Известные подвиги, совершенные на Клетской земле в годы

Известные подвиги, совершенные на Клетской земле в годы
Великой Отечественной войны по материалам поиска Петра
Михайловича Дунаева, ветерана-фронтовика, почетного гражданина ст.
Клетской, проживает в г. Москва.
Да, Петр Дунаев – из того поколения, отрочество которого завершил
день 22 июня 1941года, которое навечно озарено немеркнущим светом
великого подвига и великой жертвы за други своя. Тогда, в конце 1950х.начале 1960х. гг., ветераны стали чаще вспоминать давно отгремевшую
войну, в душах пробуждалась память о погибших – лучших из лучших, некая
ностальгия о грозном времени… Протест ветеранов-фронтовиков – почему
мы стали Иванами, не помнящими родства?! – не мог не услышать офицер
П.Дунаев. Благодаря его деятельности 28 героев великой Отечественной
войны были навечно зачислены в списке полков, многим полкам и дивизиям
вернул он их историю, без которой нет воинского духа и доблести. В его
списке исследований подвиги, совершенные на нашей Клетской земле. Все
труды П.М. Дунаева отмечает еще одно качество – бескорыстие. Его очерки
рассеяны по страницам периодики. Сборник « Звезда и крест комбата» –
первая книга П.Дунаева. Без сомнения, книга не затеряется на полках
библиотек, будет жить. Такие книги как воздух необходимы сейчас, в годы
новых исканий, кризисов и смут. «… И если когда-нибудь усталость
надломит ваше вдохновение или в черные минуты, от которых мы, немножко
постаревшие и смертные, не можем оборонить вас на расстояние веков, –
вспомните этот день, и вам смешна, станет временная невзгода. Вам будет
так, как если бы вы раскрыли бесконечно светлую книгу творческой муки,
беззаветного героизма и бессонного труда. Эта книга называется – Великая
Отечественная война» – пророчески написал классик русского слова Леонид
Максимович Леонов 24 мая 1945года, в день Парада Победы.
У излучины Дона – ряды нарядных домов. А над ними, словно
прикрывая их с севера большим козырьком, возвышается холм. Местные
жители называют его «меловым шпилем», На самой его вершине обелиск. В
лучах восходящего солнца золотом высвечиваются на нем слова: «В
критическую минуту боя комсомольцы младший лейтенант Александр
Покальчук и заместитель политрука роты Петр Гутченко одновременно
закрыли своими телами амбразуру вражеского дота».
Отсюда с наказом – служить верно и честно – уходят ребята в армию.
Рядом проходит бетонная лента дороги Клетская – Калач, стоят
газораспределительные колонки. Комбайны убирают налитые ядерным
зерном нивы. И везде памятники, обелиски…
Я же сегодня вижу Клетскую другими глазами. Глазами тех, кто летом
1942 года встал на пути врага и не отпустил. То были дни и ночи тяжёлого
периода Великой Отечественной войны. Маленький клочок советской земли
на берегу Дона стал местом жестокого сражения. Захваченный с боем
плацдарм – небольшая рощица у самого уреза воды – с каждым днем
расширялся.
В те дни сводки Совинформбюро начинались с сообщений: «Тяжёлые
бои идут в районе Клетской», «ожесточенные бои идут в районе Клетской».
19 августа сообщалось: «В районе Клетской наши войска предприняли
несколько контратак. В ходе боев уничтожено 7 танков и разгромлен
батальон немецкой пехоты. Юго-восточнее Клетской прорвавшиеся части
неприятеля переправились через Дон, где встретили упорное сопротивление
советских войск и были полностью истреблены. Только на одном из участков
уничтожено 18 вражеских танков и свыше 500 гитлеровцев».
Более ста дней и ночей горела земля на берегах Дона. Клетский
плацдарм – частица нашей земли… Седая мать приходит сюда на встречу с
сыном и уносит с его могилы горсть заветной земли. Эту землю уносили с
собой солдаты и свято берегли её на Курской дуге, в Белоруссии и на
Украине, в Польше и в Германии, на берегах Дуная и Балтики. Клетский
плацдарм – это стойкость, храбрость, смелость, самообладание, выдержка.
Сегодня наш рассказ о героях боев на плацдарме у станицы Клетской –
заместителе политрука Петре Лаврентьевиче Гутченко и младшем
лейтенанте Александре Антоновиче Покальчуке.
…Да, так мог спать только до конца измотанный человек. Ни взрывы
мин и снарядов, от которых прогибались балки блиндажа, ни струйки песка и
жёлтой глины, падающие на лицо спящего, не могли разбудить его. Он
позволил себе спать 135 минут, ни больше ни меньше. И когда закончились
эти 135 минут, от легкого прикосновения руки ординарца, старого
крестьянина из-под Сталинграда Фёдора Илларионовича Кузмичёва, спящий
открыл глаза. Сбросив ноги с лежака, он, с хрустом развел руки, потёр
бритую голову.
В куске зеркала – уставшее лицо, набухшие веки глаз. Две шпалы на
петлицах – майор. Это был командир 93-го стрелкового Краснознаменного
полка Филипп Тимофеевич Сушков.
Отрывисто сказал сидящему у телефона начальнику штаба полка
Михаилу Константиновичу Белову:
– До четырех я – в первом батальоне, в четыре утра – у Ивана Корбута, во
втором.
Комполка вышел из блиндажа. Черная августовская ночь. Даже она не
принесла прохлады. Только звезды мерцали в вышине. Крупными шагами
Сушков шёл вперед к Дону, туда, где уже несколько дней и ночей передовой
отряд полка вёл тяжелый бой, метр за метром отбрасывая гитлеровцев от реки.
То тут, то там зависали разноцветные ракеты, освещая своим мертвым светом
просторы степи у излучины Дона. Гитлеровцы бросали сюда все новые и
новые войска, прилагая усилия, чтобы отбросить наши войска за реку,
полностью овладеть западным берегом Дона и переправиться на его
восточный берег. В сводках Совинформбюро о тех боях сообщалось:
«В районе Клетской наши войска вели активные боевые действия против
немецко- фашистских войск. На отдельных участках наши части перешли в
контратаки и выбили противника из ряда опорных пунктов».
...В середине августа 1942 г. передовой отряд полка, батальон старшего
лейтенанта Ивана Корбута, несколько дней пытался овладеть отдельными
домиками на восточной окраине Клетской. Архивные документы позволяют в
деталях восстановить картину тех боев.
Сушков в батальоне Корбута не был несколько часов. Как там, что у
него? Вот и позиции батальона.
«Молодцы ребята, - подумал Сушков, идя не сгибаясь по траншее, молодцы».
Прервав его мысли, перед ним в кирзовых сапогах и в новой гимнастерке
вырос паренек.
Пухлые губы, из-под каски выбились пряди темно-русых волос, сверкали
голубовато-серые глаза:
–
Товарищ майор! Взвод занимает указанную ему позицию. Потерь
нет. Командир взвода младший лейтенант Покальчук.
Блеснула узкая полоска золотистого угольника на рукаве. И как бы
отвечая на вопрос командира полка, командир взвода продолжал свой доклад:
–
Взвод позавтракал. Заместитель политрука Гутченко проводит
политинформацию.
Было слышно, как молодой, с певучим украинским говорком, голос
рассказывал, короткими паузами оттеняя фамилии.
–
Красноармеец Фориков на протяжении всего боя действовал
дерзко и умело. Будучи ранен и контужен, он не покинул поле боя, а
продолжал уничтожать фашистов.
Небольшая пауза и снова зазвучал голос:
–
Стало известно о героической гибели радистки нашей дивизии
комсомолки Лены Стемпковской. Фашисты окружили командный пункт
батальона, но Лена не покинула свой пост и продолжала работать на рации.
Когда в блиндаж ворвались немцы, она в упор застрелила первых трех фрицев.
Разъяренным гитлеровцам удалось схватить ее живой. Отрубив ей тут же у
рации руки, они таскали ее по хутору, привязав на грудь доску с надписью:
«Так будет с каждым, кто будет стрелять в солдат армии фюрера». Они
замучили отважную комсомолку. Отомстим, товарищи, за ее смерть!
Стоявший у пулемета командир отделения, молодой шахтер из Донбасса
Николай Пекунов скрипнул зубами. Всегда спокойный, с вислыми
прокуренными усами, Дускалий Бергалиев, чабан из Казахстана, схватился за
гранату и прорычал:
- У, шайтаны!
А Петр Гутченко продолжал:
- Через час с небольшим снова в бой. Предстоит тяжелый бой. Судьба
твоего Минска, – обращаясь к сержанту Петру Раткевичу, – судьба моей
Украины, твоих степей, Дускалий, решается здесь, на Дону. И горе, вечный
позор тому, кто попытается спрятаться за спину товарища, кто отстанет или
отступит хотя бы на шаг. Посмотрите назад. Там – Клетская. Там для нас нет
земли. Вы видите на юго-востоке пламя и клубы дыма? Это горит Сталинград.
Только через нашу стойкость мы победим смерть, своей грудью прикроем
родную землю!
Сушков знал, что это не громкие фразы. За долгую службу в армии он
полюбил молодежь, умел с ней работать, чувствовать ее сердца. Как в
калейдоскопе промелькнули перед ним события последних месяцев. Палящее
солнце, серая от зноя и пороховой копоти степь. И всегда в гуще боя Петр
Гутченко – двадцатилетний комсомольский работник из Донбасса. Там, где
было опаснее всего, там был Петр. Бойцы часто шутили: «Ты что, в броне
родился, что ли?» А он в ответ: «Пуля смелых не берет!»
Совсем недавно пришел в полк из училища Саша Покальчук. Даже
гимнастерка еще не обмялась. Но своим мужеством и знанием дела
восемнадцатилетний командир взвода сумел завоевать сердца подчиненных.
Прекрасные черты командирского характера, настойчивость и личная
храбрость, умение постоять за своих подчиненных и забота о них все ярче и
ярче проявлялись у молодого парня из села Большая Фосня, что на
Житомирщине. Увидев командира полка, бойцы поправляли каски,
привычным движением расправляли складки гимнастерок.
...Тяжелый был бой. Несколько раз при поддержке танков немцы
бросались на позиции батальона и откатывались назад. Наступила пауза. И
уже посветлели лица солдат. Вился сизый дымок махорки, то тут, то там
слышались шутки, смех. Это Бергалиев, коверкая слова опустив челюсть, с
круглыми глазами показывал, как Арбузов смотрел на крутившуюся у его ног
немецкую гранату с длинной деревянной рукояткой и как Синдяшев спокойно
выбросил ее за бруствер…
Внезапно из-за Клетской над их головами появились «юнкерсы». Снова
сыпались бомбы, рвались снаряды, с душераздирающим свистом падали
мины. Гитлеровцы снова, не считаясь с потерями, пытались сбросить
защитников плацдарма в Дон. Особого напряжения бой достиг на правом
фланге. Здесь фашистам ценой больших потерь удалось пробить брешь в
нашей обороне.
Оглохшие от грохота мин и снарядов, задыхаясь в пороховой гари, бойцы
взвода Покальчука отбросили фашистов. В яростном порыве горстка
храбрецов бросилась вперед в контратаку, увлекая за собой других.
И когда победа была близка, гитлеровцы из дота, сооруженного на меловой
высоте, открыли шквальный пулеметный огонь. Воины несколько раз
поднимались в атаку, но безрезультатно. Свинцовый ливень заставлял их
залечь.
Сжимая в руках пулемет, без стона, как бы споткнувшись, упал Николай
Пекунов. Метров на пятнадцать вперед успел пробежать Дускалий Бергалиев.
Очередь пулемета прошила его широкую грудь. Убит Иван Синдяшев.
Вскрикнув от нестерпимой боли, придавив грудью почерневший от пыли
василек, с открытыми глазами навечно на донскую землю лег Петр Раткевич.
Взвизгивая, пули выбивали фонтанчики пыли около Спиридона
Арбузова и Владимира Маркова. Не стало и их... Спасение — только впереди.
Но как преодолеть эти страшные метры, когда от огня, кажется, даже
седой ковыль все ниже и ниже прижимается к земле. «Уничтожить пулемет», –
решил Саша.
– Сашок, – услышал он голос Петра, – идем, ты – справа, я – слева.
Они знали, надо поднять бойцов, зажечь их примером и этим спасти их,
себя и выиграть бой. За Покальчуком и Гутченко следили десятки глаз...
Дот хлещет пулеметными и автоматными очередями. Откуда-то из
глубины бьют минометы. Кажется, не пройти живому существу сквозь завесу
смерти. Они ползут по склону высоты. Дот все ближе и ближе. Но как тяжело
преодолеть эти метры... В амбразуру полетели гранаты, но пулемет
продолжает сечь свинцом.
...Что они думали в эти минуты? Быть может, о том, что надо до конца
выполнить заветы тех, кто будучи уже мертвым продолжал сжимать оружие.
Вот они: раскинув руки, лежит казах, рядом – белорус, чуть-чуть правее –
русский. Может быть, они вспомнили героическую смерть Лены
Стемпковской. А быть может, вдыхая терпкий запах полыни и слушая шелест
колосьев молодого хлеба, они думали о том, как хороша жизнь...
А ты, Петро! Вспомнил ли ты в эти минуты улицы Красного Лимана или
строки из своего письма, посланные в мае из Камышина: «Дорогая мама!
Окончил школу политруков. Еду на фронт бить фашистов. Крепитесь. Победа
будет наша!»
Они забросали дот гранатами, но подавить вражескую огневую точку
никак не удавалось. Потери все увеличивались... И тогда Гутченко
стремительным броском оказался у дота и телом закрыл амбразуру! Пулемет
смолк, возобновилась атака. Но пулеметчик сумел сбросить тело Петра и
снова заставил наших залечь. В эту минуту Покальчук повторяет то, что
сделал боевой друг. Дот окончательно задохнулся.
В оцепенении на миг замерли бойцы, не веря тому, что сделали ради них,
ради жизни их командиры.
А через секунду громкое «ура» прокатилось по степи… Говоря о подвиге
Покальчука и Гутченко, на память приходят прекрасные слова Бориса
Горбатова:
«Бывает так, что час стоит всей жизни, и им дано в этот час подняться на
нечеловеческую высоту подвига, когда нет ни жизни, ни смерти, есть только
вечность и бессмертие».
Воины 93-го стрелкового Краснознаменного полка выстояли под
Клетской и одними из первых морозным январским утром 1943 года на улицах
Сталинграда обнимали солдат Родимцева. Гвардейцы Сушкова выстояли
перед «тиграми» и «пантерами» под Белгородом, штурмом овладели древним
Полоцком, завершили войну у берегов Балтики в апреле 1945 года. Звание
Героев Советского Союза было присвоено посмертно Елене Стемпковской,
гвардии полковнику Ф. Т. Сушкову, погибшему в июне 1944-го.
В 1960 году один из полков Ракетных войск стратегического назначения
был сформирован на базе этого старейшего прославленного полка. Ракетчики
приняли знамя полка, боевые награды и почётные наименования. Мне не раз
доводилось бывать в этом полку.
Комсомольцы-сталинградцы, посмертно награждённые орденами Ленина,
Александр Антонович Покальчук и Пётр Лаврентьевич Гутченко приказом
министра обороны СССР были зачислены навечно в списки части.
Ежедневно на вечерней поверке первыми называются фамилии героев, а
заместитель командира первого взвода, лучший воин части, чётко
докладывает:
«Герои Великой Отечественной войны, младший лейтенант Покальчук и
заместитель политрука Гутченко, пали смертью храбрых в бою за свободу и
независимость нашей Родины!»
В этом подразделении каждый второй был отличником боевой и
политической подготовки. Все солдаты и сержанты – классные специалисты.
В Ленинской комнате находился кубок имени героев, который вручался
«Отличному подразделению».
В Центральном музее Вооружённых Сил рядом со знаменем Победы –
стяги прославленных полков и дивизий Красной Армии, а на полу как
зловещая память о прошлом – знамёна битой гитлеровской армии. В этом же
зале на мраморных досках в списке «Зачислены навечно» золотом сияют
фамилии младшего лейтенанта Покальчука А. А., заместителя политрука
Гутченко П. Л.
В музее боевой славы части хранится письмо Маршала Советского Союза
К. К. Рокоссовского, в котором прославленный полководец писал: «Большая
воинская честь, оказанная вашим однополчанам, младшему лейтенанту А. А.
Покальчуку, заместителю политрука П. Л. Гутченко, пусть всегда напоминает
вам о высокой ответственности за защиту Родины и о воинском долге перед
Отчизной!»
В центральном парке станицы Клетской 8 мая 1969 года герои были
перезахоронены у памятника, увековечивающего их подвиг. На нём изваяны
рвущиеся вперёд воины-побратимы. На памятной плите слова: «В
критическую минуту боя комсомольцы младший лейтенант Александр
Покальчук и заместитель политрука Петр Гутченко одновременно закрыли
своими телами амбразуру вражеского ДЗОТа». На меловом Шпиле установлен
обелиск с надписью и сооружено подобие ДЗОТа, но для долговечности из
бетонных плит. В центре станицы две улицы носят имена героев. Достойно
отмечена память героев и на их родине.