В Судебную Коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации

В Судебную Коллегию по уголовным делам
Верховного Суда Российской Федерации
Адвоката Абубакарова Ж.М.,
а/к «Статус кво», г. Грозный,
ул. Маяковского 5
в защиту интересов подзащитного
Карасова Муссабия Темиржановича
КАССАЦИОННАЯ ЖАЛОБА
Приговором Верховного Суда Чеченской Республики от 27 декабря
2011 года, вынесенным с участием присяжных заседателей подзащитный
Карасов Муссабия Темиржанович признан виновным в совершении
преступления, предусмотренного ч.2 ст. 209 УК РФ и ему назначено
наказание в виде на срок 8 лет лишения свободы с отбыванием наказания в
колонии строгого режима.
С обвинительным приговором суда не согласен, считаю вынесенным
незаконно и необоснованно в нарушение требований как материального, так
и процессуального права, согласно п. 2-4 ч. 1 ст. 379 УПК РФ по
нижеизложенным основаниям:
1. По смыслу текста вопросов, изложенных судом в вопросном листе
присяжным заседателям, защита полагает, что содержание вопросов
открыто направлено на вынесение только обвинительного вердикта,
поскольку, отвечая на указанные вопросы, присяжные заседатели
оказались под «давлением» суда, когда им пришлось отвечать на
вопросы, в которых фактически изложены обстоятельства, только
обвинительного характера, и в совокупности по отдельным признакам
изложены несколько составов уголовных преступлений, когда как
защитой ставился вопрос о наличии в действиях подзащитных менее
тяжкого преступления, при том, что сами подзащитные также не
отрицали данный факт.
Согласно ст.334 УПК РФ присяжные заседатели разрешают только те
вопросы, которые предусмотрены пунктами 1, 2 и 4 части первой статьи 299
УПК РФ и сформулированы в вопросном листе, а именно:
- доказано ли, что имело место деяние, в совершении которого
обвиняется подсудимый;
- доказано ли, что деяние совершил подсудимый;
- виновен ли подсудимый в совершении этого преступления;
Кроме того, в соответствии с ч.5 ст.339 УПК РФ, не могут ставиться
отдельно, либо в составе других, вопросы требующие собственной
юридической оценки при вынесении присяжными заседателями своего
вердикта.
Однако, постановка вопроса №1 требует от коллегии присяжных
заседателей дать оценку по нескольким видам преступлений, что является
для суда основанием дачи юридической квалификации по ним, в частности о
создании иных групп, в числе которых имеются группы, которые
квалифицированы отдельно по 208, 209 и 210 и иным статьям УК РФ, при
этом в данном вопросе отражены квалифицирующие признаки по всем трем
видам преступлений, нет возможности разделения их по своему
квалифицирующему составу, вопросы, связанные с количеством
огнестрельного оружия и боеприпасов не могут ставиться в таком разрезе,
так как подсчет и точное исследование доказательств по количеству оружия
не входило в предмет судебного следствия по делу, к тому же уголовное
преследование подзащитных по ст. 222 УК РФ прекращено, также не
исследовались полностью судом обстоятельства гибели и ранения
военнослужащих в/ч 34605 ФС РФ, поскольку подзащитным не вменялось
обвинение в обстреле и виновности наступивших тяжких последствиях
гибели и ранения военнослужащих, а факт присутствия 4 октября 1999 года
в ст.Червленная Карасовым М.Т. и Булгаровым Х.А. не отрицался.
При непосредственной привязке к вопросу № 1 поставлены все
остальные вопросы в вопросном листе, в вопросе № 2 и № 5, и № 8 и № 11
фактически подзащитные Карасов М.Т. и Булгаров Х.А. обвиняются в
совершении преступлений по нескольким квалификациям, так в части
участия в вооруженной группе – по ст. 208, 209, 210 УК РФ, а в части
участия в обстреле из огнестрельного оружия военнослужащих ФС РФ
04.10.1999 года в ст. Червлённая подзащитных вообще обвинили в
совершении преступлений по ст. 317 УК РФ, хотя органом обвинения не
вменяется совершения данного преступления.
Согласно ч.6 ст. 339 УПК РФ, формулировки вопросов не должны
допускать при каком-либо ответе на них признание подсудимого
виновным в совершении деяния, по которому государственный
обвинитель не предъявлял ему обвинение либо не поддерживает
обвинение к моменту постановки вопросов.
Подобная формулировка в вопросе № 1 требует квалифицировать
действия, как безусловное разделение целей и задач банды и преступного
сообщества, а также фактически подтверждении квалификации по ст. 317 УК
РФ, в то время как подобные действия, выходящие за рамки обвинения
подлежат юридической квалификации, а коллегия присяжных устанавливает
фактические данные, (о доказанности участия Карасова М.Т. и Булгарова
Х.А. в вооруженной группе). Отсюда в вопросном листе могут быть
поставлены вопросы, которые дадут суду возможность отдельно
квалифицировать деяния подзащитных, либо отдельно по участию в банде,
либо отдельно по участию в совершении менее тяжкого преступления, т.е.
исходя из позиции защиты – участии в незаконном вооруженном
формировании.
В силу закона коллегия присяжных заседателей не может
определять по обобщенным действиям различных вооруженных групп
наличие признаков того или иного состава преступления в действиях
конкретного подсудимого. В данном случае поставленные в вопросном
листе вопросы
требует от присяжных квалифицировать действия
Карасова М.Т. и Булгарова Х.А. как полное разделение целей и задач
преступного сообщества и банды и незаконных вооруженных
формирований в одном составе преступлений, и соответственно,
участия в них, чего в принципе быть не может.
Таким образом, все вопросы указанные в вопросном листе
о
доказанности и виновности Карасова М.Т. и Булгарова Х.А. в совершении
всех преступлений совершенных преступным сообществом (ст. 210 УК
РФ), бандой (ст. 209 УК РФ), либо членами незаконных вооруженных
формирований (208 УК РФ), а также указание на совершений нападений на
правоохранительные органы и военнослужащих ФС РФ (317 УК РФ)
подлежали исключению из вопросного листа, так как мы по существу
уголовного дела не рассматривали все эти деяния, полагаю совершенные
разными группами на территории ЧР, а также данной конкретной группой, и
подсудимым не вменяются все преступления, совершенные участниками
этой группы, данные обвинения не содержатся так же и в обвинительном
заключении.
В соответствии ч.2 ст. 338 УПК РФ, стороны вправе высказать свои
замечания по содержанию и формулировке вопросов и внести предложения о
постановке новых вопросов.
Тем самым, действующий уголовно-процессуальный закон не наделяет
суд правом произвольно, без учета мнения стороны защиты формулировать
вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями (Определение
Конституционного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2008 года
N 932-О-О).
При этом судья не вправе отказать подсудимому или его защитнику в
постановке вопросов о наличии по уголовному делу фактических
обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или
влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление.
Защита уверена, что по уголовному делу имеются фактические
обстоятельства, исключающие ответственность подсудимых за вмененное
деяние и влекущих
за собой их ответственность за менее тяжкое
преступление, согласно ч.2 ст. 338 и ч. 3 ст. 339 УПК РФ, в связи с чем
защитой были поданы суду замечания и предложения по вопросам,
подлежащими включению в вопросный лист, однако суд отказал защите, чем
нарушил право защиты на постановку вопросов о наличии в действиях
подзащитных менее тяжкого преступления, т.е. принцип объективности и
беспристрастности (, ч.2 ст. 338, ч.6 ст. 340 УПК РФ), что, по мнению
защиты, говорит об обвинительном уклоне суда.
2. В ходе судебного следствия, при оглашении напутственного слова
председательствующий суда, по мнению защиты, допустил открытые
высказывания о необходимости принятия решения присяжными
заседателями о виновности в части обвинения, отразив практически все
доказательства обвинения именно в той трактовке, в каком их
трактовал государственный обвинитель, при этом практически не
отразив доказательства (позицию защиты) , на которые ссылается
защита.
Защита в ходе судебного заседания, после выступления
председательствующего суда с напутственным словом, попыталась принести
возражения, в порядке ч.6 ст. 340 УПК РФ.
Так адвокатом Абубакаровым Ж.М., т.е. мною, было заявлено о несогласии с
содержанием напутственного слова, о нарушении принципа объективности и
беспристрастности, а также о нарушении права защиты на постановку перед
присяжными заседателями вопроса о наличии в действиях подзащитных
менее тяжкого преступления. При этом защитой было заявлено ходатайство
об объявлении перерыва, т.е. разумного срока на представление письменных
возражений (ч.1 ст. 11 УПК РФ), так как Закон предусматривает право
сторон на принесение возражений на напутственное слово, в том числе и
письменно. Однако суд отказал защите в этом, кроме того, суд вообще
отказал адвокату Дадашеву А.С.
в изложении его позиции по
напутственному слову, хотя адвокат Дадашев А.С. неоднократно просил суд
дать ему слово и, как полагаю, принести возражения на напутственное
слово…
Тем самым, как полагает защита, суд оказал давление на присяжных
заседателей, фактически утвердивший в напутственном слове всю позицию
обвинения.
3. По поводу обвинительного вердикта коллегии присяжных заседателей
мне как адвокату по делу нечего изложить, поскольку оглашение
обвинительного вердикта и
обсуждение последствий оглашение
обвинительного вердикта происходило без моего присутствия, а с
протоколом судебного заседания защита еще не ознакомлена.
4. В приговоре суда на стр. 5 в 3-ем абзаце указано, что:
«судом учитывается, что
вердиктом коллегии присяжных
заседателей признано, что Карасов М.Т. и Булгаров Х.А. за
совершенное преступление заслуживают снисхождение».
Однако, более судом в приговоре не указано ничего, чем нарушены
правовые
последствия
признания
подсудимого
заслуживающим
снисхождения, изложенные ниже:
1. Правила ч. 1 ст. 349 УПК применяются, поскольку коллегия
присяжных заседателей вынесла обвинительный вердикт, но одновременно
указала в нем, что подсудимый заслуживает снисхождения.
2. В ч. 2 ст. 349 УПК установлена процедура определения судьей меры
наказания, когда присяжные заседатели в своем вердикте признали
подсудимого заслуживающим снисхождения.
Они обязывают председательствующего (а не только наделяют его
правом!) назначить наказание, основываясь на правилах:
а) ст. 64 УК о том, что при наличии исключительных обстоятельств,
связанных с целями и мотивами преступления, ролью виновного, его
поведением во время или после совершения преступления, и других
обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной
опасности преступления, а равно при активном содействии участника
группового преступления раскрытию этого преступления (явка с повинным
в ФСБ КЧР) наказание может быть назначено ниже низшего предела,
предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК, или суд
может назначить более мягкий вид наказания, чем предусмотрен этой
статьей, или не применить дополнительный вид наказания, предусмотренный
в качестве обязательного. Исключительными могут быть признаны как
отдельные смягчающие обстоятельства, так и совокупность таких
обстоятельств;
б) ч. 1 ст. 65 УК о том, что срок или размер наказания лицу,
признанному присяжными заседателями виновным в совершении
преступления, но заслуживающим снисхождения, не может превышать
2/3 максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания,
предусмотренного за совершенное преступление.
На применении вышеизложенных правил также просила защита в
прениях сторон.
При этом защита также обращает внимание суда на тот факт, что на
стр. 5 приговора суда в 1-ом абзаце суд, при назначении наказания,
ссылается на недопустимые законом требования ст. 62 УК РФ – назначение
наказания при смягчающих обстоятельствах, когда как по правилам ст. 349
УПК РФ, при наличии вердикта коллегии присяжных заседателей о
заслуживании подзащитными снисхождения, применимы правила ст.ст. 64,
65 УК РФ…
5. Защита обращает внимание суда на абзац 2-ой на стр. 5 приговора суда,
где указано, что суд принимает во внимание тот факт, что
преступление, согласно п.5 ст. 15 УК РФ (хотя это часть 5, а не пункт)
является особо тяжким, что является недопустимым, поскольку суд,
при вынесении приговора с участием коллегии присяжных заседателей
связан с вердиктом коллегии присяжных заседателей о снисхождении,
а также с правилами постановки приговора, изложенными в ч.3 ст. 351
УПК РФ.
6. В абзаце 2 на стр. 3 приговора суда изложено: «Исходя из
установленных обвинительным вердиктом обстоятельств уголовного дела,
суд квалифицирует действия Карасова М.Т. и Булгарова Х.А. по ч.2 ст. 209
УК РФ (В редакции ФЗ №62-ФЗ от 08.12.2003 г.) – как бандитизм, то есть
участие в устойчивой вооруженной группе (банде) и в совершаемых ею
нападениях.».
Ч.2 ст. 209 УК РФ гласит : «Участие в устойчивой вооруженной
группе (банде) или в совершаемых ею нападениях …», а суд в приговоре
указал: « участие в устойчивой вооруженной группе (банде) и в совершаемых
ею нападениях…», т.е. статья 209 УК РФ не предусматривает предъявление
обвинения в редакции, изложенной судом в приговоре, поскольку суд,
признавая Карасова и Булгарова виновными в совершении преступлении с
квалификацией их деяния по приговору: «участие в устойчивой
вооруженной группе (банде) и в совершенном ею нападении», то есть,
признавая их виновными в совершенном нападении в составе группы
«Ногайский джамаат» суд фактически обвинил их в совершении нападения
на военных в/ч 34605 ВС МО РФ в ходе боестолкновения в ст.Червленная,
хотя согласно материалов уголовного дела, по участию в в указанном
нападении в отношение подзащитных Карасова М.Т. и Булгарова Х.А.
вынесены постановления о прекращении уголовного преследования по ст.
317 УК РФ за непричастностью, т.е. суд вышел за рамки предъявленного
обвинения..., кроме того, суд применил Закон в редакции ФЗ №62-ФЗ от
08.12.2003 г., когда как ФЗ под номером № 62 от 08.12.2003 года не
существует, вероятно судья, при постановке обвинительного приговора
допустил опечатку, вместо № 162 указал № 62, однако, неверное ссылка на
Закон в приговоре суда, как считает защита, является основанием для отмены
приговора суда.
6. В абзаце 4-ом на стр. 3 приговора суда суд указал: «С доводами
подсудимых и их защиты о переквалификации действий Карасова М.Т.
и Булгарова Х.А. на ч.2 ст. 208 УК РФ суд согласиться не может,
поскольку обвинительным вердиктом установлены обстоятельства
участия подсудимых в составе устойчивой вооруженной группе
(банде) «Ногайский джамаат». По тем же основаниям , суд не
может согласиться и с просьбами адвокатов о прекращении
производства по делу в связи с амнистией.».
Защита считает, что обвинительным вердиктом коллегии присяжных
заседателей установлена участие подзащитных в вооруженной группе, но не
устанавливалась квалификация деяния подзащитных, и тем более участие в
банде, присяжные заседатели не устанавливают юридическую квалификацию
деяния, и тем более защита не может согласиться с тем, что обвинительный
вердикт коллегии присяжных заседателей как-то ограничивает право суда на
применении амнистии в отношении подзащитных, такого указания в Законе
не содержится.
На момент изложения настоящей кассационной жалобы защита еще
не ознакомлена с протоколом судебного заседания, отсюда, развернутое
дополнение к данной жалобе защита принесет после ознакомления с
протоколом суда.
На основании изложенного, согласно п. 2-4 ч. 1 ст. 379 УПК РФ
ПРОШУ
Приговор Верховного Суда Чеченской Республики от 27 декабря 2011
года в отношение подзащитного
Карасова Муссабия Темиржановича
отмен4ить, дело направить в тот же суд в ином составе суда.
Приложение: Ордер адвоката № 680 от 09.01.2012 года.
С уважением
Адвокат
Ж.М. Абубакаров