Из жизни юннатов

Лейли Казакова
Звенигород, осень 96.
Два териолога.
Два смелых териолога пошли мышей хватать.
И начали усиленно перчатками махать.
Уже поймали сотню штук, один решил сказать:
«А может быть, не надо больше их хватать?!»
Решили на другую ночь Microtus’ов поймать
И начали под все кусты ловушки расставлять.
Пришли наутро, и давай полевок доставать.
А может, не надо было их хватать?
Не надо было больше их хватать?!
Мечтали териологи minutus’ов поймать
И на болото кинулись ловушки расставлять.
Заполнены вольеры, один решил сказать:
«А может быть, не надо больше их хватать?!
Ой, не надо, не надо их хватать?»
Тут Arvicol’ы начали в ловушки попадать.
А двое териологов - их в тумбочки сажать.
Заполнены и тумбочки, один решил сказать:
«А может быть, не надо больше их хватать?!
Ой, не надо, не надо больше их хватать?!»
И вырвалась из клеток мышиная семья.
Гоняла всех по домику, ушами шевеля.
И, съев двух териологов, решила им сказать:
«А знаете, не надо было столько нас хватать!»
Сожрала териологов мышиная семья.
Отважных териологов - таких, как ты и я.
Так не забудь опомниться и вовремя сказать:
«А может быть, не надо больше их хватать?»
12.11.96.
2
***
(Памяти мышей, утонувших в ловчих канавках
холодной осенью в осенней школе)
Прошел ли ночью дождь, или какой невежа,
Держа в руках топор, в цилиндры заглянул,
Но мы спешим туда, в сердцах жива надежда:
А вдруг не утонул, а вдруг не утонул.
А вдруг не утонул, а вдруг не утонул.
Полевочка моя, дражайшая arvalis,
Ты с холодом борись и не иди ко дну.
В который раз уже мы круто обломались:
А вдруг не утонул, а вдруг не утонул.
А вдруг не утонул, а вдруг не утонул.
Ах, милая моя, родная мышь-малютка!
Надеемся поймать живую хоть одну.
Мы бродим по ночам уже вторые сутки:
А вдруг не утонул, а вдруг не утонул.
А вдруг не утонул, а вдруг не утонул.
Когда надежды нет, и труп возьмет на тушку
Коллега-териолог, твой ближайший друг
И скальпель занесет над бедною малюткой Останется одно, последнее «а вдруг..»
Прошел ли ночью дождь или какой невежа,
Помоев из ведра в канавки нам плеснул,
Но мы спешим туда, в сердцах жива надежда:
А вдруг не утонул, а вдруг не утонул.
А вдруг не утонул, а вдруг не утонул.
Едимоново, июль 97.
Снова ночь над Едимновским лагерем, и на тентах сверкает луна.
У костра затухающего ты сидишь, холодна и бледна.
Припев:
Дождь идет, водичка к нам течет.
Мы почти мертвецы с тобой. И нам соловей поет.
Мы сидим с тобой в тесной палаточке, а на дне уже лужа воды.
И промокли уж вещи и спальничек, мы теперь ни туды, ни сюды.
Спальник весит уж тонну, наверное, коврик плавает, будто бы плот.
И развеяна байка неверная, что палатка - надежный оплот.
Припев:
Дождь идет, водичка к нам течет.
Мы почти мертвецы с тобой. И нам соловей поет.
3
Весенняя школа-98
***
Кровавый рассвет поднимается над лагерем Союза племен
юннатов. Из вигвамов разных родов вылезают четыре человека и
идут, пошатываясь, к кострищу. По радостным опухшим лицам
видно, что они прекрасно выспались и находятся в отличном
настроении. Если прислушаться, можно услышать их отдельные
реплики. Похоже, что эти воины связаны самой крепкой дружбой.
- Эй, Старик, ты взять моя мокасин!
- Ты ошибаешься, великий вождь Сухой - это не твоя мокасин!
Третий воин, скорее - воительница - вдруг хватает топор,
издает воинственный клич и бросается на того, которого назвали
Стариком. Они принадлежат к разным племенам. В дальнейшем то
один, то другйо воин тоже без повода хватаются за томагавки.
В разговор вступает четвертый юннат - маленький серьезный
воин из стана Пауковедов:
- Хэй, собратья! Мы готовить или не готовить?
На него набрасываются все трое:
- Дикобраз, ты не мешать нам! Мы не уметь готовить!
Дикобраз, ворча, начинает разводить костер. Остальные,
столпившись, переругиваются.
Наконец, костер горит. После короткой перебранки воины
приносят воду, вешают каны над огнем и сидят вокруг.
Старик и вождь Сухой: «Мы сегодня тихо идти к Сопливый
Дух водопада. Мы принести жертвы. Сопливый Дух смилуется, и
кончатся зимние дожди, и зацветут деревья, и сачки наши
наполнятся дрытью».
Двое других переглядываются: «Что же вы сможете принести
ему, о вечно мокрые Гидробиологи?»
«Это скажет нам великий шаман Харза» - важно отвечает
Старик.
Рассвет отражается в воде котла, и кажется, что там кровь.
***
Собираются воины племени Гидробиологов. Их возглавляет
шаман, имени которого не знает никто, кроме духов. Все зовут его
Ленка, либо родовым именем Харза. На шамане - серо-зеленая
куртка и что-то красное повязано вокруг шеи.
4
Остальные воины - это уже знакомые нам Старик и вождь
Сухой, а еще Заяц и Тихая Река. Шаман сурово оглядывает
притихших воинов и молча уходит к горе. Юннаты поспевают за
ним. Скор на ногу великий шаман Харза, того и гляди - отстанешь,
замешкавшись на переправе. Здесь не до разговоров воинам, только
тихо бормочет вождь Сухой.
Племя проходит Два ручья и приближается к водопаду. Из-за
сжатых скалами струй и брызг слышится громкое сморкание и
чихание. Шаман подходит к водопаду и зовет: «О Сопливый Дух
Водопада, отзовись нам, во имя Гор!»
После троекратного призыва чихание прекращается. Струи
водопада расходятся, и появляется сам Сопливый Дух. Он велик,
весь зарос черной бородой, у него две пары глаз - одни, как у людей,
другие - сверху них, прозрачные и плоские, с черным ободком. Дух
сонно смотрит на племя, явно не понимая - для чего они явились в
такую рань. Воины почтительно стоят в отдалении, шаман Харза
выступает вперед.
Шаман: «Мы прийти просить Великий Дух.»
Дух зевает, явно не в силах стряхнуть утреннюю апатию.
Шаман: «Мы просить сказать, какой жертва ты хотеть.»
Дух долго туповато смотрит и молчит, явно не понимая, чего
от него хотят. Постепенно в его первых глазах появляется желание
развеять эту толпу нафиг, чтобы не мешали спать. Он снова зевает,
но более угрожающе. Шаман, заметив это, приближается к Духу и
что-то говорит ему тихим голосом. Дух слушает, долго молчит,
потом оглушительно чихает и замолкает снова. Шаман отходит.
Шаман (громко, племени): «Великий Дух хотеть в жертву
ужасный зверь Булавобрюх. Уже четыре года никто из юннатов не
может достать Булавобрюха из его подводных лабиринтов, и оттого
Сопливый Дух гневен на наши племена. Кто поймает Булавобрюха,
о вечно мокрые?»
Тишина. Потом - тихий ропот в шеренге воинов, и выходит
вперед Старик, потрясая Двуручным сачком. Заяц за его спиной
загадочно улыбается.
Старик: «Я поймать этот зверь! Я принести зверь Великому
Духу!»
Шаман: «Хорошо! Мы даем тебе два обеда и один ужин. Если
ты не поймать этот зверь, мы принести в жертва тебя.»
В этот миг раздается вопль, грохот и взрывы хохота. Над
водопадом появляется нечто, зеленое и хохочущее. Через секунду
оно уже прыгает рядом с племенем. У него короткий ярко-зеленый
плащ и две пары глаз, так что не понятно - Дух оно или юннат. Оно
5
подскакивает к Сопливому Духу и дергает его за бороду. Дух
мгновенно теряет апатию и, отмахиваясь от зеленого, пытается
скинуть его в водопад, но тщетно. Зеленое отпрыгивает, снова
хихикает, подскакивает к шаману и тыркает его в бок. Шаман,
потеряв степенность, визжит и подпрыгивает. Воины из племени Заяц и Старик - подбегают к Шаману с оружием наготове, но
останавливаются в нерешительности, и непонятно - кого они будут
защищать. Наконец, Заяц неловко тыркает под ребро шамана.
Шаман и зеленое немедленно разворачиваются. Они стоят бок
о бок, в их шести глазах вспыхивают белые молнии. Воины пятятся,
потом убегают к своим, роняя сачки и томагавки. Шаман
победоносно улыбается.
Шаман: «Мир тебе, собиратель жуков!»
Зеленое: «Мир и тебе, шаман Харза!»
Их беседа продолжается минут пять. Дух Водопада зевает и
скрывается за струями. Снова слышно его чихание и сморкание.
Племя уходят, но долго еще слышно, как хохочет и переворачивает
камни нечто в ярко-зеленом. Потом все стихает. Дух чихает в
последний раз, поворачивается набок и засыпает. Из водопада
высовывается морда Булавобрюха. Ужасный зверь широко
улыбается и ныряет в омут...
Тишина.
Наставления юннату
О юннат, ты не будь идиотом,
И стремись всегда только вперед.
Может там, за крутым поворотом,
Саламандра кавказская ждет.
А под камнем, блестящий и синий
Там Carabus caucasicus спит.
А в речке далекой долины Зверь Булавобрюх страшно глядит.
Ты увидишь египетских цапель
И енота-полоскуна,
Поднимись лишь на эту вершину,
И на ту, и на ту, и вон на...
Будь ты хоть териолог,
А может энтомолог
6
Иль кто, но - наш брат,
Будешь гордо носить это имя,
Если ты настоящий юннат !
Восхождение на гору Холодную.
Игорь: От ног уж давно весточки нет - больно.
Лиля: А ну замолчи, а то счас столкну невольно.
Игорь: Идти тут без ног не велика потеха,
И поезд в Москву давно уж, поди, уехал.
Аа-аа-аа-аа!
Все: Ой-ё, ой-ё, ой-ё.
Игорь: О Боже, спаси, помоги, не могу - так тяжко!
Антон: А может, и правда так плохо ему, бедняжке?
Лена: Дружок, подожди - вот дойдем, разотру тебе ноги.
Дима: Куда мы дойдем, если не знаем дороги?
Игорь: Аа-аа-аа-аа!
Все: Ой-ё, ой-ё, ой-ё.
Игорь: Аа-аа-аа-аа!
Все: Ой-ё, ой-ё, ой-ё.
Игорь: Зачем я пошел, зачем я сюда поехал?
Лена: Я Мишу убью - устроил он мне потеху.
Все: И мы по ручью идем и идем все ниже и ниже.
Игорь: Сейчас вот возьму - завою как волк.
Лиля: Никто не услышит.
Звук падения с обрыва и голос Игоря, постепенно удаляясь:
Аа-аа-аа-аа!
Все: Ой-ё, ой-ё, ой-ё.
Никто не услышит!
Ой-ё, ой-ё, ой-ё.
Никто не услышит!
Звук падения в ручей. Плюх!
Эпилог.
Ты туда не ходи, ты сюда ходи.
Снег башка упадет - совсем мертвый будешь.