акцентуация, морфонология, история русского языка

О роли акцентуации в научных трудах В.М. Маркова
Т.Г. Фомина
On the role of accentuation in scientific writings of V.M. Markov
T.G. Fomina
акцентуация, морфонология, история русского языка
Презумпция тесного взаимодействия акцента и происходящих в
русском языке грамматических процессов лежит в основе большинства
исследований современных акцентологов (В.Л. Воронцова, А.А. Зализняк,
Н.А. Еськова, В.В. Колесов, В.А. Редькин, Т.Х. Хазагеров, Н.А. Федянина).
Морфологический критерий,– констатирует Н.А. Федянина,– как принцип
описания русского ударения, выдвинутый А.А. Потебней, подготовлен
всей русской языковедческой традицией. Грамматический критерий
оценки
просодических
явлений
был
основой
акцентологических
воззрений И.А. Бодуэна де Куртенэ. Выдающуюся роль в развитии
методологии и принципов парадигматической акцентологии сыграли
работы Ф. де Соссюра … Морфологический подход к русскому ударению
стал
основой
акцентологического
учения
Е.
Куриловича
и
представителей Московской фонологической школы – Р.И. Аванесова,
П.С. Кузнецова, А.А. Реформатского [ Федянина 1982:18-19].
Данный критерий способствовал формированию в акцентологии
тщательного синхронного анализа акцентных характеристик отдельных
грамматических форм слова и описанию так называемых акцентных
кривых, схем, парадигм различных частей речи, отражающих акцентные
совокупности грамматических форм и различные типы подвижности
ударения. Однако синхронный подход стал применяться и при изучении
истории
русского
ударения.
Так,
например,
А.А.
Зализняк
четко
формулирует задачу своего глубокого и объемного исследования «От
праславянской акцентуации к русской»: «Задача настоящей книги –
обрисовать контуры истории ударения. Исследование строится методом
синхронических
срезов»
[Зализняк
1985:3].
Богатая
историческим
материалом монография В.В. Колесова «История русского ударения»
главной целью выдвигает изучение изменений иктуса в трех- и более
сложных
формах
методом
внутренней
реконструкции.
Данные
фонологической и морфологической системы исследуемого периода, к
сожалению,
вводятся
В.В.
Колесовым
частично,
только
в
плане
сопоставления [Колесов 1972:3-4].
В монографии В.Л. Воронцовой «Русское литературное ударение
XVIII-XX вв.» уже выделяются два плана исследований: синхронный,
предполагающий поиск закономерностей постановки ударения в глаголах
и
существительных,
и
диахронно-нормативный,
концентрирующий
внимание на формировании акцентных литературных норм [Воронцова
1979:3 ]. Все вышеуказанные монографии рассматривают ударение как
самостоятельное морфонологическое средство, обладающее своими
структурными особенностями и закономерностями эволюции. Такой
подход, к сожалению, не дает возможности установить причины
акцентных изменений внутри отдельных грамматических форм или
причины изменения всего типа акцентной парадигмы – он только
описывает эти изменения. Кроме того, важно учитывать, что ударение
является всего лишь «служанкой» и «помощницей» происходящих
грамматических процессов, маркирующей новые языковые явления
акцентным изменением и последующим формированием акцентной
оппозиции.
В.М. Марков, чьи исторические труды всегда были направлены на
установление
причинно-следственных
отношений
исторических
изменений, при анализе морфологического или словообразовательного
явления стремился использовать помощь акцента. Его оригинальные и в
то же время аргументированные высказывания о функциях ударения в
историческом
словоизменении
и
словообразовании
не
всегда
фиксировались в письменных трудах, они звучали на лекциях, на научных
семинарах, оставляя глубокий след в памяти слушателей и влияя в
дальнейшем
на
лингвистические
исследования
его
учеников
и
последователей.
В первую очередь В.М. Марковым отмечалось влияние акцента на
унификацию флексий –амъ,-ами, -ахъ в формах Дат., Тв. и Предл./Местн.
падежей мн. числа существительных всех трех склонений. Именно
существительные, характеризующиеся подвижным ударением, как считал
В.М. Марков, служили «проводниками» новых флексий в полупарадигму
множественного числа (гора́м, сторона́м, костя́м, дома́м), так как у этих
существительных имелась возможность маркировать акцентом окончания
и тем самым обращать на них внимание носителей языка. Безударными
эти окончания остались у существительных с постоянным ударением
типа А, исторически восходящим к акуту, не переходившему на соседние
слоги, морфемы(коро́вам, доро́гам); у новых, не деэтимологизированных
производных образований (хи́тростям, за́писям ), у не адаптированных в
русском языке заимствований (епи́скопам, карава́нам). Подтверждением
правомерности высказанного В.М. Марковым положения, служит то, что
подвижное ударение, выполнив свою роль по становлению новых
окончаний –амъ,-ами,-ахъ, в дальнейшем перешло на основу, причем
именно в тех формах, где оно ранее разрушало единство акцентной
полупарадигмы, например: «Толпа́ми улица блистала» и «Взрывает
скорбь в ее струна́х» (Тютчев), ср. совр.: то́лпы, то́лп, то́лпам; стру́ны,
стру́н, стру́нам. По данным Л.А. Булаховского, выравнивание по
ударению Имен. – Вин. падежей мн. числа осуществлялось в истории
языка первой половины XIX века медленно, а активизация отмеченного
процесса приходится на вторую половину XIX в. [Марков 1974:124]. В
современном русском языке количество слов с акцентной оппозицией
флексий –ам,-ами,-ах незначительно и постоянно сокращается.
Несомненно, ударение играет значительную роль и в формировании
признаваемой ныне всеми морфологами и акцентологами оппозиции
форм ед. и мн. числа. Однако большинство языковедов, как отмечает
В.М. Марков, считает вслед за Л.А. Булаховским, что окончание –а в
именительном падеже множественного числа (дома́) представляет собой
историческое продолжение формы двойственного числа в период его
отмирания у большинства парных существительных [120 ]. Возражая Л.А.
Булаховскому и его последователям, В.М. Марков обращает внимание на
характер ударения в формах двойственного числа (два гла́за, бо́ка, ро́га,
бе́рега),
несовместимый
с
наконечным
ударением,
являющимся
«важнейшей приметой рассматриваемых образований на –а » [ 121 ].
Более того, парные существительные могли выступать в памятниках
письменности и в диалектах с флексией –ы/-и в формах мн. числа: гла́зи,
бо́кы, ро́ги, бе́реги. Формы типа глаза́, бока́ и подобные им, как отмечает
В.М. Марков,
утверждались в языке в результате их длительного
взаимодействия с формами гла́зы, бо́ки [121 ].
Необходимо отметить, что в современном русском языке акцентнограмматическая оппозиция ед. и мн. числа охватывает существительные
всех трех родов, при этом акцентно противопоставляются формы муж. и
жен. рода (а́дрес – адреса́, но: сосна́ – со́сны), а формы ср. рода
выступают
объединяющим
оппозиции
(зе́ркало
–
фактором,
зеркала́,
но:
представляющим
число́
–
оба
чи́сла).
типа
Именно
существительные среднего рода, как вслед за И.Я Ягичем считает В.М.
Марков, сыграли особую роль в распространении новых окончаний в
формах Дат., Тв., Предл. падежей и определили перетяжку ударения в
формах Им. и Вин. падежей [129]. Об особой роли существительных
среднего рода писали Шахматов, Будде, Станг, Убенгаун, Булаховский, а
также авторы многих диссертаций. «Можно думать, – пишет В.М. Марков,
–
что
одинаковые
выводы
историков-лингвистов
могут
служить
достаточной базой для окончательного утверждения особой активности
существительных среднего рода» [Марков 2001:70].
Несомненно, признанным для учеников В.М. Маркова является и
доказываемое в его трудах положение об образовании наречий,
связанных
с
именами
существительными
различной
родовой
принадлежности, а не с краткими прилагательными, как считают
некоторые лингвисты [148]. Ярким доказательством может служить
очевидный параллелизм в перетяжке ударения, по-разному реализуемой
в падежных формах производящих существительных. Так, исходные
формы
предложного
падежа
будут
характеризоваться
ударением
финального гласного: наверху́, наяву́, ввечеру́, внизу́, в ходу́, начеку́, на
бегу́, на лету́, на весу́, вдалеке́, вдали́; исходные формы родительного,
дательного и винительного падежей – ударением на корневой или
префиксальной морфеме: до́низу, и́знизу, смо́лоду, сбо́ку, све́рху; кве́рху,
кни́зу,
по́суху,
по́ровну,
по́боку;
посто́льку,
вприти́рку,
впра́вду.
Новообразованные наречия уже стремятся акцентно разграничиться с
производными существительными: у́тра – с утра́, до утра́; у́тру – к утру́,
поутру́; у́трам – по утра́м.
Таким образом, применяемый В.М. Марковым
диахронический
подход к исследованию взаимодействия исторических процессов и
акцента способствует более глубокому и аргументированному описанию
грамматических явлений, а также помогает акцентологам объяснить
причины происходивших в истории языка акцентных изменений.
Литература
1. Воронцова В.Л. Русское литературное ударение XVIII-XX вв.
(Формы словоизменения). – М.: Наука,1979. – 328с.
2. Зализняк А.А. От праславянской акцентуации к русской. – М.: Наука,
1985. – 428с.
3. Колесов В.В. История русского ударения. Именная акцентуация в
древнерусском языке. – Л.: Изд-во Ленингр. ун-та,1972. – 256с.
4. Марков В.М. Избранные работы по русскому языку.– Казань: Изд-во
«ДАС», 2001. – 275с.
5. Марков В.М. Историческая грамматика русского языка. Именное
склонение. – М.: «Высшая школа»,1974. – 143с.
О роли акцентуации в научных трудах В.М. Маркова
Т.Г. Фомина
В современной акцентуации является общепризнанной презумпция
тесного взаимодействия словесного ударения и происходящих в русском
языке
грамматических
процессов.
Действительно,
ударение,
сформировав к 14в. просодическую модель слова, дошедшую в основном
и до нас, включилось в процесс становления новых морфологических
парадигм русского языка, а в дальнейшем стало способствовать
формированию словообразовательных типов. Грамматический критерий
оценки просодических явлений был основой акцентологических
воззрений И.А. Бодуэна де Куртенэ, Александра Афанасьевича Потебни,
Евг.Куриловича и представителей Московской фонологической школы –
Рубена Ив. Аванесова, Петра Саввича. Кузнецова, Алекс.Алекс.
Реформатского.
Данный критерий способствовал формированию в акцентологии
тщательного синхронного анализа акцентных характеристик отдельных
грамматических форм и описанию так называемых акцентных кривых,
схем, парадигм различных частей речи. К сожалению, в силу
ограниченности письменно зафиксированных акцентологических данных,
синхронный подход стал применяться и при изучении истории русского
ударения. Так, например, Андрей Анатольевич Зализняк четко
формулирует задачу своего
исследования «От праславянской
акцентуации к русской»: «Задача настоящей книги – обрисовать контуры
истории ударения. Исследование строится методом синхронических
срезов». Богатая историческим материалом монография Владимира
Викторовича Колесова «История русского ударения» главной целью
выдвигает
изучение
изменений
иктуса
методом
внутренней
реконструкции. Данные морфологической системы и происходивших
грамматических процессов исследуемого периода вводятся автором
частично, только в плане сопоставления.
В монографии Веры Леонидовны Воронцовой «Русское литературное
ударение XVIII-XX вв.» выделяются два плана исследований: синхронный
и диахронно-нормативный, концентрирующий свое внимание на
формировании акцентных литературных норм. Таким образом,
последовательное диахронное исследование остается вне современной
акцентологии.
Более того, все вышеуказанные монографии рассматривают
ударение
как
самостоятельное
морфонологическое
средство,
обладающее своими структурными особенностями и закономерностями
эволюции. Но такой подход, к сожалению, не дает возможности
установить
причины
акцентных
изменений
внутри
отдельных
грамматических форм или причины изменения всего типа акцентной
парадигмы – он только описывает эти изменения.
В.М. Марков, чьи исторические труды всегда были направлены на
установление
причинно-следственных
отношений
исторических
изменений, при анализе морфологического или словообразовательного
явления постоянно стремился использовать помощь акцента. Виталий
Михайлович учитывал, что в морфологии ударение является всего лишь
«служанкой» или «помощницей» происходящих грамматических
процессов, которая маркирует новые языковые явления акцентным
изменением и последующим формированием акцентной оппозиции. Его
оригинальные и в то же время аргументированные высказывания о
функциях ударения в историческом словоизменении и словообразовании
не всегда фиксировались в письменных трудах, они звучали на лекциях,
на научных семинарах, оставляя глубокий след в памяти слушателей и
влияя в дальнейшем на лингвистические исследования его учеников и
последователей.
В первую очередь В.М. Марковым отмечалось влияние акцента на
унификацию флексий –амъ,-ами, -ахъ в формах Дат., Тв. и Предл./Местн.
падежей мн. числа существительных всех трех склонений. Именно
существительные, характеризующиеся подвижным ударением, как
отмечал В.М. Марков, служили «проводниками» новых флексий в
полупарадигму множественного числа (гора́м, сторона́м, костя́м,
дома́м), так как у этих существительных имелась возможность
маркировать акцентом окончания и тем самым обращать на них
внимание носителей языка.
Ударение выполняло функции
«указательного пальца», привлекающего внимание носителей языка к
формированию новых грамматических форм, новых окончаний.
Действительно, безударными эти окончания остались у существительных
с постоянным ударением типа А, исторически восходящим к акуту, не
переходившему на соседние слоги (коро́вам, воро́нам); у новых, не
деэтимологизированных производных образований (хи́тростям, за́писям
), у не адаптированных в русском языке заимствований (епи́скопам,
карава́нам). Подтверждением правомерности высказанного В.М.
Марковым положения, служит то, что подвижное ударение, выполнив
свою роль по становлению новых окончаний –амъ,-ами,-ахъ, в
дальнейшем перешло на основу, причем именно в тех формах, где оно
ранее разрушало единство акцентной полупарадигмы мн.ч., например:
«Толпа́ми улица блистала» и «Взрывает скорбь в ее струна́х» (Тютчев),
ср. совр.: то́лпы, то́лп, то́лпам; стру́ны, стру́н, стру́нам. Как отмечал
Вит. Мих., выравнивание по ударению Имен. – Вин. падежей мн. числа
осуществлялось, по данным Л.А. Булаховского, в истории языка первой
половины XIX века медленно, а активизация отмеченного процесса
приходится только на вторую половину XIX в. В современном русском
языке количество слов с акцентной оппозицией флексий –ам,-ами,-ах
незначительно и постоянно сокращается (стенам-стенам).
Несомненно, ударение играет значительную роль и в формировании
признаваемой ныне всеми акцентологами и морфологами акцентной
оппозиции форм ед. и мн. числа. Однако большинство языковедов, как
отмечает В.М. Марков, считает вслед за Л.А. Булаховским, что окончание
–а в именительном падеже множественного числа (дома́) представляет
собой историческое продолжение формы двойственного числа в период
его отмирания у большинства парных существительных [120 ]. Возражая
Л.А. Булаховскому и его последователям, В.М. Марков обращает
внимание на характер ударения в формах двойственного числа (два
гла́за, бо́ка, ро́га, бе́рега), несовместимый с наконечным ударением,
являющимся «важнейшей приметой рассматриваемых образований на –а
(дома́, снега́, глаза́) » [ 121 ]. Более того, в памятниках письменности и в
диалектах парные существительные могли выступать в формах мн. числа
с флексией –ы/-и: гла́зи, бо́кы, ро́ги, бе́реги. Формы типа глаза́, бока́ и
подобные им, как отмечает В.М. Марков, утверждались в языке в
результате их длительного взаимодействия с формами гла́зы, бо́ки, и
являются яркой приметой форм мн. числа, характеризующихся ныне
семантическим оттенком собирательности (тридцатые годы – мои года).
Именно на лингвистическом семинаре Вит. Мих. было четко заявлено,
что сдерживающим фактором формирования в Им./Вин. мн.ч. флексии –а
является производность существительных. Этот факт ныне признается
многими акцентологами, так как производные существительные всегда
тяготеют к постоянному ударению. Вторая причина, не дающая, по
мнению Вит. Мих., формировать формы с фл.-а, это наличие
этимологического –а- в основе слова (шкафы, шаги, шарфы), за
исключением лексем, обозначающих парные существительные (глаза,
рукава), до сих пор не нашла объяснения в современной акцентологии и
не отмечается лингвистами.
Важно отметить, что в современном русском языке акцентнограмматическая оппозиция ед. и мн. числа охватывает существительные
всех трех родов, при этом акцентно противопоставляются формы муж. и
жен. рода (а́дрес – адреса́, но: сосна́ – со́сны), а формы ср. рода
выступают объединяющим фактором, представляющим оба типа
оппозиции (зе́ркало – зеркала́, но: число́ – чи́сла), т.е. они выступают
моделями для формирования акцентно-числовой оппозиции как муж., так
и жен.рода.
Именно существительные среднего рода, как вслед за И.Я Ягичем
считает В.М. Марков, сыграли особую роль и в распространении новых
окончаний в формах Дат., Тв., Предл. падежей, и определили перенос
ударения в формах Им. и Вин. пад. Об особой роли существительных
среднего рода писали Шахматов, Будде, Станг, Убенгаун, Булаховский, а
также авторы многих диссертаций. «Можно думать, – пишет В.М. Марков,
– что одинаковые выводы историков-лингвистов могут служить
достаточной базой для окончательного утверждения особой активности
существительных среднего рода» [Марков 2001:70].
Несомненно, признанным для учеников В.М. Маркова является и
доказываемое в его трудах положение об образовании наречий от имен
существительными различной родовой принадлежности, а не от кратких
прилагательных, как считают некоторые лингвисты [148]. Ярким
доказательством может служить очевидный параллелизм в перетяжке
ударения, по-разному реализуемой в падежных формах производящих
существительных. Так, исходные формы предложного падежа будут
характеризоваться ударением финального гласного: наверху́, наяву́,
ввечеру́, внизу́, в ходу́, начеку́, на бегу́, на лету́, на весу́, вдалеке́, вдали́;
исходные формы родительного, дательного и винительного падежей –
ударением на корневой или префиксальной морфеме: до́низу, и́знизу,
смо́лоду, сбо́ку, све́рху; кве́рху, кни́зу, по́суху, по́ровну, по́боку;
посто́льку, вприти́рку, впра́вду.
Привязанность акцента производного слова к акценту производящего
является яркой приметой акцентно-грамматического взаимодействия в
древнерусский
период.
В
современном
же
русском
языке
новообразованные наречия уже стремятся акцентно разграничиться с
производными существительными: у́тра – с утра́, до утра́ (свечу до
у́тра жечь – Цвет.); у́тру – к утру́, поутру́; у́трам – по утра́м.
Таким образом, применяемый В.М. Марковым
диахронический
подход к исследованию взаимодействия исторических процессов и
акцента способствует более глубокому и аргументированному описанию
грамматических явлений, а также помогает акцентологам объяснить
причины происходивших в истории языка акцентных изменений.