Слепакова А.В. Правоотношения собственности
advertisement
Слепакова А.В. Правоотношения собственности супругов. М.: Статут, 2005. 444 с. МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. М.В. ЛОМОНОСОВА КАФЕДРА ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА ЮРИДИЧЕСКОГО ФАКУЛЬТЕТА ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ЦЕНТР ЧАСТНОГО ПРАВА ПРАВООТНОШЕНИЯ СОБСТВЕННОСТИ СУПРУГОВ А.В. СЛЕПАКОВА Рецензент - канд. юрид. наук, доц. кафедры гражданского права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Е.В. Кулагина. ПРЕДИСЛОВИЕ Предлагаемая читателю монография является далеко не первой попыткой исследования правоотношений собственности супругов. Вместе с тем она уникальна во многих отношениях. Во-первых, системный подход к работе, использование большого количества источников способствовали не только выявлению и обоснованию правовой природы правоотношений собственности супругов, но и выработке на этой основе рекомендаций по толкованию и практическому применению норм действующего гражданского и семейного законодательства Российской Федерации. Результаты исследования и указанные рекомендации содержатся во всех главах монографии, что позволяет говорить о реальном вкладе автора в юридическую науку. Во-вторых, информационная составляющая работы во многом эксклюзивна. В монографии обобщен большой объем материалов по праву зарубежных стран - Англии, Германии, Канады, Китая, Нидерландов, США, Франции, Швеции, Швейцарии, стран Латинской Америки и Африки. Значительное внимание уделено мусульманскому праву. Наряду с уже опубликованными на русском языке источниками в монографии использовано много переведенной автором с немецкого языка новой, неизвестной русскоязычному читателю литературы. В этом смысле значимость проделанной автором работы не вызывает сомнений. В-третьих, история развития правоотношений собственности супругов напрямую связана с историей развития российского общества. В монографии изложен и проанализирован обширный интересный исторический материал - как по отечественному праву, начиная со времен Киевской Руси, так и по праву стран Западной Европы, начиная с римского права. Автором предпринята попытка, и весьма удачная, разрешить вопрос, называемый "сфинксом русского права", - вопрос о том, почему в нашей стране укоренилась и просуществовала вплоть до 1926 г. раздельность имущества супругов. В-четвертых, автором проанализированы все проблемы правоотношений собственности супругов, традиционно являвшиеся предметом дискуссий. В монографии излагаются все научные дискуссии, существующие на сегодняшний день в отечественной правовой науке, - дореволюционные, советские и современные. По каждой из них автором высказано строго аргументированное мнение. Аргументация базируется на критическом подходе к положениям действующего законодательства Российской Федерации и правовой доктрины. И, наконец, в-пятых, наряду с традиционными объектами супружеского имущества автором рассмотрены объекты, которые лишь недавно появились в составе имущества супругов (призы, полученные в результате участия в телевикторинах и стимулирующих лотереях, товарные знаки и др.) в связи со значительными изменениями, которые произошли в жизни российских граждан за последние десятилетия. Особо следует отметить, что при проведении исследования автором широко использован метод сравнительного анализа. Проведено сравнение не только норм законодательства разных стран и исторических периодов, но также российской и зарубежных, в первую очередь немецкой, правовых доктрин. В монографии уделено большое внимание вопросам международного частного права. Отдельная глава монографии посвящена правоотношениям собственности лиц, состоящих в фактических брачных отношениях. Безусловный интерес представляет сопоставление статуса имущества фактических супругов в России и за рубежом. Таким образом, перед нами оригинальное научное исследование, которое носит аналитический, творческий характер, выражающийся в умении автора найти спорные моменты, в том числе нетривиальные, как в оте- чественном законодательстве, так и в международном частном праве; по всем этим моментам автор четко обозначает и аргументирует свою позицию. Необходимо подчеркнуть великолепную стилистику и блестящую логику изложения, благодаря которым сложная, многоплановая работа воспринимается как цельное произведение и читается буквально на одном дыхании. Монография представляет собой полный вариант диссертационного исследования, подготовленного и защищенного на кафедре гражданского права юридического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Защита состоялась 22 декабря 2004 г., т.е. материал совсем "свежий". Думается, что книга найдет своего читателя и послужит хорошим стимулом к дальнейшим изысканиям в этом направлении, поскольку представляет большой интерес для научных работников, преподавателей, студентов и аспирантов. Монография полезна также для практических работников, так как в ней сформулирован ряд подходов к толкованию и применению норм действующего гражданского и семейного законодательства Российской Федерации. Кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Е.В.Кулагина ОТ АВТОРА Вопросы правового регулирования имущественных отношений в семье и в первую очередь в браке как основе семейного союза всегда актуальны. Развитие общества непрерывно; соответственно и взгляды на права и обязанности супругов не остаются неизменными. Как отмечал К.Д. Кавелин, в основании всех семейных отношений, личных и имущественных, лежит физиологическое соединение лиц различного пола и физическое последствие такого соединения - рождение детей. Эти факты, находящиеся вне области права, получают в последнем юридическое определение соответственно понятиям людей в данном обществе при данных обстоятельствах, степени культуры и требованиям правильного общежития <*>. Но личные супружеские отношения, естественно, не подвержены правовому регулированию в такой степени, как отношения имущественные <**>. По справедливому утверждению Д.И. Мейера, именно законодательные определения об имущественных правах супругов получают применение в тех случаях, когда идея брака не осуществляется на деле, составляющих, к счастью, исключение, хотя, к несчастью, не слишком редкое <***>. -------------------------------- <*> Кавелин К. Очерк юридических отношений, возникающих из семейного союза. СПб., 1884. С. 5. <**> См., например: Мейер Д.И. Русское гражданское право. Ч. 2. М., 1997. С. 363; Шершеневич Г.Ф. Русское гражданское право. СПб., 1894. С. 455. <***> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 365 - 366. Если брак, несомненно, является основой семьи, то собственность, столь же бесспорно, составляет экономическую основу общества <*>. В этой связи одним из наиболее важных аспектов супружеских имущественных правоотношений являются правоотношения собственности супругов. Поэтому Рене Давид назвал закрепление во Французском гражданском кодексе института брачного режима (режима имущества супругов) закреплением идеи революции <**>. -------------------------------- <*> В том числе в тех образованиях, где основная форма собственности - государственная. <**> Давид Р. Основные правовые системы современности. М., 1988. С. 90. Последнее время характеризуется значительными изменениями, которые произошли в правовом регулировании отношений по поводу принадлежащего супругам имущества. Современный уровень развития российского общества, существование рыночных отношений, интеграция в международное сообщество потребовали коренного изменения отечественного законодательства, в том числе брачно-семейного. Это нашло отражение в принятии 8 декабря 1995 г. нового Семейного кодекса РФ, положения которого впервые в истории России легально закрепляют понятие режима имущества супругов и наряду с законным вводят также договорный режим. Однако новый Семейный кодекс оставляет нерешенными многие проблемы и даже порождает новые. Это связано с качественным изменением уровня жизни граждан, появлением в составе их имущества объектов высо- кой ценности и социальной значимости, расширением круга объектов права супружеской собственности за счет ряда нетрадиционных объектов правоотношений, повышением удельного веса и роли нематериальных объектов правоотношений. И законодательство, и правоприменительная практика нуждаются в совершенствовании. А для этого требуется обновление теоретической базы. Ведь совершенствование правового регулирования должно осуществляться в соответствии с правовой природой правоотношений собственности супругов. Различные вопросы правоотношений собственности супругов: отнесения того или иного их имущества к общему или раздельному, осуществления супругами прав на имущество, раздела общего супружеского имущества, применения к этим отношениям гражданского и семейного законодательства и др. - рассматривались в отечественной и зарубежной литературе разных лет - в монографиях, комментариях к законодательству, диссертационных исследованиях, учебной литературе, научных и прикладных статьях в периодических печатных изданиях и сборниках, а также публикациях в сети Интернет. Существует целый ряд работ, посвященных исключительно или преимущественно брачному договору. Вместе с тем в российской правовой науке до сих пор отсутствовала комплексная характеристика правоотношений собственности супругов, определяющая их субъектный состав и место в системе правовых отношений, что позволило бы в соответствии с их правовой природой усовершенствовать законодательное регулирование отношений по поводу супружеского имущества и правоприменительную практику по соответствующим делам. Теория брачного правоотношения, разработанная в отечественной юридической науке, базируется только на советском законодательстве, в результате чего не отвечает современному пониманию отношений по поводу имущества супругов. Но и те ученые, которые рассматривают имущественные отношения супругов вне рамок единого брачного правоотношения, одни - как предмет гражданского, другие - как предмет семейного права, не проводят кардинальных различий между отношениями собственности и отношениями по предоставлению содержания (алиментными). А такие различия объективно существуют, несмотря на усиление в регулировании последних частноправового начала <*>. -------------------------------- <*> По вопросу о делении права на частное и публичное см.: Черепахин Б.Б. К вопросу о частном и публичном праве // Черепахин Б.Б. Труды по гражданскому праву. М., 2001. С. 94 - 120. В предлагаемой монографии дается характеристика правоотношений собственности супругов, включая установление их объекта, субъектного состава и основного содержания, определяется их место в системе правовых отношений. На этой основе высказываются предложения по совершенствованию законодательного регулирования и правоприменительной практики. В частности, на примере брачного договора по-новому предлагается решать вопрос о возможности применения гражданского и семейного законодательства к отношениям по поводу принадлежащего супругам имущества. Выдвигается новое определение правовой природы брачного договора. Автор выражает искреннюю благодарность профессору А.М. Нечаевой, преподавателям кафедры гражданского права Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова О.А. Дюжевой и В.А. Белову, заведующему кафедрой, профессору Е.А. Суханову за ряд ценных замечаний, сделанных в процессе обсуждения результатов работы, вошедших в настоящую монографию. Особую признательность автор выражает доценту кафедры гражданского права МГУ имени М.В. Ломоносова Е.В. Кулагиной за руководство исследованиями, на результатах которых основана настоящая монография. Предлагаемая монография является первым опытом специального юридического исследования правоотношений собственности супругов и, разумеется, не свободна от недостатков. Автор будет благодарен читателям за отзывы и замечания, которые просит направлять по адресу: statut@au.ru. Глава 1. ПРАВООТНОШЕНИЯ СОБСТВЕННОСТИ СУПРУГОВ: ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА И МЕСТО В СИСТЕМЕ ПРАВОВЫХ ОТНОШЕНИЙ § 1. Правоотношения собственности супругов как категория правовой науки. Критика теории брачного правоотношения Правоотношения собственности супругов - традиционная категория отечественной правовой науки. Правоотношения супругов принято подразделять на личные и имущественные, а имущественные в свою очередь - на правоотношения собственности и правоотношения по предоставлению содержания, или алиментные <*>. -------------------------------- <*> Матвеев Г.К. Советское семейное право. М., 1985. С. 112 - 115; Рясенцев В.А. Семейное право. М., 1967. С. 79 - 107; М., 1971. С. 34; Советское семейное право / Под ред. В.А. Рясенцева. М., 1982. С. 93; и др. Западноевропейская правовая доктрина выделяет в качестве особого правового института брачное имущественное право (das eheliche (eheliches) Gueterrecht, Ehegueterrecht). Авторы наиболее подробного и детально разработанного комментария к Германскому гражданскому уложению - Мюнхенского комментария - относят к брачному имущественному праву всю совокупность правовых норм, регулирующих отношения, объектом которых является настоящее и будущее имущество мужа и жены в период брака и во время его прекращения, за исключением случаев, когда такие отношения подлежат регулированию нормами других институтов гражданского права или других отраслей права (трудового и др.). Брачное имущественное право регулирует отношения супругов по поводу их имущества как между собой, так и во взаимоотношениях с третьими лицами <1>. Аналогичным образом брачное имущественное право определяется и в других трудах <2>. При этом оно признается частью брачного имущественного права в широком смысле (Ehevermoegensrecht), другими составными частями которого являются: нормы, регулирующие отношения между супругами по предоставлению содержания (Unterhalt); положения о выравнивании страхового обеспечения по старости (Versorgungsausgleich); наследственное право в части, относящейся к пережившему супругу; общие правовые последствия брака имущественного характера <3>. Брачное имущественное право в широком смысле отграничивается от "простых имущественных прав" ("schlichtem Vermoegensrechte"), т.е. тех, для которых брак не является необходимым и конститутивным элементом <4>. -------------------------------- <1> Muenchner Kommentar zum BGB. Muenchen, 1987. B. 5. S. 295. <2> Buschendorf А. Die Grenzen der Vertragsfreiheit im Ehevermoegensrecht. Unter besonderer Beruecksichtigung des Ehegueterrechts. Frankfurt am Main, 1987. S. 31 - 33. <3> Указанные общие последствия брака по германскому праву будут рассмотрены в других главах настоящей работы. <4> Buschendorf А. Op. cit. S. 21 - 28. Необходимо подчеркнуть, что понятие "правоотношения собственности супругов" охватывает более широкий круг супружеских правовых отношений, чем правоотношения собственности. Правовые нормы, регулирующие отношения супругов, условно распространяют понятие "собственность" на все принадлежащее супругам имущество, в том числе на имущественные права. Так, Семейный кодекс РФ <*>, вслед за Кодексом о браке и семье РСФСР <**>, в ст. 34 определяет, что "имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью". Далее в той же статье Семейного кодекса РФ раскрывается понятие имущества, нажитого супругами во время брака и являющегося поэтому их совместной собственностью. К такому имуществу, именуемому общим имуществом супругов, относятся не только движимые и недвижимые вещи, но также "паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации". Следует учитывать, что вклад в банк или другую кредитную организацию представляет собой имущественное право требовать от кредитной организации выплаты соответствующих денежных средств; сами деньги, внесенные в кредитную организацию в качестве вклада, перестают быть собственностью вкладчика. Точно так же имущество, внесенное в качестве вклада в уставный (складочный) капитал хозяйственного общества или товарищества либо паевого взноса в имущество кооператива, становится собственностью соответствующей коммерческой организации. Участник (член) коммерческой организации согласно Гражданскому кодексу РФ <***> утрачивает право собственности на это имущество и приобретает взамен ряд имущественных прав - долю в уставном (складочном) капитале хозяйственного общества или товарищества, кооператива. Таким образом, "паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации", входят в состав имущества супругов, но внесенные деньги и вещи не являются собственностью супругов. Однако к указанному имуществу супругов (паи, вклады, доли), представляющему собой принадлежащие супругам имущественные права требования, российское брачно-семейное законодательство применяет понятие "собственность". -------------------------------- <*> Собрание законодательства РФ. 1996. N 1. Ст. 16. <**> Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1969. N 32. Ст. 1086. <***> Собрание законодательства РФ. 1994. N 32. Ст. 3301; 1996. N 5. Ст. 410; 2001. N 49. Ст. 4552. Таким образом, "правоотношения собственности супругов" - это традиционное для отечественной правовой науки понятие, обозначающее правовую связь по поводу всего принадлежащего супругам имущества и призванное отличить ее от другого вида имущественных правоотношений супругов - алиментных. Поэтому в дальнейшем, при рассмотрении правоотношений собственности супругов, речь пойдет о правовых отношениях по поводу имущества супругов, за исключением отношений между супругами по предоставлению содержания. Иными словами, будет рассматриваться принадлежность различных видов имущества одному или обоим супругам, особенности владения, пользования и распоряжения супругами своим имуществом, а также специфика обращения взыскания на имущество супругов. Хотя целью настоящей работы не является рассмотрение вопроса о том, является семейное право самостоятельной отраслью права или представляет собой часть гражданского права, невозможно не остановиться на вопросе о месте правоотношений собственности супругов в системе правовых отношений. В этой связи необходимо обратиться к теории брачного правоотношения, получившей распространение в отечественной литературе 70-х годов XX в. Так, по утверждению Е.М. Ворожейкина, мысль об одновременном существовании между супругами целой серии правоотношений - личных неимущественных, имущественных - является ложной. По его мнению, между супругами существует лишь одно, брачное (супружеское) правоотношение, которое включает в себя совокупность прав и обязанностей супругов: личных, по поводу совместной собственности, по взаимному материальному содержанию. Брачное (супружеское) правоотношение возникает с заключением брака и прекращается с прекращением брака. Оно является разновидностью семейных правоотношений <1>. Е.М. Ворожейкин следующим образом обосновывает единство брачного правоотношения <2>. Во-первых, все его субъекты, т.е. супружеские пары, имеют одинаковые права и обязанности. Вступая в брак, супруги приобретают одновременно всю совокупность прав и обязанностей, составляющих содержание брачного правоотношения. Так, советское законодательство закрепляет принцип равенства супругов. Это означает, что круг прав у них одинаков и в количественном отношении, и по существу <3>. Например, равные права у супругов как у собственников совместного имущества это управление общим имуществом сообща, равные доли при его разделе. "Применительно к общему совместному имуществу начала равенства означают обеспеченную законом возможность пользоваться, владеть и распоряжаться имуществом на одинаковых условиях" <4>. Во-вторых, праву одного супруга не противостоит обязанность другого супруга. В-третьих, прекращение брака автоматически прекращает всю совокупность прав и обязанностей супругов, в том числе имущественных, на будущее время. Личный характер их связей дает возможность распространить на них некоторые права и обязанности и после расторжения брака. В частности, имущество, принадлежавшее им на праве совместной собственности, сохраняет этот же правовой режим до его раздела между ними <5>. -------------------------------- <1> Ворожейкин Е.М. Семейные правоотношения в СССР. М., 1972. С. 92 - 93, 95, 154. <2> Необходимо учитывать, что Е.М. Ворожейкин и другие цитируемые авторы - сторонники единства брачного правоотношения при обосновании своих взглядов обращаются только к нормам современного им советского брачно-семейного законодательства. <3> Ворожейкин Е.М. Указ. соч. С. 96 - 97, 127, 128. <4> Там же. С. 128. <5> Там же. С. 128 - 133, 148, 153 - 154. На основании изложенного Е.М. Ворожейкин делает вывод, что и личные, и имущественные права и обязанности супругов существуют в рамках единого брачного (супружеского) правоотношения. По его мнению, правоотношения супругов по поводу совместной собственности - это лишь одна из "отдельных категорий прав и обязанностей супругов", которые "в семейном праве нередко именуются правоотношением", но на самом деле являются частью содержания брачного правоотношения. Личные права и обязанности супругов, а также права и обязанности супругов по взаимному материальному содержанию также являются "отдельными категориями прав и обязанностей", существующими в рамках единого супружеского правоотношения. Такие категории прав и обязанностей Е.М. Ворожейкин называет локальными правоотношениями. По его утверждению, локальные правоотношения возникают, как правило, при реализации субъектами прав и обязанностей, возникающих из собирательного вида правоотношения. Локальные правоотношения можно объединить по родственным признакам с аналогичными локальными правоотношениями из других собирательных видов семейных правоотношений. Например, алиментные правоотношения представляют собой такое объединение из различных видов семейных правоотношений: супружеских, родительских и др. <*>. При этом Е.М. Ворожейкин, будучи сторонником самостоятельности семейного права как отрасли права, настолько разграничивает семейные и гражданские правоотношения, что относит к семейным только правоотношения супругов по поводу совместной собственности, а правоотношения по поводу раздельного имущества супругов - к гражданским. "Советские семейные правовые отношения имеют в своей основе определенный круг фактических общественных отношений. Однако семейные правоотношения - результат, следствие урегулирования таких фактических общественных отношений нормами семейного права. В результате урегулирования нормами других отраслей права взаимоотношений между теми же субъектами семейного правоотношения не возникает. Например, правоотношения между супругами по поводу лично принадлежащего им имущества являются гражданско-правовыми, но не семейно-правовыми, хотя субъектами правоотношения в данном случае являются участники, типичные для семейного права" <**>. -------------------------------- <*> Ворожейкин Е.М. Указ. соч. С. 93 - 94. <**> Там же. С. 43. Позиция Е.М. Ворожейкина, безусловно, заслуживает большого внимания, однако представляется не вполне верной по следующим обстоятельствам. 1. Е.М. Ворожейкин, как видно из приведенной цитаты, при классификации правоотношений исходит из того, нормы какой отрасли права регулируют данный вид общественных отношений. Поэтому он относит к семейным правоотношениям и далее к их разновидности, брачному правоотношению, правовые отношения супругов по поводу совместной собственности, а правовые отношения супругов по поводу собственности каждого из них относит к гражданско-правовым. С таким подходом трудно согласиться: те или иные правоотношения являются гражданскими, административными и т.д. не потому, что к ним применяются нормы соответствующей отрасли права; наоборот, одна отрасль права отличается от других прежде всего по кругу общественных отношений, регулируемых ее нормами <1>. Разумеется, Е.М. Ворожейкин прав в том, что сделки между супругами, совершаемые с их раздельным имуществом, являются гражданско-правовыми. Это отмечают и другие авторы. Например, Н.М. Ершова полагает, что "многие имущественные отношения в сфере жизнедеятельности семьи регулируются гражданским законодательством, поскольку они являются предметом гражданского права" <2>. Вместе с тем именно нормы, посвященные брачно-семейным отношениям, определяют, какое имущество супругов является раздельным, а также определяют порядок использования раздельного имущества супругов на содержание семьи, случаи привлечения личного имущества одного супруга к ответственности по обязательствам другого супруга. На это указывает, в частности, В.П. Никитина: "Подвижность границ между общим и личным имуществом, возможность трансформации личного в общее, перечень объектов права личной собственности супругов, приведенный в семейном законодательстве, говорят против утверждения о том, что семейное право регулирует отношения супругов по поводу общего супружеского имущества, а правовое положение личного имущества определяется нормами гражданского законодательства" <3>. И, как было отмечено выше, понятие "правоотношения собственности супругов" охватывает указанные правовые отношения супругов по поводу раздельного имущества. Характерно, что в Гражданском кодексе Квебека 1991 г. в главе, посвященной режимам супружеского имущества, предшествует раздел "О семейном имуществе" (ст. ст. 414 - 426). Согласно ст. 414 Гражданского кодекса Квебека брак влечет образование семейного имущества, которое состоит из определенного имущества супругов независимо от того, кому из них принадлежит право собственности на него. Семейное имущество состоит из следующего имущества, собственником которого является тот или другой супруг: жилищ, являющихся местами проживания семьи, либо прав, позволяющих ими пользоваться; движимого имущества, которое составляет их меблировку или их украшает и которое используется в домашнем хозяйстве; автомашин, используемых для поездок семьи; накоплений, сделанных во время брака в соответствии со схемой пенсионного обеспечения (ст. 415). В случае прекращения брака или признания его недействительным, а также в случае установления раздельного проживания стоимость семейного имущества подлежит разделу между супругами (ст. 416). И это помимо того, что при законном режиме - режиме общности приобретений - производится раздел между супругами их общего имущества. Конечно, и по законодательству Квебека не все имущество, принадлежащее супругам, входит в состав семейного. Например, то, что получено одним из супругов в порядке наследования или дарения, а также некоторые виды заработков и накоплений исключаются из семейного имущества <4>. Однако сам факт появления в современном законодательстве понятия семейного имущества, объединяющего для целей правового регулирования некоторые виды имущества супругов независимо от того, кому из супругов принадлежит право собственности, является доказательством того, что не только общее имущество супругов является объектом правоотношений собственности супругов <5>. -------------------------------- <1> Иоффе О.С. Советское гражданское право. М., 1967. С. 7; Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 34; Суханов Е.А. Гражданское право как правовая отрасль // Гражданское право: Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. Т. 1. М., 1998. С. 25; Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С. 79 - 80. <2> Ершова Н.М. Вопросы семьи в гражданском праве. М., 1977. С. 14. Она же отмечает, что "имущественные сделки в сфере общей собственности супругов в целом тяготеют скорее к области гражданского, чем семейного права" (см.: Ершова Н.М. Имущественные правоотношения в семье. М., 1979. С. 50). <3> Никитина В.П. Правовые проблемы регулирования имущественных отношений в советской семье: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Л., 1976. С. 16. <4> Гражданский кодекс Квебека. М., 1999. С. 91 - 104. <5> Кстати, Гражданский кодекс Квебека, как и Семейный кодекс РФ, употребляет понятие "собственность" применительно к правам (см. ст. 414). 2. Правоотношения собственности супругов, безусловно, входят в систему правовых связей, складывающихся между супругами. Однако на основании изложенных выше доводов Е.М. Ворожейкина не следует умалять значение правоотношений собственности супругов и рассматривать их только как часть единого брачного правоотношения, не обладающую самостоятельностью, не имеющую своего собственного содержания и возникающую в рамках реализации брачного правоотношения. Иначе, в случае принятия такой точки зрения, возможно, придется признать, что обязательственное арендное правоотношение является лишь частью вещного правоотношения собственности, поскольку сдача имущества в аренду - это реализация одного из правомочий собственника. 3. Работа Е.М. Ворожейкина посвящена исключительно правоотношениям в СССР, и потому ряд приводимых им аргументов базируется только на советском законодательстве, закреплявшем безусловное равноправие супругов и не предусматривавшем возможность заключения брачного договора. Если же рассматривать правоотношения собственности супругов, основываясь не только на советском законодательстве, то уязвимость указанных аргументов Е.М. Ворожейкина в пользу единства брачного правоотношения станет очевидной. Далеко не всегда супружеские пары приобретают всю совокупность прав и обязанностей, в том числе в отношении супружеского имущества, одновременно при вступлении в брак. Так, по законодательству Российской Федерации и других европейских государств, разрешающих супругам заключать брачный договор, супруги вправе в любое время в период брака заключить брачный договор, причем в брачном договоре могут предусматриваться различные права и обязанности супругов в отношении будущего имущества, и такие права и обязанности могут быть неравными. Разумеется, можно сказать, что поскольку все супружеские пары приобретают право заключить брачный договор, то права и обязанности всех супружеских пар в отношении супружеского имущества все-таки являются одинаковыми и приобретаются одновременно с супружескими правами и обязанностями других категорий при вступлении в брак. Однако такое возражение представляется весьма условным. Всякий, кто становится участником сразу нескольких взаимосвязанных правовых отношений, одновременно приобретает права и обязанности, составляющие содержание каждого из них. И это не может служить убедительным доказательством того, что данные правовые отношения не существуют отдельно, а являются частью единого, собирательного правоотношения. Например, при получении в собственность земельного участка гражданин одновременно приобретает права и обязанности, составляющие содержание и ряда гражданских, и ряда земельных правоотношений. Они, естественно, тесно связаны между собой, поскольку регулируют использование одного и того же участка. Но очевидно, что было бы неверным говорить в данном случае о единстве правоотношения. 4. Как указано выше, Е.М. Ворожейкин отмечает, что, хотя брачное правоотношение в целом прекращается с прекращением брака, некоторые права и обязанности супругов, в первую очередь те, которые касаются их общего имущества, сохраняются и после прекращения брака. Он объясняет это личным характером супружеских связей. Конечно, нормы брачно-семейного законодательства учитывают этот личный характер при регулировании складывающихся между супругами имущественных отношений. Вместе с тем этот личный характер не объясняет, как возможно, если правоотношение уже прекратилось, сохранить для его бывших участников целый ряд прав и обязанностей, составляющих содержание данного правоотношения. Чтобы избежать подобных недоразумений, следует не принимать утверждение о наличии единого брачного правоотношения и рассматривать правоотношения собственности супругов как самостоятельные, которые не прекращаются с прекращением брака. Правоотношения собственности супругов прекращаются лишь тогда, когда прекращаются права и обязанности по поводу их объекта - имущества супругов <*>. -------------------------------- <*> При этом следует исходить из того, что объект является необходимым элементом правоотношений. См.: Халфина Р.О. Указ. соч. С. 202, 212 - 214; См. также: Иоффе О.С. Указ. соч. С. 95, 216 - 217. 5. Необходимо отметить, что не только супруги и бывшие супруги являются участниками (субъектами) правоотношений собственности супругов. Субъектами правовых отношений по поводу имущества супругов следует признать также кредиторов супругов, по обязательствам перед которыми супруги несут ответственность принадлежащим им имуществом, поскольку ответственность является средством, направленным на обеспечение соответствия реального поведения правам и обязанностям <*>. Кроме того, в отдельных случаях к субъектам правоотношений собственности супругов следует относить и некоторых других лиц. Например, в соответствии с Германским гражданским уложением супруги, избравшие режим общности имущества, могут предусмотреть в брачном договоре, что в случае смерти одного из них общность имущества будет "продолжена" между пережившим супругом и общими детьми супругов <**>. Следовательно, правоотношения собственности супругов характеризуются наличием собственного субъектного состава, отличного от других правоотношений, складывающихся в сфере семьи. -------------------------------- <*> Халфина Р.О. Указ. соч. С. 115, 319. <**> Jung H. Ehevertraege: Fragen des Familienrechts. Frankfurt am Main, 1995. S. 97. Таким образом, проведенный анализ показывает, что позицию Е.М. Ворожейкина нельзя признать достаточно обоснованной. Другой подход к обоснованию единства брачного правоотношения, отличный от подхода Е.М. Ворожейкина, дан в работе М.Т. Оридороги "Брачное правоотношение" <*>. В указанной работе подробно изложена концепция брачного правоотношения. Согласно этой концепции у супругов со вступлением в брак появляются права и обязанности, предусмотренные нормой права, т.е. возникает правоотношение между супругами. Брачное правоотношение - это результат правового регулирования отношений супругов нормой права. В то же время оно является и средством воздействия на фактические отношения, ибо воздействие правовой нормы на общественные отношения неотделимо от правоотношения. Как вид правового отношения, оно подчиняется общим законам, которым следуют все правоотношения вообще. Но, как средство регулирования особой группы фактических общественных отношений, оно обладает своими особыми, только ему присущими чертами <**>. По утверждению М.Т. Оридороги, выявление особенностей такого правоотношения может служить одним из элементов правового обоснования самостоятельности семейного права как отрасли советского социалистического права. Национализация средств производства привела к тому, что имущественный элемент сохраняется в браке лишь в той мере, в какой это необходимо для регулирования отношений между супругами по поводу находящихся в их собственности предметов потребления, а также взаимного содержания в случае нетрудоспособности. Это перемещение имущественного акцента в брачном правоотношении и обусловливает новое положение семейного права в системе отраслей советского социалистического права. Оно не может считаться частью гражданского права, регулирующего главным образом имущественные отношения <***>. -------------------------------- <*> Оридорога М.Т. Брачное правоотношение. Киев, 1971. <**> Там же. С. 9. <***> Там же. С. 10. Признавая, как отмечено выше, подчинение брачного правоотношения "общим законам, которым следуют все правоотношения вообще", М.Т. Оридорога посвящает несколько страниц своего труда исследованию содержания и объекта брачного правоотношения. При этом она указывает следующее. Содержание брачного правоотношения образуют субъективные права и обязанности супругов, причем "в отношениях супругов по владению, пользованию и распоряжению совместным имуществом нет ни управомоченного, ни обязанного лица, ибо реализация супругом своего права осуществляется не совершением в его пользу каких-либо действий со стороны другого супруга, а его собственным поведением: владением, пользованием, распоряжением общим имуществом в установленных законом пределах... Этот прием регулирования отношений супругов обусловлен тем, что и мужу и жене закон предоставляет равные по назначению и объему права. Субъекты гражданского правоотношения обладают разными по назначению правами... Супруги обладают одинаковыми правами: оба имеют право владеть, пользоваться и распоряжаться одним и тем же имуществом" <*>. Правда, М.Т. Оридорога отмечает, что предполагается взаимная обязанность не препятствовать, так как субъективное право не было бы правом, если бы не предполагало соответствующей обязанности другого субъекта правоотношения. Останавливается она и на том, что каждый супруг имеет право требовать от другого раздела общего имущества, иначе говоря, требовать совершения определенных положительных действий - передачи имущества в натуре или уплаты денежной компенсации. Но поскольку личные отношения не просто доминируют над имущественными, а само существование имущественного права ставится в ряде случаев в зависимость от личных отношений, поскольку факторы личного порядка, а не стоимость и эквивалентность определяют осуществление права собственности на общее имущество, поскольку нарушение нравственных основ брака служит основанием для прекращения правовых брачных отношений и всего брачного правоотношения в целом, то содержание брачного правоотношения образуют права и обязанности, тесно взаимодействующие с нравственно-этическими отношениями супругов. В качестве примеров приводятся: принадлежность супругу вещей индивидуального пользования, хотя бы они были приобретены за счет общих средств; отступление от равенства долей при разделе имущества и выбор способа раздела с учетом интересов детей и заслуживающих внимания интересов одного из супругов <**>. Объект в брачном пра- воотношении, по утверждению М.Т. Оридороги, не выявляется. В отношениях супругов по поводу добрачного и совместно нажитого имущества можно определить внешние предметы, способные удовлетворять потребности супругов, - объекты субъективных прав. Но брачное правоотношение в его "чистом" виде, если еще не возникли имущественные отношения супругов, не имеет внешнего объекта прав, хотя субъективные права и обязанности возникают. Брачное правоотношение относится к числу правовых отношений, не имеющих вещественного объекта. Отказ от категории объекта как структурного элемента брачного правоотношения не означает, что брачное правоотношение ни на что не направлено. Его правовая характеристика раскрывается с помощью категории правового результата. Так, на основе брачного отношения создаются имущественные отношения супругов. Они возникают в силу факта приобретения супругами тех или иных вещей. Содержание этого отношения составляют взаимные права супругов на равную долю в совместно нажитом имуществе. Результат правового регулирования имущественных отношений супругов состоит в юридическом закреплении за каждым супругом права совместной собственности на вещи тотчас же, как только они приобретены супругами. Результат имущественных отношений супругов связан с вещами. В этом случае можно говорить о вещах как объектах субъективных прав, но вряд ли правильно считать вещи объектом правоотношения в смысле его структурного элемента <***>. -------------------------------- <*> Оридорога М.Т. Указ. соч. С. 31. <**> Там же. С. 31, 33 - 36, 39, 41. <***> Оридорога М.Т. Указ. соч. С. 43 - 45, 47 - 48. Рассматривая брачное правоотношение как единое, М.Т. Оридорога выделяет юридические основания, необходимые "для возникновения брака и вместе с ним брачного правоотношения: 1) правовая норма, одобряющая и регулирующая определенную форму брачного отношения; 2) брачная правосубъектность; 3) юридические факты - взаимное согласие вступающих в брак, отсутствие предусмотренных законом препятствий к заключению брака (родства в определенной степени, другого зарегистрированного брака), акт регистрации брака. Прекращается брачное правоотношение в силу смерти или объявления умершим одного из супругов, развода, признания брака недействительным" <*>. -------------------------------- <*> Там же. С. 11 - 12, 26, 83, 111. Наконец, особенностью брачного правоотношения М.Т. Оридорога называет то, что оно в принципе не рассчитано на прекращение, а выполнение обязанностей и использование прав его не прекращает, а, наоборот, укрепляет. Брачное правоотношение постоянно меняется и обогащает себя за счет новых юридических фактов. Лишь последующее возникновение других юридических фактов наполняет брачное правоотношение разносторонним содержанием, преобразуя его в семью. Отношения, возникающие на основе акта регистрации брака и других юридических фактов, перестают быть брачно-правовыми в собственном смысле слова и становятся семейно-правовыми <*>. -------------------------------- <*> Оридорога М.Т. Указ. соч. С. 27, 119. И, отождествляя, по сути дела, брак и брачное правоотношение, основываясь на том, что с момента бракосочетания возникает состояние юридической связанности супругов, М.Т. Оридорога дает еще одно определение брачного правоотношения: брачное правоотношение - юридическое состояние, возникающее в силу акта регистрации брака между мужчиной и женщиной, с комплексом установленных законом правовых возможностей, реализуемых с возникновением предусмотренных законом юридических фактов и превращающих брачное отношение в семейное <*>. -------------------------------- <*> Там же. С. 27, 29. Концепция брачного правоотношения, разработанная М.Т. Оридорогой, представляется не вполне состоятельной по следующим причинам. 1. То, что М.Т. Оридорога называет характерными особенностями брачного правоотношения, на самом деле является характеристиками брака. Это брак является юридическим (гражданским) состоянием, возникающим с момента акта регистрации, это брак в принципе не рассчитан на прекращение при жизни супругов, так как является в идеале пожизненным союзом, это брак является основой семьи, появляющейся, конечно же, не с момента регистрации брака, а с возникновением других обстоятельств, в том числе юридических фактов. Перечис- ленные М.Т. Оридорогой правовые основания возникновения и прекращения брачного правоотношения - это не что иное, как предусмотренные законом условия заключения и основания прекращения брака. 2. Именно потому, что брак не является единым правоотношением, невозможно выявить объект "брачного правоотношения", тем более "вещественный объект". Неверно приведенное выше высказывание М.Т. Оридороги о том, что брачное правоотношение в его "чистом" виде, если еще не возникли имущественные отношения супругов, не имеет внешнего объекта прав, хотя субъективные права и обязанности возникают. (А они обязательно возникают, так как именно субъективные права и обязанности супругов, по изложенному выше мнению М.Т. Оридороги, составляют содержание брачного правоотношения.) Если какие-либо субъективные права и обязанности у супругов уже возникли, это означает, что имеется и объект этих субъективных прав, и объект соответствующего правоотношения супругов (личного правоотношения, правоотношения собственности и т.д.). 3. Работа М.Т. Оридороги, как и работа Е.М. Ворожейкина, посвящена исключительно правоотношениям в СССР, и потому практически все то, что она говорит об имущественных отношениях супругов для обоснования единства брачного правоотношения и иллюстрации его особенностей, - результат правового регулирования, состоящий в юридическом закреплении за каждым супругом права совместной собственности на вещи тотчас по их приобретении, содержание, представляющее собой взаимные права на равную долю в совместно нажитом имуществе, равенство прав супругов по объему и назначению, - основано только на советском законодательстве, закреплявшем безусловное равноправие супругов. Поэтому уже для тех государств, по законодательству которых супружеской общностью управляет и распоряжается муж <*>, данные аргументы являются неправильными. И это не говоря о предусмотренной действующим российским законодательством возможности заключить брачный договор и установить в нем неравные права, что было проанализировано при рассмотрении позиции Е.М. Ворожейкина. -------------------------------- <*> См., например: Гражданское и семейное право развивающихся стран. Гражданские кодексы стран Латинской Америки. М., 1988. С. 84, 182. Что касается указанной точки зрения М.Т. Оридороги об отсутствии в отношениях супругов по владению, пользованию и распоряжению общим имуществом управомоченного и обязанного лица, то здесь она сама себе противоречит, так как признает, что субъективное право не было бы правом, если бы не предполагало соответствующей обязанности другого субъекта правоотношения, и отмечает, во-первых, взаимную обязанность не препятствовать осуществлению правомочий собственника, и во-вторых, право каждого требовать раздела общего имущества, т.е. совершения положительных действий. Более подробно связь управомоченного и обязанного лица в правоотношениях собственности супругов будет рассмотрена в следующем параграфе настоящей главы. 4. Выделение М.Т. Оридороги в качестве особенности брачного правоотношения того, что его содержание образуют права и обязанности, тесно взаимодействующие с нравственно-этическими отношениями супругов, так как само существование имущественного права ставится в зависимость от личных отношений, не может служить доводом в пользу единства брачного правоотношения и признания имущественных правоотношений супругов, в том числе правоотношений собственности, частью единого брачного правоотношения, не обладающей самостоятельностью. Тесная связь прав и обязанностей с личными, нравственными отношениями, зависимость существования имущественных прав от личных отношений характерна и для гражданских правоотношений. Так, договор поручения прекращается вследствие отмены поручения доверителем или отказа от него поверенного, что каждый из них вправе сделать во всякое время. Мотивом для такой отмены или отказа может послужить, например, утрата доверия одной из сторон договора. Даритель вправе потребовать отмены дарения, если обращение одаряемого с подаренной вещью, представляющей для дарителя большую неимущественную ценность, создает угрозу ее безвозвратной утраты. Можно привести и другие примеры. 5. М.Т. Оридорога, как и Е.М. Ворожейкин, утверждая единство брачного правоотношения и его специфику, исходит из того, нормы какой отрасли права регулируют данные общественные отношения. Как было отмечено выше, М.Т. Оридорога считает, что выявление особенностей брачного правоотношения может служить одним из элементов обоснования самостоятельности отрасли семейного права, причем новое положение семейного права в системе отраслей права обусловлено перемещением имущественного акцента в брачном правоотношении вследствие национализации средств производства. При этом она определяет брачное правоотношение одновременно и как результат правового регулирования отношений супругов нормой права, и как средство воздействия на особую группу фактических общественных отношений. Таким образом, если следовать логике М.Т. Оридороги, то получается, что семейное право является самостоятельной отраслью права не потому, что регулирует особый круг общественных отношений (т.е. имеет свой собственный предмет), а потому, что определенными особенностями в имущественном плане обладает брачное правоотношение - результат регулирования фактических общественных отношений нормой права и средство воздействия на фактические общественные отношения (т.е. сами нормы семейного права). С этим невозможно согласиться: одна отрасль права отличается от других в первую очередь по кругу общественных отношений, регулируемых ее нормами <*>. -------------------------------- <*> Иоффе О.С. Указ. соч. С. 7; Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 34; Суханов Е.А. Указ. соч. С. 25; Халфина Р.О. Указ. соч. С. 79 - 80. Несмотря на изложенные недостатки теории единого брачного правоотношения, приверженцем данной теории является и Е.Л. Невзгодина <*>. Однако понятие единства правоотношения трактуется ею более широко, чем Е.М. Ворожейкиным и М.Т. Оридорогой. В работе Е.Л. Невзгодиной делается попытка распространить принципы единства и отсутствия дифференциации даже на гражданское право. -------------------------------- <*> Невзгодина Е.Л. Брачное правоотношение. Омск, 1987. Е.Л. Невзгодина отмечает, что сложная структура брачного правоотношения, включающего разнородные по содержанию и типу связи права и обязанности супругов, является причиной распространенного в литературе деления брачных правоотношений на личные и имущественные. Однако, по мнению Е.Л. Невзгодиной, далеко не всякая совокупность прав и обязанностей достаточна для выделения ее в самостоятельное правоотношение. Анализ брачно-семейного законодательства свидетельствует о правовом регулировании брачного правоотношения как единого целого, что подтверждается единством его субъектного состава, оснований возникновения и прекращения. Другое дело, что в рамках брачного, как и любого другого структурно-сложного правоотношения, допустимо условное (теоретическое) обособление локальных правоотношений, содержащих однородные права и обязанности, например, по поводу общего имущества. Вычленение близких по типу и содержанию комплексов прав и обязанностей и в других семейных правоотношениях позволяет объединять локальные правовые связи из разных по субъектному составу семейных отношений в единые группы по родственным признакам с целью их правового регулирования как однотипных, по данному признаку. Например, правоотношения по содержанию входят в качестве локальных в брачное, родительское <*>. -------------------------------- <*> Там же. С. 2. Но Е.Л. Невзгодина не останавливается на этом. По ее мнению, неприемлемым представляется не только разграничение брачных правоотношений на личные и имущественные, но и такое же разграничение прав и обязанностей супругов в рамках единого брачного правоотношения. Имущественным правам и обязанностям в литературе традиционно противопоставляются личные, которые в отличие от имущественных не имеют экономического содержания, неимущественные. Дифференциация правоотношений (субъективных прав и обязанностей) на личные и имущественные характерна прежде всего для гражданского права, от которого "отпочковалось" право семейное. Эта дифференциация проводится одновременно по двум критериям, что нелогично. По экономическому признаку правовые связи подразделяются на имущественные и неимущественные. Тогда к неимущественным относятся не только личные, но и не обладающие нерасторжимой связью с личностью их носителей права и обязанности, не имеющие экономического содержания (многие авторские). По степени связи прав и обязанностей с личностью (отделимости от субъекта) все права и обязанности подразделяются на личные и не являющиеся таковыми. Тогда к личным относятся имущественное право на возмещение вреда, причиненного повреждением здоровья, имущественная обязанность лично выполнить работу по договору. Таким образом, дифференциация прав и обязанностей на имущественные и личные неимущественные неприемлема даже в гражданском праве. А в семейном - тем более, так как все семейные права и обязанности - имущественные и неимущественные - неотделимы от личности их носителей. Иными словами, все семейные права и обязанности, в том числе супружеские, являются личными, хотя по экономическому признаку они могут быть дифференцированы на имущественные и неимущественные <*>. -------------------------------- <*> Невзгодина Е.Л. Указ. соч. С. 3. Нет необходимости останавливаться на критике позиции Е.Л. Невзгодиной относительно единства субъектного состава, а также единства оснований возникновения и прекращения брачного правоотношения, его сложной структуры и допустимости лишь условного (теоретического) обособления локальных правоотношений в его рамках. Критический взгляд по этим вопросам уже изложен выше, при рассмотрении позиции Е.М. Ворожейкина. Правоотношения собственности супругов, как уже было отмечено, характеризуются наличием своего субъектного состава, объекта и содержания, так что, используя приведенные слова Е.Л. Невзгодиной, данная "сово- купность прав и обязанностей достаточна для выделения ее в самостоятельное правоотношение". В то же время следует уделить внимание тезису Е.Л. Невзгодиной о невозможности разграничения прав и обязанностей супругов на личные и имущественные. Разумеется, предметом настоящей работы не является анализ классификации субъективных гражданских прав на имущественные и личные неимущественные. Однако, во-первых, необходимо отметить, что личные неимущественные права - это субъективные права, которые одновременно являются и личными (неотделимыми от личности их носителей), и неимущественными (не связанными с имущественными) <*>. Поэтому имущественное право на возмещение вреда, причиненного здоровью, хотя оно и неразрывно связано с личностью потерпевшего и может быть названо "личным", нельзя отнести к личным неимущественным правам. Так же обстоит дело и с имущественной обязанностью лично выполнить работу по договору. Во-вторых, приведение Е.Л. Невзгодиной в пример авторских прав является для современных условий не вполне корректным, так как, согласно Закону РФ "Об авторском праве и смежных правах" <**>, авторские права подразделяются на имущественные и личные неимущественные, причем последние, не имеющие экономического содержания, как раз и являются неотчуждаемыми от личности. Вследствие этого невозможно согласиться с утверждением Е.Л. Невзгодиной, что принятая дифференциация правоотношений (субъективных прав и обязанностей) на личные и имущественные нелогична. Независимо от степени связи с личностью их носителей права и обязанности, в том числе супружеские, могут (и должны) быть дифференцированы на имущественные и личные неимущественные не только по экономическим признакам, но и по юридическим критериям. Более того, как будет видно из изложенного далее, различные права и обязанности супругов, в том числе различные имущественные, закрепленные брачно-семейным законодательством, регулируются нормами разных отраслей права. -------------------------------- <*> Красавчикова Л.О. Понятие и система личных неимущественных прав граждан (физических лиц) в гражданском праве Российской Федерации. Екатеринбург, 1994. С. 4 - 27; Ярошенко К.Б. Жизнь и здоровье под охраной закона. Гражданско-правовая защита личных неимущественных прав граждан. М., 1990. С. 9 - 20; и др. <**> Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1993. N 32. Ст. 1242. Как справедливо отмечает Я.Н. Шевченко, имущественные отношения, возникающие в семье, не подвержены такому правовому регулированию, которое бы носило характер единой целостности, составляющей основу единой правовой общности. Иначе говоря, их правовое регулирование не составило единого института. Нормы семейного законодательства группируются исходя из оснований возникновения семейных отношений (брак, усыновление и т.п.), и уже только в связи с этими основаниями происходит регулирование имущественных отношений, возникающих между субъектами данных семейных отношений <*>. Приведенное высказывание Я.Н. Шевченко можно распространить на имущественные отношения, возникающие между супругами, и экстраполировать на их регулирование нормами разных отраслей права и законодательства. -------------------------------- <*> Шевченко Я.Н. Совершенствование законодательства о семье: Теоретические проблемы соотношения гражданского и семейного законодательства. Киев, 1986. С. 63. В литературе встречаются и другие, не основанные на теории единого брачного правоотношения воззрения на место имущественных правоотношений супругов в системе правовых связей. Так, по мнению В.Е. Стрегло, имущественные отношения, возникающие в семье и выступающие предметом регулирования семейным правом, имеют двойственную природу. С одной стороны, они являются разновидностью общего понятия имущественных отношений. Пример тому - отношения, возникающие между членами семьи по поводу владения, пользования и распоряжения имуществом. С другой стороны, они обладают своеобразием и самостоятельностью, что и позволяет выделить их в виде предмета регулирования отдельной отраслью права. Отличительные черты их: они имеют стоимостную, но нетоварную форму, лишены возмездности и эквивалентного характера, теснейшим образом связаны с личными отношениями <1>. Анализ норм семейного законодательства свидетельствует о том, что семейные имущественные отношения способны в определенных случаях принимать внешнюю форму возмездных. Это никоим образом не изменяет их экономической природы и является правовым способом, призванным способствовать успешному выполнению семьей своих функций. Нестоимостной и нетоварный характер, безвозмездность и безэквивалентность, личнодоверительная природа позволяют рассматривать семейные имущественные отношения в качестве непосредственно-общественных и отграничить от гражданско-правовых <2>. Указанные отличительные черты семейных имущественных отношений В.Е. Стрегло отмечает вслед за В.А. Рясенцевым, О.С. Иоффе, Е.М. Ворожейкиным <3>. На те же черты указывает и О.Ю. Косова, выделяя "особенности имущественных отношений, входящих в предмет семейного права, отличающие их от сходных отношений, регулируемых гражданским правом" <4>: отсутствие эквивалентновозмездного, стоимостного начала, вторичность по отношению к личным связям, производность от них. Кроме этого, О.Ю. Косова называет еще и такие особенности: имущественные отношения, составляющие предмет семейного права, более устойчивы и стабильны, чем гражданско-правовые, и участвуют в них только физические лица <5>. Она подчеркивает, что "объективно присущие брачно-семейным отношениям качества, отличающие их от предмета гражданского права, принципиально не меняются с принятием нового Семейного кодекса" <6> и что, "несмотря на некоторое расширение круга отношений, регулируемых семейным правом, и детализацию их правовой регламентации в связи с обновлением семейного законодательства, их родовые признаки остались неизменными" <7>. -------------------------------- <1> Стрегло В.Е. Имущественные отношения как предмет семейно-правового регулирования. Ростов-наДону, 1986. С. 15. Правда, относительно стоимостного, но нетоварного характера семейных имущественных отношений В.Е. Стрегло далее (С. 17 - 18) отмечает следующее: "При исследовании сущности семейных имущественных отношений необходимо исходить из понимания семьи, где на первое место выдвигается лично-доверительный характер связи участников семейного правоотношения. Имущественные отношения в семье производны от личных, возникают только при наличии последних и обслуживают их. Данное обстоятельство не позволяет нам признать стоимостного, но нетоварного характера семейных имущественных отношений. Они по своей экономической природе являются и нестоимостными, и нетоварными (товар всегда имеет стоимость)". <2> Стрегло В.Е. Указ. соч. С. 19. <3> Рясенцев В.А. Семейное право. М., 1971. С. 8, 13 - 14; Иоффе О.С. Советское гражданское право: Курс лекций. Т. 3. Л., 1964. С. 183; Ворожейкин Е.М. Указ. соч. С. 53; и др. <4> Косова О.Ю. Предмет семейного права и семейное законодательство // Государство и право. 2000. N 7. С. 76. <5> Там же. <6> Там же. С. 77. <7> Там же. С. 73. Противником такой точки зрения является В.П. Никитина. Она не разделяет мнение, согласно которому семейные имущественные отношения отличаются от гражданско-правовых тесной связью с личными отношениями, а также тем, что имеют стоимостную, но нетоварную форму, лишены возмездности и эквивалентности. При этом В.П. Никитина указывает следующее. 1. Многим гражданско-правовым отношениям присуща тесная связь с личными отношениями. В то же время личная связь родителей и детей более тесна, чем связь супругов, однако правовое положение супружеского имущества определяется семейным законодательством, а общая собственность родителей и детей - гражданским. Кроме того, лично-доверительный характер может отсутствовать в действительности, это не подконтрольно государству. 2. Продукт труда, принимающий характер стоимости, является товаром. 3. Признание за одним супругом права на добрачное имущество другого, если в течение брака были произведены вложения, значительно увеличившие стоимость этого имущества, наглядно убеждает в том, что семейно-правовым отношениям присущ признак возмездности и эквивалентности. 4. Неверно, что семейное право регулирует внутрисемейные имущественные отношения, вовне же эти отношения являются гражданскоправовыми. Ни теоретически, ни практически невозможно поделить на внутренние и внешние права супругов на денежные суммы и другое имущество, причитающееся им по обязательствам (вклады, внесенные в кредитные учреждения, пай в ЖСК и т.д.), коль скоро субъектами этих отношений, помимо супругов, выступают организации, а супругов связывает с ними сложный комплекс прав и обязанностей. В этом абсолютном правоотношении супруги лишь управомоченные субъекты, круг же обязанных лиц выходит за пределы семейного союза. Подтверждением невозможности деления имущественных прав и обязанностей на внутренние и внешние, регулируемые соответственно семейным и гражданским правом, является также наличие именно в Кодексе о браке и семье статьи, предусматривающей порядок обращения взыскания на общее имущество супругов по долгам третьим лицам <*>. -------------------------------- <*> Никитина В.П. Указ. соч. С. 14 - 16. В результате В.П. Никитина делает следующий вывод. Отношения собственности, складывающиеся между супругами, не имеют никакой специфики, позволяющей отграничить их от складывающихся между супругами же и регулируемых правом жилищных, наследственных отношений. Идентичны они и регулируемым гражданским правом отношениям, возникающим между родителями, детьми и другими, как состоящими в родстве, так и посторонними, в смысле родства, лицами <*>. -------------------------------- <*> Там же. С. 17. Следует согласиться с точкой зрения В.П. Никитиной в части, касающейся правоотношений собственности супругов. Действительно, этим правоотношениям даже в советское время были присущи черты возмездности и эквивалентности <1>, они носили товарный характер, что В.П. Никитина проиллюстрировала примером из Кодекса о браке и семье РСФСР (трансформация личного имущества одного супруга в общее имущество супругов в результате вложений, произведенных в период брака). Другие примеры построения правоотношений собственности супругов на принципах возмездности и эквивалентности - это предусмотренные Кодексом о браке и семье РСФСР (далее - КоБС) и перешедшие в действующий Семейный кодекс РФ возможность увеличения при разделе общего имущества супругов доли одного из них, если другой супруг расходовал общее имущество в ущерб интересам семьи, допустимость присуждения супругу денежной или иной компенсации, если при разделе общего имущества другому супругу передаются вещи, стоимость которых превышает причитающуюся ему долю, отнесение к личному имуществу супруга всего, что он получил по безвозмездным сделкам (в дар, в порядке наследования). Еще один пример тому уже из истории - это существовавшие в разных странах в различные эпохи системы обеспечения приданого, которые будут рассмотрены далее в настоящей работе. Что касается личнодоверительного характера отношений супругов по поводу имущества, зависимости и даже производности этих отношений от личных отношений между супругами, а также попыток разделить отношения собственности супругов на отношения по поводу общего имущества, являющиеся предметом семейного права, и отношения по поводу раздельного имущества, составляющие предмет гражданского права, то эти вопросы уже освещались выше, при критике позиций Е.М. Ворожейкина и М.Т. Оридорога. Об особенностях же субъектного состава правоотношений собственности супругов и их устойчивом, длящемся характере можно сказать следующее. Во-первых, участниками данных правоотношений, как указывает В.П. Никитина и как отмечалось выше при рассмотрении позиции Е.М. Ворожейкина, являются не только супруги, но и другие, в том числе юридические лица. Во-вторых, среди "классических" гражданских правоотношений есть такие, которые характеризуются особым субъектным составом и длящимся характером. Например, согласно Гражданскому кодексу РФ (далее - ГК РФ), участниками полного товарищества могут быть только индивидуальные предприниматели и юридические лица. В-третьих, для так называемых корпоративных (т.е. связанных с участием в юридических лицах) правоотношений характерен длящийся характер, ибо, как правило, юридические лица создаются без ограничения срока их существования. И если обратиться к признакам гражданских правоотношений, определенным С.С. Алексеевым, С.Н. Братусем, Д.М. Генкиным, Ю.А. Кабалкиным, О.С. Иоффе, В.Ф. Яковлевым, - юридическое равенство субъектов, их имущественная обособленность и имущественная (имущественно-распорядительная) самостоятельность, автономия их воли, товарно-денежный и эквивалентно-возмездный характер отношений <2>, - то станет очевидно, что правоотношения собственности супругов - это гражданские правоотношения. Даже в тех случаях, когда в силу закона право управления и распоряжения общим имуществом супругов принадлежит мужу как главе семьи <3>, что может быть расценено как отсутствие указанных признаков гражданского правоотношения, обычно устанавливаются соответствующие обязанности мужа и ограничение ответственности жены. Например, согласно законодательству Швейцарии, действовавшему до 80-х годов XX в., если жена выступала покупателем земельного участка и отсутствовало согласие мужа на заключение договора купли-продажи, то ответственность жены перед контрагентом по договору ограничивалась ее особым имуществом (Sondergut), тогда как при наличии одобрения мужа она отвечала также внесенным имуществом (das eingebrachte Gut) <4>. То есть налицо указанные признаки гражданского правоотношения. -------------------------------- <1> В том смысле, в котором эти понятия приводятся Б.Б. Черепахиным. См.: Черепахин Б.Б. Дарение по Гражданскому кодексу РСФСР // Черепахин Б.Б. Труды по гражданскому праву. С. 17 - 20. <2> Алексеев С.С. Выражение особенностей предмета советского гражданского права в методе гражданскоправового регулирования. Виды гражданских правоотношений и метод гражданско-правового регулирования // Антология уральской цивилистики. М., 2001. С. 14 - 25; Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. М., 1963. С. 52, 126, 130; Генкин Д.М. Предмет советского гражданского права // Советское государство и право. 1955. N 1. С. 106; Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. Л., 1949. С. 31; Кабалкин Ю.А. Гражданско-правовые формы товарно-денежных отношений. М., 1970. С. 15; Яковлев В.Ф. К проблеме гражданско-правового метода регулирования общественных отношений // Антология уральской цивилистики. С. 369, 372. <3> См., например: Гражданское и семейное право развивающихся стран. Гражданские кодексы стран Латинской Америки. С. 84, 182. <4> Die Auswirkungen des neuen Eherechtes auf das Immobiliarsachenrecht // Schweizerische Juristen-Zeitung, 84. Jahrgang, 1988. Heft 8. S. 130. При этом невозможно не отметить, что даже один из сторонников теории единого брачного правоотношения - Е.Л. Невзгодина на стадии подготовки проекта Семейного кодекса РФ утверждала, что брачный контракт это гражданско-правовая сделка, хотя и обладающая своими существенными специфическими особенностями, и сделала вывод о целесообразности правового регулирования брачного договора нормами не Семейного, а Гражданского кодекса, с включением этого договора в особенную часть ГК РФ в качестве самостоятельного вида договоров <*>. -------------------------------- <*> Невзгодина Е.Л. Брачный контракт. Омск, 1996. С. 2, 6. Не настаивая на том, что не брачно-семейное, а гражданское законодательство должно содержать нормы о брачном контракте в частности и об отношениях собственности супругов вообще, необходимо подчеркнуть, что отношения супругов по поводу принадлежащего им имущества, как и такие же отношения родителей и детей, составляют предмет гражданского права. Хотя в нашей стране отношения собственности супругов и отношения собственности родителей и детей регулируются нормами разных отраслей законодательства, первые - семейного, вторые - гражданского <*>, тем не менее ни первые, ни вторые не обладают такими качественными отличиями друг от друга, которые позволили бы отнести их к разным отраслям права. Эти отношения однородны и принадлежат к сфере гражданского права. Подтверждением однородности является в том числе предусмотренная российским законодательством возможность установления режима совместной собственности не только на имущество супругов, но и на имущество, принадлежащее не состоящим в браке лицам, а именно на приватизированное жилое помещение. -------------------------------- <*> См., например: Ершова Н.М. Имущественные правоотношения в семье. С. 15 - 17. Вместе с тем даже в современных условиях представляется неверным отрицать самостоятельность семейного права как отрасли права <1>. Особенности отношений, составляющих предмет семейного права, достаточно четко определены В.А. Рясенцевым <2>. И когда О.Ю. Косова называет наиболее распространенной группой имущественных отношений из числа относящихся к предмету семейного права алиментные отношения <3>, то необходимо внести следующую поправку: из имущественных отношений членов и бывших членов семьи именно алиментные входят в предмет семейного права. Ибо именно правоотношения по предоставлению содержания (алиментные) обладают той спецификой, которой В.А. Рясенцев и другие авторы охарактеризовали семейноправовые отношения: они являются строго личными, неотчуждаемыми и непередаваемыми; их субъектами являются только физические лица, связанные браком, состоянием в родстве либо приравненными к ним связями, а организации выступают только в качестве правоприменителей либо, как в случае с организацией-работодателем плательщика алиментов, обеспечивают выплату алиментов; они, как правило, не носят эквиваленто-возмездного характера <4>; применительно к ним практически невозможно говорить о наличии таких признаков, как равенство сторон и автономия воли, в частности, они обычно возникают не из соглашений сторон, а из специфических юридических фактов. Более того, в некоторых странах право жены на получение содержания от мужа рассматривалось как ее личное, а не имущественное право <5>. -------------------------------- <1> Такое отрицание мы находим, например, у М.В. Антокольской: Антокольская М.В. Семейное право. М., 1999. С. 18, 35. <2> Рясенцев В.А. Семейное право. М., 1971. С. 8, 13 - 14; См. также: Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 37. <3> Косова О.Ю. Указ. соч. С. 73 - 74. <4> Если еще можно говорить о возмездности и эквивалентности применительно к обязанности совершеннолетних трудоспособных детей по содержанию своих нетрудоспособных родителей (дети могут быть освобождены от этой обязанности, если родители уклонялись от выполнения родительского долга), то родители, безусловно, обязаны содержать своих несовершеннолетних детей. <5> Так, известный русский дореволюционный специалист в области семейного права А.И. Загоровский относил право жены на получение содержания от мужа к ее личным правам (Загоровский А.И. Курс семейного права. Одесса, 1909. С. 182 - 214). В труде Эдуарда Дженкса обязанность мужа содержать жену рассматривается в рамках исследования такого правового последствия брака, как обязанность супругов к совместному жительству; их имущественные взаимоотношения освещаются отдельно (Дженкс Э. Английское право. М., 1947. С. 219 - 220). Как указывает О.А. Хазова, право жены на получение содержания было неразрывно связано с ее обязанностью всюду следовать за мужем (Хазова О.А. Брак и развод в буржуазном семейном праве. М., 1988. С. 89). Таким образом, правоотношения собственности супругов - это самостоятельный вид правоотношений, которые входят в систему правовых отношений, складывающихся в сфере брака и семьи. Они являются гражданскими правоотношениями <*>. -------------------------------- <*> В соответствии с их гражданско-правовой природой должен решаться вопрос о возможности применения к ним гражданского законодательства, что будет подробно проанализировано в настоящей работе на примере брачного договора. § 2. Структура правоотношений собственности супругов Объектом правоотношений собственности супругов является имущество супругов, а в качестве субъектов выступают супруги и бывшие супруги, а также некоторые другие лица - кредиторы, члены семьи. Правоотношения по поводу принадлежащего супругам имущества обладают рядом черт, характерных для вещных правоотношений. Во-первых, указанные правоотношения оформляют непосредственное отношение супругов к имуществу, дающее им возможность использовать его в своих интересах без участия иных лиц. Во-вторых, указанные правоотношения фиксируют статику имущественного положения супругов; в них за одним или обоими супругами закрепляется возможность непосредственного воздействия на различные виды имущества, в том числе возможность совершения сделок с ними. С точки зрения взаимосвязи управомоченного и обязанного субъектов правоотношения собственности супругов имеют двойственную природу. Правоотношения собственности супругов, если рассматривать их во взаимосвязи супругов с "внешним миром", являются абсолютными. В них управомоченным лицам - супругам - противостоит неопределенный круг обязанных лиц, и права супругов на принадлежащее им имущество подлежат защите против всех и каждого. Такой абсолютный характер также сближает правоотношения собственности супругов с вещными правоотношениями, в том числе правоотношениями собственности. На абсолютное действие имущественных прав супругов указывается в зарубежной литературе <*>. -------------------------------- <*> Buschendorf A. Op. cit. S. 32. В то же время, если рассматривать правоотношения собственности супругов как правовую связь по поводу имущества между самими супругами, то их следует классифицировать как относительные. К.И. Манаев, исследуя вопрос о том, являются "семейно-имущественные правоотношения супругов" абсолютными или относительными, справедливо отмечает следующее. Отличительной чертой права супругов на их общее имущество является то, что во внутренних взаимоотношениях мужа и жены это право носит относительный характер. Право на имущество неразрывно связано с взаимными обязанностями. Право каждого из сособственников обладает относительным характером в отношении другого, так как любой из супругов обязан воздерживаться от нарушения права другого, и возможный нарушитель известен заранее. Следовательно, правоотношения супругов по поводу имущества, являющегося их совместной собственностью, надлежит квалифицировать как относительные. Иное дело, когда речь идет о всех других лицах, соприкасающихся с имуществом супругов. В этом аспекте права супругов на имущество, составляющее их совместную собственность, носят абсолютный характер. По способам защиты данные правоотношения супругов также можно классифицировать и как абсолютные, и как относительные, поскольку они могут защищаться и вещно-правовыми, и обязательственноправовыми исками (об истребовании части вклада супруга в пользу другого супруга и т.п.); последние непосредственно из права собственности не вытекают, но направлены на охрану собственности в экономическом смысле <*>. -------------------------------- <*> Манаев К.И. Семейно-имущественные правоотношения в СССР: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Баку, 1973. С. 11 - 13. Именно отношения супругов по поводу имущества между собой в первую очередь являются предметом регулирования брачно-семейного законодательства и предметом рассмотрения в настоящей работе. Однако правоотношения собственности супругов как относительные обладают некоторыми особенностями, которые отличают их от других относительных правоотношений. Эти особенности заключаются в том, что права и обязанности супругов, как правило, не корреспондируют друг другу. Даже "набор" прав и обязанностей у супругов в отношении их имущества одинаков по современному законодательству тех государств, где официально признается рав- ноправие мужчины и женщины, например, в России, в Германии. Так, по российскому законодательству в тех случаях, когда на имущество супругов распространяется режим общей совместной собственности, супруги обладают равными правами на общее имущество. Как верно отмечает Е.М. Ворожейкин, "у супругов нет явно выраженных взаимнокорреспондирующих прав и обязанностей по поводу общей собственности... Действия любого из них в интересах семьи рассматриваются как осуществление прав, принадлежащих им обоим. Единственная обязанность у каждого по поводу совместной собственности - не нарушать права другого супруга (не устранять от управления имуществом и т.п.)" <*>. -------------------------------- <*> Ворожейкин Е.М. Указ. соч. С. 130 - 131. В.А. Рясенцев называет такие правоотношения абсолютными с некоторыми признаками относительных правоотношений. Как абсолютные, они подлежат защите от любого постороннего лица, а относительный характер выражается в том, что каждый из супругов может требовать защиты своих имущественных прав от неправомерных действий другого супруга <*>. -------------------------------- <*> Рясенцев В.А. Семейное право. М., 1967. С. 27. Приведенное определение довольно точно отражает характер правоотношений собственности супругов. Однако представляется, что более правильно говорить о двойственной природе этих правоотношений, поскольку невозможно однозначно определить, являются ли они в большей мере абсолютными или же относительными. Как отмечено выше, основным предметом правового регулирования норм, посвященных имуществу супругов, являются отношения между самими супругами, а не их отношения с третьими лицами по поводу этого имущества. Поэтому было бы не вполне точно указывать на наличие в правоотношениях собственности супругов только "некоторых признаков" относительности. Вместе с тем, поскольку правоотношения собственности супругов, как уже отмечалось, сходны с вещными правоотношениями, нельзя умалять значение их абсолютного характера, присущего всем вещным правоотношениям. Основным содержанием правоотношений собственности супругов являются права и обязанности супругов по поводу принадлежащего им имущества, составляющие особенности владения, пользования и распоряжения супругами своим имуществом, иными словами, правовой режим имущества супругов. В романо-германской и англосаксонской правовых системах понятие правового режима имущества супругов выступает как одна из базовых юридических категорий <*>. -------------------------------- <*> Жилинкова И.В. Правовой режим имущества членов семьи. Харьков, 2000. С. 53. Если под правовым режимом вещи понимаются установленный порядок ее использования, допустимые способы и пределы распоряжения ею <*>, а под правовым режимом объекта гражданского правоотношения вообще - система юридических правил, определяющих как статику, так и динамику объекта <**>, то можно выделить следующие основные элементы правового режима имущества супругов: -------------------------------- <*> Савичев Г.П., Суханов Е.А. Объекты гражданских прав // Гражданское право: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова. Т. 1. М., 1993. С. 112. <**> Сенчищев В.И. Объект гражданского правоотношения (цит. по: Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 56). - "судьба имущества супругов в начале брака, в период брака и при окончании действия правового режима" <*>, т.е. принадлежность права на различные виды имущества супругов; -------------------------------- <*> Heintschel-Heinegg B. von, Gerhardt P. Materielles Scheidungsrecht. Muenchen, 1992. S. 148. - субъекты права управления имуществом, особенности владения, пользования и распоряжения им; - особенности обращения взыскания на имущество супругов. Таким образом, правовой режим имущества супругов можно определить как установленный порядок владения, пользования и распоряжения супругами своим имуществом, или же, в более общем виде, как порядок регулирования отношений, складывающихся по поводу имущества супругов, определяющий характер и объем их прав и обязанностей в отношении этого имущества <*>. -------------------------------- <*> Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 56, 104, 115. В зависимости от источника, устанавливающего этот порядок, различают: 1) законный, или легальный, режим имущества супругов, при котором права и обязанности супругов в отношении их имущества определяются законом (exlege); 2) договорный режим имущества супругов, при котором права и обязанности супругов в отношении их имущества определяются самими супругами путем заключения ими соответствующего соглашения. Как правило, таким соглашением является брачный договор (контракт), но в некоторых случаях договорный режим имущества супругов устанавливается иными соглашениями. Например, в англо-американской правовой системе правовой режим имущества супругов может быть установлен договором траста <*>. -------------------------------- <*> Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. В.П. Мозолина, М.И. Кулагина. М., 1980. С. 351; Рубанов А.А. Основные тенденции правового регулирования внутрисемейных отношений в капиталистических странах // Теоретические вопросы гражданского права. М., 1980. С. 96; Хазова О.А. Указ. соч. С. 80. В большинстве стран в настоящее время существуют и законный, и договорный режимы имущества супругов, и если супруги при вступлении в брак не заключают соглашение об установлении того или иного договорного режима, то действует законный режим имущества супругов, который в этом случае начинает действовать с момента заключения брака и прекращает свое действие вместе с прекращением брака или при наступлении иных обстоятельств, предусмотренных законом (например, раздел имущества). Супруги, имущество которых подчиняется договорному режиму в силу заключенного ими соглашения, могут изменить режим своего имущества в пользу законного путем расторжения указанного соглашения. Законный режим имущества супругов действует также в случае признания брачного договора недействительным. В свою очередь, законодательство большинства государств предоставляет супругам возможность прекратить действие в отношении своего имущества законного режима без расторжения брака и раздела имущества путем заключения соглашения, устанавливающего договорный режим, не при вступлении в брак, а уже в период брака <*>. -------------------------------- <*> Соответствующие нормы некоторых государств будут подробно рассмотрены в главе настоящей работы, посвященной договорному режиму имущества супругов. В некоторых странах существует даже несколько законных режимов: либо параллельно, либо один из них является основным, а другой - дополнительным (субсидиарным). Первая ситуация имеет место в государствах с множественностью правовых систем. Вторая встречается в двух вариантах: первый, встречающийся чаще, предполагает возможность изменения режима супружеского имущества по решению суда, без заключения соглашения между сторонами; второй означает наличие двух легальных режимов, основного - для большинства супружеских пар, не заключивших брачного контракта, и дополнительного - обязательного для некоторых категорий супругов <*>. -------------------------------- <*> Подробнее это будет рассмотрено в следующих главах настоящей работы. Помимо источника правового регулирования существует еще одно, главное основание деления правового режима имущества супругов на виды - установленный данным правовым режимом количественный состав субъектов права собственности на имущество супругов <*>, иными словами, на какое имущество распространяет свою власть каждый из супругов <**>. Главным его следует назвать потому, что именно деление по данному основанию определяет само содержание режима - порядка, определяющего характер и объем прав и обязанностей супругов в отношении имущества. Классификация по количественному составу субъектов права собственности является наиболее практически значимой, так как вопрос о том, кому именно принадлежит объект права (одному или нескольким лицам), имеет значение при совершении сделок с имуществом, при наследовании и т.д. <***>. По этому критерию различают две основные разновидности правового режима имущества супругов: -------------------------------- <*> При этом понятие "собственность", как отмечено в начале данной главы, условно применяется ко всему имуществу супругов, в том числе имущественным правам. <**> Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 150. <***> Там же. С. 116 - 117. 1) режим общности, при котором все имущество супругов (такая полная, или тотальная (универсальная), общность в настоящее время практически не встречается) либо его часть (как правило, только имущество, при- обретенное в период брака, за исключением подарков и некоторых других видов приобретений) является общей собственностью (общим имуществом) супругов; 2) режим раздельности, при котором имущество супругов, в том числе приобретенное во время брака, является собственностью (раздельным имуществом) того супруга, на средства или имя которого оно приобретено <*>. При этом в ряде случаев режим раздельного имущества может включать и ограниченные права супруганесобственника в отношении не принадлежащего ему имущества, например право на проживание в жилом доме, принадлежащем другому супругу <**>. -------------------------------- <*> Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. В.П. Мозолина, М.И. Кулагина. С. 351; Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 116, 150, 157; Хазова О.А. Указ. соч. С. 79; и др. <**> Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 119. Кроме указанных основных существует еще множество разновидностей правового режима имущества супругов, которые представляют собой различного рода комбинации общности и раздельности супружеского имущества в целях охраны интересов супруга, не имеющего собственного источника доходов, защиты прав кредиторов супругов, охраны общего имущества супругов от расточительства одного из супругов и т.д. Из таких разновидностей наибольшее распространение получил режим так называемой отложенной общности; его даже стали относить к основным видам правового режима имущества супругов <*>. Режим общности, режим раздельности, а также смешанный режим может быть установлен в качестве законного или применяться в качестве договорного режима имущества супругов <**>. -------------------------------- <*> Там же. С. 150; Хазова О.А. Указ. соч. С. 79. <**> Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. В.П. Мозолина, М.И. Кулагина. С. 351; Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции. Т. 1. М., 1958. С. 108 - 109; пункт 1 ст. 33, п. 1 ст. 42 Семейного кодекса РФ (Собрание законодательства РФ. 1996. N 1. Ст. 16); Параграфы 1363, 1414, 1415 Германского гражданского уложения (Buergerliches Gezetzbuch. Muenchen, 1996. S. 346, 357); и др. Помимо указанных выше есть еще несколько оснований деления правового режима имущества супругов на виды. Классификация проводится, в частности: - по структуре правового режима, в результате чего выделяют простой и сложный режим: например, правовой режим общего имущества супругов, как сложный, включает в себя первичные режимы отдельных объектов (общего жилого дома, автомобиля и т.п.); - по объектам прав: основанием для данной классификации служит разнообразие свойств отдельных вещей и складывающихся по их поводу отношений, следствием которого является установление определенного порядка применительно к тем или иным объектам (режима банковских вкладов супругов, предметов домашней обстановки, плодов и доходов и т.д.); - по технико-юридическим приемам регулирования: по данному основанию можно выделить общий режим и режим-исключение. Так, согласно отечественному законодательству, по общему правилу приобретенное в течение брака имущество является общим, но приобретенное во время раздельного проживания при фактическом прекращении семейных отношений суд может признать раздельным <*>. -------------------------------- <*> Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 116, 132 - 133, 137 - 141, 143 - 145, 219 - 220. Можно сказать, что российский законодатель пошел по пути, близкому к западноевропейскому. Отношения собственности супругов теперь урегулированы посредством определения режима имущества супругов - законного и договорного. Правовой режим имущества супругов является сейчас в нашей стране легальным понятием и одной из важнейших категорий брачно-семейного законодательства <*>. -------------------------------- <*> Главы 7 и 8 Семейного кодекса РФ. Глава 2. ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ОТНОШЕНИЙ СОБСТВЕННОСТИ СУПРУГОВ § 1. Правоотношения собственности супругов по римскому праву В Древнем Риме при правовом регулировании отношений по поводу супружеского имущества исходили из того, что "право должно быть применяемо сообразно с взаимоотношениями лиц, связанных великой любовью и боящихся лишь бедности" <*>. -------------------------------- <*> Памятники римского права. Дигесты Юстиниана. М., 1997. С. 551. Регулирование римским правом указанных отношений можно разделить на два основных этапа. Эти этапы соответствуют двум историческим формам римского брака: брак с властью мужа (cum manu) и брак без власти мужа (sine manu). В браке cum manu жена становилась подвластной мужа или главы семьи своего мужа, если муж сам был подвластным лицом. Все имущество жены, и принадлежавшее ей при вступлении в брак, и приобретенное ею в дальнейшем, поступало в собственность главы семьи (pater familias) <*>. -------------------------------- <*> Пухан И., Поленак-Акимовская М. Римское право. М., 1999. С. 107; Новицкий И.Б. Римское право. М., 1993. С. 66; Хвостов В.М. Система римского права. М., 1996. С. 364. Признание власти мужа над женой предполагало возложение на мужа обязанности по несению тягостей брака, т.е. по удовлетворению материальных потребностей совместной жизни. При этом считалось, что если жена со своей стороны вносит какие-либо средства для разделения этого бремени, то такой взнос возвышает положение жены в доме мужа. Имущество, которое в связи с заключением брака предоставлялось женой или за нее третьим лицом мужу с целью помочь мужу нести тягости брачной жизни, называлось приданым (dos). Первоначально, в древнереспубликанский период, когда браки почти всегда были cum manu, отсутствовала специальная регламентация правового положения приданого. Приданое, как и другое имущество жены, переходило в собственность мужа или его pater familias, сливалось с другим его имуществом и не подлежало возврату в случае прекращения брака. Это не ущемляло права жены, так как в тот период разводы были редки и брак прекращался, как правило, смертью одного из супругов. Если брак прекращался смертью жены, приданое ей больше не было нужно, а ее восходящие родственники и их потомки не могли претендовать на приданое, так как по общему правилу утрачивали с ней правовую связь при ее замужестве; если же брак прекращался смертью мужа, то жена in manu наследовала ему по закону <*>. -------------------------------- <*> Хвостов В.М. Указ. соч. С. 371, 379. В классический период, когда основной формой брака стал брак sine manu, правовое регулирование отношений собственности между супругами кардинально изменилось. Был установлен правовой режим раздельности имущества супругов. Жена являлась собственницей всего имущества, принадлежавшего ей до брака и приобретенного ею во время брака, за исключением приданого. Такое отдельное имущество жены называлось bona parapherna. Муж имел право управлять bona parapherna, только если жена предоставляла ему такое право; при этом к отношениям мужа и жены по данному поводу применялись общие правила договора поручения (mandatum). Правда, в случае спора между супругами относительно права собственности на какие-либо вещи применялась презумпция, согласно которой каждая вещь считалась принадлежащей мужу, пока жена не докажет противное <*>. -------------------------------- <*> Новицкий И.Б. Указ. соч. С. 66; Хвостов В.М. Указ. соч. С. 370. Помимо указанной презумпции влияние брака на имущество супругов обнаруживалось только в установлении приданого и соответствующего ему по размеру дара со стороны мужа. При этом правовое положение приданого изменилось по сравнению с предыдущим периодом. Приданое получило специальную правовую регламентацию. Оно подлежало возврату при прекращении брака. Приданое отличалось от дарения мужу тем, что предоставлялось не для обогащения мужа, а с особой целью - помогать мужу нести тягости брака (ad onera matrimonii ferenda). В то же время приданое могло быть дарением самой жене, если приданое за женой давало лицо, которое не было к этому обязано. Установить приданое были обязаны отец и дед со стороны отца, однако требовать от этих лиц установления приданого могла только сама жена; муж не имел права требовать установления за женой приданого ни от указанных лиц, ни от жены. В зависимости от источника происхождения различались два вида приданого: dos profecticia - приданое, установ- ленное отцом или дедом со стороны отца и происходящее из их имущества, и dos adventicia - приданое, установленное любым другим лицом, в том числе самой женой. В качестве приданого могли выступать движимые и недвижимые вещи, уступленное мужу путем цессии право требования, прощенный мужу долг, отказ в пользу мужа от наследства или легата, если муж являлся законным наследником или субститутом, узуфрукт и т.д. Приданое могло быть установлено как до, так и после заключения брака. При этом считалось, что вещи, переданные жениху, получают дотальный характер только с момента заключения брака. Поэтому плоды, извлеченные женихом до совершения брака из предназначенных в приданое вещей, увеличивали размер приданого <*>. Состав и натуральная форма дотальных вещей во время брака могли быть изменены в интересах жены. "Мы говорим, что при существовании брака можно заменять приданое, поскольку это выгодно женщине: например, деньги обращаются в вещь или вещь в деньги..." <**>. Разумеется, приобретенные в результате такой замены вещи или деньги получали дотальный характер. -------------------------------- <*> Хвостов В.М. Указ. соч. С. 371 - 375. "Приданое или предшествует браку, или следует за ним и потому может быть дано или до, или после свадьбы, но до свадьбы оно дается в ее предвидении" (Памятники римского права. Юлий Павел. Пять книг сентенций к сыну. М., 1998. С. 45). <**> Памятники римского права. Дигесты Юстиниана. М., 1997. С. 539. Вопрос о праве собственности на приданое во время брака в Древнем Риме по-разному решается в юридической литературе. Так, И. Пухан и М. Поленак-Акимовская считают, что по предписаниям классического права приданое не переходило в собственность мужа, муж имел только право управления приданым и терял его в случае использования приданого не для несения тягостей брака <*>. Другие авторы полагают, что в течение брака муж являлся собственником вещей, входящих в приданое, принципиально имеющим право распоряжения этим имуществом <**>. Последняя точка зрения представляется предпочтительной. -------------------------------- <*> Пухан И., Поленак-Акимовская М. Указ. соч. С. 110. <**> Новицкий И.Б. Указ. соч. С. 67; Хвостов В.М. Указ. соч. С. 375 - 377. Высказывания римских юристов и императора Юстиниана о праве собственности на приданое неоднозначны. Например, согласно Трифонину, "хотя приданое находится в имуществе мужа, но оно принадлежит жене" <*>. Ульпиан и Юстиниан называют право жены на приданое правом натуральной собственности. На подобных высказываниях некоторые юристы XIX в. основывали теорию двойной собственности на приданое <**>. -------------------------------- <*> Памятники римского права. Дигесты Юстиниана. С. 542. <**> Хвостов В.М. Указ. соч. С. 377 - 378. Специальным императорским законом мужу было запрещено отчуждать только земельные участки, принесенные в приданое, а также допускать в отношении таких участков установление залога и сервитутов. По Юстинианову праву, такие сделки признавались ничтожными, даже если они были совершены с согласия жены. Впоследствии каноническое право разрешило отчуждение дотального участка с согласия жены, подтвержденного клятвой <*>. Поскольку приданое давалось мужу ad onera matrimonii ferenda, то плоды, получаемые от приданого, поступали в собственность мужа. Согласно Ульпиану, "справедливость внушает, что плоды приданого должны принадлежать мужу, так как если он сам несет тягости брака, то справедливо, чтобы он и извлекал плоды. Если плоды извлечены во время существования брака, они не входят в приданое... Приплод скота, входящего в приданое, принадлежит мужу,.. с тем, однако, что прежде всего нужно восполнить собственность, и когда на место издохших животных включены другие из приплода, то остаток муж имеет в качестве плодов, так как плоды приданого принадлежат ему..." <**>. По мнению Павла, "доход от плодов данного в приданое имения в продолжение брака идет мужу и даже пропорционально (вычисленная) часть дохода за тот год, в который совершен развод" <***>. -------------------------------- <*> Новицкий И.Б. Указ. соч. С. 67; Хвостов В.М. Указ. соч. С. 376. <**> Памятники римского права. Дигесты Юстиниана. С. 537 - 538. <***> Памятники римского права. Юлий Павел. Пять книг сентенций к сыну. С. 45. За женой признавались следующие права в отношении приданого во время брака: - право истребовать приданое в случае расточительности мужа; - право предъявить иск к продавцу вещи, принесенной в приданое, если эта вещь была эвицирована у мужа; - некоторые процессуальные права, принадлежащие землевладельцу, если в приданое дан земельный участок <*>; -------------------------------- <*> Эти процессуальные права признавались также за мужем на основании обладания тем же самым дотальным земельным участком. - право истребовать приданое во время брака, чтобы содержать себя и своих детей, чтобы купить выгодное имение, чтобы предоставить содержание высланному или сосланному на остров родителю, чтобы поддерживать нуждающегося брата или сестру, чтобы выкупить родственников из плена, чтобы уплатить долги <*>. -------------------------------- <*> Памятники римского права. Дигесты Юстиниана. С. 541 - 542; Хвостов В.М. Указ. соч. С. 378. Изложенное дало основания В.М. Хвостову и вслед за ним И.Б. Новицкому утверждать, как указано выше, что по римскому праву в классический период и позднее собственником приданого во время брака являлся муж. Муж имел право на извлечение плодов приданого; чтобы лишить мужа права отчуждать отдельные виды дотального имущества, понадобился специальный запрет, следовательно, в принципе право отчуждения принадлежало мужу; права жены на приданое в период брака слабы. В.М. Хвостов считает, что приведенные выше высказывания римских юристов и Юстиниана о принадлежащем жене праве натуральной собственности на приданое следует рассматривать как проявление житейских воззрений: тем самым подчеркивается, что приданое устанавливается ради жены, чтобы возвысить ее положение в доме мужа, и что оно может к ней вернуться <*>. Необходимо согласиться с мнением отечественных юристов В.М. Хвостова и И.Б. Новицкого: по римскому праву собственником приданого во время брака являлся муж, но его правомочие распоряжения приданым было ограничено законом в интересах жены и в публичных интересах в силу того, что жене и некоторым другим лицам принадлежало право требовать возврата приданого в определенных случаях. При этом следует отметить, что принятая английской правовой системой концепция расщепления собственности <**>, видимо, основана в том числе и на особенностях режима приданого в римском праве. Если рассматривать установленный в Риме правовой режим приданого во время брака с позиций указанной концепции, то можно считать собственниками приданого и жену, и мужа, причем мужа - доверительным собственником, а выгодоприобретателями признать обоих супругов, так как приданое должно использоваться ad onera matrimonii ferenda. Следует подчеркнуть, что, несмотря на различие мнений в литературе по вопросу о субъекте права собственности на приданое в Древнем Риме, приданое не рассматривается как общая собственность супругов. -------------------------------- <*> Хвостов В.М. Указ. соч. С. 378. <**> В соответствии с данной концепцией правомочия собственника могут одновременно находиться у разных лиц. Приблизительно за два века до н.э. стало входить в правило заключать при установлении приданого соглашение о возврате приданого по прекращении брака. Такое соглашение называлось cautio rei uxoriae и заключалось обычно в форме стимуляции. Установитель приданого выговаривал в таком соглашении возврат приданого себе самому или жене и ее нисходящим. При наличии указанного соглашения на его основе давался иск actio ex stipulatu. Это был иск строгого права. Во-первых, по такому иску приданое должно было быть возвращено безусловно, немедленно и в полном размере; муж имел право удержать только сумму произведенных им необходимых расходов на дотальное имущество. Во-вторых, этот иск переходил на наследников: если лица, в пользу которого в соглашении был выговорен возврат приданого, уже не было в живых на момент прекращения брака, то иск о возврате приданого были вправе предъявить его наследники. Если cautio rei uxoriae заключено не было, претор давал жене иск actio rei uxoriae, который был иском bonae fidei. Этот иск не давался наследникам жены. Поэтому, если брак прекращался смертью жены, муж был обязан возвратить только dos profecticia, т.е. приданое, происходящее из имущества восходящего родственника жены с отцовской стороны, причем возврат осуществлялся только установителю приданого, если он был еще жив. "В силу права отцу оказывается помощь таким образом, что утрата дочери уступает место утешению, так как ему возвращается данное им приданое, чтобы он не чувствовал ущерба от утраты и дочери, и денег" <*>. Dos adventicia в случае смерти жены при отсутствии cautio rei uxoriae оставалось у мужа. По иску actio rei uxoriae муж возвращал приданое не полностью; он имел право удержать часть приданого на содержание детей, на покрытие произведенных на дотальное имущество расходов, а также в виде штрафа, если развод происходил по вине жены <**>. -------------------------------- <*> Памятники римского права. Дигесты Юстиниана. С. 537. <**> Пухан И., Поленак-Акимовская М. Указ. соч. С. 110; Новицкий И.Б. Указ. соч. С. 67; Хвостов В.М. Указ. соч. С. 379 - 381. При Юстиниане правила о возврате приданого были упрощены путем объединения двух названных исков. Независимо от наличия соглашения приданое подлежало возврату как жене, так и ее наследникам, если брак прекращался смертью жены. Однако в последнем случае dos profecticia подлежало возврату не наследникам жены, а установителю приданого, если он находился в живых к моменту ее смерти. Приданое следовало возвратить полностью, в том числе возвратить цену отчужденных мужем предметов. Если приданое состояло из вещей, определяемых родовыми признаками, то муж или его наследники должны были вернуть такое же количество вещей того же рода и качества. Если в приданое было дано обязательство, то возвращалась сумма, взысканная мужем с должника, а в том случае, если муж не осуществил взыскания, право требования цедировалось. Если в приданое был дан узуфрукт, то возврат состоял в отказе мужа от узуфрукта. Был установлен общий срок возврата приданого: движимые и бестелесные должны быть возвращены в течение года, недвижимые - немедленно. Как правило, возврат приданого включал передачу также всех приращений к нему. Муж имел право при возврате приданого удержать сумму произведенных им необходимых расходов на приданое; под необходимыми понимались только расходы, произведенные для сохранения имущества. Вложения, повысившие хозяйственную ценность дотального имущества, не рассматривались как необходимые расходы. Не подлежали удержанию как необходимые расходы, но зачитывались в счет извлечения принадлежащих мужу плодов приданого суммы издержек, понесенных для получения, собирания и хранения плодов, а также суммы так называемых насущных расходов, например, расходов на обычный ремонт зданий, на содержание рабов, на уплату податей. Муж имел право также сохранить произведенные им отделимые улучшения приданого. Согласно предписаниям Юстиниана, исполнение обязательства по возврату приданого обеспечивалось законной привилегированной ипотекой жены или другого управомоченного лица на все имущество мужа; привилегированный залогодержатель мог истребовать у всякого лица каждую вещь, принадлежавшую мужу со времени заключения брака. Помимо этого жене давался абсолютный иск против всякого владельца самих вещей, входящих в приданое, как движимых, так и недвижимых. Приданое не подлежало возврату жене только в том случае, если ее виновное поведение послужило основанием для развода <*>. -------------------------------- <*> Пухан И., Поленак-Акимовская М. Указ. соч. С. 111; Хвостов В.М. Указ. соч. С. 381 - 384, 387, 390. При рассмотрении правового режима приданого необходимо остановиться на вопросах риска случайной гибели или порчи приданого. Несмотря на то что собственником приданого во время брака являлся муж, риск возлагался на него не во всех случаях. При установлении приданого нередко производилась его оценка. В этом случае предметом возврата при прекращении брака считалась исключительно сумма по оценке, но риск случайной гибели оцененных дотальных вещей возлагался на мужа, т.е. он не освобождался от обязанности возврата приданого в случае его гибели; в то же время все выгоды от оцененных дотальных вещей принадлежали мужу. "В большинстве случаев для мужа имеет значение, чтобы вещи (данные в приданое), не были оценены, дабы на него не возлагался риск (утраты и порчи) этих вещей, в особенности если он получил в приданое животных или одежду, которой пользуется жена; ибо если вещь (одежда) оценена и жена ее износила, то тем не менее муж должен предоставить (в случае возвращения приданого) оценку одежды. Поскольку же в приданое даются неоцененные вещи, то их улучшение и ухудшение идут за счет жены. Если произошло какое-либо приращение к неоцененным имениям, то это является прибылью жены; если что-либо исчезло - то ущерб жены" <*>. На риске мужа находились также дотальные вещи, определяемые весом, числом, мерой, так как "они даются для того, чтобы муж отчуждал их по своему усмотрению и чтобы потом, по прекращении брака, сам муж или его наследник возвратил другие (вещи) того же рода и качества" <**>. Что касается приданого, которое не было оценено и не состояло из вещей, определяемых родовыми признаками, то муж отвечал за сохранность такого приданого, но ответственность мужа наступала только при наличии его вины. При этом понятие вины мужа трактовалось достаточно широко: муж был обязан проявлять по отношению к приданому такую же заботливость, как в своих делах <***>. -------------------------------- <*> Памятники римского права. Дигесты Юстиниана. С. 537 - 538. <**> Там же. С. 539. <***> Памятники римского права. Дигесты Юстиниана. С. 538. Изложенное позволяет полагать, что до реформ Юстиниана права жены на приданое носили обязательственный характер: она могла требовать возврата приданого по прекращении брака, а также в некоторых случаях во время брака. При Юстиниане права жены на приданое приобрели в известной мере вещный характер: в обеспечение исполнения обязательства возвратить приданое установлена законная ипотека на имущество мужа и помимо этого жене дан абсолютный иск против третьих лиц, владеющих дотальными вещами. Cautio rei uxoriae - соглашение о возврате приданого - можно назвать исторически первым видом договоров о приданом в Древнем Риме. Когда было установлено, что приданое подлежит возврату независимо от наличия этого соглашения, появились различные договоры, определявшие права и обязанности в отношении приданого. Такие договоры назывались pacta dotalia и могли заключаться сторонами во время брака и после его прекращения. Pacta dotalia могли изъять приданое из-под действия общих норм права. Например, разрешалось предусмотреть в договоре, что "приданое, которое находится на риске жены, будет находиться на риске мужа" <1>. Однако свобода договора о приданом была ограничена. Во-первых, ограничения были направлены на обеспечение использования приданого в соответствии с его назначением - ad onera matrimonii ferenda. Поэтому признавалось ничтожным условие договора о причислении плодов приданого, извлеченных во время брака, к самому приданому. Такое условие считалось действительным, только если жена принимала свое содержание на свой счет, а также в некоторых других случаях <2>. Во-вторых, ограничения свободы договора были направлены на обеспечение возврата приданого при прекращении брака. Считалось ничтожным соглашение о невозвращении приданого в случае смерти мужа. Жена, сама установившая за собой приданое, а также установитель приданого, обязанный к этому по закону, может оговорить оставление приданого мужу в случае прекращения брака смертью жены. Жена также могла по договору отказаться от законной ипотеки на имущество мужа. Условия договора, ограничивавшие ответственность мужа за сохранность приданого, признавались ничтожными. "...Муж не может заключить договор о том, что он отвечает лишь за свой умысел..." <3>. В-третьих, не допускалось включение в договор о приданом условий, противоречащих общим принципам права или добрым нравам, например, о невычете необходимых расходов на приданое. В-четвертых, договор о приданом не мог содержать отказ от права предъявить какие-либо предусмотренные законом иски. В-пятых, договор о приданом не должен был ухудшать положение жены по сравнению с законом: так, не разрешалось предусматривать в договоре более длительный срок возвращения приданого <4>. -------------------------------- <1> Памятники римского права. Дигесты Юстиниана. С. 544. <2> Хвостов В.М. Указ. соч. С. 385. <3> Памятники римского права. Дигесты Юстиниана. С. 543. <4> Памятники римского права. Дигесты Юстиниана. С. 543, 545. Во времена императора Константина сложился обычай, впоследствии законодательно закрепленный, в силу которого муж при получении приданого делал со своей стороны вклад в семейное имущество в форме дарения в пользу жены. Сначала указанное дарение со стороны мужа совершалось только до брака и называлось предбрачным даром (donatio ante nuptias). Юстиниан разрешил совершать это дарение во время брака, почему его стали называть дарением ввиду брака (donatio propter nuptias). По размеру donatio ante, или propter nuptias, соответствовало приданому <*>. -------------------------------- <*> Новицкий И.Б. Указ. соч. С. 68. Считается, что этот обычай был заимствован из обычного права восточных провинций империи <*>. Распространение этого обычая в Римской империи объясняется в литературе двумя причинами. В те времена, когда римская семья основывалась на принципах агнатского родства и существовала имущественная зависимость между pater familias и подвластными, на семью жены возлагалась обязанность по внесению определенного количества добра для облегчения тягостей брачной жизни - приданого. Когда же по мере экономического развития и разложения патриархальной семьи когнатское родство вытеснило агнатское и для супругов стало обычным организовывать собственное домашнее хозяйство, аналогичная обязанность была возложена на мужа <**>. Кроме того, приданое помимо своей основной функции служило известной имущественной гарантией для мужа на случай развода по вине жены, и, когда этой второй функции приданого стали придавать все большее значение, было признано, что со стороны мужа должно выделяться равноценное имущество в виде такой же гарантии для жены <***>. -------------------------------- <*> Хвостов В.М. Указ. соч. С. 387. <**> Пухан И., Поленак-Акимовская М. Указ. соч. С. 109. <***> Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 184. Во время брака это имущество оставалось в собственности и управлении мужа. Но оно, как и приданое, должно было использоваться ad onera matrimonii ferenda. Поэтому правомочие мужа по распоряжению этим имуществом было ограничено: он не мог отчуждать входящих в его состав недвижимых вещей <*>. В случае расторжения брака по вине мужа этот дар переходил в собственность жены. При прекращении брака смертью мужа дар переходил в собственность детей, но жена получала на него узуфрукт. По поводу этого дара супруги могли заключить договор, в котором обыкновенно предусматривалось право жены требовать выдачи этого имущества также в случае смерти мужа <**>. Исполнение обязательства по передаче жене этого имущества обеспечивалось законной ипотекой на все имущество мужа <***>. -------------------------------- <*> Хвостов В.М. Указ. соч. С. 387. <**> Флейшиц А.Е. Правовые отношения супругов // Римское частное право / Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. М., 1996. С. 137. <***> Хвостов В.М. Указ. соч. С. 387. Как уже отмечалось, за исключением приданого и соответствовавшего ему дара со стороны мужа, для которых был установлен специальный правовой режим, остальное имущество мужа и жены оставалось полностью раздельным. Каждый из супругов сохранял относительно своего имущества все правомочия собственника. Следовательно, каждый супруг был вправе самостоятельно распоряжаться своим имуществом всеми законными способами, в том числе совершать сделки с другим супругом. Однако в изъятие из этого общего принципа были запрещены и считались недействительными дарения между супругами, кроме вышеуказанного donatio propter nuptias. "Принято же это для того, чтобы в силу взаимной любви (супруги) не отнимали путем дарений (имущества) друг от друга, не соблюдая меры,.. и дабы не утратилось стремление прежде всего воспитывать детей... Часто происходило, что браки расторгались, если тот, кто имел возможность, не совершал дарения, и в силу этого случалось, что браки являлись продажными" <*>. -------------------------------- <*> Памятники римского права. Дигесты Юстиниана. М., 1997. С. 548. При этом между супругами были запрещены дарения в узком смысле слова: чтобы быть запрещенным и вследствие этого недействительным, дарение должно было одновременно и уменьшать имущество дарителя, и обогащать одаряемого. Поэтому разрешено было дарить супругу земельный участок для погребения, поскольку такой участок в силу закрепленных правом религиозных норм изымался из оборота и его нельзя было обратить в деньги. Не считался обогатившимся одаренный супруг, который благодаря полученному от другого супруга дару только избавлялся от необходимости произвести расходы из своего имущества. В силу этого не было запрещено, например, совершенное женой дарение мужу для получения последним почетной должности, а также дарение супругу средств для возведения вновь разрушенного здания, для питания рабов или домашних животных супруга, находящихся в общем пользовании, и т.п. Не рассматривалось как запрещенное дарение использование одним супругом в своих интересах труда рабов другого супруга, например, для изготовления себе одежды из собственной шерсти. Отказ супруга от открывшегося наследства, сделанный в пользу другого супруга, не считался запрещенным дарением, так как не уменьшал имущество дарителя, поскольку он еще не успел приобрести наследство. Признавались действительными дарения между супругами, совершенные на случай смерти, а также если даритель умер раньше одаренного супруга, не отменив до этого дарение <*>. -------------------------------- <*> Памятники римского права. Дигесты Юстиниана. С. 549 - 554. Итак, по римскому праву древнереспубликанского периода в браке cum manu имущество жены поступало в собственность ее нового домовладыки и нераздельно сливалось с прочим его имуществом. Как было отмечено выше, такое слияние не ущемляло права жены в существовавшей в тот исторический период системе семейных и наследственных правоотношений. В браке sine manu, являвшемся наиболее распространенным в классический период римского права и позднее, отношения собственности супругов строились на началах раздельности. Каждый супруг оставался собственником своего добрачного имущества и становился собственником имущества, приобретенного им во время брака, причем в полной мере обладал всеми правомочиями собственника: имущество одного супруга не поступало автоматически, в силу заключения брака, в управление другого супруга. Закон устанавливал для супругов единственное ограничение правомочия распоряжения собственным имуществом: запрещались дарения между супругами. Из-под действия режима раздельности было изъято имущество, специально предназначенное для удовлетворения общих потребностей супругов, - приданое и соответствовавшее ему donatio propter nuptias. Это имущество не являлось общим: для него был установлен особый правовой режим: оба супруга обладали правами на это имущество, но права супругов не были равными. Помимо обычных договоров (купли-продажи, займа, имущественного найма, поручения и др.) супруги, а также установители приданого и donatio propter nuptias могли заключать особые договоры, регулирующие отношения по поводу приданого и donatio propter nuptias; свобода таких договоров была ограничена. Кроме указанных договоров римскому праву не были известны договоры, регулирующие принципы отношений собственности между супругами. Так, не существовало договоров, изменявших режим раздельности имущества супругов. В целом необходимо отметить, что правоотношения собственности супругов занимали значительное место в системе римского права. § 2. Историческое развитие правового регулирования отношений собственности между супругами в России В нашей стране правовое регулирование отношений собственности между супругами неоднократно изменялось на протяжении отечественной истории. Как отмечал известный русский юрист ХIХ в. В.Д. Спасович, "если справедливо, что семья есть рассадник и первообраз общества, то в истории... семьи должны были отпечатлеться... с логическою последовательностью все коренные перевороты, которые свершились в целой исторической жизни... народа. С этой точки зрения совокупность узаконений, определяющих права и обязанности супругов по имуществу, - произведение разных периодов бытия" <*>. Поэтому представляется целесообразным изучение истории развития института правового регулирования отношений собственности между супругами в отечественном правопорядке. -------------------------------- <*> Спасович В.Д. Об отношениях супругов по имуществу по древнему польскому праву. СПб., 1857. С. 43. "Войдем теперь в область, наиболее отдаленную от действий государства, в тихую, неприкосновенную для внешних распоряжений сферу семейства, дотоле защищенную церковью и обычаями" <*>, - писал в ХIХ в. один из авторов журнала "Русский вестник", публикуя указы Петра I, касающиеся личных и имущественных прав российских подданных. Такими словами автор предварял раздел о "правах семейственных". Однако не только церковь и народные традиции регулировали с древнейших времен семейные отношения. История развития правоотношений собственности супругов уходит во времена становления государства Киевской Руси. -------------------------------- <*> Имущественные и личные права по указам Петра Великого // Отт. из журн. "Рус. Вестник". 1861. С. 115. Уже в одном из древнейших русских законодательных актов - Русской Правде - содержатся нормы, регулирующие отношения супругов по поводу принадлежащего им имущества. Этот законодательный памятник свидетельствует о том, что жена на Руси имела свое отдельное имущество. По Русской Правде муж отвечал за свой долг самолично, без привлечения имущества жены. Таким образом, не все обязательства считались общими. Сделать вывод об обособленности имущества жены позволяет и другой памятник русского права - Вопрошание Кириково, где среди законных поводов к разводу названа растрата мужем имущества жены. Споры об имуществе между мужем и женой Устав Владимира Святого относил к ведению церковного суда <*>. Установление порядка разрешения споров между супругами об имуществе также позволяет сделать вывод, что муж не являлся единственным собственником супружеского имущества <**>. -------------------------------- <*> Загоровский А.И. Семейное право. Одесса, 1909. С. 249 - 250. <**> Хотя, несмотря на изложенные положения памятников русского права, некоторыми исследователями высказано мнение, что в древнейшее время вместе с лицом жены и ее имущество подчинялось власти мужа (Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Киев, 1905. С. 452; Синайский В.И. Личное и имущественное положение замужней женщины в гражданском праве. Юрьев, 1910. С. 42), общность имущества супругов является обычным началом нашей древности (Пергамент О. К вопросу об имущественных отношениях супругов по древнейшему русскому праву // Новое право. 1894. N 11. С. 20 (цит. по: Никитина В.П. Имущество супругов. Саратов, 1975. С. 7)). Таким образом, несмотря на то, что и по древнерусским языческим обычаям <1>, и по христианским воззрениям жена была лично подчинена мужу <2>, правоотношения собственности супругов в Киевской Руси строились на принципе раздельности. Исследуя эволюцию имущественных правовых отношений между мужем и женой по мере освобождения личности жены (перехода от идеи власти мужа над женой к идее опеки, а затем главенства мужа), И.А. Покровский подчеркивает, что периоду власти мужа над женой соответствует система подчинения имущества жены мужу: все то, что жена имела до брака, и все то, что ей каким-либо образом доставалось во время брака, переходило в полную собственность мужа <3>. Однако в нашей стране личное подчинение жены мужу, как мы видим, не влекло за собой утраты женой права собственности на имущество даже в древнерусском праве, когда существовала именно власть мужа над женой. "По древнему Русскому Праву в отношениях супругов по имуществам выражалось начало, укоренившееся, вероятно, при содействии Греко-римских узаконений, совершенной раздельности имуществ супругов, отсутствия всякого их слияния... Оба супруга, владея отдельно движимой и недвижимой собственностью, могли вступать между собою в договоры и обязательства... Влияние брака на права имущественные супругов обнаруживалось только в законодательстве о приданом..." <4>. -------------------------------- <1> Как и у других народов в древности. <2> О власти мужа над личностью жены см., например: Мейер Д.И. Указ. соч. С. 363 - 364; Покровский И.А. Указ. соч. С. 178 - 179. <3> Покровский И.А. Указ. соч. С. 184. <4> Неволин К.А. История российских гражданских законов. Т. 1. СПб., 1851. С. 94 - 95. Упоминания о приданом, т.е. об имуществе, которое молодая жена приносила в дом мужа, встречаются уже в Русской Правде. Согласно положениям этого документа отец или братья обязаны были выдать девушку замуж, наделив ее приданым <*>. Разъясняя юридическую природу приданого, Д.И. Мейер указывает, что "приданое... составляет отчуждение имущества лицу женского пола, вступающему в замужество. Следовательно, брак имеет только случайное значение для приданого: составляет лишь повод, точно так же как можно представить себе и другое обстоятельство, под условием которого дарится кому-либо имущество. Но брак не оказывает никакого влияния на сами юридические отношения, возникающие по приданому: имущество дарится лицу женского пола под условием замужества; как скоро условие наступает, имущество становится собственностью этого лица, и делу конец" <**>. Правда, такое разъяснение о юридической природе приданого дано Д.И. Мейером применительно к русскому праву начала XX в.; Д.И. Мейер делает оговорку, что в древнем нашем быту по праву власти мужа над женой, проявлявшемуся довольно резко, если не юридически, то по крайней мере фактически, имущество жены состояло в полном распоряжении мужа. Оттого нередко и по рядным записям прежнего времени имущество предоставлялось не жене, а мужу, так что приданое становилось собственностью не жены, а мужа <***>. -------------------------------- <*> Загоровский А.И. Указ. соч. С. 249. <**> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 368. <***> Там же. С. 368. Вместе с тем по общему правилу в Киевской Руси жена оставалась собственницей своего имущества, в том числе, очевидно, приданого. Более того, представляется, что упомянутым в законодательных памятниках той эпохи отдельным имуществом жены, которое нельзя было привлекать к ответственности по долгам мужа и которое мужу запрещалось растрачивать, являлось в первую очередь ее приданое. Ибо трудно вообразить, чтобы в те времена замужняя женщина независимо от мужа занималась приносящей доходы деятельностью. Следовательно, помимо приданого ее собственным достоянием могло быть только переданное ей в дар или по наследству, что для того исторического периода также довольно редко: как известно, наделение приданым было, по сути дела, передачей девушке части родительского имущества с целью обеспечения ее жизни в браке. А.И. Загоровский, как и К.А. Неволин, отмечает, что раздельность имущества супругов утвердилась в нашей стране под влиянием греко-римского права, проводимого в жизнь духовными властями <*>. Одним из основных источников русского брачно-семейного права была византийская Книга Кормчая <**>. -------------------------------- <*> Загоровский А.И. Указ. соч. С. 250. <**> Павлов А.С. 50-я глава Кормчей книги как исторический и практический источник русского брачного права. М., 1887. С. 107 - 126. В Московский период русской истории взгляд на приданое как на "неприкосновенное для мужа имущество" <1> изменился. Приданое становится общесемейной собственностью с правом мужа на преимущественное распоряжение <2>. Разумеется, изменение правового режима приданого, а также другого имущества, происходило постепенно. Так, еще в начале XVI в. жена владела земельной собственностью независимо от мужа. С середины XVI в. начался процесс лишения супруги прав владения и распоряжения собственностью <3>. Однако некоторые черты раздельности имущества супругов сохранялись. Так, Боярским приговором от 21 февраля 1679 г. было запрещено мужьям продавать и закладывать женины вотчины или заставлять жен продавать свои вотчины по требованию мужей. Этот запрет был закреплен Указом "О неотчуждении продажею и залогом мужьям от своего имени жениных вотчин" от 19 июля 1679 г. <4>. Разумеется, законодателя в этот период интересовала прежде всего судьба феодальных земельных владений. -------------------------------- <1> Указанная характеристика приданого, данная А.И. Загоровским, является еще одним подтверждением тому, что в самый древний период русской истории приданое считалось собственностью жены (Загоровский А.И. Указ. соч. С. 250). <2> Загоровский А.И. Указ. соч. С. 250; Неволин К.А. Указ. соч. С. 119. <3> Цатурова М.К. Русское семейное право XVI - XVIII вв.: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1992. С. 15. <4> Законы гражданские (Св. Зак. Т. X, ч. 1). Практический и теоретический комментарий / Под ред. А.Э. Вормса, В.Б. Ельяшкевича. Вып. 1. М., 1913. С. 301 (цит. по: Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 151). Следует отметить, что в тематической группе терминов брачного права русского языка XV - XVII вв. важное место занимает лексико-семантическая группа слов, обозначающих объекты правоотношений, в том числе подгруппа номинации приданого, называемого в северно-русских памятниках письменности также "крута" или "скрута". Приданое было ключевым термином <1>. Вопрос о приданом в XVI - XVII вв. решался при подготовке к венчанию, на стадии обручения <2>. Приданое надо было оформить до женитьбы, в противном случае менялся объем прав: муж распоряжался приданым только в течение жизни жены, после же ее смерти приданое возвращалось ее родственникам <3>. Правда, как будет видно из изложенного далее, такая же судьба приданого на случай смерти могла быть установлена договором и при оформлении приданого до вступления в брак. В случае отсутствия договорных условий о судьбе приданого, оформленного до бракосочетания, оно по прекращении брака смертью жены оставалось у мужа, от которого поступало общим их детям; если же жена умирала бездетной, то приданое возвращалось в ее род к тем лицам, которые дали за ней приданое, или к их наследникам <4>. Но отдельные ограничения правомочий мужа существовали независимо от времени оформления приданого: в целях охраны интересов, связанных с феодальным землевладением, было принято положение, согласно которому муж не мог по своему усмотрению распорядиться вотчиной, которой он владел в качестве приданого. Для отчуждения такой вотчины требовалось согласие жены <5>. Оформление приданого производилось посредством рядных, или сговорных, записей <6>. Порядок оформления на протяжении указанного исторического периода претерпел существенные изменения: в XVI в. это происходило без участия государственных органов, затем государство начинает требовать уплаты пошлины за совершение сделки. Рядная запись содержала состав приданого, которое давали невесте. Оно состояло практически из любого имущества, которым владел и распоряжался дающий приданое. Законодатель не определял круга лиц, имеющих право наделить невесту приданым, справедливо предполагая специфичность каждой конкретной ситуации. В приданое можно было дать деньги, дворы, холопов, за исключением кабальных, а также купленные вотчины. Старинные княжеские вотчины в XVI - XVII вв. в приданое давать запрещалось, кроме того, имел место особый порядок дачи в приданое выслуженной вотчины <7>. -------------------------------- <1> Юрчук О.Ф. Терминология семейного права русского языка XV - XVII вв. в функциональном и динамическом аспектах: Автореф. дис. ... канд. филолог. наук. Киев, 1989. С. 9, 12. <2> Малютина А.В., Палий Т.В. Брачный договор в системе зарубежного и российского права // Государство и право: проблемы, поиски решений, предложения. Ученые записки Ульяновского гос. ун-та. Сер. Право / Под ред. А.И. Чучаева. Вып. 1. Ульяновск, 1996. С. 51; Цатурова М.К. Указ. соч. С. 12. <3> Цатурова М.К. Указ. соч. С. 13. <4> Неволин К.А. Указ. соч. С. 120. <5> Загоровский А.И. Указ. соч. С. 250; Неволин К.А. Указ. соч. С. 119. <6> Малютина А.В., Палий Т.В. Указ. соч. С. 51; Цатурова М.К. Указ. соч. С. 12. <7> Цатурова М.К. Указ. соч. С. 12 - 13. Русскому праву издревле известны брачные договоры. Исторически одним из первых видов брачных договоров на Руси, как и в других европейских странах, был договор о приданом. Обычное право Древней и Москов- ской Руси предусматривает целый ряд договоров, призванных урегулировать имущественные отношения будущих супругов <*>, а также других членов семьи, поскольку молодые, как правило, не жили самостоятельно, и с изменением состава семьи (обычно семьи мужа, приводившего жену в отчий дом) менялся набор прав и обязанностей в доме. Обычно сразу же после церемонии сватовства заключались следующие договоры: -------------------------------- <*> Именно будущих супругов, так как подобные договоры заключались обычно до вступления в брак и, как и сам институт брака, носили пожизненный и нерасторжимый характер. 1) договор о приданом, в котором указывалось, сколько и какого "имения" вносят родители невесты в пользу ее новой семьи, определялась судьба приданого на случай смерти жены или мужа (тогда, как правило, свекор или деверь возвращали невестке ее платье и часть денег); 2) договор о "кладке" (или "столовых деньгах") - так именовался взнос со стороны жениха; 3) предбрачный договор о наследовании. Если молодые намеревались жить в доме у родителей жены, тесть и теща также заключали договор об имуществе с зятем-влазнем <*>. -------------------------------- <*> Мананкова Р.П. Правовой статус членов семьи по советскому законодательству. Томск, 1991. С. 216. Наиболее распространенной формой брачного договора была рядная запись: отец невесты рядился (уговаривался) со своим будущим зятем относительно условий свадьбы, и главнейшие условия этого ряда заносились в письменное обязательство и удостоверялись свидетелями. Этот документ часто содержал условия и о приданом, и о взносе со стороны жениха, и о наследовании, т.е. объединял вышеупомянутые договоры. При этом одним из главных или, как мы бы сейчас сказали, существенных условий рядной записи являлось обязательство жениха вступить в брак с невестой в определенный срок и корреспондирующее ему обязательство отца невесты выдать за него дочь. На случай нарушения этого личного обязательства для виновной стороны устанавливалась неустойка. "И они меж себя с обе стороны учнут уговариваться о всяких свадебных статьях, и положат свадьбе срок... И учнут меж себя писати в записех своих имена и третьих, и невестино, а напишут, что по сговору тое невесту взять на прямой установленный срок, без пременения, а тому человеку невесту за него выдать на тот же срок, без пременения. И положат в том письме меж собою заряд, буде тот человек на тот установленный срок тое девицы не возьмет, или тот человек своей девицы на срок не выдаст, взяти на виноватом 1000 или 5000 или 10000 рублев денег, сколько кто запишет в записи..." <*>. В рядной записи, как уже было сказано, определялись также наследственные права будущих супругов. По прекращении брака смертью мужа жена иногда владела его вотчинами и движимостями, если не вступала в новый брак. Часть, в которой жена наследовала в имуществе мужа, определялась рядной записью. По прекращении брака смертью жены приданое оставалось у мужа, от которого поступало к их общим детям; если же жена умирала бездетной, то приданое возвращалось в ее род к тем лицам, которые дали за ней приданое, или к их наследникам <**>. -------------------------------- <*> Рядная запись XIII века. Исследование проф. И.И. Срезневского с приложением замечаний проф. К.А. Неволина. СПб., 1851. С. 21. <**> Неволин К.А. Указ. соч. Т. 1. С. 120, Т. 3. С. 350, 358. Вопрос о юридической природе взноса со стороны жениха ("кладки", "столовых денег") является спорным. Так, историк И.И. Срезневский, основываясь на том, что в русских летописях в связи со вступлением членов княжеского дома в брак с иноземцами упоминается вено (веном в Польше назывался брачный дар мужа жене, размер которого соответствовал размеру принесенного приданого; этот институт рассматривается далее), считает, что на Руси существовала плата, вносимая женихом или его отцом отцу невесты <1>. В.Д. Спасович, видимо, также основываясь на упоминании в летописи вена, которое Ярослав получил при выдаче своей сестры замуж за польского короля Казимира, при характеристике данного института в польском праве отмечает, что польское вено представляет собой дар мужа жене, а не ее родственникам, как в русском праве <2>. К.А. Неволин указывает на неверное толкование летописей и на отсутствие в русском праве брачного дара - установления, находившегося в соответствии с приданым <3>. Представляется предпочтительным мнение К.А. Неволина, тем более что у других авторов (А.И. Загоровского, Д.И. Мейера, Г.Ф. Шершеневича и др.) нет упоминаний о существовании такого брачного дара в тех областях России, которые не подверглись польскому влиянию. Возможно, взнос со стороны жениха в пользу невесты или ее родных представлял собой частичную оплату свадебных расходов или чтолибо подобное. Как отмечается в современном филологическом исследовании русской семейно-правовой терминологии XV - XVII вв., в правовых документах частного характера широко представлены термины, обозначаю- щие затраты для вступающих в брак. Среди таких терминов, помимо уже упомянутых вена и неустойки, часто встречается "вывод", обозначаемый также словами "куница выводная", "куница благословенная", "выводное", "куничное", представляющий собой плату жениха семье невесты за отлучение ее от рода или плату помещику от семьи новобрачных за переход невесты к другому крепостнику <4>. Это является еще одним подтверждением тому, что на Руси, видимо, существовал обычай внесения платы за невесту, а не преподнесения ей самой брачного дара, соответствовавшего приданому. -------------------------------- <1> Рядная запись XIII века. Исследование проф. И.И. Срезневского с приложением замечаний проф. К.А. Неволина. С. 15, 17, 20, 22. <2> Спасович В.Д. Указ. соч. С. 23. <3> Рядная запись XIII века. Исследование проф. И.И. Срезневского с приложением замечаний проф. К.А. Неволина. С. 41; Неволин К.А. Указ. соч. Т. 1. С. 108. <4> Юрчук О.Ф. Указ. соч. С. 8 - 9, 13. Применительно к допетровской России можно следующим образом охарактеризовать правоотношения по поводу имущества супругов. 1. Имущественные права и обязанности не только не отделены от личных, но, напротив, тесно с ними связаны. Так, брачный договор (совершаемый обычно в форме рядной записи) устанавливает одновременно личные и имущественные права и обязанности сторон - обязательства о заключении брака и обязательства по приданому. 2. Объектом правоотношений супругов является не все нажитое супругами имущество, а в первую очередь приданое - имущество, выделявшееся невесте ее родными и передававшееся вместе с ней из одной семьи в другую. Правовые памятники наиболее древнего периода юридически отделяют имущество жены от имущества мужа (например, путем запрета привлекать имущество жены к ответственности по долгам мужа, посредством разрешения жене требовать развода в случае растраты мужем ее имущества), но не содержат указаний на состав обособленного имущества жены. Это позволяет сделать вывод, что таким отдельным имуществом жены является именно приданое, права и обязанности по поводу которого при вступлении в брак и при прекращении брака определены и в законодательных актах, и в договорах. Например, установленный в Московской Руси запрет мужу свободно распоряжаться вотчинами жены распространялся на вотчины, принесенные в приданое. 3. Поскольку брак рассматривается как пожизненный и в принципе нерасторжимый союз, четко не определяются правомочия супругов по владению, пользованию и распоряжению их имуществом во время брака (за исключением указанных выше ограничений свободного распоряжения приданым). Права и обязанности в отношении супружеского имущества устанавливаются главным образом при вступлении в брак (обязанность дать за дочерью или сестрой приданое) и на случай прекращения брака (например, возврат приданого). 4. Участниками правоотношений, объект которых - имущество супругов, являются также родственники мужа и жены <*>. Так, рядная запись обычно совершается отцом или братьями невесты и женихом или отцом жениха, а имя невесты пишется наряду с именами "третьих" (свидетелей); при прекращении брака права и обязанности по поводу имущества супругов возникают у их родственников (по возврату приданого). По этим же причинам правоотношения собственности супругов в этот период неотделимы от наследственного права: во-первых, наделение дочери приданым, как правило, соответствует выделу имущества сыну и фактически заменяет для дочери наследование в родовом имуществе; во-вторых, изложенные выше права на приданое при прекращении брака смертью жены или мужа представляют собой по своей юридической природе право наследования. -------------------------------- <*> В силу тесной связи при феодальном устройстве имущества отдельных лиц с имуществом семьи и рода, а также вследствие принципиальной нерасторжимости брачного союза. 5. Правоотношения по поводу имущества супругов можно назвать комплексными, поскольку они одновременно носят вещный и обязательственный характер. В Московский период, когда приданое поступало в пользование и распоряжение мужа и раздельность имущества супругов проявлялась в основном лишь в праве жены и ее родственников требовать в некоторых случаях возврата приданого, права жены на супружеское имущество следует охарактеризовать как обязательственные. Если применительно к русскому праву времен Киевской и Московской Руси можно говорить о некоторой неопределенности регулирования имущественных отношений между супругами <*>, то в польском и литовском законодательстве XIV - XVI вв. система раздельности имущества супругов разработана до мельчайших подробностей, и можно даже выделить ступени развития этой системы. Правоотношения собственности супругов по польскому и литовскому законодательству указанного периода рассматриваются в данной части настоящей работы, посвященной истории русского права. Это объясняется тем, что польское и русское право на протяжении длительного времени взаимно влияли друг на друга в силу известных исторических причин. Так, во время частых войн России с Польшей некоторые территории неоднократно переходили из одного государства в другое, а Великое княжество Литовское, соединившееся с Польшей, включало целый ряд областей, населенных преимущественно русской народностью. В Российской империи польско-литовская система имущественных отношений между супругами получила законодательное закрепление в Литве, Полтавской и Черниговской губерниях <**>. -------------------------------- <*> Поскольку нормы об имущественных правах супругов, в том числе связанных с приданым, в русских законодательных актах весьма немногочисленны, а брачные договоры - институт обычного права. Неопределенность нашего древнего права насчет имущественных отношений между супругами отмечена Д.И. Мейером (Мейер Д.И. Указ. соч. С. 365). <**> Кавелин К. Указ. соч. С. 60. В Польше, как и в России, правоотношения собственности супругов с XIV в. строились на началах раздельности, несмотря на то что жена была лично подчинена мужу. Система раздельности имущества супругов последовательно закреплена во многих законодательных актах: статуте Вислицком 1347 г., привилегии Ягеллы 1387 г., грамоте земской Казимира 1457 г., Литовском статуте, приобретшем обязательную силу в 1564 г., корректуре Прусской 1598 г. и др. Рассматривая основные ступени развития данной системы, можно увидеть, как возникла и утвердилась раздельность имущества супругов при личном подчинении жены мужу. При этом необходимо отметить, что данная система раздельности имущества супругов, по сравнению с русской довольно сложная и подробно разработанная, сложилась в Польше и Литве позже, чем в России, поскольку в этих землях долгое время сохраняли силу традиции родового устройства и происходила продолжительная борьба христианства с язычеством. Род дробился на множество семейных союзов, состоявших в общем владении имуществом. Недвижимое имущество могло быть отчуждено только с общего согласия членов семьи. На всех членах семьи лежала круговая ответственность по обязательствам каждого из них. Так, только по Вислицкому статуту отец освобождался от ответственности по долгам сыновей; до этого времени взрослые сыновья как участники семейной собственности обременяли ее своими долгами. Личность жены не выделялась из семейного единства, ее имущество терялось в общей массе семейной собственности, при этом жена участвовала в обладании этой собственностью нераздельно с мужем и детьми. По смерти матери сыновья имели право требовать у отца выдела им половины всего семейного имущества. То есть сыновья были вправе требовать не приданое матери, а часть общей семейной собственности, в которой личности родителей закрывали собой личности детей <*>. -------------------------------- <*> Спасович В.Д. Указ. соч. С. 9 - 11, 44 - 46. По мере ослабления родовых традиций, в результате чего отдельная личность выделяется из семейного круга, и укрепления позиций христианства, которое по сравнению со славянскими языческими воззрениями возвышало женщину, законодатель старается обеспечить самостоятельность жены в семейном кругу в имущественной сфере. Средство обеспечения самостоятельности - институты приданого, вена и оправы. Обычаи приданого и вена, существовавшие в западных славянских землях в глубокой древности, развивались в римских понятиях под влиянием христианской церкви <*>. -------------------------------- <*> Спасович В.Д. Указ. соч. С. 15, 17, 46 - 47. Приданое за невестой давали родители, братья, другие родственники, иногда его вносила сама невеста. До 1423 г. по польским законам женщины не имели права наследования в родовом имуществе, дочь не наследовала в имуществе отца, поэтому в случае смерти родителей приданое выделяли именно те родственники мужского пола, которые устраняли женщину от наследования. Величина приданого первоначально определялась законом в зависимости от социального статуса; при этом в качестве приданого невеста приносила только движимое имущество. Позже было установлено, что приданое может состоять из недвижимости любого рода, в том числе вотчин, как выслуженных, так и купленных <*>. Размер приданого стал зависеть от усмотрения отца <**>. Братья при назначении сестрам приданого должны были руководствоваться примером отца, если при его жизни одна или несколько сестер вышли замуж, а если нет - в течение года со дня смерти отца определить размер приданого совместно с четырьмя близкими родственниками. Как правило, на приданое определялась четвертая часть наследства, которая делилась поровну между всеми сестрами. Приданое сестрам давалось путем выплаты деньгами или отвода недвижимости в течение года со дня вступления в брак. Обязательство братьев по наделению сестер приданым обеспечивалось посредством ипотеки на имуществе братьев. В случае несостоятельности братьев кредиторы, к которым перешли их имения, обязаны были выплатить приданое замужним сестрам, а незамужним уплачивать проценты и предоставить возможность проживания в указанных имениях <***>. -------------------------------- <*> В отличие от России, как отмечено выше. <**> Так как дочерям разрешили наследовать отцовское имущество. <***> Спасович В.Д. Указ. соч. С. 19 - 22. Муж записывал жене, дарил ей на случай своей смерти взамен приданого вено в известной сумме денег. Вено состояло из: 1) стоимости приданого; 2) привенка (привенок обычно равнялся приданому). Вено муж обеспечивал частью своего недвижимого имущества (обычно половиной). Такое обеспечение называлось оправой, или реформацией вена. Неоправленное приданое терялось в имуществе мужа безвозвратно. Первоначально акт оправы представлялся на утверждение короля, но когда обычаи вена и оправы распространились в обществе, стал составляться веновый лист, который вносился в актовую книгу при земском суде. Значение вена и оправы обнаруживалось главным образом по прекращении брака. Так, если брак прекращался смертью жены, вено теряло силу, а приданое становилось собственностью детей, но оставалось в пользовании мужа до вступления в новый брак; при отсутствии детей от данного брака приданое возвращалось родственникам жены. Но в случае прекращения брака смертью мужа вдова (венная пани) имела право пожизненного владения и пользования оправными имениями, если не вступала в новый брак (так называемое вдовье сиденье). Судьба имущества супругов при расторжении брака определялась одновременно с решением о разводе; права супругов на имущество зависели от причин развода <*>. При отсутствии приданого, и, следовательно, вена и оправы, вдова, если это был ее первый брачный союз, получала так называемый венец девичий - фактически вознаграждение за лишение ее девственности. Размер венца девичьего был установлен законом: тридцать гривен или недвижимость, приносящая три гривны дохода <**>. -------------------------------- <*> Спасович В.Д. Указ. соч. С. 23, 28, 29 - 34. <**> Там же. С. 41. В Польше в рассматриваемый период правоотношения собственности супругов так же, как и в России, неотделимы от наследственных, тем более что по польским законам супруги не наследовали друг после друга. Учреждение вена и оправы, таким образом, преследовало в первую очередь цель обеспечения жены на случай прекращения брака смертью мужа. При этом польское право достаточно четко определяло права и обязанности супругов в отношении приданого, вена и оправы во время брака. Если приданое состояло из движимого имущества, оно сливалось с имуществом мужа и, как и вено, находилось в его пользовании и распоряжении; жена приобретала право на сумму, в которую приданое было оценено в веновом листе. Недвижимое приданое нельзя было отчуждать без согласия жены. Муж был также ограничен в правах распоряжения недвижимым имуществом, которым было оправлено вено. Оправа оставалась жене и в случае несостоятельности мужа, и даже в случае конфискации его имущества за государственную измену <*>. Таким образом, оправа представляла собой ипотеку. -------------------------------- <*> Спасович В.Д. Указ. соч. С. 28 - 29, 47. Жена во время брака могла "обладать на правах полной собственности своим отдельным имуществом" одеждой, драгоценностями, деньгами, не входившими в приданое, в том числе подарками мужа. Такое имущество в Польше носило название выправы. Жена могла иметь в собственности также недвижимое имущество <*>. -------------------------------- <*> Там же. С. 34 - 35. Супруги в любое время, как до совершения брака, так и во время брака, могли заключать между собой договоры, в том числе изменявшие общие правила относительно собственности супругов. Такие договоры должны были регистрироваться в земских книгах. Правда, в польских землях в отличие от русских супруги могли вступать между собой не во все гражданско-правовые сделки: жена не могла совершать дарение в пользу мужа без согласия своих родных. Видимо, здесь также сказалось влияние римского права, распространяемого христианской церковью. Четкая система, в которой вено соответствовало приданому, исключала дарения между супругами. Запрет таких дарений был также продиктован тем, что супруги в Польше не являлись наследниками друг друга. Самым распространенным видом договоров между супругами был договор о взаимном пожизненном пользовании имуществом на случай смерти, называвшийся пожизненной записью. В результате заключения такого договора раздел имущества между нисходящими становился возможным только по смерти обоих супругов. Взаимность - обязательное требование такой пожизненной записи. Записи могли быть полными и неполными, т.е. охватывавшими все имущество супругов или отдельные его части, а также условными или безусловными (например, право пожизненного пользования предоставлялось при условии не вступать в новый брак). Запись вступала в силу при внесении ее в книги по месту нахождения имения. Переживший супруг владел и пользовался имуществом без права распоряжения, не мог ни отчуждать, ни закладывать имение и отвечал по долгам умершего супруга <*>. -------------------------------- <*> Там же. С. 16, 36 - 39. В.Д. Спасович так характеризует польскую систему супружеских имущественных правоотношений: "Имущества не сливаются в одну массу, не составляют общей собственности, остаются различными по источникам происхождения. Единство супружеского союза выражается в управлении мужа приданым, от последствий худого управления жена обеспечена во время брака и по его прекращении посредством ипотеки. Забота мужа о судьбе жены - в учреждении вена. Пожизненные записи - возможность теснейшего общения между супругами" <*>. С приведенным мнением трудно не согласиться. Действительно, для рассматриваемого исторического периода данная система правоотношений практически идеальна: она учитывает реальную общность супружеской жизни во время брака и в то же время защищает различные интересы супругов и их законных наследников. -------------------------------- <*> Спасович В.Д. Указ. соч. С. 42. В Литве после соединения с Польшей имущественные правоотношения супругов были построены по польскому образцу с некоторыми особенностями, связанными с тем, что не имевшая оправы жена наследовала часть имущества мужа. Право жены наследовать сохранилось в Литве со времен действия там русского права. Заключение брака по общему правилу не оказывало влияния на недвижимое имущество жены: она сохраняла право собственности и на приобретенные до брака, и на унаследованные во время брака вотчины. Существовавшие в разные периоды ограничения прав женщины на недвижимость при вступлении в брак преследовали политические цели: чтобы воспрепятствовать массовому переселению поляков в литовские земли, некоторое время действовало постановление, согласно которому литовская женщина при выходе замуж за чужеземца или подданного коронного (т.е. поляка) теряла не только свои вотчины, но и право наследования в имуществе родителей и даже право получения от них приданого. Впоследствии это ограничение было отменено, но долгое время сохранялось другое: дворянка, вышедшая замуж за человека недворянского происхождения, теряла родовые вотчины в пользу ближайших родичей, которые обязаны были выплатить ей половину их стоимости. Жена доставляла для брака внесение - совокупность движимостей, вносимых в дом мужа. Внесение подразделялось на: 1) приданое, состоящее из наличных денег, золотых и серебряных вещей, жемчуга, драгоценных каменьев; 2) выправу, в состав которой входили все остальные предметы: платья, одежды, платки, лошади, экипажи и прочее. Внесение давали за невестой родители, родные братья, вообще родственники, наконец, и сама невеста. Количество приданого зависело от воли родителей (при их жизни). В случае вступления в брак после смерти родителей размер приданого определялся сообразно с тем, что получила сестра, выданная замуж при жизни отца, либо всем сестрам выплачивалась четвертая часть отцовского наследства, которая делилась между ними поровну. Внесение обеспечивалось оправой. Перед заключением брака жених при свидетелях - людях добрых - выдавал невесте или ее родным, дающим за ней внесение, веновый лист, в котором обеспечивал внесение в известной сумме денег третью своих недвижимых имуществ. В состав этой суммы входили: 1) двойная или совитая стоимость приданого (приданое с привенком); 2) простая стоимость выправы. Не получившая венового листа жена теряла все права на внесение, как бы велико оно ни было. В любом случае внесение терялось в имуществе мужа, делалось его собственностью, которой он распоряжался по своему произволу. Оправные имения находились в пользовании мужа, но он не мог ни отчуждать, ни закладывать их без согласия жены, изъявленного ею лично перед судом. Жена имела ипотеку на этих имениях, они не подлежали взысканию за долги и преступления мужа, относящиеся ко времени после совершения веновой записи <*>. Но на них могло быть обращено взыскание за долги самой жены. Как бы велико ни было внесение, оно не могло обременять более одной трети недвижимого имущества мужа и его принадлежностей. При этом принадлежностями недвижимого имущества (имения) считались оружие, лошади, рабочий скот, "люди тяглые, челядь дворная" <**>. -------------------------------- <*> Загоровский А.И. Указ. соч. С. 247 - 249; Спасович В.Д. Указ. соч. С. 62 - 71. <**> Спасович В.Д. Указ. соч. С. 72. Права супругов на имущество в случае развода зависели от решения духовного суда по бракоразводному делу. Если в разводе был виновен муж, жена вступала в обладание оправой, если брак расторгался по вине жены, то она теряла и внесение, и права на получение оправы <*>. -------------------------------- <*> Там же. С. 73. Система раздельности имущества супругов в ее польско-литовском варианте получила законодательное закрепление в Российской империи для Литвы, Полтавской и Черниговской губерний <*>. -------------------------------- <*> Загоровский А.И. Указ. соч. С. 247 - 249; Кавелин К. Указ. соч. С. 60. Одним из первых и важнейших нововведений Петра I в сфере правоотношений собственности супругов была отмена в 1702 г. рядных как обязательного атрибута заключения брака и ликвидация неустойки, которую полагалось платить в случае, если заключение брака не состоится <*>. После отмены рядных стали писать росписи приданого, в которых просто перечислялось его содержание <**>. -------------------------------- <*> Цатурова М.К. Указ. соч. С. 13. <**> Малютина А.В., Палий Т.В. Указ. соч. С. 51. В Петровский период трансформируется взгляд на положение замужней женщины. Вместе с распространением в дворянской среде европейских обычаев, в частности куртуазного культа дамы, исчезают некоторые ограничения прав замужних женщин. С 1714 г. приданое становится собственностью жены, которой она может пользоваться без участия мужа. Законодатель в XVIII в. вернул жене полные права по распоряжению своим приданым <1>. Указ 1715 г. давал жене право свободно продавать и закладывать свои вотчины без согласия мужа <2>. Правда, на практике допускались определенные нарушения этого права. Так, прокурор юстиц-коллегии представлял Сенату, что в Московской крепостной конторе пишут купчие крепости от имени жены только с согласия мужа (по дозволительным письмам). Сенат повелел писать крепости беспрепятственно, не оговаривая в них согласия мужей, поскольку жена вправе распоряжаться собственным имуществом. Однако в 1763 г. Сенат признал недействительной купчую, данную женой мужу, так как жена находится во власти мужа. Но уже через четыре года Павел I разрешил каждому из супругов распоряжаться собственным имуществом всеми законными способами и повелел считать "переукрепления" имущества между супругами действительными, т.е. разрешил сделки между супругами <3>. Ранее, в царствование Елизаветы и Екатерины II, в законодательстве Российской империи появились "явственные определения... о разъединении имущества супругов" <4>. -------------------------------- <1> Цатурова М.К. Указ. соч. С. 13, 15. <2> Имущественные и личные права по указам Петра Великого // Отт. из журн. "Рус. Вестник". 1861. С. 116; Бондов С.Н. Брачный договор. М., 2000. С. 24. <3> Загоровский А.И. Указ. соч. С. 251 - 252. <4> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 365. С этих пор по дореволюционным российским законам правоотношения собственности супругов были построены на началах раздельности. Согласно ст. 109 Свода законов гражданских браком не составляется общего владения в имуществе супругов; каждый из них может иметь и вновь приобретать отдельную свою собственность <*>. -------------------------------- <*> Загоровский А.И. Указ. соч. С. 244; Кавелин К. Указ. соч. С. 60; Покровский И.А. Указ. соч. С. 188. Закон особо упоминал о приданом, оно не составляло исключения из общего правила. Статья 110 Свода законов гражданских закрепила следующее правило: приданое жены признается ее отдельной собственностью <*>. В законодательстве Российской империи о браке и разводе и кассационных решениях Сената подчеркивается, что обязательство дать приданое, даже если оно составлено в форме сделки, нельзя признавать сделкой, т.е. оно не порождает никаких обязанностей у давшего такую запись и не дает жениху и его родственникам права требования предоставления приданого. Более того, закон не устанавливал обязанность отца наделить дочь приданым; назначение приданого и его размер определялись отцом по своему усмотрению. Но в случае смерти отца братья обязаны были наделить сестер приданым, размер которого подробно регламентировался законом в зависимости от количества сестер и от того, были ли при жизни отца одна или несколько сестер выданы замуж и наделены приданым <**>. Правда, в России в отличие, например, от средневековой Польши эта обязанность братьев не обеспечивалась установлением ипотеки. -------------------------------- <*> Загоровский А.И. Указ. соч. С. 244. Кавелин К. Указ. соч. С. 60. <**> Законы о браке и разводе: Сб. постановлений действующего законодательства, относящихся к союзу брачному и расторжению браков, с приложением свода разъяснений по кассационным решениям Правительствующего Сената / Сост. Я.А. Канторович. СПб., 1899. С. 243. Отдельной собственностью жены признавалось не только ее приданое, но и "имение, приобретенное ею, или на ее имя, во время замужества, чрез куплю, дар, наследство или иным законным способом" (ст. 110 Свода законов гражданских) <*>. -------------------------------- <*> Кавелин К. Указ. соч. С. 60. Следствием раздельности являлось право каждого из супругов самостоятельно распоряжаться своим имуществом <1>. "Супругам дозволяется продавать, закладывать и иначе распоряжаться собственным своим имением прямо от своего имени, независимо друг от друга и не испрашивая на то взаимно ни дозволительных, ни верящих писем" (ст. 114) <2>. Если один супруг распоряжался за счет другого, ему необходимо было иметь на то "уполномочие" <3>, т.е. доверенность. "Запрещается мужу поступаться имением жены, или жене имением мужа, иначе, как по... доверенности" (ст. 115) <4>. Супруги имели право "взаимного переукрепления" своего имущества друг другу всякими законными способами, не исключая и дарения. Они могли продавать друг другу свое имущество, кредитоваться друг у друга и т.д. Это было закреплено в ст. ст. 116 и 117 Свода законов гражданских <5>. -------------------------------- <1> Загоровский А.И. Указ. соч. С. 244. <2> Покровский И.А. Указ. соч. С. 188. <3> Загоровский А.И. Указ. соч. С. 244. <4> Кавелин К. Указ. соч. С. 60. <5> Загоровский А.И. Указ. соч. С. 244; Мейер Д.И. Указ. соч. С. 363 - 364. Следует отметить, что, несмотря на режим раздельности, ст. 106 Свода законов гражданских признавала за женой, исполнявшей свои супружеские обязанности и проживавшей в супружеском доме, право на получение содержания от мужа в соответствии с его возможностями и сообразно его состоянию <*>. При этом Сенат разъяснил, что обязанность мужа содержать жену не устанавливает общности имущества супругов <**>. -------------------------------- <*> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 364; Антокольская М.В. Лекции по семейному праву. М., 1995. С. 52. <**> Синайский В.И. Указ. соч. С. 225. Отступлением от принципа раздельности можно считать запрет жене без дозволения мужа вступать в договор личного найма <*>, брать на себя выполнение работы, исполнять за вознаграждение обязанности, требующие познаний и умственной деятельности <**> (ст. 2202 Свода законов гражданских), а также запрещение жене без позволения мужа выдавать векселя и переводить их с возвратом на себя (ст. 546 Устава торгового). Однако, как отмечает К.Д. Кавелин, поставка перечисленных имущественных отношений жены в зависимость от позволения мужа - только кажущееся противоречие безусловной имущественной раздельности. Указанные случаи представляют собой попытку применить начала личной зависимости жены от мужа и полной имущественной самостоятельности супругов к явлениям действительности. Ведь запрет жене наниматься и выдавать на себя векселя касаются такого рода действий, которые хотя и имеют имущественный характер, но находятся в тесной связи с личностью и гораздо легче и чаще, чем распоряжения имуществом реально существующим, могут иметь последствием личную ответственность и тем вести к отлучению жены от мужа <***>. -------------------------------- <*> То есть, говоря современным языком, трудовой договор. <**> Как мы бы сейчас сказали, запрет на выполнение работ, оказание услуг по договорам гражданскоправового характера. <***> Кавелин К. Указ. соч. С. 59 - 61. И.А. Покровский, указывая на раздельность имущественных прав супругов по законам Российской империи, отмечал, что "когда и каким образом установился у нас этот принцип раздельности, это вопрос чрезвычайно темный и спорный..." <1>. При этом обращение к вышеуказанным памятникам древнерусского права позволяет сделать вывод, что раздельность имущественных прав супругов при личном подчинении жены мужу - древняя русская традиция, а не только следствие царствования императриц Елизаветы и Екатерины II, которые, "сочувствуя интересам своего пола, желали оградить имущество жен от власти мужей и, воспользовавшись неопределенностью нашего древнего права насчет имущественных отношений между супругами, положили начало разъединению имущественных прав супругов" <2>. Относительно же происхождения этой традиции в Древней Руси раздельности супружеского имущества, - то ее называют сфинксом русского права и объясняют пробелом в праве <3>, рецепцией римского права <4>, особой необходимостью защиты интересов собственности прежней семьи жены на случай прекращения брака вследствие свободы развода <5>. Не отрицая влияния изложенных причин, необходимо отметить, что режим раздельности имущества супругов как в древнем русском, так и в воспринятом на Руси римском праве, а равно в праве других стран, где этот порядок существовал издавна (Польше, Литве), обусловлен главным образом еще одной причиной, о которой будет сказано в следующем параграфе данной главы, после рассмотрения происхождения имущественной общности. -------------------------------- <1> Покровский И.А. Указ. соч. С. 188. <2> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 364 - 365. <3> Оршанский Г.И. Исследования по русскому праву, семейному и наследственному. СПб., 1877 (цит. по: Никитина В.П. Указ. соч. С. 7; Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 155). <4> Законы гражданские (Св. Зак. Т. X. Ч. 1). Практический и теоретический комментарий / Под ред. А.Э. Вормса, В.Б. Ельяшкевича. Вып. 1. М., 1913. С. 301 (цит. по: Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 155); Неволин К.А. Указ. соч. С. 94 - 95. <5> Никитина В.П. Указ. соч. С. 8 - 9. Что касается брачных договоров в период империи, то, несмотря на их популярность в народной среде (характер и основные разновидности брачных договоров по русскому обычному праву приведены выше), законодательное закрепление они получили только в Литве, Полтавской и Черниговской губерниях, где действовала уже рассмотренная польско-литовская система приданого с веном, оправой, венцом девичьим. За исключением законов, касавшихся вышеуказанных областей, как отмечает Р.П. Мананкова, "в писаном русском праве уже нет богатой палитры брачных договоров, но сама возможность заключения допускается при господствующей в законе конструкции полной раздельности" <1>. На мой взгляд, нельзя однозначно утверждать о том, что в Российской империи существовала возможность заключения супругами не только "обычных" гражданско-правовых договоров (купли-продажи, дарения и др.) относительно конкретного имущества, но и особого брачного договора, определяющего правовой режим различных видов их имущества. Так, по Д.И. Мейеру, "определения законодательства о разъединении имущества супругов разделяют общее свойство гражданского права, т.е. получают силу там, где нет самоопределения граждан, нет никакого законного препятствия супругам заключить брачный договор, по которому все имущество супругов считалось бы общим и состояло или в обоюдном их распоряжении, или в распоряжении одного лица, когда один из супругов передает другому право собственности по своему имуществу. Словом, нет препятствия супругам установить имущественные отношения на началах, подходящих к той или другой системе имущественных отношений между супругами, какие существуют в государствах Западной Европы" <2>. Как указывает А.М. Нечаева, "из смысла ст. 116 вытекает, что супруги могли как до брака, так и после его совершения "войти в соглашение" относительно определенного имущества, принадлежащего тому или другому" <3>. Это пишет и С.Н. Бондов <4>. Однако ни в труде А.И. Загоровского по семейному праву, ни у Г.Ф. Шершеневича ничего не сказано о возможности заключения брачного договора в его западноевропейском понимании генерального договора, устанавливающего режим имущества супругов. Как видно из приведенной цитаты, Д.И. Мейер выводит допустимость такого брачного договора из общих начал и смысла гражданского законодательства. А.М. Нечаева, исходя из смысла ст. 116 Свода законов гражданских, отмечает только возможность заключать договор относительно определенного имущества и не касается природы такого договора <5>. С учетом этого представляется, что данную статью можно толковать не как допустимость именно брачного договора, определяющего принципы построения отношений собственности между супругами, а как разрешение на "взаимные переукрепления", т.е. на совершение супругами между собой "обычных" гражданско-правовых сделок. Тем более что буквальное содержание ст. 116 Свода законов гражданских следующее: "Супругам не возбраняется взаимно переукреплять между собою собственное их имение посредством продажи или дара на общем законном основании" <6>. И далее ее логичным продолжением является ст. 117, которая гласит: "Не воспрещается равномерно супругам совершать взаимно закладные на принадлежащее каждому из них имение и вступать в другие законные между собою обязательства" <7>. Видимо, смысл данных статей заключается в закреплении непосредственно в законе возможности для супругов заключать между собой различного рода сделки. Допустимость самостоятельного распоряжения супругами своим имуществом любыми способами, в том числе посредством заключения друг с другом договоров купли-продажи, имущественного найма, займа и др., является следствием построения правоотношений собственности супругов на началах раздельности. При этом в законодательстве Российской империи отсутствуют прямые указания на возможность посредством брачного договора установить, что все имущество супругов (или его часть) является общим или подлежит управлению одним из них. Как отмечает В.П. Никитина, иной режим имущественных отношений между супругами, отличный от раздельности, исключался <8>. -------------------------------- <1> Мананкова Р.П. Указ. соч. С. 216 - 217. <2> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 366. <3> Нечаева А.М. Семейное право. М., 1998. С. 49; М., 2002. С. 48. <4> Бондов С.Н. Указ. соч. С. 26. <5> Хотя требования к форме и регистрации такого договора, приведенные А.М. Нечаевой, характерны как раз для брачного договора: "В любом случае подобного рода договор оформлялся посредством акта, совершенного нотариусом. Под страхом недействительности этого договора о нем должно было быть упомянуто в акте бракосочетания" (Нечаева А.М. Семейное право. М., 2002. С. 48). То же см.: Бондов С.Н. Указ. соч. С. 26. <6> Кавелин К. Указ. соч. С. 60. <7> Там же. <8> Никитина В.П. Указ. соч. С. 6. Таким образом, брачный договор в его классическом понимании не является институтом российского имперского законодательства. Вследствие раздельности имущества супругов ни один из них не отвечал по обязательствам другого. При этом законы Российской империи закрепляли реальные гарантии прав кредиторов супругов. В то же время при обращении взыскания на имущество защищались интересы супруга, не являющегося должником. Во-первых, законодатель признавал, что ввиду близости супругов и совместного ведения ими хозяйства большая часть движимого имущества в супружеском доме, т.е. обстановка, является общей, ведь супруги владеют и пользуются ею сообща. Поэтому супруг, не являющийся должником, имеет право на часть этого имущества <*>. Исходя из этого, при составлении описи в нее включались половина мебели, находившейся "в доме общего мужа и жены жительства", половина служащей в хозяйстве посуды и столового серебра, хотя бы все оно было означено одним гербом или именем мужа, половина экипажей, лошадей и упряжи. Правда, позднее норма о включении в опись половины всех предметов обстановки и обихода была заменена предписанием при взыскании с одного из супругов подвергать описи и продаже всю находящуюся в супружеской квартире движимость, кроме платья и белья другого супруга. Закон устанавливал предположение, что все имущество принадлежит тому супругу, с которого производится взыскание, пока и насколько не будет доказано противное. Вещи, в отношении которых супруг-недолжник мог представить доказательства, что они принадлежат ему, оставались его "неприкосновенным достоянием". Не требовалось доказывать лишь принадлежность платья и белья. -------------------------------- <*> Разумеется, речь идет не о праве собственности. Общность обстановки в данном контексте не означает принадлежности ее на праве общей собственности обоим супругам. Во-вторых, если один супруг объявлялся несостоятельным и над его имуществом открывался конкурс, отдельные сделки, совершенные этим супругом в последние десять лет в отношении другого супруга, могли быть признаны ничтожными. Речь идет прежде всего об имуществе, перешедшем дарственным путем от несостоятельного должника к его супругу в течение последних десяти лет перед конкурсом. Тогда "подаренные имения" или их стоимость (если одаренным супругом они уже были отчуждены) включались в конкурсную массу. Относительно вещей, находящихся в общей квартире, закон устанавливал правило, по которому обязанность доказывания их принадлежности лежит не на конкурсном управлении, а на супруге. Если вещи приобретены у супругадолжника другим супругом возмездно, закон возлагал на второго обязанность доказать, что приобретение было сделано не на деньги, полученные от первого <*>. Такая ответственность одного супруга за долги другого предусматривалась, в принципе, для тех случаев, когда один супруг перевел безвозмездно свое имущество на имя другого, с намерением обмануть кредиторов и сохранить свое имущество, которое без такого обмана отвечало бы за долги. Поэтому считалось, что в данных случаях отступления от начал раздельности нет. Ведь отвечают не своим имуществом, а тем, которое безвозмездно и с целью обмана приобрели от супруга <**>. -------------------------------- <*> Загоровский А.И. Указ. соч. С. 245 - 246; Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1995. С. 434. <**> Кавелин К. Указ. соч. С. 61. В-третьих, казенное взыскание с умершего чиновника обращалось на пенсию, получаемую его вдовою, потому что она получала пенсию за службу мужа, а не в виде дохода от принадлежащего ей имущества <*>. -------------------------------- <*> Загоровский А.И. Указ. соч. С. 246 - 247; Кавелин К. Указ. соч. С. 61. А.И. Загоровский критикует законодательное установление раздельности супружеских имуществ, так как раздельность не учитывает реальных жизненных обстоятельств <1>. Совместное владение и пользование супругами имуществом учитывалось законом только для защиты интересов кредиторов при обращении взыскания на имущество должника. Напротив, другие авторы (Д.И. Мейер, И.А. Покровский) видят в законном разъединении имущества супругов единственный оплот интересов жены, когда она находится в личной зависимости от мужа и он имеет возможность употребить во зло эту зависимость. "Оказывается, таким образом, что, когда согласие между супругами не нарушается, законное начало разъединения их имущества на деле не существует и не составляет никакого препятствия к пользованию и распоряжению имуществом супругов сообразно идее брака, а порождает лишь некоторые формальности, которые легко могут быть соблюдены. Но когда идея брака попирается в действительности, то, конечно, определения законодательства о разъединении имущества супругов получают применение - да и слава Богу, что получают!" <2>. По справедливому указанию И.А. Покровского, система имущественной раздельности соответствует началу равенства и независимости супругов, тогда как (современная автору) западноевропейская система общности имущества, установленная в различных вариантах в Германии, Франции, Швейцарии, существовавшая до 1882 г. в Англии, которая предоставляет мужу в различном объеме права на управление и пользование принадлежавшим жене до брака или приобретенным ею во время брака имуществом, ущемляет права жены и ставит ее в унизительное положение. Эта система является пережитком старого порядка, когда муж был властелином над женой. Такая система общности не может быть оправдана тем, что издержки семейной жизни в первую очередь несет муж, поскольку доходы, получаемые мужем от имущества жены, могут значительно превышать эти издержки <3>. "По счастливой исторической случайности наше русское право, вообще отставшее от права западноевропейского, в этом вопросе стоит в передовой шеренге..." <4>. -------------------------------- <1> Там же. С. 253 - 255. <2> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 366. <3> Покровский И.А. Указ. соч. С. 187 - 188. <4> Там же. С. 188. Действительно, все разновидности общности имущества супругов, существовавшие в Западной Европе в конце XVIII - начале XX в., предоставляли мужу больший объем прав на принадлежащее супругам имущество <*>. В то же время российская система имущественных отношений между супругами этого периода - раздельность имущества супругов при обязанности мужа содержать жену - в известной мере защищала интересы последней. -------------------------------- <*> Подробнее об этом - в следующем параграфе настоящей главы. Кодекс законов РСФСР об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве 1918 г. <1> (далее - КЗАГС) сохранил принцип раздельности супружеской собственности. Согласно ст. 105 брак не создает общности имущества супругов. Считалось, что таким образом брачно-семейные отношения были расчищены от подчинения женщины <2>. Это должно было укрепить самостоятельность женщины в семье <3>. КЗАГС - первый советский кодекс - проводил принцип раздельности имущества супругов, имея перед собой многочисленные примеры порабощения женщины за рубежом при помощи системы общности имущества. Система раздельности, освобожденная от того характера, который она имела в царской России из-за подчинения личности жены мужу, в полной мере соответствовала началу самостоятельности женщины, провозглашенному в советском праве. Женщина, вступая в брак, сохраняла независимость от мужа как в личных, так и в имущественных отношениях, имела полную свободу в распоряжении своим имуществом - и добрачным, и нажитым во время брака <4>. Но, поскольку Советская власть официально провозгласила равноправие мужчины и женщины, право Советской России в отличие от права Российской империи не возлагало на мужа обязанность содержать жену. Право на получение содержания, согласно КЗАГС, имел только нетрудоспособный и нуждающийся супруг (независимо от пола). Таким образом, была нарушена российская система имущественных отношений между супругами, защищавшая интересы замужней женщины, обычно занимавшейся домашним хозяйством и не имевшей собственного заработка. Тем более что после революции трудовой заработок становится практически единственным источником доходов любой семьи, так как стало невозможно получать доходы с поместий, капиталов и т.п. Поэтому, как отмечено в литературе, женщина в ряде случаев оказывалась обездоленной. При прекращении брака, разводом ли, смертью ли мужа, она ни на что претендовать не могла. Имущество, нажитое во время брака, сохраненное благодаря попечению жены, оказывалось единоличной собственностью мужа, и труд, вложенный женщиной в домашнее хозяйство, при определении дальнейшей судьбы имущества во внимание не принимался <5>. И это при том, что основной задачей правовой регламентации имущественных отношений супругов было объявлено обеспечение равноправия супругов в данной области, исключение возможности экономической зависимости одного супруга от другого, главным образом жены от мужа, т.е. раскрепощение женщины <6>. -------------------------------- <1> Собрание узаконений РСФСР. 1918. N 76 - 77. Ст. 818. <2> Свердлов Г.М. К вопросу об общем имуществе супругов // Советское государство и право. 1948. N 10. С. 54. <3> Нечаева А.М. Основные направления развития семейного права // Семейное право России: проблемы развития. М., 1996. С. 12. <4> Рабинович Н.В. Личные и имущественные отношения в советской семье. Л., 1952. С. 37. <5> Там же. С. 37 и др. <6> Граве К.А. Имущественные отношения супругов. М., 1960. С. 5. Следовательно, построение правоотношений собственности супругов на началах раздельности уже не отвечало общественным потребностям. Во-первых, принцип раздельности имущества супругов, установленный в целях обеспечения равноправия супругов, нарушал, как сказано выше, интересы большей части замужних женщин. Во-вторых, Советская власть признала труд по ведению домашнего хозяйства производительным, следовательно, он создавал право женщины-домохозяйки на участие в домашнем благосостоянии <*>, иными словами, на участие в собственности на приобретенное во время брака имущество. -------------------------------- <*> Граве К.А. Имущественные отношения супругов. С. 31, 34. Поэтому происходит постепенное изменение характера правового регулирования отношений собственности супругов. С целью охраны интересов женщин, занятых ведением домашнего хозяйства и воспитанием детей (а таких женщин было большинство), сначала судебная практика, а потом и законодательство отошли от принципа раздельности имущества супругов <1>. НКЮ предписал толковать ст. 105 Кодекса как запрет для одного супруга посягать на имущество, составляющее определенную собственность другого; некоторые же предметы домашнего обихода, приобретенные совместным трудом во время продолжительной супружеской жизни, признавались общим достоянием <2>. Судебная практика утверждала общность имущества, нажитого супругами совместно за время их сожительства <3>. Законодательство 20-х годов предписывало, что при расторжении брака на территории одной из автономных областей каждый из супругов сверх личного имеет право на получение половины имущества, нажитого совместно трудом супругов при условии брачного сожительства не менее года <4>. Пленум Верховного Суда РСФСР в 1925 г. указал, что в трудовой семье на все нажитое во время брака имущество оба супруга имеют равные права <5>. И принятый в 1926 г. Кодекс законов о браке, семье и опеке РСФСР <6> (далее - КЗоБСО), введенный в действие 1 января 1927 г., а затем и кодексы других союзных республик устанавливают общность нажитого в браке и раздельность добрачного имущества <7>. Согласно ст. 10 КЗоБСО имущество, принадлежавшее супругам до вступления в брак, остается раздельным их имуществом; имущество, нажитое супругами в течение брака, считается общим имуществом супругов. Размер принадлежащей каждому супругу доли в случае спора определяется судом (ст. 10). Статья 13 КЗоБСО устанавливала, что супруги могут вступать между собой во все дозволенные законом имущественно-договорные отношения. Соглашения между супругами, направленные к умалению имущественных прав жены или мужа, недействительны и необязательны как для третьих лиц, так и для супругов, которым предоставляется в любой момент от исполнения их отказаться (ст. 13). Можно сказать, что с принятием КЗоБСО в России начался новый этап в развитии правоотношений собственности супругов. При этом КЗоБСО распространил режим супружеского имущества на собственность лиц, фактически состоящих в брачных отношениях, хотя бы и не зарегистрированных <8>. -------------------------------- <1> Там же. С. 29 - 34; Никитина В.П. Указ. соч. С. 11; Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 37 - 38; и др. <2> Свердлов Г.М. Указ. соч. С. 54. <3> Генкин Д.М., Новицкий И.Б., Рабинович Н.В. История советского гражданского права. М., 1949. С. 424. <4> Граве К.А. Указ. соч. С. 29; Никитина В.П. Указ. соч. С. 11; Свердлов Г.М. Указ. соч. С. 54. <5> Граве К.А. Указ. соч. С. 29; Никитина В.П. Указ. соч. С. 11. <6> Собрание узаконений РСФСР. 1926. N 82. Ст. 612. <7> Граве К.А. Указ. соч. С. 29; Никитина В.П. Указ. соч. С. 11; Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 38; и др. <8> Подробнее об этом будет сказано в главе настоящей работы, посвященной фактическим брачным отношениям. Институт брачного договора в советском праве отсутствовал <*>. Поскольку данный институт отсутствовал и на большей части территории Российской империи, то решение Советской власти об окончательном исключении данного института из права России можно назвать последовательным продолжением политики российского государства в данной сфере общественных отношений. -------------------------------- <*> Этот аспект будет рассмотрен в главе настоящей работы, посвященной договорному режиму имущества супругов. КоБС, продолжая линию КЗоБСО, установил режим общей совместной собственности супругов на нажитое ими во время брака имущество и равные права супругов владеть, пользоваться и распоряжаться этим имуществом даже в том случае, если один из них был занят ведением домашнего хозяйства, уходом за детьми или по другим уважительным причинам не имел самостоятельного заработка (ст. 20). При разделе имущества, являющегося общей совместной собственностью супругов, их доли признаются равными; от принципа равенства долей суд может отступить в отдельных случаях, учитывая интересы несовершеннолетних детей или заслуживающие внимания интересы одного из супругов, например, увеличить долю одного из супругов, если другой супруг уклонялся от общественно полезного труда или расходовал общее имущество в ущерб интересам семьи (ст. 21). К личной собственности каждого из супругов КоБС относил имущество, принадлежавшее супругам до вступления в брак, полученное ими во время брака в дар или в порядке наследования, а также вещи индивидуального пользования, за исключением драгоценностей и других предметов роскоши (ст. 22). Личное имущество может быть признано общей совместной собственностью, если будет установлено, что в течение брака были произведены вложения, значительно увеличившие стоимость этого имущества: капитальный ремонт, достройка и т.п. (ст. 22). КоБС также установил правила обращения взыскания на имущество супругов по обязательствам одного из них (ст. 23) <*>. -------------------------------- <*> Поскольку эти нормы КоБС в целом воспроизводит действующее законодательство Российской Федерации, они будут подробно проанализированы в следующих главах настоящей работы вместе с положениями действующего законодательства. Таким образом, в нашей стране был закреплен императивными нормами правовой режим общей совместной собственности на нажитое супругами во время брака имущество. § 3. Историческое развитие правового регулирования отношений собственности между супругами в странах Западной Европы В странах Западной Европы после падения Римской империи личные правоотношения супругов строились на патриархальных началах: признавалась власть мужа над женой. Принятое европейскими народами христианство запрещало некоторые проявления такой власти, например убийство жены, но также устанавливало личное подчинение жены мужу. Имущественные правоотношения супругов находились в соответствии с личными: приобретая власть над личностью жены, муж приобретал также полную власть над ее имуществом. Имущество жены соединялось с имуществом мужа, и все права на это объединенное имущество принадлежали мужу <*>. Существовало, правда, исключение. Уже в раннем средневековье западноевропейская замужняя женщина, как и русская, могла обладать отдельным имуществом. Доказательством тому можно считать эдикт Теодорика Остготского (V в.), которым было установлено, что жена не отвечала за супруга по долговым искам <**>. Хотя названное положение эдикта может быть истолковано и как запрет привлекать жену к ответственности за долги умер- шего мужа. Но в других законодательных памятниках - различных "правдах" - определенно сказано о наличии у жены отдельного достояния. Особенностью старогерманского обычного права было то, что женщина обладала собственным имуществом, предоставлявшимся ей в качестве так называемого утреннего дара (в награду за невинность). Капитулярий I к Салической правде закреплял его особый правовой режим. Женщина не могла дарить или продавать то, что она получила в качестве утреннего дара. Более того, по Баварской правде в случае второго брака женщина лишалась права пользоваться имуществом, полученным ею от первого мужа <***>. Жене, кроме утреннего дара, могло принадлежать обязательственное право требовать возврата приданого при прекращении брака. -------------------------------- <*> Покровский И.А. Указ. соч. С. 178, 184. <**> Ляшенко Е.Н. Семейное право по "варварским правдам" // Межвуз. сб. науч. ст. Сер. Юриспруденция. N 1. Тольятти, 1998. С. 50. <***> Там же. С. 51. Е.Н. Ляшенко именует утренний дар также приданым. В принципе, употребление термина "приданое" возможно и применительно к утреннему дару. Например, "мехр" или "махр" - понятие мусульманского права, обозначающее имущество, которое муж отдает в собственность жене в связи с заключением брака, - переводится и как "брачный выкуп", и как "приданое" (подробнее данный институт мусульманского права будет рассмотрен в главе, посвященной брачным договорам). Кроме того, в переводах исторической литературы указывается, что у германцев существовал обычай, по которому приданое приносил супруг, а не супруга (см.: Виолле-ле-Дюк. Жизнь и развлечения в средние века. СПб., 1999. С. 121). Однако традиционно в Европе, как и в России, приданым называется имущество, которое дают за невестой, поэтому далее в настоящем параграфе приданым будет называться только последнее. Во всех европейских странах девушек при выходе замуж наделяли приданым. В том случае, если отец и другие ближайшие родственники девушки умирали, то согласно феодальным обычаям обязанность выдать замуж и наделить приданым дочь своего вассала возлагалась на сеньора. В средние века в Европе супругами или их родственниками заключались договоры о приданом: они определяли размер и состав приданого, а также судьбу приданого для разных случаев прекращения брака. При прекращении брака приданое при наличии соответствующих условий в договоре могло вернуться к жене или ее наследникам. Несколько иначе выглядели брачные договоры августейших особ средневековой Европы. Брачный договор членов королевских фамилий представлял собой одновременно и международное соглашение о дружбе и торговле. Подобные договоры зачастую определяли также новые границы государств, поскольку в приданое за принцессами обычно давали административно-территориальные единицы (графства и др.), а иногда и целые провинции, которые в настоящее время являются автономными или государственными образованиями. Иными словами, заключение брака влекло за собой изменение государственных границ. Так, брак Людовика VII с Алиенорой Аквитанской принес Франции Аквитанию, а их последующий развод привел к тому, что Аквитания на время отделилась от Французского королевства <*>. Все эти территориальные и политические изменения требовали тщательного регулирования. И, чтобы не составлять несколько документов, родители жениха и невесты или иные их законные представители все вопросы о границах, о ненападении или военном союзе и т.д. решали в брачном договоре. -------------------------------- <*> Советский энциклопедический словарь. М., 1990. С. 744. В средневековых европейских брачных договорах не определялись права и обязанности супругов в браке, так как все супружеские отношения с момента вступления в брак подлежали регламентации каноническим правом, которое утверждало подчинение жены мужу в соответствии с библейской традицией. Брачные договоры тех времен нередко заключались задолго до церемонии венчания и содержали обязательства вступить в брак в будущем, когда будущие супруги достигнут брачного возраста. В Западной Европе, как и в России, в средние века имущественные права и обязанности не были отделены от личных. Доподлинно неизвестно, соответствовал ли первоначально утренний дар по размеру приданому, и можно ли считать этот институт германского права аналогом римского donatio propter nuptias или польского вена. По всей видимости, он не был предметом брачных договоров, поскольку они заключались обычно до брака, а утренний дар, как явствует из самого его названия, преподносился уже после вступления в супружеские отношения. С развитием экономики и культуры в странах Западной Европы происходила эволюция брачно-семейных отношений. В личных правоотношениях супругов постепенно произошел переход от принципа власти мужа над женой к принципу опеки, а затем главенства мужа в семейных делах. Соответственно, постепенно изменялись и правоотношения собственности супругов <*>. -------------------------------- <*> Покровский И.А. Указ. соч. С. 179, 184 - 185. Согласно Саксонскому зерцалу (около 1230 г.) муж и жена не имеют раздельного имущества при жизни. Если же жена умирает при жизни мужа, то после нее не переходит по наследству к ближайшим ее родственникам никакое движимое имущество, кроме женской доли и земельной собственности, если она ее имеет (§ 1 ст. 31). Если муж берет жену, то он берет в свое владение все ее имущество в порядке правомерной опеки. Поэтому жена не может давать мужу никакого дара ни из ее земельной собственности, ни из ее движимого имущества, так как тем самым она отнимает это имущество у своих правомерных наследников после своей смерти; муж не может приобрести никакого другого права владения на имущество жены, кроме того, которое он приобрел с самого начала в силу его права на опеку (§ 2 ст. 31). Жена не может без согласия мужа отчуждать что-либо из ее имущества так, чтобы из-за этого он потерпел ущерб в своих правах (§ 1 ст. 31). Жена, далее, никоим образом не может приобрести права собственности на имущество, служащее для ее пожизненного содержания. Если она будет утверждать, что это ее собственность, и это будет затем опровергнуто по праву, то она теряет и собственность, и пожизненное содержание (ст. 32) <*>. -------------------------------- <*> Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран (древность и средние века) / Сост. В.А. Томсинов. М., 2000. С. 309 - 310. Как следует из приведенного текста, Саксонское зерцало провозглашает принцип нераздельности имущества супругов при их жизни, но в то же время отличает имущество жены, ее собственность от имущества мужа: по наследству к родственникам жены может перейти земельная собственность, если она ее имеет, жена не может без согласия мужа отчуждать что-либо из ее имущества, муж берет ее имущество, да и то лишь во владение в порядке опеки, жена не может давать мужу дара из ее земельной собственности и т.д. Правда, по всей видимости, под имуществом (собственностью) жены подразумевается то, чем она обладала до вступления в брак, а также доставшееся ей во время брака по наследству или в дар от ее родственников. Очевидно, в данном законодательном памятнике речь не идет о правах жены на иные приобретения, сделанные супругами в течение брака. Уже в период позднего средневековья за женой были признаны права на супружеское имущество. Так сложился правовой режим общности имущества супругов (communio bonorum). Согласно статутам германских городов XIV и XV вв., имущество мужа и жены, как принадлежавшее каждому из них до вступления в брак, так и приобретенное в браке, рассматривалось как общее, т.е. принадлежащее одновременно обоим супругам. Во время брака правом на управление и распоряжение общим имуществом обладал только муж как глава семьи. Но, хотя права жены на общее имущество могли осуществляться только по прекращении брака, жена также считалась собственницей общего имущества. Поэтому, если брак прекращался смертью одного из супругов, переживший супруг оставался обладателем всего общего имущества до вступления в новый брак или до достижения общими детьми совершеннолетия. При наступлении какого-либо из указанных условий, а также в том случае, если у умершего супруга остались дети от другого брака, переживший супруг должен был произвести раздел общего имущества с наследниками умершего супруга, причем переживший супруг сохранял за собой половину общего имущества <*>. Таким образом, доли мужа и жены в праве общей собственности на имущество супругов признавались равными независимо от размера принесенного женой приданого. -------------------------------- <*> Спасович В.Д. Указ. соч. С. 55. В некоторых местах, где действовало Магдебургское городское право, общим признавалось не все имущество супругов, а только то, которое было приобретено в течение брака; этот вид общей собственности известен под именем общности промыслов (Gemeinschaft der Errungenschaften) <*>, или, если говорить современным языком, общности приобретений. -------------------------------- <*> Там же. С. 65. Традиционно считается, что система общности имущества супругов сложилась в германском праве <1>; общность промыслов рассматривается как особый вид общей собственности супругов, свойственный германскому праву <2>. В частности, истоки ее видят в раннегерманском праве: в племенах вестготов (визиготов) жена работала плечом к плечу с мужем, участвовала в сражениях наравне с ним, поэтому вклад женщины в приобрете- ние супружеского имущества высоко ценился, что влияло на объем ее имущественных прав. Хотя в последнее время отмечается, что режим общности имеет глубокие корни в правовой культуре разных стран и невозможно установить единый источник его возникновения. Элементы этого режима встречаются в Законах Хаммурапи, в праве Древнего Египта <3>. Так, Кетубехс, считающийся самым древним брачным договором (ему более двух тысяч лет), содержит положения об условиях раздела имущества супругов на случай развода <4>, что может служить доказательством хотя бы частичной имущественной общности. -------------------------------- <1> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 367. <2> Спасович В.Д. Указ. соч. С. 65. <3> Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 158, 160. <4> Там же. С. 235. Но общность имущества супругов в изложенном выше виде - с равенством долей - выработалась и распространилась преимущественно в средневековых городских германских статутах XIV и XV вв. <*>. Это можно объяснить следующими причинами. В городских условиях в рассматриваемый период удовлетворение материальных потребностей семьи осуществлялось в основном за счет приносящей доход деятельности (ремесла, торговли), которой обычно занимался только муж, а жена ему помогала. При этом практически единственным недвижимым имуществом, которым могли обладать супруги, было жилое помещение, в котором они проживали. Поэтому в германских землях, где произошел расцвет городов, было невозможно в полной мере защитить интересы каждого из супругов путем установления приданого и обеспечения его возврата, как в Древнем Риме или в Польше. Признание общей собственности супругов на имущество, хотя бы только на нажитое ими в браке, в известной мере защищало интересы и мужа, и жены: мужу, труд которого был для семьи основным источником средств к существованию, принадлежали все правомочия собственника в отношении имущества супругов, а жена, обычно занимавшаяся домашним хозяйством, тем не менее также получала право на приобретенное в браке имущество. Таким образом, когда принцип власти мужа над женой стал постепенно ослабевать и соответственно стали перестраиваться имущественные отношения супругов, сложился режим общности имущества супругов. Правда, при такой системе правоотношений собственности жена утрачивала на время брака право на доходы от ее прежнего собственного имущества. -------------------------------- <*> Спасович В.Д. Указ. соч. С. 55. Сказанное о происхождении и развитии общности в германских городах может послужить разгадкой "сфинкса русского права" - причины установления раздельности супружеского имущества в нашей стране еще в древнерусском праве. Представляется вполне естественным, что в традиционно аграрной России прижились рецепированные еще со времен крещения Руси по византийскому образцу правовые нормы аграрного Древнего Рима, регулировавшие отношения супружеской собственности. При этом весьма характерным является рассмотренный в предыдущем параграфе настоящей главы переход от режима полной раздельности к режиму общности нажитого в браке имущества, иными словами, общности приобретений, произошедший в РСФСР именно в эпоху индустриализации и урбанизации, когда доходы с земли перестают кормить семью и практически единственным источником средств существования становится трудовой заработок. Вероятно, режим общей собственности супругов в западноевропейских странах начал складываться с признания общим супружеского дома. В Вене в период позднего средневековья только некоторые виды имущества супругов считались общими. Такая система правоотношений собственности называлась Gutsgemeinschaft - буквально "общность одного имущества". Как правило, общее имущество супругов состояло только из дома, где они оба проживали. При покупке дома независимо от источника происхождения средств для этого в купчей в качестве покупателей указывались имена обоих супругов и определялось, что дом переходит "супругам, покупающим общей рукой, и наследникам их обоих" ("mit gesamter Hand kaufenden Ehegatten und ir baiden erben") <*>. Выражение "общей рукой" изначально относилось к совместному выступлению супругов в какой-либо сделке - признании долга, продаже земли, составлении завещания, приобретении дома. А запись в купчей "и наследникам их обоих" подчеркивала, что по смерти обоих супругов-покупателей имущество не должно возвращаться продавцу. В XV в. значение изменилось; данной фразой стали обозначать особое правоотношение, участниками которого являлись и супруги, и их наследники: после смерти одного из супругов дом становился собственностью пережившего супруга, а после его смерти - собственностью общих детей либо, если общих детей не было, подлежал разделу между наследниками каждого из супругов <**>. Купчие зачастую содержали так называемые оговорки. Они подразделялись на два вида. Первый вид - наследственная оговорка (Erbenklausel). Посредством включения в купчую такой оговорки можно было, например, устранить от наследования дома пережившего супруга в пользу общих детей или исключить наследников жены в пользу наследников мужа. Второй вид - оговорка о распоряжении (Verfuegungsvorbehalt), которая была достаточно распространенной. При наличии такой оговорки муж имел полное право распоряжаться домом, в том числе долей жены <***>. Следовательно, при отсутствии такой оговорки, т.е. по общему правилу, установленный в Вене режим общей собственности на супружеский дом предполагал совместное распоряжение супругами их общим имуществом. -------------------------------- <*> Heinrich D. Eheliches Gueterrecht im spaetmittelalterlichen Wien. Wien, 1970. S. 5 - 7. <**> Heinrich D. Op. cit. S. 17. <***> Ibid. S. 8 - 9. Остальное имущество супругов считалось в средневековой Вене раздельным. При этом австрийскому праву были известны институты, аналогичные римским dos и donatio propter nuptias. С целью облегчения тягот брака в имущество мужа к началу брака поступало приданое из имущества жены или ее отца, других ее родственников по отцовской линии. Приданое становилось собственностью мужа, оставалось в его имуществе навсегда, в том числе в случае прекращения брака смертью жены. Только после смерти обоих супругов приданое при отсутствии у них общих детей могло вернуться к наследникам жены <*>. Видимо, под наследниками жены в данном случае понимали только тех ее родственников, которые дали за ней приданое. Приданому соответствовал ответный дар мужа или его отца, традиционно называвшийся утренним даром (Morgengabe). Этот дар не передавался жене к началу брака и даже в отличие от римского donatio propter nuptias не выделялся из другого имущества мужа с целью использования для облегчения тягот брака. Утренний дар представлял собой обещание, обусловленное прекращением брака <**>. Таким образом, утренний дар в австрийском средневековом праве по своей юридической природе практически идентичен польскому вену. -------------------------------- <*> То есть при отсутствии у супругов общих детей приданое переходило наследникам лица, не являвшегося его собственником. <**> Heinrich D. Op. cit. S. 47. В дальнейшем законодатели стран Западной Европы пошли по пути создания конструкций, представлявших собой комбинацию общности и раздельности имущества супругов. В период новой истории, когда на смену кутюмам, зерцалам и иным подобным актам, представлявшим собой своды норм обычного права, пришли систематизированные законодательные акты, известные нам под названием "уложения", правовое регулирование отношений собственности между супругами стало осуществляться посредством определения правового режима имущества супругов. Уложения всех германских земель содержали специальные нормы, которые определяли права и обязанности супругов в отношении всего принадлежащего им имущества, а не только отдельных его частей - приданого, брачного дара, супружеского дома. В отличие и от римского, и от средневекового права законодательные акты этого периода отделили правоотношения собственности супругов от наследственных правоотношений, достаточно подробно определив правомочия супругов на время брака, а не только на случаи его прекращения. При этом одновременно появились обе разновидности правового режима имущества супругов - законный и договорный. Правовой режим имущества супругов устанавливался законом в соответствии с воззрениями того времени на права и обязанности в браке и обычаями, сложившимися в конкретной местности. В то же время супругам разрешалось заключить между собой специальный брачный договор, в котором можно было избрать для себя один из других режимов имущества, предлагаемых законом. Так в этот исторический период появился брачный договор в современном его понимании. То есть появились соглашения, заключавшиеся, как правило, будущими супругами при вступлении в брак и определявшие имущественные отношения между супругами, прежде всего отношения собственности. Прусское уложение установило систему имущественной раздельности <*> и мужнего пользовладения имуществом жены. Эта система в силу § 215 могла быть заменена особым соглашением. В составе имущества жены различается предоставленное ей (Vorbehaltes) и внесенное ею для потребностей брачной жизни (Eingebrachtes). Предоставленное жене состоит отчасти из такового по закону, отчасти по договору. К первому относится: утренний дар, а также вещи, по свойству своему предназначенные для пользования жены; "путем договорного соглашения супруги могут и всякое иное имущество объявить предоставленным жене. Такое же качество может сообщить даритель или завещатель" <**>. Таким имуществом жена управляет, пользуется и распоряжается независимо от мужа. Все то, что не зачисляется в силу закона или договора в отдельную собственность жены, как имевшееся при вступлении в брак, так и приобретенное впоследствии, считается имуществом принесенным. Права мужа относительно принесенного недвижимого имущества и капиталов такие же, как и права всякого пользовладетеля. Для отчуждения или обременения принесенных недвижимостей и капиталов, записанных на имя жены, требуется согласие жены. Относительно распоряжения другим движимым имуществом муж свободен. Жене принадлежит "голое право собственности". Она имеет все средства защиты этого права, имеет право требовать, чтобы ей и ее детям выдавалось содержание из этого имущества, может требовать также обеспечения посредством ипотеки на недвижимое имущество мужа <***>. -------------------------------- <*> Вероятно, предпочтение раздельности перед ставшей уже традиционной общностью было отдано в результате приверженности прусского законодателя нормам, появившимся после присоединения значительной части Пруссии к Польше. Корректурой Прусской 1598 г. общая собственность супругов была отменена и вместо нее установлена польская система приданого и брачного дара (contrados, аналог вена), обеспеченных оправой. Данные преобразования были сделаны по просьбе прусского дворянства. Оно, приобщившись к политическим правам и преимуществам польской шляхты, нашло, что германское право не отвечает его потребностям. Германское право тех времен - это право городское, мещанское, поскольку вследствие расцвета городов мещанское сословие было особенно могущественным (Спасович В.Д. Указ. соч. С. 54, 56 - 58). Необходимо отметить, что дворянство, как известно, являлось тем сословием, основным источником доходов которого были доходы с земель. Это подтверждает тезис о распространенности режима раздельности прежде всего в аграрном обществе. <**> Загоровский А.И. Указ. соч. С. 215 - 216. <***> Там же. С. 216 - 217. Анализ данного законодательного акта позволяет сделать вывод, что для так называемого буржуазного права уже на первом этапе его развития была характерна та вариантность правового регулирования отношений собственности супругов, которую впоследствии признали его характерной чертой <*>. Прусское уложение помимо режима раздельности называет еще два режима имущества супругов, которые могут устанавливаться законом или брачным соглашением. Общность существует как территориальное право для некоторых местностей или как установленное обоюдной волей супругов (§ 345, § 355), т.е. брачным договором. Частичная общность устанавливается преимущественно соглашением супругов (§ 359). Общими становятся лишь заранее определенные законом части имущества. Предмет общего имущества составляют: сбереженные плоды и доходы отдельного имущества супругов, все приобретенное супругами - каждым в отдельности или сообща. Завещанное имущество и подарки в общность не входят. -------------------------------- <*> Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. В.П. Мозолина, М.И. Кулагина. С. 350; Рубанов А.А. Указ. соч. С. 96; Хазова О.А. Указ. соч. С. 80. Прусское уложение указывает на необходимость облечения брачного соглашения в письменную форму: в соответствии с § 397, § 398 при вступлении супругов в общность составляется опись вносимого супругами <*>. -------------------------------- <*> Загоровский А.И. Указ. соч. С. 217 - 218. Австрийское уложение также признавало три режима супружеской собственности при наличии, как мы бы сейчас сказали, легального режима. Идея легального режима выражена здесь почти современной формулировкой, более четко, чем в Прусском уложении. В соответствии со ст. 1237, если супруги не заключили особого договора о своих имущественных отношениях, признается раздельность имущества. Особым договором супруги могут установить общность их имущества (Guetergemeinschaft). Австрийское уложение предусматривало два вида общности: полную (allgemeine), в которую входят не только вещи, но также права и долги, и частичную (particulare), которая возможна в одном из двух вариантов, избираемом супругами по своему усмотрению. При первом варианте общность распространяется только на имущество, существующее при вступлении в брак, а при втором - только на приобретенное в браке. Кроме того, Австрийское уложение по традиции определяет права и обязанности супругов и иных родственников, связанных с институтом приданого. Если у невесты нет имущества для назначения приданого, его обязаны дать родители, дед, бабка. Приданое возвращалось жене при разводе и разлучении, а также после смерти мужа; если же жена умирала раньше мужа, приданое возвращалось ее наследникам. Во время брака муж считается пользователем, а жена собственницей приданого. Муж становится собственником следующих объектов: 1) денег и вообще вещей заменимых (т.е. определенных родовыми признаками) и потребляемых; 2) перешедших к нему долговых прав; 3) оцененного приданого, т.е. таких предметов, которые муж не обязан возвращать, "а лишь цену их" <*>. -------------------------------- <*> Там же. С. 218 - 220. Таким образом, мы находим еще одно требование к составлению брачного договора: он должен был содержать не только опись вносимого супругами имущества, но в ряде случаев также указание его стоимости. Аналогичную норму содержит Саксонское уложение. В соответствии со ст. 1672, если предметы, входящие в состав имущества жены, будут переданы мужу с указанием цены их, то он становится собственником их и возмещает цену их при прекращении брака. Если между супругами по брачному договору будет установлена общность имущества, то все их имущество, как добрачное, так и приобретенное в браке, становится общим. Со дня установления общности обязательства супругов, существовавшие до этого времени и возникшие позже, становятся общими. Швейцарское уложение, как и Австрийское, почти в современных выражениях закрепляет легальный режим имущества супругов и возможность отступления от него по договору. В отличие от Германии и Австрии в Швейцарии легальным режимом объявлялось соединение имуществ, если путем брачного договора не установлено иное. Отдельное имущество возникает в силу брачного договора, путем поступления от третьих лиц или в силу закона (предметы, предназначенные исключительно для пользования одного из супругов, имущество, служащее для промысла жены, нажитое ее трудом). Внесенное женой имущество (добрачное и приобретенное безвозмездно в браке) - собственность жены <*>. -------------------------------- <*> Загоровский А.И. Указ. соч. С. 220 - 221, 242 - 244. В XIX в., когда были приняты Французский гражданский кодекс (Кодекс Наполеона), Германское гражданское уложение и другие гражданские кодексы, новые редакции которых действуют и в настоящее время, вариантность правового регулирования, свойственная западноевропейскому гражданскому праву, в полной мере проявилась в регулировании отношений собственности супругов. Под вариантностью правового регулирования понимают существование правовых норм, позволяющих по-разному регулировать одни и те же отношения <*>. Каждый кодекс определил легальный режим имущества супругов, действующий при отсутствии брачного договора, и предложил супругам несколько других режимов имущества, один из которых они могли избрать для себя вместо легального посредством заключения брачного договора <**>. Наиболее распространены были в континентальной Западной Европе следующие режимы. -------------------------------- <*> Хазова О.А. Указ. соч. С. 80. <**> Покровский И.А. Указ. соч. С. 186. 1. Режим полной имущественной общности (communio bonorum, allgemeine Guetergeneinschaft), при котором в момент вступления в брак имущества обеих сторон со всеми требованиями и долгами становились общими, образовывали единую массу; равным образом считалось общим и все то, что каждым из супругов приобретено во время существования брака <1>. Общее имущество находилось в управлении и распоряжении мужа как главы семейства <2>; только распоряжения недвижимостью должны были делаться по взаимному согласию <3>. В остальном права жены проявлялись лишь при прекращении брака, а также в случае несостоятельности мужа <4>. В случае развода все имущество делилось на две части, а если брак прекращался смертью - сосредоточивалось в руках пережившего супруга. Но если от брака произошли дети, то оставшийся в живых родитель владел имуществом нераздельно с детьми (т.е. имела место продолженная общность - communio bonorum prorogata) и, только выделив часть детям, получал право свободного распоряжения своей частью <5>. -------------------------------- <1> Кавелин К. Указ. соч. С. 51; Мейер Д.И. Указ. соч. С. 366; Покровский И.А. Указ. соч. С. 185. <2> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 366; Покровский И.А. Указ. соч. С. 185. <3> Кавелин К. Указ. соч. С. 51. <4> Покровский И.А. Указ. соч. С. 185, 186. <5> Кавелин К. Указ. соч. С. 52, 53. До принятия Германского гражданского уложения в Германии существовала и позднее, видимо, могла быть избрана брачным договором разновидность полной общности - общность формальная (formale Guetergemeinschaft), при которой, несмотря на смешение имущества жены с имуществом мужа, считалось, что жена сохраняет права на свое имущество, и оно не во всех случаях могло быть привлечено к ответственности по долгам мужа <*>. При данной системе в случае прекращения брака, если что-либо оставалось после удовлетворения требований кредиторов, жена или ее наследники имели право получить все принесенное ею имущество или со- ответствующее вознаграждение. Это право не простиралось только на движимые вещи, потребленные в течение брака <**>. Такая система во многом близка режиму раздельности, недаром К.Д. Кавелин, излагая последствия прекращения брака, указал, что при формальной общности жена пользовалась привилегиями, предоставленными ей по приданому римским правом <***>. -------------------------------- <*> Очевидно, жене принадлежало так называемое "голое право собственности" на ее добрачное имущество. <**> Кавелин К. Указ. соч. С. 52. <***> Кавелин К. Указ. соч. С 52. 2. Режим частичной общности имущества (partielle Guetergemeinschaft, particulare Guetergemeinschaft), при котором общим считалось не все имущество, а некоторые его виды: - все движимое имущество супругов или только движимости, употребляемые в хозяйстве (разновидность режима частичной общности, при которой общими являлись только движимые вещи, именовалась общностью движимости - Fahrnissgemeinschaft, Gemeinschaft der fahrenden Habe); - то имущество, как движимое, так и недвижимое, которое супруги приобретают после заключения брака (система, при которой в общую собственность поступало все полученное во время брака, получила название общности приобретений - Errungenschaftsgemeinschaft) <*>. При этом иногда различались общность всего имущества, приобретенного одним из супругов или сообща обоими в продолжение брака (Gemeinschaft des Adquestes), за исключением того, что досталось по какому-нибудь счастливому случаю или безвозмездно, и общность имущества, приобретенного совместным трудом супругов (Gemeinschaft des Konquestes) <**>. -------------------------------- <*> Там же. С. 51, 52; Покровский И.А. Указ. соч. С. 186. <**> Кавелин К. Указ. соч. С. 52. Разумеется, частичная общность могла охватывать одновременно и движимое имущество, и все сделанные в браке приобретения. Так, Кодекс Наполеона закрепил в качестве законного режим общности движимых имуществ и имущества, приобретенного супругами в течение брака. В общность были включены все движимые вещи, принадлежавшие супругам в день заключения брака, и все их возмездные приобретения в продолжение супружества, как движимые, так и недвижимые, включая любые плоды и доходы. Раздельными оставались только недвижимости, принадлежавшие им до брака или полученные в браке в дар или по наследству <*>, а равно имущество, возмездно приобретенное за счет средств, происходящих от отчуждения другого раздельного имущества <**>. -------------------------------- <*> Жюллио де ла Морандьер Л. Указ. соч. С. 108; Кавелин К. Указ. соч. С. 53 - 54. <**> Жюллио де ла Морандьер Л. Указ. соч. С. 108. При любой из разновидностей частичной общности управлял и распоряжался общим имуществом муж, сверх того иногда ему принадлежало право управления раздельным имуществом жены <1>. Например, так было определено во Франции для законного режима <2>. Более того, даже при установлении брачным договором иного режима общности допускалось лишь определить иной круг общего имущества, но не ограничивать права мужа на общее имущество <3>. Только в том случае, если брачный договор предусматривал режим раздельности, жена управляла своим имуществом и пользовалась доходами от него сама <4>. Законный же режим ограничивал лишь права мужа по безвозмездному распоряжению <5>. Правда, и объем ответственности жены по долгам был меньшим по сравнению с мужем. При прекращении брака жена могла отказаться от общности <6> - как от выгод, так и от убытков <7>, или принять общность, включая ответственность за долги <8>, но в последнем случае по долгам, возникшим из обязательств мужа, она отвечала только в пределах актива общности <9>. Интересы жены обеспечивались также установлением законной ипотеки <10>. -------------------------------- <1> Покровский И.А. Указ. соч. С. 186. <2> Жюллио де ла Морандьер Л. Указ. соч. С. 108; Кавелин К. Указ. соч. С. 54 - 55. <3> Жюллио де ла Морандьер Л. Указ. соч. С. 109. <4> Кавелин К. Указ. соч. С. 55. <5> Жюллио де ла Морандьер Л. Указ. соч. С. 108; Кавелин К. Указ. соч. С. 54. <6> Жюллио де ла Морандьер Л. Указ. соч. С. 108; Кавелин К. Указ. соч. С. 55. <7> Кавелин К. Указ. соч. С. 55. <8> Жюллио де ла Морандьер Л. Указ. соч. С. 108; Кавелин К. Указ. соч. С. 55. <9> Жюллио де ла Морандьер Л. Указ. соч. С. 108. <10> О законной ипотеке замужней женщины подробно см.: Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции. Т. 3. М., 1961. С. 505 - 515. Естественно, при частичной общности, как и при полной, общее имущество подлежало разделу при прекращении брака <*>, кроме упомянутого выше случая отказа жены от общности с целью избежать ответственности по долгам супруга. -------------------------------- <*> Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции. Т. 1. С. 56. 3. Дотальный режим (regime dotale), или система управления и пользования мужа (usufructus maritalis, Verwaltungsgemeinschaft, Nutzverwaltung), при которой жена признавалась собственницей принадлежавшего ей до брака и приобретенного ею во время брака имущества, но в течение брака мужу предоставлялось право управления и пользования некоторыми видами имущества жены <1>. Германское гражданское уложение установило данный режим в качестве законного <2>. Этот режим представлял собой видоизмененную систему прав на приданое. Имущество, доставшееся жене от родителей или других лиц, поступало в пользование и распоряжение мужа. Жене же, в обеспечение ее права собственности на приданое, предоставлялось право залога на имущество мужа <3>. В случае прекращения брака жена или ее наследники имели право на все принесенное ею имущество или на соответствующее вознаграждение. Право требовать возвращения того, что она, вступая в брак, принесла с собой, принадлежало жене также в случае конкурса, "если муж слишком задолжает". Жена пользовалась привилегиями, предоставленными ей по приданому римским правом <4>. Согласно Кодексу Наполеона, предусмотревшему дотальный режим в качестве договорного, последний представлял собой разновидность раздельности; при этом режиме жена передавала в управление мужа определенную часть своего имущества, иными словами, назначала доходы от известной части своего имущества на покрытие издержек супружеского сожительства, и тогда этой частью муж управлял как глава семьи и ему принадлежали все сделанные сбережения. Дотальное имущество было объявлено Кодексом неотчуждаемым для обоих супругов и не могло служить для удовлетворения претензий кредиторов: это резерв средств семьи <5>. -------------------------------- <1> Покровский И.А. Указ. соч. С. 186. <2> Покровский И.А. Указ. соч. С. 186; Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. Muenchen, 1999, S. 110. <3> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 367. <4> Кавелин К. Указ. соч. С. 51 - 52. <5> Жюллио де ла Морандьер Л. Указ. соч. С. 109; Кавелин К. Указ. соч. С. 56. В Англии, где законодательство не было кодифицировано, до 1882 г. господствовала система, при которой муж становился собственником всего имущества жены <1>. Эту систему называли системой древнеримского права <2>. Правда, жена, в свою очередь, имела ряд прав на имущество мужа; в английской юридической литературе данный режим охарактеризован как старая "общность" и отмечено, что она предоставляла сторонам многочисленные взаимные права в отношении их имущества <3>. Отдельная собственность у жены могла возникать только в силу прямой оговорки в документах, на основании которых имущество передавалось ей или ее доверительным собственникам. Такая собственность получила название "раздельное имущество замужней женщины" <4>. При этом муж отвечал за предбрачные долги жены и даже за совершенные ею гражданские правонарушения <5>. Как и в Древнем Риме, в Англии произошел достаточно резкий переход от одной системы правоотношений собственности супругов к другой: сначала "суды справедливости" (in Equity) стали признавать за женой неограниченное право собственности на заработанное и унаследованное ею имущество <6>, а в 1882 г. законной была объявлена раздельность имущества супругов <7>. В результате всякое имущество замужней женщины стало ее собственностью. Лишь иногда она могла владеть имуществом без права отчуждения - "связанным в отношении антиципации" (restrained from anticipation), т.е. связанным таким образом, что она не могла отчуждать его, как прямо, так и косвенно, - продавать, закладывать или непосредственно обременять эту собственность обязательствами, но была уполномочена только на пользование доходами, по мере их поступления, и любые долги, принятые ею на себя до наступления срока поступления дохода, не могли быть основанием для взыскания за счет этого и любого последующего поступления. На таких условиях предоставлялось, в частности, приданое. И сама женщина до своего брака или во время его могла передать имущество доверительным собственникам для владения в ее интересах "без права антиципации" (without power of anticipation). Возможность владеть благода- ря браку и до тех пор, пока он продолжается, имуществом, связанным указанным образом, рассматривалась как необычайная привилегия замужней женщины, призванная защитить ее имущество от ее же расточительности. Разумеется, с установлением раздельности муж более не отвечал за совершенные женой правонарушения; по предбрачным долгам жены на него возлагалась ответственность только в размере, соответствующем имуществу, полученному им от жены или через жену вследствие брака <8>, т.е. приданому, если оно было передано в собственность мужа. -------------------------------- <1> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 367; Покровский И.А. Указ. соч. С. 184 - 185. <2> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 367. <3> Дженкс Э. Указ. соч. С. 220. Очевидно, под правами, которые на условиях взаимности получала жена в отношении имущества мужа, следует понимать не право на получение содержания, всегда рассматривавшееся как часть личного статуса, отдельно от отношений по имуществу (Там же. С. 219 - 220). Речь, видимо, идет о правах на пользование различными вещами, служащими для употребления в домашнем хозяйстве, на проживание в доме мужа и т.д., а возможно, и о правах на приданое. <4> Дженкс Э. Указ. соч. С. 221. <5> Там же. С. 223. <6> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 367 - 368. <7> Покровский И.А. Указ. соч. С. 185, 187. <8> Дженкс Э. Указ. соч. С. 221 - 224. В континентальных западноевропейских государствах рассматриваемого периода режим имущества супругов в большинстве случаев, как отмечено выше, предполагал право мужа распоряжаться общим имуществом, по крайней мере движимым. Но постепенно в Германии и во Франции за женой стали признавать не зависящее от мужа право собственности на имущество, приобретенное ею собственным трудом <*>. -------------------------------- <*> Покровский И.А. Указ. соч. С. 187. Так, если российское законодательство от традиционной для России системы разъединения имущественных прав супругов перешло к правовому режиму общей совместной собственности супругов на нажитое в браке имущество, что представляет собой вариант частичной общности имущества супругов, то правоотношения собственности супругов в странах Западной Европы развивались по пути ограничения правомочий мужа, в результате чего в большинстве стран установился режим частичной общности имущества супругов в различных вариантах. Глава 3. СОДЕРЖАНИЕ ПРАВООТНОШЕНИЙ СОБСТВЕННОСТИ СУПРУГОВ В ЧАСТИ ЗАКОННОГО РЕЖИМА ИХ ИМУЩЕСТВА § 1. Основание и условия возникновения общности и объем прав супругов на общее имущество Действующий Семейный кодекс РФ, как и КоБС и КЗоБСО, устанавливает в качестве законного особый правовой режим имущества супругов - общность практически всего нажитого во время брака, причем такое имущество является их совместной собственностью (п. 1 ст. 33, п. 1 ст. 34 Семейного кодекса РФ, ч. 1 ст. 20 КоБС, ст. 10 КЗоБСО). Имущество, которое принадлежало каждому из супругов до брака, остается его собственностью, иначе говоря, является раздельным имуществом (п. 1 ст. 36 Семейного кодекса РФ, ч. 1 ст. 22 КоБС, ст. 10 КЗоБСО). Этот режим может быть назван режимом ограниченной (частичной) общности или общности приобретений <*>. -------------------------------- <*> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 157; Чефранова Е.А. Имущественные отношения в российской семье. М., 1997. С. 11. Таким образом, правоотношения собственности супругов в Российской Федерации построены на сочетании принципов общности и раздельности <*>. Следует отметить, что такая система их построения является первым подтверждением присущего им начала возмездности и эквивалентности, характерного для гражданских правоотношений. Ведь при такой системе по общему правилу раздельным признается то имущество каждого супруга, к приобретению которого другой супруг не имеет отношения. -------------------------------- <*> Граве К.А. Указ. соч. С. 5; Никитина В.П. Указ. соч. С. 12; и др. Семейный кодекс, в отличие от ранее действовавших кодифицированных актов, содержит примерный перечень нажитого во время брака имущества, составляющего супружескую общность. И, что очень важно для правоприменительной практики, этот перечень составляют современные объекты гражданских прав <*>. -------------------------------- <*> Нечаева А.М. Новый Семейный кодекс // Государство и право. 1996. N 6. С. 58. Согласно п. 2 ст. 34 Семейного кодекса к имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности, полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья, и др.). В состав общего супружеского имущества включаются также приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество. Исключение составляют вещи индивидуального пользования (одежда, обувь и др.), за исключением драгоценностей и других предметов роскоши, приобретенных в период брака за счет общих средств супругов: они признаются собственностью того супруга, который ими пользовался (п. 2 ст. 36 Семейного кодекса, ранее - ч. 2 ст. 22 КоБС). Раздельным в соответствии с п. 1 ст. 36 Семейного кодекса является также имущество, полученное супругом во время брака в дар, в порядке наследования или по иным безвозмездным сделкам. Эта норма в целом воспроизводит положения ч. 1 ст. 22 КоБС, дополняя состав личной собственности каждого из супругов тем, что приобретено по иным безвозмездным сделкам, кроме дарения. Подробнее вопросы, связанные с раздельным имуществом, будут рассмотрены далее в следующих параграфах. Дискуссионным является вопрос об основании возникновения общности имущества, нажитого супругами во время брака. Некоторые авторы считают таким основанием совместный труд супругов <1>. Как отмечает, например, К.И. Манаев, "было бы ошибочным полагать, что сам по себе один только факт заключения брака является самостоятельным основанием для возникновения... прав супруга на нажитое имущество. Употребление термина "имущество, нажитое во время брака" означает, что это имущество приобретено или создано совместным трудом супругов. Отсюда следует, что права супругов на имущество, составляющее совместную собственность их, обязательно предполагают участие трудом или средствами обоих супругов в его приобретении (создании). Следовательно, право на общесупружеское имущество порождается именно совместным трудом" <2>. Другие авторы, и в их числе О.С. Иоффе и В.П. Никитина, признают единственным правовым основанием возникновения общности имущества супругов факт пребывания в браке. По их мнению, сторонники первого подхода смешивают источник поступления материальных благ в семью и юридическое основание, в силу которого эти блага становятся общей собственностью супругов. Основным источником доходов, приводящих к образованию супружеского имущества, как правило, является труд. Но право общей совместной собственности на имущество, полученное в результате вознаграждения за труд, возникает у супругов именно в силу состояния их в браке <3>. Правда, В.П. Никитина отмечает, что "право обоих супругов на имущество, нажитое в браке, - естественное следствие совместного вложения труда и средств в его приобретение. Обосновать теоретически право супруга на добрачное имущество другого невозможно" <4>. Но в данном случае речь идет не о правовом основании, а лишь об обосновании позиции законодателя, целесообразности отнесения законом того или иного имущества к общему или раздельному. Изложенная точка зрения О.С. Иоффе и его последователей находит подтверждение как в действующем законодательстве, так и в законодательстве РСФСР. Согласно п. 2 ст. 34 Семейного кодекса РФ общим имуществом супругов является любое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства. КоБС и КЗоБСО также объявляли общим имуществом нажитое во время брака, без указания способов приобретения имущества. Однако эта точка зрения требует весьма существенного дополнения: факт состояния в браке не является единственным юридическим фактом - основанием возникновения общности. -------------------------------- <1> Рейхель М.О. Общеимущественные отношения супругов в советском праве // Советское государство и право. 1940. N 8 - 9. С. 65; Немков А.И. Имущественные правоотношения в семье. Пермь, 1966. С. 50; и др. <2> Манаев К.И. Указ. соч. С. 15. <3> Иоффе О.С. Советское гражданское право. Ч. III. Л., 1965. С. 232; Никитина В.П. Указ. соч. С. 15 - 16; и др. <4> Никитина В.П. Указ. соч. С. 14. Рассматриваемый вопрос об основании возникновения супружеской общности представляет не только теоретический интерес. Во-первых, с его решением тесно связан объем прав на общее имущество того из супругов, который не работает вне дома. Во-вторых, от решения этого вопроса во многом зависит определение момента, с которого имущество считается общим, и, следовательно, определение состава общего имущества супругов. Начиная с 20-х годов XX в. труд женщины по ведению домашнего хозяйства стал приравниваться по общественной значимости к производительному труду. Как отмечается в литературе, именно с целью охраны интересов женщин, занятых ведением домашнего хозяйства и воспитанием детей (а таких женщин было большинство), сначала судебная практика, а потом и законодательство отошли от принципа раздельности имущества супругов, и с принятием КЗоБСО был установлен режим общности <*>. Часть 2 ст. 20 КоБС определяла, что супруги пользуются равными правами на имущество и в том случае, если один из них был занят ведением домашнего хозяйства, уходом за детьми или по другим уважительным причинам не имел самостоятельного заработка. Таким образом, фактической предпосылкой возникновения общности нажитого в браке имущества является наличие вложения каждого из супругов в приобретение или сбережение имущества (приносящей доход деятельностью или же работой по дому). И это еще раз подтверждает, что правоотношениям собственности супругов, как и многим другим гражданским правоотношениям, присущи начала возмездности и эквивалентности. -------------------------------- <*> Граве К.А. Указ. соч. С. 29 - 34; Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 37 - 38; и др. Семейный кодекс РФ, в принципе, сохранил это завоевание Советской власти: в силу п. 3 ст. 34 супругу, который в период брака осуществлял ведение домашнего хозяйства, уход за детьми (не обязательно общими) или по другим уважительным причинам не имел самостоятельного дохода, также принадлежит право на общее имущество. Однако редакцию указанной нормы Семейного кодекса нельзя назвать удачной. Она в отличие от ч. 2 ст. 20 КоБС прямо не определяет, что такой супруг обладает равными с имеющим самостоятельный доход супругом правами на общее имущество. Конечно, вывод о равенстве имущественных прав супругов можно сделать исходя из содержания и смысла п. п. 1 и 2 ст. 39 Семейного кодекса, поскольку согласно им при разделе общего имущества и определении в нем долей доли супругов признаются равными и суду предоставляется право отступить от начала равенства долей в пользу получавшего доходы супруга, если другой супруг не получал доходов по неуважительным причинам. Этот же вывод о равенстве прав вытекает и из содержания п. 2 ст. 34 Семейного кодекса, относящего, как уже было указано, к общему любое имущество независимо от того, кем из супругов внесены денежные средства, а также из самого понятия совместной собственности (ст. 244 ГК РФ). В то же время представляется целесообразным во избежание возможных разночтений изменить формулировку рассматриваемой нормы Семейного кодекса (п. 3 ст. 34), взяв за основу ч. 2 ст. 20 КоБС, т.е. закрепив равенство прав, а не просто принадлежность права. При этом, однако, имеет смысл дополнить п. 2 ст. 39 Семейного кодекса, особо оговорив право суда отступить от начала равенства долей супругов в их общем имуществе исходя из заслуживающего внимания интереса одного из супругов и в том случае, если другой супруг не получал доходов по причинам, хотя и уважительным, но не связанным с ведением домашнего хозяйства, уходом за детьми или другими членами семьи. Более того, можно внести дополнение и в п. 4 ст. 38 Семейного кодекса, предоставив суду право признавать раздельным имущество, нажитое одним супругом в период, когда другой супруг не имел самостоятельного дохода, если отсутствие дохода не было вызвано ведением домашнего хозяйства, уходом за детьми или другими членами семьи. Это представляется вполне справедливым для таких ситуаций, когда один из супругов работал и приобретал на заработанные средства недвижимые или дорогостоящие движимые вещи, в то время как другой супруг находился в армии или в местах лишения свободы (ведь в случае реабилитации причину отсутствия заработка в этот период придется признать уважительной) либо был нетрудоспособным вследствие длительной болезни (ведь трудоспособный супруг обязан предоставлять нетрудоспособному содержание). В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. N 15 <*> оговорено (п. 17), что под заслуживающими внимания интересами одного из супругов, исходя из которых суд вправе отступить от начала равенства долей (п. 2 ст. 39 Семейного кодекса), следует понимать не только случаи, когда супруг без уважительных причин не получал доходов, но и ситуации, когда один из супругов по состоянию здоровья или по иным не зависящим от него обстоятельствам лишен возможности получать доход от трудовой деятельности. Однако, судя по формулировке данного пункта Постановления, здесь речь идет об отступлении от принципа равенства долей как раз в пользу того супруга, который из-за болезни либо по другим причинам не имел возможности получать доход, а не того супруга, который работал и предоставлял содержание. -------------------------------- <*> Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. N 1. Высказанное предложение по внесению изменений и дополнений в п. 2 ст. 39 и п. 4 ст. 38 Семейного кодекса не означает, что основанием возникновения общности имущества супругов следует считать совместный труд или приравненную к труду деятельность (обслуживание семьи и т.п.). Как уже было отмечено выше, верной является точка зрения О.С. Иоффе: основание возникновения имущественной общности - это факт состояния в браке. Вместе с тем необходимо учитывать следующее. Во-первых, как было указано ранее, фактической предпосылкой возникновения общности является наличие вложения каждого из супругов в приобретение или сбережение имущества (приносящей доход деятельностью или же работой по дому). Во-вторых, согласно п. 3 ст. 244 ГК РФ совместная собственность на имущество возникает только тогда, как законом предусмотрено образование совместной собственности на это имущество. Поэтому в законе (в данном случае - Семейном кодексе) можно определить, что суд вправе отступить от начала равенства долей и даже признать раздельным нажитое в браке имущество в указанных выше случаях. Режим совместной собственности супругов на нажитое ими во время брака имущество был признан в нашей стране оптимальным и установлен в качестве законного режима исходя из их совместного проживания и ведения ими общего хозяйства. Ведь именно при таком положении дел оба супруга, в том числе тот, кто занят ведением домашнего хозяйства, участвуют тем или иным способом в создании либо сбережении материальных благ для всей семьи, вследствие чего нажитое ими во время пребывания в браке имущество законодатель и постановил признать общим. Но в современном российском праве брак не создает для супругов обязанности проживать совместно. Согласно п. 1 ст. 31 Семейного кодекса каждый из супругов свободен в выборе мест пребывания и жительства. Раздельное проживание отнюдь не всегда означает фактический распад семьи (в качестве примеров можно привести службу в армии, учебу за рубежом, работу в геологической партии, многолетнее проживание разведчика в чужой стране, вдали от семьи, иные длительные командировки, продолжительную болезнь, вынуждающую одного из супругов находиться в лечебном учреждении). Поэтому по общему правилу "раздельность жительства супругов не колеблет принципа общности имущества" <*>. Однако чаще всего длительное проживание супругов вне супружеского дома является следствием прекращения супружеских отношений. Фактический развод означает и прекращение ведения общего хозяйства. Следовательно, имущество, приобретенное в это время каждым из супругов, в действительности не нажито супругами совместно. -------------------------------- <*> Белякова А.М. Вопросы семейного права в судебной практике. М., 1989. С. 39. Ранее законодатель не признавал правовых последствий за фактическим разводом. Отсутствие брачных отношений не считалось основанием для исключения имущества, приобретенного супругами после фактического развода, из состава совместной собственности. До последнего времени такого взгляда придерживались не только судьи, но и ученые. В литературе высказывалось мнение, что "фактический развод не прекращает общности имущества" <*>. Хотя данное мнение не было всеобщим. Еще Н.В. Рабинович отмечала, что в тех исключительных случаях, когда раздельное проживание носит окончательный характер, приводит к полной раздельности хозяйства, признание имущества, нажитого в период раздельного проживания, совместным имуществом супругов не соответствовало бы действительному положению вещей и было бы основано на фикции; и с этим считается судебная практика <**>. В сентябре 1991 г. Верховный Суд РФ решился признать фактический распад семьи не только основанием для расторжения брака, но и важным фактором при разделе имущества между супругами. Согласно подп. "а" п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда от 24 сентября 1991 г. N 4 <***> в случаях, когда до расторжения брака супруги прекратили вести общее хозяйство в связи с тем, что их семья фактически распалась, суд вправе признать имущество, приобретенное супругами в указанный период времени, собственностью каждого из них. Аналогичная норма включена в действующее законодательство. Пункт 4 ст. 38 Семейного кодекса предоставляет суду право признавать имущество, нажитое каждым из супругов в период их раздельного проживания при прекращении семейных отношений, собственностью каждого из них. -------------------------------- <*> Право и защита семьи государством. М., 1987. С. 64. <**> Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 51. <***> Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1991. N 12. В свою очередь наличию семейных отношений иногда придается значение и при отсутствии регистрации брака. Так, к общему имуществу супругов приравнивается имущество, нажитое до 8 июля 1944 г. лицами, брачные отношения между которыми установлены судом по признакам фактической обстановки жизни <*>. -------------------------------- <*> Подробнее об этом - далее в настоящей работе. Изложенное позволяет сделать вывод, что основанием возникновения общности супружеского имущества является совокупность юридических фактов - факта состояния в зарегистрированном браке и факта наличия семейных отношений. Вместе с тем, возвращаясь к предложенному внесению изменений и дополнений в п. 2 ст. 39 и п. 4 ст. 38 Семейного кодекса, хочется отметить целесообразность и справедливость предоставления суду возможности признавать раздельным имущество, которое приобретено одним из супругов в период раздельного проживания, хотя и при наличии супружеских отношений, или отступать от начала равенства долей в пользу этого супруга. § 2. Момент отнесения имущества к общему и состав общего и раздельного имущества супругов Момент, с которого имущество становится общим, в литературе определяется по-разному. В первую очередь предметом спора стал момент отнесения к общему имуществу заработной платы и иных доходов каждого из супругов от трудовой деятельности, а также пенсий, стипендий, пособий и доходов от результатов интеллектуальной деятельности (авторских гонораров и т.п.). В настоящее время этот вопрос актуален также применительно к доходам от предпринимательской деятельности. Следует согласиться с тем, что под доходами от трудовой деятельности надо понимать денежные и иные поступления, получаемые в результате выполнения своих обязанностей как по трудовому договору, так и по договорам гражданско-правового характера - подряда, оказания различного рода услуг: они будут являться доходами именно от трудовой деятельности, если супруг не имеет статуса индивидуального предпринимателя <*>. Ведь в настоящее время труд граждан на постоянной основе очень часто оформляется гражданско-правовыми договорами. Семейный кодекс конкретизировал время включения в состав общего имущества пенсий и пособий (п. 2 ст. 34 - "полученные ими пенсии, пособия"), но не содержит никаких указаний применительно к другим доходам. Специфика вопроса не позволяет сразу критически оценить каждую из имеющихся научных позиций, в связи с чем их комплексный анализ будет дан после того, как все они будут изложены в ходе изложения мнений отдельных авторов. -------------------------------- <*> Игнатенко А.А., Скрыпников Н.Н. Брачный договор. Законный режим имущества супругов. М., 1997. С. 17; Кабышев О.А. Личные и имущественные права и обязанности супругов. М., 1998. С. 33. Относительно заработной платы и других доходов от трудовой деятельности в ходе многолетней научной дискуссии были высказаны три точки зрения. 1. Вознаграждение за труд становится общим имуществом супругов в момент доставления заработка в семью. В пределах полученного ежемесячного заработка каждый супруг вправе распорядиться им по своему усмотрению (оказать помощь своим родителям, приобрести предметы для подарков членам своей семьи и т.п.). Однако та сумма заработка, которая не будет израсходована на текущие потребности, а будет предназначена для сбережения, должна считаться общей собственностью обоих супругов, наравне с теми вещами, которые были приобретены каждым из них на заработанные и сбереженные деньги <*>. -------------------------------- <*> Пергамент А.И. Основы законодательства о браке и семье. М., 1969. С. 21; Рясенцев В.А. Семейное право. М., 1967. С. 88, 96. 2. Заработную плату и приравненные к ней доходы следует считать общим супружеским имуществом с момента, когда эти доходы фактически получены тем супругом, которому они причитаются <*>. -------------------------------- <*> Свердлов Г.М. Брак и развод. М., 1949. С. 139; Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 44 - 45; Граве К.А. Указ. соч. С. 40 - 42; Никитина В.П. Указ. соч. С. 22 - 24; Антокольская М.В. Указ. соч. С. 154; Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 14. 3. Доходы включаются в состав общего имущества с момента, когда у супруга возникло право требовать их выплаты, иными словами, с момента начисления <*>. -------------------------------- <*> Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Под ред. И.М. Кузнецовой. М., 2000. С. 127 - 128 (автор - М.Г. Масевич; далее - Масевич М.Г. Указ. соч.). Каждая из этих позиций достаточно убедительно аргументирована. Так, В.А. Рясенцев, являющийся сторонником первой точки зрения, отмечает следующее: "Признание начисленной или выданной зарплаты уже общим имуществом шло бы вразрез с принципом трудового права: заработок принадлежит тому лицу, труд которого оплачивается... Если бы подлежащие выплате одному супругу зарплата или иной вид заработка были общим имуществом, то они должны были бы выплачиваться и другому супругу целиком или по крайней мере в половине без всякой доверенности, лишь на основании паспорта или брачного свидетельства. Однако согласно установившейся практике, опирающейся на трудовое законодательство, зарплата или иное вознаграждение за труд могут быть выданы другому супругу только по доверенности супруга-работника. Следовательно, только он рассматривается как субъект соответствующего имущественного права... Когда супруг добровольно переводит полученную зарплату в виде алиментов родителям или детям от другого брака, то эти действия не являются неправомерными, хотя бы другой супруг и был против такого расходования зарплаты... Наконец,.. если муж (жена) не вносит своего заработка на ведение общего хозяйства или на содержание другого супруга, нетрудоспособного и нуждающегося, то нельзя предъявить иска о разделе зарплаты трудоспособного супруга на две части, что, несомненно, было бы возможно, если бы она представляла собой общую собственность. Нуждающийся нетрудоспособный супруг вправе просить лишь о взыскании алиментов, но это требование из института общего имущества супругов не вытекает" <*>. Такую же позицию занимает в целом и А.М. Нечаева, справедливо подчеркивая при этом спорный характер вопроса: "Говоря о вознаграждении за труд как источнике образования общего имущества супругов, надо сказать, что заработная плата считается таковым с момента передачи ее в семью для общего пользования. Однако этот вопрос относится к числу спорных. Аналогично положение дел с приобретенным на заработную плату, не переданную в общее пользование" <**>. -------------------------------- <*> Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 88 - 89. <**> Нечаева А.М. Указ. соч. С. 125 - 126. Большинство авторов придерживается второй точки зрения. Н.В. Рабинович, указывая, что не только трудовые доходы, но и всякое другое имущество становится совместной собственностью с момента, когда оно приобретено (фактически получено) одним из супругов, когда один из супругов приобрел право собственности на него, следующим образом опровергает вышеизложенную позицию. Если бы до внесения имущества в семью право собственности на него приобретал бы только один супруг и включение имущества в состав общей собственности зависело бы от волеизъявления супруга-собственника, то он, укрыв полученное им имущество, мог бы тем самым нарушить порядок имущественных отношений между супругами, установленный законом как обязательный <1>. Если он скрывает имущество, это должно быть принято во внимание при учинении взаимных расчетов между супругами. Но перед лицом закона в отношениях с третьими лицами это имущество <2> принадлежит уже не одному, а обоим супругам на праве общей собственности, и именно на этом основываются возможные требования, предъявляемые ими друг к другу по окончании общности имущества <3>. Что касается критики третьей точки зрения, Н.В. Рабинович так обосновывает ее несостоятельность: "Закон имеет в виду общую собственность, говорит об имуществе, приобретенном или нажитом супругами. Обязательственные требования собственностью не являются, они не входят в состав имущества, которое приобретено или нажито. Такое решение было бы неприемлемым и практически, так как оно должно было бы приводить к тому, что не только сам работник, но и его супруг имел бы право требовать выплаты зарплаты, что не только кредитор, но и его супруг мог бы взыскивать задолженность с третьих лиц. На практике, в точном соответствии с законом, всякое обязательство, в том числе и обязательство выплаты зарплаты или погашения долга, осуществляется только по отношению к управомоченному лицу, но не по отношению к его супругу, который не вправе требовать или принимать исполнение без особой на то доверенности" <4>. -------------------------------- <1> Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 44. <2> Речь идет, разумеется, об имуществе, приобретенном одним из супругов. <3> Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 45. <4> Там же. С. 44. Данное мнение о моменте отнесения имущества к общему разделяет К.А. Граве. Правда, он в отличие от Н.В. Рабинович считает, что кредиторское требование одного из супругов (например, причитающаяся ему заработная плата) является имуществом, причем раздельным имуществом супруга-кредитора. Он подчеркивает, что в обязательственных отношениях всегда точно определена личность кредитора. Право требования может исходить лишь от определенного лица (данного кредитора). Иное лицо может осуществить право требования лишь в порядке правопреемства или по доверенности кредитора. Поэтому кредиторское требование, принадлежащее одному из супругов в период брака, вне зависимости от момента его возникновения, следует отнести к раздель- ному имуществу супруга-кредитора. Включение такого кредиторского требования в общее имущество супругов означало бы, что, например, причитающуюся одному из супругов заработную плату вправе был бы получать и другой супруг, не нуждаясь в цессии, без ведома и согласия супруга-работника <*>. В то же время К.А. Граве отмечает, что заработная плата обычно является основным источником средств существования супругов и именно как таковой должна являться важнейшей составной частью того общего имущества супругов, которое используется ими для приобретения всего необходимого для совместной жизни, содержания детей и т.д. Единственно правильным ответом на вопрос, с какого момента следует считать заработную плату одного из супругов вошедшей в состав общего имущества, является, по утверждению К.А. Граве, тот, согласно которому полученная заработная плата считается включенной в общее имущество в момент ее фактического получения. Намерение супруга внести заработную плату в общее супружеское хозяйство должно предполагаться. Точно так же вещи, приобретенные одним из супругов во время брака, переходят в общую собственность с момента их приобретения <**>. -------------------------------- <*> Граве К.А. Указ. соч. С. 26, 41. <**> Там же. С. 40 - 42. Наиболее приемлемой и соответствующей требованиям закона данная точка зрения - доход становится общим имуществом супругов с момента его получения управомоченным супругом - представляется также В.П. Никитиной и М.В. Антокольской. Они считают неправыми авторов, связывающих возникновение супружеской общности с моментом передачи заработка в семью, главным образом по следующей причине. При таком решении вопроса имущество, приобретенное непосредственно после получения дохода, как говорится, "не заходя домой", было бы отнесено к разряду личного, а не общего, что не соответствует действительности. Едва ли ктонибудь усомнится в праве общей собственности супругов на магнитофон, купленный супругом на заработную плату сразу после ее получения. Кроме того, доходы могут вообще не "приноситься в семью", а зачисляться на счет одного из супругов в кредитном учреждении, в этом случае такой счет следовало бы относить к раздельному имуществу <1>. Невозможность отнесения к общему имуществу начисленной, но еще не полученной заработной платы В.П. Никитина и М.В. Антокольская обосновывают тем, что в соответствии с трудовым законодательством право на получение заработной платы имеет только сам работник <2>. М.В. Антокольская отмечает, что такая же ситуация складывается и при получении предпринимательского дохода. Супруг управомоченного лица не имеет права требовать выдачи ему супружеской доли на этом этапе <3>. Интересны и оригинальны аргументы, выдвинутые Е.А. Чефрановой, которая придерживается этой же точки зрения. Она предлагает во избежание нового витка бесплодных дискуссий применять единый критерий для отнесения к общему имуществу супругов любых видов дохода - будь то заработная плата, авторский гонорар или пенсия. "Коль скоро закон относит к общему имуществу супругов полученные ими пенсии и пособия, то это указание следует распространять и на доходы от трудовой, предпринимательской, интеллектуальной деятельности. Предлагаемый критерий не только универсален, но и удобен в практическом применении. На практике установить факт возникновения права на вознаграждение намного сложнее, чем факт его получения" <4>. -------------------------------- <1> Никитина В.П. Указ. соч. С. 23; Антокольская М.В. Указ. соч. С. 154. <2> Там же. С. 22; Антокольская М.В. Указ. соч. С. 154. В.П. Никитина, вслед за Н.В. Рабинович и К.А. Граве, рассматривает право на получение вознаграждения за труд как кредиторское требование, осуществить которое может только сам супруг-работник. В то же время она называет начисленное, но неполученное вознаграждение за труд личной собственностью трудящегося. "Если бы вознаграждение за труд с момента начисления становилось общей совместной собственностью супругов, второму супругу были бы предоставлены... гарантии в осуществлении права владения, пользования и распоряжения данным заработком. Однако ни семейное, ни гражданское, ни тем более трудовое право таких гарантий не предоставляют". <3> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 154. <4> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 14. Третью точку зрения в настоящее время отстаивает М.Г. Масевич. Она утверждает, что в силу законного режима общности имущества супруг приобретает право на вознаграждение, причитающееся другому супругу, даже если эти средства еще не получены в силу задержки их выплаты или по другим причинам. Иное решение этого вопроса предоставляет широкие возможности для злоупотребления правом, позволяя супругу задержать до расторжения брака получение доходов, чтобы исключить их из возможных объектов раздела <*>. Этот подход М.Г. Масевич применяет в отношении любых доходов. Так, комментируя положения о праве совместной соб- ственности на ценные бумаги, она распространяет это право после раздела на те доходы, которые были объявлены до раздела <**>, иными словами, на объявленные, но еще не выплаченные дивиденды. -------------------------------- <*> Масевич М.Г. Указ. соч. С. 127, 128. <**> Там же. С. 129. Особо в некоторых трудах рассматривается вопрос о моменте включения в общее имущество супругов авторского вознаграждения и других доходов от интеллектуальной деятельности. В отношении таких доходов возник вопрос о том, не следует ли учитывать и разграничивать разные случаи их получения в зависимости от того, когда было создано то, за что они получены, - до заключения брака или во время брака, и не следует ли в связи с этим устанавливать и различную правовую судьбу доходов для этих случаев <*>. Здесь возможны следующие решения: -------------------------------- <*> Граве К.А. Указ. соч. С. 43. 1) в состав общего имущества включается вознаграждение автора за произведения, созданные им во время брака, независимо от времени получения вознаграждения <*> (вариантом данного решения является отнесение к общим доходов, полученных или причитающихся во время брака, но только от произведений, созданных во время брака) <**>; -------------------------------- <*> Манаев К.И. Указ. соч. С. 18. <**> На данный вариант указывают, считая его неверным, М.О. Рейхель и К.А. Граве: Рейхель М.О. Указ. соч. С. 117, 118; Граве К.А. Указ. соч. С. 43. 2) общими доходы автора признаются тогда, когда они получены или причитаются к получению автором во время брака, независимо от времени создания произведения <*>; -------------------------------- <*> Рейхель М.О. Указ. соч. С. 118; Никитина В.П. Указ. соч. С. 21. 3) общим является вознаграждение, фактически полученное автором во время брака <*>. -------------------------------- <*> Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 45, 46; Граве К.А. Указ. соч. С. 44; Нечаева А.М. Указ. соч. С. 126. Первый подход подвергся в литературе наибольшей критике. Как отмечает, например, В.П. Никитина, нельзя согласиться с решением вопроса о праве на вознаграждение в зависимости от времени создания произведения - до брака либо во время брака. В имущество входит лишь само вознаграждение либо право на него, и только с момента возникновения такого права может возникнуть вопрос о его принадлежности одному или обоим супругам <*>. Правда, здесь В.П. Никитина проявляет некоторую непоследовательность, относя к общему супружескому имуществу вознаграждение (т.е. уже полученные доходы) или право на него (т.е. еще только причитающиеся выплаты). Ведь уже на следующих страницах своего труда она выражает поддержку позиции тех ученых, которые считают вознаграждение за труд и аналогичные доходы общим имуществом супругов именно с момента фактического получения <**>. -------------------------------- <*> Никитина В.П. Указ. соч. С. 21. <**> Там же. С. 22 - 23. Придерживающиеся этой позиции Н.В. Рабинович и К.А. Граве последовательно проводят свои взгляды и в вопросе отнесения к общему имуществу супругов авторского гонорара. К.А. Граве, признавая вслед за М.О. Рейхелем общими доходы автора в период брака независимо от времени создания произведения, делает акцент на том, что данный вывод может быть отнесен только к уже полученному во время брака авторскому гонорару, а не к тому авторскому гонорару, который (хотя и во время брака) лишь причитается супругу-автору, но им еще не получен, так как кредиторские требования одного из супругов не могут входить в состав их общего имущества <*>. А Н.В. Рабинович, полемизируя с представителями первой и второй точек зрения, указывает следующее. Поскольку супруг приобщается только к имущественным правам автора, но не к его личным правам, нет оснований признавать за ним право на часть гонорара, полученного уже после прекращения брака, только потому, что процесс творчества совпал во времени с существованием брака. Равным образом нельзя учитывать в составе общего имущества то вознаграждение, которое причитается к получению во время брака, ибо правильно признавать общность только в отношении фактически приобретенного имущества, но не в отношении обязательственных требований, в том числе и требований о выплате авторского гонорара. Однако, если автор в предвидении расторжения брака умышленно воздерживается от получения причитающегося ему вознаграждения, суд вправе учитывать это вознаграждение при вынесении решения о разделе общей собственности супругов и определении доли каждого из них <**>. Данное мнение разделяет и А.М. Нечаева. Вознаграждение, выданное в период брака, даже если творческая работа началась и была завершена до вступления в брак, входит в общее имущество супругов. И наоборот, полученное после развода вознаграждение за продукт творчества, созданное в период брака, к совместной собственности супругов не относится. Исключение составляют случаи, когда творческий работник мог получить вознаграждение, но сделать этого не захотел, рассчитывая получить его после развода <***>. -------------------------------- <*> Граве К.А. Указ. соч. С. 43, 44. <**> Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 45, 46. <***> Нечаева А.М. Указ. соч. С. 126. Анализируя изложенное, можно прийти к следующим выводам по вопросу о моменте, с которого доходы супругов должны признаваться их общим имуществом. Очевидна необходимость в одном безусловно согласиться с приведенным мнением Е.А. Чефрановой: критерий для отнесения к общему имуществу супругов любых видов доходов - от трудовой, интеллектуальной, предпринимательской деятельности и пр. - должен быть единым. При этом очень важно акцентировать внимание на таком аспекте. Недопустимо решать вопрос о вхождении в состав общего имущества доходов от результатов интеллектуальной деятельности в зависимости от времени создания произведения, изобретения и других подобных объектов - до или во время брака. Ведь при таком подходе, если автор, состоящий в браке, за переданное право на распространение созданного им до брака произведения систематически получает выплаты в виде определенного процента от выручки организациипользователя, эти деньги будут принадлежать только самому автору, даже являясь основным источником средств существования обоих супругов. И наоборот, при таком решении вопроса любые выплаты в пользу автора после расторжения его брака, но за право на использование произведения, созданного в период брака, будут подлежать разделу между автором и бывшим супругом автора, даже если эти выплаты носят постоянный характер и производятся систематически на протяжении многих лет после развода. Тем самым автор необоснованно был бы поставлен в худшее положение по сравнению с рабочим и служащим. Ни в теории, ни в правоприменительной практике не ставится вопрос о признании имуществом (общим или раздельным) самой работы, выполняемой по трудовому или по гражданско-правовому договору. Речь в научной дискуссии и в судебных спорах всегда идет о доходах от соответствующей деятельности или же о праве на вознаграждение за труд. Не ставится вопрос и о принадлежности заработной платы (пенсии, стипендии) супруга, выплаченной ему за месяц, предшествующий заключению брака <*>. Точно так же нет оснований для того, чтобы устанавливать различный правовой режим для доходов от результатов интеллектуальной деятельности в зависимости от времени создания этих результатов. Разумеется, в имущество входят имущественные права автора - право использовать и разрешать использовать произведение в любой форме и любым способом (право на воспроизведение, право на публичное сообщение и др.), включая право на получение вознаграждения за использование произведения. Но в силу прямого указания закона эти права принадлежат только самому автору и могут передаваться другим лицам только по авторскому договору (ст. ст. 16, 30 Закона РФ "Об авторском праве и смежных правах") <**>. Кроме того, творческий процесс создания произведения науки или искусства может длиться годами, и в этом случае вообще невозможно точно определить время создания произведения - до или в период брака. -------------------------------- <*> Хотя встречаются попытки исключить из общего имущества акции, приобретенные одним из супругов по льготной подписке при приватизации предприятия, на котором он работает, если они причитаются ему за трудовое участие в работе предприятия до вступления в брак (см.: Масевич М.Г. Указ. соч. С. 128). Этот подход воспринят судебной практикой (см.: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за III квартал 2002 г. утвержден Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 4 декабря 2002 г. (Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. N 3. С. 22 - 23)). Такой взгляд является, по сути дела, выражением позиции, согласно которой основанием возникновения общности имущества супругов признается совместный труд супругов в период брака. Так как юридическим основанием возникновения общности является сам факт состояния в браке, этот взгляд нельзя разделить. Но поскольку фактической предпосылкой установления режима общности является наличие вложений каждого супруга в приобретение имущества, то, если, например, брак был непродолжительным, такие акции и любое другое имущество, причитающееся супругу за труд до брака, можно присудить этому супругу по правилам п. 2 ст. 39 Семейного кодекса. <**> Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1993. N 32. Ст. 1242. Аналогичная ситуация складывается и с доходами от предпринимательской деятельности - доходами, получаемыми супругом-предпринимателем от осуществленной им еще до вступления в брак (бывшим супругом от осуществленной им до развода) деятельности по управлению предприятием и другой подобной деятельности <*>. -------------------------------- <*> Иначе обстоит дело с дивидендами по акциям и другими доходами по ценным бумагам, доходами от долевого участия в капитале коммерческих организаций, процентами по банковским вкладам, выигрышами по лотерейным билетам: их правовой режим определяется в зависимости от того, за счет общих или раздельных средств были приобретены ценные бумаги и лотерейные билеты, внесены вклады и паи, что будет рассмотрено в следующем параграфе настоящей главы. Коль скоро основанием возникновения общности имущества супругов являются, как указано выше, факты состояния в браке и наличия семейных отношений в момент, когда нажито имущество, то и на доходы, нажитые в период брака от трудовой, интеллектуальной, предпринимательской деятельности, должен распространяться режим общности, даже если сама деятельность была осуществлена до заключения брака. В этой связи не вызывает сомнений обоснованность изложенной позиции Г.М. Свердлова, Н.В. Рабинович, К.А. Граве, В.П. Никитиной, М.В. Антокольской, Е.А. Чефрановой. Правильнее рассматривать в качестве объекта общего имущества супругов денежные средства и иные доходы, полученные ими в период брака в связи с трудовыми отношениями или социальным обеспечением, а также от любой приносящей доход деятельности. Иными словами, к общему имуществу супругов следует относить доходы с момента их фактического получения тем супругом, который управомочен на их получение по соответствующим правоотношениям (работником, пенсионером, учащимся, автором, предпринимателем и т.п.). Причем представляется, что под получением дохода следует понимать не только выплату или выдачу, но также и перевод денежных средств на банковский счет получателя и любые другие способы предоставления денежных и иных доходов в распоряжение лица, которому они причитаются. Аналогично имущество, приобретенное на полученную заработную плату и иные доходы сразу же после их получения, должно считаться общим с момента его приобретения супругом. Но дело здесь не только и не столько в том, что, как утверждает Е.А. Чефранова, раз действующий Семейный кодекс называет общими полученные пенсии, то это положение надо распространить и на все остальные виды доходов. Дело в том, что любое другое решение противоречит самой сути правового режима совместной собственности на нажитое в браке супружеское имущество. 1. Разумеется, супруг - получатель дохода вправе этим доходом распорядиться по своему усмотрению: оказать помощь родителям, добровольно предоставить содержание детям от первого брака и т.д. И такие действия являются правомерными независимо от наличия согласия другого супруга. В этом А.И. Пергамент и В.А. Рясенцев, безусловно, правы. Но вовсе не потому, что лишь переданная в семью, сбереженная часть заработной платы и иного дохода является общим имуществом супругов; такое буквальное толкование выражения "нажитое супругами" неверно. Они правомерны потому, что при режиме совместной собственности каждый супруг вправе совершать сделки по распоряжению общим имуществом и при этом предполагается, что он действует с согласия другого супруга (п. 2 ст. 35 Семейного кодекса, ранее это же следовало из установленного ч. 1 ст. 20 КоБС равенства прав супругов по распоряжению общим имуществом) <*>. Кроме того, невозможно не согласиться с высказыванием В.П. Никитиной и М.В. Антокольской о судьбе имущества, приобретенного на полученную заработную плату, что называется, "не заходя домой": если уже полученные супругом, но еще не переданные в семью доходы признавать раздельным имуществом, то придется признать таковым также купленные непосредственно в день выдачи заработной платы вещи (не принесенные затем в супружеский дом), внесенные в тот же день в банк вклады. А это явно не соответствует идее совместной собственности на нажитое в браке, открывает широкие возможности для нарушения интересов семьи и, таким образом, идет вразрез с основными началами семейного законодательства. По верному замечанию Н.В. Рабинович, если бы до внесения имущества в семью право собственности на него приобретал бы только один супруг и включение имущества в состав общей собственности зависело бы от его волеизъявления, то он мог бы нарушить установленный законом порядок имущественных отношений между супругами. -------------------------------- <*> Подробнее вопросы распоряжения общим имуществом супругов будут рассмотрены в следующем параграфе настоящей главы. 2. Понятно стремление таких авторов, как М.О. Рейхель и М.Г. Масевич, считать общим имуществом супругов не только фактически полученные, но и еще только причитающиеся к получению, начисленные доходы. Оно вызвано опасениями, что супруг может сознательно задержать получение доходов до расторжения брака. Особенно актуально это в современных условиях, когда задержки выплаты заработной платы достигают порой полугода, и поэтому недобросовестным лицам не составит труда войти в сговор и искусственно создать ситуацию задержки выплаты. Однако признание общими заработной платы с того момента, когда она начислена на имя супруга, иного вознаграждения с того момента, когда у супруга возникло право требовать его выплаты, не решит проблемы. Во-первых, как справедливо заметила Е.А. Чефранова, на практике установить факт возникновения права на вознаграждение намного сложнее, чем факт его получения. Во-вторых, многие авторы (Н.В. Рабинович, К.А. Граве, В.А. Рясенцев и др.) верно указывают, что в случае признания общим вознаграждения, в отношении которого у супруга возникло лишь право требования, пришлось бы признать за супругом работника право на получение заработной платы без доверенности работника, за супругом кредитора - право предъявлять к должнику требование о погашении долга без цессии, а это противоречит трудовому и гражданскому законодательству и неприемлемо для практического применения. Как известно, банк без решения суда о разделе вклада не передаст сумму вклада супругу вкладчика. То же относится к паевым взносам и вкладам в имущество кооперативов и других коммерческих организаций. Нельзя не согласиться с В.А. Рясенцевым и в том, что невозможно обратиться в суд с иском о разделе будущей заработной платы между супругами, если работающий супруг уклоняется от участия в расходах на нужды семьи. Полной поддержки заслуживает мнение Н.В. Рабинович и А.М. Нечаевой относительно таких ситуаций: если супруг скрывает свои доходы или иное имущество, а равно в предвидении развода умышленно воздерживается от получения причитающегося ему вознаграждения, суд может учесть это при определении долей супругов в общем имуществе и при его разделе. Суд наделен таким правом в соответствии с п. 2 ст. 39 Семейного кодекса. Отношения же с третьими лицами это не должно затрагивать, кроме, разумеется, случаев участия третьего лица в противоправном сговоре. Поскольку при совершении супругом сделок по распоряжению общим имуществом предполагается, что он действует с согласия другого супруга, то следует согласиться с К.А. Граве: намерение супруга внести полученную им заработную плату в общее супружеское хозяйство тоже должно предполагаться. Вернее, должно предполагаться намерение супруга распорядиться полученными доходами, иным нажитым в браке имуществом по обоюдному согласию супругов. В то же время трудно разделить взгляды как Н.В. Рабинович, так и К.А. Граве на "обязательственные требования" ("кредиторские требования") применительно к составу имущества супругов. Хотя Закон и говорит о собственности супругов, очевидно, что понятие "собственность" употребляется затем, чтобы подчеркнуть характер прав супругов, и в данном случае с известной долей условности охватывает все принадлежащее супругам имущество, в том числе имущественные права. Иначе в ст. 34 Семейного кодекса в составе имущества, нажитого супругами во время брака и потому являющегося их совместной собственностью, не были бы названы приобретенные за счет общих средств супругов "паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации", представляющие собой не что иное, как имущественные обязательственные права (требования). Это отмечено в первой главе настоящей работы. Таким образом, указанные права могут входить в состав имущества супругов, в том числе общего. Вместе с тем, чтобы не пришлось признавать за одним супругом право требовать от третьего лица того, что причитается другому супругу, т.е. во избежание подрыва основ обязательственного права, трудового права и права социального обеспечения, необходимо оговорить особенности правовой природы имущественных прав как части состава общего супружеского имущества. Такие права (требования) не являются солидарными требованиями, а супруги - солидарными кредиторами в смысле ГК. Но если срок исполнения должником обязательства перед супругом-кредитором наступил или определен моментом востребования, то другой супруг может требовать раздела этого права (требования) - вклада, пая и пр. - либо учета его стоимости (стоимости следуемого по нему имущества) при разделе всей массы общего имущества супругов, а в тех случаях, когда право (требование) представляет собой право на получение дохода от трудовой, предпринимательской, результатов интеллектуальной деятельности и т.п. и в силу своего существа не может быть разделено, - только учета таких доходов при разделе общего супружеского имущества <*>. -------------------------------- <*> Следует обратить внимание на осторожную формулировку п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. N 15: "В состав имущества, подлежащего разделу, включается общее имущество супругов, имеющееся у них в наличии на время рассмотрения дела либо находящееся у третьих лиц. При разделе имущества учитываются также... право требования по обязательствам, возникшим в интересах семьи". Здесь имеются две важные особенности: 1) требование о разделе может быть предъявлено только к супругу-кредитору (в случае его смерти - к его наследникам), но не к обязанному третьему лицу (должнику); 2) можно предъявить требование о разделе только конкретного имущества, выплату или выдачу которого вправе потребовать сам супруг-кредитор: вклада, доли, пая, объявленных на момент раздела дивидендов, иными словами, когда срок исполнения уже наступил. Нельзя требовать раздела будущего дохода, в том числе регулярного, такого, как заработная плата, пенсия, стипендия. Разумеется, можно потребовать включения в подлежащую разделу имущественную массу и, соответственно, передачи при разделе тех вещей, которые удостоверяют имущественные права, сберегательных сертификатов, акций, облигаций, купонов, лотерейных билетов и др. И если судьба этих вещей при разделе общего имущества не определена, тогда впоследствии возможно предъявление иска о разделе дохода, выигрыша по ним. Для того чтобы уже после расторжения брака включать в состав общего имущества супругов и делить между бывшими супругами не только полученные, но и причитавшиеся в период брака к получению доходы, потребуется внесение кардинальных изменений в Семейный кодекс, а именно детальное регламентирование правовой судьбы отдельно прав на получение тех или иных доходов и самих доходов, как это сделано в Гражданском кодексе Квебека. Соответствующие положения этого законодательного акта будут рассмотрены в последнем параграфе настоящей главы. В состав общего имущества супругов в нашей стране входит все то, что нажито супругами во время существования брака, независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства. Даже если в период брака был произведен раздел общего имущества супругов, в силу п. 6 ст. 38 Семейного кодекса та часть общего имущества, которая не была разделена, а также имущество, нажитое супругами в период брака в дальнейшем, составляет их совместную собственность. Объектом права общей собственности мужа и жены является, в частности, имущество, приобретенное на безвозмездных началах ими обоими, - свадебные подарки, подарки по случаю юбилея совместной жизни. Нажитое супругами в браке имущество является их совместной собственностью (п. 1 ст. 34 Семейного кодекса, ранее - ч. 1 ст. 20 КоБС). Следует согласиться с К.А. Граве: в смысле точности выражения надо отдать предпочтение формулировке "общее имущество", содержавшейся в КЗоБСО <*>. Ведь, как уже было сказано, в состав общего имущества супругов могут входить не только вещи, в отношении которых можно говорить о праве собственности, но и права. В отдельной главе настоящей работы будет рассмотрен вопрос об отнесении к общему имуществу супругов также обязательств (долгов). Термин "собственность" употребляется законодателем применительно ко всем видам имущества супругов для того, чтобы подчеркнуть характер прав супругов на имущество. Понятие общей совместной собственности супругов включает в себя в первую очередь два момента: -------------------------------- <*> Граве К.А. Указ. соч. С. 35. 1) право на имущество возникает у обоих супругов одновременно, в момент приобретения имущества хотя бы одним из них, в том числе и при покупке товаров в кредит, причем оформление имущества на имя одного из супругов юридического значения не имеет <*>; -------------------------------- <*> Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 90; Никитина В.П. Указ. соч. С. 20; и др. 2) имущество находится в общей собственности супругов без определения долей. Это означает, что доли супругов в праве на него заранее не установлены и определяются только при его разделе. Таким образом, каждый из супругов в отношениях с третьими лицами выступает как собственник всего имущества в целом. Поскольку не определены доли сособственников, они не могут нести расходы на содержание общего имущества соразмерно своим долям. Из-за отсутствия определения долей, а также в силу самой природы супружеских отношений один из супругов не может уступить третьему лицу свою долю в праве на общее супружеское имущество, и преимущественное право покупки, предусмотренное для участников общей долевой собственности, здесь не применимо. Кроме того, общее супружеское имущество можно лишь разделить, но не выделить из него долю, что отличает совместную собственность супругов не только от общей долевой собственности, но и от других видов общей совместной собственности. Ведь у общего имущества супругов всего два сособственника, и заявление одним из них требования о выделе его доли было бы равнозначно предъявлению требования о разделе имущества <*>. О выделе можно говорить (и это даже будет более точно) лишь применительно к доле пережившего супруга в общем супружеском имуществе. В случае прекращения брака вследствие смерти одного из супругов требуется установить ту часть, которая должна быть выделена пережившему супругу и не может входить в наследственную массу <**>. -------------------------------- <*> Граве К.А. Указ. соч. С. 37 - 38; Нечаева А.М. Брачно-семейное законодательство и укрепление семьи // Советское государство и право. 1988. N 9. С. 42; Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 90 - 91; Пергамент А.И. Указ. соч. С. 22; и др. <**> Граве К.А. Указ. соч. С. 52. В соответствии со ст. 39 Семейного кодекса при разделе общего имущества супругов и определении долей их доли признаются равными, в случае отсутствия договора между супругами, предусматривающего иное (п. 1). Отступление от начала равенства долей возможно по решению суда исходя из интересов несовершеннолетних детей и (или) заслуживающего внимания интереса одного из супругов. В частности, такой интерес имеет место, если другой супруг не получал доходов по неуважительным причинам или расходовал общее имущество супругов в ущерб интересам семьи (п. 2) <*>. Применительно к неравному разделу вследствие такого расходования необходимо привести высказывание В.И. Данилина: "...Уменьшение доли в общем имуществе мужа или жены означает, что каждый из них уже использовал свое право на часть материальных благ, нажитых во время брака" <**>. -------------------------------- <*> Аналогичные положения содержались в ч. 1 ст. 21 КоБС, только вместо "не получал доходов по неуважительным причинам" была характерная для тех времен формулировка "уклонялся от общественно полезного труда". <**> Данилин В.И. Ответственность по советскому семейному праву. Уфа, 1980. С. 55. Положения этой статьи Семейного кодекса дают суду возможность защитить интересы несовершеннолетних детей не только путем исключения из подлежащей разделу имущественной массы детских вещей и вкладов, внесенных супругами на имя их общих детей (как это предусмотрено п. 5 ст. 38 Семейного кодекса), но и путем отступления от начала равенства долей супругов в их общем имуществе в пользу того из них, с которым остаются дети. Если согласно п. 5 ст. 38 не учитываются при разделе и считаются принадлежащими детям вклады, внесенные супругами за счет общего имущества на имя только их общих несовершеннолетних детей, то на основании п. 2 ст. 39 можно защитить также интересы детей, не являющихся общими. Например, если супруги из общих средств внесли вклад на имя ребенка одного из них, можно, руководствуясь п. 2 ст. 39, передать этот вклад супругу - родителю ребенка. Разумеется, на основании указанных положений увеличение доли одной из сторон в общем имуществе в связи с тем, что с ней проживает несовершеннолетний ребенок, возможно лишь за счет общего имущества сторон <*>. -------------------------------- <*> Это верно указано в постановлении Президиума Краснодарского краевого суда (Семейное законодательство. М., 2001. С. 488 - 489). При судебном разделе общего имущества супругов, в случае если одному из них передается имущество, стоимость которого превышает причитающуюся ему долю, другому супругу может быть присуждена соответствующая денежная или иная компенсация (п. 3 ст. 38 Семейного кодекса). Приведенные положения ст. ст. 38 и 39 Семейного кодекса убеждают в том, что правоотношениям собственности супругов присущи начала возмездности и эквивалентности, и это не позволяет отличить их от многих других гражданских правоотношений. Как уже было отмечено, режим совместной собственности охватывает не все имущество супругов. Согласно п. 1 ст. 36 Семейного кодекса собственностью каждого из супругов является его добрачное имущество, т.е. имущество, принадлежавшее ему до вступления в брак, а также имущество, полученное им во время брака в дар, в порядке наследования или по иным безвозмездным сделкам. Установление раздельности такого имущества продиктовано необходимостью охраны интересов супругов как в случае развода, так и во время брака (ведь право собственности предполагает право распоряжения) и достижения действительного равноправия мужа и жены. Следует обратить внимание на то, что применительно к раздельному имуществу супругов, так же как и к общему, понятие "собственность" употребляется с известной долей условности затем, чтобы подчеркнуть характер прав каждого из супругов на то, что ему принадлежит. Таким образом, это понятие распространяется в том числе и на имущественные права. Ранее на практике возникали определенные сложности при отнесении имущества, полученного в дар, к личной собственности, что связано, главным образом, с нарушением формы договора дарения. Согласно ст. 257 ГК РСФСР <*> договор дарения на сумму свыше 500 руб. требовал нотариального удостоверения. Однако доверительный характер отношений исключал нотариальное оформление дарения движимого нерегистрируемого имущества, иными словами, любых движимых вещей, кроме транспортных средств <**>. В настоящее время ст. 574 ГК РФ допускает совершение в устной форме дарения, сопровождаемое передачей дара одаряемому, кроме дарения недвижимого имущества, дарения имущества юридическим лицом и обещания дарения. Но проблема все равно остается в отношении имущества, полученного в дар до введения в действие части второй ГК РФ. Представляется целесообразным дополнить ст. 6 Федерального закона "О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации" <***> абзацем, который распространит положения ст. 574 ГК РФ на договоры дарения, заключенные до 1 марта 1996 г. -------------------------------- <*> Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1964. N 24. Ст. 407. <**> Максимович Л.Б. Брачный договор (контракт). Правовые режимы имущества супругов. М., 2001. С. 37. <***> Собрание законодательства РФ. 1996. N 5. Ст. 411. Для отнесения подаренной вещи к собственности одного из супругов необходимо, чтобы дар был сделан именно в пользу этого, а не обоих супругов. В пункте 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 1985 г. N 5 <*> разъясняется, что при отсутствии допустимых доказательств, подтверждающих наличие договора дарения имущества одному из супругов, это имущество должно быть отнесено к общей совместной собственности супругов. Учитывается при определении одаряемого также хозяйственное назначение подаренного имущества. Если подарена, например, посуда, есть основания полагать, что эта вещь подарена обоим супругам <**>. Вещи, предназначенные для общего пользования семьи, должны считаться, если не доказано обратное, подаренными обоим супругам совместно. Однако не исключается возможность дарения предметов семейного назначения одному из супругов. При наличии веских доказательств того, что даритель имел в виду интересы одного из супругов, имущество, полученное в дар, признается раздельным <***>. -------------------------------- <*> Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1985. N 7. <**> Максимович Л.Б. Указ. соч. С. 37. <***> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 19. Новелла семейного законодательства - признание раздельным имущества, полученного не только в дар и по наследству (оно было личным и согласно ч. 1 ст. 22 КоБС), но и по иным безвозмездным сделкам. Очевидно, что под такими сделками законодатель имел в виду те, по которым осуществляется безвозмездная передача государственного и муниципального имущества в частную собственность граждан, в первую очередь - приватизацию жилых помещений гражданами, которые в них проживают <1>. Видимо, сюда же следует отнести и приобретение работниками акций при приватизации предприятий. Ведь появление этой новеллы, несомненно, связано именно с процессом разгосударствления собственности, правовыми формами которого являются акционирование предприятия его работниками и приватизация жилья <2>. Как полученное по иным безвозмездным сделкам А.М. Нечаева абсолютно правильно квалифицирует имущество, полученное по договору ссуды (ст. 689 ГК РФ) <3>. Точнее, в данном случае следует говорить о принадлежности права пользования вещью, полученной по договору ссуды, только одному из супругов, поскольку этот договор является безвозмездной сделкой. Что же касается пожертвованного имущества, также рассматриваемого А.М. Нечаевой как полученное по иным безвозмездным сделкам, то здесь с ней невозможно однозначно согласиться. С одной стороны, говоря о полученном "по иным безвозмездным сделкам, в числе которых могут быть: пожертвование (ст. 582 ГК); ссуда (ст. 689 ГК) и др." <4>, А.М. Нечаева, безусловно, права: пожертвование является безвозмездной сделкой. С другой стороны, пожертвование представляет собой разновидность дарения, что прямо указано в п. 1 ст. 582 ГК РФ, и потому не может считаться иной безвозмездной сделкой в смысле ст. 36 Семейного кодекса РФ. Кроме того, пожертвованием признается дарение вещи или права в общеполезных целях, и полученное в качестве пожертвования имущество должно быть использовано по определенному жертвователем назначению (п. 1 и п. 3 ст. 582 ГК РФ). На этом основании оно подлежит исключению из общего имущества супругов еще и в соответствии с п. 2 ст. 34 Семейного кодекса, относящим к нажитому во время брака, т.е. общему, денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения. Ведь в случае с пожертвованием как раз имеет место специальное целевое назначение. -------------------------------- <1> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 17 - 18. <2> Максимович Л.Б. Указ. соч. С. 38. <3> Нечаева А.М. Семейное право. М., 1998. С. 128. <4> Там же. В связи с этим встает вопрос о правовом режиме сумм материальной помощи, сумм, выплаченных в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности и других подобных выплат. Формулировка п. 2 ст. 34 Семейного кодекса РФ не дает на него однозначного ответа. Эта норма гласит: "К имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся доходы,.. полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья, и др.). Перечисление таких выплат в скобках в именительном падеже, но сразу же после указания на включение в состав общности только тех, которые не имеют специального целевого назначения, и породило разночтения. То ли перечисленные в скобках являются примерами выплат, не имеющих специального целевого назначения, то ли, наоборот, они приведены в качестве примера выплат, таковое назначение имеющих. В результате одни авторы отмечают, что такие выплаты по действующему Семейному кодексу относятся к общему имуществу супругов <*>, а по мнению других, эти суммы являются личной собственностью супруга как имеющие целевое назначение <**>. Необходимо уточнить норму закона и четко определить правовой режим таких выплат - путем редакционного изменения указанной нормы Семейного кодекса <***> или же путем соответствующих руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда. -------------------------------- <*> Нечаева А.М. Указ. соч. С. 131; Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 13. <**> Пчелинцева Л.М. Семейное право России. М., 1999. С. 192. <***> При изменении нормы Семейного кодекса, в случае признания таких выплат общим имуществом супругов, указать: "...полученные ими пенсии, пособия, а также суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья, и иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения". В случае же признания таких выплат раздельным имуществом супруга-получателя указать: "...полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (к выплатам, имеющим специальное целевое назначение, относятся суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья, и другие подобные выплаты)". Что же касается выбора, к какому имуществу - общему или раздельному - справедливо и целесообразно отнести такие выплаты, то этот вопрос был спорным и до принятия действующего Семейного кодекса. Так, В.А. Рясенцев рассматривал выплаты, полученные одним из супругов по случаю увечья, как личное имущество, поскольку они предназначаются потерпевшему персонально для восстановления его здоровья <*>. В литературе того времени, по утверждению В.П. Никитиной, это мнение было господствующим, причем оно распространялось также на другие выплаты, носящие строго личный характер: суммы, выплачиваемые по личному страхованию, пособие многодетной матери и пр. <**>. Однако не все авторы разделяли эту позицию, в частности В.П. Никитина, полагая, что реализованное право на получение названных видов доходов - фактически полученные одним из супругов денежные суммы - следует включать в общее супружеское имущество, даже если пособия и другие выплаты носят личный характер. Ведь право на получение вознаграждения за труд в не меньшей степени является личным правом, однако правовой режим заработной платы определяется нормами об общем имуществе супругов <***>. -------------------------------- <*> Рясенцев В.А. Задачи совершенствования законодательства о браке и семье (цит. по: Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 13). <**> Никитина В.П. Указ. соч. С. 44. <***> Там же. С. 44 - 45; Никитина В.П. Правовые проблемы регулирования имущественных отношений в советской семье. Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. С. 21. Правильным представляется следующий подход, являющийся, по сути дела, синтезом изложенных позиций. Те суммы, которые выплачены в возмещение вреда, причиненного повреждением здоровья, и предназначены для оплаты или возмещения уже понесенных расходов на лечение, в том числе санаторно-курортное, дополнительное питание, приобретение лекарств, протезирование, посторонний уход, приобретение специальных транспортных средств, подготовку к другой профессии (ст. 1085 ГК РФ), а также в возмещение морального вреда, следует относить к личному имуществу потерпевшего, поскольку они определенно имеют специальное назначение <*>. Точно так же суммы материальной помощи, предназначенные выделившей их организацией для использования в каких-либо конкретных целях, надо считать раздельным имуществом того супруга, которому они предоставлены. Но регулярные выплаты в возмещение заработка, утраченного вследствие повреждения здоро- вья, как и суммы материальной помощи, цель использования которых заранее не установлена, подлежат включению в супружескую общность, ибо они призваны возместить (в случае предоставления материальной помощи дополнить) заработок, который являлся бы (является) общей собственностью супругов. Тем более, если вследствие причинения вреда один из супругов стал нетрудоспособным и, несмотря на получение от причинителя вреда платежей в его возмещение, нуждающимся, то другой супруг обязан предоставлять первому содержание. И было бы несправедливым выплаты в возмещение вреда признавать принадлежащими только супругуполучателю, а заработную плату и другие доходы супруга, предоставляющего первому содержание, - принадлежащими им обоим. -------------------------------- <*> Возможно, было бы правильным при этом взыскивать в пользу другого супруга (например, на основании норм ГК РФ о неосновательном обогащении) компенсацию в тех случаях, когда возмещаемые расходы были произведены за счет общего имущества супругов. Однако согласно некоторым зарубежным нормам такая компенсация не подлежит уплате. Так, в соответствии со ст. ст. 453 и 454 ГК Квебека право супруга на алиментные платежи, пенсию по инвалидности или любые иные блага подобного рода остается личным имуществом этого супруга. Никакая компенсация не причитается на основании сумм или премий, уплаченных вместе с приобретенным (т.е. общим) или личным имуществом для приобретения таких платежей, пенсий или иных благ. Личным имуществом супруга также являются право требовать возмещения убытков и компенсация, получаемая в результате возмещения морального или физического вреда. То же правило применяется к праву и к компенсации, возникающим из договора страхования или из иной системы возмещения, но никакая компенсация не подлежит уплате в отношении премий или сумм, уплаченных вместе с приобретенным имуществом (Гражданский кодекс Квебека. С. 98 - 99). Принято относить к раздельной собственности полученные супругом во время брака премии, призы, награды, присужденные за индивидуальные творческие, спортивные и другие достижения, за выдающиеся заслуги в области науки, техники, искусства и литературы, если такие выплаты не носят периодического характера и не являются разновидностью вознаграждения за труд, входящей в систему оплаты труда. В последнем случае они включаются в состав общего имущества <*>. По верному замечанию Е.А. Чефрановой, аналогичный вывод следует сделать и в отношении так называемых грантов, которые на конкурсной основе присуждаются в целях оказания поддержки деятелям науки и искусства. Они носят периодический характер и, по существу, являются оплатой за работу над конкретным научным или культурным проектом - как в тех случаях, когда право на полученный результат переходит к оплатившей работу организации, так и в случае, когда предоставившая грант организация никаких прав на результат работы не приобретает <**>. Нередко гранты представляют собой финансирование работы над проектом. Хотя существуют гранты, которые присуждаются именно как единовременные награды за успехи в работе или учебе; такой грант должен считаться принадлежащим лично его получателю. -------------------------------- <*> Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 116; Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 41; Рясенцев В.А. Семейное право. М., 1967. С. 87; Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 18. Г.К. Матвеев относит к объектам раздельной собственности разовые премии, полученные супругом на работе к праздникам, в ознаменование персонального юбилея. С этим невозможно однозначно согласиться. Премия, выданная работнику по случаю его юбилея, конечно, должна быть отнесена к его личному, раздельному имуществу. Но иной подход следует применять в отношении премий, выплачиваемых всем работникам данной организации в связи с юбилеем самой организации, к Новому году и т.п., поскольку такие выплаты являются, по сути дела, способом дополнительного вознаграждения за труд и не зависят от личных достижений работника. <**> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 18. Общепринятый взгляд - раздельность премий и наград, носящих единовременный характер, - не разделяет В.П. Никитина. По ее мнению, личными следует считать только именные вещевые премии и награды, поскольку их можно назвать полученными в дар, а употребляемое в семейном законодательстве понятие дара шире гражданско-правового понятия дарения. Денежные же премии за выдающиеся заслуги даром считать нельзя. Достижения в области науки, техники, искусства и литературы являются результатом трудовой деятельности. Коль скоро все виды вознаграждения за труд обращаются в общее супружеское имущество, правовой режим денежных премий мог бы быть иным лишь при наличии специального указания закона. Кроме того, включение денежных премий в состав общего имущества способствует укреплению брачного союза, обеспечивая действительное равенство прав супругов. Ведь выдающиеся результаты в той или иной сфере не всегда можно объяснить только личными качествами лауреата - его талантом, высокой одаренностью. Нередко его способности расцветают бла- годаря вниманию и заботе, которыми он окружен в семье, принятию его женой на себя всех хлопот по его обслуживанию <*>. -------------------------------- <*> Никитина В.П. Указ. соч. С. 38 - 40. Позиция В.П. Никитиной по данному вопросу представляется неприемлемой. Во-первых, установление различного правового режима для премий и наград в зависимости от того, выражены они в денежной или в натуральной форме, лишено основания. Во-вторых, деньги также могут быть получены в дар. В-третьих, дар представляет собой как раз то, что передается дарителем одаряемому по договору дарения. Следовательно, нельзя согласиться с тем, что употребляемое в семейном законодательстве понятие дара шире употребляемого в гражданском законодательстве понятия дарения <1>. В-четвертых, распространение взгляда на разовые премии и награды как на раздельное имущество обусловлено вовсе не "дарственным", безвозмездным характером их получения, а сложившимися в обществе представлениями о справедливости, лежащими в основе установления общности или раздельности того или иного имущества. В связи с этим необходимо отметить ошибочность довода Е.А. Чефрановой, считающей премии и награды (кроме носящих периодический характер и представляющих собой форму оплаты труда) раздельным имуществом именно как полученных по безвозмездным сделкам <2>. Е.А. Чефрановой нет необходимости прибегать к разграничению дара и дарения, поскольку действующий Семейный кодекс объявляет собственностью каждого из супругов полученное и по иным безвозмездным сделкам <3>. Ранее уже говорилось о том, что фактической предпосылкой общности имущества супругов является наличие вложения каждого из них, в том числе ведением домашнего хозяйства, в приобретение или сбережение имущества и что раздельным признается то имущество супруга, к приобретению которого другой супруг отношения не имеет. Разумеется, развитию талантов лауреата, призера способствует то, что члены его семьи создают ему необходимые условия, освобождая от домашних забот и обслуживая его. Тем не менее невозможно определить, до какой степени его достижения - его собственная заслуга, следствие его природной одаренности, а до какой - заслуга его супруга, создавшего ему благоприятные условия. И предпочтение здесь все же надо отдать таланту. Заслуги лауреата и его супруга в данном случае нельзя уравнять. Следует согласиться с Н.В. Рабинович: в основе персональной награды за особые личные качества или достижения лежит высококвалифицированный труд, но выдача награды и ее размер определяются выдающимися результатами деятельности и особыми достижениями высокоодаренных людей. То, что приобретено благодаря личным заслугам, должно оставаться раздельной собственностью награжденного <4>. -------------------------------- <1> То, что термин "дар" шире понятия "дарение", считают также В.Ф. Маслов, А.М. Нечаева, Л.М. Пчелинцева, В.П. Шахматов. Правда, в отличие от В.П. Никитиной они рассматривают награды и премии как дар и на этом основании относят их к раздельному имуществу. См.: Маслов В.Ф. Имущественные отношения в семье. Харьков, 1972. С. 14; Нечаева А.М. Семейное право. М., 2002. С. 123; Пчелинцева Л.М. Указ. соч. С. 191; Шахматов В.П. Законодательство о браке и семье: Практика применения, некоторые вопросы теории. Томск, 1981. С. 26. <2> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 18. <3> М.В. Антокольская так же, как и Е.А. Чефранова, относит к раздельному имущество, полученное в качестве награды или в виде премии, не входящей в систему оплаты труда, именно по причине безвозмездности его получения. Однако она считает такое имущество полученным хотя и безвозмездно, но не по сделкам, а по иным основаниям (Антокольская М.В. Указ. соч. С. 157). <4> Рабинович Н.В. Указ. соч. 1952. С. 41. Если же одному из супругов по месту работы в качестве поощрения за добросовестный труд предоставлена вещь по льготной цене и эта цена оплачена из средств, считающихся общими, то такая вещь подлежит включению в общее имущество супругов. Суд может лишь при разделе отступить от равенства долей в пользу того супруга, которому была выделена вещь, поскольку здесь имеет место заслуживающий внимания интерес. Алексеевой по месту ее работы был выделен автомобиль за 100 тыс. руб., при его стоимости 430 тыс. руб., как поощрение за долгий добросовестный труд в связи с 35-летием предприятия. Сто тысяч рублей, внесенные ею за автомашину, являлись ссудой (заемными средствами), предоставленными по месту работы ее мужа Алексеева, т.е. общими супружескими средствами. Следовательно, автомобиль был куплен на общие средства супругов, а не передан жене безвозмездно. В связи с этим судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ признала автомашину совместной собственностью <*>. -------------------------------- <*> Семейное законодательство. М., 2001. С. 515 - 516; Пчелинцева Л.М. Указ. соч. С. 197 - 198. Собственность каждого из супругов может в силу ст. 37 Семейного кодекса (ранее - ч. 3 ст. 22 КоБС) трансформироваться в совместную. Для этого требуется, чтобы в период брака за счет общего имущества супругов или имущества каждого из супругов либо труда одного из них <*> были произведены вложения, значительно увеличивающие стоимость имущества, являвшегося личным (капитальный ремонт, реконструкция, переоборудование и др.). Семейный кодекс позволяет учитывать не только денежные вложения, но и труд супруга <**>. Часть 3 ст. 22 КоБС вообще не содержала указаний на то, какие и чьи вложения должны быть произведены в личное имущество для его трансформации - денежные или трудовые, общие или же именно супруга-несобственника <***>. Важно было только то, чтобы эти вложения были произведены в течение брака. Естественно, подразумевалось, что если супруг переоборудовал свое раздельное имущество за счет своих же личных средств, то трансформации в общую собственность произойти не должно. Данное правило об изменении правового режима является, пожалуй, самым ярким примером, иллюстрирующим эквивалентно-возмездный характер правоотношений собственности супругов. -------------------------------- <*> Более точной, соответствующей смыслу данной нормы является формулировка п. 2 ст. 256 ГК РФ - "за счет общего имущества супругов или имущества ДРУГОГО СУПРУГА" (выделено мной. - А.С.). <**> Нечаева А.М. Указ. соч. С. 124. <***> Поэтому неточным является высказывание Л.Б. Максимович: "Перечень оснований, делающих возможным признание совместной собственностью, дополнен таким основанием, как труд одного из супругов" (Максимович Л.Б. Указ. соч. С. 30). Бывают случаи, когда в имущество еще до того, как оно стало личной собственностью одного из супругов, были произведены значительные вложения за счет их общих средств либо средств или труда другого супруга. Речь здесь, конечно, не идет об участии супругов в капитальном ремонте и улучшении имущества, принадлежащего другому лицу, например, родителю одного из них <*>, даже если супруги проживали вместе с этим родителем и пользовались его имуществом и впоследствии оно перешло супругу по наследству. Имеются в виду ситуации, когда имущество находилось в титульном владении и пользовании одного из супругов, но не принадлежало ему на праве собственности, а в его собственность перешло позже, и до такого перехода стоимость этого имущества значительно увеличилась при участии другого супруга. Скажем, супруг приватизировал жилое помещение, в котором он был нанимателем, или полностью оплатил личными (унаследованными, подаренными) средствами паевой взнос за дачу, которой он пользовался как член кооператива, причем до приватизации, до полной выплаты паевого взноса помещение было переоборудовано, достроено с привлечением сил и средств другого супруга. Е.А. Чефранова приводит такой пример: земельный участок, оформленный в порядке безвозмездной приватизации в собственность одного из супругов, ранее закрепленный за этим супругом в бессрочное пользование, осваивался за счет средств и труда обоих супругов. По ее мнению, такой участок может и должен быть признан общим имуществом, несмотря на то что он поступил к одному из супругов безвозмездно. В обоснование своей позиции она выдвигает два аргумента: ст. 37 Семейного кодекса и отличие порядка приватизации земельных участков от порядка приватизации квартир. В соответствии с п. 1 ст. 36 Семейного кодекса не входит в состав совместной собственности имущество, полученное по безвозмездным сделкам. Земельные участки передавались в собственность граждан хотя и безвозмездно, но не по гражданско-правовой сделке (договору передачи), а административным актом - решением местного совета народных депутатов или местной администрацией. Следовательно, они не могут рассматриваться как поступившие по безвозмездной сделке и потому должны считаться совместной собственностью <**>. Представляется, что в подобном буквальном, ограничительном толковании п. 1 ст. 36 Семейного кодекса нет необходимости. Применительно и к таким земельным участкам, и к имуществу в других приведенных выше ситуациях (приватизация жилья, полная выплата паевого взноса за дачу одним супругом после произведенного сообща переоборудования, достройки) надо исходить из следующего. Как уже отмечалось в настоящей работе, имуществом супругов (супруга), подчиняющимся режиму совместной или раздельной собственности, являются не только вещи - объект права собственности, но и имущественные права, в том числе право пользования жилым помещением на правах нанимателя, право пользования кооперативным имуществом, предоставленным члену кооператива, и т.п. И на вещь, принадлежащую супругу на таком праве, распространяются все положения брачно-семейного законодательства о режиме супружеского имущества, не исключая и ст. 37 Семейного кодекса. Вследствие этого правил, установленных данной статьей, вполне достаточно для признания совместной собственностью супругов имущества, которое находилось в титульном владении одного из них и было оформлено в его собственность, если до такого оформления были произведены вложения за счет общих средств либо труда или средств другого супруга, значительно увеличившие стоимость имущества. -------------------------------- <*> Президиум Московского областного суда правильно постановил, что участие супругов в капитальном ремонте и улучшении дома (части дома), принадлежащего другому лицу, в частности родителю одного из них, не создает права собственности на дом (часть дома). Можно лишь требовать возмещения понесенных расходов в денежном выражении (Семейное законодательство. С. 486 - 487). <**> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 49 - 50. Признание раздельного имущества одного из супругов совместной собственностью их обоих означает, что доли супругов в праве на это имущество признаются равными, и отступить при разделе от начала равенства долей суд вправе исходя из заслуживающего внимания интереса супруга. Считать ли таким интересом супруга первоначальную принадлежность лично ему этого имущества, целиком зависит от судебного усмотрения <1>. В связи с изложенным возникает вопрос о том, каким образом наиболее справедливо учесть вложения каждого из супругов при определении правовой судьбы такого имущества. Существует несколько возможных вариантов решения этого вопроса. Первый закреплен в ст. 37 Семейного кодекса: имущество признается совместной собственностью со всеми вытекающими отсюда правовыми последствиями. Но этот вариант можно признать оптимальным только для тех случаев, когда за период брака раздельное имущество настолько изменило свой характер и свою ценность вследствие вложений из общего имущества либо материальных затрат или трудовых усилий супруга-несобственника, что невозможно определить его первоначальную стоимость вследствие ее незначительности или полной утраты объектом потребительских свойств. Второй вариант заключается в том, что имущество признается общим имуществом супругов, но его первоначальная стоимость исключается из стоимости имущества после его улучшения. На эту сумму увеличивается доля супруга, которому имущество принадлежало первоначально <2>. Похожий подход встречается в судебной практике. Как постановил Президиум Краснодарского краевого суда, если в период брака лично принадлежащая одному из супругов часть дома была капитально отремонтирована за счет общих средств и ее стоимость существенно увеличилась, то общей совместной собственностью супругов может быть признана часть дома, соответствующая по стоимости произведенным улучшениям <3>. В третьем варианте правовой режим имущества не изменяется, оно продолжает оставаться раздельным имуществом одного из супругов. Другой супруг при этом приобретает право требовать возмещения понесенных им расходов на произведенные улучшения. Выбор варианта, естественно, должен зависеть от характера и степени улучшений личного имущества, а также от характера и степени участия супруга-несобственника в осуществлении улучшений <4>. Следует согласиться с выдвинутым в литературе предложением внести в действующее законодательство изменения, предусмотрев в нем все перечисленные варианты <5>. -------------------------------- <1> В литературе отмечалось, что интересы супруга, которому имущество лично принадлежало до внесения в него значительных совместных вложений, могут быть защищены путем отступления суда в интересах этого супруга от принципа равенства долей в совместном имуществе (см.: Кузнецова Л.Г. Некоторые вопросы практики применения законодательства о раздельном и совместном имуществе супругов // Законодательство о браке и семье и практика его применения (К 20-летию Основ и КоБС РСФСР). Свердловск, 1989. С. 47). <2> Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 188; Чефранова Е.А. Имущественные отношения в семье - новые тенденции в правовом регулировании // Семейное право России: проблемы развития. М., 1996. С. 66 - 67. <3> Семейное законодательство. С. 488. <4> Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 189 - 190. <5> Там же. С. 190; Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 66. В свою очередь, раздельным может быть признано имущество, нажитое супругами совместно. Согласно п. 2 ст. 36 Семейного кодекса (ранее - ч. 2 ст. 22 КоБС) вещи индивидуального пользования (одежда, обувь и др.), хотя и приобретенные в период брака за счет общих средств супругов, признаются собственностью того супруга, который ими пользовался. В последнее время, однако, могут возникнуть трудности при определении субъекта права собственности на имущество такого рода, так как женщины облюбовали некоторые виды одежды, ранее считавшиеся пригодными для использования исключительно лицами мужского пола. Еще до принятия КоБС, когда законодательство РСФСР не содержало специального указания относительно правового режима вещей индивидуального пользования, судебная практика признавала раздельным имуществом вещи, имеющие своим назначением специальное обслуживание потребностей одного из супругов, в том числе, например, особые письменные приборы и часы для слепых <*>. Невозможно не разделить взгляд о признании личным имущества, приобретенного на средства, выплаченные в возмещение вреда, причиненного здоровью, если оно предназначено для сглаживания последствий увечья и используется исключительно или преимущественно потерпевшим. В первую очередь это касается специальных средств передвижения <**>. Даже если такое имущество приобретено не на средства, выплаченные специально для его приобретения, а на общие средства супругов, его следует отне- сти к вещам индивидуального пользования и на этом основании признать раздельной собственностью того супруга, который им пользуется. Как верно отмечают А.А. Игнатенко и Н.Н. Скрыпников, обязательным условием для признания вещей индивидуального пользования собственностью каждого из супругов является пользование этими вещами данным супругом <***>. -------------------------------- <*> Граве К.А. Указ. соч. С. 13 - 14; Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 60. <**> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 65. <***> Игнатенко А.А., Скрыпников Н.Н. Указ. соч. С. 32. К личному имуществу по данному признаку (как являющиеся вещами индивидуального пользования, предназначенными для удовлетворения потребностей только одного из супругов) ряд авторов относит и предметы профессиональной деятельности <*>. С такой позицией трудно полностью согласиться. -------------------------------- <*> Иоффе О.С. Указ. соч. С. 225; Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 86 - 87. Действительно, вещи, используемые только одним из супругов, можно подразделить на две группы: 1) те, которые служат удовлетворению повседневных бытовых потребностей данного супруга (одежда, обувь, белье и другие предметы личного обихода); 2) те, которые необходимы супругу для осуществления профессиональной деятельности (рояль пианиста, зубоврачебное оборудование дантиста, библиотека по определенной отрасли науки научного работника и т.п.) <*>. -------------------------------- <*> Граве К.А. Указ. соч. С. 14. Но вещи второй группы являются источником добывания средств существования всей семьи (ведь доходы от трудовой и интеллектуальной деятельности считаются общими), следовательно, они обслуживают потребности не одного, а обоих супругов. Поэтому они не могут рассматриваться как вещи индивидуального пользования. Кроме того, вещи первой группы имеются у каждого из супругов, и тем самым оставление таких вещей у одного из супругов компенсируется наличием подобных же вещей у другого супруга, хотя, конечно, стоимость вещей одного может не совпадать со стоимостью аналогичных вещей другого. Что касается предметов профессиональной деятельности, то наличие их у одного из супругов не предполагает наличия аналогичных вещей у другого супруга. Более того, такие предметы часто имеют значительную ценность. По указанным причинам предметы профессиональной деятельности, приобретенные во время брака на общие средства супругов, следует признавать их совместной собственностью. При разделе общего имущества супругов эти предметы должны быть оставлены у того супруга, который ими пользовался, с учетом их стоимости при определении доли каждого из супругов в общем имуществе. Если их стоимость превышает долю, причитающуюся тому супругу, которому их оставляют, то другому супругу надо присуждать соответствующую компенсацию <1>. Такое решение вопроса является тем более целесообразным, если учесть, что на приобретение предметов профессиональной деятельности одного из супругов могут быть затрачены весьма значительные общие средства <2>, с расчетом на использование этих предметов для содержания семьи. Представляется неверным предложенный в комментарии к Семейному кодексу подход к определению судьбы предметов профессиональной деятельности в зависимости от их стоимости: если их стоимость незначительна, относить их к вещам индивидуального пользования (рыболовные снасти, столярные инструменты и т.п.), а если они стоят дорого, признавать их совместной собственностью и передавать в натуре тому супругу, который ими пользуется, присуждая денежную или иную компенсацию другому супругу (в случаях, когда их стоимость превышает причитающуюся первому долю) <3>. Как справедливо отмечено в литературе, нелишне было бы в Семейном кодексе прямо указать на то, что приобретенные во время брака на общие средства предметы, используемые в процессе профессионального труда одним из супругов, к вещам индивидуального пользования отнесены быть не могут <4>. -------------------------------- <1> Граве К.А. Указ. соч. С. 15 - 16; Никитина В.П. Указ. соч. С. 41 - 42; Шахматов В.П. Указ. соч. С. 61. <2> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 158. <3> Масевич М.Г. Указ. соч. С. 136. <4> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 65. Сказанное о предметах профессиональной деятельности следует отнести также к объектам коллекционирования или иного "хобби" одного из супругов, например, к туристскому и горнолыжному снаряжению, орудиям охоты, коллекциям минералов и иным предметам любительского интереса <*>. -------------------------------- <*> Чефранова Е.А. Имущественные отношения в российской семье. С. 22. Хочется отметить еще один момент. Когда отечественное законодательство специально не определяло правовой судьбы вещей индивидуального пользования, некоторые авторы считали необходимым признавать общим имуществом супругов любые предметы личного обихода, приобретенные в период брака на общие средства. По мнению этих авторов, при разделе такие вещи должны быть закреплены за тем супругом, который ими пользовался, но стоимость всех этих вещей должна учитываться. И если закрепление некоторых из вещей за одним из супругов не компенсируется другими вещами, в натуре получаемыми другим супругом, ему следует выплатить денежную компенсацию. Поскольку не исключена возможность того, что такие вещи составляют все или почти все имущество, нажитое супругами в браке, то было бы несправедливо оставить подобные ценные вещи одному из супругов без компенсации другому <*>. Разумеется, такой подход имел право на существование в 50 60 годах XX в., когда в собственности граждан находились исключительно предметы потребления, а средний уровень жизни был довольно низким. Хотя, как указано выше, эти же авторы приводят примеры из судебной практики, признающей личными и не подлежащими разделу вещи, предназначенные для специального обслуживания потребностей одного из супругов. Но и вещи индивидуального пользования, нажитые супругами совместно, согласно той же статье (п. 2 ст. 36 Семейного кодекса, ранее - ч. 2 ст. 22 КоБС) могут войти в категорию общей собственности, если эти вещи являются драгоценностями или другими предметами роскоши. -------------------------------- <*> Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 60; Свердлов Г.М. Советское семейное право. Госюриздат, 1958. С. 179. § 3. Особенности включения некоторых видов имущества в состав общего и раздельного имущества супругов 3.1. Драгоценности и иные предметы роскоши Критерием отнесения вещи индивидуального пользования к предметам роскоши является ее стоимость, с учетом уровня обеспеченности конкретной семьи, а также уровня жизни того социального круга, к которому принадлежат супруги. Предметы роскоши в литературе определяются как "вещи индивидуального пользования, не являющиеся необходимыми для удовлетворения обычных потребностей, но удовлетворяющие повышенные требования к комфорту, причем расходы на их приобретение обременительны для данной семьи" <1>. Указывается также, что вопрос об отнесении вещей к разряду драгоценностей или предметов роскоши требует учета их качества, свойств и назначения <2>. На практике довольно сложно определить, что является для данной семьи предметом роскоши. Четких критериев обозначения вещи как предмета роскоши нет и быть не может. Вопервых, представления о роскоши меняются в обществе вместе с изменением уровня жизни. То, что еще вчера считалось роскошью, например шуба из натурального меха, завтра может быть расценено как обычная верхняя одежда. Во-вторых, для одних роскошь - это предметы современной бытовой техники, для других, имеющих большие доходы, критерии понятия "роскошь" определяются уникальными свойствами вещи <3>. Вряд ли массовые изделия из золота с полудрагоценными или поделочными камнями стоит в современных условиях рассматривать как предметы роскоши <4>. Другое дело - авторские изделия. Вопрос о признании той или иной вещи предметом роскоши решает суд в зависимости от конкретных обстоятельств дела, руководствуясь жизненным уровнем в обществе и сложившимися на его основе представлениями о роскоши, а также условиями жизни спорящих супругов <5>. -------------------------------- <1> Стрельникова Г.И. Правовой режим некоторых объектов общей собственности супругов // Законодательство о браке и семье и практика его применения (К 20-летию Основ и КоБС РСФСР). С. 41. <2> Кузнецова Л.Г. Указ. соч. С. 46. <3> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 158; Нечаева А.М. Указ. соч. С. 124; Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 22. <4> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 23. <5> Нечаева А.М. Указ. соч. С. 124; Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 23. Разновидностью предметов роскоши являются драгоценности, которые подразделяются на украшения и предметы быта (золотые столовые приборы, портсигары и т.п.). Драгоценностями признаются изделия из драго- ценных металлов с природными драгоценными или полудрагоценными камнями, изготовленные как промышленным, так и кустарным способом <*>. -------------------------------- <*> Стрельникова Г.И. Указ. соч. С. 41 - 42. Культурные ценности, призванные удовлетворять потребности одновременно многих людей, например коллекции старинной живописи, нельзя отнести к вещам индивидуального пользования, поэтому вышеозначенный ювелирный критерий, а также их стоимость не влияют на их правовой режим <*>. Иными словами, они не рассматриваются как предметы роскоши в смысле ст. 36 Семейного кодекса. -------------------------------- <*> Стрельникова Г.И. Указ. соч. С. 41. Как уже было сказано, драгоценности и иные предметы роскоши - объект права общей собственности супругов (если, конечно, они были приобретены в браке и при этом не являются ни даром, ни наследственным имуществом). Даже теперь, когда законодательно закреплено право супругов на договорно-правовое регулирование своих имущественных отношений, возможно возникновение проблем при разрешении споров о разделе имущества супругов в части отнесения драгоценностей и иных предметов роскоши к совместной собственности, если отсутствует брачный договор между супругами или если он не изменяет законный режим имущества. Представляется, что норма о включении драгоценностей, предназначенных для индивидуального пользования, в общее имущество, не учитывает фактического характера семейных отношений и волеизъявления супругов на момент совершения сделки. Например, покупка бриллиантового колье для жены в качестве подарка по случаю рождения ребенка является актом распоряжения совместной супружеской собственностью (поскольку средства, на которые колье приобретается, являются общим имуществом супругов). Но, как отмечает Г.И. Стрельникова, передача этого колье (совместной собственности) в собственность жены не является дарением, поскольку одаряемый не может быть собственником средств, затраченных на приобретение подарка <*>. На этом основании нельзя полностью согласиться с высказанным мнением, в соответствии с которым "подарки супругов друг другу, несомненно, относятся к раздельной собственности" <**>, ведь это мнение, по сути верно отражающее характер отношений супругов, к сожалению, не находит подтверждения в прямом указании закона. В литературе встречается и такое высказывание относительно передачи одним супругом имущества другому, правда, применительно к другому виду имущества: поскольку закон прямо включает его в состав совместной собственности супругов, то передачу супругу нельзя признать дарением <***>. -------------------------------- <*> Там же. С. 42 - 43. <**> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 19. <***> Линникова Н. Заключение договора дарения между супругами // Советская юстиция. 1979. N 13. С. 24. Разумеется, Г.И. Стрельникова права в том, что гражданские права и обязанности возникают также из сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему (ст. 8 ГК РФ, ранее - ст. 4 ГК РСФСР). И момент совершения сделки совпадает с моментом ее исполнения, что делает допустимой устную форму <*>. Однако данные аргументы вряд ли приемлемы для широкого судебного применения при рассмотрении супружеских споров. -------------------------------- <*> Стрельникова Г.И. Указ. соч. С. 43. Представляется, что подобные подарки следует толковать как дарение права на долю в общем имуществе <*> (в части подаренной драгоценной вещи) и признавать право собственности на драгоценность за тем супругом, для чьего исключительного пользования предназначается предмет роскоши. Суду следует также руководствоваться правилом п. 2 ст. 39 Семейного кодекса о возможности отступить от принципа равенства долей супругов в их общем имуществе исходя из заслуживающего внимания интереса одного из супругов: это позволит присудить предмет роскоши тому супругу, которому он был подарен и в чьем индивидуальном пользовании он находился, без присуждения компенсации другому супругу. -------------------------------- <*> Разумеется, не на уже определенную долю, а на долю, которая причиталась бы при разделе общего имущества. Как отмечено Н.В. Рабинович, дарение предметов, которые входят в состав совместной собственности супругов, представляет собой не что иное, как передачу вещи из состава общего имущества в состав раздельного имущества супруга, получающего дар, как отказ супруга-дарителя от своего участия в праве собственности на имущество, составляющее предмет дарения, как отказ его от своей доли в этом имуществе на момент раздела его в будущем (Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 35). Можно решить эту проблему, а заодно и проблемы, связанные с определением субъекта права собственности на другое имущество, иначе: прямо определить в законе, что вещи, подаренные одним супругом другому, считаются раздельной собственностью одаренного супруга, независимо от их стоимости и назначения. Возможен и иной подход - исключение из п. 2 ст. 36 Семейного кодекса особого упоминания о драгоценностях и предметах роскоши и отнесения тем самым любых вещей индивидуального пользования, независимо от их характера и стоимости, к собственности того супруга, который ими пользовался. Именно такой подход встречается в зарубежном праве <*>. -------------------------------- <*> Например, в ст. 450 ГК Квебека обручальное кольцо и украшения перечисляются наряду с одеждой, личными бумагами и официальными документами, и все это без каких-либо условий относится к личной собственности супруга (Гражданский кодекс Квебека. С. 98). 3.2. Банковские вклады Вклад, внесенный в банк или иную кредитную организацию в период брака на имя одного из супругов за счет общих супружеских средств, подчиняется режиму общности. В настоящее время это, наконец, прямо предусмотрено законом (п. 2 ст. 34 Семейного кодекса) и в силу п. 6 ст. 169 Семейного кодекса применяется к вкладам, открытым и до 1 марта 1996 г. Для обоснования общности вклада достаточно установить, что во время открытия лицевого счета брак был зарегистрирован. Закон не делает исключения для вклада на предъявителя, однако практика показывает, что часто трудно установить действительного собственника средств, за счет которых сделан такой вклад <*>. -------------------------------- <*> Стрельникова Г.И. Указ. соч. С. 39. Не являются общим имуществом супругов и не подлежат разделу между ними вклады, внесенные супругами совместно на имя третьих лиц. По-разному в литературе освещается ситуация, когда вклад на имя третьего лица был внесен одним из супругов без одобрения или даже без ведома другого супруга, например, один из супругов внес вклад на имя своего родственника без согласия другого <1>. Одни авторы считают, что если на вклад были неосновательно внесены средства, являющиеся общим имуществом, возможно предъявление требования об увеличении доли другого супруга при разделе общего имущества <2>. Это мнение основывается на определении Верховного Суда РСФСР <3>, а также на п. 2 ст. 39 Семейного кодекса, предоставляющем суду право отступить от начала равенства долей исходя из заслуживающего внимания интереса одного из супругов, в частности, если другой супруг расходовал общее имущество в ущерб интересам семьи. В соответствии с другой точкой зрения супруг, права которого нарушены, может требовать раздела такого вклада, если договор банковского вклада можно в данном случае признать недействительной сделкой по мотивам отсутствия его согласия на внесение в банк общих средств <4>. В принципе, первая позиция представляется более убедительной и более удобной в применении для защиты супругом своего нарушенного права. Но если супругу удалось (разумеется, в отдельном производстве) добиться признания договора банковского вклада недействительным с возвратом супругам внесенной суммы, то можно заявить требование о разделе между супругами этой суммы как их общего имущества. -------------------------------- <1> Правовая судьба вкладов, внесенных супругами на имя несовершеннолетних детей, рассмотрена в предыдущем параграфе настоящей главы. <2> Масевич М.Г. Указ. соч. С. 142. <3> Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1965. N 6. С. 13 - 14. <4> Белогорская Е.М. Правовой режим вклада - совместного имущества супругов // Социалистическая законность. 1978. N 3. С. 39. Не останавливаясь подробно на вопросах распоряжения вкладом, поскольку вопросы распоряжения имуществом супругов будут рассмотрены в отдельном параграфе настоящей главы, все же отметим здесь следую- щее. Из общности вклада вытекает невозможность для супруга-вкладчика распоряжаться вкладом исключительно по своему усмотрению, в том числе завещательное распоряжение по вкладу - общему имуществу супругов может распространяться только на ту часть, которая причиталась бы самому вкладчику при разделе общего имущества супругов. Согласно п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. N 15, если третьи лица предоставили супругам денежные средства и последние внесли их на свое имя в кредитные организации, третьи лица вправе предъявить иск о возврате соответствующих сумм по нормам ГК РФ, который подлежит рассмотрению в отдельном производстве. Аналогичным образом должна разрешаться конфликтная ситуация в тех случаях, когда третьи лица внесли денежные средства на счет супруга-вкладчика (ст. 841 ГК РФ). Вопрос о принадлежности вклада актуален потому, что сейчас постоянно открываются всевозможные банки, солидные и не очень, куда граждане вкладывают крупные суммы денег, и если ранее вклады в сберкассах находились под жестким контролем государства, то сейчас вклады физических лиц в негосударственные кредитные учреждения, как правило, не входят в круг государственных интересов. Это вызывает процессуальные трудности при определении местонахождения вкладов и установлении, кто являлся собственником внесенных денежных средств, что в свою очередь неизбежно ведет к сложностям при разделе таких вкладов. При разделе вклада между супругами необходимо проверять, была ли на момент вынесения решения суда произведена индексация данного вклада. В соответствии с Определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 22 октября 1993 г. при разделе вкладов супругов суд обязан учитывать увеличение размера сбережений в результате предусмотренных законодательными актами компенсационных выплат и индексации целевых вкладов (в частности, были индексированы целевые вклады граждан на приобретение легковых автомобилей). В этом случае разделу подлежит вся сумма вклада, имеющаяся в наличии на момент вынесения решения <*>. -------------------------------- <*> Семейное законодательство. С. 504 - 505. 3.3. Ценные бумаги. Лотерейные билеты и выигрыши Ценные бумаги, приобретенные во время брака за счет общих доходов супругов, являются общим имуществом независимо от того, на имя кого из супругов они приобретены (п. 2 ст. 34 Семейного кодекса). Это относится к любым видам ценных бумаг, в том числе депозитным и сберегательным сертификатам, выдаваемым по договору банковского вклада, а также ко всем ценным бумагам независимо от того, является ли ценная бумага именной, ордерной или на предъявителя. Проблемы иногда возникают в связи с определением правового режима приватизационных чеков (ваучеров), а также приобретенных в результате распоряжения ими акций предприятий и сделанных за их счет именных приватизационных вкладов. Исходя из общего смысла выпуска ваучеров, можно сказать, что понимание ваучера и подобных ему правоустанавливающих документов как общего имущества супругов является неверным, так как приватизационный чек представляет собой долю гражданина в достоянии Российской Федерации; поэтому ваучеры получали все граждане России без исключения. Следовательно, ценные бумаги, полученные каждым из супругов в процессе приватизации государственного имущества, должны быть отнесены к раздельному имуществу <*>. И не только сами ваучеры - они передавались гражданам безвозмездно и потому являются личной собственностью в силу п. 1 ст. 36 Семейного кодекса, но и другие виды ценных бумаг, приобретенных в результате распоряжения ваучерами. То же относится и к приватизационным вкладам. -------------------------------- <*> Такой же подход применительно к законодательству Украины см.: Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 215 216. По-иному должен определяться правовой режим акций, полученных супругом при приватизации предприятия, на котором он работает. Если они были получены в результате его трудового участия на приватизированном предприятии как вознаграждение за труд или по льготной подписке (с оплатой за счет заработной платы либо других общих супружеских доходов), их следует признавать совместной собственностью. Лишь привилегированные акции, которые безвозмездно передавались работникам при первом варианте приватизации, должны быть признаны личной собственностью работника как полученные им по безвозмездной сделке <*>. -------------------------------- <*> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 45. На протяжении многих лет правоприменительную практику и ученых интересует еще один вид имущества супругов - лотерейные билеты. Как правило, супруги обращались в суд с заявлениями о разделе не самих лотерейных билетов, а выигрышей по ним. Обычно предметом спора в таком случае выступает не денежная сумма, а неделимая вещь - автомобиль, компьютер, видеотехника и т.п. Лотерейный билет, как до проведения тиража, так и после выпадения выигрыша, входит в состав общего имущества, если он был приобретен во время брака на общие средства. В этом случае и выигрыш по такому билету является совместной собственностью супругов, независимо от того, кто из них купил и заполнил билет. Что касается выигрыша, выпавшего на билет после прекращения брака, то, если билет был приобретен в период брака на общие средства, выигрыш этот становится общим имуществом бывших супругов и подлежит разделу между ними. Но в том случае, когда супруги при разделе общего имущества разделили и лотерейные билеты, а раздел был произведен до проведения тиража, выигрыш принадлежит тому супругу, который в результате раздела стал единственным собственником выигравшего впоследствии билета <*>. -------------------------------- <*> Стрельникова Г.И. Указ. соч. С. 37 - 38; Масевич М.Г. Указ. соч. С. 129. В последнее время широкое распространение получили различные игры - телевизионные викторины, всевозможные конкурсы в ходе рекламных кампаний и т.п. Победители таких игр зачастую получают дорогостоящие призы: автомобили, компьютеры, бытовую технику, а также крупные денежные суммы. Конечно, победу на такого рода мероприятиях нельзя приравнять к выдающимся достижениям в науке, технике, искусстве, спорте. Вместе с тем победа в телевикторинах и прочих подобных играх определяется, как правило, если не личными заслугами, то по крайней мере индивидуальными качествами, например интеллектуальным уровнем <*>. Исходя из этого, представляется целесообразным признавать призы и выигрыши, полученные в результате участия в таких играх, раздельной собственностью. Исключение должны составлять случаи, когда для участия в игре был сделан значительный взнос за счет общих супружеских средств. -------------------------------- <*> Кроме, разумеется, тех случаев, когда для получения приза необходимо собрать известное количество крышек или этикеток от товаров определенной марки и т.п. 3.4. Доли в уставных (складочных) капиталах хозяйственных обществ и товариществ Согласно п. 2 ст. 48, п. 1 ст. 66, п. 3 ст. 213 ГК РФ хозяйственные общества и товарищества и любые другие юридические лица, кроме государственных и муниципальных унитарных предприятий, а также учреждений, являются собственниками своего имущества, в том числе переданного им в качестве вкладов (взносов). Участник общества и товарищества утрачивает право собственности на передаваемое имущество, приобретая взамен обязательственное право на часть прибыли или дохода и на ликвидационную квоту, а также, в случае выбытия из состава участников, на выплату ему стоимости его доли в уставном (складочном) капитале либо выдачу соответствующего имущества в натуре <*>. Поэтому имуществом супругов является не часть имущества юридического лица, а, во-первых, само имущественное право (доля в капитале), во-вторых, часть прибыли или дохода, выплаченная (выданная) при распределении между участниками, и, в-третьих, то имущество, которое получено при выбытии из юридического лица или при его ликвидации. Разумеется, если вклад (взнос) был внесен во время брака за счет общих доходов супругов, то перечисленное имущество признается общим имуществом супругов независимо от того, кто из них фигурирует в качестве участника хозяйственного общества или товарищества (п. 2 ст. 34 Семейного кодекса). Как и в случае с банковским вкладом и другими кредиторскими правами, требование о разделе такого имущества может быть предъявлено одним из супругов только к другому супругу, но не к организации. Необходимо учитывать, что, если в подлежащую разделу имущественную массу включена не часть объявленной к распределению или распределенной прибыли и не имущество, полученное при выбытии из юридического лица или его ликвидации, а именно сама доля в капитале, участники организации могут не согласиться расширить свой состав и принять того супруга, который согласно учредительным документам участником не является. А он не вправе в целях раздела потребовать от супруга-участника выйти из организации и забрать то, что соответствует доле в капитале <**>. В этом случае, видимо, следует передать долю в собственность супругаучастника и присудить другому супругу соответствующую компенсацию, а при невозможности предоставления компенсации - прибегнуть к установленному законом порядку обращения взыскания на долю в капитале и разделить между супругами полученную в результате этого сумму <***>. -------------------------------- <*> О приобретаемом участником праве на участие в управлении делами юридического лица, каковое участие может отразиться на финансовых результатах деятельности этого лица и соответственно на имуществе участника, речь пойдет далее в настоящей главе при рассмотрении вопросов управления и распоряжения общим имуществом супругов. <**> Конечно, возвращение суммы вклада (взноса) в совместную собственность возможно, если учредительный договор или иная сделка по внесению супругом вклада (взноса) будет признана недействительной из-за нарушения правил распоряжения общим супружеским имуществом. Но вопросы распоряжения общим имуществом супругов будут рассмотрены далее в настоящей главе. <***> Аналогичная точка зрения, хотя и иными словами, выражена Е.А. Чефрановой: Чефранова Е.А. Имущественные отношения в семье - новые тенденции в правовом регулировании // Семейное право России: проблемы развития. С. 76. По данному вопросу см. также: Чефранова Е.А. Правовое регулирование имущественных отношений супругов // Российская юстиция. 1996. N 7. С. 36. 3.5. Материальная форма, в которой выражено произведение или иной результат интеллектуальной деятельности В настоящее время, когда результаты интеллектуальной деятельности стали широко использоваться в гражданском обороте, особую актуальность приобретает вопрос о правовой судьбе не только авторского вознаграждения и других подобных доходов, но и самих вещей, в которых воплощены результаты творчества. Ведь, как верно отмечено в литературе, на вещную форму произведения - картину, скульптуру и т.п. - возникает право собственности <*>. По мнению К.А. Граве, те материальные предметы, в которых получили свое воплощение творческие идеи и замыслы супруга-автора, необходимо отнести к его раздельному имуществу, даже если речь идет о портрете другого супруга, детей и других членов семьи <**>. А.М. Нечаева указывает: "...Принято считать, что произведение искусства не становится общим имуществом. Но деньги, вырученные от его продажи, относятся к материальному источнику, питающему семью, т.е. к совместной собственности" <***>. -------------------------------- <*> Нечаева А.М. Указ. соч. С. 126; Никитина В.П. Указ. соч. С. 21. <**> Граве К.А. Указ. соч. С. 25 - 26. <***> Нечаева А.М. Указ. соч. С. 126. С данным подходом невозможно полностью согласиться. Выше, при рассмотрении вопроса о моменте включения в общее имущество супругов авторского вознаграждения и других подобных доходов, было отмечено, что неверно ставить признание таких доходов общими или раздельными в зависимость от времени создания произведения - до или во время брака. Но если произведение или иное интеллектуальное достижение не просто воплощено в вещи как в объективной форме его существования - рукописи, нотной записи, макете и т.д., а представляет собой вещь - произведение декоративноприкладного искусства, например, картину, скульптуру, авторское ювелирное изделие <*>, сконструированные полезная модель, промышленный образец, и эта вещь изготовлена в период брака, то неизбежно возникнут трудности при определении правового режима такой вещи. Ведь под "нажитым" супругами имуществом следует понимать не только приобретенное по сделкам, но и изготовленное или созданное супругами - возведенный дом, построенные хозяйственные помещения и др. <**>. -------------------------------- <*> Здесь не имеются в виду драгоценности, являющиеся вещами индивидуального пользования одного из супругов. Речь идет о предметах, предназначенных не для употребления самими супругами, а для продажи. Разумеется, если они изготовлены для себя в смысле п. 1 ст. 218 ГК РФ, т.е. не по заказу. <**> Естественно, созданные супругом-автором картину или статую не следует до их реализации рассматривать как предметы домашней обстановки и обихода, обслуживающие домашний быт, и только на этом основании относить как созданные во время брака к общему имуществу супругов. Данное высказывание К.А. Граве является верным (Граве К.А. Указ. соч. С. 25). Л.Б. Масимович приводит следующий пример. Жена художника требовала при разделе включить в состав общего имущества картины, созданные мужем в период брака, стоимость которых весьма значительна по оценке экспертов; суд, установив, что картины не были подарены жене, отказал в удовлетворении данного требования на основании п. 1 ст. 218 ГК РФ: каждому из супругов принадлежит право собственности на новую вещь, изготовленную или созданную им для себя с соблюдением закона и иных правовых актов <*>. -------------------------------- <*> Максимович Л.Б. Указ. соч. С. 39. В принципе, такой подход представляется вполне оправданным. В то же время отдельного рассмотрения заслуживают ситуации, когда произведение представляет собой вещь и вещь эта изготовлена в период брака из материалов, приобретенных на общие супружеские средства. В таких случаях надлежит руководствоваться п. 1 ст. 220 ГК РФ. Тогда субъект права собственности (оба супруга или только один из них) определяется в зависимости от того, что больше - стоимость материалов или работы, учитывая ее творческий характер. Расчеты между супругами производятся по правилам п. 2 ст. 220 ГК РФ. В случае признания вещи, в которой выражено произведение или другой результат интеллектуальной деятельности, совместной собственностью, раздел необходимо производить с учетом предусмотренного п. 2 ст. 39 Семейного кодекса права суда отступить от начала равенства долей в общем имуществе, исходя из заслуживающего внимания интереса супруга. При этом должны быть приняты во внимание следующие обстоятельства: 1) принадлежащее автору личное неимущественное, а потому неотчуждаемое право на обнародование произведения (ст. 15 Закона РФ "Об авторском праве и смежных правах"), пользуясь которым, автор может запретить выход в свет ранее не опубликованного произведения, даже если рукопись, нотная запись, видеокассета признаны совместной собственностью и при разделе общего имущества переданы супругу автора; 2) личное неимущественное право автора на защиту произведения от всякого искажения, способного нанести ущерб чести и достоинству автора (ст. 15 названного Закона), - в результате автор может запретить практически любую переработку произведения, даже необходимую для наиболее оптимального его использования; 3) принадлежащее в силу ст. 16 указанного Закона именно автору, независимо от принадлежности права собственности на материальный носитель, исключительное имущественное право использовать и разрешать использовать произведение в любой форме и любым способом, которое может передаваться только по авторскому договору; 4) сохраняющиеся за автором право доступа и право следования, предусмотренные ст. 17 этого Закона применительно к произведениям изобразительного искусства. Аналогичными по сути правами может в соответствии с Патентным законом <*> обладать автор на изобретение, полезную модель, промышленный образец <**>. -------------------------------- <*> Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1992. N 42. Ст. 2319. <**> Кстати, именно вследствие данных законодательных положений сами права на использование произведений, изобретений, полезных моделей, промышленных образцов (интеллектуальная собственность), которые являются имущественными правами, а значит, имуществом (ст. 128 ГК РФ), должны признаваться раздельным имуществом, принадлежащим лично супругу-автору. Наличие всех этих обстоятельств, естественно, приводит к выводу, что даже признанную совместной собственностью вещь, в которой выражен результат творчества, предпочтительно передать при разделе супругуавтору. Правда, определить ее стоимость в целях передачи супругу эквивалентного по ценности имущества или присуждения соответствующей компенсации весьма затруднительно, особенно если произведение еще не обнародовано <*>. -------------------------------- <*> Видимо, во многом именно поэтому такие вещи не принято считать общим имуществом. Что касается денег, вырученных от реализации вещной формы произведения, то в случае признания самой вещи раздельной собственностью этот вопрос следует рассматривать особо, как и вопрос о правовой судьбе поступлений от других видов раздельного имущества каждого из супругов. 3.6. Плоды, продукция и доходы и иные поступления от раздельного имущества Раздельное имущество, в частности, нажитое до брака, полученное в дар или по наследству, может стать источником приобретения другого имущества. Например, подаренные одному из супругов его родителями деньги передаются в оплату приобретаемого для семьи жилища. При условии, что факт вложения раздельных средств доказан, такое имущество в соответствующей части признается раздельной собственностью этого супруга. И при его разделе между супругами доля того из них, кто передал на его приобретение личные средства, увеличивается пропорционально вложенной им сумме личных средств. То же в полной мере относится и к случаям приобретения во время брака имущества за счет средств, полученных в результате отчуждения добрачного, унаследо- ванного, иного личного имущества <*>. В зарубежной литературе существует даже теория возмещения одним имуществом другого, согласно которой раздельным имуществом супруга признается имущество, возмездно приобретенное за счет средств, происходящих от отчуждения другого раздельного его имущества <**>. -------------------------------- <*> Чефранова Е.А. Имущественные отношения в российской семье. С. 19. <**> Жюллио де ла Морандьер Л. Указ. соч. С. 108. Согласно п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. N 15, не является общим совместным имущество, приобретенное хотя и во время брака, но на личные средства одного из супругов, принадлежавшие ему до вступления в брак. Экономические преобразования в России привели к тому, что в собственности супругов могут находиться предприятия, другие средства производства, ценные бумаги, иное имущество, которое можно использовать для извлечения прибыли, дохода. В этой связи особую актуальность приобретает вопрос о правовом режиме доходов, полученных во время брака от использования раздельной собственности одного из супругов. Если супруг занимается предпринимательской деятельностью, даже став предпринимателем до вступления в брак, то полученные им в браке доходы от такой деятельности войдут в состав общего имущества в силу п. 2 ст. 34 Семейного кодекса. Однако супруг может и не заниматься тем, что понимается под предпринимательской деятельностью. Ему могут просто принадлежать на праве личной собственности акции, приносящие дивиденды, он может сдавать внаем или в аренду за плату свою раздельную квартиру или разместить свои личные денежные средства на депозитах и получать по ним проценты. Подобные способы извлечения доходов весьма затруднительно отнести к предпринимательской деятельности; в таких случаях имеет место, как говорится, "стрижка купонов", этого супруга можно назвать рантье. Причем лично принадлежащие этому супругу акции, квартира, банковские вклады могут быть единственным источником дохода, и отнюдь немалого, получаемого этим супругом, тогда как другой супруг может получать заработную плату, т.е. доходы от трудовой деятельности, являющиеся по закону общим супружеским имуществом. Признавая доходы от раздельного имущества также раздельными, придется все то, что приобретено на доходы "супруга-рантье", считать его собственностью, в то время как все приобретенное на заработную плату другого супруга признать общей собственностью. В литературе были высказаны сомнения относительно справедливости такого решения <*>, утверждается, что в такой ситуации требуется защита прав второго супруга <**>. Авторы предлагают другие решения, являющиеся, по их мнению, наиболее справедливыми. -------------------------------- <*> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 19 - 20. <**> Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 182. 1. Е.А. Чефранова, обращаясь к опыту развитых зарубежных стран, отмечает, что согласно ст. 1401 Французского гражданского кодекса общими признаются приобретения, полученные супругами совместно или раздельно во время брака как за счет поступлений от их собственной профессиональной деятельности, так и за счет плодов и доходов от их раздельного имущества <*>. При этом она указывает следующее: "Учитывая отечественную традицию, которая отдавала предпочтение общему перед личным, а также складывавшуюся в течение десятилетий судебную практику, которая всегда исходила из предположения о принадлежности к совместной собственности супругов любого вида имущества, поступившего к ним после заключения брака, можно с достаточной степенью надежности предположить, что содержание ст. 34 СК будет истолковано в пользу признания доходов, извлеченных из раздельного имущества, совместной собственностью супругов. Такое решение следовало бы приветствовать" <**>. -------------------------------- <*> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 21. <**> Там же. С. 21 - 22. 2. И.В. Жилинкова, напротив, считает, что доход от раздельного имущества должен признаваться собственностью того супруга, который является собственником принесшего доход раздельного имущества. Если само имущество, приносящее плоды и доходы, получено одним из супругов до брака, по наследству, в дар, то и приносимые им доходы, плоды должны относиться к числу раздельного имущества. Они не могут признаваться "нажитыми" супругами в период брака. Для защиты же имущественных прав супруга, который получал заработную плату (другие доходы, относимые к общему имуществу), необходимо установить специальные правила. Оставляя в целом общий принцип признания права собственности на плоды и доходы от раздельного имущества за супругом-собственником этого имущества, можно предусмотреть из него исключение - предоставить суду право в отдельных случаях, когда этого требуют интересы одного из супругов или их несовершеннолетних детей, признавать общим имуществом (полностью или в части) плоды и доходы от раздельного имущества другого супруга, полученные им в период брака <*>. Таким образом, можно будет, например, включить в общее имущество супругов дивиденды по акциям, полученным в обмен на ваучеры, хотя, как было указано ранее, и ваучеры, и полученные в обмен на них акции являются личным имуществом каждого из супругов. -------------------------------- <*> Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 182 - 183. Но и в действующем законодательстве И.В. Жилинкова находит возможность признания общими плодов и доходов от раздельного имущества. Правда, она анализирует законодательство Украины, но в соответствующей части оно аналогично российскому. Поэтому ее мнение можно изложить и применительно к российской правовой действительности. Действующее семейное законодательство не решает судьбу плодов и доходов, приносимых раздельным имуществом супругов. По общему правилу, содержащемуся в гражданском законодательстве, поступления, полученные в результате использования имущества (плоды, продукция, доходы), принадлежат лицу, использующему это имущество на законном основании, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или договором об использовании этого имущества (ст. 136 ГК РФ). Иными словами, плоды и доходы, приносимые вещью, принадлежат собственнику вещи, а приносимые иным имуществом - тому, кому принадлежит само это имущество. Исходя из этого, можно сделать следующий вывод: плоды и доходы, приносимые вещью, принадлежащей одному из супругов, составляют его собственность. Однако, как указано в ст. 136 ГК РФ, законом может быть предусмотрено иное. В свою очередь, в соответствии со ст. 34 Семейного кодекса имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью. Каких-либо исключений в отношении плодов и доходов от раздельного имущества супругов здесь не сделано. Можно допустить, что ст. 34 Семейного кодекса и есть тот частный случай, когда общее правило гражданского законодательства о принадлежности плодов и доходов от имущества собственнику имущества не применяется. В связи с чем право на плоды и доходы от раздельного имущества приобретают оба супруга <*>. -------------------------------- <*> Там же. С. 181 - 182. Изложенное мнение И.В. Жилинковой, безусловно, заслуживает внимания. Однако по крайней мере применительно к действующему российскому законодательству его нельзя признать верным решением проблемы. Если раньше ч. 1 ст. 20 КоБС РСФСР объявляла общей совместной собственностью супругов нажитое ими во время брака имущество и не содержала примерного перечня такого имущества, то п. 2 ст. 34 Семейного кодекса РФ включает в состав общего имущества приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале. Это не позволяет считать Семейный кодекс тем самым законом, который в изъятие из общего правила ст. 136 ГК РФ устанавливает, что плоды, продукция и доходы принадлежат не только титульному владельцу имущества. Таким образом, признать право совместной собственности супругов на поступления от раздельного имущества одного из них, руководствуясь брачно-семейным законодательством, невозможно. В связи с этим правильным является указанное разъяснение Пленума Верховного Суда РФ относительно поступлений от добрачного имущества: имущество, приобретенное хотя и во время брака, но на личные средства одного из супругов, принадлежавшие ему до вступления в брак, не является общим (п. 15 Постановления от 5 ноября 1998 г. N 15). Поэтому невозможно согласиться и с Е.А. Чефрановой в том, что с учетом отечественных традиций предпочтения общего перед личным и сложившейся судебной практики содержание ст. 34 Семейного кодекса будет истолковано в пользу признания доходов, извлеченных из раздельного имущества, совместной собственностью супругов. Для такого признания потребуется изменение законодательства и прямое отнесение к общему имуществу плодов и доходов от имущества личного, как это сделано, например, во Франции. Кроме того, еще в 70-е годы XX в. В.П. Никитина, отдающая, как видно из приведенной ранее ее позиции относительно правового режима премий и наград, предпочтение общему перед личным, предложила нормативно решить вопрос об отнесении к личной собственности вещей, приобретенных хотя и во время брака, но на средства, принадлежавшие ему до вступления в брак <*>. -------------------------------- <*> Никитина В.П. Правовые проблемы регулирования имущественных отношений в советской семье: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. С. 20. Но в ситуациях, когда один из супругов, как говорится, "жил на проценты" от своего раздельного имущества, а другой получал заработную плату или другие доходы, относящиеся к общему имуществу, разумеется, необходимо защитить интересы второго супруга. Вряд ли следует, как предлагает И.В. Жилинкова, вносить в закон дополнения, предоставляющие суду право в отдельных случаях признавать общим имуществом поступления от раздельного имущества, полученные в период брака. Представляется, что защита интересов супруга, получавшего заработную плату или иные "общие" доходы, возможна и без такого признания, в том числе на основании действующих норм. Можно предложить два способа такой защиты, выбор одного из которых зависит от конкретных обстоятельств. 1. Доходы от раздельного имущества "супруга-рантье", как и приобретенные за счет этих доходов вещи и прочее имущество (банковские вклады, доли в капитале организаций и др.), а также полученные в свою очередь уже от них доходы (проценты, часть прибыли и пр.), считаются принадлежащими лично такому "супругу-рантье". За другим супругом право на них не признается. Но при этом большая часть имущества, приобретенного за счет доходов от трудовой, предпринимательской, интеллектуальной деятельности другого супруга (общего имущества супругов), передается судом при разделе в собственность этому другому супругу. Такое решение суд вправе принять, руководствуясь п. 2 ст. 39 Семейного кодекса. Иными словами, суд вправе, исходя из заслуживающего внимания интереса этого супруга, отступить в его пользу от принципа равенства долей супругов в их общем имуществе. А так как рамки такого отступления законом не очерчены, доли супругов вполне могут быть определены в любом соотношении (например, 9/10 - супругу, получавшему трудовые доходы, и 1/10 - "супругу-рантье") <*>. -------------------------------- <*> Разумеется, подобное распределение, а равно расчеты по предлагаемому ниже второму варианту в каждом конкретном случае должны зависеть от причин, по которым один из супругов является "рантье". Например, он может быть человеком не слишком здоровым и т.п. Впрочем, если он нетрудоспособен, то, как уже отмечалось ранее в настоящей главе, другой супруг обязан его содержать. 2. В тех случаях, когда один из супругов, что называется, "жил на проценты" от своего личного имущества и при этом практически не участвовал в расходах на общесемейные нужды, в то время как другой супруг тратил почти все свои доходы, относящиеся по закону к общему имуществу, на содержание семьи, и в совместной собственности супругов не окажется мебели, бытовой техники, посуды и других необходимых вещей, а значит, и делить в неравных долях будет нечего, - в таких случаях возможно применение предусмотренных гл. 60 ГК РФ правил о возврате или возмещении стоимости неосновательного обогащения. То есть можно признать, что "супругрантье" неосновательно сберег за счет другого супруга свое имущество (а именно часть своих доходов и приобретений на эти доходы) и применить соответствующие правила. Кстати, в зарубежной литературе рассматривалось предложение применять нормы о неосновательном обогащении к требованиям лиц, состоявших в фактических брачных отношениях, о возврате своих денежных взносов для совместных приобретений <*>. А чтобы в подобных случаях не пришлось применять к отношениям между супругами нормы об ответственности за случайные недостачу или ухудшение неосновательно сбереженного имущества, о возмещении убытков, вызванных последующим изменением стоимости имущества, о возмещении неполученных доходов, о начислении процентов, о возмещении затрат на содержание и сохранение имущества (п. 2 ст. 1104, п. 1 ст. 1105, п. 1 и п. 2 ст. 1107, ст. 1108 ГК РФ), следует включить в Семейный кодекс положение, прямо предусматривающее возможность применения в рассматриваемых ситуациях правил гл. 60 ГК РФ, кроме перечисленных норм. Необходимо подчеркнуть, что неосновательно сбереженным может считаться только часть плодов и доходов от раздельного имущества: процентов по банковским вкладам, дивидендов по акциям, прибыли, распределенной обществом с ограниченной ответственностью между участниками общества, платы за сданную внаем квартиру, приплода породистых домашних животных и денег от продажи приплода <**> и т.п., - а также то, что приобретено за счет этих доходов. Только в этих пределах могут производиться соответствующие расчеты между супругами. Не следует относить к неосновательно сбереженному имуществу само личное имущество - источник дохода, равно как и средства, полученные от его реализации, и приобретенное на эти средства имущество. -------------------------------- <*> Battes R. Nichteheliches Zusammenleben im Zivilrecht. Koeln, 1983, S. 65. <**> Если, конечно, супруг не занимается предпринимательской деятельностью по разведению животных. Ведь в этом случае речь изначально идет не о поступлениях от личного имущества, а об общем имуществе супругов. Отдельного рассмотрения требуют такие ситуации, встречающиеся в семьях с небольшим достатком, когда личное имущество супруга не приносит никаких плодов и доходов, но находится в длительном пользовании обоих супругов, всей семьи и составляет практически все имущество, находящееся в их пользовании. Лет тридцать назад такие ситуации можно было назвать типичными. Речь в данном случае идет о расторжениях браков, существовавших на протяжении 15 - 20 лет. К этому времени обычно уже вполне складываются семейный быт, совместное домашнее хозяйство. Нередко до брака или в период брака в личную собственность одного из супругов поступает имущество, необходимое по своему назначению для пользования всеми членами семьи (например, гарнитуры мебели). Пользуясь этим имуществом многие годы, семья не приобретает подобных вещей за ненадобностью. В то же время второй супруг в период совместной жизни свой заработок тратит на повседневные общесемейные нужды: питание, одежду, туризм в период отпусков и др. Но, поскольку совместно нажитого имущества у этих супругов не оказывается, в случае раздела имущества один из них остается ни с чем. Как отмечает Л.Г. Кузнецова, при анализе указанных ситуаций напрашивается вывод о необходимости защиты интересов именно того супруга, который все свои средства и заработок тратил на содержание семьи. Она считает необходимым сформулировать норму о возможности признания личного имущества одного из супругов совместной собственностью, если будет установлено, что в период длительного состояния в браке второй супруг все свои средства тратил на общесемейные нужды (аналогичную норме о том, что личное имущество может быть признано совместной собственностью, если его стоимость существенно увеличилась в результате произведенных в течение брака вложений) <*>. -------------------------------- <*> Кузнецова Л.Г. Указ. соч. С. 48 - 49. Л.Г. Кузнецова приводит такой пример. Супруги Н. прожили в браке 20 лет. В первые годы совместной жизни они остались одни в трехкомнатной квартире после смерти родителей мужа. В порядке наследования мужу перешли от родителей хорошая мебель, ковры, дорогая посуда, книги. В годы совместной жизни супруги имущества, кроме вещей личного пользования, не приобретали, поскольку все необходимое уже имелось. Жена была более высокооплачиваемым специалистом, чем муж, и заработок обоих полностью тратился "на жизнь". При разрешении дела о расторжении брака и разделе имущества иск жены Н. оставлен без удовлетворения, поскольку имеющееся в пользовании семьи имущество получено мужем в порядке наследования, т.е. заслуживающие внимания интересы жены не были защищены. В результате Л.Г. Кузнецова делает следующий вывод. С учетом всех нюансов возникающих в семье отношений было бы справедливым установить правовую возможность отнесения личного имущества, находящегося в длительном пользовании всей семьи, к совместной собственности супругов со всеми вытекающими отсюда последствиями. Не исключается при этом право суда отступить от равенства долей супругов в общем имуществе, увеличивая долю супруга, в личной собственности которого имущество ранее находилось <*>. -------------------------------- <*> Кузнецова Л.Г. Указ. соч. С. 49. Справедливость и целесообразность предложенного Л.Г. Кузнецовой решения вызывает сомнения. Если установить возможность признания личного имущества общим только потому, что оно длительное время находилось в общем пользовании, хотя бы и в силу своего бытового назначения, и что аналогичное имущество не приобреталось за ненадобностью, а получаемые доходы тратились исключительно на питание, одежду, лечение, отдых и т.п., то тем самым будет нарушена воля дарителя, последняя воля наследодателя (при наследовании по завещанию). Да и воля наследодателя при наследовании по закону тоже. Вряд ли собственник имущества, особенно дорогостоящего или представляющего для него большую неимущественную ценность, захочет, чтобы после его смерти у его сына, к которому имущество перейдет по наследству, часть наследственного имущества забрала при разводе жена сына, причем только потому, что сын с женой во время совместной жизни вместе пользовались этим имуществом и не покупали ничего подобного. Кроме того, такое решение вступило бы в противоречие с одним из основных принципов законного режима имущества супругов по российскому праву: то имущество каждого супруга, к приобретению (увеличению стоимости) которого другой супруг не имеет отношения, является раздельным. Верным представляется другой подход. В случае если супруги состояли в браке продолжительное время и при этом совместно проживали и вели общее хозяйство, пользуясь личным имуществом одного из них и не приобретая аналогичного имущества из-за отсутствия необходимости, можно, не признавая за другим супругом права на личное имущество первого, применить нормы ГК РФ о неосновательном обогащении, как предложено выше. При этом неосновательно сбереженное будет определяться исходя из степени износа (амортизации) личного имущества. Таким образом, супруг-собственник должен будет передать другому супругу в натуре часть предметов домашнего обихода либо выплатить компенсацию на обзаведение. Разумеется, это возможно только тогда, когда заработок или иной доход супруга-несобственника целиком или преимущественно расходовался на содержание семьи, а супруг-собственник в содержании семьи не участвовал или его участие было незначительным. Можно предложить и еще один вариант решения проблемы, рассчитанный на случаи, когда оба супруга должным образом принимали участие в несении семейных расходов, и потому о неосновательном сбережении имущества речи быть не может. Однако, во-первых, этот вариант потребует внесения существенных изменений в Семейный кодекс, во-вторых, он находится не в сфере правоотношений собственности супругов, а в сфере отношений, являющихся предметом семейного права. Суть этого варианта заключается в том, чтобы предоставить право требовать от супруга-собственника алиментов трудоспособному супругу, который стал нуждающимся в результате расторжения брака вследствие того, что в период пребывания в браке большую часть своего заработка тратил на общесемейные нужды, личного имущества не имеет, а общее имущество супругами не приобреталось. Естественно, обязанность по предоставлению алиментов должна быть ограничена коротким сроком, ведь такие алименты будут представлять собой не что иное, как средства на обзаведение. При этом, разумеется, предпочтительно установление алиментов не в денежной сумме, а в виде предоставления имущества. Кстати, следует отметить, что, как указывает О.А. Хазова, "для буржуазного семейного права не характерно привычное для нас четкое разграничение между алиментами как средством материального обеспечения нуждающегося супруга и разделом семейного имущества. При определении имущественных последствий развода раздел принадлежащего супругам имущества может возникнуть в качестве самостоятельного вопроса и получить соответствующее, независимое от проблем предоставления содержания решение. В то же время возможно, что перераспределение имущества супругов используется как альтернативный вид материального обеспечения и дополняет или заменяет выплату содержания" <*>. -------------------------------- <*> Хазова О.А. Указ. соч. С. 148 - 149. Интерес ученых вызвали и такие ситуации, когда у каждого супруга до брака имелись в собственности вещи одинакового бытового назначения. Раньше, во времена негативного отношения со стороны государства к извлечению "нетрудовых доходов", в том числе от сдачи имущества внаем, супруги обычно договаривались об отчуждении одной из одинаковых вещей, а вырученные от ее реализации деньги тратили на общесемейные нужды. Возможно такое и сейчас. При этом обычно супруги не прибегают к оформлению состоявшегося соглашения о том, что оставленная в семье вещь будет в дальнейшем относиться к их совместной собственности. В литературе было высказано мнение, что требовать от них такого оформления нереально и потому несправедливо при разделе имущества считать оставшуюся в семье вещь личной собственностью одного супруга. Исходя из этих соображений, было бы обоснованным дополнить брачно-семейное законодательство следующим правилом: в подобных ситуациях оставленная в семье вещь может быть отнесена к совместному имуществу. Тем самым будет презюмироваться наличие соответствующего соглашения. Отмечено, что предлагаемый подход к разрешению вопроса был воспринят судебной практикой <*>. Судебная практика идет по пути признания общим имуществом вещей, приобретенных до брака одним из супругов, если аналогичное имущество другого супруга было реализовано при совместной жизни, а средства, вырученные от реализации, потрачены на общесемейные нужды <**>. -------------------------------- <*> Кузнецова Л.Г. Указ. соч. С. 48. <**> Никитина В.П. Имущество супругов. С. 28 - 29. Представляется, что избранный судебной практикой путь неверен. Именно поэтому данный вопрос и не получил положительного разрешения в семейном законодательстве, несмотря на выраженные в литературе сожаления <*>. Можно и должно требовать, чтобы супруги оформляли соглашение о передаче в совместную собственность вещи, принадлежащей одному из них, взамен на реализацию для общих нужд однотипной вещи, принадлежащей другому. Если, конечно, такое соглашение действительно достигнуто. Установление презумпции передачи раздельного имущества в общую собственность нецелесообразно, так как откроет широкие возможности для злоупотреблений. Например, один из супругов сможет продать лично ему принадлежащий автомобиль специально для того, чтобы приобрести право на автомашину, являющуюся раздельной собственностью другого супруга; ведь предполагается, что супругами по обоюдному согласию принято решение реализовать машину первого и обратить в общую собственность машину второго. -------------------------------- <*> Там же. С. 29. Исключение должно быть сделано только в одном случае. В период действия ст. ст. 106, 107, 108 ГК РСФСР 1964 г. у совместно проживающих супругов в собственности мог быть только один жилой дом, принадлежащий на праве личной собственности одному из них или находящийся в их общей собственности, либо только одна квартира в многоквартирном доме жилищностроительного кооператива; если в их собственности оказывалось более одного дома или одной квартиры, они должны были оставить в своей собственности один из этих домов (квартир) и произвести отчуждение остальных. В связи с этим следует поддержать высказанное в литературе мнение о необходимости распространения режима общей совместной собственности на жилой дом, принадлежащий одному из супругов и оставшийся в пользовании семьи, если жилой дом второго был продан при совместной жизни и деньги израсходованы в общих интересах. Думается, этот вопрос действительно нужно решить нормативно <*>, путем внесения соответствующего дополнения в п. 6 ст. 169 Семейного кодекса. Это необходимо в связи с тем, что вопрос о правовом положении такого жилого помещения является актуальным и в настоящее время, при прекращении брака смертью одного из супругов и наследовании его имущества, когда сначала требуется определить и выделить долю пережившего супруга в общем супружеском имуществе. -------------------------------- <*> Никитина В.П. Указ. соч. С. 29; Она же. Правовые проблемы регулирования имущественных отношений в советской семье: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. С. 20. § 4. Вопросы отнесения отдельных объектов гражданских прав к имуществу супругов В последнее время за рубежом широко обсуждается вопрос о признании в качестве объекта права общей собственности супругов профессионального уровня или уровня образования одного из них. Этот же вопрос ставится и в отношении движимого имущества, получившего обобщенное название "доходы от карьеры" ("career assets") и включающего профессиональную квалификацию, образовательный уровень, профессиональный опыт и деловую репутацию супругов. Речь, конечно, идет не об образовательном или профессиональном уровнях как таковых, а об общих средствах супругов, использованных одним из них для получения образования или повышения профессиональной квалификации <*>, а также о доходах, полученных этим супругом от трудовой или иной деятельности, для которой была необходима полученная квалификация. В зарубежной науке высказываются различные суждения на этот счет; отсутствует единообразие и в судебной практике по делам такого рода. С одной стороны, сам по себе образовательный уровень не может признаваться имуществом. Он неотделим от самого субъекта, не подлежит цедированию или передаче по наследству и, в целом, не поддается точной оценке. С другой стороны, на обучение одного из супругов были потрачены средства, относящиеся к общему супружескому имуществу, причем они, как правило, выражаются в совершенно конкретной и притом немалой сумме <**>. Кроме того, после отказа в ряде регионов, например части штатов США, от использования принципа вины в разводе при разделе имущества бывших супругов в невыгодное положение оказались поставлены жены, невиновные в распаде семьи, пожертвовавшие карьерой для ведения домашнего хозяйства. И именно в связи с этим было предложено учитывать в массе имущества супругов, подлежащего разделу, такую неимущественную ценность, как профессиональная квалификация, обусловливающая возможность получения доходов. Ведь тем самым цель - защита невиновного малообеспеченного супруга - будет достигнута полнее, чем путем учета при разделе имущества супругов, на ком лежит вина в разводе, поскольку, во-первых, возможен оговор, а во-вторых, к женам, их поведению традиционно предъявляются повышенные требования <***>. -------------------------------- <*> Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 172 - 173. <**> Там же. С. 173. <***> Bradford L. The counterrevolution: a critique of recent proposals to reform no-fault divorse laws // Stanford laws rev. 1997. Vol. 49, N 3. P. 607 - 636 (цит. по: РЖ. 1998. N 1. С. 167 - 171, Е.Г. Афанасьева). В современных условиях, когда в России получило распространение платное образование, можно с известной долей уверенности прогнозировать появление в недалеком будущем подобных споров и в отечественной судебной практике. Следует согласиться с мнением И.В. Жилинковой: учет сделанных за счет общих средств вложений в образование одного из супругов, в принципе, допустим. При этом необходимо, конечно, принимать во внимание все обстоятельства: общий уровень доходов супругов, направления использования общих средств и т.д. Ведь не исключена, например, возможность, что супруги использовали общие средства для получения одним из них образования и обеспечения отдыха (путешествий) другого <1>. Вместе с тем высказывания данного автора по этому вопросу нуждаются в некоторой корректировке. Так, она считает допустимым учет произведенных из общих средств вложений в образование супруга, "хотя вряд ли можно рассматривать профессиональный уровень или образование в качестве объектов права собственности супругов" <2>, а среди обстоятельств, которые необходимо при этом учитывать, называет "возможность удовлетворения интересов другого супруга за счет иного ИМУЩЕСТВА" <3> (выделено мной. - А.С.). Соглашаясь принципиально с возможностью учета вложений в обучение, необходимо отметить следующее. Профессиональная квалификация, опыт, уровень образования не являются имуществом, по крайнем мере по российскому законодательству (ст. 128 ГК РФ). Они могут считаться лишь нематериальными благами (ст. 150 ГК РФ) <4>. Поэтому о включении таких объектов в имущество супругов по правилам Семейного кодекса РФ не может быть и речи. Ведь не относится же к имуществу сама работа, выполняемая по трудовому или гражданско-правовому договору, вознаграждение за которую является общим имуществом, если оно получено в браке (это уже было отмечено ранее). Следовательно, невозможно произвести раздел таких объектов при разделе общего имущества супругов, оставив их и доходы от них одному супругу и удовлетворив интересы другого за счет иного имущества. -------------------------------- <1> Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 173 - 174. <2> Там же. С. 173. <3> Там же. <4> Хотя их и трудно назвать принадлежащими гражданину от рождения или в силу закона. Что касается механизма учета вложений в образование или повышение квалификации одного из супругов, сделанных за счет общих супружеских средств или средств другого супруга, то здесь возможны два варианта: 1) если удалось оценить, какую часть доходов от трудовой, интеллектуальной, предпринимательской деятельности супруг стал получать именно в результате получения образования, повышения квалификации, то можно, руководствуясь п. 2 ст. 39 Семейного кодекса, отступить от равенства долей супругов в их общем имуществе и присудить другому супругу эту часть доходов или приобретенных на них вещей, вкладов и т.д.; 2) если подобная оценка является невозможной, и притом один супруг, получивший образование, стал высокооплачиваемым специалистом, а другой, имеющий низкую квалификацию и приложивший все силы для профессионального роста первого, в результате развода остается без достаточных средств к существованию, то в целях справедливой защиты интересов можно вынести основанное на семейном праве решение об участии последнего в доходах первого - решение о взыскании алиментов. Например, законодательством Германии предусмотрено взыскание средств на содержание бывшего супруга, который в ожидании брака или во время брака не начал или прервал обучение, до получения им соответствующего образования, включая повышение квалификации и переобучение <*>. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. Muenchen, 1996. S. 391. Не исключено, что в будущем могут возникнуть споры об учете подобным же образом не только профессионального, но и, например, жизненного опыта одного из супругов, сметки, благодаря которым он рачительно ведет домашнее хозяйство, делая тем самым значительный вклад в сбережение общего имущества. Отдельно следует остановиться на таком объекте, как деловая репутация супругов, который наряду с профессиональным и образовательным уровнями относят к "доходам от карьеры". Зарубежной практике последних лет известны споры, возникающие по поводу данного объекта. Его принято обозначать английским словом "goodwill" ("гудвилл"). Это собирательное понятие для репутации, деловых связей, клиентуры, товарного знака, обычно употребляемое применительно к юридическому лицу, но используемое и при разрешении супружеских споров в случаях, когда супруг или супруги имеют профессиональную практику. Эти лица также приобретают деловую репутацию, имеющую немалую ценность. С учетом этого в судебной практике возникли споры о разделе имущества супругов, в которых гудвилл указывается в качестве объекта, подлежащего разделу <*>. -------------------------------- <*> Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 172, 174. Разумеется, по российскому законодательству деловая репутация супруга-предпринимателя не может признаваться объектом права собственности, да и вообще частью имущества - это нематериальное благо (ст. 150 ГК РФ). Деловые связи и клиентуру тоже, естественно, нельзя разделить между супругами, кроме, пожалуй, раздела сфер их деятельности и влияния в соответствии с Законом РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" <*>. Возможен лишь учет вложения совместного труда супругов (когда они имеют общую врачебную или адвокатскую практику, вместе заняты определенной творческой деятельностью, промыслом и т.п.) в деловую репутацию одного из них, результатом чего является рост его доходов. Вложения в деловую репутацию возможны и в денежной форме, например, своевременное погашение долгов за счет общих средств или средств другого супруга; данные вложения также могут быть учтены. Такой учет нужно производить аналогично учету вложений в образование и повышение квалификации, как предложено выше. -------------------------------- <*> Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. N 16. Ст. 499. По-иному обстоит дело с таким элементом гудвилла, как товарный знак. Средства индивидуализации продукции, выполняемых работ, услуг (товарный знак, знак обслуживания и т.п. <*>) приравниваются к результатам интеллектуальной деятельности и являются объектом исключительных прав на их использование (ст. 138 ГК РФ) <**>. Такие права представляют собой имущественные права, а значит, относятся к имуществу и, следовательно, могут входить в состав имущества супругов, общего или раздельного, в зависимости от конкретных обстоятельств приобретения таких прав. К общему имуществу они могут быть отнесены, например, в тех случаях, когда супруги вместе, не создавая при этом юридического лица, производят определенную продукцию, выполняют работы, оказывают услуги. -------------------------------- <*> См.: Закон РФ "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" (Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1992. N 42. Ст. 2322). <**> Даже если сам товарный знак как изображение не является произведением в смысле авторского права. § 5. Содержание права собственности супругов на их имущество Как известно, согласно российскому законодательству (ст. 209 ГК РФ) и правовой доктрине <*> содержание права собственности составляют принадлежащие собственнику права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Не является исключением и право собственности супругов - как каждого из них на его раздельное имущество, так и их обоих на общее имущество. -------------------------------- <*> См., например: Грибанов В.П. (в соавт. с Е.А. Сухановым). Собственность и ее правовые формы // Гражданское право: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова. Т. 1. М., 1993. С. 202 - 203. Здесь еще раз необходимо подчеркнуть, что понятие "собственность" употребляется с известной долей условности, затем чтобы подчеркнуть характер прав супругов на их имущество. Таким образом, это понятие распространяется в том числе и на имущественные права - вклады, доли, паи и др. Режим совместной собственности предполагает наличие у супругов равных прав владения, пользования и распоряжения общим имуществом. Ранее это закреплялось в ч. 1 ст. 20 КоБС. В соответствии с п. 1 ст. 35 Семейного кодекса супруги осуществляют владение, пользование и распоряжение общим имуществом по обоюдному согласию. Эта норма также отражает равноправие супругов применительно к их общему имуществу и вместе с тем свидетельствует о построении правоотношений собственности супругов на началах эквивалентности. Кроме того, данная норма закрепила господствующее в литературе мнение: оба супруга в одинаковом объеме считаются собственниками всего общего имущества, но равенство прав супругов исключает произвольное, единоличное распоряжение всем имуществом одним из супругов. Конечно, интересы другого супруга, ущемленные сделкой, которую он сам не совершал, могут быть удовлетворены при разделе общего имущества, но компенсация возможна, только если у супругов сохранилось какое-то имущество, а его ведь может и не быть <*>. -------------------------------- <*> Обзор мнений по данному вопросу см.: Никитина В.П. Имущество супругов. С. 46 - 49. Разумеется, большинство сделок с третьими лицами по распоряжению общим имуществом совершается не обоими супругами совместно, ведь это практически невозможно, а тем или иным из них в отдельности. Однако сделки, совершаемые одним из супругов в отношении имущества, подчиняющегося режиму совместной собственности, отличаются рядом особенностей. Здесь "переплетаются интересы добросовестного контрагента, вступающего в сделку с одним из супругов, и интересы второго супруга, не участвующего в сделке непосредственно" <*>. -------------------------------- <*> Ершова Н.М. Семья и право // Советское государство и право. 1977. N 2. С. 41. При совершении одним из супругов сделки по распоряжению общим имуществом предполагается, что он действует с согласия другого супруга (п. 2 ст. 35 Семейного кодекса), иными словами, закон устанавливает презумпцию взаимного согласия супругов на распоряжение их общим имуществом. Эта норма действующего семейного законодательства закрепила ранее сложившееся правило, вытекавшее из вышеуказанного положения КоБС о равенстве прав супругов по владению, пользованию и распоряжению их общим имуществом. Такая презумпция признана необходимой в интересах устойчивости гражданского оборота, защиты интересов добросо- вестных контрагентов. Поскольку брак основан на взаимном доверии, общности супружеских интересов, нельзя каждый раз требовать от третьего лица, чтобы оно удостоверялось в наличии согласованности действий супругов, заключая сделку с одним из них. Неверно было бы заранее ставить под сомнение правомочность одного из супругов распоряжаться общим имуществом путем заключения дозволенных законом сделок и всякий раз требовать предъявления согласия (доверенности) другого супруга. Подобное требование не только поставило бы оборот в очень тяжелое положение, но и в большинстве случаев было бы практически неосуществимо. Вступая в договорные отношения с тем, кто состоит в браке, вполне естественно предполагать, что он согласовал свои действия со своим супругом, иными словами, исходить из того, что в распорядительной сделке одного супруга имеется волеизъявление другого супруга <*>. Главная задача специального правового регулирования отношений общей собственности традиционно заключается в том, чтобы создать у третьих лиц видимость единства субъекта - носителя права общей собственности <**>. -------------------------------- <*> Граве К.А. Указ. соч. С. 45; Ершова Н.М. Вопросы семьи в гражданском праве. С. 85 - 86; Она же. Имущественные правоотношения в семье. С. 51; Никитина В.П. Указ. соч. С. 49 - 50; Пергамент А.И. Указ. соч. С. 22; Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 47; Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 96; Свердлов Г.М. Указ. соч. С. 174. <**> Белов В.А. Право общей собственности // Законодательство. 2002. N 11. С. 27. Конечно, презумпция согласия супруга на совершение сделки по распоряжению общим имуществом не всегда соответствует действительности и может быть опровергнута, ведь это не более чем предположение <*>, и тогда возникает вопрос о признании такой сделки недействительной. В интересах стабильности гражданского оборота п. 2 ст. 35 Семейного кодекса устанавливает, что сделка, совершенная одним из супругов по распоряжению общим имуществом, может быть признана судом недействительной по мотивам отсутствия согласия другого супруга только по его требованию и только если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о несогласии супруга на совершение данной сделки. Следовательно, такая сделка является оспоримой. При этом невозможно полностью согласиться с утверждением М.Г. Масевич, что такая сделка является оспоримой с правовыми последствиями, установленными ст. 174 ГК РФ для сделки, совершенной с превышением полномочий <**>. Разумеется, такая сделка является именно оспоримой, а не ничтожной, раз законом предусмотрено, что она недействительна в силу признания ее таковой судом (п. 1 ст. 166 ГК РФ). И последствия ее недействительности такие же, как и последствия недействительности любой другой оспоримой сделки, в том числе сделки, недействительной по основаниям превышения полномочий. Но последствия недействительности сделки установлены ст. 167, а не ст. 174 ГК РФ. Статья 174 устанавливает лишь основание недействительности сделки. Основание это - не любое превышение полномочий, а лишь выход за пределы полномочий, ограниченных договором либо учредительными документами. Поэтому сделка, совершенная одним из супругов по распоряжению общим имуществом, признается недействительной из-за отсутствия согласия другого супруга, если другая сторона в сделке знала или должна была знать о несогласии, не как совершенная с превышением полномочий, а как не соответствующая требованиям закона (ст. 168 ГК РФ), поскольку она не соответствует требованиям п. 1 ст. 35 Семейного кодекса. Каждая из сторон по сделке должна возвратить другой все полученное в натуре, а в случае невозможности - возместить стоимость полученного в деньгах (ст. 167 ГК РФ). Согласно ст. 181 ГК РФ супруг, несогласный с совершением сделки, может предъявить иск о признании сделки недействительной в течение года со дня, когда он узнал или должен был узнать о ее совершении без его согласия. -------------------------------- <*> "Брачно-семейные связи, которые могут быть подвергнуты положительному правовому воздействию, обычно урегулированы лишь в самом общем виде, в узловых моментах. Их глубоко личный, во многом интимный характер ограничивает возможность установления имеющих юридическое значение фактов со всей определенностью и бесспорностью... Поэтому семейное право допускает установление некоторых фактов с известной степенью их предположительности..." (Качур Н.Ф. Презумпции и фикции в механизме семейно-правового регулирования // Проблемы совершенствования гражданско-правового регулирования / Под ред. В.Ф. Воловича, Б.Л. Хаскельберга, В.Н. Щеглова. Томск, 1991. С. 116 - 117). <**> Масевич М.Г. Указ. соч. С. 132. Как видно из нормы п. 2 ст. 35 Семейного кодекса, сделка по распоряжению общим имуществом, совершенная без согласия не участвовавшего в ней супруга, может быть признана недействительной по его иску в случае недобросовестности контрагента супруга, совершившего сделку. Разумеется, в тех случаях, когда третьему лицу было известно или по всем обстоятельствам дела должно было быть известно о наличии брака и об отсутствии согласия другого супруга или даже о наличии его возражений против данной сделки, оно не может ссылаться на презумпцию согласия. В этом все авторы едины <*>. Будет нелишним привести в связи с этим хресто- матийный пример: суд признал недействительным договор купли-продажи коровы, которую муж продал без согласия жены, в то время как жена находилась в больнице, поскольку все село знало, что жена возражала против продажи коровы, и покупатель не мог не знать об этом <**>. Аналогичный пример приводит В.П. Никитина: Кировский районный народный суд г. Саратова признал недействительным договор, по которому К. продал соседке по квартире холодильник, так как в суде было установлено, что жена продавца возражала против продажи и на этой почве между супругами происходили ссоры в присутствии покупательницы <***>. -------------------------------- <*> Граве К.А. Указ. соч. С. 45 - 46; Ершова Н.М. Вопросы семьи в гражданском праве. С. 87; Никитина В.П. Указ. соч. С. 50; Пергамент А.И. Указ. соч. С. 22; Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 47; Рясенцев В.А. Семейное право. М., 1967. С. 96; Чефранова Е.А. Имущественные отношения в российской семье. С. 25. <**> Рясенцев В.А. Семейное право. М., 1967. С. 96; Пергамент А.И. Указ. соч. С. 22; Ершова Н.М. Вопросы семьи в гражданском праве. С. 87; Она же. Имущественные правоотношения в семье. С. 52. <***> Никитина В.П. Указ. соч. С. 50. Можно привести и более современный пример. Так, в 1995 г. Воробьев продал Барановскому по нотариально удостоверенному договору недостроенный гараж, строительство которого начал вместе с женой на отведенном ему в установленном порядке земельном участке. Воробьева обратилась в суд с иском к своему мужу и к Барановскому о признании договора недействительным, ссылаясь на то, что гараж является совместно нажитым имуществом, однако муж распорядился им без ее уведомления и согласия, о чем было известно покупателю. Кроме того, она указала на то, что Воробьев при заключении договора находился в состоянии алкогольной зависимости и это вынудило его при отсутствии денег продать гараж по цене ниже его действительной стоимости. Суд отказал в иске, руководствуясь равенством прав супругов по владению, пользованию и распоряжению общим имуществом; действия одного супруга по распоряжению общим имуществом считаются совершенными с согласия другого супруга. Решение суда первой инстанции было оставлено без изменения областным судом. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ все судебные постановления по делу отменила, поскольку покупатель Барановский (другая сторона в сделке) знал о несогласии истицы на продажу гаража. Нотариусу стороны сделки представили заявление, что у Воробьева жены нет, хотя Барановский был знаком с семьей Воробьевых. Кроме того, Барановский не отрицал, что ему было известно о том, что Воробьев злоупотреблял алкоголем <*>. -------------------------------- <*> Законность. 1997. N 6. С. 58 - 59. В связи с тем что существенные перемены в экономической сфере нашего государства обогатили перечень совместного имущества <1>, особый интерес вызывают сделки, совершаемые одним из супругов по распоряжению акциями, долями в уставных капиталах коммерческих организаций, предприятиями и их частями (применительно к индивидуальным (частным) предприятиям - имуществом предприятий). К. обратилась в суд с иском к ИЧП "КВТ", ЗАО "АНВиК" и Л. о признании недействительным договора купли-продажи цеха пенополиуретановой изоляции труб от 25 июля 1994 г., а также признании недействительными последующих договоров куплипродажи цеха. Свои требования она мотивировала тем, что при заключении договора купли-продажи цеха между названными организациями не было получено ее согласия как супруги учредителя ИЧП "КВТ" - В. на распоряжение общим имуществом. Последующие сделки К. считала недействительными, так как руководитель ЗАО "АНВиК", зная, что спор в отношении данного имущества находится в суде, распорядился им. Решением Нижневартовского городского суда от 17 апреля 1998 г. (оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа) незавершенный строительством упомянутый цех признан общей совместной собственностью К. и В., договор купли-продажи цеха от 25 июля 1994 г. между ИЧП "КВТ" и "АНВиК" признан недействительным, также признан недействительным с применением двухсторонней реституции договор купли-продажи цеха от 3 апреля 1997 г. между ЗАО "АНВиК" и Л. Суд исходил из того, что владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов осуществляется по их обоюдному согласию, поэтому согласие супруги учредителя и руководителя ИЧП "КВТ" было необходимо для совершения сделки. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 15 июня 2001 г. судебные постановления отменила по следующим основаниям. Поскольку сделка по продаже спорного имущества совершена в июле 1994 г., суд должен был руководствоваться действовавшим на тот период законодательством. Порядок образования предприятий и предпринимательская деятельность регулировались специальным нормативным актом Законом РСФСР "О предприятиях и предпринимательской деятельности" <2>. Согласно п. 1 ст. 8 этого Закона индивидуальным предприятием является предприятие, принадлежащее гражданину на праве собственности или членам его семьи на праве долевой собственности, если иное не предусмотрено договором между ними. Таким образом, индивидуальное предприятие могло находиться в единоличной собственности. ИЧП "КВТ" было учреждено гражданином В. единолично, на момент совершения оспариваемой сделки изменения в учредительные документы в части количества участников предприятия не вносились; К. участником предприятия не являлась, поэтому ее согласия на совершение оспариваемой сделки не требовалось. В силу действовавших на тот период Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик <3> (п. 1 ст. 11) юридическим лицом признается организация, которая имеет в собственности, полном хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество, отвечает по своим обязательствам этим имуществом и выступает в суде, арбитражном и третейском суде от своего имени <4>. ИЧП "КВТ" в соответствии с его уставом является юридическим лицом. На основании ст. 14 Основ юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы <5>. Как видно из материалов дела и содержания оспариваемого договора купли-продажи от 25 июля 1994 г., он был заключен между юридическими лицами; от имени ИЧП "КВТ" договор был подписан В. как директором предприятия, который руководствовался положениями устава предприятия. Из учредительных документов ИЧП "КВТ" и других материалов дела не усматривалось выполнение истицей (К.) функций органа данного юридического лица, поэтому ее согласия на совершение оспариваемой сделки не требовалось. Если предприятие создано во время брака и с использованием совместной собственности супругов, то истица имеет равное с супругом право собственности на доходы, полученные от деятельности ИЧП "КВТ", а не право собственности на имущество предприятия <6>. Таким образом, в данном конкретном случае не идет речь о презумпции супружеского согласия и не имеет значения, знал ли руководитель ЗАО "АНВиК" при покупке цеха и его дальнейшей реализации о возражениях супруги директора организации-контрагента. Имущественные интересы супруги в подобной ситуации, т.е. при отчуждении без ее согласия имущества, образованного за счет совместной собственности (доли в уставном капитале коммерческой организации, части предприятия и т.п.) и приносившего значительные доходы, поступавшие в общую собственность, могут быть защищены не путем признания сделки недействительной, а путем увеличения ее доли при разделе общего имущества супругов (п. 2 ст. 39 Семейного кодекса), как было указано ранее в настоящей главе. -------------------------------- <1> Нечаева А.М. Указ. соч. С. 125. <2> Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1990. N 30. Ст. 418. <3> Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1991. N 26. Ст. 733. <4> Практически аналогичное определение юридического лица содержится в действующем законодательстве (п. 1 ст. 48 ГК РФ). <5> То же предусмотрено и в действующем законодательстве (п. 1 ст. 53 ГК РФ). <6> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. N 2. С. 10 - 11. В литературе высказана, однако, точка зрения о необходимости ограничения сферы применения презумпции согласия супругов на совершение сделки по распоряжению общим имуществом. Так, по мнению Е.А. Чефрановой, в современных условиях, когда почти половина заключаемых браков в стране расторгается, вряд ли разумно исходить из предположения, что супруг, совершающий сделку, действует с согласия другого супруга, и законодательно закреплять право каждого супруга самостоятельно совершать сделки по поводу общего имущества. Сложившаяся на протяжении десятков лет практика сделала предположение, в силу которого действия одного супруга по распоряжению общим имуществом считаются одновременно и действиями другого супруга, их совместными, согласованными действиями, легко опровержимыми. Якобы направленная на обеспечение устойчивости гражданского оборота и защиту интересов его участников презумпция на деле зачастую приводила лишь к неопределенности и нестабильности гражданских правоотношений, попранию интересов третьих лиц, добросовестных приобретателей. А коль скоро это так, то взаимное согласие может просто предполагаться лишь тогда, когда сделки не выходят за рамки обычного ведения домашнего хозяйства <*>. Н.М. Ершова также указывает, что устойчивость гражданского оборота и интересы его участников (граждан и организаций) диктуют необходимость исходить из взаимного согласия супругов в сфере распоряжения совместным имуществом, если соответствующие распорядительные сделки совершаются в обычных рамках ведения домашнего хозяйства <**>. В этих случаях, даже если супруг, совершая сделку, действует не в интересах семьи, приходится исходить из первенства интересов добросовестного приобретателя и для гарантии его прав сознательно идти на риск ущемления имущественных интересов другого супруга <***>. -------------------------------- <*> Чефранова Е.А. Имущественные отношения в семье - новые тенденции в правовом регулировании // Семейное право России: проблемы развития. С. 69 - 71. <**> Ершова Н.М. Вопросы семьи в гражданском праве. С. 86; Она же. Имущественные правоотношения в семье. С. 51. <***> Ершова Н.М. Вопросы семьи в гражданском праве. С. 86. Признавая обоснованность такого подхода жизненными реалиями, нельзя не отметить, что на практике невозможно однозначно определить, какие именно сделки совершаются в рамках обычного ведения домашнего хозяйства. М.О. Рейхель считает правильным отказываться от презумпции согласия другого супруга в тех случаях, например, когда производится отчуждение всей принадлежащей супругам обстановки <1>. Но, как верно отмечает Н.В. Рабинович, в подобных случаях нельзя возлагать на третье лицо обязанность проверки того, продается ли действительно вся обстановка (тем более что она может быть продана и по частям), согласен ли на это другой супруг и т.д. <2>. В то же время, не возлагая на приобретателя обязанность проверять, вся ли обстановка продается, следует согласиться с К.А. Граве: из общего правила о презумпции согласия другого супруга на сделку по отчуждению может быть сделано исключение в зависимости как от особенностей той или иной конкретной сделки, так и от возможных особенностей условий, на которых эти сделки совершаются. Если сделка явно выходит за пределы обычных сделок, нормально совершаемых в семье (например, продажа одним из супругов всей домашней обстановки <3>, продажа за бесценок дорогостоящих вещей, в особенности если они имеют своим назначением обслуживание другого супруга), то едва ли можно безоговорочно распространять на такие случаи правило о презумпции согласия другого супруга <4>. Тем более что в зарубежном (германском) законодательстве имеются ограничения на распоряжение домашней обстановкой; это будет рассмотрено далее в настоящей работе. -------------------------------- <1> Рейхель М.О. Указ. соч. С. 121 - 122. <2> Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 48. <3> Разумеется, если контрагенту супруга известно или по обстоятельствам должно быть известно, что продается вся обстановка. <4> Граве К.А. Указ. соч. С. 46. Заслуживает внимания и мнение Н.В. Рабинович о том, что нельзя исходить из презумпции согласия, когда речь идет о сделках безвозмездных, о дарениях. Лицо, получающее дар от одного из супругов, может не проверять, имелось ли согласие другого супруга; тем не менее оно должно быть готово к тому, что другой супруг будет оспаривать дарение, состоявшееся без его согласия, и требовать возвращения дара в натуре <1>. Правда, В.П. Никитина отмечает, что эта точка зрения - наличие презумпции согласия при совершении возмездных сделок и ее отсутствие при совершении безвозмездных, так как в первом случае имущество супругов пополняется соответствующим эквивалентом и этим обеспечиваются интересы супруга, - не была воспринята судебной практикой и не нашла последователей в литературе <2>. Однако необходимо отметить, что в судебной практике все же есть случаи признания недействительными сделок и других актов по безвозмездной передаче одним из супругов общего имущества третьему лицу без согласия другого супруга именно по мотиву отсутствия такого согласия, без указания на то, знал ли приобретатель об отсутствии согласия. Причем речь идет о решениях, принятых до введения в действие Семейного кодекса РФ, в период, когда выраженное в определенной форме согласие супруга на распоряжение любой недвижимостью еще не требовалось (данная норма Семейного кодекса будет рассмотрена чуть ниже). Ведь встречаются такие ситуации, когда один из супругов вопреки воле другого и в ущерб его интересам, за его счет распоряжается общим имуществом в пользу своих родственников, например детей от предыдущего брака. Это даже можно в какой-то мере назвать вполне естественным. Митрохин А.И., состоявший в браке с Исаевой, был принят в члены садоводческого товарищества "Загорье". Спустя пять лет он обратился в правление садоводческого товарищества с просьбой переоформить участок на своего сына от первого брака Митрохина А.А., ссылаясь на свой возраст и инвалидность, которые не дают ему возможности участвовать в деятельности товарищества. Переоформление состоялось. После смерти Митрохина А.И. суд в 1990 г. по иску Исаевой признал решение правления о передаче участка недействительным, так как это было сделано без согласия Исаевой, которое не испрашивалось <3>. Решением суда от 29 ноября 1995 г. признаны недействительными сделка по передаче членом садоводческого товарищества С. своей дочери К. земельного участка и решение общего собрания членов садоводческого товарищества о приеме ее в члены товарищества <4>. Е.А. Чефранова утверждает, что имущество, принадлежащее супругам на праве совместной собственности, не может быть подарено одним из них без согласия другого. При нарушении этого условия совершенный договор может быть признан судом недействительным <5>. К сожалению, данное утверждение может быть расценено лишь как поддержка указанного мнения Н.В. Рабинович, поскольку нормативно это четко не закреплено. Согласно п. 2 ст. 576 ГК РФ, дарение имущества, находящегося в общей совместной собственности, допускается по согласию всех участников совместной собственности с соблюдением правил ст. 253 ГК РФ. Но, как уже отмечалось выше, согласно п. 2 ст. 35 Семейного кодекса, любая сделка по распоряжению общим имуществом, совершенная одним супругом без согласия другого, если другая сторона в сделке знала или должна была знать об отсутствии согласия, может быть признана недействительной как не соответствующая требованиям закона, а именно п. 1 ст. 35 Семейного кодекса. Никаких специальных положений относительно дарения Семейный кодекс не содержит. Презумпцию согласия участников совместной собственности на распоряжение общим имуществом независимо от возмездности или безвозмездности такого распоряжения устанавливает и ст. 253 ГК РФ. -------------------------------- <1> Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 48. <2> Никитина В.П. Указ. соч. С. 50. <3> Семейное законодательство. М., 2001. С. 449 - 452. <4> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. N 12. С. 13. <5> Чефранова Е.А. Имущественные отношения в российской семье. С. 28. В свете изложенного представляется целесообразным не просто поддержать указанное мнение Н.В. Рабинович и приведенное мнение К.А. Граве, Н.М. Ершовой, Е.А. Чефрановой, но и внести соответствующие изменения в пункт 2 статьи 35 Семейного кодекса о неприменении презумпции согласия к безвозмездным сделкам и сделкам, явно выходящим за пределы нормально совершаемых в рамках ведения домашнего хозяйства, в зависимости от особенностей самих сделок и условий их совершения - по отчуждению всей домашней обстановки, по отчуждению дорогостоящих вещей по невысокой цене или в обмен на неравноценное имущество, по отчуждению одним супругом вещей, имеющих своим назначением обслуживание другого супруга, и т.д. Это позволит защитить интересы супруга, не участвующего в сделке непосредственно, от злоупотреблений со стороны другого супруга. В литературе отмечается, что даже в тех случаях, когда сделку, совершенную одним из супругов без истинного согласия другого супруга, нельзя признать недействительной вследствие презумпции супружеского согласия и добросовестности контрагента, существует возможность возвратить отчужденное имущество в семью. Оба супруга обладают не только равными, но и полными правомочиями владения, пользования и распоряжения имуществом, входящим в их совместную собственность. Поэтому оба они и каждый из них в отдельности имеют право на истребование вещи и от добросовестного приобретателя по основаниям, предусмотренным ГК. Такой вывод ни в коей мере не умаляет значения предполагаемого взаимного согласия супругов. Но это уже дело суда разобраться в конкретных обстоятельствах того или иного дела и установить, кому следует отдать предпочтение добросовестному приобретателю или супругу, интересы которого ущемлены. В этом плане представляет интерес Постановление Президиума Верховного Суда РСФСР по делу о восстановлении нарушенных прав собственности Жильцовой. Как и в приведенных выше примерах с садовыми участками, дело рассматривалось в период, когда выраженное в определенной форме согласие супруга на распоряжение любой недвижимостью еще не требовалось. Супругами Жильцовыми была возведена дача, однако впоследствии Жильцов передал дачу на баланс ДСК "Чайка", что не было известно его жене. Поскольку по делу было установлено, что спорная дача выбыла из владения Жильцовой вопреки ее воле, суд не признал основательным довод, что ДСК "Чайка" является добросовестным приобретателем <*>. Однако такая позиция представляется сомнительной с точки зрения содержания ст. 302 ГК РФ, ст. 152 ГК РСФСР 1964 г. В этих статьях говорится об истребовании имущества, приобретенного у лица, которое не имело права его отчуждать, тогда как каждый супруг имеет право отчуждать общее имущество, хотя бы только и по обоюдному согласию супругов, ведь это согласие предполагается (иначе презумпция согласия просто сводится на нет). Вероятно, суд в данном случае отдал предпочтение интересам супруги, а не приобретателя потому, что приобретателем выступал кооператив, к тому же передача на баланс кооператива представляла собой безвозмездную сделку, и, если бы имела место передача права собственности не общественной организации, а гражданину, который не знал и не должен был знать об отсутствии согласия Жильцовой, суд не применил бы ст. 152 ГК РСФСР. Необходимо также учитывать, что Конституционный Суд РФ 21 апреля 2003 г. принял Постановление N 6-П <**>, посвященное применению последствий недействительности сделки в форме реституции (п. 1 и п. 2 ст. 167 ГК РФ) и истребованию имущества от добросовестного приобретателя (ст. 302 ГК РФ). Согласно данному Постановлению права не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного п. 1 и п. 2 ст. 167 ГК РФ. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются предусмотренные ст. 302 ГК РФ основания. Иное истолкование означало бы, что собственник имеет возможность прибегнуть к признанию всех совершенных сделок по отчуждению его имущества недействительными, т.е. требовать возврата полученного в натуре, не только когда речь идет об одной (первой) сделке, но и когда спорное имущество было приобретено добросовестным приобретателем на основании последующих сделок. Названное правовое регулирование отвечает целям обеспечения стабильности гражданского оборота. -------------------------------- <*> Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1970. N 7. С. 6 - 7; Ершова Н.М. Вопросы семьи в гражданском праве. С. 87 - 88; Она же. Имущественные правоотношения в семье. С. 52 - 53; Чефранова Е.А. Имущественные отношения в семье - новые тенденции в правовом регулировании // Семейное право России: проблемы развития. С. 70. <**> Собрание законодательства РФ. 2003. N 17. Ст. 1657. Вообще же в тех случаях, когда сделку, совершенную одним супругом без согласия другого, невозможно оспорить и отчужденное имущество не получается виндицировать, имущественные интересы другого супруга могут быть защищены (разумеется, если сохранилось хоть какое-то имущество) на основании п. 2 ст. 39 Семейного кодекса. Как указано в п. 16 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 5 ноября 1998 г. N 15, учитывая, что владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов должно осуществляться по их обоюдному согласию, в случае, когда при рассмотрении требования о разделе совместной собственности супругов будет установлено, что один из них произвел отчуждение общего имущества или израсходовал его по своему усмотрению вопреки воле другого супруга и не в интересах семьи либо скрыл имущество, то при разделе учитывается это имущество или его стоимость. Особые правила установлены в настоящее время п. 3 ст. 35 Семейного кодекса для совершения одним из супругов сделки по распоряжению недвижимостью и сделки, требующей нотариального удостоверения и (или) регистрации в установленном законом порядке. На указанные сделки презумпция согласия не распространяется. Для совершения такой сделки необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого супруга. В соответствии с Методическими рекомендациями по совершению отдельных видов нотариальных действий нотариусами Российской Федерации, утвержденными Приказом Министерства юстиции РФ от 15 марта 2000 г. N 91 <*>, совершая удостоверение сделок с имуществом, нотариус проверяет принадлежность этого имущества на праве собственности или ином вещном праве, наличие сособственников (п. 10); при удостоверении сделок, указанных в ст. 35 Семейного кодекса РФ, нотариусом проверяется наличие нотариально удостоверенного согласия другого супруга на совершение сделки. Если в нотариально удостоверенном согласии супруга указаны какиелибо условия сделки, нотариус при удостоверении сделки проверяет, соблюдены ли эти условия. Если лицо не состоит в зарегистрированном браке, нотариусу представляется письменное заявление об этом данного лица (п. 17). Но в том случае, когда одному супругу все же, несмотря на обязанность нотариуса следить за соблюдением требования о предварительном согласии другого супруга, удалось совершить указанную сделку без такого согласия, то указанная сделка признается судом недействительной по требованию супруга, чье нотариально удостоверенное согласие не было получено. Такое требование может быть заявлено в течение года со дня, когда этот супруг узнал или должен был узнать о совершении сделки. Эта норма, рассчитанная на регулирование отношений в условиях нестабильности брака, направлена на защиту интересов супруга, не участвующего в сделке, от злоупотреблений со стороны другого супруга при совершении сделок в отношении особо значимого, а порой и жизненно важного для семьи имущества, в первую очередь - жилища и иной недвижимости. Данное правило препятствует бесконтрольному распоряжению одним из супругов совместно нажитым имуществом <**>. -------------------------------- <*> Бюллетень Министерства юстиции РФ. 2000. N 4. <**> Чефранова Е.А. Имущественные отношения в российской семье. С. 26. Норма п. 3 ст. 35 Семейного кодекса не является абсолютной новеллой, ей предшествовали ст. 50 Положения о Государственном нотариате РСФСР, утвержденного Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 30 сентября 1965 г. <1>, п. 47 Инструкции о порядке совершения нотариальных действий государственными нотариальными конторами РСФСР, утвержденной Приказом Министра юстиции РСФСР от 6 января 1987 г. N 01/16-01 <2>. Согласно указанным нормам договоры об отчуждении жилого дома или его части, а также квартиры в доме жилищно-строительного кооператива индивидуальных застройщиков, приобретенных после регистрации брака и являющихся совместной собственностью супругов, удостоверялись нотариусами лишь при наличии письменного согласия другого супруга на отчуждение <3>. Ранее, согласно § 34 Инструкции Министерства юстиции РСФСР от 1 сентября 1958 г. по применению Положения о Государственном нотариате РСФСР <4>, договор об отчуждении домовладения, приобретенного (не по наследству и не по договору дарения) после регистрации брака, может быть нотариально удостоверен лишь по представлении нотариусу заявления другого супруга о согласии на отчуждение домовладения. В § 30 данной Инструкции указывалось даже, что, если после нотариального удостоверения договора о продаже дома, возмездно приобретенного во время брака, и регистрации его в коммунальном органе стороны заключают соглашение о расторжении договора путем надписи на нем, которая должна быть удостоверена в нотариальном порядке, нотариусу должно быть представлено заявление другого супруга о его согласии на расторжение договора. Наконец, в § 49 данной Инструкции устанавливалось, что в случае отчуж- дения дома по договору дарения или мены соблюдаются правила купли-продажи, т.е. и в данном случае необходимо заявление другого супруга о его согласии <5>. Нотариальная практика пошла еще дальше, и договоры об отчуждении автомобилей, договоры дарения имущества также стали удостоверяться только при наличии предварительного письменного согласия другого супруга <6>. Хотя, разумеется, в таких случаях отсутствие письменного, выраженного перед нотариусом согласия не влекло признания сделки недействительной, если не было доказано, что другая сторона знала или должна была знать о наличии возражений супруга против сделки. -------------------------------- <1> Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1965. N 40. Ст. 991. <2> Закон. 1997. N 7. <3> Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 96; Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 26. <4> Собрание постановлений РСФСР. 1958. N 4. Ст. 15. <5> Граве К.А. Указ. соч. С. 47. <6> Чефранова Е.А. Имущественные отношения в семье - новые тенденции в правовом регулировании // Семейное право России: проблемы развития. С. 70. Иногда получение согласия другого супруга является весьма затруднительным, и вовсе не по причине его безвестного отсутствия, а потому, что супруг уклоняется от дачи согласия. В таких ситуациях, если супруг, на имя которого зарегистрирован дом, желает произвести его отчуждение, а другой супруг не дает на это согласия, п. 48 Инструкции 1965 г., п. 48 Инструкции 1987 г. рекомендовали нотариусу предложить такому супругу явиться в нотариальную контору для определения его доли в праве на отчуждаемое имущество, а затем, если он в назначенный срок все-таки не является и не присылает своих письменных возражений, удостоверять договор отчуждения от имени супруга, за которым значится имущество по правоустанавливающим документам <*>. Действующие нормативные акты, регулирующие совершение нотариальных действий, таких положений не содержат. Поэтому следует согласиться с Е.А. Чефрановой: необходимо предусмотреть возможность восполнения отсутствующего согласия судебным решением. Разрешение на совершение сделки должно даваться судом исходя из интересов семьи. Ныне действующий Закон предоставляет как бы "двойную" защиту одному супругу, запрещая другому не только отчуждать, но и приобретать имущество без его согласия (недвижимость или другое имущество по сделке, требующей нотариального удостоверения и (или) регистрации), а если приобретение или отчуждение всетаки состоялось, требовать по суду признания сделки недействительной, тогда как другой супруг оказывается фактически беззащитным перед произволом своей "половины", отказывающей в даче согласия на совершение сделки <**>. К этому остается добавить только одно: надо предусмотреть в Семейном кодексе возможность восполнения отсутствующего согласия супруга не только на совершение сделки, для совершения которой в силу п. 3 ст. 35 требуется нотариально удостоверенное согласие, но и на совершение любой сделки по распоряжению общим супружеским имуществом. Ведь вполне вероятна ситуация, когда один из супругов желает совершить обычную сделку, например продать телевизор, другой супруг возражает против этого и первый проявляет порядочность и не желает пользоваться презумпцией согласия, но тем не менее считает сделку необходимой для семьи. -------------------------------- <*> Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 97; Чефранова Е.А. Имущественные отношения в российской семье. С. 26 - 27. <**> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 27. Из содержания п. 3 ст. 35 Семейного кодекса следует, что нотариально удостоверенное согласие супруга необходимо для совершения любых сделок, требующих нотариального удостоверения и (или) регистрации, включая сделки, направленные на приобретение недвижимости, а если толковать норму буквально - и для выдачи доверенности на совершение нотариально удостоверяемых сделок, доверенности на снятие с учета автомобиля или на получение обменного ордера (ведь такие доверенности требуют нотариальной формы). Такое правило не столько защищает права супруга, не участвующего в сделке, сколько затрудняет гражданский оборот. Ведь супруг, не участвовавший в совершении покупки, становится собственником приобретенного имущества, коль скоро на его приобретение были затрачены общие средства. В этом смысле его имущественным правам ничто не угрожает. Установление неразумных запретов и ограничений всегда порождает действия в обход закона. Так, уже сформировалась практика выдачи доверенностей на совершение от имени одного из супругов сделок, направленных на приобретение имущества, поскольку у поверенного, как правило, не требуют согласия супруга доверителя <*>. -------------------------------- <*> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 27 - 28. Для правильного применения п. 3 ст. 35 Семейного кодекса следует различать сделки, требующие регистрации в установленном законом порядке, и сделки, для которых такая регистрация не требуется, но подлежит регистрации имущество, являющееся их предметом, или результат которых (переход прав) фиксируется в соответствии с определенной процедурой. Например, как известно, автомототранспортные средства, стрелковое оружие нужно регистрировать (ставить на учет) в соответствующих органах, и при совершении сделок с данными объектами требуется их перерегистрация (снятие с учета и постановка на учет) на имя нового владельца, но такая регистрация может влиять лишь на осуществление гражданских прав, но не на их возникновение, изменение или прекращение, в частности, не влияет на право собственности на автомобиль. Кроме того, такая регистрация представляет собой регистрацию именно самой вещи, а не сделки <1>. Поэтому на совершение сделки с указанным имуществом нет необходимости получать нотариально удостоверенное согласие супруга, если только сами стороны своим соглашением не решили облечь сделку в нотариальную форму (подп. 2 п. 2 ст. 163 ГК РФ). Для совершения одним из супругов сделок с ценными бумагами также не требуется нотариально удостоверенного согласия другого супруга. К. обратилась в суд с иском о признании недействительным договора купли-продажи акций, ссылаясь на то, что они являлись совместной собственностью супругов и для оформления сделки требовалось нотариально удостоверенное согласие, которого она не давала. Районным судом заявление удовлетворено. Суд исходил из того, что фиксация перехода прав на бездокументарную именную ценную бумагу путем внесения необходимых записей на счетах держателем реестра или депозитарием является регистрацией сделки в установленном законом порядке, поэтому в силу п. 3 ст. 35 Семейного кодекса требовалось нотариально удостоверенное согласие истицы на продажу акций. Вывод суда является неправильным, что послужило основанием к отмене решения. В силу п. 2 ст. 164 ГК РФ законом может быть установлена государственная регистрация сделок с движимым имуществом определенных видов. Действующее законодательство, а именно Федеральные законы "Об акционерных обществах" <2> и "О рынке ценных бумаг" <3>, не содержит указания на обязательность регистрации сделки с ценными бумагами, в том числе и с акциями. Согласно ст. ст. 8, 29 Федерального закона "О рынке ценных бумаг", а также Положению о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, утвержденному Постановлением Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг от 2 октября 1997 г. N 27 <4>, путем внесения записи в реестр осуществляется лишь учет перехода прав на ценные бумаги, что не является регистрацией сделок с ценными бумагами. Не требует регистрации сделки с ценными бумагами и ГК РФ, в том числе его ст. 149, на которую суд сослался в своем решении. Норма п. 6 Указа Президента РФ от 27 октября 1993 г. N 1769 "О мерах по обеспечению прав акционеров" <5> о том, что внесение в реестр акционеров записи о новом собственнике акций, приобретшем соответствующие права в результате сделки, является регистрацией сделки, не применяется в связи с принятием после издания Указа упомянутых выше Законов, в которых подобное положение отсутствует (ст. 3 ГК РФ и ст. 4 Федерального закона "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" <6>) <7>. -------------------------------- <1> См., например: Гражданское право: Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. Т. 1. М., 1998. С. 305 - 306. <2> Собрание законодательства РФ. 1996. N 1. Ст. 1. <3> Собрание законодательства РФ. 1996. N 17. Ст. 1918. <4> Вестник ФКЦБ России. 1997. N 7. <5> Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1993. N 44. Ст. 4192. <6> Собрание законодательства РФ. 1994. N 32. Ст. 3302. <7> Некоторые вопросы судебной практики по гражданским делам Верховного Суда РФ. Вопросы гражданского права // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. N 5. С. 24. Как и в случае с акциями, нет необходимости получать нотариально удостоверенное согласие супруга для распоряжения долями в капиталах организаций, а также для внесения в уставный (складочный) капитал, в имущество юридического лица денежных средств, вещей или прав, принадлежащих супругам совместно. Такое согласие может потребоваться, только если учредительный договор в силу закона или по соглашению сторон облекается в нотариальную форму или же в уставный капитал вносится недвижимость <*>. Е.А. Чефранова считает данное законодательное решение (применительно к внесению в уставный капитал) неубедительным, так как во многих случаях права супруга останутся незащищенными <**>. Однако последнее противоречит ее же собственному приведенному чуть выше высказыванию о том, что требование нотариально удостоверенного согласия супруга не только для отчуждения, но и для приобретения недвижимости лишь затрудняет гражданский оборот, а не защищает интересы супруга <***>. В случае с внесением общего имущества в уставный капитал хозяйственного общества имеет место то же самое: доля в уставном капитале становится общим имуществом супругов и в этом смысле права супруга защищены. Для должной защиты интересов супруга без неоправданного затруднения гражданского оборота будет вполне достаточно внести, как предложено выше, изменения в п. 2 ст. 35 Семейного кодекса о неприменении презумпции супружеского согласия к сделкам, явно выходящим за пределы нормально совершаемых в рамках ведения домашнего хозяйства. -------------------------------- <*> Чефранова Е.А. Имущественные отношения в семье - новые тенденции в правовом регулировании // Семейное право России: проблемы развития. С. 71 - 72. <**> Там же. С. 72. <***> Чефранова Е.А. Имущественные отношения в российской семье. С. 28. В том случае, когда презумпция согласия была опровергнута ввиду недобросовестности контрагента по сделке или же когда отсутствует необходимое нотариально удостоверенное согласие (п. п. 2, 3 ст. 35 Семейного кодекса), сделка должна быть признана недействительной полностью. Было бы неправильным считать, что сделка действительна в части имущества, принадлежащей совершившему сделку супругу. Во-первых, это означало бы сделку в отношении доли, еще не установленной ни соглашением супругов, ни судом (ведь собственность супругов является совместной, до раздела общего имущества доли не определены), т.е. предмет сделки еще не определен. Во-вторых, даже если признать, что в момент совершения сделки доля совершающего ее супруга была равна половине, то другой супруг был бы лишен возможности осуществить преимущественное право покупки продаваемой доли, в результате чего оказался бы в худшем положении, чем любой из участников общей долевой собственности <1>. Иное решение вопроса допустимо лишь в случаях, когда сам истец требует признания недействительной сделки в определенной части либо когда споры возникают после смерти супругов между их наследниками и другого пути для решения нет <2>. Признание недействительной части сделки возможно и в случае смерти одного из супругов по иску пережившего супруга к другому наследнику умершего, подтверждением чему может служить нижеследующий пример. Правда, в данной ситуации признание недействительным обусловлено не недобросовестностью контрагента и не отсутствием необходимого выраженного в требуемой форме согласия супруга, так как завещание является односторонней сделкой (здесь не может быть контрагента), и трудно даже представить себе согласие супруга на составление завещания. Тем не менее завещание - это один из видов сделок по распоряжению имуществом. Выше был приведен пример из судебной практики: Митрохин А.И., состоявший в браке с Исаевой, принятый в члены садоводческого товарищества "Загорье", просил правление переоформить участок на своего сына от первого брака Митрохина А.А. Кроме того, Митрохин А.И. составил завещание, по которому завещал Митрохину А.А. стоимость всех строений и насаждений на участке, целевых взносов в садоводческом товариществе. На садовом участке еще до его передачи Митрохину А.А. были возведены домик с верандой и мансардой, хозблок, устроены забор с калиткой, дорожка из плит и площадка для автомобиля, посажены насаждения. После смерти Митрохина А.И. суд по иску Исаевой признал частично недействительным завещание, поскольку Митрохин А.И. не мог завещать сыну стоимость всех строений, насаждений и целевых взносов, ведь таким образом он распорядился нажитым в браке с Исаевой имуществом (совместной собственностью супругов) без учета доли, причитающейся Исаевой в этом имуществе. Соответственно, суд произвел раздел находящихся на участке строений, устройств и насаждений между Исаевой и Митрохиным А.А. <3>. Следовательно, хотя оба супруга обладают равными правами на общее имущество и полными правомочиями собственников, один из них не может по своему усмотрению распорядиться, в том числе на случай смерти, таким имуществом, лишив другого причитающейся ему доли. Такова позиция Президиума Верховного Суда РФ. Аналогичную позицию встречаем и в литературе: супруг может распорядиться на случай смерти только частью общего имущества, соответствующей доле, которая была бы за ним признана. Это относится и к завещаниям, и к завещательным распоряжениям по банковским вкладам <4>. Представляется целесообразным дополнить п. 2 ст. 35 Семейного кодекса и законодательно закрепить особенности распоряжения общим имуществом супругов посредством составления завещания и совершения других односторонних сделок (например, выдачи доверенности) плюс к предложенному выше внесению в данный пункт изменений касательно безвозмездных сделок. Это станет юридическим основанием для неприменения презумпции согласия к целому ряду распорядительных сделок с движимым нерегистрируемым имуществом. -------------------------------- <1> Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 96. <2> Никитина В.П. Указ. соч. С. 54. <3> Семейное законодательство. М., 2001. С. 449 - 452. <4> См., например: Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 28. Супруги обязаны соблюдать некоторые ограничения по распоряжению своим совместным имуществом, если оно принадлежит на праве общей собственности не только супругам, но и другим лицам. Так, при продаже или обмене такого имущества должно соблюдаться правило о преимущественном праве покупки, установлен- ном ст. 250 ГК РФ. Супруги также должны при распоряжении жилыми помещениями, принадлежащими им на праве совместной собственности, соблюдать права членов семьи, проживающих в этих помещениях (п. п. 1 - 2 ст. 292 ГК РФ). Отчуждение принадлежащих супругам жилых помещений, в которых проживают несовершеннолетние дети, может быть произведено супругами только с согласия органов опеки и попечительства (п. 4 ст. 292 ГК РФ). Регулируя довольно подробно, хотя и не безупречно, вопросы распоряжения общим имуществом супругов, российский законодатель в то же время почти не уделяет внимания владению и пользованию таким имуществом. В Семейном кодексе предусмотрено только то, что владение и пользование общим имуществом супругов осуществляется по общему согласию (п. 1 ст. 35). В литературе вопросы владения и пользования общим имуществом супругов также не освещаются. Утверждается даже, что осуществление правомочий по владению и пользованию общим имуществом практически касается только самих супругов <*>. -------------------------------- <*> Никитина В.П. Указ. соч. С. 49. Такое утверждение в современных условиях нельзя признать абсолютно правильным. Социальноэкономические изменения, произошедшие в нашей стране, привели к тому, что в собственности граждан, в том числе в совместной собственности супругов, находятся объекты не только потребительского назначения, но и имущество, требующее постоянного управления. Разумеется, и раньше встречались случаи, когда в результате ссоры и фактического прекращения семейных отношений один из супругов не допускал другого к владению и пользованию нажитым в браке имуществом - не пускал в квартиру, не давал нормально пользоваться предметами домашнего обихода. Это действительно внутреннее дело супругов. Вряд ли в подобном случае супруг, устраненный от владения и пользования вещами, станет предъявлять иск о защите своих прав собственника от нарушений, связанных с лишением владения или препятствиями пользованию. Он заявит требование о разделе общего имущества. Но можно представить себе и такую ситуацию, когда несогласованность действий супругов по владению и пользованию совместно нажитым имуществом касается не только их самих. Например, один из них продал какую-либо вещь третьему лицу, исходившему из презумпции согласия обоих супругов на распорядительную сделку; при совершении сделки возражения другого супруга действительно отсутствовали, по крайней мере супругу-продавцу о них не было известно. По соглашению продавца и покупателя момент передачи вещи не совпадал с моментом заключения договора, разница составляла примерно неделю. И вот до передачи вещи между супругами возникает ссора, и тот из них, кто не принимал участия в продаже, отбирает, прячет проданную вещь и т.п., устраняя тем самым супруга-продавца от владения ею; в результате, когда покупатель приходит, чтобы забрать купленную вещь, он сталкивается с препятствиями к исполнению сделки. Но в рассматриваемом случае вопросы владения общим имуществом тесно связаны с вопросами распоряжения им. В современных же условиях наличие в собственности у супругов некоторых видов имущества предполагает осуществление целого ряда прав и полномочий, таких как права участника хозяйственного общества, права акционера. Вряд ли голосование на общем собрании участников, акционеров можно назвать разновидностью распоряжения долей, акцией. Представляется, что это один из вариантов осуществления правомочия пользования таким имуществом, поскольку означает именно использование имущества по его назначению - для участия в управлении делами общества, для достижения обществом наилучшего хозяйственного результата и, как следствие этого, получения акционером дивидендов. В практике применения акционерного законодательства возникают сложности, когда голосующая акция находится в общей собственности ее владельцев. В Федеральном законе "Об акционерных обществах" сказано только, что если акция общества находится в общей долевой собственности нескольких лиц, то правомочия по голосованию на общем собрании акционеров осуществляются по их усмотрению одним из участников общей долевой собственности либо их общим представителем (п. 3 ст. 57). Приведенная нормативная модель предполагает идеальные взаимоотношения собственников акции, преследующих общий экономический интерес. В реальной жизни акционерные общества нередко сталкиваются с противоположной ситуацией. Например, раздел имущества между супругами, расторгающими брак <*>, сопровождается непримиримостью и враждой собственников. Они не могут договориться о порядке осуществления своих прав. Памятуя о сложностях, которые могут возникнуть при голосовании на общем собрании, реестродержатели иногда отказываются вносить в реестр сособственников одной акции и предлагают указать лишь одно лицо. Подобные действия реестродержателя не соответствуют законодательству и нарушают права акционеров. Но, когда собственники акции не могут выработать одно решение и каждый стремится голосовать по-своему, ситуация становится неразрешимой. Ведь согласно ст. 59 названного Закона голосование осуществляется по принципу "одна голосующая акция - один голос". В подобных ситуациях акционерные общества идут по пути отказа в голосовании одной акции. Вообще, не решен в акционерном законодательстве вопрос о совместной собственности супругов на одну акцию <**>. Авторы цити- руемой статьи полагают, что в том случае, когда акция, являющаяся совместной собственностью супругов, оформлена на имя одного из них, проблемы не существует. Но, если в договоре купли-продажи указаны оба супруга, они в реестре акционеров будут значиться как субъекты общей совместной собственности на одну ценную бумагу. Для таких случаев авторы статьи находят необходимым закрепить положение, когда в голосовании участвовал бы лишь один из супругов без специального на то поручения, т.е. исходить из презумпции согласия другого супруга на совершение указанных действий <***>. -------------------------------- <*> В таком случае возможно возникновение общей долевой собственности на акцию, если, скажем, акция является наиболее ценным из общего имущества супругов и невозможно передать акцию одному из них, предоставив другому компенсацию. <**> Зинченко С., Казачанский С., Зинченко О. Акционерное законодательство: испытание практикой // Хозяйство и право. 1998. N 10. С. 55. <***> Там же. В принципе, даже при оформлении акции, являющейся совместной собственностью супругов, на имя одного из них могут возникнуть проблемы при осуществлении прав акционера. Другой супруг может потребовать учета своего мнения при голосовании и т.д. Ведь владение и пользование общим имуществом должно осуществляться по обоюдному согласию супругов (п. 1 ст. 35 Семейного кодекса). В целом же следует поддержать точку зрения авторов данной статьи: необходимо дополнить ст. 35 Семейного кодекса новым пунктом, устанавливающим презумпцию взаимного согласия супругов при осуществлении одним из них действий по владению и пользованию общим имуществом. Основания опровержения такой презумпции надо предусмотреть аналогичными тем, которые определены в п. 2 ст. 35. При этом нужно оговорить, что если общее имущество оформлено на имя одного из супругов, то именно он при осуществлении владения и пользования предполагается действующим с согласия другого супруга. Если же имущество оформлено на имя обоих супругов, то действия каждого из них по владению и пользованию предполагаются совершаемыми с согласия другого супруга. В Семейном кодексе отсутствует норма, согласно которой своим личным, раздельным имуществом каждый из супругов вправе владеть, пользоваться и распоряжаться самостоятельно, по своему усмотрению совершая в отношении этого имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц. Разумеется, это вытекает из положений гражданского законодательства <*>. Однако следует, во-первых, дополнить такой нормой ст. 36 Семейного кодекса и, вовторых, издать для нотариусов и должностных лиц органов, осуществляющих государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним, инструктивные разъяснения следующего содержания: при наличии выданных в установленном порядке документов, подтверждающих принадлежность имущества в соответствии со ст. 36 Семейного кодекса одному из супругов, не требуется согласия другого супруга для совершения сделки по распоряжению этим имуществом (отчуждению этого имущества, приобретению за счет этого иного имущества). Во включении в семейное законодательство такой нормы и в подобных разъяснениях имеется настоятельная необходимость, так как нотариусы и должностные лица органов, регистрирующих сделки с недвижимостью, требуют получения нотариально удостоверенного согласия супруга даже при наличии документальных подтверждений того, что имущество, отчуждаемое по сделке, либо средства, за счет которых имущество приобретается по сделке, принадлежат на праве собственности только супругу, совершающему сделку, - получены в дар, в порядке наследования, в результате приватизации жилья. И это несмотря на то, что согласно п. 17 Методических рекомендаций по совершению отдельных видов нотариальных действий нотариусами Российской Федерации наличие согласия другого супруга проверяется нотариусом только при удостоверении сделок, указанных в ст. 35 Семейного кодекса, т.е. сделок по распоряжению общим имуществом супругов, ведь эта статья регулирует владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов. А когда супруг, по настоянию нотариуса или регистрирующего органа, под страхом отказа в удостоверении и регистрации сделки, получает на отчуждение своего личного имущества и приобретение за его счет иного имущества или же на приобретение имущества за счет своих личных средств согласие другого супруга, то впоследствии другой супруг сможет претендовать на приобретенное имущество, недобросовестно используя данное им согласие как косвенное доказательство того, что это имущество является общим. Ведь по Закону согласие супруга требуется только для совершения сделок в отношении общего имущества. Кроме того, в литературе высказывалось мнение, что согласие супруга на отчуждение жилого дома необходимо требовать не только в том случае, когда дом является общим супружеским имуществом, но даже и тогда, когда он является личной собственностью супруга-продавца, если в доме проживает другой супруг и их несовершеннолетние дети и они не имеют другого жилья <**>. Разумеется, с этим мнением нельзя согласиться. Необходимость получения согласия от супруга, не являющегося собственником, на совершение сделок по поводу личного имущества невозможно обосновать юридически. Распоряжение имуществом - преро- гатива собственника. Что касается жилищных прав бывших членов семьи собственника (они, несомненно, "бывшие", ибо в нормальных условиях супруг не лишит своих близких крова), то они в должной мере обеспечиваются положениями ГК <***>. Тем не менее уже само по себе наличие такого мнения, высказанного в литературе, хотя оно не было поддержано даже в советский период, убеждает в необходимости включить в Семейный кодекс норму о том, что в отношении своего раздельного имущества каждый супруг осуществляет правомочия собственника независимо от другого супруга, и издать предлагаемые разъяснения. В последнем параграфе настоящей главы будут освещены закрепленные в зарубежном законодательстве ограничения по распоряжению супругом некоторыми видами лично ему принадлежащего имущества - недвижимостью, использующейся как жилище семьи, и предметами домашней обстановки. Но в этих странах особый правовой режим такого имущества основан на признании его специального правового положения (оно, как уже упоминалось в первой главе настоящей работы, считается семейным имуществом, независимо от того, кто из супругов является его собственником) и выполнении определенных процедур (заявления о месте проживания семьи) либо на принципиально другом правовом режиме имущества супругов - режиме отложенной общности, при котором во время брака все имущество супругов считается раздельным, но распоряжаться наиболее ценными его видами каждому из супругов следует с учетом будущего интереса другого супруга (так как по окончании действия режима производится раздел). -------------------------------- <*> Никитина В.П. Указ. соч. С. 45. <**> Ворожейкин Е.М. Правовые основы брака и семьи (цит. по: Никитина В.П. Указ. соч. С. 52). <***> Там же. С. 52. КЗоБСО содержал прямое указание на право супругов вступать между собой во все дозволенные законом имущественно-договорные отношения (ст. 13). При этом объявлялись недействительными соглашения между супругами, направленные к умалению имущественных прав жены, мужа или детей; они необязательны как для третьих лиц, так и для самих супругов, которые вправе в любой момент от их исполнения отказаться (ст. 13) <1>. Аналогичной нормы не содержал КоБС, нет ее и в Семейном кодексе. Конечно, отсутствие специальной нормы в семейном законодательстве не означает запрета супругам заключать между собой предусмотренные законом или непротиворечащие ему сделки. Право супругов на совершение таких сделок очевидно, оно вытекает из положений гражданского законодательства <2>. Ведь вступление в брак не влечет ограничения право- и дееспособности, поэтому супруги, как все граждане, могут вступать между собой во всякого рода сделки <3>. Вероятно, отсутствие в брачно-семейном законодательстве специального разрешения супругам совершать сделки между собой вызвано еще и тем, что основной целью включения в КЗоБСО ст. 13, посвященной сделкам между супругами, было объявление недействительными соглашений, умаляющих имущественные права жены, мужа или детей, а в 1969 г. при принятии КоБС в этом уже не было необходимости. Как отмечает В.А. Рясенцев, в судебной практике дела, связанные с недействительностью сделок между супругами вследствие умаления имущественных прав жены или мужа, встречаются крайне редко. Это свидетельствует о том, что начало имущественного равенства супругов достаточно прочно вошло в сознание и быт советских граждан. Значительно чаще возникают дела по искам о признании недействительными договоров между супругами, нарушающих права третьих лиц <4>. Представляется необходимым присоединиться к точке зрения В.П. Никитиной: в законе должно быть оговорено право супругов на заключение сделок друг с другом <5>. Но вовсе не потому, что супруги связаны особыми семейными отношениями <6>, ведь такими отношениями связаны также родители и дети, братья и сестры и др. Это необходимо, во-первых, потому, что в связи с включением в Семейный кодекс норм о брачном договоре (ст. ст. 40 - 44) и о соглашении супругов о разделе их общего имущества (п. 2 ст. 38) следует четко и определенно предусмотреть в Семейном кодексе право супругов вступать в иные сделки между собой, во избежание ограничительного толкования гражданского законодательства применительно к возможности заключения договоров между супругами. Здесь уместно будет вспомнить запрет дарений между супругами, установленный в Древнем Риме, что было отмечено в предыдущей главе настоящей работы. Во-вторых, супруги заключают между собой, особенно в последнее время, не только безвозмездные договоры (дарения, поручения) и соглашения о разделе общего имущества, но и возмездные договоры в отношении своего раздельного имущества, такие как мена, в связи с чем требуется прямое указание закона на возможность совершения сделок между ними. На потребность в совершении между супругами в отдельных случаях сделок имущественного характера В.П. Никитина указывала еще в 1975 г., объясняя это, в частности, именно наличием у них помимо общего также и личного имущества <7>. В-третьих, предусмотреть в Семейном кодексе право супругов на совершение сделок между собой, с отсылкой к соответствующим нормам ГК РФ, необходимо для защиты прав третьих лиц, которые, согласно приведенному высказыванию В.А. Рясенцева, довольно часто нарушаются сделкой между супругами. По крайней мере, интересы третьих лиц затрагиваются такой сделкой. Так, определенные трудности возникают в связи с передачей пая супругу, не являющемуся членом потребительского кооператива. Поскольку закон прямо включает пай в состав совместной собственности супругов (п. 2 ст. 34 Семейного кодекса РФ), то в свете вышеизложенного передачу пая в ЖСК супругу нельзя признать дарением. Кроме того, передать пай постоянно проживающему с ним совершеннолетнему члену семьи, в том числе супругу, пайщик имеет право только с согласия общего собрания членов кооператива, так как членство в кооперативе индивидуальное, несмотря на то что пай признается общим имуществом супругов <8>. Аналогичные ограничения установлены для передачи пая или его части в производственном кооперативе (п. 3 ст. 111 ГК РФ), а также для передачи полным товарищем своей доли в складочном капитале товарищества (ст. 79 ГК РФ). -------------------------------- <1> См., например: Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 94. <2> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 29. <3> Никитина В.П. Указ. соч. С. 57. <4> Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 95. <5> Никитина В.П. Указ. соч. С. 57. <6> Там же. <7> Никитина В.П. Указ. соч. С. 55. <8> Линникова Н. Указ. соч. С. 24. Среди сделок, заключаемых супругами между собой, определенное распространение получили соглашения об определении долей в праве на общее имущество, которые оформляются свидетельствами о праве собственности на долю в общем имуществе по совместному заявлению супругов; известны также соглашения о разделе общего имущества <1>. Правовая природа этих сделок, порядок и последствия их совершения достаточно подробно исследованы в литературе <2>. Кроме того, некоторые их аспекты будут рассматриваться далее в настоящей работе. Поэтому здесь можно ограничиться указанием на то, что порядок выдачи свидетельств о праве собственности на долю в общем имуществе по совместному заявлению супругов и выдачи свидетельства о праве собственности на долю в общем имуществе по заявлению пережившего супруга регулируется ст. 74 и ст. 75 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате <3>, а также на то, что результатом заключения как соглашения об определении долей, оформляемого выдачей данных свидетельств, так и соглашения о разделе общего имущества является прекращение супружеской общности имущества - совместной собственности <4>. -------------------------------- <1> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 29 - 30. <2> Граве К.А. Указ. соч. С. 60; Ершова Н.М. Вопросы семьи в гражданском праве. С. 80 - 85; Она же. Имущественные правоотношения в семье. С. 58 - 62; Никитина В.П. Указ. соч. С. 55 - 56; Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 30 31. <3> Российская газета. 1993. N 49. 13 марта. <4> Ершова Н.М. Вопросы семьи в гражданском праве. С. 81 - 82; Она же. Имущественные правоотношения в семье. С. 59 - 60; Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 30. § 6. Прекращение общности Поскольку различаются режим общности приобретенного в браке имущества как основополагающий принцип регулирования супружеских отношений и режим вещей, принадлежащих супругам на праве общей совместной собственности, иными словами, режим общности имущества супругов и режим общего имущества супругов <*>, то следует различать также основания прекращения режима общности имущества супругов и основания прекращения права общей совместной собственности супругов на общее имущество. -------------------------------- <*> Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 167. Законный режим общности (режим совместной собственности) прекращается: 1) при прекращении брака - смертью, объявлением супруга умершим или разводом <*>; -------------------------------- <*> См., например: Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 51 - 52. 2) при заключении супругами брачного договора, устанавливающего другой правовой режим имущества супругов (ст. 42 Семейного кодекса). Право общей совместной собственности супругов (право обоих супругов на их общее имущество, основанное на режиме совместной собственности) прекращается: 1) в результате раздела их общего имущества <*>. После вступления в силу решения суда о расторжении брака приобретаемое бывшими супругами имущество принадлежит каждому из них лично, так как режим общности прекратился, однако вещи, которые были нажиты в период брака, продолжают и после его расторжения составлять общую совместную собственность (теперь уже бывших супругов) вплоть до раздела общего имущества. И наоборот, общее имущество супругов, разделенное в период брака, становится раздельным имуществом каждого из них, тогда как та часть их общего имущества, которая не была разделена, а также имущество, нажитое ими в браке в дальнейшем, составляют их совместную собственность (п. 6 ст. 38 Семейного кодекса), ведь законный режим общности не прекратился; -------------------------------- <*> Белов В.А. Указ. соч. С. 29 и др. 2) в результате выдела. Разумеется, ввиду наличия в данном случае всего двух сособственников требование выдела доли было бы равнозначно требованию о разделе, в связи с чем по общему правилу право совместной собственности супругов прекращается в результате именно раздела, а не выдела <*>. Но применительно к доле пережившего супруга в общем супружеском имуществе более точно будет говорить о выделе. Ведь в случае прекращения брака вследствие смерти одного из супругов требуется установить ту часть, которая должна быть выделена пережившему супругу и не может входить в наследственную массу <**>. При этом в отличие от долевой собственности, которая при наличии нескольких сособственников не прекращается, а лишь изменяется в результате выдела доли одного из них <***>, общая совместная собственность супругов в результате выдела прекращается; -------------------------------- <*> Граве К.А. Указ. соч. С. 37 - 38; Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 90. <**> Там же. С. 52. <***> Белов В.А. Указ. соч. С. 29. 3) в результате преобразования совместной собственности в раздельную или в долевую без раздела общего имущества. Это может быть произведено путем заключения супругами брачного договора, устанавливающего режим долевой или раздельной собственности на отдельные виды уже имеющегося в наличии, нажитого имущества (ст. 42 Семейного кодекса), а также посредством заключения супругами соглашения об определении долей, которое оформляется свидетельствами о праве собственности на долю в общем имуществе. В соответствии со ст. 74 Основ законодательства РФ о нотариате нотариус по совместному письменному заявлению супругов выдает одному из них или им обоим свидетельства о праве собственности на долю в общем имуществе, нажитом за время брака. Свидетельство подтверждает лишь право на долю в определенном имуществе (долю жилого дома, автомашины, вклада и др.), на само конкретное имущество оно не выдается. Неверно будет выдать одному из супругов свидетельство о праве собственности на автомашину, другому - на дом. По желанию супругов свидетельства могут быть выданы как на равные, так и на неравные доли. Они выдаются с учетом того общего имущества, которое имеется на день выдачи свидетельств, для определения доли, принадлежащей каждому из супругов, чтобы он мог распоряжаться ею по своему усмотрению. Таким образом, в результате заключения соглашения об определении долей, оформленного выдачей указанных свидетельств, вместо совместной устанавливается общая долевая собственность <*>. -------------------------------- <*> Ершова Н.М. Вопросы семьи в гражданском праве. С. 81 - 84; Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 29 - 30. Естественно, право совместной собственности супругов на принадлежащую им на этом праве конкретную вещь, иное имущество прекращается также по общим основаниям прекращения права собственности, предусмотренным ГК РФ (ст. 235): например, при отчуждении вещи другим лицам, гибели вещи и т.д. Однако в таких случаях в отличие от изложенных выше оснований прекращения права совместной собственности две полностью самостоятельные имущественные массы или же две доли в имуществе, находящемся в общей долевой собственности, не возникают; просто из числа вещей и имущественных прав, составляющих общее имущество супругов, выбывает та или иная вещь или другое имущество. Право общей долевой собственности может возникнуть вместо совместной не только в результате заключения соглашения об определении долей и выдачи вышеуказанных свидетельств, но и в результате раздела общего имущества супругов. Так, жилой дом подлежит разделу в натуре, когда на долю каждого собственника может быть выделена изолированная часть дома с отдельными входами <*>. Как отмечает И.В. Жилинкова, общая идея раздела супружеского имущества заключается в полном прекращении режима общности. Это означает, что после раздела супруги не должны оставаться сособственниками имущества в каком бы то ни было виде. Несмот- ря на то что действующее законодательство не содержит специальных норм о возможности замены режима совместной собственности супругов на режим общей долевой собственности, признать такую практику порочной нельзя, так как это обеспечивает в определенной мере их интересы. Однако И.В. Жилинкова считает, что такая трансформация совместной собственности в долевую не является способом раздела имущества супругов, поскольку они остаются сособственниками и продолжают быть связаны между собой имущественной общностью, хотя и несколько иного характера <**>. С этим невозможно однозначно согласиться. Раздел общего имущества супругов означает именно прекращение их права совместной собственности на это имущество. Ведь под общим имуществом супругов Закон понимает именно имущество, нажитое ими во время брака и подчиняющееся режиму совместной собственности. Поэтому в результате раздела могут возникнуть как две полностью самостоятельные имущественные массы, так и две доли в имуществе, находящемся в общей долевой собственности. И.В. Жилинкова предлагает сформулировать в семейном законодательстве специальную обобщающую норму - "Прекращение общей совместной собственности супругов", которая бы включала, во-первых, традиционные положения о разделе имущества и, во-вторых, отдельную норму - "Определение долей в общем имуществе супругов" <***>. Данное предложение может быть принято с некоторыми оговорками. Так, представляется целесообразным изменить название и редакцию ст. 38 Семейного кодекса, предусмотрев в ней общие положения о прекращении и законного режима имущества супругов (режима их совместной собственности), и права совместной собственности супругов на их общее имущество, сохранив в ней имеющиеся нормы, регулирующие раздел общего имущества супругов, и обозначив трансформацию совместной собственности в общую долевую как один из возможных способов раздела. При этом положения об определении долей при разделе общего имущества супругов следует оставить в ст. 39, дополнив Семейный кодекс ст. 39 (прим.), посвященной определению долей по соглашению супругов без раздела общего имущества. В этой статье должны предусматриваться соглашения, оформляемые выдачей свидетельств о праве собственности на долю в общем имуществе. -------------------------------- <*> См., например: Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 38. <**> Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 193 - 194. <***> Там же. С. 195. Целью настоящей работы не является исследование вопросов раздела общего имущества супругов, тем более что эти вопросы получили достаточное освещение в литературе разных лет, поэтому здесь можно ограничиться лишь самыми общими положениями и отдельными аспектами проблемы. Согласно ст. 38 Семейного кодекса раздел общего имущества супругов может быть произведен как в период брака, так и после его расторжения по требованию любого из супругов, а также в случае заявления кредитором требования о разделе общего имущества супругов для обращения взыскания на долю одного из них в общем имуществе (п. 1). Таким образом, теперь непосредственно в законе определено, что раздел имущества не связан с расторжением брака. Как только что было отмечено, в случае раздела общего имущества в период брака та его часть, которая не была разделена, а также имущество, нажитое в период брака в дальнейшем, составляют совместную собственность супругов (п. 6). Вещи, приобретенные исключительно для удовлетворения потребностей несовершеннолетних детей (одежда, обувь, школьные и спортивные принадлежности, музыкальные инструменты, детская библиотека и другие), разделу не подлежат и передаются без компенсации тому из супругов, с которым проживают дети (п. 5). Ранее в настоящей главе уже говорилось о закрепленной в этом же пункте правовой судьбе вкладов, внесенных супругами на имя общих несовершеннолетних детей. Правда, вклады, как указано в данной норме Закона, считаются принадлежащими детям, на имя которых они внесены, и вообще не учитываются при разделе супружеского имущества. Относительно же вещей, приобретенных родителями для нужд детей, такое указание в законе отсутствует, и на практике возникают вопросы об их правовом режиме <*>. Исходя из содержания рассматриваемого пункта, представляется неверным высказывавшееся в литературе мнение, что детские вещи не должны включаться в состав совместной собственности супругов-родителей, хотя это мнение основано на абсолютно правильных утверждениях - об обязанности родителей содержать своих несовершеннолетних детей, для чего и приобретаются подобные предметы, а также об отсутствии у родителей прав на имущество детей <**>. Поскольку в рассматриваемом пункте речь не идет о вещах, подаренных родителями детям и потому являющихся собственностью последних, то необходимо признать правильным следующую позицию. Нельзя считать все, что приобретено родителями для удовлетворения потребностей детей, принадлежащим по праву собственности детям, ведь в момент покупки вещей супруги могут иметь только одного ребенка, а через несколько лет детей у них может стать много, и не отношения же ссуды сложатся между первенцем и теми, кто рожден позднее. Передачу таких вещей без раздела супругу, с которым остаются дети, следует квалифицировать как увеличение его доли в общем имуществе за счет этих вещей <***>. При этом данная передача имущества, с исключением из раздела, должна рассматриваться как самостоятельное увеличение доли помимо предусмотренного п. 2 ст. 39 увеличения, исходя из интересов детей, поскольку оно является правом суда, тогда как судьба детских вещей определена императивно. -------------------------------- <*> Ершова Н.М. Имущественные правоотношения в семье. С. 72. <**> Там же; Шахматов В.П. Указ. соч. С. 34. <***> Никитина В.П. Указ. соч. С. 69 - 71. Общее имущество может быть разделено между супругами по их соглашению, которое по желанию супругов удостоверяется нотариально (п. 2 ст. 38 Семейного кодекса) <*>. В случае спора раздел, а также определение долей супругов в общем имуществе производятся в судебном порядке. Суд по требованию супругов определяет, какое имущество подлежит передаче каждому из них. Если одному из супругов передается имущество, стоимость которого превышает причитающуюся ему долю, другому супругу может быть присуждена соответствующая денежная или иная компенсация (п. 3 названной статьи). Ранее аналогичный порядок был установлен КоБС (ч. 2 ст. 21). -------------------------------- <*> Недостатки данной нормы в части формы соглашения о разделе будут рассмотрены в одной из следующих глав настоящей работы. Следовательно, при осуществлении раздела общего имущества супругов у суда имеется правовая возможность передать неделимую вещь одному из супругов и взыскать в пользу другого соответствующую компенсацию - денежную или в виде выделения на его долю другого имущества соответствующей стоимости. Разумеется, это не означает, что нужно всегда передавать дом, квартиру в собственность одного из супругов, предоставляя другому лишь компенсацию и тем самым лишая его жилья. В тех случаях, когда возможен раздел в натуре (путем выделения каждому супругу изолированного помещения), он должен быть произведен; это вполне разумно и оправданно. В этом случае дом, квартира, дача остаются в общей собственности, но совместная собственность трансформируется в долевую, и определяется порядок пользования домом, квартирой, дачей <1>. Но, если раздел в натуре технически невозможен, следует передавать имущество одному из супругов, присуждая в пользу другого соответствующую компенсацию. При этом необходимо учитывать, что производится раздел между супругами не какого-либо отдельного предмета, а всего их общего имущества во всей его совокупности, для чего суд и должен определить состав и суммарную стоимость общего имущества, доли супругов, идеальные (арифметические) и в стоимостном выражении <2>. Однако это не всегда находит правильное понимание в судебной практике. Так, Махова обратилась с иском к Мокову о расторжении брака и разделе совместно нажитого имущества, в составе которого были автомашина и садовый домик. Истица просила присудить автомашину мужу, а домик - ей. Суд присудил автомашину мужу, но в признании за ней права собственности на садовый домик отказал, указав, что "никто не может быть лишен права собственности на дом". Суд присудил сторонам по 1/2 в праве собственности на садовый домик. Заместитель Генерального прокурора РФ принес протест на это решение, так как домик состоит всего из одной комнаты, и совместное пользование им бывшими супругами невозможно. Но суд кассационной инстанции оставил протест без удовлетворения <3>. М.Г. Масевич, приводя данную ситуацию, указывает, что при определении имущества, подлежащего разделу между супругами, суд не вправе лишать собственников имущества их законной доли <4>. Судебные постановления по данному делу нельзя признать правильными. Ведь при разделе общего имущества супругов происходит именно лишение каждого из них права (в том числе права собственности) на одни объекты, присуждаемые второй стороне, и приобретение каждым из них полного, единоличного права на другие объекты, присуждаемые ему. В этом и состоит сущность раздела общего имущества супругов. И если бы в приведенном примере между супругами возник спор не только по поводу садового домика, но и по поводу автомашины, суд, безо всякого сомнения, присудил бы автомашину одному из них целиком, а не устанавливал бы доли в праве на нее. Оставление имущества в общей собственности бывших супругов с определением их долей может и должно иметь место только при наличии возможности выделения каждому из них изолированных помещений. Такую позицию занимает, например, Е.А. Чефранова <5>. -------------------------------- <1> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 38 - 40. <2> Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 63 - 64. Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 98; Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 36, 39 и др. <3> Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. N 3. С. 12. <4> Масевич М.Г. Указ. соч. С. 140 - 141. <5> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 39. Невозможно, однако, разделить другое мнение данного автора по очень важному вопросу, касающемуся раздела общего имущества супругов, - предоставления компенсации. В случае, когда распределение имущества между супругами в соответствии с причитающимися им долями оказывается невозможным, суд вправе передать одному из них имущество, по стоимости превышающее его долю; в этой ситуации другой супруг имеет право на получение компенсации (п. 3 ст. 38 Семейного кодекса, ранее - ч. 2 ст. 21 КоБС). При этом, как указывает Е.А. Чефранова, суд обязан выяснить, имеется ли у супруга реальная возможность выплатить компенсацию. При отсутствии возможности выплаты компенсации последняя не должна присуждаться, и суду надлежит найти иное решение, не ущемляющее прав одного из супругов <*>. Разумеется, поиск приемлемого решения входит в задачу суда при разрешении подобных дел. Однако бывают ситуации, когда найти такое решение практически невозможно. Например, в составе общего имущества супругов имеется лишь один действительно ценный и значимый объект, который не подлежит разделу в натуре, в том числе путем установления долевой собственности. Передача одному из супругов других вещей не покроет стоимости его доли, определенной судом в соответствии с законом. И ни у кого из супругов нет возможности выплатить другому компенсацию его доли. Предлагаемый И.В. Жилинковой для таких случаев способ раздела - принятие судом решения о продаже спорного имущества и разделе между сторонами полученной суммы <**> - неприемлем, так как ущемляет интересы обеих сторон. Ведь, к примеру, если спор возник о разделе однокомнатной квартиры, супругам (одному из них) надо где-то жить до ее продажи и покупки на вырученные деньги нового жилья. Она предлагает принимать такое решение только при наличии согласия сторон <***>, что делает предложенный вариант раздела и вовсе абсурдным: не будь между сторонами спора, они бы и без обращения в суд продали имущество и разделили вырученные деньги. Но и передача спорного предмета одному из супругов без взыскания компенсации в пользу другого только потому, что отсутствует реальная возможность предоставления компенсации, ущемляет имущественные интересы одной из сторон. Хотя в силу не очень удачной редакции п. 3 ст. 38 Семейного кодекса такое решение возможно: "В случае, если одному из супругов передается имущество, стоимость которого превышает причитающуюся ему долю, другому супругу МОЖЕТ БЫТЬ (выделено мной. - А.С.) присуждена соответствующая денежная или иная компенсация". При этом становится не вполне понятным, зачем суд должен определять по правилам ст. 39 доли супругов, если общее имущество затем будет разделено фактически не в соответствии с определенными долями. Представляется разумным и оправданным внести изменение в п. 3 ст. 38, заменив слово "может" словом "должна". Тогда суд будет обязан, присуждая одному из супругов имущество, превышающее по стоимости размер его доли, присуждать другому компенсацию. И если компенсация не может быть предоставлена немедленно, суд может установить достаточно длительный срок ее выплаты и вынести решение о ее выплате путем периодических удержаний из заработной платы или иных доходов должника либо путем обращения взыскания на его имущество - как на то, которое принадлежало ему лично согласно ст. 36 Семейного кодекса, так и на то, которое он получил в результате раздела общего имущества супругов. В последнем случае придется реализовывать полученное при разделе имущество, но в отличие от предложенного И.В. Жилинковой варианта будет достаточно времени для его реализации и приобретения взамен него на часть вырученных средств другого имущества (меньшей площади, менее дорогостоящего и т.д.). -------------------------------- <*> Там же. С. 37. <**> Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 193. <***> Там же. Необходимо отметить, что при разделе общего имущества супругов возможно применение правил о зачете, предусмотренных гражданским законодательством. Показательным в этом отношении является пример, приведенный в обзоре адвокатской практики за 23 - 29 сентября 1995 г. Сенченко проживал со своей женой Клочковой в трехкомнатной квартире ЖСК "Бобруйск". В период совместной жизни супруги внесли часть пая, однако полностью он был выплачен Клочковой уже после развода. Чтобы разъехаться с бывшей женой, Сенченко решил приобрести однокомнатную квартиру в ЖСК "Дегунино". Первый взнос в данный ЖСК за него внесла Клочкова, так как у него не было необходимой суммы. Однако, справив новоселье, Сенченко не выписался из трехкомнатной квартиры и обратился в суд с иском о признании за ним права собственности на одну из трех комнат. Клочкова предъявила встречный иск, в котором просила признать за ней право собственности на всю квартиру, зачесть средства, выплаченные ею за бывшего мужа в ЖСК "Дегунино", в счет его доли в пае ЖСК "Бобруйск" и выписать его из квартиры. Встречные исковые требования Клочковой судом были полностью удовлетворены, а в первоначальном иске Сенченко отказано. Его кассационная жалоба была отклонена. Сенченко утратил право на часть пая в ЖСК "Бобруйск", так как при уплате за него Клочковой первого взноса в ЖСК "Дегунино" фактически произошел зачет. В соответствии со ст. 410 ГК РФ (ранее - ст. 229 ГК РСФСР) получение денежной компенсации бывшим супругом после его выхода из членов ЖСК влечет утрату им права на раздел пая и пользования квартирой. Полностью внеся паевой взнос за однокомнатную квартиру в ЖСК "Дегунино", Сенченко стал собственником квартиры, в связи с чем может прописаться по новому месту жительства <*>. -------------------------------- <*> Коммерсантъ-Daily. 1995. N 181. Ст. 21. К требованиям супругов, брак которых расторгнут, о разделе их общего имущества применяется трехлетний срок исковой давности (п. 7 ст. 38 Семейного кодекса, ранее - ч. 3 ст. 21 КоБС). М. обратился в суд с иском к Я. о признании права собственности на 0,305 частей квартиры в ЖСК "Дельфин", о вселении и определении порядка пользования данной квартирой, сославшись на то, что часть пая за нее выплачена в период его брака с ответчицей, в связи с чем квартира является общей совместной собственностью сторон и поэтому ему принадлежит часть квартиры, соответствующая половине суммы пая, выплаченной в браке. Ответчица предъявила встречные требования о признании за ней права собственности на квартиру, о признании истца не приобретшим права на жилую площадь в этой квартире и снятии его с регистрационного учета, утверждая, что пай за квартиру она выплатила с помощью своей сестры и из личных средств, ответчик деньги не вносил, в квартире не проживал. Чертановский районный суд г. Москвы 7 мая 1999 г. первоначальный иск удовлетворил, во встречном иске отказал. Суд кассационной инстанции решение районного суда изменил, снизив долю М. до 0,28. Президиум Московского городского суда оставил судебные акты без изменения. При этом суды руководствовались следующим. М. и Я. состояли в браке с 1970 по 1974 гг. В 1971 г. М. был принят в члены ЖСК "Дельфин" и ему на семью из трех человек (он, жена, дочь жены) была предоставлена двухкомнатная кооперативная квартира площадью 29,8 кв. м. В период брака за эту квартиру выплачена часть пая - 3174 руб., оставшаяся часть пая в сумме 2552 руб. выплачена Я. после расторжения брака из личных средств. Учитывая, что согласно брачно-семейному законодательству (ст. ст. 20, 21 КоБС, ст. 34 Семейного кодекса) имущество, нажитое супругами в период брака, является их общей совместной собственностью и доли супругов в этом имуществе равны, суды определили доли сторон в праве собственности на квартиру, признав за М. право на 0,28, так как ему принадлежит часть пая в сумме 1587 руб. (3174 : 2), а за Я. - право на 0,72, так как ей принадлежит часть пая в сумме 4139 руб. (3174 : 2 + 2552). С учетом того что М. является сособственником квартиры, его требования о вселении и об определении порядка пользования квартирой были удовлетворены и ему выделена комната размером 11,9 кв. м. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 19 мая 2000 г. отменила судебные акты в части удовлетворения первоначального иска и направила дело на новое рассмотрение, так как к требованиям супругов, брак которых расторгнут, о разделе общего имущества применяется трехлетний срок исковой давности (ч. 3 ст. 21 КоБС, п. 7 ст. 38 Семейного кодекса). Я. просила суд применить срок исковой давности к требованиям бывшего мужа, но суд это заявление оставил без внимания и не установил, с какого времени в данном случае началось течение срока исковой давности, истек ли этот срок, и если истек, то по каким причинам М. пропустил срок для обращения в суд. Вывод президиума Московского городского суда о том, что, поскольку М. выплатил пай за кооперативную квартиру, он в силу закона ее собственник, все остальные его требования производны от этого права, поэтому применение к ним исковой давности нарушит его право собственности на квартиру, ошибочен. Как видно из материалов дела и не оспаривалось истцом по первоначальному иску, с 1974 по 1986 гг. пай за кооперативную квартиру вносила только Я., М. в это период участия в оплате пая не принимал. Право собственности на кооперативную квартиру зависит от права на внесенный за нее пай. Выплаченные в период брака паевые взносы являются общим совместным имуществом супругов, требования М. связаны с разделом такого имущества, и для этих требований законом установлен трехгодичный срок исковой давности. Таким образом, суду следовало рассмотреть заявление ответчицы по первоначальному иску о применении срока исковой давности к требованиям бывшего мужа <*>. -------------------------------- <*> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2001. N 5. С. 1 - 2. Следует обратить внимание на момент начала течения срока исковой давности по таким требованиям. Согласно п. 2 ст. 9 Семейного кодекса при применении норм, устанавливающих исковую давность, суд руководствуется правилами ст. ст. 198 - 200 и ст. ст. 202 - 205 ГК РФ. Это означает, что течение установленного Семейным кодексом трехлетнего срока исковой давности для требований бывших супругов о разделе общего имущества (п. 7 ст. 38) начинается не со дня расторжения брака, а со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (п. 1 ст. 200 ГК РФ). Ранее начало течения срока исковой давности определялось точно так же, но непосредственно в брачно-семейном законодательстве (ст. 10 КоБС). Необходимо присоединиться к высказанному в литературе мнению, что исчисление срока исковой давности по общим правилам применительно к требованиям о разделе общего супружеского имущества не является оправданным. Это дает возможность сохранения режима общности имущества в течение длительного времени после прекращения самого брака, тогда как режим совместной собственности установлен для супругов - лиц, состоящих в браке и живущих одной семьей. В связи с этим предлагается установить, что требование о разделе общего имущества может быть предъявлено только в течение трех лет с момента расторжения брака, а не с момента, когда бывший супруг узнал о нарушении своего имущественного права. Кроме того, чем более продолжительным является отрезок времени между расторжением брака и разделом имущества бывших супругов, тем сложнее представление доказательств и сохранение самого имущества <*>. К этому остается добавить, что установление сокращенного срока исковой давности отвечало бы интересам добросовестных приобретателей, способствовало бы стабильности, устойчивости гражданского оборота, исключая предъявление бывшим супругом притязаний на имущество через много лет после развода. Да и самих супругов (бывших супругов) установление специального срока исковой давности стимулировало бы к скорейшему урегулированию своих имущественных отношений, что отвечает интересам их самих и членов их семей. Следует возразить тем, кто считает, что имущественные права разведенного супруга наилучшим образом защищаются, если течение срока исковой давности начинается именно с того дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своих прав, а не со времени прекращения брака, ведь он мог находиться в длительной командировке, на продолжительном лечении и т.п. и поэтому не знать, что его права нарушены <**>. Во-первых, гражданским законодательством предусмотрена возможность восстановления пропущенного по уважительной причине срока исковой давности (ст. 205 ГК РФ). Во-вторых, три года с момента расторжения брака - достаточно большой срок для того, чтобы урегулировать имущественные отношения. -------------------------------- <*> Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 195 - 196. <**> Ершова Н.М. Вопросы семьи в гражданском праве. С. 111. § 7. Обзор законных режимов имущества супругов в зарубежном праве 1. Общая характеристика В зависимости от того, какой режим является легальным в той или иной стране, можно выделить три группы стран. К первой группе относятся Франция, Испания, Нидерланды, ряд стран Латинской Америки, а также штаты США - Техас, Калифорния, Луизиана, Вашингтон, Айдахо, Нью-Мехико, Невада и Аризона и канадская провинция Квебек. Законным режимом в этих государствах и территориальных образованиях признается супружеская общность <1>. В состав этой общности во Франции включается все имущество, приобретенное в период брака (но не в дар и не по наследству), причем как за счет поступлений от собственных профессиональных занятий, так и за счет плодов и доходов от раздельного имущества ("Общность приобретений" - ст. 1401 Французского гражданского кодекса (далее - ФГК) в редакции закона 1967 г. <2>). Режим общности является законным также в Италии <3>, но здесь общность ограничивается по составу (т.е. по объектам, которые могут входить в общую собственность супругов) и по времени (имущество супругов может быть признано раздельным по достижении детьми совершеннолетия) <4>. В перечисленных выше штатах США в общность включается имущество, нажитое в браке, а доходы от добрачного имущества признаются частью общей собственности только в Техасе, Луизиане и Айдахо <5>. -------------------------------- <1> Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. М.И. Кулагина, В.П. Мозолина. С. 351; Гражданский кодекс Квебека. С. 96; Хазова О.А. Брак и развод в буржуазном семейном праве. С. 79. Bergmann / Ferid. Internationales Ehe - und Kindschaftsrecht, 1993. S. 40. <2> Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. М.И. Кулагина, В.П. Мозолина. С. 351; Гражданское и торговое право капиталистических государств / Под ред. Е.А. Васильева. М., 1993. С. 521; Крылова З.Г. Имущественные права супругов в условиях перехода к рыночным отношениям // Государство и право. 1992. N 7. С. 29; Масевич М.Г. Указ. соч. С. 122; Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 21. <3> Хазова О.А. Указ. соч. С. 79. <4> Орлова Н.В. Брак и семья в международном частном праве. М., 1966. С. 41 - 42. <5> Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. М.И. Кулагина, В.П. Мозолина. С. 352. В Квебеке, где согласно ст. 432 действующего в этой провинции Гражданского кодекса (далее - ГК Квебека) законным режимом является общность приобретенных имуществ, приобретенное имущество каждого из супругов включает все, что не было объявлено личным по закону, в частности: 1) доходы от трудовой деятельности во время действия режима; 2) плоды и доходы, причитающиеся или полученные во время действия режима от всего личного или приобретенного имущества (ст. 449 ГК Квебека). Личным имуществом каждого из супругов является: 1) имущество, находившееся в собственности или во владении этого супруга к началу действия режима; 2) имущество, перешедшее этому супругу в порядке наследования или дарения во время действия режима, и полученные от него плоды и доходы, если наследодатель или даритель распорядился таким образом; 3) имущество, приобретенное этим супругом взамен личного, равно как и любое связанное с ним страховое возмещение; 4) права или выгоды, перешедшие к этому супругу как к правообладателю в порядке суброгации или как к выгодоприобретателю по договору или по схеме пенсионного обеспечения, по иной ренте или по личному страхованию; 5) одежда этого супруга, его личные бумаги, обручальное кольцо, украшения и официальные документы; 6) рабочий инструмент этого супруга, необходимый ему в его профессии, за исключением компенсации, если она имеет место (ст. 450 ГК Квебека). Имущество, приобретенное вместе с личным и приобретенным имуществом, также является личным при условии выплаты компенсации, если стоимость используемого личного имущества превышает половину общей цены приобретения такого имущества. В противном случае оно является приобретенным имуществом с условием выплаты компенсации. То же правило применяется в отношении страхования жизни, пенсий по возрасту и иных рент. Общая цена определяется по совокупности премий или выплаченных сумм, за исключением случаев страхования на срок, при которых она определяется по последней премии (ст. 451 ГК Квебека). В том случае, если во время действия режима супруг, уже являющийся собственником части совместного имущества, приобретет другую часть этого имущества, эта часть также становится личным имуществом этого супруга, за исключением компенсации, если она применяется. Однако, если стоимость приобретенного имущества, использованного для приобретения этой части, равняется или превышает половину всей стоимости имущества, собственником которого стал супруг, это имущество становится приобретенным имуществом с условием выплаты компенсации (ст. 452 ГК Квебека). Право супруга на алиментные платежи, пенсию по инвалидности или любые иные блага подобного рода остается личным имуществом этого супруга; однако приобретенным имуществом являются все полученные по этим основаниям денежные поступления, если они причитались или были получены за время действия режима либо подлежали выплате наследникам или лицам, имеющим право на наследство этого супруга в случае его смерти. Никакая компенсация не причитается на основании сумм или премий, уплаченных вместе с приобретенным или личным имуществом для приобретения таких платежей, пенсий или иных благ (ст. 453 ГК Квебека). Личным имуществом супруга также является право требовать возмещения убытков и компенсация, получаемая в результате возмещения морального или физического вреда. То же правило применяется к праву и к компенсации, возникающим из договора страхования или из иной системы возмещения, но никакая компенсация не подлежит уплате в отношении премий или сумм, уплаченных вместе с приобретенным имуществом (ст. 454 ГК Квебека). Имущество, приобретенное как принадлежность или дополнение к личному, и любое строение, сооружение или посадки, произведенные на недвижимом имуществе, являющемся личным, остаются личным имуществом, за исключением компенсации, если она применяется. Однако, если принадлежность или дополнение были приобретены, а строения, сооружения или посадки были сделаны вместе с приобретенным имуществом и их стоимость равняется или превышает стоимость личного, оно все становится приобретенным, с условием выплаты компенсации (ст. 455 ГК Квебека). Ценные бумаги, приобретенные в результате осуществления права подписки на них, преимущественного права или любого иного аналогичного права, которое предоставляют любому супругу ценные бумаги, являющиеся его личным имуществом, также принадлежат ему лично, за исключением компенсации, если она применяется. Премии при выкупе или досрочном погашении ценных бумаг, являющихся личным имуществом любого супруга, являются личными, без выплаты компенсации (ст. 456 ГК Квебека). Доход, полученный от эксплуатации предприятия, являющегося личной собственностью одного из супругов, остается его личным имуществом, с условием выплаты компенсации, если доход реинвестируется в это предприятие. Однако никакая компенсация не выплачивается, если инвестирование было необходимо для того, чтобы поддержать доходность предприятия (ст. 457 ГК Квебека). Права на интеллектуальную и промышленную собственность являются личным имуществом, но все возникающие из них плоды и доходы, причитающиеся или полученные во время действия режима, - приобретенным (ст. 458 ГК Квебека). В отношениях между супругами и по отношению к третьим лицам все имущество предполагается приобретенным, если только не установлено, что оно является личным (ст. 458 ГК Квебека). Любое имущество, в отношении которого супруг не может доказать, что оно является исключительно личным или приобретенным, предполагается находящимся у обоих супругов в совместной собственности и у каждого в доле, равной его половине (ст. 460 ГК Квебека) <*>. Таким образом, ГК Квебека устанавливает презумпцию общности. -------------------------------- <*> Гражданский кодекс Квебека. С. 96, 98 - 100. При этом необходимо иметь в виду, что понятие совместной собственности по ГК Квебека отличается от этого понятия по ГК РФ (см.: Гражданский кодекс Квебека. С. 169 - 173). Параграф ГК Квебека "О том, что образует общность приобретенных имуществ" (это § 1 отд. II "Об общности приобретенных имуществ") приведен здесь в полном объеме для того, чтобы показать характер регламентации правовой судьбы имущества супругов. Как видно из изложенного, ГК Квебека в отличие от Семейного кодекса РФ ограничивается самым общим указанием на состав приобретенного (т.е. общего) имущества и весьма подробно перечисляет не только виды личного, но и различные случаи возникновения права на имущество у одного или у обоих супругов: разные способы приобретения прав на ценные бумаги, направления использования дохода (на реинвестирование), виды вещей (принадлежность), случаи приобретения за счет общего и личного имущества ("вместе с личным и приобретенным имуществами") и т.д. При этом ГК Квебека достаточно четко разделяет право на получение тех или иных доходов и сами доходы, в результате чего становится возможным столь желательное для некоторых отечественных ученых отнесение к общему имуществу супругов не только полученных, но и причитающихся к получению доходов. Так, по-разному определяется правовая судьба прав на алименты, пенсии и тому подобные выплаты и самих выплаченных сумм. Кроме того, ГК Квебека урегулировал имущественные отношения супругов, связанные с возмещением причиненного супругу вреда, украшениями (независимо от того, являются ли они предметами роскоши), предметами профессиональной деятельности. Решены вопросы, когда подлежит выплате компенсация ("с условием выплаты компенсации"), и установлены правила для расчетов между супругами в случаях приобретения личного имущества хотя бы частично за счет общего. При рассмотрении данных положений ГК Квебека необходимо иметь в виду следующее. Главе "О режимах супружеского имущества", содержащей отдел, первой составной частью которого является приведенный параграф, предшествует глава "О последствиях брака", в которую входят отделы "О месте проживания семьи", "О семейном имуществе" и "О предоставлении компенсации". О понятии семейного имущества в ГК Квебека уже упоминалось ранее в настоящей работе. В соответствии со ст. ст. 414 - 415 ГК Квебека брак влечет образование семейного имущества, которое состоит из определенного имущества супругов независимо от того, кому из них принадлежит право собственности на это имущество. В состав семейного имущества входят: жилища, являющиеся местами проживания семьи, либо права, позволяющие ими пользоваться; движимое имущество, которое составляет их меблировку или их украшает и которое используется в домашнем хозяйстве; автомашины, используемые для поездок семьи; накопления, сделанные за время брака в соответствии со схемой пенсионного обеспечения. В это имущество также включаются заработки, которые за время брака были зарегистрированы на имя каждого из супругов во исполнение Закона о схеме пенсионного обеспечения либо подобных программ. Данные заработки исключаются из семейного имущества, если брак был прекращен смертью супруга. В этом случае исключаются также накопления, сделанные на основании схемы пенсионного обеспечения, которая регулируется либо устанавливается законом, предоставляющим пережившему супругу право на пособие по случаю смерти. В случае раздельного проживания, прекращения брака или признания его недействительным стоимость семейного имущества супругов, уменьшенная на сумму долгов, сделанных для его приобретения, улучшения, содержания или сохранения, делится поровну между супругами либо между пережившим супругом и наследниками покойного (ст. 416 ГК Квебека). Правила определения стоимости и раздела установлены ст. ст. 417 - 426 ГК Квебека с учетом того, что в семейное имущество включено имущество, которое на момент заключения брака являлось собственностью одного из супругов, а также с учетом того, что вклад на приобретение или улучшение семейного имущества был сделан во время брака одним из супругов за счет имущества, полученного в порядке наследования или дарения <*>. Таким образом, ГК Квебека из всего имущества супругов, как личного, так и общего, выделяет имущество, которое подчиняется особому правовому режиму. Компенсацию (ст. ст. 427 - 430 ГК Квебека) суд может присудить к выплате единовременно или перио- дическими платежами за вклад, сделанный одним из супругов в виде имущества или услуг в увеличение имущества другого супруга. Право на предоставление компенсации может быть основано на регулярном сотрудничестве супруга в предприятии, независимо от того, функционирует ли это предприятие в сфере материального производства или предоставления услуг и является ли оно коммерческим. В этом случае требование компенсации может быть заявлено с момента прекращения сотрудничества, если это явилось результатом отчуждения либо добровольной или принудительной ликвидации предприятия <**>. Как следует из данных положений, супругу, имя которого не значится в учредительных документах предприятия, нет необходимости требовать признания недействительной совершенной другим супругом сделки по отчуждению предприятия. Он имеет возможность потребовать компенсацию за свое участие в его деятельности. Неплохо было бы взять это на вооружение для будущего обновления российского законодательства. -------------------------------- <*> Гражданский кодекс Квебека. С. 91 - 95. <**> Там же С. 95. Режим общего имущества супругов в зарубежных странах существенно отличается от режима, установленного российским законодательством. В Российской Федерации супруги имеют равные права на общее имущество. За границей дело зачастую обстоит иначе. Связано это с тем, что в некоторых государствах до сих пор не признается равноправие мужчин и женщин. Это имеет и свою положительную для женщин сторону: на мужа возлагается обязанность содержать жену <*>. Но, соответственно, законодатель устанавливает приоритетное право мужа на управление и распоряжение супружеской общностью. В ортодоксальной католической Испании, например, муж один управляет общей собственностью и не нуждается в согласии жены для совершения сделок по распоряжению как движимостями, так и недвижимостью <**>. Еще дальше пошли латиноамериканские законодатели: например, согласно аргентинскому закону "О гражданском браке", если супруги не заключили брачный контракт перед вступлением в брак, то муж управляет даже добрачным имуществом жены <***>. Вообще, законы Латинской Америки стимулируют заключение брачных договоров (в частности, подобными нормами), что будет подробно рассмотрено в следующей главе настоящей работы. -------------------------------- <*> Гражданское и торговое право капиталистических государств / Под ред. Е.А. Васильева. С. 522. <**> Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. М.И. Кулагина, В.П. Мозолина. С. 352. <***> Там же. Там, где в соответствии с законом муж наделен преимуществами в решении вопросов управления и распоряжения общим имуществом, на мужа возлагается большая по сравнению с женой ответственность по обязательствам. Например, в Швейцарии до недавнего времени законным режимом имущества супругов являлся режим соединения имуществ (Gueterverbindung), при котором мужу принадлежало право пользования и управления (Nutzung und Verwaltung) соединенным, брачным имуществом (das eheliche Vermoegen), составной частью которого являлось имущество, внесенное женой (das eingebrachte Gut). При этом жена в силу признанной за ней дееспособности могла самостоятельно, без согласия мужа, приобрести земельный участок по договору куплипродажи, но полную ответственность она могла нести, только если муж впоследствии одобрял договор. В случае отсутствия одобрения мужа жена отвечала перед своим контрагентом только своим особым имуществом, составлявшим ее личную собственность (das Sondergut) <*>. Представляется, что приведенные положения наиболее рельефно выражают эквивалентность, присущую правоотношениям собственности супругов как гражданским правоотношениям: больший объем прав означает повышенную ответственность, и наоборот. Кроме того, вследствие привилегированного положения мужа относительно общего супружеского имущества для совершения женой дарения мужу и для принятия женой обязательств перед третьими лицами в пользу мужа (поручительства, получение ссуды, заклад долговых расписок и т.д.) требовалось согласие органа опеки <**>. -------------------------------- <*> Die Auswirkungen des neuen Eherechtes auf das Immobiliarsachenrecht. Prof. Dr. iur. Dieter Zobl, Rechtsanwalt // Schweizerische Juristen - Zeitung. 84. Jahrgang, 1988. Heft 8. S. 129 - 130. <**> Ibid. S. 132, 134. Во Франции жена имеет право свободно распоряжаться своим раздельным имуществом (добрачным, полученным в дар, унаследованным), а в общности, которой управляет муж, выделена так называемая резервная часть жены, и этой частью жена может распоряжаться по своему усмотрению <1>. Резервная часть представляет собой имущество, приобретаемое женой на свою заработную плату <2>. Кроме того, требуется согласие жены для отчуждения общей недвижимости и совершения некоторых других сделок - сдачи внаем, залога общего недвижимого имущества, безвозмездного отчуждения общего имущества. Один из супругов не может без согласия другого также распоряжаться правами, относящимися к жилищу семьи и предметам его обстановки <3>. В шести штатах США из тех восьми, где законным режимом является общность имущества супругов, каждый из супругов вправе самостоятельно распоряжаться общностью. Согласие обоих супругов необходимо только для отчуждения недвижимости и совершения дарения. Весьма оригинален закон Техаса: очевидно, в целях охраны интересов обоих супругов он предписывает, что каждая сделка по распоряжению общей собственностью должна совершаться ими совместно <4> (что практически невозможно). Законы некоторых штатов еще в 20-е годы XX в., когда дееспособность замужней женщины существенно ограничивалась, урегулировали в пользу жен один немаловажный вопрос. Это вопрос о праве собственности на драгоценности, полученные женой в дар от мужа. В законодательстве США драгоценности, подаренные жене мужем, признаются личным имуществом жены, и она вправе распоряжаться ими, "как если бы она не была замужем" <5>. -------------------------------- <1> Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. М.И. Кулагина, В.П. 352; Нечаева А.М. Указ. соч. С. 138. <2> Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. М.И. Кулагина, В.П. 352; Гражданское и торговое право капиталистических государств / Под ред. Е.А. Васильева. С. 522. <3> Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. М.И. Кулагина, В.П. 352; Масевич М.Г. Указ. соч. С. 133. <4> Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. М.И. Кулагина, В.П. 352. <5> Гойхбарг А.Г. Сравнительное семейное право. Юр. издат. НКЮ, 1925. С. 127. Мозолина. С. Мозолина. С. Мозолина. С. Мозолина. С. В Нидерландах один супруг может заключать только с одобрения другого следующие договоры: 1) об отчуждении, обременении, окончании пользования квартирой одного или обоих супругов или вещей, относящихся к квартире или ее обстановке; 2) о подарках, кроме обычных; 3) об обязательствах за третьих лиц (поручительство и т.п.) за рамками своей профессии или промысла; 4) о покупке в кредит вещей, которые исключительно или главным образом служат для его профессии или промысла. Сделка, совершенная одним супругом в противоречии с данными положениями, является оспоримой; другой супруг вправе требовать признания ее недействительной на основании ее оспоримости. Однако это правило не применяется, если контрагент действовал добросовестно. Исключение составляет дарение, которое может быть признано недействительным даже при добросовестности контрагента. В пользу добросовестных контрагентов даже законодательно закреплено следующее: если третьему лицу неизвестно, кто из супругов уполномочен распоряжаться движимой вещью, не подлежащей регистрации, или правом обладания, оно может считать уполномоченным на распоряжение того супруга, во владении которого находится вещь или правоустанавливающий документ <*>. -------------------------------- <*> Bergmann / Ferid. Internationales Ehe - und Kindschaftsrecht, 1993. S. 71 - 80. ГК Квебека устанавливает, что каждый из супругов управляет, пользуется и свободно распоряжается своим личным имуществом и приобретенным имуществом (ст. 461). Ни один из супругов не вправе, однако, без согласия другого супруга распоряжаться приобретенным имуществом на безвозмездной основе, за исключением малоценного имущества или обычных подарков. Но суд может разрешить супругу совершить подобное действие единолично, если по какой бы то ни было причине согласие не может быть получено или отказ не оправдан интересами семьи (ст. 462). Ограничение права распоряжения приобретенным имуществом не ограничивает права каждого супруга назначить третье лицо в качестве выгодоприобретателя или правообладателя в порядке суброгации в отношении личного страхования, пенсии по возрасту или любой иной ренты при условии соблюдения правил, касающихся семейного имущества (ст. 463) <*>. ГК Квебека устанавливает многочисленные ограничения по распоряжению жилищем, в котором проживает семья, и некоторыми находящимися там движимостями, причем данные ограничения применяются независимо от режима имущества супругов и даже от того, признается ли имущество семейным имуществом. Ни один из супругов не вправе без согласия другого отчуждать, закладывать или увозить с места проживания семьи движимое имущество, используемое в домашнем хозяйстве. Оно включает только движимое имущество, предназначенное для меблировки места проживания семьи или его украшения; украшения включают в себя картины и другие предметы искусства, но не коллекции (ст. 401). Супруг, кото- рый не дал своего согласия на действие, касающееся такого имущества, вправе требовать признания его недействительным. Однако не может быть признано недействительным возмездное действие, если другая сторона действовала добросовестно (ст. 402). Супруг - наниматель жилища, являющегося местом проживания семьи, не может без письменного согласия другого супруга сдать его в поднаем, передать свое право или прекратить договор найма, если наймодатель был извещен о том, что жилое помещение используется в качестве места проживания семьи. Супруг, который не дал своего согласия на такое действие, вправе требовать признания его недействительным (ст. 403). Супруг - собственник недвижимого имущества, состоящего менее чем из пяти жилых помещений, используемых полностью или частично в качестве места проживания семьи, не может без письменного согласия другого супруга отчуждать это недвижимое имущество, обременять его вещным правом или отдавать в найм ту его часть, которая зарезервирована для использования семьей. Супруг, который не дал своего согласия на такое действие, может требовать признания его недействительным, если ранее в отношении этой недвижимости было зарегистрировано заявление о месте проживания семьи (ст. 404). Супруг - собственник недвижимого имущества, состоящего из пяти и более жилых помещений, используемых полностью или частично в качестве места проживания семьи, не может без письменного согласия другого супруга отчуждать его либо отдавать в найм ту его часть, которая зарезервирована для использования семьей. Если заявление о месте проживания семьи было ранее зарегистрировано в отношении этой недвижимости, супруг, который не дал своего согласия на отчуждение, вправе требовать от приобретателя недвижимости предоставления ему в наем помещений, уже занятых для жилья; супруг, который не дал своего согласия на наем, вправе требовать признания его недействительным (ст. 405). Таким же правилам, что и собственник, подчиняются узуфруктарий, обладатель эмфитевзиса и пользователь. Супруг, обладающий на ином правовом основании правами, позволяющими ему пользоваться местом проживания семьи, не вправе распоряжаться ими без согласия другого супруга (ст. 406) <**>. -------------------------------- <*> Гражданский кодекс Квебека. С. 100. <**> Гражданский кодекс Квебека. С. 90 - 91. Этот "молодой" Кодекс в соответствии с современными представлениями наделяет обоих супругов одинаковыми правами на общее имущество. Примечательно, что четко выражена свобода каждого супруга в осуществлении всех правомочий собственника в отношении его личного имущества (кроме изложенных ограничений по распоряжению жилищем семьи и его обстановкой); ранее в настоящей главе говорилось о необходимости ввести аналогичную норму в Семейный кодекс РФ. Кроме того, как видно из изложенного, и ГК Квебека, и ФГК, и законодательство ряда штатов США и Нидерландов устанавливают ограничения не только на распоряжение общей недвижимостью, но и на безвозмездное отчуждение общего имущества, а также на распоряжение предметами домашней обстановки. Так, по законодательству Нидерландов добросовестность контрагента не принимается во внимание при оспаривании дарений, совершенных одним супругом без согласия другого. Ранее в настоящей главе уже была высказана поддержка предложениям ряда отечественных авторов по внесению аналогичных ограничений и в российское законодательство. Наконец, предусмотрена возможность восполнения согласия супруга на совершение сделки судебным решением, что, как было отмечено ранее в настоящей главе, предлагается включить и в Семейный кодекс РФ. Правила раздела общего имущества супругов целесообразно рассмотреть на примере законодательства Квебека, поскольку ГК Квебека принят в 1991 г. и вступил в силу в 1994 г., т.е. по времени создания является "ровесником" Семейному кодексу РФ и, как относительно новый кодекс, безусловно, вобрал в себя идеи ученых и практиков последних лет. Нормы о разделе содержатся в параграфе "О прекращении и ликвидации режима". В предыдущем параграфе настоящей главы уже отмечена необходимость такой же структурной организации и отечественного законодательства. Согласно ст. 465 ГК Квебека режим общности приобретенного имущества прекращается: 1) смертью одного из супругов; 2) изменением по соглашению режима во время брака; 3) судебным решением о расторжении брака, о раздельном проживании, о раздельности имущества (в соответствии со ст. 488 ГК Квебека любой из супругов вправе добиться установления раздельности имущества, если применение правил о режиме супружеского имущества окажется противоречащим интересам этого супруга или интересам семьи); 4) отсутствием одного из супругов в случаях, предусмотренных законом; 5) недействительностью брака <*>. -------------------------------- <*> Гражданский кодекс Квебека. С. 100, 103. Таким образом, режим общности прекращает действовать не только в случае прекращения брака, но и в результате признания одного из супругов безвестно отсутствующим, а также по решению суда о раздельности имущества, если общность противоречит интересам семьи. Вероятно, российскому законодателю еще предстоит рассмотреть вопрос о целесообразности предоставления супругам права требовать, а суду - права устанавливать режим раздельности имущества в случаях, когда это продиктовано семейными интересами. Такое предложение уже выдвинуто в отечественной литературе <*>. -------------------------------- <*> Чефранова Е.А. Имущественные отношения в семье - новые тенденции в правовом регулировании // Семейное право России: проблемы развития. С. 63 - 64. Авторы ГК Квебека сочли нужным прямо указать в законе, что после прекращения режима каждый из супругов сохраняет свое личное имущество (ст. 467 ГК Квебека). Супруг может отказаться от раздела приобретенного имущества другого супруга, совершив отказ в виде нотариального акта или посредством судебного заявления и зарегистрировав отказ в реестре личных прав и вещных прав на движимость (ст. 469 ГК Квебека). Если супруг откажется от раздела, доля приобретенного имущества другого супруга, на которую он имел бы право, остается принадлежащей этому другому супругу (ст. 470 ГК Квебека) <*>. -------------------------------- <*> Гражданский кодекс Квебека. С. 101. Супруг, который неправомерно завладел приобретенным имуществом или утаил его, растратил свое приобретенное имущество или недобросовестно управлял им, лишается права на свою долю в приобретенном имуществе другого супруга (ст. 471 ГК Квебека). Раздел приобретенного имущества супруга производится следующим образом (ст. ст. 475 - 482 ГК Квебека). Образуются две массы: одну составляет личное имущество супруга, другую - приобретенное. Затем вычисляются компенсации, которые производятся из массы личного имущества в массу приобретенного, и наоборот <*>. Компенсация равняется увеличению, полученному одной массой в ущерб другой. Увеличение оценивается на день прекращения режима; однако в том случае, если приобретенное или улучшенное имущество было отчуждено во время действия режима, увеличение оценивается на день отчуждения. По расходам, необходимым или полезным для содержания или сохранения имущества, компенсация не причитается. Неуплаченные долги, сделанные для пользы личного имущества, являются основанием для компенсации. Если подсчет показывает результат в пользу массы приобретенного имущества, супруг, владеющий имуществом, производит возврат в эту имущественную массу, подлежащую разделу, либо взяв из нее меньше, либо уплатив стоимость, либо передав личное имущество. Если же подсчет показывает результат в пользу массы личного имущества, супруг изымает имущество из своего приобретенного имущества до достижения должной суммы. После того как произведено урегулирование по компенсациям, устанавливается чистая стоимость массы приобретенного имущества и делится пополам между супругами. Супруг, владеющий имуществом, вправе выплатить другому супругу причитающуюся ему часть в денежной форме или посредством замены исполнения (т.е. путем передачи определенного имущества). Если прекращение режима происходит в результате смерти или отсутствия супруга, владеющего имуществом, другой супруг может требовать передачи ему в натуре, при условии выплаты единовременно или периодически разницы в стоимостях, если она образуется, места проживания семьи и движимого имущества, используемого в домашнем хозяйстве, любого иного имущества, если оно является приобретенным имуществом либо имуществом, входящим в семейное имущество <**>. -------------------------------- <*> Речь идет не о компенсации за вклад в имущество другого супруга, в том числе за сотрудничество в предприятии (ст. ст. 427 - 430 ГК Квебека), а о компенсации, предусмотренной ст. ст. 451 - 457 ГК Квебека ("с условием выплаты компенсации", "за исключением компенсации, если она применяется"). <**> Гражданский кодекс Квебека. С. 102. Особые правила установлены ГК Квебека для раздела семейного имущества (ст. ст. 417 - 426). Помимо этого, в случае раздельного проживания, расторжения брака или его недействительности, суд вправе предоставить супругу нанимателя право найма жилища, являющегося местом проживания семьи (ст. 409 ГК Квебека). При раздельном проживании, прекращении брака или его недействительности суд вправе признать за одним из супругов либо за пережившим супругом право собственности или право пользования движимым имуществом другого супруга, которое используется в домашнем хозяйстве. Суд вправе также предоставить право пользования местом проживания семьи супругу, которому он передал заботу о ребенке (ст. 410 ГК Квебека) <*>. Подробно нормы о разделе семейного имущества здесь рассматриваться не будут, ибо вряд ли оправданно перенимать данный опыт и переносить на российскую почву положения о семейном имуществе, да и о месте проживания семьи. С одной стороны, такие положения, безусловно, отвечают интересам семьи в целом. С другой стороны, внедрение подобных установлений в российскую правовую действительность может привести не столько к защите семейных интересов, сколько к недобросовестным посягательствам одного супруга на личное имущество другого супруга на том лишь основании, что оно использовалось для нужд семьи. -------------------------------- <*> Там же. С. 91 - 94. С известной долей условности к той группе стран, где законным режимом является общность, можно отнести Индию, учитывая, что в этой стране общее имущество принадлежит не только супругам, но и всей семье. В основе большой (неразделенной) индийской семьи лежат совместное владение собственностью и совместное ведение хозяйства. Важнейший принцип большесемейного права - недвижимость должна оставаться в семье. Отчуждение семейной собственности ограничено, ею распоряжается управитель, власть которого держится на авторитете старшего, на выполнении им обрядов, связанных с культом предков. Лишь за вдовой признано право на "имущественный интерес" мужа в неразделенной семейной собственности, т.е. на выдел доли и на отчуждение этой доли, причем право отчуждать до 1956 г. было ограниченным <*>. -------------------------------- <*> Крашенинникова Н.А. Брачно-семейное право Индии: современные и традиционные аспекты // Вестник МГУ. Сер. 11. Право. 2000. N 4. С. 66, 72. Во второй группе стран, к которой относятся страны "общего права" (Англия, Австралия, Новая Зеландия, остальные сорок два штата США, ряд канадских провинций) и мусульманские государства, законным является режим раздельности имущества супругов. Сущность режима раздельности заключается в том, что независимо от времени и способов приобретения имущества оно не объединяется в единое целое, а юридически закрепляется за каждым из них. Каждому супругу принадлежит не только его добрачное имущество, но и то, что он приобрел в браке. При таком положении супруг-несобственник не приобретает прав на имущество другого супруга, даже если оно было получено в период совместной жизни <*>. -------------------------------- <*> Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. М.И. Кулагина, В.П. Мозолина. С. 352 - 353; Гражданское и торговое право капиталистических государств / Под ред. Е.А. Васильева. С. 521; Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 150, 157. Режим раздельности был введен в Англии в 1882 г. Законом о собственности замужних женщин (Married Women's Property Act). Согласно данному акту всякое имущество замужней женщины, когда бы и как бы оно ни было приобретено, составляет ее собственное имущество <1>. До издания этого закона замужняя женщина была практически лишена имущественной самостоятельности <2>; раздельное имущество могло возникнуть только в силу прямой оговорки в документах, на основании которых собственность передавалась замужней женщине или ее доверительным собственникам <3>. Акт об изменении права 1935 г. (Law Reform Act) закрепил режим раздельности и предоставил замужней женщине право владеть и распоряжаться любой собственностью <4>. До принятия этого акта, но начиная с 1882 г. замужняя женщина могла обладать не только раздельным имуществом на праве собственности (т.е. с правом распоряжения), но и имуществом, "связанным в отношении антиципации" (restrained from anticipation), т.е. связанным таким образом, что она не могла отчуждать его как прямо, так и косвенно - продавать, закладывать или непосредственно обременять эту собственность обязательствами, но была уполномочена только на пользование доходами, по мере их поступления, и любые долги, принятые ею на себя до наступления срока поступления дохода, не могли быть основанием для взыскания за счет этого и любого последующего поступления. На таких условиях предоставлялось, в частности, приданое <5>. -------------------------------- <1> Дженкс Э. Указ. соч. С. 221; Хазова О.А. Указ. соч. С. 79. <2> Хазова О.А. Указ. соч. С. 97. <3> Дженкс Э. Указ. соч. С. 221. <4> Хазова О.А. Указ. соч. С. 96 - 97. <5> Дженкс Э. Указ. соч. С. 221 - 222, 224. Однако система раздельности ставит мужа и жену в равное положение лишь формально и не защищает интересы замужних женщин, не имеющих собственного имущества и не работающих по найму. "Общее право" ис- ходит из обязанности мужа содержать жену, т.е. предоставлять ей продукты питания, одежду, жилище, средства на лечение. Поэтому суммы, выдаваемые мужем жене для ведения хозяйства, должны считаться собственностью мужа. Согласно положениям гражданского права Англии имущество, приобретенное одним лицом на деньги, данные другим лицом, принадлежит последнему. Следовательно, если, как это обыкновенно было раньше, муж работает, а жена занимается хозяйством и детьми, при системе раздельности практически все имущество, нажитое супругами в браке, является собственностью мужа. Кроме того, английское гражданское право признает, что денежные затраты одного лица на имущество другого не дают первому прав на это имущество <*>. Таким образом, если жена вносит в собственность мужа какие-либо улучшения за счет своих средств, она по общему правилу не получает никаких прав на это имущество. -------------------------------- <*> Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. М.И. Кулагина, В.П. Мозолина. С. 353. В последние годы ряд законодательных актов смягчил это положение. Теперь, если один супруг вносит улучшения в жилище, принадлежащее другому супругу, то право на эти улучшения принадлежит им обоим в равных долях <1>. В 1970 г. был издан закон, предоставивший суду возможность признать за супругом, который сделал существенный вклад, имеющий денежное выражение, в усовершенствование имущества, принадлежащего другому супругу, прав бенефицианта, причем в таком размере, который суд сочтет справедливым <2>. Однако все жилище не становится общей собственностью, как это произошло бы по российскому законодательству. По Закону об имуществе замужних женщин 1964 г. деньги, выдаваемые мужем жене на ведение хозяйства, содержание дома и другие подобные цели, а также имущество, приобретенное на эти деньги, стали считаться принадлежащими обоим супругам в равных долях <3>. То же установлено и применительно к сбережениям, образовавшимся из денег, выдаваемых мужем на ведение хозяйства <4>. Помимо этого Закон о семейном доме 1983 г. предусматривает, что супруг, не являющийся собственником дома, имеет право на проживание в нем (до тех пор, пока сохраняется брак), и может обеспечить против притязаний третьих лиц свое преимущественное право на проживание путем регистрации этого права в ипотечных книгах. В случае такой регистрации один супруг не может распорядиться домом без согласия другого <5>. Но и до издания этого закона жена, не являющаяся титульным владельцем дома, могла отстаивать свое право на проживание в доме мужа, так как муж обязан обеспечивать жену всем необходимым, в первую очередь жильем. Если дом принадлежит жене, то муж на основании обязанности супружеской общности жизни также имеет право на проживание в нем <6>. Права замужней женщины защищает и судебная практика, которая, приспосабливая режим раздельности к реальным жизненным ситуациям, исходит из того, что если каждый из супругов внес деньги на приобретение вещи, они становятся субъектами права общей собственности на купленную вещь, и принадлежащая каждому из них доля зависит от вложенной суммы <7>, а если один супруг приобрел из своих средств имущество на общее имя, то он тем самым намеревался совершить дарение половины этого имущества <8>. Судебной практикой урегулирована достаточно распространенная ситуация, когда дом приобретался на деньги одного супруга, а оформлялся на имя другого. В таком случае супруг, оплативший стоимость приобретаемого имущества, становится его бенефициантом. Это проистекает из следующего общего правила, существующего в английском праве: если какое-либо имущество, приобретаемое на деньги одного человека, оформляется на имя другого, то при отсутствии доказательств обратного устанавливается так называемый "логически выведенный траст" (resulting trust), так как предполагается, что именно такова была воля приобретателя <9>. -------------------------------- <1> Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. М.И. Кулагина, В.П. Мозолина. С. 353. <2> Хазова О.А. Указ. соч. С. 105. <3> Там же. С. 99. <4> Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. М.И. Кулагина, В.П. Мозолина. С. 353. <5> Там же; Хазова О.А. Указ. соч. С. 107. <6> Там же. С. 106 - 107. <7> Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. М.И. Кулагина, В.П. Мозолина. С. 353; Хазова О.А. Указ. соч. С. 101. <8> Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. М.И. Кулагина, В.П. Мозолина. С. 353. <9> Нарышкина Р.Л. Доверительная собственность в гражданском праве Англии и США. М., 1965. С. 10; Хазова О.А. Указ. соч. С. 100 - 101. Разумеется, режим раздельности не позволяет учесть вклад, не имеющий денежного выражения, прежде всего труд жены - домашней хозяйки. Кроме того, при признании за одним супругом права на определенную долю в имуществе другого супруга размер этой доли заранее не известен и устанавливается только в судебном процессе <*>. -------------------------------- <*> Там же. С. 84, 105. В связи с этим практически во всех странах "общего права" режим раздельности был пересмотрен. Имеет место отступление от принципа раздельности и допущение элементов общности. Это проявилось в двух направлениях - в признании за супругом, не являющимся титульным владельцем конкретного имущества, при определенных обстоятельствах прав на долю в этом имуществе и в установлении общности на некоторые наиболее важные виды имущества, находящиеся в совместном пользовании обоих супругов. "Семейный дом" стал подчиняться особому правовому регулированию <*>. -------------------------------- <*> Там же. С. 84 - 85. Таким образом, в последнее время в странах "общего права" режим раздельности претерпел существенные изменения, которые значительно смягчили жесткость норм "общего права" и в первую очередь в отношении обеспечения имущественных прав супруга-несобственника <*>. -------------------------------- <*> Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 157. Особняком во второй группе стран стоят те, где прочные позиции до сих пор занимает мусульманское право. Особенно сильно влияние ислама в сфере брачно-семейных отношений: законы этих стран о семье разрешают многоженство, обязывают жену подчиняться мужу. Однако для мусульманского права характерна имущественная самостоятельность женщины в браке <*>. Наиболее характерные черты правоотношений собственности супругов по мусульманскому праву будут рассмотрены в главе, посвященной брачному договору. Но некоторые особенности правового регулирования имущественных отношений между супругами в государствах с сильным влиянием ислама можно проиллюстрировать на примере нового Семейного кодекса Алжира. Согласно этому Кодексу муж обязан предоставлять жене содержание, соразмерное его возможностям, при условии, что жена проживает в супружеском доме. Содержание состоит из продуктов питания, одежды, оплаты медицинских расходов и всего, что признается необходимым в силу обычая и традиции. Размер содержания в браке в случае спора определяется судьей и не может быть пересмотрен ранее чем через год после вынесения судебного решения. Режим имущества супругов Семейный кодекс Алжира не устанавливает, но закрепляет право жены на свободное распоряжение своим имуществом. В случае имущественного спора между супругами, как в период брака, так и при разводе, все движимое имущество, находящееся в супружеском доме, делится следующим образом: жене отходят все вещи, которыми пользуются исключительно женщины, мужу - то, что используется только мужчинами, а все остальное делится пополам <**>. Таким образом, Семейный кодекс Алжира сочетает режим раздельности, характерный для мусульманского семейного права, с элементами режима так называемой отложенной общности, который будет рассмотрен чуть ниже. -------------------------------- <*> Кулагина Е.В., Кулагин М.И. Новый семейный кодекс Алжира // Вестник МГУ. Сер. Право. 1988. N 2. С. 76. <**> Там же. С. 76. Невозможно не упомянуть о такой абсурдной в общем-то ситуации, когда в одном и том же государстве существует одновременно два легальных режима. Так, право Республики Чад представляет собой мозаику, образованную из ФГК в редакции 31 марта 1959 г., т.е. до провозглашения независимости Чада, нескольких законодательных актов Чада, изданных уже после провозглашения независимости, ратифицированных Чадом международных договоров и обычного права анимистических и исламских общин. При такой системе, естественно, возникают многочисленные коллизии <1>. Это, разумеется, нашло отражение и в брачном имущественном праве. Коллизионные нормы предусматривают применение к отношениям собственности супругов права, являющегося общим для обоих супругов, а при их принадлежности к разным правопорядкам - права мужа. В материальном праве Чада обычное право большинства анимистических и исламских общин регулирует отношения собственности супругов исходя из основного принципа раздельности имуществ. Но законным брачным режимом по коди- фицированному праву Чада является общность движимостей и всех приобретенных в период брака имуществ. Если супруги не заключили брачный договор, это не означает, что они автоматически подчиняются законному режиму общности. Супруги подчиняются этому режиму только в том случае, если заключен гражданский брак, отсутствует брачный договор и в документе о заключении брака четко выражено, что нет соглашения о брачном выкупе. При наличии соглашения о брачном выкупе применяется обычное право, т.е. режим раздельности. Поскольку браки среди коренного населения Чада без соглашений о брачном выкупе не заключаются, современное кодифицированное право находит применение практически только при совершении браков с иностранным элементом <2>. Аналогичная ситуация и в других странах Центральной Африки - Заире и Конго. Здесь параллельно существуют две системы - матриархальная семья, в основе которой лежит разделение имущества между супругами, причем наследование осуществляется только кланом жены, и патриархальная семья, имущество в которой представляет собой общее владение всех членов семьи, отдельной собственности у них почти нет, причем общим достоянием распоряжается глава семьи, и после его смерти оно остается неделимым и переходит в руки нового главы <3>. Единый правовой режим отсутствует также в Кении, где различное правовое регулирование для разных этнических групп соответствует Конституции страны и одновременно действуют Закон о христианском браке и разводе, Закон об индусском браке и разводе, Закон Мухаммеда о браке, разводе и наследовании имущества. Разумеется, при смешанных браках возникают сложности в выборе права <4>. -------------------------------- <1> Familien - und Erbrecht im Tschad: Materielles und Internationales Privatrecht. Von Ache Seid-Nabia, N'Djamena // Rabels Zeitschrift fuer auslaendisches und internationales Privatrecht, 55. Jahrgang, 1991. Heft 1. Tuebingen. S. 42. <2> Ibid. S. 50 - 51. <3> Чакуция-Пану Мукинай. Основные проблемы правового регулирования брачно-семейных отношений в странах Центральной Африки: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Киев, 1985. N. 15. <4> Cotran E. Marriage, divorse and succesion laws in Kenya: is integration or unification possible? // J. of law. Oxford, 1997. Vol. 40, N 2. P. 194 - 204 (цит. по: РЖ. 1998. N 1. С. 171 - 174 (Е.Г. Афанасьева)). Сосуществование двух законных режимов имущества супругов, одним из которых является система раздельности, имеет место и в других странах, только в гораздо более ограниченном объеме, и не носит абсурдного характера. В качестве примера можно привести Бразилию. Хотя, как уже было отмечено, легальным режимом в этой стране является общность супружеского имущества, закон устанавливает режим раздельности для некоторых категорий граждан. Обязательным является режим раздельности имущества лиц, которые вступают в брак с нарушением предписанного; мужчины старше шестидесяти и женщины старше пятидесяти лет; круглого сироты или несовершеннолетнего, вступающего в брак с согласия опекуна <*>. Здесь такое положение вещей представляется вполне нормальным и оправданным, ведь явно преследуется цель облегчить возможное признание брака недействительным или же защитить имущественные интересы одного из супругов либо его наследников. Как уже упоминалось выше, в Квебеке любой из супругов может через суд добиться установления режима раздельности, если применение правил другого режима противоречит его интересам или интересам семьи. В Германии с момента вступления в законную силу решения суда о досрочном выравнивании прироста (при законном режиме общности прироста имущества, который будет подробно рассмотрен далее в настоящем параграфе), а также решения суда об отмене договорного режима общности имущества действует режим раздельности имуществ. Поэтому режим раздельности считается субсидиарным законным режимом <**>. -------------------------------- <*> Гражданское и семейное право развивающихся стран. Гражданские кодексы стран Латинской Америки. N 86 - 87. <**> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. Muenchen, 1999. S. 158. Третью группу стран составляют скандинавские государства и Коста-Рика, где законным является режим так называемой отложенной общности <1>. К этой же группе относится Германия. При таком режиме заключение брака не влечет образования общего имущества, каждый супруг владеет, пользуется, распоряжается приобретенным и до, и в период брака, как при режиме раздельности <2>, что дало повод некоторым авторам считать законным режимом имущества в Германии раздельность <3>. Данное утверждение является неверным хотя бы потому, что Германское гражданское уложение (далее - ГГУ) определяет законный режим как Zugewinngemeinschaft - общность прироста имущества <4>. При прекращении брака в одних странах этой группы имущество, нажитое каждым из супругов, объединяется и делится между ними в равных долях <5>, как если бы общность существовала с начала брака. Причем, если выясняется, что один из супругов распоряжался своим имуществом, игнорируя будущий интерес другого супруга, то первый при разделе обязан возместить второму убытки <6>. В других странах сравнивается увеличение стоимости имущества, достигнутое каждым из супругов за период брака (прирост имущества), и тот супруг, прирост имущества которого окажется больше, выплачивает другому супругу половину разницы их приростов <7>. Создание такой системы явилось результатом сближения правовых режимов общности и раздельности, начавшегося после Второй мировой войны под влиянием политических и экономических изменений, в том числе приобретения женщинами профессий, получения независимых источников доходов. Это попытка объединить независимость владения, пользования, распоряжения имуществом основного принципа раздельности с созданием своего рода совместного фонда супругов, который распределялся бы между ними при прекращении брака <8>. -------------------------------- <1> Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. М.И. Кулагина, В.П. Мозолина. С. 354; Гражданское и торговое право капиталистических государств / Под ред. Е.А. Васильева. С. 522; Хазова О.А. Указ. соч. С. 79, 86. <2> Там же. <3> Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. М.И. Кулагина, В.П. Мозолина. С. 354; Гражданское и торговое право капиталистических государств / Под ред. Е.А. Васильева. С. 521; Масевич М.Г. Указ. соч. С. 122. <4> Buergerliches Gesetzbuch. Muenchen, 1996. S. 346. <5> Введение в шведское право. М., 1986. С. 97; Масевич М.Г. Указ. соч. С. 123; Хазова О.А. Указ. соч. С. 86; Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 21. <6> Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. М.И. Кулагина, В.П. Мозолина, С. 354; Хазова О.А. Указ. соч. С. 87. <7> Хазова О.А. Указ. соч. С. 87 - 88. <8> Дюжева О.А. Основные направления развития буржуазного семейного права // Методологические и теоретические проблемы юридической науки: Сб. науч. тр. / Под ред. М.Н. Марченко. М., 1986. С. 218. Недавно в данную группу вошла Швейцария: в настоящее время в этой стране законным режимом согласно ст. 196 Швейцарского гражданского кодекса является режим участия в достижениях (Errungenschaftsbeteiligung). Любые имущественные ценности, которые супруг возмездно приобретает в период действия режима, составляют достижение (Errungenschaft). Закон содержит исчерпывающий перечень случаев, когда купленный объект относится к личному имуществу (Eigengut): 1) если объект служит исключительно для личного пользования соответствующего супруга; 2) если объект приобретен для замены личного имущества (например, один из супругов вносит в семью земельный участок, потом отчуждает его и на вырученные деньги приобретает другой земельный участок). Право пользования и распоряжения как личным имуществом, так и достижением принадлежит тому из супругов, кто является собственником имущества. Вследствие этого супруг, зарегистрированный в поземельной книге в качестве единственного собственника земельного участка, может продать этот участок без согласия другого супруга. Для приобретения недвижимости также не требуется согласия супруга. Исключение предусмотрено законом для сделок, затрагивающих жилище семьи. Один супруг может отчуждать его только при наличии прямо выраженного согласия другого супруга. При этом под отчуждением понимается не только продажа, но также мена, дарение и любые другие сделки, следствием которых является ограничение прав на жилые помещения семьи. К ним, в частности, относятся расторжение договора найма, залог и иные обременения. Закон не раскрывает понятие "жилище семьи". В отличие, скажем, от изложенных выше норм ГК Квебека, не предусматривается заявление об использовании помещения для проживания семьи. Доктрина исходит из того, что данная норма призвана защитить место, где протекает совместная жизнь семьи. Поэтому требуется супружеское согласие на отчуждение, если жилье расположено в многосемейном доме или находится в одном здании с предприятием. Но иным будет правовое положение в ситуации, когда соответствующее здание еще до отчуждения было разделено на этажи и продаются части, не относящиеся к семейному жилью, или оно защищено посредством установления в пользу семьи права проживания либо пользования. Еще одно исключение составляют случаи, когда супруги являются сособственниками. При режиме участия в достижениях отчуждение одним из супругов своей доли возможно только с согласия другого супруга. Наконец, для защиты хозяйственных основ семьи или исполнения имущественной обязанности суд может по просьбе одного из супругов поставить распоряжение определенными ценностями в зависимость от его согласия. Супруги вправе заключать друг с другом любые, не противоречащие закону, сделки. При этом дар одного супруга другому включается в личное имущество одаряемого как безвозмездное поступление. По окончании действия режима производится раздел достижений между супругами (gueterrechtliche Auseinandersetzung). Определяется прибавочная стоимость (Mehrwert) имущества на момент раздела. Вклады, денежные или предоставлением услуг, одного из супругов в приобретение, улучшение или сохранение имущества другого учитываются согласно следующим основным положениям. Если за вклад предоставлено встречное удовлетворение (например, проценты на сумму займа, возмещение), супруг вправе заявлять требование только в пределах стоимости своего вклада; у него не возникает права на часть прибавочной стоимости. Если же вклад был внесен без предоставления встречного удовлетворения, то супруг имеет право на часть, соответствующую внесенному вкладу (пропорционально его размеру во время внесения) и рассчитываемую по действующей в настоящее время рыночной стоимости. Например, муж купил квартиру за 400 тыс. франков, из которых 300 тыс. его личное имущество, а 100 тыс. предоставила жена. Договоренности о выплате процентов не было. На момент раздела стоимость квартиры составляет 800 тыс. Поскольку вклад жены равнялся 25%, то при разделе ей причитается часть прибавочной стоимости в размере 200 тыс. (25% от 800 тыс.). В случае отчуждения имущества до раздела расчет производится исходя из вырученных средств <*>. -------------------------------- <*> Die Auswirkungen des neuen Eherechtes auf das Immobiliarsachenrecht. Prof. Dr. iur. Dieter Zobl, Rechtsanwalt // Schweizerische Juristen - Zeitung, 84. Jahrgang, 1988. Heft 8. S. 130 - 133, 135 - 136. Можно сказать, что законный режим имущества, установленный в канадской провинции Квебек, хотя и называется общностью приобретенных имуществ, по своей правовой природе гораздо ближе режиму отложенной общности, чем французскому режиму общности приобретений или любому другому режиму частичной общности. Ведь в период действия режима каждый супруг управляет и свободно распоряжается, за исключением некоторых ограничений, не только своим личным, но и приобретенным имуществом. И изложенный выше порядок раздела приобретенного имущества, который заключается в предоставлении компенсации, равной увеличению, полученному массой личного имущества в ущерб массе приобретенного имущества или, наоборот, и в разделе затем чистой стоимости массы приобретенного имущества, больше похож на раздел прироста, чем собственно на раздел общего имущества. Кроме того, по тексту ГК Квебека речь идет не о личном имуществе каждого из супругов и об их приобретенном имуществе, а о личном и приобретенном имуществе каждого из супругов. Наконец, еще до принятия данного кодекса О.А. Хазова отметила, что законом 1970 г. в Квебеке вместо режима общности был установлен режим условной, или отложенной, общности <*>. -------------------------------- <*> Хазова О.А. Указ. соч. С. 79, 86. Однако было бы неверным в настоящее время категорично утверждать, что в данной провинции законным является режим отложенной общности. Во-первых, один супруг не может без согласия другого распорядиться приобретенным имуществом на безвозмездной основе, кроме малоценного имущества или обычных подарков. Тем самым устанавливается необходимость достижения общего согласия для осуществления правомочия собственника, причем не только в целях охраны жилищных прав семьи или учета будущего интереса при разделе. Во-вторых, закреплена презумпция, согласно которой имущество предполагается приобретенным. В-третьих, установлена презумпция нахождения имущества в совместной собственности супругов и у каждого в доле, равной его половине. Это позволяет сделать вывод, что действующее законодательство Квебека устанавливает в качестве законного режим общности имущества супругов (общности приобретенных имуществ), но режим этот обладает целым рядом черт, сближающих его с режимом отложенной общности. Режим отложенной общности в наибольшей степени, по сравнению с режимами, принятыми в качестве законных государствами первых двух групп, защищает интересы обоих супругов независимо от уровня их благосостояния и источника доходов. Единственный минус такого режима, как и любого другого режима, предусматривающего хотя бы частичную раздельность нажитого в браке имущества, заключается в том, что при близких отношениях, какими являются супружеские, и особенно в тех случаях, когда и муж и жена имеют свои источники доходов, трудно определить, кому из них принадлежит то или иное имущество. Из этого следует, что при распоряжении нажитым в браке имуществом возникают те же проблемы, что и при режиме супружеской общности. Рассмотрим данный режим имущества супругов - режим отложенной общности - подробнее на примере Германии. 2. Основной законный режим имущества супругов по законодательству Германии 2.1. Система построения правоотношений собственности супругов В соответствии с § 1363 Германского гражданского уложения, если супруги не установили иное брачным договором, то они живут в режиме общности прироста имущества (Zugewinngemeinschaft) <*>. Оба супруга должны получить часть того, что они заработали во время брака, поскольку нажитое основано на их совместном труде или по крайней мере на распределении ролей в семье, каковое способствовало приобретению или облегчало его <**>. Таким образом, как в России - стране при режиме совместной собственности на нажитое в браке имущество, так и в Германии при режиме общности прироста имущества, правовым основанием общности является состояние в браке, а фактической предпосылкой общности - ведение супругами общего хозяйства. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. Muenchen, 1996. S. 346. <**> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 125 - 126. При режиме общности прироста имущество мужа и жены не образует общего имущества супругов. То же действует в отношении имущества, которое каждый супруг приобретает после заключения брака. Выравниванию, т.е. разделу между супругами в равных долях, подлежит прирост имущества, достигнутый супругами в браке (§ 1363 ГГУ) <*>. Иными словами, имущество супругов остается раздельным. Каждый из них является единственным обладателем как внесенного им в семью, так и приобретаемого в браке имущества. Приобретая чтолибо в период действия режима, супруг тем самым приумножает свое личное имущество <**>. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. S. 346. <**> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 126; Harald Jung. Ehevertraege: Fragen des Familienrechts. Frankfurt am Main, 1995. S. 66, 77, 79. Как исключение, образование общего имущества при законном режиме возможно в следующих случаях. Во-первых, супруги могут приобрести конкретное имущество как сособственники <1>. В таких случаях общее имущество возникает не в силу закона, а в силу соглашения между супругами, при этом собственность является долевой, и доля каждого определяется соответственно величине его вклада в приобретение <2>. Кроме того, в таком случае не возникает отдельной имущественной массы - общего имущества; напротив, доли в праве общей собственности причисляются к личному имуществу каждого из супругов. Таким образом, по-прежнему существуют только две имущественные массы <3>. Право собственности на земельные участки подтверждается записями в поземельной книге. Если один из супругов указан в поземельной книге в качестве единственного собственника, то другой супруг не может считаться участником собственности, в том числе в силу сделанного при приобретении заявления, что участок приобретается в общий счет. Если же участок внесен в поземельную книгу как объект долевой собственности супругов, при расторжении брака производится его раздел между ними <4>. -------------------------------- <1> Jung H. Op. cit. S. 79. <2> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 127. <3> Jung H. Op. cit. S. 79. <4> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 127. Во-вторых, предполагается, что предметы домашнего обихода, приобретенные в период брака за счет сбережений обоих супругов, являются их общей собственностью <1>. Это правило вполне "уживается" с общими положениями о праве собственности - как юридическая фикция, дающая возможность целесообразного раздела домашней обстановки <2>. Предметы домашнего обихода подчиняются специальному правовому регулированию, в том числе их раздел производится по специальным правилам. Особенности распоряжения ими и их раздела будут изложены далее в настоящем параграфе. Разумеется, презумпция общей собственности может быть опровергнута, если установлено, что единственным собственником предмета обихода является один из супругов <3>. Более того, в соответствии с § 1370 ГГУ предметы домашнего обихода, приобретенные вместо тех, которых уже нет в наличии или которые утратили ценность, становятся собственностью того супруга, кому принадлежали замененные предметы (суррогация). При этом не имеет значения, кто из супругов приобрел вещь, хотел он совершить приобретение для себя или для другого супруга, на чьи средства приобретена вещь. Решающим является то, что приобретенный предмет должен выполнять функцию утраченного. Несущественным считается и то, приобретены ли такие же вещи как те, что были использованы, или же они отличаются по стоимости. Тем самым достигается сохранение имущественного положения собственника предметов домашнего обихода, ведь он отдал свою вещь для общей цели. Но такое регулирование касается только приобретений, совершаемых самими супругами. Приобретения при посредстве третьих лиц, например родителей, становятся собственностью того супруга, которому третье лицо пожелало передать вещь <4>. К предметам домашнего обихода относятся все движимые вещи, предназначенные для совместного проживания и ведения хозяйства, независимо от их стоимости, в том числе восточные ковры и произведения искусства, но не деньги и предметы, служащие прежде всего для профессиональной деятельности одного из супругов <5>. -------------------------------- <1> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 127; Jung H. Op. cit. S. 79, 125. <2> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 196. <3> Ibidem. <4> Ibid. S. 127 - 128. <5> Ibid. S. 132 - 133, 196. Прирост имущества (Zugewinn) - это сумма, на которую конечное имущество супруга (Anfangsvermoegen) превышает начальное имущество (Endvermoegen). Иными словами, это разница между начальным имуществом супруга и его конечным имуществом <*>. Прирост имущества определяется не как имущественная масса, а как чистая математическая величина, как позитивная величина, выраженная в деньгах (стоимость). По окончании действия супружеского имущественного режима производится выравнивание прироста (Zugewinnausgleich) <**> - раздел в равных долях прироста того из супругов, у кого он окажется больше <***>. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. S. 349; Jung H. Op. cit. S. 85. <**> Ibid. S. 346. <***> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 126. Начальное имущество - это имущество, принадлежащее супругу при вступлении в имущественный режим, за вычетом обязательств; обязательства могут вычитаться лишь в размере, не превышающем стоимости имущества. То есть если долги супруга превышают стоимость имеющегося в наличии имущества, тем не менее его начальное имущество приравнивается к нулю <*>. Определить начальное имущество одного из супругов отрицательной величиной можно только в брачном договоре <**>. -------------------------------- <*> Ibid. S. 142; Jung H. Op. cit. S. 84; Seidl H. Familienrecht. Muenchen, 1993. S. 172. <**> Jung H. Op. cit. S. 84. Имущество, которое супруг приобретает после вступления в законный режим по наследству в дар, с учетом будущего права наследования или в качестве приданого, засчитывается за вычетом обязательств в состав начального имущества, если по обстоятельствам его не следует относить к доходам <1>. Указанная норма является еще одним подтверждением сходства российского и германского права: как согласно российскому законодательству приобретенное в дар, в порядке наследования и по иным безвозмездным сделкам признается имуществом каждого из супругов и не подлежит разделу между ними, так и в германском праве стоимость подобного имущества не подпадает под требование о выравнивании, поскольку такое имущество относится к начальному. Выравнивание прироста имущества супругов основывается на идее, что все совместно приобретенное и сбереженное во время брака должно быть разделено, вне зависимости от того, в чьих руках оно находится, так как положение собственников и обладателей не отражает причин приобретения. Исходя из этого, должны быть исключены из раздела те имущественные ценности, которые типичным образом приобретаются супругами несовместно: в дар или в качестве приданого от третьего лица, в порядке наследования или с учетом будущего права наследования, например принятие родительского земельного участка <2>. Очевидно, что на такие предоставления, как наследства и подарки, не распространяется идея, лежащая в основе выравнивания прироста имущества: прирост имущества обоих супругов должен быть следствием достижений их обоих <3>. Следует, однако, иметь в виду, что к начальному имуществу относится только та стоимость, которую имущество, полученное в дар, в порядке наследования или в качестве приданого, имело на момент его приобретения. Увеличение стоимости такого имущества относится к подлежащему выравниванию приросту (ausgleichpflichtiger Zugewinn). При этом учитывается уменьшение покупательной способности денег, так как вследствие этого иногда не происходит действительного увеличения стоимости имущества <4>. В отличие от подарков и приданого не причисляются к начальному имуществу поступающие от третьих лиц текущие доходы, например, регулярные субсидии, предоставляемые родителями. Ведь они предназначены для немедленного использования, и потому было бы несправедливым уменьшать прирост имущества на сбережения, сделанные за счет таких поступлений. Уменьшение имело бы место, если бы они рассматривались как прочие подарки. Дарения в пользу обоих супругов являются "нейтральными" для целей определения прироста: имущество обоих супругов возрастает равномерно <5>. -------------------------------- <1> Buergerliches Gesetzbuch. S. 349. <2> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 139. <3> Jung H. Op. cit. S. 87. <4> Ibidem. <5>. Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 139 - 140. Подлежат выравниванию в составе прироста имущества поступления от трудовой деятельности и капиталовложений, в том числе в тех случаях, когда приносящей доходы деятельностью занимается только один из супругов или он вносит больше, чем другой; ведь выравниваются хозяйственные последствия разделения функций в браке: приобретенное одним считается приобретенным совместно <*>. -------------------------------- <*> Ibid. S. 140. Как было отмечено ранее в настоящей главе, по действующему российскому законодательству не является общим имуществом супругов начисленная, но еще не полученная заработная плата, но возможен раздел между супругами имущественных прав (требований), когда срок исполнения обязательства наступил или определен моментом востребования (банковских вкладов, долей в уставных капиталах организаций). В германском праве не относится к подлежащему выравниванию приросту будущая заработная плата, хотя противоположное правило действует в отношении права требования выходного пособия и других платежей в связи с увольнением, если такое право уже возникло на момент наступления срока выравнивания прироста <*>. -------------------------------- <*> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 140. К подлежащему выравниванию приросту относятся и приобретения супруга, в которые другой супруг не сделал никакого значительного вклада, такие как выигрыш в лотерею, денежные суммы, выплаченные супругу в возмещение вреда, причиненного повреждением его здоровья. Наконец, закон не делает исключений для возрастания стоимости определенного имущества, например, увеличения стоимости земельного участка вследствие всеобщего повышения цен на участки или в связи с прокладкой дороги <*>. Однако судебной практикой выработаны специальные правила для учета всеобщего увеличения стоимости вещей в связи с денежной инфляцией, а также для учета изменения денежной единицы <**>. Общие правила определения стоимости начального и конечного имущества для установления прироста предусмотрены в § 1376 ГГУ <***>. -------------------------------- <*> Ibidem. <**> Ibid. S. 140, 146. <***> Buergerliches Gesetzbuch. S. 350. Конечное имущество - это имущество, которое принадлежит супругу на момент прекращения законного режима, за вычетом обязательств. Обязательства вычитаются полностью и в том случае, если их размер превышает стоимость имущества, но только при условии, что супруг произвел безвозмездные предоставления третьему лицу с намерением причинить этим ущерб другому супругу <1>. Ведь в этом случае другой супруг, чьи имущественные интересы, вытекающие из правил о выравнивании прироста, нарушены таким безвозмездным предоставлением, вправе предъявить требование к третьему лицу о возврате приобретенного в соответствии с предписаниями о неосновательном обогащении. Данное положение распространяется и на любые другие юридические действия, если третьему лицу было известно о намерении причинить ущерб супругу <2>. К конечному имуществу причисляется сумма, на которую это имущество уменьшилось в результате того, что супруг после вступления в законный режим растрачивал имущество, производил безвозмездные предоставления, не соответствующие нравственному долгу или общепринятым правилам приличия, намеренно предпринимал действия, причиняющие ущерб другому супругу. Сумма уменьшения имущества не причисляется к конечному имуществу, если уменьшение произошло за десять или более лет до прекращения режима либо если другой супруг был согласен с предоставлениями или растратами <3>. Таким образом, ГГУ защищает интересы добросовестного супруга не путем предоставления суду права отступить от начала равенства долей супругов, если один из них расходовал общее имущество в ущерб интересам семьи, как делает это Семейный кодекс РФ, а путем достаточно четкого и подробного определения в законе имущества, которое учитывается при исчислении прироста имущества, в том числе в случае злоупотреблений со стороны одного из супругов. Кроме того, интересы добросовестного супруга защищаются как в отношении недобросовестного супруга, так и в отношении третьих лиц, в том числе добросовестных приобретателей (в случае приобретения имущества на безвозмездных началах) <4>. Интересы добросовестного супруга защищаются также другими способами, в частности, закреплением обязанности каждого из супругов представить другому справку о состоянии своего конечного имущества по окончании законного режима, установлением правил о составлении описи начального и конечного имущества каждого супруга <5>. -------------------------------- <1> Ibid. S. 349. <2> Buergerliches Gesetzbuch. S. 355. <3> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 143, 149; Jung H. Op. cit. S. 84 - 85. <4> Ранее в настоящей главе была высказана поддержка предложениям отечественных ученых по введению правовых различий между приобретением третьим лицом имущества супругов по возмездным и безвозмездным сделкам, даже если третье лицо действовало добросовестно. <5> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 142 - 144. Выравнивание прироста имущества супругов (Zugewinnausgleich) производится по окончании действия режима общности прироста их имущества, которое заканчивается в случаях: - смерти одного из супругов; - развода; - заключения брачного договора, отменяющего законный режим имущества супругов <*>. -------------------------------- <*> Muenchner Kommentar zum BGB. Muenchen, 1987. B. 5. S. 312. Но при расторжении брака прирост определяется не на момент окончания действия режима, а вместо этого на момент подачи заявления о разводе <*>, чтобы защитить управомоченного супруга от ухудшения должником своего имущественного положения "в последнюю минуту" <**>. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. Muenchen, 1996. S. 353. Muenchner Kommentar zum BGB. Muenchen, 1987. B. 5. S. 312. <**> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 143. Выравнивание прироста осуществляется также в случаях признания брака недействительным и восстановления брака при явке супруга, объявленного умершим <*>. -------------------------------- <*> Ibid. S. 137. Выравнивание прироста означает, что если прирост имущества одного супруга превышает прирост имущества другого супруга, то половина такого превышения (die Haelfte des Gewinnueberschusses) причитается другому супругу в качестве компенсации (Ausgleichsforderung) <*>. -------------------------------- <*> Ibid. S. 126; Jung H. Op. cit. S. 85. Право требования компенсации признается кредиторским требованием, а обязанность ее уплаты - долговым обязательством. Супруг, достигший меньшего прироста имущества или не имеющий прироста вообще, считается кредитором, а супруг, достигший единственного или большего прироста, - должником <1>. Размер требования о компенсации ограничивается стоимостью имущества, имеющегося в наличии на момент окончания действия супружеского имущественного режима, за вычетом обязательств <2>. При этом следует учитывать изложенные выше нормы ГГУ о возврате третьими лицами того, что они получили от супруга безвозмездно. Право требования компенсации возникает с прекращением законного режима и с этого момента переходит по наследству, а также может быть передано третьим лицам. До окончания режима ни один из супругов не вправе принимать на себя обязательства по распоряжению данным правом <3>. Таким образом, данное право не рассматривается как право, неразрывно связанное с личностью кредитора; оно является отчуждаемым и вследствие этого может быть заложено <4>. -------------------------------- <1> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 138. <2> Buergerliches Gesetzbuch. S. 351. <3> Buergerliches Gesetzbuch. <4> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 138 - 139. Супруг вправе предъявить иск о досрочном выравнивании прироста в случае: - раздельного жительства на протяжении трех лет или более; - если другой супруг длительное время виновно не исполняет свои имущественные супружеские обязанности и есть основания полагать, что он не будет исполнять их и в будущем; - если другой супруг уменьшил стоимость своего имущества каким-либо из способов, предусмотренных § 1375 ГГУ (т.е. растратил имущество, осуществил безвозмездные предоставления, не соответствующие нравственному долгу или общепринятым правилам приличия, намеренно совершил действия, причиняющие ущерб другому супругу), или же совершил сделку, предусмотренную § 1365 ГГУ, без необходимого на то согласия, и это представляет собой значительную угрозу будущему праву требования компенсации; - если другой супруг без достаточных оснований упорно отказывается сообщить о своем имущественном положении <*>. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. S. 353 - 354; Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 150. Право на предъявление данного иска представляет собой гарантию выравнивания прироста, одно из средств защиты интересов управомоченного супруга <*>. -------------------------------- <*> Ibid. S. 148 - 150. Управомоченный супруг в случае предъявления иска о досрочном выравнивании прироста, признании брака недействительным, расторжении брака вправе также требовать предоставления обеспечения; возможно наложение ареста на имущество обязанного супруга <*>. -------------------------------- <*> Ibid. S. 138, 149. В свою очередь, согласно § 1382 ГГУ, суд вправе по ходатайству обязанного супруга предоставить ему отсрочку выплаты компенсации, если ее размер не оспаривается должником и немедленная выплата с учетом интересов управомоченного супруга была бы несвоевременной. Немедленная выплата компенсации считается несвоевременной, если она может привести к стойкому ухудшению условий жизни общих детей. Должник, получивший отсрочку, обязан начислять проценты на сумму компенсации, а также по постановлению суда, принятому на основании заявления кредитора, обязан предоставить обеспечение. По заявлению кредитора суд может принять постановление, обязывающее должника передать кредитору определенные предметы из своего имущества в счет выплаты компенсации, если это необходимо, чтобы предотвратить явную несправедливость в отношении кредитора, и если должника можно счесть способным осуществить такую передачу <*>. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. S. 352-353; Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 148. В соответствии с § 1381 ГГУ должник вправе отказаться от исполнения требования о компенсации, если, исходя из обстоятельств дела, выравнивание прироста имущества представляло бы явную несправедливость по отношению к нему. Явная несправедливость имеет место в особенности в том случае, если супруг, прирост имущества которого меньше, в течение длительного времени виновно не исполнял свои имущественные обязанности, вытекающие из брака <*>. Поскольку действующее законодательство Германии возлагает обязанность по содержанию семьи на обоих супругов <**>, данная норма по сути аналогична ст. 39 Семейного кодекса РФ, предоставляющей суду право, исходя из заслуживающего внимания интереса одного из супругов, отступить от начала равенства долей супругов в их общем имуществе, если другой супруг не получал доходов по неуважительным причинам. В немецкой литературе также высказывается мнение, что таким образом корректируется схематичность конструкции выравнивания прироста, поскольку один из супругов не внес в прирост имущества другого вклада, оправдывающего выравнивание <***>. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. S. 352. <**> Ibid. S. 343. <***> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 146. Спорным остается вопрос, является ли выравнивание прироста несправедливым в случае, когда супруг по своей вине не исполняет обязанности, вытекающие из брака, но не связанные с ведением общего хозяйства, в том числе виновен в разводе <*>. -------------------------------- <*> Ibid. S. 147. Для требований о компенсации ГГУ (§ 1378) устанавливает трехлетний срок исковой давности <*>, как Семейный кодекс - для требований разведенных супругов о разделе их общего имущества. Срок, установленный § 1378 ГГУ, начинает течь с момента, когда супруг узнал об окончании действия имущественного режима. Однако срок исковой давности истекает самое позднее через тридцать лет после окончания действия режима <**>, т.е. независимо от того, когда супруг узнал или должен был узнать об окончании его действия. Тридцать лет - это, конечно же, огромный срок. Такой срок исковой давности можно устанавливать только в стране, где гражданский оборот достаточно стабилен. Но само по себе установление срока исковой давности вне зависимости от осведомленности супруга необходимо и в России, что было отмечено в предыдущем параграфе настоящей главы. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. S. 351. <**> Ibidem. Вышеуказанные положения о выравнивании прироста применяются в случаях прекращения имущественного режима при жизни обоих супругов. Если же режим прекращается смертью одного из супругов, то при отсутствии завещания и договора о наследовании выравнивание прироста имущества супругов производится путем увеличения законной наследственной доли пережившего супруга на четвертую часть стоимости наследства, независимо от того, достигнут ли супругами на самом деле прирост имущества <*>. Если же переживший супруг не является наследником или отказывается от наследства, он имеет право наряду с выравниванием прироста имущества требовать выделения ему обязательной доли. Адвокаты рекомендуют пережившему супругу отказываться от наследства, если прирост имущества другого супруга достаточно велик <**>. -------------------------------- <*> Ibid. S. 348; Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 126. Подробнее о выравнивании прироста имущества супругов после смерти одного из них см.: Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 151 - 157. <**> Jung H. Op. cit. S. 89 - 90. 2.2. Особенности правовых отношений по поводу некоторых объектов ГГУ отдельно регламентирует отношения по поводу имущества, преподнесенного одним супругом в дар другому. Дарение между супругами не признается дарением в строгом смысле слова и поэтому не относится к начальному имуществу одаряемого. Дар одного супруга другому определяется как предоставление, обусловленное супружеством (ehebedingte Zuwendung). Такое предоставление, сделанное одним супругом, подлежит зачету в счет требования другого супруга о компенсации, если имущество было предоставлено ему по сделке "между живыми" с указанием о том, что оно должно быть зачтено. При наличии сомнения предоставления должны быть зачтены, если их стоимость превышает стоимость подарков, которые являются обычными в отношениях между супругами. При зачете стоимость предоставления относится к приросту имущества супруга, совершившего предоставление, и определяется на момент совершения предоставления. Зачет производится, например, и в тех случаях, когда супруги приобретают по соглашению имущество (обычно жилые помещения) в общую собственность, но на средства одного из супругов. Такое регламентирование защищает права супруга, сделавшего подарок, так как если бы супружеское предоставление признавалось настоящим дарением, то супруг, предоставивший во время брака имущество другому супругу, должен был бы при прекращении законного режима дополнительно выплачивать ему компенсацию (поскольку полученное в дар относится к начальному имуществу одаряемого супруга) <*>. Специальное правовое регулирование отношений по поводу дара, преподнесенного одним супругом другому, базируется на принципе, положенном в основу выравнивания прироста: выравниванию подлежит большая часть прироста одного из супругов, иными словами, именно то, что осталось после использования "на жизнь", на текущие расходы. В противном случае при подсчете прироста следовало бы включать в него и то, что другой супруг уже получил от первого помимо средств на текущие расходы <**>. -------------------------------- <*> Jung H. Op. cit. S. 86 - 88. <**> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 141. Ранее в настоящем параграфе уже говорилось об установлении в германском праве особого правового режима для предметов домашней обстановки и обихода. Они не относятся к подлежащему выравниванию приросту; в случаях раздельного жительства супругов и расторжения брака производится их раздел в натуре <*>. При раздельном проживании каждый из супругов может истребовать те предметы домашнего обихода, которые ему принадлежат, от другого супруга. Однако супруг-собственник обязан предоставить другому супругу эти предметы в пользование в той мере, в какой он нуждается в них для ведения обособленного домашнего хозяйства, и уступка по обстоятельствам данного случая соответствует понятию справедливости. Но предметы, принадлежащие супругам совместно - как было указано ранее, общая собственность на приобретенные во время брака предметы домашнего обихода презюмируется, - подлежат разделу между супругами в соответствии с принципами справедливости. Суд может при этом установить вознаграждение за пользование предметами домашней обстановки. В случае расторжения брака производится "справедливый и целесообразный" раздел предметов домашней обстановки по "справедливому усмотрению" суда. Осуществляя раздел, суд вправе, исходя из своего понимания целесообразности, вмешиваться в право личной собственности и изменять отношения собственности: в виде исключения предметы обихода, принадлежащие на праве собственности одному супругу, могут быть переданы судом в собственность другому супругу, которому они необходимы. Разумеется, при определении и учете потребностей принимаются во внимание интересы детей. По обстоятельствам дела суд, назначая супругу такие предметы, может по "справедливому усмотрению" присудить его к выплате компенсации, учитывая таким образом основные принципы выравнивания прироста имущества. Существующие на момент раздела отношения собственности не играют значительной роли. Решающим фактором являются потребности, которые изменяются вследствие необходимости основания нового домашнего хозяйства. Цель такого правового регулирования обеспечить обоим супругам возможность надлежащего ведения домашнего хозяйства <**>. -------------------------------- <*> Ibid. S. 140. <**> Buergerliches Gesetzbuch. S. 345; Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 194 197; Jung H. Op. cit. S. 109 - 110, 125. Особая правовая судьба предусмотрена также для супружеского жилища. Немецкая судебная практика толкует это понятие довольно широко, распространяя его даже на садовый домик <1>. При установлении раздельного жительства один из супругов вправе требовать, чтобы другой предоставил ему для единоличного пользования супружеское жилище или его часть, если это необходимо во избежание несправедливой жестокости. Супруг, обязанный уступить жилище или его часть, в свою очередь вправе потребовать справедливого вознаграждения за пользование. Основанием для предоставления супружеского жилища на период раздельного жительства одному из супругов могут являться рукоприкладство, страдания малолетних детей из-за того, что родитель постоянно приводит в квартиру своего нового партнера <2>. При расторжении брака дом или квартира, принадлежащие на праве собственности одному из супругов или находящиеся в общей собственности супруга и третьего лица, остаются у собственника. Однако суд вправе назначить жилое помещение в пользование супругунесобственнику, если это требуется во избежание несправедливой жестокости, например, для устройства детей, супруга-инвалида <3>. За пользование устанавливается плата, кроме случаев, когда супруг-собственник обязан предоставлять другому супругу содержание; тогда плата за жилое помещение засчитывается в счет алиментов <4>. Если супруги занимают служебное жилое помещение, предоставленное одному из супругов, то другой супруг имеет шанс получить это помещение лишь при наличии согласия работодателя <5>. Но в тех случаях, когда квартира является объектом отношений найма, суд относительно свободен в принятии решения о том, что отношения найма будут продолжены только одним из супругов <6>. Судом устанавливается правопреемство в отношениях найма: производится замена нанимателя в договоре найма, и стороной договора становится один супруг вместо другого или же вместо них обоих. Возникают новые отношения найма, содержание которых определяется судом. Здесь имеет место так называемый "продиктованный договор", частноправовые отношения, установленные в силу судебного решения. Одновременно с принятием решения о предоставлении супружеского жилища одному из супругов суд принимает решение о выселении другого супруга. И в подобном случае суд также может возложить на супруга, остающегося в супружеском жилище, обязанность выплаты компенсации в пользу другого супруга <7>. Обычно наемное жилье предоставляется тому супругу, при котором пребывают дети, поскольку благо детей считается решающим фактором <8>. Таким образом, для определения потребности в супружеском жилище принимаются во внимание интересы детей. Иногда упоминаются также "бытовые жизненные потребности", например близость жилья к месту работы, но в настоящее время им не придают значения. Спорным остается вопрос о необходимости учета причин развода, виновного поведения супруга <9>. -------------------------------- <1> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 195. <2> Buergerliches Gesetzbuch. S. 345 - 346; Jung H. Op. cit. S. 102 - 103. <3> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 195; Jung H. Op. cit. S. 124 - 125. <4> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 195. <5> Jung H. Op. cit. S. 125. <6> Ibidem. <7> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 195. <8> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 195; Jung H. Op. cit. S. 125. <9> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 195. 2.3. Управление и распоряжение супругами своим имуществом Поскольку при режиме общности прироста имущество супругов, в том числе нажитое во время брака, не становится общей собственностью, то каждый супруг управляет своим имуществом самостоятельно. Законом, однако, установлен ряд ограничений свободы управления и распоряжения супругом своим имуществом, что отличает данный правовой режим от режима раздельности. Во-первых, супруг может при определенных обстоятельствах быть обязан использовать свое имущество для исполнения своих обязанностей по содержанию семьи, если он пренебрегает ими <*>. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. S. 344; Muenchner Kommentar zum BGB. B. 5. S. 317. Во-вторых, супруг может взять на себя обязательство по распоряжению своим имуществом в целом только с согласия другого супруга. Согласие требуется не только для принятия, но также и для исполнения ранее принятого такого обязательства <1>. Вследствие этого, например, жена может предотвратить продажу мужем принадлежащего ему доходного дома, даже если о сделке она узнала незадолго до передачи дома в собственность покупателю <2>. Данное законодательное предписание защищает от распорядительных действий одного из супругов, которые представляют опасность для материальных основ совместной брачной жизни, могут лишить семью основ ее существования. Кроме того, что гораздо более существенно для понимания правоотношений собственности супругов как гражданских правоотношений, эта норма обеспечивает возможность будущего выравнивания прироста имущества, на который распорядительные действия одного из супругов могут оказать отрицательное воздействие <3>. Для определения, что есть "имущество в целом", принимается во внимание только актив имущества, но не разница между активом и долгами. Производится сравнение стоимости объекта распоряжения и всего имущества супруга. При этом учитывается, какое имущество остается в результате распоряжения. К остающемуся имуществу не причисляются: выручка; вознаграждение за труд, даже в том случае, когда место работы является "гарантированным"; постоянная рента <4>. Таким образом, даже если, отчуждая имущество, супруг тем самым совершает "добрую сделку", получает в качестве встречного удовлетворения большой денежный эквивалент, требуется согласие другого супруга, ибо деньги могут быстро улетучиться <5>. Судебная практика рассматривает совершение сделки по отчуждению имущества как распоряжение имуществом в целом, если стоимость остающегося у супруга имущества составляет не более 15% всего его имущества. Для имущества, имеющего значительную стоимость, граница устанавливается в 10% <6>. На совершение супругом сделки по поводу отдельного предмета также может требоваться согласие другого супруга как на распоряжение имуществом в целом, если объективно этот предмет (по стоимости) составляет почти все имущество супруга и контрагент знает об этом <7>. Практика бесспорно признает, что обременения могут рассматриваться как распоряжения <8>. Так, судебной практикой подтверждается необходимость получения согласия для обременения земельного участка в размере его стоимости <9>, разумеется, при условии, что участок можно признать имуществом в целом <10>. Но в том случае, когда обременение произошло уже в связи с приобретением земельного участка, согласие не требуется <11>. Если сделка соответствует принципам надлежащего управления, то согласие другого супруга может быть заменено решением опекунского суда в случаях, когда другой супруг отказывает в нем без достаточных оснований либо не может выразить свое согласие из-за отсутствия или болезни, а промедление связано с опасностью. Договор, заключенный одним супругом без необходимого согласия другого супруга, является действительным только с его последующего одобрения. До получения одобрения третье лицо (сторона сделки) может отказаться от договора. Однако если третьему лицу было известно, что его контрагент состоит в браке, то оно может отказаться от договора, только если контрагент ложно утверждал о наличии согласия другого супруга. Третье лицо может потребовать, чтобы другой супруг заявил об одобрении договора непосредственно ему. Если одобрение не будет выражено в течение двух недель после получения такого требования, то считается, что в одобрении отказано. В случае отказа в одобрении договор является недействительным. Односторонняя сделка, совершенная без необходимого согласия другого супруга, также является недействительной <12>. Если один из супругов без необходимого согласия другого распорядился своим имуществом, другой супруг получает право предъявлять непосредственно к третьему лицу требования, вытекающие из недействительности распоряжения <13>. Иными словами, другой супруг может истребовать от приобретателя неправомерно отчужденное имущество, хотя данный супруг и не является собственником этого имущества <14>. Разумеется, распорядительный запрет не препятствует обращению взыскания на имущество. Иначе при принятии супругом на себя любого обязательства приходилось бы испрашивать согласие другого супруга, что в свою очередь было бы ненужной формальностью, а при отсутствии обязанности испрашивать такое согласие должник получил бы возможность посредством заключения брака создавать имущество, свободное от взыскания. Если же в основе обращения взыскания лежит обязательство супруга по распоряжению своим имуществом в целом, то подлежат применению изложенные положения о правах другого супруга <15>. -------------------------------- <1> Buergerliches Gesetzbuch. S. 346 - 347; Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 129; Jung H. Op. cit. S. 81; Muenchner Kommentar zum BGB. B. 5. S. 317. <2> Seidl H. Op. cit. S. 169. <3> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 129; Jung H. Op. cit. S. 81 - 82. <4> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 130 - 131. <5> Jung H. Op. cit. S. 82. <6> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 131; Jung H. Op. cit. S. 82; Seidl H. Op. cit. S. 169. <7> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 130; Seidl H. Op. cit. S. 169. <8> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 131. <9> Jung H. Op. cit. S. 82. <10> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 131. <11> Jung H. Op. cit. S. 82. <12> Buergerliches Gesetzbuch. S. 347; Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 134 136. <13> Buergerliches Gesetzbuch. S. 348. <14> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 136; Jung H. Op. cit. S. 83. <15> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 134. В-третьих, распорядиться или обязаться к распоряжению принадлежащими ему предметами домашнего обихода супруг вправе только с согласия другого супруга <1>. Естественно, те вещи, которые не принадлежат супругу единолично, а находятся в общей собственности супругов (что, как было указано ранее, предполагается), он также не может отчуждать по своему усмотрению; на их отчуждение требуется согласие другого супруга <2>. Особенность заключается в необходимости получения согласия на распоряжение собственными предметами обихода <3>. При этом применяются те же правила, которые установлены для распоряжения имуществом в целом <4>: возможность замены согласия супруга решением опекунского суда, недействительность договоров и односторонних сделок, последующее одобрение договора, право третьего лица отказаться от договора, право супруга, не участвовавшего в совершении сделки, предъявлять к третьему лицу требования, вытекающие из недействительности. Отличие от норм о распоряжении имуществом в целом состоит только в праве суда вынести решение о замене согласия супруга на распоряжение предметом домашней обстановки уже на том основании, что супруг отказывает в даче своего согласия без достаточных оснований либо не может выразить свое согласие из-за отсутствия или болезни; не имеют значения вопросы о соответствии сделки принципам надлежащего управления и об опасности промедления <5>. Ограничения по распоряжению предметами домашнего обихода установлены прежде всего с целью защиты интересов семьи, основ ее жизни и ведения общего хозяйства <6>. Дополнительной целью таких законодательных установлений является обеспечение выравнивания прироста имущества <7>. -------------------------------- <1> Buergerliches Gesetzbuch. S. 348; Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 129; Jung H. Op. cit. S. 83; Muenchner Kommentar zum BGB. B. 5. S. 317. <2> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 133; Jung H. Op. cit. S. 83. <3> Ibidem S. 83. <4> Buergerliches Gesetzbuch. S. 348; Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 134 136; Muenchner Kommentar zum BGB. B. 5. S. 317. <5> Buergerliches Gesetzbuch. S. 348; Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 134. <6> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 133; Jung H. Op. cit. S. 83. <7> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 133. Запреты на распоряжение без супружеского согласия имуществом в целом и предметами домашнего обихода имеют абсолютное действие. В этом отношении не существует добросовестного приобретения ни на том основании, что приобретатель считает сделку не требующей согласия, ни в том случае, если он не рассматривает отчуждаемый предмет как относящийся к домашней обстановке, ни в том, когда приобретатель считает своего контрагента не состоящим в браке или же верит, что согласие дано. Только при распоряжениях отдельными предметами принимается во внимание неосведомленность приобретателя о том, что сделка совершается по поводу почти всего имущества. Таким регулированием законодатель в минимальной степени заботится о защите гражданского оборота; интересы супруга поставлены выше. Лишь второй приобретатель, т.е. тот, кто приобретает имущество у лица, выступавшего контрагентом супруга, может быть признан добросовестным <*>. Вследствие этого на практике для совершения одним из супругов сделки предусмотрительно затребуют согласие другого супруга. Так, время от времени многие должностные лица, осуществляющие регистрацию прав на недвижимое имущество, требуют представления доказательств того, что отсутствуют условия для отнесения сделки к действиям по распоряжению имуществом в целом. Это побуждает нотариусов при удостоверении любых сделок состоящих в браке граждан по возможности испрашивать согласие их супругов. Однако, поскольку свобода распоряжения своим имуществом является правилом, а ограничения этой свободы - исключением, требовать доказательств наличия супружеского согласия, размера остающегося имущества, гражданского состояния можно только тогда, когда у регистратора недвижимости имеются опирающиеся на определенные факты подозрения, что данный случай представляет собой распоряжение или обязательство по распоряжению имуществом в целом. Нотариусы лишь обязаны при удостоверении сделок по отчуждению имущества разъяснять сторонам соответствующие нормы закона и последствия их несоблюдения <**>. -------------------------------- <*> Ibid. S. 134. <**> Ibid. S. 132, 134. Следует отметить, что ГГУ, в отличие от Семейного кодекса РФ, признает сделку, совершенную без необходимого согласия другого супруга, ничтожной <*>, тогда как Семейный кодекс РФ признает такие сделки оспоримыми. -------------------------------- <*> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 135. 2.4. Заключительные замечания На основании проведенного исследования можно сделать вывод, что режим общности прироста имущества, установленный в качестве законного в Германии, должным образом защищает интересы супругов. Данная система представляется перспективным источником идей для российского права: со временем, по мере экономической стабилизации и повышения правовой культуры населения в нашей стране <*>, режим общности прироста имущества супругов может быть воспринят отечественным брачно-семейным законодательством. Ведь в России уже были опробованы оба классических правовых режима имущества супругов - и раздельность, на началах которой строились правоотношения собственности супругов в Российской империи и в РСФСР до 1927 г., и общность, являющаяся законным режимом в настоящее время. Поэтому постепенный переход к системе, сочетающей достоинства названных порядков, будет вполне закономерным с точки зрения развития правового регулирования. -------------------------------- <*> Ибо только тогда станут возможными исчисление и раздел прироста имущества по изложенным правилам, ведь для этого необходимо составление описей, представление справок о состоянии имущества и совершение других действий, требующих определенного уровня правосознания. Германская модель объединяет позитивные черты режимов общности и раздельности. Во-первых, предотвращаются или по крайней мере сводятся к минимуму необоснованные посягательства одного супруга на имущество, приобретенное или созданное другим, и в то же время супруги участвуют в имущественных достижениях друг друга; не остается обделенным тот, кто занят ведением домашнего хозяйства и не имеет собственного источника дохода. Во-вторых, супруги избавлены от многих обременительных ограничений по распоряжению имуществом, но при этом законодатель в должной мере позаботился о сохранении материальных основ семейной жизни. При этом правоотношения по поводу принадлежащего супругам имущества строятся именно как гражданские правоотношения. Доказательством тому служат: - признание права требования компенсации (для выравнивания прироста имущества) кредиторским требованием, а обязанности ее уплаты - долговым обязательством; - предусмотренная законом отчуждаемость данного права кредитора, возможность залога этого права; данное право не рассматривается как неразрывно связанное с личностью кредитора; - закрепленная в законе обязанность уплаты процентов в случае предоставления должнику отсрочки выплаты компенсации; - установленная правовая возможность требовать предоставления обеспечения исполнения обязательства по выплате компенсации; - законодательное установление характерных для гражданского права средств защиты интересов управомоченного лица, обеспечения возможности реализации его имущественного права, которое возникнет в будущем, - права предъявить требование досрочно (иск о досрочном выравнивании прироста), ограничений распорядительных действий (запрет распоряжаться имуществом в целом без согласия другого супруга). На первый взгляд, в эту концепцию не вписываются положения о предметах домашней обстановки и обихода, а также супружеском жилище: презумпция общей собственности на предметы обихода, их раздел в натуре, обязанность супруга-собственника при раздельном жительстве предоставить жилище (его часть) или предметы обстановки в пользование супругу-несобственнику, право суда изменять правоотношения собственности или найма, запрещение распоряжаться собственными предметами обихода без супружеского согласия (в отличие от правил распоряжения имуществом в целом обеспечение выравнивания прироста является здесь лишь дополнительной целью, основная же - защита интересов семьи, общего хозяйства). Однако при внимательном изучении всех вышеизложенных положений германского права становится очевидным, что германский законодатель, стремясь защитить брак и семью, все же не выходит за рамки гражданского права. Так, за пользование жилищем или его частью, предметами обихода может взиматься плата. Вмешательство суда в гражданские правоотношения известно немецкому праву как частноправовые отношения, установленные в силу судебного решения. Ограничения по распоряжению предметами домашнего обихода продиктованы в том числе и необходимостью предотвратить обход недобросовестными лицами правил о разделе данного вида имущества <*>, т.е. направлены на обеспечение будущего раздела. Предполагаемая общая собственность супругов на предметы домашнего обихода является юридической фикцией, позволяющей достичь известной степени определенности в правоотношениях собственности. Ведь зачастую невозможно достоверно установить, кому из супругов принадлежат те или иные вещи, используемые в домашнем хозяйстве. Кроме того, это предположение, как указывается в немецкой литературе, отвечает цели правового регулирования - не задерживать бракоразводный процесс необходимостью весьма затруднительного сбора доказательств об обстоятельствах приобретения за длительный период времени <**>. Иными словами, данная презумпция призвана не только защитить интересы семьи, но также облегчить и ускорить рассмотрение судебных дел. -------------------------------- <*> Устанавливать аналогичную норму для распоряжения супружеским жилищем не требуется, поскольку логично предполагать, что оно составляет имущество в целом, и применять при совершении сделок с ним соответствующие нормы. <**> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 196. Таким образом, правовые отношения по поводу имущества супругов в праве Германии относятся, несомненно, к гражданским правоотношениям. Наряду с нормами, регулирующими отношения по поводу принадлежащего супругам имущества, ГГУ содержит целый ряд положений, которые, несмотря на их закрепление именно в акте гражданского законодательства, следует отнести к отрасли семейного права: о брачной общности жизни, о ведении домашнего хозяйства и занятии приносящей доходы деятельностью, об участии каждого из супругов в содержании семьи <*>. Это дало немецким ученым основание утверждать, что, хотя имущество мужа и жены не становится общим и распоряжение имуществом связано лишь некоторыми ограничениями, в период брака законодательные предписания о брачной общности жизни в достаточной мере заботятся о том, чтобы каждый из супругов для удовлетворения потребностей общей супружеской жизни принимал участие в нажитом другим супругом <**>. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. S. 340, 342 - 344. <**> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 126. Проведенный анализ позволяет сделать также следующий вывод. Германский законодатель, предусматривая в главе, посвященной брачному имущественному праву, право супруга предъявлять непосредственно к третьим лицам требования, вытекающие из недействительности распоряжения имуществом супруга, а также обязанности третьих лиц по возврату приобретенного ими супружеского имущества, подтверждает тем самым тезис о том, что не только сами супруги, но и третьи лица являются участниками (субъектами) правовых отношений по поводу принадлежащего супругам имущества - правоотношений собственности супругов. Глава 4. СОДЕРЖАНИЕ ПРАВООТНОШЕНИЙ СОБСТВЕННОСТИ СУПРУГОВ В ЧАСТИ ДОГОВОРНОГО РЕЖИМА ИХ ИМУЩЕСТВА, А ТАКЖЕ В ЧАСТИ, ОПРЕДЕЛЯЕМОЙ БРАЧНЫМ ДОГОВОРОМ § 1. Договор о приданом в современном праве Одним из первых и, безусловно, самым распространенным историческим типом договора, устанавливающего состав имущества супругов, порядок владения, пользования и распоряжения им, его правовую судьбу на случай прекращения брака, был, как уже отмечалось в настоящей работе, договор о приданом. В современном европейском кодифицированном законодательстве также можно встретить упоминания о приданом - установление некоторых особенностей его правового режима, регламентирование отношений между супругами по поводу расходов на предоставление детям приданого. Так, согласно § 1374 ГГУ имущество, приобретенное супругом после вступления в законный режим в качестве приданого (Ausstattung), как и приобретенное в дар или в порядке наследования, причисляется, за вычетом обязательств, к начальному имуществу супруга, если по обстоятельствам его не следует относить к доходам. Эта норма рассматривалась в предыдущей главе настоящей работы. Следовательно, имущество, полученное в качестве приданого, приравнивается к имуществу, полученному в дар и по наследству. В параграфах 1444, 1466 ГГУ регламентированы отношения между супругами по предоставлению приданого их детям при договорном режиме общности имущества супругов. Если управление общим имуществом осуществляет один из супругов и он обещает предоставить или предоставляет из общего имущества приданое общему ребенку, то в отношениях между супругами расходы на приданое, превышающие массу, соответствующую общему имуществу, относятся на счет этого супруга. В случае обещания или предоставления из общего имущества приданого ребенку, который не является общим, расходы на предоставление приданого в отношениях между супругами относятся на счет родителя ребенка. Однако для супруга, не уполномоченного управлять общим имуществом, это правило действует лишь тогда, когда он выражает свое согласие или приданое не превышает массу, соответствующую общему имуществу. Если же управление общим имуществом осуществляется совместно обоими супругами, то в отношениях между ними расходы на предоставление приданого ребенку, не являющемуся общим, относятся на счет родителя ребенка <*>. Это все, что сказано о приданом в ГГУ. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. S. 364 - 365, 371. Но и в настоящее время существует правовая система - мусульманская <1>, которая содержит самостоятельный правовой институт приданого, являющийся обязательным элементом правоотношений собственности супругов. Как уже было отмечено в предыдущей главе настоящей работы, данные правовые отношения в мусульманском праве основаны на принципе раздельности имущества, имущественной самостоятельности женщины в браке. При этом специфика права исламских стран заключается в том, что правоотношения собственности каждой супружеской пары устанавливаются одновременно и законом (императивными правовыми положениями), и брачным договором. Дело в том, что по Корану брак - это частный гражданско-правовой договор, по которому муж обязывается уплатить жене мехр (махр) и обеспечивать ее в качестве встречного удовлетворения за право иметь с ней половые отношения, которые вне брака запрещены <2>. Данный двухсторонний договор брак - делает женщину "разрешенной" для мужчины <3>. Современное законодательство тех государств, где официальной религией является ислам, закрепляет такой взгляд на природу брака. Так, в законодательстве Сирии брак назван контрактом, Марокко - пактом <4>. И поскольку брак в мусульманском праве рассматривается как гражданско-правовой договор, то права и обязанности супругов вытекают из брачного договора, заключаемого ими при вступлении в брак <5>. Согласно законодательству Исламской Республики Иран содержание брачного договора не ограничивается определением только имущественных отношений супругов. Стороны вправе внести любое условие, не противоречащее сути такого договора, смыслу брака и закону, например предусмотреть обстоятельства, дающие жене право требовать развода <6>. Следует отметить, что сам порядок заключения брака в соответствии с шариатом включает составление письменного брачного акта и прочтение сигге - словесной формулы, которая произносится при заключении договоров и принятии обязательств <7>. Мехр (махр) - термин, который переводится как "приданое", "брачный выкуп", - является для мусульманского права главным понятием в сфере имущественных брачно-семейных отношений. Приданым называется денежная сумма или любая вещь, разрешенная законом для использования и обладающая определенной ценностью или свойством, способным удовлетворять одну из потребностей человека, которая (сумма, вещь) выплачивается или передается мужем жене как одно из последствий заключения брачного контракта и которая получает статус собственности жены. Институт приданого считается основным институтом правового регулирования отношений собственности супругов <8>. Махр не является платой за жену, а брачный договор - договором купли-продажи. Во-первых, собственником махра может стать только жена, но не ее родственники. Во-вторых, институт махра существует для обеспечения интересов самой жены; махр представляет собой гарантию защиты материальных интересов жены на случай ухудшения имущественного положения мужа или прекращения брака <9>. При заключении постоянного брака махр может не упоминаться в брачном договоре. Стороны могут договориться о брачном выкупе уже после регистрации брака <10>. Хотя, в принципе, духовному лицу, совершающему бракосочетание, надлежит составлять брачный акт, "приняв сперва объявление обоюдного согласия и приведя в ясность и определительность количество мехра" <11>. Иными словами, назначение приданого не является обязательным условием для заключения постоянного брака. Брачный контракт, т.е. сам по себе брак (ведь понятие брака в исламе приравнивается к понятию брачного контракта), действителен и без упоминания о приданом. Просто впоследствии применяется определенная процедура установления его размера, после которой следует его уплата. Даже если при заключении брачного контракта муж оговорил, что он не должен уплачивать приданое, это условие признается недействительным, а сам контракт - действительным. Квалификация приданого как последствия заключения брачного контракта, а не его условия, не уменьшает права жены на получение приданого <12>. -------------------------------- <1> Давид Р. Указ. соч. С. 25, 308 - 330. <2> Prader J. Das religiose Eherecht der christlichen Kirchen, der Mohammedaner und der Juden unter besonderer Beruecksichtigung der Staaten im Vorderen Orient. Frankfurt am Main, 1973. S. 87. <3> Малютина А.В., Палий Т.В. Указ. соч. С. 50; Сюкияйнен Л.Р. Мусульманское право. М., 1986. С. 162. <4> Цмай В.В., Боер В.М., Гинц А.А. Мусульманское семейное право. СПб., 1998. С. 67, 71, 75. <5> Пелевин М.С. Брачно-семейное и наследственное право Исламской Республики Иран. СПб., 1998. С. 13. <6> Пелевин М.С. Указ. соч. С. 13. <7> Изложение начал мусульманского законоведения. СПб., 1850. С. 140 - 141. <8> Пелевин М.С. Указ. соч. С. 14; Сюкияйнен Л.Р. Указ. соч. С. 170; Цмай В.В., Боер В.М., Гинц А.А. Указ. соч. С. 81 - 82. <9> Пелевин М.С. Указ. соч. С. 14. <10> Там же. <11> Изложение начал мусульманского законоведения. С. 141. <12> Цмай В.В., Боер В.М., Гинц А.А. Указ. соч. С. 83. Приданое считается собственностью жены, которой жена может распоряжаться по своему усмотрению. Данное правило основывается на изречении Корана: "И давайте женщинам их приданое в качестве обыкновенного подарка" <*>. Например, согласно законодательству Марокко приданое - это собственность, даваемая мужем с целью показать свою готовность к учреждению семьи, а также заложить фундамент любви и товарищества <**>. Если махр представляет собой индивидуально-определенную вещь, риск ее повреждения или утраты переходит от мужа к жене после ее передачи <***>. -------------------------------- <*> Там же. <**> Там же. <***> Пелевин М.С. Указ. соч. С. 15. Таким образом, правовой режим имущества супругов установлен мусульманским правом императивно это режим раздельности, который понимается в первую очередь как имущественная самостоятельность женщины в браке. Тем не менее при отсутствии юридической возможности установить договорный режим состав имущества супруги во многом определяется брачным договором. К качеству приданого установлены следующие требования: чтобы могло быть оценено в деньгах, было полезно и "чисто" в религиозном смысле. Так, подходящим приданым признается сам Коран (книга) <*>. -------------------------------- <*> Цмай В.В., Боер В.М., Гинц А.А. Указ. соч. С. 84. Что касается количества приданого, то верхней границы нет. Минимальный размер его по шариату - десять дирхамов <*>. Величина махра определяется по договоренности сторон (установленное приданое). Если же при заключении постоянного брака приданое не установлено, т.е. в брачном договоре нет упоминаний о приданом или не определен его размер либо был отказ от него, применяются правила о так называемом соответствующем, или примерном, махре. Соответствующее приданое - равное по сумме тому, которое было дано "женщине, равной жене по статусу и принадлежащей семье, эквивалентной по богатству и знатности семье ее отца, либо любой другой женщине, наиболее близкой ей по возрасту, образованию, богатству, красоте, девственности, количеству браков и происхождению" <**>. Жена получает право на соответствующее приданое и в том случае, если условия об установленном приданом признаны недействительными <***>. -------------------------------- <*> Там же. С. 85. <**> Пелевин М.С. Указ. соч. С. 14; Сюкияйнен Л.Р. Указ. соч. С. 170; Цмай В.В., Боер В.М., Гинц А.А. Указ. соч. С. 83 - 84, 86. <***> Цмай В.В., Боер В.М., Гинц А.А. Указ. соч. С. 86. По общему правилу приданое должно выплачиваться жене сразу после заключения брака (брачного договора). Однако в договоре может предусматриваться срок для уплаты махра, целиком или по частям <*>. В случае развода по инициативе мужа до наступления срока уплаты оставшейся части приданого, согласно законодательству Ирака выплата должна быть произведена независимо от наступления срока, а по законодательству Иордании жена не вправе требовать выплаты оставшейся части до наступления срока <**>. -------------------------------- <*> Пелевин М.С. Указ. соч. С. 15; Сюкияйнен Л.Р. Указ. соч. С. 171; Цмай В.В., Боер В.М., Гинц А.А. Указ. соч. С. 85. <**> Цмай В.В., Боер В.М., Гинц А.А. Указ. соч. С. 85. Неуплата махра в установленный срок не влечет признание брака недействительным <1>. Не является она и основанием для расторжения брачного контракта. Неуплаченное приданое "рассматривается другой отраслью права как долг одного лица другому" <2>, точнее, рассматривается как долговое обязательство мужа перед женой в соответствии с общими положениями гражданского права <3>. Однако до получения предусмотренного договором приданого (той его части, которая следует к уплате сразу после заключения брака) жена вправе воздерживаться от исполнения супружеских обязанностей <4>, "отказаться от ласк мужа" <5>. -------------------------------- <1> Пелевин М.С. Указ. соч. С. 15. <2> Цмай В.В., Боер В.М., Гинц А.А. Указ. соч. С. 84. <3> Ведь, как видно из изложенного и будет подчеркнуто в дальнейшем, правоотношения собственности супругов и в мусульманском праве представляют собой гражданские правоотношения. <4> Пелевин М.С. Указ. соч. С. 15. <5> Изложение начал мусульманского законоведения. С. 152. При разводе, отмене брака (аннулировании брачного контракта), что по мусульманскому праву является самостоятельным основанием прекращения брака, отличным от развода <*>, а также при признании брака недействительным жена в некоторых случаях теряет право на получение приданого или вправе получить только половину приданого. Эти случаи по-разному определены в разных исламских странах. Как правило, половину приданого жена вправе получить при расторжении брака до начала осуществления брачных отношений (до возникновения физической близости). Более того, в некоторых случаях из тех, когда право на получение приданого не возникает или возникает право на получение только половины приданого, предусмотрен возврат мужу уплаченного или соответственно излишне уплаченного, превышающего причитающуюся половину приданого <**>. -------------------------------- <*> Там же. С. 158; Пелевин М.С. Указ. соч. С. 15; Цмай В.В., Боер В.М., Гинц А.А. Указ. соч. С. 88. <**> Пелевин М.С. Указ. соч. С. 15; Сюкияйнен Л.Р. Указ. соч. С. 171; Цмай В.В., Боер В.М., Гинц А.А. Указ. соч. С. 87 - 88. Особые правила предусмотрены мусульманским правом относительно приданого для временных браков <*>. При заключении временного брака условие о выплате мехра и обозначение его количества являются существенными условиями брачного договора; их отсутствие влечет недействительность такого брака <**>. -------------------------------- <*> Генерал Ермолов, находясь на Кавказе, был женат подобным образом (временным браком) четыре раза (Пономарев В.Н. Семья и закон: споры и конфликты. "Рарус", 1994. С. 11). <**> Изложение начал мусульманского законоведения. С. 161; Пелевин М.С. Указ. соч. С. 15. Изложенные правила - о правовом статусе приданого, его количестве и качестве, моменте перехода от мужа к жене риска его порчи или утраты, о возврате излишне полученного приданого, наконец, точнее, в первую очередь, о прочтении при самом заключении брака словесной формулы, используемой для принятия обязательств, - позволяют прийти к выводу, что даже в мусульманском праве, не просто находящемся под сильным воздействием религии, но имеющем полностью религиозную основу, правоотношения собственности супругов являются гражданско-правовыми. Если в мусульманском праве приданое установлено в интересах жены, то в Индии роль, которую играет приданое в ритуально-кастовой иерархии, превратила упомянутый институт в социальное зло, усиливающее бесправие женщин. В Индии институт приданого (dowry) органично связан с традиционным институтом браков несовершеннолетних. Приданое в Индии - это собственность, передаваемая семье жениха, своеобразное возмещение за его престиж. В 1961 г. был издан закон о запрещении приданого, которым установлена уголовная ответственность за дачу, получение, требование приданого. Но данный институт сохраняется и развивается в связи с изменениями в наследственном праве: приданое стало компенсацией женщине за долю недвижимости в семейном имуществе, по-прежнему традиционно передаваемую по завещаниям сыновьям в обход дочерей. Возник новый обычай, по которому семья дочери должна оказывать ей материальную помощь, в том числе в виде подарков, в течение первых десяти лет замужества. Подобная помощь рассматривается как приданое. Результат недополученного приданого - издевательства, даже доведение до самоубийства <*>. Тем не менее наблюдается тенденция к повышению требований о его размере <**>. Непримиримая позиция по отношению к этому институту как к одному из самых порочных институтов брака, превращающему брак в сделку и женщину в товар, предложения о его отмене встречаются и в Центральной Африке. Здесь под приданым (Biuma-Dot) понимается имущество, вносимое при вступлении в брак женихом в пользу родителей невесты или ее родственников, имеющих право на получение приданого. Африканский брак в обычном праве рассматривается не как союз индивидуумов, а как союз кланов. Права и обязанности каждого супруга в течение брака не ограничиваются отношениями с другим супругом и детьми; они равным образом охватывают отношения каждого из них с кланом другого супруга. Развод представляет собой расторжение и союза семейных кланов. Разводу сопутствует возврат приданого, простого или двойного. Хотя отношения между кланами не были включены в колониальное законодательство и продолжают регулироваться нормами обычного права, колонизаторы ввели гражданский брак с обязательной выплатой приданого, зафиксировали его размер. Деньги стали обязательной составной его частью. Законодательство Заира и Конго периода независимости не только закрепило принцип приданого, но и установило его размеры в денежном и натуральном выражении. Действующие законы и постановления верховного суда детально определяют: состав приданого; круг лиц, имеющих право на его получение; лиц, обязанных его выплатить; в каких случаях и каким образом осуществляется его возврат при прекращении брака; санкции за нарушения и злоупотребления, связанные с его выплатой, получением и возвратом. Приданое является обязательным условием вступления в брак, а его размеры делают создание семьи недоступным для молодежи <***>. -------------------------------- <*> Крашенинникова Н.А. Указ. соч. С. 74 - 75. <**> Там же. С. 77. <***> Чакуция-Пану Мукинай. Указ. соч. С. 18, 21, 22, 23, 26, 30, 31. Как уже было сказано в настоящей работе, институт приданого появился в глубокой древности и существовал на протяжении веков; вместе с изменением взглядов на заключение брака и на права и обязанности в браке соответственно менялся правовой режим имущества, предоставленного в качестве приданого, но значение данного института сохранялось. Наиболее четко и детально его нормы были разработаны в римском праве. Упоминания о приданом имеются и в современном европейском законодательстве (ГГУ). Представляется, что институт приданого имеет перспективное значение для российского гражданского права. Данное утверждение, разумеется, не следует понимать как предложение установить обязанность по наделению невесты (жены) приданым и правом требовать его предоставления. В современных условиях в Рос- сийской Федерации видится возможность образования определенного имущества с особым правовым режимом путем использования позитивного исторического и зарубежного опыта, связанного с институтом приданого. Как было отмечено выше, в мусульманском праве приданое должно даваться мужем жене, причем согласно Корану в качестве обыкновенного подарка. В России же традиционно приданое дается невесте ее родителями в связи с вступлением в брак. По одним обычаям оно вручается, перевозится в дом жениха до бракосочетания, по другим - его принято передавать в ходе свадебных торжеств <*>. Е.А. Чефранова считает, что приданое должно признаваться личным имуществом невесты в обоих случаях - как добрачное имущество невесты или как дар невесте соответственно <**>. Однако существует и спорный момент: ведь, когда приданое вручается в ходе свадебных торжеств, его практически невозможно отличить от свадебных подарков, которые, как уже было сказано в предыдущей главе настоящей работы, обычно считаются подаренными обоим супругам и потому и их совместной собственностью, особенно если это вещи, предназначенные для общего пользования. Доказать, что имелись в виду интересы лишь одного из супругов, что предметы семейного назначения передавались именно невесте, будет в случае возникновения спора весьма непросто, ввиду очевидной заинтересованности свидетелей. Более того, в соответствии с некоторыми историческими воззрениями предоставление приданого может быть истолковано как передача имущества мужу для облегчения тягот брачной жизни <***>. -------------------------------- <*> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 18. <**> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 18 - 19. <***> Подробнее об этом см. вторую главу настоящей работы. Но главное, сложные жизненные ситуации зачастую возникают не в связи с передачей приданого (этот обычай в основном не сохранился в среде городского населения России), а вообще при наделении молодых супругов имуществом, необходимым им для создания материальной базы совместной жизни. Ведь нередки случаи, когда родители или другие родственники (как со стороны жениха, так и со стороны невесты) делают значительный вклад в создание молодой семьи, например, разменивают большую квартиру для обеспечения молодой супружеской пары отдельным жильем или направляют все свои сбережения на приобретение необходимых вещей для молодоженов. При этом такие родственники, разумеется, заинтересованы в том, чтобы в случае прекращения брака супруг их ребенка (племянницы и т.д.) не мог претендовать на созданное за их счет имущество, а в крайнем случае, чтобы это имущество перешло обратно в их семью и могло быть использовано для обеспечения будущего других их детей. Оформление дарения имущества одному из супругов - своему сыну, племяннику и т.п. - или передача ему имущества до заключения брака проблемы не решает: конечно, добрачное и полученное в дар имущество является собственностью получившего его супруга, но, во-первых, в случае расторжения брака он может добровольно оставить это имущество другому супругу, а лицо, предоставившее данное имущество, не имеет права истребования, и во-вторых, в случае прекращения брака смертью или вследствие объявления умершим супруга - получателя имущества оно переходит по наследству на общих основаниях и частично достается другому супругу. Поэтому во избежание несправедливости, в целях защиты интересов самих супругов и их родителей и других родственников, наделяющих их необходимым имуществом, целесообразно ввести в российское законодательство особый договор о предоставлении имущества, заключаемый между супругами (будущими супругами) и лицами, наделяющими их имуществом (родителями, другими родственниками или лицами, заменившими родителей) <*>, и установить специальный правовой режим этого имущества. Такой договор должен конструироваться как реальный, т.е. вступать в силу в момент передачи имущества <**>. -------------------------------- <*> Приемными родителями, фактическими воспитателями, отчимом, мачехой, попечителями, бывшими опекунами или попечителями. <**> Поскольку недопустимо переносить в российское право негативный зарубежный опыт - обязанность дать приданое и право его требовать. Указанный договор должен заключаться в нотариальной форме <*>. В случае если по договору предоставляется недвижимость или другое имущество, права на которое или сделки с которым подлежат государственной регистрации, указанный договор подлежит также государственной регистрации. Договор может заключаться как до государственной регистрации заключения брака, так и в период брака, но не позднее пяти лет со дня государственной регистрации заключения брака. -------------------------------- <*> Учитывая изложенные далее предлагаемые правила, граждане были бы гораздо больше заинтересованы в оформлении отношений, чем при дарении. Имущество, предоставленное по такому договору, должно составлять собственность того супруга, родители (заменившие их лица) или другие родственники которого предоставили имущество. Однако все поступления в период брака от этого имущества необходимо признавать совместной собственностью супругов: плоды, продукцию и доходы, квартиру, купленную на полученные по этому договору деньги, и наоборот, деньги, вырученные от продажи полученной таким образом квартиры, и купленное на них имущество и т.д. Но главная особенность будет заключаться в том, что при прекращении брака разводом предоставленное по указанному договору имущество, а если оно отчуждено или израсходовано, то его стоимость должны без компенсации передаваться тому супругу, родители (заменившие их лица) или другие родственники которого предоставили имущество. В ситуации, когда ни один из супругов при расторжении брака и в течение определенного времени после развода не предъявляет требований относительно этого имущества, лица, его предоставившие, получают самостоятельное право потребовать его возврата. При этом таких лиц следует рассматривать как солидарных кредиторов, а супругов или бывших супругов - как солидарных должников. В случае прекращения брака вследствие смерти или объявления умершим того из супругов, который был наделен имуществом по указанному договору, соответствующее имущество подлежит выделению из наследственной массы: при отсутствии детей у данного супруга или если все его дети признаны недостойными наследниками и (или) лишены по завещанию права наследовать, указанное имущество, за вычетом обязательной доли только несовершеннолетних или совершеннолетних нетрудоспособных детей, должно быть возвращено предоставившим его лицам (тому из них, кто остался в живых), и только если никого из этих лиц уже нет в живых - перейти по наследству на общих основаниях. Установление изложенных правил позволит защитить интересы родителей супругов или других лиц, предоставляющих супругам значительные средства для семейной жизни, предотвратить фактически необоснованное, неоправданное с позиций справедливости получение одним из супругов части имущества, приобретенного за счет родителей или иных родственников другого супруга. § 2. Правовая природа брачного договора и возможность применения к брачному договору норм гражданского законодательства В европейских странах в отличие от исламских не производится отождествление брака и брачного договора; при заключении брака не произносятся формулы, используемые для совершения сделок; брак не рассматривается как договор, порождающий в качестве одного из правовых последствий обязанность внесения платы или передачи иного имущества. Однако и в Европе существует взгляд на брак как на договор, что в свою очередь оказывает влияние на содержание брачного договора <1>. Как писал Жюллио де ла Морандьер, "брак во французском праве есть заключенный в установленной законом форме гражданский договор, который соединяет мужчину и женщину для совместной жизни. Это традиционная концепция, принятая каноническим правом" <2>. Действительно, И. Юркович, секретарь представительства Святого престола в Российской Федерации и профессор канонического права Колледжа католической теологии им. св. Фомы Аквинского, в составленном им современном учебном пособии указывает, что для верующих христиан брак является таинством, но при этом также договором, поскольку он возникает при встрече двух волеизъявлений и порождает определенные последствия в отношениях между лицами, его заключившими (супругами) <3>. "Господь Иисус Христос сделал этот союз сверхъестественным, ибо Он, не изменяя договорной основы данного союза, возвысил его в достоинство таинства" <4>. Жюллио де ла Морандьер в соответствии с такими каноническими воззрениями отметил, во-первых, совпадение воль и, во-вторых, то, что брак порождает юридические последствия, обязательства. Но он оговорил, что это не обычный договор, ибо воля сторон не может определить его последствия, прекратить его действие, внести в него изменения. Это договор-предпосылка, его результат - возникновение условий для применения к сторонам последствий, установленных нормами закона, в совокупности определяющих для данных лиц гражданское состояние супругов. Этот договор производит юридические последствия не только для сторон, но и для детей, родственников, посторонних. Он имеет абсолютную силу, может быть противопоставлен любому лицу <5>. Согласно принятому в 1983 г. Кодексу канонического права из действительного брака между супругами возникают постоянные и исключительные по своей природе узы (глава VIII "О последствиях брака", канон 1134) <6>. -------------------------------- <1> Необходимо сразу же оговорить, что в настоящем параграфе речь не идет об исконном понимании брачного договора как соглашения о заключении брака. Применительно к древнему русскому праву см. об этом гл. 2 настоящей работы (рядная, или сговорная запись). Об указанном значении понятия "брачный договор" см. также: Максимович Л.Б. Указ. соч. С. 13 - 15. <2> Жюллио де ла Морандьер Л. Указ. соч. С. 323. <3> Каноническое право о браке (De matrimonio) / Составил свящ. И. Юркович. М., 1994. С. 18. <4> Там же. С. 16. <5> Жюллио де ла Морандьер Л. Указ. соч. С. 323. <6> Каноническое право о браке (De matrimonio) / Составил свящ. И. Юркович. С. 99. Здесь невозможно не вспомнить рассмотренную в первой главе настоящей работы концепцию М.Т. Оридороги, основанную, по сути дела, на отождествлении брака и брачного правоотношения. Последнее определено М.Т. Оридорогой как юридическое состояние связанности, возникающее с момента бракосочетания (Оридорога М.Т. Указ. соч. С. 27, 29). Следует отметить, что учение о браке как о гражданском договоре возникло в христианской Европе в качестве варианта решения вопроса о компетенции - о разграничении церковных и светских полномочий по матримониальным делам. Вокруг догмата римско-католической церкви о сакраментальной природе брака возник спор еще в средние века между схоластическими школами Парижа и Болоньи о том, когда эта природа вступает в свои права. Сторонники так называемой галликанской теории (в первую очередь епископ Хинкмар фон Реймский) выступили за ограничение церковной компетенции сакраментальной областью. Отсюда проистекает отделение брака-таинства и брака-договора <1>. У протестантов брак тоже, как говорится, подлежит слову и воле Божьей, но при Реформации отвергали сакраментальную природу брака, чтобы разрушить основу церковных притязаний на единоличную компетенцию по брачным делам. По воззрениям естественного права брак - договор, подчиняющийся государственному законодательному регулированию. Брачный союз есть контракт, и ничего больше <2>. Наконец, Великая Французская революция - а закреплением идеи революции назвал Рене Давид закрепление в ФГК брачного режима <3> - принесла с собой отделение церкви от государства и в том числе секуляризацию брака, поскольку задачей нарождающейся буржуазии было дать при помощи своего государства соответствующие правовые формы капиталистическим общественным отношениям, что для брачных и семейных отношений означало поставить на место церковного брачного права светское и предусмотреть государственноправовое содержание брака как основы семьи, которое можно отделить от религиозно-этического. Французская Конституция 1791 г. объявила брак гражданским договором, что означало полную законодательную власть государства в этой области. Секулярная форма заключения брака пришла вместе с провозглашением свободного согласия партнеров как предпосылки заключения брака. Феодальные сословные ограничения в брачно-семейных отношениях были отменены, и принцип свободы заключения договора был признан также для заключения брака. Брак по представлениям того времени рассматривался как правовой договор между двумя индивидуумами, который должен заключаться по светскому, гражданскому праву <4>. -------------------------------- <1> Schnabl А. Franzoesische Revolution und Eherecht // Staat und Recht, 38. Jahrgang, 1989 (11/89) S. 929; Bohringer L. Der eherechtliche Traktat im Paris. Lat. 12445, einer Arbeitshandsschrift Hinkmars von Reims // Dt. Arch. fuer Erforschung des Mittelalters. Koeln, Jahrgang 46, 1990. Heft 1. S. 18 - 47. <2> Schnabl А. Op. cit. S. 929. <3> Давид Р. Указ. соч. С. 90. <4> Schnabl А. Op. cit. S. 925 - 926. Согласно современной концепции римско-католической церкви из неотделимости "брака-договора" от "брака-таинства" следует, что регулирование находится в ведении церкви, которая обладает исключительным правом определять препятствия к браку и судить о его несостоятельности, тогда как гражданская власть вправе определять сугубо гражданские последствия брака. В соответствии с упомянутым Кодексом канонического права брак регулируется божественным и каноническим правом, при этом уважается компетенция гражданской власти относительно сугубо гражданских последствий брака (канон 1059) <1>. Разумеется, не все европейские юристы признали брак гражданским договором. Так, Эдуард Дженкс указал, что с точки зрения английского права брак является законным союзом двух лиц разного пола, не состоящих в другом браке в момент заключения настоящего, с целью совместного устроения постоянной и исключающей другую семейной жизни, носящей характер полнейшей духовной и физической общности. Поскольку подобный союз должен быть согласно английскому праву заключен совершенно добровольно обеими сторонами, то его часто определяют как "договор", т.е. как соглашение, имеющее законную принудительную силу. Но подобная практика имеет свои опасности, так как она неизбежно ведет к предположению, что брак является договором, который обладает по английскому праву теми же свойствами, что и обычные договоры, а это глубочайшая ошибка. Почти единственная общая черта брака и обычного договора заключается в том, что стороны вступают или, по крайней мере, предполагается, что вступают, в брак и в договор свободно и по собственному желанию, причем они в полной мере должны понимать со- вершаемое ими <2>. Однако, рассмотрев отличия брачного союза от договора, в том числе различия между ними применительно к признанию недействительным в случае обмана или ошибки, Эдуард Дженкс отметил: "Эти особенности БРАЧНОГО ДОГОВОРА (выделено мной. - А.С.) будут служить нам исходными пунктами при обсуждении предмета" <3>, после чего перешел к рассмотрению формы заключения и правовых последствий брака. Кроме того, характеризуя отличия брака (брачного союза) от договора, он применительно ко второму дважды употребил выражение "обычный договор" <4>. Таким образом, даже этот автор в известной степени приравнял друг к другу понятия брака и брачного договора. -------------------------------- <1> Каноническое право о браке (De matrimonio) / Составил свящ. И. Юркович. С. 19, 106, 114. <2> Дженкс Э. Указ. соч. С. 214 - 215. <3> Дженкс Э. Указ. соч. С. 215. <4> Там же. С. 214 - 215. Данное понимание брака, естественно, не могло не оказать влияния на содержание брачного договора в праве стран Запада. Так, право ряда государств, например, в англо-американской правовой системе, допускает включение в брачный договор положений, регулирующих не только имущественные, но и личные неимущественные права и обязанности супругов <*>. В отечественной литературе была высказана точка зрения, что было бы справедливым и в России предоставить супругам возможность урегулирования в брачном договоре неимущественных вопросов: установить, какую фамилию будут носить они, их общие дети, ребенок невесты; оговорить правовое положение детей от предыдущих браков, предусмотреть на случай развода, с кем будут проживать дети <**>. -------------------------------- <*> Антокольская М.В. Лекции по семейному праву. М., 1995. С. 119; Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 249 - 250; Игнатенко А.А., Скрыпников Н.Н. Указ. соч. С. 39; Хазова О.А. Брачный договор: опыт стран Запада // Дело и право. 1995. N 9. С. 35. <**> Малютина А.В., Палий Т.В. Указ. соч. С. 53. Как уже было отмечено выше, брачные договоры отдельных мусульманских стран могут определять не только имущественные права и обязанности супругов, но и личные, вплоть до права на развод. Судебная практика государств, официальной религией которых является ислам шиитского толка, допускает при заключении брака оговорку, что жена может впоследствии отказаться от брака, если муж не сохранит единобрачия <*>. -------------------------------- <*> Давид Р. Указ. соч. С. 320. По еврейскому религиозному брачному праву, практически не претерпевшему изменений с древности и действующему для всех евреев в Израиле, а также в тех исламских странах, где государственное светское брачное право отсутствует и вопросы брака и развода регулируются в соответствии с персональным статутом религиозными общинами, брак, в силу произносимой при его заключении формулы "посвящаешься мне", носит строго религиозный характер и не рассматривается как гражданский договор <1>. Однако неотъемлемой частью церемонии заключения иудейского брака является подписание брачного контракта (ктуба, ксуба). Этот документ традиционно содержал сведения о размере и составе приданого, приносимого невестой жениху от своих родителей или иных родственников, денежную оценку приданого, данные о том, что жених добавлял невесте из своего имущества, а также об ответственности жениха за приданое и добавочное, об обеспечении приданого и добавочного, причем ответственность возлагалась не только на самого жениха, но и на его наследников <2>. Но главное, обязательным условием ктубы является обязательство жениха в случае развода уплатить жене определенную денежную сумму помимо возврата приданого. При этом, согласно древнему источнику еврейского права Deuteronomium, имеющему большое значение для современного семейного права Израиля, если после заключения брака обнаружилось, что жена нецеломудренна <3>, муж вправе дать ей развод без исполнения соответствующих имущественных обязанностей. Ввиду очевидных трудностей доказывания, это правило нередко приводило к одностороннему необоснованному расторжению брачного договора и давало мужчине возможность "сбыть с рук" свою жену, не возвращая приданое и не выплачивая "разводных" денег <4>. Подобная денежная сумма, очевидно, в первую очередь является содержанием, предоставляемым бывшей жене единовременно, но с учетом ее указанного характера одновременно может рассматриваться как своеобразная компенсация морального вреда при расторжении брака. То есть иудейский брачный договор - ктуба - включает положения о личных правах и обязанностях супругов. -------------------------------- <1> Prader J. Op. cit. S. 106 - 108. <2> Еврейская энциклопедия. Т. 4. СПб, 1912. С. 874 - 889; Ситбон К. Брачные отношения: исторический взгляд. Хаарец (Гаарец), Еврейский интернет-клуб: www.ijc.ru/istoki59.html, IJC, 2000 - 2002 гг. <3> Разумеется, речь идет о вступлении в первый брак. <4> Locher C. Die Ehre einer Frau in Israel. Exegetische und rechtsvergleichende Studien zu Deuteronomium, 22, 13 - 21. Freiburg, Goettingen, 1986. S. 239 - 240. Согласно действующему российскому законодательству брачным договором признается соглашение лиц, вступающих в брак, или соглашение супругов, определяющее имущественные права и обязанности супругов в браке и (или) в случае его расторжения (ст. 40 Семейного кодекса РФ). Брачным договором супруги вправе изменить установленный законом режим совместной собственности, определить свои права и обязанности по взаимному содержанию, способы участия в доходах друг друга, порядок несения каждым из них семейных расходов, имущество, которое будет передано каждому из супругов в случае расторжения брака (п. 1 ст. 42 Семейного кодекса). Следовательно, хотя законодательство Российской Федерации не допускает регулирования брачным договором личных неимущественных отношений между супругами, их прав и обязанностей в отношении детей (п. 3 ст. 42 Семейного кодекса), предметом брачного договора и в Российской Федерации могут быть отношения, составляющие предмет разных отраслей права - гражданского (отношения по поводу принадлежащего супругам имущества) и семейного (отношения по поводу предоставления содержания). Иными словами, брачный договор может определять не только гражданские правоотношения - правоотношения собственности супругов, но и семейные правоотношения - алиментные, а в некоторых других странах - также личные правоотношения супругов. Для определения правовой природы брачного договора необходимо отметить один немаловажный момент - субъектный состав данного договора. Семейный кодекс РФ определяет брачный договор как соглашение лиц, вступающих в брак, или соглашение супругов. В литературе справедливо указывается на недостатки такой формулировки закона: она может быть истолкована как необходимость регистрации брака в кратчайшие сроки после заключения брачного договора. Но законодатель не имел в виду ограничить последующее за брачным договором заключение брака какими-то временными рамками. Поэтому было бы точнее говорить о лицах, собирающихся вступить в брак, а не о лицах, вступающих в брак <1>. При этом нет оснований разделить точку зрения Н.Е. Сосипатровой, согласно которой право на заключение брачного контракта до заключения брака должно распространяться только на лиц, которые подали заявление о регистрации брака в соответствующие органы, так как лишь они могут рассматриваться как лица, желающие вступить в брак, и что по аналогии с конструкцией предварительного договора заключенный такими лицами брачный договор должен признаваться прекратившим свое действие, если в течение года за ним не последует регистрация брака <2>. Эта точка зрения достаточно убедительно опровергнута И.В. Жилинковой: установление подобного срока оправданно лишь в случае, если растянутость во времени создает угрозу нарушения имущественных прав лиц, заключивших договор, чего в данном случае не происходит <3>. Однако не везде брачные договоры заключаются между супругами или лицами, намеревающимися вступить в брак. Значительной спецификой отличаются брачные договоры в странах Африки, что обусловлено действием принципов полигамии, платы за жену и других, традиционных для правовых систем этого континента. Брак рассматривается как своего рода коллективное соглашение больших семей <4>, он носит характер объединения, более длительного, чем пожизненное. Его непрерывность поддерживается замещением умершего супруга его родственниками: женитьбой брата покойного на вдове (левират) или заменой пережившему мужу покойной жены ее родственницей (сорорат). Соответственно и брачные договоры в этих странах имеют специфическую форму, так как они заключаются не только супругами, но и членами их семей, и специфическое содержание, поскольку определяют права и обязанности семей, в том числе личного характера <5>. -------------------------------- <1> Максимович Л.Б. Брачный договор // Закон. 1997. N 11. С. 35; Максимович Л.Б. Брачный договор (контракт). Правовые режимы имущества супругов. С. 41. <2> Сосипатрова Н.Е. Брачный договор: правовая природа, содержание, прекращение // Государство и право. 1999. N 3. С. 76. <3> Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 243 - 244. <4> Что уже отмечалось ранее в настоящей работе. <5> Мананкова Р.П. Указ. соч. С. 216. В свете изложенного невозможно однозначно согласиться с господствующей в отечественной литературе точкой зрения, что брачный договор по своей правовой природе является гражданско-правовой сделкой, одним из видов гражданско-правовых договоров, обладающим определенной спецификой, существенными особенно- стями <*>. Невозможно согласиться и с высказанным в литературе "ближнего зарубежья" утверждением, что, поскольку в семейной жизни супруги действуют для достижения общей цели - обеспечения семьи материальными и духовными благами, брачный договор представляет собой договор о совместной деятельности <**>. Обычно брачные договоры заключаются для изменения законного режима общности нажитого в браке имущества и не содержат обязательств сторон соединить свои вклады и совместно действовать - предмета договора о совместной деятельности (п. 1 ст. 1041 ГК РФ). -------------------------------- <*> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 118; Бондов С.Н. Указ. соч. С. 46, 56; Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. М., 1997. С. 20; Масевич М.Г. Указ. соч. С. 146; Невзгодина Е.Л. Брачный контракт. С. 2; Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 53. <**> Явор О.А. Функцii шлюбного контракту в сiмейному правi Украiни. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Харкiв, 1997. С. 8. Брачный договор можно рассматривать как гражданско-правовой лишь в той мере, в какой он регулирует отношения, составляющие предмет гражданского права: видоизменяет законный или устанавливает договорный режим имущества супругов, определяет права и обязанности супругов по управлению и распоряжению их имуществом, предусматривает правила раздела в случае расторжения брака - иными словами, определяет правоотношения собственности супругов. В той части, в которой брачный договор определяет семейные правоотношения - алиментные, личные, - он не может считаться гражданско-правовой сделкой. Именно в этой части о нем следует говорить как об особом, семейно-правовом соглашении. Данный термин был введен Е.М. Ворожейкиным. Правда, он предлагал таким образом отграничить сделки супругов относительно их раздельного имущества, которые он считал гражданско-правовыми, от сделок по поводу их общего имущества <*>. Но этот термин вполне может быть использован в современных условиях для характеристики правовой природы брачного договора в указанной его части. -------------------------------- <*> Ворожейкин Е.М. Указ. соч. С. 134 - 135. В связи с этим, поскольку брачный договор одновременно является институтом и гражданского, и семейного права, его необходимо признать договором sui generis <*>. -------------------------------- <*> Раздел указанной выше книги С.Н. Бондова, посвященный непосредственно брачному договору, озаглавлен как "Брачный договор и его место в системе юридических фактов семейного права. Брачный договор как институт семейного права". Однако из текста явствует, что речь идет о системе и институте семейного законодательства, а сам автор, как уже было отмечено, считает брачный договор одной из разновидностей гражданскоправового договора. Позиция тех авторов, которые считают, что брачный договор имеет только семейно-правовую природу и именно как таковой может быть признан конструкцией sui generis, не будет рассматриваться в настоящей работе, так как она достаточно убедительно опровергнута М.В. Антокольской и Л.Б. Максимович (см.: Антокольская М.В. Семейное право. С. 167; Максимович Л.Б. Брачный договор в российском праве. М., 2003. С. 22 - 23). Одним из видов гражданских договоров брачный контракт можно безоговорочно признать лишь в тех странах, где он может определять исключительно гражданские правоотношения. Например, согласно законодательству Германии брачным договором супруги могут урегулировать только свои отношения по поводу имущества, т.е. по поводу имущественного режима, а также исключить выравнивание страхового обеспечения по старости (§ 1408 ГГУ) <1>. Для решения вопросов, связанных с предоставлением супругами друг другу содержания, германский законодатель предусмотрел специальные договоры (Unteralsvertraege) - соглашения, которые могут заключаться супругами об обязательстве по предоставлению содержания на время после расторжения брака (§ 1585с ГГУ) <2>. Такие соглашения не являются брачными договорами, так как не имеют отношения к установлению режима. Договоренность же об исключении выравнивания страхового обеспечения подчинена модели брачного договора потому, что, как правило, связана с избранием супругами договорного режима раздельности имущества <3>. В немецкой литературе указывается, что соглашения супругов о предоставлении содержания, в принципе, могут включаться в брачный договор, равно как и прочие соглашения, обусловленные браком: о взносах на содержание семьи, о праве на заботу об общем ребенке, о распределении обязанностей в семье. При этом, однако, отмечается, что такие соглашения, часто включаемые в брачный договор, не подпадают под законодательное определение брачного договора, хотя объединение в брачном договоре различных супружеских соглашений является возможным и зачастую целесообразным по соображениям единства и полноты регулиро- вания <4>. В качестве еще одного примера возможности регламентирования брачным договором только гражданских правоотношений можно привести положения Гражданского кодекса Луизианы (США): брачный контракт определяется как договор, которым устанавливается система принципов и правил, регулирующих управление и распоряжение имуществом супругов <5>. -------------------------------- <1> Buergerliches Gesetzbuch. S. 355. <2> Ibid. S. 396. <3> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 118. <4> Jung H. Op. cit. S. 149, 156. <5> Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 237. Заслуживает внимания позиция, высказанная относительно правовой природы брачного договора в российском праве Л.Б. Максимович. Она определяет брачный договор как гражданско-правовой инструмент семейно-правового регулирования имущественных отношений между супругами и бывшими супругами <1>. По ее мнению, как и по приведенному выше мнению многих других авторов, брачный договор является разновидностью гражданско-правового договора и вместе с тем обладает весьма существенной спецификой <2>. Одной из особенностей брачного договора Л.Б. Максимович считает то, что в его ткань могут вплетаться как гражданскоправовые (например, безвозмездное пользование имуществом), так и семейно-правовые соглашения (установление того или иного правового режима в отношении определенного имущества супругов, соглашения о разделе супружеского имущества, об определении в нем долей) <3>. При этом, как видно из приведенного текста, данный автор подразделяет супружеские соглашения, входящие в брачный договор в качестве его условий, на гражданско-правовые и семейно-правовые не в зависимости от того, какие отношения выступают в качестве их предмета, а, вслед за Е.М. Ворожейкиным, в зависимости от того, применительно к какому имуществу супругов - общему или раздельному - осуществляется регулирование, или же исходя из того, определяются ли именно специфические, супружеские права и обязанности (установление режима и т.п.). Такой подход представляется ошибочным, поскольку и установление правового режима имущества супругов, и раздел их имущества, и определение в нем долей относятся к правоотношениям собственности супругов, которые являются гражданскими правоотношениями. Разумеется, необходимо полностью согласиться с Л.Б. Максимович в том, что недопустимо превращать супружеские отношения, в том числе имущественные, в обычные товарно-денежные отношения, что равенство, автономия воли, имущественная самостоятельность применимы к субъектам брачного договора не в той мере, в какой применимы к участникам гражданского оборота, между которыми складываются обычные товарно-денежные отношения. Ведь объективно присутствующая в браке супружеская общность (бытовая, эмоциональная, физическая), неизбежно происходящее в семье в той или иной степени фактическое обобществление имущества супругов существенно отличают их имущественные отношения от традиционных отношений между имущественно обособленными и автономно действующими участниками гражданского оборота <4>. В то же время нельзя не учитывать, что в семье происходит в известной мере фактическое обобществление имущества не только супругов, но и других членов семьи, и в отношении них можно говорить об общности жизни. Поэтому, если основываться на фактической общности жизни, возникнет опасность втягивания в бесплодную дискуссию о теоретическом обосновании различий в законодательном регулировании имущественных отношений между супругами и между родителями и детьми. В целом складывается впечатление, что, определяя брачный договор как гражданско-правовой инструмент семейно-правового регулирования, Л.Б. Максимович допускает некоторое смешение понятий семейного права и семейного законодательства. Так, ее вывод об указанной правовой природе брачного договора основан на том, что: -------------------------------- <1> Максимович Л.Б. Указ. соч. С. 4, 8, 26. <2> Там же. С. 30, 32. <3> Там же. С. 31. <4> Максимович Л.Б. Указ. соч. С. 7, 24. - брачный договор предназначен для регулирования имущественных отношений между супругами, поэтому он является институтом и инструментом гражданского права (законодательства), в котором наиболее полно и всесторонне разработаны механизмы, способы и формы договорного регулирования имущественных отношений, и нет необходимости заново изобретать соответствующие механизмы в семейном праве, можно и нужно использовать гражданско-правовые механизмы. Важно только, чтобы их использование не противоречило существу и смыслу семейных отношений; - брачный договор, хотя и тяготеет по своему характеру к договору простого товарищества, не имеет прямых аналогов среди договоров, прямо предусмотренных в гражданском законодательстве <*>. -------------------------------- <*> Там же. С. 8, 24 - 26. Изложенное дает основания полагать, что применительно к брачному договору можно говорить об использовании в семейном законодательстве инструментов законодательства гражданского. Но правовая природа брачного договора определяется не тем, институтом и инструментом какой отрасли законодательства он является, а тем, к какой отрасли права он относится, какие отношения регулируются его условиями. В этой связи брачный договор в той его части, в которой он регулирует правоотношения собственности супругов, необходимо признать гражданско-правовым договором, а в той его части, в которой он определяет семейные правоотношения (согласно российскому законодательству - алиментные), его следует считать особым семейно-правовым соглашением. В соответствии с правовой природой брачного договора в нашей стране должен решаться вопрос о применении к брачному договору норм гражданского законодательства. В той части, в которой он определяет правоотношения собственности супругов (гражданские правоотношения), гражданское и семейное законодательство должны соотноситься как общее и специальное: при наличии норм семейного законодательства, регулирующих именно данные отношения, следует применять такие нормы, если же их нет - нормы гражданского законодательства <*>. Применение гражданского законодательства в этих случаях не может считаться противоречащим существу семейных отношений. Но в той части, в которой брачный договор определяет семейные правоотношения, должен действовать принцип субсидиарного применения гражданского законодательства, в широком его понимании: к отношениям, не урегулированным семейным законодательством, гражданское законодательство применяется постольку, поскольку это не противоречит существу семейных отношений (ст. 4 Семейного кодекса) <**>. -------------------------------- <*> М.В. Антокольская распространяет такой подход вообще на все семейные отношения, считая их предметом отрасли гражданского права (см.: Антокольская М.В. Лекции по семейному праву. С. 35 - 36; Она же. Семейное право. С. 41 - 42). <**> Подробнее о принципе субсидиарного применения гражданского законодательства к семейным отношениям см.: Ершова Н.М. Проблемы гражданско-правового регулирования личных и имущественных отношений в сфере семьи: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. С. 6 - 8. Так, Н.М. Ершова, не отрицая самостоятельности семейного права как отрасли права (Ершова Н.М. Вопросы семьи в гражданском праве. С. 4 - 5), выдвинула идею широкой трактовки субсидиарного применения - как непосредственного применения гражданского права (законодательства) в сфере семьи (Ершова Н.М. Проблемы гражданско-правового регулирования личных и имущественных отношений в сфере семьи: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. С. 8). Именно в такой широкой трактовке принцип субсидиарности закреплен в ст. 4 Семейного кодекса (см.: Бондов С.Н. Указ. соч. С. 45 - 46). В качестве примера возможного применения гражданского законодательства к брачному договору в части правоотношений по поводу принадлежащего супругам имущества можно привести следующую ситуацию. Супруги пожелали предусмотреть в брачном договоре обязанность одного из них предоставить родителю другого в пользование определенное имущество - жилое помещение, дачный участок и т.п., причем не в качестве встречного удовлетворения за передачу родителем молодой семье другой аналогичной вещи. Скажем, таким путем супруги воспользовались своим правом, предусмотренным п. 1 ст. 42 Семейного кодекса, определять порядок несения семейных расходов: благодаря тому, что один супруг предоставит родителю другого указанное имущество, другой супруг, вместо того чтобы оказывать необходимую помощь родителю, сможет вносить больше половины своих доходов на семейные нужды. В соответствующей части данный брачный договор следует признать договором в пользу третьего лица и применять положения ст. 430 ГК РФ. Такое признание (в части) допустимо по правилам п. 3 ст. 421 ГК РФ о смешанных договорах. Следовательно, М.Г. Масевич справедливо полагает, что возможно включение в брачный договор отдельных обязательств супругов перед третьими лицами, например, условие о предоставлении членам семьи в пользование жилой площади, принадлежащей на праве собственности одному супругу, обязательства по оказанию материальной помощи родителям другого супруга <*>. Несколько противоречивую позицию по данному вопросу занимает Е.А. Чефранова, которая, признавая брачный договор гражданско-правовым, тем не менее считает, что гражданско-правовая конструкция договора в пользу третьего лица (ст. 430 ГК РФ) к нему неприменима, поскольку взрослые члены семьи самостоятельно приобретают права путем вступления в не противоречащие закону сделки <**>. Помимо изложенных аргументов в пользу примени- мости данной конструкции к брачному договору необходимо отметить, что и вместо заключения "классического" договора в пользу третьего лица практически всегда имеется возможность совершения сделки непосредственно с третьим лицом, чтобы оно самостоятельно приобрело права. -------------------------------- <*> Масевич М.Г. Указ. соч. С. 152. <**> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 58. Разумеется, речь не идет о возможности регулирования брачным договором обязанностей супругов в отношении детей, поскольку это прямо запрещено специальной нормой (п. 3 ст. 42 Семейного кодекса) <*>. -------------------------------- <*> Подробнее содержание брачного договора будет рассмотрено далее в настоящей работе. Что касается некоторых других положений гражданского законодательства, применение которых к брачному договору представляется невозможным, например, о возложении исполнения обязательства на третье лицо, о переходе прав кредитора к другому лицу, то, для того чтобы их не применять, нет необходимости ссылаться на противоречие существу семейных отношений. Исключить применение подобных положений можно на основании норм самого гражданского законодательства - ведь из существа обязательств по брачному договору вытекает обязанность их личного исполнения, эти обязательства всегда неразрывно связаны с личностью кредитора (п. 1 ст. 313, ст. 383 ГК РФ). Своеобразную позицию по вопросу о возможности применения к брачному договору норм гражданского законодательства занимает Л.Б. Максимович. По ее мнению, брачный договор представляет собой особую разновидность гражданско-правовых соглашений безвозмездного типа (в значении п. 2 ст. 423 ГК РФ) и не может предусматривать получение платы или иного встречного предоставления; возмездные имущественные отношения между супругами подлежат регулированию не в брачном договоре, а в предусмотренных гражданским законодательством или не противоречащих ему возмездных договорах: купли-продажи, мены, найма жилого помещения, ренты и пр. Она считает, что, исходя из содержания ст. 4 Семейного кодекса, предусматривающей возможность субсидиарного применения гражданского законодательства к имущественным отношениям супругов, если это не противоречит существу семейных отношений, положения гражданского законодательства, относящиеся к безвозмездным договорам (например, договору безвозмездного пользования), могут применяться к имущественным взаимоотношениям супругов путем прямого включения соответствующих положений в брачный договор или путем ссылки в брачном договоре на применение к отношениям сторон норм о договоре определенного вида. Что касается использования в брачном договоре (путем воспроизведения или отсылочным образом) положений гражданского законодательства, относящихся к возмездным договорам, то, по мнению Л.Б. Максимович, они могут применяться лишь в той мере и при том условии, что это не приведет к возникновению непосредственно возмездных отношений между супругами. Если же у супругов появляется необходимость урегулировать именно возмездные отношения друг с другом, требующие встречного предоставления, им следует заключить отдельный договор (купли-продажи, мены и т.п.), в котором они выступали бы не в качестве супругов (как в брачном договоре), а в качестве физических лиц - участников гражданского оборота <*>. -------------------------------- <*> Максимович Л.Б. Указ. соч. С. 8 - 9, 25. С таким подходом можно согласиться лишь с определенными оговорками. Конечно, брачный договор предназначен в основном не для установления обязанностей по совершению супругами конкретных действий, к тому же за плату или при условии иного встречного предоставления. Однако вряд ли следует во всех случаях считать его безвозмездным договором и не допускать применения к нему норм о договорах возмездных. Ведь уже само по себе закрепление в брачном договоре правового режима супружеского имущества предполагает определенную взаимность. Во-первых, закон допускает установление того или иного избранного сторонами режима на имущество каждого из супругов, но при этом запрещает ставить одного из них в крайне неблагоприятное положение <*>. Во-вторых, маловероятно, чтобы, заключая брачный договор, один из супругов согласился, скажем, передать в совместную собственность свою добрачную недвижимость или отказался на будущее от учета своих существенных вложений в раздельное имущество - предприятие супруга, если для последнего такие же условия брачным договором не предусматриваются. Подобную взаимность можно рассматривать как наличие встречного предоставления в смысле ст. 423 ГК РФ. Более того, непосредственно в Семейном кодексе (п. 1 ст. 42) закреплена возможность включения в брачный договор условий возмездного характера: таковыми, несомненно, являются положения брачного договора о том, какое имущество будет передано каждому из супругов в случае расторжения брака. Это вполне согласуется с общей характеристикой правоотношений собственности супругов: как уже было отмечено, им присущи черты возмездности и эквивалентности <**>. Изложенное позволяет сделать вывод, что к брачному договору в той его части, в которой он определяет указанные правоотношения, могут применяться нормы гражданского законодательства как о возмездных, так и безвозмездных договорах, в зависимости от конкретных условий брачного договора. -------------------------------- <*> Соответствующие положения будут рассмотрены далее в следующих параграфах настоящей главы. <**> См. первую главу настоящей работы. Дискуссионным является вопрос о допустимости заключения брачного договора через представителя. Так, А.А. Игнатенко и Н.Н. Скрыпников считают это недопустимым <1>. М.Г. Масевич, видимо, разделяет эту точку зрения, так как указывает на необходимость присутствия при его заключении в нотариальной конторе каждого из супругов лично <2>. Л.Б. Максимович, придерживающаяся этой же позиции, подчеркивает, что брачный договор носит ярко выраженный личностный характер, нерасторжимо связан с личностями его участников, поскольку супруги только сами и сообща могут определить степень юридической общности или раздельности принадлежащего им имущества. Следовательно, по мнению Л.Б. Максимович, брачный договор не может быть заключен ни законным представителем, ни по доверенности, к нему в полной мере должна применяться норма п. 4 ст. 182 ГК РФ о недопустимости совершения через представителя сделки, которая по своему характеру может быть совершена только лично. Процедура заключения брачного договора, как и самого брака, требует личного участия обоих супругов <3>. Напротив, С.Н. Бондов считает возможным заключение брачного договора представителем по доверенности: по его мнению, это вытекает из имущественного характера сделки <4>. На данный характер сделки указывает и О.А. Кабышев, признавая возможность заключения брачного договора через представителя при наличии надлежаще оформленной доверенности, содержащей основные условия брачного договора <5>. Учитывая двойственную природу этого договора, представляется предпочтительной, правда, с некоторыми оговорками, точка зрения А.А. Игнатенко, Н.Н. Скрыпникова и Л.Б. Максимович о недопустимости его заключения через представителя. Однако не потому, что он является сделкой, которая по своему характеру может быть совершена только лично (п. 4 ст. 182 ГК РФ), а в связи с тем, что он может определять не только гражданские правоотношения супругов. Лишь в том случае, когда доверенность представителя содержит абсолютно все условия брачного договора <6> (что практически весьма затруднительно) и эти условия охватывают исключительно отношения супругов по поводу принадлежащего им имущества, можно допустить заключение брачного договора через представителя. Кроме того, следует согласиться с мнением М.В. Антокольской: если один из супругов недееспособен, брачный договор может быть заключен от его имени его опекуном, а лицу, ограниченному в дееспособности, для заключения брачного договора требуется согласие попечителя. Несовершеннолетний, намеревающийся вступить в брак, может заключить брачный договор до вступления в брак только с согласия своих родителей или попечителей, если, конечно, он не был эмансипирован <7>. Указанное мнение о возможности заключения брачного договора до регистрации брака несовершеннолетним лицом только с согласия родителей или других законных представителей (за исключением эмансипированного несовершеннолетнего, который может заключать любой договор самостоятельно) разделяет даже Л.Б. Максимович <8>, являющаяся, как отмечено выше, принципиальной противницей любого представительства при заключении брачного договора. Таким образом, при заключении брачного договора следует признать возможным обязательное, в том числе законное, представительство. В целях защиты имущественных интересов недееспособного супруга представляется, что было бы разумным и целесообразным прямо предоставить право заключения, изменения и расторжения брачного договора от имени такого супруга его опекуну, за исключением случаев, когда опекуном назначается сам дееспособный супруг (а это наиболее распространенный вариант), так как ст. 37 ГК РФ запрещает опекуну совершать сделки с подопечным. Разумеется, это относится к ситуациям, когда недееспособность одного из супругов наступает в течение брака, ведь в силу ст. 14 Семейного кодекса не допускается заключение брака между лицами, из которых хотя бы одно признано судом недееспособным вследствие психического расстройства. Такое право можно признать также за законными представителями - родителями, усыновителями, опекуном - в случае вступления в брак малолетнего (в возрасте до четырнадцати лет), которому с учетом особых обстоятельств был снижен брачный возраст в соответствии с законом субъекта Российской Федерации (п. 2 ст. 13 Семейного кодекса) <9>. Правда, право законного представителя, а также опекуна супруга, ставшего недееспособным, следует ограничить необходимостью предварительного согласования условий брачного договора либо соответственно соглашения о его изменении или расторжении с органом опеки и попечительства. Такое же ограничение следует установить для дачи согласия на заключение, изменение, расторжение брачного договора родителями, усыновителями, попечителем несовершеннолетнему в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, попечителем - лицу, ограниченному судом в дееспособности. -------------------------------- <1> Игнатенко А.А., Скрыпников Н.Н. Указ. соч. С. 39. <2> Масевич М.Г. Указ. соч. С. 147. <3> Максимович Л.Б. Указ. соч. С. 10 - 11, 48. <4> Бондов С.Н. Указ. соч. С. 58. <5> Кабышев О.А. Личные и имущественные права и обязанности супругов. М., 1998. С. 62. <6> Ведь законодательство не позволяет определить, какие его условия являются существенными, и, кроме того, любое его условие может иметь огромное значение для супругов. <7> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 167 - 168. <8> Максимович Л.Б. Указ. соч. С. 49, 51 - 52. <9> Подробнее о кодификации брачно-семейного законодательства субъектами Российской Федерации см.: Шелютто М.В. Регулирование семейных отношений субъектами Российской Федерации // Юридический мир. 1998. N 6 (июнь). Для сравнения необходимо отметить, что в германском праве, где брачный договор охватывает только гражданские правоотношения супругов, признано возможным при заключении брачного договора добровольное представительство, по доверенности <1>. ГГУ предписывает одновременное присутствие у нотариуса обеих сторон, не уточняя насчет обязательности явки именно супругов (лиц, намеревающихся вступить в брак) лично <2>. Поэтому личное присутствие супругов признается необязательным, допускается заключение брачного договора уполномоченными представителями, которым супруги выдали доверенности <3>. Законное представительство, напротив, ограничено, так как брачный договор, с одной стороны, существенно затрагивает индивидуальную сферу, с другой стороны, может иметь значимые последствия (в вопросах ответственности, использования доходов). Поэтому, если супруг недееспособен, его законный представитель не может заключить договор об избрании режима общности имущества ввиду опасностей этого режима, но не может и отменить уже избранный режим общности, хотя это иногда продиктовано стремлением "здорового" супруга построить свои имущественные отношения независимым образом. Другие брачные договоры допускаются, ГГУ прямо предусматривает, что за недееспособного супруга брачный договор заключает его законный представитель. Но законный представитель, являющийся опекуном, должен получить одобрение опекунского суда. Супруг или помолвленный, ограниченный в дееспособности, может заключить брачный договор только с согласия законного представителя. Если последний является попечителем, требуется также согласие опекунского суда, но лишь для исключения или ограничения выравнивания прироста имущества, а равно для установления или отмены общности <4>. -------------------------------- <1> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 115. <2> Buergerliches Gesetzbuch. S. 356. <3> Jung H. Op. cit. S. 161. <4> Buergerliches Gesetzbuch. S. 356; Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 115. Как видно из изложенного, согласно немецкому законодательству в одобрении опекунского суда нет необходимости, если брачный договор заключают (дают согласие на его заключение) родители и усыновители. Но в России представляется целесообразным требовать согласования с органом опеки и попечительства во всех случаях обязательного, в том числе законного, представительства <*>. -------------------------------- <*> Ведь можно представить ситуацию, когда даже родители предпринимают действия с неблагоприятными для детей имущественными последствиями в качестве "наказания" за вступление в брак против их воли. Не вызывает сомнений справедливость утверждения Л.Б. Максимович относительно допустимости подписания брачного договора рукоприкладчиком <*>. -------------------------------- <*> Максимович Л.Б. Брачный контракт. М., 1997. С. 42 - 43. § 3. Содержание брачного договора применительно к отношениям супружеской собственности В отечественном законодательстве в силу ст. 40 Семейного кодекса брачным договором признается соглашение лиц, вступающих в брак, или соглашение супругов, определяющее имущественные права и обязанности супругов в браке и (или) в случае его расторжения. Исходя из конъюнктивно-дизъюнктивной конструкции указанной статьи, брачный договор может определять имущественные права и обязанности супругов как в течение брака, так и на случай его расторжения, причем стороны могут урегулировать свои имущественные взаимоотношения и на время брака, и на случай развода одновременно, но могут предусмотреть права и обязанности только на период брака или только на случай развода. Такие альтернативные возможности, предоставленные супругам для определения судьбы имущества, отмечены в литературе <*>. Данная формулировка закона представляется, однако, не совсем удачной, если рассматривать ее во взаимосвязи с нормой о прекращении брачного договора. Согласно п. 3 ст. 43 Семейного кодекса его действие прекращается с момента прекращения брака, за исключением тех обязательств, которые предусмотрены брачным договором на период после прекращения брака. Из этого можно сделать вывод, что при прекращении брака применению подлежат лишь те условия брачного договора, которые прямо предусматривают обязательства именно на время после развода: о правилах раздела общего имущества супругов и определения долей в нем, выплате компенсации за виновное поведение, приведшее к разводу, возмещении стоимости израсходованного общего имущества и т.п. <**>. И если в брачном договоре, устанавливающем режим раздельной собственности на все имущество супругов или на его отдельные виды, отсутствует четко выраженное указание о том, что при прекращении брака каждый из супругов сохраняет за собой то имущество, собственником которого он является в соответствии с установленным данным договором режимом, можно после развода не применять положения брачного договора касательно режима супружеского имущества и производить его раздел в соответствии с законным режимом. Очевидно, что подобное толкование противоречит цели и смыслу брачного договора. -------------------------------- <*> Игнатенко А.А., Скрыпников Н.Н. Указ. соч. С. 39. <**> Кстати, в литературе отмечается, что положения брачного договора, за исключением условий, СПЕЦИАЛЬНО (выделено мной. - А.С.) предусмотренных на случай расторжения брака, после развода автоматически утрачивают силу (см.: Масевич М.Г. Указ. соч. С. 155; Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 63). Кроме того, не совсем верной является и формулировка п. 3 ст. 43 Семейного кодекса, так как согласно ст. 40 Семейного кодекса брачный договор может определять имущественные права и обязанности супругов в случае расторжения брака, но не в случае прекращения брака по другим основаниям, предусмотренным п. 1 ст. 16 Семейного кодекса (смерть или объявление судом умершим одного из супругов). Правда, п. 3 ст. 43 Семейного кодекса, определяя момент прекращения действия брачного договора моментом прекращения брака, отсылает к ст. 25 Семейного кодекса, которая определяет именно момент прекращения брака при его расторжении <*>. Но положение п. 3 ст. 43 Семейного кодекса о том, что прекращение брака не прекращает действия тех обязательств, которые предусмотрены брачным договором на период после прекращения брака, сформулировано без ссылок на какие-либо другие статьи Кодекса, в том числе на ст. 25. Помимо указанного противоречия следует обратить внимание еще и на возможность буквального толкования закона следующим образом: поскольку брачный договор регулирует имущественные отношения супругов только в браке и (или) в случае его расторжения и в такой договор нельзя включать положения об изменении порядка наследования и иные подобные условия на период после прекращения брака смертью одного из супругов, то передачу имущества умершего супруга по наследству можно производить так, как если бы супруги не изменили законный режим. Такое толкование, как и в приведенном выше примере, противоречит цели и смыслу брачного договора. -------------------------------- <*> На неточность формулировки п. 3 ст. 43 Семейного кодекса указывается в литературе, но без комплексного рассмотрения данной формулировки во взаимосвязи с формулировкой ст. 40 Семейного кодекса и соответственно без анализа возможных последствий их неточности. Отмечается лишь, что действие п. 3 ст. 43 Семейного кодекса распространяется не на все случаи прекращения брака, а только на случай расторжения брака, на что указывает отсылка к ст. 25 Семейного кодекса (Максимович Л.Б. Брачный договор в российском праве. С. 116). В целях согласованности норм законодательства и во избежание толкования, противоречащего самой идее брачного договора, необходимо, во-первых, внести изменение в Семейный кодекс, изложив п. 3 ст. 43 в следующей редакции: "Действие брачного договора прекращается с момента прекращения брака (ст. 16 настоящего Кодекса), за исключением тех прав и обязанностей, которые предусмотрены брачным договором на случай расторжения брака, а также тех положений брачного договора, применение которых к имущественным правам и обязанностям, связанным с прекращением брака, разумно вытекает из содержания брачного договора (положений о режиме имущества супругов и других)". Во-вторых, следует путем издания соответствующих руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ указать судам на необходимость толкования и применения ст. 40 и п. 3 ст. 43 Семейного кодекса РФ в их взаимосвязи, т.е. при наличии брачного договора осуществлять раздел общего имущества супругов и определение долей в этом имуществе, выдел доли пережившего супруга, признавать конкретные предметы общей или раздельной собственностью супругов, взыскивать суммы, не внесенные своевременно на покрытие семейных расходов, и т.д., основываясь на не противоречащих закону положениях брачного договора. Поскольку брачный договор может определять права и обязанности супругов в браке, следует согласиться с высказанным в литературе мнением, что в брачном договоре супруги вправе урегулировать свои имущественные отношения на случай раздельного проживания при фактическом прекращении семейных отношений, предусмотрев для этой ситуации специальные условия о плодах и доходах, об управлении общим имуществом и т.д., и наоборот, решить имущественные вопросы, связанные с примирением супругов: установить режим общности на то, что они приобрели за время раздельного проживания, определить в нем доли и т.п. <*>. -------------------------------- <*> Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 251 - 252. Согласно п. 1 ст. 42 Семейного кодекса брачным договором супруги вправе изменить установленный законом режим совместной собственности <*>, установить режим совместной, долевой или раздельной собственности на все имущество супругов, на его отдельные виды или на имущество каждого из супругов. Таким образом, супруги вправе урегулировать брачным договором свои имущественные отношения наиболее приемлемым для себя образом: избрать любой из классических режимов или сконструировать индивидуальную смешанную модель; например, оговорить, что доля одного из супругов в уставном капитале хозяйственного общества является его раздельным имуществом, даже если вклад был внесен за счет общих средств, а текущие доходы (дивиденды) делятся поровну между супругами <**>, предусмотреть, что объекты недвижимости становятся собственностью того супруга, на имя которого оформлено их приобретение, тогда как доходы, приносимые ими, поступают в совместную собственность. Довольно типичны ситуации, когда заключению брака предшествует продолжительное совместное проживание мужчины и женщины, в период которого они производят вложения средств и труда в имущество друг друга: один из фактических супругов передает другому средства на приобретение квартиры либо участвует в строительстве или ремонте дома, принадлежащего другому. В таком случае интересы супруга-несобственника защитит заключение брачного договора с условием о распространении режима совместной собственности на отдельные виды добрачного имущества <***>. -------------------------------- <*> После этих слов в тексте нормы дается в скобках ссылка на ст. 34 Семейного кодекса. <**> Антокольская М.В. Брачный контракт // Закон. 1993. N 4. С. 66. <***> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 54 - 55. Заслуживает внимания мнение Л.Б. Максимович о необходимости редакционного изменения данной формулировки закона (абз. 1 п. 1 ст. 42 Семейного кодекса). Она указывает следующее. Поскольку режим совместной собственности является законным и распространяется на нажитое в браке, складывается представление, что возможности брачного договора ограничены рамками совместно нажитого имущества. На самом же деле это не так, иначе довольно странно выглядит первый из перечисленных альтернативных режимов - режим совместной собственности, установление которого в отношении нажитого в браке имущества ничего не меняет. И далее в этой же фразе в п. 1 ст. 42 говорится, что любой из перечисленных альтернативных режимов может быть установлен супругами на все их имущество, на отдельные его виды или на имущество каждого из них. Поэтому Л.Б. Максимович считает, что формулировка закона нуждается в таком уточнении: "Брачным договором супруги вправе изменить установленный законом режим совместной собственности (ст. 34 настоящего Кодекса) и режим собственности каждого из супругов (ст. 36 настоящего Кодекса)..." (далее - по тексту) <*>. -------------------------------- <*> Максимович Л.Б. Брачный договор // Закон. 1997. N 11. С. 37; Максимович Л.Б. Брачный договор (контракт). Правовые режимы имущества супругов. С. 34 - 35. Представляется, однако, что, предусматривая право супругов изменить установленный законом режим совместной собственности, законодатель имел в виду не только возможность исключить отдельные объекты, перечисленные в ст. 34 Семейного кодекса, из состава общего совместного имущества либо, напротив, дополнить указанный перечень (ведь это означает установление альтернативного режима на то или иное имущество; и о праве супругов установить режим говорится дальше). Смысл заключается в том, что законодатель разрешил мужу и жене вносить изменения в сам законный режим. Например, супруги могут в брачном договоре преду- смотреть права и обязанности по управлению и распоряжению совместным имуществом, отличные от закрепленных в ст. 35 Семейного кодекса: предоставить одному из них право совершать некоторые сделки без согласия другого или, наоборот, закрепить необходимость получения письменного согласия для безвозмездных отчуждений и т.д. Так, М.В. Антокольская, указывая на допустимость изменения и дополнения законного режима теми или иными положениями, верно приводит в качестве примера возможность предусмотреть в брачном договоре, что все сделки свыше определенной суммы будут совершаться каждым из супругов только с письменного согласия другого <*>. В связи с этим более точным и в большей степени отвечающим цели правового регулирования было бы следующее редакционное изменение абз. 1 п. 1 ст. 42: "Брачным договором стороны вправе изменить законный режим имущества (ст. ст. 34 - 36 настоящего Кодекса)..." (далее - по тексту). При этом слово "супруги" (в именительном падеже, в начале предложения) целесообразно заменить словом "стороны" потому, что брачный договор могут заключать лица, собирающиеся вступить в брак. Замену слова "супруги" словом "стороны" целесообразно произвести и в начале абз. 3 п. 1 ст. 42 Семейного кодекса. -------------------------------- <*> Антокольская М.В. Семейное право. С. 169. В силу п. 1 ст. 42 Семейного кодекса супруги вправе определить в брачном договоре способы участия в доходах друг друга, порядок несения каждым из них семейных расходов <1>; определить имущество, которое будет передано каждому из супругов в случае расторжения брака <2>, а также включить в брачный договор любые иные положения, касающиеся имущественных отношений супругов. Следовательно, супруги имеют право, например, установить в брачном договоре денежные или иные (имущественные) компенсации, выплачиваемые одной из сторон при расторжении брака. Правда, российское законодательство не содержит понятия вины в разводе, которое характерно для зарубежного права, предусматривающего в некоторых случаях выплату компенсации в качестве санкции за виновное поведение, послужившее причиной распада семьи <3>. Однако это может быть установлено брачным договором. В качестве примера включения в брачный договор "иных" положений, касающихся имущественных отношений супругов, можно также привести следующие ситуации, довольно часто встречающиеся в нотариальной практике <4>: стороны определяют, что, несмотря ни на какие вложения в период брака, даже при перестройке, переоборудовании и т.д., добрачное имущество останется за тем, кому оно принадлежало до заключения брака, и другой супруг не будет иметь никаких прав на это имущество; предусматривают, что при разделе общего имущества драгоценности останутся у того, кто ими пользовался; оговаривают право каждого из супругов продать свое добрачное или полученное в дар имущество без согласия другого право за счет выручки от этого купить иное имущество также без согласия другого, и устанавливают, что оно будет собственностью первого <5>. В брачном договоре супруги могут отступить от равенства долей при разделе совместно нажитого имущества, урегулировать отношения по выплате компенсаций за имущество, предусмотреть сохранение права пользования имуществом одного из бывших супругов за другим. Например, включить условие о том, что при разделе общего имущества дача переходит в собственность мужа, но за бывшей женой признается право пользования этой дачей в течение определенного времени или бессрочно <6>. -------------------------------- <1> Подробнее о видах семейных расходов см.: Максимович Л.Б. Брачный договор (контракт). Правовые режимы имущества супругов. С. 50; Максимович Л.Б. Брачный договор в российском праве. С. 102 - 103. <2> При этом, если избран режим общей собственности, в брачном договоре можно указать имущество, которое в случае раздела будет передано каждому из супругов сверх его доли или независимо от нее, а если установлен режим раздельности, - конкретные вещи, которые передаются в собственность супруга независимо от того, кому они принадлежали в браке (Максимович Л.Б. Брачный договор в российском праве. С. 106). <3> Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. В.П. Мозолина и М.И. Кулагина. С. 358 - 361. <4> Качнова И., Печерский В. Как заключается брачный контракт // Закон. 1997. N 11. С. 40 - 41. <5> Таким способом, не полагаясь на правоприменительную практику, стараются избежать проблем, о которых было сказано в предыдущей главе настоящей работы, вызванных отсутствием в законе прямого дозволения совершать сделки с раздельным имуществом без согласия супруга и четкого определения правового режима поступлений от раздельного имущества. <6> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 57. В содержание брачного договора могут включаться условия, предусматривающие переход права собственности на имущество, в том числе регистрируемое, от одного супруга другому либо от обоих супругов одному из них или наоборот. В этой связи перед нотариальной практикой встал вопрос, является ли надлежаще удостоверенный брачный договор основанием для внесения соответствующих изменений в правоустанавливающие до- кументы <1>. Например, в брачном договоре супруги хотят предусмотреть, что квартира, приобретенная во время брака на имя жены, при разводе станет имуществом мужа. Некоторые нотариусы считают, что факта заключения брачного договора в этом случае достаточно для регистрации в департаменте муниципального жилья квартиры на имя мужа. Опровергая указанное мнение, И. Качнова и В. Печерский отмечают, что поскольку такая квартира является совместной собственностью, то чтобы прекратить этот режим, супруг должен выделить свою долю и по соглашению передать ее другому супругу, т.е. заключить договор по отчуждению - дарения или куплипродажи. Причем можно совместить заключение брачного договора с одновременным заключением договора купли-продажи или дарения. Но можно в брачный договор внести элементы предварительного договора, установив, что данное имущество будет принадлежать такому-то из супругов, а другой в течение определенного времени передаст ему одним из законных способов свою долю <2>. Как уже отмечалось выше, к брачному договору применимы положения п. 3 ст. 421 ГК РФ о смешанном договоре, в связи с чем представляется предпочтительным второй из перечисленных вариантов: внесение в брачный договор элементов предварительного договора. Тем более что договор купли-продажи или дарения, "совмещенный" с брачным договором, довольно легко признать притворной сделкой (п. 2 ст. 170 ГК РФ). Таким образом, не вызывает сомнения высказанное в литературе утверждение, что в некоторых случаях для реализации условий брачного договора может потребоваться заключение соглашений о передаче имущества или его части одним супругом в собственность другого <3>, иными словами, исполнение отдельных пунктов брачного договора требует от супругов совершения юридических актов <4>. -------------------------------- <1> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 55. <2> Качнова И., Печерский В. Указ. соч. С. 40. <3> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 55. <4> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 168. Но, даже если брачный договор не содержит элементы договора предварительного, его условия, как правило, носят перспективный характер <*>. Пункт 1 ст. 42 Семейного кодекса предусматривает, что брачный договор может быть заключен как в отношении имеющегося, так и в отношении будущего имущества супругов. Во втором случае брачный договор или соответствующие его положения следует рассматривать как условную сделку, к которой должны применяться нормы ст. 157 ГК РФ <**>. -------------------------------- <*> Максимович Л.Б. Брачный договор (контракт). Правовые режимы имущества супругов. С. 51. <**> Некоторые ученые классифицируют как условную сделку, совершенную под отлагательным условием, любой брачный договор, заключенный до регистрации брака, поскольку такой договор согласно п. 1 ст. 41 Семейного кодекса вступает в силу со дня государственной регистрации заключения брака (Антокольская М.В. Указ. соч. С. 167; Бондов С.Н. Указ. соч. С. 57; Кабышев О.А. Указ. соч. С. 61; Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 53). Это будет более подробно освещено в следующем параграфе настоящей главы, при рассмотрении вопросов вступления в силу брачного договора. Закон определяет, что права и обязанности, предусмотренные брачным договором, могут ограничиваться определенными сроками либо ставиться в зависимость от наступления или ненаступления определенных условий (п. 2 ст. 42 Семейного кодекса). Требования к условиям предъявляются обычные, они должны быть законными и осуществимыми <*>. Как справедливо отмечается в литературе, поскольку в законе ничего не сказано о характере условий, следовательно, те или иные имущественные последствия - возникновение или прекращение имущественных прав и обязанностей супругов - могут быть по договору обусловлены различными обстоятельствами, в том числе неимущественного характера: рождением ребенка, продолжительностью пребывания в браке, соблюдением общепринятых норм морали, отъездом из страны. В качестве примеров приводятся: избрание режима раздельности с указанием, что в случае рождения ребенка этот режим заменяется режимом общности; включение положений об увеличении доли супруги в праве на общее имущество в случае рождения ребенка, о переходе в этом случае в совместную собственность квартиры или автомашины, являющейся раздельным имуществом мужа, или об обязанности мужа приобрести для жены определенную дорогостоящую вещь; принятие одним из супругов на себя обязательства обеспечить другого однокомнатной квартирой, если первый примет решение о выезде за пределы Российской Федерации, а второй останется жить в России, как в случае расторжения брака, так и без такового; установление правил раздела имущества (мужу - автомашина, жене - бытовая техника) на случай отъезда мужа на постоянное место жительства в Израиль; закрепление неравенства долей при разделе имущества, если мотивом развода будет недостойное поведение (супружеская измена, пьянство и т.п.) <**>. -------------------------------- <*> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 57. <**> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 173; Бондов С.Н. Указ. соч. С. 59, 62; Игнатенко А.А., Скрыпников Н.Н. Указ. соч. С. 41; Качнова И., Печерский В. Указ. соч. С. 41; Максимович Л.Б. Брачный договор // Закон. 1997. N 11. С. 38; Максимович Л.Б. Брачный договор (контракт). Правовые режимы имущества супругов. С. 48; Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 56 - 57. Правда, в ситуациях, когда имущественные права и обязанности супругов поставлены в зависимость от наступления или ненаступления условий неимущественного характера, в частности, рождения ребенка или супружеской неверности, может возникнуть вопрос о допустимости применения нормы п. 3 ст. 157 ГК РФ - о признании условия наступившим или ненаступившим, если его наступлению недобросовестно воспрепятствовала или соответственно содействовала одна из сторон. Этот вопрос напрямую связан с вышеизложенным <*> тезисом о необходимости применять к брачному договору в той части, в которой он определяет правоотношения собственности супругов, нормы гражданского законодательства, если специальные положения семейного законодательства отсутствуют, и о том, что такое применение не должно считаться противоречащим существу семейных отношений. Ведь в качестве возражения именно против названного тезиса можно сказать, что применение к условиям брачного договора, например, п. 3 ст. 157 ГК РФ далеко не всегда отвечает существу семейных отношений: нельзя же признать наступившим рождение ребенка, если на самом деле он не родился. -------------------------------- <*> В предыдущем параграфе настоящей главы. Предвосхищая такие возражения, необходимо отметить следующее. Во всех подобных случаях, когда предусмотренные брачным договором права и обязанности супругов ставятся в зависимость от наступления или ненаступления условия неимущественного характера, практически невозможно будет доказать, что наступлению условия сторона воспрепятствовала или содействовала недобросовестно. А для признания условия наступившим или ненаступившим согласно указанной норме ГК РФ требуется именно установление недобросовестности стороны. При этом, в силу п. 3 ст. 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений предполагается. Таким образом, нет необходимости ссылаться на противоречие существу семейных отношений, чтобы не применять в подобных случаях к брачному договору п. 3 ст. 157 ГК РФ, ибо исключить применение данной нормы позволяет само гражданское законодательство. Хотя имущественные последствия могут быть по брачному договору связаны с обстоятельствами неимущественного характера, в соответствии с действующим российским законодательством брачный договор не может регулировать личные неимущественные отношения между супругами. Семейный кодекс содержит прямой запрет такого регулирования (п. 3 ст. 42). Кроме того, согласно данному пункту брачный договор не может ограничивать правоспособность или дееспособность супругов, их право на обращение в суд за защитой своих прав; регулировать права и обязанности супругов в отношении детей. Следовательно, не могут быть предметом брачного договора: например, вклады, внесенные за счет общего имущества на имя общих несовершеннолетних детей супругов <*>. Можно лишь в виде определения порядка несения семейных расходов закрепить обязанности супругов по несению расходов на детей <**>, разумеется, не умаляя законных прав детей на получение содержания от родителей. Как справедливо отмечает Л.Б. Максимович, понятие "семейные расходы" в законе не детализировано и не связано исключительно с нуждами самих супругов, поэтому в контексте предоставленной Законом возможности определить в брачном договоре порядок несения семейных расходов супруги вправе рассмотреть вопрос о расходах на других членов семьи, в том числе на детей <***>. Никакие другие родительские права и обязанности брачным договором регулироваться не могут. И даже включая в брачный договор положения о расходах на детей, нельзя ограничивать предусмотренные Законом обязанности родителей по содержанию детей, в том числе по участию в дополнительных расходах на них. Условия брачного договора, нарушающие изложенные требования п. 3 ст. 42 Семейного кодекса, ничтожны (п. 2 ст. 44 Семейного кодекса). -------------------------------- <*> Максимович Л.Б. Брачный договор (контракт). Правовые режимы имущества супругов. С. 46. <**> Бондов С.Н. Указ. соч. С. 63. Максимович Л.Б. Брачный договор в российском праве. С. 104. <***> Максимович Л.Б. Указ. соч. С. 104. Брачный договор не может содержать другие условия, которые ставят одного из супругов в крайне неблагоприятное положение (п. 3 ст. 42 Семейного кодекса). По требованию супруга, поставленного условиями договора в такое положение, суд может признать брачный договор недействительным полностью или частично (п. 2 ст. 44 Семейного кодекса). Такое специфическое ограничение содержания брачного договора, как запрет постав- ления одного из супругов в крайне неблагоприятное положение, вызвано тем, что брачный договор тесно связан с личными отношениями сторон, в результате чего возможно злоупотребление правом. Один из супругов под воздействием чрезмерного доверия другому может подписать договор, который в дальнейшем приведет к существенному нарушению его прав <*>, но такой договор не будет подпадать под действие ст. 178 ГК РФ, так как сделка, совершенная под влиянием заблуждения, признается недействительной только в случае существенного значения заблуждения, а заблуждение считается существенным лишь тогда, когда оно имеет место относительно природы или предмета сделки, но не ее мотивов. В качестве соглашений, ставящих одну из сторон в крайне неблагоприятное положение, следует рассматривать договоры, в соответствии с которыми один из супругов полностью отказывается от прав на имущество, нажитое в браке, от права давать согласие на распоряжение общим имуществом, передает все свое добрачное имущество другому супругу, и подобные им договоры. Рассматриваемое правило не тождественно правилу о недействительности сделки, заключенной лицом вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях (ст. 179 ГК РФ), хотя данное правило тоже может применяться к брачному договору. Представим себе такой случай: беременная женщина вынуждается подписать брачный договор, содержащий условие об отказе от всего имущества, которое будет нажито в браке, для того чтобы отец ребенка вступил с ней в брак. Но для признания недействительным брачного договора, ставящего одного из супругов в крайне неблагоприятное положение, не нужно доказывать тот факт, что договор был заключен в результате стечения тяжелых обстоятельств. Достаточно самого факта явного ущерба для одного из супругов <**>. -------------------------------- <*> Антокольская М.В. Лекции по семейному праву. С. 121. <**> Там же. С. 121 - 122. Брачный договор не может также содержать условия, которые противоречат основным началам семейного законодательства (п. 3 ст. 42 Семейного кодекса). Такие условия являются ничтожными (п. 2 ст. 44 Семейного кодекса). Данное положение закона открывает широкий простор для судебного усмотрения, поскольку заинтересованный супруг получает возможность оспаривания брачного договора при нарушении любого из начал, предусмотренных ст. 1 Семейного кодекса, каковыми, в частности, являются защита государством семьи, равенство прав супругов в семье, обеспечение приоритетной защиты прав и интересов нетрудоспособных членов семьи <*>. На этом основании заинтересованное лицо обладает возможностью требовать признания ничтожными любых "неравных" условий брачного договора - о разделе общего имущества в неравных долях, о поступлении процентов по раздельному банковскому вкладу одного из супругов в общую собственность и т.д., - что может лишить заключение брачного договора практического смысла. Будет ли подобное оспаривание брачного договора иметь место в действительности, покажет практика, которой еще только предстоит сложиться, поскольку институт брачного договора сравнительно недавно появился в российском законодательстве. Тем не менее очевидно, что основа для такого оспаривания, сводящая на нет сам смысл брачного договора, заложена в законе <**>. В связи с этим запрет включения в брачный договор условий, противоречащих основным началам семейного законодательства, должен быть конкретизирован или вовсе исключен из Семейного кодекса. -------------------------------- <*> Антокольская М.В. Семейное право. С. 174 - 175. <**> На то, что рассматриваемая норма - о запрете включать в брачный договор условия, противоречащие основным началам семейного законодательства, - может поставить под сомнение практически любой брачный договор, было указано в литературе вскоре после принятия Семейного кодекса (Чефранова Е.А. Правовое регулирование имущественных отношений супругов // Российская юстиция. 1996. N 7. С. 35). Изложенные положения п. 3 ст. 42 и п. 2 ст. 44 Семейного кодекса представляют собой не что иное, как установленные законом ограничения свободы брачного договора <*>. А.М. Нечаева справедливо отмечает, что данные ограничения основаны на Конституции РФ (ч. 2 ст. 38, ч. 1 ст. 46, ст. 60) <**>. -------------------------------- <*> Масевич М.Г. Указ. соч. С. 151. <**> Нечаева А.М. Семейное право. М., 2002. N 135. Аналогично обстоит дело в зарубежном праве, например в германском. Так, Аксель Бушендорф, посвятивший специальное исследование границам свободы договора в брачном имущественном праве, выделяет следующие виды ограничений свободы брачного договора: 1) конституционные; 2) ограничения в целях соответствия "добрым нравам"; 3) пределы, установленные для защиты законных интересов: - общества, - третьих лиц, - самих супругов <*>. -------------------------------- <*> Buschendorf А. Die Grenzender Vertragsfreiheit im Ehevermoegensrecht unter besonderer Beruecksichtigung des Ehegueterrechts. S. 80 - 83, 85 - 88, 178 - 320. Вообще, ГГУ, предоставляя супругам право заключить брачный договор, уже в самом названии первого посвященного ему параграфа провозглашает принцип свободы договора (§ 1408). И в следующем параграфе, названном "Ограничение свободы брачного договора", устанавливается только, что режим имущества не может быть определен путем отсылки к недействующему или иностранному праву <*>. Следовательно, полной свободы для определения содержания брачного договора все же не существует. Нельзя, например, установить брачным договором ни режим общности движимостей, предусмотренный ФГК, ни отмененный 1 июля 1958 г. режим мужнего управления и пользования имуществом жены. Подчинить свои отношения иностранному закону супруги могут лишь по основаниям, предусмотренным международным частным правом <**>, что будет освещено в отдельной главе настоящей работы. Прочие ограничения выводятся из содержания и смысла других норм закона. Так, некоторые нормы материального брачного имущественного права являются императивными, в частности, применительно к законному режиму: о праве каждого супруга требовать, чтобы другой принял участие в составлении описи начального имущества; о моменте возникновения права требования компенсации, его отчуждаемости с этого момента; об обязанностях супругов по предоставлению друг другу справок о состоянии своего конечного имущества по окончании законного режима; о досрочном выравнивании прироста; об обязанностях третьих лиц по возврату имущества <***>. Подробно указанные нормы были рассмотрены в предыдущей главе настоящей работы. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. S. 355 - 356. <**> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 116. <***> Ibid. S. 157. Но императивных норм немного, и в остальном супруги могут, оставаясь в рамках законного режима общности прироста, отступить от отдельных его положений: исключить ограничения по распоряжению имуществом или при их сохранении отказаться от выравнивания прироста, а также обусловить применение правил о суррогации какими-либо обстоятельствами и др. <1>. Брачные договоры могут различаться по объему и функциям, в зависимости от того, регулирует ли договор только отдельное отношение по имуществу, например, ограничение по распоряжению предметами домашнего обихода, или определяет режим имущества в целом <2>. Брачным договором можно установить общность или раздельность имущества, отменить законный или договорный режим, заменить один режим другим. Супруги могут также сконструировать свой индивидуальный режим. Брачный договор, который содержит обстоятельное регулирование, т.е. выбор или отмену целого режима или же свободную кодификацию, именуется генеральным, а содержащий лишь отдельные отступления от предусмотренных законом (неимперативно) правил в рамках определенного режима, иными словами, простую модификацию режима - специальным брачным договором <3>. Примеры специального брачного договора - договор об определении величины начального и конечного имущества, об установлении квоты выравнивания прироста, способа предоставления компенсации, об объявлении отдельных предметов оговоренным имуществом, остающимся раздельным (при договорной общности) <4>. Супруги вправе как изменять, так и дополнять законный режим: исключить из подлежащего выравниванию прироста увеличение стоимости начального имущества или отдельные ценности (земельный участок, предприятие), предусмотреть обязанность возврата обусловленных браком предоставлений и т.д. <5>. -------------------------------- <1> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 116, 157. <2> Buschendorf A. Op. cit. S. 33. <3> Ibid. S. 34; Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 116. <4> Ibidem. <5> Jung H. Op. cit. S. 141 - 143. Приведенный анализ положений германского права подтверждает сделанный выше вывод, что и отечественный законодатель, в рамках реформ по интеграции России в мировое сообщество вводя институт брачного договора, вкладывал в него возможность не только выбирать режим того или иного имущества, но и вносить изменения в законный режим совместной собственности на нажитое в браке. Как и ГГУ, зарубежное законодательство других стран устанавливает ограничения свободы брачного договора по его содержанию. Например, Бразильский Гражданский кодекс предусматривает, что режим имущества супругов начинает действовать с даты заключения брака и является неотъемлемым (ст. 230), а вступающим в брак до его заключения разрешается предусмотреть в соглашении все, что им будет полезно в отношении своего имущества (ст. 256). В соответствии с Гражданским кодексом Колумбии имущество, приобретенное супругами в период брака, подчиняется режиму общности (ст. 180), если иное не установлено особым соглашением о режиме имущества, достигнутым до заключения брака <*>. Таким образом, латиноамериканские законодатели стремятся стабилизировать правоотношения собственности супругов. -------------------------------- <*> Гражданское и семейное право развивающихся стран. Гражданские кодексы стран Латинской Америки. С. 84, 86 - 87, 136, 143. Но положение о неизменности режима имущества после вступления в брак не является единственным ограничением свободы брачного договора в странах Латинской Америки. Бразильский Гражданский кодекс рассматривает как ненаписанные соглашения или условия, которые наносили бы ущерб супружеским или родительским правам; нарушали бы императивное предписание закона. Поскольку данный законодательный акт закрепляет права и обязанности мужа по управлению общим супружеским имуществом императивными нормами <*>, любые условия брачного договора, эти права или обязанности ограничивающие, будут считаться ненаписанными. То есть, несмотря на разрешение закона предусматривать в соглашении все, что будет полезно супругам в отношении их имущества, предметом брачного договора в Бразилии является только выбор режима. При этом устанавливается еще одно ограничение, упомянутое в предыдущей главе настоящей работы: обязательным является режим раздельности имущества лиц, которые вступают в брак с нарушением предписанного; мужчины старше шестидесяти и женщины старше пятидесяти лет; круглого сироты или несовершеннолетнего, вступающего в брак с согласия опекуна <**>. В первом случае ограничения права супругов на свободный выбор режима их имущества имеют целью облегчить процедуру признания брака недействительным, во втором и третьем случаях - защитить интересы одного из супругов или его наследников. -------------------------------- <*> Там же. С. 84, 86, 89. <**> Там же. С. 86 - 87. Еще больше ограничивает круг вопросов, урегулирование которых возможно в брачном договоре, Кодекс о браке Швеции. В брачный договор здесь нельзя включать какие-либо вопросы, кроме деления собственности на супружескую и личную и соответственно о способах управления имуществом. Супруги могут обусловить в брачном договоре, что какая-то конкретная собственность или все, что принадлежит одному из супругов, будет его личной собственностью. Выделяя собственность одного из супругов в том или ином объеме, можно установить режим полной раздельности или ограниченной общности, например, общности совместно приобретенного имущества. Супруги не могут в брачном договоре отступить от норм кодекса о разделе имущества в будущем, можно лишь поделить собственность на супружескую и личную <*>. Это означает, для того чтобы исключить какое-либо имущество и его стоимость из состава, подлежащего разделу, необходимо в брачном договоре определить это имущество как собственность одного из супругов. -------------------------------- <*> Введение в шведское право. М., 1986. С. 166. Если Семейный кодекс РФ ограничивается самым общим регулированием содержания брачного договора и только упоминает различные режимы, которым супруги на основании брачного договора могут подчинить свое имущество, то зарубежное законодательство подробнейшим образом регулирует основные разновидности договорного режима имущества, предлагаемые супругам. Например, ФГК в качестве типовых вариантов предусматривает: 1) общность всего имущества супругов; 2) установление неравных прав супругов в общем имуществе; 3) определение, что в случае расторжения брака один из супругов будет иметь право выбора определенной части из общего имущества. Кроме того, в ФГК предусмотрены разные варианты управления общим супружеским имуществом. Супруги могут, в частности, определить конкретные объекты, которыми они будут управлять раздельно или, наоборот, совместно <*>. -------------------------------- <*> Масевич М.Г. Указ. соч. С. 152 - 153; Чефранова Е.А. Имущественные отношения в российской семье. С. 64. Законодательство Нидерландов предлагает супругам следующие договорные режимы: 1) раздельности имущества; 2) общности плодов и доходов; 3) общности прибыли и убытков; 4) общности прироста имущества. При этом только первый из них не регулируется подробно законом <*>. -------------------------------- <*> Bergmann / Ferid. Internationales Ehe - und Kindschaftsrecht. 1993. S. 40. В разделе ГГУ о договорном режиме имущества супругов даются общие предписания о брачном договоре, а затем отдельно регулируются раздельность и общность. ГГУ содержит более ста статей, посвященных договорному режиму общности: о составе общего имущества, порядке использования доходов от него, а также от имущества, не включенного в общность (так называемого особого и оговоренного имущества), для содержания семьи, об управлении общим имуществом и его разделе. При этом ГГУ предусматривает и регламентирует отдельно две разновидности общности, в зависимости от избранного супругами варианта управления общим имуществом - мужем или женой и совместное; соответственно различается объем правомочий супругов по распоряжению и их ответственность. Отдельно предусмотрена так называемая продолженная общность, которую супруги вправе установить брачным договором, т.е. в случае смерти одного из супругов общность имущества между пережившим супругом и их общим потомком <*>. -------------------------------- <*> Подробно о договорных режимах раздельности и общности в Германии см.: Buergerliches Gesetzbuch. S. 357 - 386; Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 158 - 175; Jung H. Op. cit. S. 91 - 97, 143 - 147; Muenchner Kommentar zum BGB. Muenchen, 1987. B. 5. S. 547 - 732. Видимо, по мере развития в стране рыночных отношений российское законодательство будет развиваться по европейскому пути. Представляется, что в Семейный кодекс РФ будут внесены дополнения, касающиеся режима раздельной собственности, который уже сейчас супруги могут установить брачным договором (п. 1 ст. 42). Ведь в настоящее время, когда Семейный кодекс предлагает супругам для всего их имущества или отдельных его видов режимы совместной, долевой или раздельной собственности (п. 1 ст. 42), первые два из указанных режимов подробно регламентированы действующим законодательством Российской Федерации (ст. ст. 34 - 39 Семейного кодекса, ст. ст. 245 - 252 ГК РФ), тогда как уяснить смысл третьего можно только исходя из принципа разумности, приняв за основу, что раздельная собственность - это собственность каждого из супругов, предусмотренная ст. 36 Семейного кодекса, но распространенная на виды имущества, не перечисленные в данной статье. § 4. Действие брачного договора и условия его действительности Статья 41 Семейного кодекса разрешает заключать договор как до государственной регистрации заключения брака, так и в любое время в период брака. При этом брачный договор, заключенный до государственной регистрации заключения брака, вступает в силу со дня такой регистрации (п. 1 ст. 41). Таким образом, хотя брачный договор могут заключать и будущие супруги, его действие распространяется только на супругов. Это соответствует юридической цели брачного договора - урегулировать имущественные отношения между супругами на период брака и на случай его расторжения. Приведенное положение Закона дало ряду ученых основание квалифицировать брачный договор, заключенный до брака, как сделку, совершенную под отлагательным условием <1>. Такая же квалификация встречается и в зарубежной литературе. Так, применительно к праву Нидерландов, где брачные договоры могут заключать супруги и помолвленные, договор между вторыми субъектами называют сделкой под отлагательным условием заключения брака <2>. Существует, однако, и другая точка зрения - о неверности такой квалификации, - и эта позиция представляется предпочтительной. Во-первых, сделка под отлагательным условием предполагает, что условие, с наступлением которого связывается возникновение соответствующих прав и обязанностей, устанавливается самими сторонами. Регистрация же брака как условие вступления в силу брачного договора установлена непосредственно Законом. Во-вторых, при совершении условных сделок закон придает юридическое значение недобросовестным действиям сторон, направленным на содействие или, наоборот, воспрепятствование наступлению условия. В случае совершения такого рода действий условие признается соответственно ненаступившим или наступившим. Следуя этой логике, отказ от заключения брака должен быть расценен как действие, препятствующее наступлению условия, а условие (регистрацию брака) надо будет считать наступившим. Разумеется, отказ вступить в брак при наличии брачного договора не может служить основанием для признания брака заключенным. Поэтому конструкция условной сделки к брачному договору лиц, намеревающихся вступить в брак, в целом неприменима <3>. Как уже было отмечено в предыдущем параграфе настоящей главы, сделкой под отлагательным условием брачный договор следует признавать в тех случаях, когда он заключается в отношении будущего имущества. Относительно же брачного договора между будущими супругами, используя терминологию международных и зарубежных правовых актов <4>, можно сказать, что если за заключением брачного договора не последует заключение брака, брачный договор считается ненаписанным <5>. При этом, несмотря на то что к той части брачного договора, которая определяет правоотношения собственности супругов, гражданское и семейное законодательство применяется в соотношении общего и специального, представляется целесообразным во избежание разночтения между ними внести дополнение в п. 1 ст. 425 ГК РФ. В результате данный пункт будет изложен следующим образом: "Договор вступает в силу и становится обязательным для сторон с момента его заключения, если иное не установлено законом". -------------------------------- <1> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 167; Бондов С.Н. Указ. соч. С. 57; Кабышев О.А. Указ. соч. С. 61; Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 53. Такую же позицию, но с некоторыми оговорками, занимает и Л.Б. Максимович: по ее мнению, брачный договор, заключенный не супругами, а лицами, только предполагающими вступить в брак, в известной степени относится к условным сделкам, носит характер сделки, совершенной под отлагательным условием, и в качестве своеобразного отлагательного условия выступает регистрация брака (Максимович Л.Б. Указ. соч. С. 10, 40). <2> Bergmann / Ferid. Internationales Ehe - und Kindschaftsrecht. 1993. S. 40. <3> Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 242. <4> В частности, Единообразного закона о переводном и простом векселе, являющегося приложением к Конвенции о Единообразном законе о переводном и простом векселе, к которой СССР присоединился 25 ноября 1936 г. (Собрание законов. 1937. Отд. II. N 18. Ст. 108), а также вышеупомянутого положения Бразильского Гражданского кодекса. <5> Как уже было отмечено в предыдущем параграфе настоящей главы, законодательство не устанавливает срока, в течение которого должно последовать заключение брака. Безусловно, правы те авторы, которые указывают на возможность придания брачному договору обратной силы - распространения его условий на отношения, возникшие до его заключения, но со дня регистрации брака <*>. Такой вывод вытекает из п. 2 ст. 425 ГК РФ, по крайней мере применительно к той части брачного договора, которая посвящена правоотношениям собственности супругов. При упоминании о возможной обратной силе брачного договора возникает вопрос о правовых последствиях заключения супругами договоров в соответствии со ст. 256 ГК РФ <**>. -------------------------------- <*> Бондов С.Н. Указ. соч. С. 57; Игнатенко А.А., Скрыпников Н.Н. Указ. соч. С. 40. <**> Для сравнения: согласно ст. 433 ГК Квебека режим супружеского имущества, независимо от того, является он законным либо договорным, начинает действовать со дня заключения брака. Изменение режима во время брака начинает действовать со дня составления акта об этом. Ни при каких обстоятельствах стороны не могут предусмотреть, что режим супружеского имущества или его изменение начнет действовать с другой даты (Гражданский кодекс Квебека. С. 96). Можно сказать, что институт брачного контракта в Российской Федерации введен частью первой ГК РФ, вступившей в силу 1 января 1995 г. Пункт 1 ст. 256 ГК РФ устанавливает, что имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью, если договором между ними не установлен иной режим этого имущества. Пункт 2 этой же статьи предусматривает, что правило о трансформации имущества каждого из супругов в совместную собственность, если в течение брака за счет общего имущества супругов или личного имущества другого супруга были произведены вложения, значительно увеличившие стоимость этого имущества, не применяется, если договором между супругами предусмотрено иное. Таким образом, ГК РФ разрешил супру- гам только изменять по соглашению между ними правовой режим нажитого в браке имущества и частично ограничивать состав общего имущества. ГК РФ не предусмотрел для супругов возможности по договору относить личное имущество (добрачное, полученное во время брака в дар или по наследству, не являющиеся драгоценностями и предметами роскоши вещи индивидуального пользования) к совместной собственности. Кроме того, согласно п. 4 ст. 256 ГК РФ правила определения долей супругов в общем имуществе при его разделе и порядок такого раздела устанавливаются законодательством о браке и семье, а ст. 21 КоБС признавала доли супругов равными, разрешая суду отступать от равенства долей лишь в отдельных случаях, учитывая интересы детей или заслуживающие внимания интересы одного из супругов. ГК РФ не установил порядка заключения договора между супругами, так что приведенные нормы ст. 256 можно назвать положениями о брачном контракте с известной долей условности. Как справедливо отмечено в литературе, следствием такого подхода к правовому регулированию брачного контракта явилась ситуация, когда заключение возможно в соответствии с ГК РФ, а форма не определена, поэтому, если исходить из ст. 161 ГК РФ, он может заключаться в простой письменной форме как сделка граждан между собой на сумму, превышающую не менее чем в десять раз минимальный размер оплаты труда. Соответственно, согласно ст. 162 ГК РФ несоблюдение простой письменной формы должно влечь недопущение свидетельских показаний, но не недействительность <*>. -------------------------------- <*> Невзгодина Е.Л. Указ. соч. С. 3. Более того, после введения в действие части первой ГК РФ возникла коллизия между гражданским и семейным законодательством, просуществовавшая вплоть до введения в действие Семейного кодекса. Статья 168 ГК РФ определяет, что сделка, не соответствующая требованиям закона, является недействительной. На этом основании договор между супругами, возможность заключения которого предусмотрена ст. 256 ГК РФ, должен был признаваться недействительным, поскольку нормы КоБС носили императивный характер, не допускали изменения режима имущества супругов по соглашению между ними. Правда, ст. 4 Федерального закона "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" устанавливает, что впредь до приведения законов, действующих на территории Российской Федерации, в соответствие с частью первой ГК РФ законы Российской Федерации применяются постольку, поскольку они не противоречат части первой ГК РФ. Но согласно ст. 2 КоБС личные и имущественные отношения супругов регулировались нормами КоБС, и эту статью нельзя признать противоречащей части первой ГК РФ. Пункт 5 ст. 169 Семейного кодекса РФ устранил на будущее противоречие между гражданским и семейным законодательством применительно к брачному договору, установив, что брачные договоры, заключенные до 1 марта 1996 г., т.е. до вступления в силу Семейного кодекса, действуют в части, не противоречащей Семейному кодексу. Однако вопрос о форме брачных договоров, заключенных до указанной даты, остается дискуссионным. Так, И.М. Кузнецова считает, что, исходя из приведенного положения п. 5 ст. 169 Семейного кодекса, договоры, заключенные до указанной даты в простой письменной форме лицами, вступающими в брак, и супругами в отношении правового режима их имущества, не приобретают силу брачного договора и являются ничтожными, поскольку ст. 41 Семейного кодекса установлено требование нотариального удостоверения брачных договоров <*>. Л.Б. Максимович, напротив, утверждает, что за всеми брачными договорами, заключенными в период с 1 января 1995 г. до 1 марта 1996 г. в простой письменной форме, признается юридическая сила и что простая письменная форма таких договоров не требует изменения на нотариальную <**>. Вторая точка зрения является предпочтительной, так как норма о действии заключенных до 1 марта 1996 г. брачных договоров в части, не противоречащей Семейному кодексу (п. 5 ст. 169 Семейного кодекса), по сути своей относится к содержанию, а не к форме договоров. Хотя, возможно, интересам гражданского оборота в целом соответствовало бы, чтобы супруги, заключившие брачный договор до указанной даты, были поставлены перед необходимостью его нотариального удостоверения. -------------------------------- <*> Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Под ред. И.М. Кузнецовой. С. 500 (автор И.М. Кузнецова). <**> Максимович Л.Б. Указ. соч. С. 56. Приведенное положение п. 5 ст. 169 Семейного кодекса охватывает не только те брачные договоры, которые были заключены в соответствии со ст. 256 ГК РФ, но и те, которые были заключены еще до введения в действие части первой ГК РФ. Разумеется, по изложенной выше причине - императивности норм КоБС, устанавливавших режим имущества супругов, - является неверным утверждение отдельных авторов о том, что в недавнем прошлом правовую основу для заключения брачного договора составляло правило п. 2 ст. 4 ГК РСФСР 1964 г., в силу которой он имел право на существование, как и всякая сделка, хотя и не предусмотренная законом, но и не противоречащая закону <1>. В данном случае как раз имело бы место противоречие закону. В соответствии с ГК РСФСР могли считаться законными лишь супружеские договоры, направленные на установление конкретных имущественных прав в пользу одного из супругов за счет другого относительно нажитого в браке имущества (соглашения о том, что вклад, внесенный за счет общих средств, будет принадлежать вкладчику и т.п.) <2>. Практике известны немногочисленные случаи заключения соглашений, именовавшихся договорами о правовом режиме имущества супругов и удостоверявшихся нотариально по желанию супругов. Правовые рамки этих договоров были строго ограничены действием тех же императивных норм, цель их заключения состояла главным образом в облегчении доказывания факта принадлежности соответствующего имущества одному из супругов на случай раздела <3>. Согласно справедливому утверждению В.А. Рясенцева регулирование семейных отношений императивными нормами исключало возможность установления соглашением новых правоотношений, но не препятствовало с помощью соглашения уточнять объем существующих прав и обязанностей и порядок их реализации <4>. В зарубежной литературе, как отмечалось в предыдущем параграфе настоящей главы, подобные соглашения именуются специальными брачными договорами, ведь брачный договор может состоять из одногоединственного условия о правах на конкретную вещь. -------------------------------- <1> Малютина А.В., Палий Т.В. Указ. соч. С. 51. <2> На то, что такие сделки являются сами по себе действительными, справедливо указано в литературе. См., например: Данилин В.И., Реутов С.И. Юридические факты в советском семейном праве. Свердловск, 1989. С. 64; Ю.А. Королев назвал такие сделки элементами института брачного контракта, которые можно было встретить в СССР (Королев Ю.А. Расторжение брака // Российская юстиция. 1995. N 7. С. 38). <3> Максимович Л.Б. Указ. соч. С. 27 - 28. <4> Рясенцев В.А. Юридические факты в советском семейном праве // Ленинские идеи и новое законодательство о браке и семье. Саратов, 1969. С. 51 - 52; Рясенцев В.А. Семейное право. М., 1971. С. 152. Применение п. 5 ст. 169 Семейного кодекса возможно и к договорам, заключенным супругами в соответствии со ст. 8 Закона РСФСР "О предприятиях и предпринимательской деятельности", установившей, что индивидуальное (семейное) частное предприятие принадлежит гражданину на праве собственности или членам его семьи на праве общей долевой собственности, если иное не предусмотрено договором между ними <*>. В отличие от супружеских договоров, заключенных на основании ст. 256 ГК РФ, договоры между супругами о режиме имущества частного предприятия не должны были признаваться недействительными до введения в действие Семейного кодекса, поскольку названный Закон представляет собой специальный правовой акт, регулирующий отношения в сфере предпринимательской деятельности, и, следовательно, должен применяться принцип lex specialis derogat legi generali. Разумеется, применять п. 5 ст. 169 Семейного кодекса к указанным договорам между супругами можно лишь в той части, в какой такое применение не будет противоречить п. 5 ст. 6 Федерального закона "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации". -------------------------------- <*> В целях устранения противоречий между ст. 8 указанного Закона и ст. ст. 20 - 22 КоБС в литературе было даже высказано предложение о разработке законопроекта, носящего комплексный характер и закрепляющего разнородность функций семьи, что позволит установить юридические гарантии для супруговпредпринимателей и стимулирует членов семьи к вложению свободных средств в хозяйственную деятельность (Дорофеева Н.Н., Леженин В.Н. Проблемы семейно-правового регулирования имущественных и личных отношений // Право и развитие рыночных отношений в России. Воронеж, 1995. С. 44 - 45). Семейный кодекс установил форму брачного договора: он заключается в письменной форме и подлежит нотариальному удостоверению (п. 2 ст. 41). Несоблюдение формы брачного договора влечет его недействительность (ничтожность) согласно п. 1 ст. 44 Семейного кодекса и п. 1 ст. 165 ГК РФ. Правила п. 2 и п. 4 этой статьи ГК РФ о признании судом действительной сделки, требующей нотариального удостоверения, если одна из сторон полностью или частично исполнила сделку, а другая уклоняется от ее нотариального удостоверения, и о возмещении убытков, вызванных необоснованной задержкой в совершении сделки, применимы к брачным договорам <*>, но в весьма ограниченном объеме. Трудно представить, как может один супруг без согласия другого полностью или частично исполнить брачный договор. Конечно, можно, например, перевести денежную сумму со своего банковского счета на счет супруга, если это предусмотрено брачным договором, даже в случае отказа супруга от нотариального удостоверения уже заключенного брачного договора, и потом требовать по суду его признания и исполнения других его условий. Но брачный договор обычно не предусматривает выполнение супругами конкретных действий, а изменяет режим супружеского имущества. То есть брачный договор в принципе является пожизненным, как и сам брачный союз, поэтому, как правило, невозможно говорить о его одностороннем исполнении. Хотя даже в Российской Федерации, в частности у некоторых народов, проживающих на ее территории, возможно возникновение ситуаций, когда отдельные положения брачного договора окажутся исполненными не только до его нотариального удостоверения, но даже до его вступления в силу, т.е. до заключения брака. -------------------------------- <*> Бондов С.Н. Указ. соч. С. 59, 67. С подобной проблемой часто сталкивается, например, правоприменительная практика Китая <*>. Здесь брачный контракт традиционно заключается задолго до вступления в брак, и в период с момента заключения контракта до момента бракосочетания стороны обмениваются подарками, часто весьма дорогостоящими. Причем передача имущества, происходящая на основе брачного контракта в указанный период времени, - это длительный и непрерывный процесс. Несмотря на то что в целях запрета на продажу невест чрезмерная передача имущества в этот период не поощряется государством, такая передача из-за тысячелетних традиций и привычек остается неизбежной. Принято считать, что передача имущества может углубить чувства сторон друг к другу, укрепить их взаимоотношения, к тому же она создает необходимую материальную базу для совместной жизни после свадьбы. В связи с этим в случае отказа от заключения брака возникает вопрос о возвращении имущества. Народные обычаи Китая решают этот вопрос в зависимости от того, по чьей инициативе происходит разрыв помолвки: если по желанию дарителя, то подаренное имущество ему не возвращается, если же по воле стороны, принимавшей дарения, то подарки должны быть возвращены. В научных кругах сформировались следующие точки зрения по данному вопросу. -------------------------------- <*> Вопросы китайского права излагаются по материалам статьи: Цао Шицуань, Гуй Фусинь. Проблема обеспечения прав собственности на основании брачного договора // Чжэнфа лунь-тань (Политико-правовая трибуна (научное издание Китайского ун-та политики и права)). 1993. N 4. С. 55 - 58 (пер. с китайского). Первая - "о дополнительном условии или дополнительной ответственности". Эта позиция предполагает, что, когда любящие стороны взаимно обмениваются подарками, это является дополнительным условием заключения ими в дальнейшем брака, а разрыв любовных отношений рассматривается как невыполнение обязанностей, и получатель подарков обязан полностью вернуть их дарителю. Вторая - "о необходимости выполнения контракта". Она основывается на традиционном народном понимании права, согласно которому и брак, и соглашение о браке являются своего рода контрактами <*>. При этом дарение представляет собой "обязательный дополнительный контракт о подарках", имеющий основанием брачный контракт и являющийся исполнением брачного контракта (в данном случае брачный контракт рассматривается как соглашение о браке). С расторжением брачного контракта (под которым здесь понимается отказ вступить в брак) отпадает основание для выполнения "дополнительного контракта", поэтому все подаренное подлежит возврату. -------------------------------- <*> Ср.: рядная запись в допетровской России, устанавливавшая неустойку за отказ от заключения брака. Третья - "о переходе права собственности". При таком подходе подарки признаются сделанными в рамках обычных гражданско-правовых дарений и считаются перешедшими в собственность одаряемого. Соответственно, возвращать их не надо. Четвертая - "о неподобающем способе получения прибыли", т.е. о неосновательном обогащении. В случае разрыва отношений полученные подарки признаются с момента разрыва неосновательным обогащением, которое необходимо вернуть. Первые две точки зрения, разумеется, подвергаются наибольшей критике, хотя мнения о дарении с "дополнительным условием" придерживается довольно большое число населения, и ему часто следуют в практике китайского правосудия при решении подобных конфликтов. Поскольку КНР, как и большинство других современных государств, на протяжении многих лет неуклонно придерживается принципа свободы брака, нельзя рассматривать заключение брака как выполнение обязательств. Брачный контракт в той его части, в которой он является соглашением о браке, должен рассматриваться лишь как более глубокое выражение намерения сторон заключить брак, а соответствующие отношения по брачному контракту не являются гражданско-правовыми договорными отношениями, им не следует придавать юридическую силу и предоставлять правовую защиту. Поэтому ни о "необходимости выполнения контракта", ни о "дополнительной ответственности" говорить неуместно. Что касается "дополнительного условия", то обычно при совершении дарения, в том числе и после подписа- ния брачного контракта, заключение брака не выдвигается в качестве условия преподнесения подарка (например, "если ты выйдешь за меня, то подарю, а если нет, то не подарю"). Тем более что происходит передача имущества. При этом необходимо различать условие, под которым совершается сделка, и мотивы сделки. Следовательно, передачу имущества в данных случаях нельзя признавать условной сделкой. Третья точка зрения, "о переходе права собственности", оставляет без должного внимания интересы стороны, передавшей имущество, в той ситуации, когда его стоимость достаточно велика. Ведь в связи с вышеупомянутыми народными обычаями невозвращение имущества может создать этой стороне препятствия для заключения в дальнейшем брака с другим партнером. Признание того, что имущество возвращать не нужно, способно также привести к различным злоупотреблениям. Для России данная позиция неприемлема еще и потому, что если производится не вручение подарка, а предусмотренная брачным договором передача имущества без указания на ее "дарственный" характер, как в приведенном выше примере с банковским переводом денежных средств, то категорично утверждать о произошедшем переходе права собственности нельзя. Четвертая точка зрения, о неосновательном обогащении, заслуживает внимательного рассмотрения, учитывая тот факт, что она нашла нормативное закрепление в Германии, где помолвка является традиционным институтом. Хотя в этой стране помолвка рассматривается в юридической литературе как договор, содержащий обязательство (обещание) вступить в брак, и даже влечет определенные правовые последствия для самих помолвленных, третьих лиц и государства - жених и невеста вправе отказаться от дачи свидетельских показаний друг против друга <1>, ГГУ прямо предусматривает, что нельзя на основании помолвки требовать заключения брака (§ 1297) <2>. Невозможно и установление неустойки за отказ вступить в брак <3>. Тем не менее, если заключение брака не состоится, каждый из помолвленных вправе, согласно параграфу 1301 ГГУ, требовать от другого возврата того, что он ему подарил или передал в знак помолвки, по правилам о возврате неосновательного обогащения <4>. Право требовать возврата подарков принадлежит помолвленным даже при разрыве помолвки по обоюдному согласию <5>. Возврат исключается только для случаев, когда помолвка прекратилась смертью жениха или невесты (§ 1301 ГГУ) <6>. Более того, в соответствии с § 1298 ГГУ, при одностороннем разрыве помолвки тот, кто ее разрывает, должен возместить другому и его родителям, а также третьим лицам, действовавшим вместо родителей, убытки, возникшие в результате того, что в ожидании свадьбы они понесли расходы или вошли в долги <7>. Необходимо также возместить другому помолвленному убытки, понесенные в результате предпринятых им в ожидании свадьбы прочих мероприятий, затрагивающих его имущество или место работы <8>. При этом убытки подлежат возмещению лишь в той мере, в какой указанные расходы, вхождение в долги и прочие мероприятия соответствовали обстоятельствам <9>. Обязанность по возмещению убытков не возникает в том случае, если для разрыва помолвки имеется важная причина <10>, например ставшая известной неверность другой стороны <11>. В подобном случае, наоборот, сам разрывающий помолвку вправе на основании § 1299 ГГУ требовать возмещения вышеуказанных убытков <12>. Помимо указанных предписаний в ГГУ сохранилась архаичная, не имеющая в современных условиях практического значения <13> норма о справедливой денежной компенсации морального вреда невесте, которая, будучи непорочной, позволила жениху вступить с ней в связь (§ 1300 ГГУ) <14>. Следует особо отметить, что приведенные положения ГГУ о возврате подарков и возмещении убытков применяются независимо от того, заключили ли помолвленные брачный договор. В Германии, как и в Российской Федерации, брачный договор, заключенный до брака, вступает в силу с момента регистрации брака <15>. -------------------------------- <1> Jung H. Op. cit. S. 28 - 29. <2> Buergerliches Gesetzbuch. S. 338; Jung H. Op. cit. S. 33. <3> Jung H. Op. cit. S. 33. <4> Buergerliches Gesetzbuch. S. 339. <5> Jung H. Op. cit. S. 29. <6> Buergerliches Gesetzbuch. S. 339. <7> Ibid. S. 338 - 339; Jung H. Op. cit. S. 30. <8> Buergerliches Gesetzbuch. S. 338. <9> Ibidem; Jung H. Op. cit. S. 30. <10> Buergerliches Gesetzbuch. S. 339; Jung H. Op. cit. S. 30. <11> Ibid. S. 31. <12> Buergerliches Gesetzbuch. S. 339; Jung H. Op. cit. S. 31. <13> Ibidem. <14> Buergerliches Gesetzbuch. S. 339; Jung H. Op. cit. S. 31. <15> Ibid. S. 32. Однако для России безоговорочное признание имущества, переданного на основании заключенного до брака брачного договора, неосновательным обогащением вряд ли приемлемо. Ведь ГК РФ определяет неосновательное обогащение как имущество, приобретенное или сбереженное за счет другого лица без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований (п. 1 ст. 1102), и в отличие от ГГУ прямо не приравнивает к отсутствию оснований ситуацию, когда правовое основание отпадает впоследствии или предоставлением имущества не достигается цель сделки (§ 812). Подобная ситуация имеет место, когда брачный договор, заключенный в установленной законом нотариальной форме, не вступил в силу, поскольку не был заключен брак. Кроме того, как уже отмечено выше, даже если нотариальная форма не соблюдена, полностью или частично исполненная одной из сторон сделка, в том числе брачный договор, может быть признана судом действительной, со взысканием с другой стороны убытков, причиненных уклонением от удостоверения (п. 2 и п. 4 ст. 165 ГК РФ). В большинстве случаев не удостоверенный нотариусом брачный договор останется недействительным, вследствие чего исполненное по нему, как и по любой другой недействительной сделке, подлежит возврату именно по правилам о возврате неосновательного обогащения, в силу прямого указания закона (ст. 1103 ГК РФ). А для тех ситуаций, когда заключенный с нарушением нотариальной формы брачный договор, исходя из обстоятельств дела, признается судом действительным, возврат полученного имущества должен быть произведен в рамках возмещения убытков, причиненных уклонением от нотариального удостоверения (п. 4 ст. 165 ГК РФ). Для случаев исполнения отдельных положений брачного договора, заключенного в нотариальной форме, но не вступившего в силу, т.е. исполнения до брака, представляется целесообразным включить в Семейный кодекс специальную норму, аналогичную изложенным положениям § 1301 ГГУ, предписывающую возвращать имущество по правилам возврата неосновательного обогащения. До введения такой нормы в подобных случаях можно поступать примерно так, как предлагают Цао Шицуань и Гуй Фусинь <*>. Они рассматривают передачу имущества, традиционный для Китая обмен подарками в период с момента заключения контракта до момента бракосочетания как своего рода специфические акты дарения и относят их к числу гражданских действий, которые можно аннулировать; решение же об аннулировании должно приниматься в зависимости от конкретных обстоятельств, исходя из общих принципов гражданского права справедливости, уважения норм общественной морали и т.д. В результате имущество, имеющее большую ценность, как правило, должно быть возвращено передавшей его стороне. Российское гражданское законодательство не содержит такого понятия, как "гражданские действия, которые можно аннулировать". Вместе с тем согласно п. 1 ст. 8 ГК РФ гражданские права и обязанности возникают не только из договоров и иных сделок, актов государственных органов и органов местного самоуправления, судебных решений, в результате приобретения имущества по допускаемым законом основаниям, создания произведений и других подобных объектов, вследствие причинения вреда, неосновательного обогащения, но и вследствие иных действий граждан (подп. 8). Запрет злоупотребления правом, закрепленный в ст. 10 ГК РФ, является одним из принципов российского гражданского права <**>. На этом основании и с использованием предусмотренных ст. 12 ГК РФ способов защиты гражданских прав возможно, хотя и весьма затруднительно практически, возвращение того, что исполнено по нотариально удостоверенному брачному договору до заключения брака. -------------------------------- <*> Цао Шицуань, Гуй Фусинь. Указ. соч. <**> Суханов Е.А. Гражданское право как правовая отрасль // Гражданское право: Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. Т. 1. М., 1998. С. 37 - 38, 41 - 42. Представляется, что было бы целесообразным дополнить требование нотариального удостоверения брачного договора обязанностью государственной регистрации той его части, которая касается прав супругов на уже имеющуюся у них недвижимость. Это позволило бы избежать противоречия между брачным договором и документами, удостоверяющими право на недвижимое имущество, и оградить как интересы супруга-собственника, так и публичные интересы при совершении сделок с таким имуществом. Предложение об установлении российским законодательством в той или иной форме обязательной регистрации брачных договоров и возможности получения заинтересованными лицами соответствующей информации недавно высказано в отечественной литературе <*>. При этом предлагается проставлять специальную отметку о заключении брачного договора на свидетельстве о браке <**>, что заслуживает полной поддержки. -------------------------------- <*> Максимович Л.Б. Указ. соч. С. 11. <**> Там же. С. 64. Регистрация брачных договоров существует в целом ряде зарубежных стран. Так, в Швеции обязанность регистрации брачных договоров возложена на суды <1>. Согласно ст. 440 и ст. 442 ГК Квебека брачные договоры должны быть оформлены нотариальным актом под угрозой их абсолютной недействительности и извещение о каждом брачном договоре должно быть зарегистрировано в реестре личных прав и вещных прав на движимость на основании требования составившего его нотариуса <2>. В Италии брачный договор должен быть зарегистрирован в местном органе власти, а если договор касается существующего недвижимого имущества - то еще и в органах, регистрирующих сделки с недвижимостью <3>. ФГК устанавливает, что брачный контракт должен быть совершен в нотариальной форме под страхом недействительности, а если один из супругов является коммерсантом или становится им позднее, брачный контракт должен быть официально опубликован, иначе налагаются санкции согласно торговому реестру <4>. В соответствии со ст. 150 Гражданского кодекса Эквадора, если брачный договор содержит положения по поводу недвижимого имущества, то они должны быть внесены в реестр собственности и в обязательном порядке отражены в свидетельстве о заключении брака <5>. В Нидерландах брачные договоры могут заключаться только в нотариальной форме, а возражения против третьих лиц, основанные на брачном договоре, супруги вправе выдвигать не ранее чем через четырнадцать лет после внесения его в реестр имуществ супругов <6>. -------------------------------- <1> Введение в шведское право. С. 66. <2> Гражданский кодекс Квебека. С. 97. <3> Масевич М.Г. Указ. соч. С. 148. <4> Крылова З.Г. Имущественные права супругов в условиях перехода к рыночным отношениям // Государство и право. 1992. N 7. С. 29. <5> Гражданское и семейное право развивающихся стран. Гражданские кодексы стран Латинской Америки. С. 183. <6> Bergmann / Ferid. Internationales Ehe - und Kindschaftsrecht. 1993. S. 40. Разумеется, даже в тех странах (имеющих кодифицированное гражданское законодательство), где не предусмотрена регистрация брачных договоров, брачный договор должен заключаться в нотариальной форме. Например, в ст. 256 Бразильского Гражданского кодекса, содержащей, как уже было отмечено выше, разрешение вступающим в брак до его заключения предусмотреть в соглашении все, что им будет полезно в отношении своего имущества, установлено следующее. Такие соглашения будут ничтожны, если не совершены в форме нотариального акта; если за соглашением не последует заключение брака. В соответствии с Гражданским кодексом Колумбии имущество, приобретенное супругами в период брака, подчиняется режиму общности (ст. 180), если иное не установлено особым соглашением о режиме имущества, достигнутым до заключения брака и облеченным в нотариальную форму <*>. -------------------------------- <*> Гражданское и семейное право развивающихся стран. Гражданские кодексы стран Латинской Америки. С. 86, 136, 143. Вопросы формы и регистрации брачного договора в зарубежном праве целесообразно более подробно рассмотреть на примере права Германии, так как ГГУ содержит их детальную регламентацию. В соответствии с положениями ГГУ брачный договор должен заключаться в присутствии обеих сторон и удостоверяться нотариусом <1>. Если супруги исключили или изменили договором законный режим имущества, то выдвигать в отношении третьего лица, с которым один из них совершил сделку, возражения, основанные на таком исключении или изменении, они вправе только в том случае, когда брачный договор внесен в реестр имущественных прав супругов соответствующего участкового суда или третьему лицу было известно о брачном договоре, когда совершалась сделка. Аналогичные правила действуют в случае отмены или изменения супругами посредством брачного договора того регулирования, которое было ранее внесено в реестр. Запись в реестр вносится в участковом суде округа, где хотя бы один из супругов имеет постоянное место пребывания. При изменении постоянного места пребывания запись должна быть произведена повторно - в реестре участкового суда по новому месту пребывания. Повторение не требуется только в случае обратного переезда (на прежнее место): в этом случае ранее сделанная запись считается совершенной вновь. Внесение записи в реестр осуществляется по совместному заявлению супругов, при этом каждый из них вправе потребовать участия другого. Предусмотрено лишь несколько случаев, когда для внесения в реестр достаточно заявления одного из супругов <2>. Участковый суд обязан в специальном издании опубликовать внесенную в реестр запись и предоставить каждому возможность ознакомления с реестром и получения удостоверенной копии любой записи в реестре <3>. В литературе подчеркивается, что регистрация брачного договора в реестре - право, а не обязанность супругов. Действительность договора не зависит от внесения в реестр. Более того, внесение в реестр не имеет такого юридического значения, как регистрация прав на недвижимость в поземельной книге: не существует презумпции правильности того, что записано в реестре <4>. Правовое значение внесение в реестр имеет только для отношений супругов с третьими лицами. Поэтому нет необходимости вносить в реестр те брачные договоры, содержание которых ограничивается регулированием внутренних отношений между супругами. Излишне вносить в реестр и такой брачный договор, которым супруги заменяют свои ранее оформленные, но не внесенные в реестр договоренности об имуществе законным режимом. Однако, если один из супругов занимается торговлей, он обязан внести брачный договор в реестр, причем как по месту жительства, так и по месту осуществления торговой деятельности, если эти места не совпадают <5>. -------------------------------- <1> Buergerliches Gesetzbuch. S. 356; Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 114; Jung H. Op. cit. S. 161. <2> Buergerliches Gesetzbuch. S. 356 - 357, 386 - 387; Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 123 - 124. <3> Buergerliches Gesetzbuch. S. 387. <4> Jung H. Op. cit. S. 161. <5> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 124 - 125. Прочие условия действительности брачного договора (помимо соблюдения формы) согласно действующему законодательству Российской Федерации те же, что и условия действительности гражданско-правовой сделки: стороны должны быть дееспособными, понимать значение своих действий и руководить ими, договор должен соответствовать требованиям закона и иных правовых актов, основам правопорядка и нравственности, воля сторон должна соответствовать их волеизъявлению. Этот вывод следует непосредственно из п. 1 ст. 44 Семейного кодекса, согласно которому брачный договор может быть признан судом полностью или частично недействительным по основаниям, предусмотренным ГК РФ для недействительности сделок. Как было сказано выше <*>, суд может также признать брачный договор недействительным полностью или частично по требованию одного из супругов, если условия договора ставят этого супруга в крайне неблагоприятное положение; условия брачного договора, нарушающие другие требования п. 3 ст. 42 Семейного кодекса, ничтожны (п. 2 ст. 44 Семейного кодекса). То есть к брачному договору, ограничивающему правоспособность или дееспособность супругов, их право на обращение в суд, право нетрудоспособного нуждающегося супруга на получение содержания, регулирующему личные неимущественные отношения супругов или их права и обязанности в отношении детей, противоречащему основным началам семейного законодательства, суд вправе по требованию любого заинтересованного лица, а также по собственной инициативе применить последствия недействительности ничтожной сделки (п. 2 ст. 166 ГК РФ). -------------------------------- <*> В предыдущем параграфе настоящей главы. Специфическим условием действительности брачного договора является соблюдение условий заключения брака, предусмотренных ст. ст. 12 - 15 Семейного кодекса, а также наличие у обеих сторон при регистрации брака намерения создать семью, поскольку в силу п. 2 ст. 30 Семейного кодекса признание брака недействительным влечет признание недействительным брачного договора. Но, если один из супругов является добросовестным, суд может в соответствии с п. 4 этой же статьи признать действительным брачный договор полностью или частично. Разумеется, при вынесении такого решения суд должен исходить из интересов добросовестного супруга. Таким образом, в указанной ситуации и применительно к брачным договорам действует общий принцип, сформулированный В.А. Рясенцевым: при добросовестности одного из супругов для охраны его интересов правоотношения, основанные на браке, признанном недействительным, не аннулируются, а преобразуются из двухсторонне-обязывающих в односторонне-обязывающие, в которых права имеет только добросовестный супруг <*>. -------------------------------- <*> Рясенцев В.А. Юридические факты в советском семейном праве // Ленинские идеи и новое законодательство о браке и семье. С. 51 - 52; Рясенцев В.А. Семейное право. М., 1971. С. 151 - 152. См. также: Андреева Л.А., Медведев О.М. Недействительность брака по семейному праву Российской Федерации. М., 1996. С. 44 - 46. Российское законодательство предоставляет возможность изменить или расторгнуть брачный договор в любое время по соглашению супругов. Такое соглашение совершается в той же форме, что и сам брачный договор (п. 1 ст. 43 Семейного кодекса). Предоставляя супругам право заключать, изменять и расторгать брачный договор по обоюдному согласию в любое время, российский законодатель, видимо, исходил из того, что супруги, вступая в брак в молодости, часто не имеют собственного имущества и не задумываются о материальных про- блемах, а если и задумываются, то по моральным соображениям не считают для себя возможным заранее урегулировать их в договоре. Следует учитывать, что бывшие супруги не могут вносить изменения в брачный договор, в том числе и в ту его часть, которая продолжает действовать после развода. Они вынуждены ограничиться теми видами соглашений, которые предусмотрены для этого случая законом: о разделе общего имущества и др. <*>. Ввиду того что российское законодательство не предусматривает аналогичных соглашений, рассчитанных на режим раздельности и на иные значительные новшества (условия о выплате компенсации за вину в разводе и т.п.), разведенным супругам, не имеющим друг к другу претензий и желающим отступить от условий брачного договора, остается воспользоваться такими гражданско-правовыми конструкциями, как соглашения о прощении долга, об отступном (ст. ст. 409, 415 ГК РФ). -------------------------------- <*> Максимович Л.Б. Указ. соч. С. 55. Односторонний отказ от исполнения брачного договора не допускается (п. 1 ст. 43 Семейного кодекса). Вместе с тем п. 2 этой статьи предусматривает возможность изменения или расторжения брачного договора при отсутствии взаимного супружеского согласия. По требованию одного из супругов брачный договор может быть изменен или расторгнут по решению суда по основаниям и в порядке, которые установлены ГК РФ для изменения и расторжения договора. Таким образом, суд может по иску заинтересованного супруга изменить или расторгнуть брачный договор: 1) при существенном нарушении договора другим супругом (подп. 1 п. 2 ст. 450 ГК РФ); 2) в иных случаях, предусмотренных договором (подп. 2 п. 2 ст. 450 ГК РФ) <*>; -------------------------------- <*> Согласно подп. 2 п. 2 ст. 450 ГК РФ "иные случаи" могут быть предусмотрены не только договором, но также самим ГК РФ, другими законами. Однако какие-либо другие законы помимо Семейного кодекса в настоящее время не предусматривают случаев расторжения брачного договора, при этом Семейный кодекс отсылает к ГК РФ, а из норм ГК РФ к брачному договору можно применить лишь положения об изменении и расторжении в связи с существенным изменением обстоятельств (о чем пойдет речь далее). 3) в связи с существенным изменением обстоятельств (ст. 451 ГК РФ). Видимо, когда брачный договор войдет в правовую практику нашей страны, наиболее частыми будут попытки изменения или расторжения брачных договоров по последнему из вышеуказанных оснований. Ведь возможно возникновение ситуации, когда соглашение об изменении или расторжении брачного договора сторонами не достигнуто, а обстоятельства изменились настолько, что исполнение брачного договора в его первоначальном виде приведет к существенному нарушению интересов одного из супругов <*>. -------------------------------- <*> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 175. Однако в литературе нет единства мнений по вопросу применения к брачному договору ст. 451 ГК РФ. Так, Л.Б. Максимович считает, что изменение материального или семейного положения, как правило, свидетельствует о существенном изменении обстоятельств, из которого стороны исходили, заключая брачный договор. Поэтому основание изменения и расторжения договора, предусмотренное ст. 451 ГК РФ, является особым основанием для изменения или расторжения брачного договора <*>. -------------------------------- <*> Максимович Л.Б. Брачный договор (контракт). Правовые режимы имущества супругов. С. 53. Но если при этом исходить из смысла, который придается понятиям материального и семейного положения и их изменения, то расторжению или изменению на основании статьи 451 ГК РФ будет подлежать практически любой брачный договор, что сведет на нет его заключение. Как указал В.А. Рясенцев, некоторые близкие по своему юридическому значению факты получили в законодательстве собирательные названия - "материальное положение" и "семейное положение". Под первым понимается наличие или отсутствие заработка, пенсии, их размер, наличие сбережений или иного имущества, степень утраты трудоспособности, получение материальной помощи от других членов семьи и т.д. Под вторым понимается состояние в браке или в разводе, наличие или отсутствие детей и других близких родственников. Изменение "семейного" и "материального" положения означает, что в составе обозначаемых ими юридических фактов произошли более или менее серьезные изменения <*>. Таким образом, очевидно, что если признавать существенным изменением обстоятельств для целей статьи 451 ГК РФ изменение материального или семейного положения, то никто, заключая брачный договор, не может быть уверен в его длительном действии. Ведь изменением семейного положения является, например, рождение ребенка, которого сначала супруги могли и не хотеть. Следовательно, при наступлении указанного обстоятельства возможно предъявление требования об отмене установленных брачным договором правил, даже если в самом договоре с рождением ребенка не связано никаких последствий. -------------------------------- <*> Рясенцев В.А. Юридические факты в советском семейном праве // Ленинские идеи и новое законодательство о браке и семье. С. 48. В связи с изложенным представляется более убедительной позиция тех авторов, которые указывают на трудности применения ст. 451 ГК РФ к брачному договору. Анализ содержания этой статьи, в частности наличие в ней таких терминов, как "риск", "условия оборота", "обычаи делового оборота", приводит к выводу, что по указанным в этой статье основаниям подлежат изменению или расторжению договоры, заключенные при осуществлении предпринимательской деятельности, к которым брачный договор не относится <*>. Поэтому можно сказать следующее: из существа брачного договора вытекает, что существенное изменение обстоятельств не является основанием для его изменения или расторжения (п. 1 ст. 451 ГК РФ). Данная ссылка на существо договора представляется применимой по крайней мере к тем брачным договорам, которые ограничиваются установлением режима имущества, поскольку сама по себе раздельность не нарушает законных интересов даже супруга, ставшего нетрудоспособным, ведь другой супруг в таком случае обязан его содержать. Кроме того, как верно отмечает М.В. Антокольская, для расторжения или изменения договора в соответствии со ст. 451 ГК РФ необходимо одновременное наличие всех перечисленных в ней условий, что применительно к супружеским отношениям практически невозможно. Брачный же договор из-за своей специфики и прежде всего в силу своего длящегося характера может потребовать изменения гораздо чаще, и в том числе при отсутствии всех условий, предусмотренных ст. 451 ГК РФ. Ведь брачный договор рассчитан на длительное время, тесно связан с личными отношениями супругов и зависит от их имущественного положения и состояния здоровья, изменение которых в будущем часто невозможно предвидеть в момент его заключения. За время действия брачного договора один из супругов может стать нетрудоспособным, потерять работу, соотношение доходов супругов может измениться настолько, что положения брачного договора окажутся крайне неблагоприятными для одной из сторон <**>. -------------------------------- <*> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 176; Игнатенко А.А., Скрыпников Н.Н. Указ. соч. С. 46. <**> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 175 - 176, 179. В связи с этим при возникновении потребности прекратить брачный договор заинтересованный супруг, изза отсутствия всех условий, необходимых в соответствии со ст. 451 ГК РФ для изменения или расторжения договора, будет вынужден требовать признания договора недействительным как ставящего его в крайне неблагоприятное положение (п. 2 ст. 44 Семейного кодекса). Таким образом, суд сможет признать брачный договор недействительным, и есть все основания полагать, что признание брачного договора недействительным по этому основанию будет чрезвычайно распространено, хотя в данной ситуации гораздо более соответствовало бы интересам сторон и третьих лиц его принудительное изменение, поскольку признание недействительным действует с обратной силой - с момента заключения договора <*> (кроме случая, предусмотренного п. 3 ст. 167 ГК РФ, который представляется наиболее подходящим как раз для брачного договора; но непонятно, сочтет ли большинство судей подлежащей применению именно эту норму). -------------------------------- <*> Там же. С. 179 - 180. Поэтому, безусловно, нужно придать законодательству необходимую гибкость - включить в Семейный кодекс дополнительные положения, позволяющие суду изменить или расторгнуть брачный договор при отсутствии всех условий, перечисленных в ст. 451 ГК РФ, как это предполагалось сделать при обсуждении проекта Семейного кодекса <*>. -------------------------------- <*> Там же. С. 176, 179. За рубежом по-разному регулируются вопросы изменения и расторжения брачного договора, причем возможность изменения связана с самой возможностью заключения брачного договора после вступления в брак. Так, в Германии брачный договор может быть не только заключен в любое время в период брака <1>, но также в любое время изменен или отменен супругами. Изменение или расторжение должно совершаться в нотариальной форме, т.е. представляет собой "обновленное заключение брачного договора" <2>. Предоставляя супругам право регулировать их имущественные отношения посредством брачного договора, ГГУ сразу же (§ 1408) предусматривает, что это включает, в частности, право отменять или изменять режим имущества после вступления в брак. В случае исключения или отмены супругами законного режима, а также в случае исключения выравнивания прироста или отмены договорного режима общности вступает в силу режим раздельности, если иное не вытекает из брачного договора (§ 1414 ГГУ) <3>. Право некоторых государств, напротив, не допускает заключения брачного договора после вступления в брак или усложняет такое заключение, а также изменение брачного договора во время брака <4>. Например, в Нидерландах брачный договор можно заключить при или после заключения брака <5>, однако после заключения брака заключение или изменение брачного договора возможно только при одобрении суда и допускается, если брак существует минимум один год <6>. Как уже отмечалось выше, в странах Латинской Америки - Бразилии, Колумбии - брачный договор можно заключить лишь до бракосочетания. Из всех государств данного региона вопросы договорного режима имущества супругов наиболее либерально регулируются в Перу. Согласно ст. 296 Гражданского кодекса Перу супруги вправе в период брака заменить один режим другим. Действительность соглашения о перемене режима зависит от облечения его в нотариальную форму и внесения в книгу записей гражданского состояния <7>. Последнее, как было отмечено выше, представляется целесообразным ввести и в Российской Федерации. Переносить же в отечественное законодательство ограничения свободы сторон в заключении и изменении брачного договора, разумеется, не следует, так как целесообразно, чтобы брачный договор прочно вошел в российскую правовую действительность. Кроме того, установление в Нидерландах и странах Латинской Америки указанных ограничений имеет целью предотвратить обход налогов и причинение ущерба кредиторам путем передачи имущества от одного супруга другому, однако опасения, что подобное станет правилом, заходят слишком далеко <8>. -------------------------------- <1> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 115; Jung H. Op. cit. S. 164. <2> Jung H. Op. cit. S. 165. <3> Buergerliches Gesetzbuch. S. 355, 357. <4> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 115. <5> В зарубежных фильмах встречаются сцены, когда церемония бракосочетания сопровождается подписанием брачного контракта. В принципе, такое возможно и в России (если пригласить нотариуса в соответствующий дворец) и было бы даже весьма желательным, если принять высказанное выше предложение о регистрации брачных договоров в органах загса. <6> Bergmann / Ferid. Internationales Ehe - und Kindschaftsrecht, 1993. S. 40. <7> Гражданское и семейное право развивающихся стран. Гражданские кодексы стран Латинской Америки. С. 19. <8> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 115. § 5. Иные акты, регулирующие отношения собственности супругов Помимо брачного договора и в Российской Федерации, и за рубежом существуют некоторые другие акты, направленные на регулирование отношений собственности супругов вне рамок законного режима их имущества. Так, в Германии при любом режиме встречается передача одним супругом своего имущества другому в управление. Такая передача может осуществляться неформально, хотя и представляет собой отступление от одного из положений законного режима - самостоятельного управления каждого из супругов своим имуществом. Это рассматривается как отношения поручения и означает, что управляющий связан указаниями собственника, не вправе использовать потребляемые вещи для себя самого, обязан отдавать собственнику поступления от имущества, если они в силу поручения не поступают также в управление <*>. Данное поручение - передача одним супругом своего имущества в управление другому - может быть в любое время отменено супругом, передавшим свое имущество, причем исключение или ограничение его права на такую отмену возможно только посредством брачного договора. Однако допустимой остается отмена управления по веской причине <**>. -------------------------------- <*> Ibid. S. 117, 157. <**> Buergerliches Gesetzbuch. S. 357. Значительными особенностями обладает договорный режим имущества супругов в странах системы общего права. Отношения собственности между супругами наряду с институтом брачного контракта регулируются здесь также институтом доверительной собственности, или траста (trust). Разновидность траста, именуемая трастом в своих интересах (когда учредитель траста одновременно является бенефициантом), широко используется при вступлении в брак для охраны имущественных интересов одной из сторон, чаще всего - замужней женщины. Имущество жены передается в доверительную собственность мужа. Это означает, что муж владеет, пользуется и распоряжается имуществом жены как собственным, но обязан передавать жене определенную часть доходов от использования ее имущества и не может распорядиться им в ущерб интересам жены, а также несет другие обязанности, обычно предусматриваемые договором траста (периодические отчеты перед учредителем и т.д.). Право судебного усмотрения, характерное для стран общего права, предоставляет суду возможность придать юридическую силу предполагаемому намерению сторон относительно определенного имущества, т.е. намерению, не оформленному соглашением. В этом случае также действует право доверительной собственности. Предполагаемый траст (implied trust), или логически выведенный траст (resulting trust), охватывает ситуации, когда намерение учредителя выражено недостаточно ясно и нельзя с полной очевидностью утверждать, что он хотел создать траст, но, исходя из обстоятельств дела, суд может сделать такой вывод. Предполагаемый траст обычно применяется судом, когда брачный контракт отсутствует, но легальный режим (в Англии и большинстве штатов США это режим раздельности) фактически не действует в данном браке, так как один из супругов постоянно управляет значительной частью собственности другого (предприятием, доходными домами и т.п.) <*>. -------------------------------- <*> Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. В.П. Мозолина и М.И. Кулагина. С. 351; Нарышкина Р.Л. Указ. соч. С. 10; Рубанов А.А. Указ. соч. С. 96; Хазова О.А. Брак и развод в буржуазном семейном праве. С. 80, 101. Подобные нормы, позволяющие суду приписать стороне намерение заключить договор по поводу конкретного имущества, встречаются также в праве мусульманских стран. Мусульманское право разрешает суду рассматривать отношения супругов по поводу имущества как вытекающие из соглашения, даже если таковое отсутствует. "Нет ничего проще (и это классическая форма), как приписать индивиду намерение заключить договор. Судебная практика мусульманских стран действовала именно таким образом. Так, на Яве религиозный судья мог допустить существование торгового общества, созданного супругами с целью обхода брачного режима, установленного правом, и применить в данной связи обычай" <*>. -------------------------------- <*> Давид Р. Указ. соч. С. 320. Необходимо оговорить, что к приданию юридической силы предполагаемому намерению сторон следует подходить с большой осторожностью. Так, И.В. Жилинкова, перечисляя, классифицируя и анализируя договоры, направленные на установление или изменение правового режима имущества супругов <*>, выделяет в качестве самостоятельного вида таких супружеских договоров договор о передаче раздельного имущества в общую собственность супругов. При этом она указывает, что, как правило, письменно такой договор не оформляется, поэтому о намерении супруга осуществить передачу имущества в общую собственность чаще всего можно судить по его фактическим действиям <**>. С таким подходом невозможно согласиться, поскольку согласие неизбежно повлечет за собой необходимость признания общим имуществом практически любой собственности каждого из супругов, которая используется членами семьи. То же относится и к выделяемому И.В. Жилинковой договору об объединении раздельного имущества супругов - однородных, делимых и заменяемых вещей <***> в том случае, когда в письменной форме такой договор не заключался. -------------------------------- <*> Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 225 - 233 (и далее С. 235 - 256 - о брачном договоре). <**> Там же. С. 231. <***> Там же. С. 233. В то же время необходимо согласиться с тем, что к договорам, направленным на изменение правового режима, относятся договоры (соглашения) об определении долей в общем имуществе и о разделе общего имущества. Последний, разумеется, кроме случаев, когда раздел производится при расторжении брака или после развода <*>. Эти соглашения уже упоминались в предыдущей главе настоящей работы, в связи с осуществлением супругами своих прав на имущество. Правовая природа этих сделок, порядок и последствия их совершения достаточно подробно исследованы в литературе <**>. Здесь же следует еще раз отметить, что результатом заключения этих соглашений является изменение режима тех предметов супружеского имущества, по поводу которых заключается соглашение, - общая совместная собственность прекращается, трансформируясь в общую долевую (при определении долей) или превращаясь в раздельную собственность каждого из супругов (при разделе имущества). Естественно, в отличие от брачного договора эти соглашения могут заключаться только по поводу уже имеющегося, нажитого, но не будущего имущества <***>. -------------------------------- <*> Там же. С. 225, 228. <**> Граве К.А. Имущественные отношения супругов. С. 60; Ершова Н.М. Вопросы семьи в гражданском праве. С. 80 - 85; Она же. Имущественные правоотношения в семье. С. 58 - 62; Никитина В.П. Имущество супругов. С. 55 - 56; Чефранова Е.А. Имущественные отношения в российской семье. С. 30 - 31. <***> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 30. Кроме брачного договора, соглашения о разделе общего имущества супругов и соглашения об определении долей в общем имуществе, оформляемого выдачей свидетельств о праве собственности на долю в общем имуществе по совместному заявлению супругов, действующее российское законодательство упоминает еще один договор, регулирующий отношения собственности супругов, природа которого до конца не ясна. Как уже отмечалось в настоящей работе, согласно п. 1 ст. 39 Семейного кодекса при разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными, если иное не предусмотрено договором между супругами. Очевидно, речь в данной норме идет не о брачном договоре, поскольку ст. 39 входит в главу "Законный режим имущества супругов". Но, по всей видимости, эта норма не ограничивается и указанием на сделку, оформляемую выдачей свидетельств о праве собственности на долю в общем имуществе, поскольку такие свидетельства выдаются на долю в определенном имуществе - на долю жилого дома, дачи, гаража и т.п., тогда как ст. 39 посвящена определению долей при разделе всего общего имущества, а не отдельных его составляющих. В настоящей работе уже было высказано предложение дополнить Семейный кодекс ст. 39 (прим.), посвященной определению долей по соглашению супругов без раздела общего имущества, в которой должны предусматриваться соглашения, оформляемые выдачей свидетельств о праве собственности на долю в общем имуществе. В эту же статью - 39(прим) - следует включить, по аналогии с п. 2 ст. 38 Семейного кодекса, предусматривающим соглашение о разделе общего имущества супругов, положения о договоре супругов об определении их долей в общем имуществе, нажитом во время брака, без указания долей в праве на конкретные предметы. При этом для охраны интересов кредиторов супругов, о чем пойдет речь в следующей главе настоящей работы, целесообразно установить обязательность нотариального удостоверения такого договора, как и соглашения о разделе супружеского имущества. Разумеется, отношения собственности супругов регулируются не только договорами и иными актами, указанными в настоящей главе, но и "обычными" гражданско-правовыми договорами - купли-продажи, мены, дарения, поручения и др. Однако в литературе проводится отграничение соглашений по поводу супружеского имущества, относящихся к брачному имущественному праву <*>, от "обычных" гражданско-правовых договоров. Существует точка зрения, в соответствии с которой имущественно-правовые соглашения, предпосылкой (условием возникновения) которых является брак, но существование которых перестало зависеть от наличия брака или от существования режима имущества супругов, - например, соглашения о разделе имущества супругов, соглашения по поводу выравнивания прироста имущества, - больше не относятся к правоотношениям собственности супругов, а лишь регулируют обособившиеся последствия данных правоотношений. Это вывод из идеально пожизненного характера брака. Более правильным представляется разграничение, которое проводится в зависимости от того, является ли брак необходимым и конститутивным элементом соглашения, или же такое соглашение возможно и между третьими лицами (подарок на день рождения и т.п.) <**>. -------------------------------- <*> Определение брачного имущественного права приведено в первой главе настоящей работы. <**> Buschendorf A. Op. cit. S. 23 - 24. Помимо этого в литературе специально отграничивают брачный договор от других сделок посредством анализа его causa. Causa брачного договора заключается в установлении определенного правового порядка (управления, распоряжения, раздела и т.п.) для имущества обеих сторон. Поэтому брачный договор не является дарением, даже если один из супругов ничего не вносит или вносит лишь незначительное имущество в общность. Установление общности имущества может быть признано дарением только в том случае, когда оно является лишь средством (переходной формой) для скорого обогащения одной из сторон или иным образом доминирует согласие о безвозмездности (causa договора дарения); в остальном брачный договор не может рассматриваться кредиторами супругов как распоряжение, причиняющее вред кредиторам, поскольку, как правило, кредиторы не имеют права на конкретные предметы из имущества супругов <*>. -------------------------------- <*> Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. S. 116 - 117. Глава 5. ОБЯЗАТЕЛЬСТВА (ДОЛГИ) КАК ЧАСТЬ ИМУЩЕСТВА СУПРУГОВ Имущество супругов, как общее, так и раздельное, не только удовлетворяет потребности членов семьи, оно используется супругами при участии в гражданском обороте. Следовательно, имущество супругов является объектом взыскания при ответственности по обязательствам. Дискуссионным является вопрос о том, составляют ли обязательства (долги) супругов часть их имущества и прежде всего часть общего имущества супругов. Так, по утверждению В.А. Рясенцева, "долги в понятие нажитого имущества не входят, так как "нажито" то, что приобретено, получено за вычетом долгов. Следовательно, в общее имущество супругов не входят их долги. Долги супруга могут покрываться за счет общего имущества,.. но сами они не образуют его составной части" <1>. Такого же мнения придерживается и М.Г. Масевич: "В совместную собственность супругов закон включает только имущественные права, но не обязательства (долги)" <2>. Далее в указанном комментарии воспроизводится данная В.А. Рясенцевым трактовка понятия "нажитое в браке имущество" <3>. В соответствии с другим подходом, представленным, в частности, в трудах Л.М. Пчелинцевой, Е.А. Чефрановой, термин "имущество", применяемый в ст. 34 Семейного кодекса РФ, многозначен и охватывает также обязательства супругов, возникшие в результате распоряжения общей собственностью, которые включаются в состав их общего имущества (например, обязанность вернуть деньги по договору займа, заключенному в интересах семьи, обязанность оплатить работу по договору подряда на ремонт квартиры, долг за приобретенные в кредит вещи и т.д.) <4>. По мнению Л.М. Пчелинцевой, такая позиция согласуется с правилом, установленным п. 3 ст. 39 Семейного кодекса РФ, согласно которому суд при разделе общего имущества супругов распределяет между ними их общие долги пропорционально присужденным им долям, что косвенно подтверждает вхождение обязательств в состав общего имущества <5>. Наиболее точно и в соответствии с законодательством Российской Федерации и других стран, а также самим понятием "имущество" данная точка зрения выражена В.А. Тарховым и некоторыми другими авторами: долги составляют пассив общего имущества супругов <6>. Как отмечает В.А. Тархов, "поскольку имущественные отношения регулируются главным образом гражданским правом, то его понятия имеют применение и в имущественных отношениях, регулируемых другими отраслями права, если ими не установлено иное... Семейное право не содержит понятий имущества... иных, чем в гражданском праве. Поэтому к имуществу супругов применимы гражданско-правовые понятия имущества, включая и понятие его как совокупности прав и обязанностей - актива и пассива. В общем имуществе супругов также может иметь место актив и пассив" <7>. Е.А. Чефранова также справедливо отмечает, что суд производит раздел супружеской собственности с учетом как актива, так и пассива имущества <8>. -------------------------------- <1> Рясенцев В.А. Семейное право. М., 1967. С. 89. <2> Масевич М.Г. Указ. соч. С. 126. <3> Там же. С. 127. <4> Пчелинцева Л.М. Указ. соч. С. 184 - 185, 220; Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 12 - 13 и др. <5> Пчелинцева Л.М. Указ. соч. С. 185. <6> Тархов В.А. Имущественные отношения супругов // Ленинские идеи и новое законодательство о браке и семье. С. 55; Шахматов В.П. Законодательство о браке и семье: Практика применения, некоторые вопросы теории. С. 30; Антокольская М.В. Указ. соч. С. 165, 180; и др. <7> Тархов В.А. Указ. соч. С. 55. <8> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 13. Пункт 2 ст. 34 Семейного кодекса РФ, устанавливающий, что относится к имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), не содержит никаких упоминаний о долгах супругов. Более того, после перечисления доходов, вещей и имущественных прав, являющихся общим имуществом супругов, устанавливается, что к общему относится также "любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено". Из такой формулировки на первый взгляд действительно можно сделать вывод, что закон включает в состав общего имущества супругов только то, что ими получено. Тем более что ст. 38, посвященная разделу общего имущества супругов, не содержит специальных положений о долгах. Однако имущество в широком смысле этого слова представляет собой не только вещи и имущественные права (актив), но также обязательства (пассив). Общие обязательства (долги), так же как и общие вещи, могут быть приобретены (нажиты) супругами совместно в период брака, причем не только в результате распоряжения общей собственностью, как утверждают Л.М. Пчелинцева и Е.А. Чефранова, но также по другим основаниям, о чем пойдет речь далее. И потому при разделе общего имущества супругов их общие долги согласно п. 3 ст. 39 Семейного кодекса РФ распределяются между супругами пропорционально присужденным им долям. Вывод о вхождении обязательств супругов в состав их имущества позволяет сделать также исследование германского за- конодательства. В соответствии с § 1475 ГГУ при разделе общего имущества супругов (если был установлен договорный режим общности) супруги прежде всего должны погасить "обязательства общего имущества" <*> (Gesamtgutsverbindlichkeiten) <**>. Если же срок исполнения обязательства еще не наступил или обязательство является спорным, то супруги должны удержать, не подвергая разделу, то, что требуется для погашения такого обязательства. Установлена также обязанность "обратить общее имущество в деньги", если это необходимо для погашения обязательств общего имущества. Причем, согласно § 1476 ГГУ, только после погашения обязательств общего имущества производится раздел между супругами оставшегося имущества <***>. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. S. 373. <**> Термин "обязательства общего имущества" (Gesamtgutsverbindlichkeiten) употребляется и в других параграфах ГГУ, начиная с § 1437. <***> Buergerliches Gesetzbuch. S. 373; Muenchner Kommentar zum BGB. B. 5. S. 658; Jung H. Op. cit. S. 97. Исследуя данный вопрос не только применительно к составу общего имущества супругов, К.А. Граве рассматривает "кредиторские требования и долговые обязательства" как часть имущества вообще и справедливо утверждает, что долговые обязательства могут входить в состав раздельного и общего имущества супругов <*>. Правда, К.А. Граве не выделяет актив и пассив имущества. -------------------------------- <*> Граве К.А. Указ. соч. С. 26, 83. Итак, обязательства (долги) могут являться частью общего имущества супругов или частью имущества только одного из них. Эти разновидности обязательств именуются в действующем законодательстве общими обязательствами и обязательствами одного из супругов. В литературе они получили также название общих и личных долгов <*>. Российское законодательство устанавливает различные правила ответственности по таким обязательствам <**>. -------------------------------- <*> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 180; Пчелинцева Л.М. Указ. соч. С. 220; Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 102; Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 65; Шахматов В.П. Указ. соч. С. 30. <**> Как отмечает В.И. Данилин, принудительное взыскание с супругов их долгов не является ответственностью, так как цель - не наказание, а защита и восстановление нормальных отношений. Поэтому не совсем точно употребление термина "ответственность супругов по личным и общим долгам" (Данилин В.И. Указ. соч. С. 55). В целом с данным утверждением можно согласиться, если исходить из понятия гражданско-правовой ответственности как государственного принудительного воздействия на нарушителей, заключающегося в применении к ним имущественных санкций (взыскания убытков, неустойки и т.п.), возлагающих на них дополнительные неблагоприятные последствия (Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000. С. 309 - 312; Суханов Е.А. Гражданско-правовая ответственность // Гражданское право: Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. Т. 1. М., 1998. С. 429 - 431). В то же время следует иметь в виду, что в российском законодательстве термин "ответственность" применительно к обязательствам (долгам) в целом ряде случаев употребляется в широком смысле слова, охватывая государственное принуждение к исполнению обязанности, не исполненной добровольно (Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность (Очерк теории). С. 42 - 60, 79 - 114; Мнения по вопросу такого широкого понимания ответственности см. также: Антокольская М.В. Лекции по семейному праву. С. 134 - 135). Это имеет место, в частности, в нормах об ответственности юридических лиц по своим обязательствам и об ответственности учредителей (участников, членов) и собственников имущества по обязательствам юридических лиц (ст. ст. 56, 69, 75, 82, 87, 95, 96, 107, 113 - 118, 120 - 121 ГК РФ), в положениях об ответственности наследников по долгам наследодателя (ст. 1175 ГК РФ). Зарубежное законодательство, например ГГУ, также употребляет термин "ответственность" ("Haftung") применительно к долгам (§ 1438 - 1441, 1460 - 1463 и др. (Buergerliches Gesetzbuch. S. 363 - 364, 369 - 370)). Поэтому, хотя правила об ответственности супругов по обязательствам означают не что иное, как положения об удовлетворении требований кредиторов, представляется возможным сохранение термина "ответственность". В соответствии с п. 1 ст. 45 Семейного кодекса РФ по обязательствам одного из супругов взыскание может быть обращено только на имущество этого супруга. При недостаточности этого имущества для удовлетворения требований кредиторов взыскание может быть обращено на долю супруга-должника, которая причиталась бы ему при разделе общего имущества супругов. Кредитор супруга-должника вправе, согласно п. 1 ст. 45 Семейного кодекса РФ и ст. 255 ГК РФ, требовать выдела этой доли для обращения на нее взыскания. Если же выделение доли в натуре невозможно, т.е. большая часть общего имущества супругов состоит из неделимых вещей или другой супруг против выдела возражает, то кредитор вправе требовать продажи должником своей доли другому супругу и обращения вырученных от продажи средств в погашение долга. Причем продажа должна осуществляться по цене, соразмерной рыночной стоимости доли. В случае отказа другого супруга от приобретения доли супруга-должника на таких условиях кредитор вправе требовать обращения взыскания на долю должника путем ее продажи с публичных торгов. Правда, необходимо учитывать отмеченные в литературе процессуальные трудности, возникающие при определении доли супруга-должника в совместной собственности для обращения на нее взыскания <*>. -------------------------------- <*> См., например: Черных И.И. Некоторые проблемы обращения взыскания на имущество должникагражданина // Юридический мир. 2000. N 1. С. 56. Ранее КоБС РСФСР (ч. 1 ст. 23) устанавливал правило, аналогичное закрепленному в п. 1 ст. 45 Семейного кодекса РФ: по обязательствам одного из супругов взыскание может быть обращено лишь на его личное имущество и на долю в общей совместной собственности супругов, которая ему причиталась бы при разделе этого имущества. Отличие действующей нормы Семейного кодекса от приведенной нормы КоБС заключается в том, что теперь ответственность супруга по его обязательствам своей долей в общем имуществе наступает лишь при недостаточности его раздельного имущества, т.е. является субсидиарной. Следует отметить, что супруги вправе для выдела доли должника и обращения на нее взыскания разделить свое общее имущество по соглашению. Однако, если по такому соглашению доля супруга-должника оказывается уменьшенной в ущерб интересам кредитора, кредитор вправе оспорить соглашение. Возможность заключения такого соглашения, а также его оспаривания отмечена в литературе задолго до принятия КоБС <*>. -------------------------------- <*> Граве К.А. Указ. соч. С. 93 - 94. Разумеется, по общим обязательствам супругов взыскание обращается на их общее имущество (п. 2 ст. 45 Семейного кодекса). При недостаточности общего имущества для удовлетворения требований кредиторов супруги несут по указанным обязательствам солидарную ответственность имуществом каждого из них. Данная норма способствует защите имущественных интересов кредиторов, особенно в части о солидарной ответственности супругов принадлежащим каждому из них имуществом. Ведь в соответствии с положениями ГК РФ о солидарной ответственности кредитор вправе требовать наложения взыскания на имущество любого из супругов как для полного, так и для частичного исполнения обязательства. В то же время данная норма ограждает имущество каждого из супругов от неосновательного обращения взыскания по общим обязательствам, устанавливая, что ответственность супругов имуществом каждого из них по общим обязательствам является субсидиарной (дополнительной), т.е. наступает только при недостаточности общего имущества. Ранее в КоБС РСФСР и в законодательстве, действовавшем до принятия КоБС, вообще отсутствовала специальная норма об ответственности супругов по общим долгам; по ним взыскание обращалось на общих гражданско-правовых основаниях как на общее, так и на личное имущество супругов. Обязательства одного из супругов можно отграничить от общих супружеских обязательств, используя несколько критериев: время возникновения, цели и характер обязательства. Прежде всего, поскольку имущество, приобретенное до брака, при законном режиме признается принадлежащим только его приобретателю, то к обязательствам одного из супругов относятся добрачные обязательства, т.е. те, что возникли до заключения брака. Обязательствами только одного из супругов являются также те, которые неразрывно связаны с его личностью. Классические примеры - алиментные (по уплате алиментов на детей от первого брака <*> и т.п.) и по возмещению вреда, причиненного жизни или здоровью <**>. -------------------------------- <*> Ершова Н.М. Семья и право // Советское государство и право. 1977. N 2. С. 43. <**> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 180; Пчелинцева Л.М. Указ. соч. С. 220; Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 102; Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 65; и др. Но можно привести и другой, менее очевидный пример. Представляется, что к обязательствам одного из супругов следует отнести обязательства автора по авторскому договору заказа на том основании, что они неразрывно связаны только с его личностью. Согласно ст. 33 Закона РФ "Об авторском праве и смежных правах" автор, обязавшийся к определенному сроку создать и передать заказанное произведение и не исполнивший это обяза- тельство, должен возместить заказчику причиненный этим реальный ущерб. Можно полагать, что такое обязательство автора по возмещению ущерба представляет собой обязательство только супруга, являющегося автором, поскольку уже само заключение авторского договора заказа неразрывно связано с творческими качествами данной личности. Правда, возможна и другая точка зрения: поскольку авторский гонорар и иные доходы от интеллектуальной деятельности в силу ст. 34 Семейного кодекса РФ относятся к общему имуществу супругов, то и обязательства по авторскому и иным договорам в сфере интеллектуальной деятельности являются общими обязательствами обоих супругов. Наиболее предпочтительным представляется следующее решение вопроса: обязательство автора по возмещению причиненного заказчику ущерба следует признать обязательством одного супруга-автора, но, если полученный автором аванс был израсходован на нужды семьи, ответственность по данному обязательству можно возложить на обоих супругов по правилам п. 2 ст. 45 Семейного кодекса РФ, о которых пойдет речь далее. М.В. Антокольская относит к личным долгам обязательства, возникшие из трудовых правоотношений <*>. Такой подход можно оспорить, поскольку доходы от трудовой деятельности входят в состав общего имущества супругов. Наиболее целесообразным здесь представляется такой же подход, как и в приведенном выше примере с обязательствами, возникшими из авторского договора. -------------------------------- <*> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 180. К обязательствам, возникшим во время брака, но являющимся обязательствами только одного из супругов, помимо неразрывно связанных с личностью относятся также те, которые связаны с имуществом, принадлежащим только одному из супругов (раздельным имуществом): возникают при распоряжении таким имуществом, обременяют его либо имеют целью удовлетворение только относящихся к нему интересов, например, покрыть необходимые расходы на содержание квартиры, находящейся в собственности одного из супругов <*>. Так, обязательство по возврату кредита, полученного под залог квартиры, следует признать обязательством только супруга, указанного в кредитном договоре в качестве заемщика, если заложенная квартира приобретена им в собственность в результате дарения. Точно так же обязательство по оплате ремонта унаследованной квартиры необходимо считать обязательством только того супруга, который является наследником. Долги, изначально, уже в момент приобретения обременяющие раздельное имущество (например, перешедшее одному из супругов в порядке наследования), равным образом относятся к обязательствам только супруга - собственника имущества. -------------------------------- <*> Там же; Пчелинцева Л.М. Указ. соч. С. 220; Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 102; и др. Необходимо учитывать, что обязательства, ответственность по которым несет лишь один из супругов, могут быть связаны не только с имуществом, которое закон прямо называет раздельным. Например, если один из супругов получил в дар определенную денежную сумму и купил на эти деньги в кредит какую-либо вещь, то обязательство по оплате товара в установленный договором срок следует считать обязательством только того супруга, который непосредственно участвовал в приобретении вещи. И если товар не будет своевременно оплачен и продавец потребует не возврата товара, а именно его оплаты, то взыскание должно быть обращено только на имущество супруга-покупателя, а при его недостаточности - на долю супруга-покупателя в общем имуществе супругов. Можно привести в качестве примера другую ситуацию, которая в современных условиях встречается довольно часто. Один из супругов унаследовал квартиру и реализовал ее. Полученные от продажи денежные средства этот супруг внес в качестве вклада в уставный капитал общества с ограниченной ответственностью. Однако внесенная сумма составляет только часть вклада, который должен быть внесен согласно учредительным документам общества. В соответствии с п. 1 ст. 2 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" участник общества, не полностью внесший свой вклад в уставный капитал, несет ответственность по обязательствам общества своим имуществом в пределах стоимости неоплаченной части своего вклада. В этом случае, при привлечении супруга-участника общества к ответственности по обязательствам общества, он будет отвечать в указанных выше пределах только своим имуществом и при его недостаточности своей долей в общем супружеском имуществе. Обязательствами только одного из супругов признаются не только те, которые приняты супругом на себя для удовлетворения интересов, связанных с его раздельным имуществом, но и принятые супругом для удовлетворения лишь его собственных, не связанных с семейными потребностей <*>. -------------------------------- <*> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 180; Пчелинцева Л.М. Указ. соч. С. 220. Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 102; Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 65; и др. Российское законодательство не предусматривает для супруга возможности при совершении сделки довести до сведения своего контрагента, что обязанным по данной сделке будет только он и что данное обязательство не распространяется на другого супруга. Однако на практике такое возможно. В этом случае, видимо, надо рассматривать такое обязательство как неразрывно связанное с личностью супруга, непосредственно участвующего в сделке, и, следовательно, признавать его обязательством только этого супруга. Примером может послужить выдача простого векселя лицом, состоящим в браке. Поскольку из текста самого векселя следует, что по векселю обязывается поименованное в нем лицо, и при этом вексель определяется законодательством <*> как ничем не обусловленное обязательство, то будет необоснованным привлечение к ответственности по векселю супруга векселедателя. Если же векселедержателю удастся доказать, что выдача векселя в данном конкретном случае послужила лишь способом оформления отношений займа и что векселедатель использовал полученные взаймы средства на нужды семьи, то ответственность можно возложить на обоих супругов по правилам п. 2 ст. 45 Семейного кодекса РФ, о которых будет сказано в дальнейшем. -------------------------------- <*> Положение о переводном и простом векселе введено в действие Постановлением ЦИК СССР и СНК СССР от 7 августа 1937 г. N 104/1341 // Собрание законов и распоряжений Рабоче-Крестьянского Правительства СССР. 1937. N 52. Ст. 221. К общим обязательствам супругов относятся прежде всего обязательства по сделкам, совершенным супругами совместно. Общими, безусловно, являются и обязательства из совместного причинения супругами вреда третьим лицам, а также из неосновательного обогащения обоих супругов. Общими, кроме того, признаются обязательства, по которым супруги в силу закона отвечают солидарно, например долги по квартирной плате (п. 2 ст. 672 ГК РФ, ст. 53 ЖК РСФСР) <*>. -------------------------------- <*> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 181; Пчелинцева Л.М. Указ. соч. С. 221; Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 104. В литературе как прошлых лет, так и современной принято относить к общим обязательствам супругов также те, которые возникли из сделки, совершенной только одним из супругов, если обязательства были приняты им в интересах семьи, а также если все полученное было израсходовано на нужды семьи. В качестве примеров приводятся долг по договору займа или кредитному договору, заключенному одним из супругов для приобретения общего жилого помещения, долг, сделанный одним из супругов для лечения общего ребенка <1>. Как уже было отмечено, ранее действовавшее законодательство в отличие от действующего Семейного кодекса вообще не содержало норму об ответственности по общим супружеским обязательствам, однако суды, установив, что сделка совершена в интересах всей семьи при ведении общего хозяйства или управлении общим имуществом, обращали взыскание на общее имущество супругов <2>. Вместе с тем объем ответственности супругов был различным: супруг, совершивший сделку, отвечал своим личным имуществом и своей долей в общем, тогда как второй супруг отвечал только своей долей в общем имуществе. Удовлетворение требования кредитора за счет личного имущества второго супруга не допускалось <3>. В литературе была развернута дискуссия по вопросу об основании ответственности второго супруга и о том, какие именно обязательства, возникшие в результате действий одного супруга, следует считать общими обязательствами супругов. К.А. Граве и В.А. Рясенцев считают, что супруг, совершивший сделку, будет отвечать перед кредитором в соответствии с принятым на себя обязательством, а второй супруг - в силу неосновательного увеличения или сбережения общего имущества, а тем самым и его доли в составе последнего. Так как, по мнению В.А. Рясенцева, у супругов возникают обязанности из разных юридических оснований, то и объем ответственности различен: супруг, заключивший сделку, отвечает в пределах всей суммы долга, а второй - лишь в пределах своего приобретения (возросшей стоимости своей доли или сбереженных расходов), и взыскание сверх суммы неосновательного приобретения на долю второго супруга обращать нельзя. Поэтому В.А. Рясенцев подчеркивает, что долги, возникшие из сделок, совершенных только одним супругом, являются общими только с точки зрения внутренних имущественных взаимоотношений супругов, необходимости учета и распределения этих долгов при разделе супружеского имущества <4>. К.А. Граве указывает, что при наличии сделки, заключенной одним из супругов, но в интересах обоих, в частности, при приобретении вещей, которые должны считаться поступившими в состав общего имущества супругов, необходимо учитывать, что кредитор сообразно обстановке вправе исходить из презумпции согласия другого супруга на совершение сделки (например, супруги вместе выбирали мебельный гарнитур). Имущественная ответственность по долгу, возникшему из такой сделки, должна падать и на долю другого супруга в общем супружеском имуществе. Но по общим положениям обязательственного права ответственность из договорного обязательства может нести лишь лицо, выступавшее в качестве стороны обязательства, лишь к нему могут быть обращены требования кре- диторов. Именно в этом выражается относительный характер субъективных прав, вытекающих из обязательственного правоотношения. Поэтому правовым основанием ответственности супруга, не участвовавшего в совершении сделки, является только увеличение общего имущества и его доли. Это увеличение представляет собой "неосновательное обогащение", т.е. обогащение за счет кредиторов. Презумпция согласия супруга на совершение сделки не является основанием его ответственности, иначе размер ответственности был бы одинаковым для обоих супругов <5>. -------------------------------- <1> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 181; Белякова А.М. Имущественные правоотношения между супругами // Семейное право: Учебник / Под ред. В.А. Рясенцева. М., 1982. С. 111; Пчелинцева Л.М. Указ. соч. С. 221; Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 104 - 106; Свердлов Г.М. Советское семейное право. С. 174; Тархов В.А. Советское семейное право. С. 41; Шахматов В.П. Указ. соч. С. 31. <2> См., например: Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1962. N 3. С. 15: Старцеву была выдана банковская ссуда в размере 170 руб. на строительство жилого дома. До наступления срока погашения ссуды Старцев умер. Ссуда погашена не была. Банк обратился с иском к его супруге и наследнице Старцевой. Суд удовлетворил иск на сумму 31 руб., отметив, что наследница несет ответственность лишь в пределах стоимости наследственного имущества. Вышестоящий суд отменил данное решение и направил дело на новое рассмотрение, указав следующее. Старцев, получив ссуду, купил готовый дом, который затем продал за 600 руб. Деньги, вырученные от продажи, были внесены в сберегательную кассу на имя ответчицы. После смерти мужа она построила новый дом и зарегистрировала его на свое имя. Супруг, как общее правило, по долгам отвечает своим раздельным имуществом и долей в общем имуществе. Таким образом, если ссуда была взята для личных нужд Старцева, то она могла быть погашена только за счет наследственного имущества, оставшегося после его смерти. Но поскольку ссуда была взята в интересах всей семьи при ведении общего хозяйства, то взыскание ее может быть обращено на общее имущество супругов, тем более если супруг ссудозаемщика увеличил свое имущество за счет средств этой ссуды. <3> Белякова А.М. Указ. соч. С. 111; Граве К.А. Указ. соч. С. 89; Шахматов В.П. Указ. соч. С. 31. <4> Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 105 - 107. <5> Граве К.А. Указ. соч. С. 86, 87, 89, 90, 91. Приведенная позиция К.А. Граве и В.А. Рясенцева соответствовала имевшей место до 1996 г. практике неравенства ответственности супругов и обосновывала эту практику. При этом приводимые К.А. Граве доводы, опирающиеся на общие положения обязательственного права и теории обязательственных правоотношений, высказаны без учета особенностей правоотношений собственности супругов. А.М. Белякова в учебнике под редакцией В.А. Рясенцева занимает промежуточную позицию между указанной точкой зрения К.А. Граве и В.А. Рясенцева и приводимым далее утверждением других авторов. По ее мнению, основанием ответственности супруга, вступившего в правоотношение, является это правоотношение, а в основании ответственности другого супруга лежит совокупность юридических фактов: обязательство первого супруга; наличие между супругами семейноправовых отношений и общности имущества; использование полученного по обязательству в общесемейных интересах <*>. То есть А.М. Белякова непременным условием привлечения второго супруга к ответственности считает фактическое использование полученного по обязательству для нужд семьи. При этом А.М. Белякова таким же обязательным условием ответственности обоих супругов считает само наличие общности их имущества, не придавая, однако, значения тому, совершена ли конкретная сделка с общим или раздельным имуществом. -------------------------------- <*> Белякова А.М. Указ. соч. С. 111. Другие авторы, в частности, Г.М. Свердлов и Н.В. Рабинович, основанием ответственности второго супруга называют то, что супруг, заключивший сделку, действовал в соответствии с общей презумпцией от общего имени в порядке распоряжения общим имуществом и в интересах всей семьи (то есть как раз отвергаемую К.А. Граве презумпцию) <*>. Сходной точки зрения придерживается и В.А. Тархов: "...Возможность обращения взыскания на общее имущество супругов проистекает из того, что каждый из супругов вправе самостоятельно распоряжаться общим имуществом, следовательно, как отчуждать его, так и обременять долгами" <**>. -------------------------------- <*> Рабинович Н.В. Указ. соч. Л., 1952. С. 49; Свердлов Г.М. Указ. соч. С. 174. <**> Тархов В.А. Указ. соч. С. 41. В.А. Тархов, полемизируя с К.А. Граве, отмечает, что "ответственность одного из супругов по долгам, сделанным другим супругом, основывается на общности их имущества, включая и общие долги. Обосновывать эту ответственность неосновательным приобретением или сбережением имущества нельзя по той простой причине, что такого увеличения или сбережения может и не быть. Иначе решается вопрос об ответственности за преступления, которая в уголовно-правовом порядке является строго личной, а в гражданско-правовом порядке взыскание на имущество других лиц может быть обращено лишь по мотивам неосновательного приобретения" <*>. В.А. Тархов подчеркивает, что долг может возникнуть и без какого-либо обогащения и что сама общность имущества супругов, как его актива, так и его пассива, служит основанием для обращения на него взыскания <**>. С тем, что долг может возникнуть и без увеличения имущества должника и его супруга, трудно не согласиться. -------------------------------- <*> Тархов В.А. Имущественные отношения супругов // Ленинские идеи и новое законодательство о браке и семье. С. 56 - 57. <**> Тархов В.А. Советское семейное право. С. 41. По мнению В.П. Шахматова, если имущественная обязанность "нажита" в интересах семьи во время брака, то ее следует отнести к пассиву имущества, принадлежащего обоим супругам, т.е. признать общей. В.П. Шахматов подчеркивает, что суды должны учитывать цель, которую преследовал супруг, делая долг <*>. Таким образом, этот автор основными критериями отграничения общих долгов от личных считает цель и время возникновения долга, независимо от того, было ли полученное супругом фактически использовано для общесемейных нужд. В.А. Тархов занимает аналогичную позицию. Он указывает, что по сделкам, совершаемым супругами с третьими лицами, необходимо различать сделки, совершенные супругом в своих личных интересах, по которым право требования принадлежит только данному супругу, и взыскание может быть обращено только на принадлежащее ему имущество, и сделки, совершенные супругом в интересах обоих, с общим имуществом, взыскание по которому может быть обращено на общее супружеское имущество. Равным образом должны различаться и случаи умышленного причинения вреда с корыстной целью в зависимости от того, служил ли вред обогащению одного супруга или обоих <**>. -------------------------------- <*> Шахматов В.П. Законодательство о браке и семье: Практика применения, некоторые вопросы теории. С. 30. <**> Тархов В.А. Имущественные отношения супругов // Ленинские идеи и новое в законодательстве о браке и семье. С. 56; Тархов В.А. Советское семейное право. С. 40. Е.А. Чефранова также называет общими долги, сделанные супругом в интересах семьи <*>. М.Г. Масевич придерживается такой же точки зрения: "...Долги, сделанные супругом в интересах семьи или обоих супругов, считаются общими долгами, если все полученное по обязательству использовано или предназначено для нужд семьи" <**>. Ю.А. Королев считает, что к общим относятся не только обязательства, вытекающие из сделок, совершенных супругами совместно, но и в силу положений о презумпции согласия одного супруга на совершение другим супругом сделок по распоряжению общим имуществом обязательства, вытекающие из таких сделок <***>. Следовательно, Ю.А. Королев относит к общим обязательства, возникшие из сделок, совершенных как одним, так и обоими супругами, если сделка совершена при распоряжении их общим имуществом. -------------------------------- <*> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 67. <**> Масевич М.Г. Указ. соч. С. 161. <***> Королев Ю.А. Развитие брачно-семейных отношений в современных условиях // Советское государство и право. 1980. N 8. С. 66. Авторы действующего Семейного кодекса РФ пошли по компромиссному пути. В статье 45 не раскрывается понятие общих обязательств супругов, но к ответственности по ним приравнивается ответственность по обязательствам одного из супругов, если судом установлено, что все полученное по обязательствам одним из супругов было использовано на нужды семьи (п. 2 ст. 45 Семейного кодекса РФ). То есть по таким обязательствам, как и по общим обязательствам супругов, взыскание обращается на общее имущество супругов, а при его недостаточности супруги несут солидарную ответственность имуществом каждого из них. Таким образом, обязательства, которые приняты на себя одним из супругов и все полученное по которым использовано в общесемейных интересах, теперь прямо названы законом обязательствами одного из супругов, но ответственность по ним приравнена к ответственности по общим супружеским обязательствам. Причем не имеет значения, возник ли долг при распоряжении общим имуществом или супруг совершал сделку с принадлежащими только ему средствами. Также не важно, являлось ли удовлетворение нужд семьи целью обязательства при вступлении в него супруга. Юридическое значение имеет только тот факт (установленный судом), что все полученное супругом по обязательству, бы- ло использовано на нужды семьи. Можно заключить, что установление одинаковой ответственности для обоих супругов по таким обязательствам обусловлено общностью супружеских интересов и соответствует презумпции, закрепленной в п. 2 ст. 35 Семейного кодекса: при совершении одним из супругов сделки по распоряжению общим имуществом супругов предполагается, что он действует с согласия другого супруга. Более того, представляется целесообразным согласиться с позицией Ю.А. Королева и частично В.А. Тархова и приравнять к ответственности по общим обязательствам супругов ответственность не только по обязательствам одного из супругов, по которым все полученное было использовано на нужды семьи, но и по обязательствам одного из супругов, принятым на основании сделки по распоряжению общим супружеским имуществом, с предполагаемого согласия другого супруга <*>. При отсутствии согласия другого супруга на совершение сделки и признании ее поэтому недействительной возникает лишь обязанность возвратить другой стороне все полученное по сделке. Обращение взыскания в данном случае не производится, т.е. не наступает ответственность. В то же время, поскольку установить истинные намерения вступавшего в обязательство супруга весьма затруднительно, не следует использовать цель обязательства - удовлетворение интересов семьи - как самостоятельное основание для привлечения к ответственности второго супруга (в том числе его долей в общем имуществе). В этом с авторами Семейного кодекса необходимо согласиться, а позицию В.А. Тархова, В.П. Шахматова и Е.А. Чефрановой следует признать уязвимой. -------------------------------- <*> Можно прямо признать такие обязательства общими, раскрыв в ст. 45 Семейного кодекса РФ понятие общих обязательств супругов. Закон специально оговаривает особый случай имущественной ответственности супругов - ответственность за преступление, совершенное одним из них. Согласно ч. 2 п. 2 ст. 45 Семейного кодекса взыскание может быть обращено соответственно на общее имущество супругов или на его часть, если приговором суда по уголовному делу установлено, что общее имущество было приобретено или увеличено за счет средств, полученных преступным путем, даже если субъектом преступления является только один из супругов. Аналогичную норму содержал КоБС РСФСР (ч. 2 ст. 23), правда, указанная норма устанавливалась только на случаи возмещения ущерба, причиненного преступлением одного из супругов. Необходимо подчеркнуть, что факт приобретения или увеличения общего имущества на средства, добытые одним из супругов преступным путем, должен быть установлен именно приговором суда по уголовному делу. Иначе обращение взыскания на общее имущество или его часть не допускается. Так, при рассмотрении дела по иску об освобождении имущества от ареста, предъявленного мужем осужденной за получение взяток, Президиум Верховного Суда РФ принял во внимание, что арестованные ювелирные изделия были приобретены осужденной в период брака и что приговором по уголовному делу не был установлен факт приобретения их на средства, добытые преступным путем. Президиум Верховного Суда указал на обязанность суда определить долю каждого из супругов в общем имуществе и то, какое конкретно имущество должно быть освобождено от ареста, поскольку у суда нет оснований лишать истца приходящегося на его долю имущества, приобретенного в период брака с осужденной <*>. -------------------------------- <*> Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. N 8. С. 5 - 6: Можарова осуждена за получение взяток к лишению свободы с конфискацией имущества. В ходе предварительного следствия был наложен арест на ювелирные изделия из золота и драгоценных камней, находившиеся в квартире ее дочери Горностаевой, а также на обнаруженные там же сберегательные книжки на имя Горностаевой, чеки "Внешпосылторга" и деньги. Муж осужденной Тимофеев и дочь Горностаева предъявили иск об освобождении указанного имущества от ареста. Суд частично удовлетворил иск Горностаевой, освободив от ареста денежные вклады на ее имя, чеки и деньги, но отказал в иске Тимофееву, а также удовлетворил заявление прокурора о взыскании драгоценностей в доход государства. Правда, прокурор требовал взыскания драгоценностей в доход государства как приобретенных на средства, добытые преступным путем, а суд при удовлетворении заявления прокурора сослался на ч. 4 ст. 473 ГК РСФСР, т.е. принял решение об обращении в доход государства драгоценностей как полученных в результате действий, заведомо противных интересам общества и государства (приобретение их на средства, добытые преступным путем, не было установлено приговором по уголовному делу). Но суд не указал в решении, какие конкретно действия, заведомо противные интересам общества и государства, были совершены Можаровой при приобретении драгоценностей. Суд лишь сослался на показания Можаровой на предварительном следствии о том, что большую часть денег, полученных в виде взяток, она тратила на дочь и на покупку золота, хотя Можарова в суде свои показания отрицала и утверждала, что приговором по уголовному делу это не установлено и что драгоценности она приобретала на деньги мужа. Президиум Верховного Суда РФ 2 февраля 1994 г. отменил принятые по данному делу судебные акты в части отказа в иске Тимофееву и в части удовлетворения заявления прокурора и направил дело на новое рассмотрение. При обращении взыскания на имущество супругов иск об освобождении имущества от ареста (исключении из описи) был и остается основным средством защиты интересов супруга, не совершившего преступление. В тех случаях, когда взыскание на имущество супругов обращается не вследствие преступления одного из них, а в порядке привлечения к ответственности за нарушение обязательства по сделке, супруг, который лично не участвовал в совершении данной сделки, также защищает свои интересы с помощью иска об освобождении имущества от ареста (исключении из описи). Вопросы предъявления и рассмотрения исков об освобождении имущества от ареста (исключении из описи) достаточно подробно освещены в литературе, в том числе применительно к ответственности за ущерб, причиненный преступлением одного из супругов <*>. Отметим только, что определение долей супругов и конкретного имущества, которое подлежит исключению из описи и выделению супругу-истцу, должно производиться судом с учетом всего общего имущества супругов, в том числе не включенного в опись, и даже того общего имущества, на которое по закону не может быть обращено взыскание. Кроме того, суды должны выяснять, не было ли имущество, являющееся предметом иска, приобретено для детей (например, пианино для ребенка - ученика музыкальной школы), и исключать такое имущество из описи <**>. -------------------------------- <*> Шахматов В.П. Новый кодекс о браке и семье РСФСР. Томск, 1970. С. 65 - 71; Он же. Законодательство о браке и семье: Практика применения, некоторые вопросы теории. С. 65 - 72; и др. <**> Шахматов В.П. Законодательство о браке и семье: Практика применения, некоторые вопросы теории. С. 67. Сложность представляют дела об освобождении от ареста неделимых вещей, наиболее часто встречающиеся в судебной практике. Разумеется, речь идет, как правило, не о пианино, а об автомашинах и т.п. Если в процессе рассмотрения дела будет установлено, что доля в праве на неделимую вещь принадлежит супругу-истцу, суд может освободить от ареста вещь в целом и обязать истца внести стоимость части этого имущества взыскателю или отказать в иске и обязать взыскателя после реализации имущества возместить истцу стоимость его доли <*>. -------------------------------- <*> Шахматов В.П. Имущественная ответственность за ущерб, причиненный преступлением одного из супругов // Советская юстиция. 1978. N 1. С. 18; Он же. Новый кодекс о браке и семье РСФСР. С. 69. Если взыскание обращается за нарушение обязательств по сделке, совершенной одним из супругов при осуществлении предпринимательской деятельности, то интересы другого супруга могут защищаться также нормами о подведомственности. Так, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ отменил решение арбитражного суда Томской области о взыскании с предпринимателя Симонова задолженности по кредиту, процентов за пользование кредитом, пеней за несвоевременную уплату процентов и об обращении взыскания на заложенную квартиру и прекратил производство по делу, поскольку оно неподведомственно арбитражному суду. Банк предоставил предпринимателю Симонову кредит. В обеспечение исполнения обязательств по кредитному договору Симонов заложил квартиру. Так как у Симонова отсутствуют денежные средства для погашения долга, банк вправе получить удовлетворение за счет заложенной квартиры. Однако обращение взыскания на квартиру по долгам предпринимателя затрагивает права и интересы его супруги, которая также обладает правомочиями собственника на приобретенное в период брака имущество, поэтому иск об обращении взыскания на квартиру должен быть рассмотрен с привлечением супруги предпринимателя и, следовательно, в суде общей юрисдикции, исходя из субъектного состава участников спора (супруга предпринимателем не является). Поскольку требование об обращении взыскания на квартиру объединено с требованием о взыскании долгов по кредитному договору, оба они в силу ст. 22 ГПК РФ подлежат рассмотрению в суде общей юрисдикции, а в арбитражном суде производство по делу следует прекратить в соответствии с п. 1 ст. 150 Арбитражного процессуального кодекса РФ <*>. -------------------------------- <*> Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1999. N 9. С. 33. Семейный кодекс РФ содержит специальную норму, посвященную обязательствам супругов из причинения вреда их несовершеннолетними детьми (п. 3 ст. 45). При возмещении супругами вреда, причиненного их несовершеннолетними детьми, взыскание обращается на общее имущество супругов, а при его недостаточности для возмещения вреда супруги несут солидарную ответственность имуществом каждого из них <*>. Исключение не делается для супруга, проживающего отдельно от ребенка <**>. Это справедливо, поскольку ненадлежащее поведение ребенка часто бывает следствием плохих отношений между родителями. -------------------------------- <*> Беспалов Ю. Причинитель вреда - несовершеннолетний // Российская юстиция. 1996. N 10. С. 19. <**> Масевич М.Г. Указ. соч. С. 162. Следует отметить, что рассмотренные выше положения действующего законодательства об ответственности супругов по обязательствам носят императивный характер. Это подчеркивает сама структура Семейного кодекса. Так, нормы Семейного кодекса об ответственности супругов по обязательствам выделены в отдельную главу, которая расположена после глав, посвященных законному и договорному режиму имущества супругов. Это означает, что положения закона об ответственности супругов по обязательствам не могут быть изменены брачным договором. В брачном договоре можно установить, например, что общим является даже имущество, полученное каждым супругом в период брака в дар, что и обязательства, связанные с таким имуществом, будут рассматриваться как общие обязательства супругов. Тогда ответственность по таким обязательствам супруги будут нести в соответствии с п. 2 ст. 45. Но брачным договором нельзя изменить установленные законом принципы ответственности супругов по обязательствам, предусмотрев, например, что каждый супруг отвечает только своим раздельным имуществом по совершенным им сделкам независимо от того, какое имущество является предметом сделки, для чего использовано полученное по сделке и т.п. Такая императивность норм об ответственности защищает интересы кредиторов супругов при наличии в действующем законодательстве института брачного договора. Помимо этого появление в российском законодательстве института брачного договора обусловило включение в Семейный кодекс специальной статьи, направленной на защиту интересов кредиторов при заключении, изменении и расторжении брачного договора (ст. 46). Это необходимо, так как от наличия и содержания брачного договора зависит объем имущества, на которое может быть обращено взыскание. Пункт 1 ст. 46 обязывает супруга уведомлять своего кредитора (кредиторов) о заключении, а также о последующем изменении или о расторжении брачного договора. При невыполнении этой обязанности супруг отвечает по своим обязательствам независимо от содержания брачного договора. Следует согласиться с высказанным в литературе мнением: обязанность по уведомлению следует толковать расширительно; должник обязан не только сообщить кредитору о самом факте заключения, изменения или расторжения брачного договора, но и раскрыть его содержание в части, касающейся изменения имущественного положения должника <*>. При невыполнении обязанности по уведомлению супруг отвечает по обязательствам независимо от содержания брачного договора, но брачный договор (соглашение о его изменении или расторжении) является действительным в отношениях между самими супругами. Например, супруги изменили брачный договор таким образом, что долги определенной категории, бывшие ранее общими, станут считаться личными долгами одного из них, и не поставили об этом в известность кредиторов. В этом случае, несмотря на такое изменение, взыскание обращается на все общее имущество супругов, а при его недостаточности - на раздельное имущество обоих супругов, так как изменение брачного договора не имеет силы для кредиторов. Однако после удовлетворения требований кредиторов супруг, являющийся единственным должником согласно измененному брачному договору, обязан возместить другому супругу ту часть долга, которая пала на него <**>. -------------------------------- <*> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 182; Пчелинцева Л.М. Указ. соч. С. 227. <**> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 183; Пчелинцева Л.М. Указ. соч. С. 228; Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 68. Согласно п. 2 ст. 46 кредитор (кредиторы) супруга-должника вправе требовать изменения условий или расторжения заключенного между ними договора в связи с существенно изменившимися обстоятельствами в порядке, установленном ст. ст. 451 - 453 ГК РФ. Однако для удовлетворения такого требования кредитору необходимо доказать, что изменения, произошедшие в имущественном положении супруга-должника в связи с заключением либо изменением или расторжением брачного договора, настолько существенны для его договора с кредитором, что если бы кредитор и должник могли это разумно предвидеть, они вообще не заключили бы договор или заключили бы его на значительно отличающихся условиях. Кроме того, для изменения или расторжения договора с супругом-должником в связи с существенно изменившимися обстоятельствами кредитору придется доказывать одновременное наличие условий, указанных в п. 2 ст. 451 ГК РФ. Статья 46 Семейного кодекса не является абсолютной гарантией интересов кредиторов супруга-должника при заключении, изменении и расторжении брачного договора. Во-первых, данная статья не устанавливает порядка уведомления супругом-должником своих кредиторов о заключении, об изменении или расторжении брачного договора: не предусмотрено, должно ли такое уведомление быть предварительным или последующим, т.е. должно оно осуществляться до или после соответственно заключения, изменения или расторжения брачного договора. Во-вторых, кредитору предоставляется только право требовать изменения или расторжения заключенного им с супругом-должником договора. Право требовать в этом случае досрочного исполнения супру- гом-должником обязательства кредитору не предоставлено. В-третьих, супруг-должник обязан отвечать перед кредитором независимо от содержания брачного договора только в том случае, если он не уведомил кредитора о заключении, об изменении или о расторжении брачного договора. Если же кредитор был уведомлен, ответственность независимо от содержания брачного договора не наступает. Необходимо учитывать, что право кредитора, предусмотренное ст. 46 Семейного кодекса, распространяется только на случаи заключения, изменения и расторжения брачного договора и не охватывает другие случаи изменения имущественного положения супруга-должника. Так, супруги могут в любое время, в том числе и без расторжения брака, разделить свое общее имущество по соглашению, которое может быть нотариально удостоверено по их желанию (п. 2 ст. 38 Семейного кодекса). В этом случае обязанность уведомления кредиторов не возникает, так как это не считается внесением изменений в брачный договор, даже если такое соглашение изменяет положения брачного договора о составе общего и раздельного имущества. Кредитор может своевременно узнать о таком соглашении только в том случае, если оно касается прав на недвижимое имущество, подлежащих регистрации в соответствии с Федеральным законом "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" <*>. В то же время как супругам, так и их кредиторам следует иметь в виду, что при разделе общего имущества супругов общие долги супругов в силу п. 3 ст. 39 Семейного кодекса распределяются между супругами пропорционально присужденным им долям. Необходимо обратить на это внимание и распределять между супругами общие долги при заключении соглашения о разделе имущества. -------------------------------- <*> Собрание законодательства РФ. 1997. N 30. Ст. 3594. Кредитор супруга может защитить свои права не только на основании ст. 46 Семейного кодекса. Во-первых, брачный договор и любая другая сделка по отчуждению должником своего имущества может быть признана недействительной полностью или частично по основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом. Например, муж, желающий избежать обращения взыскания на его долю в общем имуществе супругов по его долгам, заключает с женой брачный договор, по которому все нажитое в браке имущество становится собственностью жены. В такой ситуации, если муж уведомил кредиторов о заключении брачного договора, он не обязан отвечать перед кредиторами независимо от его содержания. Заявление кредиторами требования об изменении или о расторжении заключенных ими с мужем договоров может оказаться неэффективным по изложенным выше причинам. Но по иску кредиторов, если им удастся доказать фиктивность данного брачного договора, брачный договор может быть признан мнимой сделкой (мнимая сделка является ничтожной согласно ст. 170 ГК РФ). Тогда, поскольку при недействительности брачного договора действует законный режим совместной собственности на нажитое в браке, такое имущество супругов будет по-прежнему признаваться общим, и взыскание может быть обращено на долю мужа в нем. Во-вторых, при возбуждении дела о банкротстве одного из супругов в силу ст. 206 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" <*> являются ничтожными все сделки данного гражданина, связанные с отчуждением или передачей иным способом его имущества заинтересованным лицам за один год до возбуждения арбитражным судом производства по делу о банкротстве. При этом заинтересованными лицами ст. 19 указанного Закона признает супруга, родственников по прямой восходящей и нисходящей линиям, братьев и сестер и их родственников по нисходящей линии, родителей, сестер и братьев супруга. По требованию кредитора арбитражный суд применяет последствия недействительности ничтожной сделки в виде возврата имущества, являющегося предметом указанной сделки, в состав имущества должника либо в виде обращения взыскания на такое имущество, находящееся у заинтересованных лиц (п. 2 ст. 206 указанного Закона). Таким образом, наиболее полно интересы кредиторов защищаются при производстве по делу о банкротстве. Однако в настоящее время в соответствии с п. 2 ст. 231 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" положения о банкротстве граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями, в силу не вступили. Следовательно, ст. 206 не может применяться в отношении большинства граждан. -------------------------------- <*> Собрание законодательства РФ. 2002. N 43. Ст. 4190. Положения ст. 46 Семейного кодекса РФ, которая, как было сказано, не является абсолютной гарантией интересов кредиторов и в то же время составляет не единственную направленную на их защиту норму, могут быть использованы недобросовестным лицом для нарушения имущественной сферы своего супруга. Можно даже сказать, что данная статья указывает путь для подобных действий. В литературе высказываются опасения по поводу возможности возникновения следующей ситуации. Один из супругов, которому стали невыгодны условия брачного договора, вступает в сговор со своим кредитором или тем, кто возьмет на себя эту роль, не являясь таковым. Последний предъявляет требование об исполнении обязательства независимо от содержания брачного договора, что приведет к обогащению первого супруга и нарушению прав другого <*>. Эти опасения представля- ются вполне оправданными. Тем не менее из этого однозначно не вытекает необходимость согласиться с высказанным в этих же трудах мнением, что кредитор супруга-должника не должен обладать приоритетным по сравнению со вторым супругом правом на охрану своих интересов <**>. Как уже было отмечено в настоящей работе при освещении вопросов распоряжения супругами их общим имуществом, защита интересов добросовестного контрагента супруга должна иметь приоритет. В то же время заслуживает поддержки предложение Л.Б. Максимович предусмотреть в качестве противовеса возможной недобросовестности одного из супругов, что вопрос о наступлении ответственности независимо от содержания брачного договора должен решаться судом <***>. -------------------------------- <*> Бондов С.Н. Указ. соч. С. 75; Максимович Л.Б. Брачный договор (контракт). Правовые режимы имущества супругов. С. 47. <**> Бондов С.Н. Указ. соч. С. 75; Максимович Л.Б. Указ. соч. С. 47. <***> Максимович Л.Б. Указ. соч. С. 47. Изложенное позволяет полагать, что действующее российское гражданское и брачно-семейное законодательство заложило основы правового регулирования ответственности супругов по обязательствам в современных условиях. Вопросы ответственности супругов по обязательствам требуют дальнейшей разработки в российском законодательстве и правоприменительной практике. Для сравнения российских и зарубежных законодательных установлений, касающихся обязательств как части имущества супругов и ответственности по ним, целесообразно обратиться в первую очередь к соответствующим положениям германского законодательства, поскольку российское и немецкое право принадлежат к одной и той же правовой системе и системы законодательства России и Германии сходны в силу исторических причин. При определенном в Германии в качестве законного режиме общности прироста имущества супругов, а также при режиме раздельности имущества у супругов не возникает общего имущества (за исключением тех случаев, когда они по особому соглашению приобретают что-либо в долевую собственность) и, следовательно, обычно не возникает общих долгов. Супруги при данных режимах не отвечают по обязательствам друг друга, как добрачным, так и возникшим во время брака, кроме случаев добровольного принятия на себя ответственности по обязательствам другого супруга (поручительство и т.п.) <*>. ГГУ в целях защиты прав кредиторов супругов устанавливает два исключения из этого правила. -------------------------------- <*> Jung H. Op. cit. S. 62. Первое исключение - так называемая власть ключей ("Schluessel-gewalt") <*>, установленная § 1357 ГГУ, которая принадлежит обоим супругам. Это означает, что каждый супруг вправе совершать сделки для соразмерного удовлетворения жизненных потребностей семьи, а супруг, лично не участвующий в совершении подобной сделки, также является управомоченным и обязанным <**> и несет солидарную ответственность по такой сделке в силу закона. Другая сторона сделки может потребовать исполнения обязательства от обоих супругов, даже если при совершении сделки ей не было известно, что контрагент состоит в браке. Эта норма целесообразна, так как нередко только один супруг занимается деятельностью, приносящей доход, в то время как приобретением всего необходимого для семьи занимается другой супруг, не имеющий собственных средств. Установление солидарной ответственности супруга, не участвующего в ведении домашнего хозяйства и совершении связанных с этим сделок, справедливо, так как работающий супруг обязан содержать семью. Соразмерность удовлетворения жизненных потребностей, естественно, определяется в зависимости от образа жизни семьи, который связан в первую очередь с доходами семьи. "Власть ключей" обычно распространяется на покупку продуктов питания, одежды, покупку и ремонт предметов домашнего обихода, расходы на образование детей, на лечение, оплату коммунальных услуг. На заключение договора на строительство жилого дома, на заказ туристических услуг, а также на покупки с оплатой в рассрочку "власть ключей" не распространяется. На приобретение предметов роскоши (антиквариата, картин, ювелирных украшений и т.п.) "власть ключей" распространяется только в том случае, если подобные расходы являются соразмерными жизненными потребностями данной семьи в соответствии с ее стилем жизни <***>. -------------------------------- <*> Jung H. Op. cit. S. 62; Muenchner Kommentar zum BGB. B. 5. S. 572. <**> Buergerliches Gesetzbuch. S. 343. <***> Jung H. Op. cit. S. 62 - 64. Существуют способы, не нарушая прав третьих лиц, исключить ответственность одного из супругов по отдельным сделкам, относящимся по своему характеру к совершенным для соразмерного удовлетворения жиз- ненных потребностей семьи. Если супруг при совершении сделки явно выражает намерение исключить ответственность другого супруга, то супруг, не участвовавший в совершении сделки, не несет ответственность на основании положения о "власти ключей". Такое намерение супруга признается явно выраженным, например, если он заявляет, что приобретает подарок другому супругу ко дню рождения или что другой супруг не должен знать о сделке или не согласен на ее совершение <*>. Данные положения, сформулированные правоприменительной практикой, очевидно, основываются на норме § 1357 ГГУ, согласно которой оба супруга являются управомоченными и обязанными по сделкам, если иное не вытекает из обстоятельств <**>. -------------------------------- <*> Jung H. Op. cit. S. 63. <**> Buergerliches Gesetzbuch. S. 343. Один из супругов вправе исключить или ограничить возможность другого супруга совершать сделки, по которым первый супруг становится солидарно обязанным <1>. Возможны ограничения как по объектам, так и по стоимости имущества (например, один супруг не обязан оплачивать приобретенные другим супругом предметы мебели или любое другое имущество, стоимость которого превышает двести марок) <2>. Исключение или ограничение "власти ключей" имеет силу для третьих лиц, только если к моменту совершения сделки им об этом известно либо если к моменту совершения сделки запись об исключении или ограничении внесена в реестр имущественных прав супругов, который ведется при мировом суде по месту жительства супругов, поскольку внесенные в этот реестр записи подлежат опубликованию судом, и каждый имеет право знакомиться с реестром и затребовать удостоверенную копию любой записи в реестре. Указанная запись вносится в реестр по заявлению супруга, сделанному в письменной форме, причем подпись заявителя должна быть удостоверена нотариально <3>. Ограничение или исключение "власти ключей" может быть отменено опекунским судом, если будет установлено, что для него не существует достаточной причины <4>. -------------------------------- <1> Ibidem; Jung H. Op. cit. S. 64. <2> Jung H. Op. cit. S. 65. <3> Buergerliches Gesetzbuch. S. 343, 356; Jung H. Op. cit. S. 65. <4> Buergerliches Gesetzbuch. S. 343; Jung H. Op. cit. S. 66. Как полагают авторы Мюнхенского комментария к ГГУ, "власть ключей" обусловлена тем, что вне зависимости от режима имущества оба супруга имеют право вести домашнее хозяйство. Именно поэтому юридические действия, совершенные в этих рамках одним из супругов, обязывают другого <*>. С этим невозможно не согласиться, так как § 1357, устанавливающий "власть ключей", следует за параграфом, предоставляющим супругам право регулировать ведение домашнего хозяйства по обоюдному согласию, а также право каждого супруга на приносящий доходы труд <**>. -------------------------------- <*> Muenchner Kommentar zum BGB. B. 5. S. 572. <**> Buergerliches Gesetzbuch. S. 342 - 346. Второе исключение - презумпция собственности (§ 1362 ГГУ), которая применяется при обращении взыскания на имущество одного из супругов путем принудительного исполнения решения суда. В целях защиты прав кредиторов супругов презюмируется, что все находящиеся во владении одного или обоих супругов движимые вещи (в частности, помещенные в супружеском жилище) принадлежат супругу-должнику. Это распространяется в том числе на ценные бумаги на предъявителя и на ордерные ценные бумаги с бланковым индоссаментом <*>. В силу этой установленной законом презумпции собственности (Eigentumsvermutung) судебный исполнитель вправе налагать арест на любое имущество в помещении, где проживают супруги. Чтобы избежать обращения взыскания на принадлежащее ему имущество, супруг, не являющийся должником, должен доказать, что он является собственником предметов, включенных в опись судебным исполнителем, в противном случае на его имущество обращается взыскание по обязательствам другого супруга <**>. Презумпция права собственности супругадолжника не распространяется на вещи, предназначенные исключительно для индивидуального пользования одного из супругов. Напротив, презюмируется, что такие вещи принадлежат тому супругу, для чьего пользования они предназначены <***>. Очевидно, презумпция собственности не установлена для вещей индивидуального пользования и для недвижимости потому, что судебный исполнитель в состоянии сразу определить принадлежность вещей индивидуального пользования, а право собственности на недвижимость, как правило, довольно легко установить. Право супруга, не являющегося должником, доказывать, что арестованное имущество принадлежит ему, похоже на предусмотренное российским законодательством право предъявления иска об освобож- дении имущества от ареста (исключении из описи). Однако закрепленная в ГГУ презумпция права собственности супруга-должника на все находящееся во владении супругов имущество, действующая независимо от режима супружеского имущества, выгоднее кредиторам супругов, чем те рассмотренные выше правила обращения взыскания на имущество супругов, которые установлены ст. 45 Семейного кодекса РФ; последние традиционно рассчитаны на режим совместной собственности и на наличие у супругов общего имущества. -------------------------------- <*> Ibid. S. 346; Jung H. Op. cit. S. 68. <**> Jung H. Op. cit. S. 68 - 69, 80 - 81. <***> Buergerliches Gesetzbuch. S. 346; Jung H. Op. cit. S. 69, 81. Необходимо подчеркнуть, что "власть ключей" и презумпция собственности относятся к общим последствиям брака (Wirkungen der Ehe im allgemeinen) и действуют независимо от режима имущества супругов, в том числе и при режиме раздельности. Эти нормы не применяются, только если установлено раздельное жительство супругов <*>. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. S. 343, 346; Familienrecht. Ein Studienbuch von Dr.Dr. H.G. Alexander Luderitz. S. 159. "Власть ключей" установлена также законодательством Нидерландов. Здесь она рассматривается как ответственность в полной мере по обязательствам, принятым для обычного ведения домашнего хозяйства. В комментарии к соответствующим нормам подчеркивается, что "власть ключей" распространяется на трудовые договоры с домработницами и тому подобные договоры <*>. -------------------------------- <*> Bergmann / Ferid. Internationales Ehe - und Kindschaftsrecht. 1993. S. 70. Необходимо оговорить, что речь, безусловно, идет не о трудовых договорах в нашем их понимании, а о гражданско-правовых договорах (оказания услуг, подряда), на основании которых супруги или один из них могут пригласить домработницу для помощи по их семейному хозяйству. Гражданский кодекс Квебека, принятый в 1991 г. и вступивший в силу в 1994 г., т.е. почти "ровесник" ГК РФ и Семейного кодекса РФ, также содержит норму, аналогичную германским и голландским установлениям о "власти ключей". Согласно ст. 397 Гражданского кодекса Квебека договор, заключенный супругом для удовлетворения текущих потребностей семьи, в полной мере обязывает также и другого не проживающего раздельно супруга. Однако супруг не несет ответственности по долгам, если он предварительно довел до сведения другой стороны по договору свое желание не быть обязанным по нему <*>. Приведенные положения Гражданского кодекса Квебека гораздо менее точно и менее детально регулируют соответствующие отношения, чем аналогичные положения ГГУ. Так, Гражданский кодекс Квебека не устанавливает, что желание не быть обязанным по договорам может быть зафиксировано в специальном реестре. В то же время названная ст. 397, устанавливающая в Квебеке "власть ключей", расположена, как и § 1357 ГГУ, в главе об общих последствиях брака и также действует независимо от режима супружеского имущества. -------------------------------- <*> Гражданский кодекс Квебека. С. 89. Следует особо отметить, что § 1357 ГГУ не только солидарно обязывает по сделкам для соразмерного удовлетворения жизненных потребностей семьи супруга, не совершавшего сделки, но и делает такого супруга управомоченным по таким сделкам наравне с совершившим их супругом. Например, если один супруг осуществил предоплату предметов домашнего обихода, другой супруг также вправе потребовать от продавца передачи этих предметов. Разумеется, на основании ст. 35 Семейного кодекса РФ это также возможно, но только в том случае, если предметы сделки относятся к общему имуществу супругов, которым они оба вправе владеть, пользоваться и распоряжаться. В отечественном законодательстве отсутствуют общие положения о правах и обязанностях супругов по ведению хозяйства и о связанной с этим ответственности, действующие независимо от режима супружеского имущества. Для более полного сравнения российских и немецких законодательных положений об обязательствах как части имущества супругов и ответственности по ним невозможно ограничиться нормами ГГУ об общих последствиях брака; необходимо отдельно остановиться на нормах ГГУ об ответственности по обязательствам при режиме общности имущества супругов (§ 1437 - 1444, § 1459 - 1466). Эти нормы неразрывно связаны с установленным ГГУ порядком управления общим имуществом. Как было отмечено выше, определенные Семейным кодек- сом РФ правила об ответственности супругов по обязательствам также тесно связаны с правилами распоряжения общим имуществом супругов, а именно с презумпцией согласия супругов на совершение сделок по такому распоряжению. При режиме общности имущества супругов, который в Германии является договорным, существует два варианта управления общим имуществом: 1) управление осуществляет один из супругов единолично; 2) супруги управляют общим имуществом совместно (gemein-schaftlich). Выбор одного из этих вариантов супруги делают в брачном договоре. Ответственность супругов по обязательствам зависит от избранного ими варианта управления. При первом варианте управления кредиторы супруга, управляющего общим имуществом, а также, за исключением некоторых перечисленных ниже случаев, и кредиторы другого супруга вправе требовать удовлетворения из общего имущества. Все обязательства управляющего супруга и, за отдельными указанными исключениями, также обязательства другого супруга именуются обязательствами общего имущества (Gesamtgutsverbindlichkeiten). Исключение составляют: обязательства, возникшие в период общности "в лице" (in der Person) супруга, который не уполномочен на управление, в связи с его раздельным имуществом (вещами или правами); обязательства, обременяющие наследство, полученное в период общности по закону или по завещанию как раздельное имущество супругом, который не управляет общим имуществом. Исключением являются также обязательства по сделкам, совершенным в период общности супругом, не управляющим общим имуществом, если сделка совершена без согласия управляющего супруга и действительна в отношении общего имущества без такого согласия. Во всех остальных случаях обязательства каждого из супругов, как уже было сказано, считаются обязательствами общего имущества, и супруги несут по ним ответственность общим имуществом. Это правило распространяется также на обязательства, возникшие "в лице" супруга, не управляющего общим имуществом, в связи с правами или вещами, относящимися к его самостоятельной приносящей доход деятельности (включая врачебную практику), если он занимается такой деятельностью с согласия управляющего супруга. Ответственность общим имуществом наступает также по долгам, обременяющим некоторые виды раздельного имущества не уполномоченного на управление супруга, которые должны быть погашены за счет доходов. Это установлено потому, что доходы от раздельного имущества согласно ГГУ включаются в общее имущество супругов. Из общего имущества покрываются также судебные расходы, даже если в решении суда прямо на это не указано. Супруг, управляющий общим имуществом, несет ответственность также своим личным, раздельным имуществом по долгам другого супруга, которые согласно вышеизложенному являются обязательствами общего имущества. Ответственность управляющего супруга является солидарной, т.е. кредиторы вправе по своему выбору требовать удовлетворения из общего имущества супругов или из раздельного имущества управляющего супруга. Эта ответственность управляющего супруга прекращается с окончанием действия режима общности имущества для тех обязательств, которые во внутренних отношениях между супругами относятся на счет другого супруга. Во внутренних отношениях между супругами следующие обязательства общего имущества относятся на счет того супруга, "в лице" которого они возникают: обязательства "из неразрешенного деяния" (aus einer unerlaubten Handlung), совершенного супругом после вступления в общность имущества, или из уголовного процесса против него вследствие данного деяния, т.е. деликтные обязательства; обязательства из правоотношения, относящегося к его раздельному имуществу, возникшие как до вступления в общность имущества, так и после вступления в этот режим, но в том числе и до момента, когда имущество стало раздельным; судебные расходы по процессам по поводу указанных обязательств. Однако если обязательство, обременяющее раздельное имущество, должно быть погашено за счет доходов, а также, если обязательство возникло в связи с занятием приносящей доходы деятельностью или относящимися к такой деятельности вещами или правами (в случаях, когда деятельность осуществляется за счет общего имущества), то такие обязательства во внутренних отношениях между супругами не могут быть отнесены на счет лишь того супруга, "в лице" которого они возникли. Для распределения ответственности во внутренних отношениях между супругами установлены также специальные правила в отношении судебных расходов и в отношении приданого, обещанного или предоставленного из общего имущества общему ребенку или ребенку одного из супругов. При втором варианте управления общим имуществом кредиторы каждого из супругов, за исключением некоторых перечисленных ниже случаев, вправе требовать удовлетворения из общего имущества. Все обязательства каждого супруга, за отдельными указанными исключениями, именуются обязательствами общего имущества (Gesamtgutsverbindlichkeiten). Исключение составляют: обязательства, возникшие в период общности в связи с раздельным имуществом каждого супруга (вещами или правами); обязательства, обременяющие наследство, полученное супругом в пе- риод общности по закону или по завещанию как раздельное имущество. Исключением являются также обязательства по сделкам, совершенным в период общности одним супругом без согласия другого, если сделка действительна в отношении общего имущества без такого согласия. Во всех остальных случаях обязательства каждого из супругов, как уже было сказано, считаются обязательствами общего имущества, и супруги несут по ним ответственность общим имуществом. Это правило распространяется также на обязательства, возникшие в связи с правами или вещами, относящимися к самостоятельной приносящей доход деятельности одного из супругов (включая врачебную практику), если он занимается такой деятельностью с согласия другого супруга. Ответственность общим имуществом наступает также по долгам, обременяющим некоторые виды раздельного имущества супруга, которые должны быть погашены за счет доходов. Из общего имущества покрываются также судебные расходы, даже если в решении суда прямо на это не указано. Оба супруга несут ответственность также своим личным, раздельным имуществом по обязательствам общего имущества. Ответственность является солидарной, причем как солидарной ответственностью самих супругов (требование кредитора может быть предъявлено к любому из них), так и солидарной ответственностью супругов раздельным имуществом каждого из них и их общим имуществом. Этим правила, установленные ГГУ, коренным образом отличаются от правил, установленных Семейным кодексом РФ. В тех случаях, когда согласно ст. 45 Семейного кодекса РФ супруги несут солидарную ответственность имуществом каждого из них, такая ответственность наступает только при недостаточности общего имущества, т.е. ответственность общим имуществом является основной, а раздельным - субсидиарной. Указанная солидарная ответственность, установленная ГГУ, прекращается с окончанием действия режима общности имущества для тех обязательств, которые во внутренних отношениях между супругами относятся на счет только одного из них. Во внутренних отношениях между супругами следующие обязательства общего имущества относятся на счет того супруга, "в лице" которого они возникают: обязательства "из неразрешенного деяния", совершенного супругом после вступления в общность имущества, или из уголовного процесса против него вследствие данного деяния, т.е. деликтные обязательства; обязательства из правоотношения, относящегося к его раздельному имуществу, возникшие как до вступления в общность имущества, так и после вступления в этот режим, но в том числе и до момента, когда имущество стало раздельным; судебные расходы по процессам по поводу указанных обязательств. Однако, если обязательство, обременяющее раздельное имущество, должно быть погашено за счет доходов, а также, если обязательство возникло в связи с занятием приносящей доходы деятельностью или относящимися к такой деятельности вещами или правами (в случаях, когда деятельность осуществляется за счет общего имущества), то такие обязательства во внутренних отношениях между супругами не могут быть отнесены на счет лишь того супруга, "в лице" которого они возникли. Для распределения ответственности во внутренних отношениях между супругами установлены также специальные правила в отношении судебных расходов. В отношении приданого, обещанного или предоставленного из общего имущества общему ребенку, специальные установления отсутствуют. Стоимость приданого, обещанного или предоставленного ребенку одного из супругов, относится на счет родителя ребенка <*>. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. S. 359, 362 - 366, 369 - 371; Familienrecht. Ein Studienbuch von Dr.Dr. H.G. Alexander Luderitz. S. 168 - 169; Muenchner Kommentar zum BGB. B. 5. S. 606 - 614. Как видно из приведенных положений, ответственность супругов по обязательствам при различных вариантах управления общим имуществом отличается главным образом тем, кто из супругов несет ответственность своим раздельным имуществом по обязательствам общего имущества. При совместном управлении общим имуществом такую ответственность несут оба супруга, если же управляет только один из них, то такую ответственность несет только он. То есть отвечает тот, кто участвует в управлении. Второе важное отличие заключается в составе обязательств общего имущества. При совместном управлении общим имуществом к таким обязательствам не относятся обязательства по сделкам, совершенным одним из супругов без необходимого согласия другого супруга, а при единоличном управлении - лишь обязательства по сделкам, совершенным супругом, не уполномоченным на управление, без необходимого согласия управляющего супруга. Кроме того, при совместном управлении в состав обязательств общего имущества не входят обязательства, связанные с раздельным имуществом каждого супруга, тогда как при единоличном управлении из состава обязательств общего имущества исключены лишь обязательства, связанные с раздельным имуществом не уполномоченного на управление супруга. Обязательства же управляющего супруга, связанные с его раздельным имуществом, считаются обязательствами общего имущества. В литературе ответственность раздельным имуществом супруга, не отстраненного от управления общим имуществом, рассматривается как обратная сторона права на управление и санкция за ненадлежащее выполне- ние обязанности по управлению. При этом подвергается сомнению справедливость установления солидарной ответственности обоих супругов своим раздельным имуществом при совместном управлении: это выгодно кредиторам, однако во многих случаях ставит в неблагоприятное положение одного из супругов, так как ему зачастую не удается принудить второго супруга к должному содействию в управлении <*>. -------------------------------- <*> Familienrecht. Ein Studienbuch von Dr.Dr. H.G. Alexander Luderitz. S. 168 - 169. При обоих вариантах управления супруги не вправе договориться между собой об ограничении ответственности перед третьими лицами по сравнению с установленными ГГУ правилами <*>. -------------------------------- <*> Jung H. Op. cit. S. 96. Если раздел общего имущества супругов произведен до погашения обязательств общего имущества, то солидарную ответственность перед кредиторами своим личным полученным в результате раздела имуществом несет даже тот супруг, который к моменту раздела согласно приведенным выше положениям не считался солидарно обязанным. Отнесение того или иного обязательства во внутренних отношениях между супругами на счет одного из них принимается в расчет только при разделе имущества между самими супругами, а также при предъявлении ими требований друг к другу после раздела, если он был произведен до погашения обязательств общего имущества (§ 1475, § 1480 - 1481 ГГУ) <*>. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. S. 373, 375. Специальные правила установлены немецкими законодательными актами о банкротстве. В случае открытия конкурсного производства при признании банкротом супруга, единолично управляющего общим имуществом, общее имущество включается в конкурсную массу. Если же банкротом признан супруг, не участвующий в управлении общим имуществом (при первом, единоличном варианте управления), то конкурсное производство не затрагивает общее имущество. В тех случаях, когда супруги управляют общим имуществом совместно, при производстве по делу о банкротстве в отношении общего имущества открывается особый конкурс <*>. -------------------------------- <*> Familienrecht. Ein Studienbuch von Dr.Dr. H.G. Alexander Luderitz. S. 169. Изложенное позволяет сделать вывод, что германское законодательство в отличие от российского безусловно признает обязательства (долги) частью имущества супругов; содержит множество норм, защищающих интересы кредиторов супругов, как при режиме общности имущества супругов, так и при отсутствии общности имущества; детально регламентирует ответственность супругов по обязательствам при общности их имущества. В то же время и нормы германского законодательства имеют недостатки с точки зрения юридической техники. Так, например, как было сказано выше, согласно § 1437 ГГУ супруг, единолично управляющий общим имуществом, несет ответственность своим личным, раздельным имуществом по долгам другого супруга, которые являются обязательствами общего имущества. При этом в данном параграфе отсутствует прямое указание, что управляющий супруг отвечает своим личным имуществом по своим обязательствам, которые являются обязательствами общего имущества. Это лишь подразумевается, так как естественно вытекает из смысла данного параграфа. Нормы действующего российского законодательства, посвященные вопросам ответственности супругов по обязательствам, хотя и являются императивными и даже выделены в отдельную главу Семейного кодекса, тем не менее традиционно рассчитаны на режим совместной собственности и на наличие у супругов общего имущества. Отсутствуют общие правила, подобные немецким правилам о "власти ключей", вытекающие из общности самой супружеской жизни и ведения общего хозяйства. Также не определено достаточно четко, какие обязательства являются для супругов общими, а какие - личными. Более того, глава Семейного кодекса РФ, которая называется "Ответственность супругов по обязательствам", содержит единственную статью, причем не об ответственности вообще, а только об обращении взыскания на имущество. Поэтому представляется необходимым учитывать зарубежный опыт при дальнейшем совершенствовании отечественного законодательства. Как уже было отмечено ранее в настоящей работе, следует дополнить третий раздел Семейного кодекса РФ специальной главой, которая предшествовала бы главам о личных и имущественных правах и обязанностях супругов. Эта специальная глава должна устанавливать общие последствия брака, как личного, так и имущественного характера, которые действуют независимо от режима имущества супругов. В эту главу необходимо, в частности, включить ряд статей об ответственности супругов по обязательствам, которые содержали бы общие принципы такой ответственности, а не правила обращения взыскания на раздельное и общее имущество супругов по их общим и личным долгам. При этом целесообразно ввести в отечественное брачно-семейное законодательство институт "власти ключей", что позволит предоставить реальную правовую защиту кредиторам без ущерба для законных интересов супругов, поскольку правила данного института, как было рассмотрено выше, учитывают действительные условия семейной жизни, а также полностью соответствуют установленному законом принципу равенства супругов при решении вопросов ведения домашнего хозяйства и выбора рода занятий. Глава 6. КОЛЛИЗИОННЫЕ ВОПРОСЫ ПРАВООТНОШЕНИЙ СОБСТВЕННОСТИ СУПРУГОВ § 1. Правоотношения собственности супругов в международном частном праве зарубежных стран Исследование правоотношений, складывающихся по поводу имущества супругов, как в России, так и за рубежом, в том числе сравнительно-правовой анализ, было бы неполным без рассмотрения еще одного весьма важного их аспекта - собственности при смешанных браках. Если учесть, что нормы разных государств, регулирующие сферу брака и семьи, существенно различаются между собой, становится понятным значение правового регулирования семейных отношений с участием иностранцев, а именно вопроса о подлежащем применению праве <*>. -------------------------------- <*> Белоусов В.В. Брачно-семейные отношения в международном частном праве // Россия в окружающем мире: правовые аспекты. Вып. 2. М., 2000. С. 18. Коллизионные нормы, касающиеся отношений собственности супругов, содержащиеся в праве зарубежных стран, весьма разнообразны. Поэтому, прежде чем перейти к рассмотрению конкретных коллизионных норм такого рода, необходимо охарактеризовать основные принципы, на которых построены данные коллизионные нормы. Следует также рассмотреть основные зарубежные коллизионные системы, чтобы стала понятной причина различий между коллизионными нормами разных государств, посвященными правоотношениям собственности супругов, а также причина различного регулирования в международном частном праве личных и разных видов имущественных отношений между супругами. Указанные основные принципы можно рассмотреть на примере положений Закона Австрии о международном частном праве от 15 июня 1978 г., Вводного закона к ГГУ в редакции от 21 сентября 1994 г., Закона Турции о международном частном праве и процессе от 20 мая 1982 г., ГК Квебека. Основополагающим для определения подлежащего применению права в международном частном праве европейских государств признается принцип наиболее тесной связи. Согласно § 1 вышеуказанного австрийского Закона правоотношения, затрагивающие заграницу, должны - с точки зрения частноправовой - подчиняться правопорядку, с которым имеется наиболее тесная связь. Включенные в Закон коллизионные нормы по отдельным видам правоотношений рассматриваются Законом как выражение этого принципа. Поэтому при наличии в Законе конкретной коллизионной нормы судья должен применять ее и тогда, когда, по его мнению, правоотношение более тесно связано не с тем правопорядком, к которому отсылает коллизионная норма, а с другим. При отсутствии же в законе соответствующей коллизионной нормы общий принцип наиболее тесной связи действует в полной мере <*>. В отличие от австрийского Закона, прямо провозглашающего в самом начале принцип наиболее тесной связи основополагающим принципом международного частного права Австрии, а коллизионные нормы по отдельным видам правоотношений - выражением этого принципа, Вводный закон к ГГУ называет этот принцип только в ст. 5, после общих предписаний об отсылках и положений об обратной и дальнейшей отсылке. В то же время Вводный закон к ГГУ объявляет принцип наиболее тесной связи основным критерием выбора права, подлежащего применению при определении личного статута, т.е. правового положения лица, что, естественно, оказывает влияние на правоотношения супругов. Согласно ст. 5 Вводного закона к ГГУ, если отсылают к праву государства, гражданином которого является данное лицо, и это лицо является гражданином нескольких государств, то должно применяться право того государства, с которым это лицо наиболее тесно связано, в особенности посредством своего обычного места пребывания или течением своей жизни. Если такое лицо при этом является немцем, то это правовое положение применяется прежде всего <**>. -------------------------------- <*> Марышева Н.И. Новые законы о международном частном праве // Законодательство зарубежных стран. Вып. 1. М., 1987. С. 18. <**> Buergerliches Gesetzbuch. S. 625. В международном частном праве зарубежных стран закреплен принцип ограничения изменения статута. Очевидно, это призвано служить в первую очередь стабилизации гражданского оборота. Согласно Австрийскому Закону о международном частном праве (§ 7) изменение обстоятельств, определяющих коллизионную привязку, не влияет на уже законченный фактический состав. Закон Турции о международном частном праве и процессе, основываясь на том же принципе, детализирует его: если подлежащее применению право определяется исходя из гражданства, места жительства, местопребывания, в основу кладутся гражданство, место жительства, местопребывание на момент предъявления иска <*>. Наиболее полно указанный принцип выражен в коллизионных нормах, регулирующих режим супружеского имущества <**>, ввиду понятного стремления законодателя придать стабильность в первую очередь правоотношениям собственности супругов, что отчасти достигается путем установления неизменности подлежащего применению к ним права даже при изменении гражданства и места жительства участников правоотношений. Подробнее эта особенность будет рассмотрена ниже на примере немецкого права. -------------------------------- <*> Марышева Н.И. Указ. соч. С. 17. <**> Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Под ред. И.М. Кузнецовой. С. 474 (автор Н.И. Марышева); Орлова Н.В. Брак и семья в международном частном праве. М., 1966. С. 105. Одним из самых сложных вопросов применения коллизионных норм является вопрос об обратной отсылке (отсылке иностранной коллизионной нормы назад, к закону страны суда) и дальнейшей отсылке (отсылке иностранной коллизионной нормы к закону третьего государства). Принципы, положенные законодателем той или иной страны в основу правил об отсылках, особенно важны для регулирования отношений между членами семьи, так как материально-правовые нормы брачно-семейного законодательства различных государств отличаются наибольшим разнообразием вследствие влияния национальных особенностей и религиозных традиций <1>. Вопрос об обратной и дальнейшей отсылке - это вопрос о том, является ли указание коллизионной нормы на иностранный правопорядок отсылкой лишь к нормам иностранного материального права или ко всему правопорядку в целом, включая его коллизионные нормы. Австрийский Закон о международном частном праве (§ 5) устанавливает, что отсылка к чужому правопорядку охватывает и его коллизионные нормы. Если иностранная коллизионная норма отсылает назад, применяются австрийские материальные нормы; в случае отсылки к закону третьего государства применяются, с учетом дальнейших отсылок, материальные нормы правопорядка, которые, со своей стороны, уже никуда не отсылают и к которым было впервые отослано обратно. То есть отсылки продолжаются до тех пор, пока какой-либо правопорядок не примет отсылку. А если ни один правопорядок не принимает отсылку, применяются нормы того правопорядка, к которому относилась самая первая отсылка. Закон Турции о международном частном праве и процессе принимает только обратную отсылку (ст. 2) <2>. Вводный закон к ГГУ принимает обратную отсылку: в случае если право другого государства отсылает обратно к немецкому праву, то применяются немецкие материальные нормы (п. 1 ст. 4) <3>. Как и австрийский Закон, Вводный закон к ГГУ устанавливает, что в случае отсылки к праву другого государства применению подлежит также международное частное право этого государства. Однако здесь имеется ограничение: оно подлежит применению, если это не противоречит смыслу отсылки (п. 1 ст. 4). Помимо этого Вводный закон к ГГУ уточняет, что при выборе сторонами права какого-либо государства, если такой выбор возможен, они могут ссылаться только на материально-правовые нормы этого государства (п. 2 ст. 4) <4>. ГК Квебека обратной и дальнейшей отсылки не признает и в ст. 3080 определяет, что, когда подлежит применению право другой страны, таким правом является внутреннее право этой страны, за исключением коллизионных норм <5>. Из изложенного видно, что по такому важнейшему вопросу, как обратная и дальнейшая отсылки, между законами разных государств имеются весьма существенные расхождения, что, естественно, не облегчает регулирование супружеских отношений с "иностранным элементом" и в случае отсутствия международного договора полностью отдает стороны во власть суда, рассматривающего дело. Особую сложность вопрос о принятии во внимание норм иностранного международного частного права приобретает в случаях, когда государство, к праву которого отсылает коллизионная норма, состоит из частей с разным правом <6>. Согласно Вводному закону к ГГУ в случае отсылки к праву государства с множественностью правовых систем подлежащая применению система определяется правом этого государства. При отсутствии такого регулирования должна применяться правовая система, с которой по обстоятельствам дела имеется наиболее тесная связь (п. 3 ст. 4) <7>. Как справедливо отмечается в литературе, решением проблемы при этом не является принятие обратной отсылки <8>. -------------------------------- <1> Богуславский М.М. Международное частное право. М., 1998. С. 289. <2> Марышева Н.И. Указ. соч. С. 11 - 12. <3> Buergerliches Gesetzbuch. S. 624. <4> Ibidem. <5> Гражданский кодекс Квебека. N 451. <6> Spickhoff A. Die engste Verbindung im interlokalen und internationalen Familienrecht // Juristen Zeitung, 48. Jahrgang. 1993. N 7. S. 337. <7> Buergerliches Gesetzbuch. S. 625. <8> Spickhoff A. Op. cit. S. 337. В международном частном праве зарубежных государств, как и в российском <1>, закреплен принцип ограничения применения иностранного права. Его общепринятое название - оговорка о публичном порядке (ordre public). Действие коллизионной нормы, иными словами, применение иностранного права, может быть ограничено путем использования данной оговорки. Иностранный закон, к которому отсылает коллизионная норма, не может быть применен, если такое применение противоречило бы публичному порядку данного государства <2>. Под противоречием публичному порядку обычно понимается противоречие основам правопорядка. Согласно § 5 австрийского Закона о международном частном праве норма иностранного права не подлежит применению, если ее применение привело бы к результату, не совместимому с основами австрийского правопорядка. Вместо нее в случае необходимости применяется соответствующее правило австрийского права. Аналогичное правило содержит ст. 5 турецкого Закона о международном частном праве и процессе <3>. Несколько более конкретно оговорка о публичном порядке сформулирована во Вводном законе к ГГУ (ст. 6). Правовая норма иностранного государства не подлежит применению, если ее применение приведет к результату, который явно несовместим с существенными принципами немецкого права. Она не подлежит применению, в частности, если применение несовместимо с основными правами <4>. Таким образом, понятие публичного порядка крайне неопределенно. Установление пределов применения этой оговорки предоставлено судебному усмотрению <5>. В связи с этим оговорка о публичном порядке может быть использована судами с целью ограничения применения права страны другой социально-экономической системы, а по семейным спорам, в том числе имущественным, - также для ограничения применения права государства другой культуры. Например, для неприменения положений брачного контракта, противоречащего основам права страны суда, особенно если оно основано на религиозных традициях. -------------------------------- <1> Российские коллизионные нормы будут рассматриваться в следующем параграфе настоящей главы. <2> Богуславский М.М. Указ. соч. С. 93. <3> Марышева Н.И. Указ. соч. С. 14. <4> Buergerliches Gesetzbuch. S. 625. <5> Богуславский М.М. Указ. соч. С. 94. Если объем регулирования международным частным правом по законам разных государств, как правило, одинаков - оно применяется к "правоотношениям, затрагивающим заграницу" (§ 1 Закона Австрии о международном частном праве) <*>, или "определяет, какие правопорядки подлежат применению к материальным отношениям, связанным с правом иностранного государства" (п. 1 ст. 3 Вводного закона к ГГУ) <**>, - то коллизионные нормы разных государств, регулирующие отношения собственности супругов, различны. При этом в первую очередь различаются коллизионные привязки <***>. В международном частном праве разных государств при определении права, подлежащего применению к супружеским отношениям, используются, как будет видно из изложенного далее, следующие привязки: так называемый "личный закон", основной разновидностью которого является закон гражданства (lex patriae), традиционно именуемый также "национальным законом"; закон места жительства (lex domicilii); закон места нахождения имущества (lex rei sitae), закон места заключения брака (lex loci celebrations); закон страны суда, рассматривающего спор (lex fori). В зависимости от того, какие привязки являются основными согласно международному частному праву данной страны, различают коллизионные системы, к которым принадлежат разные государства. -------------------------------- <*> Марышева Н.И. Указ. соч. С. 11. <**> Buergerliches Gesetzbuch. S. 624. <***> Коллизионная привязка - это вторая часть коллизионной нормы, указывающая на закон или правопорядок, который подлежит применению к данному виду отношений. Система, действующая в большинстве стран континентальной Европы и именуемая континентальной коллизионной системой, берет свое начало в итальянской школе постглоссаторов (XIII в.) и их французских последователей (XVI - XVIII вв.). Эта школа делила все правовые нормы на вещные и личные статуты - "Statuta realia" и "Statuta personalia". Считалось, что личные статуты, т.е. нормы, регулирующие правовое положение лица, неотделимы от подданного определенного государства, они как бы следуют за человеком при его переезде в другую страну, изымая его из-под действия местных законов. Вещные статуты, напротив, признавались имеющими действие лишь в пределах территории того государства, где они изданы. Как следствие теории статутов в международном частном праве сохранился принцип регулирования "личным законом" вопросов правоспособности и дееспособности, а также вступления в брак и развода. Типичной для большинства стран континентальной Европы является коллизионная система Франции. Она признает закон гражданства лица основным критерием для определения его правового статуса и одновременно содержит ряд существенных отступлений в пользу закона места жительства лица <*>. -------------------------------- <*> Орлова Н.В. Вопросы брака и развода в международном частном праве. С. 49 - 50. Англо-американская коллизионная система, сложившаяся под влиянием голландской территориальной школы, характеризуется тем, что вопросы личного статуса граждан своего государства и иностранцев она подчиняет закону того государства, на территории которого эти лица имеют свой домицилий, а не закону государства их гражданства. Американская доктрина международного частного права, сложившаяся раньше, чем английская, выросла из практики разрешения американскими судами коллизий между законами различных штатов, в том числе в тех нередких случаях, когда участниками спорных правоотношений являлись лица, еще не принявшие американское гражданство, но утратившие всякую правовую связь с государством своего гражданства или подданства. Американские суды стремились подчинять вопросы правового статуса таких лиц местному закону, т.е. закону избранного лицом места жительства (lex domicilii) и одновременно закону суда (lex fori) <*>. -------------------------------- <*> Там же. С. 50. Английская доктрина сложилась во второй половине XIX - начале XX вв., в период расцвета колониального могущества Англии и ее господства в международной торговле. Англия вводила на подвластных ей территориях действие своего "общего права" и подчиняла ему всех лиц, проживавших на этих территориях. Таким образом, основным критерием для определения правового статуса лица признавался закон места жительства. В то же время английская судебная практика уже тогда допускала отход от принципа домицилия в сторону охраны интересов собственных подданных, подчиняя их правоотношения английскому праву. Это достигалось путем трактовки понятия "домицилий" и установления понятия "домицилий происхождения". В английском прецедентном праве было выработано правило, согласно которому для признания лица домицилированным в том или ином государстве необходимо, чтобы это лицо не только фактически проживало на территории соответствующей страны, но и имело намерение избрать эту страну своим постоянным местом жительства. Если такого намерения нет, действует "домицилий происхождения". В отношении англичан, выехавших в другие страны ради службы в заморских владениях Англии, ради заработка и т.п., суды установили презумпцию сохранения такими лицами своего домицилия происхождения - английского домицилия, так как они не имеют намерения избрать домицилий страны, где проживают. Так, английское право, установив в качестве основной привязку lex domicilii, распространяет на выходцев из самой Англии действие английского права даже в случаях их многолетнего проживания в других странах <*>. -------------------------------- <*> Орлова Н.В. Указ. соч. С. 50 - 51. Но независимо от принадлежности государства к той или иной коллизионной системе по-разному регулируются личные супружеские отношения и отношения по поводу принадлежащего супругам имущества. Для международного частного права зарубежных стран характерно выделение отношений по поводу имущества супругов из единого комплекса отношений, создаваемых браком, и различное определение применимого к этим отношениям права <*>. -------------------------------- <*> Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Под ред. И.М. Кузнецовой. С. 474 (автор Н.И. Марышева); Орлова Н.В. Брак и семья в международном частном праве. С. 103. Германское международное частное право основывается на делении всех правовых норм на личные и вещные статуты <*>, что, как отмечено выше, характерно для континентальной коллизионной системы. Исходя из этого, в Германии установлены разные правила для определения права, подлежащего применению к общим последствиям брака (Wirkungen der Ehe im allgemeinen, allgemeine Ehewirkungen) и к правовому режиму имущества супругов (Gueterstand) <**>. Эти две группы правил определения применимого права именуются "статут общих последствий брака" и "имущественно-правовой статут" <***>. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. S. 625. <**> Ibidem; Jung H. Op. cit. S. 231. <***> Jung H. Op. cit. S. 231 - 232. К общим последствиям брака ГГУ относит не только личные права и обязанности супругов, но и обязанности по предоставлению содержания, а также некоторые другие последствия заключения брака, которые согласно изложенным в первой главе настоящей работы положениям немецкой доктрины входят в понятие брачного имущественного права и, безусловно, относятся к правоотношениям собственности супругов: правила раздела предметов домашнего обихода и супружеского жилища при раздельном жительстве супругов и правила об ответственности супругов по обязательствам, т.е. так называемую "власть ключей" и презумпцию права собственности супруга-должника на все находящееся в супружеском жилище движимое имущество <*>. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. S. 340 - 346. Иными словами, применимое право определяется по-разному не только для личных и имущественных отношений между супругами; установлены различия при определении права, подлежащего применению к разным видам имущественных отношений супругов. Ключевые вопросы супружеской собственности урегулированы особо. Для определения права, которому подчиняются общие последствия брака (в том числе права и обязанности супругов относительно супружеского жилища и предметов домашней обстановки, правила об ответственности супругов по обязательствам), установлена так называемая "лестница критериев" <*>. К общим последствиям брака, согласно п. 1 ст. 14 Вводного закона к ГГУ, применяется: -------------------------------- <*> Jung H. Op. cit. S. 231. - право государства, гражданами которого являются оба супруга, либо право государства последнего общего гражданства супругов во время брака, если один из них еще является гражданином данного государства; - право государства, где оба супруга имеют обычное местопребывание, либо право государства, где оба супруга имели последнее обычное местопребывание в период брака, если один из них еще имеет свое обычное местопребывание в данном государстве; - право государства, с которым супруги иначе совместно связаны наиболее тесным образом <*>. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. S. 628; Jung H. Op. cit. S. 231. Данную "лестницу" в конкретном случае следует "перепробовать" от ступени к ступени именно в данной последовательности. Если имеются предпосылки первой ступени, то уже не переходят ко второй ступени. При отсутствии предпосылок первой, но наличии предпосылок второй ступени уже не переходят к последней ступени <*>. Следовательно, основным критерием является закон гражданства. -------------------------------- <*> Jung H. Op. cit. S. 231. Можно привести ряд примеров из практики германских адвокатов. Если француженка, проживающая в Кельне, выходит замуж за француза и оба проживают в Германии, к общим последствиям брака применяется французское право. Если же немец, который работает в Париже, женится на голландке и супруги живут во Франции, то, так как супруги не имеют общего гражданства, к общим последствиям брака применяется право государства, в котором оба имеют обычное местопребывание, т.е. французское право <*>. -------------------------------- <*> Ibid. S. 231 - 232. Наибольшее число вопросов вызывает последний из вышеуказанных критериев, поскольку поиск "местонахождения" правоотношения - наиболее тесной совместной связи супругов - представляется весьма проблематичным. Тем более, что из содержания ст. 14 Вводного закона к ГГУ не ясно, идет речь о материальных обстоятельствах дела или о межличностных отношениях <*>. -------------------------------- <*> Spickhoff A. Op. cit. S. 336 - 337. Статут общих последствий брака не является неизменным. Это означает, что право, которое получило применение согласно вышеуказанным критериям в момент заключения брака, не действует вечно. Напротив, на применимость данного права влияют изменения, например, изменение места жительства. Если супруги из второго приведенного выше примера (муж-немец и жена-голландка, проживающие во Франции) переезжают на несколько лет из Парижа в Мюнхен, то с момента перенесения места жительства в Германию к общим последствиям брака подлежит применению немецкое право <*>. -------------------------------- <*> Jung H. Op. cit. S. 232. Согласно п. 1 ст. 15 Вводного закона к ГГУ имущественно-правовые последствия брака (в части правового режима имущества супругов) подчиняются праву, которое подлежало применению к общим последствиям брака при его заключении <1>. Имущественно-правовой статут, т.е. нормы, регулирующие правовой режим имущества супругов, в отличие от статута общих последствий брака неизменен. Это означает, что, даже если статут общих последствий брака изменяется, режим имущества по-прежнему определяется теми же нормами, что и при заключении брака <2>. Как отмечает Н.В. Орлова, "правило о неизменяемости установленного при вступлении в брак имущественного режима проходит красной нитью... через внутренние коллизионные нормы различных стран" <3>. Следовательно, статут общих последствий брака и имущественно-правовой статут могут не совпадать и определяться правом разных государств. Так, при заключении брака супругами из вышеприведенного примера статут общих последствий брака отсылал к французскому праву, поэтому, даже если теперь супруги живут в Германии, их отношения собственности будут неизменно определяться французским правом <4>. -------------------------------- <1> Buergerliches Gesetzbuch. S. 629; Jung H. Op. cit. S. 232. <2> Jung H. Op. cit. S. 232. <3> Орлова Н.В. Указ. соч. С. 105. <4> Jung H. Op. cit. S. 232 - 233. Германское законодательство разрешает супругам выбирать право, применимое к их отношениям. Но даже правила выбора права, определяющего общие последствия брака, и права, определяющего правовой режим имущества супругов, также различаются. Относительно общих последствий брака выбор применимого права возможен только при наличии следующих условий: - супруги не имеют общего гражданства, а также ни один из них уже не является гражданином государства последнего общего гражданства супругов во время брака, - ни один из супругов не является гражданином государства, где оба супруга имеют их обычное местопребывание, или - супруги не имеют обычное местопребывание в одном и том же государстве (п. 3 ст. 14 Вводного закона к ГГУ) <*>. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. S. 629; Jung H. Op. cit. S. 233 - 234. В отношении общих последствий брака супруги могут избрать право государства, гражданином которого является один из них. В случае, когда один из супругов имеет гражданство нескольких государств, супруги могут избрать право одного из этих государств, если другой супруг также является его гражданином (п. п. 2 - 3 ст. 14 Вводного закона к ГГУ) <*>. -------------------------------- <*> Ibidem. При отсутствии указанных условий для выбора права применительно к общим последствиям брака тем не менее можно прийти к соглашению о так называемых будущих условных случаях. Это имеет смысл, если один из супругов должен принимать в расчет переезд в страну, чужую для обоих супругов. Немецкий адвокат Гаральд Юнг приводит такой пример. Немка и голландец женаты и живут в Амстердаме. Муж работает инженером на международном предприятии, для нужд которого его, вероятно, на много лет отправят в Иран. Его жена будет его туда сопровождать. Соглашение о применении немецкого права относительно общих последствий брака в настоящее время невозможно, так как обычное местопребывание супругов совпадает. Но супруги могут уже сегодня, не дожидаясь переезда в Иран, договориться на будущее, что должно применяться немецкое право, как только появятся предпосылки для выбора права <*>. -------------------------------- <*> Jung H. Op. cit. S. 234 - 235. Последствием выбора применимого права является в том числе и то, что статут общих последствий брака становится неизменяемым. Иными словами, выбор права предотвращает то, что применимое право изменится с изменением отношений, например, с перенесением места жительства в другую страну. Посредством выбора права исключается также обратная отсылка <*>. -------------------------------- <*> Ibid. S. 234. Однако действие последствий выбора права прекращается, если супруги приобретают общее гражданство (п. 3 ст. 14 Вводного закона к ГГУ) <*>. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. S. 629. Для выбора имущественно-правового статута требуется лишь, чтобы супруги не обладали общим гражданством. При наличии этого единственного условия супруги могут выбирать между: - правом государства, гражданином которого является один из супругов; - правом государства, в котором по крайней мере один из супругов имеет постоянное местопребывание <*>; -------------------------------- <*> Подробнее о привязках к закону страны гражданства и закону страны постоянного местопребывания в нормах германского международного частного права, определяющих режим имущества супругов, и о связанных с ними проблемах см.: Dr. Jochen Taupitz, Goettingen. Verfassungskonforme Ersatzanknuepfungen im Internationalen Ehegueterrecht und massgeblicher Zeitpunkt // Neue Juristische Wochenschrift, Muenchen und Frankfurt, 39. Jahrgang, 1986. Heft 10. S. 616 - 625. - относительно недвижимого имущества - правом государства, в котором находится это имущество (п. 2 ст. 15 Вводного закона к ГГУ) <*>. В силу последнего указания Закона отдельные виды имущества супругов могут оказаться подчиненными праву разных стран <**>. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. S. 629; Jung H. Op. cit. S. 235. <**> Jung H. Op. cit. S. 235. Таким образом, при установлении неизменности имущественно-правового статута супругам предоставлена большая свобода в выборе права, определяющего правовой режим их имущества. Во-первых, предусматривается только одно условие, при наличии которого возможен выбор права, применимого к режиму имущества супругов, тогда как возможность выбора права, применимого к общим последствиям брака, существенно ограничена: для этого необходимо наличие нескольких условий. Во-вторых, супруги могут выбирать не только между правом тех государств, гражданами которых они являются. В то же время п. 3 ст. 3 Вводного закона к ГГУ устанавливает существенное ограничение на применение иностранного права к любым имущественным отношениям: если положения данного Закона о семейном праве и праве наследования подчиняют имущество лица праву какого-либо государства, эти положения не затрагивают предметы, которые не находятся в данном государстве и подчиняются особым предписаниям права того государства, где они находятся <*>. Тем самым достигается защита юрисдикции государства относительно находящихся на его территории вещей от вмешательства чужого права. -------------------------------- <*> Buergerliches Gesetzbuch. S. 624. Выбор права должен быть нотариально удостоверен. Если выбор права осуществляется за пределами Германии, то для его действительности достаточно, чтобы он был совершен в форме брачного договора в соответ- ствии с избранным правом или правом места совершения выбора (п. 4 ст. 14, п. 3 ст. 15 Вводного закона к ГГУ) <*>. Помимо этого в Вводном законе к ГГУ имеется специальная статья, посвященная защите третьих лиц (ст. 16). Как с очевидностью следует из изложенного ранее в настоящей работе, ГГУ уделяет большое внимание вопросам защиты добросовестных участников оборота. Данная же статья особо предусматривает, что в ситуации, когда имущественно-правовые последствия брака подчиняются праву другого государства и один из супругов имеет обычное местопребывание или занимается промыслом внутри страны (в Германии), соответственно подлежит применению норма ГГУ о действии брачного договора против третьих лиц: выдвигать основанные на брачном договоре возражения против третьего лица по совершенной с ним одним из супругов сделке супруги могут только в случае регистрации брачного договора в реестре имущественных прав компетентного участкового суда или если третьему лицу в момент совершения сделки было известно содержание брачного договора. При этом иностранный законный режим имущества ставится в то же положение, что и договорный режим. Кроме того, к совершенным в Германии сделкам применяются положения ГГУ о "власти ключей", а на находящиеся там движимые вещи распространяется установленная ГГУ презумпция собственности супруга-должника, но только если эти предписания являются более выгодными для добросовестного третьего лица, чем иностранное право <**>. -------------------------------- <*> Ibid. S. 629. <**> Buergerliches Gesetzbuch. S. 343, 346, 356 - 357, 629 - 630. Подробно указанные нормы ГГУ о действии против третьих лиц, "власти ключей" и презумпции собственности были рассмотрены в предыдущих главах настоящей работы. В некоторых европейских государствах возможности выбора супругами применимого права до сих пор ограничены по сравнению с другими странами Европы, и коллизионные нормы, посвященные правоотношениям собственности супругов, исходят из главенства мужа в семье. Речь идет о странах, где сильно влияние религиозных традиций и только недавно был разрешен развод. Итальянский гражданский кодекс, который, как и законодательство других государств континентальной коллизионной системы, основывается на различии в регламентации личных и имущественных отношений между супругами в международном частном праве и отдает предпочтение национальному принципу, т.е. привязке lex patriae, при определении применимого права отдает предпочтение национальному закону (закону страны гражданства) мужа. Согласно ст. 19 данного законодательного акта имущественные отношения супругов регулируются всегда национальным законом мужа во время совершения брака <1>. Причем эта же статья весьма жестко устанавливает пределы, в которых супруги могут выбирать применимое к их отношениям право. Изменение гражданства супругов не влияет на их имущественные отношения, за исключением случая соглашения между супругами на основе нового, общего для них национального закона <2>. Иными словами, последующая перемена гражданства супругами не оказывает влияния на имущественные отношения между ними, за исключением отношений, возникающих из договоров, которые супруги заключают между собой по законам страны своего нового гражданства <3>. Если же отсылку к первому национальному закону мужа признавать отсылкой ко всему правопорядку соответствующей страны, то можно также выбирать подлежащий применению закон в пределах, установленных материальным правом, на которое указывает эта коллизионная норма <4>. -------------------------------- <1> Матвеев Г.К. Советское семейное право. М., 1978. С. 146 - 147; М., 1985. С. 133 - 134; Орлова Н.В. Указ. соч. С. 106; Шебанова Н.А. Семейные отношения в международном частном праве. М., 1995. С. 10. <2> Матвеев Г.К. Советское семейное право. М., 1978. С. 147; М., 1985. С. 134. <3> Орлова Н.В. Указ. соч. С. 106. <4> Шебанова Н.А. Указ. соч. С. 10. Международное частное право многих государств придает брачному договору огромное, можно даже сказать, конститутивное значение в вопросах правоотношений собственности супругов. Так, в Швейцарии режим имущества супругов определяется по общему правилу правом, избранным супругами. В случае, когда они не избрали права, режим определяется правом государства, в котором они имеют совместное место жительства, а при проживании в разных странах - правом государства, где они имели последнее совместное место жительства. Если же супруги никогда не имели совместного места жительства, применяется право их общего гражданства, а при отсутствии и такового - швейцарское право <*>. -------------------------------- <*> Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Под ред. И.М. Кузнецовой. С. 474 - 475 (автор - Н.И. Марышева). Французское право исходит из представления, что всякий режим супружеского имущества установлен соглашением сторон <1>, поскольку этот правовой институт имеет договорную природу <2>. Во Франции применительно к правоотношениям собственности супругов не установлена определенная коллизионная норма, действующая независимо от желания супругов <3>. При заключении брачного контракта стороны могут прямо указать избранный ими закон. Супругам не только предоставляется возможность выбора права, подлежащего применению к их отношениям по поводу принадлежащего им имущества; при решении коллизионных вопросов режима супружеской собственности применяются общие принципы, установленные для договорных отношений. Главным среди них является принцип автономии воли сторон при выборе права, которому они хотят подчинить свои отношения собственности при вступлении в брак <4>. Если же супруги в брачном договоре прямо не указали избранное ими право, суд при возникновении спора выясняет их предполагаемое намерение <5>. Для установления предполагаемой воли сторон применяются коллизионные правила, общие для всех договоров: место заключения и место исполнения договора, место нахождения имущества и т.д. В том случае, когда брачный контракт вообще не был заключен, французская коллизионная доктрина и практика исходит из того, что стороны в силу автономии воли молчаливым соглашением избрали тот закон, которому решили подчинить свои права и обязанности в отношении имущества <6>. Это дает суду возможность в зависимости от обстоятельств дела применять право места постоянного пребывания супругов или другой закон, с которым рассматриваемый случай тесно связан <7>. -------------------------------- <1> Орлова Н.В. Указ. соч. С. 106. <2> Орлова Н.В. Вопросы брака и развода в международном частном праве. С. 81. <3> Шебанова Н.А. Указ. соч. С. 10. <4> Орлова Н.В. Указ. соч. С. 81. <5> Там же; Шебанова Н.А. Указ. соч. С. 10. <6> Орлова Н.В. Брак и семья в международном частном праве. С. 106; Она же. Вопросы брака и развода в международном частном праве. С. 81. <7> Шебанова Н.А. Указ. соч. С. 10. В Австрии в отличие от Франции законодательно установлена коллизионная норма, регулирующая отношения собственности между супругами. Но австрийский Закон о международном частном праве также отдает предпочтение регулированию данного вида супружеских отношений свободно избранным супругами правом. Согласно § 19 данного Закона имущественные брачные права регулируются правом, ясно избранным сторонами, а при отсутствии такого выбора - правом, которому были бы подчинены личные правовые последствия брака в момент его заключения. А личные правовые последствия брака определяются, согласно § 18, по праву общего гражданства, при его отсутствии - по праву последнего общего гражданства (если один из супругов сохранил это гражданство), при отсутствии и этого - по праву последнего обычного общего местопребывания <*>. Таким образом, австрийский закон, как и законы многих других стран континентальной коллизионной системы <**>, рассматривает закон гражданства в качестве основного критерия для определения прав и обязанностей супругов в отношении их имущества. -------------------------------- <*> Марышева Н.И. Указ. соч. С. 32. <**> Например, Германии, Италии, Франции. В прецедентном праве Англии, естественно, отсутствуют законодательные положения о том, правом какого государства должны регулироваться отношения супругов-иностранцев в Англии и англичан - за пределами страны <*>. Стороны свободны в выборе права. Но в отличие от Франции, где определенной коллизионной нормы нет ни в законодательстве, ни в судебной практике, в Англии последняя выработала такую норму для случаев, когда право супругами избрано не было <**>. Судебной практикой установлено следующее правило: если супруги не заключили брачный контракт, действует презумпция, что законом, регулирующим режим супружеской собственности, является закон страны, где домицилирован муж. Эта презумпция может быть опровергнута, если обстоятельства свидетельствуют о наличии молчаливого соглашения о выборе другого применимого права. Однако договоренность об избрании домицилия в другой стране сама по себе недостаточна для применения закона этой страны, если не будет доказано, что супруги хотели тем самым подчинить свои имущественные отношения законам этой страны <***>. Следовательно, английское прецедентное право рассматривает закон домицилия в качестве основного критерия для определения отношений между супругами по поводу их имущества, но в то же время отдает предпочтение при решении этих вопросов закону суда, т.е. английскому праву. -------------------------------- <*> Орлова Н.В. Брак и семья в международном частном праве. С. 107; Шебанова Н.А. Указ. соч. С. 10. <**> Шебанова Н.А. Указ. соч. С. 10. <***> Орлова Н.В. Вопросы брака и развода в международном частном праве. С. 81 - 82. В канадской провинции Квебек нормы международного частного права изложены в ГК Квебека, три статьи которого (ст. ст. 3122 - 3124) посвящены режиму супружеского имущества, причем первая из них - договорному режиму. Право, применимое к нему, определяется в соответствии с общими правилами, применимыми к содержанию юридических актов <*>. В случае отсутствия брачного договора основной, как и в других странах англоамериканской коллизионной системы, является привязка lex domicilii. В то же время ГК Квебека придает большое значение месту заключения брака. Видимо, законодатель исходит при этом из упомянутого выше принципа ограничения изменения статута и стремится к стабилизации правоотношений собственности. Режим имущества супругов, вступивших в брак без заключения брачных соглашений, регулируется правом их домицилия на момент заключения брака. Если супруги на этот момент домицилированы в разных странах, применимым правом является право их первого общего места проживания или, при отсутствии такового, право их общего гражданства или, при отсутствии такового, право места заключения брака. Действительность любого согласованного изменения режима супружеского имущества регулируется правом домицилия супругов на момент осуществления такого изменения. Если супруги на этот момент домицилированы в разных странах, применимым правом является право их общего места проживания или, при отсутствии такового, право, регулирующее режим их супружеского имущества <**>. При этом ГК Квебека не содержит специальных предписаний о выборе супругами права, применимого к их отношениям по поводу принадлежащего им имущества. Речь идет только о выборе и изменении самого режима супружеского имущества, т.е. об обычном содержании брачных договоров. Особенность международного частного права Квебека состоит в том, что оно не просто определяет право, применимое к режиму имущества супругов, но и устанавливает различные коллизионные нормы для законного и договорного режимов. Правоотношения собственности супругов в международном частном праве данной провинции Канады коренным образом различаются в зависимости от того, заключили ли супруги брачное соглашение об установлении договорного режима их имущества. -------------------------------- <*> Гражданский кодекс Квебека. С. 459. <**> Гражданский кодекс Квебека. С. 459. Как следует из изложенного, коллизионные нормы разных государств, посвященные вопросам супружеской собственности, различаются между собой, и иногда весьма существенно. Поэтому вполне естественным является осуществляемый посредством заключения конвенций процесс унификации - создания единообразных норм, которые указывают для каждого случая, право какого государства применимо к отношениям с "иностранным элементом" <*>. -------------------------------- <*> Швыдак Н.Г. Международная унификация коллизионных норм семейного права // Право и экономика. 1995. N 15 - 16. С. 141. В 1905 г. рядом стран была подписана Гаагская конвенция о коллизии законов относительно личных и имущественных отношений супругов. Ее нормы, регулирующие имущественные отношения, носят диспозитивный характер: они применяются только тогда, когда иное не предусмотрено соглашением супругов. При отсутствии брачного договора последствия брака в отношении имущества супругов, как недвижимого, так и движимого, определяются национальным законом мужа в момент заключения брака <*>. Изменение гражданства супругов или одного из них не отражается на этом режиме имущества <**>. Данная Конвенция особо уделяет внимание брачному договору, регулируя порядок его заключения и изменения <***>. -------------------------------- <*> Матвеев Г.К. Советское семейное право. М., 1978. С. 148; Орлова Н.В. Брак и семья в международном частном праве. С. 104; Швыдак Н.Г. Указ. соч. С. 144; Шебанова Н.А. Указ. соч. С. 10. <**> Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 148; Швыдак Н.Г. Указ. соч. С. 144. <***> Орлова Н.В. Указ. соч. С. 104; Швыдак Н.Г. Указ. соч. С. 144; Шебанова Н.А. Указ. соч. С. 11. Кодекс Бустаманте, принятый рядом стран Латинской Америки в Гаване в 1928 г. <*>, в отличие от Гаагской конвенции отдает предпочтение закону домицилия <**>. -------------------------------- <*> Швыдак Н.Г. Указ. соч. С. 141. <**> Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 148. И указанная Конвенция, и Кодекс Бустаманте, разумеется, регулируют отношения супружеской собственности иначе, чем личные отношения супругов <*>. -------------------------------- <*> Там же. На 13-й сессии Гаагской конференции 14 марта 1978 г. была принята Конвенция о праве, применимом к режиму имущества супругов. Ее положения должны со временем заменить положения Конвенции 1905 г. В соответствии с Гаагской конвенцией 1978 г. режим брачного имущества определяется законом, избранным будущими супругами перед вступлением в брак, который применяется ко всей совокупности их имущества <*>. -------------------------------- <*> Швыдак Н.Г. Указ. соч. С. 144. Вступающие в брак могут подчинить свой имущественный режим: - национальному закону одного из них, или - праву страны постоянного местопребывания одного из них на момент совершения выбора, или - праву государства, где супруг после заключения брака основывает новое постоянное местопребывание, или - законодательству места расположения имущества (для недвижимости). В случае если выбор права не будет сделан, применяться должно право государства, где супруги имели первое совместное постоянное местопребывание. Тем не менее применению подлежит право государства, гражданами которого являются оба супруга, если это государство при сдаче ратификационной грамоты сделало соответствующее заявление, или, если оно не является участником Конвенции, согласно его коллизионному праву должно применяться его материальное право, и супруги после бракосочетания избрали первым совместным постоянным местом пребывания либо государство, объявившее свое право применимым, либо государство, не участвующее в Конвенции, чье коллизионное право также объявляет применимым национальный закон <*>. -------------------------------- <*> Bergmann / Ferid. Internationales Ehe - und Kindschaftsrecht. 1993. S. 23. Супруги могут в период брака подчинить режим их имущества иному закону, чем закон, до этого применявшийся. При этом в период брака они могут избрать только один из законов: - закон государства, гражданство которого имеет один из них на момент избрания; - закон государства, на территории которого один из них имеет свое постоянное место жительства (постоянное местопребывание) <*>. -------------------------------- <*> Швыдак Н.Г. Указ. соч. С. 144; Bergmann / Ferid. Internationales Ehe - und Kindschaftsrecht. 1993. S. 23. Для определения режима недвижимости может быть выбрана также привязка lex rei sitae. В любом случае допускается выбор только материального права. Применимое право действует до избрания иного права независимо от изменения гражданства супругов. Выбор права должен совершаться в форме, предписанной избираемым правом или правом места его совершения для брачных договоров <*>. -------------------------------- <*> Bergmann / Ferid. Internationales Ehe - und Kindschaftsrecht. 1993. S. 23. Таким образом, международные конвенции строятся в целом на тех же принципах, что и внутреннее коллизионное право стран-участниц: регулирование отношений собственности супругов иным образом, чем их личных отношений; ограничение изменения имущественно-правового статута; решающее значение брачного договора. Эти принципы можно назвать основой международного частного права зарубежных стран в части регламентации данной сферы. § 2. Правоотношения собственности супругов в международном частном праве Российской Федерации Переход России к открытому обществу, усиление миграции населения, развитие контактов российских граждан с иностранными, увеличение числа браков с ними и рост числа случаев разного гражданства членов се- мьи, а также образование независимых государств на территории бывшего СССР сделали особенно актуальными в нашей стране коллизионные вопросы супружеских отношений <*>. -------------------------------- <*> Белоусов В.В. Указ. соч. С. 13; Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Под ред. И.М. Кузнецовой. С. 450 (автор - Н.И. Марышева). Нечаева А.М. Семейное право. М., 2002. С. 309. Правовую основу регулирования указанных отношений с участием иностранных граждан составляет прежде всего Конституция РФ <*>, которая предоставляет иностранным гражданам национальный режим, кроме случаев, предусмотренных федеральным законом или международным договором (ч. 3 ст. 62). Согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, часть российской правовой системы составляют международные договоры, причем установленные ими правила имеют приоритетный характер в случае расхождения с внутренним законодательством. Эта конституционная норма воспроизведена в Семейном кодексе РФ (ст. 6) и нашла подтверждение в ч. 3 ГК РФ <**> (п. 1 ст. 1186). Более того, в соответствии с п. 1 ст. 1186 ГК РФ право, подлежащее применению к гражданскоправовым отношениям <***> с участием иностранных граждан либо осложненным иным иностранным элементом, в том числе в случаях, когда объект гражданских прав находится за границей, определяется не только на основании международных договоров Российской Федерации, самого ГК РФ и других законов, но и на основании обычаев, признаваемых в Российской Федерации. Если международный договор Российской Федерации содержит материально-правовые нормы, подлежащие применению к соответствующему отношению, определение на основе коллизионных норм права, применимого к вопросам, полностью урегулированным такими материальноправовыми нормами, исключается (п. 3 ст. 1186 ГК РФ). -------------------------------- <*> Нечаева А.М. Указ. соч. С. 311. <**> Собрание законодательства РФ. 2001. N 49. Ст. 4552. <***> К которым относятся правоотношения собственности супругов. Таким образом, коллизионные нормы, содержащиеся в российском законодательстве - Семейном кодексе и ГК РФ, применяются при отсутствии соответствующих правил в международном договоре Российской Федерации. Рассматривая нормы международного частного права России, имеющие большое значение для регулирования отношений по поводу принадлежащего супругам имущества, необходимо остановиться на таких вопросах, как обратная отсылка и применение права страны с множественностью правовых систем. Данные вопросы урегулированы гражданским законодательством, которое может применяться к супружеским отношениям. В соответствии со ст. 1190 ГК РФ любая отсылка к иностранному праву является отсылкой к материальному, а не к коллизионному праву соответствующей страны. Только обратная отсылка к российскому праву принимается, и то лишь к статьям, определяющим правовое положение физического лица. В случае, когда подлежит применению право страны с множественностью правовых систем, определение применимой системы производится в соответствии с правом этой страны. При невозможности такого определения применяется система, с которой отношение наиболее тесно связано (ст. 1188 ГК РФ). Советское семейное законодательство и судебная практика выражали стремление подчинить правоотношения с иностранным элементом, рассматривавшиеся советскими судами, праву своей страны, т.е. почти всегда применялся закон страны суда <*>. В разделе V КоБС коллизионные нормы отсылали, как правило, к российскому законодательству и охватывали не все отношения, регулируемые семейным законодательством. Так, в КоБС отсутствовали коллизионные нормы об имущественных правоотношениях супругов. Семейный кодекс РФ расширил коллизионное регулирование и восполнил эти пробелы. Существенно изменен подход к определению подлежащего применению права: практически во всех нормах предусмотрены отсылки, допускающие применение иностранного права в зависимости от гражданства или места жительства участника правоотношения. Учтена договорная практика России и СССР <**>. Мнение о необходимости сочетания в коллизионном праве территориального и национального принципов в регулировании семейных отношений с "иностранным элементом" было высказано в отечественной юридической литературе еще в 70-е годы прошлого века <***>. -------------------------------- <*> Марышева Н.И. Правовая помощь по международным договорам России со странами СНГ и Балтии. М., 1994. С. 18; Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 151. <**> Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Под ред. И.М. Кузнецовой. С. 450 - 451 (автор - Н.И. Марышева). <***> Матвеев Г.К. Вопросы советского коллизионного семейного права // Правоведение. 1972. N 2. С. 102. Семейный кодекс РФ в отличие от зарубежных законодательных актов устанавливает общую коллизионную норму для личных и имущественных отношений супругов. В соответствии с п. 1 ст. 161 Семейного кодекса РФ личные неимущественные и имущественные права и обязанности супругов определяются законодательством государства, на территории которого они имеют совместное место жительства, а при отсутствии такового - законодательством государства, на территории которого они имели последнее совместное место жительства. Таким образом, применимое к отношениям супругов право определяется в Семейном кодексе РФ на основании территориального критерия (привязка lex domicilii), тогда как большинство государств континентальной Европы признает закон гражданства (национальный закон) основным критерием для выбора применимого к таким отношениям права. В комментарии к Семейному кодексу РФ высказано мнение, что коллизионная норма ст. 161 основана на предположении о наиболее тесной связи отношений супругов с правом того государства, где "протекает брак" <*>. Не вызывает сомнений, что принцип наиболее тесной связи является принципом российского международного частного права, как и международного частного права других европейских государств. Тем более что применительно к гражданско-правовым отношениям, а значит, и к отношениям по поводу принадлежащего супругам имущества данный принцип получил закрепление в ГК РФ (п. 2 ст. 1186). Целесообразность привязки к закону совместного места жительства супругов можно, однако, оспорить, поскольку личные и имущественные отношения проживающих в России супругов-иностранцев, имеющих или недавно имевших общее гражданство, связаны с правом страны их гражданства не менее тесно, чем с российским правом, особенно при наличии у них имущества в стране их общего гражданства. -------------------------------- <*> Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Под ред. И.М. Кузнецовой. С. 470 (автор Н.И. Марышева). Пункт 1 ст. 161 Семейного кодекса РФ устанавливает дополнительную коллизионную норму на случай, когда супруги не имеют и никогда не имели совместного места жительства. В этом случае их права и обязанности определяются на территории Российской Федерации законодательством Российской Федерации. Это положение также представляется нецелесообразным при наличии у супругов общего гражданства. Необходимость изменения указанных норм - отхода от территориального критерия и учета критерия национального, хотя бы применительно к правоотношениям собственности супругов, вытекает также из положений ГК РФ. Статья 1195 вводит в отечественное законодательство понятие личного закона физического лица и устанавливает, что личным законом физического лица считается право страны, гражданство которой это лицо имеет (п. 1). Если лицо наряду с российским гражданством имеет и иностранное, его личным законом является российское право (п. 2). Российское право признается личным законом также иностранного гражданина, имеющего место жительства в Российской Федерации (п. 3). Наконец, при наличии у лица нескольких иностранных гражданств его личным законом считается право страны, в которой это лицо имеет место жительства (п. 4). Таким образом, ГК РФ отдает предпочтение привязке lex patriae, посему представляется логичным, чтобы правоотношения собственности супругов, гражданско-правовые по своей юридической природе, регулировались в первую очередь на основании национального критерия, а потом уже - территориального. Действующее российское законодательство предоставляет супругам возможность выбора права, подлежащего применению к их отношениям собственности. В соответствии с п. 2 ст. 161 Семейного кодекса РФ при заключении брачного договора супруги, не имеющие общего гражданства или совместного места жительства, могут избрать законодательство, подлежащее применению для определения их прав и обязанностей по брачному договору. В случае если супруги не сделали такого выбора, к брачному договору применяются положения п. 1 ст. 161, т.е. применяется законодательство государства, на территории которого супруги имеют совместное место жительства либо имели последнее совместное место жительства, а при отсутствии такового - законодательство Российской Федерации на территории Российской Федерации. Следует подчеркнуть, что право выбора принадлежит не всем супружеским парам, а лишь тем, которые не имеют общего гражданства или совместного места жительства <*>. Таким образом, Семейный кодекс РФ, как и некоторые зарубежные законодательные акты, например ГГУ, соответствующие коллизионные нормы которого рассмотрены выше, ограничивает круг супругов, которые могут выбирать применимое к их отношениям право. -------------------------------- <*> Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Под ред. И.М. Кузнецовой. С. 472 (автор Н.И. Марышева). Выбор права возможен при наличии одного из двух условий: супруги либо являются гражданами разных государств, либо не имеют совместного места жительства. Устанавливая условия, при которых возможен выбор права, Семейный кодекс РФ вместе с тем не ограничивает выбор супругов правом какой-либо определенной страны, в отличие, например, от рассмотренных выше норм ГГУ. В Семейном кодексе РФ не указаны критерии, по которым супруги могут выбирать применимое право: право страны гражданства одного из них, право страны, где находится имущество, и т.д. С одной стороны, это необходимо оценить положительно, как предоставление супругам большой свободы. С другой стороны, перед супругами открывается возможность выбора права, с которым их отношения не имеют никакой связи. Скажем, постоянно проживающие в России и занимающиеся здесь предпринимательской деятельностью муж-немец и жена-голландка могут подчинить свои права и обязанности в отношении имущества праву Исламской Республики Иран. В этой связи представляется оправданным все же установить рамки для выбора супругами применимого права, предложив им выбирать между законодательством страны гражданства или места жительства одного из них либо места нахождения имущества. Семейный кодекс РФ не устанавливает форму избрания супругами применимого права. Отмечается только, что такой выбор должен осуществляться при заключении брачного договора. Следовательно, здесь действуют коллизионные правила о форме сделки, установленные ст. 1209 ГК РФ. В силу этого, если выбор применимого права осуществляется на территории России, он должен быть совершен в письменной форме и нотариально удостоверен. Такой вывод логично вытекает из положения о возможности выбора лишь при заключении брачного договора. Если же выбор законодательства осуществляется за пределами России, необходимо соблюсти требования государства, на территории которого он совершается. При этом совершенный за границей выбор не может быть признан недействительным вследствие несоблюдения формы, если соблюдены требования российского права. Очевидно, следует применять и коллизионную норму данной статьи о подчинении формы сделок по поводу недвижимого имущества праву страны, где находится это имущество, а в отношении имущества, внесенного в государственный реестр в России, - российскому праву. Поскольку форма избрания супругами применимого права законодательством четко не установлена, соглашение супругов о выборе применимого права может быть включено в текст брачного договора либо оформлено отдельным документом, с учетом указанных норм о форме сделки <*>. Вместе с тем формулировку п. 2 ст. 161 Семейного кодекса РФ "при заключении брачного договора" следует толковать как указание на то, что для выбора права должен иметь место сам брачный договор, независимо от того, включен ли выбор права в его текст или совершен путем составления отдельного документа. В противном случае, т.е. при отсутствии брачного договора, отдельный документ, в котором зафиксировано избрание супругами права, должен признаваться недействительным. -------------------------------- <*> Подобное утверждение, только в категоричной форме, высказано в литературе: Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Под ред. И.М. Кузнецовой. С. 473. (автор - Н.И. Марышева). Н.И. Марышева подчеркивает, что ст. 161 допускает выбор права только в отношении имущественных прав и обязанностей супругов и не предусматривает возможность выбирать право, регулирующее личные отношения между супругами <*>. Однако такое толкование не вызывает сомнений, если учитывать только российскую трактовку содержания брачного договора. Как уже отмечалось в настоящей работе, согласно отечественному законодательству брачный договор не может регулировать личные неимущественные отношения между супругами. В то же время ст. 161 Семейного кодекса РФ закрепляет правило, в соответствии с которым "супруги могут избрать законодательство, подлежащее применению для определения их прав и обязанностей по брачному договору"; нет упоминания об имущественном характере таких прав и обязанностей. При этом в настоящей работе отмечено, что законодательство ряда стран допускает определение в брачном договоре личных прав и обязанностей. Поэтому представляется, что в соответствии с действующим российским законодательством супруги вправе включить в брачный договор обязательства личного характера, если при заключении брачного договора супруги установили, что к их правам и обязанностям по брачному договору должно применяться иностранное законодательство, которое допускает регулирование брачным договором личных супружеских отношений. Если же супруги, имеющие разное гражданство или проживающие в разных странах, включат в брачный договор в соответствии с избранным ими при его заключении иностранным правом обязательства личного характера, противоречащие основным началам российского семейного законодательства, российский суд может не применять в этой части избранное сторонами право на основании оговорки о публичном порядке. -------------------------------- <*> Там же. С. 472 - 473. Российское коллизионное право, как и право других государств, содержит оговорку о публичном порядке (ст. 167 Семейного кодекса, ст. 1193 ГК РФ), распространяющуюся, разумеется, и на правоотношения собственности супругов. Нормы иностранного права <*> не применяются в случае <**>, если такое применение (по ст. 1193 ГК РФ - последствия применения) противоречило бы основам правопорядка (публичному порядку) Российской Федерации. В этом случае применяется законодательство Российской Федерации (по ст. 1193 ГК РФ - при необходимости применяется соответствующая норма российского права). Основы правопорядка применительно к семейным отношениям закреплены в Конституции РФ, ст. 1 Семейного кодекса. Применительно к правоотношениям собственности супругов основами правопорядка можно назвать также основные начала гражданского законодательства, закрепленные в ст. 1 ГК РФ. Необходимо подчеркнуть, что в ст. 167 Семейного кодекса РФ речь идет о противоречии российскому публичному порядку не самого иностранного семейного права, а его возможного применения. Статья 1193 ГК РФ и вовсе ограничивается указанием на противоречие последствий применения, что представляется более точным и соответствующим смыслу данных норм. Так, нормы иностранного права, разрешающие полигамные браки, противоречат основам семейного права Российской Федерации; но если один из супругов-иностранцев, заключивших полигамный брак на территории государства мусульманской правовой системы с соблюдением законодательства этого государства, потребует от другого супруга раздела имущества в соответствии с правом этого государства и к праву этого государства отсылает коллизионная норма ст. 161 Семейного кодекса РФ, то российский суд будет не вправе не применять закон мусульманской страны только вследствие полигамии. -------------------------------- <*> Статья 167 Семейного кодекса упоминает только иностранное семейное право, тогда как ст. 1193 ГК РФ - иностранное право вообще. <**> В статье 1193 ГК РФ такие случаи названы исключительными. Коллизионные вопросы правоотношений собственности супругов отражены в ряде международных договоров о правовой помощи, заключенных СССР и действующих для России. Это договоры с Болгарией, Венгрией, Вьетнамом, Кубой, Монголией <1>, а также договор с Чехословакией, действующий в отношениях между Россией и Чехией и Словакией <2>. Как уже отмечалось, установления международных договоров, отличные от норм внутреннего законодательства, носят приоритетный характер. Положения этих договоров о правоотношениях супругов отличаются от российских внутренних коллизионных норм: они построены на сочетании национального и территориального принципов <3>. В договорах о правовой помощи с бывшими социалистическими странами, как и во внутреннем законодательстве Российской Федерации, устанавливается общая коллизионная норма для личных и имущественных отношений супругов. Согласно договору с Венгрией <4>, личные и имущественные правоотношения супругов определяются законодательством Договаривающейся Стороны, на территории которой они имеют совместное место жительства. В тех случаях, когда супруги проживают в разных странах (один - на территории одной Договаривающейся Стороны, а второй - на территории другой Договаривающейся Стороны), но имеют общее гражданство, их личные и имущественные права и обязанности подчиняются закону страны их гражданства - национальному закону. При отсутствии общего домицилия и при разном гражданстве супругов применению подлежит законодательство той страны, на территории которой они имели последнее совместное место жительства <5>. Аналогичным образом регулирует личные и имущественные отношения супругов договор с Болгарией <6>. Договоры с Вьетнамом, Кубой, Монголией и Чехословакией (теперь - Чехией и Словакией) содержат дополнительную коллизионную норму на случай, если супруги никогда не имели совместного местожительства. В этом случае применяется законодательство Договаривающейся Стороны, в суд которой предъявлен иск <7>. -------------------------------- <1> Нечаева А.М. Указ. соч. С. 38, 315. <2> По данным Справочной правовой системы "КонсультантПлюс". <3> Матвеев Г.К. Советское семейное право. М., 1985. С. 137 - 138. <4> Договор между СССР и Венгерской Народной Республикой об оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам от 15 июля 1958 г. (Ведомости Верховного Совета СССР. 1958. N 35. Ст. 423), ратифицирован СССР Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1958 г. (Ведомости Верховного Совета СССР. 1958. N 31. Ст. 393). <5> Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Под ред. И.М. Кузнецовой. С. 475 (автор Н.И. Марышева); Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 138. <6> Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 138. Договор между СССР и Народной Республикой Болгарией о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам от 19 февраля 1975 г. (Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. N 8. Ст. 133), ратифицирован СССР Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 ноября 1975 г. (Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. N 8. Ст. 133). <5> Договор между СССР и Социалистической Республикой Вьетнам о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам от 10 декабря 1981 г. (Ведомости Верховного Совета СССР. 1982. N 44. Ст. 827), ратифицирован СССР Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 июня 1982 г. (Ведомости Верховного Сове- та СССР. 1982. N 24. Ст. 434). Договор между СССР и Республикой Куба о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам от 28 ноября 1984 г. (Ведомости Верховного Совета СССР. 1986. N 36. Ст. 743), ратифицирован СССР Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 апреля 1986 г. (Ведомости Верховного Совета СССР. 1986. N 29. Ст. 311). Договор между СССР и Монгольской Народной Республикой о взаимном оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам от 23 сентября 1988 г. (Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1991. N 2. Ст. 56), ратифицирован СССР Постановлением Верховного Совета СССР от 23 мая 1990 г. (Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета СССР. 1990. N 23. Ст. 430). Договор между СССР и Чехословацкой Социалистической Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 12 августа 1982 г. (Ведомости Верховного Совета СССР. 1983. N 29. Ст. 451), ратифицирован СССР Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 марта 1983 г. (Ведомости Верховного Совета СССР. 1983. N 14. Ст. 213). Необходимо иметь в виду, что в настоящее время Российская Федерация заключила новые договоры о правовой помощи с Вьетнамом, Кубой и Монголией, причем последний не содержит норм о семейных отношениях, о правах и обязанностях супругов. А договор с Вьетнамом в случае разного гражданства мужа и жены, постоянно проживающих на территориях разных Договаривающихся Сторон, отсылает сразу к закону страны, суд которой рассматривает дело, не принимая во внимание наличие последнего совместного местожительства. Пока эти договоры в силу не вступили и официально не опубликованы (по данным Справочной правовой системы "КонсультантПлюс"). Несколько по-иному решаются вопросы супружеских правоотношений в Договоре между Российской Федерацией и Республикой Польша о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам от 16 сентября 1996 г., вступившем в силу 18 января 2002 г. <*> (ратифицирован Российской Федерацией Федеральным законом от 13 июля 2001 г. N 96-ФЗ <**>). Он, так же как и вышеперечисленные договоры, предусматривает общую коллизионную норму для личных и имущественных отношений супругов, построенную на сочетании национального и территориального принципов. Но имеются и существенные отличия. Согласно данному Договору личные и имущественные отношения супругов определяются законодательством Договаривающейся Стороны, на территории которой они имеют местожительство. Если один из супругов проживает на территории одной, а второй - на территории другой Договаривающейся Стороны, их отношения определяются законодательством Договаривающейся Стороны, гражданами которой являются супруги. При разном гражданстве применяется законодательство Договаривающейся Стороны, суд которой рассматривает дело. -------------------------------- <*> Собрание законодательства РФ. 2002. N 7. Ст. 634. <**> Собрание законодательства РФ. 2001. N 29. Ст. 2951. Правоотношения собственности супругов регулируются также Конвенцией стран СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, подписанной в Минске 22 января 1993 г. <*> (ратифицирована Российской Федерацией Федеральным законом от 4 августа 1994 г. N 16-ФЗ <**>). Конвенция подписана и ратифицирована Арменией, Белоруссией, Казахстаном, Кыргызстаном, Молдавией, Россией, Таджикистаном, Туркменистаном, Узбекистаном, Украиной; к ней присоединились Азербайджан и Грузия. При выборе коллизионных привязок Конвенция учитывает внутреннее законодательство стран-участниц, а также многолетнюю практику решения коллизионных вопросов на основе договоров СССР <***>. Основной коллизионной привязкой по делам о правоотношениях супругов является привязка к закону места жительства; дополнительно применяется привязка к закону страны гражданства. Правоотношениям супругов посвящена ст. 27 Конвенции, которая устанавливает следующие коллизионные правила. -------------------------------- <*> Бюллетень международных договоров. 1995. N 2. <**> Собрание законодательства РФ. 1994. N 15. Ст. 1684. <***> Марышева Н.И. Правовая помощь по международным договорам России со странами СНГ и Балтии. С. 12. 1. Личные и имущественные правоотношения супругов определяются по законодательству Договаривающейся Стороны, на территории которой они имеют совместное местожительство (п. 1). 2. Если один из супругов проживает на территории одной Договаривающейся Стороны, а второй - на территории другой Договаривающейся Стороны и при этом оба супруга имеют одно и то же гражданство, то их личные и имущественные правоотношения определяются по законодательству той Договаривающейся Стороны, гражданами которой они являются (п. 2). 3. Если один из супругов является гражданином одной Договаривающейся Стороны, а второй - другой Договаривающейся Стороны и один из них проживает на территории одной, а второй - на территории другой Договаривающейся Стороны, то их личные и имущественные правоотношения определяются по законодательству Договаривающейся Стороны, на территории которой они имели свое последнее совместное местожительство (п. 3). 4. Если лица, указанные в п. 3 ст. 27, не имели совместного места жительства на территориях Договаривающихся Сторон, применяется законодательство Договаривающейся Стороны, учреждение которой рассматривает дело (п. 4). 5. Правоотношения супругов, касающиеся их недвижимого имущества, определяются по законодательству той Договаривающейся Стороны, на территории которой находится это имущество (п. 5). Согласно ст. 82 Конвенции она не затрагивает положений других международных договоров, участниками которых являются Договаривающиеся Стороны. Так, Россией заключены двухсторонние Договоры о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам как с государствами, подписавшими Конвенцию, так и с не участвующими в ней странами, в том числе с бывшими союзными республиками, не входящими в СНГ: Азербайджаном <1> (ратифицирован Российской Федерацией Федеральным законом от 4 августа 1994 г. N 15-ФЗ <2>), Кыргызстаном <3> (ратифицирован Российской Федерацией Постановлением Верховного Совета РФ от 14 января 1993 г. N 4294-1 <4>), Латвией <5> (ратифицирован Российской Федерацией Федеральным законом от 17 декабря 1994 г. N 66-ФЗ <6>), Литвой <7> (ратифицирован Российской Федерацией Федеральным законом от 10 августа 1994 г. N 24-ФЗ <8>), Молдовой <9> (ратифицирован Российской Федерацией Федеральным законом от 4 августа 1994 г. N 14-ФЗ <10>), Эстонией <11> (ратифицирован Российской Федерацией Федеральным законом от 5 августа 1994 г. N 20-ФЗ <12>). -------------------------------- <1> Собрание законодательства РФ. 1995. N 18. Ст. 1598. <2> Собрание законодательства РФ. 1994. N 15. Ст. 1683. <3> Бюллетень международных договоров. 1995. N 3. <4> Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1993. N 5. Ст. 156. <5> Собрание законодательства РФ. 1995. N 21. Ст. 1932. <6> Собрание законодательства РФ. 1994. N 34. Ст. 3546. <7> Собрание законодательства РФ. 1995. N 19. Ст. 1712. <8> Собрание законодательства РФ. 1994. N 16. Ст. 1862. <9> Собрание законодательства РФ. 1995. N 20. Ст. 1766. <10> Собрание законодательства РФ. 1994. N 15. Ст. 1682. <11> Собрание законодательства РФ. 1998. N 2. Ст. 229. <12> Собрание законодательства РФ. 1994. N 15. Ст. 1688. В большинстве случаев положения этих договоров совпадают с соответствующими правилами Конвенции. Вместе с тем Конвенция содержит больше коллизионных норм в области правоотношений собственности супругов. Ни один из указанных двусторонних Договоров о правовой помощи не содержит отдельной коллизионной нормы об определении правоотношений супругов по поводу их недвижимого имущества (п. 5 ст. 27 Конвенции). Правда, данные договоры, как и Конвенция, устанавливают, что право собственности на недвижимое имущество определяется по законодательству Договаривающейся Стороны, на территории которой это имущество находится (ст. 38 Конвенции, ст. 38 каждого указанного Договора). Все названные Договоры имеют в своей основе как бы общий "типовой договор" <*>. Статья 27 "Личные и имущественные правоотношения супругов" каждого из названных Договоров повторяет положения п. п. 1 - 3 ст. 27 Конвенции: предпочтение отдается законодательству страны совместного местожительства супругов, при его отсутствии применяется закон страны общего гражданства супругов, а при разном гражданстве и отсутствии совместного места жительства правоотношения супругов определяются законодательством государства, на территории которого они имели свое последнее совместное местожительство. Но только в Договорах с Кыргызстаном, Молдовой, Азербайджаном и Эстонией ст. 27 содержит п. 4, аналогичный норме Конвенции (п. 4 ст. 27), определяющий правоотношения супругов, не имевших совместного местожительства на территориях Договаривающихся Сторон, по закону страны суда. Видимо, в отношениях между РФ и остальными странами-участницами Конвенции, кроме указанных четырех, для соответствующих случаев должно применяться положение самой Конвенции, поскольку вопрос не урегулирован в Договорах. -------------------------------- <*> Марышева Н.И. Указ. соч. С. 28. Рассмотрение положений Конвенции стран СНГ от 22 января 1993 г. и двухсторонних Договоров России с государствами СНГ и Балтии о правоотношениях собственности супругов позволяет сделать вывод, что Конвенция и Договоры построены по следующей системе: основная привязка lex domicilii, общая коллизионная норма для личных и имущественных правоотношений супругов, отдельное регулирование отношений по поводу недвижимого имущества, что отражает недавно воспринятое законодательством России детальное регламентирование прав на недвижимость. Вместе с тем Конвенция и Договоры приближают регулирование к нормам, закрепленным в договорах о правовой помощи с государствами "дальнего зарубежья": сочетание территориального принципа с национальным, приоритет закона гражданства над законом последнего совместного местожительства. Конвенция и Договоры со странами СНГ и Прибалтики являются международными договорами, и их нормы имеют преимущество перед нормами внутреннего законодательства в случае их расхождения, в том числе, как отмечено выше, перед коллизионными нормами, установленными Семейным кодексом РФ. Следует иметь в виду, что 7 октября 2002 г. в Кишиневе была подписана новая Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам <*>, которая, возможно, со временем заменит Минскую конвенцию. Договаривающиеся Стороны новой Конвенции - Азербайджан, Армения, Беларусь, Грузия, Казахстан, Кыргызстан, Молдова, Россия, Таджикистан, Узбекистан. В настоящее время данная Конвенция не ратифицирована Россией и в силу не вступила, поскольку для ее вступления в силу необходима сдача депозитарию трех ратификационных грамот, что пока еще сделано не было. Правоотношениям супругов посвящена ст. 30 данной Конвенции, которая воспроизводит положения ст. 27 Конвенции 1993 г. -------------------------------- <*> Официально не опубликована (по данным Справочно-правовой системы "КонсультантПлюс"). При применении всех вышеуказанных договоров, как с бывшими союзными республиками, так и с государствами "дальнего зарубежья", могут возникнуть сложности в ситуации, когда договор о правовой помощи предписывает применение к супружеским отношениям законодательства одной страны, а супруги избрали право другой. Как отмечает Н.И. Марышева, по-видимому, поскольку правило договора сформулировано вполне определенно и не допускает изъятий на основании соглашения сторон, применению подлежит законодательство, определяемое в соответствии с договором о правовой помощи <*>. С этим мнением можно не согласиться. Законодательство Российской Федерации, как и право большинства других стран, в том числе тех, с которыми у России имеются договоры, допускают регулирование самими супругами своих отношений посредством заключения брачных договоров <**>. Исключением, может быть, являются те государства, которые остались верны социалистическим принципам. Поэтому представляется, что в большинстве случаев должно применяться право, избранное супругами, при условии, разумеется, что выбор осуществлен надлежащим образом. Иными словами, если договор о правовой помощи предписывает применение закона одной Договаривающейся Стороны, а брачный договор, признаваемый в соответствии с установленными в ней правилами, содержит выбор права другой Договаривающейся Стороны или третьей страны, следует поступать так же, как в ситуации с принимаемой обратной или дальнейшей отсылкой. -------------------------------- <*> Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Под ред. И.М. Кузнецовой. С. 476 (автор Н.И. Марышева). <**> В настоящей работе уже говорилось о значении, которое зарубежное право придает супружеским договорам, и о характерной для "буржуазного" брачно-семейного законодательства и практики вариантности правового регулирования. Глава 7. ФАКТИЧЕСКИЕ БРАЧНЫЕ ОТНОШЕНИЯ КАК ОСНОВАНИЕ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ПРАВООТНОШЕНИЙ СОБСТВЕННОСТИ СУПРУГОВ Одним из основных принципов действующего семейного законодательства Российской Федерации является признание брака, заключенного только в органах записи актов гражданского состояния (п. 2 ст. 1, п. 2 ст. 10 Семейного кодекса РФ). По общему правилу только зарегистрированный в установленном порядке брак порождает те права и обязанности, в том числе в отношении имущества, которые предусмотрены законом для супругов. Эти нормы Семейного кодекса РФ воспроизводят положения ч. 2 ст. 6 и ст. 17 КоБС РСФСР. Законодательство большинства других государств также признает только брак, оформленный в установленном порядке, т.е. зарегистрированный в наделенных соответствующими полномочиями государственных или муниципальных органах либо совершенный по определенному религиозному обряду, если законы данной страны приравнивают религиозный брак к зарегистрированному светскому <*>. -------------------------------- <*> См., например: Jung H. Ehevertraege: Fragendes Familienrechts. S. 20, 41 - 46; Гражданский кодекс Квебека. С. 86; Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Под ред. И.М. Кузнецовой. С. 51 - 52 (автор - О.А. Хазова). Вместе с тем всегда существовали так называемые фактические брачные отношения - союз мужчины и женщины, подобный брачному, обладающий, за исключением оформления его в установленном порядке, всеми признаками брака: физическое сожительство на постоянной основе, совместное проживание и ведение общего хозяйства, нередко также совместное воспитание детей. В Древнем Риме правом допускались некоторые виды внебрачного сожительства. Например, существовал конкубинат (естественный брак, дикий брак) - дозволенное законом длительное сожительство мужчины и женщины, отличавшееся от брака тем, что отсутствовало affectio maritales (намерение жить в браке) на стороне мужчины и dignitas uxoris (намерение следовать социальному состоянию мужчины) на стороне женщины, а также тем, что в него вступали не с целью рождения детей. Определение этого сожительства как дозволенного законом означало, что отсутствовали законные препятствия к вступлению в брак - близкое родство, состояние в нерасторгнутом браке и т.д. Однако лица, находившиеся в такой связи, не пользовались супружескими правами на имущество, как и другими супружескими правами. Конкубинат порождал правовые последствия лишь в отношении детей, рожденных конкубиной: за детьми признавались права на алименты от отца и на ограниченное наследственное право по отношению к отцу <*>. -------------------------------- <*> Хвостов В.М. Указ. соч. С. 107, 367; Новицкий И.Б. Указ. соч. С. 63; Пухан И., Полинак-Ахимовская М. Указ. соч. С. 113; Кавелин К. Указ. соч. С. 78 - 80; и др. Поскольку все религии, кроме языческих, обладающие или на протяжении нескольких столетий обладавшие в большинстве стран мира статусом государственных или официальных, осуждали любое внебрачное сожительство, в таких странах правовая защита фактическим супругам не предоставлялась, личные и имущественные отношения между ними не регулировались законом. Законодателя интересовала лишь судьба детей, рожденных вне брака, в том числе уплата отцом средств на их содержание. В отдельных случаях отец внебрачного ребенка мог быть обязан по закону также предоставлять содержание его нуждающейся матери <*>. При этом для возникновения прав и обязанностей, связанных с рождением внебрачных детей (личных, алиментных, наследственных), было юридически безразлично, родились ли эти дети в фактическом браке или в результате другой связи. Правда, в правовой литературе было высказано мнение о неправильности такого подхода. Так, в труде К. Кавелина раздел "Союз супружеский" наряду с главой "Законный брак" включает также главу "Незаконное сожительство", в которой исследуются причины признания римским правом конкубината и распространения внебрачного сожительства в современном автору обществе; при этом указано следующее: "В новых законодательствах конкубинат не признается вовсе и не имеет никакого юридического значения, но в действительной жизни принимает всюду все большие размеры... Юридическая норма не может и не должна идти наперекор действительности; она сохраняет свою силу и свой авторитет лишь до тех пор, пока сдерживает одни уклонения от начал, лежащих в основе нравов, быта и потребностей, и теряет обаяние и власть, когда отступает от этих начал во имя взглядов и понятий, которые уже заменились другими или поколеблены в общем сознании" <**>. В некоторых случаях права лиц, состоявших в фактических брачных отношениях, и интересы их кредиторов защищала судебная практика. Жюллио де ла Морандьер отмечал, что хотя закон в принципе игнорирует внебрачное сожительство и стремится не связывать с ним никаких юридических последствий, тем не менее его существование все же приходится учитывать и некоторые правовые последствия оно все же производит. Поэтому судебная практика, сделав ряд выводов из противозаконного характера внебрачных связей, признала следующее: -------------------------------- <*> Антокольская М.В. Семейное право. С. 60 - 61; Загоровский А.И. Курс семейного права. С. 347 - 483; Нечаева А.М. Семейное право. М., 1998. С. 51; и др. <**> Кавелин К. Указ. соч. С. 78 - 81. - разрыв внебрачной связи сам по себе не служит основанием иска о возмещении вреда покинутой, хотя бы и без средств, сожительницы, но покинутая женщина имеет право на возмещение ей вреда, если докажет вину мужчины, обман, при помощи которого она была обольщена; - дарение, сделанное в целях склонения к внебрачному сожительству или его продолжению, недействительно ввиду его незаконного и безнравственного основания, но оно имеет законное основание, если делается в целях возмещения вреда, вытекающего из обольщения, или в целях обеспечения будущности лица, незаконную связь с которым даритель намерен разорвать; - между двумя лицами, состоящими во внебрачной связи, может установиться единство имущественных интересов, фактическое товарищество, которое при его прекращении требует ликвидации; - мужчина должен нести ответственность по долгам, связанным с ведением общего хозяйства сожителей, если он по своей вине допустил, чтобы, заключая сделки с поставщиками, его сожительница выдавала себя за его законную жену <*>. -------------------------------- <*> Жюллио де ла Морандьер Л. Указ. соч. С. 528 - 529. Отдельные авторы приводят данные, согласно которым в Англии до 1753 г. и в Шотландии почти до середины XIX в. признавались так называемые "браки по общему праву" (commonlaw marriage). Для заключения такого брака не требовалось соблюдения формальностей. Достаточно лишь, чтобы стороны добровольно изъявили желание стать мужем и женой и вступили в фактические супружеские отношения. Для признания такого союза он должен иметь "репутацию брака", т.е. быть достаточно продолжительным по времени и именно как таковой восприниматься окружающими. Его еще называют браком "по обычаю и общему мнению". Этот брак предполагает, что ни одна из сторон не состоит в брачных отношениях с другим лицом. Сейчас такие союзы признаются в некоторых американских штатах (Алабама, Колорадо) и в ряде английских провинций Канады <*>. Судя по приведенным данным, "браки по общему праву" занимают промежуточное положение между законным браком и тем, что называется фактическими брачными отношениями, длительным внебрачным сожительством, конкубинатом и т.п., поскольку сторонами изъявлено согласие стать мужем и женой и это соответственно воспринято окружающими. Иными словами, от конкубината такой брак отличают намерения сторон - наличие affectio maritales и dignitas uxoris. Как было сказано выше, именно на этом основывалось в случае спора различие между браком и конкубинатом в римском праве. -------------------------------- <*> Малютина А.В., Палий Т.В. Указ. соч. С. 47. В истории российского семейного законодательства был период, когда состояние в фактических брачных отношениях порождало правовые последствия, аналогичные последствиям законного брака. Это было вызвано необходимостью учитывать ситуацию, сложившуюся в обществе после революции. Согласно изданному 18 декабря 1917 г. Декрету "О гражданском браке, детях и ведении книг актов гражданского состояния" <*> и принятому в 1918 г. Кодексу законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве законным признавался только гражданский (светский) брак, зарегистрированный в органах записи актов гражданского состояния. Признание законным только светского брака было одним из способов борьбы Советской власти с церковью. Естественно, и фактический брак, не освященный церковью, не пользовался защитой закона. Как отмечает Г.М. Свердлов, "иного подхода в тот период и быть не могло. Признание фактических браков в условиях острой борьбы за гражданский брак означало бы признание и религиозных браков" <**>. -------------------------------- <*> Собрание узаконений РСФСР. 1917. N 1. Ст. 160. <**> Свердлов Г.М. Брак и развод. С. 6. Однако значительная часть населения оставалась приверженной традиционной, религиозной форме совершения брака и не регистрировала брак в государственных органах. Поэтому такие авторы, как Д.М. Генкин, И.Б. Новицкий, Н.В. Рабинович, Г.М. Свердлов, указывают, что придание правового эффекта только зарегистрированному браку, непризнание правового значения за фактическими брачными отношениями отрицательно отражалось на интересах женщин. По статистическим данным Народного комиссариата юстиции, в 20-е годы число незарегистрированных браков составляло примерно семь процентов от общего количества браков в республике. Как правило, в незарегистрированных браках состояли женщины из наименее обеспеченных слоев населения, находившиеся в тяжелых условиях и нуждавшиеся в правовой защите <*>. -------------------------------- <*> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 70; Генкин Д.М., Новицкий И.Б., Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 427 - 428; Свердлов Г.М. Указ. соч. С. 7, 9; и др. Судам приходилось, выходя за пределы закона, в ряде случаев защищать имущественные интересы женщины, состоявшей в незарегистрированном браке, и присуждать ей определенную долю того имущества, которое было нажито во время существования фактических брачных отношений. Это имущество рассматривалось как общее имущество, нажитое совместным трудом, причем труд женщины в домашнем хозяйстве приравнивался к производительному труду мужчины, как обеспечивающий в одинаковой степени благосостояние семьи. Верховный суд предписывал считать общей собственностью имущество, нажитое за время фактических брачных отношений, исходя из нормальной хозяйственно-трудовой обстановки жизни <*>. -------------------------------- <*> Генкин Д.М., Новицкий И.Б., Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 424 - 425. И в целях защиты имущественных интересов женщин, закрепляя сложившуюся практику, Кодекс законов о браке, семье и опеке РСФСР (КЗоБСО), принятый в 1926 г. и вступивший в силу 1 января 1927 г., во многом приравнял фактические брачные отношения к браку, зарегистрированному в установленном порядке. При этом, естественно, законодательством РСФСР не учитывалось, были ли брачные отношения освящены церковью. Правила, определяющие права супругов на имущество, распространялись согласно ст. 11 КЗоБСО также и на имущество лиц, фактически состоящих в брачных отношениях, хотя бы и не зарегистрированных, если эти лица взаимно признают друг друга супругами или же если брачные отношения между ними установлены судом по признакам фактической обстановки жизни. Для того чтобы конкретная связь была признана судом именно фактическими брачными отношениями, порождающими супружеские права на имущество, требовалось доказать факт совместного жительства, наличие при этом сожительстве общего хозяйства и выявление супружеских отношений перед третьими лицами в личной переписке и других документах, а также, в зависимости от обстоятельств, взаимную материальную поддержку, совместное воспитание детей и пр. Так, в статье 12 КЗоБСО были определены доказательства фактических брачных отношений, признаки, отличавшие их от случайной связи <*>. -------------------------------- <*> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 70; Генкин Д.М., Новицкий И.Б., Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 433 - 435; Нечаева А.М. Указ. соч. С. 75; Попов И. Статья 12 Кодекса законов о браке, семье и опеке (В порядке обсуждения). Определение понятия неоформленного брака и защита интересов лиц, фактически находящихся в браке // Рабочий суд. 1929. N 19 - 21. С. 1279 - 1284; Свердлов Г.М. Указ. соч. С. 10; и др. Как отмечает целый ряд авторов, "признание фактических брачных отношений в этот период представляло собой не что иное, как защиту имущественных интересов женщины, особенно если иметь в виду незначительное количество женщин, имевших самостоятельный источник заработка. Признание правовой силы за фактическими брачными отношениями пресекало возможность злоупотребления материальной зависимостью женщины" <*>. С приведенным мнением невозможно не согласиться. -------------------------------- <*> Генкин Д.М., Новицкий И.Б., Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 433. При этом законодательно не был решен вопрос об одновременном состоянии в фактическом браке с одним лицом и зарегистрированном нерасторгнутом браке с другим <*>. КЗоБСО не устанавливал исключений также для тех фактических брачных отношений, которые не могли превратиться в законный брак из-за наличия к тому иных препятствий (близкое родство и т.д.). -------------------------------- <*> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 71. Закон устанавливал лишь, что не подлежат регистрации браки между лицами, из которых хотя бы одно состоит уже в другом зарегистрированном или незарегистрированном браке (ст. 6 КЗоБСО). Но, если гражданин, пребывая в браке законном, вступил в брак фактический, какое-либо особое регулирование его имущественных отношений отсутствовало. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г. <*> фактические брачные отношения были лишены юридической силы, признаваемой за ними КЗоБСО. Лицам, в них состоявшим, предоставлялась возможность зарегистрировать брак, указав при этом срок фактической совместной жизни. Если же такая регистрация оказывалась невозможной, так как один из фактических супругов умер или пропал без вести на фронте во время Великой Отечественной войны, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 ноября 1944 г. <**> другому фактическому супругу было предоставлено право обратиться в суд с заявлением о признании его (ее) супругом умершего или пропавшего без вести на основании ранее действовавшего законодательства. -------------------------------- <*> Ведомости Верховного Совета СССР. 1944. N 37. <**> Ведомости Верховного Совета СССР. 1944. N 60. Таким образом, после издания Указа от 8 июля 1944 г. наличие фактических брачных отношений перестало порождать права и обязанности супругов в отношении имущества. В литературе послевоенных лет это объясня- ется тем, что женщина была уже полностью раскрепощена, на работе и в быту она стала действительно равноправной с мужчиной, могла сама защитить себя и своего ребенка. Поэтому отпала необходимость охранять ее интересы признанием за ней определенных имущественных прав при фактических брачных отношениях. Вместе с тем в интересах подрастающего поколения - устойчивый, стабильный брак, а таковым является брак зарегистрированный. И регистрации брака придано значение такого средства, пользуясь которым государство может оказывать культурно-воспитательное воздействие на отношения быта <*>. С приведенным мнением трудно согласиться. Представляется, что лишение фактических брачных отношений прежней юридической силы было осуществлено в рамках общего "закручивания гаек", происходившего в тот исторический период. Вероятно, ученыеправоведы лишь сделали попытку дать приемлемое объяснение позиции законодателя, с которой тем более трудно согласиться. Ибо признание правовых последствий только за зарегистрированным браком было установлено именно в тот период, когда множество "раскрепощенных" женщин оказалось лишенными в том числе и материальной поддержки, причем не только из-за гибели их мужей на фронте, но и из-за разрушения семей по другим связанным с войной причинам. Тем самым законодатель отказывал в правовой защите тем, кто в ней особенно нуждался. При этом не следует забывать, что Указ от 8 июля 1944 г. ухудшил положение внебрачных детей: запрещалось установление отцовства в отношении таких детей, как добровольное, так и судебное. Следует согласиться с М.В. Антокольской, отмечающей, что данный Указ, принятый в условиях усиливавшейся реакции, отбросил отечественное законодательство на столетие назад <**>. -------------------------------- <*> Генкин Д.М., Новицкий И.Б., Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 491; Свердлов Г.М. Указ. соч. С. 11. <**> Антокольская М.В. Указ. соч. С. 77. Однако Указ от 8 июля 1944 г. не имеет обратной силы. Это вытекает и из самого содержания данного Указа. Если лица, состоявшие в фактических брачных отношениях до издания Указа, могли зарегистрировать брак с указанием срока фактической совместной жизни, то супружеские права и обязанности следовало признавать за такими супругами не с момента регистрации брака, а с указанного ими при регистрации момента начала брачных отношений <*>. Поэтому имущество, нажитое в фактическом браке до 8 июля 1944 г., и в настоящее время признается совместной собственностью супругов. Лицам, продолжающим состоять в фактическом браке, на нажитое ими до указанной даты имущество принадлежат такие же права, как если бы это имущество было нажито в зарегистрированном браке. Суды должны применять к имуществу, нажитому в фактическом браке до 8 июля 1944 г., режим совместной собственности супругов <**>. -------------------------------- <*> Свердлов Г.М. Указ. соч. С. 17 - 20, 91 - 92. <**> Рясенцев В.А. Семейное право. М., 1967. С. 93 - 94; Шахматов В.П., Хаскельберг Б.Л. Новый Кодекс о браке и семье РСФСР. Томск, 1970. С. 43 - 44; пункт 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. N 15 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. N 1. С. 6. Кроме того, названный выше Указ от 10 ноября 1944 г. не предусмотрел срока для обращения пережившего фактического супруга в суд с заявлением о признании его (ее) на основании ранее действовавшего законодательства супругом умершего или пропавшего без вести на фронте. Поэтому обращение в суд с таким заявлением и такое признание возможны и в наше время <*>. Правда, в отличие от Гражданского процессуального кодекса РСФСР <**>, прямо предусматривавшего установление судом факта состояния в фактических брачных отношениях как факта, имеющего юридическое значение, если регистрация брака не может быть произведена вследствие смерти одного из супругов (ст. 247), действующий Гражданский процессуальный кодекс РФ (далее - ГПК РФ) <***> такой нормы не содержит. Однако согласно ст. 264 ГПК РФ суд устанавливает факты, от которых зависит возникновение, изменение, прекращение личных и имущественных прав граждан, организаций (п. 1). И приведенный далее в данной статье перечень устанавливаемых судом фактов (п. 2) не является исчерпывающим, так как завершается указанием на другие имеющие юридическое значение факты (подп. 10 п. 2). То есть и сегодня фактические брачные отношения лиц, один из которых умер или пропал без вести на фронте во время Великой Отечественной войны, могут быть в части прав на имущество приравнены к зарегистрированному браку. -------------------------------- <*> Советское семейное право / Под ред. В.А. Рясенцева. М., 1982. С. 67 - 68; Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Под ред. И.М. Кузнецовой. С. 52 (автор - О.А. Хазова). <**> Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1964. N 24. Ст. 407. <***> Собрание законодательства РФ. 2002. N 46. Ст. 4532. В литературе был поднят вопрос, можно ли обратиться с заявлением о признании супругом, если фактические брачные отношения не только существовали, но и прекратились до 1944 г. при жизни состоявших в них лиц (фактический развод), после чего произошла гибель одного из них на фронте и развод не мог быть зарегистрирован <*>. Представляется, что такое обращение возможно и заявление подлежит удовлетворению. В соответствии со ст. 19 КЗоБСО в органах записи актов гражданского состояния могло быть зарегистрировано прекращение при жизни супругов брака как зарегистрированного, так и установленного судом согласно ст. 12 КЗоБСО. Это названо в данной статье разводом. Иными словами, в качестве развода можно было зарегистрировать и прекращение фактических брачных отношений. Более того, ст. 20 КЗоБСО давала суду право устанавливать факт прекращения брака в случае отсутствия регистрации развода. Поэтому за пережившим фактическим супругом следует признавать супружеские права на имущество, нажитое в период существования фактических брачных отношений (то есть до фактического развода), если такие отношения и возникли, и прекратились до 8 июля 1944 г., а второй фактический супруг умер или пропал без вести на фронте во время Великой Отечественной войны. -------------------------------- <*> Свердлов Г.М. Указ. соч. С. 19. Следовательно, существуют исключения из общего правила, установленного п. 2 ст. 1 и п. 2 ст. 10 Семейного кодекса, и состояние в фактических брачных отношениях в указанных выше случаях является юридическим фактом - основанием возникновения правоотношений собственности супругов. Но во всех остальных случаях действует общий принцип российского семейного законодательства: права и обязанности супругов, в том числе в отношении имущества, порождает только зарегистрированный брак. Согласно п. 3 ст. 244 Гражданского кодекса РФ общая собственность на имущество является совместной, только когда законом предусмотрено образование совместной собственности на это имущество. Действующее законодательство Российской Федерации предусматривает образование совместной собственности на имущество супругов, а также на жилое помещение, приватизированное в совместную собственность постоянно проживающими в нем гражданами. Таким образом, у фактических супругов может возникнуть право совместной собственности только на помещение, в котором оба они прописаны (зарегистрированы) и которое они приватизировали в совместную собственность <*>. За исключением этого практически нереального случая (обычно при внебрачном сожительстве граждане не регистрируются в одном жилом помещении), имущество лиц, состоящих в фактических брачных отношениях, не может признаваться принадлежащим им на праве совместной собственности, несмотря на то что в силу лично-доверительного характера отношений между фактическими супругами они в действительности владеют и пользуются имуществом сообща, без определения долей, то есть так, как это происходит при режиме совместной собственности. -------------------------------- <*> Причем в названном случае правоотношения собственности супругов не возникают; возникает лишь право совместной собственности на соответствующее помещение. И основание возникновения такого права - не наличие фактических брачных отношений, а факт постоянного проживания обоих граждан в одном помещении (подтвержденный пропиской, регистрацией). Пункт 3 Постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 21 февраля 1973 г. N 3 <1> определил, что к отношениям лиц, состоящих в фактическом браке, по поводу совместно нажитого имущества должны применяться нормы об общей долевой собственности <2>. Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 25 апреля 1995 г. N 6 <3> были внесены изменения в п. 3 Постановления от 21 февраля 1973 г. Однако эти изменения носят редакционный характер и имеют целью лишь привести Постановление 1973 г. в соответствие со вступившим в силу ГК РФ: установлено, что спор о разделе имущества лиц, состоящих в семейных отношениях без регистрации брака, должен разрешаться по правилам ст. 252 ГК РФ (то есть по правилам о разделе имущества, находящегося в общей долевой собственности) и что при этом должна учитываться степень участия этих лиц средствами и личным трудом в приобретении имущества. В определениях Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РСФСР также подчеркивается, что споры об общем имуществе лиц, не состоявших в зарегистрированном браке, разрешаются на основании норм гражданского законодательства о долевой, а не норм семейного законодательства о совместной собственности, и что доли таких лиц должны определяться в зависимости от степени участия сторон в приобретении (создании) общего имущества <4>. Оба указанных Постановления Пленума утратили силу, но в изложенной части они соответствуют действующему российскому законодательству (п. 3 ст. 244 ГК РФ), устанавливающему, что общая собственность на имущество является долевой, за исключением случаев, когда законом предусмотрено образование совместной собственности на это имущество. Таким образом, раздел иму- щества, нажитого в фактическом браке, производится по правилам, установленным гражданским законодательством для общей долевой собственности <5>. -------------------------------- <1> Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1973. N 5. <2> Иванов-Кулигин А.С. Правовой режим имущества лиц, состоящих в фактических брачных отношениях // Правоведение. 1977. N 2. С. 47. <3> Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. N 7. <4> См., например: Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1974. N 8. С. 5; Шахматов В.П. Законодательство о браке и семье: Практика применения, некоторые вопросы теории. С. 76, 80. <5> Кулагина Е.В. Проблемы семейного права при переходе к рынку // Гражданское право при переходе к рынку: Сб. науч. ст. препод. кафедры гражд. права юр. факт-та МГУ, посвященный памяти проф. В.П. Грибанова / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 1995. С. 232. Признание имущества, приобретенного фактическими супругами, их долевой, а не совместной собственностью, разумеется, невыгодно тому, кто после прекращения совместной жизни заявляет требования об этом имуществе, причем невыгодно по целому ряду причин. Во-первых, при разделе имущества между фактическими супругами их доли определяются исходя из размера средств или труда, вложенных каждым из них в приобретение либо создание той или иной вещи, и необходимо доказать сам факт и размер этого вложения (степень участия) <*>. При этом из-за отсутствия регистрации брака труд по ведению домашнего хозяйства не учитывается в обязательном порядке, а заработная плата и иные доходы фактических супругов от трудовой, предпринимательской, интеллектуальной деятельности не являются их общим имуществом. Во-вторых, для признания имущества находящимся в общей (хотя бы долевой) собственности требуется доказать не сам факт состояния в фактических брачных отношениях, а приобретение данного конкретного имущества на средства или при трудовом участии обоих фактических супругов. -------------------------------- <*> Например, необходимо доказывать, что ремонт, переоборудование, пристройки и т.п. производились для общего пользования фактических супругов, что с рабочими, делавшими ремонт дома одного из фактических супругов, договаривался и расплачивался другой фактический супруг, что один в период совместного проживания не имел достаточных средств для приобретения или улучшения имущества без привлечения средств другого и т.п. (см.: Бюллетень Верховного Суда СССР. 1979. N 6. С. 5). В качестве примеров можно привести судебные решения, в том числе принятые до вышеуказанного Постановления Пленума 1973 г., но соответствующие действующему законодательству. Так, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РСФСР определила, что выигрыш по лотерейному билету, приобретенному в период совместного проживания лиц, не состоящих между собой в браке, на средства одного из них, является собственностью приобретателя билета. Евсеев и Бозякова сожительствовали в течение года, вели общее хозяйство. В этот период было приобретено семь лотерейных билетов, на один из которых выпал выигрыш - автомобиль. Гараж для этого автомобиля был построен совместно. После прекращения совместной жизни Бозякова обратилась в суд с иском к Евсееву о взыскании половины стоимости автомобиля. В определении Судебной коллегии Верховного Суда по данному делу в иске было отказано с указанием на то, что совместное проживание без регистрации брака не имеет юридического значения и не создает общности имущества. А для признания за лицом права на долю в имуществе как за участником общей долевой собственности нужно основание - действительное участие этого лица в приобретении имущества. В данном же случае истица (Бозякова) не представила доказательств своего участия в приобретении лотерейного билета или автомобиля. Ответчик (Евсеев) приобрел все лотерейные билеты лично, что подтверждается показаниями очевидца, лично предъявил выигрышный билет к оплате (выдаче), зарегистрировался в ГАИ как владелец автомобиля <*>. -------------------------------- <*> Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1970. N 4. С. 5 - 6; Шахматов В.П. Указ. соч. С. 79; См. также: Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1974. N 8. С. 1; Шахматов В.П. Указ. соч. С. 76 - 77: Кондратьева, проживавшая с Глуховым единой семьей без регистрации брака, после смерти Глухова предъявила к его наследникам иск о признании права собственности на половину дома, приобретенного на его имя. Она ссылалась на то, что при покупке дома за семь тысяч рублей три тысячи рублей были уплачены ею из денежных средств, подаренных ее родителями, а остальные четыре тысячи рублей были уплачены из общих денежных средств истицы и Глухова. Суд признал за истицей право собственности на две пятых дома, поскольку факт уплаты истицей трех тысяч рублей был доказан, а само по себе проживание одной семьей без регистрации брака не создает общности денежных средств истицы и Глухова, и поэтому уплаченные Глуховым четыре тысячи рублей не могут рассматриваться как общие. Даже если лица, состоявшие в фактических брачных отношениях, зарегистрировали брак, это не влечет признание имущества, приобретенного ими до регистрации брака, общим имуществом супругов. Так, разрешая спор супругов о праве собственности на дом, возведенный ими во время совместной жизни, но до регистрации брака, суд должен руководствоваться не положениями семейного законодательства, а нормами гражданского законодательства об общей долевой собственности и определить долю каждой из сторон в зависимости от степени участия каждой из них в создании общей собственности <*>. -------------------------------- <*> Социалистическая законность. 1974. N 1. С. 86 - 87; Шахматов В.П. Указ. соч. С. 77. До введения в действие Федерального закона "Об исполнительном производстве" <*> взыскание на вклады граждан в государственных трудовых сберегательных кассах и в Государственном банке СССР (то есть практически на все денежные вклады граждан) могло быть обращено только по нескольким основаниям, предусмотренным ст. 395 ГК РСФСР: приговор или решение суда, которым удовлетворен гражданский иск, вытекающий из уголовного дела, решение суда или постановление судьи о взыскании алиментов, решение суда о разделе вклада, являющегося совместным имуществом супругов. И поскольку фактический брак не создает совместного имущества супругов, суд не мог принять решение о разделе вклада по иску лица, не состоящего в зарегистрированном браке с вкладчиком. При предъявлении иска о разделе вклада на основании нахождения в близких отношениях и ведения общего хозяйства суд отказывал в иске, не выясняя, за счет каких средств накоплен вклад <**>. Однако отсутствие права на раздел вклада (до вступления в силу Федерального закона "Об исполнительном производстве") не исключало возможность признания вклада общей долевой собственностью фактических супругов и удовлетворения интересов истца за счет другого имущества ответчика, если было доказано, что вклад образован за счет средств обоих фактических супругов. Так, если один из фактических супругов хранил все свои деньги в сбербанке, а на средства другого фактические супруги вели хозяйство, то вклад в сбербанке признается общей долевой собственностью, так как за счет средств второго фактического супруга стало возможным образование и пополнение банковского вклада <***>. -------------------------------- <*> Собрание законодательства РФ. 1997. N 30. Ст. 3591. <**> Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1971. N 4. С. 11. <***> Белякова А.М. Указ. соч. С. 43; Шахматов В.П. Указ. соч. С. 79. Поскольку правоотношения собственности супругов по общему правилу из фактических брачных отношений не возникают, то к имуществу лиц, состоящих в таких отношениях, не применяются никакие положения законодательства о законном и договорном режиме имущества супругов. Естественно, заключение брачного договора фактическими супругами невозможно. Отдел нотариата Министерства юстиции разъяснил, что не может быть нотариально удостоверен и договор о разделе имущества между лицами, состоящими в фактическом браке <*>. Данное разъяснение представляется неверным. Действительно, фактические супруги не вправе заключить соглашение о разделе общего имущества супругов: такое соглашение будет ничтожным как несоответствующее требованиям закона. Но, как и любые другие участники общей долевой собственности, они вправе заключить соглашение о разделе имущества, находящегося в их общей долевой собственности, а также соглашение о порядке владения, пользования, распоряжения таким имуществом, о распределении плодов, продукции и доходов от использования такого имущества (ст. ст. 246, 247, 248, 252 ГК РФ, ранее - ст. ст. 117, 121, 124 ГК РСФСР). -------------------------------- <*> Советская юстиция. 1971. N 2 (обложка). В целом относительно правовой регламентации фактических брачных отношений в отечественной юридической литературе было высказано мнение, что при отсутствии продолжительности таких отношений у фактических супругов возникают лишь обязательства по возврату друг другу денежных сумм, переданных для приобретения конкретных предметов <*>. Если же такие отношения являются длительными, то правовой режим имущества лиц, в них состоящих, должен находиться в прямой зависимости от причин, по которым брак не был зарегистрирован. В том случае, когда участники фактических брачных отношений были лишены возможности оформить брак, должны применяться нормы семейного законодательства о совместной собственности супругов. Но если эти лица просто не пожелали регистрировать брак, то они должны нести неблагоприятные последствия своего поведения, и их интересы могут защищаться только нормами ГК о долевой собственности <**>. Существует и не- сколько иная точка зрения, согласно которой сегодня вряд ли можно игнорировать рост числа фактических браков, и назрела необходимость повернуть право в сторону здравого смысла и идти от удобно утешительных принципов - к фактам жизни, а от действительных жизненных процессов - к определенным выводам, что может выразиться в признании наследственных прав за пережившим фактическим супругом, с учетом опыта зарубежных стран <***>. -------------------------------- <*> Иванов-Кулигин А.С. Указ. соч. С. 49. <**> Иванов-Кулигин А.С. Указ. соч. С. 49 - 52. <***> Кулагина Е.В. Указ. соч. С. 231 - 233. С этими мнениями невозможно согласиться без определенных оговорок. С одной стороны, интересы фактических супругов действительно нуждаются в защите, которая не всегда в полной мере обеспечивается положениями об общей долевой собственности, применяемыми к отношениям по поводу имущества фактических супругов. Изменения в жизни общества, естественно, пошатнули прежние нравственные устои, и фактический брак стал распространенным явлением среди граждан России в возрасте 18 - 30 лет. Поэтому "наказывать" фактических супругов за неуважение к действующему Семейному кодексу РФ и нормам морали поколения его создателей означает не только не учитывать жизненные реалии, но и лишить правовой защиты нынешнее, а возможно, и следующее поколение российских граждан. С другой стороны, современные супружеские пары предпочитают фактические брачные отношения зарегистрированному браку не из религиозных соображений или из-за неграмотности женщин, как это было в РСФСР в первые десятилетия после Октябрьской революции, а часто именно потому, что фактический брак не влечет правовых последствий, установленных для брака законного, и не связывает их друг с другом никакими обязательствами, кроме моральных. Встречаются также случаи, когда брак не регистрируется из-за нежелания утратить какие-либо материальные блага (например, право на алименты от бывшего законного супруга или пенсию по умершему мужу), либо из-за наличия предусмотренных законом препятствий к вступлению в брак. Для некоторых лиц фактические брачные отношения являются альтернативной формой союза, так как они не признают законный брак, считая его старомодным <*>. Поэтому, в принципе, применение к фактическим брачным отношениям норм, регулирующих отношения супругов, было бы неоправданным и противоречило бы самой сути таких отношений. -------------------------------- <*> Характеристику и классификацию фактических брачных отношений см.: Siegfried de Witt, Johann Friedrich Huffmann. Nichteheliche Lebensgemeinschaft. Muenchen, 1986. S. 5 - 8. Анализ различных видов фактических браков, приведенный авторами книги - немецкими адвокатами, представляется верным и для современных российских условий. Аналогичную характеристику см.: Петросян М.Е. Современные тенденции развития семейного права: Научно-аналитический обзор. М., 1987. С. 21. Данный автор, помимо указанных немецкими адвокатами "пробного брака" (предбрачного сожительства), сожительства без регистрации брака как альтернативного союза (т.е. вследствие отрицания брака законного из принципиальных соображений), фактических брачных отношений тех лиц, для кого заключение брака связано с утратой пенсий, алиментов, пособий, а также тех, кто предпочитает фактический брак из-за меньшей ответственности, возможности избежать расходов и т.п., называет еще союзы представителей беднейших слоев населения и этнических меньшинств - групп, которые игнорируются правом или сами игнорируют его, - не сумевших расторгнуть предыдущий брак (иммигранты, "соломенные вдовы"). Представляется целесообразным путем издания специального закона приравнять в правах и обязанностях по поводу имущества к супругам лишь тех участников фактических брачных отношений, которые были лишены возможности вступить в законный брак вследствие гибели одного из них в результате вооруженного конфликта (не только на фронте во время Великой Отечественной войны, но и в последние десятилетия) и тому подобных чрезвычайных событий. Причем необходимо установить ряд условий для этого. Во-первых, продолжительность фактических брачных отношений должна составлять не менее двух лет <*>. Во-вторых, используя римское определение конкубината, следует доказать, что "сожительство дозволено законом": должно быть установлено, что при данных фактических брачных отношениях не был нарушен принцип моногамии, т.е. что ни один из фактических супругов одновременно не состоял в нерасторгнутом браке <**> или в других фактических брачных отношениях, а также что отсутствуют близкое родство и иные законные препятствия к регистрации брака. Целесообразно определить законом, что при одновременном наличии всех вышеуказанных условий суд в порядке, предусмотренном ст. 264 ГПК РФ, может установить факт состояния в фактических брачных отношениях, которые не смогли превратиться в законный брак вследствие наступления чрезвычайного события, и приравнять лиц, состоявших в таких отношениях, к супругам, хотя бы в части правоотношений собственности. Аналогичный порядок следует установить и для участников тех союзов, которые не смогли превратиться в законные браки вследствие того, что один из них был оставлен своим законным супругом при невозможности оформить развод ("соломенные вдовы", появляющиеся в результате эмиграции и т.п. обстоятельств). В качестве условий приравнивания таких лиц к супругам следует предусмотреть, во-первых, продолжительность совместной жизни - не менее двух лет до даты обращения в суд с заявлением, во-вторых, отсутствие "параллельного" фактического брака, а также близкого родства и иных законных препятствий к регистрации брака (кроме состояния в нерасторгнутом браке). -------------------------------- <*> Такой срок можно установить, используя зарубежный опыт, рассматриваемый ниже в настоящем параграфе. <**> Хотя, если при этом в нерасторгнутом браке семейные отношения фактически прекращены, можно согласиться с тем, что стоит допустить конкуренцию исков юридического и фактического супруга (Кулагина Е.В. Указ. соч. С. 233). Представляется возможным не учитывать состояние в нерасторгнутом браке также в том случае, когда местонахождение законного супруга неизвестно, но он еще не признан безвестно отсутствующим (Жилинкова И.В. Правовой режим имущества членов семьи. С. 19 - 20; Иванов-Кулигин А.С. Указ. соч. С. 49). Однако в подобной ситуации нельзя проводить, как предлагает И.В. Жилинкова, аналогию с правилами относительно признания имущественных прав добросовестного лица, которое состояло в браке, признанном впоследствии недействительным (Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 21). Кроме того, в целях учета реальных жизненных обстоятельств и предоставления необходимой правовой защиты всем фактическим супругам без ущерба для основных принципов отечественного семейного законодательства, следует официально разъяснить судам, нотариусам и органам, осуществляющим различного рода регистрацию, что фактические супруги вправе как участники общей долевой собственности заключать между собой соответствующие соглашения, как было отмечено выше. При заключении таких соглашений необходимо только соблюдать общие положения гражданского законодательства об условиях действительности сделок. В частности, такие соглашения не должны противоречить закону, например, устанавливать режим совместной собственности или другие права и обязанности, которые могут возникнуть лишь из законного брака. Содержание указанных соглашений также не должно давать основания полагать, что соглашения заключаются с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности; так, недопустимо в договоре ставить возникновение или прекращение имущественных прав и обязанностей в зависимость от интимной жизни фактических супругов, устанавливать имущественную ответственность за отказ от продолжения сожительства и т.п. Разумеется, фактические супруги могут определять свои имущественные права и обязанности в отношениях друг с другом, не только заключая соглашения, предусмотренные ГК РФ для участников долевой собственности, но и вступая в иные сделки, хотя и не предусмотренные законом, но не противоречащие ему (п. 1 ст. 8 ГК РФ). Во всех развитых странах Запада все более явной становится тенденция к постепенному юридическому признанию фактического брака и к распространению на него в ряде имущественных отношений последствий законного брака <*>. Современная доктрина не оспаривает допустимость и даже желательность признания правом некоторых форм внебрачного сожительства. Справедливо отмечается, что позитивная роль права должна выразиться в урегулировании квазисемейного поведения <**>. -------------------------------- <*> Кулагина Е.В. Указ. соч. С. 233. <**> Петросян М.Е. Современные тенденции развития семейного права: Научно-аналитический обзор. М., 1987. С. 21. В Германии практикуется заключение договоров об имуществе между лицами, состоящими в брачных отношениях без регистрации брака (die Nichteheliche lebensgemeinschaft, буквально - "внебрачная общность жизни"). Германское законодательство, как и Семейный кодекс РФ, признает правовые последствия только за зарегистрированным браком. Ни ГГУ, ни какой-либо другой нормативный правовой акт не содержат специальных положений, касающихся фактического брака. В немецкой юридической литературе высказывается мнение, что если бы существовали специальные законодательные установления, регулирующие фактические брачные отношения, то большинство фактических супружеских пар не пожелало бы, чтобы эти установления к ним применялись, поскольку для многих из них целью вступления именно в фактический брак является избежать правовых последствий сожительства <1>. Вместе с тем германская судебная практика признает вступление в фактический брак образованием общества гражданского права (Gesellschaft des buergerlichen Rechts), т.е. объединением лиц, не являющимся по законодательству Германии юридическим лицом, но могущим иметь обособленное имущество <2>. При этом фактическое сожительство признается внутренним обществом (Innengesellschaft) - это означает, что соответствующие нормы об обществе применяются только ко взаимоотношениям фактических супругов между собой, но не с третьими лицами <3>. Следовательно, фактические супруги могут заключить договор, регулирующий их имущественные отношения, и только названные отношения могут быть предметом договора. Обычно такие договоры называются договорами о партнерстве <4>. Для подобных договоров не установлена определенная форма <5>. Образцы таких договоров опубликованы. В них предусматривается, например: право одного партнера пользоваться вещами другого без предоставления замены потребляемых вещей; равное участие партнеров в расходах на наем жилого помещения для совместного проживания; обязанность партнера, расторгающего фактический брак, выехать из такого помещения и обязанность другого партнера освободить его со следующего после выезда месяца от расходов по оплате жилья; общую долевую собственность на приобретенные в период сожительства предметы домашнего обихода и раздел их при прекращении сожительства таким образом, чтобы каждый партнер имел возможность в дальнейшем вести отдельное хозяйство <6>. Признание фактического брака внутренним обществом означает, что фактические супруги не вправе включать в договор о партнерстве положения, затрагивающие интересы третьих лиц или государства (предусмотреть право одного из фактических супругов совершать без доверенности сделки от имени другого и т.п.). Условия договора о партнерстве также не должны противоречить "добрым нравам", например, устанавливать обязанность возместить убытки или выплатить неустойку в случае одностороннего прекращения сожительства <7>. -------------------------------- <1> Jung H. Op. cit. S. 19 - 25. <2> Battes R. Nichteheliches Zusammenleben im Zivilrecht. Koeln, 1983. S. 27; Schluetzer W. Die Nichteheliche Lebensgemeinschaft und ihre vermoegensrechtliche Abwicklung // Zeitschrift fuer das gesamte Familienrecht, 1986. S. 405. <3> Schluetzer W. Op. cit. S. 405. <4> Battes R. Op. cit. S. 24, 27. <5> Jung H. Op. cit. S. 26. <6> Muenchner Vertragshandbuch. Muenchen, 1992. B. 4. S. 504 - 505. <7> Jung H. Op. cit. S. 26 - 27. Аналогичные договоры - договоры о семейном товариществе (domestic partn ership) - предлагаются для использования с целью решения проблемы стабильных внебрачных союзов и в англо-американской правовой системе. Условия такого договора под страхом их недействительности должны формулироваться с учетом тех императивных предписаний права, которые затрагивают фактический брак, например норм, касающихся детей. Недействительными должны признаваться пункты договора, свидетельствующие о попытке лишить одну из сторон положенных по закону льгот и преимуществ. Обязательным условием договора должна быть безвозмездность <*>. -------------------------------- <*> Петросян М.Е. Указ. соч. С. 14, 24 - 25. Характеризуя договоры о внебрачном семейном товариществе, данный автор отмечает следующее: "Таким образом, при регулировании внебрачного сожительства будет применяться и публичное, и частное право, но с преобладанием второго (в отличие от брака)... Это отличает их от аналогичных договоров, заключаемых супругами, так как эти договоры, хотя и испытывают на себе воздействие некоторых принципов общего договорного права, все же в силу статуса сторон входят в домен семейного права. Поэтому в отличие от них договор о внебрачном семейном товариществе может быть снабжен такой санкцией, как освобождение стороны от выполнения обязательства в случае нарушения партнером договорных обязанностей, что, естественно, к браку неприменимо". (Там же. С. 25.) По всей видимости, говоря о соотношении публичного и частного права и о вхождении брачного договора в домен семейного права, данный автор здесь имеет в виду регулирование брачного договора семейным законодательством или специальными разделами гражданского законодательства, которым в значительной мере присуща императивность, поскольку затрагиваются публичные интересы. Отмечая неприменимость к браку указанной санкции, автор, очевидно, смешивает понятие брачного договора с историческим и доктринальным понятием брака как договора. Но и в Германии есть противники допущения договоров о партнерстве и признания внебрачных союзов обществами гражданского права. Критикуя указанный подход, они обращают внимание на следующие аспекты проблемы. Во-первых, неформальный договор о партнерстве используется как способ основания прав и обязанностей, подобных брачным, поэтому его следует считать противоречащим "добрым нравам". Во-вторых, против воли участников их отношения рассматриваются как хозяйственные, не учитывается личная сторона. В-третьих, применение норм об обществах превратит внебрачное сожительство в правовое отношение, конкурирующее с браком. В-четвертых, Верховный Суд пытается применять нормы о разделе имущества общества для раздела предметов домашнего обихода при отсутствии соглашения партнеров, облеченного в сделку и обязывающего их <*>. -------------------------------- <*> Приведенные мнения см.: Battes R. Op. cit. S. 24 - 26, 28 - 29, 31. В ответ на эту критику Роберт Баттес справедливо отмечает следующее. Разумеется, обществом гражданского права является не каждое внебрачное партнерство, а лишь тогда и в той мере, в какой имущественные отношения сожителей представляются существующими для ведения общего хозяйства. Поэтому сам по себе договор о партнерстве, предметом которого является регулирование имущественных отношений партнеров с целью ведения общего хозяйства, не противоречит "добрым нравам". И в законном браке правом регулируется в основном экономическая сторона, в то время как содержащиеся в ГГУ нормы об обществах включают "личные компоненты" (представительство и др.). Применение к фактическим брачным отношениям права обществ влечет для участников таких отношений известные риски при разделе имущества, но не выравнивание прироста, предусмотренное для законного режима имущества супругов. Наконец, между партнерами делится только то, что они приобрели совместным трудом, преследуя при этом цель создать совместное достояние не только для совместного пользования, но и для того, чтобы оно, по их представлениям, принадлежало им совместно. Также принимается во внимание, что участники общества могут сохранять право собственности на внесенные ими для целей общества вещи, передавая их лишь в пользование, и тогда вещи подлежат возврату <*>. -------------------------------- <*> Battes R. Op. cit. S. 27 - 29, 31, 40. Помимо раздела предметов домашнего обихода, на основании норм о разделе имущества общества возможно требование одним фактическим супругом от другого возврата денежных взносов, сделанных для совместных приобретений, но только связанных с ведением общего хозяйства. В указанных рамках могут быть возвращены инвестиции одного партнера в земельный участок другого, может быть произведен раздел банковского вклада. Допускается также распределение между фактическими супругами долгов, сделанных для нужд общего хозяйства <*>. Требование возврата денежных взносов, сделанных для совместных приобретений, но не связанных с общим хозяйством, т.е. вне рамок права обществ, может быть основано на положениях ГГУ об отмене дарения, о неосновательном обогащении, о разрыве помолвки - иными словами, на отпадении цели или основания сделки, что является спорным <**>. -------------------------------- <*> Ibid. S. 72, 98 - 101, 128, 132, 147. <**> Ibid. S. 59 - 60, 63, 65. В любом случае, при предоставлении правовой защиты лицам, состоящим в фактических брачных отношениях, немецкая правоприменительная практика должна исходить из принципа, закрепленного в ст. 6 Конституции ФРГ: внебрачная совместная жизнь не может быть поставлена в лучшее положение, чем брак <*>. -------------------------------- <*> Battes R. Op. cit. S. 18. Интересен подход к незарегистрированному брачному сожительству, разработанный в Эквадоре. Относительно недавно, 29 декабря 1982 г., в этой стране был принят Закон N 115 "О регулировании фактического брака" <*> - специальный законодательный акт, целиком посвященный фактическим брачным отношениям. Видимо, принятие этого Закона было вызвано либерализацией всей общественно-политической жизни страны в результате прихода к власти в 1979 г. гражданского правительства (после военного переворота 1972 г.), а также, вероятно, теми же обстоятельствами, которые в 1926 г. в нашей стране послужили причиной для признания фактических брачных отношений КЗоБСО, - недостаточным распространением среди католического населения установленной светской формы заключения брака. Эквадорский законодатель начинает с того, что уже в самом названии данного Закона и далее по его тексту употребляет именно термин "фактический брак", а не "семейные отношения без регистрации брака", "фактические брачные отношения", "внебрачная общность жизни" и др. Согласно ст. 1 этого Закона, "постоянный и моногамный фактический брак продолжительностью более двух лет между мужчиной и женщиной, свободными от брачного союза, чтобы вместе жить, рожать детей и оказывать друг другу взаимную помощь, дает основание для образования общности имущества". То есть фактический брак является основанием для установления законного режима имущества супругов. Все, что касается общности имущества в фактическом браке (актив и обременения, чрезвычайное управление имуществом, раздел приобретений), регулируется нормами Гражданского кодекса Эквадора о супружеской общности (ст. 8). При этом, в соответствии со ст. 9, постоян- ное управление общностью осуществляет тот из сожителей, который уполномочен на это официальной грамотой, а если уполномочие отсутствует, общностью управляет мужчина, т.е. так, как это установлено в Эквадоре для законного брака. Более того, ст. 10 данного Закона предписывает применять к пережившему лицу, состоявшему в фактическом браке, все правила о наследовании по закону, предусмотренные Гражданским кодексом Эквадора, как если бы он являлся супругом. А ст. 11 предоставляет тем, кто "в согласии с данным Законом основал фактический брак", право на все скидки и изъятия, предусмотренные налоговым и пенсионным законодательством для супругов, право на социальную страховку, на семейное пособие и другие социальные льготы для супругов. В отличие от КЗоБСО данный закон Эквадора четко определяет, что должен соблюдаться принцип моногамии в самом фактическом браке и что ни один из фактических супругов не должен одновременно состоять в законном браке, а также устанавливает требования к минимальной продолжительности и характеру совместной жизни. Это обязательные условия, при наличии которых фактический брак порождает указанные в данном Законе правовые последствия. Предполагается, что имеет место фактический брак, если мужчина и женщина в своих социальных отношениях вместе вели себя как муж и жена и были приняты как таковые родственниками, друзьями, соседями. Судья при оценке доказательств должен исходить из понимания разумного человека (ст. 2). Общность имущества в фактическом браке заканчивается: по взаимному согласию состоящих в нем лиц, выраженному в публичной грамоте или перед судьей по гражданским делам; по воле одного из сожителей, причем также выраженной письменно перед судьей по гражданским делам и сообщенной другому сожителю с соблюдением определенной процедуры; в случае вступления одного из сожителей в брак с третьим лицом; в случае смерти (ст. 5). Заключение законного брака влечет продолжение общности имущества уже как брачной (ст. 6). На основании ст. 3 Закона лица, состоящие в фактическом браке, могут установить иной режим своего имущества, чем его общность, что должно быть закреплено в официальных грамотах. Это означает, что фактический брак может послужить основанием для установления договорного режима имущества супругов. Статья 8 данного Закона обязывает сожителей заботиться о необходимом для их совместной жизни и по возможности вносить вклад в содержание их общего домашнего хозяйства. Таким образом, в Эквадоре фактический брак при наличии определенных условий порождает правоотношения собственности супругов. -------------------------------- <*> Bergmann / Ferid. Internationales Ehe - und Kindschaftsrecht. 106. Lieferung, S. 48 - 49. По изложенным выше причинам представляется, что такое признание фактических брачных отношений, как в Эквадоре, нецелесообразно для большинства государств в настоящее время. Как уже было отмечено, распространение правовых норм, регулирующих отношения супругов, на все фактические брачные отношения (хотя бы только продолжительностью более двух лет и моногамные) противоречило бы самой сути фактических брачных отношений. Ведь большинство состоящих в них современных пар избирают для себя такую форму союза именно из-за нежелания приобретать обязанности супругов, установленные законом. Кроме того, в тех странах, где светская форма заключения брака существует давно и принята населением <*>, отсутствуют предпосылки для придания незарегистрированным брачным отношениям силы законного брака. -------------------------------- <*> В том числе в тех странах, где брак регистрируется в государственных или муниципальных органах, как правило, наряду с совершением брака по религиозному обряду, а также в тех странах, где светская и церковная формы заключения брака являются альтернативными. Вместе с тем опыт Эквадора в правовом регулировании фактического брака следует учесть, предоставив, как это было предложено выше, супружеские права на имущество тем фактическим супругам, которые в результате чрезвычайных обстоятельств не смогли зарегистрировать брак. А для правовой защиты большинства фактических супругов необходимо применять общие положения гражданского законодательства о сделках и договорах, используя зарубежный опыт заключения договоров о партнерстве, семейном товариществе. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ Нормативные правовые акты Действующие Конституция Российской Федерации // Российская газета. 1993. N 237. 25 декабря; Семейный кодекс Российской Федерации // Собрание законодательства РФ. 1996. N 1. Ст. 16; Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая // Собрание законодательства РФ. 1994. N 32. Ст. 3301; Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая // Собрание законодательства РФ. 1996. N 5. Ст. 410; Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть третья // Собрание законодательства РФ. 2001. N 9. Ст. 4552; Гражданский кодекс РСФСР // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1964. N 24. Ст. 407; Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации // Собрание законодательства РФ. 2002. N 46. Ст. 4532; Основы законодательства Российской Федерации о нотариате // Российская газета. 1993. N 49, 13 марта; Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" // Собрание законодательства РФ. 2002. N 43. Ст. 4190; Федеральный закон "О ратификации Договора между Российской Федерацией и Республикой Польша о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам" // Собрание законодательства РФ. 2001. N 29. Ст. 2951; Федеральный закон "О регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" // Собрание законодательства РФ. 1997. N 30. Ст. 3594; Федеральный закон "Об исполнительном производстве" // Собрание законодательства РФ. 1997. N 30. Ст. 3591; Федеральный закон "О рынке ценных бумаг" // Собрание законодательства РФ. 1996. N 17. Ст. 1918; Федеральный закон "О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации" // Собрание законодательства РФ. 1996. N 5. Ст. 411; Федеральный закон "Об акционерных обществах" // Собрание законодательства РФ. 1996. N 1. Ст. 1; Федеральный закон "О ратификации Договора между Российской Федерацией и Латвийской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам" // Собрание законодательства РФ. 1994. N 34. Ст. 3546; Федеральный закон "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // Собрание законодательства РФ. 1994. N 32. Ст. 3302; Федеральный закон "О ратификации Договора между Российской Федерацией и Литовской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам" // Собрание законодательства РФ. 1994. N 16. Ст. 1862; Федеральный закон "О ратификации Договора между Российской Федерацией и Эстонской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам" // Собрание законодательства РФ. 1994. N 15. Ст. 1688; Федеральный закон "О ратификации Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам" // Собрание законодательства РФ. 1994. N 15. Ст. 1684; Федеральный закон "О ратификации Договора между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам" // Собрание законодательства РФ. 1994. N 15. Ст. 1683; Федеральный закон "О ратификации Договора между Российской Федерацией и Республикой Молдова о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам" // Собрание законодательства РФ. 1994. N 15. Ст. 1682; Закон РФ "Об авторском праве и смежных правах" // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1993. N 32. Ст. 1242; Патентный закон Российской Федерации // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1992. N 42. Ст. 2319; Закон РФ "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1992. N 42. Ст. 2322; Закон РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. N 16. Ст. 499; Указ Президента Российской Федерации от 27 октября 1993 г. "О мерах по обеспечению прав акционеров" // Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1993. N 44. Ст. 4192; Указ Президиума Верховного Совета СССР от 29 апреля 1986 г. "О ратификации Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Республикой Куба о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам" // Ведомости Верховного Совета СССР. 1986. N 29. Ст. 311; Указ Президиума Верховного Совета СССР от 25 марта 1983 г. "О ратификации Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Чехословацкой Социалистической Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам" // Ведомости Верховного Совета СССР. 1983. N 14. Ст. 213; Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 июня 1982 г. "О ратификации Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Социалистической Республикой Вьетнам о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам" // Ведомости Верховного Совета СССР. 1982. N 24. Ст. 434; Указ Президиума Верховного Совета СССР от 18 ноября 1975 г. "О ратификации Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Народной Республикой Болгарией о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам" // Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. N 8. Ст. 133; Указ Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1958 г. "О ратификации Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Венгерской Народной Республикой об оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам" // Ведомости Верховного Совета СССР. 1958. N 31. Ст. 393; Постановление Верховного Совета РФ от 14 января 1993 г. "О ратификации Договора между Российской Федерацией и Республикой Кыргызстан о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам" // Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета РФ. 1993. N 5. Ст. 156; Постановление Верховного Совета СССР от 23 мая 1990 г. "О ратификации Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Монгольской Народной Республикой о взаимном оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам" // Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета СССР. 1990. N 23. Ст. 430; Положение о ведении реестра владельцев именных эмиссионных ценных бумаг. Утверждено Постановлением Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг от 2 октября 1997 г. N 27 // Вестник ФКЦБ России. 1997. N 7; Методические рекомендации по совершению отдельных видов нотариальных действий нотариусами Российской Федерации. Утверждены Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 15 марта 2000 г. N 91 // Бюллетень Министерства юстиции РФ. 2000. N 4. Подлежащие ограниченному применению Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик // Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1991. N 26. Ст. 733; Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 ноября 1944 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1944. N 60; Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г. "Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям, усилении охраны материнства и детства, об установлении почетного звания "Мать-героиня" и учреждении ордена "Материнская слава" и "Медаль материнства" // Ведомости Верховного Совета СССР. 1944. N 37. Утратившие силу или не подлежащие применению Кодекс о браке и семье РСФСР // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1969. Ст. 1086; Кодекс законов о браке, семье и опеке РСФСР // Собрание узаконений РСФСР. 1926. N 82. Ст. 612; Кодекс законов РСФСР об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве // Собрание узаконений РСФСР. 1918. N 76 - 77. Ст. 818; Гражданский процессуальный кодекс РСФСР // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1964. N 24. Ст. 407; Закон РСФСР "О собственности в РСФСР" // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1990. N 39. Ст. 416; Закон РСФСР "О предприятиях и предпринимательской деятельности" // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1990. N 30. Ст. 418; Декрет "О гражданском браке, детях и ведении книг актов гражданского состояния" // Собрание узаконений РСФСР. 1917. N 1; Инструкция о порядке совершения нотариальных действий государственными нотариальными конторами РСФСР. Утверждена Приказом Министра юстиции РСФСР от 6 января 1987 г. N 01/16-01 // Закон. 1997. N 7; Положение о Государственном нотариате РСФСР (утверждено Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 30 сентября 1965 г.). Инструкция о порядке совершения нотариальных действий государственными нотариальными конторами РСФСР // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1965. N 40. Ст. 991; Инструкция Министерства юстиции РСФСР от 1 сентября 1958 г. по применению Положения о государственном нотариате РСФСР // Собрание постановлений РСФСР. 1958. N 4. Ст. 15. Действующие международные договоры Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г. // Бюллетень международных договоров. 1995. N 2; Договор между Российской Федерацией и Республикой Польша о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам от 16 сентября 1996 г. // Собрание законодательства РФ. 2002. N 7. Ст. 634; Договор между Российской Федерацией и Республикой Молдова о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 25 февраля 1993 г. // Собрание законодательства РФ. 1995. N 20. Ст. 1766; Договор между Российской Федерацией и Латвийской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 3 февраля 1993 г. // Собрание законодательства РФ. 1995. N 21. Ст. 1932; Договор между Российской Федерацией и Эстонской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 26 января 1993 г. // Собрание законодательства РФ. 1998. N 2. Ст. 229; Договор между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 декабря 1992 г. // Собрание законодательства РФ. 1995. N 18. Ст. 1598; Договор между Российской Федерацией и Республикой Кыргызстан о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 14 сентября 1992 г. // Бюллетень международных договоров. 1995. N 3; Договор между Российской Федерацией и Литовской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 21 июля 1992 г. // Собрание законодательства РФ. 1995. N 19. Ст. 1712; Договор между СССР и Монгольской Народной Республикой о взаимном оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам от 23 сентября 1988 г. // Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1991. N 2. Ст. 56; Договор между СССР и Республикой Куба о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам от 28 ноября 1984 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1986. N 36. Ст. 743; Договор между СССР и Чехословацкой Социалистической Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 12 августа 1982 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1983. N 29. Ст. 451; Договор между СССР и Социалистической Республикой Вьетнам о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам от 10 декабря 1981 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1982. N 44. Ст. 827; Договор между СССР и Народной Республикой Болгарией о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам от 19 февраля 1975 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. N 8. Ст. 133; Договор между СССР и Венгерской Народной Республикой об оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам от 15 июля 1958 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1958. N 35. Ст. 423; Единообразный закон о переводном и простом векселе - Приложение к Конвенции о Единообразном законе о переводном и простом векселе от 7 июня 1930 г. // Собрание законов. 1937. Отд. II. N 18. Ст. 108. Постановления высших судебных органов Действующие Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2003 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности положений п. п. 1 и 2 ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева" // Собрание законодательства РФ. 2003. N 17. Ст. 1657; Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 ноября 1998 г. N 15 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. N 1. Подлежащие ограниченному применению Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 23 апреля 1985 г. N 5 "О выполнении судами РСФСР Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 31 марта 1978 г. N 4 "О применении законодательства при рассмотрении судами дел об освобождении имущества от ареста (исключении из описи)" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1985. N 7. Утратившие силу или не подлежащие применению Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 21 февраля 1973 г. N 3 "О некоторых вопросах, возникших в практике применения судами Кодекса о браке и семье РСФСР" // Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1973. N 5; Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 сентября 1991 г. N 4 "О внесении изменений и дополнений в Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР N 3 от 24 февраля 1973 г. "О некоторых вопросах, возникающих в практике применения судами Кодекса о браке и семье РСФСР" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1991. N 12; Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 25 апреля 1995 г. N 6 "О внесении изменений и дополнений в Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 21 февраля 1973 г. N 3 "О некоторых вопросах, возникших в практике применения судами Кодекса о браке и семье РСФСР" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. N 7. Литература Алексеев С.С. Выражение особенностей предмета советского гражданского права в методе гражданскоправового регулирования. Виды гражданских правоотношений и метод гражданско-правового регулирования // Антология уральской цивилистики. М., 2001. Андреева Л.А., Медведев О.М. Недействительность брака по семейному праву Российской Федерации. М., 1996. Антокольская М.В. Лекции по семейному праву. М., 1995. Антокольская М.В. Семейное право. М., 1999. Белов В.А. Право общей собственности // Законодательство. 2002. N 11. Белогорская Е.М. Правовой режим вклада - совместного имущества супругов // Социалистическая законность. 1978. N 3. Белоусов В.В. Брачно-семейные отношения в международном частном праве // Россия в окружающем мире: правовые аспекты. Вып. 2. М., 2000. Белякова А.М. Вопросы семейного права в судебной практике. М., 1989. Беспалов Ю. Причинитель вреда - несовершеннолетний // Российская юстиция. 1996. N 10. Богуславский М.М. Международное частное право. М., 1998. Бондов С.Н. Брачный договор. М., 2000. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. М., 1997. Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. М., 1963. Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность (Очерк теории). М., 2001. Введение в шведское право. М., 1986. Виолле-ле-Дюк. Жизнь и развлечения в средние века. СПб., 1999. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Киев, 1905. Ворожейкин Е.М. Семейные правоотношения в СССР. М., 1972. Генкин Д.М., Новицкий И.Б., Рабинович Н.В. История советского гражданского права. М., 1949. Генкин Д.М. Предмет советского гражданского права // Советское государство и право. 1955. N 1. Гойхбарг А.Г. Сравнительное семейное право. Юр. издат. НКЮ, 1925. Граве К.А. Имущественные отношения супругов. М., 1960. Гражданское и семейное право развивающихся стран. Гражданские кодексы стран Латинской Америки. М., 1988. Гражданское и торговое право капиталистических государств / Под ред. Е.А. Васильева М., 1993. Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред. В.П. Мозолина, М.И. Кулагина. М., 1980. Гражданский кодекс Квебека. М., 1999. Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000. Грибанов В.П. (в соавторстве с Сухановым Е.А.). Собственность и ее правовые формы // Гражданское право / Под ред. Е.А. Суханова. Т. 1. М., 1993. Данилин В.И. Ответственность по советскому семейному праву. Уфа, 1980. Данилин В.И., Реутов С.И. Юридические факты в советском семейном праве. Свердловск, 1989. Дорофеева Н.Н., Леженин В.Н. Проблемы семейно-правового регулирования имущественных и личных отношений // Право и развитие рыночных отношений в России. Воронеж, 1995. Дюжева О.А. Основные направления развития буржуазного семейного права // Методологические и теоретические проблемы юридической науки / Под ред. М.Н. Марченко М., 1986. Еврейская энциклопедия. Т. 4. СПб, 1912. Ершова Н.М. Вопросы семьи в гражданском праве. М., 1977. Ершова Н.М. Семья и право // Советское государство и право. 1977. N 2. Ершова Н.М. Имущественные правоотношения в семье. М., 1979. Ершова Н.М. Проблемы гражданско-правового регулирования личных и имущественных отношений в сфере семьи: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1979. Жилинкова И.В. Правовой режим имущества членов семьи. Харьков, 2000. Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции. Т. 1. М., 1958. Загоровский А.И. Семейное право. Одесса, 1909. Законы о браке и разводе: Сб. постановлений действующего законодательства, относящихся к союзу брачному и расторжению браков, с приложением свода разъяснений по кассационным решениям Правительствующего Сената сост. Я.А. Канторович. СПб., 1899. Зинченко С., Казачанский С., Зинченко О. Акционерное законодательство: испытание практикой // Хозяйство и право. 1998. N 10. Иванов-Кулигин А.С. Правовой режим имущества лиц, состоящих в фактических брачных отношениях // Правоведение. 1977. N 2. Игнатенко А.А., Скрыпников Н.Н. Брачный договор. Законный режим имущества супругов. М., 1997. Изложение начал мусульманского законоведения. СПб., 1850. Имущественные и личные права по указам Петра Великого // Отт. из журн. "Русс. вестник". 1861. Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. Л., 1949. Иоффе О.С. Советское гражданское право. Ч. III. Л., 1965. Иоффе О.С. Советское гражданское право. М., 1967. Кабалкин Ю.А. Гражданско-правовые формы товарно-денежных отношений. М., 1970. Кабышев О.А. Личные и имущественные права и обязанности супругов. М., 1998. Кавелин К. Очерк юридических отношений, возникающих из семейного союза. СПб., 1884. Каноническое право о браке (De matrimonio) / Составил свящ. И. Юркович. М., 1994. Качнова И., Печерский В. Как заключается брачный контракт // Закон. 1997. N 11. Качур Н.Ф. Презумпции и фикции в механизме семейно-правового регулирования // Проблемы совершенствования гражданско-правового регулирования / Под ред. В.Ф. Воловича, Б.Л. Хаскельберга, В.Н. Щеглова. Томск, 1991. Королев Ю.А. Развитие брачно-семейных отношений в современных условиях // Советское государство и право. 1980. N 8. Королев Ю.А. Расторжение брака // Российская юстиция. 1995. N 7. Косова О.Ю. Предмет семейного права и семейное законодательство // Государство и право. 2000. N 7. Красавчикова Л.О. Понятие и система личных неимущественных прав граждан (физических лиц) в гражданском праве Российской Федерации. Екатеринбург, 1994. Крашенинникова Н.А. Брачно-семейное право Индии: современные и традиционные аспекты // Вестник МГУ. Сер. 11 Право. 2000. N 4. Крылова З.Г. Имущественные права супругов в условиях перехода к рыночным отношениям // Государство и право. 1992. Кузнецова Л.Г. Некоторые вопросы практики применения законодательства о раздельном и совместном имуществе супругов // Законодательство о браке и семье и практика его применения (К 20-летию Основ и КоБС РСФСР). Свердловск, 1989. Кузнецова И.М. // Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Под ред. И.М. Кузнецовой. М., 2000. Кулагина Е.В., Кулагин М.И. Новый Семейный кодекс Алжира // Вестник МГУ. Сер. Право. 1988. N 2. Кулагина Е.В. Проблемы семейного права при переходе к рынку. // Гражданское право при переходе к рынку: сб. науч. статей преподавателей кафедры гражданского права юр. фак-та МГУ, посвященный памяти проф. В.П. Грибанова / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 1995. Линникова Н. Заключение договора дарения между супругами // Советская юстиция. 1979. N 13. Ляшенко Е.Н. Семейное право по "варварским правдам" // Межвуз. сб. науч. статей. Серия Юриспруденция. N 1. Тольятти, 1998. Максимович Л.Б. Брачный договор // Закон. 1997. N 11. Максимович Л.Б. Брачный договор (контракт). Правовые режимы имущества супругов. М., 2001. Максимович Л.Б. Брачный договор в российском праве. М., 2003. Малютина А.В., Палий Т.В. Брачный договор в системе зарубежного и российского права // Государство и право: проблемы, поиски решений, предложения. Вып. 1. Ученые записки Ульяновского гос. ун-та. Серия Право / Под ред. А.И. Чучаева. Ульяновск, 1996. Манаев К.И. Семейно-имущественные правоотношения: Автореф. д-ра юрид. наук. Баку, 1973. Мананкова Р.П. Правовой статус членов семьи по советскому законодательству. Томск, 1991. Марышева Н.И. Новые законы о международном частном праве // Законодательство зарубежных стран. Вып. 1. М., 1987. Марышева Н.И. Правовая помощь по международным договорам России со странами СНГ и Балтии. М., 1994. Марышева Н.И. // Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Под ред. И.М. Кузнецовой. М., 2000. Масевич М.Г. // Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Под ред. И.М. Кузнецовой. М., 2000. Маслов В.Ф. Имущественные отношения в семье. Харьков, 1972. Матвеев К. Вопросы советского коллизионного семейного права // Правоведение. 1972. N 2. Матвеев К. Советское семейное право. М., 1978. Матвеев К. Советское семейное право. М., 1985. Мейер Д.И. Русское гражданское право. Ч. 2. М., 1997. Нарышкина Р.Л. Доверительная собственность в гражданском праве Англии и США. М., 1965. Невзгодина Е.Л. Брачное правоотношение. Омск, 1987. Невзгодина Е.Л. Брачный контракт. Омск, 1996. Неволин К.А. История российских гражданских законов. Т. 1. СПб., 1851. Нечаева А.М. Брачно-семейное законодательство и укрепление семьи // Советское государство и право. 1988. N 9. Нечаева А.М. Новый Семейный кодекс // Государство и право. 1996. N 6. Нечаева А.М. Основные направления развития семейного права // Семейное право России: Проблемы развития. М., 1996. С. 10, 25. Нечаева А.М. Семейное право. М., 1998. Нечаева А.М. Семейное право. М., 2002. Никитина В.П. Имущество супругов. Саратов, 1975. Никитина В.П. Правовые проблемы регулирования имущественных отношений в советской семье. Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Л., 1976. Новицкий И.Б. Римское право. М., 1993. Оридорога М.Т. Брачное правоотношение. Киев, 1971. Орлова Н.В. Брак и семья в международном частном праве. М., 1966. Орлова Н.В. Вопросы брака и развода в международном частном праве. М., 1960. Павлов А.С. 50-я глава Кормчей книги как исторический и практический источник русского брачного права. М., 1887. Памятники римского права. Дигесты Юстиниана. М., 1997. Памятники римского права. Юлий Павел. Пять книг сентенций к сыну. М., 1998. Пелевин М.С. Брачно-семейное и наследственное право Исламской Республики Иран. СПб., 1998. Пергамент А.И. Основы законодательства о браке и семье. М., 1969. Петросян М.Е. Современные тенденции развития семейного права: Научно-аналитический обзор. М., 1987. Пчелинцева Л.М. Семейное право России. М., 1999. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. Пономарев В.Н. Семья и закон: споры и конфликты. "Рарус", 1994. Попов И. Статья 12 Кодекса законов о браке, семье и опеке (В порядке обсуждения). Определение понятия неоформленного брака и защита интересов лиц, фактически находящихся в браке // Рабочий суд. 1929. N 19 - 21. Право и защита семьи государством. М., 1987. Пухан И., Поленак-Акимовская М. Римское право. М., 1999. Рабинович Н.В. Личные и имущественные отношения в советской семье. Л., 1952. Рейхель М.О. Общеимущественные отношения супругов в советском праве // Советское государство и право. 1940. N 8 - 9. Рубанов А.А. Основные тенденции правового регулирования внутрисемейных отношений в капиталистических странах // Теоретические вопросы гражданского права. М., 1980. Рядная запись XIII века. Исследование проф. И.И. Срезневского с приложением замечаний проф. К.А. Неволина. СПб., 1851. Рясенцев В.А. Семейное право. М., 1967. Рясенцев В.А. Юридические факты в советском семейном праве // Ленинские идеи и новое законодательство о браке и семье. Саратов, 1969. Рясенцев В.А. Семейное право. М., 1971. Савичев П., Суханов Е.А. Объекты гражданских прав // Гражданское право / Под ред. Е.А. Суханова Т. 1. М., 1993. Свердлов М. К вопросу об общем имуществе супругов // Советское государство и право. 1948. N 10. Свердлов М. Брак и развод. М., 1949. Свердлов М. Советское семейное право. Госюриздат, 1958. Синайский В.И. Личное и имущественное положение замужней женщины в гражданском праве. Юрьев, 1910. Ситбон К. Брачные отношения: исторический взгляд. Хаарец (Гаарец), Еврейский Интернет-клуб: www.ijc.ru/istoki59.html, IJC, 2000 - 2002 гг. Советское семейное право / Под ред. В.А. Рясенцева. М., 1982. Советский энциклопедический словарь. М., 1990. Сосипатрова Н.Е. Брачный договор: правовая природа, содержание, прекращение // Государство и право. 1999. N 3. Спасович В.Д. Об отношениях супругов по имуществу, по древнему польскому праву. СПб., 1857. Стрегло В.Е. Имущественные отношения как предмет семейно-правового регулирования. Ростов-на-Дону, 1986. Стрельникова И. Правовой режим некоторых объектов общей собственности супругов // Законодательство о браке и семье и практика его применения (К 20-летию Основ и КоБС РСФСР). Свердловск, 1989. Суханов Е.А. Гражданское право как правовая отрасль // Гражданское право: Учебник. Т. 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 1998. Суханов Е.А. Гражданско-правовая ответственность // Гражданское право: Учебник. Т. 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 1998. Сюкияйнен Л.Р. Мусульманское право. М., 1986. Тархов В.А. Советское семейное право. Саратов, 1963. Тархов В.А. Имущественные отношения супругов // Ленинские идеи и новое законодательство о браке и семье. Саратов, 1969. Флейшиц А.Е. Правовые отношения супругов // Римское частное право / Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского М., 1996. Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М., 1974. Хазова О.А. Брак и развод в буржуазном семейном праве. М., 1988. Хазова О.А. Брачный договор: опыт стран Запада // Дело и право. 1995. N 9. Хвостов В.М. Система римского права. М., 1996. Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран (древность и средние века) / Составитель В.А. Томсинов. М., 2000. Цао Шицуань, Гуй Фусинь. Проблема обеспечения прав собственности на основании брачного договора // Чжэнфа лунь-тань (Политико-правовая трибуна (научное издание Китайского университета политики и права)). 1993. N 4 (перевод с китайского). Цатурова М.К. Русское семейное право XVI - XVIII вв.: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1992. Цмай В.В., Боер В.М., Гинц А.А. Мусульманское семейное право. СПб., 1998. Чакуция-Пану Мукинай. Основные проблемы правового регулирования брачно-семейных отношений в странах Центральной Африки. Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Киев, 1985. Черепахин Б.Б. К вопросу о частном и публичном праве // Черепахин Б.Б. Труды по гражданскому праву. М., 2001. С. 94 - 120. Черепахин Б.Б. Дарение по Гражданскому кодексу РСФСР // Черепахин Б.Б. Труды по гражданскому праву. М., 2001. Черных И.И. Некоторые проблемы обращения взыскания на имущество должника-гражданина // Юридический мир. 2000. N 1. Чефранова Е.А. Имущественные отношения в семье - новые тенденции в правовом регулировании // Семейное право России: проблемы развития. М., 1996. Чефранова Е.А. Правовое регулирование имущественных отношений супругов // Российская юстиция. 1996. N 7. Чефранова Е.А. Имущественные отношения в российской семье. М., 1997. Шахматов В.П., Хаскельберг Б.Л. Новый кодекс о браке и семье РСФСР. Томск, 1970. Шахматов В.П. Имущественная ответственность за ущерб, причиненный преступлением одного из супругов // Советская юстиция. 1978. N 1. Шахматов В.П. Законодательство о браке и семье: Практика применения, некоторые вопросы теории. Томск, 1981. Швыдак Н.Г. Международная унификация коллизионных норм семейного права // Право и экономика. 1995. N 15 - 16. Шебанова Н.А. Семейные отношения в международном частном праве. М., 1995. Шевченко Я.Н. Совершенствование законодательства о семье (Теоретические проблемы соотношения гражданского и семейного законодательства). Киев, 1986. Шелютто М.В. Регулирование семейных отношений субъектами Российской Федерации // Юридический мир. 1998. N 6. Шершеневич. Ф. Русское гражданское право. СПб., 1894. Шершеневич. Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1995. Эдуард Дженкс. Английское право. М., 1947. Юрчук О.Ф. Терминология семейного права русского языка XV - XVII вв. в функциональном и динамическом аспектах: Автореф. дис. ... канд. филолог. наук. Киев, 1989. Яковлев В.Ф. К проблеме гражданско-правового метода регулирования общественных отношений // Антология уральской цивилистики. М., 2001. Ярошенко К.Б. Жизнь и здоровье под охраной закона. Гражданско-правовая защита личных неимущественных прав граждан. М., 1990. Spickhoff A. Die engste Verbindung im interlokalen und internationalen Familienrecht // Juristen Zeitung, 48. Jahrgang. 1993. N 7. Schnabl A. Franzoesische Revolution und Eherecht. // Staat und Recht, 38. Jahrgang. 1989 (11/89). Buschendorf A. Die Grenzen der Vertragsfreiheit im Ehevermoegensrecht. Unter besonderer Beruecksichtigung des Ehegueterrechts. Frankfurt am Main, 1987. Bergmann / Ferid. Internationales Ehe - und Kindschaftsrecht. 1993. Bergmann / Ferid. Internationales Ehe - und Kindschaftsrecht. 106. Lieferung. Heintschel-Heinegg B., Gerhardt P. Materielles Scheidungsrecht. Muenchen, 1992. Bohringer L. Der eherechtliche Traktat im Paris. Lat. 12445, einer Arbeitshandsschrift Hinkmars von Reims // Dt. Arch. fuer Erforschung des Mittelalters. Koeln, Jahrgang 46, 1990. Heft 1. Bradford L. The counterrevolution: a critique of recent proposals to reform no-fault divorse laws // Stanford laws rev. 1997. Vol. 49, N 3. P. 607 - 636. Цит. по: РЖ. 1998. N 1. С. 167 - 171, Е.Г. Афанасьева. Buergerliches Gesetzbuch. Muenchen, 1996. Locher C. Die Ehre einer Frau in Israel. Exegetische und rechtsvergleichende Studien zu Deuteronomium, 22, 13 21. Freiburg, Goettingen, 1986. Cotran E. Marriage, divorse and succesion laws in Kenya: is integration or unification possible? // J. of law. Oxford, 1997. Vol. 40, N 2. P. 194 - 204. Цит. по: РЖ. 1998. N 1. С. 171 - 174, Е.Г. Афанасьева. Heinrich D. Eheliches Gueterrecht im spaetmittelalterlichen Wien. Wien, 1970. Die Auswirkungen des neuen Eherechtes auf das Immobiliarsachenrecht. Prof. Dr. iur. Dieter Zobl, Rechtsanwalt // Schweizerische Juristen - Zeitung, 84. Jahrgang, 1988, Heft 8. Familienrecht. Ein Studienbuch von dr.dr. H.C. Alexander Luderitz. Muenchen, 1999. Familien - und Erbrecht im Tschad: Materielles und Internationales Privatrecht. Von Ache Seid-Nabia, N'Djamena // Rabels Zeitschrift fuer auslaendisches und internationales Privatrecht, 55. Jahrgang, 1991, Heft 1, Tuebingen. Jung H. Ehevertraege: Fragen des Familienrechts. Frankfurt am Main, 1995. Seidl H. Familienrecht. Muenchen, 1993. Dr. Taupitz J., Goettingen. Verfassungskonforme Ersatzanknuepfungen im Internationalen Ehegueterrecht und massgeblicher Zeitpunkt // Neue Juristische Wochenschrift, Muenchen und Frankfurt, 39. Jahrgang, 1986. Heft 10. Prader J. Das religiose Eherecht der christlichen Kirchen, der Mohammedaner und der Juden unter besonderer Beruecksichtigung der Staaten im Vorderen Orient. Frankfurt am Main, 1973. Muenchner Kommentar zum BGB. Muenchen, 1987. B. 5. Muenchner Vertragshandbuch. Muenchen, 1992. B. 4. Battes R. Nichteheliches Zusammenleben im Zivilrecht. Koeln, 1983. Witt S. de, Johan-Friedrich Huffmann. Nichteheliche Lebensgemeinschaft. Muenchen, 1986. W. Schluetzer. Die Nichteheliche Lebensgemeinschaft und ihre vermoegensrechtliche Abwicklung // Zeitschrift fuer das gesamte Familienrecht, 1986. Явор О.А. Функцii шлюбного контракту в сiмейному правi Украiни: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Харкiв, 1997.
