С верой в Россию

С верой в Россию
Понятие Родины священно,
ибо его даровал каждому человеку сам Господь,
от Которого, - по слову Священного Писания, именуется всякое Отечество (Еф. 3, 15).
А дар Божий надлежит хранить, как зеницу ока.
Сильное Отечество - это слава народа,
униженное и поруганное - его горечь и срам,
защита - святой долг каждого гражданина…
Митрополит Иоанн (Снычев) 1
«Умом Россию не понять…», - еще недавно эти слова помнил на память
и мог процитировать каждый советский школьник. «В Россию можно только
верить», - это звучало аксиомой из уст миллионов мальчишек и девчонок.
Пускай исполненное другого, нежели во времена Федора Ивановича Тютчева,
смысла, в советский период Российской истории подверстанного к безумным
идеям «земного коммунистического рая», но все-таки звучащего в едином
контексте. Могучее древо России, хотя и задрапированное мишурой и
фантиками с портретами «вождей-основоположников», не утрачивало своего
величия. Поэтому-то и звучало повсеместно тютчевское «в Россию можно
только верить», не затираясь от частого употребления, не теряя своей
высочайшей пробы. А мишура… Что мишура? Облетела, как и следует ей, лишь
коснулись ее крепкие порывы ветра. Теперь бы в самый раз подхватить эти
слова в той самой первозданной чистоте, как 28 ноября 1866 года… Но вот
незадача: творчество великого русского поэта нынче в школах практически не
изучают - так, скользят мимоходом взглядом… Никто не учит на память
берущее за душу каждого любящего Родину человека тютчевское
четверостишие…
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать В Россию можно только верить. 2
Пронизывающая эти слова истина для многих потускнела. И, прежде
всего, для них, причисляющих себя к культурной, экономической и
политической элите; для них, зачастую пренебрежительно называющих Родину
«эта страна» и мыслящих ее будущее, в лучшем случае, в виде ряда ровно
остриженных кустиков в каком-нибудь версальском парке. Для них у России
осталась лишь одна тайна, неподвластная их уму: почему она еще жива, почему,
вопреки их логики и их здравого смысла, не рассыпалась, не распалась на горсть
беспомощных карликовых государственных образований, на манер
швейцарских кантонов? Но эту тайну им никогда и не удастся разгадать!
Несколько лет назад ныне почившего известного русского старца протоиерея
Николая Гурьянова спросили: «Батюшка, а Россия возродится?», на что старец,
«Отечество - понятие священное», обращение митрополита Санкт-Петербургского и
Ладожского Иоанна в честь 50-летия Победы в Великой Отечественной войне, май 1995.
2
Ф.И. Тютчев, «Умом Россию не понять…», 28 ноября 1866.
1
улыбнувшись, ответил: «А она и не умирала». Вот, свойственная истинной
русской душе, вера в Россию, неотделимая от веры во Христа, в вечную жизнь.
Не так ли верил в свою Родину-Россию и Пушкин, однажды воскликнувший:
Сильна ли Русь? Война, и мор,
И бунт, и внешних бурь напор
Ее, беснуясь, потрясали Смотрите ж: все стоит она! 3
Жива Россия! Да, предана, оболгана, обворована, облита грязью и от того
народ ее обездолен, изможден, измучен. Народ, но не Россия! Ибо она больше,
нежели мы, сегодня ее населяющие; ибо у нее действительно «особенная стать»,
из вечности рожденная и в вечность уходящая. На сколько же высоко
вздымаются ее вершины? Наверное, до тех пределов, где предстоят Христу ее
святые собиратели, строители и защитники. О, сколько этих славных имен!
Святая равноапостольная княгиня Ольга и креститель Руси святой князь
Владимир, мученики князья Борис и Глеб, святой Мстислав Великий, и сыновья
его святые Всеволод-Гавриил Псковский и Ростислав, святые князья
Константин Муромский и Игорь Черниговский, Андрей Боголюбский и
Мстислав Храбрый, Олег, Феодор, Иоанн Рязанские, Владимир, Всеволод,
Мстислав Владимирские, Олег Брянский и Александр Невский - несть им
числа… Нам, не учитывая даже величайших русских побед и достижений,
можно гордиться лишь тем, что мы принадлежим к одному с ними родуплемени! (Вспомним Гоголя и его побуждающий призыв: «Поблагодарите Бога
прежде всего за то, что вы русский».) А сколько безвестных имен? Сколько тех,
кто жил по совести и правде, не щадя сил своих трудился во имя и на благо
России? Их подвиги, вера, любовь к Родине и являются одним из слагаемых
великой тайны России, которая, как верно подметил поэт, не объемлется
никаким умом, но лишь верой.
«Быть русским, - писал Иван Александрович Ильин, - значит не только
говорить по-русски. Но значит - воспринимать Россию сердцем, видеть
любовью ее драгоценную самобытность и ее во всей вселенской истории
неповторимое своеобразие, понимать, что это своеобразие есть Дар Божий,
данный самим русским людям, и в то же время - указание Божие, имеющее
оградить Россию от посягательства других народов и требовать для этого дара свободы и самостоятельности на земле. Быть русским значит созерцать Россию
в Божьем луче, в ее вечной ткани, ее непреходящей субстанции и любовью
принимать ее как одну из главных и заветных святынь своей личной жизни.
Быть русским значит верить в Россию так, как верили в нее все русские великие
люди, все ее гении и ее строители. Только на этой вере мы сможем утвердить
нашу борьбу за нее и нашу победу». 4
Многие ли из тех, кто стоит сегодня у руля великого корабля под
названием «Россия», способны видеть свою Родину «в Божьем луче» и
«принимать ее как одну из главных и заветных святынь своей личной жизни»?
Ответить положительно - выдать желаемое за действительное. Впрочем,
желаемое ли? Да нет же! Желаемое вовсе не это. Другое дело конкурентоспособность страны как главная национальная идея. Давайте
представим: российское знамя и на нем крупными буквами (как же,
3
4
А.С. Пушкин, "Бородинская годовщина", 1831.
И.А. Ильин, «Почему мы верим в Россию?», 1942.
2
национальная идея!) выписано - «Конкурентоспособность!». И с этим знаменем
в бой, на смерть!.. За конкурентоспособность!? Говорить об этом стыдно, и
даже думать… Лучше о другом…
Ночь 1 марта 2000 года. Мороз и холодный ветер, который обжигает и
бросает в лицо злые колючие снежинки, будто только что сорванные с чужих
заснеженных вершин… Это у нас, в северо-западной части России, а там, у этих
самых чужих вершин, самый настоящий огненный ад… Хотя нет, никакие они
не чужие - наши, ибо столь обильно политы русской кровью, что уж ничьими
иными просто быть не могут. Аргунское ущелье, высота 776.0… Ночью,
1 марта их, десантников 6-й роты гвардейской воздушно-десантной
Черниговской дивизии оставалось уже немного, а бой продолжался, неравный на каждого нашего Солдата (именно так, с большой буквы) по двадцать семь
врагов - и, воистину, смертельный, до последнего бойца… Россия замерла,
потрясенная их подвигом. И, быть может, именно тогда многие (не все, но
многие!) вспомнили и окончательно уяснили для себя, что Россия - это не
постриженный кустик в тихом европейском садике, но великое, могучее древо,
уходящее кроной в поднебесье… О чем думали в последние свои минуты
псковские десантники, что открылось их взору в краткие мгновения до смерти?
Быть может, тот самый Алтарь Отечества, который никто не видел воочию, но
который всегда рядом, когда Родине требуются наши жизни? Или распахнулась
пред ними сама вечность, сияющая сонмом русских героев-солдат, святителей,
преподобных, мучеников и исповедников? Быть может и так… Но что уж
совершенно точно, так это то, что все павшие за Родину воины по данному
свыше праву унаследовали спасительную и благую вечность! Ибо, как сказано в
Священном Писании, Нет больше той любви, как если кто положит душу свою
за друзей своих (Ин. 15, 13). Погибшие за Родину солдаты - как “яркие звезды
на тверди небесной”…
В книге Нилуса “На берегу Божьей реки”5 приводится один
замечательный рассказ из времен Первой Мировой войны… Некой блаженной
рабе Божией, умом и сердцем препростой, было даровано во сне видение судеб
Божиих. Очень скорбела она о тех ужасах войны, которые обрушились на
Россию. Было это вскоре после многодневных жестоких боев на австрийской
границе, после великой кровавой жертвы, принесенной Россией за грехи свои
перед правдой Божией… И вот видит она, будто бы стоит на незнакомом месте.
Ночь. На земле ни зги ни видать. И вдруг разверзлось небо, и в лучезарном
блеске ослепительного величия явился в вышине пречудный, предивный град
святой Иерусалим… Увидела она, что от града этого спустилась до земли
величественная лестница… И вдруг откуда-то появись воины: идут они в серых
шинелях, с винтовки за плечами; идут один за другим, целое огромное
воинство, полки за полками, без числа, без счету, идут к лестнице и без всякого
труда, как бестелесные, восходят по ней и скрываются в открытых вратах
небесного Иерусалима; загораются на них венцы такой красоты и сияния, что
их не только описать, но и вообразить себе, не возможно… И долго она стояла,
смотрела на них и плакала. А они все шли и возносились по лестнице к небу, и
сияли своими венцами, как яркие звезды на тверди небесной…
“Яркие звезды на тверди небесной…” - можно ли их перечесть? Нет! Их
можно лишь видеть, гордится ими и верить, что свет их, как часть, как
слагаемое великой тайны России, никогда не истощится и вечно будет сиять над
Сергей Нилус, «На берегу Божьей реки. Записки православного», часть 2, издание СвятоТроицкой Сергиевой Лавры, стр. 135.
5
3
нами, являясь источником непостижимой для «гордого взора иноплеменного»
феноменальной стойкости и жизнеспособности русского человека.
Увы, ничему этому не учат сейчас в школе. Учебники, написанные
словно проданным пером, стыдливо умалчивают о самых великих моментах
русской истории, принижают значение великих русских побед, скрывают имена
великих русских героев и совсем ничего не говорят о великих русских
святынях. Будто бы и не было славной тысячелетней истории русского народабогоносца, объединяющего вокруг себя различные культуры, народности и
племена. Плохо ли им - этим народностям и племенам - жилось под надежной
защитой русского оружия? Если б так, не просились бы под русский державный
омофор…
Высочайшая грамота кн. Левану Дадиани, от 30-го января 1805 года.
Нам любезно-верному подданному Мингрельской земли кн. Левану
Дадиани Наша Императорская милость и благоволение. Снисходя на прошение
в Бозе почивающего родителя вашего кн. Григория Дадиани о принятии его и
подвластного ему народа под державу Нашу и в вечное Империи Нашей
подданство, Всемилостивейше соизволили Мы, Наше Императорсоке
Величество, по учиненной им Нам и преемникам Нашим присяге, принять его в
числе Наших любезно-верных подданных и утвердить его и наследников его в
достоинстве князя Мингрельской земли… "Александр". 6
Присяга абхазского князя Георгия Шаваршидзе (Сефер-Али бека) 23
августа 1810 года при вступление в подданство России
Я, нижеименованный, владетель Абхазской области князь Сефер-Али
бек, названный при святом крещении Георгием Шарвашидзе, обещаюсь и
клянусь Всемогущим Богом пред святым его Евангелием в том, что хочу и
должен е. и. в., моему всемилостивейшему великому государю императору
Александру Павловичу, самодержцу всероссийскому, и е. и. в. всероссийского
престола наследнику, который назначен будет, верным, добрым и послушным
подданным быть и служить е. в. как верному подданному пристойно есть и
надлежит…
В заключение сей моей клятвы целую слова и крест Спасителя нашего.
Аминь. И прилагаю к сему мою печать. 7
Письмо князя Г.А.Потемкина шамхалу Тарковскому Бамату с
извещением его о принятии в подданство Росси
Высокостепенному и знаменитому шамхалу Тарковскому Бамату:
По получении здесь всеподданнейшего вашего прошения е. и. в.
благоволила снизойти на оное и принять вас под высочайшую свою державу…
Я уверен, что оказываемое вам монаршее благоволение послужит к наивящему
умножению вашего усердия к службе сей великой монархини, под
великодушным коей царствованием миллионы народа вкушают истинное
благоденствие. Будьте и вы участником оного, и верьте об усердии к вам и
истинном доброжелательстве моем. Писано в С.-Петербурге октября 19-го дня
1786 г. Князь Потемкин 8
Акты собранные Кавказской Археографической Коммиссиею. Том 6. Часть 2. Тифлис, 1875. С.
826-827.
7
Под стягом России. Сборник архивных документов. М., 1992. С.299-300.
8
АВПР, ф. СПб. Главный архив, 1–7, on. 6, 1786, д. 1, л. 1 (подлинник), л. 2 – 3 об. (перевод).
6
4
Это лишь три документа, а ведь их сохранилось сотни - сотни
беспристрастных свидетелей подлинной истории многонациональной России.
Но, не вписывающиеся в концепции нового мирового порядка и потому не
востребованные современной исторической наукой, они хранят молчание и не
могут опровергнуть нелепые измышления о русском народе, как оккупанте всех
когда-либо входивших в состав Государства Российского территорий. Наново
переписываются страницы истории: скрипят перья на берегах Потомака и
Темзы, и еще шибче - по обе стороны Москва реки (да уж, своих «умельцев»
хватает - трудятся, порой, за пятак, за грош, за просто так, ради «красного
словца») И вот образ народа созидателя, строителя и защитника
перелицовывается в собственную свою противоположность - в сборище
вырожденцев, ни к чему, кроме бахвальства, разрушения и попрания прав
малых народов, не годных. Смотрят на это «историческое недоразумение» из
низких кустиков благополучной Европы (обзору никакого, зато мелкие детали
налицо) и думают себе: «Чего, кроме презрения и ненависти такие достойны?
Ату вас! Сами себе накликали:
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич»
И олигархи наши того же мнения, дескать,
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь… 9
И режут, и стригут, и лишают даров свободы, покупая себе на
выкачанные из наших недр деньги - наши деньги! - иностранные футбольные
клубы, острова, виллы, яхты… Вот, мол, лечим вас устами вашего же генияпоэта… Только не о том писал Пушкин. Едва ли кто любил Россию больше
него. Он, как раз в силу своей гениальности, умел видеть Родину и в бездне
падения (предостерегая от этого!) и в бездне божественного взлета (опять же,
уча дорожить этим великим даром Божиим). Учимся ли? Дорожим ли? Верим
ли? Учимся! На ошибках, в муках, страданиях, в преодолении, без
преувеличения, мирового зла. Только ему и под силу было так обескровить
Великую
страну,
рекрутировав
для
этого
самых
«одаренных»
человеконенавистников, мерзавцев и «иуд» как вне, так и внутри России.
«Работа адова будет сделана и делается уже», 10 - рапортуют они, но уже не
товарищу Ленину, а в саму преисподнюю… А мы учимся - верить в Россию,
надеяться на Россию, любить Россию, ибо наша святая обязанность - отстоять
этот Божий дар, вернуть Родине ее былое величие и духовную мощь. Но почему
происходит это с такой болью? Сопряжено с такими трудами? И почему так
медленно? «Разобщенность русских патриотов, утеря народом его драгоценного
нравственного качества - соборности, - говорит митрополит Иоанн (Снычев), является одним из главных причин нынешней русской трагедии, невиданного
национально-государственного унижения Российской державы. Поэтому
прочное, дееспособное объединение всех тех, кто болеет сердцем, видя
сегодняшнее разорение Руси, всех, кто любит свое Отечество… - такое
9
Из стихотворения А.С. Пушкина «Свободы сеятель пустынный», 1823.
Из стихотворения В.В. Маяковского.
10
5
объединение не только желательно, но есть настоятельнейшее требование
времени! Однако, призывая к объединению, надо ясно понимать, что настоящая
соборность - это единство народа в служении Истине, Справедливости и Добру,
а не механическое соединение разнородных общественных сил. Поэтому
возродить светлую соборную душу Святой Руси мы сможем лишь тогда, когда
все патриоты совместными усилиями выработают и признают единую
национально-государственную идеологию, опирающуюся на вечные ценности
Закона Божия и Заповедей Христовых…». 11
Так что же такое - эта самая «национальная идея»? Что же это за задача,
над которой уж столько лет ломают головы многие, радеющие о будущем
страны, политики? Где ее решение? Не рядом ли? Не сокрыт ли ответ - весь без
остатка! - в понятии слова Родина, вмещающего в себя и спасительные истины
Православия, и крепкую, нелицемерно пекущуюся о своих подданных «право
правящую» государственную власть, и объединенный единым соборным
сознанием русский народ, гордящийся своим великим прошлым, чувствующим
себя сопричастным ему и верящим в свое великое будущее? Родина, что же
«сквозит и тайно светит в наготе твоей смиренной»? 12 Ответ грядет…
Но чтобы он стал реальностью, необходимо чтобы в Российскую власть
пришла новая, пользующаяся поддержкой и доверием народа, элита с именем
Родины не на устах только, но в сердце, с нелицемерным желанием управлять
по совести и правде; не ищущая своего, но славы и блага для своей Отчизны!
Ибо в этом и есть бремя власти - забыть себя, свои личные интересы и расчеты
во имя интересов Родины. Если это случится, - лишь тогда! - расправятся плечи,
и просветлится лик великого народа и вновь обретет он способность верить в
свою страну, видеть свою Родину в сияние величия и славы, в «Божьем луче».
Игорь Изборцев,
Сентябрь 2004
«Шила в мешке не утаишь», беседа Высокопреосвященнейшего Иоанна, митрополита СанктПетербургского и Ладожского с главным редактором «Советской России». Опубликовано в
газете «Советская Россия» 20.06.1995.
12
Ф.И. Тютчев, «Эти бедные селенья…», 13 августа 1855
11
6