ТЕМА 1. ЮРИСДИКЦИЯ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ

ТЕМА 1. ЮРИСДИКЦИЯ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ
ЧЕЛОВЕКА
План:
1. Присоединение РФ к Конвенции о защите прав человека и основных
свобод и его последствия.
2. Соотношение юрисдикции национальных судов и Европейского суда по
правам человека.
3. Прецеденты Европейского суда.
Существенную роль в реализации права на судебную защиту в
современный
период
стала
играть
наднациональное
правосудие,
осуществляемое Европейским Судом по правам человека, который реализует
в своей деятельности требования Европейской Конвенции по правам человека
от 04.11.1950г.1
В отношении России Конвенция вступила в силу 05.05.98г. (в день
передачи ратификационной грамоты на хранение Генеральному секретарю
Совета Европы согласно ст. 59 Конвенции).
Как указано в ФЗ о её ратификации от 30.03.98г. № 54-ФЗ2 «Российская
Федерация в соответствии со ст. 46 Конституции признаёт ipso facto и без
специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда (далее - ЕС) по
правам человека обязательной по вопросам (здесь и далее смысловой курсив
– наш. Л.М., Л.Т.) толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в
случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений
этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после
их вступления в действие в отношении РФ.
Таким образом, РФ признаёт компетенцию ЕС по вопросам толкования и
применения Конвенции и Протоколов к ней, осуществляемую на основе
разрешения конкретных споров, исходя из норм прецедентного права ЕС.
1
2
СЗ РФ. 2001. № 2. Ст.163.
СЗ РФ. 1998. № 20. Ст. 2143.
Какие-либо территориальные ограничения со стороны государств в сфере
признания юрисдикции ЕС в соответствии со ст. 25 и 46 Конвенции не
допускаются.
В литературе высказано мнение о необоснованности оговорки в абзаце 6
ст. 1 Закона о ратификации Конвенции о том, что право на обращение в ЕС
возникает у лиц в случаях, когда предполагаемое нарушение имело место
после вступления в действие этих договорных актов в отношении РФ. По его
мнению неважно, когда было совершено нарушение прав человека, а важно,
когда был вынесен последний обжалуемый акт, не усмотревший в действиях
органов власти РФ нарушение прав человека.1 Вынесение такого акта –
свидетельство нарушения закона в наши дни, когда Конвенция уже
ратифицирована Россией. На наш взгляд, это мнение вполне обосновано,
поскольку это может иметь значение, к примеру, для лиц, пострадавших во
время массовых репрессий.
Юрисконсульт
ЕС
по
правам
человека
(Страсбург),
профессор
Католического университета Милана Микеле де Сальвиа в предисловии к
первому изданию своей книги «Прецеденты Европейского суда про правам
человека» подчёркивает, что Европейская Конвенция по правам человека,
принятая Парламентской Ассамблеей Совета Европы, преследовала не
только цель создать наиболее тесный союз европейских стран для защиты и
развития прав человека и основных свобод – но особенно для того, чтобы
противопоставить постоянному искушению со стороны Государства –
нарушать права граждан.1
По мнению Микеле де Сальвиа мораль прав человека обязательно должна
включать в себя возможность применения коллективной санкции в рамках
институтов, во главе которого стоит ЕС по правам человека. Международные
юридические
документы
должны
предусматривать
право
на
подачу
И. Петрухин. Комментарий к ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных
свобод и протоколов к ней» // Российская юстиция. 1998. № 7, с.4.
1
Микеле де Сальвиа.. Прецеденты Европейского суда по правам человека. Юридический Центр
Пресс. СПб., 2004. С. 12.
1
индивидуальной жалобы (наднационального иска) и соответствующий
независимый орган должен осуществлять по этой жалобе судебный контроль.
Таким образом, Государство должно нести ответственность за бездействие,
если оно не выполняет обязательства эффективного обеспечения всем, кто
подпадает под его юрисдикцию, пользования основными правами и
свободами.
Причём,
угрозы,
которые
постоянно
витают
над
демократическими обществами (например, терроризм), каким бы ни был их
объём, не должны, тем не менее, оправдывать посягательства на личные
права, которые представляют из себя ядро обязательств, принимаемых на
себя Государствами, присоединяющимися к Конвенции.
ЕС применяет Конвенцию к конкретным обстоятельствам дел, которые он
рассматривает.
Европейское
правосудие
стоит
над
национальными
судебными органами, но их не заменяет, проявляя значительную гибкость,
которая состоит в том, что при всех особенностях правовых систем
Государств и многообразии ситуаций оно (европейское правосудие) пытается
вывести толкование, соответствующее общим принципам, предназначенным
для регулирования поведения национальных органов власти и, в особенности,
- поведения законодателя, юристов-практиков.
По
мнению
формулировки
И.Петрухина,
в
большинстве
Конвенция
своём
содержит
приемлемые
компромиссные
для
всех
стран,
подписавших Европейскую Конвенцию, поскольку все эти страны находятся
на разных уровнях провового развития и придерживаются различных
правовых традиций.1
Постановления, которые выносит ЕС, представляют из себя прецеденты,
применяемые впоследствие и в других делах. Правовая природа прецедентов
ЕС все более привлекает внимание российских правоведов. Отмечается, что
ЕС при рассмотрении споров о нарушении прав человека обладает
автономией
по
вопросам
толкования
Конвенции,
не
зависит
от
национального законодательства сторон и практики национальных судов и
1
Петрухин И. Указ. соч., с. 2.
связан лишь прецедентом, имевшим место по ранее рассмотренным делам.1
Поскольку ЕС считает себя связанным своими предыдущими решениями,
данное толкование нельзя рассматривать в узком смысле (казуально). Нельзя
в связи с этим ставить знак равенства между прецедентной практикой ЕС и
обычной судебной практикой, которую, исходя из континентальной правовой
традиции, не принято относить к источникам права.
Значимость присоединения Российской Федерации к Конвенции по
мнению российских правоведов состоит не только в том, что её положения
отныне являются частью правовой системы России, а российские граждане
получили возможность обращаться с жалобами по поводу нарушения
гражданских прав в ЕС, сколько в правовых последствиях воздействия
прецедентного права, сформировавшегося в рамках Совета Европы, на
российское право и правоприменительную практику. Неоднозначную
позицию занимают И.В.Баранов и М.А.Травников в вопросе о том, следует
ли призывать национальные суды непосредственно руководствоваться в
своей
деятельности
решениями
ЕС,
минуя
стадию
включения
соответствующих стандартов в национальное законодательство.2 С их точки
зрения такой подход потенциально грозит отрывом национальной судебной
практики от действующего в стране законодательства, что не только не
послужит укреплению авторитета судебной власти, а напротив, введёт в
замешательство граждан, которые не будут видеть связи между писаными
нормами и решениями судов. И.В.Баранов выражает уверенность, однако,
что российским судам можно и должно руководствоваться решениями ЕС,
вынесенными в отношении России. Такой подход нам представляется
чрезмерно узким и способным отразиться лишь на принудительном
исполнении решений ЕС.
Что касается остальных прецедентов, то здесь, по мнению И.В.Баранова,
следует вести речь о корректировке практики применения зафиксированных
Баранов И.В. Доступ к правосудию в гражданском судопроизводстве на основе прецедентов
Европейского Суда по правам человека // Арбитражный и гражданский процесс. 2004. № 3. С. 26.
2
Баранов И.В. Указ соч. с. 27; Травников М.А. Будущее Европейского суда по правам человека:
тупик или смена концепции // Журнал российского права. 2002. № 6. С. 71.
1
в национальных нормах стандартов в соответствие с толкованием этих
стандартов Европейским судом. Мало того, что здесь слышится диссонанс с
уже высказанной им позицией о возникновении угрозы отрыва национальной
судебной практики от действующего в стране законодательства, сама эта
угроза нам представляется надуманной. Нормы, содержащиеся в Конвенции,
Протоколах к ней и решениях ЕС по конкретным делам, являются теперь
составной частью российской правовой системы. Представляется, что
выделенная нами мысль И.В.Баранова как бы развивает его мнение о
возможности применения судебной практики ЕС российскими судами только
в том случае, если нормы национальных стандартов прошли через ЕС и
получили определённое толкование.
Представляется, что ближе к истине М.С.Ерёменко, который видит
влияние Европейской Конвенции о защите права человека и основных свобод
на сферу гражданского процесса в следующих направлениях. Прежде всего,
если в ходе разбирательства в национальном судебном органе возникает
вопрос об условиях реализации либо защите «конвенционных» прав (т.е.
прав и свобод гарантированных непосредственно Конвенцией), последние
подлежат защите с учётом требований соответствующих статей Конвенции и
выработанной
судебными
органами
практики
их
применения.
Соответствующий вывод прямо следует из положения ч. 4 ст. 15
Конституции РФ о приоритете международно-правовых норм перед
национальным законодательством. Кроме того, Конвенция предусматривает
самостоятельное и независимое от остальных право на справедливое
судебное разбирательство при разрешении спора о гражданских правах и
обязанностях.1 Но, коль скоро это тоже конвенционное право, логично
предположить, что М.С.Ерёменко считает обязательной и практику его
применения.
Имеет смысл обратиться также к оценке значимости присоединения
Ерёменко М.С. Право на справедливое судебное разбирательство в гражданском процессе:
практика Европейского суда по правам человека // Российский ежегодник гражданского и
арбитражного процесса. СпБ. 2004. № 3 с. 587.
1
России к Конвенции со стороны самого ЕС. Микеле де Сальвиа
подчёркивает: «Российский судья отныне оказывается связанным задачей
провозглашения права в качестве судьи по правам и свободам и, тем самым,
он является первым судьёй по правам человека. Следовательно, тяжущийся
знает, что он имеет право ссылаться в судах на Европейскую Конвенцию в
том смысле,
в каком она толкуется Страсбургским судом».2 Как видим,
заявитель в своих документах может оперировать прецедентным правом
свободно, не связывая себя только рассмотренными в отношении России
делами и вынесенными по ним решениями.
Выступая на Пленуме Верховного Суда РФ 18.08.03г. Генеральный
директор по правам человека Совета Европы Пьер-Анри Амбер подчеркнул,
что самое важное звено по применению Европейской Конвенции – это
национальный судья, ведь именно к нему обращаются граждане с
разнообразными жалобами. Основываясь на действиях национального судьи,
Конвенция в значительной степени усиливает его полномочия и авторитет в
отношении других государственных органов, гарантируя тем самым
соблюдение принципов правового государства. Постановление по делу
«Бурдов против России» демонстрирует (наряду с другими примерами), что
любое неуважение к судебной власти, идёт ли речь о нарушении её
независимости или неисполнении её решений, влечёт за собой серьёзные
санкции со стороны ЕС. Судья заинтересован в эффективном применении
Конвенции, так как он становится одним из основных гарантов соблюдения
Государством своих международных обязательств.1
Канцлер Совета Европы Пол Махони
убеждён, что по прошествии
многих лет посредством практики ЕС Конвенция глубоко закрепилась в
правовой и моральной ткани сообщества Государств - старых членов Совета
Европы, и аналогичный процесс происходит в новых Государствахучастниках. Директор по правовому сотрудничеству Совета Европы Роберто
2
1
Микеле де Сальвиа. Указ. соч., с. 21.
Материалы Пленума Верховного Суда РФ // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 12, с. 2.
Лампони подчёркивает роль Конвенции как международного договора,
непосредственно применяемого национальными судами.2
Контрольные вопросы к теме:
1. Когда принята Конвенция о защите прав человека и основных свобод?
Когда она вступила в силу для РФ?
2. Пределы
действия
Конвенции
(временные,
пространственные,
предметные).
3. Возможно ли применение прецедентной практики ЕС российскими
судами?
4. Возможно ли непосредственное применение Конвенции российскими
судами?
5. Определите правовую природу прецедентов ЕС.
2
Там же, с.2-3.