«Год подходит к концу, и можно позволить себе небольшую

«Год подходит к концу, и можно позволить себе небольшую исповедь. Первое, что я
попытался сделать в GQ, заняв пост редактора, это избавиться от письма редактора. Я
не вполне понимал сам жанр. В моем уме письма редактора делились на две
одинаково чудовищные категории. Первое звучит так, как будто его надиктовали
дворецкому во время аюрведического массажа: изможденно-самодовольно, с
повышенным вниманием к смене сезонов (например, «год подходит к концу...»).
Обычно такое письмо начинается со сцены красивой жизни, из которой следует, что
редактор находится в месте А (балкон роскошного отеля, митинг оппозиции,
урановый рудник) и созерцает картину Б (пышно зеленеющую долину Луары,
шеренгу приближающихся омоновцев, удручающий факт собственной смертности).
Из онтологического напряжения между А и Б редактор титаническим усилием воли
синтезирует тезис В (жизнь прекрасна, пора валить, я абсолютно счастлив), который,
в свою очередь, удивительным образом всегда или почти всегда совпадает с главной
темой номера.
Второй тип письма – это, грубо говоря, развернутое содержание номера с авторскими
аннотациями. Здесь редактор попеременно играет роли церемониймейстера,
аукционера и сутенера: смотрите, сколько мы всего для вас собрали! А Лана-то дель
Рей – ого-го, правда ведь?
Затем до меня дошло, что существует и третий путь: забыть про все и притвориться,
что я просто пишу свою колонку, с которой, в конце концов, моя работа в GQ и
началась. Это привело к череде вдумчивых писем, абсолютно никак не связанных с
содержанием номера. Я просто говорил, о чем хотелось.
Но вот в чем дело. Иногда номер получается такой, что именно о нем говорить и
хочется. Более того, после месяца работы над каждой полосой только о нем и хочется
говорить. Так что простите меня, но: текст Олеси Герасименко о сложной судьбе
сайентологии в России, на мой взгляд, лучший пример журналистского
расследования в этом журнале за весь год. От апокалиптической фэшн-съемки
Екатерины Мельниковой на странице 262, сделанной полностью под водой и
ненароком предсказавшей ураган Сэнди (там даже есть фантазия на тему
затопленной Уолл-стрит), мурашки бегут по коже. Отчет Ивана Глушкова,
посланного на съемки нового фильма Тарантино и проведшего всю командировку в
лазарете с отравлением, каким-то образом больше объясняет про быт съемочной
площадки, чем любой традиционный материал на ту же тему. Очерк Григория
Ревзина «Семь коктейлей в Сингапуре» объединяет в себе девять моих любимых
вещей: Ревзина, Сингапур и семь коктейлей.
Да и Лана дель Рей, действительно, ого-го.
Ну и коль уж письмо пошло по столь традиционным рельсам, стоит, наверное,
напоследок дать сцену красивой жизни. На улице темно. Под окном кто-то пилит чтото металлическое. Я сижу у себя в кабинете и смотрю на экран компьютера. Я
абсолютно счастлив», — говорит главный редактор Михаил Идов.
Еще она умеет петь. Не вполне одетая Лана дель Рей.
Спагетти, вестерн. Еда и драма на съемках нового фильма Тарантино.
Правда машины. Лучшие авто 2012 года.
За счастьем. Все о сайентологии.
Удачливый джентльмен. Тимур Бекмамбетов о своей кинокарьере.
Таинственный остров. Григорий Ревзин в Сингапуре.
Укололся и пошел. Зачем джентльмену татуировки.
Приключения на Амазонке. Бразильская модель Микаэла Крус.
Воскрешая чемпиона. Кого и зачем бил боксер Джо Фрейзер.
Приключения итальянца. Судьба Сильвио Берлускони.
Клуб кинопутешествий. 6 маршрутов по мотивам фильмов.
15 мыслей Киры Найтли.