Пьеса для двух девушек с одним именем

Анастасия Усольцева
angara0@mail.ru
89164122790
Пьеса для двух девушек с одним именем.
Ира и Ира стоят напротив друг друга по разные стороны порога. Сквозь звенящую
тишину прорывается звук упавшей кружки, девушки мгновенно приходят в себя.
Ира. А вот и ты!
Ира. Вот и ты!
Ира. Ты совсем не изменилась.
Ира. И ты.
Ира. Мне нечем тебя угостить, но мне очень хочется тебя угостить.
Ира. Не надо угощать. Угости новостями.
Ира. Угощу и новостями и чем-нибудь еще. Помнится, у меня был косяк. Где же он?
Ира. Косяк?
Ира. Где же он?
Ира. Я думала ты больше ни-ни.
Ира. Ни-ни. Сегодня в честь тебя. Где же он?
Ира. Цветочные горшки?
Ира. Точно! Как ты меня хорошо знаешь! Только не у меня. Черт, не у меня. У Гоблина.
Гоблина помнишь? В доме напротив живет, увалень такой? Нет?
Ира. Нет.
Ира. Нет? Жалко. Я дома у него была, на холодильнике в цветок косяк воткнула. Ой, я
дура! Нашла куда!
Набирает номер Гоблина.
Ира. Никто трубку не берет. С чего бы им трубку не взять? Где они?
Ира. Пошли куда-нибудь
Ира. Да они из дома никогда не выходят! У них семья-то: муж, жена, собака и ребенок. Да
для них самое большое приключение – это в Ашан съездить.
Набирает номер Риты.
Ира. Рита! Рита! Где Гоблин? Почему у тебя спрашиваю? А у кого мне еще спрашивать?
Свет не горит, никого нет. Че, че, случилось что-нибудь, полюбому. Полюбому случилось.
Надо их найти как-то. Позвони, у тебя номера Линкины секретные есть!
Кладет трубку.
Ира. Линка – жена его. Я их познакомила. Тоже, дура такая, а все туда же! Щи-борщи,
носки стирать. Во-на, дала его Гоблина, чо, пусть ему стирает. Еще благодарила. Она
интеллигентка такая рафинированная, ни с мужиком познакомиться, не сиськи вытащить
наружу. Дура, говорю же!
Ну я их свела. А теперь они ко мне ходят друг на друга жаловаться. Суслики, блин.
Гоблин как-то пришел, я его накурила в жопу, он спать завалился. Мне потом Линка
звонит, говорит, типа, че-то мой какой-то сонный! Правильно, говорю, а знаешь почему?
Потому что ему на тебя насрать! Он только и делает, что спит! И давай гайки
закручивать. Ему насрать на тебя, говорю! Он и встречать тебя сегодня не пойдет! И
вообще! Не мужик, а мешок дерьма! Ее накручу, она на Гоблине срывается. Ко мне потом
Гоблин приходит на следующий день и такой: че-то жена ему периодически звонит,
накрученная ругается – че это она? Да, дура она, говорю, у тебя.
Звонит телефон.
Ира. Да! Да- что?! Как не знаешь? Надо срочно узнавать. Случилось что-то! Куда
поехали? Эти? Да ага. Поедут они. Гоблин поди Линку с работы забирал. Да не! Да ну! Да
ты че, он же водит как живет! Да всмятку они уже! В столб какой-нибудь врезались! Нет,
ну ты помнишь, когда их дома не было! Ладно, Линка, дура глухая, телефона не слышит!
Но Гоблин-то всегда трубу берет! Я че те говорю! Говорю тебе, уже поди подыхают гденибудь! Свет не горит, трубку не берут! Да, ищи давай! Перезвонишь потом!
Кладет трубку.
Ира. Ща Ритка всех на уши поставит. Вот, Гоблин, козел, у меня косяк, а он куда-то
уперся. Ну козел, он и есть козел. Так о чем мы? Как ты?
Ира. Я –
Звонит телефон.
Ира. Да! Вижу! Свет загорелся! Ну! Слава богу! А то, мало ли! Волнуюсь, конечно
волнуюсь!
Отключает и набирает Гоблина.
Ира. Гоблин, козел, где ты шляешься? Че, че, косяк мой у тебя жив еще? Давай, тащи его
сюда. Сюда, говорю, тащи, ленивая задница. С Линкой тогда отправь. Че ей дома сидеть?
Не, ты че дебил ей так косяк отдавать? Ты передай мне что-нибудь, а туда положи косяк.
Ой, Гоблин, ну ты дебил. Давай. Я жду.
Ира отключает телефон.
Ира. Ща Линка придет, косяк принесет. Посидим нормально.
Тишина.
Ира. Как ты?
Ира. Все хорошо.
Молчание.
Ира. И у меня. Сколько мы не виделись? Три года? Пять?
Ира. Четыре и семь месяцев.
Ира. Фига у тебя память. У тебя всегда была память. Это я дура. Да и че мне помнить:
сегодня здесь, завтра – там.
Звонок в дверь.
Ира. Пойду открою.
Ира уходит открывать дверь. Ира остается на кухне.
Ира. Здорова, Лина! Вы где шляетесь по ночам?! Принесла? Вот тебе спасибо! Что бы мы
без тебя делали! Спасительница ты наша! А что ты в дверях стоишь? Проходи, проходи!
Ща бутылку вина откроем, выпьем! Как не пьешь? У меня день рождение сегодня, между
прочим. Что, не выпьешь за меня? Линка, ну что ты как маленькая? Что, муж твой,
посрать что ли без тебя не сможет? Давай оставайся. Ну как хочешь. Как была синим
чулком. Да вали, вали. Спасибо, что занесла.
Ира возвращается. В руках диск.
Ира. Гоблин не нашел ниче лучше, как Брат-2 дать посмотреть нам. Интересно, че он ей
наплел, нафига мне на ночь глядя диск с Братом-2?! Хорошо, что она ушла. А то бы не
отвязались, не поговорили нормально.
Ира. У тебя же день рождение в марте.
Ира. Ну и че? Надо же было Линку как-то спровадить. А то сидела бы сейчас тут, пухла на
табуретке. Ей как выпить предложишь, сразу в тапки ссать и домой.
Ира открывает коробочку с диском и выуживает от туда аккуратно свернутый косяк.
Сразу же раскрывает его, достает из шкафчика пустую пластиковую бутылку, прожигает
зажженной сигаретой в ней дырку…
Делает вкусную, глубокую затяжку и, не выпуская воздуха, протягивает Ире.
Ира. Давно же мы не виделись… Помнишь, как раньше? Дули, как козы! Вот мы чумовые
были, а! Помнишь, Ирка!
Ира. Помню.
Ира. А как в Турцию по чужому паспорту гоняли! Во, блять, ржака, а! А че, у тебя не
было загранника тогда?
Ира. Да, не было. Ты у сестры брала. Просто собрали вещи и полетели, дурные.
Ира. Дурные! По чужому паспорту! У тебя мой, у меня сеструхин! Или наоборот? Нет, не
наборот. Ты по моему, я по ее.
Ира. Я так перепугалась на границе.
Ира. Еще бы! За это вообще-то два года дают!
Ира. А у меня еще в сеструхином дочка записана, а по факту у нас твоя. Ей говорим, Лера,
тебя зовут Регина, поняла? А она, сучка – не хочу, чтобы Регина, я Лера. Она твоя дочка, а
по паспорту моя. И не Лера, а Регина! А главное, никто ни на кого не похож!
Ира. Они смотрят мой паспорт, и, такие, это ваш паспорт, говорят?! Да, блять, говорю,
мой, что, не похожа?
Ира. Они меня и в профиль и в анфас, со всех ракурсов оглядели. Еще хрена какого-то
позвали, чтобы он тоже, видимо, оглядел.
Ира. Наверное, для них все белые сучки на одно лицо. Как для нас китайцы или японцы.
Кстати, ты отличаешь китайцев от японцев?
Ира. Я – нет.
Ира. И я – нет.
Ира. А круто тогда отдохнули! В Турции этой, мать ее!
Ира. Еще как!
Ира. А твой засранец тебя обыскался. А ты ему в трубку такая «я с подружкой». С
подружкой, бля!! Ахах! Знал бы он эту подружку!
Ира. А помнишь, как мы хотели сбежать в Австралию!
Ира. Ага, разработали целый план!
Ира. Разработали целый план побега!
Ира. И сбежали бы, если бы ты не струхнула.
Ира. У меня же Лерка, я не могла.
Ира. Взяла бы ее с собой.
Ира. Я не могла.
Ира. А я смогла. Без тебя. Три года в этой Австралии проторчала. Там аборигены прямо
по улице ходят. Здоровые такие, просто огроменные. А че они там курят, Ирка, знала бы
ты! Эээээх. Вот это жизнь была! Все было! Тебя только не было.
Ира. У меня тоже не было тебя.
Ира. У тебя зато был муж. Муж-говнюк. И ты решила остаться с ним. Когда я предлагала
тебе свободу!
Ира. Не надо.
Ира. Что – не надо?
Ира. Не надо вспоминать. Пожалуйста, не надо вспоминать.
Ира. Вспоминать? Мне казалось, ты все это никогда не забудешь. Он же тебя раздавил. Ты
жаркая, как печка, чокнутая, а теперь посмотри на себя!
Ира. Ты много куришь. Это все твой косяк.
Ира. Это твой – косяк. Где та Ирка, которая сводила с ума? Которая горела? От взгляда
которой трясло всех – баб, мужиков, без разбора.
Ира. Перестань. Не было такого никогда.
Ира. Было. Еще как было.
Ира. Не было.
Ира. Как ты могла с ним жить, я вообще не понимаю. Этот мудак, урод. Бьет, орет, жрать
давай, принеси-подай-раздай.
Ира. Замолчи.
Ира. Это же не человек! как можно жить с таким чмом! Я б в первый вечер сбежала,
только ты терпела. А теперь поздно – сдохла! Он тебя убил! Что, я не права? Он тебя не
бил? Нет, не бил? Не бил?
Ира. Я не хочу говорить.
Ира. Нет уж, давай, скажи как тебя бил муж! Скажи! Сколько можно молчать!
Ира. Меня бил муж.
Ира. Ну!
Ира. Муж меня бил.
Ира. Говори !
Ира. Меня бил муж. Но об этом больше нечего сказать. Об этом сказали в газетах. Об этом
сказали по телевизору.
Ира. Эта подлая скотина!
Ира. Об этом говорили по радио.
Ира. Свинья!
Ира. Об этом говорили соседи.
Ира. Выродок!
Ира. Об этом говорили женщины, которых били мужья.
Ира. Ублюдок!
Ира. Мне нечего сказать.
Звук разбивающейся чашки. И тишина.
Ира. Прости, пожалуйста, я разрушила твой мир. Я хотела вытащить тебя из всего этого
говна. А тебе там было хорошо! Ты бы и дальше так жила!
Ира. Перестань. Ты слишком много дунула.
Ира. Дура! Как была дурой, так и осталась! Ничего в тебе не меняется!
Ира. Ты становишься агрессивной, когда накуришься.
Ира. Я изменилась. Ирка, я так сильно изменилась, если б ты только знала. Ты думаешь,
сидишь, такая напротив, пять лет не виделись, а ты все равно все знаешь? А ни хуя! Все
уже не так и не то! И я – не та!
Ира. Ты – та же Ира.
Ира. Нет, я уже совсем другая Ира.
Ира. Я по-прежнему тебя люблю.
Ира. Ты же обо мне ничего не знаешь! Я другим человеком стала! Я совершенно другой
человек теперь!
Ира. Скажи тогда мне. Что с тобой случилось.
Ира. Помнишь, как мы жили раньше? Как я с охранниками в клубешнике дралась,
помнишь? Или как духи дорогие из магазинов тырили, а потом убегали! Не жили –
горели! Вот какие были.
Ира. А теперь?
Ира. А теперь ты сидишь напротив, а я понимаю, что ты совсем чужая. Не та Ирка, не моя.
Огня в тебе больше нет.
Ира. Никогда и не было.
Ира. Был. Был такой огонь. Я-то помню. И во мне больше огня нет. Я как с ней
столкнулась, так и погасла. Пробовала побороться, а потом все – сломалась.
Ира. О чем ты?
Ира. О ней.
Ира. О ком?
Ира. О смерти.
Ира. О смерти?
Ира. Я думала, смерть далеко… А она-то здесь, рядом. Ходит за тобой, ждет, когда ты
ошибешься, а потом – бац! Понимаешь? Одна сраная ошибочка и все!» нет тебя! Нет тебя!
Нет тебя! Нет тебя! Ты – место пустое! Говно!
Ира. Что ты несешь?
Ира. Разве мы о ней думали, когда пьяные, помнишь, по Москве, на тачке! Моя, банка уже
консервная, из аварии в аварию – а все с рук сходило. У меня же два перелома бедра было.
А я такая из больницы выхожу, костыль на хуй, и за руль сразу. И, блять, в первую же
тачку! Вот это жизнь была! Мы же думали, что нам все можно! А она... она все это время
за нами ходила... смотрела. Я ее дыхание и сейчас чувствую. Только, знаешь, я ей не
дамся! Я теперь, знаешь, какая осторожная. Я прежде чем дорогу перейти, пять раз по
сторонам смотрю. Она все ошибочки ждет...А я на чистовик, без ошибок!
Ира. Ты параноишь.
Ира. Параною? Какая же ты дура! Ты как дурой была, так и… Ты же никогда не видела
смерть… Разве что свою.
Ира. Дурацкие шутки.
Ира. Какие шутки! С этим не шутят. Меня мамина смерть так подкосила. Все ничего, все
похрену, а это не пережила.
Ира. Почему ты не пришла ко мне?
Ира. Я ж думала, все сопьюсь. Бомжей к себе водила. У меня тут такие гульбища были, ты
что! Консерьжка сидит в своем сральнике, мне: Ирина, хватит водить всяких! А они,
мама моя, без возраста, все как браться на одну рожу, пропитые, черти. Я на нее орала,
иди на хуй, говорю! Кого хочу, того и вожу! Моя квартира! Они мне все с рук спускали,
все прощали. Горе же типа. Жалели...
Ира. Все в прошлом. Оставь это.
Ира. Все – в прошлом.
Ира. Рано или поздно это происходит со всеми. Люди не могу жить вечно.
Ира. Если бы я была рядом, я бы дотянула маму, я бы смогла.
Ира. Нет. Все умирают в свое время. Ты здесь ни при чем.
Ира. Да знаю я это! Но в глубине души-то все равно себя корю, что могла бы. Вот
слушай, Ирка, может быть, мы как-то неправильно живем? Почему все так, а?
Ира. А разве можно жить правильно? Разве можно себя выбирать? Мы те, кто есть, там,
где мы есть. Я без тебя, знаешь, и правда, как мертвая жила. Но так нельзя. Чтобы не
случилось, если мы еще живы, значит, мы еще живы. И надо жить. Как гореть. Помнишь,
ты всегда это говорила? Жить как гореть. Ира? Ты спишь? Конечно, ты спишь…. Спи.
Ира поет Ире колыбельную.
Гаснет свет.
2014 год