Противостояние взглядов на роль техники в жизнедеятельности

ПРОТИВОСТОЯНИЕ ВЗГЛЯДОВ НА РОЛЬ ТЕХНИКИ
В ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОБЩЕСТВА
Боголюбова И.А., Рубцова Е.И.
Ставропольский государственный аграрный университет, Россия
Актуальность формирования технологической культуры будущих
инженеров в современных социально-экономических условиях следует из
интереса современников к проблеме влияния техники на человека. Данная
проблема возникла не сегодня и решалась с разных точек зрения.
Рассмотрим анализ развития взглядов на технику, проведенный В.М.
Симоновым [4]. Автор отмечает, что в философских направлениях ХХ в.
достаточно широкое распространение получило представление о технике,
научно-техническом прогрессе (НТП) и компьютере, в том числе как о
факторе, отчуждающем человека от природы, как главном источнике всех
бед. Подобная трактовка техники не нова. Объективное противоречие между
духовной культурой и техникой (как культурой материальной) явилось в свое
время одним из источников возникновения «философии жизни» и
экзистенциализма.
По мнению автора, в целом корни технофобии уходят в глубокую
древность. В технофобии не только декларируется враждебность техники к
науке, искусству и другим социокультурным феноменам, но и ставится в
центр вопрос о негативном влиянии техники на человека, психику,
выискиваются связи между техническим развитием и патологиями личности.
Развитие техники интерпретируется как процесс отчуждения от
непосредственных жизненных влечений человека, а техника – как нечто
чуждое и враждебное его устремлениям.
Технофобия пытается доказать деградацию человека по мере
технического освоения действительности. В начале ХХ века сторонники
экзистенциализма говорили о господстве техники над человеком,
гибельности для души такого влияния. Технофобия – это собирательный
конгломерат различных концепций пессимистически или враждебно
относящихся к технике и НТП. Здесь нарастание любых новых технических
средств выдается как нарастание угрозы современному обществу.
Наряду с этим существует и полярное направление – фетишизм,
которое, наоборот, абсолютизирует и возносит роль техники в жизни
человека, утверждая, что «техника есть все».
Среди предшественников современного философского анализа техники
и ее роли в развитии человека и общества на Западе В.М. Симонов называет
Э. Каппа, Ф. Дессауэра, М. Хайдеггера и К. Шиллинга [4].
В.М.
Симонов
также
подчеркивает,
что
направлениям,
разрабатываемым в работах Т. Адорно, Г. Маркузе и Ю. Хабермаса,
свойственны попытки анализа эпохи как истории духовных потерь,
связанных с утверждением идей «технической цивилизации». В их работах
1
получает свое наиболее радикальное выражение конфликт между
традиционными для европейской культуры представлениями о человеке как
творческом субъекте, с сугубо личностными способами реализации
индивидом любых видов деятельности и осознанием глубокой, не явной,
повсеместной детерминированности всех сфер жизни и деятельности
человека опосредующими универсальными связями НТП [4].
В отличие от установок представленных выше авторов, которые
ставили вопрос о негативизме техники и на основе анализа ситуации в
обществе оценивали технику как действующую функционально, М.
Хайдеггер занимает другую позицию в отношении самого феномена,
рассматривая технику, ее сущность и специфику как способ самореализации
в различные исторические эпохи. Методологическая посылка его такова:
дать технике внетехническое обоснование, найти ее истинную перспективу в
истории человеческой культуры [3].
М. Хайдеггер осознает универсальность технического прогресса,
охватывающего жизнь и культуру. Он не призывает «оградить» от
воздействия техники те или иные стороны жизни, а ищет объяснения
феномену техники не в противопоставлении ее культуре, а в ее историческом
единстве их истоков; ищет общие корни техники, искусства, культуры. Не
видя в будущем гарантий гармонического развития НТП, он все же
характеризует технику как ценность особого рода, не утилитарную, а
ценность вселенского масштаба.
Г. Саймон, один из провозвестников компьютерной эры, обосновал
принципы функционального описания как условия развития наук о
поведении человека и тем самым исключил даже самые примитивные
варианты постановки проблемы ценности или субъективности [2].
В 70–80е годы волна техницизма резко спала. Усилилось осознание
того, что модели будущего, основывающиеся на универсализации научно–
технической рациональности, не имеют никаких точек соприкосновения с
реальностью и не могут быть реализованными. Так, К. Хюбнер в это время
пишет, что сейчас менее чем до сих пор очевидно величие, и более –
проблематичность односторонне развитого технико–научного мира,
проблематична наша способность овладеть будущим [3].
Интерес к сущностным и далеко идущим изменениям в характере
человеческого труда в новых условиях, глубокая озабоченность
необходимостью при существующих социальных структурах дальнейшей его
гуманитаризации характерны для этого периода.
К исследованию феномена техники (автоматизации, компьютеризации)
привлекается все больше внетехнических факторов, возникают вариативные
парадигмы. Ж. Фридман ставит задачу гуманизации техники и связанных с
нею явлений.
Поулюк говорит о процессе отчуждения, который усугубляется в
условиях автоматизации и компьютеризации. Ж. Фридман в своих трудах
усиливает антропологический элемент. Он убежден в первостепенном
значении деятельности для человека, для его ощущения осмысленности
2
жизни. И говорит о необходимости деятельности троякого рода: социальной,
интеллектуальной, моральной.
Б. Шельский пытается вернуть ясное осознание человеческого
содержания технического прогресса, он «очеловечивает» этот процесс, у него
человек – субъект технической цивилизации, технического могущества. А.У.
Тофлер считает, что человек попадает в полное подчинение новой
технологии, которая должна будет изменить характер человека. Автор
призывает к использованию технологий компьютерной революции для
заложения основ «благого будущего» [5].
В России в 70–годы отмечалось господство технократической
рациональности. Процесс принятия решений сводился к выбору наиболее
продуктивных с практической точки зрения. Появлялась концепция
искусственного интеллекта, цель которой – обоснование необходимости
создания технических систем, осуществляющих функции, которые обычно
выполняет интеллект человека. В этот период происходил активный рост
возможностей машин. Американский специалист Н. Нильсон пишет, что
«…цель работ по искусственному интеллекту состоит в создании машин,
выполняющих такие действия, для которых обычно требуется интеллект
человека» [1, с. 7].
В 90е годы ХХ в. противостояние сторонников технофобии и
фетишизма не закончилось. Техническое сознание на Западе олицетворяет
рационалистический способ решения социальных проблем, связанный,
прежде всего с индустриальным обществом. Его оппоненты, представители
критического направления западной философии, в первую очередь
сторонники
франфурктской
школы,
процесс
формирования
технократического сознания связывают с кризисными явлениями. Они дают
сугубо
негативную
характеристику
технократическому сознанию,
подчеркивают его способность искажать реальные социальные отношения.
Однако в целом можно констатировать тот факт, что в философии
техники усилилось внимание к человеческому изменению прогресса.
Философы пришли к выводу о необходимости погружения в стихию
духовно–культурных факторов, в сферу гуманизации техники. Философия
техники соотносится теперь уже с ключевыми понятиями философской
рефлексии – прогресс, природа, эффективность, духовность и т.д. Эта
философия осознает раздробленность и мозаичность современной
технологической культуры. Человеческое понимание прогресса должно
означать не вымирание других творений природы, не омертвление
духовного, а углубление своеобразия человека, расширение его духовности.
На современном этапе эпоха противостояния «точности» и «образности»
подходит к концу. И хотя их дифференциация не закончилась, интегративные
процессы начинают доминировать.
Соответственно, современному обществу в целом и каждому человеку
в отдельности необходимо находить и использовать оптимальные средства
преобразования вещества, энергии и информации, предвидеть результаты
своей деятельности, чувствовать моральную ответственность за содеянное,
3
стремиться к увеличению культурных ценностей материальных и духовных,
в, что в целом, и составляет сущность технологической культуры.
Литература:
1. Нильсон Н. Искусственный интеллект. М., 1973.
2. Саймон Г. Наука об искусственном. М., 1972. С.17.
3. Симоненко В.Д. Основы технологической культуры. – М.: Изд-во Вентана
Граф, 1998. – 268 с.
4. Симонов В.М. Гуманитаризация естественнонаучного образования в
контексте развития компьютерных технологий: Учеб. пособие к
спецкурсу. – Волгоград: Перемена, 1997. – 120с.
5. Тофлер, Э. Создание новой цивилизации. Политика третьей волны / Э.
Тофлер, Х. Тофлер // Центральная Азия и культура мира. – 1998. – № 5. –
С. 48-68.
4