Без аппетита
advertisement
Без аппетита Антон Белых, Бизнес-журнал Финансовый коллапс существенно повлиял как на структуру, так и на количество сделок M&A в России. Собственники, пытавшиеся продать бизнес во время кризиса, как правило, не могли заинтересовать инвесторов. Тем временем по-настоящему ценные активы решено попридержать до экономического ренессанса. Несколько лет назад «Бизнес-журнал» проанализировал ситуацию на российском рынке слияний и поглощений и пришел к выводу, что времена, когда словом «инвестор» пугали не только маленьких детей, но и владельцев малых и средних предприятий, наконец-то канули в Лету. В ту пору отечественные предприниматели готовы были бодро рассказывать о совершенных сделках и уверенно обсуждать стратегические планы на будущее. Одни — с позиции продавцов, другие — комфортно ощущая себя в роли покупателей активов. Тогда по результатам общения с бизнесменами, сдобренного оптимистичными прогнозами консультантов, редакция сделала вывод: рынок слияний и поглощений в России начал обретать цивилизованные черты. Нам показалось, что инвестор уже воспринимается не как позарившийся на чужую собственность рейдер. И не как простак с деньгами, из которого можно выжать максимум, продав пустышку в красивой обертке. Теперь же оказалось, что сделанные выводы не во всем соответствуют действительности. В условиях новой экономической реальности словосочетание «покупатель бизнеса» вызывает у многих предпринимателей тревогу и наводит на мрачные размышления. А некоторых и подавно провоцирует на попытки совершения заведомо мошеннических сделок. Рынок слияний и поглощений в 2009 году резко сорвался вниз и все еще продолжает крутое пике. Правда, это мировой тренд, отчасти усугубленный российским менталитетом. Потенциальные продавцы не готовы расставаться с активами в условиях отрицательной конъюнктуры, а возможные покупатели не хотят платить даже за успешный и устойчивый бизнес справедливую цену, опасаясь грядущей нестабильности. Кроме того, участники сделок M&A, похоже, начисто утратили доверие друг к другу. Каждая сторона сделки видит в своем контрагенте чуть ли не личного врага, желающего либо «впарить» муляж, либо прикупить успешный бизнес почти «на халяву». В таких условиях совершать сделки как минимум непросто. Тем не менее окончательно хоронить рынок M&A в России не следует. Даже в 2009 году находились смельчаки, готовые как покупать активы, так и пускать в свой капитал сторонних инвесторов. Да, наиболее крупные и заметные сделки совершались в сферах, далеких от малого и среднего бизнеса. Но средние компании тоже покупались и продавались, умудряясь договориться не просто о цене, но и о взаимовыгодных условиях. Как только экономика пойдет вверх, финансовые потоки станут более прогнозируемыми, а кредитные средства — более доступными, рынок M&A снова начнет движение с нарастающей силой, наверстывая упущенное. Правда, случится это, по оценкам экспертов, не ранее 2011 года. В общем, главное — день простоять да ночь продержаться. Строгая диета ------------------------------------------------- Дайджест деловой прессы "Оптимальный Бизнес" www.bizoptimum.ru Расчеты аналитиков, оценивающих объемы падения рынка M&A, несколько разнятся, но нисходящий тренд фиксируют все без исключения наблюдатели. «В прошлом году мы зафиксировали 730 завершенных сделок, что сопоставимо с итогами 2003 года и на 42% меньше количества сделок за 2008-й», — отмечает управляющий директор проекта Mergers.ru Юрий Игнатишин. По его оценкам, общий объем рынка M&A в России снизился на 52% — с $117,9 млрд в 2008 году до $56,2 млрд в прошедшем. Средняя же цена сделки составила $96,4 млн. По данным же ФБК, в 2009 году российский рынок слияний и поглощений сократился более чем на 57,2%, составив около $41,91 млрд против $98 млрд в 2008-м. Разница в оценках объясняется, скорее всего, тем, что реальные суммы сделок афишируются все реже, а аналитики применяют собственные, не всегда совместимые друг с другом методики расчетов. «Одной из специфических черт рынка M&A, особенно российского, является закрытость информации, — отмечают в ФБК. — Множество малых и средних сделок осуществляется непублично, а в СМИ поступают сведения, являющиеся лишь малой частью действительного объема рынка. Все это приводит к тому, что участники рынка часто не знают даже имени покупателя или суммы той или иной сделки. Из 731 сделки стоимость была раскрыта в 32,15% случаев по сравнению с 54% в 2008 году». В целом же очевидный провал на отечественном рынке слияний и поглощений — не только российский, но и глобальный тренд. Правда, в масштабах мировой экономики глубина падения оказалась менее существенной. «В минувшем году емкость мирового рынка слияний и поглощений составила $2,4 трлн, что на 24% ниже показателей 2008-го и соответствует минимальному с 2004 года уровню», — отмечает Алексей Курасов, руководитель управления корпоративных финансов ИК «ФИНАМ». По его данным, наибольшее падение в M&A свойственно таким отраслям, как потребительский сектор, финансовые услуги, металлургия и горнодобывающая промышленность (отрасли, которые больше всего пострадали от кризиса): в каждом из этих секторов сокращение составило примерно 80% от уровня 2008 года. — Характерными тенденциями прошлого года, — отмечает Евгений Трусов, партнер компании «Эрнст энд Янг», руководитель отдела услуг в области слияний и поглощений в СНГ, — стали большое число несостоявшихся сделок и увеличение сроков их закрытия, снижение активности иностранных инвесторов и фондов прямых инвестиций, усиление роли государства, а также существенный рост количества сделок по продаже активов и их передаче в счет погашения задолженности в процессе реструктуризации обязательств компаний перед кредиторами. В самом начале финансового кризиса аналитики наперебой пророчили не снижение, а бурный рост числа сделок в сегменте M&A. Объяснения выглядели более чем логично. В связи с экономической депрессией многие собственники, оказавшись на грани банкротства, должны были начать искать спасение в продаже активов или целых бизнесов за те деньги, которые готовы будут дать покупатели. Да и желающих скупать активы по привлекательным ценам, казалось, будет в избытке. Но действительность в который раз оказалась интереснее прогнозов. — Бытовала уверенность, что 2009 год — оптимальный период для совершения сделок M&A, так как самая острая фаза кризиса пришлась на конец 2008-го — начало 2009 года, — вспоминает замдиректора департамента оценки ФБК Александр Матюшин. — Но 2008-й был удачным для рынка благодаря трем кварталам позитивного роста, а в 2009-м по полной программе проявились проблемы, спровоцировавшие резкое ухудшение конъюнктуры и позиций большинства компаний. Поэтому всплеска активности не произошло. ------------------------------------------------- Дайджест деловой прессы "Оптимальный Бизнес" www.bizoptimum.ru Проще говоря, сложности возникли как у продавцов, так и у потенциальных покупателей. Как выразился один из комментаторов, «трудно думать о покупке соседского дома по дешевке, когда у тебя самого на участке полыхает пожар». По оценкам председателя Национального совета по развитию инвестиционного климата, председателя совета директоров Astor Capital Group Юрия Войцеховского, снижение активности на рынке слияний и поглощений в 2009 году — закономерное явление: «Компании были заняты решением текущих проблем, связанных с наступающими сроками погашения кредитов, с увеличением стоимости долговых обязательств, падением рынков сбыта и т. п. В таких условиях думать о росте и экспансии сложно». «Важным фактором стало изменение приоритетов развития компаний, — добавляет Александр Матюшин. — В кризис произошла приостановка реализации планов экспансионистского развития при повышении внимания к оптимизации внутренней структуры и сокращению издержек». Наконец, в новых условиях ни один продавец бизнеса не мог дать гарантий новому собственнику или партнеру по акционерному капиталу, что приобретенный актив окажется успешным и будет приносить прибыль. Ведь в условиях экономической депрессии попытки предсказать доходность того или иного предприятия граничили с шарлатанством. Главными причинами сокращения рынка слияний и поглощений в 2009 году, по оценке старшего менеджера департамента корпоративных финансов ИК «Грандис Капитал» Александра Юдина, стали кризис ликвидности на мировых финансовых рынках и как раз та самая неопределенность в дальнейших прогнозах развития практически всех отраслей экономики — как в стране, так и в мире. Инвестировать в бизнес с непонятным будущим — идея по меньшей мере сомнительная. Результат — резкое снижение количества сделок. Показательно: значительная часть успешно закрытых в этот период сделок концентрируется в тех сегментах, перспективы развития которых с высокой долей вероятности можно было считать очевидными. Так, по данным Mergers.ru, наибольшая стоимостная активность наблюдалась в топливном секторе (60% против 8% в 2008 году), а лидером по количеству сделок в очередной раз стала сфера услуг/торговли (15%). В то же время, по оценкам ФБК, в 2009 году лидирующее положение по объемам направленных инвестиций занимали компании нефтегазового сектора ($21,22 млрд, или около 50,63% объема рынка), участники сегмента телекоммуникаций ($4,97 млрд, или 11,88%), а также игроки рынка строительства, недвижимости и гостиничного бизнеса ($3,87 млрд, 9,24%). Каким образом в этом списке оказались участники рынка недвижимости, лежавшие на лопатках? Как раз поэтому. «Активизация слияний и поглощений в секторе строительства и недвижимости была обусловлена неустойчивым, а порой предбанкротным состоянием девелоперов и строительных компаний, вынужденных продавать активы для оперативного привлечения средств — в том числе и с целью погашения задолженностей», — уточняет Александр Матюшин. «Строители» и правда готовы были продаваться с потрохами. Главное — не дешевле суммы долговых обязательств, тянущих их в могилу. Не менее важным фактором торможения рынка M&A стал коллапс прежней системы привлечения заемного финансирования. Прежде значительная часть сделок купли-продажи осуществлялась на заемные средства. Но в 2009 году задача привлечения капитала оказалась практически нерешаемой, что привело в том числе к срыву целого ряда запланированных поглощений. ------------------------------------------------- Дайджест деловой прессы "Оптимальный Бизнес" www.bizoptimum.ru «Даже для приобретения подешевевших активов нужны свободные средства, а кризис в этом смысле коснулся практически всех», — отмечает Юрий Игнатишин. «Значимым аспектом нестабильной активности компаний на рынке слияний и поглощений, — добавляет Александр Матюшин, — является недостаточный уровень развития финансового рынка — отсутствие длинных денег и высокие ставки по среднесрочным и долгосрочным кредитам и займам». Достаточными для совершения сделок средствами обладали лишь государственные структуры. И прежде всего финансово-кредитные учреждения. Пока частный сектор сидел на голодном пайке, крупные госбанки продолжали сделки по купле-продаже активов. «В кризисный период сделки с акционерным капиталом очень часто проходят с участием государства, которое является основным источником средств при отсутствии ликвидности на рынках», — подтверждает Александр Юдин. По его словам, в России государство действует через три своих основных банка: Сбербанк, ВТБ, ВЭБ, — поэтому крупнейшие сделки в стране за 2009 год так или иначе проходили именно с участием этих структур. Так что в количественном отношении, да и по объему сделок с акционерным капиталом в прошлом году российский рынок M&A носил «околобанковский» характер. Впрочем, большинство сделок такого рода носило вынужденный характер: банки забирали за долги целые компании, неспособные обслуживать долги и не сумевшие доказать целесообразность реструктуризации. Теми же обстоятельствами во многом объясняется и рост доли безденежных сделок, в ходе которых покупатели становились собственниками терпящих бедствие компаний взамен на помощь в реструктуризации выданных кредитов или погашение долгов. Показательный пример — покупка ВТБ 51% акций компании «Система-Галс» за… 2 доллара. Похожая сделка была совершена между компанией «Нафта-Москва» и группой «ПИК»: совладелец «Нафты» Сулейман Керимов бесплатно получил контроль над 25% акций компании именно взамен на обязательства добиться реструктуризации долга ПИКа. Кот в мешке Как бы то ни было, главным сдерживающим фактором в развитии российского рынка M&A остается «цена вопроса». В прямом смысле. Даже до кризиса аналитики, бизнес-брокеры и собственники с трудом приходили к консенсусу, обсуждая методику определения справедливой цены активов. А уж в условиях кризиса все прежние (да к тому же весьма зыбкие) теоретические построения и модели оценки полетели в тартарары. «Никто толком не может понять, сколько в действительности стоит тот или иной бизнес и соответствует ли заявленная цена реальному положению вещей, — говорит один из бизнесброкеров. — Причем каждая сторона потенциальной сделки тянет одеяло на себя. Продавцы утверждают, что их бизнес не может быть дешевым. А покупатели не готовы платить за него те деньги, которые запрашивает владелец, — в надежде, что дальше будет только дешевле». Покупать стабильно работающие компании по более высокой цене инвесторы не готовы. Отчасти виной тому психологический фактор. — Считается, что в условиях кризиса «все должно быть дешевле», — ищет объяснение Юрий Войцеховский. — Однако сохраняется и прежнее представление о том, что любой товар, предлагаемый по невысокой цене, некачественный. В случае с действующими бизнесами это означает примерно следующее: раз за компанию просят мало денег, значит, у нее серьезные проблемы, связанные с финансированием или спросом. А возможно, речь идет о сочетании первого и второго. Все это сдерживает рост рынка M&A в стране. ------------------------------------------------- Дайджест деловой прессы "Оптимальный Бизнес" www.bizoptimum.ru Юрий Игнатишин уверен, что сильно подешевевшие активы, как правило, оказываются предельно рискованными для инвесторов. Как бы то ни было, и здесь эмоции, судя по всему, играли определяющую роль. — Нужно учитывать, что в целом кризис протекал в два этапа, — говорит гендиректор компании «Магазин готового бизнеса» Евгений Дитковский. — В острой фазе «у всех все начало гореть». В затяжной — все, что могло сгореть, уже сгорело. Все это наложило свой отпечаток и на рынок M&A. В первой фазе собственники сбрасывали цены очень сильно, поскольку остро нуждались в ликвидности. На второй же стадии уже не было смысла сбрасывать активы за бесценок. В итоге сложилась парадоксальная ситуация. Потенциальные продавцы держали цены, ожидая оживления на рынке, а покупатели активов все еще искали возможность купить что-нибудь ценное за символические деньги. Но как только возможным приобретателям попадался на глаза действительно дешевый актив, возникали подозрения, что это неспроста. И сделки расстраивались. Александр Юдин согласен: ожидания собственников бизнеса в части справедливой цены зачастую были основаны на докризисных показателях и мультипликаторах. В итоге владельцы терпящих бедствие компаний психологически не были готовы отдавать активы за бесценок. Результат: на рынке M&A в России сложился дефицит как спроса, так и качественного предложения. По мнению Юрия Войцеховского, купить эффективно работающий рыночный актив по адекватной цене сегодня стало очень сложно: «Компании, которые устояли и продолжают развиваться, оценивают себя на определенном уровне. Их владельцы готовы продавать активы минимум по той цене, которую считают достойной, ориентируясь на докризисную оценку бизнеса. Проще говоря, на сделку по более низким ценам акционеры не пойдут, если только непреодолимая внешняя сила не заставит их этого сделать. Они дождутся цены, соответствующей их ожиданиям». Примерно ту же картину рисует и Евгений Дитковский. Вполне эффективные и устойчивые бизнесы, владельцы которых до кризиса рассматривали перспективы участия в сделках M&A (возможно, с прицелом «выхода в деньги»), «сняли с экспозиции» свои активы, поскольку невыгодная конъюнктура не позволяла получить хорошую цену. Мало того, каждое более или менее крепкое предприятие, выдержавшее первый шквал, получило возможность расширить рынок, подвинув менее сильных конкурентов. В таких условиях продажа бизнеса действительно выглядит странной идеей. Как следствие, «на витрине» остались лишь проблемные активы. А это действительно сложный товар, приобретать который без тщательной подготовки слишком рискованно. А как же лозунг «Налетай, подешевело!»? Рыночная цена пребывающих в депрессии компаний действительно упала практически до стоимости активов. Однако конкурентных предложений на рынке оказалось слишком много. «Братские» узы Такая форма сделок M&A, как консолидация активов двух равнозначных компаний с целью получения пресловутого синергетического эффекта от совместной деятельности, также не прижилась на российском рынке. «Объединения и раньше не пользовались популярностью в России в силу сложности интеграции личностей, структур и т. п., — отмечает Юрий Игнатишин. — В кризис этот вид сделки приобрел дополнительные риски, связанные со страхом потерять бизнес». Так что ------------------------------------------------- Дайджест деловой прессы "Оптимальный Бизнес" www.bizoptimum.ru большинство компаний пыталось решить все свои проблемы самостоятельно, а не просить помощи у партнеров и конкурентов. — В российском бизнесе вообще очень трудно объединяться — в том числе потому, что правовое поле для этого недостаточно развито, — напоминает Евгений Дитковский. — Его неразвитость исторически компенсировалась «понятийными» соглашениями. Но такие сделки возможны либо в условиях незначительных рисков (а сегодня другие времена), либо при высоком уровне доверия партнеров друг к другу, что большая редкость. Проще говоря, объединению бизнесов в России всегда мешал недостаток доверия. В этом контексте Алексей Курасов призывает не забывать об особенностях российского менталитета. К тому же на современном рынке M&A преобладают скорее недружественные сделки: в почете больше агрессивные стратегии укрупнения компаний и «решения проблем» с конкурентами. В таких условиях равноправные сделки — явление редкое. Многие аналитики подтверждают: общий агрессивный фон сделок M&A — немаловажный фактор сокращения их количества. В конце 2008-го — начале 2009 года многие предприниматели были вынуждены расстаться со своим бизнесом за бесценок, передав его кредиторам за долги. С одной стороны, такой исход означал для владельцев проблемных активов возможность рассчитаться с долгами. Однако психологическую травму со счетов не спишешь. Так сформировался кризисный архетип: в нынешних условиях продажа бизнеса — признак слабости и неуверенности, поскольку получить за актив нормальную цену все равно невозможно. Тем более что (и это еще один характерный штрих к портрету российского рынка M&A) инвесторы в России, как правило, не заинтересованы в получении миноритарных долей, а настаивают на покупке контрольного пакета. «Сделки, связанные с приобретением сразу 100% акций или консолидацией контроля над бизнесом, формируют 56% рынка M&A в количественном отношении и 58% — в стоимостном», — указывают эксперты Mergers.ru. В развитых странах инвесторы готовы и покупать миноритарную долю бизнеса, и просто входить в капитал компании. Но российское корпоративное законодательство накладывает свой отпечаток. Владеющий 51% бизнеса владеет всем. Имеющий 49% не имеет ничего. Как следствие, стремление получить контрольный или как минимум блокирующий пакет акций — не блажь, а попытка инвесторов минимизировать риски. А структурировать подобные сделки в условиях кризиса трудно: они либо оказываются вынужденными (продажа за долги), либо не выходят на финишную прямую вовсе. Ближе к рынку Единственным позитивным результатом кризиса на рынке M&A наблюдатели считают изменение подходов к определению стоимости действующих бизнесов. Цены все ближе к адекватным показателям. «Что касается оценки стоимости компаний, то мне кажется, что сейчас цены более объективны, — говорит Юрий Войцеховский. — Во всяком случае, считать стало проще. До кризиса аналитики придумывали различные искусственные коэффициенты, из-за чего, собственно, и возникала инфляция стоимости компаний. Точно так же в условиях бума доткомов многие стартапы для увеличения собственной стоимости набирали в штат профессоров. Чем их было больше, тем выше оказывался коэффициент». Похоже, на российском рынке слияний и поглощений начинается процесс выработки новой методологии оценки. ------------------------------------------------- Дайджест деловой прессы "Оптимальный Бизнес" www.bizoptimum.ru — Все сравнительные анализы — лишь индикаторы стоимости компании, а не основа для принятия решений, — продолжает Войцеховский. — Я, например, всегда в это верил и считаю, что наиболее правильный способ оценки компаний — это дисконтирование будущих финансовых потоков. До кризиса бывали ситуации, когда анализ указывал на одну стоимость, а некоторые эксперты уверяли: да что вы, на самом деле этот актив стоит на 30% больше! Вот только было совершенно непонятно, откуда эти самые 30% берутся и на чем основываются. Сейчас все как будто просыпаются ото сна и начинают оперировать нормальными категориями. Процесс оценки стоимости компаний стал более адекватным и основанным на реальных показателях. До кризиса в некоторых секторах экономики сделки часто совершались по ценам, происхождение которых оставалось загадкой даже для самых опытных профессионалов. Особенно показательной оказывалась ситуация в банковском секторе и девелоперском бизнесе, чрезвычайно «перегретых» накануне депрессии. Так, банки оценивались в 4–5 размеров капитала, хотя на развитых рынках этот коэффициент чаще всего не превышал 1,5 капитала. — Применение консервативных оценок и прогнозов в период кризиса, а также использование в методиках оценки базовых, общепризнанных в мире показателей-коэффициентов способствует снижению степени неопределенности сделок, — соглашается Александр Матюшин. — Сегодня стало ясно, насколько важную роль для успешного завершения сделки играет активное двустороннее (или многостороннее) согласование ее участниками параметров и методик расчетов, а также ожидаемых результатов. Чуть проще теперь оценивать и стоимость компаний в сегменте малого и среднего бизнеса. «Достаточно оценить динамику продаж до и после кризиса, — поясняет Евгений Дитковский. — Если снижение продаж было незначительным, можно применять традиционные методики оценки (например, доходный подход в сочетании с оценкой стоимости активов). Если же кризис оказывал существенное влияние на продажи, то цена обычно рассчитывается по формуле «активы минус долги». Нагулять аппетит Что ждет российский рынок M&A в 2010 году? Пока прогнозы чрезвычайно противоречивы. Так, Юрий Игнатишин из Mergers.ru надеется, что уровень сделок, зафиксированный в 2009 году, по крайней мере не будет снижаться в 2010-м: «Надежды эти основываются на взаимосвязях стоимостных объемов рынка M&A с макроэкономическими показателями, значения которых, исходя из экономических прогнозов, близки к минимальным в ближайшие несколько лет: ожидается небольшой рост ВВП и иностранных инвестиций». Но в целом прогноз Игнатишина выглядит довольно консервативным. В частности, настороженность вызывают итоги последней четверти 2009 года, оказавшиеся значительно ниже результатов кризисного IV квартала 2008-го. Похоже, восстановление в сегменте M&A пока не началось. Более оптимистичен Юрий Войцеховский. «Основные, самые острые проблемы уже сняты, — говорит он. — Компании, сумевшие справиться с текущими проблемами и реструктурировать долги, начинают думать о росте. Активность, безусловно, возобновится. Уже в скором времени мы станем свидетелями увеличения числа сделок — с участием как российских компаний, уже оправившихся от кризиса, так и иностранных инвесторов. В том числе — в стратегических секторах, то есть в нефтегазовой и добывающей промышленности. Но пока эта волна в самом начале». ------------------------------------------------- Дайджест деловой прессы "Оптимальный Бизнес" www.bizoptimum.ru Впрочем, делает оговорку Войцеховский, следует понимать, что резких скачков не предвидится: «Какие-то сделки произойдут и в 2010-м, но более активно процесс начнет развиваться лишь со следующего года». Евгений Трусов («Эрнст энд Янг») полагает, что большинству российских и международных инвесторов кризис послужил основанием для пересмотра стратегических планов. В том числе — планов использования инструментария M&A в краткосрочной перспективе. Впрочем, возобновление роста в экономике, особенно в потребительском секторе, на взгляд Трусова, будет способствовать консолидации активов. А с учетом отложенного инвестиционного спроса со стороны крупных компаний и ограниченных возможностей внутреннего роста можно ожидать увеличения числа сделок с участием стратегических инвесторов в 2010 году. В компании «Грандис Капитал» также ожидают активизации сделок M&A. «По нашему мнению, — говорит Александр Юдин, — рынок M&A в 2010 году существенно вырастет. Безусловно, можно говорить о наличии отложенного спроса на активы, которые не были куплены в 2009-м из-за существенной неопределенности на рынках. Сейчас, когда мировые финансовые рынки стабилизировались, судьба отдельно взятого бизнеса стала гораздо более прогнозируемой. Но в связи с этим стоимость таких бизнесов также выросла, ведь многим компаниям удалось договориться о реструктуризации с банками, и сейчас у них нет острой необходимости продаваться, тем более дешево». — Основной фактор развития рынка M&A в сегменте малого и среднего бизнеса — это ожидания собственников, — говорит Евгений Дитковский. — В марте мы зафиксировали рекордное количество сделок за месяц, начиная со второго полугодия 2008 года. Это сигнализирует о начале позитивной динамики. По мнению Дитковского, оживление поначалу коснется сегментов бизнеса с низкой капиталоемкостью (услуги, розница), и лишь затем, когда тенденция «закрепится», начнутся более массовые сделки в капиталоемких сферах (промпредприятия). Первая фаза будет доминировать в текущем году, вторая начнется ближе к его концу и будет продолжаться в 2011-м. Александр Матюшин из ФБК также ожидает развития рынка M&A: «Рост спроса снова делает актуальными планы компаний по расширению бизнеса с захватом доли рынка. На рынке РФ определенную роль играет также формирование стратегий по созданию вертикально интегрированных компаний, особенно при желании производителей стать ближе к покупателю с приобретением дистрибьюторов и сбытовых компаний. Поэтому покупки более сильными игроками других компаний ожидаемы». При этом следует прислушаться к Алексею Курасову («ФИНАМ»), напоминающему, что важную роль на российской арене M&A будут играть банки, получившие значительные активы за долги: «Долго держать оказавшиеся в собственности компании банкиры не будут и постараются их продать». Ожидают эксперты и возвращения на рынок международных институциональных инвесторов. Каков сухой остаток? Прогнозы, сделанные в начале кризиса, не оправдались. Охоты за подешевевшими активами не наблюдалось, да и продажа проблемных бизнесов оказалась задачей не из простых. Как бы то ни было, участники российского рынка слияний и поглощений во всех сегментах — от малого бизнеса до гигантов — получили уникальный опыт. Да и на главный вопрос таких сделок — о справедливой цене — отвечать теперь будет много проще. И это уже результат. ------------------------------------------------- Дайджест деловой прессы "Оптимальный Бизнес" www.bizoptimum.ru ------------------------------------------------- Дайджест деловой прессы "Оптимальный Бизнес" www.bizoptimum.ru
