Европейская безопасность
реклама
Европейская безопасность: выход из тупика Содержание 1. Предисловие 2. Внешний контекст европейской безопасности 2.1. Неоконченная «холодная война» и украинский кризис: сущность и истоки кризиса европейской безопасности. Глава будет посвящена фундаментальным проблемам европейской безопасности и причинам начала новой российско-западной конфронтации через 25 лет после окончания «холодной войны». Архитектура прежней конфронтации не была преодолена. Вместо создания в Европе новой постконфронтационной системы равной и неделимой безопасности в полноценным участием России был взят курс на расширение той системы, которая сложилась на Западе в период «холодной войны» и придание ей универсального характера (за исключением России). Система европейской безопасности формировалась без и во многом вопреки России, возражения и инициативы которой игнорировались. Разделительная линия не исчезала, а лишь сдвигалась на восток. В результате в условиях стагнации европейского проекта и заинтересованности западных элит в новой «угрозе с Востока» эта проблема, длительное время замалчивавшаяся, взорвалась на фоне украинского кризиса. 2.2. Создание «Большой Евразии» и будущее европейской безопасности Глава анализирует один из важнейших компонентов внешнего контекста европейской безопасности: тектонические процессы в Евразии. Речь идет о формировании качественного нового для последних десятилетий геополитического и геоэкономического сообщества «Большой Евразии», основанного на сотрудничестве и соразвитии образующих его стран и на значительном снижении в отношениях между ними геополитического соперничества и борьбы за сферы влияния. Несущими столпами этого сообщества являются результат сопряжения Экономического пояса шелкового пути (в экономике) и новая роль ШОС после включения в ее состав Индии и Пакистана (в политике и безопасности). В центре проекта – расширение сотрудничества и взаимодействия России и Китая, Казахстана, других партнеров по ШОС, потенциально – Индии, Ирана, Южной Кореи, Пакистана. А через шаг – Израиля, Турции. Формирование этого сообщества, которое изначально открыто для сотрудничества со странами ЕС, даже в слабоинституционализированной форме способно принципиально изменить глобальный и региональный контекст и стать новым форматом для предметной дискуссии о европейской безопасности. 2.3. Новые вызовы и угрозы европейской безопасности (терроризм, радикализм, миграция и т.д.) Глава рассматривает принципиально изменившийся с учетом новых вызовов контекст европейской безопасности, наиболее ощутимое влияние на которую оказывают такие политический и факторы, религиозный как терроризм, радикализм. миграционный Данные факторы вызов, имеют внеевропейское происхождение и требуют интенсивного сотрудничества с Россией по их минимизации и преодолению. В значительной степени появление новых вызовов провоцируется «полууходом» США из многих регионов мира, включая (в особенности!) становящийся все более взрывоопасным Ближний восток, а также безответственной политикой ведущих стран Евросоюза в 2010-е годы. Эти вызовы, наряду с украинским кризисом, с одной стороны укрепляют трансатлантическую связку, заставляя Европу ЕС ближе прислоняться к «старшему» союзнику и искать его поддержку. С другой, сам главный источник эти проблем – глобальное ослабление США и Запада, говорит о принципиальной невозможности найти ответ на эти вызовы посредством внутризападной консолидации и замыкания в рамках старых оборонных и политических альянсов. 3. Европейский союз и кризис европейской безопасности: есть ли выход из тупика? 3.1. Институционально- политическое развитие ЕС и будущее европейской интеграции (Бордачев, Романова) Глава анализирует тренды институционально-политической эволюции ЕС, которая в последние годы по всем признакам зашла в тупик. За четверть века после окончания «холодной войны» европейский проект трансформировался из состояния динамичного развития и больших надежд в новый «евросклероз». Провал конституции ЕС 2005 г., крайне ограниченный характер Лиссабонского договора и отсутствие у государств Евросоза понимания и согласия по тому, куда двигаться дальше, стали свидетельствами стагнации проекта. И что еще важнее – ослабления политической роли институтов ЕС. Ослабление институтов ЕС, их фактическая исключенность из принятия решений по важнейшим для Евросоюза вопросам (разрешение греческого долгового кризиса, отношения с РФ и урегулирование украинского кризиса) и переход лидерства к ФРГ отражает фундаментальный перекос в самой природе Евросоюза как интеграционного проекта. Его успех на протяжении всего периода с подписания Римских соглашения 1957 г. базировался на поддержании баланса между межправительственной и наднациональной интеграцией, а также соблюдении странами-членами принципов солидарности и компромисса, действия не только ради собственных национальных интересов, но и во имя общего интереса ЕС. Сегодня же чаша весов однозначно смещается в сторону первой, в то время как институтам интеграции по сути отводится роль технического регулятора. Поведение же Германии в 2014-2015 гг. говорит о том, что тенденции «ренационализации» затронули уже системообразующие страны Евросоюза, которые прежде стремились действовать в контексте интеграционных институтов и процедур и «растворять» собственные интересы в политике ЕС в целом. Рассматривается усиление расколов внутри ЕС, появление внутри него различных группировок стран по интересам и степени интеграции, что в конечном итоге, приводит к ослаблению общих стандартов и правил, в международном контексте – ослаблению привлекательности европейского проекта и снижению его геополитического значения. Глава рассматривает перспективы дальнейшего развития интеграционного проекта, в том числе принятия нового Договора ЕС, соотношения сил и компетенций между институтами ЕС, перспективы их отношений между собой и странами-членами. 3.2. Экономическое развитие ЕС: есть ли выход? (Буторина) Глава посвящается проблемам и перспективам экономического развития ЕС и стран-членов Евросоюза как одной из причин и составляющей общего ослабления ЕС, его пассивности в части вопросов европейской безопасности и стремления теснее «примкнуть» к США. Затрагиваются вопросы долгового кризиса, Греции и исчерпанности моделей социально-экономического развития многих стран-членов. Кроме того, дается прогноз дальнейшего экономического развития ЕС, перспектив проведения странами-членами структурных реформ и преодоления кризиса, а также того, как это может сказаться на их подходах по вопросам безопасности. Также анализируются перспективы экономической интеграции ЕС, в частности, выход из противоречия между рассогласованностью экономическими политиками стран ЕС и общей монетарной политикой в зоне евро. 3.3. Баланс лидерства в ЕС: последствия и перспективы германского усиления (Кафруни, Суслов. Суслов пишет драфт) Глава посвящена проблемам внутреевропейской борьбе за лидерство среди ключевых стран и институтов ЕС. Анализируется ключевой на сегодняшний день фактор изменения баланса сил в ЕС – резкое и наиболее кардинальное изменение расстановки сил и влияния и формирование в Союзе новой властной иерархии, во главе которой однозначно встала Германия. Это полностью перечеркивает традиции распределения сил в ЕС, в основе которых всегда были баланс (как между странами-членами, так и между странами и институтами) и вплетение, а то и растворение Германии в европейском интеграционном контексте, недопущение проведение ей самостоятельной, нацеленной на реализацию национальных (а не общеевросоюзовских) интересов внешней политики. Тактическая победа ФРГ в борьбе за лидерство несет огромные последствия для судьбы ЕС, улучшая его управляемость в краткосрочной перспективе, но неся большие риски в более широком контексте. Властное поведение Берлина может усилить фрагментацию в ЕС, интенсифицировать центробежные процессы, а также обострить новый раунд борьбы за влияние, который уже начинается, причем с участием не только государств-членов, но и институтов Евросоюза. В главе делается попытка найти ответ на вопрос о том, как тактическое лидерство ФРГ и новый раунд борьбы за лидерство повлияет на российско-европейские отношения и российско-западный диалог по безопасности и общую международно-политическую архитектуру ЕС. 3.4. Внутриполитические процессы: страны ЕС в поисках нового консенсуса (Барабанов) Глава посвящается проблемам и перспективам политического и социальнополитического развития стран ЕС в условиях обострения внешних и внутренних вызовов (кризис среднего класса, миграционный прессинг, радикальный исламизм, кризис социально-экономических систем). Анализируются процессы усиления и перспектив радикальных политических сил в странах ЕС как правого, так и левого толка (Сириза в Греции, Национальной фронт во Франции и т.д.), перспективы эволюции партийнополитических систем государств Евросоюза и какое воздействие эти процессы оказывают на общее состояние ЕС, процессы и перспективы европейской интеграции, отношения ЕС с внешними игроками, включая Россию. Затрагивается вопрос о влиянии трансформации партийнополитических систем стран ЕС на их ценностную эволюцию и возможность отхода от постмодернистских и постъевропейских ценностей. 3.5. Миграционный кризис и будущее Европы (М.Л. Энтин) Глава посвящается анализу влияния миграционного кризиса в ЕС на социально-экономическое, политическое, ценностное развитие стран Евросоюза и перспективы европейской интеграции, включая будущее Шенгенского соглашения, принцип солидарности стран-членов ЕС. Также анализируется воздействие миграционного прессинга на внешнюю политику и политику безопасности стран ЕС и Евросоюза в целом, в том числе в отношении России и стран постсоветского пространства, а также перспективы выстраивания сотрудничества Россия-ЕС по урегулированию проблем Большого Ближнего Востока. 3.6. Перспективы восточной политики ЕС и отношений с Россией (Бордачев, Скриба) Восточная политика продемонстрировал ЕС Рижский переживает саммит глубокий «Восточного кризис – партнерства». что В настоящий момент в ЕС нет единого взгляда на ее дальнейшее развитие. Вопервых, прежняя парадигма восточной политики ЕС, основывавшаяся на убеждении, что расширение его орбиты на восток означает расширение пространства мира, стабильности и процветания, что эта орбита должна охватывать все постсоветское пространство, включая Россию, и что Москва против этого не возражает, окончательно провалилась. Стало ясно, что Россия консолидирует собственный интеграционный проект, рассматривает расширение на него орбиты ЕС как угрозу, и что столкновение этих проектов будет вести к конфликтам, войнам и нестабильности. В то же время, отказаться от это парадигмы Евросоюз не может в силу престижа и политической инерции. Понимание, какой должна быть политика ЕС в новых условиях, у его нынешних лидеров отсутствует. Во-вторых, общая внешняя политика Евросоюза, хотя и приобрела в связи с украинским кризисом определенную динамику, по-прежнему находится в зыбком состоянии. Ренационализация евросоюзовской политики усиливает эту зыбкость. Пока ЕС удается использовать образ внешней угрозы для проведения общей внешней политики, но различия интересов и походов государств-членов уже заметны. Весьма вероятно, что в условиях затухания образа внешней угрозы внутренние противоречия и рассогласованность подходов государств ЕС снова выйдет на первый план. 3.7. Состояние ЕС и кризис европейской безопасности (Суслов, Караганов. Суслов пишет драфт) Глава обращает внимание на прямую связь между комплексным кризисом ЕС и ужесточением российско-европейских отношений. Данный кризис, с одной стороны, был одним из причин обострения отношений с Россией, украинского кризиса и нового геополитического разлома в Европе. С другой стороны, он усиливает остроту, глубину и длительность новой конфронтации. Этот кризис, похоже, непреодолим при существующих политических системах и в современных институциональных рамках. Конечный результат этого кризиса пока непредсказуем (хотя полного распада ЕС ожидать, видимо, не стоит). Данный кризис будет определять всю политику ЕС, и делать его все более трудным партнером. Украинский кризис и новую конфронтацию с Россией можно рассматривать как попытку решить внутренние проблемы «по старинке» - консолидируясь перед внешним врагом. Достигаемое таким образом единство европейские элиты стремятся направить на решение внутренних для расползающегося ЕС проблем. Однако такое неконвенциональное и тактическое по сути решение грозит лишь еще большим снижением экономической и геополитической конкурентоспособности европейского проекта. 4. Политика России в отношении европейской безопасности (Бордачев) Глава анализирует эволюцию и смысл российского подхода в отношении европейской безопасности. Несмотря на то, что сегодня Москва объявляется одной из главных угроз «европейскому миру», именно Россия оказалась в течение последних несбалансированной двадцати и лет главным несправедливой поборником архитектуры пересмотра европейской безопасности и генератором позитивных программ ее реформы: от перехода к ОБСЕ-центричной институциональной организации к предложенным позже Союзу Европы, «единым пространствам» «от Лиссабона до Владивостока» и новому Договору о европейской безопасности. Почему эти предложения не были реализованы? Какие результаты принесло их выдвижение и обсуждение? Насколько они актуальны теперь? Российское участие в украинском кризисе также следует рассматривать как очередную попытку реструктурирования системы европейской безопасности и смены вектора ее одностороннего развития. 5. Россия, ЕС и «европейские ценности» (Ярошенко) Глава посвящается проблемам «ценностного разрыва» в российско-западных и российско-европейских отношениях как одному из элементов «неоконченной холодной войны». Факт крушения Берлинской стены элиты и массы по обеим ее сторонам рассматривали как шаг к единому культурноценностному и цивилизационному пространству в масштабах «Большой Европы». Однако, 20 лет постбиполярной истории показали, что падение линий военно-политического и идеологического разделения не привели к демонтажу «ценностного разрыва», который резко сменив идеологическую окраску, принял традиционные для российско-западных отношений формы, отсылающие к российско-западной дискуссии XIX в. В то время как Россия возвращалась к христианским ценностям, Европа ЕС стремительно отступала от традиционного, основанного на христианстве «культурного кода» в пользу мультикультурализма, пагубного для европейской идентичности. В главе рассматривается «разновекторность» морально-психологического развития России и Запада, прежде всего Европы, как один из факторов расшатывания европейской архитектуры безопасности, появление линий разделения, имеющих не только геостратегическую, но и культурноценностную природу, а также анализируются перспективы этого размежевания. Большое внимание уделяется анализу перспектив ценностного развития стран ЕС в условиях нынешнего экономического и миграционного кризиса, ценностного развития России, а также возможности их сближения в данной сфере. 6. Государства ЕС в поисках выхода из кризиса европейской безопасности 6.1. Подход Германии (Лукьянов) Глава рассматривает подход к проблемам европейской безопасности ключевой страны ЕС – Германии. С учетом ее тактического превращения в лидера Евросоюза именно ее подход является для ЕС определяющим, а ее голос – решающим. Кроме того, именно Германия является единственной из стран ЕС, предлагавшей в последнее время какие-либо инициативы по реформе и адаптации системы европейской безопасности (прямой диалог ЕСЕАЭС, усиление ОБСЕ). Подход Германии к украинскому кризису, системе европейской безопасности и отношениям с РФ двойственный. С одной стороны, она является одной из относительно «умеренных» стран среди других государств ЕС. Германия является главным двигателем «минского процесса» и организатором «нормандской четверки». В наименьшей степени Берлин заинтересован и в эскалации конфронтации с Россией. С другой стороны, превращение ФРГ в по сути единоличного лидера ЕС и стремление Берлина закрепиться в этой роли являются одной из фундаментальных причин конфронтации. В условиях расширения ЕС, а также ослабления позиций Франции и размывания прежнего франко-германского «тандема» лидерство и срединное положение означает для ФРГ больший учет мнения Польши и стран Балтии, а также лояльный подход к США. Последний необходим как для получения поддержки со стороны проамерикански настроенных «новичков», так и на фоне новой российско-западной конфронтации. К «жесткому» противостоянию с Москвой ослабленная и внутренне разобщенная Европа ЕС не готова, однако консолидирующий эффект «мягкой» конфронтации объективно выгоден Берлину и служит его интересам. Помимо прочего, в главе рассматриваются предлагаемые Берлином инициативы по разрешению украинского кризиса и реформированию системы безопасности в Европе (прямой диалог ЕС-ЕАЭС, усиление ОБСЕ), анализируется их значение с точки зрения интересов России и их перспективность. 6.2. Подходы других стран ЕС: сходства и различия (Суслов, Лукьянов) Глава анализирует роль и подходы ряда других важных игроков внутри ЕС: Франции, Польши, Великобритании, Италии, Австрии, стран Прибалтики, а также Швейцарии. Выделяются «подстратегии» отдельных групп государств в рамках общеевропейского подхода к отношениям с России: от более конфронтационного (Великобритании, Польша, страны Прибалтики) до более прагматичного (Франция, Австрия, Италия). Анализируются сходства и различия их подходов как в отношении разрешения украинского кризиса, та и касательно отношений с Россией и развития системы европейской безопасности в целом. 7. США и кризис европейской безопасности (Суслов, Вэбер, Кричкович) 7.1. Роль и место Европы в глобальной стратегии США (Суслов, Вэбер) В главе рассматривается трансформация геополитической роли Европы в глобальной стратегии характеризуемой США интенсивной периода сменой администрации географического Обамы – приоритета. Беспрецедентное по своему динамизму экономическое развитие Китая и других незападных стран в период 1980-х – 2010-х гг. вкупе с экономическими и внешнеполитическими (Ирак, Афганистан) проблемами самих США запустили тектонический процесс перераспределения силы в мире. Азия стала регионом, где появился новый глобальный соперник США – как в региональном, так и в дальнейшем в глобальном контексте – Китай. Смещение центра гравитации мировой политики из Атлантики в АТР естественным образом повлекло за собой смену географических приоритетов глобальной стратегии США. На фоне всего этого Европа постепенно становилась для США менее интересна – как экономически, так и стратегически. В экономическом смысле Европа ЕС все глубже погружалась в стагнацию и экономический кризис, в то время как страны Азии росли опережающими темпами. Многие страны ЕС (за исключением Германии и Скандинавии) столкнулись с тупиком моделей социально-экономического развития и нуждаются в реформе. С распадом Советского Союза исчезла и экзистенциальная угроза, определявшая стратегическую вовлеченность США в Европе в течение полустолетия. Однако все это не означает, что США полностью потеряли интерес к Европе и стали рассматривать возможность прекратить свое присутствие, влияние и союзнические отношения. В главы анализируется качественно новая роль Европы в глобальной американской стратегии XXI в – роль стратегического тыла, призванного трансформацию поддержать американского «поворот в присутствия Азию», на равно Ближнем как и востоке, «полууход» из других регионов. В главе показывается, что усиление России, ее контрнаступление на Украине актуализировали Европу в глазах американских стратегов, однако отнюдь не стали фактором «нового поворота в Евроатлантику». Новая конфронтация с Россией стала для США удобным инструментом реконсолидации европейских союзников и закрепления за ними роли стратегического тыла, укрепляющего позиции Вашингтона в других – более значимых для него - регионах. 7.2. Американский подход к украинскому кризису: глобальные и региональные аспекты (Кричкович, Вэбер) В главе раскрывается смысл и содержание политики США в отношении украинского кризиса, показывается его значение в рамках их глобальной стратегии и региональных целей. Прежде всего, кризис вокруг Украины способствовал консолидации ведущих сил Запада перед лицом вызова западному доминированию со стороны новых центров силы. Украинский кризис рассматривается как мощный инструмент траснатлантической консолидации и закрепления за ЕС роли стратегического тыла США. При этом американо-европейская консолидация на фоне украинского кризиса характеризовалось увеличением двумя зависимости ключевыми ЕС от факторами: США в подтверждением сфере безопасности и и усиливающейся синхронизацией общей политики США и ЕС на отношении новой «угрозы с Востока». 7.3. Политика США и будущее НАТО (Суслов, Кричкович) Глава рассматривает роль и место НАТО в региональной и глобальной стратегии США, а также их подходы к развитию и трансформации альянса. Сохранение НАТО, которая остается главным инструментом политического и военно-политического присутствия и влияния США в Европе, и ведущей роли альянса в европейской безопасности рассматривается США как важнейшее условие обеспечения Вашингтоном лидерских позиций в мире. При всей значимости Азии именно НАТО остается главной опорой глобальной системы союзов США и ведущим военно-политическим альянсом в мире, беспрецедентным как по числу входящих в него государств, по размеру покрываемой территории, так и по длительности существования. Если НАТО вдруг исчезнет, глобальная система союзов США сократится более, чем в двое. Распространение области влияния НАТО вплоть до границ Китая и подключение к ней России как младшего партнера рассматривалось в США как один из важнейших итогов их «победы» в «холодной войне» и формирования в Европе и Евроатлантике «правильного» порядка, основанного на американском лидерстве, правилах и институтах. Однако, она была реализована в лучшем случае наполовину: после грузинского конфликта 2008 г. расширение НАТО застопорилось. Одновременно провалились попытки США превратить альянс в инструмент глобального проецирования силы и военно-политического регулирования. Войны в Афганистане и Ливии показали неготовность и нежелание большинства европейских участников НАТО осуществлять подобные операции. Однако украинский кризис и начало новой российско-американской конфронтации снова актуализировали роль НАТО, вернули смысл ее существования. Ее роль по-видимому будет заключаться в дальнейшем сохранении стратегической привязки европейских союзников к лидеру альянса. 7.4. Политэкономия трансатлантических отношений (Кафруни, Новиков) Глава фокусируется на экономическом и геостратегическом измерениях проекта ТТИП, а также смысле и перспективах энергетической политики США в Европе. Экономически ТТИП можно рассматривать как попытку США ослабить регулятивные барьеры ЕС и сформировать преференциальный торговый блок в рамках евроатлантического региона. Предполагаемое соглашение о свободной торговле будет иметь комплексный характер и фокусироваться на нетарифных барьерах, устанавливая единые требования фитосанитарного контроля, сертификации и проверки качества товаров, прав на интеллектуальную собственность и др. При заключении соглашения, более крупная и хорошо управляемая национальная экономика США неизбежно будет играть в американо-европейской торгово- экономической и стратегической связке ведущую роль – как и в рамках оборонного альянса. Мощным фактором, повысившим геостратегическое значение проекта, стал украинский кризис. В условиях нового характера российско-европейских отношений, все более приобретающего характер «мягкой» конфронтации, усилилась тенденция на консолидацию Запада под американским лидерством. В условиях неоднозначных экономических последствий ТТИП для экономик обеих сторон, в особенности ЕС, упор на стратегическое значение ТТИП становится основным аргументом сторонников проекта. По большому счету, укрепление трансатлантических связей и является главным стимулом для европейских элит продвигать проект, несмотря на то, что экономически соглашение гораздо менее выгодно ЕС. Именно в стратегическом консолидирующем эффект ТТИП заключается его подлинное значение. 8. Взгляд с Востока: Китай и евразийская безопасность (китайский коллега, возможно рекомендованный Фэном) Глава исходит из общей идеи книги, что преодоление фундаментальных проблем европейской безопасности возможно при условии полного переосмысления контекста и самой парадигмы восприятия вопроса. Это переосмысление обусловлено новой геоэкономической и геополитической динамикой в Евразии, консолидированной усиливающимся геополитической «ветром общности Евразии» (через как сопряжение Евразийского экономического союза и Экономического пояса Шелкового пути. Таким образом, путь к разрешению фундаментальной проблемы европейской безопасности лежит через открытый для всех стран Европы ЕС диалог в широком евразийском формате с учетом меняющегося контекста. Тем самым возникает потребность в китайском взгляде и идеях. Гарантирование КНР участия в системе европейской безопасности необходимой в рамках описанного выше видения проблемы. Соответственно, вопросы, на которых будет сфокусирована глава: Разделяет ли Китай это видение? Готов ли Китай (и если да, то в какой мере) стать участником процесса перестройки европейской и евразийской безопасности? Должна ли по мнению КНР европейская безопасность основана на линиях разделения или быть единой? Должно ли НАТО, США и ЕС противостоять или сдерживать Россию, интегрировать ее как младшего партнера, или же строить новую архитектуру безопасности в широком евразийском контексте с учетом интересов КНР и России? И заинтересован ли Пекин в создании неделимой структуры безопасности «от Атлантики до Шанхая»? 9. Будущее общеевропейских институтов и режимов безопасности 8.1. Перспективы ОБСЕ и Совета Европы (Воронков) Глава посвящается месту и роли ОБСЕ и Совета Европы в системе европейской безопасности, проблемам и перспективам их трансформации и будущей эволюции. Главный упор в статье делается на ОБСЕ как ведущем общеевропейском институте по вопросам безопасности, ее роли и потенциале в части выстраивания в Европе и Евроатлантике неделимой системы безопасности. Уделяется внимание вопросам соответствия базовых принципов и документов ОБСЕ новой ситуации и перспективам их обновления, анализу причин неспособности ОБСЕ предотвратить главные конфликты в Европе после окончания «холодной войны», в том числе украинский конфликт 2014 г., а также перспективам эволюции организации. Дается оценка российских предложений по трансформации и развитию ОБСЕ, анализируются причины того, что они не были претворены в жизнь, и характеризуется нынешний подход России по развитию организации и перспективы его эволюции. Также очерчиваются направления развития Совета Европы, при котором организация будет способна играть конструктивную роль в европейской безопасности, и выявляется, насколько подобное развитие вероятно. 8.2. Новые и старые режимы по контролю над вооружениями в Европе: есть ли будущее? (Шпанглер) Ухудшение российско-западных отношений в последнее десятилетие способствовало эрозии европейских режимов контроля над вооружениями. Договор об ограничении обычных вооружений в Европе оказался малоэффективен для укрепления региональной системы безопасности, и многие страны рассматривают документ в его нынешней форме несоответствующим времени. Отсутствует режим контроля над тактическим ядерным оружием и системами ПРО. В условиях новой российскоамериканской и российско-НАТОвской конфронтации, вспыхнувшей после начала кризиса на Украине актуальность вопроса режима контроля вооружений как одной из составных частей системы европейской безопасности еще более повысилась. Особенную актуальность добавляет то, что возможности государств по проецированию «жесткой» силы продолжают эволюционировать. Новые формы агрессии, такие как «кибервойны» и «гибридные войны» становятся важными элементами военных возможностей. Однако, правила их регулирования, меры по укреплению доверия полностью отсутствуют. В связи с этим в данной главе предлагается рассмотреть следующие вопросы: Оценить влияние несоршенства эрозии режимов сохранившихся еще контроля норм на над кризис вооружениями, европейской безопасности. Может ли слабость режимов контроля над вооружениями стать фактором эскалации конфронтации между Россией и НАТО? Имеет ли смысл восстанавливать и/или обновлять старые режимы или необходимо создавать новые? 10. Заключение: Тупик европейской безопасности: поиск выхода
