Китайская мифология

Китайская мифология — совокупность мифологических систем: древнекитайской, даосской, буддийской и поздней народной
мифологии. Древнекитайская мифология реконструируется по фрагментам древних исторических и философских сочинений
(«Шуцзин», древнейшие части 14-11 столетия до нашей эры; «Ицзин», древнейшие части 8-7 века до нашей эры; «Чжуаньцзы», 4-3
столетия до нашей эры; «Лецзы», с 4 века до нашей эры по конец 3 века нашей эры). Наибольшее количество сведений по мифологии
содержится в древнем трактате «Шань хай цзин» («Книга гор и морей», 4-2 века до нашей эры), а также в поэзии Цюй Юаня (4 век до
нашей эры). Одна из отличительных черт древнекитайской мифологии историзация (эвгемеризация) мифических персонажей, которые
под влиянием рационалистического конфуцианского мировоззрения очень рано начали истолковываться как реальные деятели
глубокой древности. Главнейшие персонажи превращались в правителей и императоров, а второстепенные персонажи - в сановников,
чиновников и т. п. Большую роль играли тотемистические представления. Так, иньцы, племена и считали своим тотемом ласточку,
племена ся - змею. Постепенно змея трансформировалась в дракона (лун), повелевающего дождем, грозой, водной стихией и
связанного одновременно с подземными силами, а птица, вероятно, в фэнхуан - мифическую птицу - символ государыни (дракон стал
символом государя). Миф о хаосе (Хуньтунь), являвшем собой бесформенную массу, по-видимому, относится к числу древнейших.
Басянь
Гуаньди
Гуаньинь
И Хоу
Лунван
Лэйгун
Матрейя
Нюйва
Паньгу
Си Ванму
Фуси
Фэнхуан
Хуанди
Чан Э
Чжун Куй
Шэньнун
Юй
Юйди
Яньван
Судя по начертанию иероглифов хунь и тунь, в основе этого образа лежит представление о водном
хаосе). Согласно трактату «Хуайнаньцзы», когда не было ещё ни неба, ни земли и бесформенные образы блуждали в кромешной тьме,
из хаоса возникли два божества. Представление об изначальном хаосе и мраке отразилось и в термине «кайпи» (букв. «отделение» «начало мира», которое понималось как отделение неба от земли). В «Хронологических записях о трех и пяти правителях» («Сань у ли
цзи») Сюй Чжэна говорится, что небо и земля пребывали в хаосе, подобно содержимому куриного яйца. Отделение неба от земли
происходило по мере роста Паньгу, с которым связывается и происхождение явлений природы: с его вздохом рождается ветер и дождь,
с выдохом - гром и молния, он открывает глаза - наступает день, закрывает - наступает ночь. Когда Паньгу умирает, его локти, колени и
голова превращаются в пять священных горных вершин, волосы на его теле - в деревья и травы, паразиты на теле - в людей.
Миф о Паньгу свидетельствует о наличии в Китае характерного для ряда древних космогонических систем уподобления космоса
человеческому телу и соответственно о единстве макро- и микрокосма. Более архаичным в стадиальном отношении следует признать,
видимо, реконструируемый цикл мифов о прародительнице Нюйва, которая представлялась в виде получеловека-полузмеи, считалась
создательницей всех вещей и людей. Согласно одному из мифов, она вылепила людей из лёсса и глины. Поздние варианты мифа
связывают с ней и установление брачного ритуала. Если Паньгу не творит мир, но сам развивается вместе с отделением неба от земли
(лишь средневековые гравюры изображают его с долотом и молотком в руках, отделяющим небо от земли), то Нюйва предстаёт и как
своеобразный демиург. Она чинит обвалившуюся часть небосвода, отрубает ноги гигантской черепахе и подпирает ими четыре предела
неба, собирает тростниковую золу и преграждает путь разливу вод («Хуайнаньцзы»). Можно предполагать, что Паньгу и Нюйва
изначально входили в различные племенные мифологические системы, образ Нюйва возник либо в юго-восточных областях
древнекитайских земель, либо в районе культуры Ба в юго-западной провинции Сычуань, а образ Паньгу - в южнокитайских областях.
Более широкое распространение имели предания о культурном герое Фуси, по-видимому, первопредке племён и (Восточный Китай,
нижнее течение реки Хуанхэ), которому приписывалось изобретение рыболовных сетей, гадательных триграмм. Он научил людей
охоте, рыболовству, приготовлению пищи (мяса) на огне. Будучи первоначально культурным героем племён и, тотемом у которых
была птица, Фуси, возможно, представлялся в виде человекоптицы. Впоследствии, скорее всего к рубежу нашей эры, в процессе
сложения общекитайской мифологической системы стал фигурировать в паре с Нюйва. На могильных рельефах первых веков н. э. в
провинциях Шаньдун, Цзянсу, Сычуань Фуси и Нюйва изображаются в виде пары сходных существ с туловищами человека и
переплетёнными хвостами змеи (дракона), что символизирует супружескую близость. Согласно мифам о Фуси и Нюйва,
зафиксированным в начале 60-х годов 20 века в изустном бытовании у китайцев Сычуани, они брат и сестра, спасшиеся от потопа и
затем вступившие в брак, чтобы возродить погибшее человечество.
Подробнее о мифологии Древнего Китая на нашем сайте → Энциклопедия китайской мифологии
Мифы и легенды Китая
Фантазия древних китайцев населила неведомые земли длинноухими и крылатыми существами, людьми с дырявой грудью или тремя
лицами.
В китайских мифах нет прекрасной пластичности и стройности греческих богов и героев, они поражают наше воображение скорее
смелостью и неожиданностью фантазии. Хунь-тунь - Хаос - бесформенная, но живая масса, в которой её друзья пытаются просверлить
отверстия, чтобы дать приятелю возможность видеть и слышать, как люди. Шижоу - зрячая плоть - не менее удивительное существо,
похожее на печень зверя, но обладающее зрением. К сожалению, древние китайские мифы очень рано стали забываться и исчезать из
народной памяти. Они сохранились лишь в многочисленных отдельных фрагментах, как осколки древней вазы, сложить и склеить
которые дело опытного археолога и реставратора. Таким реставратором и выступил автор книги Юань Кэ.
Исследователи выдвигают различные объяснения раннего забвения древнекитайских мифов. Видимо, одна из причин заключается в
быстром переходе от мифолого-поэтического объяснения мира к рационалистическому, отвергавшему все непонятное и мистическое.
МИР ВОЗНИКАЕТ ИЗ ХАОСА
Инь и ян
Хуньдунь - воплощение первобытного хаоса
Паньгу - творец мира
НЮЙВА СОЗДАЕТ И ОПЕКАЕТ ЛЮДЕЙ
Богиня Нюйва лепит людей из глины
Нюйва - богиня любви и брака
Нюйва спасает мир от гибели
УДИВИТЕЛЬНЫЕ СУЩЕСТВА, НАСЕЛЯВШИЕ ДРЕВНИЙ МИР
Удивительные жители неведомых стран
Народы, удивительным образом производящие потомство
Страны, населенные людьми необычного роста
Фантастические существа - полулюди-полузвери
Мифы и легенды о драконах
Феникс
Другие удивительные животные
Лиса
Чудесные птицы
Странные существа
Мифические существа - неиссякаемый источник пищи
Фантастические морские обитатели
Инь и ян
Согласно общеизвестному мифу, в глубокой древности, когда не существовало еще ни земли, ни неба, в мире царил мрачный,
бесформенный хаос. Постепенно в этом мраке возникли два великих духа - Инь и Ян, которым предстояло упорядочить мир. Дух Ян
стал управлять небом, дух Инь - землею. Предполагается, что первоначально понятие инь символизировало северный склон горы, ее
теневую часть. Соответственно ян означало южный, светлый склон горы. Впоследствии инь трансформировалось в символ женского
начала, севера, тьмы, смерти, земли, луны, четных чисел и т. п. Ян же стало символизировать мужское начало, юг, свет, жизнь, небо,
солнце, нечетные числа.
Инь и ян графически изображают обычно в виде двух запятых, вписанных в круг и напоминающих головастиков или рыб, причем в
каждой из них заметна точка другого цвета - символ зарождения ян внутри инь и инь внутри ян.
Хуньдунь — воплощение первобытного хаоса
В древнекитайской мифологии существует образ Хуньдунь, воплощающий в себе идею недифференцированного хаоса, бывшего до
того, как Вселенная обрела свое существование. Это образ первобытного яйца или мешка, расщепление которого дает возможность его
неразделенному ранее содержимому обрести форму в виде организованной Вселенной*. Хуньдунь, или Хаос, не имел обычных семи
отверстий, присущих людям (глаза, уши, ноздри, рот). С этим необычным мифологическим персонажем связана полукомическая
притча, содержащая, однако, глубокий философский подтекст.
Вот ее содержание:
«Владыку Южного моря звали Шу — Быстрый, владыку Северного моря звали Ху — Внезапный, а владыку Центра — Хуньдунь —
Хаос. Шу и Ху часто ради развлечения навещали Хуньдуня, Хуньдунь встречал их необычайно приветливо и предупредительно.
Однажды Шу и Ху задумались о том, как отплатить ему за его доброту. Каждый человек, сказали они, имеет глаза, уши, рот, нос —
семь отверстий в голове для того, чтобы видеть, слышать, есть и обонять. Но Хуньдунь не имел ни одного из них, и жизнь его не была
по-настоящему прекрасной. Самое лучшее, решили они, просверлить в нем несколько отверстий. Взяли Шу и Ху орудия, подобные
нашим топору и сверлу, и отправились к Хуньдуню. Один день — одно отверстие, семь дней — семь отверстий. Но бедный Хуньдунь,
которого лучшие его друзья так издырявили, горестно вскрикнул и приказал долго жить».
Вместо Хуньдуня, в котором Шу и Ху, символизирующие быстротечность времени, просверлили семь отверстий, возникли Вселенная
и Земля.
Паньгу — творец мира
Паньгу — творец мира Существует и другое мифологическое предание о сотворении мира. В нем, так же как в мифе о Хуньдуне, мир
изначально представлял собой подобие куриного яйца, но впоследствии в нем зародился первопредок человечества — Паньгу. Когда
Паньгу вырос, он заснул и проспал в этом огромном яйце восемнадцать тысяч лет. Проснувшись, Паньгу не увидел ничего: вокруг был
непроницаемый мрак, и сердце человека онемело от страха. Но вот его руки нащупали какой-то предмет. Это был невесть откуда
взявшийся топор. Паньгу размахнулся что было сил и ударил перед собой. Раздался оглушительный грохот, как будто от того, что
надвое раскололась гора. Неподвижный мир, в котором находился Паньгу, пришел в движение.
Все легкое и чистое тотчас же поднялось вверх и образовало небо, а тяжелое и грязное опустилось вниз и образовало землю. Так небо
и земля, представлявшие вначале сплошной хаос, благодаря удару топором отделились друг от друга. После того как Паньгу отделил
небо от земли, он, опасаясь, что они вновь соединятся, уперся ногами в землю и подпер головой небо. Так он и стоял, изменяясь вместе
с ними, ибо каждый день небо становилось выше на один чжан, а земля - толще на один чжан, и Паньгу вырастал на один чжан.
Прошло еще восемнадцать тысяч лет — небо поднялось очень высоко, земля стала очень толстой, и тело Паньгу также выросло
необычайно. Как высочайший столб, стоял великан Паньгу между небом и землей, не позволяя им вновь превратиться в хаос. Когда
Паньгу понял, что мир завершен, он радостно вздохнул. С этим вздохом родились ветер и дождь. Он открыл глаза — и начался день.
Но жизнь Паньгу была в росте, и, прекратив расти, он должен был умереть. Его тело стало светом и жизнью. Левый глаз засиял
солнцем, правый заблестел луной. Четыре конечности и пять внутренних частей тела стали четырьмя сторонами света и пятью
священными горами. Кровь превратилась в реки и ручьи, жилы и вены — в дороги, покрывшие землю. Плоть стала почвой, а волосы на
голове и усы — растительностью на ней. Зубы и кости обратились в золото и драгоценные камни, костный мозг — в жемчуг и нефрит,
предсмертный пот, выступивший на теле Паньгу, стал дождем и росой.
Богиня Нюйва лепит людей из глины
Земля тогда уже отделилась от неба. Ввысь поднялись священные горы. К морям текли реки. Леса и степи были наполнены
животными, а реки — рыбой. Над лугами парили птицы. Но мир еще не был завершен: не было людей. Однажды прародительница
Нюйва — богиня с туловищем змеи и человеческим лицом и руками — подползла к пруду, набрала горсть желтой глины и, гляля на
колеблющееся в воде изображение верхней части своего тела, вылепила небольшую фигурку, а потом вылепила ей ножки. Как только
богиня закончила работу, фигурка ожила и весело запрыгала. Нюйва обрадовалась, что ей удалось создать человека. Продолжая свой
труд, она вылепила еще несколько сотен человечков обоего пола. Нюйва понимала, что у нее не хватит ни сил, ни времени вылепить
столько людей, чтобы населить ими землю. Тогда она сорвала свисавшую с обрыва лиану, опустила ее в топь пруда и, когда лиана
покрылась глиной, стряхнула ее на землю. Падая, кусочки глины превращались в человечков.
Но со временем люди умирали, а создавать их всякий раз заново было слишком утомительно. Поэтому Нюйва, соединив мужчин и
женщин, заставила их самих продолжать свой род.
Нюйва - богиня любви и брака
Нюйва установила для людей брачные отношения и сама стала первой свахой. Поэтому последующие поколения почитали ее как
богиню сватовства и бракосочетания. Люди приносили жертвы этой богине, причем церемонии в ее честь были необычайно пышными:
за городом в поле строили алтарь, воздвигали храм и во время праздника приносили ей в жертву свиней, быков и баранов.
Из года в год во втором месяце весны юноши и девушки, собравшись вместе около храма, развлекались и веселились. По взаимному
согласию влюбленные могли без соблюдения каких-либо социальных обрядов свободно вступить в брак. Под открытым небом при
свете звезд и луны они сооружали шалаши, ковер из зеленой травы служил им постелью.
Это было «соединение по воле неба». Во время этих встреч исполнялись красивые песни и танцы, посвященные богине. Те, у кого не
было сыновей, приходили к храму просить мужское потомство. Так Нюйва стала не только богиней бракосочетания, но и богиней,
дарующей детей. В каждом царстве подобные жертвоприношения совершались в разных местах: в горах или лесах, на берегах озер или
рек, но непременно в какой-либо красивой местности.
В преданиях сказано, что Нюйва еще создала музыкальный инструмент шэнхуан и подарила его людям. Это был губной органчик
(шэн), с тоненькими листочками-язычками (хуан); стоило только подуть, как из него лились звуки. Он имел тринадцать трубочек,
которые были вставлены в полую половину тыквы-горлянки. По форме органчик напоминал хвост феникса.
Известно, что под аккомпанемент шэнхуана в древности проводились веселые праздники, посвященные чистой юношеской любви.
Каждый год весной, когда цветут персики и сливы, а небо безоблачно, ночью, при ярком свете луны, люди выбирали среди полей
ровное место, которое называли «лунной площадкой». Юноши и девушки надевали праздничные одежды, собирались на этой
площадке, играли на шэне веселые мелодии, становились в круг, пели и исполняли «лунные танцы». Иногда танцевали парами: юноша
шел впереди, играя на шэне, а девушка следовала за ним, звеня колокольчиками.
Так они кружились в танце всю ночь без устали. Если их чувства были взаимными, они могли, взявшись за руки, уйти от остальных в
какое-либо укромное место. Эти танцы были очень похожи на пляски и песнопения юношей и девушек, которые исполнялись в
древности перед храмом высшего божества бракосочетания. Ведь создание шэна первоначально было тесно связано с любовью и
бракосочетанием.
Нюйва спасает мир от гибели
Затем жила Нюйва какое-то время, не зная забот. Но землю охватили великие бедствия. В некоторых местах обрушился небосвод, и
через огромные черные дыры просочился жар, и загорелись леса. От этого образовались провалы, через которые хлынули подземные
воды. Забыв на время вражду, Вода и Огонь объединились, чтобы уничтожить людей. Видя, как страдают ее создания, Нюйва
принялась за работу. Она собрала множество разноцветных камней и, расплавив их на огне, заделала полученной массой небесные
дыры. Нюйва поймала и убила гигантскую черепаху, отрубила у нее четыре ноги и поставила их в четырех частях света в качестве
подпорок, державших небосвод**. Впрочем, небосвод не вернулся в свое прежнее состояние. Он несколько покосился, и это отразилось
на движении солнца, луны и звезд. К юго-востоку от Поднебесной страны образовалась огромная впадина, которую заполнили воды
всех морей и рек. Ее назвали Океаном. Люди вновь заселили землю.
Рассказывают, что к этому времени часть диких зверей давно уже погибла, а те, что остались, были постепенно приручены и стали
друзьями человека. Наступила для людей счастливая жизнь без печалей и забот. На обширных просторах росли съедобные растения,
которые не нужно было выращивать, а есть можно было вволю. Если рождался ребенок, его клали в птичье гнездо, висевшее на дереве,
и ветер качал гнездо, как люльку. Люди могли таскать тигров и барсов за хвосты и наступать на змей, не опасаясь укусов. Повидимому, это было время еще более древнее, чем «золотой век», воспоминания о котором сохранились в памяти и воображении
людей.
Китайская мифология — совокупность мифологических систем: древнекитайской, даосской, буддистской и поздней народной
мифологий.
Древне-китайская мифология реконструируется по фрагментам древних исторических и философских сочинений («Шуцзин» - Книга
Истории, древнейшие части XIV-XI вв. до н. э.; «Ицзин» — Кни́га Переме́н, древнейшие части VIII-VII вв. до н. э.; «Чжуан-цзы», IV-III
вв. до н. э.; «Ле-цзы», IV век до н. э.-IV век н. э.; «Хуайнань-цзы», II век до н. э.; «Критические суждения» Ван Чуна, I век до н. э.).
Наибольшее количество сведений по мифологии содержится в древнем трактате «Шань хай цзин» («Книга гор и морей»,IV-II вв. до н.
э.), а также в поэзии Цюй Юаня (IV век до н. э.).
Одна из отличительных черт древнекитайской мифологической историзации — (эвгемеризация) мифических персонажей, которые под
влиянием рационалистического конфуцианского мировоззрения очень рано начали истолковываться как реальные деятели глубокой
древности. Главнейшие персонажи превращались в правителей и императоров, а второстепенные персонажи — в сановников,
чиновников и т. п. Эвгемеризация мифов способствовала и характерному для китайской мифологии процессу антропоморфизации
героев, который продолжался в народной мифологии вплоть до позднего времени. Большу́ю роль играли тотемистические
представления. Так, племена иньцы, считали своим тотемом ласточку, племена ся — змею. Постепенно змея трансформировалась в
дракона (лун), повелевающего дождем, грозой, водной стихией и связанного одновременно с подземными силами, а птица, вероятно, в
фэнхуан — мифическую птицу — символ государыни (дракон стал символом государя).
Миф о хаосе (хунь дунь), являющем собой бесформенную массу, по видимому, относится к числу древнейших (судя по начертанию
иероглифов хунь и тунь, в основе этого образа лежит представление о водяном хаосе). Признаки нерасчлененности (сросшиеся ноги,
зубы) обнаруживаются и у ряда мифических первопредков. Согласно трактату «Хуайнань-цзы», когда не было еще ни неба, ни земли и
бесформенные образы блуждали в кромешной тьме, из хаоса возникли два божества. Представление об изначальном хаосе и мраке
отразились и в термине «кайпи» (букв. «отделение» - «начало мира», которое понималось как отделение неба от земли). В
«Хронологических записях о трех и пяти правителях» («Сань у ли цзи») Сюй Чжэна (3 в. н.э.) говорится, что небо и земля пребывали в
хаосе, подобно содержимому куриного яйца. Отделение неба от земли происходило по мере роста Пань-гу, с которым связывается и
происхождение явлений природы: с его вздохом рождался ветер и дождь, с выдохом - гром и молния, он открывает глаза - наступает
день, закрывает - наступает ночь. Когда Пань-гу умирает, его локти, колени и голова превращаются в пять священных горных вершин,
насекомые на его теле - в людей. Миф о Пань-гу свидетельствует о наличии в Китае характерного для ряда древних космогонических
систем уподобления космоса человеческому телу и соответственно о единстве макро- и микрокосма (в период поздней древности и
средневековья эти миф. представления закрепились и в других областях знаний, связанных с человеком: медицине, физиогномике,
теории портрета и т.п.). Более архаичным в стадиальном отношении следует признать, видимо, реконструируемый цикл мифов о
прародительнице Нюй-ва, которая представлялась в виде получеловека - полузмеи (или дракона), считалась создательницей всех вещей
и людей (но миф о создании ею вселенной неизвестен). Согласно одному из мифов, она вылепила людей из лёсса и глины. Поздние
варианты мифа связывают с ней и установление брачного ритуала. Если Пань-гу не творит мир, но сам развивается вместе с
отделением неба от земли, то Нюй-ва предстает и как своеобразный демиург. Она чинит обвалившуюся часть небосвода, отрубает ноги
гигантской черепахе и подпирает ими четыре предела неба, собирает тростниковую золу и преграждает путь разливу вод («Хуайнаньцзы»). Можно предполагать, что Пань-гу и Нюй-ва изначально входили в различные племенные мифологические системы, образ Нюйва возник либо в юго-восточных областях древнекитайских земель, либо в районе культуры Ба в юго-западной провинции Сычуань, а
образ Пань-гу - в южно-китайских областях.
О людях-змеях у многих народов существуют легенды и мифы. Змея всегда считалась символом мудрости и плодородия. Люди
почитали ее за таинственность и загадочность. Образ змеи, свернутой в кольцо и кусающей себя за хвост – символ бесконечности,
колесо Воплощения.
Змеи всегда воспринимались, как посланники небес, посредники между людьми и богами, стражи подземного царства. В греческих
легендах встречаются женщины-горгоны, которые одним взглядом своих немигающих глаз могли превратить все живое в бездушный
камень. В индийской мифологии это наги – змеи с головами людей, в Австралии – это радужная змея, воплощение матери-земли, от
которой происходит жизнь.
В Библии змей искушает Еву к познанию добра и зла. Впрочем, в древних мифах редко фигурируют просто змеи, в основном это –
божества, совмещающие в себе черты, как змеи, так и человеческого образа.
Бог Фуси
Древняя китайская легенда гласит, что в древней стране рода Хуасюй, где люди не знали греха и страстей, жили мирно и дружно, не
боялись грома и темноты, жила — была девушка по имени Хуасюй-ши. Однажды она пошла прогуляться к огромному Озеру Грома. На
берегу озера девушка увидела на песке огромные следы и, шутя, стала своей маленькой ножкой в след великана и тут же забеременела
от Духа болота Грома (это в его след вступила неосторожная Хуасюй-ши). Дух представлял собой огромное существо с телом дракона
и человеческой головой.
Прошло немного времени, и она родила от него сына, которого назвали Фуси. Фуси вырос, окреп, возмужал и стал владыкой Востока.
Телом походил частично на своего отца, частично на мать – зеленый дракон с человеческой головой.
Всем обязаны люди Фуси. Он научил из плести сети и ловить рыбу, готовить еду на костре, изобрел музыку, научил искусству
приручать диких зверей. Знаменитое китайское шелководство – тоже дело рук Фуси.
Однажды он прогуливался по берегу и увидел дракона с какими-то замысловатыми закорючками на спине. Любопытный Фуси
срисовал их, сопоставил с некоторыми следами птиц, поразмыслил, и в результате китайская народность получила щедрый дар –
первые иероглифы. Росчерки на спине дракона не случайны, они являют собой в мифологии границу Чуждого.
Фуси приписываются и изобретение осушительных каналов, и измерительных приборов, и музыкальных инструментов. А
придуманные им иероглифы якобы легли в основу Книги Перемен, на основании которой строится китайская система исчисления
времени.
Богиня Нюйва
Богиня Нюйва тоже выглядела примерно, как Фуси. Она имела тело змеи, а руки и голову – человеческие. Нюйва была сестрой Фуси и
они, как полубожества, могли подниматься на небо по лестнице и спускаться потом назад. Лестница в небо символизировала собой
путь, соединяющий земное и сакральное. Она представлялась людям в виде огромных деревьев, достигающих до неба своими кронами,
или ассоциировалась с крыльями сказочного могущественного дракона.
Но захотелось им жить среди людей. Спустились брат с сестрой на землю и приняли человеческий облик.
Фуси и Нюйва были очень добрыми и отзывчивыми. Жили они бедно в маленькой хижине, много трудились, но никогда не грустили и
не жалели о своем снисхождении с неба. Они помогали всем, кто нуждался в их помощи – ни один нищий не мог пройти мимо их
хижины, чтобы они его не накормили и не приласкали.
Люди очень любили добрых Фуси и Нюйву, рады были их видеть и окружали уважением. Но достигла однажды слава о них до ушей
Нефритового государя. Разозлился он на брата с сестрой, и велел уничтожить вообще всех людей. Так, якобы, спокойнее станет на
земле. И напустил на землю сильнейший ливень, который шел много дней и ночей и затопил все вокруг. Нефритовый государь остался
очень доволен тем, что земля опустела, и все люди погибли.
Но не знал он того, что Фуси и Нюйва уцелели.
А случилось это так: Шенсянь, один из бессмертных подданных государя, случайно прослышал о готовящейся акции на людей,
спустился на землю, превратился в нищего и решил проверить, правду ли говорят о брате с сестрой.
Фуси и Нюйва его встретили очень доброжелательно, накормили, одели и спать уложили. И решил Шенсянь отблагодарить их.
На следующее утро, когда брат с сестрой его провожали в дорогу, он протянул им бамбуковую корзину и сказал:
— Если вдруг начнется наводнение – садитесь в эту корзину, и она вас спасет.
И вскоре этот дар им очень пригодился. Несколько дней их носило по бурным потокам, но они все-таки остались живы. Когда,
наконец-то, все утихомирилось, и Фуси пристал к суше – Нюйва заплакала: «А куда же все люди подевались? Мы с тобой остались
совсем одни?»
Но Фуси ее стал успокаивать:
— А мы сейчас возьмем глину и налепим из нее человечков, и будут нам люди!
Нюйва обрадовалась, утерла слезы, и они принялись за дело.
Но тут пред ними предстала матушка-земля Диму и сказала:
— Из глины надо кирпичи делать, а не людей. Если хотите возродить род людской — то необходимо вам стать мужем и женой, и
нарожать людей.
Долго думали Фуси и Нюйва, как же это им пожениться. Затем девушка предложила:
— А давай-ка ты, Фуси, будешь за мной бегать вокруг горы, и если поймаешь – я стану твоей женой.
Так они и порешили. Бегали – бегали, не может парень догнать сестру никак, такая она быстроногая. Пока не догадался побежать в
обратную сторону и поймал ее. Так они стали мужем и женой.
Но брат с сестрой и забыли, что они вовсе не люди, и поэтому очень удивились и огорчились, когда вместо человека родилась у них
змейка.
Фуси с остервенением стал резать змейку на мелкие кусочки, но – о чудо! Каждый кусочек змейки превращался в человечка и начинал
расти. Много кусочков нарезал Фуси и много людей появилось. Они на радостях разбегались в разные стороны и бежали, кто к реке,
кто лез на дерево, кто бежал в горы.
— А как же мы их различать будем? – вздохнула Нюйва. Давай их назовем по именам!
И стали они им придумывать фамилии – побежавших к реке назвали Хе,тех, кто к персиковому дереву прибился – Таю, к сливовому –
Ли. Так произошли старинные фамилии, которые до сих пор чтят за древнее происхождение.