Григорьевская Н.В., Тамбов. ПОВСЕДНЕВНЫЙ БЫТ И

реклама
Н.В. Григорьевская
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина,
Тамбов, Россия
ПОВСЕДНЕВНЫЙ БЫТ И СУБЪЕКТИВНОЕ ВРЕМЯ В РОМАНЕ
Д. ГОЛСУОРСИ «СОБСТВЕННИК»
Литературное наследие Джона Голсуорси(1867 – 1933) изучено достаточно
основательно. Но это не отменяет необходимости уточнений и дополнений,
связанных с осмыслением параметров художественного мира писателя,
выявлением новых интенций, закономерно фиксируемых в творческом
наследии Голсуорси на рубеже XX-XXI веков. Явление форсайтизма давно
перестало
быть
локальным,
получив
поистине
наднациональный
и
надвременной статус. По-прежнему важным остается вопрос, насколько
правомерно рассматривать Форсайтов только как носителей собственнической
психологии. На наш взгляд, данная проблема должна раскрываться в её связи с
проблемой повседневности. В качестве рабочей нами используется трактовка
последней, представленная в работе Б. Вальденфельса «Повседневность как
плавильный
тигль
реальности»:
«Повседневное
–
это
привычное,
упорядоченное, близкое…то, что происходит каждый день, что прорывается
сквозь «упорядоченную суматоху» праздников» [1; 42].
В романе «Собственник»(1906) Форсайты, особенно старшее поколение, носители викторианского мироощущения, одной из основных черт которого
является модус обладания, инстинкт собственничества. Е.В. Зброжек в статье
«Викторианство
«…социальная
в
контексте
мобильность
культуры
приводит
к
повседневности»
страстному
желанию
отмечает:
многих
викторианцев сохранить устойчивость в обладании вещами, сохраняющими
свою ценность…Институту собственности в эпоху викторианства придавалось
настолько большое значение, что его считали одним из непременных условий
культурной эволюции» [3]. Поэтому викторианский
модус обладания для
Форсайтов является мерилом всего мира.
Своё право собственности Форсайт распространяет прежде всего на
окружающие «вещи», к которым относятся не только предметы повседневного
быта, но и люди: «…никто их не узнает без этой оболочки, сотканной из
различных обстоятельств их жизни, их имущества, знакомых и жён, без всего
того, что на каждом шагу сопутствует им в этом мире (курсив мой - Н.Г.)»
[2; 79]. Таким образом, повседневный быт входит в мировосприятие героев
Голсуорси настолько, что они перестают судить о мире и своём месте в нём
отвлеченно, не связывая это с конкретными реалиями повседневности.
Наиболее ярко такая особенность субъективной оценки реальности Форсайтами
проявляется в их восприятии времени – своего возраста, индивидуального и
общего прошлого и будущего.
Как уже отмечалось, данная тенденция преимущественно характерна для
старшего поколения семьи Форсайтов. Так, непременным атрибутом старейшей
представительницы семейства, тёти Энн, становятся букли: «Тётя Энн
взглянула на него (Джемса) из глубины бархатного кресла. На лбу у нее были
уложены седые букли – букли, которые, не меняясь десятилетиями, убили у
членов семьи всякое ощущение времени (курсив мой – Н.Г.) » [2; 13]. Форсайты
уже не разделяют тётю Энн и букли в своём сознании; этот предмет
повседневного быта становится для них символом безвременья, того, что было
и будет всегда – так же, как и тётя Энн. Таким же символом вечности
форсайтовского бытия становится горничная Смизер: поступив на службу ещё
молоденькой девушкой, она сопровождает сестёр Форсайт всю жизнь, а после
их смерти ухаживает за Тимоти, последним из старших Форсайтов.
В свою очередь тётя Энн сама становится своеобразным «эталоном
возраста»: ведь ей пошёл восемьдесят седьмой год, по сравнению с которым
возраст младших братьев (Суизину и Джемсу по семьдесят пять, Николасу –
семьдесят) воспринимается героями едва ли не как младенческий. Когда же
тётя Энн
умирает, как подчёркивает
Голсуорси, прерывается череда
повседневных событий – но как прерывается! «…тётя Энн не смогла принять из
рук Смизер знаки своего личного достоинства» [2; 86]. То есть даже
изображение смерти преломляется у Голсуорси через призму повседневности.
Предметы повседневного быта в сознании старшего поколения Форсайтов
тоже сливаются с определёнными периодами их жизни. Например, старый
Джолион ассоциирует с сигарами свою молодость и особенно зрелость, когда
он активно работал и безраздельно властвовал в своей компании – то есть время
пика своей карьеры собственника: «Сигары неплохие, и не так дорого, но по
теперешним временам хорошие сигары не достанешь, теперешние и в
сравнение не идут с прежними…Вот это были сигары! Мысль эта, как еле
уловимый запах, унесла его в прошлое, к тем чудесным вечерам в Ричмонде,
когда он сидел с послеобеденной сигарой на террасе «Короны и скипетра» [2;
25]. Одинаково острые воспоминания об ушедших годах вызывают в нём
мысли о старом театре и актёрах, о прежней погоде – и часы, которые старый
Джолион приобрёл ещё до женитьбы и которые «вели ревнивый счет секундам,
навсегда ускользавшим от их старого хозяина» [2; 23].
Не менее яркой деталью повседневной жизни, становящейся предвестником
будущего Форсайтов, является седло барашка - блюдо, без которого не
обходится ни один званый обед этой семьи. Любовь к нему старшего поколения
обуславливается прежде всего тем, что «у седла барашка есть прошлое и
будущее…»[2; 42]. Действительно, седло барашка сопровождает всю историю
семьи Форсайт, оно становится предметом ожесточённых споров – но только у
старших Форсайтов. Младшее поколение всё больше стремится отойти от этой
традиции, предпочитая еду менее питательную. В этом проявляется их отход и
от образа жизни отцов.
Таким образом, в романе Дж. Голсуорси «Собственник» повседневность
неразрывно связана с субъективным восприятием героями мира в целом и
времени в частности. Предметы повседневного быта входят в сознание
Форсайтов настолько, что становятся символами. Такая символизация
выполняет ряд функций. С одной стороны, окружающие героев предметы
повседневности олицетворяют своеобразную «вневременость», вечность и
незыблемость форсайтовского бытия; это даёт Форсайтам основание и себя
считать вечными, неподвластными смерти: «когда Форсайт умирал…но до сих
пор с Форсайтами этого не случалось – они не умирали» [2; 8]. С другой
стороны, именно повседневный быт напоминает героям и читателю о
быстротечности времени и истинном возрасте Форсайтов.
Наконец, через отношение к тому или иному предмету повседневности
сравнивается психология двух поколений Форсайтов. Героям старшего
возраста, характер которых обусловлен в значительной степени модусом
обладания, свойственна склонность ко всему прочному, основательному,
желание «подойти сразу к сути дела и трезвостью взглядов» [2; 42]. Для
младшего поколения Форсайтов, напротив, характерно стремление отойти от
традиций отцов и, соответственно, от абсолютизации собственнического
инстинкта.
Как считает К.В. Раевская, для организации системы персонажей «Саги о
Форсайтах» актуально лотмановское разделение героев на «подвижных»,
способных пересечь границы семантического поля, и «неподвижных». К первой
группе относятся Ирэн и Босини, ко второй – старшие Форсайты. Однако
принадлежность
к
той
или
иной
группе
не
является
константной
характеристикой: «подвижные» герои могут становиться «неподвижными», а
«неподвижные» – внутренне изменяться, то есть пересекать границы
семантического поля. Для осуществления последнего важным является то, что
чувство собственности свойственно героям Голсуорси не в равной степени.
Соответственно, повседневный быт по-разному влияет на их мироощущение и
субъективное
восприятие
времени.
Форсайтам
с
большим
чувством
собственности присуще стремление зафиксировать своё бытие во времени,
опираясь на неизменные приметы повседневности, окружающей их. В свою
очередь, для героев, способных стать «подвижными», характерно чувствовать
течение времени. Это проявляется в ощущении ими своего возраста и
изменений, которые происходят с предметами повседневного быта.
Список использованной литературы:
1. Вальденфельс
Б.
Повседневность
как
плавильный
тигль
рациональности. М.: Прогресс, 1991.
2. Голсуорси Дж. Сага о Форсайтах. – М.: Эксмо, 2008.
3. Зброжек Е.В. Викторианство в контексте культуры повседневности. //
Гуманитарные науки. Вып.9. Культурология. №35
4. Лотман Ю.М. Структура художественного текста – М., 1970
5. Раевская К.В. О подвижности «неподвижных» персонажей и о
неподвижности «подвижных». Сюжетное развертывание образа в
романной трилогии Джона Голсуорси «Сага о Форсайтах» // Вестник
Самарской Гуманитарной академии. Философия. Филология – 2007,
№2
Скачать