На правах рукописи Пестушко Юрий Сергеевич ОТ ВОЕННОЙ КОНФРОНТАЦИИ К ПОЛИТИЧЕСКОМУ СОЮЗУ:
реклама
На правах рукописи Пестушко Юрий Сергеевич ОТ ВОЕННОЙ КОНФРОНТАЦИИ К ПОЛИТИЧЕСКОМУ СОЮЗУ: ЯПОНО - РОССИЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ в 1905 – 1917 гг. Специальность 07.00.03 – Всеобщая история АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук Владивосток – 2012 1 Работа выполнена на кафедре всеобщей истории Дальневосточного государственного гуманитарного университета (г. Хабаровск) Научный консультант доктор исторических наук, профессор Светачев Михаил Иванович Официальные оппоненты: Мещеряков Александр Николаевич, доктор исторических наук, профессор, Института восточных культур и античности Российского государственного гуманитарного университета (г. Москва) Лихарев Дмитрий Витальевич доктор исторических наук, профессор кафедры исторического образования Дальневосточного федерального университета Дробница Августина Васильевна доктор исторических наук, профессор кафедры отечественной истории и культуры Дальневосточного института-филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы (г. Хабаровск) Ведущая организация: ФГУН «Институт Дальнего Востока РАН» Защита состоится 25 мая 2012 г. в 9 час. 30 мин. на заседании диссертационного совета ДМ005.010.01 при Институте истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН по адресу: 690950, г. Владивосток, ул. Пушкинская, 89. С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН. Автореферат разослан «____» апреля 2012 г. Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук Г.А. Сухачева 2 Общая характеристика работы Актуальность темы исследования. Изучение опыта взаимоотношений государств является одной из важных задач исторической науки. Знание прошлого позволяет не только находить объяснение многим вопросам межгосударственных отношений на современном этапе, но и прогнозировать возможные пути их развития в будущем. Сказанное относится и к японо-российским отношениям, которые на протяжении всей своей истории, насчитывающей более 150 лет, отличались противоречивостью и сложностью. Особенно напряженно эти отношения развивались в первой половине XX столетия. Начало прошлого века ознаменовалось крупномасштабным военным конфликтом между Японией и Россией на Тихом океане. Эта война, открывшая счет военным столкновениям XX в., стала результатом соперничества Японии и России в Северо-Восточном Китае (Маньчжурия) и Корее, где политические и экономические интересы Токио вступили в противоречие с аналогичными интересами Санкт-Петербурга. На первых порах итоги русско-японской войны, которыми были недовольны как Япония, так и Россия, оставляли немного шансов для послевоенного налаживания отношений между двумя странами и урегулирования противоречий, ставших причинами военного столкновения. Тем не менее, вопреки прогнозам российских и японских политиков и военных, новой войны между Россией и Японией не последовало. Напротив, в послевоенный период отношения между двумя странами стали постепенно налаживаться. В течение 1906–1917 гг. противоречия между недавними противниками постепенно отошли на второй план, а японо-российские отношения достигли уровня двустороннего партнерства. Правительствами двух стран были урегулированы спорные вопросы в Маньчжурии, определены условия торговли и рыболовства, расширены сферы влияния в Восточной Азии, а также выработаны принципы совместной политики в Китае. Кульминацией эпохи русско-японского сближения явились годы Первой мировой войны, в течение которых отношения Японии и России вышли на уровень союзнических. Однако нормализация японо-российских отношений не поставила раз и навсегда точку в военных конфликтах между Японией и Россией. Всего через два года после заключения 3 русско-японского военно-политического союза началась иностранная военная интервенция (1918–1922 гг.), в которой приняла участие Япония. Воспользовавшись начавшейся в России Гражданской войной, японские войска оккупировали русский Дальний Восток. Таким образом, по вине японского правительства, поставившего целью захват российской территории и ее экономическое разграбление, Японии и России не удалось реализовать на практике положительный опыт, накопленный двумя странами за предшествующие годы. Вооруженные конфликты между Японией и Россией имели место и в дальнейшем: события у оз. Хасан (1938 г.), совместные операции Советского Союза и Монголии против японских войск на р. Халхин-Гол (1939 г.), советско-японская война (9 августа–2 сентября 1945 г.). Эти региональные столкновения и полномасштабная война между двумя государствами вновь стали следствием агрессивной политики Японского правительства, взявшего с конца 1920-х годов курс на установление военно-политического господства в Восточной и Юго-Восточной Азии и захват чужих территорий. Но история отношений между двумя странами имела не только негативный опыт, но и немало положительного. Самого внимательного изучения заслуживает позитивный опыт, накопленный Японией и Россией в 1905–1917 гг. Послевоенное русско-японское урегулирование и заключение военно-политического союза между государствами, еще десять лет назад являвшихся противниками, стали показательным явлением в истории. Развитие отношений между двумя странами в 1905–1917 гг. показало, что благодаря соответствующей политической воле, эти государства могут перейти от военной конфронтации к установлению добрососедских отношений и взаимовыгодному сотрудничеству в политической, экономической и военной сферах. Обращение к положительному опыту, накопленному обеими странами за 1905–1917 гг., важно для создания целостной картины межгосударственных связей Японии и России начала XX в., понимания особенностей японо-российских отношений на современном этапе и прогнозирования возможных путей их дальнейшего развития. Международные процессы, происходящие сегодня в АТР, свидетельствуют о наступлении в XXI в. эпохи Азиатско-Тихоокеанского региона. Традиционные восточноазиатские общества (Китай, Япония, Южная Корея, Сингапур), вставшие во второй половине XX в. на путь динамичного экономического развития, в наши дни выходят на 4 ведущие роли в политике и экономике не только Восточной и Юго-Восточной Азии, но и за ее пределами. В условиях перестройки системы международных отношений, начавшейся в 1991 г. после распада СССР, современное положение в АТР отличается двойственностью. С одной стороны, можно говорить об отсутствии реальной военной угрозы в бассейне Тихого океана. В то же время существование проблемы Корейского полуострова, конфликт материкового Китая и Тайваня, нерешенность территориального спора между Россией и Японией выступают как дестабилизирующие факторы и указывают на возможность возникновения региональных столкновений в будущем. В современных условиях добрососедские отношения Москвы и Токио отвечают стратегическим интересам обеих стран, позволяя более уверенно выстраивать отношения со своими главными партнерами по Азиатско-Тихоокеанскому региону – Китаем и США, укрепляют их позиции в мировой политике, а также способствуют упрочению стабильности в Восточной Азии. В XXI в. укрепление и развитие политико-экономических отношений между Японией и Россией на принципах равноправного партнерства может и должно опираться на положительные начинания, заложенные правительствами обеих стран в начале прошлого столетия. Таким образом, выявление факторов, которые позволили обоим государствам за небольшой по историческим меркам период достичь соглашения по наиболее спорным вопросам, а также изучение политических и экономических аспектов русско-японских отношений указанного периода имеет особую актуальность. Степень научной разработанности проблемы. Несмотря на важность данной проблематики, в российской и зарубежной исторической науке до последнего времени не было создано работ, где бы подробно анализировались отношения Японии и России в 1905– 1917 гг. В российской историографии первые попытки рассмотрения японо-российских отношений начала XX в. были предприняты вскоре после завершения русско-японской войны. К их числу следует отнести исследования Д. Г. Янчевецкого1, А. А. Панова2, П. И. Янчевецкий Д. Г. Гроза с Востока. Задачи России и задачи Японии на Дальнем Востоке. Очерки. Ревель, 1907. С. II–IV, 48– 50, 58, 66–67,128–133. 2 Панов А. А. Грядущее монгольское иго. Открытое письмо народным представителям. СПб., 1906. С. 4, 10, 14, 47. 1 5 Торгашева1 , С. Д. Меркулова2 . Эти работы представляют собой аналитические записки и небольшие очерки, в которых анализируются итоги военного противостояния между двумя странами, положение русского Дальнего Востока, послевоенные внешнеполитические мероприятия Токио и Санкт-Петербурга. В них также содержатся прогнозы дальнейшего развития отношений между Японией и Россией. Предложенные прогнозы возможного развития событий различались. Так, А. А. Панов и П. И. Торгашев, заявляли о возможной потере Россией своих дальневосточных окраин, считая, что слабость этих территорий не позволит противостоять послевоенному экономическому натиску Японии. Другие, как Д. Г. Янчевецкий и С.Д. Меркулов, рассматривали послевоенное усиление экономических и военно-политических позиций Японии в Восточной Азии скорее закономерным следствием ее победы в русско-японской войне, нежели комплексом мер, направленных непосредственно против России. Следует отметить, что в этих работах приведены обоснованные суждения о необходимости экономического и военного укрепления русского Дальнего Востока, возможности послевоенного урегулирования русско-японских отношений, а также представлен анализ дальневосточной политики царского правительства. В целом, выше названные работы представляют интерес, прежде всего, как свидетельства современников - участников рассматриваемых в них событий, чем научные исследования. Многие оценки, высказанные в них, большей частью носят декларативный характер, поэтому сами работы не позволяют составить достаточно объективное представление о состоянии русско-японских отношений и военно-политическом положении Приамурского края. Изучение отношений России и Японии было продолжено в 1920-е годы. Известный востоковед Д. М. Позднеев в своей работе «Япония. Страна, население, история, политика»3 уделил особое внимание рассмотрению тихоокеанского рыболовства начала XX в., являвшегося одной из важных сфер русско-японских отношений. Автором были проанализированы мероприятия японского правительства по развитию японской рыбной промышленности на Дальнем Востоке, таких, например, как предоставление правительственных субсидий и денежных поощрений японским предпринимателям. Кроме того, Д. М. Позднеев, Торгашев П. И. Авантюры на Дальнем Востоке. Из-за чего мы воевали с Японией. М., 1907. С. 5, 73–75, 140, 223–224. Меркулов С. Д. Порто-франко и колонизация Приамурского края русским населением. СПб., 1908. С. 1, 15, 16. 3 Позднеев Д. М. Япония. Страна, население, история, политика. М. 1925. С. 139, 185–87. 1 2 6 рассматривая развитие русско-японской торговли накануне и в годы Первой мировой войны, назвал причины стагнации торгового обмена между двумя странами, которые были обусловлены, прежде всего, отсутствием знаний об особенностях зарубежной рыночной конъюнктуры у японских и российских коммерсантов, а также высокой стоимостью железнодорожных перевозок и высокими таможенными тарифами в России. Основное внимание в работе Д.М. Позднеева уделено мероприятиям японского правительства в сфере тихоокеанского рыболовства В целом исследование носит обзорный характер и позволяет составить самое общее представление об истории русско-японских отношений начала XX в. Во второй половине XX в. в российской исторической науке появились новые работы по истории международных отношений на Дальнем Востоке, в рамках которых анализировались русско-японские отношения в период 1905–1917 гг. Послевоенные исследования российских ученых продолжают развивать основные направления и научные подходы к истории международных отношений и внешней политике, созданные в предшествующие годы. Отношения Японии и России в период 1905–1917 гг. исследуются в работе Л.Н. Кутакова «Россия и Япония» (1988 )1. Автор анализирует большой круг проблем: дискуссии в российских политических кругах по вопросам отношений с Японией в 1906–1907 гг., переустройство русско-японских отношений в послевоенный период, русско-японскую торговлю, отношения в сфере рыболовства, сотрудничество двух стран в военной сфере в годы Первой мировой войны. Поскольку в исследовании Л. Н. Кутакова рассматривается история отношений Японии и России на протяжении двух столетий, работа в целом носит обобщающий характер. Отдельные положения монографии Л. Н. Кутакова нуждаются в дополнительном рассмотрении, а многие выводы – в уточнениях и переоценке. Например, автор высказывает, на наш взгляд, спорное утверждение о том, что США стремились «... помочь Японии установить контроль над Кореей и Маньчжурией, а затем, используя ее ослабление в результате войны против России, подчинить своему влиянию завоеванные ею территории»2. Из анализа документов следует, что в начале XX в. дальневосточная политика Вашингтона не ставила таких глобальных целей. Соединенные Штаты еще не имели того 1 2 Кутаков Л. Н. Россия и Япония. М., 1988. С. 233, 276, 302. Там же, С. 233. 7 международного авторитета, который они приобрели после Второй мировой войны. Роль США в Восточной Азии была незначительной и сводилась к удержанию Филиппин, которые стали американской колонией в результате испано-американской войны 1898 г. Значительный интерес для нас представляет монография В. А. Маринова1, которая посвящена рассмотрению японо-российских отношений в период 1905–1914 гг. Исследование основывается на привлечении широкого круга архивных источников, а также российской и зарубежной исторической литературы. В. А. Маринов анализирует многие вопросы: послевоенную эвакуацию Японией и Россией войск из Маньчжурии; обмен дипломатическими представительствами; начало переговоров по навигации, торговле и мореплаванию; русско-японские соглашения 1907, 1910 и 1912 гг. Автор обоснованно рассматривает двусторонние отношения исследуемого периода на фоне развития межгосударственных противоречий в Европе и влияние последних на внешнюю политику Японии и России. В то же время, в его работе не получило надлежащего рассмотрения влияние внутриполитических процессов Японии и России на их внешнюю политику. Автор основное внимание уделяет построению модели экономического соперничества двух стран в рыболовной сфере, в рамках которой Россия, якобы, была вынуждена строить свои отношения с Японией с позиций слабой стороны. Не вполне обоснованным, по нашему мнению, представляется также стремление В. А. Маринова увязать процедуру выдачи консульской экзекватуры2 с сохранением независимого статуса Кореи. Следует также остановиться на работе Я. А. Шулатова, опубликованной в 2008 г. 3 . Исследователь в своей монографии, также как и В.А. Маринов, анализирует русско-японские отношения периода 1905–1914 гг. Он рассматривает вопросы русско-японской торговли, отношения двух стран в сфере тихоокеанского рыболовства, проблему колонизации Корейского полуострова в русско-японских отношениях в послевоенный период. Автор также подробно анализирует переговоры, которые привели к подписанию в 1907 г. Маринов В. А. Россия и Япония перед первой мировой войной (1905–1914 годы). Очерки истории отношений. М., 1974. С. 24, 76, 115–116. 2 ЭКЗЕКВАТУРА (от лат. exequare — выяснять), в международном праве – официальный документ, удостоверяющий, что правительство принимающей стороны признает иностранного консула (главу самостоятельного консульского учреждения) в этом качестве. Выдачей экзекватуры завершается процесс аккредитации консула для работы в стране пребывания. Экзекватура подразумевает наличие у консула консульского патента, выданного направившим его государством. В тексте экзекватуры могут быть определены границы и состав консульского округа, где действительны полномочия консула. 3 Шулатов Я. А. На пути к сотрудничеству: российско-японские отношения в 1905–1914 гг. Хабаровск–Москва, 2008. С. 27– 42, 161–191. 1 8 рыболовной конвенции между Токио и Санкт-Петербургом, а также договора о торговле и мореплавании. Я. А. Шулатов выделяет также ряд проблемных аспектов, разрешением которых занимались представители России и Японии на переговорах по заключению соглашений по рыболовству и вопросам торговли. Это касалось возможности плавания японских судов по р. Сунгари, правил начисления обеими странами таможенных пошлин, разграничения районов рыбодобычи подданными обеих стран в российских дальневосточных водах. Поскольку особое внимание в своей работе автор уделяет переговорному процессу и дипломатическим контактам, непосредственно сами торговоэкономические отношения Японии и России, а также мероприятия правительств обеих стран в сфере тихоокеанских промыслов показаны достаточно фрагментарно. Э. А. Барышев своем исследовании российско-японских отношений в период Первой мировой войны1 акцентирует основное внимание на вопросах участия Японии и России в европейской войне, рассмотрении предпосылок, обусловивших заключение союзного договора 1916 г. между двумя странами, отношении к русско-японскому альянсу европейских держав и США, изучении вопросов оказания Японией России военной помощи. К числу достоинств работы следует отнести исследование роли отдельных политических деятелей Японии и России (Гото Симпэй, Ямагата Аритомо, Г. М. Романов, С. Д. Сазонов) в деле подготовки и заключении союзного договора, освещение японо-американских и англояпонских отношений и их влияния на процесс русско-японского сближения. Вопросы русско-японской торговли и рыболовства, являвшиеся важной составляющей политического сближения двух стран, практически не получили рассмотрения в указанном исследовании. К числу недостатков работы Э. А. Барышева следует отнести и не вполне достаточную источниковую базу монографии, основу которой составили, главным образом. опубликованные японские дипломатические документы и периодическая печать. Последнее обстоятельство не позволило автору в полной мере показать единый взаимосвязанный комплекс политических, дипломатических, военных и экономических составляющих российско-японских отношений, а также дать объективную оценку рассматриваемым историческим событиям. Баруисиэфу Эдоварудо. Нитиро до:мэй но дзидай 1914–1917. «Рэйгайтэкина ю:ко:» но синсо: (Эпоха русско-японского союза 1914–1917. Истина «исключительной дружбы»). Фукуока, 2007. 1 9 Нельзя не отметить фундаментальные труды, такие как «История внешней политики России. Конец XIX – начало XX века», в котором проанализирован процесс выработки царским правительством нового внешнеполитического курса после завершения русскояпонской войны1. Заметным вкладом в исследование истории внешней политики России стала работа В.С. Васюкова2 , в которой рассмотрены особенности внешнеполитического курса царской России в годы Первой мировой войны. При подготовке диссертационного исследования был использован коллективный труд отечественных ученых «Международные отношения на Дальнем Востоке (1870–1945 гг.)» 3 . В данной работе проанализированы международные отношения в Восточной Азии, а также рассмотрены особенности континентальной политики японского правительства накануне и в годы Первой мировой войны. Отдельные аспекты японо-российских отношений начала XX в., а также истории Японии стали предметом исследований дальневосточных ученых. Отношения двух стран в сфере тихоокеанского рыболовства, создание и последующая деятельность японских рыбопромышленных объединений, влияние «японского фактора» на развитие дальневосточной рыбопромышленности были проанализированы в работах А. Т. Мандрика 4 и Л. И. Галлямовой 5 . В исследованиях А. В. Полутова 6 , Т. Я. Иконниковой 7 , Е. В. Верисоцкой 8 получили рассмотрение разногласия между Японией и Россией по Корейскому вопросу накануне русско-японской войны, послевоенное урегулирование отношений между Санкт-Петербургом и Токио, вопросы участия Японии в Первой мировой войне. Следует отметить, что в подавляющем большинстве работ отечественных исследователей отношения Японии и России рассматриваются через призму внешней политики США, Великобритании, Франции и Германии. Многие положения научных трудов нуждаются в дополнительном анализе. Кроме того, исследований, в которых бы комплексно История внешней политики России. Конец XIX – начало XX века. От русско-французского союза до Октябрьской революции. М., 1999. 2 Васюков В. С. Внешняя политика России накануне Февральской революции. 1916 – февраль 1917 г. М., 1989. 3 Международные отношения на Дальнем Востоке (1870–1945 гг.). М., 1954. 4 Мандрик А. Т. История рыбной промышленности российского Дальнего Востока. Владивосток, 1994. С. 153–171. 5 Галлямова Л. И. Развитие российско-японских региональных связей на Дальнем Востоке. Вторая половина XIX – начало XX в. Основные аспекты // Россия и АТР, 2003. № 1. С. 76 6 Полутов А. В. Десантная операция японской армии и флота в феврале 1904 г. в Инчхоне. Владивосток, 2009. С. 10–28. 7 Иконникова Т. Я. Очерки истории взаимоотношений России и Японии в конце XIX в. – 1917 г. Хабаровск, 2001. 8 Верисоцкая Е. В. Становление и эволюция концепций имперской идеологии в Японии (1870–1917 гг.): Дис. … докт. ист. наук. Владивосток, 1990. С. 267 –269. 1 10 анализировались политические и торгово-экономические аспекты российско-японских отношений в 1905–1917 гг., в отечественной историографии создано не было. Исследования на японском языке представлены работами, в которых анализируются международные отношения в Восточной Азии в начале XX в., внешняя политика Японской империи после русско-японской войны, а также фрагментарно затрагиваются японороссийские отношения. Японская довоенная историография отличается тенденциозностью и субъективностью. Сказанное относится, прежде всего, к работам известных апологетов экспансионистской политики Японии – Акаги Хидэмити и Такэути Тацудзи1. По мнению этих авторов, агрессия японской военщины против Китая и Кореи объяснялась не только национальными интересами Японии, но и, якобы, естественным результатом развития Японской империи, миссия которой заключалась в подчинении других народов под свое начало, а также материальными интересами – стремлением захватить новые территории и рынки сбыта. Помимо того, что работы отличаются излишней политизированностью, в них практически не рассматриваются дискуссии в японском правительстве по вопросам приоритетов внешней политики и крайне поверхностно анализируются отношения с Россией, которая показана как едва ли не самый главный агрессор в Восточной Азии. Исии Кикудзиро, возглавлявший в 1915–1916 гг. японский МИД, в своей работе «Дипломатические комментарии» уделил российско-японским отношениям начала XX в. незначительное внимание. В его комментариях Россия названа «агрессором», «ненасытным милитаристом», замышлявшим подчинение своему влиянию Маньчжурии и Кореи. Япония же, наоборот, изображена в самом благопристойном свете, сторонником мира на Дальнем Востоке. В работе Исии Кикудзиро делает немало декларативных заявлений. Им указывается, что после русско-японской войны Россия, якобы, утратила свой прежний международный авторитет империи, «некогда пугавшей Бисмарка», а Япония вышла в ранг ведущих держав того времени2 . На самом деле, можно лишь констатировать, что после русско-японской войны Япония выдвинулась на роль лидера в Восточной Азии. Работу Исии Кикудзиро достаточно сложно назвать научным исследованием. В ней не представлен анализ развития 1 Akagi H. Japan’s Foreign Relations 1542–936. Tokyo, 1936; Takeuchi T. War and Diplomacy in the Japanese Empire. London, 1935. 2 Исии Кикудзиро. Дипломатические комментарии. М., 1942. С. 51–59, 65. 11 японо-российских отношений в послевоенный период и не проанализированы факторы, обусловившие их нормализацию. Тем не менее, существенно то, что «Дипломатические комментарии» представляют собой записки одного из японских государственных деятелей, определявших внешнеполитическую доктрину этой страны в начале XX в В отличие от Исии Кикудзиро, положительную оценку развитию японо-российских отношений в 1905–1917 гг. представил в своей работе японский историк Киёсава Киёси. По его мнению, сближение позиций Японии и России в послевоенные годы и дальнейшее упрочение отношений между двумя странами были обусловлены их совместным противодействием планам США по нейтрализации железных дорог в Маньчжурии. Киёсава Киёси также рассмотрел русско-японские соглашения 1907, 1910 и 1912 гг., ставшие, по его словам, документальным свидетельством упрочения отношений между двумя странами1 . Анализ вышеуказанных договоров, а также рассмотрение дальневосточной политики ведущих мировых держав позволили этому автору показать лишь общие тенденции развития японо-российских отношений в 1905–1914 гг. Вместе с тем, в исследовании остались без внимания военно-политические мероприятия обеих стран в Китае, русско-японская торговля, отношения в сфере рыболовства. Во второй половине XX в. в японской историографии появились новые исследования, в которых анализировалась история японо-российских отношений в послевоенный период и годы Первой мировой войны. Указанные аспекты рассматриваются в многотомном сборнике «История Японии». В данном труде, ставшим результатом коллективной работы Эгути Бокуро, Кобаяси Юкио, Иноуэ Харумару, Танума Хадзимэ и др., дана объективная оценка русско-японским отношениям, а также названы причины их нормализации в послевоенный период. По мнению авторов, общность японо-российских интересов в Китае, а также начавшееся в послевоенное десятилетие противостояние Японии и России, с одной стороны, и Великобритании и США по китайскому вопросу – с другой предопределили дальнейшее укрепление отношений между Японией и Россией2. Фактологическое изложение материала обусловило отсутствие в данной работе авторских оценок описываемых событий. Кроме того, японо-российские отношения, а также аспекты внешней политики ведущих держав в 1 2 Киёсава Киёси. Нихон гайкоси (История японской дипломатии). Токио, 1942. С.352–353, 379. Нихонрэкиси. Гэндай (История Японии. Современность). Токио, 1963. Т. 19. С. 8–10, 20–21. 12 Восточной Азии в начале XX в. представлены в сжатом виде, поэтому данный труд, по нашему мнению не может претендовать на комплексное рассмотрение исследуемой проблематики. Японский исследователь Хосоя Тихиро в одной из своих работ уделил внимание изучению русско-японских отношений в 1905–1917 гг.1. Одним из несомненных достоинств указанного исследования представляется предпринятый автором анализ отношений Японии и России на основе критического рассмотрения японских и западных исторических исследований, в которых поднимается аналогичная проблематика. Хосоя Тихиро также представил характеристику документальным источникам, в которых отражены русскояпонские отношения 1905–1917 гг. Автор ограничивается главным образом фактологическим изложением общеизвестных событий указанного периода и рассмотрением научных работ, в которых затрагиваются русско-японские отношения. В работе фактически не выражена авторская оценка событиям периода 1905–1917 гг., в течение которых были устранены негативные факторы в отношениях Японии и России. В работе Кобаяси Хидео2 проанализирована континентальная политика Японии после русско-японской войны. Автор уделяет главное внимание столкновению интересов Токио и Вашингтона в послевоенный период, попыткам американского финансиста и железнодорожного магната Э. Гарримана добиться от Японии согласия на совместное управление ЮМЖД, а также мероприятиям японского правительства по аннексии Кореи. В то же время, Кобаяси Хидео практически полностью игнорирует японо-российские отношения и наличие у Российской империи экономических и политических интересов в Маньчжурии. В работе лишь перечисляются русско-японские соглашения 1907 и 1910 годов, которые, по словам Кобаяси Хидео, установили сферы влияния Японии и России в СевероВосточном Китае и позволили Японии аннексировать Корею. Вышеуказанный подход не позволяет судить, какие цели преследовал Санкт-Петербург, подписывая указанные соглашения с Токио. Кроме того, из рассуждений автора неясно, каким образом разногласия между Японией и США повлияли на послевоенную политику японского правительства. 1 Hosoya Chihiro. Japan Policies Toward Russia // Japan's Foreign Policy, 1868–1941. A Research Guide. Columbia University Press New York and London, 1974. P. 372–382. 2 Кобаяси Хидео. Нихон но адзиа синряку (Японская агрессия в Азии). Токио, 1998. С. 013–017. 13 Японский исследователь Фудзимура Митио 1 высказывает распространенную в исторической науке точку зрения, что решающим шагом Японии и России к совместной защите сфер своих интересов в Северо-Восточном Китае стал «План Нокса» по нейтрализации маньчжурских железных дорог. Автор считает, что Япония опасалась сближения России и США и, чтобы избежать изоляции в вопросе железных дорог, постаралась первой прийти к соглашению с Россией в 1910 г. Следует заметить, что «План Нокса» действительно предполагал существование в русско-японских отношениях противоречий, которые могли бы заставить Россию согласиться с идеей международной опеки над железными дорогами. В то же время, у России было куда больше причин для сближения именно с Японией, имевшей экономические и политические интересы в Маньчжурии и заинтересованной в их защите от Соединенных Штатов. Участию Японии в Первой мировой войне посвящено исследование Хирама Ёити, в котором на основе материалов Архива внешней политики Японии, а также трудов западной и восточной школ востоковедения рассматриваются отношения Японии с европейскими державами и США, военные действия японской армии против Германии на Дальнем Востоке, японская агрессия в Китае, военные поставки Японии русской армии. Автор считает, что первым шагом к ухудшению двустороннего сотрудничества явилась Февральская революция в России 2 . На сегодняшний день в японской историографии монография Хирама Ёити представляется наиболее полным исследованием состояния японской армии в годы Первой мировой войны, а также аспектов военного сотрудничества Японии с Россией и ее союзниками по антигерманскому блоку. Вместе с тем, данные по японским военным поставкам русской армии, которые приводит в своем исследовании Хирама Ёити, нуждаются в уточнении и сопоставлении с аналогичными данными российских архивов. Автор не учитывает, что в годы Первой мировой войны далеко не все вооружение, закупленное царским правительством в Японии, поступило на русско-германский фронт. Из-за низкой пропускной способности Владивостокского порта и Транссиба часть вооружения так и не была вывезена с Дальнего Востока. Фудзимура Митио. Нихон гэндай си (История Японии в Новейшее время). Токио, 1992. С. 57. Хирама Ёити. Дайитидзи сэкай тайсэн то нихон кайгун (Первая мировая война и военно-морской флот Японии). Токио, 1998. С. 12. 1 2 14 Предпринятый историографический анализ работ японских ученых показывает, что в большинстве научных трудов отношения Японии и России в 1905–1917 гг. рассматриваются опосредованно, в рамках исследований международных отношений в Восточной Азии и анализа японской континентальной политики. Кроме того, положения многих работ в японской историографии недостаточно аргументированы и нуждаются в уточнениях и переоценках. В западной историографии одной из первых попыток рассмотреть отношения Японии и России в послевоенный период стала небольшая работа бывшего английского консула в Нагасаки профессора Д. Лонгфорда1. В своем исследовании он отмечает, что подписанием в августе 1905 г. второго англо-японского союзного договора, а в 1907 г. – русско-японского соглашения Япония фактически подготовила все условия для аннексии Кореи и дальнейшего укрепления на материке. В работе также подчеркивается, что в 1907 г. Япония и Россия смогли договориться о разделе сфер влияния в Северо-Восточном Китае. Таким образом, по мнению Д. Лонгфорда, одной из основных причин подписания русско-японского соглашения 1907 г. явилось стремление Японии подготовить почву для захвата Кореи. Относительно русско-японского соглашения 1910 г. Д. Лонгфорд высказывает мнение, что его подписание стало ответом на активизацию деятельности Соединенных Штатов в Китае. Несмотря на то, что основные причины русско-японского сближения в 1905–1910 гг. охарактеризованы Лонгфордом достаточно аргументировано, его исследование носит поверхностный характер и содержит главным образом общую информацию о международных отношениях на Дальнем Востоке в 1905–1911 гг. и русско-японских отношениях в указанный период. Через пять лет после появления вышеназванной работы к теме русско-японских отношений начала XX в. обратился Сидней Осборн 2 . В своей монографии он проанализировал русско-японские соглашения 1907, 1910, 1912 и 1916 гг., благодаря которым оба государства смогли от разграничения сфер влияния в Северо-Восточном Китае перейти к совместной защите интересов и проведению скоординированной политики в Маньчжурии. С. Осборн рассматривает отношения двух стран поверхностно, не углубляясь в анализ 1 Longford J. The Evolution of New Japan. Cambridge: at the University Press, 1913. P. 132, 136, 140. Osborne S. The problem of Japan: a political study of Japan and of her relations with Russia, Great Britain, China, Germany, the United States, the British colonies and the Netherlands and of the world politics of the Far East and the Pacific. Amsterdam, 1918. P. 35–39. 2 15 внешнеполитических и внутриполитических факторов, послуживших причиной послевоенной нормализации отношений между двумя странами. Во второй половине XX в. одним из первых некоторые сложные проблемы японороссийских отношений в период Первой мировой войны проанализировал Питер Бёртон 1. В его исследовании подробно рассмотрены русско-японские переговоры по заключению союзного договора 1916 г., а также обозначен круг поднимавшихся на них вопросов – уступка Россией Японии железнодорожной ветки от Чанчуня до р. Сунгари, увеличение японских военных поставок русской армии, понижение Россией ввозных тарифов. Концентрация П. Бёртона на сравнительно узкой проблематике, заключении русско-японского союзного договора 1916 г., не позволила ему комплексно рассмотреть нормализацию двусторонних отношений в предвоенный период, определить основные направления экономической политики двух стран, изучить сферы военного сотрудничества между Японией и Россией, а также показать эволюцию японо-российских отношений после Февральской революции. Другой американский ученый – У. Макларен 2 – утверждает, что основными причинами подписания между Японией и Россией в 1907 г. первого послевоенного общеполитического соглашения явились следующие три фактора: вхождение Японии в клуб ведущих держав того времени, наличие у нее специальных интересов в Восточной Азии и перегруппировка политических сил в Европе (усиление англо-германского антагонизма – Ю. П.). Русско-японское соглашение 1910 г. характеризуется У. Маклареном как «замена» соглашения 1907 г., преследовавшего своей целью совместную защиту интересов в Маньчжурии. Такая оценка представляется в целом верной, однако нуждается в уточнении. Главной причиной подписания Японией и Россией общеполитического соглашения явилось стремление обеих стран к послевоенному урегулированию и разграничению сфер интересов в Маньчжурии. Перегруппировка политических сил в Европе сыграла свою роль в деле сближения Японии и России, но в качестве второстепенного фактора. Лондон и Париж, заинтересованные в скорейшем возвращении России в европейскую политику, оказали определенное давление на Японию, чтобы вывести из состояния стагнации русско-японские переговоры. Однако сами переговоры были начаты по инициативе Японии и России, 1 Berton P. A. The Secret Russo-Japanese Alliance of 1916. UMI Dissertation Services. Degree Date: 1956. P. 1–16, 112–207, 249– 250. 2 McLaren W. A Political History of Japan During the Meiji Era 1867–1912. New York, 1965. P. 321–323. 16 заинтересованных в послевоенном урегулировании спорных вопросов. Кроме того, именно наличие у Японии специальных интересов в Китае и существование аналогичных интересов у России послужили главной причиной подписания в 1907 г. между Санкт-Петербургом и Токио первого послевоенного общеполитического соглашения. В американской историографии второй половины ХХ в. прослеживается тенденция к рассмотрению международных отношений на Дальнем Востоке в русле американских интересов в этом регионе. Такой подход наблюдается в исследовании истории дальневосточной политики Вашингтона, предпринятом американским дипломатическим работником и историком Д. Кеннаном. Он утверждает, что до Октябрьской революции баланс сил в дальневосточном регионе основывался на договоренностях Японии и России о поддержании существующего положения в своих сферах влияния. Оценивая дальневосточную политику Вашингтона накануне и в годы Первой мировой войны, Д. Кеннан высказывает точку зрения, что в ее основе лежал принцип, сформулированный еще в 1905 г. президентом Т. Рузвельтом: сохранение устойчивого баланса в отношениях между Японией и Россией так, чтобы каждая из сторон оказывала на другую сдерживающее влияние 1 . Работа Д. Кеннана относится к «вторичным» исследованиям, не имеющим непосредственного отношения к теме нашего исследования и представляющим интерес с точки зрения реконструирования истории международных отношений в Восточной Азии. В монографии американского ученого А. Гордона 2 анализируется эпоха КацураСайондзи (1904–1913 гг.), в течение которой у власти попеременно находились Кацура Таро и Сайондзи Киммоти. А. Гордон рассматривает разногласия между либеральными и военными кругами по вопросам внутренней и внешней политики, причины министерских кризисов, происходивших в Японии в указанное время, анализирует принципы существования системы нахождения у власти консерваторов и либералов. Исследование представляет интерес для реконструкции внутриполитического устройства Японской империи в начале XX в. Вместе с тем, в работе нечетко показана взаимозависимость внутриполитического развития и внешней политики Японии в начале XX в. Кроме того, автор не рассматривает отношения Японии с Россией. 1 2 Kennan G. F. American Diplomacy (1900–1950). The University of Chicago Press, 1951. P. 43. Gordon A. A Modern History of Japan. From Tokugawa Times to the Present. Tokyo, 2007. P. 270–290 (на япон. языке). 17 Исследованию участия Японской империи в Первой мировой войне посвящена монография Ф. Дикинсона1 . Автором проделан анализ внешней и внутренней политики Токио в годы мировой войны, японо-китайских отношений, развития отношений Японии с ведущими державами, подписания в 1916 г. союзного договора с Россией. Поскольку монография посвящена, главным образом, участию Японии в Первой мировой войне, в ней не представлен комплексный анализ отношений Японии и России. Ф. Дикинсон ограничивается рассмотрением факторов, обусловивших русско-японское сближение в предвоенные годы и заключение между двумя странами военно-политического союза. К ним автор относит усиление японо-американского антагонизма и ухудшение англо-японских отношений. Вместе с тем, довольно спорным представляется заявление Ф. Дикинсона о существовании в японском правительстве влиятельной прогерманской группировки и возможности заключения еще в 1912 г. японо-германского союза, направленного на «свержение политического и экономического господства Великобритании в Турции, Индии и Китае» 2. Следует также отметить исследования Г. Киннея, Я. Ниша, Ф. Даллеса, в которых анализируется экономическая политика Японии в Маньчжурии3, англо-японские отношения 4 , а также история отношений Японии и США5. Обращение в рамках представленной работы к указанным смежным аспектам явилось необходимым условием комплексного рассмотрения японо-российских отношений в 1905–1917 гг. Таким образом, в подавляющем большинстве трудов западных ученых главное внимание уделяется рассмотрению истории международных отношений на Дальнем Востоке, англо-японским и японо-американским отношениям, а также внутриполитическому развитию Японии в начале XX в. В Европе и США до последнего времени не было создано трудов, в которых бы комплексно анализировались экономические и политические стороны отношений Японии и России в 1905–1917 гг. Кроме того, многие положения имеющихся исследований нуждаются в переоценке и уточнении. Цели и основные задачи исследования. Представленная работа ставит своей целью, на основе изучения архивных документов, опубликованных источников и научной 1 Dickinson F. R. War and National Reinvention. Japan in the Great War, 1914–1919. Published by the Harvard University Asia Center and distributed by Harvard University Press Cambridge (Massachusetts and London), 1999. 2 Dickinson F. R. Op. cit. P. 45, 142–143. 3 Kinney H. W. Modern Manchuria and the South Manchuria Railway Company. Dairen, 1928. 4 Ian H. Nish. Alliance in decline: a study in Anglo-Japanese relations, 1908 – 23. London, 1972. 5 Dulles F. R. Forty Years of American-Japanese Relations. New York, London, 1937. 18 литературы, всесторонне рассмотреть и комплексно проанализировать исторический опыт взаимоотношений между Японией и Россией в 1905–1917 гг. Для достижения указанной цели автор поставил перед собой следующие задачи: 1. Проанализировать военно-политическую обстановку на Дальнем Востоке в 1905–1914 гг. и ее воздействие на эволюцию внешнеполитических курсов Японии и России. 2. Выявить предпосылки и причины нормализации японо-российских отношений в 1905–1914 гг. 3. Проанализировать развитие торгово-экономических отношений между двумя странами в 1905–1914 гг. 4. Рассмотреть разногласия между Японией и Россией по вопросу доминирования в Корее и охарактеризовать влияние корейского вопроса на японо-российские отношения в послевоенный период. 5. Рассмотреть основные сферы военно-политического сотрудничества между Японией и Россией в годы Первой мировой войны. 6. Выявить предпосылки и причины заключения русско-японского договора 1916 г., документально оформившего союзнические отношения между двумя странами, и определить значение данного договора для дальнейшего развития отношений между Японией и Россией. Объект и предмет исследования. В качестве объекта исследования выступают японо-российские отношения в конце XIX – первой четверти XX в. Предмет исследования – процесс становления и развития военно-политических и торгово-экономических отношений между Россией и Японией в 1905–1917 гг. Хронологические рамки представленной работы охватывают период с момента подписания Портсмутского мирного договора (5 сентября 1905 г.) до Октябрьского переворота (7 ноября 1917 гг.), сменившего государственный строй в России. Все соглашения, подписанные царской Россией с Японией ранее, были объявлены новой властью недействительными, начинается новый этап отношений между двумя государствами Географические рамки исследования определены Японскими островами, русским Дальним Востоком и Северо-Восточным Китаем. Такой территориальный охват обусловлен 19 локализацией рассматриваемых в работе исторических событий и позволяет обобщить военно-политические и экономические аспекты японо-российских отношений. Гипотеза исследования включает в себя следующие положения: Стремление Японии к нормализации отношений с Россией было обусловлено усилением американо-японских разногласий. Внутриполитическая система КацураСайондзи, в рамках которой в 1905–1912 гг. либералы после прихода к власти фактически продолжали начатые консерваторами внешнеполитические мероприятия, привела к укреплению позиций Японии на материке и упрочению отношений с Россией на почве единства действий в Маньчжурии. Россия рассчитывала посредством урегулирования отношений с Японией добиться сохранения на ближайшие годы мира в своих дальневосточных владениях и вернуться к активной европейской политике. В то же время курс на нормализацию русскояпонских отношений предусматривал военно-политическое и экономическое усиление дальневосточных окраин империи. Развитие японо-российских отношений на принципах равноправного партнерства происходило, главным образом, в предвоенный период (1906–1914 гг.). В годы Первой мировой войны в русско-японском военно-политическом блоке стала доминировать Япония. Попытки японского правительства оказывать на Россию давление в вопросах военных поставок и при обсуждении условий военно-политического союза заложили основу для будущего ухудшения отношений. Методологические принципы исследования. Использование методологических принципов исследования обусловлено целями и задачами представленной работы, а также продиктовано требованиями современной исторической науки. Методологической основой диссертации является принцип историзма, предполагающий рассмотрение всех научных фактов в неразрывной связи между прошлым, настоящим и будущим. В соответствии с данным принципом, всякое общественное явление необходимо исследовать применительно к конкретной исторической обстановке, выявляя присущие этому явлению закономерности. В рамках настоящей работы история японороссийских отношений начала XX в. рассматривается с позиций изучения положительного опыта двусторонних связей и возможностей его использования на современном этапе. 20 Методологический принцип историзма позволил реконструировать прошлое двух стран, рассмотреть возможности использования этого опыта сегодня, а также прогнозировать развитие отношений между Японией и Россией в будущем. Воссоздание объективной картины политико-экономических и военных аспектов истории японо-российских отношений обусловило использование методов сравнительноисторического исследования. В связи с тем, что японо-российские отношения в 1905–1917 гг. претерпели значительные изменения, пройдя путь от послевоенного урегулирования на Дальнем Востоке до проведения совместной региональной политики, в работе показаны основные этапы нормализации двусторонних отношений и причины, обусловившие их поступательное развитие от военной конфронтации к равноправному партнерству. Использование сравнительно-исторического метода в работе позволило рассмотреть эволюцию внешней политики Японии и России, а также региональные внешнеполитические мероприятия обеих стран в контексте исторических событий начала XX в. Кроме того, в исследовании удалось показать, как изменилось отношение царского правительства и администрации Приамурского края к русскому Дальнему Востоку в 1905–1917 гг., по сравнению с предшествующими годами, выявить различия в подходах к двусторонним отношениям на разных уровнях японского и российского правительств. Метод системного анализа позволил в рамках представленной работы провести структурное и функциональное исследование политических кругов Японии и России, определявших внешнюю политику двух стран. Благодаря использованию системного подхода, были выявлены особенности функционирования японской политической системы и проанализировано влияние внутриполитических событий Японии на эволюцию японской внешнеполитической доктрины, а также на развитие японо-российских отношений. Рассматриваемые в диссертационном исследовании проблемы обусловила использование в работе статистического метода, в соответствии с которым проводилась вторичная обработка исторических источников. При этом учитывался возможный коэффициент погрешности при сопоставительном сравнении статистических данных. На основе информации, полученной из разных документов, проводилась группировка статистического материала. Основой теоретико-методологического принципа объективности является опора на 21 факты в их истинном содержании, не искаженные и не подогнанные под какую-либо идеологическую или иную схему. Обращение к методологическому принципу объективности является необходимым условием непредвзятой оценки использовавшихся в работе исторических первоисточников, в которые вошли документы японского и российского военного и дипломатического министерств. При работе с русскоязычными и иностранными источниками, отражающими исторические события начала XX в., применялся атрибутивный анализ. Указанный метод основывается на установлении зависимости между содержанием и формой исторических документов. Как философская категория, содержание и форма представляют собой взаимосвязанные характеристики предмета, к которым относятся взаимодействия его различных сторон и свойств, функции, а также внутренняя структура, обусловленная внешней организацией. Применительно к историческим источникам, использование атрибутивного анализа позволило аналитически осмысливать содержание разного рода документов, рассматривать причинно-следственные связи, выявлять составные части источника, структурировать исторический документ и получать из него необходимую информацию. Источниковая база исследования. Источниковую базу исследования составили материалы Архива внешней политики Российской империи (АВП РИ) (Москва), Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) (Москва), Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) (Москва), Российского государственного архива Военно-морского флота (РГА ВМФ) (СанктПетербург), Российского государственного исторического архива Дальнего Востока (РГИА ДВ) (Владивосток), Государственного архива Хабаровского края (ГАХК) (Хабаровск), Архива внешней политики Японии (Нихон гайко сирёкан) (Токио), Архива Национального института оборонных исследований (Боэй кэнкюдзё) 1 (Токио). Работа с японскими архивными документами осуществлялась при поддержке Японского фонда (The Japan Foundation) и Нагойского университета. Эти документы представляют особую ценность, поскольку отечественным исследователям не известны и впервые вводятся в научный оборот. 1 National Institute for Defense Studies: NIDS. 22 Большинство документов Архива внешней политики Российской империи представляет собой не публиковавшуюся ранее дипломатическую переписку министерств иностранных дел России и Японии, российскую внутриведомственную корреспонденцию, а также письма, телеграммы, донесения администрации Приамурского края в российскую столицу. В фондах архива «Японский стол», «Китайский стол», «Тихоокеанский стол», «Чиновник по дипломатической части при Приамурском генерал-губернаторстве», «Канцелярия министра иностранных дел», «Миссия в Сеуле» удалось разыскать необходимые материалы по внутриполитическому положению Японской империи, отношениям Японии и России в сфере тихоокеанских рыболовных промыслов, русскояпонской торговле, политическим мероприятиям России и Японии в Китае, дискуссиям в российском правительстве по вопросам приоритетов внешней политики. Фонды архива оказались полезны при рассмотрении многих вопросов, прежде всего таких, как процесс заключения между Японией и Россией союзного договора, направление на русскогерманский фронт японских войск, а также оказание Японией России военной помощи. Документы и материалы Государственного архива Российской Федерации представляют собой переписку российского министерства иностранных дел с дипломатическими представительствами России в Японии, Китае и Корее, докладные записки российских политических деятелей, донесения о положении дел на русском Дальнем Востоке. В фонде «Г. А. Плансон» мы нашли документы, которые помогли рассмотрению развития ситуации на Корейском полуострове после русско-японской войны и деятельности японцев на русском Дальнем Востоке. Фонд «А. П. Извольский» представляет собой собрание документов, содержащих сведения о политике Японии в отношении Китая, Монголии и Кореи, донесения российских агентов из Японии, подборки иностранной прессы о японо-американских отношениях, а также сведения об экономическом положении российских дальневосточных владений. Донесения и отчеты сопровождены аналитическими записками, в которых российскими дипломатическими работниками рассматриваются перспективы развития японо-российских отношений в послевоенный период и исследуются экономические мероприятия японского правительства в Южной Маньчжурии. Все найденные материалы и документы имеют особую важность при установлении достоверности фактологического материала 23 Материалы Российского государственного военно-исторического архива содержат информацию о развитии ситуации в Северо-Восточном Китае после русско-японской войны, донесения российской агентуры из Японии, которые позволяют проследить эволюцию японского общественного мнения и политических кругов этой страны по отношению к России. В архивных документах представлены сведения о состоянии японской финансовой системы, отчеты о реформировании японских вооруженных сил, статистические данные о закупках Японией вооружения в Великобритании и Франции. Документальный материал архива отражает сложное военно-политическое и экономическое положение Приамурского края после войны с Японией, раскрывает внешнеполитические цели и задачи, которые преследовали Япония и Россия в Китае в исследуемый период, а также показывает особенности дальневосточной политики США, Великобритании и других государств. Документы по указанной проблематике представлены в фондах: «Главное управление генерального штаба (ГУГШ)», «Штаб верховного главнокомандующего», «Штаб Приамурского военного округа», «Секретная часть при военном министерстве», «Верховная комиссия для всестороннего расследования обстоятельств, послуживших причиной несвоевременного и недостаточного пополнения запасов воинского снабжения армии», «Унтербергер П. Ф. », «Алексеев М. В.», «Линевич Н. П.», «Марченко М. К.» и других Среди материалов Российского государственного архива Военно-морского флота следует выделить фонды: «Морской генеральный штаб», «Морской штаб Верховного главнокомандующего», «Канцелярия морского министерства». Представленные в данных фондах документы воссоздают картину состояния русской армии и флота накануне и в годы Первой мировой войны, а также раскрывают основные аспекты японо-российского военного сотрудничества, заключавшегося в поставках из Японии в Россию нового и устаревшего вооружения, инженерных инструментов, военного оборудования. В фондах архива мы познакомились с отчетами о пребывании в русской армии представителей японского генералитета, донесениями государственных чиновников, занимавшихся закупкой оружия в Японии, а также выявили статистические данные о деятельности российской военной промышленности в годы Первой мировой войны. В фондах Российского государственного исторического архива Дальнего Востока удалось найти документы и материалы, достоверно отображающие экономическое, военное 24 и политическое положение дальневосточных окраин Российской империи накануне и в годы Первой мировой войны. Информация, которая содержится в документах фондов «Канцелярия Приамурского генерал-губернатора», «Приморское областное управление», «Владивостокская городская управа» оказалась для нас важной и полезной. В делах фонда «Жандармско-полицейские управления» Государственного архива Хабаровского края, где собрана информация о деятельности японской разведки в России в 1905–1917 гг., были обнаружены ценные сведения о попытках Японии поставить под свой контроль антияпонское движение дальневосточных корейцев. Документы и материалы вышеперечисленных архивных фондов позволили более детально рассмотреть динамику развития японо-российских политических отношений на Дальнем Востоке, проанализировать основные направления послевоенного переустройства отношений Японии и России в сферах торговли и добычи рыбы, а также уточнить отдельные аспекты внутриполитического положения Японской империи в исследуемый период. Японская часть дипломатических документов представлена материалами Архива внешней политики Японии (Нихон гайко сирёкан) (Токио) и Архива Национального института оборонных исследований (Боэй кэнкюдзё) (Токио). Следует подчеркнуть, что абсолютное большинство японских документов не использовалось ранее исследователями. Данное обстоятельство, а также богатая фактологическая наполненность документов обусловили их особую научную значимость для проведенного исследования. Рассматривая дипломатические документы Архива внешней политики Японии (Нихон гайко сирёкан), мы изучали переписку японского и российского министерств иностранных дел, а также внутреннюю переписку различных ведомств Японии по отдельным вопросам внешней политики, отношений с Россией, положению Японии и России в Маньчжурии, японо-российским экономическим связям. Удалось проанализировать значительное число отчетов японских дипломатических работников, губернаторов префектур отдельные письма, телеграммы и распоряжения МИДа. При подготовке диссертационного исследования были также использованы документы и материалы архивных фондов: Нитиро боэки синко канкэй дзаккэн (О стимулировании русско-японской торговли); Кёкуто рорё энкай ни окэру гёгё канкэй дзаккэн (Дела о морском рыболовстве в российских дальневосточных владениях); Дзай канкоку 25 гайкоку рёдзи нинкадзё кофу иккэн (О вручении находящимся в Корее иностранным консулам экзекватуры); Осю сэнсо сай тэйкоку но сюппэйрон канкэй иккэн (Дискуссии по вопросу отправки за границу войск Японской империи в случае европейской войны). В фондах Архива Национального института оборонных исследований (Боэй кэнкюдзё) удалось познакомиться с японской внутриведомственной перепиской, отчетами и найти статистические данные по послевоенному состоянию японской армии и флота, положению Японии в Восточной Азии, анализу послевоенной расстановки сил в Китае. Основной массив документов по вышеназванным аспектам сосредоточен в фондах: Бунко тиёда сирё. Нитиро дзикэн ёхо (Необходимые сведения о русско-японских инцидентах); Бунко миядзаки. Вага рикугун но сэнго кэйэй ни канси санко то субэки иппан но ёкэн (Необходимые условия, которые могут стать полезными для послевоенного развития наших вооруженных сил); Рикугунсё синкоку дзикэн. Синкоку какумэй ран канкэй сёруй (Военное министерство. Китайский инцидент. Документы, касающиеся вызванных революцией беспорядков в Китае); Рикугунсё мицу дайникки (Военное министерство. Секретные записки). Предпринятый в ходе подготовки представленной работы анализ японских дипломатических документов и материалов военного министерства Японии позволил выявить разнообразие мнений японских политических деятелей относительно перспектив русско-японских отношений в исследуемый период. Благодаря использованию японских дипломатических документов, удалось выделить политические группы, выступавшие против нормализации отношений с Российской империей и тех государственных деятелей, кто рассматривал Россию в качестве потенциального союзника Японии. Кроме того, документы японского МИДа и военного министерства позволили уточнить положения внешнеполитической доктрины Японии, принятой на вооружение после русско-японской войны, а также дать новую оценку принципам политики японского правительства в отношении России, Китая, США, Великобритании и Франции. Ценным источником при подготовке диссертационного исследования стали английские дипломатические документы “British Documents on Foreign Affairs”1 , а также 1 British Documents on Foreign Affairs: Reports and Papers from the Foreign Office Confidential Print. General Editors Kenneth Bourne and D. Cameron Watt. Part I. From the Mid-Nineteenth Century to the First World War. Series E. Asia, 1860–1914. Editor Ian Nish. Volume 9 - 10. University Publication of America, 1989. 26 американские дипломатические документы, вошедшие в микрофильмированный сборник “Russia: From Czar to Commissars” 1 . В документах анализируются изменения в японской внутриполитической системе, развитие отношений Японии с ведущими державами, состояние ее вооруженных сил, политика Японии в Китае и Корее, рассматриваются японоамериканские отношения, положение дел в России, обстановка на русском Дальнем Востоке. В работе были использованы документы, опубликованные в исследовании «Япония в Маньчжурии»2, в сборнике, составленном Д. Мак Мюррэем 3, а также документы, вошедшие в сборник Э. Д. Гримма4. Мемуарные и дневниковые источники исследования представлены воспоминаниями В. Н. Коковцова 5, Р. Р. Розена 6, С. Ю. Витте 7, А. Н. Куропаткина 8, Дж. Бюкенена 9, а также записками П. Ф. Унтербергера 10, М. К. Марченко11, Тэраути Масатакэ 12, Хаяси Тадасу 13 . В процессе работы над исследованием автором привлекались газетные публикации Японии и России из фондов Архива внешней политики Японии (Токио) и Военноисторического архива (Москва), а также сборник Симбун сюроку Тайсё си (История эры Тайсё в материалах прессы) 14. Рассмотренные выше архивные неопубликованные и опубликованные первоисточники, мемуарная литература и пресса позволили проследить трансформацию внутриполитических процессов Японской империи в исследуемое время, выявить условия, обусловившие возникновение и последующее функционирование системы Кацура– 1 Confidential U.S. Diplomatic Post Records. Part I: Russia: From Czar to Commissars (1914–1918). Edited by Paul Kesaris. Guide Compiled by Dale Reynolds. A microfilm Project of University Publications of America, INC. 1982. Далее: Russia: From Czar to Commissars (1914–1918). 2 Mo Shen. Japan in Manchuria. An Analytical Study of Treaties and Documents. Manila, 1960. 3 Mac Murray J. Treaties and Agreements with and concerning China 1894 – 1919, v. 1–2. New York, 1921. 4 Гримм Э. Д. Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842– 1925). М., 1927. 5 Коковцов В. Н. Из моего прошлого. М., 1992. 6 Записки члена Государственного Совета, бывшего посла в Америке и посланника в Японии барона Розена // Источник. 1997, № 6. 7 Витте С. Ю. Воспоминания. Таллинн, Москва, 1994. 8 Дневник А. Н. Куропаткина // Красный Архив. 1925. Т. 8. 9 Бьюкенен Дж. Мемуары дипломата. М., 1991. 10 Унтербергер П. Ф. Приамурский край (1906–1910). СПб., 1912. 11 Дневник М. К. Марченко. РГВИА, Ф. 80, Оп. 1, Д. № 1. Л. 32–122. 12 Тэраути Масатакэ никки (Дневник Тэраути Масатакэ) 1900–1919. Токио, 1980. 13 The Secret Memoirs of Count Tadasu Hayashi. London, 1915. 14 Газетные публикации, содержащиеся в вышеперечисленных фондах Архива внешней политики Японии; Симбун сюроку Тайсё си (История эры Тайсё в материалах прессы). Токио, 1978; «Вырезки из разных газет за 1906–1915 гг.» РГВИА, Ф. 89, Оп. 1, Д. № 21. 27 Сайондзи, а также проанализировать влияние внутриполитических изменений на внешнюю политику японского правительства и отношения с Россией. Научная новизна исследования заключается в том, что: 1. На основе введения в научный оборот ранее не использовавшихся исторических первоисточников на русском, японском, английском и французском языках проведено комплексное обобщающее исследование японо-российских отношений в их важнейших аспектах (политических, дипломатических, военных, экономических). 2. Впервые обозначен комплекс внешних и внутриполитических факторов, обусловивших переход Японии к новому внешнеполитическому курсу, направленному на нормализацию отношений с Россией. 3. Обобщены и уточнены подходы российских политических кругов к отношениям с Японией и дальневосточной политике царского правительства. 4. Представлена оценка объективных и субъективных предпосылок и причин нормализации отношений между Японией и Россией в послевоенный период (1905–1914 гг.). 5. Введены в научный оборот документы, позволяющие посмотреть по-новому на историю противостояния Японии и России по корейскому вопросу. 6. Выявлены причины стагнации экономических отношений между Японией и Россией, а также факторы, обусловившие возникновение неэквивалентной торговли на русском Дальнем Востоке. 7. Пересмотрены взгляды отечественных ученых на деятельность японских рыбопромышленных объединений. 8. На основе введения в научный оборот опубликованных и не публиковавшихся ранее российских и японских документальных первоисточников проанализировано развитие сотрудничества между Японией и Россией в военной сфере. 9. Представлена новая оценка позиции российского правительства по вопросу захвата Японией германских колоний в Китае и на Тихом океане и развитию японокитайских отношений. 10. Пересмотрены и уточнены предпосылки и условия заключения русско-японского 28 военно-политического союза 1916 г., а также дана новая оценка указанному соглашению. На защиту выносятся следующие основные положения: Победа в русско-японской войне и выдвижение Японии на позиции регионального лидера обусловили развитие противоречий в ее отношениях с США и Великобританией. Это стало одним из главных факторов, подтолкнувших Японию к урегулированию отношений с Россией. В царском правительстве существовали как сторонники, так и противники послевоенной нормализации отношений с Японией. Бóльшая часть российских государственных деятелей и представителей политических партий выступила за необходимость русско-японского урегулирования и поддержание мира в Восточной Азии. Причинами послевоенной нормализации японо-российских отношений и документального разграничения сфер влияния двух государств на Дальнем Востоке в 1906–1914 гг. стало стремление Японии и России к проведению скоординированной политики, направленной на совместную защиту своих интересов в Маньчжурии. После завершения русско-японской войны правительство Японии приложило значительные усилия для организации добычи рыбы и морепродуктов в дальневосточных конвенционных водах в соответствии с российскими законами. В свою очередь, царским правительством в послевоенный период был осуществлен комплекс мероприятий, направленных на развитие отечественной рыбопромышленности и охрану морских богатств русского Дальнего Востока. Следствием стагнации торгово-экономических отношений между Японией и Россией стало возникновение неэквивалентной торговли между аборигенами русского Дальнего Востока и японцами. Указанное явление представляло собой обмен пушнины и морепродуктов на продукты питания и товары повседневного спроса, доставлявшиеся контрабандным путем из Японии. В годы Первой мировой войны царское правительство проводило в отношении Японии компромиссную политику, призванную обеспечить сохранение мира на Дальнем Востоке и тем самым сосредоточить все силы на борьбе с Германией и ее союзниками. 29 С началом европейской войны странами антигерманского блока стала обсуждаться перспектива участия японских войск в боевых действиях в Европе. В действительности, правительство Японии не собиралось направлять свои войска на помощь России и ее союзникам. Армия была необходима японскому правительству для удержания позиций в Восточной Азии. Русско-японский союзный договор 1916 г. явился продолжением соглашений, подписанных между двумя странами в 1907, 1910 и 1912 гг. Вместе с тем, договор 1916 г. не стал гарантом безопасности российских дальневосточных владений. Воспользовавшись ослаблением России в Гражданской войне, Япония постаралась поставить под свой контроль российские территории. Научно-практическое значение исследования. Результаты исследования могут быть использованы в научной работе при подготовке обобщающих трудов, посвященных международным отношениям на Дальнем Востоке в начале XX в., в учебном процессе в высших учебных заведениях, при подготовке соответствующих разделов лекционных курсов по истории стран Азиатско-Тихоокеанского региона, а также в научно-исследовательской работе студентов. Выводы диссертации имеют значение для реалистической оценки современной ситуации в Азии и прогнозирования развития отношений между Москвой и Токио в будущем. Основные положения исследования были использованы при подготовке и проведении курса лекций и семинарских занятий по истории Японии на факультете восточных языков Дальневосточного государственного гуманитарного университета. Апробация результатов исследования. По теме диссертации автор выступал с научными докладами и сообщениями в России (Хабаровск, Владивосток, Благовещенск, Москва) и Японии (Ниигата, Нагоя, Токио) на научно-практических конференциях и семинарах. Основные положения исследования были изложены в лекциях, прочитанных в 2008 г. в Нагойском университете. Отдельные сюжеты диссертационного исследования и выводы были опубликованы в монографии «Российско-японские отношения в годы Первой мировой войны», а также статьях в российских и зарубежных научных изданиях: «Власть и управление на Востоке России» (Хабаровск); «Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке» (Хабаровск); 30 «Россия и АТР» (Владивосток); «Мир науки, культуры и образования» (Горно-Алтайск); «Проблемы Дальнего Востока» (Москва); «Япония. Путь кисти и меча» (Москва); ежегодник «Япония» (Москва); Acta Slavica Iaponica (Саппоро); Kyklos: International Communication (Нагоя); Interpretations of Japanese Culture. View from Russia and Japan. International Symposium in Russia (Киото); Росиа си кэнкю (Исследования истории России) (Токио). СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ В соответствии с поставленными целями и задачами, исследование состоит из введения, четырех глав, заключения, приложений, списка литературы и источников. Во введении показана актуальность исследования, степень научной разработанности темы, устанавливаются хронологические и географические рамки работы, определяются объект и предмет исследования, его цели и задачи, характеризуются методологические принципы, источниковая база диссертации, научная новизна, апробация работы и ее практическая значимость. Глава I. «Военно-политическая обстановка на Дальнем Востоке в период 1905– 1914 гг. и ее воздействие на эволюцию внешнеполитических курсов Японии и России». В параграфе 1.1. «Разработка правящими кругами Японии внешнеполитического курса в свете ситуации, сложившейся на Дальнем Востоке в начале XX в.» рассматривается влияние итогов русско-японской войны на международную обстановку в Восточной Азии, а также анализируются дискуссии в японских правительственных кругах по вопросам внешней политики и отношений с Россией. К моменту ратификации Портсмутского мирного договора (14 октября 1905 г.) главной силой в Восточной Азии являлась Великобритания, чьи экономические и политические интересы были сосредоточены в Южном Китае (Гонконг, Вэйхай, Тяньцзинь, Шанхай). Сфера французских интересов распространялась на юго-западные провинции Китая и Индокитай. В руках Германии находилась крепость Циндао на территории провинции Шаньдун, а также Каролинские, Маршальские и Марианские острова, германская Новая Гвинея и архипелаг Бисмарка. Сфера российских интересов ограничивалась Северной Маньчжурией и Внешней Монголией. Под контролем Японии находились Корейский полуостров и Южная Маньчжурия. 31 В результате победы над Россией Япония выдвинулась на роль лидера в Восточной Азии и встала в один ряд с ведущими мировыми державами. Достичь такого результата это небольшое государство смогло за счет громадных финансовых затрат и человеческих жертв. С одной стороны, к началу XX в. Япония заметно усилила свои позиции в Восточной Азии. Однако оборотной стороной завоевания лидирующего положения явилось возникновение трений в отношениях Японии с США, а затем и с Великобританией. Соединенные Штаты увидели в Японии опасного противника, который не собирался после Портсмута оставаться на вторых ролях и всерьез заявлял о своих претензиях на роль регионального лидера. Великобритания была не меньше США обеспокоена перспективой активизации японской политики в Китае, угрожавшей английским интересам в этой стране. В долгосрочных планах США значилось под предлогом «интернационализации» Маньчжурии создать в Северо-Восточном Китае международную колонию с преобладанием американского капитала. Первые шаги в данном направлении были предприняты уже осенью 1905 г., когда состоялось подписание предварительного соглашения между японским премьером Кацура Таро и американским промышленником Э. Гарриманом о покупке капиталистами США части железных дорог и промышленных предприятий в Маньчжурии. Данное соглашение было аннулировано Комура Дзютаро сразу после его возвращения с русско-японских переговоров в октябре 1905 г. В 1906–1907 гг. поводом для американояпонских разногласий послужило недопущение к занятиям в Калифорнии японских детей, что в свою очередь привело к появлению запрета на въезд в США японцев. В условиях ухудшения отношений с Вашингтоном и на фоне попыток США вытеснить Японию из Маньчжурии, Токио оказался перед необходимостью поиска надежного союзника в деле защиты своих интересов в Китае. Наиболее здравомыслящие японские политики (Ямагата Аритомо, Мотоно Итиро, Гото Симпэй, Ито Хиробуми) понимали, что Японская империя сможет упрочить свое положение на материке, опираясь на Россию, имевшую собственные сферы интересов в Северо-Восточном Китае. Таким образом, несмотря на недовольство в Японии условиями Портсмутского мирного договора и призывы правых организаций к продолжению войны с Российской империей, необходимость урегулирования отношений с северным соседом понималась 32 японскими правительственными кругами, которые сделали многое для того, чтобы направить двусторонние отношения в мирное русло. В параграфе 1.2. «Борьба мнений в российских политических кругах по вопросам внешней политики и перспективам отношений с Японией (1905–1914 гг.)» анализируются дискуссии по вопросам внешней политики Российской империи, развернувшиеся в правящих кругах после русско-японской войны. В рамках этих дискуссий, которые строились вокруг приоритета дальневосточного и европейского направлений и отношений с Японией, высказывались диаметрально - противоположные предложения — от урегулирования и упрочения отношений с Японией (С. Ю. Витте, В. Н. Ламздорф, А. П. Извольский, П. Н. Дурново, Р. Р. Розен, В. Н. Коковцев) до подготовки к новой войне (П. Ф. Унтербергер, А. Н. Куропаткин, В. А. Сухомлинов, А. М. Валуев). Российские политические партии также высказывали различные мнения по вопросам внешней политики царского правительства и будущего русско-японских отношений. За продолжение войны с Японией открыто выступили партии правого толка («Русская монархическая партия», «Союз русского народа», «Союз Михаила Архангела»), считавшие, что Россия и Япония обречены на военное противоборство, а соседство сфер влияния двух стран в Северо-Восточном Китае является лишним поводом к новой войне. Конституционные демократы, при очевидных внутрипартийных различиях в подходах к дальневосточной политике, не рассматривали Японию потенциальным противником России. По мнению представителей этой партии, русско-японская война в целом поставила точку в недавних противоречиях между двумя странами. Партия «Союз 17 октября», признававшая возможность нового военного конфликта между Японией и Россией, тем не менее не призывала к возобновлению русско-японской войны. По мнению этой партии, лучшей гарантией неприкосновенности дальневосточных границ являлось укрепление русского Дальнего Востока в военном и экономическом отношении. Таким образом, бόльшая часть российских политиков признавала необходимость урегулирования отношений между Японией и Россией, считая, что у обеих стран нет серьезных причин для продолжения противоборства. Относительно перспектив японороссийских отношений также высказывалось мнение, что наличие у обеих стран общих интересов в Маньчжурии является стимулом к проведению Японией и Россией совместной 33 политики на Дальнем Востоке. Этот взвешенный подход, предполагавший сближение с Японией и усиление дальневосточных владений России, в итоге возобладал в российских правительственных кругах. В параграфе 1.3. «Перестройка и нормализация японо-российских отношений, урегулирование наиболее острых проблем (Маньчжурия, Монголия») показан процесс урегулирования отношений между Японией и Россией в 1905–1914 гг., а также проанализированы вопросы торговли, рыболовства и разграничения сфер влияния в Маньчжурии, которые обеим странам удалось разрешить в течение указанного периода. После завершения русско-японской войны на дипломатическом уровне в отношениях между двумя странами постепенно наметился очевидный прогресс. Обе стороны начали вывод войск из Маньчжурии, а в начале 1906 г. приступили к переговорам по заключению соглашения по общеполитическим вопросам. Во многом, благодаря содействию Великобритании и Франции, Япония и Россия смогли документально оформить в июле 1907 г. двусторонние отношения в сфере рыболовства и торговли. Подписанием 30 июля 1907 г. в Санкт-Петербурге соглашения по общеполитическим вопросам Япония и Россия сделали первый шаг к проведению совместной политики в Северо-Восточном Китае. В соответствии с заключенной договоренностью, стороны обязались уважать территориальную целостность друг друга и все права, вытекающие из существующих между ними договоров. Заключение 4 июля 1910 г. в Санкт-Петербурге русско-японского соглашения завершило первый этап послевоенной нормализации отношений между двумя странами. Договор содержал обязательство обеих сторон оказывать друг другу содействие в развитии железных дорог, а также предусматривал проведение консультаций о мерах по поддержанию статус-кво в северо-восточном Китае. Если в 1907 г. межправительственные договоренности были заключены отчасти благодаря Великобритании и Франции, то соглашение 1910 г. было оформлено Японией и Россией на основе обоюдного стремления к защите интересов в Китае от США. Дальнейшему укреплению японо-российских отношений и проведению двумя странами совместной политики в Восточной Азии во многом способствовала складывавшаяся в регионе обстановка. В результате набиравшей силу революции в Поднебесной империи, находившаяся в российской сфере влияния Внешняя Монголия 34 заявила о своем отделении от Китая. После этого во Внутренней Монголии возникло национально-освободительное движение, выступавшее за освобождение от китайских властей. В этой обстановке в январе 1912 г. Япония предложила России заключить соглашение, предусматривавшее раздел Внутренней Монголии. 8 июля 1912 г. между Японией и Россией была заключена секретная русско-японская конвенция, согласно которой демаркационная линия в северо-восточном Китае, установленная соглашением 1907 г., продлевалась до крайнего пункта границы Внутренней и Внешней Монголии. Таким образом, в течение 1905–1914 гг. двусторонние связи Японии и России вышли на новый уровень, существенно отличавшийся от отношений предыдущих лет, основывавшихся на разграничении сфер влияния в Китае и их совместной защите. От простого разграничения сфер влияния в Китае оба государства перешли к единству действий по защите своих интересов, а также расширили их за границы Северо-Восточного Китая. Глава II «Развитие японо-российских торгово-экономических отношений в межвоенный период». В параграфе 2.1. «Японо-российская торговля, ее содержание и значение» рассматривается развитие торгово-экономических отношений между Японией и Россией в 1905–1914 гг., а также анализируются причины, обусловившие возникновение неэквивалентного обмена на русском Дальнем Востоке. 1905–1914 годы ознаменовались быстрым развитием основных отраслей японской промышленности, что повлекло за собой заметное увеличение объемов внешнеторгового оборота Японии. Россия также смогла достаточно быстро восстановить подорванную русско-японской войной экономику. Однако в послевоенные годы существенного роста в японо-российских торгово-экономических отношениях не произошло. Фактически в указанное время экономические связи между Японией и Россией сводились лишь к довольно незначительному товарообмену, не превышавшему 1 % от общего внешнеторгового оборота Японии. Причина неразвитости русско-японского товарооборота в указанный период объяснялась тарифной политикой царского правительства и высокой стоимостью транспортировки грузов по КВЖД и Транссибирской магистрали в европейскую часть России. Таможенные пошлины в России составляли в среднем 100 % от стоимости ввозимой продукции. Вместе с пошлиной высокие железнодорожные тарифы увеличивали конечную 35 стоимость поставлявшейся с Дальнего Востока продукции на рынках Москвы и СанктПетербурга в три – четыре раза. Отсутствие со стороны правительств обеих стран мероприятий по стимулированию торгового обмена и нежелание Санкт-Петербурга пересматривать свою таможенную и тарифную политику явились причинами того, что на Дальнем Востоке стал быстро набирать обороты другой вид торговли – неэквивалентный обмен товаров японского производства на пушнину и морепродукты. Вышеназванные товары завозились на русский Дальний Восток на японских рыболовецких судах под видом промысловых принадлежностей. Неэквивалентному обмену Россия была отчасти обязана ошибкам, допущенным на переговорах по заключению Русско-японской рыболовной конвенции 1907 г. Своевременное обсуждение с японской стороной регламентации необходимых для промысла предметов позволило бы избежать возникновения такого явления, как неэквивалентная торговля. Таким образом, вышеперечисленные обстоятельства обусловили возникновение парадоксальной ситуации. К началу Первой мировой войны, когда Япония и Россия заключили три послевоенных соглашения, разграничили сферы влияния в Китае, а перспектива подписания союзного договора обсуждалась на правительственном уровне, торговля между двумя странами оставалась крайне незначительной. В параграфе 2.2. «Проблема Тихоокеанских промыслов и попытки ее разрешения правительствами Японии и России».анализируются российско-японские отношения в сфере дальневосточного рыболовства, представлявшей одну из важных сфер соприкосновения экономических и политических интересов обеих держав. По условиям Русско-японской рыболовной конвенции 1907 г. подданные Японии получили право на добычу рыбы и морепродуктов в дальневосточных конвенционных водах. При поддержке японского правительства были созданы объединения японских рыбопромышленников, последующая деятельность которых оказала существенное влияние на укрепление японского капитала в дальневосточном рыболовстве – «Рорё суйсан кумиай» («Союз рыбодобычи в русских владениях»), «Рорё гёгёкэн ходзэн домэйкай» («Союз охраны прав рыбодобычи в русских владениях»), «Нитиро гёгё кабусики кайся» («Японороссийская рыбопромышленная акционерная компания»). 36 Целью создания крупных объединений японских рыбаков явилось стремление к централизации их деятельности, оказанию им поддержки, а также приведение рыбного промысла к нормам, оговоренным в положениях Русско-японской рыболовной конвенции 1907 г. Само японское правительство было заинтересовано в цивилизованном промысле морепродуктов своими подданными и не только добилось от России права вести промысел в конвенционных водах, но и приложило усилия к тому, чтобы добыча рыбы и морепродуктов четко соответствовала установленным правилам. Россия вовсе не собиралась «отдавать на откуп» японцам рыболовные ресурсы Дальнего Востока, как это утверждается, например, в работе В.А. Маринова1. Подтверждением последнего явилось создание и последующая деятельность промыслового надзора в дальневосточных конвенционных водах, а также послевоенные мероприятия по развитию русской рыбопромышленности на Дальнем Востоке. Учреждение рыболовного надзора в российских конвенционных водах после завершения войны с Японией преследовало своей главной целью установление контроля за деятельностью иностранного капитала на русском Дальнем Востоке, а также приведение промысла рыбы и морепродуктов в рамки существующих правовых норм. Созданием промысловой инспекции в послевоенный период российским властям удалось добиться заметных успехов в деле организации контроля над добычей рыбы иностранными и российскими подданными. Таким образом, несмотря на наличие целого ряда проблем в вопросах рыбного промысла, русские административные органы и японские рыбопромышленники в той или иной степени справлялись с их решением. Во многом благодаря совместным усилиям дальневосточной администрации и руководства японских рыбопромышленных объединений в исследуемый период значительно снизилось число нарушений Русско-японской рыболовной конвенции 1907 г., а тихоокеанское рыболовство приведено в соответствие с российскими законами. Глава III «Проблема Кореи и ее влияние на японо-российские отношения (1905– 1914 гг.)». В параграфе 3.1. «Столкновение интересов Японии и России в Корее: до и после 1 Маринов В. А. Указ. соч. С. 43. 37 Портсмута» анализируется предыстория противостояния Японии и России по вопросу доминирования на Корейском полуострове, а также рассматриваются основные мероприятия, проводившиеся обеими странами в Корее в последней трети XIX – начале XX вв. Начиная со второй половины XIX в., вместе с активизацией дальневосточной политики и расширением границ Российской империи на восток, в сфере внешнеполитических интересов России оказался Корейский полуостров. Корея рассматривалась российским правительством как важный стратегический пункт, овладением которым являлось необходимым условием для осуществления ближайших и долгосрочных внешнеполитических задач в Восточной Азии. В случае закрепления на Корейском полуострове Россия получала незамерзающие порты и возможность контролировать акватории Японского и Желтого морей со стороны материка. В последней трети XIX в. Корейский полуостров оказался в сфере японских внешнеполитических интересов. Корея также интересовала Японию, причем не только в качестве объекта колониальной экспансии, но и как территория, необходимая для подготовки военной агрессии против Китая и дальнейшего продвижения на континент. В своей политике по отношению к Корее Россия придерживалась умеренного курса. Основная задача России на Дальнем Востоке сводилась к проникновению в Маньчжурию и упрочению там своих позиций. Это отодвигало в глазах царского правительства Корейский вопрос на второй план. Воспользовавшись нерешительностью России, Япония стала постепенно наращивать свое присутствие на Корейском полуострове. В результате победы в японо-китайской войне 1894–1895 гг. Япония добилась от Китая признания независимости Кореи. Это предоставило Токио благоприятную возможность для дальнейшего расширения экспансии на Корейском полуострове. Борьба между Японией и Россией в последней трети XIX в. по вопросу господства в Корее, нежелание обеих стран идти на взаимные уступки в деле разграничения сфер интересов на Корейском полуострове, безоговорочная уверенность царского правительства в легкой победе над Японией явились главными причинами русско-японской войны. Точка в русско-японском противостоянии по Корее была поставлена на переговорах в Портсмуте в августе 1905 г. В соответствии со статьей 2 Портсмутского мирного договора, 38 российское правительство признало за Японией в Корее преобладающие интересы – политические, военные и экономические. Кроме того, Россия обязалась не препятствовать тем мерам руководства, покровительства и надзора, которые японское правительство могло бы счесть необходимым принять в этой стране. Таким образом, Россия формально отказалась от дальнейшей борьбы за Корею и признала ее сферой интересов Японии. В параграфе 3.2. «Обсуждение Японией и Россией вопроса о назначении в Корею российского дипломатического представителя»проанализированы послевоенные мероприятия Японии, направленные на установление контроля над внешней политикой Кореи. Особое внимание уделяется анализу позиции царского правительства, выступившего против выдачи консульского разрешения министерством иностранных дел Японии. В отечественной историографии высказывается мнение, что разногласия между Японией и Россией относительно процедуры выдачи экзекватуры русскому консулу носили принципиальный характер, так как решение указанного вопроса сводилось к признанию или непризнанию японского протектората в Корее1. Другими словами, подписав Портсмутский мирный договор, Россия согласилась со свободой действий Японии на Корейском полуострове, а в вопросе выдачи консульского разрешения заняла принципиальную позицию, которая фактически сводилась к непризнанию японского протектората. Японское правительство не было принципиально против назначения в Корею российского генерального консула. Возражение Токио вызвало намерение России получать консульское разрешение в обход японского правительства. Вместе с тем, Япония не собиралась ущемлять российские интересы в Корее и заявляла о готовности соблюдать условия Портсмутского мирного договора, предусматривавшего признание за Россией на Корейском полуострове статуса наибольшего благоприятствования. Таким образом, разногласия по вопросу выдачи консульского разрешения не носили принципиального характера, а скорее отражали общую картину русско-японских отношений первого послевоенного времени, отличавшихся заметной напряженностью. Постепенный переход царского правительства к политике поддержания статус-кво на Дальнем Востоке и урегулированию отношений с Японией отразился на позиции Санкт-Петербурга в Корейском вопросе. Компромисс в вопросе выдачи консульского разрешения был достигнут после 1 Маринов В. А. Указ. соч. С. 56; Шулатов Я. А. Указ. соч. С. 94. 39 назначения в конце апреля 1906 г. министром иностранных дел А. П. Извольского, являвшегося сторонником нормализации отношений с Японией. В параграфе 3.3. «Антияпонское движение корейцев русского Дальнего Востока и позиция правительства России» рассматривается деятельность антияпонского сопротивления корейцев на территории Южно-Уссурийского края в 1905–1914 гг., получившая развитие после завершения русско-японской войны и установления в ноябре 1905 г. японского протектората. Отношение в российских правительственных кругах к корейским инсургентам было различным. Позиция местных чиновников сводилась к невмешательству в деятельность антияпонского сопротивления и благожелательному нейтралитету. Официальный Санкт-Петербург относился отрицательно к нахождению участников корейского сопротивления на русском Дальнем Востоке и был против оказания им какой-либо помощи. Русско-японское политическое сближение послевоенных лет оказало влияние и на Корейский вопрос. Россия не только не оказывала поддержки участникам антияпонского сопротивления, но и принимала против инсургентов меры, сводившиеся к их высылке с русского Дальнего Востока и закрытию корейских печатных изданий антияпонской направленности. Вопреки требованиям японского правительства и в нарушение условий Договора о выдаче политических преступников, царское правительство не передавало японской стороне инсургентов и нередко закрывало глаза на деятельность корейских партизан. В то же время, такую позицию Санкт-Петербурга не следует рассматривать как оказание помощи корейцам. Скорее это было ответом на предпринимавшиеся правительством Японии меры по переселению корейцев в Россию и ведение среди них прояпонской агитации. Таким образом, в послевоенный период (1905–1914 гг.) проблема Кореи продолжала оказывать воздействие на русско-японские отношения. Часть российских политиков и военных по-прежнему считала Корею ареной возможного столкновения интересов Японии и России, а мероприятия, проводившиеся Японией в Корее, рассматривались ими как угроза русскому Дальнему Востоку. Такое отношение к действиям Японии было отчасти обоснованным, так как правительство этой страны оказывало содействие переселению корейцев на русский Дальний Восток и проводило среди них соответствующую 40 пропагандистскую работу. По этой же причине дальневосточная администрация не препятствовала деятельности корейских партизан в Приамурском крае. Однако по мере нормализации отношений с Японией в послевоенный период и с началом обсуждений условий заключения между двумя странами военно-политического союза проблема Кореи стала отходить на второй план в российской дальневосточной политике. Меры царского правительства, направленные на ликвидацию деятельности корейских инсургентов, преследовали своей главной целью устранить один из возможных источников российско-японских межгосударственных противоречий. Глава IV «Военно-политическое сотрудничество между Японией и Россией в годы Первой мировой войны». В параграфе 4.1. «Позиция России в вопросе захвата Японией германских владений в Китае и на Тихом океане» рассматриваются причины вступления Японии в войну на стороне Антанты, а также анализируется отношение России к навязыванию японским правительством Китаю «Двадцати одного требования». После объявления Японией 23 августа 1914 г. войны Германии, японскими войсками были начаты военные действия по захвату крепости Циндао и железной дороги ЦиндаоЦзинань. Вслед за захватом Циндао, 7 октября 1914 г. японский флот занял остров Ялуит Маршаллова архипелага, а затем все Маршалловы, Марианские и Каролинские острова. Вступив в войну против Германии на стороне Антанты, Япония подготовила почву для дальнейшего расширения экспансии в Китае. 18 января 1915 г. Япония передала китайскому правительству ноту, больше известную как «Двадцать одно требование». Эти требования, в случае их принятия, не только нарушали государственный суверенитет Китайской республики, но и предоставляли Японии исключительные экономические и политические привилегии в этой стране. Добившись в течение нескольких месяцев от Пекина принятия «Двадцати одного требования», японская империя фактически превратила часть Китая в свое вассальное государство. Сделано это было с молчаливого одобрения ведущих держав, в том числе и России. Установив контроль над Восточной Внутренней Монголией, провинциями Шаньдун и Фуцзянь, Япония получила возможность для развития в этих областях своей экономической деятельности. Заручившись от Пекина обязательством не отчуждать иностранным державам 41 территорий на китайском побережье, Япония фактически закрыла туда доступ Великобритании и Франции. Основной причиной выступления Японии на стороне стран антигерманского блока явилось стремление уничтожить германское влияние в Восточной Азии и подготовить условия для расширения там собственных позиций. В 1914–1915 гг. Япония не только установила свое главенство в Южной Маньчжурии и на юге Китая, но и присоединила к своим владениям бывшие германские колонии на Тихом океане. Навязывание Пекину «Двадцати одного требования» фактически превратило Китай в зависимое от Японии государство. Таким образом, в годы европейской войны царское правительство было вынуждено занять позицию невмешательства в японо-китайский конфликт. Это объяснялось следующими причинами. Во-первых, Россия была занята войной в Европе и не имела возможности серьезно воздействовать на развитие ситуации на Дальнем Востоке. Во-вторых, царская армия получала от Японии вооружение, что, безусловно, налагало на правительство России моральное обязательство держаться в стороне от японо-китайских дел. Наконец, японские требования напрямую не затрагивали российские интересы в Китае. Своей осторожной политикой России удалось сохранить статус-кво на русском Дальнем Востоке и в Северной Маньчжурии, а также баланс сил в отношениях с Японией. В параграфе 4.2. «Развитие военного сотрудничества между Японией и Россией» проанализированы вопросы поставок японского вооружения и боеприпасов русской армии. Кроме того, рассмотрено обсуждение японским правительством возможности направления войск в Европу. Россия оказалась плохо подготовлена к начавшейся в Европе войне. Несмотря на усилия царского правительства, за 1906–1914 гг. не удалось полностью восстановить военноморской флот, практически полностью уничтоженный в Цусимском сражении. Не лучше обстояли дела и в сухопутных войсках, которые не были укомплектованы вооружением надлежащим образом. Одним из потенциальных исполнителей российских военных заказов являлась Япония, которая в определенной степени была заинтересована в оказании помощи русской армии, так как это давало ей возможность значительно укрепить свой военный потенциал, используя 42 новые технологии производства вооружений. В августе 1914 г. Российское правительство через японского посла Мотоно Итиро обратилось к Токио с просьбой о приобретении снарядов, пороха, взрывателей. Тогда же в Японию были направлены для закупок оружия представители царского правительства, которые повезли с собой образцы русской военной техники. Всего, по разным оценкам, за годы войны из заказанных 635400 винтовок Япония передала России около 430000 винтовок и карабинов «Арисака», а также примерно 330 орудий. Кроме того, в Россию поставлялись боеприпасы, пироксилин, порох, оптика для артиллерии, мундирное и шинельное сукно. В годы Первой мировой войны правительствами антигерманского блока рассматривалась возможность участия японских войск в военных действиях в Европе. Перспектива такого мероприятия стала активно обсуждаться внешнеполитическими ведомствами союзников по антигерманской коалиции с августа 1914 г. В сентябре 1914 г. Окума Сигэнобу сообщил послу России в Токио Н. А. Малевскому-Малевичу о многочисленных просьбах японских резервистов принять участие в боевых действиях в составе русской армии. Однако за исключением премьер-министра Окума Сигэнобу, маршала Ямагата Аритомо и гэнро, идея отправки японских войск на помощь союзникам не нашла широкой поддержки в правительственных кругах Японской империи. На фоне дискуссии по вопросу участия японских войск в европейской войне в Японии стали появляться организации псевдопатриотического толка, занимавшиеся вербовкой добровольцев для участия в боевых действиях. Официальный Токио поспешил отмежеваться от такого рода организаций, заявив, что отрицательно относится к возможности участия добровольцев в боевых действиях и опасается, что набранные таким образом волонтеры нанесут ущерб престижу японского военного имени. В итоге, за исключением нескольких представителей японского генерального штаба, побывавших за годы Первой мировой войны на русско-германском фронте, никто из японских добровольцев на европейский театр военных действий так и не был направлен. Последнее вполне объяснимо: Япония никогда бы не променяла военную гегемонию в Восточной Азии на призрачные перспективы получения от союзников компенсаций за непосредственное участие в войне. В целом, годы Первой мировой войны явились временем плодотворного 43 сотрудничества между Японией и Россией в военной сфере. Во многом именно благодаря японскому оружию царская армия, вступившая в эту войну плохо подготовленной, могла вести успешные боевые действия на европейских фронтах. В параграфе 4.3. «Заключение русско-японского союзного договора 1916 г.» рассматриваются предпосылки и причины заключения между Японией и Россией в 1916 г. союзного договора, ставшего кульминацией развития двусторонних отношений в предвоенный период и годы Первой мировой войны. Переговоры по вопросу заключения военно-политического союза велись между двумя странами с 1914 г. Однако практические шаги по данному вопросу были предприняты царским правительством только в конце 1915 г. В декабре 1915 г. в Японию отправился Великий князь Георгий Михайлович Романов, чтобы поздравить японского императора со вступлением на престол. Георгия Михайловича сопровождал глава дальневосточного отдела МИД Г. А. Козаков, которому царским правительством было поручено начать переговоры о союзе с Японией. В январе–феврале 1916 г. Г. А. Козаков провел ряд консультаций с министром иностранных дел Японии Исии Кикудзиро, генерал губернатором Кореи Тэраути Масатакэ, маршалом Ямагата Аритомо. Начатый в конце 1915 г. переговорный процесс затянулся до лета 1916 г. Причиной последнего послужили условия будущего соглашения, которые пришлось обсуждать обеим сторонам. В качестве условий заключения договора называлась передача Россией Японии части КВЖД, установление транспортных тарифов, призванных поставить Россию и Японию в равные возможности в вопросе грузоперевозок, а также увеличение поставок царской армии японского вооружения. Соглашение, которое было подписано между Японией и Россией 3 июля 1916 г., в своей основе содержало те же положения, что и договоры, заключенные ранее. Договор состоял из двух частей – основной и секретной. В основной части договора обеими сторонами провозглашалось обязательство не участвовать в какой-либо политической комбинации, направленной против одной из сторон, а в случае угрозы их территориальным правам или особым интересам на Дальнем Востоке договориться об общих мерах защиты. Секретная часть, подписанная сроком на пять лет, подтверждала прежние японо-российские соглашения, 44 а также предусматривала меры, которые будет необходимо принять, чтобы не допустить установления в Китае политического господства какой-либо третьей державы, враждебной России или Японии. Таким образом, подписание русско-японского союзного договора явилось важным звеном в консолидации отношений между двумя странами и стало закономерным продолжением политики сближения, проводившейся Токио и Санкт-Петербургом в течение предвоенных лет. В параграфе 4.4. « Февральская революция 1917 г. в России и ее влияние на японороссийские отношения» анализируются японо-российские отношения в период нахождения у власти в России Временного правительства. В данном разделе диссертации называются причины, обусловившие охлаждение двусторонних отношений и их постепенное вступление в стадию вооруженного конфликта. Известие о революции достигло Японии с опозданием на несколько дней, а уже 15 марта 1917 г. Япония официально признала новое русское правительство. Япония отреагировала на события в России очень деликатно и сочувственно: в прессе и высказываниях политических деятелей не промелькнуло ни одного неуместного замечания в адрес Николая II. Напротив, японцы постарались объяснить решение последнего российского императора отречься от престола патриотическим мотивом – нежеланием русского царя подвергать в трудную минуту страну ужасам гражданской войны. Вместе с тем, официальный Токио смотрел уже без особого оптимизма на отношения с российской стороной. В финансовых и промышленных кругах Японии, завязавших за годы мировой войны деловые отношения с Россией, стала ощутимой тревога за будущее японороссийских отношений. Последнее обстоятельство сказалось на решении синдиката ряда японских банков временно прекратить переговоры о новых российских займах. Приостановился и без того незначительный торговый обмен между двумя странами. В апреле 1917 г. в российскую прессу попали сведения, что, если Россия прекратит войну, заключив сепаратный мир с Германией, Япония оставляет за собой свободу действия на Дальнем Востоке. Не менее тревожными для России были и готовящиеся политические мероприятия Японии на севере Китая, получившие ход после Февральской революции. Российский посол в Токио В. Н. Крупенский писал, что Японией разрабатывается план 45 создания во Внутренней Монголии государства под японским протекторатом. Все это способствовало росту негативного отношения к Японии в российских эшелонах власти и усилению критики в ее адрес. Таким образом, если после февральских событий российско-японские отношения «дали трещину», то к осени 1917 г. они вступили в стадию подготовки к вооруженному конфликту. В сентябре 1917 г. японское консульство во Владивостоке направило в Токио просьбу прислать во Владивосток японские военные суда, мотивируя это ростом беспорядков в городе. Начавшаяся вскоре военная интервенция Японии надолго перечеркнула все те положительные начинания, которые оба государства смогли создать за предшествующие годы. В Заключении представлены выводы по диссертационному исследованию. Результаты проведенного исследования позволяют утверждать следующее: В конце XIX – начале XX вв. Восточная Азия стала одной из точек соприкосновения геополитических интересов ведущих держав. Вышедшая в последней трети XIX столетия из самоизоляции Япония активно включилась в международные процессы на Дальнем Востоке и борьбу за региональное доминирование. Главными приоритетами японской внешней политики стали ликвидация неравноправных договоров и территориальные захваты. Корея и Северо-Восточный Китай, являвшиеся объектами японских внешнеполитических интересов, входили также и в сферу интересов Российской империи, рассчитывавшей после ряда неудач в европейской политике прочно закрепиться на берегах Тихого океана. Следствием столкновения экономических и военно-политических интересов Японии и России на Корейском полуострове и в Маньчжурии стала война между двумя государствами. Итоги этого вооруженного противостояния существенным образом изменили геополитическую картину в Восточной Азии. Российская империя лишилась Южного Сахалина, южной ветки КВЖД и Ляодунского полуострова, тем самым утратив свои прежние позиции на Дальнем Востоке. В то же время, Япония не только выдвинулась в региональные лидеры, но и встала в один ряд с ведущими мировыми державами того времени – США, Великобританией, Францией, Германией и Россией. Исследование процесса послевоенного переустройства и нормализации японороссийских отношений показало, что главными причинами последнего послужили 46 внешнеполитические факторы: 1. Оборотной стороной выхода Японии на лидерские позиции в Восточной Азии стало ухудшение ее отношений с Соединенными Штатами. Конфликт интересов и имперских амбиций, который в 1904 г. привел Японию и Россию к войне, в послевоенный период стал назревать в отношениях между Японией и США. Последнее обстоятельство, наряду с коллапсом японской экономики, заставило Токио пересмотреть свой внешнеполитический курс и отношение к России. 2. В послевоенный период царское правительство также оказалось перед необходимостью выработки новой внешнеполитической доктрины. Несмотря на то, что с последней трети XIX в. Санкт-Петербург проводил активную дальневосточную политику, данное направление никогда не было приоритетным для Российской империи. Поражение в войне с Японией ускорило процесс возвращения царского правительства к активной политике в Европе. В этих условиях правительству Николая II было необходимо сохранить мир в дальневосточных владениях и обеспечить на ближайшие годы их защиту. Последнее во многом зависело от отношений с Японией, ставшей одной из ключевых военно-политических фигур Восточной Азии. Таким образом, наличие общих сфер интересов в Китае и общего противника в лице Соединенных Штатов послужило решающим фактором, подтолкнувшим оба государства к послевоенному урегулированию проблем в двусторонних отношениях и их дальнейшему налаживанию. Первые соглашения, подписанные между Японией и Россией в 1907 г., заложили основу для дальнейшего упрочения межгосударственных связей и проведения совместной политики в Северо-Восточном Китае на основе общности политических и экономических интересов. Рост противоречий в японо-американских отношениях и политика Соединенных Штатов, направленная на проникновение в Северо-Восточный Китай, подтолкнули правительства Японии и России к осуществлению мероприятий по совместной защите своих интересов в Маньчжурии. Подписанное в 1910 г. второе послевоенное соглашение ставило своей задачей противодействовать проникновению в японскую и российскую сферы интересов третьих держав. Заключение соглашения 1910 г. завершило первый этап послевоенной нормализации отношений между двумя странами (1906–1910 гг.), в течение 47 которого Токио и Санкт-Петербург разграничили сферы интересов в Маньчжурии и выработали меры по их совместной защите. С 1910 г. двусторонние отношения вступили во второй этап (1910–1916 гг.), ставший эпохой проведения Японией и Россией совместной политики в Китае и заключения союзного договора. В течение указанного времени была подписана секретная русско-японская конвенция о разделе сфер влияния в Монголии (1912 г.), а также начато обсуждение условий будущего военно-политического союза, который был заключен в 1916 г. Комплексный анализ торгово-экономических отношений двух стран показал, что если японо-российские отношения в сфере политики постепенно развивались в сторону улучшения, то в сфере экономики наблюдалась стагнация. Застой в торговле, вызванный высокими ввозными пошлинами и высокими транспортными тарифами в России, привел к возникновению особой формы торговых отношений между двумя странами – неэквивалентному обмену. Более успешно отношения между Россией и Японией развивались в сфере тихоокеанских промыслов, где за исследуемый период японской стороной было много сделано для налаживания цивилизованной рыбодобычи, а Россией взят на вооружение комплекс мер по упрочению дальневосточного рыболовства и экономического положения русского Дальнего Востока. Результаты исследования японо-российских отношений в послевоенный период (1905– 1914 гг.) свидетельствуют, что к 1914 г. Японией и Россией были урегулированы основные спорные вопросы в области политики, торговли и рыболовства, а также документально разграничены сферы интересов в Восточной Азии. В дальневосточных владениях удалось сохранить мир и вывести отношения с Японией на уровень фактически союзнических. Это позволило правительству Николая II вступить в европейскую войну, не опасаясь возникновения военного конфликта на Дальнем Востоке. Другими словами, главная цель восточноазиатской политики царского правительства была достигнута. Япония, благодаря подписанию с Россией трех предвоенных соглашений, обеспечила защиту своих интересов в Южной Маньчжурии от главного конкурента – Соединенных Штатов, а также упрочила экономические и военно-политические позиции на материке. Показательно, что в 1911–1912 гг. японское правительство было готово к проведению совместной с Россией военной интервенции в Китай. Тогда осуществлению этого 48 мероприятия помешало нежелание царского правительства ввязываться в активную дальневосточную политику накануне надвигавшейся войны в Европе. Таким образом, к началу Первой мировой войны Япония и Россия смогли создать на Дальнем Востоке военно-политический блок, с которым были вынуждены считаться ведущие мировые державы. Последнее обстоятельство открывало перспективы для дальнейшего расширения сотрудничества двух стран и создания военно-политического союза. В ходе рассмотрения японо-российских отношений в период 1914–1917 гг. были обозначены и рассмотрены следующие узловые проблемы: 1. военные действия Японии против Германии на Дальнем Востоке; 2. японо-китайский конфликт; 3. сотрудничество Японии и России в военной сфере; 4. подготовка и заключение союзного договора 1916 г. Выступив в Первой мировой войне против Германии, японское правительство подготовило условия для упрочения своего военно-политического положения на Дальнем Востоке. Япония присоединила к своим владениям бывшие германские колонии на Тихом океане, а навязывание Пекину «Двадцати одного требования» превратило Китай в зависимое от Японии государство. В годы европейской войны Япония стала одним из главных поставщиков вооружения для русской армии. Следует признать, что во многом, благодаря японским поставкам, российскому военному министерству удалось восполнить недокомплект винтовок и боеприпасов. В то же время, получение японского вооружения и поглощенность европейской войной накладывали на Россию моральное обязательство поддерживать внешнеполитические мероприятия Токио в Восточной Азии. В частности, в вопросе предъявления Пекину «Двадцати одного требования» России пришлось пойти на открытое одобрение действий Японии. По мере втягивания России в европейскую войну Япония стала все больше демонстрировать по отношению к ней сугубо деловой подход и стремиться получить максимум выгоды из занятости России в европейском столкновении (сама Японская империя не планировала отправлять свои войска в Европу). Этим объясняются случаи поставок русской армии устаревшего и некачественного вооружения, предложения об обмене Северного Сахалина на японское оружие и боеприпасы, а также высказывавшиеся пожелания получить от России южную ветку КВЖД от Харбина до Чанчуня. 49 При обсуждении условий военно-политического союза Япония оказывала прямое давление на Россию, пытаясь подвести под заключение указанного соглашения выгодные для себя условия. Как следствие, заключенный в 1916 г. русско-японский военно-политический союз носил двойственный характер. С одной стороны, договор 1916 г. стал продолжением соглашений, подписанных двумя странами в 1907, 1910 и 1912 гг., и был призван обеспечить защиту интересов Японии и России в Китае от конкуренции со стороны США и Великобритании. Заключением этого договора Токио удалось значительно упрочить свои позиции в Маньчжурии и восточной Внутренней Монголии в противовес интересам Лондона и Вашингтона. Документальное оформление русско-японского военно-политического союза имело большое значение и для России, получившей дополнительные гарантии безопасности своих дальневосточных владений, а также возможность противостоять англо-американской конкуренции в Китае. В то же время, ни союзные отношения, ни союзный договор не смогли оградить русский Дальний Восток от японской агрессии. Политический хаос, охвативший российскую государственную систему в 1917 г., неспособность Временного правительства в условиях мировой войны осуществлять контроль своих дальневосточных владений, решение правительства Ленина о выходе из войны – все это оказалось на руку определенным политическим силам Японии, заинтересованным в дальнейшем ослаблении своего недавнего союзника и начале против него вооруженной агрессии. Японская военная интервенция стала отчасти закономерным следствием развития русско-японских отношений, которые в годы Первой мировой войны постепенно трансформировались из равноправных в доминантно-зависимые. Военно-политический блок, в котором Япония и Россия прежде выступали как два взаимодействующих субъекта международных отношений с общими интересами, уступил место модели, в которой главная роль отводилась Японии и ее внешнеполитическим мероприятиям. Поглощенная европейской войной Россия играла все менее заметную роль как в военно-политическом блоке с Японией, так и в международных отношениях на Дальнем Востоке. Сначала Российская империя превратилась в ненужного партнера по военному союзу, а после Февральской революции 1917 г. стала представлять для Японии интерес уже с точки зрения военной экспансии. Как только представилась удобная возможность для захвата русского Дальнего 50 Востока, японское правительство постаралось ею воспользоваться, развязав военную агрессию против своего недавнего союзника. Таким образом, в ходе проведения исследования все положения предложенной в диссертационном исследовании гипотезы были подтверждены. Список опубликованных работ по теме диссертации Статьи в периодических изданиях Перечня ВАК 1. Пестушко Ю.С. Недолгий альянс: русско-японский союз 1916 г. / Ю.С. Пестушко // Россия и АТР. – 2007. – № 1. – С. 92–106 (1 п.л.) 2. Пестушко Ю.С. Дискуссии в российских политических кругах по вопросам внешней политики и перспективам отношений с Японией (1905–1914 гг.) / Ю.С. Пестушко // Власть и управление на Востоке России. – 2010. – № 1 (50). – С. 84–91 (0,75 п.л.) 3. Пестушко Ю.С. Российско-японские отношения 1905–1907 гг.: начало послевоенной нормализации / Ю.С. Пестушко // Власть и управление на Востоке России. – 2010. – № 2 (51). – С. 70–77 (0,7 п.л.) 4. Пестушко Ю.С. «… Вести дела в согласии с законом»: к истории рыболовства в системе русско-японских отношений (1907–1914 гг.) / Ю.С. Пестушко // Проблемы Дальнего Востока. – 2010. – № 6. – С. 146–162 (1,4 п.л.) 5. Пестушко Ю.С. Проблема неэквивалентной торговли японскими товарами в Приамурском крае и попытки ее решения правительством России (1905–1914 гг.) / Ю.С. Пестушко // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. – 2010. – № 3. – С. 103–109 (1 п.л. ) 6. Пестушко Ю.С. Российские партии и дальневосточная политика царского правительства в 1905–1914 гг. / Ю.С. Пестушко // Россия и АТР. – 2010. – № 4. – С. 58–65 (0,8 п.л.) 7. Пестушко Ю.С. Обсуждение Японией и Россией вопроса о назначении в Корею российского дипломатического представителя / Ю.С. Пестушко // Мир науки, культуры, образования. – 2011. – № 4. – Ч. 2. – С. 167–172 (0,9 п.л.) Монография 8. Пестушко Ю.С. Российско-японские отношения в годы Первой мировой войны / Ю.С. Пестушко. – Хабаровск, 2008. – 237 с. (13,7 п.л.) 51 Учебное пособие 9. Пестушко Ю.С. Япония и русский Дальний Восток (1870–1917 гг.) / Ю.С. Пестушко. – Хабаровск, 2005. – 60 с. (3,49 п.л.) Статьи в научных сборниках и периодических изданиях 10. Пестушко Ю.С. Демаркация русско-корейской границы как один из аспектов разрешения русско-японских противоречий накануне первой мировой войны / Ю.С. Пестушко // Известия Восточного института ДВГУ. Япония. Специальный выпуск. 2000. – С. 122–136 (0,8 п.л.) 11. Pestushko Y.S. Dangerous Rapprochement. Russia and Japan in the First World War, 1914– 1916 / Y.S. Pestushko, I.R. Saveliev // Acta Slavica Iaponica. – 2001. – Tomus XVIII. – С. 19–41 (0,4 / 0,6 п.л.) 12. Пестушко Ю.С. Японо-российские экономические отношения на Дальнем Востоке в годы Первой мировой войны (1914–1917) / Ю.С. Пестушко // Сборник статей молодых ученых. – Хабаровск, 2001. – С. 27–32 (0,2 п.л.) 13. Пестушко Ю.С. Незавершенная демаркация: Корея в русско-японских отношениях накануне Первой мировой войны / Ю.С. Пестушко // Вестник Центра по изучению международных отношений в Тихоокеанском регионе. – Хабаровск, 2001. – № 2. – С. 90– 100 (0,4 п.л.) 14. Пестушко Ю.С. О поставках японского вооружения в Россию в годы Первой мировой войны (1914–1917) / Ю.С. Пестушко // Дальний Восток России: исторический опыт и современные проблемы заселения и освоения территории. – Ч. 1. – Хабаровск, 2001. – С. 85–91 (0,3 п.л.) 15. Пестушко Ю.С. Вынужденное сближение: русско-японский союз 1916 г. / Ю.С. Пестушко // Молодые ученые Приамурья: сборник научных статей по итогам конкурса молодых ученых по гуманитарным и юридическим дисциплинам. – Хабаровск, 2002. – С. 68–76 (0,4 п.л.) 16. Пестушко Ю.С. Японская разведка на русском Дальнем Востоке накануне и в годы Первой мировой войны / Ю.С. Пестушко // Материалы международной научнопрактической конференции, посвященной 80-летию окончания гражданской войны и иностранной военной интервенции на Дальнем Востоке. – Благовещенск, 2002. – С.174– 52 177. (0,2 п.л.) 17. Пестушко Ю.С. Запад и Восток: диалог цивилизаций или культурная пропасть? / Ю.С. Пестушко // Азиатско-Тихоокеанский регион в глобальной политике, экономике и культуре XXI в. (Материалы докладов международной научной конференции. 22–23 октября 2002 г.). – Ч. 2. – Хабаровск, 2002. – С. 3–8 (0,2 п.л.) 18. Пестушко Ю.С. Японо-российские отношения в годы Первой мировой войны, 1914– 1917 гг. Автореф. канд. дис. / Ю.С. Пестушко. – Владивосток, 2003. – 26 с. (1,6 п.л.) 19. Пестушко Ю.С. Дальневосточные корейцы и японские спецслужбы (1910–1917) / Ю.С. Пестушко // История и положение корейцев в России. Материалы научно-практической конференции, посвященной 140-летию добровольного переселения корейцев в Россию. Хабаровск, 2004. – С. 149–158 (0,4 п.л.) 20. Пестушко Ю.С. Нейтралитет или война? Борьба в правящих кругах Японии по вопросу участия в Первой мировой войне / Ю.С. Пестушко // Япония. Путь кисти и меча. – 2004. – № 4. – С. 30–41. (1,6 п.л.) 21. Пестушко Ю.С. «Задача, несовместимая с интересами Империи»: участие японских войск в боевых операциях в Европе / Ю.С. Пестушко // Международная научная конференция «Россия и страны АТР в военных конфликтах и мировых войнах XX века». – Ч. 1. – Хабаровск, 2005 г. – С. 165–176 (0,6 п.л.) 22. Пестушко Ю.С. Японский шпионаж на русском Дальнем Востоке (1905–1914 гг.) / Ю.С. Пестушко // Наука – Хабаровскому краю: материалы VIII краевого конкурса молодых ученых и аспирантов. – Хабаровск, 2006. – С. 176–186 (0,9 п.л.) 23. Пестушко Ю.С. Японский рыбопромышленный капитал на Дальнем Востоке России (начало XX в.) / Ю.С. Пестушко // Тихоокеанская Россия в истории Российской и Восточноазиатских цивилизаций. Пятые Крушановские чтения, 2006. – Т. 1. – Владивосток, 2008. – С. 250–258 (0,5 п.л.) 24. Пестушко Ю.С. Неизвестные страницы японского шпионажа (1906–1917 гг.) / Ю.С. Пестушко // Ежегодник Япония. – 2006. – № 5. – С. 230–242 (0,7 п.л.) 25. Пестушко Ю.С. Почему японские войска так и не попали на европейский фронт / Ю.С. Пестушко // Ежегодник Япония. – 2007. – № 6. – С. 266–275 (0,5 п.л.) 53 26. Пестушко Ю.С. Русско-японская торговля в 1905–1914 гг. / Ю.С. Пестушко // «Россия на берегах Тихого океана: прошлое, настоящее, будущее (8–9 сентября 2009 г.)». – Хабаровск, 2009. – С. 265–273 (0,6 п.л.) 27. Пестушко Ю.С. Сэнсо кара Сибэриа сюппэй мадэ. 20 сэйки сюто ни окэру нитиро канкэй о до миру ка (От войны к Интервенции. Взгляд на Российско-японские отношения начала 20 в.) / Ю.С. Пестушко // Interpretations of Japanese Culture. View from Russia and Japan. International Symposium in Russia, 2007. International Research Center for Japanese Studies, 2009. – С. 261–273 (0,9 п.л.) 28. Пестушко Ю.С. Освещение отношений Японии и России в годы Первой мировой войны в японской историографии / Ю.С. Пестушко // Актуальные проблемы востоковедения: сборник научных трудов по материалам Международной научнопрактической конференции «Актуальные проблемы востоковедения». – Хабаровск, 2008. – С. 17–22 (0,3 п.л.) 29. Пестушко Ю.С. Кёкуто Росиа ни окэру нихон гёгё кумиай но сосэцу то Росиа сэйфу но сэйсаку, 1908–1914 (Создание на русском Дальнем Востоке японских рыбопромышленных объединений и реакция российского правительства в 1908–1914 гг.) / Ю.С. Пестушко // Росиа си кэнкюкай 2008 нэндо тайкай (Материалы Ежегодной конференции Общества исследователей истории России). – 2009. – № 84. – С. 82–91 (0,7 п.л.) 30. Пестушко Ю.С. 1905–1914 нэн но Росиа сэйкай ни окэру нитиро канкэй но митоси о мэгуру торон (Обсуждение перспектив русско-японских отношений в российских политических кругах, 1905–1914) / Ю.С. Пестушко // Kyklos: International Communication. – 2010. – № 7. – С. 15–29 (0,9 п.л.) 31. Пестушко Ю.С. Нормализация российско-японских отношений в послевоенный период (1906–1914 гг.) / Ю.С. Пестушко // История и культура традиционной Японии . – М., 2011. – С. 256–286 (1 п.л.) 54
