Осенняя встреча

Осенняя встреча.
На улице сегодня солнечно. Золотые лучи осеннего света пробиваются
сквозь пожелтевшие листья кленов, рассеиваются, наполняя парк багряным
свечением. Люди радуются последним солнечным днем. Я вдыхаю свежесть
осеннего утра, разгребаю опавшие листья и наслаждаюсь осенним теплом.
Как прекрасен мир вокруг! Хочется взлететь вместе с птицами… Пернатые
сегодня, пожалуй, забыли о зимнем перелете.
Мое внимание привлекает одиноко сидящая старушка, скромно
пристроившаяся на лавочке. Смотрится жалко… Кажется, что ей холодно и
неуютно даже в собственном теле. Она постоянно поправляет очки, теребит
дужки дрожащими пальцами. Что-то происходит с ней, какое-то внутреннее
беспокойство во всем. Мне хочется подойти к ней, но почему-то неловко.
Очень хочется сказать добрые, теплые слова. И я уже готовлю будущую
речь-обращение. Но моему желанию не дано осуществиться. Меня опережает
энергичная женщина. Бодрый, немного нервной походкой она направляется к
бабушке. Звучит металлический голос: «Мама! Сколько можно! Вы –
эгоистка! Опять ушли и не предупредили нас. Мы этого не заслужили! Ваши
обиды надоели! Не забывайте, у Антона сложный возраст! Тем более он
готовиться к поступлению. Сплошные стрессы! Так просто нельзя!» Пауза…
«Мама» еще более сжалась в комок, будто врастая в скамейку. Она молчит…
А глаза ее так много говорят! Сколько в них подавленной обиды, отчаяния и
скорбной печали! Но она молчит…
Бойкая «железная леди» смотрит на часы, оглядывается вокруг,
поднимает воротник пиджака и обиженно опускает уголки губ. Будто
оправдываясь, скороговоркой произносит: «У меня обед заканчивается. На
плите остался ваш обед. Подогревайте. И не надо вот так… Не надо… Живем
вместе… Примите лекарство. Ну, до вечера…» Цок-цок. Застучали каблучки
энергичной леди… Вот она уже на автобусной остановке. На работу она,
конечно, успеет.
А старушка все продолжает сидеть. Глубоко вздохнув, оглядывается
вокруг. И наши глаза встречаются. Мы в одно мгновение породнились. Она
задерживает на мне взгляд, и робкая улыбка озаряет ее лицо…
Немного развязной походкой, сплевывая по пути, к ней приблизился
юноша лет 16-17. Меня удивил его наряд-«прикид»: вытравленные прядки,
отросшие до плеч, как у девушки, волосы, стильные джинсы. Не спортсмен, к
сожалению…
- Баб, давай замнем сегодняшний разговор. Сама понимаешь… И что
ты все время на грубость нарываешься… День сумасшедший: утром –
контрольная, зачет по информатике, а еще к репетитору ехать. Мне твои
болячки не понять. Да что ты можешь понять в моей жизни! Мне знаешь,
сколько надо! Предки, конечно, стараются: отец опять в Москву на заработки
поехал, мать тоже… А я не хочу так жить! Мне надо все и сразу!
- Не получится… Так не получится! – вдруг возражает бабушка.
Поднимается ветер… Листья сгрудились в кучу, в медленном танце
кружатся по дорожкам парка. Они налетают на прохожих, стелются ковром к
ногам.
- Опять учить начнешь! Это почему же? Ты откуда знаешь? Раньше
даром ясновидения не была богата.
- Антон, запомни! Жизнь – претрудная школа. И за все в ней надо
платить. И не только о деньгах я тебе хочу сказать.
- Не пугай, бабуля. Ад и рай, что ли? По телеку наслушалась. Все это –
ерунда. Ты об этом и думай.
- Я постараюсь тебе не мешать. Моя заработанная пенсия, может, и
мала, но она честно, достойно заработана. Дай Бог и тебе так же заработать.
Я иногда чувствую себя динозавром из того далекого мира. Чему мы,
старики, можем научить вас в этом техномире?
Начинает накрапывать дождь…
- Антоша, душу сохрани! Об одном этом молю! Может, это все когданибудь пройдет. Ты повзрослеешь, получишь профессию, создашь семью.
Воспитывая своих детей, ты обязательно меня вспомнишь. Я верю, ты меня
поймешь… Только нескоро…
Дождь расходится. Карусели скрипят под порывами ветра.
- Все, баб, пошли. Я предкам слово дал, что ты домой вернешься. У
тебя же сердце больное. Время пить лекарство.
- Ты иди, Антоша, я скоро вернусь…
Антоша торопливо перебегает дорогу, оглядывается назад,
всматриваясь в изгородь забора.
Прохожие открывают зонты, кто-то прячется под деревьями парка. Я
уже давно стою под развесистым тополем. Мне немного холодно.
Женщина медленно поднимается со скамьи, оглядывается вокруг, наши
глаза вновь встречаются. Я вижу в них радость. Она все поняла. Поняла, что
я все слышала, что была рядом. Я стала не просто свидетелем, я стала
хранителем ее тайны, тайны ее души. Она подходит ко мне и
останавливается под деревом.
- Вам не холодно?
- Нет, - отвечаю я.
- Зябко. Милая девочка, вы все слышали. Вы, может, не одобряете
моего Антона. Но он не такой. Поверьте. Сейчас у него просто сложный
период. Я помню его ласковым, нежным, заботливым, ему было лет 7-8. Он
был так внимателен ко мне в то время. Я верю: он обязательно изменится.
Только надо подождать. А вы разве не верите?
- Конечно, верю, - отвечаю я.
- У вас тоже есть бабушка?
- Да, есть. Только с нами она не живет. Мы к ней часто заходим в
гости: она сейчас прибаливает. Мы ее очень любим.
- Как это приятно слышать! Не забывайте своих родных! Никогда! Это
очень важно!
Старушка будто проваливается куда-то, уходит в себя, наверное, что-то
вспоминая.
А дождь перестает нас беспокоить. Сквозь листву вновь пробивается
луч золотого света.
- Посмотрите, какая красота вокруг! Почему я не художник? Это бы
описать! Вы торопитесь? Пойдемте! Мне на Пензенскую. Мы, оказывается,
попутчики. Это совсем не случайно.
Бабушка что-то говорит, ее глаза улыбаются. И я невольно начинаю
улыбаться вместе с ней. Мир прекрасен! Улыбнемся ему!