ОБЩЕСТВО ЗЛА И ЕГО НЕОБХОДИМОСТЬ
advertisement
ОБЩЕСТВО ЗЛА И ЕГО НЕОБХОДИМОСТЬ Нравится нам это или нет, но все вокруг разлагается – красиво или не очень. Стоит включить телевизор, и «5-й канал» попотчует нас репортажами, как чиновники обворовывают инвалидов, а олигархи – выдирают куски пляжей из землевладений местных общин. Пройдешься по рынку – тебе норовят втридорога всучить всякую дрянь; сядешь в такси – таксист покажет зубы, а уж про сантехников, плиточников и прочих рабочих и говорить не приходится – они стали «ужасами нашего городка». Я уж не говорю о разговорах в саунах или других местах, где встречаются важные люди – запиши на диктофон, и пленки Мельниченко покажутся детским лепетом. Моральный распад проявляет себя по-разному, но на жизнь влияет ощутимо. Конечно, какой-то интегральный показатель морального здоровья трудно разработать, но показатель коррупции, количество инвестиций на душу населения или объем фондового рынка – чем не показатель доверия (или недоверия) к стране или ее гражданам? А ведь без доверия о здоровом моральном климате говорить не приходится. Заметьте, со всем этим у нас не просто плохо, а довольно скверно даже по сравнению с нашими не очень благополучными соседями. Деморализация: как и где она живет Средства борьбы с упадком – тема отдельного разговора. Например, «канал духовного відродження» на 3-м канале Украинского радио. Ведущая, с немолодым надтреснутым голосом проводит «беседы» с преимущественно ветхими (хотя порой и довольно агрессивными) созданиями – такая себе аудио-иллюстрация к открытой Эриком Берном игре «какой ужас!» (КУ), где каждый участник имеет свой бонус – и те, кто рассказывает страшилки, и те, кто охает, мол, «до чего дошли». А таки дошли. Когда один президент страны никак не очистится от подозрений в причастности к гибели журналиста, а другой – прерывает заседание Совнацбеза, чтобы побыстрее встретиться с известным певцом нетрадиционной ориентации, – то, что это? И вот сладкие ароматы тлена просочились до самого низа. На днях бывший однокашник небрежно поведал, как легким откатом обворовал родную организацию на пятьдесят тысяч долларов: «ты не понимаешь, Андрюха, мне ведь самому ничего и не надо, все детям…». Я промолчал. Чего там, ведь «все так делают». Так, вольно или невольно и автор этих строк принял участие во всеукраинском драйве, имя которому – моральное разлажение. Печалит даже не повальность этого соревнования на глубину падения, а то, как мы его воспринимаем: как данность, не как люди, а как животные… В общем, признаков упадка у нас столько, что трудно даже на чем-то остановиться. Возможно, есть среди нас и тайные ангелы, но, в общем-то, все мы если не «rotten to the core», «прогнившие до костей» (как говорил о своих Андрей Маклаков, июль 2007 г. 1 бывших любовниках сэр Элтон Джон), то люди привычные к постоянным сделкам с совестью. Как и когда это произошло? Когда мы к ним привыкли и почему? Чего у нас нет, так это осмысления происходящего. Мысли, свободной от штампов и идеологической ангажированности. Но если присмотреться, то в этом сладострастном копошении можно усмотреть систему… Например, в правящем сословии мерзости определенно больше – там больше возможностей, больше денег, больше стимулов, больше безнаказанности. Не потому, что наши начальники хуже нас, просто у них больше искушений. Особенно здорово они продвинулись в этом направлении в период быстрой приватизации, когда партработники и комсомольцы спешно превращались в капиталистов, выгодно обменивая совесть и убеждения на собственность. В географическом плане симптомы разлажения сконцентрированы, в основном, в двух местах – в Киеве и Донецке. С Киевом все понятно, любая столица – это ярмарка тщеславия, финансовый фурункул и источник упадка. С Донецком интереснее, но дело даже не в «донецкой мафии» с ее бесконечной чередой убийств, захватов имущества, колодцев с трупами и информационной блокадой журналистов заморскими адвокатами дорогого Рината Леонидовича. Свезя в столицу тысячи простых аборигенов, хозяева региона ясно показали, какими забитыми, несчастливыми и озлобленными существами стали эти когда-то уверенные в себе люди. В возрастном отношении, распад больше всего поражает среднее и младшее поколение. Молодежь (наиболее чувствительная и незащищенная часть населения) выработала странную лающую манеру речи и начала дружно брить головы, стараясь быть похожей на зеков, или одеваться и раскрашиваться, как проститутки. Молодежь не понимает, что если внешне стараешься быть на кого-то похожим, то и внутри тебя что-то изменится. Мода на отбросы общества? Скорее, пересечение необходимости самозащиты и возможностей для этого, мимикрия. Когда старые ценности выброшены на свалку, а новые не найдены, – образуется пустота. И это отнюдь не свободный простор светлой квартиры в пентхаусе, а скорее эхинококковая каверна, которую страшно оставлять, но еще страшнее трогать. Этот славный новый мир А если действительно не трогать? Представим себе эту Прекрасную Славную Украину лет через 20. Итак, прежде чем заполнить заявление в милицию о том, что вашу квартиру ограбили, вы платите процент от стоимости украденного. Один вызов «скорой» – будет стоить дороже, чем авиаперелет бригады из Нью-Йорка. Ребенок сможет подать на вас в суд за то, что на Новый Год вы не сделали ему обещанный подарок – яблочный пирог. Жена предлагает мужу подписать брачный контракт, где оговорено, где, когда, в каких позах он будет ею овладевать, и сколько заплатит за это. На Майдане очередная революция – это гомосексуалисты требуют выделения территории для создания «Республики Любви», и т.д. и т.п. Это не фантазия, многие подобные вещи уже имеют место на Западе. Что происходит, когда целый народ позволяет себе жить по принципу «после нас – 2 хоть потоп», пытаясь превратить это в универсальный принцип, бросая вызов самой сущности человека? Вот он-то, Потоп и приходит – в облике ли пучения вод, Аттилы, Гитлера или нашествия нелегалов. Прежде всего, распад профессиональной этики и переход на рыночные отношения приводит к развалу в медицине – врачи из служителей Здоровья превращаются в обыкновенных бизнесменов и торгашей. В Соединенных Штатах население тратит на медицину 2 триллиона долларов в год, что уже рассматривается как серьезная угроза национальной безопасности. То же самое происходит с учителями, чиновниками, сантехниками – вся бюджетная сфера, утратив этические стандарты, превращается в рынок. Дошло до того, что нам предлагают перевести на рыночные отношения армию. Вместо воинов, защищающих землю предков, будет кучка наемников, отрабатывающих зарплату. Однако армии наемников никогда не отличались силой. Пострелять в людей за деньги могут многие, но рисковать жизнью за кучку монет – только психически нездоровые личности. Самое главное – резко возрастает стоимость их услуг. Мало того, когда отношения между людьми становятся рыночными, растет и их напряженность, начинаются столкновения интересов, суды и тяжбы, и как следствие – возникает индустрия посредников, паразитирующих на всеобщем недоверии, агрессивности и озлобленности. Непомерно разрастается сословие адвокатов и стряпчих, с их бешеными гонорарами. Почему-то никто не говорит, что рыночное общество – это общество стресса, общество людей с расшатанными нервами, на чем прекрасно паразитируют врачи, психотерапевты, а более всего – фармацевтическая промышленность. Предлагая свои средства для снятия стресса, процветает не только индустрия развлечений, но и производители спиртного, а также порноиндустрия, уже много лет переживающая хронический бум. Конечно, есть и хорошее. Когда всякое «служение» и этические стандарты отходят, появляется «средний класс», состоящий из коммерческих прокуроров, судей, милиционеров и предприимчивых пожарников. Собственно, все это мы уже имеем сейчас – просто боимся себе признаться. Но что будет, когда станут частными и ЖЭКи, а воду, отопление, услуги канализации вам начнут продавать с аукциона? Как и услуги врачей, учителей, милиционеров, следователей, судей, прокуроров, дворников, нянечек в детских садах… У нас часто говорят: чтобы «бедные» чиновники лучше работали, им надо лучше платить, надо сделать их «дорогими», а то будут брать взятки. Но сколько именно им надо платить? Как депутатам Верховной Рады? То-то они все белые и пушистые. И есть ли в мире такие деньги, которые бы заставили алчных и равнодушных стать честными и работящими? Можно ли очиститься, омывшись грязью? Освобождение к злу и освобождение от зла Если все в этом мире имеет смысл, то постичь смысл морального разлажения – это самое трудное. И все же… Если для правящего сословия деморализация населения и моральный упадок были необходимы для передела собственности, то у самого населения иные, не столь 3 прозрачные мотивы. В свое время Жорж Батай ввел термин «трансгрессия». Им он называл временное преодоление запретов и переход из пространства профанного в сакральное. Это не снятие запретов, не их отрицание, а временное преодоление, если хотите, «освобождение к злу» – с последующим возвращением и утверждением прежних моральных рамок через ритуал. Это праздник, это феерия, это выход из обыденности – с последующим возвращением. Парадоксальным образом в этой вакханалии, этой одержимости материальным, неутолимом голоде на наслаждения, охватившем все человечье сообщество, обитающее на берегах Днепра, есть и нечто возвышенное. Это преодоление запретов, с которыми жили три поколения, переход из профанного пространства труда, дисциплины, надежности бытия, в сакральное пространство риска, буйства, чванства, сверхнакопления, безудержного потребления и вседозволенности. Потребность в эксцессе – неодолима. Так и наше преодоление моральных запретов – воровать, обманывать, хамить, предаваться обжорству и пьянству, имеет смысл – оно не снимает ограничений морали, но утверждает их «от противного». Слишком долго, укрытые за «железным занавесом», мы не ведали зла, и когда оно, откликнувшись на призывы извне, проснулось внутри нас и властно потребовало сатисфакции, мы предались ему, бесстыдно и самозабвенно, как женщина, слишком, слишком долго не знавшая мужчины… Другие сообщества решают проблему иначе, не доводят нужду до крайности. Американцы – стрельбой по банкам и обжорством. В Бразилии – обитатели трущоб скрашивают жизнь карнавалом. В Испании – корридой. Голландцы – травкой и псилоцибиновой стружкой. Шведы – участием в клубе по обмену женами. Эскимосы каждый год собираются в дикой многодневной оргии, после которой их губы синеют, а все, что ниже пояса, – буреет. Никто не спорит, свержение Советов жизнь многих из нас расцветило яркими красками. Теперь можно буквально все – и никто не осудит. Но рано или поздно праздник бахвальства, непристойных наслаждений, вседозволенности кончится, по нашей воле или нет. Вернуться в профанное пространство, очиститься от скверны непросто. Необходим ритуал очищения, покаяния, исповеди. Два пути и два вопроса Они традиционные: кто виноват, и что делать? На первый ответить просто – виноваты все, кто больше, кто меньше. Хуже со вторым. «Что делать с толпой? Этого я не знаю, – признавался Ницше, – это не входит в сферу моих знаний. Мне кажется, ее надобно бичевать и силой вести к разуму, иначе она будет ленива и похотлива даже в мышлении». В марксистской традиции Ницше считают имморалистом и волюнтаристом, если не идеологическим предтечей фашизма. Но разве «бичевать и силой вести к разуму», это не то же самое, что 48 лет делал коммунист Кастро, создав в бедной тропической стране прекрасную систему здравоохранения и просвещения, подняв продолжительность жизни своих сограждан до уровня Швеции? Важна не демократичность правителя, важен результат выхода из оргии «общества потребления». 4 Альберт Швейцер в работе «Культура и этика» предложил другой путь, путь убеждения, путь ненасилия. «Негласно должно сложиться новое общественное мнение. Нынешнее поддерживается прессой, пропагандой, организациями, а также имеющимися финансовыми и другими средствами подкупа и нажима. Этому противоестественному распространению идей следует протиивопоставить естественное, идущее от человека к человеку и принимающее в расчет только правду мысли и восприимчивость к правде». Возможно, не все так уж плохо. Потому-то и были заплеваны Майдан и Европейская площадь в мае этого года – народ мстил правителям за то, что это многолетнее упоение злом, этот шабаш затянулся, превращаясь в беспредельный разгул, запой, оргию. Жить в наслаждениях и жить с достоинством – вещи несовместимые. Ради высших ценностей люди были готовы мерзнуть на Майдане, и ничего не хотели взамен. Но когда в теплые весенние дни им предложили постоять за деньги ради чьих-то низменных интересов, снова нырнуть в смердящую топь – они стали мстить своим благодетелям, топча агитки, швыряя под ноги флаги и вытаптывая все вокруг. Внутренняя жизнь социума – штука таинственная. Конечно, мы не муравьи, и нам не помогут ни партии, ни их вожди, пока мы не почувствуем, пусть как угодно смутно, неуместность всех этих грез о сказочном богатстве, о жизни, свободной от труда, страданий, смерти, всю их непристойность. «Не будьте такими неженками! Все мы выносливы, как вьючные ослы», говорил Заратустра. Здоровые силы всегда найдутся, было бы желание проснуться, когда самая древняя, самая естественная и самая звериная наша жажда – жажда зла, будет утолена. Желание проснуться… Когда Ты придешь к нам? 5
