Опубликовано: Центр – Провинция. Историко-психологические проблемы. Материалы Всероссийской научной конференции 6-7 дек. 2001г. Санкт-Петербург. – СПб.: Нестор, 2001 – С. 198-203. Е.Н. Мастеница Музей как константа культуры: центр и провинция. Крупные, чаще всего столичные города обладают мощным историко-культурным потенциалом и являются местом сосредоточения обширных пластов культурного наследия, включающего в себя памятники материальной и духовной культуры. Являясь результатом разноплановой, в том числе и творческой, деятельности человека, культурное наследие велико и разнообразно. Оно имеет различную степень сохранности и изученности. Чем древнее город, тем более возрастает значимость культурных ценностей, которые были созданы на протяжении столетий, закрепились в процессе исторического развития и оказались сконцентрированными в современных мегаполисах. Именно в городах, начиная с древнейших времен (античные полисы, эллинистические города, центры провинций Римской империи, итальянские города-государства эпохи Возрождения) происходило формирование в общественном сознании «музейного» подхода к действительности. Эта многовековая традиция получила завершение в создании и функционировании специальных социокультурных институтов (музеи, библиотеки, архивы и др.), осуществлявших хранение и изучение культурного наследия в соответствии с запросами и потребностями общества. Историко-культурная среда города, неотъемлемой частью которой являются музеи, предоставляет уникальные возможности для постижения и освоения всех богатств, созданных предшествующими поколениями. Возникшее в процессе урбанизации разнообразие типов, видов и профилей музеев, которое можно охарактеризовать как «музейный универсум», позволяет с максимальной полнотой сохранить и представить посетителям произведения искусства, достижения науки и техники, уникальные исторические памятники и комплексы, редкие документы и рукописи, мемориальные вещи и т.д. В этом контексте показательна роль музеев Петербурга, возникших практически одновременно с самим городом как результат петровских реформ и преобразований, ставших своеобразным «мостом» между эпохами и культурами. Пушкинская метафора «окно в Европу» справедлива не только по отношению к значению Петербурга в истории России, но и по отношению к истории отечественного музейного дела, в которой городу на Неве принадлежит уникальное место. Двухсотлетнее существование в качестве столицы сделало его центром собирательства, изучения и демонстрации разнообразных коллекций. Именно в Петербурге был открыт первый российский публичный музей – Кунсткамера, первый художественный музей – Эрмитаж, наиболее полное собрание отечественного искусства – Русский музей. Сама история города способствовала музейному строительству. Просвещенный XVIII век пробудил живой интерес к коллекционированию – основе музейного дела. Было положено начало формированию собраний таких известных впоследствии музеев как Эрмитаж, музей Горного института, Зоологический музей и др. В XIX веке возникло множество музеев при различных научных обществах, организациях, государственный учреждениях, учебных заведениях. Так, появились, например, Азиатский музей, Музей русского археологического общества, Церковно-археологический музей Санкт-Петербургской Духовной Академии, Музей древностей Санкт-Петербургского университета, Лермонтовский музей Николаевского кавалерийского училища и др. Их собрания стали впоследствии составной частью других, более известных музеев. К началу ХХ века Петербург стал и «музейной» столицей империи. Только на территории Соляного сельскохозяйственный музей, городка находились Педагогический музей Императорский военно-учебных заведений, Кустарный музей, Общий музей прикладных знаний. Были в старом Петербурге и такие музеи, как Музей мяса или Музей пчеловодства. Появление всевозможных музеев на рубеже XIX – XX веков объяснялось естественным уважением к повседневной жизни, пониманием неразрывной связи истории и современности, всплеском интереса к национальной культуре, обеспокоенностью разрушения и исчезновения памятников русской старины. Организация большого числа новых музеев и реорганизация старых в первые послереволюционные годы была вызвана не только национализацией императорских и частных собраний, среди которых особенно выделялись собрания Строгановых и Шереметевых. Стремление сохранить, сберечь и хрупкие следы строго быта, зафиксировать приметы нового времени, новой культуры, привело к возникновению в 1920-х годах в Петрограде – Ленинграде таких музеев, как Музей книги, документа и письма Академии наук, Музей северных окрестностей Ленинграда, Музей «Дошкольная жизнь ребенка», Областного музея торговли и т.п. Музеи меняли свои названия, местоположения, входили в состав других организаций, закрывались и возникали вновь, продолжая осуществлять функцию отбора фактов, событий и явлений, необходимых для сохранения в системе общественно значимых ценностей. Следовательно, музеи не только отражали закономерные процессы развития культуры, но и сами становились явлениями культуры. В последнее десятилетие XX века общая картина музейной жизни Петербурга серьезно изменилась. Многие историко-революционные музеи изменили профиль, однако, сохранились Музей В. И. Ленина в Смольном, Музей-квартира С. М. Кирова, стационарная экспозиция «Ленинград за годы Советской власти». Открылись новые музеи – Музей А. А. Ахматовой в Фонтанном доме, Музей-квартира М. М. Зощенко, Музей В. В. Набокова, Музей хлеба, Музей истории ГАИ. Возрожден Музей обороны Ленинграда, созданный в годы блокады и ликвидированный в 1953 году. В 1990-е годы в Петербурге появились частные музеи: Музей граммофонов, Музей кукол, Музей Остапа Бендера и др. Таким образом, несмотря на трансформации содержания традиционных экспозиций исторических, литературных и художественных музеев, структурные реорганизации, музеи, по-прежнему являясь хранителями культурного наследия и одновременно развивая инновационную деятельность, продолжают оставаться своеобразными константами культуры на разных этапах ее развития. Подобное утверждение относится не только к столичным музеям. Однако культурологическая оппозиция «центр – провинция», в ракурсе которой мы рассматриваем российские музеи, предопределила и характерную для России разницу между музеями столиц и провинций. Как отмечают современные исследователи, она отражает исторически сложившуюся централизацию власти в столицах на протяжении XVIII, XIX и ХХ веков, которая формировала государственную культурную политику, в том числе и по отношению к музеям и их функциям. 1 Музеям в центре (имперском. Советском, постсоветском) отводится роль символов государства и государственности. В силу этого в столицах создавались музеи мирового и общероссийского значения, что подтверждает количественный и качественный состав собраний, а также их названия. Так, в Государственном Эрмитаже, Государственном музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, в Музее древнерусской живописи им. А. Рублева, в Государственном Русском музей, в Государственной Третьяковской галерее сосредоточены шедевры мировой и русской художественной культуры; в Государственном историческом музее, в Государственном центральном музее современной истории России, в Российском этнографическом музее - предметы и материалы, документирующие процессы национальной истории; в Государственном музее политической истории России хранятся и собираются коллекции, посвященные истории развития политической мысли, политических партий и движений, конкретным политическим деятелям; в Центральном музее истории вооруженных сил, в Центральном военно-морской музее, в Центральном музее артиллерии, инженерных войск и войск связи демонстрируются богатейшие материалы, связанные с героическими и трагическими страницами военной и военноморской истории. Нельзя не отметить создание комплексных мемориальных музеев выдающихся деятелей, таких как Всероссийский музей А.С. Пушкина. Появление первых провинциальных музеев в России относится ко второй половине XIX века.2 Оно происходило в условиях освоения реальной территории Российского государства, что в свою очередь означало расширение его культурного пространства. Первое время музеи возникали и существовали при Губернских статистических комитетах, местных отделениях Русского географического общества, при Губернских ученых архивных комиссиях, церковно-исторических комитетах, научных просветительских обществах. Выявлять, сохранять и передавать индивидуальное своеобразие культуры разных регионов и городов, находить уникальное, способное развить и обогатить не только свою, но и столичную культуру, были призваны в большинстве своем губернские, уездные и городские музеи. Будучи хранителями раритетов, традиций, культурных особенностей региона, они нередко включали в свои названия наименования названия соответствующей местности, имена отдельных личностей, с ней связанных, или имена основателей музеев. Таким образом, местный музей, являясь «провинциальной академией наук», становился средоточием истории и культуры региона.3 Осуществляя отбор и сохранение образцов культуры, воплощающих ценности, особо значимые для местного сообщества, музей также рассматривался как центр научной жизни края. С одной стороны, создатели музеев старались как можно полнее отразить в собраниях различные стороны жизни края, проводили экспедиции и обследования, осуществляя целенаправленный сбор предметов и формирование коллекций. С другой стороны, они стремились к широкой и активной популяризации имеющихся материалов путем демонстрации предметов в экспозициях или на временных выставках, посредством публикаций, обязательных отчетов в печати, устройства народных чтений и лекций. Подобное понимание предназначения провинциального музея было обусловлено, вероятно, сформировавшимся в центре лучшими традициями музейного дела в России, восходящим к временам Кунсткамеры, находившейся, как известно, в ведении Академии наук и отличавшейся проводимой на высоком уровне разнообразной исследовательской и просветительской деятельностью. Эта уникальная «центрообразующая» роль местного музея в провинции получила теоретическое обоснование в концепции известного искусствоведа, музейного деятеля и педагога Н.И. Романова. Для него музей – это хранилище «произведений человеческого духа», храм духовных ценностей, главная задачи которого – помочь человеку познать самого себя, осознав свою связь как с прошлым своего края, так и с настоящим своей страны, а может быть и всего мира. Понимая музей как культурный универсум и особого рода константу культуры, Романов в работе, посвященной судьбе и значению местного музея, писал: «Наряду с картиной местной жизни музей должен наметить связи, объединяющие человека с его родиной. С ее природой и жизнью, с предками, понесшими труды и жертвы ради его блага, с судьбой и счастием всей страны, для обеспечения которого он работает в дружно единении со всем народом…»4 Однако в дальнейшем идеи Романова были надолго забыты. В советский период задачи провинциальных музеев, получивших названия краеведческих, определялись общим характером проводимой государством новой культурной политики, во многом нивелировавшей региональное своеобразие и подчинившей их функции прагматическим установкам. Музеи превратились в «очаги» новой идеологии и культпросветработы на местах. Сегодня, преодолевая сложившиеся стереотипы, методологическую «растерянность» гуманитарных наук и реальные экономические трудности, местные музеи переживают рост и развитие. Их усилия сосредоточены на поиске культурной идентичности и изучении ее составляющих: политических, психологических, исторических и региональных.5 По отношению к последним место продуцирует своеобразный локальный дискурс. Идея центра мира образует глубоко укорененную в самосознании местного сообщества желание видеть «свою территорию», приобщенную к бытийному центру. Отсюда зачастую проистекает стремление сделать музей если не символом, то визитной карточкой региона. Такая тенденция опровергает и изменяет нигилистическое отношение к региональной специфике, многие десятилетия царившее в экспозициях краеведческих музеев. Она требует радикального пересмотра традиционной «демонстрации» местной истории в музее. Новые принципы концептуального и образнохудожественного воплощения исторических реалий внедряются в практику музеев вместо традиционного показа научно систематизированных коллекций.6 В конце XX века представление о миссии музея вне зависимости от его места нахождения, масштаба, типа и профиля стало меняться. Во всем мире музей, в том числе и региональный, стал рассматриваться как информационный центр культурного наследия, как институт социокультурной адаптации, как институт познания культурных ценностей прошлых эпох и современности, а также расшифровки их значений в целях общественного самопознания и самоопределения.7 Эта общемировая тенденция прослеживается и в деятельности российских музеев, так как напрямую соотносится с процессами поиска, отбора, общественного признания подлинных и убедительных доказательств территориальной и культурной идентичности, характерными для всех исторически сложившихся и вновь определяющихся в собственном своеобразии российских земель. Музей и власть. Государственная политика в области музейного дела. (XVIII–XX вв.) Т. 1-2. М., 1991. 1 Об этом см.: Равикович Д.А. Музеи местного края во второй половине XIX – начале XX вв. (1861 – 1917)//Очерки истории музейного дела в России. М., 1960 . Вып. 2. С. 145 – 299, Она же. Местные художественные музеи второй пол. XIX - нач. XX вв. //Вопросы истории музейного дела в СССР. Сб. науч. тр. №7/ НИИ музееведения. М., 1962 С. 63-117. 3 Размустова Т.О. «Провинциальные академии наук». //Русская провинция. Культура XVIII – XX веков. Сб. Статей. М., 1992. С.73-75. 4 Романов Н. И. Местные музеи и как их устраивать. М., 1919. С. 100 2 Гуркин В.А. Самоидентификация провинции //Культурные миры. Материалы науч. конф. «Типология и типы культур: разнообразие подходов». М., 2001 С.230-233. 6 Плохотнюк В.С. Краеведческий музей в структуре культурной коммуникации //Образовательная деятельность художественного музея. Труды Российского научнопрактического центра по проблемам музейной педагогики. Вып. 6. СПб., 2000 С.182-185. 7 Museums and the making of «Ourselves». The role of objects in National Identity. London, New York, Leicester University Press, 1996. 5