Можаш урэшце і сам праверыць. (= Я прапаную табе, каб ты

Дубицкая, Е.Н. Косвенные и прямые способы выражения речевого акта
предложения в белорусском языке / Е.Н. Дубицкая // Актуальныя праблемы
мовазнаўства і лінгвадыдактыкі : сборнік навуковых артыкулаў : У 2 ч. Ч.
1 / пад агул. рэд. М. І. Новік. – Брест : БрГУ, 2012. – С. 94 – 97.
Е.Н. Дубицкая (Минск)
КОСВЕННЫЕ И ПРЯМЫЕ СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ
РЕЧЕВОГО АКТА ПРЕДЛОЖЕНИЯ В БЕЛОРУССКОМ ЯЗЫКЕ
Пристальный
исследовательский
интерес
к
отражению
мыслительной деятельности человека в языке позволил лингвистам более
детально подойти к моделированию коммуникативного процесса и
установить,
что
наиболее
полного
взаимопонимания
между
коммуникантами можно достичь
при
варьировании речевого
высказывания, при умении изменить форму вербального выражения
мысли. Это относится ко всем сферам коммуникации, в том числе и к
волеизъявлению, для выражения которого в каждом языке используются
разные по форме высказывания, выбор которых обусловлен конкретной
ситуацией общения. Именно коммуникативная ситуация позволяет
носителям языка, ориентируясь на принятую в данном языковом
коллективе коммуникативную схему и свой личный речевой опыт, выбрать
из большого количества языковых средств речевую структуру, наиболее
уместную в данной ситуации и максимально отражающую
коммуникативную цель говорящего.
Из множества языковых вариантов оформления побуждения в
белорусском языке объектом внимания в данном исследовании стали
формы выражения речевого акта предложения: косвенный способ и
сравнение его с императивными формами – прямым способом передачи
данной интенции. Группу косвенных предложений образовали 11
повествовательных и вопросительных высказываний со скрытым
значением данного речевого акта, выявляемого с помощью
трансформационного метода, например: – Але ж гэта трэба даказаць! –
Можаш урэшце і сам праверыць. (= Я прапаную табе, каб ты праверыў
сам). Гэта ўжо твая справа. Контрольную группу составили 11
высказываний аналогичного содержания с глаголом в повелительном
наклонении, например: Можаш урэшце і сам праверыць. = Правер сам!
Данный материал был записан на цифровой носитель информации в
студийных условиях в исполнении 8 носителей белорусского языка, в
результате чего были получены две экспериментальные выборки, по 88
фраз каждая. Для оценки семантики косвенных и прямых побуждений
(требование, просьба, предложение, совет либо иное значение) устные
фразы были предъявлены группе аудиторов – 8 информантам-носителям
белорусского языка, что обеспечило 1408 показаний.
Из анализа данных показаний очевидно, что только около половины
и прямых (56,6 %), и косвенных (47,2 %) форм опознаются как
предложения. Это свидетельствует о том, что дифференциация тонких
оттенков побудительности затруднительна в коммуникации в обеих
формах, однако отсутствие побудительности в экспериментальных фразах
фиксируется в 8 раз чаще в косвенных формах, чем в императивных.
Экспериментальный материал показывает также, что присутствие в
рамках косвенной структуры нескольких индификаторов побудительной
модальности во многих случаях является более надежной формой
выражения целевого назначения фразы, чем императив, способный
передавать большой диапазон побудительных оттенков. Так, например,
фраза: Ты, можа, паснедаеш? (= Я прапаную табе паснедаць.) уверенно
(76,6 %) связывается информантами с предложением, а аналогичное
содержание в форме императива (Паснедай!) воспринимается как
предложение в два раза реже. В данном случае структура общего вопроса,
вносящего в высказывание семантику предположения, и модальное слово
можа со значением неуверенности более отчетливо маркируют
некатегоричность директива, чем глагол в императивной форме, который в
равной степени соотносится и с просьбой, и с советом.
Материал показывает также, что форма условного придаточного
предложения вне зависимости от коммуникативного типа предложения
оказывается одним из наиболее четких маркеров косвенного предложения.
Так, например, вопрос: А што, калі вы паедзеце з дзедам на ферму? (= Я
прапаную паехаць з дзедам на ферму.) и повествовательная структура Калі
Вы не супраць – калі ласка, да мяне. (= Я прапаную Вам жыць у мяне.) с
условным придаточным предложением в более чем половине случаев
соотносятся информантами с предложением. При определении семантики
функционально синонимичных фраз с глаголом в повелительном
наклонении показания аудиторов распределяются по-иному. Так,
многозначность императивной фразы: Едзьце з дзедам на ферму!
увеличивается на 30 %: носители языка слышат в ней и просьбу, и совет, и
даже требование. Во втором примере (Жывіце ў мяне!) императивная
форма значительно сужает разброс значений, и 80 % респондентов
констатируют в ней значение предложения. Немаловажную роль играет,
по-видимому, в данном случае лексическое наполнение фраз.
В нашей выборке присутствуют примеры, в которых значение
речевого акта предложения одинаково уверенно выявляется информантами
вне зависимости от его внешнего оформления. Так, семантика
предложения воспринимается аудиторами в 60 % случаев и в
императивной фразе Пачынайма вяселле!, и в повествовательной структуре
Цяпер можна і вяселле пачынаць. Повествование, которое значительно
реже, чем вопрос, выступает в данной выборке в виде косвенных
предложений,
передает
объективно
сложившуюся
возможность
совершения действия, констатирует отсутствие препятствий для его
осуществления, что позволяет носителям языка рассматривать его как
предложение. Восприятие же побудительной фразы как предложения
обусловлено уже самой формой глагола, оканчивающейся на –ма: в ее
повелительном значении присутствует характерный для предложения
семантический компонент совместного действия. Более высокий процент
опознаваемости в выборке фраз с глаголом в повелительном наклонении
как предложений формируется именно за счет таких аналитических или
синтетических форм совместного действия, маркирующих речевые акты
предложения.
Таким образом, анализ материала позволил установить, что хотя
косвенные формы выражения побудительной интенции и обладают
признаками, скрывающими директивное намерение адресанта, некоторые
другие индикаторы успешно маркируют его в высказывании. Надежными
формами выражения скрытого речевого акта предложения в белорусском
языке являются вопросительные высказывания и повествовательные
структуры, содержащие условные придаточные предложения, особенно
если в них присутствуют модальные слова со значением неуверенности.
Важным выводом представляется и то, что узнаваемость предложений,
сформулированных в императивной форме, не отличается существенно от
идентификации их в косвенных формах. Это значит, что оба варианта
содержат высокую долю многозначности, и белорусский язык не обладает,
кроме перформативных глаголов и производных от них имен
существительных, однозначными формами для выражения семантики
данного речевого акта.