот к Азии», предусматривающей сосредоточение военно-политических усилий США на Тихоокеанском бассейне ради окружения и сдерживания КНР. «Китайская мечта» и ее основные компоненты Получив в конце 2012 года бразды правления Поднебесной, а вместе с ними целый комплекс накопившихся экономических и внешнеполитических проблем, Си Цзиньпин без отлагательства приступил к «реформированию реформ». Вполне очевидно, что свою стратегию «китайская мечта» и ее составные части он продумал и подготовил вместе с единомышленниками в течение пяти лет пребывания на постах заместителя Генерального секретаря ЦК и заместителя Председателя КНР (2007-2012 гг.). Среди других поручений он в то время выполнял еще функции руководителя Центральной партийной школы, «кузницы кадров» для высших партийных и государственных постов. Из числа наиболее одаренных и энергичных слушателей и преподавателей были созданы дискуссионные группы, кружки и иные форматы «мозговых трестов». Именно этой подготовительной работой и ее углублением после прихода Си Цзиньпина на высшие посты можно объяснить быстрое выдвижение стратегии «китайской мечты» и ее составляющих. Начал он с постановки долгосрочной стратегической цели «китайская мечта», название которой полностью звучит как «мечта о великом возрождении китайской нации». В манере, типичной для китайской политической культуры, сначала появился самый общий контур – к 2021 году создать общество средней зажиточности («сяокан»), а к 2049 5 году вывести КНР в число первоклассных мировых держав. Некоторые зарубежные эксперты поначалу приняли эту стратегию за очередную идеологическую новацию, которой по традиции отмечается каждый новый Генеральный секретарь. Однако очень скоро, одна за одной, стали появляться стратегические концепции, конкретизировавшие содержание «китайской мечты». Осенью 2013 года появилась концепция «Один пояс и один путь». За два минувших года она превратилась в несущую конструкцию новой геоэкономической стратегии Китая. Объединив проекты «Экономический пояс Великого шелкового пути» и «Морской шелковый путь для XXI века», этот суперпроект приобрел специальные организационные структуры в аппаратах ЦК КПК и Госсовета (правительства) КНР, солидную финансовую базу в форме фонда «Шелковый путь» (40 млрд. долл.) и Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (100 млрд. долл.). Призванный решить сразу несколько внешнеэкономических и внутриэкономических проблем самого Китая, «Один пояс и один путь» может стать объединяющей осью для нескольких других интеграционных форматов, включая ЕАЭС, ШОС, БРИКС, АСЕАН, зону свободной торговли в АзиатскоТихоокеанском регионе (ЗСТАТ), Европейский союз. Той же осенью Председатель Си посвятил проблемам экономики III пленум ЦК КПК. Сопротивление консервативных сил в партии не позволило без помех получить полное одобрение важнейшей составляющей экономической стратегии «китайской мечты» - смены центра тяжести развития с внешних рынков на рынки внутренние, приоритета в распределении ресурсов с государственных монополий на средний и малый бизнес. Пленум одобрил некоторые, но не все и не самые главные предложения Генсека. На это Си Цзиньпин ответил провозглашением на IV пленуме ЦК КПК (2014 г.) долгосрочной программы «управления государством при помощи закона». По существу она стала общенациональной кампанией борьбы с коррупцией, мишенями которой уже стали тысячи партийных и хозяйственных чиновников, особенно связанных с дающими около половины ВВП Китая «естественными монополиями». Эти структуры, в частности, не хотели быть уравненными в правах с частным бизнесом в доступе к «длинным деньгам», налоговым льготам и иным ресурсам. Еще одним ответом стало создание Центральной руководящей группы по руководству углублением реформ. Возглавил ее сам Си Цзиньпин, его заместителями стали трое из остальных шести членов Постоянного комитета Политбюро. Не предусмотренная Уставом партии или правительственными решениями эта группа фактически поставлена над правительством и важнейшими структурными подразделениями ЦК КПК. В ее состав вошли ученые и управленцы, разделяющие 6 видение «китайской мечты» и одобряющие важнейшую инновационную концепцию Си Цзиньпина под названием «новая норма». Впервые он использовал этот термин в мае 2014 года в ходе инспекционной поездки в провинцию Хэнань. «Новая норма» как механизм реализации «китайской мечты» На основе выступления Си Цзиньпина, комментариев в китайской печати и мнений зарубежных экспертов смысл «новой нормы» выглядит примерно так. Заканчивается период гонки за высокими темпами развития, во имя которых допускалось непропорциональное развитие экономики, приносились в жертву интересы населения и окружающей среды. Начинается время высокого качества экономической структуры, сбалансированности между отраслями и регионами, повышения эффективности капиталовложений и уменьшения энергоемкости, сокращения выбросов вредных веществ. Заканчивается период ставки на внешние рынки и привлечения иностранных инвестиций любой ценой. Начинается время удовлетворения запросов внутреннего рынка, качественного улучшения и сближения условий жизни населения городов и деревень. Заканчивается период встраивания Китая в мировые производственные цепочки в качестве поставщика дешевой рабочей силы, вложения заработанных денег в контролируемые основанных на США финансовые достижениях институты. отечественной Начинается науки время производства высококачественных и конкурентоспособных товаров, создания самостоятельной финансовой системы и обеспечения глобальных торговых интересов Китая. За время после выдвижения стратегии «новой нормы» особенно заметна ее реализация в области международных финансов, выход китайской национальной валюты юань из тени мирового финансового рынка. К октябрю 2015 года юань стал второй по величине в мире валютой торгового финансирования и четвертой в мире расчетной валютой. Народный банк Китая и центробанки 33 стран подписали двусторонние соглашения валютных свопов. На пути превращения из импортера в экспортера капитала Китай активно создает или участвует в создании международных финансовых институтов, соизмеримых с Всемирным банком, Международным валютным фондом, Азиатским банком развития. Банк развития БРИКС с объявленным капиталом в 100 млрд. долларов и штабквартирой в Шанхае начинает работать уже в конце нынешнего года, причем Китай является его крупнейшим акционером. Созданный в ноябре 2014 года Фонд Шелкового пути с капиталом в 40 млрд. долларов изучает проекты на важнейшем торговом маршруте из Китая в Западную Европу, в том числе на территории России. Азиатский банк инфраструктурных инвестиций с уставным капиталом в 100 млрд. долларов учрежден в 7 октябре 2014 года. Большую часть средств внесет инициатор проекта – Китай, а штабквартира банка будет в Пекине. В течение последующих 10 лет экспорт китайских инвестиций достигнет 1,25 трлн. долларов, заявил недавно Си Цзиньпин. Вывоз китайского капитала становится новой важной тенденцией мировой экономики, а с учетом объема китайских валютных резервов, превышающих 4 трлн. долларов, может существенно изменить инвестиционный климат планеты. Китайская «новая норма» может уже скоро стать «новой нормой» и для его партнеров. Каждая из стратегических концепций - «один пояс и один путь», «управление государством при помощи закона», «новая норма» - сами по себе могли бы стать содержанием десятилетнего срока правления нынешнего Генсека КПК и Председателя КНР. Но они являются частями еще более масштабного и долгосрочного стратегического плана «китайская мечта». Нет сомнения в том, что благодаря этому долгосрочному стратегическому плану китайская нация сможет уверенно двигаться вперед, избегая шараханий и хождения по замкнутому кругу. Китай подает пример своим партнерам по БРИКС и его опыт заслуживает как минимум изучения. 8
