Специальность 12.00.01. – Теория и история права и государства;
advertisement
На правах рукописи ЛЮБИТЕНКО Дмитрий Юрьевич ПРАВОВАЯ ДОКТРИНА КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: ОБЩЕТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ Специальность 12.00.01. – Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук Волгоград – 2011 Работа выполнена в ГОУ ВПО «Волгоградский государственный университет» Научный руководитель – доктор юридических наук, профессор Летяев Валерий Алексеевич Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор Овчинников Алексей Игоревич; кандидат юридических наук, доцент Шмелев Алексей Вячеславович Ведущая организация – Федеральное государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Волгоградская академия Министерства внутренних дел Российской Федерации» Защита состоится «17» июня 2011 г. в 14:00 на заседании диссертационного совета ДМ 212.029.07 при ГОУ ВПО «Волгоградский государственный университет» по адресу: 400062, г. Волгоград, пр. Университетский, 100, ауд. 205Б. С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Волгоградский государственный университет». Автореферат разослан «___» мая 2011 г. и размещен на официальном сайте ГОУ ВПО «Волгоградский государственный университет» http:// www.volsu.ru Ученый секретарь диссертационного совета кандидат юридических наук О.А. Яковлева 2 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность темы исследования. Российская юридическая наука в последние годы уделяет повышенное внимание разработке и исследованию правовых доктрин. Отчасти это объясняется стремлением к преодолению правового вакуума в различных сферах общественной жизни и встречающейся противоречивости правовых норм, а также потребностью общества в эффективном правовом регулировании. Приходит понимание того, что гармоничное развитие России невозможно обеспечить без системности и доктринальности правового регулирования. Содержание и юридическое значение решений Конституционного Суда РФ уже сейчас во многом определяют облик всех отраслей российского права. Это дает основания для появления в научной литературе оценок данных решений как определенной правовой доктрины. Вместе с тем, устоявшегося понимания природы данной юридической категории в науке не выработано. Неопределенность в понимании ее феномена усугубляется разбросом мнений как в определении общего понятия «правовая доктрина», так и в оценке правовых доктрин как источников права, неоднозначностью представлений о структуре доктрин и их классификации. Таким образом, исследование данной проблематики расширяет научное знание о влиянии правовой доктрины Конституционного Суда РФ на российскую правовую систему. Следует отметить, что все более актуальным становится определение соотносимости правотворчества Европейского Суда по правам человека и доктрины Конституционного Суда РФ на фоне решения практических задач защиты прав и свобод человека. Степень научной разработанности темы. Правовая доктрина как юридическая категория и особый правовой феномен в последние годы стала объектом изучения и в общей теории права, и в отраслевых юридических исследованиях. Так, правовой доктрине как объекту общетеоретического исследования были посвящены кандидатские диссертации Р.В. Пузикова «Юридическая доктрина в 3 сфере правового регулирования» (2003 г.), А.А. Зозули «Доктрина в современном праве» (2006 г.), А.А. Васильева «Правовая доктрина как источник права» (2007 г.), С.В. Батуриной «Традиции российской правовой доктрины» (2008 г.). Однако перечисленные работы были посвящены, главным образом, отдельным теоретическим аспектам понятия «правовая доктрина»: ее месту в системе источников российского права (Р.В. Пузиков, А.А. Зозуля, А.А. Васильев); выявлению традиций, ценностей и приоритетов, положенных в основу отечественной правовой доктрины (С.В. Батурина). Проблемам правовой доктрины уделяют внимание и отечественные цивилисты. Особо следует отметить монографию В.П. Мозолина «Современная доктрина и гражданское законодательство» (2008 г.), в которой определяется степень проникновения научных идей в позитивное гражданское право. В 2001 г. в г. Саратове проходила научно-практическая конференция «Российская юридическая доктрина в XXI веке: проблемы и пути их решения», посвященная 70-летию Саратовской государственной академии права. Однако правовая доктрина Конституционного Суда РФ не стала предметом целенаправленного обсуждения участников конференции. Вместе с тем, в XXI веке особое внимание исследователей стала привлекать правовая доктрина Конституционного Суда РФ. Среди кандидатских диссертаций отметим работы: Д.Х. Албакова «Развитие конституционных основ организации и деятельности судебной власти в доктрине Конституционного Суда Российской Федерации» (2002 г.), Е.В. Тарибо «Доктрины Конституционного Суда Российской Федерации в сфере налогообложения (теоретический и практический аспекты)» (2005 г.), Т.А. Дураева «Свобода передвижения в доктрине Конституционного Суда Российской Федерации» (2007 г). Ряд авторов отмечают возможность формирования из совокупности решений Конституционного Суда РФ целостной доктрины. Отметим в этой связи кандидатские диссертации Д.А. Басангова «Доктринальное конституционное толкование в деятельности Конституционного Суда РФ» (2004 г.), Г.Н. Надежина «Доктринальное толкование норм права» (2005 г.), А.В. Агафонова «Доктринальные основы конституционного правосудия в субъектах Российской 4 Федерации» (2007 г.). Доктринальный характер интерпретационной деятельности Конституционного Суда РФ отмечает Т.Я. Хабриева в статье «Доктринальное значение российской Конституции» (2009 г.). Среди научных работ, посвященных познавательному аспекту в деятельности органов судебной власти, следует отметить кандидатские диссертации А.В. Гаврицкого «Судейское познание: теоретико-правовые аспекты» (2007 г.) и Е.И. Волковой «Судебное правоприменение как познавательно-оценочная деятельность (вопросы теории)» (2009 г.). Между тем, никто из вышеперечисленных авторов не ставил в качестве предмета исследования именно категорию «правовой доктрины Конституционного Суда РФ», включая ее генезис, характерные свойства. Не доказывалось существование у Конституционного Суда единой правовой доктрины. Упоминание правовой доктрины Конституционного Суда в названных диссертационных исследованиях скорее указывало на осмысление их авторами правовых позиций Суда в рамках отдельных вопросов (в сфере организации судебной власти, налогообложения, правового института свободы передвижения и др.), а также подчеркивало системную взаимосвязь данных правовых позиций. В докторской диссертации «Конституционная доктрина Российской Федерации» (2004 г.) и одноименной монографии (2006 г.) Пряхиной Т.М. доктрина Конституционного Суда РФ в качестве самостоятельного объекта исследования также не рассматривается, хотя Конституционный Суд признается автором в качестве основного центра, генерирующего положения конституционной доктрины России. Таким образом, правовая доктрина Конституционного Суда РФ как целостное явление, несмотря на довольно широкое упоминание о ней в научной литературе, на текущий момент не выступала в качестве самостоятельного предмета научного исследования с позиций общей теории права. Объектом исследования является категория «правовая доктрина» как специфическое средство правового воздействия на общественные отношения. 5 Предметом диссертационного исследования является непосредственно правовая доктрина Конституционного Суда РФ, ее понятие, генезис, юридическое значение, а также влияние на российскую правовую систему. Цель и задачи исследования. Цель исследования заключается в раскрытии сущности правовой доктрины Конституционного Суда РФ и ее роли в правовой политике российского государства. Достижение указанной цели обусловило постановку следующих задач: – предложить авторское видение понятия «правовая доктрина»; – дать классификацию правовых доктрин, исходя из предложенных автором критериев; – выявить функциональное назначение правовых доктрин по отношению к различным элементам правовой системы; – обосновать применимость термина «правовая доктрина» к общности решений Конституционного Суда РФ; – выявить специфические признаки правовой доктрины Конституционного Суда РФ; – дать характеристику элементам, образующим правовую доктрину Конституционного Суда РФ; – определить место правовой доктрины Конституционного Суда РФ в предложенной автором классификации правовых доктрин; – определить соотношение «правовой доктрины Конституционного Суда РФ» с категорией «источник права»; – раскрыть влияние правовой доктрины Конституционного Суда РФ на российскую правовую систему; – выявить взаимосвязь правотворчества Европейского Суда по правам человека и доктрины Конституционного Суда РФ. Методологической основой исследования выступил общенаучный диалектический метод познания, а также анализ, индукция, абстрагирование, системный, структурно-функциональный, формально-юридический, сравнительноправовой методы и др. 6 Теоретическую основу исследования составили научные труды С.А. Авакьяна, А.С. Автономова, С.С. Алексеева, К.В. Арановского, М.В. Баглая, А.А Белкина, Н.А. Богдановой, Н.С. Бондаря, С.В. Бошно, С.Н. Братуся, А.В. Васильева, Т.А. Васильевой, Н.В. Витрука, Н.Н. Вопленко, Г.А. Гаджиева, Н.И. Грачева, В.Е. Гулиева, В.Д. Зорькина, Д.А. Керимова, В.А. Кряжкова, В.Н. Кудрявцева, О.Е. Кутафина, В.В. Лазарева, Л.В. Лазарева, В.О. Лучина, Н.И. Матузова, А.И. Овчинникова, В.Г. Стрекозова, Н.Ю. М.А. Митюкова, Р.В. Б.Н. Хаманевой, Т.Г. Пузикова, Топорнина, В.А. Морщаковой, И.Н. В.А. Четвернина, В.Е. С.Э. Сенякина, Несмеянова, Б.А. Туманова, Т.Я. Чиркина, Страшуна, Хабриевой, Х.Б. Шейнина, Ю.Л. Шульженко, Б.С. Эбзеева, Ю.А. Юдина и др. Автор обращался и к трудам представителей философской и общественнополитической мысли: Н.А. Бердяева, Д. Грэя, Т. Куна, К. Мангейма, А.П. Огурцова, Ю. Хабермаса, Ф.А. Хайека и др. Важное теоретическое значение имело обращение к научным трудам действующих судей Конституционного Суда РФ и судей Конституционного Суда РФ в отставке, непосредственно оказавших влияние на его правовую доктрину. Помимо названных авторов, отметим А.И. Бойцова, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, С.П. Маврина, О.И. Тиунова. Нормативно-правовой Российской Федерации, а основой также диссертации Федеральный стала Конституция конституционный закон «О конституционном Суде Российской Федерации», постановления и определения Конституционного Суда РФ, принятые в течение всего периода его деятельности. Использовались международные правовые акты, решения Европейского Суда по правам человека, законы и подзаконные акты РФ. Эмпирическую статистические и основу иные диссертации официальные составили документы и аналитические, материалы органов государственной власти. Научная новизна работы обусловлена поставленными целью и задачами и заключается в том, что диссертация представляет собой ранее не проводившееся в 7 отечественной юриспруденции теоретико-правовое исследование происхождения, характерных свойств, функций правовой доктрины Конституционного Суда РФ. Автором обосновываются применимость понятия «правовая доктрина» к правовым позициям Конституционного Суда РФ, выраженным в совокупности его судебных актов. В работе аргументируется существование единой правовой доктрины Конституционного Суда РФ как таковой, что ранее не находило отражения в научной литературе. Основываясь на системном и структурно-функциональном подходах, автор акцентирует внимание на системной сущности правовой доктрины Конституционного Суда РФ. Научная новизна исследования раскрывается в основных положениях, выносимых на защиту: 1. Предлагается определять «правовую доктрину» как систему взглядов, санкционированных государством и формализованных в правовых источниках или же претендующих на приобретение этих качеств, обладающую свойствами целостности, структурности и иерархичности составляющих ее элементов, адаптивности и коммуникативности. Автор полагает, что доктрины образуют особые формы знания: теории, концепции, идеи, дефиниции и т.д. Правовые доктрины могут охватывать различные уровни человеческого бытия: общий мировоззренческий уровень или локальные, инструментальные системы взглядов. 2. Правовые доктрины можно классифицировать по способу их фиксации на объективированные и необъективированные доктрины; по отношению к их авторской принадлежности – на персонифицированные (или авторские) и неперсонифицированные; по степени влиятельности – на влиятельные и маловлиятельные; по продолжительности влияния – на краткосрочные и долгосрочные; по характеру содержания – на доктрины, в которых воспроизводится и (или) обобщается содержание источников права в формально-юридическом смысле слова (прецедентов, обычаев, писанных памятников права), и доктрины, которые непосредственно оказывают регулятивное воздействие на общественные отношения и не являются источниками познания других форм права; по достоверности знания, положенного в основу, доктрины можно разделить на научно 8 обоснованные, смешанные, доктринерские и ошибочные; в зависимости от сферы их действия – на доктрины международного права и доктрины национального права. 3. Влияние правовых доктрин распространяется не только на законодательство, но и на правовую систему в целом, т.е. на право, правосознание, правовую культуру, правореализацию и т.д. К функциям правовых доктрин относятся регулятивная функция, прогностическая функция, функция легитимации, аргументативная (обосновательная) функция, функция правового воспитания личности и функция толкования (интерпретации) права. 4. На основе полученных представлений о природе правовых доктрин обоснована применимость термина «правовая доктрина» к общности решений Конституционного Суда РФ. Образование из общности решений Конституционного Суда РФ правовой доктрины вызвано к жизни особенностями объекта толкования и предметом споров, разрешаемых Конституционным Судом, правовым регулированием в сфере конституционного судопроизводства и особым местом Конституционного Суда РФ в механизме российского государства. Установлено, что совокупность решений Конституционного Суда РФ обладает всеми основными признаками правовой доктрины: целостностью и взаимозависимостью правовых позиций Конституционного Суда РФ, отраженных в его различных судебных актах; структурностью и иерархичностью составляющих ее элементов; коммуникативностью, которая проявляется в наличии прочных информационных связей между решениями Суда, а также между решениями Суда и внешней для них средой (в том числе по отношению к доктринальным положениям науки); адаптивностью, т.е. способностью правовых позиций Конституционного Суда претерпевать уточнения и изменения с учетом конкретных социально-правовых условий в государстве. В исключительных случаях возможно существование определенных противоречий между правовыми позициями Конституционного Суда РФ, взятыми в одной конкретно-исторической плоскости, что вписывается в существующее в науке понимание систем, которым могут быть присущи различные степени внутренней согласованности. 9 5. Определено место правовой доктрины Конституционного Суда РФ в предложенной автором классификации правовых доктрин и тем самым определены ее специфические признаки. Правовая доктрина Конституционного Суда РФ представляет собой общеобязательную, объективированную, неперсонифицированную, долгосрочную доктрину национального права, в которой воспроизводится и (или) обобщается содержание источников права (если допускать, что решения Конституционного Суда РФ в формально-юридическом смысле являются источниками права). Автор выявил также такие специфические свойства доктрины Конституционного Суда РФ, как «мозаичность» (в тексте обоснована применимость этого термина к выявленному свойству), адаптивность, динамизм, особое сочетание аксиологических и научных элементов. 6. Правовая доктрина Конституционного Суда РФ не существует в едином объективированном виде. Доктрина Конституционного Суда РФ не приобретает свойств формального источника права, непосредственно на нее невозможно сослаться в правоприменительных актах. Однако наравне с иными правовыми доктринами, она является источником права в содержательном (материальном) смысле слова и активно оказывает регулирующее воздействие на общественные отношения. 7. В состав элементов, образующих правовую доктрину Конституционного Суда РФ, входят Конституция РФ (как основной объект его интерпретационной деятельности), судебные акты Конституционного Суда РФ (в которые данная доктрина объективирована). При формулировании своих правовых позиций, помимо вышеперечисленных актов, Конституционный Суд РФ опирается на признанные Россией международные правовые акты, правовые позиции Европейского Суда по правам человека, сложившуюся систему законодательства Российской Федерации. Материалы деятельности Конституционной комиссии (совещания) по подготовке Конституции РФ, а равно и особые мнения судей к решениям Конституционного Суда РФ в число элементов, образующих правовую доктрину Конституционного Суда РФ, не входят. 10 8. Правовая доктрина Конституционного Суда РФ, как и правовые доктрины в целом, характеризуется присутствием в ней научно-обоснованных знаний и положений, а также нравственных, религиозных и идеологических элементов, в определенной степени соответствующих общественным ожиданиям. Установлено, что правовая доктрина Конституционного Суда РФ не заимствует из юридической науки весь объем знаний и не включает в себя, в отличие от науки, моменты выработки понятий, познания правовых явлений, а использует их итог, совокупность практических выводов и рекомендаций. Правовая доктрина Конституционного Суда РФ представляет собой особое сочетание аксиологического «базиса» и «научной надстройки». Находясь в отношениях субординации, «базис» (конституционные ценности и идеалы, как правило не имеющие научного обоснования) подчиняет себе надстройку (потенциал юридической науки), позволяющую обеспечить наиболее полное и эффективное его воплощение. 9. Влияние правовой доктрины Конституционного Суда РФ распространяется на все элементы правовой системы России и раскрывается через осуществляемые ею функции. Выявленные специфические свойства правовой доктрины, и главным образом ее общеобязательность, определяют особое функциональное положение правовой доктрины Конституционного Суда РФ. К основным функциям правовой доктрины Конституционного Суда РФ относятся: функция оптимизации правовой политики, функция гармонизации системы права, функция вовлечения научного знания в правотворческую сферу, познавательная функция, функция правового воспитания личности и функция легитимации правовой политики. 10. Правовая доктрина Конституционного Суда РФ определяет допустимые пределы влияния решений Европейского Суда по правам человека на правовую систему России. Тем самым правовая доктрина Конституционного Суда РФ приобретет новую для себя функцию – трансформацию норм международного права в сферу внутригосударственного правотворчества и правоприменения. Составной частью правовой доктрины Конституционного Суда РФ являются не все решения Европейского Суда по правам человека, а только те из них, которые согласуются с данной доктриной в части стандартов защиты прав и свобод человека. 11 Теоретическая и практическая значимость диссертации. Значение положений и выводов диссертации состоит в развитии научных знаний о правовых доктринах как особом правовом явлении и непосредственно о правовой доктрине Конституционного Суда РФ, ее сущности и значении для российской правовой системы. Положения и выводы диссертации могут использоваться в научноисследовательской работе при разработке проблем источников права, правосудия, защиты прав человека и др. Они также могут быть полезны при подготовке лекционных курсов, учебных изданий по теории государства и права, конституционному праву, конституционному правосудию и др. Практическое значение результатов исследования заключается в возможности их использования в целях повышения правовой культуры и правосознания судей и иных правоприменителей, в деле совершенствования уставного судопроизводства в субъектах РФ. Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждалась и рецензировалась на кафедре теории и истории права и государства Волжского гуманитарного института (филиала) ГОУ ВПО «Волгоградский государственный университет». Основные положения диссертации докладывались автором и обсуждались на Второй межрегиональной научно-практической конференции «Волжские юридические чтения» (г. Волжский, 2009 г.), Третьей международной научнопрактической конференции «Волжские юридические чтения» (г. Волжский, 2010 г.), I Международной научно-практической конференции «Законность и правопорядок в современном обществе» (г. Новосибирск, 2010 г.), III Международной научно- практической конференции «Наука в современном мире» (г. Москва, 2010 г.), использовались диссертантом при чтении лекций и проведении семинарских занятий в магистратуре Волжского гуманитарного института (филиала) ГОУ ВПО «Волгоградский государственный университет» по теме специального курса «Правовая политика в доктрине Конституционного Суда РФ». По теме диссертации опубликовано 16 научных работ. Положения и выводы диссертации используются в ГОУ ВПО «Волгоградский государственный 12 университет» при проведении занятий по дисциплинам «Теория государства и права», «Конституционное право», «Конституционное правосудие»; в ФГОУ ВПО «Волгоградская академия государственной службы», Волжском филиале Международного юридического института при обучении студентов дисциплине «Теория государства и права». Они используются аппаратом Волгоградской областной Думы при осуществлении правового, информационно-справочного и аналитического обеспечения законотворческой деятельности Волгоградской областной Думы; Волгоградской областной административной комиссией при подготовке предложений по совершенствованию административного законодательства Волгоградской области и при оказании методической помощи органам, уполномоченным рассматривать дела об административных правонарушениях (подтверждается актами о внедрении). Структура диссертации соответствует логике и задачам исследования и состоит из введения, двух глав, содержащих десять параграфов, заключения, списка литературы и приложений. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении дается обоснование темы, выявляется степень научной разработанности, дается характеристика источниковой базы, формулируются объект и предмет исследования, цель и задачи, определяется методологическая основа, раскрываются теоретическая значимость работы, научная новизна, излагаются основные положения, выносимые на защиту. Первая глава «Правовая доктрина: теоретико-правовой анализ», состоящая из пяти параграфов, посвящена теоретическому анализу понятия «правовая доктрина». В главе анализируются основные направления и факторы приобретения понятием «правовая доктрина» нового семантического содержания, в том числе возможные причины все более частого использования этого понятия в контексте судебного правотворчества, соотношение понятий «правовая доктрина» и «юридическая наука». В первой главе обосновывается применимость использования системного подхода к исследованию феномена правовой доктрины и раскрываются его результаты, а также формы, уровни, виды, функции правовых доктрин, соотносимость понятия «правовая доктрина» с юридической категорией «источник 13 права». В первом параграфе «Восприятие понятия “правовая доктрина” в отечественной юриспруденции» методологический диссертант, инструментарий используя (семантический разнообразный анализ, контент-анализ), обобщил основные значения, в которых понятие «правовая доктрина» используется в юридической лексике. Автором диссертации выявлено четыре традиционных значения, в которых понятие «доктрина» используется в научной юридической литературе. Во-первых, понятие «правовая доктрина» обозначает совокупность научных представлений о том или ином явлении правовой жизни. В этом контексте происходит смешение понятий «правовая доктрина» и «правовая концепция». Во-вторых, доктринами называют официальные программные документы, издаваемые (принимаемые) государственными органами. Юридическое значение этих документов неоднозначно и является предметом научной дискуссии. В-третьих, понятием «правовая доктрина» обозначают компетентные суждения ученых по правовым вопросам. В частности, диссертант отмечает, что использование понятия «доктрина» в формулировке заглавия научного исследования нередко означает, что его автор посвятил часть своего исследования общепризнанным научным взглядам по теме своего исследования. Под правовой доктриной здесь понимаются обобщенные, усредненные (конвенциональные) представления научного сообщества по тому или иному вопросу. В-четвертых, в научной литературе понятие «правовая доктрина» нередко используется в контексте категории «источник права». Однако в вопросе отнесения доктрины к источникам права, в том числе российского права, единого подхода в юридической науке не существует. Чаще всего ее признают источником права с некоторыми оговорками, наделяя титулом условного, нетрадиционного, вспомогательного источника права. Помимо названных традиционных значений, в которых применяется понятие «правовая доктрина», в диссертационном исследовании отмечается все более частое его использование в качестве понятия, обозначающего доктринальное обобщение 14 судебной практики, в том числе практики Конституционного Суда РФ. Эта тенденция подкрепляется также множеством примеров из отраслевых юридических наук, в которых стали появляться работы, направленные на формулирование доктрин, обобщающих российскую судебную практику, а также работы, включающие сравнительно-правовые исследования. В использовании понятия «правовая доктрина» в контексте судебного (негативного) правотворчества российских судов диссертант обнаруживает черты заимствования из правовых систем стран англо-саксонской правовой семьи. Опираясь на исследования в области лингвистики, диссертант доказывает, что заимствование соответствующего зарубежного опыта в России не является простым подражательством, а продиктовано насущной необходимостью в обозначении результатов доктринального обобщения судебной практики в условиях возрастания de facto в российской правовой системе значения судебного правотворчества. Во втором параграфе «Соотношение правовой доктрины и юридической науки» автор диссертации обосновывает свой вывод о том, что названные в заглавии понятия не является тождественными. Распространенное в научной литературе употребление понятий «доктрина» и «наука» в тождественных значениях автор объясняет влиянием сциентизма, который заключается в абсолютизации роли науки в системе культуры, в том числе идейной жизни общества. Диссертант приходит к выводу о том, что ориентация научных изысканий прежде всего на практический результат исторически не нашла столь абсолютного воплощения в развитии отечественной науки о праве и государстве, сколь этого требовала официальная идеология. В современной России, как и в советские времена, законодатель сохраняет относительную автономность от результатов научных изысканий. Автор диссертации доказывает, что правовые доктрины преимущественно негомогенны по своему содержанию и представляют собой синтез как научного знания, так и знания вненаучного. Опираясь на труды зарубежных (Д. Грэя, Ю. Хабермаса, Т.Дж. Хочтрессера) и отечественных (К.В. Арановского, 15 А.И. Овчинникова, А.П. Огурцова) исследователей, диссертант настаивает на том, что доктрины наполняются аксиологическим содержанием прежде всего из религиозных, нравственных и иных традиционных представлений общества. При этом в содержании доктрин подчас очевидна главенствующая роль не столько науки, сколько аксиологических элементов. Подтверждение своим выводам диссертант обнаруживает в мусульманском праве (шариате), находящемся в прямой зависимости от религиозно-богословской доктрины ислама, и в усилении в современной России влияния православия, которое уже сейчас коснулось сферы образования. Диссертант приходит к выводу о том, что превалирование в правовой доктрине научных представлений или религиозных догм и нравственных ценностей определяется силой соответственно светской или религиозной культуры в каждой конкретной правовой системе, господствующим в обществе мировоззрением. При этом наличие в правовой доктрине религиозных начал не отрицает возможности существования в ней и научного содержания, хотя в случае усиления первого второму отводится лишь роль прикладного или юридико-технического учения. Логика развития доктрины подчинена ее стремлению к влиятельности. В условиях идеологического плюрализма (свободной конкуренции идей) в доктринальном поле действуют законы, аналогичные закону естественного отбора в биологии. Наиболее влиятельной и жизнеспособной становиться та доктрина, которая обладает большим авторитетом в глазах общества, поэтому развитие доктрин может происходить, в том числе, путем собирания и объединения потенциала авторитетности и притягательности научного знания и вненаучных представлений и ценностей в одной целостной правовой доктрине. Стремлением к влиятельности доктрин диссертант объясняет и то, что многие по сути идеологические ценности, лежащие в их основе, преподносятся в качестве достижений науки. Это приводит к ошибочному отождествлению правовых доктрин с юридической наукой. Диссертант считает, что в современных условиях не стоит однозначно негативно оценивать результаты проникновения идеологических элементов в 16 правовые доктрины, поскольку между наукой и идеологией, с позиций неклассической науки, существует непосредственная связь. В третьем параграфе «Правовая доктрина как система. Формы, уровни и виды правовых доктрин» диссертант анализирует системные свойства правовых доктрин. Следует отметить, что до настоящего момента системный подход к постижению природы правовых доктрин в отечественных исследованиях в области права не применялся. Диссертант обосновывает выбор системного подхода в исследовании правовой доктрины наличием у него ряда преимуществ. Данный подход позволяет выявить структуру объекта юридического исследования, а также внутренние связи, взаимодействие и соподчиненность его частей. Этим объясняется его довольно широкое использование в работах ведущих российских исследователей в области права (А.С. Автономова, С.С. Алексеева, И.С. Андреева, В.К. Бабаева, В.Д. Бордунова, Ю.А. Веденеева, Н.А. Власенко, Я.И. Гилинского, В.В. Глущенко, Р.Г. Губенко, В.Н. Карпович, И.П. Левченко, В.А. Пошкявичус, М.М. Рассолова, В.Д. Рудашевского, И.С. Самощенко, Д.И. Фельдман, Г.И. Курдюмова, В.Е. Чиркина, В.А. Шабалина и др.). Диссертант выделяет такие системные свойства правовых доктрин, как целостность, структурность, иерархичность, коммуникативность, адаптивность. Целостность доктрин заключается в том, что подходы, мнения, позиции, положенные в их основу, не существуют независимо друг от друга, а взаимосвязаны общим содержанием и идеологической направленностью, образуют особые формы – теории, концепции, идеи, принципы, дефиниции. Целостность доктрин также может являться внешним атрибутом, заключающимся в характере их изложения в одном документе или источнике. Автор соглашается с имеющим место в научной литературе разграничением понятий «концепция» и «доктрина» как части и общего. Структурность и иерархичность доктрин проявляется в наличии отношений субординации как между доктринами (доктрины, охватывающие общемировоззренческий или парадигмальный уровни, собирают возле себя и 17 «подчиняют» себе доктрины локальные, предназначенные для разрешения вопросов частных и предметных), так и внутри самих правовых доктрин между ее составляющими: аксиологическими элементами, задающими цели правового развития, и элементами, обеспечивающими достижение этих целей. Коммуникативность доктрин выступает связующим звеном структурных элементов доктрины и самой доктрины с внешней средой. Правовые ценности и другие элементы правовой доктрины получают воплощение в определенной знаковой системе и не могут проявлять себя вовне иначе, как посредством коммуникации. Иначе, в условиях отсутствия коммуникации доктринальные представления утрачивали бы не только свойства влиятельности на процессы образования права, но и вообще не могли быть замеченными. Адаптивность доктрин представляет собой свойство, обеспечивающее доктринам достижение состояния устойчивого равновесия. Равновесие в данном случае предполагает адаптацию параметров системы к изменяющимся параметрам внешней среды. Неустойчивость не во всех случаях является дисфункциональной для доктрин. Для доктрины как системы она может выступать и в качестве условия динамического развития. Адаптивность доктрин, по мнению диссертанта, проявляется в их стремлении к поиску источников собственной влиятельности. На основании вышеперечисленных свойств диссертант формулирует авторское определение понятия «правовая доктрина». Под правовой доктриной диссертант понимает систему взглядов, санкционированных государством и формализованных в правовых источниках или же претендующих на приобретение этих качеств, обладающую свойствами целостности, структурности и иерархичности составляющих ее элементов, коммуникативности и адаптивности. В четвертом параграфе «Функции правовых доктрин», предваряя собственно функциональный анализ правовых доктрин, диссертант очерчивает пределы влияния правовых доктрин. Диссертант считает, что влияние правовых доктрин распространяется не только на законодательство, но и на всю правовую систему, как совокупность права, правосознания, правовой культуры и правореализации. При этом автор диссертации делает оговорку: функциональное 18 назначение правовых доктрин для различных правовых систем не является тождественным. Диссертант, характеризуя основные направления влияния правовых доктрин на правовую систему России, выделяет следующие присущие им функции: регулятивную и охранительную, прогностическую, функцию легитимации права и государства, аргументативную (обосновательную) функцию, функцию правового воспитания личности и функцию толкования (интерпретации) права. Регулятивная и охранительная функции доктрин заключаются во вспомогательном характере их правового воздействия на источники права в формальном (содержательном) смысле слова. В частности, доктрина создает категориальный аппарат, который используется законодателем, правила юридической техники и приемы систематизации законодательства, с помощью доктрины восполняются пробелы в правовом регулировании. Автор диссертации отмечает, что упорядочивающее воздействие доктрины (доктрин) на право, приводящее право в состояние гармонии (стройного сочетания, взаимного соответствия) становится возможным только при условии наличия согласованности доктринальных представлений, положенных в основу модели правового регулирования. Если же отдельные институты и отрасли права формируются исходя из содержания доктрин, противоречащих друг другу, говорить о гармонизирующем воздействии таких доктрин на отрасли права или систему права в целом не представляется возможным. Прогностическая функция правовых доктрин заключается в их способности выступать программным средством для развития правовой системы. В этой функции доктрин проявляются прогностические возможности положенного в их основу научного теоретического знания. Выявляя основные закономерности возникновения и развития права, теория права позволяет конструировать динамическую картину последующего развития права и государства. Функция легитимации государства и права связана с тем, что использование апеллирования к авторитетным доктринам позволяет законодателю придать своим 19 решениям свойство легитимности, то есть признания обществом их правильности, целесообразности, законности и т.п. В аргументативной (обосновательной) функции доктрин проявляется применимость их авторитетности к более широкому кругу вопросов, в которых требуется использовать их влияние. Сферой приложения авторитетности доктрин может быть судебная риторика, пояснительные записки к проектам законов и иных нормативно-правовых актов, обращения и деловая переписка органов государственной власти, местного самоуправления, организаций и граждан, содержащие в обоснование предложений ссылки на общепринятые доктрины. Аргументативная функция и функция легитимации, присущие правовым доктринам, характеризуют различные аспекты воздействия доктрин на индивида, к которым диссертант относит также правовое воспитание. Функция правового воспитания личности осуществляется правовыми доктринами в рамках общего правовоспитательного механизма, под которым в научной литературе понимается перевод доктринальных положений в сознание воспитуемых субъектов. Функция толкования (интерпретации) права занимает особое место среди функций правовых доктрин. Правовая доктрина стремится войти в формат действующего права не только с помощью объективации в источниках права, но и через доктринальное толкование права. Доктринальное толкование позволяет, с учетом анализа правовых норм в их системной взаимосвязи, понять волю и замысел законодателя и тем самым наиболее правильным способом адаптировать содержание властных предписаний к изменяющимся или вновь возникшим общественным отношениям, не получающим должного правового регулирования. Пятый параграф «Правовая доктрина как форма и источник права» посвящен исследованию природы правовых доктрин через их соотношение с такими центральными понятиями для теории права и государства, как форма и источник права. Диссертант обнаруживает невозможность признания правовой доктрины в качестве внешней формы права. Внешней формой права (а для сторонников нормативного подхода форма права может быть только внешней) в теории права 20 принято называть то, из чего мы узнаем о праве, то, в чем право закрепляется – как правило, письменные источники. Исключением из этого общего наблюдения являются доктрины, выступающие официальными программными документами, издаваемыми (принимаемыми) государственными органами. Несмотря на невозможность признания доктрин внешней формой права, диссертант утверждает, что доктрину можно считать универсальной и всеобъемлющей формой права, которая проникает в содержание всех правовых явлений: в правосознание как целое и особенно в правовую идеологию как часть его, находит отражение во всех формах позитивного права, но не ограничивается им. Являясь особой, внутренней, формой права, правовая доктрина пронизывает своим авторитетным знанием все остальные формы права: нормативный правовой акт, обычай, судебный прецедент, договор. Все эти формы права в той или иной степени воспринимают праводоктринальные элементы. Принципиальную важность для постижения природы правовых доктрин, как отмечается диссертантом, имеет вопрос о возможности их отнесения к источникам права. Мнения отечественных ученых-юристов в этой области можно разделить на две основные группы. Немногочисленная группа исследователей считает, что правовая доктрина является самостоятельным источником права. Именно в таком качестве правовую доктрину рассматривают И.Ю. Богдановская, А.В. Васильев, Н.Л. Гранат, К.А. Кононов, А.А. Малиновский, Т.Н. Нешатаева, Н.Н. Разумович, В.М. Сырых, В.В. Сорокин и другие исследователи. Остальные же исследователи используют в отношении правовой доктрины как источника права различные эпитеты: «вспомогательный», «неявный» или «нетрадиционный», характеризующие сложившееся в отечественной юриспруденции условное допущение рассмотрения доктрины в качестве источника права. Автор диссертации отмечает обоснованность критики имеющего место в отечественной науке подхода к признанию источниками права только тех источников, которые ими являются в формально-юридическом плане, поскольку в таком случае сущностные признаки регулятора общественных отношений, которыми обладают источники права, подменяются формально-юридическими 21 признаками, что приводит к необоснованному исключению из числа источников права тех из них, которые реально принимают участие в правовом регулировании. Вместе с тем, диссертант соглашается с теми исследователями, которые считают, что в настоящее время правовая доктрина для российской правовой системы не приобретает свойств формального источника права и является источником права в содержательном (материальном) смысле слова, хотя и обладает рядом сущностных признаков нормативного регулятора общественных отношений. Во второй главе «Правовая доктрина Конституционного Суда: место в судебной системе, генезис, сущность и значение» рассматриваются вопросы, касающиеся применимости понятия «правовая доктрина» непосредственно к совокупности судебных актов Конституционного Суда РФ, а также сущность и особенности правовой доктрины Конституционного Суда, ее роль в российской правовой системе, соотносимость правотворчества Европейского Суда по правам человека и доктрины Конституционного Суда РФ. В первом параграфе «Правовая доктрина в деятельности органов судебной власти» автор диссертации анализирует место правовой доктрины в деятельности судебных органов Российской Федерации. Как отмечает диссертант, формулирование судебных доктрин – это новое явление, характерное для теории и практики, касающейся российской судебной системы. Формулирование судебных доктрин и восприятие, тем самым, опыта англо-саксонской правовой семьи, в которой судебным доктринам свойственна особая влиятельность, отечественной правовой системой диссертант объясняет существованием сходных предпосылок к доктринальной значимости судебных актов в Великобритании и в России. В частности, диссертант проводит следующие параллели между российской и британской правовыми системами. Судебные прецеденты в Великобритании существуют в качестве подлинных и непререкаемых источников права. Это обусловлено в большой степени влиянием на британскую правовую систему доктрины «жесткого прецедента» и доктрины подчинения нижестоящих судов вышестоящим. Доктрина «жесткого прецедента» являет собой известную латинскую максиму «stare decisis» («пусть решение сохранится») и заключается в правиле, согласно 22 которому сходные дела должны разрешаться судами одинаковым образом. Норма общего (прецедентного) права, сформулированная единожды судом, может быть пересмотрена или отменена только вышестоящим судом. Доктрина подчинения заключается в том, что каждый суд обязан следовать более высокому по иерархии суду, и только Палата Лордов может решить дело сообразно своим представлениям и сложившимся в стране экономическим и политическим реалиям, в том числе может изменить свое предыдущее решение. В современном праве России диссертант обнаруживает сходные (но, безусловно, нетождественные) условия, вызванные к жизни особой ролью правовых позиций вышестоящих судов в процессе реализации права нижестоящими судами. При этом правовая доктрина по отношению к правовой политике судебных органов выполняет роль содержательного начала, придавая ей черты упорядоченности и непротиворечивости. Диссертант считает, что сама постановка вопроса о существовании правовых доктрин органов судебной власти (судебных доктрин) вызвана к жизни в современной России, как и в других странах, наличием субординации во взаимоотношениях судебных органов, принципом единства судебной практики и, в целом, повышением роли органов судебной власти в механизме государства. Учитывая особое положение Конституционного Суда РФ в системе органов государственной власти, а равно и наличие у Суда исключительных полномочий по толкованию Конституции РФ и осуществлению конституционного нормоконтроля, диссертант делает вывод о том, что наиболее значимыми предпосылками для приобретения совокупностью судебных решений свойств правовой доктрины обладает именно Конституционный Суд РФ. Во втором параграфе, озаглавленном «Генезис правовой доктрины Конституционного Суда РФ», диссертант исследовал факторы, обуславливающие происхождение целостной доктрины из совокупности решений Конституционного Суда РФ и выраженных в них правовых позиций. Поскольку Конституция РФ и Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» не содержат на уровне 23 долженствования условия о том, что решения Конституционного Суда должны образовывать правовую доктрину, диссертант считает, что можно говорить лишь о наличии или об отсутствии предпосылок (предварительных и опосредованных условий) к образованию из совокупности решений Конституционного Суда РФ доктрины. Автор диссертации выделяет три группы таких предпосылок: – предпосылки, непосредственно связанные с объектом толкования и предметом разрешаемых споров; – предпосылки, вытекающие из действующего правового регулирования; – предпосылки, вытекающие из особого места Конституционного Суда в механизме государства. Непосредственным объектом толкования Конституционного Суда, как отмечает диссертант, является Конституция РФ, содержащая в большинстве своем абстрактные положения и «лапидарные» формулировки. Понятие «социальное государство», «правовое государство» и другие подобные понятия имеют абстрактный характер и являют собой концепты, представление о которых нельзя получить путем буквального толкования. Диссертант считает, что толкование подобных общих положений и норм может осуществляться только с учетом значительного объема теоретических знаний о толкуемом предмете. Неоднозначность норм Конституции РФ не позволяет толкователю ограничиваться только лишь «золотым» правилом толкования (буквальным толкованием) и вынуждает использовать различные способы толкования, в том числе доктринальное и так называемое контекстное толкование. Предпосылки, вытекающие из действующего правового регулирования, главным образом сосредоточены вокруг требований, предъявляемых к кандидату на должность судьи (возрастной ценз, высокий уровень квалификации), требований о коллегиальности, состязательности и равноправии сторон, а также непосредственно из законодательного закрепления общеобязательности решений Конституционного Суда РФ. Перечисляя данные предпосылки, автор диссертации особо акцентирует внимание на требованиях, предъявляемых к кандидату на должность судьи (уровень квалификации, возрастной ценз, профессиональный стаж). Диссертант считает, что 24 данные требования обуславливают высокую квалификацию суда (в состав суда входят 14 судей, имеющих ученую степень доктора, трое – степень кандидата юридических наук и только двое судей не имеют ученых степеней) и определяют доктринальный характер результатов деятельности Конституционного Суда, облекаемых в форму судебных актов, особых мнений, заключений и т.п. Отсюда также исходит ориентация судей при принятии решений на признанные научные достижения в области права. В частности, анализируя тексты решений Конституционного Суда РФ, в том числе мотивировочные части таких решений, диссертант обнаружил ссылки не только на правовые источники, но и на правовую доктрину, в том числе на конкретные библиографические источники. Диссертант Конституционного отмечает, Суда что общеобязательность создает условия для правовых безусловного позиций восприятия законодателем доктринальных представлений, ложащихся в их основу. В обоснование сделанного вывода диссертант приводит примеры решений Конституционного Суда, содержащие по отношению к законодателю явно поучительные нотки. Особая роль Конституционного Суда в правореализационном процессе может быть обозначена как роль проводника, знающего путь к достижению конституционных ценностей и помогающего законодателю не заблудиться в череде правовых реформ. При рассмотрении предпосылок к доктринальной значимости решений Конституционного Суда диссертантом выявлены системные признаки общности этих решений (правовой доктрины), а именно: целостность и взаимозависимость ее элементов, слагаемых из отдельных правовых позиций Конституционного Суда; структурность и иерархичность составляющих ее элементов, коммуникативность, проявляющаяся, в том числе, в заимствовании доктринальных положений из науки; адаптивность, т.е. способность претерпевать уточнения и изменения с учетом конкретных социально-правовых условий в государстве, включая изменения в системе правового регулирования. Диссертантом определен состав элементов, образующих правовую доктрину Конституционного Суда РФ. Он считает, что в доктрину Конституционного Суда 25 входят Конституция РФ, судебные акты Конституционного Суда РФ. При формулировании своих правовых позиций Конституционный Суд РФ основывает свои выводы также на международных правовых актах, правовых позициях Европейского Суда по правам человека, сложившейся системе законодательства Российской Федерации. Автор диссертации доказывает, что материалы деятельности Конституционной комиссии (совещания) по подготовке Конституции РФ, а равно и особые мнения судей, в число элементов, образующих правовую доктрину Конституционного Суда РФ, не входят. Диссертант обосновывает это тем, что вовлечение Конституционным Судом в объект своей интерпретационной деятельности материалов Конституционной комиссии может иметь негативные последствия (использование так называемого «историко-политического метода»). Эти последствия могут заключаться в «распылении» нормативного материала Конституции (единого документа) на неопределенный круг стенограмм, протоколов, заключений, других записей работы Конституционной комиссии, что будет затруднять получение однозначного ответа о толковании того или иного положения. Конституционный Суд не применяет историко-политический метод толкования. Упоминание о нем можно встретить только в особых мнениях судей, которые не имеют юридически обязывающего характера, не представляют официальную позицию самого Конституционного Суда, могут содержать разнородные (взаимопротиворечивые) правовые позиции судей и исходя из этих соображений, по мнению диссертанта, также не могут быть признаны составной частью доктрины Конституционного Суда РФ. Для раскрытия своих исследовательских задач в третьем параграфе «Сущность правовой доктрины Конституционного Суда» автор диссертационной работы определил специфические свойства правовой доктрины Конституционного Суда РФ. Как установлено диссертантом, правовой доктрине Конституционного Суда РФ присущи общеобязательность, объективированность 26 и мозаичность, деперсонифицированность, долгосрочность, адаптивность и динамизм, особое сочетание аксиологического «базиса» и научной «надстройки». Среди названных свойств автор исследования особо выделяет общеобязательность как специфическое свойство доктрины Конституционного Суда РФ. Наличие этого свойства отличает правовую доктрину Конституционного Суда в целом от конституционной доктрины современной России, которая составила тему докторской диссертации Т.М. Пряхиной (2004 г.). Конституционная доктрина России представляет собой доктринальные положения, отграниченные от других доктринальных положений по сути тематически. Однако разнообразие источников конституционной доктрины создает препятствия к наделению их общности титулом «доктрина», поскольку эта общность должна представлять собой нечто логически связанное и взаимно непротиворечивое. Правовая доктрина Конституционного Суда РФ уникальна по стимулирующей ее сочетанию к широты достижению действия внутренней и общеобязательности, взаимосвязанности и непротиворечивости. Правовая доктрина Конституционного Суда уникальна по сочетанию широты действия и общеобязательности, стимулирующей ее к достижению внутренней взаимосвязанности и непротиворечивости. Правовой доктрине Конституционного Суда РФ не чужда свойственная любым доктринам адаптивность. Адаптивность правовой доктрины Конституционного Суда критикуется как в научной литературе, так и в особых мнениях самих судей Конституционного Суда РФ. Вместе с тем, адаптивность правовой доктрины Конституционного Суда РФ выступает механизмом обеспечения стабильности Конституции РФ: возможность корректировки текста Основного закона при помощи решений Конституционного Суда позволяет минимизировать случаи внесения изменений в Конституцию, повышая стабильность ее текста, но при этом делая ее «живой» и подвижной». Отсюда следует, что правовой доктрине Конституционного Суда свойственен также динамизм, то есть подвижность, ориентация на развитие. 27 Мозаичность правовой доктрины Конституционного Суда заключается в том, что эта доктрина воплощается во множестве судебных актов: постановлений и определений, принятых Судом по самым различным вопросам и в разное время. Автор обосновывает применимость слова «мозаичность» к выявленному свойству правовой доктрины Конституционного Суда (словарное определение слова «мозаика» в традиционном смысле слова подразумевает изображение или узор, выполненные из однородных или различных по материалу частиц). В познавательном аспекте мозаичность правовой доктрины Конституционного Суда РФ означает, что она представляет собой абстракцию, не имеет материального воплощения в том целостном виде, в котором она предстает в нашем мышлении. Правовая доктрина Конституционного Суда РФ, сочетая в себе аксиологические и научные элементы, также базируется на нравственных нормах и в некоторой степени соответствует общественным ожиданиям. Тем самым интерпретационная деятельность Конституционного Суда охватывает не только правовой текст, но и его смысловое поле. Согласно концепции «смыслового поля правого текста», автором которой является Н.Н. Вопленко, вокруг юридического требования («ядра») располагаются периферийные слои, «предметно, ценностно, образно, ассоциативно и символически» раскрывающие суть нормативного требования. Анализ решений Конституционного Суда РФ показывает, что в целях уяснения сути нормативного требования Суд нередко обращается именно к смысловому полю соответствующего правового текста. В четвертом параграфе «Влияние правовой доктрины Конституционного Суда на российскую правовую систему» диссертантом исследуются вопросы, связанные с влиянием правовой доктрины Конституционного Суда РФ на правовую систему России. К основным функциям правовой доктрины Конституционного Суда диссертант относит гармонизации функцию системы права, оптимизации функцию правовой вовлечения политики, научного функцию знания в правотворческую сферу, познавательную функцию, функцию правового воспитания личности и функцию легитимации правовой политики. 28 Центральное место в функциональном назначении правовой доктрины Конституционного Суда РФ, по мнению диссертанта, занимают оптимизация и гармонизация. Оптимизация системы права заключается в том, что Суд при отправлении правосудия осуществляет выбор тех направлений развития российского права, которые могут обеспечить наиболее полное воплощение конституционных ценностей при одновременном соблюдении ограничений и запретов, вытекающих из содержания Основного закона. Из многообразия подходов, которые могут быть использованы законодателем в различных отраслях российского права, Конституционный Суд выбраковывает подходы, способные завести правовое развитие страны в тупик, и корректирует законодателя, если выбранные им средства противоречат конституционным ценностям и принципам или могут повлечь существенные издержки. Гармонизирующее воздействие правовой доктрины Конституционного Суда РФ заключается в осуществляемом Конституционным Судом правотворчестве, исключающем из действующего правового регулирования нормы, выпадающие из общего правового контекста, устраняющем правовые коллизии, восполняющем пробелы в законодательстве, которые нарушают конституционные права граждан и в целом ставят под сомнение продуктивность правового регулирования. Учитывая многочисленные примеры использования Конституционным Судом в своей деятельности достижений юридической науки, диссертант считает его практику наиболее эффективным и юридически значимым из существующих инструментов учета доктринальных результатов научного творчества, теоретических и методологических разработок правовых наук. Познавательная функция правовой доктрины Конституционного Суда заключается в том, что в ходе интерпретационной деятельности, обобщая и осуществляя оценку действующего правового регулирования, сложившейся правоприменительной практики, Конституционный Суд не только разрешает вопросы, связанные с возложенными на него полномочиями, но выявляет тенденции развития правовой системы и тем самым создает «побочный продукт» в виде нового научного знания. 29 В заключительной части параграфа диссертант раскрывает содержание таких функций правовой доктрины Конституционного Суда, как функция правового воспитания личности и функция легитимации правовой политики. В пятом параграфе «Место решений Европейского Суда по правам человека в правовой доктрине Конституционного Суда Российской Федерации» анализируется практика использования Конституционным Судом РФ решений Европейского Суда по правам человека. Отмечая довольно частое описательно-мотивировочные части вовлечение своих Конституционным решений ссылок на Судом в решения Европейского Суда по правам человека, диссертант обращает внимание на существенный поворот в восприятии российской правовой системой общеобязательности решений Европейского Суда. Этот поворот связан с рядом решений, принятых Европейским Судом по правам человека в отношении России в 2010 году, в том числе с решением по делу «Константин Маркин против России». Диссертант отмечает двоякое положение решений Европейского Суда по правам человека в правовой доктрине Конституционного Суда. С одной стороны, сложившаяся в последние годы практика Конституционного Суда РФ свидетельствует об обязательности решений Европейского Суда по правам человека для России (хотя остается неоднозначным вопрос о применимости решений, вынесенных Судом в отношении других государств в части сформулированных в них правовых позиций), с другой стороны, официальная позиция органов государственной власти Российской Федерации в последнее время претерпела ряд важных изменений, которые, по мнению диссертанта, в ближайшее время могут существенным образом изменить соотношение правотворчества Европейского Суда по правам человека и доктрины Конституционного Суда РФ. Автор диссертации обосновывает возможность использования термина «трансформация» по отношению к процессу принятия Конституционным Судом РФ решений, в которых будут определяться конституционно допустимые пределы вторжения Европейского Суда по правам человека в правовую систему России: в данном случае Суд будет не столько соблюдать, сколько видоизменять, 30 приспосабливать правовые позиции Европейского Суда к российским правовым реалиям. В свете вышеизложенного диссертант считает, что составной частью доктрины Конституционного Суда РФ являются не все решения Европейского Суда по правам человека, а только те из них, которые согласуются с доктриной Конституционного Суда РФ в части установления стандартов защиты прав и свобод человека. В заключении подведены итоги исследования и сформулированы выводы и теоретические положения. СПИСОК РАБОТ АВТОРА, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации: 1. Любитенко, Д.Ю. Системные свойства правовых доктрин / Д.Ю. Любитенко // Вестник Владимирского юридического института. – 2011. – № 1 (18). – С. 140–145. (0,58 п.л.) 2. Любитенко, Д.Ю. К вопросу о классификации правовых доктрин / Д.Ю. Любитенко // Вестник Пермского университета. Серия «Юридические науки». – 2010. – № 4 (10). – С. 22–26. (0,39 п.л.) 3. Любитенко, Д.Ю. Оптимизация правовой политики в Российской Федерации и роль Конституционного Суда РФ / Д.Ю. Любитенко // Вестник Калининградского юридического института МВД России. – 2010. – № 4 (22). – C. 51–56. (0,39 п.л.) 4. Любитенко, Д.Ю. Восприятие понятия «правовая доктрина» в отечественной юриспруденции / Д.Ю. Любитенко // Вестник СГАП. – 2010. – № 4 (74). – С. 43–47. (0,42 п.л.) 5. Любитенко, Д.Ю. Правовая доктрина в системе источников российского права / Д.Ю. Любитенко // Вестник Волгоградской академии МВД России. – 2010. – № 4 (15). – С. 29–34. (0,38 п.л.) 31 Публикации в иных изданиях: 6. Любитенко, Д.Ю. Функции правовой доктрины Конституционного Суда Российской Федерации / Д.Ю. Любитенко // Очерки теории Российского законодательства: монография. Ч. 3 / Под ред. В.А. Летяева, И.Н. Сенякина. – Волгоград: Волгогр. науч. изд-во, 2011. Гл. 10. С. 102115. (0,6 п.л.) 7. Д.Ю. Любитенко, Д.Ю. Правовая доктрина и наука: соотношение понятий / Любитенко // Актуальные проблемы правоведения. – 2011. – № 1 (29). – С. 16–24. (0,81 п.л.) 8. Любитенко, Д.Ю. О доктринальных свойствах решений Конституционного Суда Российской Федерации / Д.Ю. Любитенко // Влада. Людина. Закон: міжнародний науковий журнал. – 2010. – № 8. – С. 24–34. (0,54 п.л.) 9. Любитенко, Д.Ю. Ценности основного закона в правовой доктрине Конституционного Суда Российской Федерации / Д.Ю. Любитенко // Доктрина права. – 2010. – № 3–4 (7–8). – С. 42–45. (0,21 п.л.) 10. Любитенко, Д.Ю. О предпосылках к доктринальной значимости решений Конституционного Суда Российской Федерации / Д.Ю. Любитенко // Новая правовая мысль. – 2010. – № 5 (42). – С. 51–56. (0,57 п.л.) 11. Любитенко, Д.Ю. Правовая доктрина как особая форма систематизации судебной практики / Д.Ю. Любитенко // Экономика, социология, право. – 2010. –№ 10. – С. 182–185. (0,25 п.л.) 12. Любитенко, Д.Ю. Функции правовых доктрин / Д.Ю. Любитенко // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. – 2010. – № 10. – С. 233–237. (0,38 п.л.) 13. Любитенко, Д.Ю. К вопросу о содержании понятия «правовая доктрина» / Д.Ю. Любитенко // Законность и правопорядок в современном обществе: сборник материалов I Международной научно-практической конференции / Под. общ. ред. С.С. Чернова. – Новосибирск: Издательство НГТУ, 2010. – С. 265–270. (0,26 п.л.) 14. Любитенко, Д.Ю. Восприятие понятия «правовая доктрина» в 32 отечественной юриспруденции / Д.Ю. Любитенко // Очерки теории Российского законодательства: монография. Ч. 2 / Под ред. И.Н. Сенякина. – Волгоград: Волгогр. науч. изд-во, 2010. – Гл. 35. – С. 405–420. (0,47 п.л.) 15. Любитенко, Д.Ю. К вопросу об общеобязательности и научной влиятельности правовой доктрины Конституционного Суда РФ / Д.Ю. Любитенко // Наука в современном мире: материалы III Международной научно-практической конференции (30 октября 2010 г.) / Под ред. Г.Ф. Гребенщикова. – М.: Издательство «Перо», 2010. – С. 492–497. (0,32 п.л.) 16. Любитенко, Д.Ю. О доктринальном толковании в деятельности Конституционного Суда Российской Федерации / Д.Ю. Любитенко // Мы и право. – 2010. – № 4 (9). – С. 13–20. (0,39 п.л.) 33
