Без Бога нет правды на свете,

Без Бога нет правды на свете,
Без Бога лишь зло и обман,
Без Бога страдают дети,
Остаются без пап и мам.
Что ты сделал с женою и с сыном,
Где ты будешь теперь их искать?
И с работы к тебе приходили,
Что я могла им сказать?"
Но так часто в жизни бывает
Прежде, чем к Богу придут,
Столько "дров уже наломают",
Что всю жизнь потом слёзы льют.
И в душе он своей ощутил,
Что-то недоброе очень
"Ты, соседка, меня прости,
не дашь мне денег в рассрочку?"
Жили трое: муж алкоголик,
Жена и маленький сын.
Их было всего лишь трое,
Но несчастные все, как один.
"Нет уж, родимый, ступай,
К сыну в больницу сходи,
Что с ним пойди и узнай,
А потом сам в себе рассуди".
Жить на свете, не зная Бога,
Значит вовсе никак не жить.
Выбираем себе дорогу
И того, кому будем служить.
"Так завтра ж у нас зарплата,
Сыну валенки я куплю,
День рождения точно ведь завтра!
Вот я их ему подарю".
Пьяный муж, он Бога не знал,
Бил жену, обижал сынишку.
Из дома всё пропивал,
Сам ходил в дырявом пальтишке.
Ему показали палату,
Вот кроватка, где он лежит.
"Здравствуй, сын, узнаёшь, я папа".
От волнения голос дрожит.
Мать сэкономила как-то
И валенки сыну купила.
Он их под подушку запрятал,
Чтоб не видел отец-кутила.
«С днём рожденья, сынок, поздравляю
Посмотри, что тебе я принёс.
Обижаешься, я ведь знаю,
Ну, прости, поступил я, как пёс".
Но увидел папаша хмельной.
И глаза загорелись в миг,
Он схватил их грубой рукой
И за двери скорее шмыг.
Две пары глаз друг на друга смотрели,
В первый раз так были близки.
Они много сказать хотели,
Но слов подобрать не могли.
А сынишка в одних носочках
Побежал по снегу за ним:
"Папа отдай же, отдай мне,
Мне же холодно, папа, верни!"
"Какой ты хороший, папа,
Сегодня мне ровно шесть лет,
Только валенки мне не надо,
Ведь ножек-то больше нет…"
Отец швырнул сына в сторону,
Ещё стукнул его кулаком.
И не думал, как всё это дорого
Ему обойдётся потом.
Как железом холодным пронзило
И обрезало всё внутри,
Рванув одеяло, увидел
Вместо ног, только две культи.
Сын бежал. Пока сил хватало
Горько плакал и умолял,
А потом папы видно не стало,
Он ушёл и неделю гулял.
Кулак свой засунул в рот,
И кусал с ужасною силой
Ни кричать, ни стонать он не мог,
Будто током его пронзило.
А когда он домой прикатил,
То соседка так завопила:
"Может, Бог тебя и простил,
Но я бы тебя не простила".
Он голову свесил низко,
А сын ручонками гладит
"Папа, зачем так быстро,
Волосы белыми стали?"
Папа слышал слова внутри
Что соседка ему говорила:
"Может, Бог бы тебя и простил,
Но я бы тебя не простила".
"Бог? Неужели простит?
Я и сам не прощаю себя".
Он сполз с табуретки вниз
И закрыл руками глаза.
"Бог, Если Ты всемогущий,
Если Ты слышишь мой глас,
То спаси мою грешную душу,
Ну, спаси меня прямо сейчас.
Я устал одиноко скитаться,
Я устал людям делать зло,
И я Тебе честно признался,
Неужели Тебе всё равно?"
И как ветер траву колышет,
Бог коснулся его души,
И тихо сказал, но он слышал:
"Иди и впредь не греши".