КУЛЬТУРНОЕ ПРОСТРАНСТВО И ПРОСТРАНСТВА КУЛЬТУР (региональный аспект)

На правах рукописи
Букин Андрей Григорьевич
КУЛЬТУРНОЕ ПРОСТРАНСТВО
И ПРОСТРАНСТВА КУЛЬТУР
(региональный аспект)
Специальность 09.00.13. – религиоведение, философская
антропология, философия культуры
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание учёной степени
кандидата философских наук
Чита – 2006
Работа выполнена на кафедре социальной антропологии, культурологии и
философии Читинского государственного университета
Научный руководитель:
Фомина Марина Николаевна
доктор философских наук, профессор
Официальные оппоненты:
Дробышевский Владимир Станиславович
доктор философских наук, профессор
Кургузов Владимир Лукич
доктор культурологии, профессор
Ведущая организация:
Институт монголоведения,
тибетологии СО РАН
буддологии
и
Защита состоится «27» декабря 2006 г. в «10» часов на заседании
диссертационного совета К.212.299.01 по присуждению учёной степени
кандидата философских наук при Читинском государственном университете,
по адресу: 672039, г. Чита, ул. Александро-Заводская, 30, зал заседаний
Учёного совета, ауд. 223.
С диссертацией можно ознакомиться
государственного университета
в
библиотеке
Читинского
Автореферат разослан 27 ноября 2006 г.
Учёный секретарь
диссертационного совета
доктор философских наук, доцент
К. К. Васильева
2
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы диссертационного исследования. Пространство и
время, определяя координаты культуры, раскрывают её временно е
назначение и пространственное восприятие. Бытие культуры во времени
представлено через систему «прошлое-настоящее-будущее», которая
раскрывает смысл культурной преемственности. Если характеристика
культуры «во времени» имеет свои исторические реалии, то
пространственная только мыслима. Пространственное восприятие формирует
«пространства культуры», в частности, и «культурное пространство», в
целом, через образы, которые представлены в языковых фактах. Если
временная характеристика культуры даёт возможность рассматривать её,
например, через соотношение первобытных, архаических, древних культур,
то пространственная раскрывает уровень и степень взаимопроникновения
разных культур, что актуально в эпоху унификациоонных процессов,
трансформирующих культурные проявления. Неслучайно, что с 2005 года
Генеральная Ассамблея провозгласила второе Международное десятилетие
коренных народов мира1.
С этой точки зрения культура осмыслена нами как некая
пространственная система, образованная множеством взаимодействующих
друг с другом пространств культур. В этом случае, пространственная
характеристика раскрывает приоритеты культурной политики, культурного
развития регионов, охраны культурного наследия.
Данные положения обосновывают тот факт, что актуальность
исследования имеет теоретический и практический уровень. Теоретический
предполагает моделирование системы «культура – пространство культуры –
культурное пространство», что позволит осмыслить и концептуализировать
пространственные взаимодействия различных культур. Практический дает
возможность выявить результат и последствия трансформационных
изменений в прибайкальском ареале2.
Резолюция, принятая Генеральной Ассамблеей. № A/RES/59/174 от 20 декабря 2004
года. [электронный ресурс]; Нью-Йорк, 2004. – Режим доступа http://daccess-ods.un.org/
access.nsf/Get?Open&DS=A/RES/59/174 &Lang=R (11.07.2005).
2
Под прибайкальским ареалом понимается мыслимое пространство, объемлющее
осознания культурных фактов культур Предбайкалья и Забайкалья.
1
3
Степень научной разработанности проблемы. Исследование
заявленной темы предполагает междисциплинарный характер, включающий
в
себя
философское,
культурологическое,
религиоведческое,
лингвистическое осмысление и рефлексирование. Традиции исследования
категорий пространства и культуры заложены в философии и в философии
культуры. Пространственные категории и методология их исследования
разрабатывались, начиная от Аристотеля. Позже в работах И. Канта,
Ф. Шеллинга, Г. Гегеля пространство предстало как объект научного
размышления. Изучение фундаментальных основ пространства связано с
работами Э. Гуссерля, М. Хайдеггера. Однако стоит отметить, что
культурное пространство, так же как и пространства культур не были
предметом специального исследования. Хотя в работах Д. Бидни,
В. Виндельбандта, В. Гумбольда, В.В. Бибихина, В.С. Библера,
П. С. Гуревича, Э. В. Ильенкова, М. С. Кагана, В. С. Степина С. В. Лурье и др.
рассматриваются проблемы соотношения языка и культуры, культуры и
времени, культуры и пространства1.
В современной философии культуры формируется представление о
пространственном измерении культуры. В ряде работ встречается
рассмотрение
некоторых
аспектов
исследования
культурного
(межкультурного) пространства, пространств культуры 2 . Так, например, в
работах А. В. Бабаевой уже предприняты попытки осмысления культурного
Бибихин В.В. Язык философии. – М.: изд. Группа «Прогресс», 1993; Библер В. С.
Нравственность. Культура. Современность: Философские размышления о жизненных
проблемах // Этическая мысль: Научно-публицистические чтения / Редкол.:
А. А. Гусейнов и др. М.: Политиздат, 1990; Бидни Д. Культурная динамика и поиски
истоков // Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретация культуры. – СПб.:
Университетская книга, 1997. – С. 385-420; Виндельбандт В. Философия культуры. М.,
1994.; Гачев Г. Д. Национальные образы мира. Космо-Психо-логос. – М.: Изд. гр.
Прогресс «Культура», 1995.; Гумбольд фон В. Язык и философия культуры. М., 1985.;
Гуревич П. С. Философия культуры. М., 1994.; Ильенков Э. В. Философия и культура. М.,
1991.; Каган М. С. Философия культуры. – СПб.: университет, 1996; Каган М. С.
Философия как мировоззрение // Вопросы философии. – 1997. № 9.; Степин В. С.
Философская мысль в динамике культуры // Философия и культура. – Самара, 1997. С.1935; Фомина М. Н. Философская культура: онтологический диалогизм. Чита, 1999. и др.
2
Грачёв Г. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос. М., 1995; Лич Э.
Культура и коммуникация: Логика взаимосвязи символов. К использованию структурного
анализа в социальной антропологии. М., 2001; Лотман Ю. Внутри мыслящих миров:
человек – текст – семиосфера – история. М., 1996; Марков Б. В. Храм и рынок. Человек в
пространстве культуры. СПб, 1999; Топоров В. Н. Пространство и текст // Текст:
семантика и структура. М., 1983; Фрэнк Д. Пространственная форма с современной
литературе // зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв. М., 1987.
1
4
пространства как феномена. А. Н. Быстрова анализирует проблему
существования
и
функционирования
культурного
пространства,
рассматриваемая его через существующие пространства окружающей среды,
социума, коммуникаций, интеллекта1 .
В исследованиях по лингвистике изучение пространства связано,
прежде всего, с соотношением языка и пространства. Этому посвящены
работы представителей такого направления, как философия языка
М. М. Бахтина, Ю. М. Лотмана, А. Вежбицкой.
Сделать анализ фактического материала, отражающего динамику
культурного пространства, выделить множественные пространства культур в
прибайкальском ареале позволило обращение к работам исследователей,
изучающих его культуру 2. Особый интерес вызывают работы, связанные с
этнографией рассматриваемой территории, поскольку понимание культуры
возможно при тщательном рассмотрении сформировавшегося культурного
паттерна 3 . Рассмотрение существующего культурного разнообразия,
Бабаева, А. В. Современная западная философия о культурном пространстве //
Современная философия как феномен культуры: исследовательские традиции и новации.
СПб, 2001. С. 27, 31; Бабаева, А. В. Этические аспекты поведения в культурном
пространстве // Этическое и эстетическое: 40 лет спустя. Материалы научной
конференции: Тезисы докладов и выступлений. СПб., 2000. С. 19. Быстрова, А. Н.
Проблема культурного пространства (опыт философского анализа). Новосибирск: изд-во
СО РАН, 2004.
2
Галданова, Г. Р. Ламаизм в Бурятии. XVIII – начала XX века. Структура и
социальная роль культовой системы. – Новосибирск: Наука, 1983.; Гомбоева, М. И.
Центрально-азиатский холизм – основа бурятской традиционной картины мира //
Философское осмысление судеб цивилизации: тез. XV-й ежегодной науч.-практич.
конференции Кафедры философии РАН.– М., 2002. – Ч. IV. – С. 235-237.; Жамсуева, Д. С.
Агинские дацаны как памятники истории культуры. – Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН,
2001; Образование, культура и гуманитарные исследования Восточной Сибири и Севера в
начале XXI века [Текст]. В 2-х т. Т. 2. – Улан-Удэ: Издательско-полиграфический
комплекс ФГОУ ВПО ВСГАКИ.; Фомина, М. Н. Культура. Пространство. Культурное
пространство: точки измерения // Культурное пространство Восточной Сибири и
Монголии [Текст]. В 3-х т. Т. 1.: материалы II международной науч.-практ. конф. (18-19
ноября 2004. Улан-Удэ). С. 12-17 и др.
3
Абашеев Д. А. Тункинский говор // Тр. БКНИИ СО РАН. Улан-Удэ, 1965. Вып. 17:
Исследование бурятских говоров. Вып. 1..; Асалханов.И. А. О бурятских родах в XIX в. //
Этнографический сборник. 1960. № 1, вып. 1.; Бабуев С. Д. О родовом составе ольхонских
бурят // Цыбиковские чтения: тез. и сообщ. Улан-Удэ, 1989. С. 13-15.; Бабуев С. Д. Из
родословных закаменских бурят; Закаменск, 1993.; Бадмаев А. А. Ремёсла Агинских бурят
(к проблеме этнокультурных контактов). Новосибирск, 1997.; Балдаев С. П. Предания о
расселении кударинских и кабанских бурят // Записки БМНИИК,1958. Т. 25. С. 152-177.;
Балдаев С. П. Родословные легенды и предания бурят.1970. Ч. 1: Булагаты и эхириты.;
Басаева К. Д. Хозяйственный календарь аларских бурят // Культурно-бытовые традиции
бурят и монголов. Улан-Удэ, 1988.; Галданова Г. Р. Закаменские буряты: Историко1
5
взаимодействие и взаимовлияние его отдельных частей отражают суть
процессов, рассматриваемых в исследовании. Особо ценной с этой точки
зрения работой является энциклопедическое издание «Буряты»,
демонстрирующее развитие и сосуществование разнородных элементов в
рамках бурятской культуры1.
Обращение к различным методикам исследования культуры позволило
выделить анализ диалогичной природы культуры, который представлен
М. Н. Фоминой 2 , как один из способов рассмотрения пространственных
составляющих культуры.
этнографические очерки (вторая половина XIX – первая половина XX в.). Новосибирск,
1992. С. 23-30; Дамдинов Д. Г. Ононские хамниганы (историо-этнографический очерк).
Улан-Удэ, 1992. С. 54.; Дарбеева А. А. Предварительные данные о языке нижнеудинских
бурят // Тр. БКИНН. Улан-Удэ, 1960, С.119.; Дугаров Б. С. О происхождении окинских
бурят // Этнические и историко-культурные связи монгольских народов. Улан-Удэ, 1983.
– С. 90-100; Жамбалова С. Г. Профанный и сакральный миры ольхонских бурят.
Новосибирск, 2000.; Махатов Б. П. Страницы из жизни Кударинской степи. Улан-Удэ,
1964.; Павлинская Л. Р. Кочевники голубых гор. СПб, 2002. С. 35-40; Румянцев Г. Н.
Баргузинские буряты // Тр. Кяхтинского краеведческого музея и Кяхтинского отделения
ВГО. Улан-Удэ, 1949. Т. 16, вып. 1. – С. 48-51; Румянцев Г. Н. Происхождение хоринских
бурят. Улан-Удэ.1962.; Румянцев Г. Н. Селенгинские буряты // Тр. БКНИИ. 1965. Вып. 16.
С. 90-117; Румянцев Г. Н. Родоплеменной состав верхоленских бурят // Записки БМНИИК.
Улан-Удэ, 1951. Вып. 12. С 78-108.; Румянцев Г. Н. Предания о происхождении аларских
бурят. // Этнографический сборник. Вып 2. Улан-Удэ, 1961. С 115-126.; Румянцев Г. Н.
Идинские буряты (родо-племенной состав) // Этнографический сборник. Вып 5. Улан-Удэ,
1969. С 76-104.; Санжеев Г. Д. Фонетические особенности говора нижнеудинских бурят. Л,
1930 –10 с.; Сыденова Р. П. Нижнеудинские буряты как этнотерриториальная группа //
Этнологические исследования. Улан-Удэ, 2000. Вып. 1. – С. 101.; Khamnigan tribus aux villages Guney, Togchin, Chindaley // "Sociétés nomades et Etats: transition et pouvoirs locaux
chez les Bouriates (Fédération de Russie) et les Kirghizes (Kirghizstan). Analyses comparatives".
/ CNRS/AS/PROJET 9573. Directeur de recherche: André Bourgeot. Exécuteur: Andrey Bukin.
Paris, 2005. P. 1.
1
Буряты / Отв. Ред. Л. Л. Абаева, Н. Л. Жуковская; Ин-т этнологии и антропологии им.
Н. Н. Миклухо-Маклая. – М.: Наука, 2004.. – (Народы и культуры)
2
Арутюнов, С. А. Язык – культура – этнос.; М., 1994.; Бурдье, П. Социальное
пространство и генезис классов // Социология политики. – М.: Socio-Logos, 1993. – С. 5398.; Гумбольд, фон В. Язык и философия культуры. 1985.; Дзибель, Г. В. Феномен родства:
Пролегомены к идентической теории. // Алгебра родства: Родство. Системы родства.
Системы терминов родства. Вып. 6. – СПб.: Музей антропологии и этнографии
(Кунсткамера) РАН, 2001; Фомина, М. Н. Культура. Пространство. Культурное
пространство: точки измерения // Культурное пространство Восточной Сибири и
Монголии [Текст]. В 3-х т. Т. 1.: материалы II международной науч.-практ. конф. (18-19
ноября 2004. Улан-Удэ). С. 12-17.; Фомина, М. Н. Философская культура: онтологический
диалогизм. Чита, Поиск, 1999; Pelto, J. P. Anthropological Research. The structure of inquiry.
Cambridge University Press. 2-nd edition, L., 1999. – 345 p.
6
В последние годы значительный вклад в исследования пространственных характеристик культуры сделан В. Л. Кургузовым 1 , который
осмысливает её дифиниции. Работы М. С. Ким 2 на примере динамики
формирования языка культурного пространства Южной Кореи, определили
основу исследования методологии культурного пространства. Он
рассматривает концептуальные подходы к анализу культурного пространства
и пространства культуры. В итоге, приходит к выводу, что без познания
природы культурного пространства сложно определять перспективность
культурных диалогов.
Представленный анализ даёт возможность сделать следующий вывод: в
современной западной и российской философии культуры имеются
определённые успехи в исследовании пространственных характеристик
культуры, однако понятие «культурное пространство» не получило
достаточной разработки. Нет чёткого представления о взаимодействии и
структуре культурного пространства и пространств культур.
Таким образом, мы отмечаем, что существующая научная база
исследования соотношений пространственных измерений культуры
разработана фрагментарно.
Объект исследования. Структура пространственных представлений
культуры.
Предмет диссертационного исследования. Взаимосвязь пространств
культур в культурном пространстве прибайкальского ареала.
Цель
исследования.
Проанализировать
пространственные
представления культуры на примере культурного пространства прибайкальского ареала.
Исходя из поставленной цели, диссертантом поставлены следующие
задачи:
- охарактеризовать сущность отношений культуры и её пространственных проявлений;
- раскрыть морфологию пространств культуры;
- проанализировать культурное пространство как систему;
Кургузов В. Л. Восток-Россия-Запад: Теория и практика межкультурной
коммуникации: Очерки лекционного курса. – Улан-Удэ: Издательско-полиграфич.
комплекс ВСГАКИ, 2003. – 351 c.
2
Ким, М. С. Язык культурного пространства Южной Кореи: автореф. дис… канд.
филос. наук.: 09.00.13 / Ким Мин Су. – Чита, 2004. – 28 с.
1
7
- рассмотреть
взаимодействие
культурного
пространства
и
пространств культур в прибайкальском ареале.
Теоретическую и методологическую базу исследования составляют
принципиальные идеи, положения, и выводы, изложенные в трудах
классиков отечественной и зарубежной философии и культурологии:
Э. А. Баллера,
М. М. Бахтина,
М. Бубера,
В. Виндельбандта,
Л. С. Выготского,
Г. Гегеля,
Э. В. Ильенкова,
А. Ф. Лосева,
М. К. Мамардашвили, М. Полани, Р. Рорти, В. С. Соловьева, Л. Фейербаха,
С. Л. Франка, И. Т. Фролова, А. Швейцера, О. Шпенглера, К. Ясперса и
современных философов: Н. Г. Багдасарьян, В. В. Бибихина, В. С. Библера,
Л. П. Буевой, Г. Вагнера, А. А. Гусейнова, К. Х. Делокарова, Б. С. Ерасова,
М. С. Кагана,
Ю. М. Лотмана,
Э. С. Маркаряна,
Л. А. Микешиной,
В. М. Межуева,
Л. И. Новиковой,
И. Н. Сиземской,
В. С. Степина,
В. И. Толстых, В. Ф. Шаповалова, В. С. Швырева, Чанышева, ряда других
авторов. Сложность и многоплановость избранной темы потребовало
привлечения источников философского, физического, исторического,
культурологического, литературного, языковедческого, религиозного
содержания. Это расширило сферу интерпретации изучаемой проблемы,
позволило сформировать основу для новых подходов, предоставило
возможность определить практическую область реализации.
Теоретическая основа исследования – философская позиция Гегеля о
единстве философского знания на различных ступенях его развития.
Методологическую базу составили труды по истории философии,
гносеологии, философской компаративистике Е. В. Бакеевой, Н. К. Бонецкой,
Г. М. Брагина, В. Е. Кемерова, М. Я. Корнеева, М. А. Мамоновой, А. С. Панарина и др. Для обоснования морфологической структуры пространства
культуры рассматриваются работы по философии языка, философии текста
В. И. Авдеева,
В. У. Бабушкина,
Н. Г. Багдасарьян,
В. В. Бибихина,
Г. А. Заиченко, А. В. Михайлова, И. З. Налетова, В. С. Степина теории
морфологической структуры О. Шпенглера и Ю. Лотмана. Труды указанных
философов позволили сформулировать проблему и, учитывая полученные
результаты, определить перспективу её дальнейшего решения.
Диссертант обращается к принципиальным идеям, положениям и
выводам, изложенным в трудах, как классиков, так и современных
философов, культурных антропологов, исследователей западной и
8
российской школ философии культуры1. Мы исходим из позиции признания
пространства, как категории философии, в узком и в широком смысле. При
этом в основе методологии лежит мысль Г. В. Ф. Гегеля о том, что культура
есть единство бытия и мышления.
Основными методами и принципами исследования явились анализ и
синтез, единство всеобщего и единичного, историчность и преемственность,
компаративистский метод исследования, а также принцип целостности. В
диссертации использовался комплексный методологический подход, сочетающий
философский,
философско-культурологический
подход,
раскрывающий сферу бытия пространства культуры и культурного
пространства. При разработке были использованы историко-сравнительный,
компаративный,
аналитико-обобщающий
методы,
позволившие
анализировать культурное состояние рассматриваемого ареала.
Научная новизна исследования. В ходе работы:
- дан анализ понятий культурного пространства и пространства
культуры через рефлексивность культуры, которая как eidos-пространство
создает условия для их осмысления;
- морфология пространства культуры раскрыта через бытийность
конкретной культуры, позиционирующей осознание культурного факта в
некоем мыслимом континууме;
- представлен анализ функциональной системы, которая обеспечивает
связь, оценку и прогноз развития внутренних элементов культурного
пространства, которыми выступают пространства культур;
Арутюнов С. А. Язык – культура – этнос / Арутюнов С. А., Багдасаров А. Р., др.; М.,
1994.; Виндельбандт В. Философия культуры / В. Виндельбандт; М., 1994.; Гачев Г.
Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос / Г. Грачев; М.,1995.; Гумбольд фон В.
Язык и философия культуры / Гумбольд фон В.; М., 1985.; Гуревич П. С. Философия
культуры / П. С. Гуревич; М., 1994.; Лич Э. Культура и коммуникация: Логика
взаимосвязи символов. К использованию структурного анализа в социальной
антропологии / Э. Лич; М., 2001.; Лотман Ю. Внутри мыслящих миров: человек – текст –
семиосфера – история / Ю. Лотман; М. 1996.; Малиновский Б. Научная теория культуры /
Б. Малиновский; М.,1999.; Марков Б. В. Храм и рынок. Человек в пространстве культуры:
Научное изд. / Б. В. Марков; СПб, 1999.; Ильенков Э. В. Философия и культура /
Э. В. Ильенков; М., 1991.; Каган М. С. Философия как мировоззрение / М. С. Каган //
Вопросы философии. – 1997. – № 9.; Степин, В. С. Системность теоретических моделей и
операции их построения. / В. С. Степин // Философия науки. – Вып. 1: Проблемы
рациональности – М., 1995. – С. 26-58.; Фомина М. Н. Философская культура:
онтологический диалогизм / М. Н. Фомина; Чита, 1999. и др.
1
9
- продемонстрировано функционирование культурного пространства
и бытие пространств культур в прибайкальском ареале на примере
мифологического пространства культуры.
Основные положения, выносимые на защиту. Исходя из цели, задач
и новизны диссертационного исследования, на защиту выносятся следующие
положения:
1) продолжая развитие концептуального подхода к понятиям
«культура», «пространство культуры», «культурное пространство», «модели
пространств культуры», определяем, что отношение пространство – культура
есть множество всех событий в человеческом мире, что пространство
культуры мыслится хранилищем и источником человеческой (культурной – в
противовес биологической) жизни для локального сообщества, которое
объединяет в себе не только физическое (ландшафт, климат, территорию
поселения и т. д.), но и символическое начало (язык, нормы, обычаи, ритуалы
и т. д.). Культурное пространство объединяет в себе весь комплекс
соприкасающихся и взаимодействующих пространств культуры, выступая
регулятором их взаимодействия;
2) пространство культуры и культурное пространство – это коммуникативные пространства. Пространство культуры обладает внутренней
структурой, разлагающей восприятие любого культурного и природного
факта на когнитивные, ценностные и регулятивные смыслы;
3) культурное пространство имеет структуру, включающую в себя
функции оценки, связи и прогнозирования, реализующие динамику образной
модели мира. Культурное пространство воплощает в себе образную модель
окружающей действительности. Человек обитает в нём так же, как он
обитает в пространстве физическом;
4) в прибайкальском ареале существуют этнические пространства
культур, содержащие отражения актуальных фактов как современной, так и
архаической культуры.
Научно-практическая
значимость
исследования.
Материал
диссертационного исследования может быть использован в дальнейших
исследованиях пространственных категорий культуры, в анализе
регионального пространства культуры. Так как исследование направлено на
осмысление функционирования культуры, то оно может быть использовано в
исследованиях
её
образовательной
и
воспитательной
функции.
10
Теоретические положения диссертации могут быть использованы в учебных
курсах по философии, философии культуры, культурологии, религиоведению,
лингвокультурологии,
в
дисциплинам,
раскрывающим
проблемы
межкультурного диалога, взаимовлияния массовой и традиционных культур,
при сравнительном изучении развития и взаимовлияния культур.
Апробация результатов работы. Представленная диссертация была
обсуждена и рекомендована к защите на совместном заседании кафедры
социальной антропологии, культурологии и философии и кафедры теоретической и прикладной лингвистики Читинского государственного
университета. Выводы и результаты исследования в виде докладов
излагались на: международных чтениях по теории, истории и философии
культуры в г. Санкт-Петербурге, 2003 г.; научно-практической конференции
«Культурное пространство Восточной Сибири и Монголии» в г. Улан-Удэ,
2004 г.; XLII международной научной студенческой конференции «Студент и
научно-технический прогресс»: Археология и этнография в г. Новосибирск,
2004 г.; научно-практической конференции «Женщина меняющая мир», в г.
Чита, 2005 г.; международной научно-практической конференции
«Трансграничье в изменяющемся мире: Россия-Китай-Монголия» (18-20
октября 2006 г.) – в г. Чита, 2006 г. Основные положения диссертации
отражены в 8 научных публикациях.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав,
каждая из которых содержит по два параграфа, заключения и списка
литературы (183 наименований, из которых 20 на иностранных языках).
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность темы исследования,
оценивается степень её разработанности, определяются цели и задачи
исследования, раскрывается его научная новизна и практическая значимость.
В первой главе «Культурное пространство: философско-культурологическая рефлексия» проанализированы пространственные составляющие
культуры.
В первом параграфе первой главы «Методология исследования
пространственных измерений культуры» отмечено, что важнейшей чертой
культурного пространства является неоднородность составляющих его
11
пространств культур – мыслимое культурное пространство плюралистично.
Это
объясняет,
что
формирование
культурного
пространства
сопровождается: интеграцией в него отражений культурных фактов,
порождённых в обособленном (отдельно взятом) пространстве культуры;
существованием факта (элемента) культурного пространства как
национального, этнического, государственного, корпоративного и т. д.
(являясь при этом элементом соответствующего пространства культуры) и
как общечеловеческого; экстраполяцией в культурном пространстве над
пространствами культур пассионарной культуры; наличием диалога
пространств культур, их объединения или пересечения в субъектах культуры;
плюралистичностью культурного пространства.
В основе исследования пространственных характеристик культуры –
понятие пространства, как одно из основных измерений человеческого
бытия, как в плане физического существования человека, его социального
бытия, так и в аспекте его духовной жизни. В работе осмысливается
физическое, информационное, географическое, социальное, мифологическое
пространство. Отмечается, что физическое тело человека существует в
пространстве так же как и любой другой объект, подчиняющийся физическим
законам. Понятие информационное пространство в современной науке ещё не
формализовано в достаточной степени. Географическое пространство
наиболее близко к понятию пространства в физическом его понимании.
Социальное пространство может быть воспринято как топология общества.
Мифологическое пространство отсылает к первоначальным временам,
объясняющим происхождение всего сущего. Как видно из примеров
социального, информационного, мифологического и географического
пространств, качественные характеристики объясняют природу различных
понятий имеющих пространственность. Пространство культуры, в таком
случае, будет носить отпечатки представлений о реальном мире. Оно, скорее
всего, у охотника-собирателя, для которого мир линеен и значение имеет не
поверхность земли, а маршрут перекочёвки, будет отлично от пространства
культуры «соседа-землепашца», обитающего на той же территории и
имеющего в представлении мир, состоящий из концентрических ареалов
входящих в его сферу повседневности. Пространство раздвигает первичную
субстанцию и дает простор существованию.
12
Каждое культурное пространство формирует внутри себя законы
человеческой деятельности, создавая историко-культурную самобытность.
Анализируя её, сталкиваемся с калейдоскопом поведенческих норм. Каждая
культура, в рамках свого пространства, в процессе своего развития создает
различные системы знаков, которые являются своеобразными её носителями.
Каждый новый знак воздействует на ранее сложившиеся уровни, меняет
композицию их элементов и их функциональные характеристики, благодаря
чему система, усложняя свою организацию, остается органическим целым.
Культура через eidos-пространство ориентирует человека на её явления,
поэтому принимать или не принимать их – задача только конкретного
человека.
Исходя из вышесказанного можно вывести следующие положения:
пространственность – условие, необходимое для существования фактов
культуры; бинарность – характерная черта пространственных отношений в
пространстве культуры; моделирование пространства культуры проходит на
уровне архетипного совмещения большого в малом; культурное
пространство комплексно по своей природе и включает в себя пространства
культуры; исследование пространства культуры требует тщательного
рассмотрения пространственной организации его элементов, а исследование
культурного пространства – гомогенных, и особо – гетерогенных элементов
пространств культуры.
Во втором параграфе первой главы «Культура, пространство
культуры,
культурное
пространство:
логика
взаимодействия»
представлен концептуальный подход к исследованию понятий «культура»,
«пространство культуры», «культурное пространство», «модели пространств
культуры». Отмечается, что в начале века понятие «культурное
пространство» лишь «озвучивалось», в основном, А. В. Бабаевой,
Б. Марковым,
А. Д. Швейцером
и
Л. Б. Никольским.
Тенденция
целенаправленного исследования пространственных измерений культуры, как
это показывают работы В. Л. Кургузова, М. С. Ким, М. Н. Фоминой,
прошедший в 2004 г. в Улан-Удэ конгресс, посвященный проблемам
осмысления культурного пространства отмечает закономерность этих
исследований в Центральной Азии. Регион, где преобладают поликультурные
взаимодействия, где традиционные культуры – живой образец этнического
13
своеобразия, издавна является не только точкой пересечения культур Востока
и Запада, но и формирует своеобразное культурное пространство.
В ходе исследования выявляются пространственные характеристики
культуры, которая несёт в себе память веков и трансформируется по нормам
современности, воплощается в настоящем бытии людей. Для
пространственной характеристики культуры обращаемся к исследованиям
А. Крёбера и К. Клакхона, которые, проанализировав имевшиеся в их
распоряжении определения культуры, разделили их на 6 классов (типов):
описательные, исторические, нормативные, психологические, структурные,
генетические. На этой основе отмечается, что пространство культуры
мыслится хранилищем и источником человеческой жизни для локального
сообщества, которое объединяет в себе не только материальное (артефакты),
но и физическое (ландшафт, климат, территорию поселения и т. д.) и
символическое начало (язык, нормы, обычаи, ритуалы и т. д.). А культурное
пространство объединяет в себе весь комплекс соприкасающихся и
взаимодействующих пространств культуры, выступая регулятором их
взаимодействия. В культурном пространстве отмечается параллельное
сосуществование прошедших и современных пластов культуры. Но здесь
отсутствует элемент будущего, т. к. оно не имеет своих культурных образцов,
а, следовательно, озвученного мыслимого культурного пространства.
Отмечается, что культурное пространство имеет структуру (модели
пространств культур, язык культуры, родство), функции (коммуникативнодиалоговая, смыслообразующая, когнитивная), динамику (через прошлое к
бытию настоящего). Поэтому, если культура – конкретна (воплощается в
объектах культурной деятельности), культурное пространство и пространство
культуры – мыслимы (человек мысленно ограничивает сферу своего
культурного бытия). Культурное пространство мыслится в контексте
социокультурного существования человека, где оно воздействует на человека
через систему элементов культуры (от культуры, приписываемой
традиционному быту, до условностей современной урбанистической
культуры), изменение образа жизни (различным качественным состояниям
культуры соответствуют и качественно различные пространственновременные формы её выражения). Культурное пространство может быть
выражено символьной системой (например, языком), так как само является
комплексным символом. Таким образом, культура – историко-социальное
14
явление, а культурное пространство и пространство культуры – временнопространственный результат взаимодействия культур. Культура является
целью преобразования и результатом преобразующей деятельности человека,
а пространство культуры и культурное пространство – отражением этого
процесса; культура организует пространство культуры. Она со-присутствует и
оформляет его. Суперпозиция пространств культуры создаёт культурное
пространство (включающее все возможные сочетания элементов пространств
культуры). Изменение культурных феноменов происходит в сфере
пространства культуры и отражается в культурном пространстве. В нём
пространство
культуры
сосуществует
в
одном
временном
и
пространственном континууме с другими пространствами культуры. В
культурном пространстве и пространстве культуры культура существует вне
прошлого и будущего. Культура со-временна, т. е. вне-временна и временна
одновременно. Культурное пространство, будучи идеальным, в большей мере
реальнее, чем культура. Пространство культуры, будучи не менее идеальным,
чем культурное пространство, в большой степени темпорально и в меньшей
пространственно. Если нам учесть концепцию В. Вернадского о ноосфере, то
культурное пространство и пространство культуры иерархически входят в
круг социального и далее – космического пространства. Многомерность
внешнего мира повторяется в многомерности внутреннего мира. Это является
одним из условий бытия человека одновременно в нескольких пространствах
культур, находясь при этом – в одном культурном пространстве.
Во второй главе «Структура культурно-пространственных
отношений» характеризуются пространства культур и культурное
пространство.
В первом параграфе второй главы «Морфология категорий
пространства культуры» отмечается, что помимо биологических
потребностей существуют культурные и эстетические потребности, которые
усложняют структуру пространства культуры, соотносясь не с
индивидуальным организмом, а скорее с сообществом и культурой в целом.
Однако отражённый факт культуры в мыслимом пространстве не теряет
связи со своим физическим прототипом или артефактом. Он обретает
собственное (идеальное) окружение из различного рода смыслов,
связываемых с ним культурой и объемлющим пространством культуры.
15
Восприятие физического объекта превращается в осознание чреды смыслов и
ассоциаций с ним связанных.
Восприятие мира происходит через систему знаков. Понимая какоелибо явление (в том числе и природное явление, не имеющее к человеческой
деятельности ни какого отношения), человек воспринимает его «невидимый»
субъективный смысл. Поскольку любое явление может выступать в качестве
знака, символа, культурного текста, которые нужно не только наблюдать, но
и осмысливать их значения, постольку оно становится фактом культуры,
приобретая определённый смысл. Смыслы формируются в сознании человека,
когда он в соответствии со своими потребностями познаёт, оценивает и
регулирует происходящие вокруг него и в нём самом явления и процессы.
Система этих смыслов является отражением фактов культуры и являет собой
наполнение пространства культуры.
В культуре могут быть выделены и основные типы смыслов, на
которые разлагается направленность восприятия любого культурного и
природного факта, а именно на когнитивные, ценностные и регулятивные.
Данный переход из пространственной организации физического мира в
пространственную организацию пространства культуры через осмысление
культурного либо природного факта оформляет некоторое пространство
культуры. Оформление пространства культуры происходит через
осмысление места культурных фактов и соотнесение места некоторого
физического эквивалента с идеальным. Пространственная организация
фактов культуры (в физическом пространстве) в отражении в пространстве
культуры определяет осмысление качеств данного факта через призму
выделенной нами когнитивно-ценностно-регулятивной триады. Данная
триада организует иную, осмысливаемую пространственную организацию
(идеальное пространство, пространство культуры).
Во втором параграфе второй главы «Система взаимодействия
элементов культурного пространства» рассматривается взаимодействие
пространств культур. Совокупность данных взаимодействий предполагает
осмысление некоторой объемлющей среды, располагающей общими,
универсальными
правилами
для
взаимодействия
даже,
самых
нерасположенных к этому пространств культур. Таким объемлющим
пространством, которое представляет собой некое концептуальное
построение «второго порядка», является культурное пространство. Оно
16
занимает «сверхпозицию» по отношению к пространствам культуры и
выполняет согласующие функции, выстраивающие на различном уровне
коммуникацию пространств культуры.
Связь, или взаимосвязь смыслов культурного пространства позволяет
говорить о существовании культурного пространства вообще и о формах его
существования в частности. Она создаёт систему связи внутренних
элементов культурного пространства с внешними явлениями по отношению к
культуре (то есть с явлениями природного происхождения), а также связь
одного пространства культуры с другими.
Категория
«ценности»
определяет
функцию
оценки.
Она
противопоставляет осознаваемое качество одного отражённого факта
культуры в противопоставлении с другим отражением. Данная функция
имеет два приложения: оценку с точки зрения объективных и с точки зрения
субъективных факторов. Таким образом, факты объективной реальности и
общепринятые нормы культурного пространства становятся эталонами
оценки (сравнения ценности) фактов всех объемлемых пространств культур.
При этом образуется система оценки, которая, так же как и система связи
пространств культуры, является комплексом отношений между
пространствами культуры.
Далее рассматривается динамика культурного пространства как
свойство системы культурного пространства, позволяющее расширить
транзит настоящего в прошлое до целостной системы «предполагаемое
будущее – настоящее – прошлое». Исходя из этого, динамика культурного
пространства есть предвидение поведения всего комплекса пространств
культуры, что позволяет говорить о функции прогноза. Исходя из состава
взаимодействующих в ходе существования культурного пространства
элементов, рассматриваются, во-первых, прогноз развития культурного
пространства, а во-вторых, прогноз существования пространства культуры и
результатов взаимоотношений некоторой системы пространств культур.
Прогноз привносит стабилизацию культурного пространства, то есть
сохранение его в точке равновесия. Будучи производной от когнитивного
смысла пространств культуры, берёт на себя роль рассмотрения необратимого для культурного пространства. При этом культурное
пространство на уровне системы прогноза порождает конфликтующие между
17
собой стратегии дальнейшего развития и оценки последствий
предпринимаемых шагов.
Функция прогноза рассматривается как функция, гарантирующая
динамику пространств культуры. В совокупности с функциями связи и
оценки динамика определяет основные функциональные характеристики
культурного пространства, образуя при этом самостоятельную систему. Её
элементы подобно пространственному реперу нормируют внутренние
взаимоотношения культурного пространства и приводят всю систему в
законченный вид. Данная система, на наш взгляд, обладает нормирующим
базисом в виде когнитивно-ценностно-регулятивной триады. Не менее
сложным является структура культурного пространства, которая выражается
через три основные функциональные системы: связи, оценки и прогноза.
В третьей главе «Со-бытийность культурного пространства и
пространств культуры в прибайкальском ареале» демонстрируется
взаимодействие пространств культур и культурного пространства на
примерах, взятых в прибайкальском ареале.
В первом параграфе третьей главы «Формирование когнитивноценностно-регулятивной триады в модели мифологического пространства культуры Прибайкалья» характеризуется архаический тип
пространства культуры с присущим для него механизмом управления
сообществом – традицией. Традиция предполагает структурирование
отношений при помощи системы родственных связей, закреплённых в языке
в виде системы терминов родства. Термины родства актуализируют в своём
денотате систему отношений членов сообщества. Для демонстрации
исследования внутреннего разнообразия этнического культурного
пространства использована выведенная в параграфе 2.1. морфология
пространства культуры. Это позволило:
- показать, что процесс формирования языка оформляет в системе
пространства культуры собственные архетипы – традиции;
- определить через призму пространства культуры когнитивноценностно-регулятивные смыслы в системе мифов при формировании
социальной структуры;
- отметить, что миф отождествляет реальное и не реальное, живое и не
живое, часть и целое, что позволяет транслировать смыслы данного
18
пространства культуры на прочие, пересечённые в индивиде пространства
культур.
Древнейший исторически зафиксированный тип человеческого
мышления – мышление мифологическое. Мир первобытного человека
структурно однороден. В его представлении природа и общество устроены
одинаково, неодушевлённые субстанции очеловечены. В таком мире нет
грани между живым и неживым: он весь одушевлён и насквозь метафоричен.
Мифологическому сознанию соответствует мифологическое время и
пространство. Они формируют специфические символические представления,
свойственные данному культурному пространству. Система символических
представлений сохраняется и передается в процессе социализации
следующему поколению, в большинстве случаев, через систему
мифологических представлений. Объективный мир остается таким, каким он
был, но через смещение акцентов во внутреннем мире самого человека, мир
видится преображенным, наполненным дополнительным смыслом.
Повседневность, посредством ритуальных действий, переходит в мир
сакрального, где всё иначе. Миф закрепляет этот переход, сохраняет знания о
нём, соединяя бессознательное со сферами практической жизни таким
образом, что при этом обеспечивается понимание фактического мира.
Существование собственных преданий о происхождении для
сообщества
является
объединяющим
началом,
а
уникальность
подтверждается самоназванием группы, этнонимом. Придание кровнородственным группам имён – очень важный феномен, так как общее имя
позволяет идентифицировать члена родственной группы, проживающего
отдельно от своих родственников, помогая таким образом поддерживать
осознание членства в группе.
Существующая коинциденция языкового и культурного пространств
определяет взаимную обусловленность группы и этнонима. Отсюда следует,
что этноним помогает поддерживать актуальность общих для всех членов
родственной группы когнитивно-ценностно-регулятивных смыслов их
общего этнического культурного пространства. Демонстрируется множественность пространств культур на этническом пространстве культур
бурят. Для составления общей картины была обработана доступная
этнографическая литература, на основании которой сформулирован вывод о
19
том, что наличие этнонима определяет наличие соответствующего
пространства культуры.
Далее отмечается, что пространство культуры посредством традиции
выработало устойчивую иерархию ценностей, предназначение которых
состоит в том, чтобы собирать разрозненные субъективные стремления в
единое объективное целое. Иерархия культурных ценностей организует
систему обрядов и ритуалов сообщества, создаёт каркас для пространства
культуры, на который нанизывается закономерно сложившаяся система его
упорядоченных элементов. Уникальность системы обрядов и ритуалов
выделяет «особость» группы во всех смыслах пространства культуры,
требующую наличия механизма самосохранения, воспроизводства и
регенерации этнической культуры как системы. В итоге формируется
самостоятельная культурная система, которую принято называть этнической
культурой (этосом) данного народа. Однако она не является механической
суммой всех актов жизнедеятельности людей, её ядро составляет набор
«правил игры», принятых в процессе коллективного существования. Данные
правила составляют индивидуальное своеобразие этнического сообщества,
его внутренний распорядок, выделяющий и делающий отдельной ценностью
субстанцию «Мы», осознаваемую (когнитивный смысл) и воспринимаемую
членами сообщества как уникальное явление и мыслимую в качестве
утверждающего, а затем и дифференцирующего признака, позволяющего
регулировать отношения.
Во
втором
параграфе
третьей
главы
«Системные
взаимоотношения пространств культур Прибайкалья в сфере
культурного пространства» приводятся примеры, демонстрирующие
изложенную в разделе 2.2. систему взаимодействия элементов культурного
пространства. Рассматриваемое культурное пространство было задано
пространственным ареалом охватывающим территории, прилегающие к
озеру Байкал. Сложившиеся в различных пространствах культур традиции
предполагают взаимоотношения с иными пространствами культур. Данные
взаимоотношения необходимы для развития культур, именно поэтому
говорим о функциях культурного пространства. Созданные на основе
системы, они структурируют отношения, например, при помощи систем
родственных связей, которая закреплена в языке в виде системы терминов
родства. Однако в связи с природными и культурными факторами термины
20
родства изменяют свой денотат, следуя за трансформацией системы
отношений членов сообщества. Использование выведенной нами
морфологии культурного пространства для исследования закономерностей
развития разнообразия культурного пространства позволило:
- показать, что процесс формирования изменений в языке следует за
изменениями в сообществе, оформляет в культурном пространстве системы,
в рамках которых возможны взаимодействия пространств культур на базе
сформированных культурных традиций;
- определить через призму культурного пространства функции связи,
оценки и прогноза в системе взаимоотношений сообществ при
формировании социальной структуры;
- отметить, что культурное пространство позволяет транслировать
смыслы данного пространства культуры на прочие, пересечённые в индивиде
пространства культур, предполагая некоторые альтернативные итоги такой
трансляции.
Благодаря работе функций культурного пространства, возможна оценка
взаимодействия сформированных на традиционной основе мировоззрений,
что даёт человеку качества, позволяющие сосуществовать в рамках
культурного разнообразия. Исходя из данной позиции заключаем, что
взаимодействие культурных пространств на уровне культурного
пространства закладывает в мышлении и языке функциональные формы,
предопределяющие культурную активность индивида.
В Заключении подводятся итоги исследования и отмечается, что
культурное пространство становится отражением поликультурализма, а
пространства культур, пересекающиеся в индивиде формируют не «мозаику
культур», а взаимопроникающие межграничные понятия. При этом
культурное пространство и пространства культур, являясь отражением
культуры, реализовывают в осознании культуры её динамические и
статические аспекты. Раскрытие природы пространств культуры и
культурного пространства в прибайкальском ареале даёт понимание и
осознание существования другой культуры, демонстрируя пути
сосуществования, взаимопонимания и взаимодополнения.
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ
В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ
21
1. Букин, А. Г. Маркирование как способ невербальной фиксации
родственных отношений в традиционном сообществе /А. Г. Букин//
Антропология, этнография // Трансграничье в изменяющемся мире. РоссияКитай-Монголия. Международная научно-практическая конференция. – Чита.
Изд-во ЗабГГПУ, 2006. – С. 62-67. (0,4 п.л.)
2. Bukin A. G. Religious syncretism at the level of everyday ritualism in the
culture of Russians, Buryats and Evenks of Transbaikalian region. // Cross-cultural
and inter-religious dialogue foresights for the anthology of responsibility. Creation-Creativity-Reproductions: historical & existential experience. International
readings on theory, history and philosophy of culture. #18. [Editor-in-chief Lubava
Moreva], EIDOS. St-Petersburg., 2003. P. 168-171. (0,3 п.л.)
3. Букин, А. Г. Терминология родства у бурят / А. Г. Букин //
Социальная антропология. Вып. 2. – Чита. ЧитГУ. 2003. – С. 172-176. (0,4 п.л.)
4. Букин, А. Г. Нравственный императив в современной России //
Материалы всероссийской конференции МАПИ. МГИМО. Москва. 2003. (0,2
п.л.)
5. Букин, А. Г. Общие термины систем терминов родства бурят
Восточного Забайкалья. Вестник НГУ, Новосибирск, 2004. – С. 88-90. (0,2
п.л.)
6. Букин, А. Г. Словарь как источник при реконструкции системы
терминов родства (по материалам тунгусско-русского словаря Е. И. Титова) /
А. Г. Букин // История языка – история народа / Под ред. Л. М. Любимовой.
ЧитГУ, Чита, 2004. – С. 68-76. (0,6 п.л.)
7. Букин, А. Г. «Измерение» культурного пространства / А. Г. Букин //
Культурное пространство Восточной Сибири и Монголии [Текст]. В 3-х т.
Т. 1.: материалы II международной науч.-практ. конф. (18-19 ноября 2004.
Улан-Удэ). – С. 9-11. (0,2 п.л.)
8. Букин, А. Г. Российская семья и гендерные отношения в эпоху НТР.
/А. Г. Букин // Женщина меняющая мир. Научно-практическая конференция.
– Чита: ЧитГУ, 2005. – С. 24-33. (0,6 п.л.)
22
Лицензия ЛР № 020525 от 02.06.97 г.
Сдано в производство 22.11.2006 г.
Уч.-изд. л. 1,5 Усл. печ. л. 1,4
Тираж 100 экз. Заказ № 153
_____________________________________________
Читинский государственный университет
672039, Чита, ул. Александро-Заводская, 30
РИК ЧитГУ
23