Е.Н. Сагайдачная

О НЕКОТОРЫХ ФЕНОМЕНАХ ПРИ АНАЛИЗЕ
ПОЛИТИЧЕСКОЙ РЕЧИ
Е.Н. Сагайдачная
Ростовский государственный экономический университет, («РИНХ»),
Россия
Опора на родной язык всегда была одним из основных принципов
обучения иностранному языку, она в основном осуществлялась на основе
сопоставительно-контрастивных
приемов
презентации
языкового
материала. Сопоставление языков на уровне языковых картин мира
(образов языкового сознания) позволяет рассматривать специфику
языковых единиц в контексте особенностей образа жизни, менталитета,
мировоззрения народов, т.е. в контексте культуры.
Учет реалий культур, специфики понятийного членения мира,
особенностей коннотаций, метафорики, концептосферы, образной системы
как способов выражения родной культуры и культуры народа – носителя
изучаемого языка вносят существенные коррективы в изучение всех
уровней языка, и в особенности лексического, фразеологического и
афористического. Именно здесь более всего работает формула
лингвокультурологической концепции обучения языкам “Диалог языков и
культур” как основы формирования полилингвальной языковой личности в
условиях общения русского языка и культуры с английским.
У некоторых автором можно найти жесткое разграничение между
языковой компетенцией и употреблением языка. Это искусственное
деление, не учитывающее многие процессы, происходящие в ходе
действительного использования языка, ведет к серьезным проблемам.
Потому что язык – это лишь небольшая часть того целостного явления,
которое мы стремимся познать.
Работа со студентами факультета журналистики выявила
необходимость введения теоретического материала по переводу текстов
из сферы политики, ввиду того, что перевод подобных текстов включает в
большей степени интерпретацию, чем перевод как таковой.
При анализе политической речи, принципиально важно помнить, что
язык практически связан с культурой, и что культура тесно связана с
практикой политической деятельности в определенном обществе. Уорф
(Gumperz and Levinson 1997) и его последователи полагают, что
существует тесная связь между структурой языка и концепциями, которые
могут быть выражены, а также социальными актами, которые могут быть
представлены посредством этого языка.
Следует подчеркнуть, что коммуникация понимается лингвистами не
просто как процесс передачи информации от отправителя к получателю.
”Связующая” модель коммуникации (Ready 1979) лежит в основе широко
распространенной концепции, согласно которой, “отправитель” облекает
свои мысли и идеи в слова и передает их в сознание “реципиента”,
который получает сигнал и декодирует послание. Разумеется, многое из
того, что подразумевает “отправитель” реализуется в речи или тексте
имплицитно, читающему и слушающему приходится приложить много
усилий, чтобы интерпретировать невысказанное. Участвуя в актах
коммуникации, мы либо воспринимаем то, что говорят другие, либо сами
порождаем высказывания. Тогда в первом случае наша цель – понимание
мыслей, выраженных с помощью языка. В этом случае язык
рассматривается как средство передачи мысли и выступает в виде
своеобразной «упаковки». Знания, используемые при декодировании
послания, не ограничиваются лишь знаниями о языке. К ним также
относятся знания о мире, социальном контексте высказывания, умение
извлекать хранящуюся в памяти информацию, планировать и управлять
дискурсом (Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск XXIII, М.«Прогресс», 1988).
Гораздо важнее текстовой передачи или вербализации речи
социальная информация, передаваемая несознательно. Такие факты, как
географическое, социальное происхождение, пол, даже политическая
ориентация и членство в каком-либо сообществе маркируются
лингвистическими
средствами
(акцент,
интонация,
лексикосинтаксические средства и т.д.) Речевые акты – это часть социального и
политического взаимодействия. (вслед за Труфановой мы понимаем
речевой акт как термин, «предназначенный для обозначения речевого
действия или высказывания как процесса» Филологические науки 2001 №3
с56) провозглашение, опрос, доклад, благодарность, согласие, критика и
т.д. обычно выражаются неэксплицитными вербальными формулировками.
Например, “..эта партия оставила нам в наследство долги” – в реальном
контексте это не просто описание или констатация факта, а фраза, которая
имеет цель быть услышанной и принятой как критика, обвинение или
нечто подобное.
There is a serious argument against what we are doing and it is right at the
centre of political debate with both Opposition Parties joining forces to dismiss
what we're doing.( 10 January 2006 "Еradication of anti-social behavior" Blair
T.)
В соответствии с 77-й статьей Конституции Российской Федерации
исполнительная власть в России составляет единое целое. К сожалению,
ничего подобного у нас создано не было. (из телеинтервью В.В. Путина
российским журналистам 20.05.2005)
Только внутри языка и посредством языка можно произносить
команды, задавать вопросы, делать предложения, давать обещания. Только
посредством языка, связанного с социальными и политическими
институтами можно провозгласить виновность или невиновность,
объявить войну, распустить парламент, поднять налоги.
Наконец, язык не стремится ни к когнитивному обмену
представлений о мире, ни влияет на социальное взаимодействие: он может
быть не более чем просто «пустым» разговором, беседой.
Прекрасная погода, неправда ли?
Прежде всего хочу поблагодарить Президента Соединенных Штатов
за приглашение в это прекрасное место. (из рабочей встречи В.В. Путина
и Дж. Буша на Си –Айленде 09.06.2004)
Малиновский (1923) называет такую функцию языка “общение”коммуникация, не содержащая относительно информативного контента,
чья единственная функция – поддержание социальных связей. Некоторые
авторы часто связывают данный аспект языка с желанием выразить
внутри- или внегрупповую идентификацию и видят в этом эволюционную
природу человеческого языка (Hurford, 1998).
Зачастую, человек более склонен говорить чем, действовать. Но
деятельность не всегда сводится к воздействию на окружающий мир
(нажать на кнопку, открыть дверь…). Действия производятся и
посредством речи: провозгласить войну, пригрозить, пообещать, обвинить,
и т.д. некоторые лингвисты полагают, что функция языка сводится лишь к
передаче информации. В этой связи следует напомнить о четкой грани,
проведенной Остином (Austin, 1962) между
перформативными и
констативными
высказываниями.
Перформативные
высказывания
изменяют или создают реалии действительности, а констативные их лишь
описывают. Например, обличенный законом говорит: ”Я обвиняю вас в
мошенничестве”. И это не только описание того, что они делают, но и
одновременно сама деятельность. Конечно, не каждый может выполнить
подобные речевые акты, во многих случаях важны специально отведенные
социальные роли и даже специально отведенное место и время.
Вслед за Остином другой языковой философ и лингвист Серль (1969)
развивает теорию о речевых актах. Суть ее сводится к следующему. Серль
анализирует все высказывания исходя из их иллокутивной силы
(illocutional force) и пропозиционального содержания (propositional
content). Все высказывания содержат утверждение, в некоторой мере
ссылку на определенные реалии. В то же самое время высказывания имеют
потенциальное влияние на социальный процесс: иллокутивная сила
используется для вынесения оценочного суждения, выражения извинения,
произнесения команды и т.д. Серль вводит также понятие
перлокуционного эффекта (perlocutionary effect). Данное понятие не имеет
четко обозначенных границ, так как невозможно описать все ее
существующие типы. Однако для сферы политической речи данная
концепция представляет интерес, так как вскрывает различие между
эффектом задуманного (intended effect) (эффект, по мнению слушателей,
задуманный) и истинный эффект на слушателя. Введенные Серлем
благоприятные обстоятельства (felicity conditions) объясняют условия,
при которых речевые акты “работают”. Например, речевой акт обещания
предполагает, что слушатель воспринимает речь говорящего как
искреннюю, видя в нем намерение непременного выполнения обещанного.
В контексте политической речи благоприятные условия представляют
особый интерес, так как открывают новое поле исследования того, что
составляет феномен “доверие”, “убеждение” и т.д.
Очевиден тот факт, что нет четкого соответствия лингвистической
структуры и иллокутивной силы. Существует три универсальных
морфосинтаксических
типа
высказываний:
повествовательный
(соответствующий
иллокуции
утверждения),
вопросительный
(соответствующий вопросу), повелительный (команды). Но даже они не
всегда используются для выражения утверждения, произнесения команды
или задавания вопроса. Зачастую, вопросительные предложения типа:
“Почему вы не сообщили о количестве пациентов, ожидающих
операции?”; или повествовательные: “Вы не сделаете этого”,- могут
использоваться в качестве приказов, тогда как повелительные выражать
предупреждение, делать предложение, даже пожелать чего-нибудь
хорошего (Счастливого пути!).