Национальные политологические школы в глобализирующемся

Билет 21 Вопрос 1
Национальные политологические школы в глобализирующемся мире.
ПОНЯТИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ НАУЧНОЙ ШКОЛЫ. АМЕРИКАНСКАЯ
ПОЛИТОЛОГИЧЕСКАЯ ШКОЛА
Изучение политологии в свете парадигм дает представление о том, как
развивалась политическая наука во времени: как одна концепция сменяла другую. Но наряду с таким подходом может применяться и другой, связанный с
пространственным измерением политологии. Речь идет об изучении национальных политологических школ.
Национальная научная школа – это группа ученых определенной
страны, исследующая проблемы на основе сложившихся научных традиций и
в соответствующих организационных рамках.
Впрочем, следует отметить, что не все исследователи согласны с «географически-страновым» делением политологии. Некоторые из них отрицают
существование национальных школ. «…Научные знания в любой области, будь
то математика, физика, экономика или политика, не могут быть «прописаны» в
изолированные национальные «квартиры»… пишут М.В. Ильин, А.Ю. Мельвиль и Ю.Е. Федоров. Будучи при своем зарождении сопряженными с той
страной, к которой принадлежат их создатели, научные идеи становятся общим
достоянием, «переводятся» в понятия и термины иных академических традиций
или же получают новую жизнь в других культурах и языках. Потому нет и не
может быть самодостаточной и уникальной российской, американской, немецкой или, например, индийской политической науки. Род людской един. Едины и человеческие
знания о мире, в котором все мы живем, а значит и о важнейшей составляющей человеческого существования – политике».
Действительно, говорить о российской, американской, французской и т.д.
политологии вряд ли возможно. М.В. Ильин, А.Ю. Мельвиль и Ю.Е. Федоров
правы и в том, что политологов разных стран интересуют одинаковые проблемы, однако их понимание и исследовательские подходы могут существенным
образом разниться. В отличие от физики или математики, в политологии отсутствуют не только универсальные законы, но и единство ученых в трактовках
того или иного феномена. Представители точных наук всех стран мира говорят
на одном «языке»: ноль обозначает пустоту, дважды два равно четырем и пр. В
политологии все не так. Западноевропейский политолог, изучающий политические партии будет трактовать их совершенно не так, как, скажем, китайский
ученый. Кубинские исследователи полагают, что Куба является «островом свободы», а в США власть узурпировала небольшая группа людей, в то время как
американцы придерживаются прямо противоположной точки зрения и т.п.
Совершенно очевидно, что политология тесно связана с общественнополитической ситуацией в той или иной стране и вынуждена откликаться на
проблемы своего государства. Именно это и позволяет выделить разные политологические школы, имеющие некоторые отличия друг от друга.
Наиболее влиятельной политологической школой является американская. У ее истоков стояли конституционалисты-просветители XVIII в.: Б.
Франклин (1706-1790), Т. Пейн (1737-1809), Т. Джефферсон (1743-1826), Д.
Мэдисон (1751-1836) и А. Гамильтон (1757-1804), но оформление политологии
произошло позднее. В 1886 г. при Колумбийском колледже (Нью-Йорк) была
создана Школа политической науки, вслед за этим политическая наука стала
преподаваться в университете Джона Гопкинса, а затем и в других вузах США.
В 1903 г. политологи США образовали Американскую ассоциацию политических наук.
Как и в других странах, в американской политологии конца XIX –начала
XX вв., господствовал формально-юридический подход. Об красноречиво свидетельствуют название работ того периода: «Государство» (В. Вильсон), «Политическая наука и сравнительное конституционное право» (Д. Берджес),
«Изучение природы государства» (У. Уиллоуби), «Правительство и политические партии в государствах Западной Европы» (Э. Лоуэлл) и др.
Оформление интересов американских исследователей происходило постепенно. Главными темами исследований стали изучение выборов, процесс
принятия решений, осуществление политической власти в стране, роль групп в
политике и пр.
По этим вопросам и другим вопросам в американской политологии развернулись острые дискуссии. Одна из них касалась вопроса о том, кто является главными действующими силами политики (политическими акторами):
индивиды или группы.
Сторонником индивидуалистического подхода являлись бихевиоралисты.
Уже упомянутый выше Г. Лассуэлл в изданной в 1930 г. книге «Психопатология и политика» попытался применить последние достижения психиатрии (точ- нее
психоанализа) к изучению поведения политических лидеров. Новаторская
по форме, книга Г. Лассуэла была мало оригинальной по содержанию. Политолог по сути лишь применил теорию З. Фрейда к анализу отношений власти и
подчинения. Как и З. Фрейд, Г. Лассуэлл пришел к выводу о том, что основой
политического поведения является трансформация бессознательных сексуальных мотивов («либидо») и детских комплексов в политические желания. Таким
образом, детские обиды, ущемление подросткового самолюбия, неудачный
юношеский роман не исчезают, модифицируясь у взрослого политика в скрытую для глаз окружающих и самого деятеля логику политических действий.
Борьба за власть является лишь компенсацией детской травмы.
Тезис о том, что личностные характеристики оказывают воздействие на
формирование политических установок и действий индивидов стал центральным в книге П. Снайдермена «Личность и политика в демократическом обществе». Исследователь задался целью выявить те характеристики субъекта, которые объясняют его приверженность демократическим ценностям.
Иной точки зрения по поводу главного движителя политики придерживались сторонники теории групп интересов. Ее «родоначальником» стал американский ученый А. Бентли (1870-1957). В своей работе «Процесс правления.
Изучение общественных давлений» (1908 г.) ученый отмечал, что все явления
государственного управления есть результат деятельности групп, давящих друг
на друга и выделяющих новые группы и групповых представителей для посредничества в общественном соглашении. Т.о. делал вывод ученый, «уяснив
для себя, что такое группа, мы уясняем политическую сущность всего остального».
Идеи А. Бентли о группах как центрах и генераторах социальной и политической активности и об обществе как совокупности различных групп интересов, опередили свое время. На протяжении почти 20 лет книга А. Бентли оставалась незамеченной. Лишь в 30-х годах заинтересованные группы стали одним
из основных объектов внимания политической науки. Первыми обратили внимание на такие группы американские журналисты, а вслед за ними ученые.
П. Одегард написал работу об «Американской антисалунной лиге», П.
Герринг о действии групп в конгрессе, Л. Розерфорд об «Американской ассоциации баров», О. Гарсиа об «Американской медицинской ассоциации».
Эти работы, вышедшие в конце 1920-х начале 1940-х гг., подготовили почву
для дальнейшего теоретического осмысления деятельности групп интересов и
их места в политической системе современного общества.
Крупным исследователем групп интересов в 1940-1950-е гг. стал американский политолог Давид Трумэн, автор книги «Управленческий процесс. По-
литические интересы и общественное мнение» (1950). Исследовав политику
США, ученый пришел к выводу, что политический процесс это «процесс
групповой конкуренции за власть над распределением ресурсов». Общество
представляет собой сложное образование взаимодействующих друг с другом
множества групп, а социальные институты есть отражение борьбы заинтересованных групп. Все эти преследующие собственные интересы группы стремятся заручиться
поддержкой государства, поскольку только оно имеет право авторитетно распределять ресурсы и принимать политические решения. Т.о. свободная конкуренция множества групп интересов способствует в конечном итоге
сбалансированию интересов, что в свою очередь придает стабильность всей политической системе.
Спор индивидуалистов и исследователей групп постепенно перетек в
дискуссию об организации высшей власти в США выявил три различные
позиции. Сторонники первой точки зрения утверждали, что американским обществом руководят политические элиты, но это нормальная ситуация. Авторы
книги «Ирония демократии» Т. Дай и Х. Цайглер, утверждали, что «огромная
власть в Америке сосредоточена в руках горстки людей» в основном финансовых магнатов, но «хорошо организованное общество, управляемое образованной элитой, предпочтительнее нестабильности массового общества».
Тезис о сосредоточении власти в руках меньшинства оспаривали «плюралисты» Д. Рисмен, Р. Даль, Д. Трумен, С. Липсет и др. Они утверждали, что
элиты не обладают монополией на власть, поскольку вынуждены считаться с
многочисленными группами давления, выражающими интересы различных социальных слоев. Наиболее четко суть плюралистической теории изложил в
своих работах Р. Даль. По его мнению, вместо единого центра суверенной власти существует множество таких центров, ни один из которых не является полностью суверенным. Это дает возможность гражданам и лидерам проявить свое
искусство мирного улаживания конфликтов. Таким образом, структура политической власти США, по Далю, представляет собой полиархию («многовластие»), включающую множество центров власти. А полиархия и есть современная модель демократии.
Но теория полиархии подверглась острой критике со стороны сторонников истинной демократии. Также как и Т. Дай и Х. Цайглер они утверждали,
что США руководят элиты, манипулируя народом, но оценивали такую ситуацию крайне негативно.
«Американцы никак не хотят отказаться от представления, что государство –это своего рода автомат, действие которого регулируется принципом взаимоуравновешивания противоборствующих интересов». пишет Р. Миллс в
своей книге «Властвующая элита». «Когда говорят о «равновесии сил»,
продолжает он, это вызывает представление о «равенстве сил», а равенство сил
выглядит как нечто вполне справедливое и даже почетное. Но то, что для одного человека фактически является почетным равновесием, для другого часто
оказывается несправедливым отсутствием равновесия. Господствующие классы
охотно, конечно, декларируют существование справедливого равновесия сил и
подлинной гармонии интересов, ибо они заинтересованы в том, чтобы их господство не прерывалось и не нарушалось». В действительности, как доказывает
в своей книге Миллс, властвующая элита безраздельно господствует в американском обществе, вследствие чего «все разговоры о демократии в США звучат
как издевательство» Книга Миллса стала «пощечиной» американским плюралистам, которые
обвинили Миллса в «логической неубедительности» и заявили, что даже, если
США и управляет элита, «стоит ли указывать, что эта элита… созидательная».
Близкие к взглядам Миллса идеи развивал Ф. Хантер в книге «Верховное
лидерство в США». Исследуя структуру власти в городе Атланта (штат Джорджия), он показал, что все городские заправилы принадлежат к миру финанси-
стов или зависят от него, что они объединены по интересам в несколько клик,
которые сговариваются между собой по важнейшим вопросам. Вывод его исследования был однозначным: действительная структура власти в США ущемляет интересы большинства в пользу интересов элиты.
Еще одной темой научной дискуссии стал вопрос о приоритетах мировой политики. Импульсом к этому спору стал распад СССР и социалистического лагеря. Радость по поводу исчезновения «империи зла» наиболее ясно
проявилась в работе Ф. Фукуямы «Конец истории». По мнению исследователя,
поражение СССР в «холодной войне» продемонстрировало нежизнеспособность социализма и эффективность либерализма, который победил в мировом
масштабе. Совершенно иными красками рисовал грядущую мировую политику
С. Хантингтон. Соглашаясь с тем, что противостояние социализм-капитализм
ушло в прошлое, С. Хантингтон, тем не менее, замечал, что на смену прежнему
противоборству придет новый конфликт. Это будет столкновение между различными цивилизациями.__
В середине XX в. развитие политологии только в рамках национальных
школ стало невозможным. Причин тому было несколько. Начавшаяся в 1939 г.
Вторая мировая война привела к эмиграции ряда европейских ученых в США.
Приезд европейцев не только обогатил американскую политологию, но и способствовал налаживанию межстрановых научных связей после завершения
войны. Разгром Германии и ее союзников изменил расстановку политических
сил в мире. Для поддержания международного баланса страны-победительницы
учредили Организацию объединенных наций, при которой были созданы мно гочисленнее
структуры. Одной из них стало ЮНЕСКО, под эгидой которой в
1949 г. была организована Международная ассоциации политической науки,
призванная координировать и активизировать разработку политических проблем.
На конгрессе в Париже учеными-обществоведами
разных стран был определен круг вопросов, входящих в предметное поле политической науки.
Определение круга вопросов способствовало окончательному оформлению политической науки, которая в 1949 г. получила «свидетельство о рождении» международного образца.
В целях организации взаимодействия между политологами Международная ассоциации политических наук проводит Всемирные конгрессы политологов, проходящие раз в три года. Год от года число участников таких конгрессов растет (См.: таблица 19).
На сегодняшний день Международная ассоциация политических наук
объединяет 45 национальных политологических ассоциаций (включая и российскую), 110 ассоциированных членов (политологические кафедры ведущих
университетов мира) и 1500 индивидуальных членов.
Впрочем, несмотря на такую представительность, лидерство в мировой
политологии по-прежнему оспаривают политологические сообщества США и
Европы. Президентами Международной ассоциации политической науки избираются наиболее авторитетные политологи в основном из Европы или США. С
1967 по 2006 гг. МАПН трижды возглавляли американцы – К. Фридрих (19671970), К. Дойч (1976-1979), Т. Лови (1997-2000), дважды немцы – К. фон Бейме (1982-1985), М.
Каазе (2003-2006) и лишь один раз бразилец – Г.О,Доннел
(1988-1991).
Американская ассоциация политических наук является крупнейшей политологической организацией, координирующей работу более 1300 кафедр, отделений и факультетов и насчитывающей более 13 тыс. членов. Ее ближайший
конкурент – Европейский консорциум политических исследований – созданный
сравнительно недавно, в 1970 г., включает национальные ассоциации европейских стран и 140 факультетов и научно-исследовательских центров.
Влияние политологов разных стран на мировую политическую науку
лучше всего демонстрирует доля их докладов на Всемирных конгрессах политологов
Приведенные данные совершенно ясно свидетельствуют о лидерстве
американской политологии в мире. Положение же российской политической
науки в мире (и здесь следует согласиться с мнением В.Я. Гельмана) можно
охарактеризовать лишь как периферийное. Об этом, прежде всего, свидетельствует тот факт, что россияне-участники Всемирного конгресса (в 2006 г. их было
22 чел.) отнесены к разряду ученых из «развивающихся» стран.
Надежду на то, что российская политология займет значительное место в
мировой политической науке нужно связывать только с усилиями собственного
научного сообщества. Никакие действующие в России иностранные гуманитарные фонды (Институт «Открытое общество» Дж. Сороса, фонды Аденауэра,
Карнеги, Форда и др.) здесь не помогут. Судя по всему, они создавались не
столько для содействия развитию российской политической науки, сколько для
того, чтобы служить каналом для передачи собранных несистематизированных
данных о России западным исследователям, которые создадут из «сырья» теоретический продукт.