В. Запорина МУК «Осташевский центр творчества и досуга

В. Запорина
МУК «Осташевский центр творчества
и досуга «Солнышко»
(Осташёво, Волоколамский р-на Московской обл.)
Из эпистолярного наследия великой княгини Ольги
Константиновны, великого князя Константина Константиновича и его
семьи
(по материалам Государственного архива Российской Федерации - ГАРФ)
"Кто позабыть тебя не сможет,
И чья душа полна тобой"
К.Р.
«Радость моя!»,
«Радость моя ненаглядная!»,
«Радость моя
собственная и ненаглядная!», «Милый мой дорогой Костя, старая селёдка!»,
«Милая, дорогая, собственная моя селёдка!» «Прелесть моя родная!» и тому
подобное – так чаще всего начинаются письма королевы эллинов Ольги,
адресованные любимому брату Константину. «Моя ненаглядная!», «Родная
моя!», «Прелесть моя!», «Радость моя!» - летело в ответ.
«…Уж с колыбели //Богатство, почести, высокий сан» направляли
великую княжну Ольгу и великого князя Константина к «возвышенной цели».
Всё предопределено. Своим «рождением к величию призваны». И
предназначение своё выполнить необходимо с достоинством. Крест этот
неизмеримо тяжел! Где же почерпнуть силы? В православной вере, в
православной семье.
«Мой милый Костя!» - первое письмо юной Оли из
Альтенбурга архивисты отнесли к 1866 году. Видимо, пятнадцатилетняя княжна
гостит у бабушки и дедушки. Краткое, как сама разговорная речь, написанное
рукой ребёнка, простое и наивное. «Поклонись Илье Александровичу,
Елизавете Ивановне и Ваве. Обнимаю тебя крепко. От души любящая сестра
Ольга». Декабрьское письмо 1867 года из Афин адресовано «милым братьям
Косте, Мите и Славе», в нём и в следующем ёмкая, но краткая информация о
путешествии по Греции. Шестнадцатилетняя Королева Эллинов, обретя мужа и
новый титул, сразу же познала цену родственных отношений. В разлуке с
близкими очень скоро начинаешь осознавать, что они для тебя значат. Ещё
одно, уже адресованное Косте, с благодарностью за «милые письма».
В мае 1973 года письма матери четверых детей Ольги
Константиновны более пространные и эмоциональные, о присланных портретах
родных, о том, как скучает вдали от России, о письмах с родины, «как это
важно, как тепло от них», откровенно делится с братом переживаниями о
домашних. «Афины 26мая/4июня 1973 ... Сердечное тебе спасибо, душка мой
Костя, за милые твои письма! Это для меня всегда огромная радость! Я от тебя в
1
первый раз узнала, что наконец решили, что серебряная свадьба будет
праздноваться в Крыму в нашей милой Орианде. … Я просто рискую с ума
сойти от радости».
Речь идёт о серебряной свадьбе родителей – великого
князя Константина Николаевича и великой княгини Александры Иосифовны.
Замечательный повод и счастливая возможность оказаться в кругу родных, в
России. А значит, набраться сил для новых свершений в стране, где судьбой
назначено служение Греции, её народу, всем больным и обездоленным. Нежно
любящая жена и сподвижник короля беднейшей страны, требующей от
правителя невероятных усилий для улучшения её благосостояния, – она сама
своей христианской любовью старалась объять, казалось, необъятное.
Строительство православных соборов в православной стране; крупнейшего на
Балканах и современнейшего госпиталя «Евангелизмос», при нём школы
медицинских сестер; помощь населению, страдавшему от
частых
землетрясений в Греции; создание детской университетской больницы и дома
престарелых; строгий надзор и контроль губколовных предприятий и особые
приюты для пострадавших калек;
улучшение быта женщин в тюрьмах;
покровительство обществу «За женское образование» – это лишь часть того,
что оказалось под заботливой опекой Ольги Константиновны. А ведь и
собственные дети, всегда нуждающиеся в материнской любви и заботе.
В объёмных, искренних письмах за 1874 год, 1875 год впечатления от
знакомства с творчеством графа А.Толстого, даже переписаны для «милейшего
моего Кости» отрывки из стихотворений; здоровье детей; оценочные суждения
по поводу семейных отношений в большом царствующем семействе, и всякий
раз сердечная благодарность за полученные письма.
В конце лета 1875 года брат в гостях у королевской четы в Афинах.
Сестра сумела создать Дом, в котором всегда тепло, уютно, комфортно душе.
Ему, восемнадцатилетнему юноше, всё здесь нравится. «Не случайно именно
к сестре обращены его мысли в минуты душевного смятения вскоре после
возвращения домой из путешествия. Он пишет в дневнике: «Во мне борьба,
слезы, желание писать стихи, сочинять музыку, и ничего не выходит: я другой
человек здесь, я никуда не годный человек, с тех пор как уехал с фрегата, я
ничего не значу, не имею никакой цели, ах, как это горько. Непременно напишу
Оле, чтоб она дала мне совет, что делать; я на днях начал сочинять: «Безумная
душа, о чём печёшься ты?
Зачем покоя ты себе найти не знаешь?
Зачем слова твои – слова, мечты – мечты,
Зачем ты Господа законы забываешь?»
Конечно же, сестра всегда готова обсудить все волнующие его вопросы и
дать взвешенный ответ. Что же касается творчества – в этом всегда понимание,
всегда поддержка. Сам поэт позже, уже в 1888 году, рассказывает, как это
происходило:
2
«< …> Буду безмолвно внимать; угадывать буду стараться
Всё, что в этих стихах ты осудишь, и всё, что похвалишь
Каждую тёмную мысль, неловкое слово, неровность
Голоса звук оттенит, невольное выдаст движенье.
Если же всё до конца дочитаешь ты без запинки,
В очи тебе загляну я и в них приговор прочитаю.
Ласковой, ясной меня озаришь ты, быть может, улыбкой…
Мне ль благодарным не быть вдохновенью за эту улыбку!
О, если б только оно меня осеняло почаще!»
Как же не рассказать дорогому брату о рождении в марте 1876 года в
королевской семье пятого ребёнка дочери Марии. Сдержанно, без излишних
подробностей, ведь Костя ещё не женат, ему лишь 18 лет. Чем старше
становятся брат и сестра, тем крепче становятся узы, годы и расстояния
качественно совершенствуют их отношения.
Духовная близость – это
возможность делиться восторженными впечатлениями, неоценимая помощь в
преодолении трудностей, разочарований, невзгод и потерь. «Крым.1879 г.
Май. 25. < …> Мы обедали в «Поповке». С ужасом я ждал минуты последних
поцелуев Оли – новые слезы. Хотелось бы сразу оборвать и разойтись в разные
стороны. Привезли мы Олю на пар. «Константин»… Отъезжая на катере, я
кричал Оле: «До свидания, Христос с тобою». Я слышал ее последние слова «
Благодарствуй». И в письмах обязательным становится: «Христос с тобой».
«1880.Март.30. Пишу поздно ночью, под впечатлением прелестно
проведённого вечера; у меня были П.И. Чайковский, Щербатов и Нилов.
<
…> Товарищи нашли у меня на фортепиано когда-то написанный мной романс
на слова Толстого: «Когда кругом безмолвен лес дремучий»; заставили меня
играть его; он написан начерно, без слов, я еле-еле разбирал его, а Пётр Ильич и
подавно. Последняя высокая фраза «и хочется сжать твою родную руку», с
которой я носился как с писаной торбой, им понравилась, и они долго ещё её
напевали.
А ведь в далёком уже 1874 году «милейший Костя» получил от «сердечно
любящей сестры и друга Ольги» переписанные от руки фрагменты стихов графа
А. Толстого, в благодарность спустя годы брат ей посвятил романс на стихи
поэта. «1880г. Май.8.Оля приезжает к нам в этом месяце с тремя сыновьями. Я
не знаю. Как выразить всю радость». А несколькими страницами раньше, в
марте, Константин очень тревожился за сестру:«2-я нед. поста. Суббота.15. Я
боялся за Олю весь этот день. Пятнадцатое число я считаю роковым.
Пятнадцатого умер Eugene, пятнадцатого – Гавришев, Вячеслав тоже
пятнадцатого. Все нет вестей об разрешении Оли от беремени». Биографы
Королевы Эллинов сообщают о дочери Ольге, умершей в младенчестве.
Несомненна очень мощная
связь между братом и сестрой, вызвавшая
предчувствие беды.
3
На протяжении всей переписки нежные, заботливые отношения: оба
всегда в курсе всего, что происходит в семьях. Тревога за здоровье детей,
восхищение малейшими успехами близких, обсуждение радостных событий, а
также конфликтов и интриг внутри Дома Романовых. И, конечно же,
межгосударственные отношения, всегда остро стоявшая проблема войны и мира
комментируются довольно часто в письмах сестры-королевы. Письма брата,
адресованные сестре, равноценны дневнику. Дневник – очень сокровенное
творение. Такова и переписка с сестрой. Читаешь письмо, и та же искренность,
та же скрупулёзность в изложении событий, фактов, размышлений, что и в
тетради.
Как невыносимо тяжела служба на флоте, а служение музе – невероятное
наслаждение, могла понять и поддержать только сестра – «верный друг» и
вдохновительница. В её доме в Афинах, где всегда, в любой приезд покойно, в
любви, нежности и заботе пребывала поэтическая душа, легко писались стихи.
Строки из уст псалмопевца, как откровение самого автора:
< …> Те песни мне внушает Бог,
Не петь их не могу я! < …>
«Псалмопевец Давид» - Татой (близ Афин) сентябрь 1881 «Затишье» - Афины
23 декабря 1882г. , «Сфинкс» Афины 9 января 1883г.,
«Вы помните ль? Однажды, в дни былые…» - Афины 30 марта 1883г.,
«Надпись в Евангелие» - Афины 3 апреля 1883г. А на следующий день 4
апреля здесь же написано «Я баловень судьбы».
В этом программном
стихотворении 25-летний Константин заявил о своём главном предназначении,
и определилось оно явно не без участия верного друга Оли:
< …> Но пусть не тем, что знатного я рода,
Что царская во мне струится кровь,
Родного православного народа
Я заслужу доверье и любовь,
Но тем, что песни русские, родные
Я буду петь немолчно до конца
И что во славу матушки России
Священный подвиг совершу певца.
Уже в июле этого же 1883 года в Стрельне появляется посвящение любимой
сестре. «Из «Писем про алые цветы Королеве Эллинов Ольге Константиновне»:
< …> Но чувствуют они и понимают,
Что день и ночь, всю жизнь горюешь ты
По дорогой отчизне: что не может
Их прелесть заменить тебе цветов,
Под пеленою северных снегов
Рожденных; что тебя всечасно гложет
Тоска по родине … Они грустят
4
И знают, что тебе твоя Россия
Дороже, чем блестящий их наряд,
Чем страны нежные, тебе чужие;
Что пламенея знойно и светло,
Где ярче небосклон синеет,
Взрастившее их солнце не пригреет
Тебя так нежно и тепло,
Как севера холодное светило,
И никогда ничто в земле чужой
Тебе не будет, как в стране родной,
Так близко, дорого и мило!».
Так чувствовать друга! Такая готовность услышать, понять и поддержать!
Так нужны друг другу! Так важны друг другу! Когда постоянно общаешься с
близким по духу человеком, знаешь, что тебя, безусловно, поймут, и мысли,
которые не дают покоя, высказанные вслух, проясняют отношение к
происходящему, быстрее формируются в мировоззрение.
« Афины 22 декабря (14января) 1903г. < …> Прошло золотое время,
когда мы были вместе и могли болтать сколько хотели. Просто не верится, что
целых шесть месяцев провела у вас, я рада быть здесь, но иногда меня разбирает
тоска, так тянет к вам. Вчера я поплакала в церкви, стало как-то легче от того.
Церковная служба иначе чем у нас и идёт вразрез с моими чувствами. Но это
всегда так было и всегда так будет, это мой крест и Господь поможет его нести,
впрочем этот крест ничтожен в сравнении с теми неиссякаемыми милостями,
которые Господь посылает мне на каждом шагу.
В Чёрном море, с той минуты, что мы покинули Севастополь до самого Босфора
в продолжение 28 часов трепало самым жестоким образом! Это было ужасно, и
я боялась, признаюсь в этом к большому моему стыду; мне очень хотелось бы
достигнуть того христианского душевного спокойствия, чтобы ничего не
бояться. Господь нас хранил < …>».
Уже через полгода надежда на новую встречу с родными и тут же о
домашних делах: о службе сыновей, о взаимоотношениях с невестками... о
родах жены третьего сына Николая. «Афины 3/16 июня 1903 < …> Счастлива,
что буду жить в Стрельне! Очень устала, жаловаться, однако, не следует. < …>
Наконец мы дождались родов Елены. Когда меня разбудили в 3 часа ночи, я
невольно испугалась, и мне стало жутко. Я наскоро оделась и побежала наверх.
Елена уже довольно сильно страдала – боли начались в 10 часов вечера. В 10 ½
маленькая Ольга появилась на свет Божий».
А в декабрьском письме этого же года о другой своей невестке – жене
четвёртого сына Андрея: « < …> Какая у меня красавица невестка! Просто
приятно смотреть! Алиса замечательная девушка: она не только идеально
5
хороша, но она ужасно мила и проста. Она помогала в богадельне и госпитале.
< …> приветливое и милое обращение со всеми < …>»
Поездка на родину состоялась, но переписка и в России не прерывается. В
гостях у двоюродного брата великого князя Сергея Александровича
потребность в постоянном общении с «милым Костей» никуда не уходит.
«Ильинское 30 августа 1903 год < …> у меня в голове засела мысль, в душе
сильнейшее желание, которое я думаю и всеми силами надеюсь, что не будет
трудно исполнить: мне хочется ехать в Саров!!!!! А именно с тобою. < …> И
Сергей и Элла его мне рассказывают с таким восторгом и умилением о своём
тамошнем пребывании, что прямо что-то такое идеальное < …>».
Семейная традиция – это паломничества по святым местам, беседы с
почитаемыми старцами. Истинная вера: упование на промысел Божий,
христианское смирение, «христианское душевное спокойствие», деятельная
любовь к ближнему – вдали от родины помогают справиться и с тоской, и с
обязанностями. «Афины 30 декабря 1903 < …> До свидания радость ты моя!
Храни тебя Господь в новом году + + + Спасибо Тебе от глубины души за всё,
за всё в этом году. Да будет над нами воля Господня, покоряясь ей, легче жить
на свете и всё переносить. Твоя Оля». В одном из весенних писем Ольга
Константиновна рассказывает о том, как приходили три матроса и
христосовались с ней, если бы пришли 12, то христосовалась бы со всеми. И
тут же: «Боже мой, только бы летом не разгорелась война».
В архиве князя императорской крови Иоанна Константиновича
«Расписание пребывания в Пскове и Выбутах королевы греческой Ольги
Константиновны, великих князей Иоанна и Дмитрия Константиновичей и
других членов комитета по сооружению храма св. Ольги в Выбутах, с
сопроводительными письмами С. Воейкова. Июнь - июль 1914 года». Для
Ольги Константиновны создание Комитета, и сама работа в нём в качестве
председателя «по сооружению храма св. Ольги на ея родине в селе Выбутах
Псковской губернии» имели наиважнейшее значение. Вся семья
Константиновичей поддерживала и помогала. Брат Константин находился на
лечении за границей, но был во всех делах очень хорошо осведомлён.
« 16 июня 1914 года< …>Лучше всего было бы тебе полечиться сакскими
грязями в Осташёве. Там будет Муринов и, если нужно, всё устроит. < …>
Прелесть моя, даст Бог, через месяц мы будем отводить с тобой душу в тиши
Осташёва. Ты верно прибудешь в Россию до меня, поживёшь у Мити в
Стрельне, побываешь в Пскове, а там и к нам приедешь…». «Татиана пишет,
что ты уехала в Псков 10го вечером. Воображаю, как ты там утомлялась! (№24
13/26 июля 1914 г.)
«Чин закладки» должен был пройти в присутствии великого князя
Дмитрия Константиновича, брата Ольги Константиновны и её племянников
князей Ионна, Константина, Олега, Игоря Константиновичей. Таким образом,
сооружение храма стало семейным делом. Подобное уже происходило. Когда
6
в 1910 – 1911 годах был воздвигнут храм Во имя Происхождения Древ Креста
Господня и Святителя Чудотворца ( Спас-на-Водах), председателем комитета по
увековечиванию памяти жертв русско-японской войны являлась Ольга
Константиновна. Всех её богоугодных дел и не сочтёшь, что-то осталось ведомо
одному Отцу Небесному. С молитвой в душе, с молитвой на устах, с молитвой
во всех земных делах королева Ольга снискала любовь и глубочайшее уважение
у племянников. Это ясно становится из переписки.
«7 июля 1915 г. < …> Помолись за нас и за матушку Россию, твои
молитвы дойдут до Господа Бога. Нежно обнимаю Твой Костя».
«11.VII. 1916 г. < …>Мы остановили наступление немцев. Помнишь ли
милая, как мы с тобою были на закладке церкви в Пскове - ведь сегодня ровно
год, сколько с тех пор пережили, даже трудно сообразить – тяжело. Одна
надежда на Бога. В последнее время я стал, кажется ещё богомольнее, чем
раньше. Как то мысли сами тянутся к Богу. Однако кончаю, надо посылать
письмо. Нежно, нежно обнимаю.
Твой Костя.»
«11февраля 1915 г. Дорогая моя Тётенька.С наслаждением читал я твои
милые строки. Всегда от твоих писем веет теплом». «28. IV. 1915 г. Дорогая
моя Тётушка нежно тебя обнимаю за чудное письмо. Я всегда вперёд особенно
радуюсь, когда нахожу письмо с твоим почерком». В письмах с фронта (первое
написано 23/IX 1914 г., шестое - 11.VII. 1916 г.) третий сын Константина
Константиновича пишет и о фронтовых буднях: «несчастные лошади в ужасном
виде – овса они давно не видали», «сейчас с правого фланга доносится сильная
артиллерийская стрельба, которая быстро смолкает», «вот уже восьмые сутки,
что я в окопах. Правда, не всё время на передовой линии, так как несколько
дней я был в батальонах резерва, но в этом почти нету разницы», « Третьего
дня попали в бой. Это было нечто совершенно неописуемое . < …> Огонь был
адский < …> »; «так хочется знать про братьев», «как здоровье Татьяны она
совсем не пишет. Есть ли известия от Багратиона»; «просил прислать мне
французскую грамматику».
Два письма от племянника князя Игоря
Константиновича датированы 1916 годом из Царской Ставки: 18/5 – «< …> В
Севастополе я часто Тебя вспоминал во время осмотра эскадры…»
(двухдневный осмотр подробно описан для дорогой тёти Оли); 9/6 – «Дорогая
милая и хорошая моя тётенька. Твоё милое письмо до того меня тронуло, что я
не знаю, как и благодарить Тебя. Нельзя сказать, чтобы здесь было так скучно.
Я очень много читаю, особенно Всеволода Соловьёва – его исторические
романы. < …> Всё же, сознаюсь, безумно тянет в Осташёво».
Два
письма
тринадцатилетнего
племянника
князя
Георгия
Константиновича: из Павловска 11июня 1916 года о плохой погоде (« всё время
идёт дождик»); из Осташёва 24 июня 1916 года о том, как «< …> на своём
острове я счётчиком. Мы рубили гнилые деревья < …>».
Трогательны письма тридцатилетнего племянника князя Гавриила
Константиновича. «Петроград 12 апреля 1917 г. «Дорогая моя тётя Оля! Очень
7
благодарю тебя за твою милую телеграмму, которая меня очень и очень
обрадовала и обласкала. Я очень счастлив, что Господь Бог благословил нас,
что мы теперь обвенчаны и чисты перед Церковью. Я всё время молился об
этом и Господь услышал мои молитвы< …> Ещё раз от всей души благодарю
тебя за твою доброту и отзывчивость. Нежно тебя любящий Твой Гавриил».
Следующие письма с подробным описанием проживания в Финляндии на
съёмной даче Снесарева, с теплыми словами участия, сердечные поздравления
с днём Ангела, с днём рождения.
Королеве Эллинов интересно и важно было всё, так или иначе, связанное
с племянниками.
Все братья знали, что у «тётеньки» на всех любви
хватит. Старший сын великого князя Константина Константиновича Иоанн –
крестник Ольги Константиновны. За него перед Богом и людьми особая
ответственность у крёстной. В архиве князя Иоанна Константиновича от неё три
письма. Первое письмо адресовано тринадцатилетнему отроку с
поздравлениями с новым годом. Второе – семнадцатилетнему юноше в Крым с
новостями из Санкт-Петербурга о выздоровлении Игоря и Олега. « < …> Я,
тоже совсем поправилась, катаюсь и гуляю и езжу с Папа в театр. Вчера мы
были в народном доме и видели чудную вещь: Севастополь – нельзя это видеть
без глубокого волнения. Когда ты будешь в дорогой Ориандской церкви, то
вспомни обо мне – так я ее люблю! И я нахожу, что Орианда лучше Ливадии; я
всегда страшно любила прибой и могла по долгу сидеть у берега моря и
смотреть как катятся и разбиваются о скалы громадныя волны, бываете ли вы
часто на самом берегу? < …> Ты, вероятно, уже слышал, что вчера здесь было
наводнение, вода Невы поднялась на 8 слишком, почти на 9 фут – на 4 только
фута ниже знаменитого наводнения 1824 года – все вспоминали по этому
поводу чудное стихотворение Пушкина «Медный всадник». Третье письмо –
серьёзный разговор с 23-летним, благочестивым и очень влюбчивым молодым
человеком. «Афины 29 января 1909 г. Мой дорогой крестник! Прости
пожалуйста, что я Тебе до сих пор не ответила на Твое милое письмо – у меня
все времени не было и много пришлось пережить тяжелых впечатлений в
последнее время. Я глубоко тронута Твоим доверием и откровенным письмом.
Надеюсь, что ты теперь спокоен! Мне очень жаль, что Ты мучился и
волновался, первый шаг к усовершенствованию – это сознание своих
недостатков; раз Ты знаешь в чем состоит опасность, Ты будешь строже за
собой следить и избегать увлечений; когда Тебе кто-нибудь понравится, то не
старайся ее постоянно видеть и помни что было с Танечкой, Ты помучился по
собственной вине, и в конце концов пришлось отказаться от частых посещений
и, как я поняла, даже совсем туда больше не ездишь! Кроме того надо всегда
помнить, что оказывая слишком много внимания молодой девушке,
возбуждаешь толки, которые могут повредить ей. Ты вполне прав, мой дорогой
Иоанчик, находя, что Тебе еще рано думать о женитьбе, необходимо сперва
уравновеситься и созреть нравственно. Потом опять повторяю Тебе мой совет
8
быть откровенным с Дяденькой и с Павкой; молитвы и их советы, равно и
наставления Твоего духовника помогут Тебе усовершенствоваться. Помни, что
мы никогда не должны стоять на одной точке, и без устали стремиться делаться
лучше – такова воля Господня! Часто вспоминаю наши уютные завтраки и
обеды вдвоем. Хотелось бы знать обедаешь ли ты с Дяденькой, когда он бывает
в городе; если Тебе не лень, то напиши мне опять и расскажи как Твои дела. –
На днях будут крестины сына Gevgy, маленького Петра – они вернулись 3 дня
тому назад. Поклонись от меня М.К. Мухину и моему милому …(неразборчиво
– М.З.), моей няньке тоже, Твоему Анисимову. Нежно обнимаю Тебя, мой
дорогой Иоанчик. Христос с Тобой +.
Горячо любящая
крестная». Это письмо – добрый и мудрый совет всякому задумавшемуся о
своих отношениях с девушками молодому человеку.
Из воспоминания княжны Марии Павловны: «Моя бабушка, греческая
королева Ольга, приехала в сопровождении своего сына Христофора, чтобы
провести с нами несколько недель. Это была очаровательная пожилая дама
приятной наружности, сама доброта. В ее очаровании была искренность,
мягкость, а душа была безмятежна, как у ребенка. Грубые или сомнительные
стороны жизни всегда были далеки от нее; она проходила мимо, не замечая их.
Она была единственным в мире человеком, который дал мне ясно понять, какой
может быть любовь и материнская ласка… Во время ее пребывания в
Ильинском она увлеченно помогала тете, работавшей среди раненых в
госпитале. Безоглядная увлеченность женщин этим благочестивым делом дала
Христофору, Дмитрию и мне свободу совершать шалости…».
Из цикла «Севастиан-Мученик» ПОСВЯЩЕНИЕ Королеве Эллинов Ольге
Константиновне:
Тебе, тебе, мой ангел нежный,
Я посвящаю этот труд;
О, пусть любовно и прилежно
Твои глаза его прочтут.
Ты мне внушила эти строки,
Они тобой вдохновлены:
Пускай же будут в край далёкий
Они к тебе унесены.
И если грудь заноет больно
Тоской по нашей стороне,
Пускай тогда они невольно
Тебе напомнят обо мне.
И пусть хоть тем тебе поможет
Тот, кто всегда и всюду твой,
Кто позабыть тебя не может,
И чья душа полна тобой.
Павловск 22августа 1887 года
9
Великая княжна, королева Греции, основательница большого рода, Ольга
Константиновна обладала таким любящим сердцем, которого хватило на всех
многочисленных родственников в разных странах. На родного брата «милого
Костю» и на племянников вылилось столько любви и душевного тепла, что
каждый вслед за отцом мог повторить «всегда и всюду твой».
10