Христианство и зороастризм
реклама
Христианство и зороастризм Павел Глоба Отрывок из книги "Живой Огонь" М.2006 стр65-87 Христианство, наряду с исламом, являющееся ответвлением иудаизма, впитало в себя многие из светлых идей Зороастра, в течение нескольких веков орошавших древо иудейской религии. По своему духовному содержанию религия Христа гораздо ближе учению Заратуштры, нежели иудаизму, в лоне которого христианство возникло. Из того факта, что иудейские первосвященники потребовали казни Христа, а зороастрийские священники пришли благословить святого младенца в момент его появления на свет, можно сделать далеко идущие выводы. Но обо всем по порядку. Христианство и зороастризм — во многом близкие и, можно даже сказать, родственные религии. Распространение идей зороастризма и митраизма по эллинистическому миру подготовило почву для принятия языческими народами религии Христа. Во всех центрах античной культуры ко времени появления христианства уже были посеяны семена монотеистической религии пророка Зороастра, что обеспечило создание благоприятной среды для принятия христианского учения. Семь стран, в коих впоследствии древо христианской религии дало наиболее мощные побеги — Иудея, Греция, Рим, Византия, Армения, Украина и Россия, прежде чем воспринять мудрость учения Христа, в той или иной степени соприкоснулись с влиянием зороастризма — первой религии утвердившей идею единого Бога — Творца неба и земли. Иудаизм, из которого и произошло христианство, во многом обязан зороастризму государственной религии Персидской империи и политике персидских царей династии Ахеменидов, которые всегда благожелательно относились к иудеям, уважая последних за их религиозные убеждения. Кир Персидский царь Кир освободил иудеев из вавилонского плена и даже выделил им средства на восстановление Соломонова храма. В благодарность за это Кир Персидский был назван Спасителем (Мессией) в книге пророка Исайи, вошедшей в канонический текст Библии. Контакт двух культур оказал влияние как на персов, так и на иудеев, воспринявших от последователей пророка Зороастра эсхатологические представления о конце света, Страшном Суде и пришествии Мессии. В результате симбиоза двух монотеистических традиций в иудейской священнической среде возникла религиозная секта фарисеев, отличавшаяся от саддукеев — последователей более древней формы иудаизма — своими убеждениями, проникнутыми творческим влиянием идей зороастризма. Именно из учения фарисеев впоследствии и возникло христианство. Зороастризму, в основе которого лежит представление о приходе Спасителя в конце времен, свойственны эсхатологические настроения. Основатель религии пророк Заратуштра оставил пророчество (сохранившееся, кстати, и во многих раннехристианских источниках) о том, что Спаситель рода человеческого родится от девы и знаком к тому будет появление на небе необычной кометы в виде венца. Зороастрийские маги долго ждали исполнения пророчества, передавая слова пророка из поколения в поколение, и когда на небе воссияла комета, впоследствии получившая название Вифлеемской звезды, отправили в Иудею посольство с дарами божественному младенцу. Евангелие от Матфея повествует о трех волхвах, пришедших с востока поклониться младенцу Иисусу — зороастрийцы первыми узнали Христа и признали в нем долгожданного Спасителя. Благая Весть о рождении, жизни, мученической смерти и чудесном воскресении Иисуса Христа передавалась от человека к человеку, все более и более завоевывая умы людей в самых удаленных друг от друга окраинах Римской империи. Но тот факт, что первой страной официально принявшей христианство, стала Армения – пограничная область между Римом и Парфией - страна, в которой прежде исповедовалась древняя религия Зороастра, безусловно говорит о том,что зороастризм подготовил благоприятную почву в сердцах верующих для принятия молодого учения Христа. Греция ко времени появления христианства уже пришла к пониманию единого Бога благодаря усилиям философов неоплатоника Неоплатонизм же стал творческим развитием учения Платона, опиравшегося в своих философских изысканиях на идеи орфиков и пифагорейцев, которые во многом базировались на восточных учениях зороастризме и зерванизме. Таким образом, можно утверждать, что и греческая культура не обошлась без влияния персидских идеи о едином Боге. Римская империя во многом была готова к принятию христианства благодаря тому, что на ее территории еще за сто лет до Рождества Христова получило широчайшее распространение философско-религиозное учение опять же персидского происхождения, получившее название митраизма в честь древнеарийского бога солнечного света Митры. Митраизм являлся дочерней по отношению к зороастризму религией, но в нем еще в большей степени получили развитие эсхатологические представления, а сам Митра стал восприниматься как мистический Спаситель, который должен прийти в конце времен, дабы судить человечество за его грехи. Близость митраизма и христианства столь очевидна, что некоторые исследователи берут на себя смелость заявлять о прямом заимствовании христианством некоторых элементов литургии из мистерий персидского божества Истины и Порядка. Византия, как преемница Рима, также не могла быть свободной от влияния персидской религиозной мысли, поскольку сам основатель Константинополя — столицы «христианской империи» Константин Великий в молодости был митраистом и на монетах его времени очень часто появлялся Бог Митра Солнце Непобедимое (Deus Sol Invictus Mithra). Говоря о России и Украине как восприемницах христианского учения — странах, в которых мировая религия пустила глубокие корни, невозможно не отметить того факта, что народы, населявшие Россию и Украину во времена античности, имели культурные контакты с Востоком, и даже более того — славяне пришли с востока, принеся с собой древнеарийскую религию, реформатором которой и стал Заратуштра, родившийся за две тысячи лет до рождения Иисуса Христа. Поклонение Единому Верховному Богу, лежащее в основе древней религии индоевропейцев, со временем сменилось языческим политеизмом. Функция Заратуштры заключалась в восстановлении идеи Единого БогаТворца и возвращении религии арийских народов к ее истинному первоистоку. Считать зороастризм сугубо иранской религией исторически неверно, поскольку проповедь пророка Заратушры, направленная к жителям Поволжья и прикаспийских степей, была услышана не только ими, но и многими другими представителями большой семьи индоевропейских народов. Зороастризм стал государственной религией Персидской империи — самого большого государства древнего мира, под культурным влиянием которой находилась и территория Южной России. Россияне могут гордиться тем, что первый провозвестник религии откровения пророк Заратуштра родился на Урале, откуда и началась его проповедь. страна городов на Южном Урале Открытая на Урале «страна городов», содержащая более сорока очагов древнеарийской культуры, среди которых наиболее знаменитым и изученным является Аркаим, окончательно убедила историков и археологов в том, что наша страна является прародиной всей индоевропейской цивилизации. Индоевропейцы широко расселились по территории Евразии, неся с собой учение пророка Заратуштры, которое подготовило благодатную почву для принятия религии Христа. Пророчество Заратуштры о рождении Христа. Появление на небосклоне ярких комет всегда возвещало о предстоящих переменах и событиях мирового масштаба. Рождение некоторых исключительных личностей было отмечено внезапным появлением ярчайших «хвостатых звезд». Истории известно множество подобных фактов, но самым знаменательным, безусловно, является рождение Иисуса Христа. Как известно из Евангелия от Матфея, а также из апокрифической литературы и христианских преданий, первыми о рождении Спасителя узнали персидские маги-волхвы, пришедшие с востока поклониться «Царю Иудейскому». Комета, которая «шла перед ними», привела их в Вифлеем непосредственно к тому месту, где родился Христос. Сбылось пророчество Эритрейской сивиллы: «Чада рожденье земле принесло великую радость, Возвеселился и в небе Престол, и мир — в ликованье. Маги воздали честь звезде, невиданной прежде, И, уверовав в Бога, Лежащего в яслях узрели». Сбылись не только пророчества Сивиллы из Эритреи — исполнилось древнее предсказание самого Заратуштры и оправдались надежды и чаянья зороастрийского духовенства, уже давно ожидавшего прихода Спасителя. Иудейская и раннехристианская литература, много позаимствовавшая из зороастрийской эсхатологии, сохранила прямые указания на взаимосвязь и даже преемственность между зороастризмом и христианством. Так, в апокрифическом Арабском Евангелии детства Иисуса говорится: «Когда Иисус, Господь наш, родился в Вифлееме, в Иудее, во времена царя Ирода, пришли с востока маги в Иерусалим, как предсказано было Заратуштрой». Даже в Средние века христианские богословы, особенно сирийских и армянских церквей, еще помнили о духовной связи, соединяющей древнюю религию Заратуштры и молодую религию Христа. В «Сжатой истории династий» Бар-Эбрея, яковитского епископа XIII в.. мы находим подтверждение словам Арабского Евангелия детства Иисуса: «В то время жил Зородашт, учитель секты магов... Он говорил персам о пришествии Христа и наказывал им принести ему дары. Он возвестил им: в последние времена дева во чреве приимет, и когда младенец родится, явится звезда, которая вспыхнет днем, а в середине ее видна будет дева. Вы же, дети мои, прежде всех народов узнаете о рождении его. И как увидите ту звезду, идите за ней, куда она вас поведет, и принесите младенцу свои дары. Ибо младенец тот — «Слово», которое небо основало». В этом свидетельстве Заратуштра предстает как мессианский пророк, предвосхищающий пришествие Сына Божьего. Еще более определенно говорит о христианстве как о продолжении и развитии учения Заратуштры сирийско-несторианский митрополит МарСоломон, также живший в XIII в. В книге мистерий «Пчела» он дает достаточно подробное описание предсказания Заратуштры относительно рождения Христа, причем эти две исключительных личности в данном свидетельстве сливаются в единое целое, некое первородное существо, зачатое через «Слово» Творца всего, что есть: «Предсказание Зарадошта о нашем Господе: когда он сидел у колодца в Хорине, говорил своим ученикам: Слушайте, дети мои возлюбленные, вам открою тайну великого царя, который придет в мир в конце времен. Дева зачнет и родит сына. И люди той страны будут бороться с ним, чтобы его уничтожить, но не удастся. Тогда его схватят и пригвоздят к деревянному кресту. И небо и земля будут скорбеть о нем, и поколения народов будут плакать о нем. Он сойдет в глубины земли и из глубины вознесется на небо. Тогда придет он с воинством света и приблизится на белых облаках, ибо он есть дитя, которое было зачато через «Слово» творца всего, что есть... Моего рода будет он. Я есмь он и он есть я. Он во мне и я в нем. И когда он придет, великие знамения явятся на небе, а его сияние превзойдет сияние неба... Вам же надлежит бдеть и помнить, что я вам сказал, и ждать исполнения предсказания. Ведь вам первым предстоит узреть пришествие этого великого царя. И когда взойдет та звезда, пошлите посольство, чтобы принести дары поклониться ему... И я и он — мы одно». Подобные свидетельства христианских богословов могли бы показаться сомнительными и даже безосновательными, если бы они не имели подтверждения в письменной зороастрийской традиции. Согласно авестийской эсхатологии, известной нам по «Бундахишну». «Бахман-яшту», «Ривайяту» и другим зороастрийским текстам, после Заратуштры в мир должны последовательно прийти три Спасителя — Хушедар («Растящий истину»), Хушедар-мах («Растящий почитание») и Саошьянт («Воплотивший истину»). С приходом Саошьянта — последнего Спасителя наступит Фрашегирд — Страшный Суд произойдет воскрешение умерших и очищение мира от скверны греха во вселенском пламени. Затем мир будет восстановлен и люди обретут новое нетленное тело, — эти представления впоследствии нашли отражение в христианской концепции о светопреставлении. Тут необходимо отметить, что эсхатологические и мессианские настроения появились в иудейской среде лишь после тесного контакта иуде с персами, исповедовавшими маздеизм, являющийся не менее строгим монотеизмом, чем иудаизм. Политика Кира, избавившего иудеев от гнета вавилонского плена, покровительствовавшего их религии и даже выделившего им деньги на восстановление Соломонова храма заставила народ Моисея с уважением относиться к религиозным воззрениям персов. В результате в иудейской среде возникла секта фарисеев, представители которой стали учить о приходе Мессии, Страшном суде и воскрешении усопших в конце времен. Таким образом в лоне иудаизма, оплодотворенном зороастрийской идеей о Спасителе, через пять с половиной столетий зародилось христианство. Учение долгожданного Мессии, пришедшего к народу Израиля, было отвергнуто соплеменниками, но принято иными народами. Первыми, кто узнал в младенце Иисусе Христа-Спасителя, были персидские маги — представители зороастрийского жречества, которые лучше, чем кто-либо другой знали, где и когда должен был родиться Спаситель. В силу исторически сложившихся обстоятельств христианство, ставшее государственной религией Римской империи — главного логического соперника персидских царских династий, не могло быть принято зороастрийским духовенством Империи Сасанидов как дочерняя по отношению к зороастризму религия. Возможно, именно в этом и была непоправимая ошибка верховных жрецов зороастризма — древнейшей монотеистической религии, которая уже через несколько столетий после принятия всем языческим миром христианства пала под мощными ударами молодого ислама. В VI веке разрозненная Персидская империя, духовная власть в которой едва поддерживалась ортодоксально настроенным жречеством, уставшим от постоянной борьбы с манихеями, маздакитами и прочими еретиками, ничего не смогла противопоставить силе арабских завоевателей, вдохновленных словами пророка Мухаммеда. К сожалению, следует признать, что ко времени падения Империи Сасанидов зороастризм уже выродился, но за шесть столетии до этого печального события дела обстояли совершенно иначе и представители зороастрийского духовенства могли признать рождение Сына Божьего в ином народе, кроме персидского. Вне всякого сомнения, те маги, которые пришли поклониться младенцу Христу, видели в нем долгожданного Хушедара («Растящего истину») — первого из трех Спасителей, которые должны были прийти после Заратуштры и принести новое религиозное откровение. Согласно авестийской мифологии, все последующие за Заратуштрой Спасители будут его сыновьями, рожденными от богоизбранных дев, которые должны войти в священное озеро Кансава, в котором Заратуштра оставил свое семя. В связи с этим вспоминаются слова христианского богослова Map-Соломона, которые он вкладывает в уста Заратуштры, говорящего о Христе: «Моего рода будет он». Эти слова вполне укладываются в зороастриискую концепцию рождения Спасителей-Саошьянтов и тем самым приобретают особую значимость. Безусловно, не следует понимать буквально то, что семя Заратуштры находится в озере и что вошедшая в это озеро девственница должна непременно стать матерью божественного ребенка, коему предназначено спасти человечество. Карл Густав Юнг, применяя метод аналитической психологии, убедительно доказал, что мифические озера, ручьи, моря и прочие водоемы, порождающие в своих глубинах божественную жизнь, являются архетипическим символом океана бессознательного, в недрах которого зарождается самость. Погружение в священный водоем непорочной девы (во всех религиозных традициях являющейся матерью богочеловека) и рождение предвечного младенца является как макрокосмическим символом рождения мира из темных вод хаоса, так и микрокосмическим символом пробуждения божественного света в неотягощенной грехом душе, погрузившейся в океан бессознательного. Те Спасители, которые должны прийти в мир вслед за Заратуштрой, будут, конечно же, его духовными наследниками, но не его сыновьями в физическом смысле. Тем зороастрийским жрецам, которые пришли поклониться младенцу Христу, родственность Заратуштры и Христа, видимо, представлялась очень естественной, поскольку они считали существование фравахара (души) Заратуштры и Саошьянтов (к числу которых они причисляли и Христа) безначальным, растворенным в Боге и ведущим свое начало от сотворения мира. Утверждая предвечное существование Сына Божьего, христиане лишь подтверждают древнюю мысль о предвечности и божественной природе Спасителей рода человеческого, высказанную еще в ранних зороастрийских религиозных текстах. Персидские маги, владеющие искусством астрологии, действительно ожидали прихода Спасителя, и появление на небосклоне яркой кометы, видимой даже днем, было воспринято ими как знак исполнения древнего пророчества. Дождавшись исполнения древнего предсказания, три мага (а именно так по сей день именуют себя священнослужители маздаяснийской религии) принесли младенцу Христу три дара — золото, ладан и смирну. В Евангелии от Матфея так рассказывается об этом: «Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирoда, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят: где родившийся Царь Иудейский? Ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли по допиться Ему. Тогда Ирод, тайно призвав волхвов, выведал от них время появления звезды и, послав их в Вифлеем, сказал: пойдите тщательно разведайте о младенце и, когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться ему. Они, выслушав царя пошли. И се, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними как наконец пришла и остановилась над местом, где был младенец, увидев же звезду, они возрадовались радостью весьма великою, и, войдя в дом, увидели младенца с Мариею, матерью Его, и, пав, поклонились Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну. И, получив во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою». Три волхва, принесших младенцу-Христу золото, ладан и смирну, тем самым почтили его как царя, первосвященника и жертву. Обычно дары магов истолковываются следующим образом: золотом платят дань царю, ладаном почитают божество, смирной же умащают покойников. Если же принять версию о персидском, а не ассирийском происхождении волхвов, то символика трех даров станет еще более значимой. Три дара волхвов являются символами трех каст зороастрийского общества и трех видов Хварны — божественной отмеченности, выделяющей человека из числа прочих. Искра божья в человеке, талант, умение руководить людьми — вот что такое Хварна. Это святое для зороастрийцев понятие тройственно по своей природе. Зороастрийцы выделяли царскую хварну, хварну священников и хварну воинов. Символом царской харизмы считалось золото, символом жреческой хварны — ладан, а воинской — смирна или мирра, поскольку именно юины жертвуют собой ради спасения других и тем самым обрекают себя на мученичество. Принесение Христу трех символических даров свидетельствует о величайшем почтении к нему зороастрийских жрецов, видевших в нем сверхчеловека, сочетающею в себе качества воина, жреца и царя. Имена волхвов, «пришедших ко Христу» варьируются в раннехрианской литературе. Ориген называет имена Авимелеха, Охозата и Фикола. Со времен Средневековья установилась прочная традиция именовать волхвов Каспаром, Бальтазаром и Мельхиором, но, судя по всему, ближе к истине были сирийские христиане, называвшие имена Хормизда, Иездигерда и Пероза. Эти чисто персидские имена, часто встречающиеся в списках царских династий Аршакидов и Сасанидов, выдают в волхвах видных деятелей зороастрийского духовенства. Раннехристианское искусство также свидетельствует о национальной принадлежности волхвов — деталями их одеяния всегда были персидская круглая войлочная шапка, штаны, над которыми смеялись греки и римляне, длинный хитон с рукавами, называемый зороастрийцами «судрех». Персидское обличье волхвов, изображенных в Вифлеемской церкви Рождества Христова, произвело неизгладимое впечатление на персидского царя Хосрова II, пощадившего эту церковь, несмотря на то, что прежде он предал огню множество христианских храмов. Персидская религия Митры — предтеча христианства Зороастризм оказал влияние на формирование и становление христианства как опосредованно (через иудаизм), так и непосредственно через религию бога света Митры, получившую широчайшее распространение во времена императорского Рима. В первые века нашей эры митраизм — дочерняя по отношению к зороастризму религия — составлял серьезную конкуренцию христианству, поскольку Митра воспринимался как спаситель, указывающий людям путь к вечной жизни. Многие исследователи считают, что день рождения Митры — 25 декабря — стал днем рождения Христа именно вследствие параллельного существования двух сильнейших религиозных систем в одно время и в одном месте. Сейчас практически никто не станет отрицать влияние зороастризма через митраизм на христианство. Среди митраистских идей, родственных христианству, можно отметить легенду о народившемся боге и пастухах, пришедших поклониться новорожденному, окропление святой водой, празднование воскресения как дня, посвященного богу, причащение хлебом и вином, а также веру в вознесение богочеловека на Небо. Жрецы культа Митры, также как и христианские богословы, сулили митраистам воскресение и бессмертие души. Но все-таки, несмотря на близость христианства и митраизма по некоторым вопросам вероучения, последний неминуемо должен был уступить свои позиции первому. Первоначальное христианство имело много общего с митраизмом и с зороастризмом, но со времени, когда христианство приобрело статус государственной религии Римской империи, начался процесс «чистки» в самом христианстве. С IV в. христианство вошло в полосу внутренних противоречий и ожесточенной борьбы партий за право быть единственно верными толкователями Евангельских истин. Именно с этого времени началось уничтожение всяческих упоминаний о персидских волхвах, пришедших благословить младенца — Спасителя, чье рождение было предсказано Заратуштрой. Евангелия, в которых упоминалось имя Зороастра, не были канонизированы и попали в разряд апокрифических. Но, тем не менее следует признать, что без митраизма христианство не обрело бы столь ярко выраженные черты индоевропейской религии. Две соперничающие религии, существующие в одно время и в одном месте, не могут не оказывать влияния друг на друга и в этом отношении взаимное влияние митраизма и христианства является особенно показательным. Близость доктрин митраизма и христианства предопределила общность многих компонентов для обоих религий. Митраисты видели в Митре бога света и грядущего Спасителя — избавителя человечества. Христиане видели во Христе того же Спасителя. Христос — сын Божий и Митра — сын Божий. Христос родился от девы и Митра родился от девы. Даже рождественские мифы митраистов и христиан очень похожи — по преданию Митра родился в гроте и, согласно одной версии, первыми об этом узнали пастухи, а согласно другой версии — маги, которые принесли божественному младенцу дары — золото и благовония. Чем не евангельская легенда? Митра, как и Христос, является посредником между людьми и Богом. И Христос и Митра творят волю Бога-Отца, пославшего их на землю, с той лишь разницей, что Христос — сын Яхве, а Митра — сын Ахура-Мазды (заметим, что древние персы отождествляли свое верховное божество — Ахура-Мазду с иудейским богом Яхве, о чем красноречиво свидетельствует Библия). Земная миссия Христа — борьба с дьяволом и его слугами, Митра сошел на землю с той же целью, и сонмища демонов — приспешников АнграМанью — были побеждены. Но окончательная победа над силами тьмы, согласно представлениям митраистов, возможна лишь в последний день существования мира, когда Митра придет судить человечество. Христианская эсхатологическая традиция чрезвычайно близка взглядам почитателей персидского бога — христиане также говорят о втором пришествии и Страшном суде. Вознесение Митры на небо к трону Ахура-Мазды по окончании его земной миссии также роднит его с Христом, исполнившим на земле волю Отца своего и вернувшегося на небо. Даже символика христианства и митраизма чрезвычайно близка — и там и там мы встречаем изображение креста, с тем отличием, что митраисты изображали крест в круге. Крест в круге — древнейший солярный символ, который можно встретить во многих традициях. Митра — солярное божество, и появление креста в его символике вполне оправдано, поскольку четыре угла креста соответствуют четырем кардинальным точкам на годичном пути солнца — двум равноденствиям и двум солнцестояниям. В христианстве крест стад символом мученичества и страдания, хотя нечто солярное в его символике все-таки осталось — светлый праздник Рождества Христова отмечается во время зимнего солнцестояния — 25 декабря. Рождение Митры 25 декабря в самую темную ночь года в темной пещере символизирует рождение света и появление надежды на скорое возрождение природы после символической зимней смерти. Вероятно, первые христиане вкладывали в космический акт рождения Иисуса Xpиста тот же смысл. Крест в круге — символ Митры — можно увидеть и на сценах священной трапезы Митры и бога Солнца. Круглый ритуальный хлеб, лежащий перед Митрой, надрезан на четыре части, очевидно, для бол.: удобного его преломления. Хлеб и сладкое вино — святое причасти митраистов — символизировали блаженство в будущей жизни в царстве доброго Митры. Христианское таинство причастия творится как воспоминание о Тайной Вечере Иисуса Христа и апостолов. Ритуальная трапеза митраистов также является символическим воспроизведением священного пира Митры и его помощников. Еще одно таинство христианской церкви имеет аналогию в ритуалах митраизма — крещение-омовение неофитов, которое в понимании служителей культа Митры способствовало очищению от прошлых грехов человека, посвящаемого в мистерии. Жрецы Митры осуществляли помазание посвящаемых медом, что напоминает христианское миропомазание. Митраистские жрецы, так же как и христианские священнослужители, воспринимали себя посредниками между людьми и божеством и данной им властью могли исповедовать паству и отпускать грехи кающимся грешникам, налагая на них строгую епитимью. Стремление к духовной чистоте, которой особенно выделялся митраизм среди прочих религий эллинистического язычества, предопределяло суровые морально-этические требования к его последователям, что опять же роднит митраизм с аскетическим христианством. Жрецы Митры требовали от верующих соблюдения строгой дисциплины, постов и воздержания. Другого и быть не могло — римский митраизм был религией военных, и нужно отметить, именно дисциплина митраистских братство обеспечила военные успехи Септимия Севера, Аврелиана и Диоклетиана. Религия с давних времен являлась прекрасным средством поддержания спокойствия в обществе и служила незаменимой опорой государственной власти. В этом отношении христианство многому научилось у митраизма, в частности, понятие воинствующей церкви целиком было воспринято из идей митраизма. Сама организация церкви братьев во Христе во многом напоминала стройную систему организации братств дисциплинированных митраистов, а высший сан католической конфессии дублировал высшую ступень митраистских посвящений и назывался так же — Pater - «Отец», или просто «Папа». По сей день христианские свящеинослужители высокою сана — архиереи и архимандриты носят головной убор, называемый Митрой, доставшийся им в наследство от жрецов языческого божества, а митрополиты попрежнему управляют столичными епархиями, что является лучшим свидетельством живучести идей митраизма. Жаль только, что столицы теперь уже не принято называть митрополиями, ведь Mitrapolis — город Митры, город Солнца — не самое плохое название для места, где живут люди. Идеи митраизма периодически воскресали даже во времена Средневековья, и примером тому может служить знаменитый «Город Солнца» Кампанеллы, похороненный христианской церковью так же, как за десять столетий до этого была похоронена сама религия этого древнего солярного божества. Но, так или иначе, как бы мы теперь ни относились к митраизму и христианству, мы вынуждены признать, что общего между этими религиями было больше, чем противоречий. Главным и самым серьезным препятствием для возникновения взаимопонимания между представителями христианского и митраистского клира была фанатическая приверженность ранних христиан своим собственным религиозным убеждениям, что резко выделяло христианство из числа прочих религий античности, коим свойственно было терпимое отношение к иным верованиям. Но как бы христианство, продолжая традицию иудаизма, ни пыталось изолировать себя от проникновения в свою среду чужеродных языческих элементов, оно так и не смогло оградить себя от влияния митраизма. Между христианством и митраизмом так много общего, что на это невозможно не обратить внимания. Но какая религия из двух оказала на другую большее воздействие: культ Митры, исповедуемых индоариями со II тысячелетия до нашей эры, или же молодое христианство, только набирающее силу — ответ на этот вопрос вполне очевиден. Подытожить вышесказанное о взаимосвязи и близости двух ведущих религиозных систем Римской империи можно словами из Энциклопедии Британика: «Братский и демократический дух первых коммун и их исток покорности, идентификация объектов поклонения с солнцем и светом, легенды о пастухах и дарах, о наводнении, представление в искусстве огненной колесницы, получение воды из скалы, использование колокольчика и свечи, святой воды и причащения, освящение воскресения и 25 декабря, упор на моральный кодекс, воздержание и самоконтроль, доктрины неба и ада, откровения, размышления о логосе, происходящем от божественного, искупляющая жертва, постоянная борьба между добром и злом с победой первого, бессмертие души и последний суд, воскрешение плоти и огненная погибель Вселенной — только некоторые из сходств, кажущихся или реальных, позволивших митраизму долго соперничать с христианством». Христианство как феномен восторжествовало только потому, что Римская империя постоянно вела войны с Персией, и нужна была гоударственная идеология, свободная от всяческой примеси персидского влияния. Риму просто необходимо было что-то противопоставить религиозной экспансии восточных идей. В IV в. по мере утвер¬ждения на персидском престоле династии Сасанидов началось укрепление не только основ иранского государства, но и основ самой иранской религии. При Ардашире была канонизирована Авеста, был создан авестийский алфавит на основе арамейского языка и авестийские гимны, до тех пор передаваемые из поколения в поколение изустно, были наконец-то записаны на бумаге. В это время персидский зороастризм переживал период не только ортодоксализации, но и сакрализации. Зерванизм — эзотерическое направление в зороастризме — достиг своего расцвета именно во времена Сасанидов, что повлекло за собой расцвет астрономии, математики, архитектуры и литературы. Волна возрождения зороастризма — материнской религии, в лоне которой был взращен культ бога Митры, распространившийся по всей территории огромной Римской империи и достигший своего высшего расцвета во времена правления императоров Аврелиана и Диоклетиана, побудила Константина к принятию радикальных мер. Христианство стало антитезой как митраизму, так и зороастризму. Самому Константину, придавшему христианству статус государственной религии, но по существу остававшемуся безбожником, было все равно, какую исповедовать религию, лишь бы она не противоречила его политическим амбициям. Константин называл себя «тринадцатым апостолом», но, тем не менее возглавлял языческую священническую коллегию и сохранял за собой сан Pontifex Maximus — верховного жреца Римской империи. Размежевание между митраизмом и христианством было неминуемым следствием государственной религиозной политики, потому что признание христианства дочерней религией по отношению к зороастризму (как оно и есть на самом деле) означало бы крах политической идеологии Рима перед персидским зороастризмом. Этого допустить было нельзя, поскольку в таком случае христианство мало чем отличалось бы от похороненного митраизма, также имевшего зороастрийские корни. Больший демократизм христианства и замкнутость митраизма во многом определили будущую победу религии Христа, но основная причина поражения культа Митры носит чисто политический характер — митраизм был чуждой религией в Римской империи, более того, он был религией персидского происхождения, а Персия являлась постоянным врагом Рима, оспаривавшим у него право мирового господства. Митраизм был обречен по трем причинам: исторически, идеологически и политически он уступал христианству. Если рассматривать противостояние митраизма и христианства с исторической точки зрения, то становится очевидным несоответствие митраизма, народившегося в эпоху Овна и несущего ее вибрации, новой космической I эпохе Рыб, которой гораздо более соответствует религия Христа, из самых ранних символов коей является рыба. То обстоятельство, что фигура Христа как спасителя рода человеческого не была воспринята адептами мистерий, вопреки древним пророчествам Зороастра о рождении младенца Саошианта от девы, предопределило идеологическое поражение митраизма, как, впрочем, и самого зороастризма несколькими веками позже. С идеологической точки зрения христианство представляло собой более цельную и чистую религию, неприятие принципа зла в которой стало главной богословской концепцией. Митраисты же поклонялись как высшим — небесным, так и нижним — подземным богам, среди которых было место даже Axриману — виновнику всех бед человечества. Но ни идеологические, ни исторические факторы, оказавшие, безусловно, огромное влияние на расстановку сил между христианством и митраизмом, не смогли бы перевесить чашу весов в пользу одной из этих религий, если бы ко всему этому не примешалась политика. Митраизм проиграл исторический спор с религией Христа и надо признать, это было неизбежно. Использование в богослужении жертвоприношений, подмена истинного знания сложными предписаниями ритуала, эклектизм и излишняя сакрализация культа — все это и многое другое можно поставить в укор митраизму. Христианство было гораздо более жизнеспособно, и поэтому именно оно выжило в сложнейшей исторической обстановке, каковая имела место в Римской империи времен эллинизма. Став государственной религией, христианство похоронило под собой все многообразие религий про¬шлого, в том числе и митраизм. Таким образом, зороастрийцы первыми приветствовали Спасителя как Первосвященника и Царя и принесли ему свои дары: золото, ладан и смирну. В соответствии с имеющимися древними источниками, в дальнейшем Иисус обучался в Персии и Индии, и только потом, когда ему было уже тридцать лет, он начал свою проповедь (заметим, что в Евангелиях о жизни Иисуса в этот период времени ничего не говорится). Об этом же, кстати, свидетельствуют содержание проповедей и темы притч Иисуса Христа, многие из которых очень близки к тому, что говорил Заратуштра и о чем говорится в авестийских текстах. Интересно, что использование красного вина и хлеба в христианском обряде причащения буквально повторяет древний зороастрийский обряд. Конечно, проповеди Иисуса Христа отличаются от авестийского учения, причем порой существенно, хотя и гораздо ближе именно к нему, а не к Ветхому Завету. Эти отличия объясняются особенностями страны, где проповедовалось учение, а также, в еще большей степени, особенностями того временного периода. Тем не менее, в своей основе изначальное христианство ни в чем не противоречит зороастризму. ….. Зороастризм нельзя назвать только религией в общепринятом сейчас понимании этого слова. Прежде всего это образ жизни и строй мышления. Сейчас эти слова стало модно говорить практически обо всем: от различных направлений современной музыки до многочисленных философских систем. Знакомство с зороастризмом покажет вам, что именно к нему это определение применимо без всякой натяжки. Зороастризм охватывает все стороны жизни человека. В нем отсутствует широко распространенное деление жизни на высокое, духовное, божественное, с одной стороны, и низменное, человеческое, материальное, с другой стороны. Подобное разделение нередко приводит к лицемерию и обману, несоответствию высоких слов и грязных дел. Человек рассматривается в зороастризме как микрокосмос, часть единого Космоса, Вселенной, а его развитие — как составная часть общекосмического процесса. Многие современные ученые и исследователи считают эти особенности учения архаизмом, относящимся к далекому прошлому, к первобытно-общинному строю и т.д., то есть к тому времени, когда, по их мнению, люди были еще глупыми и наивными, не понимали преимуществ прогресса. Не будем переубеждать сторонников подобной точки зрения. Наше дело — это решить, соответствует ли это учение той реальности, тому миру, в котором мы живем, во всем его многообразии. Позволяет ли оно нам получить ответ на многие (или даже на все) вопросы, на которые мы не может ответить обычным путем, помогает ли выбрать нужную дорогу в жизни. Если это учение нас устраивает, если оно помогает восстановить утраченную целостность мира, тогда мы можем его придерживаться. Если же оно не соответствует психотипу и мировоззренческим установкам того или иного человека, тогда следует попытаться найти другую стезю на пути духовного совершенствования.
