Перевод выполнили: Кузнецова Мария, Генералова Кристина и
advertisement
Перевод выполнили: Кузнецова Мария, Генералова Кристина и Соколан Нина ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ... «Юный Вилле, похожий на херувима, попросил расписаться на его предплечье моим кольцом в виде кошачьего когтя…» Добро пожаловать товарищи HIMики и HIMчане. То, что Вы держите перед собой, является наHIMнейше лучшим способом исследовать новый альбом Tears On Tape – да, Вы верно угадали – наших любимых готических Лав Металлистов, HIM (окей, достаточно по-настоящему HIMических шуток)! Упакованная пластинка с эксклюзивным нигде ранее не изданным контентом, отдающая мрачностью, эротикой, подвижной мелодичностью…и, возможно, слегка душным сигаретным дымом. Моя первая встреча с этими несомненно классными финнами была весьма странной. Я был на гастролях в 96 году вместе с Cradle в морозном туманном Хельсинки и после окончания шоу оказался в баре, битком набитым грубыми финскими металлистами. В присутствии множества групп, таких как Amorphis, The 69 Eyes и Impaled Nazarene, ко мне неожиданно подошел молодой юноша, похожий на херувима (на самом деле, я могу поклясться, что он подкрался ко мне), и изящно протянул мне побитую копию его дебютного EP, а затем попросил подписать его руку с помощью металлического кольца в виде кошачьего когтя, которое было на мне. Конечно, я был счастлив оказать услугу, немного поболтать о всякой ерунде, и тогда я решил остаться, чтобы "подзарядить свои батарейки". Этот EP, как оказалось, был записан группой под названием His Infernal Majesty, а этот, похожий на вампира мошенник, был никто иной, как Вилле Вало, накануне его становления. Теперь перенесемся на семь лет вперед, в 2003, на афте-пати Metal Hammer Awards, где мы с Вилле миловались так, как я мог позволить себе это делать только с женой, и я полагаю, эта ситуация была весьма забавной. Была так же возможность встретить их на каком-нибудь фестивале (я думаю, что это был первый фестиваль HIM в Англии), где обе группы жадно поглощали Jägermeister и трясли головами под Mercyful Fate в чреве нашего автобуса. И с тех пор не прошло и двух лет, как Микко и Янне сопровождали Cradle в туре по Америке со своим блестящим, хоть и со странным названием, сайд-проектом Daniel Lioneye. С того времени, несмотря на то, что мы скучали друг по другу в физическом смысле (что может прозвучать очень странно, учитывая заявленное мною ранее), наши с ним пути пересекались несколько раз, в том числе: Вилле пел с Cradle как аристократический вампир Лорд Байрон в песне The Byronic Man на альбоме Thornografhy; мы сделали свою версию песни Black Sabbath, в которой я выступил в качестве рассказчика на звуковом фоне, созданным Вилле; мы оба являемся хорошими друзьями Бэма Марджеры из Чудаков; продюсер альбома Razorblade Romance, Джон Фраер, был также продюсером нашего альбома Midian; но что самое главное – это наши общие интересы – Эдгар Алан По, коллекционирование порно, Iron Maiden и темный романтический готицизм - убойное сочетание трех предыдущих вещей). Но кроме всего этого, Вилле был поклонником COF с самого начала, а я – HIM, после ознакомительного прослушивания, которое было похоже на погружение в теплую ванну, поэтически смешанную с кровью. Так же, как я люблю наслаждаться своей музыкой, злобной, словно вышедшей из недр ада, я люблю меланхолию и чертовски хорошую мелодию. Да, было много летних вечеров, когда я объезжал местность, напевал HIM вполголоса и смотрел, как сумерки окрашивались алым. Что ж, думаю, я все немного упорядочил, что бы открыть этот Адский праздник. Таким образом, группа, подарившая Вам такую классику, как When Love and Death Embrace, Poison Girl, The Funeral of Hearts, Wings Of A Butterfly, The Sacrament и Love In Cold Blood, произвела на свет свой последний опус Tears On Tape, альбом, стоящий где-то между всеми альбомами и в то же время за их пределами; наполненный скорбью, мелодичностью, печальным наслаждением, запоминающийся Лав Металл, к которому мы так привыкли и даже больше (здесь так же присутствуют несколько жутковатых треков). Леди и джентльмены, позвольте представить Вам последнее творение HIM, или «Хогвардскую Магию», как они предпочитают себя называть. HIMенно Ваш… Дэнни Филтс VALO В СВОЕМ САМОМ ОТКРОВЕННОМ ИНТЕРВЬЮ ВИЛЛЕ ВАЛО ГОВОРИТ О НАЧАЛЕ, О СРЫВАХ И О ТОМ, КАКОВО БЫТЬ СЕКС-СИМВОЛОМ. ««Слезы на ленте» относятся к целительной силе хард-рок музыки. И это звучит лучше, чем «Слезы на CD»» Немногие люди с юмором самоуничижают себя так, как это делает Вилле Вало. HIM могут поставить зазубрину на уровне более восьми миллионов проданных копий с момента их появления в Хельсинки 21 год назад, став крупнейшим финским музыкальным экспортом за всю историю, но их фронтмен может лопнуть пузырь помпезности и претенциозности – и не только свой – всего лишь одной меткой фразой. Сегодня, в преддверии выпуска их восьмого альбома, величественного Tears On Tape, Вилле находится в наилучшей форме. Он выглядит ухоженным и обновленным, словно персонаж байроновской поэмы после нескольких месяцев пребывания в санатории. Его безупречный английский способен пристыдить многих носителей языка, и он так привлекателен и откровенен, что может спокойно говорить обо всем: о его подростковых увлечениях оккультизмом, о работе в секс-шопе, принадлежащем его отцу, о его самой низкой точки падения в 2007 году во время записи альбома Venus Doom. Этот год очень важен для HIM. Не только выходом нового альбома Tears On Tape, но и тем, что они отмечают 21-летие как группа – некий ориентир и немалое достижение, учитывая еще то, что Вилле называет их карьеру «американскими горками». И есть еще чертовски много всего того, о чем можно поговорить. «Делай как можно хуже», говорит он с усмешкой. Tears On Tape это уже восьмой альбом HIM. Дался ли Вам он легче? Нет, это дается все сложнее. (Смеется) Когда мы становимся старше, появляется все больше бессонных ночей. Нет, я думаю, ты должен бросать вызов себе, делать вид, что изобретаешь колесо. Это же все рок-н-рол, не так ли? Так будь эгоцентричным ублюдком. Как Вы понимаете, что пришло время делать новый альбом? Однажды Вы просыпаетесь утром со словами «Отлично, давай сделаем это!»? Нет, это все из-за дебетовых счетов. И на данный момент они не в лучшем виде. Мы больше не можем позволить себе взять такси. Я не могу поменять струны на своей акустической гитаре. Это одни из причин. Но нет, это все сильное желание. Очень примитивное и сексуально-импульсивное. По крайней мере, на интеллектуальном уровне Объясните название альбома. «Слезы на ленте» была одной из первых песен, которую я написал для альбома. И очевидно, это простое название: его легко запомнить, это очень в духе HIM…Но честным, искреннем ответом будет то, что это дань пролитым слезам наших идолов – слезам Оззи и Роберта Планта – дань людям, которые в прошлом поместили свои эмоции на пленку, создали кусочки искусства, помогающие нам быть вместе все эти годы. Это о целительной силе хардрок музыки. Вот что это значит для меня. И это звучит лучше, чем «Слезы на CD». Или «Слезы в Единицах и Нулях» Есть ли у альбома какая-та тематика или концепция? В плане лирики я очень медленный и всегда нахожусь в стрессовом состоянии, поэтому я пишу всю лирику за неделю. Так что в этом отношении есть тематика, так как я пытаюсь писать о вещах, происходящих вокруг меня, более или менее. В музыкальном плане, это было настроение, в котором мы прибывали после – пытаясь захватить все грязные Electric Wizard - встречается с – Kyuss - встречается с - Black Sabbath’скими риффы с более занудными Roy Orbinson’скими штуками. И в результате эти элементы смешиваются в одну кучу, являясь настоящей работой, а не тем, что ты делаешь сначала песню в стиле Roy Orbinson’а, а затем песню в стиле металл. Приятно играть на акустической гитаре и притворяться, что ты из 50х годов, в то время как группа притворяется…тем, кем она притворяется. До тех пор, пока мы все притворяемся. Этот альбом создавался очень долго. В чем причина такой задержки? Это было душераздирающе. Мы начали работать позапрошлым летом, и если быть до конца откровенным с Вами, на тот момент все было не очень хорошо. Я был немного расстроен этим, мы все еще боролись за актуальность музыки, как вдруг наш барабанщик Гас начал чувствовать острую боль в руке. У него обнаружили повреждение нерва, а так же мышечную боль, возникающую из-за повторяющихся быстрых движений (RSI). Разочарованием было еще и то, что врачи толком ничего не могли сказать: а) ни о том, сможет ли он когда-нибудь играть вообще, и б) как долго он будет выздоравливать, если вообще выздоровеет. Таким образом, мы ждали 30 дней, пока врачи не сказали «Нет, вы должны подождать еще месяц. А потом еще месяц. И еще…» Наверное, это было очень тяжело для вас как для группы… Каждый из нас начал терять веру. Мы были как: «Эта группа распадется? Что будет дальше?» У нас был экзистенциальный кризис, который позволил нам впервые за долгие годы немного задуматься: «Что эта группа значит для нас? Что мы значим друг для друга?» Затем у нас состоялась большая встреча, чтобы выяснить, что же делать дальше: «Должны ли мы взять кого-то на замену, чтобы играть дальше, если он не сможет?» Гас присутствовал на той встрече – мы не хотели говорить всякое дер*мо за спинами друг друга. Мы обсуждали варианты – начать работать с кем-то еще, и когда Гасу станет лучше, вернуть его обратно в группу. Все мы чуть ли не плакали, и в итоге решили: «Нет, мы не можем так поступить. Давайте просто переждем это». И вы все еще не знали, как долго он будет восстанавливаться? Нет, и это длилось пять месяцев. А потом еще три. В целом восемь месяцев, а затем он сказал: «Я думаю, настало время пойти в репетиционную и попробовать». И мы пошли и играли четыре ночи подряд – мы играли полноценные сеты каждую ночь, час или полтора. И все прошло идеально, что дало группе много энергии и веры. Это как снова испытать страсть к музыке, к группе, к ребятам. Были ли тогда какие-то положительные моменты? Вы должны думать о препятствиях как о проблемах, которые нужно решать, так или иначе. Это дало мне возможность потратить больше времени, работая над песнями, что было весьма неплохо. Также это дало нам всем передышку, чтобы просто немного отдохнуть. И это тоже было хорошо. Я думаю, альбом получился бы более слабым, если не был бы так травмирован. Вы были близки к распаду на тот момент? Мы в любом случае всегда разбегаемся. Мы довольно отважные ребята. В особенности потому, что как группа мы долго находимся в туре. Мы проводим так много времени вместе, что ты начинаешь думать: «Все – это конец». Ты должен проходить через такие трудные моменты. Но каждый раз, приходя на наше репетиционное место, мы воссоединяемся снова. Вы занимаетесь этим так долго – 21 год, если быть точным. Да, мы начинали в 1992 году. Мне было, кажется, 15. Был только я, Миге и барабанщик. Я играл на шестиструнной гитаре. Мы спорили о том, как назвать группу. Но затем Миге нарисовал краской «His Infernal Majesty» на своем шкафу. Это прекратило все дискуссии по поводу названия: «Вот оно, мы не можем это поменять, это оно». Вы были знакомы с остальными участниками на тот момент? Я знал Миге и Линде с 10 лет. Мы ходили в одну школу. Я встретил Гаса, когда мне было 14. Мы играли в разных группах. Миге ходил в старшую школу вместе с Бартоном, нашим клавишником. В начале у нас был другой барабанщик, который играл во времена первого альбома. Мы все знали друг друга многие годы. Это благословление и проклятие. Сложно работать со своими лучшими друзьями, но в то же время у тебя всегда есть плечо, на которое можно поплакаться в тур-автобусе. Есть люди, которым на самом деле не все равно. Это звучит как семья… Семейка Аддамс, возможно. Но да, все-таки семья. Давайте углубимся в прошлое. У Вас было музыкальное детство? Нет. Мой отец не поет ни при каких обстоятельствах, но мои родители слушали много музыки. Они рассказывали мне истории о том, как старая традиционная финская фолкмузыка была единственным, что могло остановить мой плач. Я помню, как мой отец брал меня на руки и танцевал под музыку. Он был таксистом до того, как открыл секс-шоп, и он всегда включал радио, когда возил меня в детский сад или школу. Я слушал массу музыки, когда был ребенком. Какой был Ваш первый инструмент? Я начал играть на бас-гитаре, когда мне было восемь. Так что это было довольно-таки давно. А Вы можете вспомнить первую песню, которую Вы написали? О, да. Это было ужасно. Она есть у меня на кассете где-то. Я не могу вспомнить, как она называлась. Возможно, у нее и не было названия. Это был маленький инструментальный кусочек, полномасштабная копия Стива Харриса. Она была ужасно исполнена и ужасно звучала. Но это единственный способ чему-то научиться - делать ошибки. Когда Вы начали играть первые концерты? Мне было 14. Я играл, кажется, в семи группах на тот момент. Я был «басистом». В одну ночь я играл регги, в другую Dixieland (тип джаза), в третью рок-н-ролл. Я стал играть на ударных и присоединился к панк группе. Так я пристрастился к пиву – просто встречался с ним каждую ночь. Линде играл на гитаре. Это был ужасающий шум. Мы занимались этим какое-то время, а потом ты просто начинаешь замечать, кто страстно увлечен игрой, а кто нет. Это момент, когда хобби начинает развиваться и становится одержимостью. И ты видишь, кто относится к этому со страстью, а кто нет. Кто-то пошел учиться, другие уехали или еще что-то. Остались только я и Линде, кто относился к этому серьезно, а затем я и Миге. Потом Миге ушел на финскую военную службу и выпал из уравнения на некоторое время. Так что мы сформировали HIM дважды – один раз с Миге, а затем, когда он бритым на лысо бегал по лесу с АК-47. А Вы служили в армии? Нет. Слава Богу, у меня была астма. Это стало моей возможностью избежать службы. Мое время пришло как раз тогда, когда мы подписывали контракт. Было так сложно получить контракт на запись, поэтому мы не могли все испортить. Линде получил то, что мы называем красными листами – это значит, что ты безумный, непригодный к службе. Т.е. он наговаривал на себя, верно? На самом деле он не был болен? Трудно сказать. Комиссия все еще думает. Можете ли Вы вспомнить первый концерт HIM? Их было несколько. Был один, где выступали я, Миге и барабанщик. Это было накануне Нового 1993 года, в маленьком клубе. Все усилители взорвались, народу было около 20 человек, это было ужасно. Но я классно выглядел, поэтому все было в порядке. Я играл на басу в хреналионе [ориг. –«gazillion» - амер. сленг, дословного перевода нет, используется для обозначения неимоверного количества чего-либо] разных групп на местных клубных сценах, поэтому я знал, что такое быть на сцене. Вы когда-нибудь пели раньше? Нет, на самом деле. Это никогда не было моей чашкой чая. Примерно в 1994-ом мы сделали первую демо-запись. Я играл на барабанах и пел, а Линде играл на басу и гитаре. С этой записи мы начали искать нормального вокалиста. В тоже время, я тайком тренировал свои голосовые связки. Я сбегал из школы и слушал «Angel Dust» группы Faith No More, «Ritual De Lo Habitual» Jane’s Addiction и другую регги-музыку - я большой фанат регги. Я занимался этим каждый день, как приходил домой. Я хотел попробовать это, но из-за того, что я играл на сцене на нескольких инструментах, мне было непривычно стоять и за микрофоном. Это одна из причин, по которой я начал курить. Сигарета и бутылка красного вина – это то, чем можно занять свои руки. На что была в то время похожа хельсинкская сцена? Она была довольно большая и довольно разнокровная. Многие люди играли в одних и тех же группах и посещали одни и те же клубы. Но потом большинство групп оказалось не столь серьезными. В середине 90-х невозможно было представить, что финская группа станет хорошо известной по всему свету, или хотя бы будет выступать за границей. Это больше было похоже на то, что мы делали это ради смеха или пива. Именно так мы и занимались этим долгое время. Что изменилось? Была точка, когда я понял, что нам нужно быть немного серьезнее, сделать шаг вперед, попробовать справиться со всем этим. Это заняло годы, как это всегда бывает. Мы сделали хреналион записей, и все они были дер*мом. А потом мы сразили наповал, когда решили сыграть Wicked Game Криса Айзека. Мы записали на нее демо, и через две недели мы подписали контракт с финским BMG. Это сводило с ума, потому что это был самый крутой лейбл. Где Вы находились, когда Вам позвонили? Я сидел в ванне. Тогда еще не было сотовых, и звонил мой домашний. Весь мокрый я поскакал к телефону. Чувак, который был на проводе, сказал: «Это такой-то такой-то из BMG Finland». Я подумал, что меня разыгрывает какой-то друг, и я чуть было не повесил трубку. Но оказалось, что это правда, я помню первую встречу с ним. Я не знал, чего ожидать, поэтому я надел все свои регалии 70-х годов. Я выглядел как Джим Моррисон, сидящий на кислоте – в огромной меховой шубе, безумные клеши, огромная платформа, сигарета… скорее всего, у меня было еще и пиво. Это сработало, несмотря на… Уже потом. Забавно – большинство того, что люди называют рок-н-роллом, основано на неуверенности. Ты прячешься за яркостью. Марк Болан должно быть, тоже не был так уверен в себе в начале карьеры. Все эти излишества – это всего лишь средства для попыток быть принятым. Вы единственный, кто рулил HIM в то время? Я всегда был гораздо серьезнее остальных – парнем, бьющим кнутом. Но если вы попробовали то, что давно хотели, нет причин плюнуть на это. Некоторые люди боятся, вроде того (нерешительным голосом): «А, да, наверное я хочу заниматься чем-то другим…». Но у меня было так: «Давайте посмотрим, как далеко мы сможем зайти». Вышел ЕР – думаю, издание было тиражом 500 или 1000 экземпляров. Мы заставили наших всех наших родителей и родственников купить их. Я потратил свои деньги на то, чтобы купить пару копий. Потом они стали играть Wicked Game на радио, у нас появилась парочка новых друзей, это было, в то время, когда нас крутили на радио. И Вы до сих пор работали в секс-шопе Вашего отца? Время от времени. Я никогда не находился там постоянно – я помогал иногда. Мои родители были чрезвычайно заботливыми. Мой отец платил за мою квартиру, когда я переехал. Они верили: «Пусть парень пробует. Посмотрим, что из этого выйдет». В Ваших мыслях, Вы всегда хотели быть знаменитым? Не думаю, что мысли были о славе – я всегда чувствовал определённую защищенность в музыке. Как Iron Maiden, это мир, в который ты вошел, и это твое незаполненное пространство – твое собственное место, где ты можешь спрятаться от мира. Я был большим фанатом Стива Харриса. Я обожал то, как он играл настолько быстро, что ты не мог уследить за его пальцами. Мы привыкли называть их «Туманными Сосисками». Вы когда-нибудь видели Стива Харриса? Нет. Если бы увидели, Вы бы рассказали ему о «Туманных Сосисках»? Да, конечно. Мы не пытались тянуть его за ногу. Это дань. На самом деле, это хорошее название для группы – «Туманные Сосиски Стива Харриса». Название Вашего первого ЕР – в нем чувствуется атмосфера оккультизма группы. Было в это вложено что-то серьезное, или всего-навсего прикольная картинка? Нет, дело было не в картинке. Когда ты молод, тебя волнуют экзистенциальные вопросы, ты начинаешь читать философию или что-то о религии. Ты смотришь, как твои друзья принимают христианство, на той или на другой стороне. Это было скорее увлечение – поиски этих книг в библиотеках. Мы всегда чтили мастеров того дела, которым мы занимаемся, но в то же время в этом была и доля насмешки. В 90-е Скандинавия была домом сатанистской музыки. Да, в то время, когда мы назвали себя Его Адским Величеством, мы выслушали много дер*ма от блэк-металлистов – они говорили: «Что такого адского вы делаете? Играете мелодичный хард-рок и используете наши образы?» У Вас когда-нибудь были физические проблемы с фанатами блэк-металла? Мы играли в центре Финляндии. Половина народа были готами и блэк-металлистами, плевавшими на нас. Остальная половина были свидетелями Иеговы, держащими Библии и молящиеся. «Что за черт?», - думали мы. Место было занято! «Конечно, мы заберем ваши деньги – и делайте, что хотите». Вы тогда не чувствовали себя чудаковатыми детьми, стоящими в углу? Какое-то время да. Не то, чтобы опасность, но это была… авантюра. Но мы были счастливы быть такими детьми, стоящими в углу. Это мило – быть аутсайдерами. В некотором смысле, мы до сих пор такие. Весь жанр лав-металл – это поднятый вверх большой палец всем другим жанрами, и, как бы то ни было, он не имеет особого значения. Мы играем ту музыку, которую хотим, и она идет из наших сердец. Это до сих пор так. Забавно, что людям все еще трудно определить наше место и понять, что мы из себя представляем. Я думаю, что это хорошо. У Вас не заняло много времени, чтобы HIM были замечены за пределами Финляндии. На что был похож период в ожидании этого? На американские горки. Когда мы выступали с первым альбомом, у нас было много ужасных концертов в Финляндии. Насколько помню, мы выступили один раз в Швеции или где-то еще. Затем мы впервые поехали в Германию. Мы играли примерно для 200-300 человек, это было на самом деле хорошо. Потом ушел из группы наш первый барабанщик, и мы нашли другого. Затем мы познакомились с продюсером Джоном Фраером – это был первый раз, когда мы разговаривали с англичанином, в большом здании BMG, на соответствующей встрече. «Что это такое, черт возьми?», - и Джон стал нашим «проводником». Мы поехали в Рокфилд, в Уэльс, записывать Razorblade Romance. После этого весь ад вырвался наружу. Мы выпустили песню «Join Me In Death» в Германии, и она стала № 1, что было сумасшествием с таким названием. Альбом RR тоже стал № 1 в начале 2000 года. Вот так неожиданно мы стали разъезжать в лимузинах по большим ток-шоу. Мы много играли на телевидении, и на многих детских шоу. Вам нравилось это? Нам было весело. У нас никогда не было ни денег, ни возможности путешествовать, и мы впитывали очень много новой информации. Расскажите о HER. Каково это было – сменить пол? (Смеется). А, HER. В Америке был свой HIM - претенциозный проект одного парня из Чикаго. Он говорил, что это его название, и что это для него очень важно. Потом вдруг (изображает, что трясет сумкой с деньгами над чьим-то лицом), и он сказал: «Ладно, можете использовать его». Много пришлось заплатить? Я не помню. Думаю, несколько тысяч долларов. Это было для нас очень большой задачей. Но это часть рок-н-ролльной мифологии – есть много подобных историй. Надо только посмеяться над этим. Даже у Нирваны была такая же проблема. Я всегда чувствовал, что мы идем по пути с монстрами. Далеко позади, скорее всего. Был ли Razorblade Romance точкой, когда Вы поняли, что мир может открыться HIM? Ни одна рок-группа не мечтает быть известной только в Германии. Мы почувствовали вкус успеха, хотели расширить территорию, как собаки, писающие вокруг. Мы выпустили альбом Deep Shadows And Brilliant Highlights, и он был неплохой. Поначалу у нас не было возможности разъезжать с туром по югу Европы. Британскому BMG было пофиг на нас. Поэтому мы накопили денег и потратили их на автобусный тур по Англии (в том числе по пабам). У нас было примерно 15 концертов, и на каждом было примерно человек по 20. На что это было похоже? Это было круто. Побывать в Бирмингеме – Саббат, Прист и другие. Это была стартовая площадка легенд. Это как писсуар, в который ссал Оззи в 68ом. Вы помните Ваше первое выступление в Великобритании? Это было так давно. Я точно уверен, что это был не Лондон. Мы были где-то в Брэдфорде или Лидсе. У нас была готическая ночь в этом клубе, и все нас ненавидели. Мы отыграли 20 минут, а потом послали все подальше. В отеле был Эван МакГрегор, я помню это. Каковы были Ваши первые впечатления от Америки? У меня не было никаких ожиданий. Мы хотели съездить туда разок, в 2000ом. Мы только встретили Бэма Марджеру из Чудаков, и он пригласил нас осмотреться и сыграть в Филадельфии на вечеринке. Мы играли 30 минут. Кому-то это нравилось, кому-то нет. Мы вернулись назад примерно за 2 недели до того, как рухнули Башни-близнецы. Есть фотография – я на ней в автобусе, а башни выглядят как мои рога. Это действительно пугающе. Вас огорчают сатанистские ассоциации с названием группы? Нет, на самом деле. Когда ты встречаешься с нами, ты понимаешь, что мы не абсолютное зло. Разве что, чуть-чуть. Как Вы справились с первым пиком популярности? Сделало ли это нас сумасшедшими? Я думал, мы были немного сумасшедшими еще до этого. Но успех приходил шаг за шагом, страна за страной. Я считаю удачным, что у нас не было быстрого мирового успеха, потому что из-за этого все бы свихнулись. На обложках ваших первых трех альбомов Ваши фото. То, что Вы казались лицом группы, вызывало какие-то разногласия с остальными? Вы, вероятно, должны спросить их. Для обложки первого альбома у нас была идея создать «художественную» картинку, и это сработало. Для Razorblade Romance была создана портретная и смешная обложка, как будто Майкл Джексон встречается с Марком Боланом. И так как это работало столь хорошо, мы решили продолжить эту тему на третьей обложке. Вы, наверное, уже ненавидите этот вопрос. Каково быть секс-символом? Честно говоря, я не знаю, что значит «секс-символ». Комплименты – это славно, но мне всегда больше нравились комплименты насчет музыки. Я зануда. Мне нравится говорить о музыке. “Love Metal” был огромным шагом вперед для группы, несомненно, в Великобритании. Каково было ощущать это? Как по мне, с “Love Metal” мы нашли индивидуальность группы. Мы очень много разъезжали с турами, и мы начали работать над новым материалом, который был немного более Sabbath-овский, и мы поняли, что Хартаграмма больше, чем мое лицо или лицо кого- нибудь еще. Мы хотели донести до всех этот символ. Вот почему мы поместили его на обложку “Love Metal”. Музыкально, в нем были все элементы. Я думаю, это был момент осознания: «Это то, что мы есть, и это то, что мы будем делать». Это осознание сформировало единство и силу внутри группы, потому что все мы шли в одном направлении. Туры проходили действительно хорошо, нам уделялось больше внимания в Британии, все шло к тому, чтобы это произошло и в Америке. Со своим следующим альбомом “Dark Light” Вы стали первой финской группой, которая стала «золотой» в Америке. Должно быть, Вы гордитесь этим достижением? Это единственный золотой диск, который я не отдал своим родителям. Но это одна из тех вещей, когда у тебя все хорошо, ты супер-занятой все время, и у тебя нет времени ценить плоды своего труда. Ты не можешь остановиться, потому что все идет хорошо – больше концертов, больше песен. Именно так все и было много лет. И это, вероятно, то, что измотало меня несколько лет спустя. “Venus Doom” был совсем другим альбомом. Казалось, что этот альбом был Вашим вызовом самим себе. Ты всегда должен бросать себе вызов. Нет никакого смысла жить в рутине. Это было возвращение к моим корням – My Dying Bride, олд-скульной Anathema, более старому Paradise Lost. Мы хотели записать супер-тяжелый, супер-медленный альбом, способный отыметь всех. Это было что-то типа искаженного крика о помощи, на всех уровнях. Я был в поистине тяжелом положении, проводил много времени на вечеринках, переживал тяжелые отношения. Насколько мрачной была ситуация? Она была поистине кровавой. Я выпивал тонны спиртного и вообще был неспособен спать, я блевал кровью, срал кровью, я не ел неделями, а просто жил за счет пива. Это было трудно. Это то, что мы, финны, называем «самолечением». То, что ты сначала пытаешься делать, это посещать вечеринки, и поначалу это выручает тебя, но потом, когда тебе постоянно нужно выпивать, чтобы опохмелиться, а затем ты должен выпивать по ящику пива, чтобы просто прийти в нормальное состояние, потом у тебя пара снимков с “Jack Daniel’s” и ты на высоте. А потом все это снова начинается сначала. Когда это происходит с тобой месяц за месяцем, это изнашивает тебя очень быстро. Что тогда стало самой низкой точкой падения? Ну, у меня было первое нервное расстройство. Мы как раз записывали “Venus Doom”. Я проснулся, не имея понятия, где нахожусь, а на моем подоконнике была огромная сова, которая угукала на меня. И я такой: «Что, нахрен, происходит? Это так сюрреалистично – сова на моем подоконнике, где я?». Я не мылся целыми днями, я был грязный, облажавшийся и опухший. Это было впервые, когда я должен был позвонить ребятам и продюсеру и сказать: «Я не смогу приехать сегодня в студию». Ты вдруг не можешь справиться с реальностью. Кажется, будто все разваливается на части, ты теряешь ощущение будущего, перестаешь чувствовать прошлое, настоящее и будущее. Я не знаю, как объяснить. Должно быть, это происходит по-разному у разных людей. Как Вы справлялись с этим во время записи альбома? Я постарался сделать это настолько простым, насколько это было возможно, кушать хоть что-нибудь, чтобы справиться с этим в течение дня. Потом мне было проще с этим справляться, когда мы улетели в ЛА, чтобы микшировать альбом, но как только микширование стало идти хорошо, я снова взялся за бутылку. И тогда все реально вышло изпод контроля, и в один прекрасный день я сказал нашему менеджеру: «Я не могу с этим справиться, мне нужна помощь». Я обратился к докторам, и они сказали: «Вам срочно нужно в отделение скорой помощи». Я сказал: «Я не могу, потому что мне нужно дать интервью». Это забавно, я потом смеялся над этим, но все разладилось. И тогда Сеппо, наш менеджер, помог мне найти место в Малибу, где я мог немного расслабиться. Это действительно помогло. И после этого я не пил около четырех лет. Были ли остальные участники группы там с Вами? Трудно говорить о вещах такого рода. Мы не американцы в плане соучастия, и заботы, и всех этих терапевтических сеансов. Они сделали все по-скандинавски, они дали мне немного свободного пространства. И я с уважением отнесся к этой поддержке. Они вероятно были очень взволнованны и пытались выяснить, была ли хоть какая-то польза от реабилитации, или все шло к повторению той ситуации, и я снова должен был полностью облажаться. Это стало для меня вопросом гордости – оставаться трезвым, и написать в трезвом состоянии альбом, которым стал “Screamworks”. Это было несколько под другим углом. Гольф – это оздоровительный спорт классической рок-звезды. Вы рассматривали возможность оттянуться с Элисом Купером и другими, чтобы справиться со сложившейся ситуацией? Нет, я неспортивный человек. Самое главное, это то, что «у меня болезнь, которая не лечится, и тебе нужна помощь свыше». Я помню, что я был в рехабе, и нужно было прочесть молитву о спокойствии: «Господи, дай мне спокойствия, чтобы я мог бла-бла-бла». Я не могу это использовать. Когда бы ни пришло мое время прочесть молитву, я скажу: «Оззи, дай мне силы и спокойствия, чтобы продолжить…» Вы видите себя, идущим по этой тропе вниз, снова? Когда у Гаса начались проблемы с руками, я впервые за несколько лет напился. Было весело, но после этого у меня был довольно тяжелый год жизни. Это хорошо – иногда «погружаться в ночь», и тогда ты ценишь и другую сторону всего этого. Ты не можешь делать то, что делаем мы и постоянно лажать. Когда ты немного моложе, ты можешь позволить себе больше, но тогда у тебя будут дерьмовые шоу, и это нечестно по отношению к людям, которые заплатили за билет и преодолели целый путь, чтобы увидеть тебя, и это нечестно по отношению к другим ребятам из группы. Это о попытках найти баланс. Я человек крайностей. Если я пью, то делаю это исправным образом в протяжение долгого времени. А если я не пью, то я не пью вообще. Давайте поговорим о чем-то менее мрачном. Кто Ваш любимый художник? Я фанат искусства, но я такой человек, который скорее возьмет кисть Пикассо, а не его картину. Я всегда находил процесс достижения искусства и идеи, которые стоят за ним, более интересным, чем сами творения искусства. На данный момент я очень заинтересован Остином Османом Спэром, хотя он больше, чем художник – он волшебник и вольнодумец. Время, в которое он жил, начало XX века, было интересным, и нужно было также сделать очень много с самим искусством – как, когда, где и кем оно было создано. Caravaggio или кто бы то ни был – они писали шедевры в техническом плане, но они не говорят со мной, потому что я не понимаю жизни, которой они жили. Как насчет фильмов? Вы воспринимаете их точно также? Мне нравятся люди, которые переносят свою индивидуальность в фильмы. У меня бывают периоды, постоянно, когда я становлюсь одержимым какой-то вещью. Было дело, когда мне нравилось творчество Хичкока, потом я был заинтересован Луи Брюнелом и все в таком духе. Также Майа Дерен – она была сюрреалистичным режиссером, женщиной, сумасшедшей в хорошем смысле слова. Чаще всего это зависит от характера. Еще я был поклонником рок-н-ролл биографий. Я прочитал об артистах, которых даже не столь сильно любил. Но мне было интересно, как они добились своего. Возможно, мне нужно было стать антропологом. Не знаю, я нахожу интересным абсолютно все. Вас когда-нибудь привлекала актерская деятельность? В прошлом были кое-какие предложения. Ничего особо значимого, ничего особо интересного. Но я не актер. Мне всегда казалось, что нам нужно продать более 80 миллионов копий, чтобы я мог стать актером, художником, оперным певцом или ТВ-персоной. Я думаю, это вызывает в некотором роде скуку – желание идти этой тропой. Каких троих человек, живых или мертвых, Вы бы пригласили к себе на ужин? Тяжелый вопрос. Иисус Христос, очевидно, был бы одним из них. Ну или такие люди как Эдгар Аллан По, Х.В. Лавкрафт, Остин Осман Спэр. Но тогда ты не должен приглашать людей из похожей сферы, тебе нужны люди, которые подрались бы. Дональд Дак, Муссолини и Антон ЛаВей. Вообще, честно тебе скажу, я бы, наверное, пригласил своих товарищей. Тогда я мог бы быть дворецким, который пытается понять, о чем они говорят. Вы упомянули, что многие рок-звезды не уверены в себе. А как насчет Вас? Это случается периодами. В нашей группе хорошо то, что мы могли бы быть притворщиками и излишне напыщенными, когда дело касается музыки, но у нас нет альтер-эго, когда дело доходит до наших личностей – мы те, кто мы есть, и то, что ты видишь, то ты и получаешь, хорошо это или плохо. Это все гораздо упрощает – если ты не нравишься людям, они могут идти куда подальше. Это самая простая позиция. Потому что это спасает тебя от множества размышлений. Это позволяет твоему маленькому жесткому диску, твоему мозгу, сконцентрироваться на существенных вещах. Что в нашем случае – воровство риффов, расставление их в разном порядке и утверждение, что мы сами это придумали. Не думает ли какая-нибудь Ваша часть: «Я сделал все, что нужно. Может, теперь можно сбросить груз с плеч»? Нет. Бывает, когда мне становится скучно или когда у меня появляется некое отторжение, когда я вижу акустическую гитару. После долгого тура или после альбома у тебя может появиться что-то вроде музыкального блока. Ты думаешь: «Почему, черт возьми, я это делаю? Ну, все. С меня хватит». Но тогда появляются дискуссии, которые я не могу обсудить вербально – только музыкально. Это просто та самая мелодия, тот самый момент. Это связь без слов, связь с самим собой, что-то типа медитации. Откуда-то изнутри ты извлекаешь эти ноты, которые погружают тебя в свободное пространство, где ты никогда не был до этого, или ноты, которые переносят тебя в детство, или в Осень, или куда-то, где ты еще не был. Это то, что делает музыку действительно интересной. Для меня это место, где можно спрятаться, путь уйти куда-то далеко отсюда. И этот путь лучше, чем выпивка или наркотики. Вы когда-нибудь слушаете свои старые записи и думаете: «Кто это парень?» О да. Я не провожу свое время, слушая наши старые альбомы, но когда мы начинали запись нашей крайней пластинки, я подсмотрел в прошлое, чтобы просто проверить, что мы делали. В то время, когда ты сильно увлечен тем, что ты делаешь, ты думаешь будто бы ты изобретаешь колесо заново, а когда ты возвращаешься назад и слушаешь эту песню, то думаешь «Вот черт, это же точно такой же рифф, который я написал в 99ом!» или что-то вроде этого. И это случается постоянно. Есть множество вещей, которые я бы не стал делать сейчас, но опять же, я понимаю, что мы делали все это тогда по той или иной причине. Это то, что мы чувствовали в тот момент, и я думаю честность – это важная вещь, когда дело касается этого. Насколько Вы гордитесь наследием HIM? Ну, я горжусь быть другом тех людей, которые поддерживали меня на протяжении ужасающих, устрашающих и чудесных лет жизни. Это мой личный способ думать о наследии. По правде это очень редко случается – прожить жизнь со своими лучшими товарищами, по всему миру, беря на заметку все эти ужасающие и прекрасные вещи, встречая замечательных людей, заводя друзей в дальних странах. Несомненно, что у меня больше нет способностей стать кем-то еще. Это все повреждение головного мозга, которое я заработал себе. ВРЕМЯ METAL HAMMER! Апрель 2004 Первая Hammer’овская обложка с HIM показала группу как загадочного певца в режиме рокзвезды: «Я Джек Николсон рок-н-ролла», отметил он, пожимая плечами. Ноябрь 2004 «Это как смотреть в бездну, по примеру Кроули. Если вы хотите увидеть, как ваша девушка насаживается на рога козла - это прекрасно, но козла тяжело контролировать». Октябрь 2005 «The New York Times заявила, что мы самая наиговеннейшая группа, и как мы посмели пить на протяжение всего выступления. Но остальным это шоу понравилось» Май 2007 Мысли Вилле были чернее смолы: «Я на три года старше Джима Моррисона, но на три года моложе Иисуса. Я жду своего распятия» Март 2010 «Sabbath имеют какое-то магическое необъяснимое качество. Я и Миге думали, что если эти ублюдки смогли выбраться из Бирмингема, то, возможно, и у нас получится» Май 2013 «Думаю, надо играть с огнем, чтобы оставаться живым. Каждый должен обжечься, и я обжегся, но я смотрю на это проще. Единственное, что трудно, особенно для конкретного идиота, это найти баланс». Перевод выполнили: Кузнецова Мария, Генералова Кристина и Соколан Нина ИЛЛЮСТРИРОВАННЫЙ ПАРЕНЬ Вилле Вало проводит экскурсию по своему татуированному торсу и другим частям тела. «Мне всегда нравились тату, заставляющие меня думать: «На кой хрен я это сделал? И что нахрен это вообще значит?..» Я сделал свою первую тату где-то в 1996 или ’97 годах. Это было сердце на моем запястье; остальное было добавлено уже позже. Я познакомился в пабе с финским тату-мастером, и мы стали собутыльниками. А затем, в какой-то момент, просто захотелось посмотреть, каково это – чувствовать себя обладателем тату. У нас тогда еще не было хартаграммы, не было никакого символа для группы. Мы хотели что-то простое и загадочное, почти наполовину женственное и что-то родовое. Уже на этом раннем этапе в моей голове зарождалась идея «сентиментальное – встречает – металлически брутальное». Я сделал тату в виде сердца на моем запястье, потому что я не хотел набивать пауков или что-то в этом роде. 1: Это монограмма Venus Doom. Я использовал ее для обложки альбома и хотел как-то это отметить. Это было сразу после моего лечения в рехабе, и возможно это была также одной из причин: напоминание о том, что это было очень «обреченное» время. 2: Это одна из более поздних тату; портрет американского режиссера-сюрреалиста 50х годов по имени Майя Дерен (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/%CC%E0%E9%FF_%C4%E5%F0%E5%ED) Это кадр из короткометражки «Полуденные сети», где она смотрит в окно. Primal Scream (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/Primal_Scream) использовали его как обложку для одного из своих синглов, и я всегда восхищался этой картиной. Я сделал это тату в 2009, когда мы работали над Screamworks в Лос-Анджелесе. Я не был знаком с ее работами до того, как увидел это фото – это стало чем-то навязчивым. И тогда я начал изучать ее работы, но не то чтобы очень разбирался в этом…Иногда для меня картины - это просто картины: они имеют значение где, когда и почему были сделаны, а не то, что они означают. 3: Тимо К Мукка (подробнее http://en.wikipedia.org/wiki/Timo_K._Mukka) был финским писателем. Он опубликовал свой первый роман в 60-х годах, когда ему было 17 лет, и это было сверхсексуально, он стал большой сенсацией того времени. У него действительно был свой язык, и он писал так, как на самом деле разговаривают финны на севере – он был очень-очень откровенным, сексуальным и мрачным, он не скрывал ничего. Я не уверен, что его работы когда-либо переводились на английский. На самом деле это все вполне традиционно, но это было действительно шокирующе, когда вышло в свет. Он жил в крохотной хижине и работал в окружении своей семьи и детей. Он умер, когда был еще очень молод: все эти истории о том, что он был законченным алкашом, своего рода Джимом Моррисоном с большой бородой и длинными волосами. Он часто делал зарисовки, и у меня есть несколько его рисунков из прошлого. Те, что есть у меня, были на самом деле напечатаны его женой – это интересная взаимосвязь. Его история и его работы стали настоящим вдохновением для нас, когда мы работали над альбомом Dark Light. 4: Это Клаус Кински (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/%CA%EB%E0%F3%F1_%CA%E8%ED%F1%EA%E8), сосущий свой большой палец, лежа на обнаженной девушке. Это очень необычная картина. Кински воплощает искусство в его безумстве. Он был своим собственным произведением искусства, и он не был обязательно хорош, и не был обязательно мил, но он был невероятным «произведением искусства как личность». Фотография действительно говорила со мной, она реально способна отыметь – она была в рамке у нас на сцене, когда мы были в туре. А потом я подумал «К черту, давай перенесем это на мою кожу». Мне всегда нравилось иметь тату, которые впоследствии заставляли меня думать: «На кой хрен я это сделал? И что нахрен это вообще значит?». Это некая разновидность таинства, как дневник в картинках на коже: ты помнишь, когда и где ты их сделал. 5: Тату в виде хартаграммы? У меня есть одна на моей груди, одна над моим членом и еще одна на шее. Есть также тату на спине, но это больше адаптация символа Алистера Кроули, чем пентаграмма. У нее еще нет названия, но я думал ее как-нибудь использовать, так что это хороший способ записать что-то: как записная книжка из кожи. 6: Это тату было сделано тем же парнем, что сделал мне сердце на руке. Если честно, я не помню, почему я решил ее набить. Так же, как с хартаграммой на моей шее: это было одной из тех вещей, когда: «А руке-то понравилось набивать, давай набьем еще что-нибудь!». Ты просто прибываешь в тату-настроении. _____________________________ Фото сверху: Вилле делает тату одного из своих литературных героев, Чарльза Буковски (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/%C1%F3%EA%EE%E2%F1%EA%E8,_%D7%E0%F0%EB%FC%E7), на своей «лирико-писательской» руке. _____________________________ 7: Глаза Эдгара Алана По были сделаны в месте, где Кэт Вон Ди работала до того как открыла свой салон High Voltage. Мы встретились, когда работали над альбомом Dark Light: изначально, на обложке должен был быть я, набивающий тату и фотографирующий это, такой должна была быть обложка. Но примерно в то же время, кто-то сделал нечто похожее, так что, мы изменили идею. В это время я уже знал Кэт Вон Ди; она становилась узнаваемой и была другом друга, так что мы поладили. Мы были пьющими приятелями, зависали в Bar and Grill, когда записывали альбом в Silver Lake. С того момента она набила на мне множество татуировок. Но в глазах По интересно то, что один глаз нарисовала она, а другой – её бывший муж Оливер Пек. Они были тогда вместе. Кэт сделала шаблон; обычно татуировщики не делятся татуировками. В зрачке одного глаза есть очень маленькая «О», а в другом – очень маленькая «К», я не помню, где какая, поскольку не могу видеть свою спину. Я огромный фанат Turbonegro, и у них было лого “Hank Eyes” [сильно подведенные глаза прежнего фронтмена группы Хэнка вон Хельвета, за основу которых были взяты глаза Элиса Купера]. Так что, это тату – моя интерпретация этих глаз, только я использовал глаза По. В общем, перед вами моя порочная троица – Turbonegro, Элис Купер и По. 8: Я правша и пишу стихи правой рукой, так что – рассуждая наивно – наличие моих литературных кумиров на моей правой руке возносит планку довольно высоко. Когда я пишу, это всегда как «Это дерьмо, бери выше». И ты всегда должен стремиться выше пока смеешься, в этом должна быть доля юмора. Я не знаю, кого бы еще я набил сюда. Возможно, однажды моя рука будет забита до самого верха! Я, на самом деле, не думал об этом. 9: Это была моя вторая татуировка. Этим я показываю своё уважение к рок-н-роллу – к моим кумирам, таким как Оззи, у них тоже есть рукав. Но я не хотел миллион маленьких рисунков: я хотел рисунок, который ничего бы не значил – просто красочная картинка, сделанная во имя самой себя. На тот момент у меня была только татуировка «Сердце», и я выглядел довольно странно, потому что не был гармоничен. Потребовалось множество месяцев, чтобы закончить, потому что мы били это тату по крохам. Мне нравится, что она – это то, что она из себя представляет. 10: Я не из тех, кто просто идет и делает себе татуировку. Единственным разом, когда я так сделал, была буква на моей спине с умляутами над ней, которая означает «ночь» на эстонском. Это наша с братом старая шутка: у нас есть группа, которая называется “öö”, что значит «ночь», и в одном из умляутов есть символ минус, который был сделан через несколько дней после кончины Питера Стила. Так что, это «ночь с минусом Type O Negative». Мой брат также сделал такую же татуировку – это было при встрече в Сиэтле, Уил Фрэнсис (из группы Aiden) рассказал нам об этом. Мы просто прогуливались, попивая кофе перед концертом, он знал место, и мы захотели сделать что-то для Пита. Они были для нас такой весомой группой: October Rust, Bloody Kisses… 11: Это череп в глазу. У нас с Кэт было привычкой устраивать рисовальные конкурсы, и когда в песочных часах заканчивался песок, мы должны были прекращать рисовать. Кэт любит набивать глаза, это ее любимый предмет для татуирования. Это было что-то вроде импровизации – песочные часы нужны, чтобы помнить о времени, поймать момент. Это было сделано на протяжении четырех месяцев, что я провел в Лос Анджелесе, работая над альбомом Screamworks. 12: Это с обложки Deep Shadows: это называется Космический Папа, Папа с головой астронавта и с хартаграммой на скипетре. Это одна из вещей «Давайте, черт возьми, сделаем это». 13: Это синхронизировано с египетским символом, который обозначает огонь. Я хотел, чтобы это было старое школьное тюремное тату, поэтому оно истекшее кровью, неравномерное и просто хреновое. Тебе должно быть трудно - начинать сдирать струпья. Я хотел, чтобы тату было неряшливым и «тюремным». ПОД ВЛИЯНИЕМ Лавкрафт, По, Ардженто и другие: Вилле о ключевых культурных деятелях, которые сформировали его как артиста… У нас дома были сотни книг, когда я был маленьким. Мой отец был заядлым антикваром, он привык покупать старые газеты и книги, хотя они и были весьма недешевыми. Большинство финских книг не настолько украшены или в кожаном переплете, но они все еще выглядят красиво. Он просто любил покупать любые книги о самом разном. Думаю, что мое знакомство с ужастиками произошло в 12 лет, когда один финский парень перевел работы Г.Ф. Лавкрафта. У нас было несколько сборников его рассказов и романов, и первое, что я помню из прочтенного - это «Случай Чарльза Декстера Варда» (1927) и «Хребты Безумия» (1931). Потом, когда мне было около пятнадцати, у меня появилось полное собрание его трудов, и это занимало меня на протяжении семи лет настолько, что я смог читать его, не держа на коленках словарь. В финском переводе язык был слишком устаревшим, там было так много прилагательных, которые могли показаться трудными даже для тех, чей родной язык – английский. Чем хорош Лавкрафт, так это тем, что он никогда не использовал слишком много красок. Скорее это невыразимый ужас и нечто, находящееся за пределами того, что даже он не мог описать – это заставляло воображение делать большую часть работы, что производило гораздо большее впечатление. Как бы то ни было, в его книгах нет эмоционального содержания, все о главном герое, который в итоге сходит с ума. Нет там ни романтического, ни истинного смысла – его труды очень точны и сухи, в определенном смысле. Но затем он снова будет объяснять городскую архитектуру вплоть до каждого миллиметра площадей. Это реально сумасшедшие истории, и предложения офигенно длинные, и требуется огромное количество времени, чтобы это дер*мо уложилось в твоей голове. Это был кафкианский, Франц Кафка – другой великий писатель, которым я увлекся, будучи еще ребенком. Потом они перевели все эти страшилки из 20х годов, по большей части - «странную фантастику», на которую очень важное влияние оказал Лавкрафт. Все, что я знал в детстве – это то, что я любил все эти ужастики. Полагаю, это было для меня введением в фантастику. Я был – и есть – большой фанат Карла МакКоя и The Fields Of Nephilim, и они использовали в своих песнях элементы лавкрафтовских мифов Ктулху, особенно на своем втором альбоме (The Nephilim, 1988). Когда я был подростком, я не осознавал развития темной стороны. Но я слушал Carcass и Napalm Death, а потом подсел на металл. Эти группы были саундтреками к моим По-фантазиям, я думаю. Я был как скаковая лошадь с шорами – мне западает один трэк, поэтому когда я во что-то влюбляюсь, как это было с Эдгаром Аланом По, я читаю о предмете своего интереса все, что могу достать, а потом забываю об этом. Это не значит, что литература – мой единственый друг по жизни. Но, сейчас сказав это, на прошлой неделе, например, я читал «Элеонору» По своей девушке на ночь. Я всерьез увлекся По, когда начались повторные выпуски экранизаций Роджера Кормана с Винсентом Прайсом. Первыми я увидел «Маску красной смерти» и «Гробницу Лигейи» 1964 г. Я не пересматривал «Гробницу» много лет, но даже спустя время небольшие отрывки и кусочки остаются в голове на всю жизнь. Я помню, что фильм начинается с похорон, и это так обреченно и мрачно, и напоминает мне группу Cathedral и их фронтмена Ли Дориана - это так классно и так классически. «Падение дома Ашеров» (1960) тоже отличный фильм. Первые кадры просто шикарны: стук в дверь, она открывается, и Винсент Прайс говорит (превосходно изображает Прайса): «Что это значит?». Фантастика! Я впервые увидел Винсента Прайса в этих фильмах Кормана; я не видел старых черно-белых фильмов, где он был молодым, кумиром миллиона женщин. Я всегда воспринимал его как парня, снимающегося в ужасах, хотя он сыграл и в великой драме, в 80-ых – «Августовские киты» - с Бетт Дэвис. Я всегда любил его акцент и тон голоса; у него потрясающий голос. Винсент Прайс реально был моим кумиром. Я долгое время хотел сделать тату с его изображением. Мне нравится, как Кэт Вон Ди делает портреты на моем теле, поэтому было бы глупо, если кто-то делал Винсента, кроме нее. Произошел забавный случай, когда мы записывали Screamworks: Love In Theory And Practice Chapters 1-13. В Калифорнии была старая церковь, которая была разрушена, и Винсент купил несколько скамеек и витражей. Когда он умер, его дочь продала многое из его частной коллекции на еbay. У меня появилась возможность стать обладателем кусочка этого витража. Он висел на потолке, когда мы записывали альбом. Он не модный и не богато украшенный, но это важная реликвия для меня. В то время, когда на финском телевидении показывали фильмы Кормана, показали и фильмы ужасов студии Hammer с Кристофером Ли и Питером Кашингом. Они мне нравились, но что я действительно любил – это Кашинга в роли Шерлока Холмса. Он сыграл в нескольких фильмах, включая «Собаку Баскервилей» (1959). Я большой фанат Шерлока Холмса. Я прочитал не так много книг Конана Дойля, но есть несколько отличных экранизаций. Как и у Винсента, у Ли потрясающий голос, но он слишком хорош и красив. Это было возвращение в эпоху VHS. Помню, папа однажды нашел в мусорном ведре 400 использованных кассет. Кто-то выбросил эти фильмы, и я смотрел их годами, когда был ребенком. Так я открыл Луиса Бунюэля и Феллини. Мы с Миге хотели достать хорошие ужастики, потому что у нас были определённые друзья. Большинство из этого материала пришло в Финляндию из Голландии, где почти нет цензуры. Это ожидание было похоже на то, как ты ждешь выхода альбома твоей любимой группы на виниле, и он выходит в 8 часов следующего утра. Это было как: «Тссс, эй, иди сюда, я просто слышал, что мне дадут «Зловещих мертвецов» на выходные!». Когда я впервые смотрел «Зловещих мертвецов», это была ужасная копия копии с копии. Ты действительно не мог достать многое из того, что тогда происходило, но это было так круто. Ты скучаешь по тем дням, которые так быстро прошли. Мы записывали все на кассеты, и я накопил огромную коллекцию хреналиона фильмов ужасов, в том числе был и «Восставший из ада» Клайва Баркера. Мы с Миге так любили «Восставшего из ада», что я даже встретился с Дагом Брадли, актером, сыгравшим Пинхэда. Мне также нравилась «Книга крови». Это была также и эпоха библиотек – не было Амазона, и денег тоже. Что бы произошло, если бы вы увидели, скажем, одну из кормановских экранизаций По? Вы бы пошли в библиотеку, получили бы лист ожидания и ждали бы книгу. Можете ли вы представить, что в наше время детям пришлось бы это делать? Они бы сошли с ума! Я думаю, все хотя бы немного читали По, когда были подростками. Его рассказы действительно «По-этичны». Как и у Лавкрафта, у него свой собственный оригинальный, самобытный стиль. Миге – поклонник Стивена Кинга, а я, несмотря на то, что мне нравятся некоторые экранизации, никогда не увлекался его книгами. Он мастер своего дела, но это мейнстрим – это и вправду не щекочет мое воображение. Его сын пишет под псевдонимом Джо Хилл. Его книга (дебютная – прим. пер.) вышла недавно – «Коробка в форме сердца» (2007). Все главы названы в честь классических рок-н-ролльных песен – заголовок аналогичен названию песни Нирваны, другие называются «Black Dog» и «Hurt». Он действительно хороший писатель – держит тебя в напряжении. В кормановских фильмах очень яркие цвета – этот голубой и красный – это не очень-то похоже на работы Дарио Ардженто, но когда я посмотрел «Суспирию» (1977), то впервые увидел связь. Даже несмотря на то, что истории действительно разные, можно увидеть, как один стиль развивается из другого. Долгое время HIM использовали саундтрек к «Суспирии» в качестве интро. Я всегда любил Goblin, группу, которая его сделала, и большинство из фильмов Ардженто. Это итальянская прогрессив-рок-группа, и весь их собственный материал был дер*мом, по крайней мере, для моих ушей, но музыка, которую они сделали для Дарио, реально крутая. У Дарио в одно мгновение кажется, что это великий фильм, а уже в другое он становится действительно странным. В этом смысле он похож на Дэвида Кроненберга, другого великого режиссера. Дарио работал в столь многих жанрах, не только в ужасах, но и в жанре нуар [фр. film noir — «чёрный фильм») — жанр американского кинематографа 1940-1950гг.], как ранние «Птица с хрустальным оперением» (1970) и «Кошка о девяти хвостах» (1971). Но даже если бы он создал одну лишь «Суспирию», этого было бы достаточно. К тому же, он странный парень. Если вы посмотрите его интервью, он, безусловно, не всегда прав, что весьма здорово! Мы на самом деле связывались с ним по поводу создания видео для нас – это было бы круто – сделать что-то, на что мы даже побоялись бы взглянуть! Визуально, HIM никогда не копировали его стиль, но это однозначно заставляет меня осознавать, как чрезвычайно важен этот аспект музыки. Когда мы микшировали наш первый альбом, мы напечатали обложку и положили ее на пульт, поэтому, когда мы работали, думали о том, соответствует ли звук обложке. Здесь всегда есть связь. Я впервые услышал об Остине Османе Спейре от Карла МакКоя. Вот ушлый парень! Спейр был художником, магом и все в этом духе. В конце 19 века он был вундеркиндом, когда он начал рисовать, и одним из самых молодых художников, выставлявшихся в Королевской Академии. Я увлекся им до эпохи интернета, и было почти невозможно узнать о нем больше – в то время о Спейре не так много было написано. По крупицам я собирал информацию о нем. Я читал книгу Питера Кэррола «Психонавт», там было все о магии хаоса [одно из современных течений в оккультизме, строящееся на отказе от любых форм догматизма и главенстве личного магического опыта – прим. пер.], и Остин Спейр открыл, то, что называют сигил-магией [http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B8%D0%B3%D0%B8%D0%BB], все виды в общем-то переплетаются. Это как увлечься Алистером Кроули через Led Zeppelin: «Кто, черт возьми, этот парень, которым так интересовался Джимми Пейдж?» Книга Фила Бейкера под названием «Остин Осман Спейр: жизнь и легенда забытого лондонского художника» очаровательно безумна; он действительно был единственным в своем роде. Спейр предшествовал сюрреалистам, таким, как Дали. Он рисовал анаморфные картины. Одна из них действительно известна – картина «Послы» (1533) Гольбейна, с двумя чуваками и «memento mori» (напоминанием о смерти) - вытянутый череп, на который приходится смотреть под определенным углом, чтобы поймать пропорцию. Мне всегда нравились оптические иллюзии, работы таких художников, как Эшер, когда я был младше. Потом я заинтересовался Шигео Фукудой, японским художником, который написал много «теневых» картин: поначалу кажется, что свалилось множество гребанных вилок, но когда освещение падает под определенным углом, видишь тень мотоцикла. На Screamworks мы сделали изображение монашки с четырьмя глазами… Мне нравится все такое. Потом я открыл для себя Майю Дерен - женщина, вытатуированная на моей коже. Она была авангардным режиссером, но изначально я помню ее по реально запоминающейся картине («Полуденные сети», 1943). Она смотрит в окно, и ты и вправду не можешь прочесть выражение ее лица – трудно сказать, взбешена ли она, одиноко ли ей или что-то еще. Я впервые увидел это на обложке сингла группы Primal Scream [Crystal Crescent/Velocity Girl, 1986]. Это работа одного из фотографов, который напоминает мне о том, как я люблю фотографию. Еще одна женщина - Эвелин МакХейл, покончившая жизнь самоубийством, спрыгнув с Empire State Building. Она спрыгнула, и студент-фотограф сделал ее фото, на котором она будто бы находилась в спокойствии, совершенном спокойствии. Она выглядела как Белоснежка, навсегда уснувшая на разбитой машине – ни крови, ни перемолотых костей и т.п. В1947 год это стало фотографией года журнала «Life». Позже Энди Уорхол использовал ее для картины «Суицид (Падающее тело)», 1962. Тears On Tape начинается с интро «Unleash The Red» это очень «по Джон Карпетоновски». Когда я был маленьким, «Пятница, 13-е», «Кошмар на улице вязов» и тому подобные фильмы-слэшеры [бессмысленные фильмы ужасов, где основной сюжет развивается вокруг убийцы-психопата, который убивает всех без разбора – прим. пер.], которые одно время были смешными, но я всегда любил по-настоящему жуткие фильмы, психологически страшные. «Хэллоуин» (1978), должно быть, один из самых страшных ужастиков: работа камеры с разных точек, дыхание Майкла Майера и музыка Карпентера. Он действительно великий композитор. «Хэллоуин» достаточно жестокий, но многое происходит за кадром, и наилучший способ пугать людей – это не показывать что-то. Это как с Лавкрафтом, люди позволяют воображению поиграть с самыми большими своими страхами. Там есть сцена с Джейми Ли Кертис, курящей косячок в машине перед тем, как случится весь этот ад, и песня Blue Oster Cult «Don’t Fear The Reaper», играющая по радио. Это все о создании зловещего настроения. К счастью, HIM – разновидность того, что вызывает чувство нахождения в потустороннем. Лучшим группам под силу это сделать. Type O Negative могли создавать реально странные комбинации. У них был достаточно сухой юмор, и в то же время в нем было и что-то жуткое, и что-то забавное – ты хочешь, чтобы наступил полный п*ц, он настает, но в то же время ты его боишься. Питер Стил один из моих кумиров, и точка. Через свою музыку он экспериментировал, пытался найти оптимальный баланс между чем-то реально милым, чем-то реально меланхоличным и чем-то реально сильно бьющим. Это классное сочетание – все, что нужно подрастающему парню… Карл МакКой Вилле обсуждает Х.Ф. Лавкрафта и древних шумеров с Карлом МакКоем. Я получил свою первую запись Nephilim в библиотеке; это был их первый альбом Earth Inferno. Я полюбил их зрительные образы, каллиграфию; все было так мистично. Я влюбился в это, стал скупать все их альбомы и погружаться в мир Карла МакКоя. Мне нравится, что хотя это довольно успешная группа, мы мало что знаем о нем и о группе. Это было действительно мудрым решением Карла – не становиться открытой книгой, когда дело доходит до лирики и музыки. Так здорово думать о нем, живущем в берлоге или в какой-нибудь сумасшедшей лаборатории, из которой он выходит каждые шесть лет, ну или что-нибудь интересное в этом духе. Вам потребуется некоторое время, чтобы узнать их получше. Его лирика эмоциональноимпульсивна, и ты точно не знаешь, почему. Мне всегда нравились авторы, которые могут передавать эмоции через, казалось бы, несвязанные предложения. Его лирика, вероятно, означает что-то совершенно другое для него самого, но она завуалирована в таком мистицизме, и это оживляет мое воображение. И следующему поколению этого немного не хватает. Да, хорошо быть Sex Pistols, хорошо быть откровенным, но с другой стороны «Get out of my dreams get into my car» («Проваливай из моей мечты и садись ко мне в машину» - дословный перевод названия песни Билли Оушена – прим. пер.) для меня ничего не значит. Их арт-работы сделаны компанией SheerFaith, созданной Карлом и еще несколькими людьми, и это всегда интересно. Он не идет на компромиссы, и я не могу дождаться его новых работ. Какая еда должна быть в меню, если я хочу сделать свой голос немного грубым? Что ж, ты можешь попробовать обжечь свое горло раскаленным растительным маслом, как я это делал в молодости. Сейчас, если еда не горячее, чем бангалорский фол (острое блюдо – прим.пер.), я не смогу даже попробовать ее! Думали ли Вы когда-нибудь о создании сайд-проекта, вдохновленного Остином Османом Спейром, под названием “Fraud And Junk” («Вымогательство и хлам»), и если да, то каким было бы это вымогательство? Ха-Ха! Может быть, это была бы компания подержанных автомобилей, специализирующаяся на запчастях для Остина? (здесь использована игра слов: Austin Osman Spare - английский художник и оккультист; и Austin spares – запчасти для автомобиля марки Остин) Какой Ваш любимый предмет оборудования сейчас находится в студии, в этой Ледяной Клетке, и продается ли он? Моим любимым инструментом является мой винтажный комплект звукозаписывающего оборудования, который склонен не работать, когда нужно – тем не менее, регулярное техническое обслуживание и хороший пинок обычно помогают! Мой микрофон Neumann U47, приобретенный у вокалиста Pink Floyd, это мой выбор инструмента. О, и несколько музыкальных человеческих костей! Все это будет выставлено на продажу, если я не смогу придумать новых мелодий. Что на земле является «нашим прыгающим, пульсирующим механическим мозгом»? Это работает по тому же принципу, что и четырехкратный двигатель внутреннего сгорания: всасывание, сжатие, взрыв, удар! Как сейчас обстоят дела у SheerFaith, и как Вы думаете, возможно ли приобрести их принт или какие-либо две работы до конца света? Я обещал показать свои работы свету до забвения. Из всех возможных доступных «моментов», почему именно «24-ый»? Двадцать четвертый момент, Точка Прекращения, Солнечный Зенит и то, что я называю Зоонской Луной (зоон – (биол.) всякая полностью развитая особь сложного организма). Нет часов, нет времени! Это четыре момента…И это часы… «Ты никогда не узнаешь, что такое достаточно, пока не узнаешь, что такое больше, чем достаточно» - Вы согласны с этим? Дорога излишеств приводит ко дворцу мудрости. Хватит об этом… Что является лучшим способом отправится в путешествие в свой мир психики? Широко закрытые глаза. Куда можно пойти, что научится правильно произносить древне-шумерский? Пойти и учить Морфонологию (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%BE%D1%80%D1%84%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%BB%D0%B E%D0%B3%D0%B8%D1%8F) и Фонологию, что я и сделаю, когда у меня будет меньше времени! По шкале от одного до десяти, как лавкрафтовец, как Вы оцениваете свое творчество и почему? Не очень некрономично с Вашей стороны спрашивать об этом («Некрономикон» - вымышленная книга, придуманная Говардом Лавкрафтом и часто упоминаемая в литературных произведениях, основанных на мифах Ктулху – материал из Википедии.) Я всегда смущаюсь моими, так называемыми, сравнениями с Г.Ф. Лавкрафтом, но все мы - как порция странной фантастики. И он, безусловно, является источником вдохновения для многих кошмаров других людей. Заканчиваем и расходимся, мой друг! ПЕСНИ СЛЕЗ Вилле Вало и Миге Амур делятся своими мыслями о каждой песне с опаляющего нового альбома Tears On Tape. Unleash The Red Вилле: Она начинается со звука включающейся кассеты в магнитофоне. Это довольно банально, но это было сделано ради веселья и подчеркивает название альбома. Многие классические рокальбомы имеют крутые вступления, а у нас нет ни одного. И большинство людей, примкнувших к HIM за последние несколько лет, понятия не имеют, что такое кассета! Сама по себе песня как дань Дарио Ардженто, Джону Карпентеру и всей этой музыке старых фильмов ужасов. Она получилась как продолжение экспериментов на синтезаторе. И она красиво задает атмосферу альбома. Хотя, думаю, слово «красиво» здесь неверно… All Lips Go Blue Вилле: Это первый сингл в Великобритании. На самом деле, это была одной из первых вещей, которую мы сделали вместе, и которая задала направление всего альбома. В принципе, все начинается с меня, бренчащего на акустической гитаре у себя дома и пытающегося быть похожим на Нила Янга. Затем мы идем на репетиционную базу, открываем банку пива и притворяемся Black Sabbath. Это неприятный процесс – взять довольно милую песню и поиметь ее по полной. Миге: Она начиналась по-настоящему думово. Мы действительно замедлили ее. Вилле: Мы долго с ней мучились, чтобы сделать все правильно. Мы пытались играть ее медленно; мы пытались играть ее очень быстро, испробовали все возможные варианты. Но потом пришли к совместному решению. Бьющий по мозгам рифф мы позаимствовали у Cathedral. И затем добавили туда действительно нежный вокал. Я приношу все сентиментальное и драматическое с лирикой, а потом приходят эти парни и… Миге: …Пердят в твою подушку! Лирика это метафора, как и большинство хорошей лирики. Вилле: Для меня это «memento mori», напоминание о смерти. После того, как все наши губы станут синими – это станет концом дней, так зачем беспокоится об этом слишком много. Давайте просто работать над материалом! Love Without Tears Миге: Это одна из последних песен, которую мы сделали. Она сложная. Хотя, мы записали ее довольно быстро. Вилле: Ее название - это дань Алистеру Кроули (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/%CA%F0%EE%F3%EB%E8,_%C0%EB%E8%F1%F2%E5%F0). Он написал книгу под названием «Магия без слез». Мы большие поклонники Led Zeppelin и любви Джимми Пейджа (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/%CF%E5%E9%E4%E6,_%C4%E6%E8%EC%EC%E8) к Алистеру Кроули, поэтому у нас появилась идея, что ты нуждаешься в чем-то немного псевдо-сатанинском, чтобы играть рок-н-ролл. Вот откуда взялось название песни. Эта песня о безнадежной надежде – когда ты неуверен в том, что вся жизнь должна быть сплошным весельем. Иногда тебе нужен сильный проливной дождь, чтобы потом полноценно насладиться клубничным мороженым в солнечный день. I Will Be The End Of You Миге: Это одна из первых песен, над которой мы начали работать. Первая версия появилась где-то два или два с половиной года назад, еще до того, как у Гаса начались проблемы с руками. Вилле: Это наиболее хаотичная песня на альбоме, наиболее Kyuss’овская. Один из тех случаев, когда ты приходишь на репетиционную базу и, вдруг, проходит восемь часов, запись песни оказывается в твоих руках, и ты действительно не помнишь, как это произошло: «О, гляньте, что мы сделали!». Это как хороший рок-н-ролл. Ты теряешь себя в музыке. Это становится трансцендентальной медитацией. Миге: Пурпурная Дымка (в оригинале «A Purple haze» - второй сингл группы The Jimi Hendrix Experience). Вилле: Лирически, это диалог с любовью, если бы любовь была живым существом. Любовь словно угрожает певцу, говоря, «Я покончу с тобой». И певец отвечает ей, «Хорошо, дай мне все, что у тебя есть, и посмотрим, что произойдет». Это словно борьба за власть, борьба с любовью. Кто выиграет в конце? Я не знаю. Это вечная война. __________________________________________________ Подпись к фото: По часовой стрелке сверху слева: Вилле играется с тотемом HIM, бутафорский череп одет в их настоящие волосы; Вилле изображает Нила Янга; Миге изображает Джина Симмонса. __________________________________________________ Tears On Tape: Вилле: Это более попсовая и более похожая на гимн вещь из всего того, что мы сделали. Тут массивная клавишная мелодия с тяжелыми гитарами, как очевидно. В плане лирики здесь протянуты две вещи – одна из которых «Детка, позволь взяться за твою руку», но также это любовная песня, посвященная музыке, всему тому, с чем мы выросли и тому, что сделало нас теми, кто мы есть, хорошо это или плохо. Название – это дань нашим кумирам, да и множество лирики в Tears On Tape относится к песням, которые важны для меня. В ней есть упоминание о церковных колоколах и громе – это я написал о начале первого альбома Black Sabbath. В тот день, когда я написал ее, действительно были раскаты грома, а моим рингтоном были церковные колокола, и я думал о Sabbath. Также, здесь упоминание о «Девушке с иглой в руке», что является классическим рокобразом. Для меня это «иголка на виниле». Я думал о жизни как о виниловой пластинке: ты ставишь иглу, но ты не хочешь задеть ее, потому что она соскакивает, но потом она все равно соскакивает, когда ты возишься с чем-то, или когда все портишь. И тогда, в какой-то момент, все заканчивается, и ты пытаешься перемотать это и сменить темп, меняешь с 78-ми до 33-ёх оборотов в минуту и все в таком духе. Into The Night: Вилле: Как по мне, рифф в этой песне что-то типа вещей в роде Kinks/Iggy Pop/Turbonegro. Он очень панковский для этой группы – металлическая разновидность панка. Вы получаете свадьбу между энергией панк-рока и что-то в роде ускоренных вещей 1950-ых или Roy Orbison-овских вещей. Это не должно было сработать, но работает. Я думаю, это относится ко всему альбому. Инь и Ян находятся довольно близко друг к другу. Они состыковываются. Миге: Как космический корабль. Hearts At War: Вилле: Это наша интерпретация риффа Symptom Of The Universe (Black Sabbath). Когда ты в репетиционной, тебе должно быть весело, и ты должен писать риффы, которые заставляют тебя трясти головой и которые было бы действительно приятно слышать. Если у меня появились идеи, я играю их остальным ребятам, и мы смотрим, что происходит. Риффы и мелодии занимают 15 секунд, но даже если ты получаешь одну великолепную часть из этих 15 секунд, сама песня может занять 7 лет, чтобы ты ее закончил. Она должна быть правильной. Ты не знаешь, когда сможешь сделать ее правильной. Нет ни рифмы, ни причины, и это то, что делает процесс интересным. По крайней мере, для меня. Эту песню мы пытались оставить настолько простой, насколько это возможно. Обычно это лучший способ в отношении риффов. Это должно быть чем-то, что заставляет тебя играть на воображаемой гитаре. И барабанах. И воображать, будто ты поешь. Это все должно быть воображаемым. Миге: Воображаемая мастурбация. Вилле: И это тоже. Но тогда мы не можем избавиться от бодлеровской атмосферы. Это просто естественно происходит. И в середине этой песни есть что-то норвежское и блэк-металлическое, и клавишное. Она звучит как Mortiis. На самом деле, мы называем этот отрывок в середине “Mortiis”. Trapped In Autumn: Вилле: Это коротенькая интерлюдия, похожая на FX, то, что было у Black Sabbath на Vol.4. Я думаю, любому хорошему альбому нужна передышка. Песни идут друг за другом, они полны информации, они бросаются тебе прямо в лицо, производительность столь велика, так что, это «момент охлаждения». Ты можешь пойти перекусить, попить пива или поссать. В холодильник. Я пересмотрел все свои сэмплы, которые записывал в течение многих лет и откопал пару вещиц. Грохот – это звуки с Sunset Strip (Sunset Strip - это участок Сансет бульвара длинною в два с половиной километра, который проходит через Западный Голливуд – прим. пер.), которые я записал с балкона 332-ой комнаты отеля Sunset Marquis в Лос Анджелесе. Тут присутствуют некие отблески синтезаторов 80-ых годов, которые я проверял в деле, и ужасно звучащий пиано-рифф, который я откопал на своем компьютере. В общем, мы нарезали все это, развернули и повозились с этим. Это были просто экспериментальные мысли. Ну и будучи абсолютно честным, основная причина создания Trapped In Autumn в том, что мне не хотелось, чтобы на альбоме было 12 песен, я хотел, чтобы было 13. Мне просто больше это число нравится. No Love: Миге: Рассказчик, входящий в студию – отличное начало песни. Эти шаги – бум, бум, бум… Вилле: Мы думали, это будет отличным треком, открывающим альбом, но потом на протяжении всей работы произошли изменения. No Love – самая прямолинейная песня на альбоме, песнябульдозер. Дэвид Кавердэйл однажды сказал: «Это тяжелые времена для нас, похотливых мужиков». И в лирическом плане это песня похотливого мужика. Она говорит, что никакой любви не будет достаточно – это о состоянии ненасытности. Она может быть интерпретирована посредством членотерминов или любовных терминов. Drawn & Quartered: Вилле: Это последняя песня, которую мы решили включить в альбом. Я записал ее дома – сыграл все барабанные партии и все остальное – она отличается от всех остальных песен. Она начиналась с полномасштабной акустической гитары, фолковая вещь, и меня, притворяющегося известным чуваком, который умер, вероятно, лет 30 назад. Я пытался написать песню, которая просто льется, льется и льется, и пытался проверить свой лимит. И он закончился где-то на пяти минутах и четырнадцати секундах. Как по мне, эта песня навязчивая и довольно странная – она как бы слева от центра и более духовно обогащена в отношении остальной части альбома. Она не особо тяжелая, и с ней что-то не так, в хорошем смысле. В лирическом плане, у меня была проблема, чтобы просто подойти и пригласить на свидание, «Пошли погуляем?». Маленький По показывается изнутри. Drawn & Quartered – это памятный путь. Тебе нужно немного жестокости в конце дня. Lucefer’s Chorale: Миге: Это дань злу. Она очень мрачная и думовая. Вилле: В хорошем рок-альбоме должна быть хотя бы одна вещь, посвященная Лорду из Пресиподней. Она появилась очень спонтанно. Мы работали над Drawn & Quartered, и я сыграл рифф. Мы его опробовали и сделали очень медленным, что звучало великолепно, а потом вдруг мы такие: «Давайте это запишем». И мы записали. Я забрал заготовки домой, доработал их, добавил немного странных обволакивающих гитар и поверх прокричал таким чисто блэк-металл вокалом. Она очень мило разрушает все к чертям. Drawn & Quartered звучит очень нежно, и было славно показать ей средний палец этим треком. W.L.S.T.D.: Вилле: When Love Starts To Die (Когда любовь начинает умирать). Я решил, что эта песня и последний трек с альбома, Kiss The Void, будут двумя частями одной песни. Рифф этой песни пришел ко мне в голову, когда я ехал на такси в репетиционную. Я начал мычать про себя этот рифф, чего никогда не делал. Но у меня не было ничего под рукой, чтобы записать его, так что мне пришлось мурлыкать его под нос минут 25. Я платил за такси и все еще мычал про себя, потом я пошел в магазин и все еще мычал. Когда я добрался до репетиционной, я подобрал гитару и начал играть его, а Гас начал отбивать ритм. Это одна из песен, где мы следовали прямо по стихам – мы точно знали, какой тип атмосферы хотим взять от Sabbath и Electric Wizard. Она сама себя написала. Это одна из крутых вещей в музыке. Написание песни может занять хреналион лет – ты анализируешь ее, затем анализируешь заново. И потом однажды тебе вдруг приходит идея крышесносного риффа на заднем сидении такси. Миге: Когда мы записывали ее, мы хотели сделать ее настолько «северной», насколько это возможно. Вилле: И мы хотели, чтобы она стала данью позднему, великолепному Питеру Стилу из Type O Negative, поэтому в ней присутствует низкий вокал. Kiss The Void: Вилле: По существу, это аутро к предыдущей песне. Я люблю альбомы, в психоделии которых ты теряешь себя. Гаса не было в студии, так что, за барабанами был я, и именно поэтому ими нельзя насладиться. Она резко заканчивается, из-за кого-то, кто нажимает «стоп» на кассете. Это прекрасно, когда ты теряешь себя в музыке, и нечто подобное этому вырывает тебя из нее. Тебе нужны такие моменты, которые имеют тебя, которые грязные и неправильные – ты ими не наслаждаешься, они не в тему и плохо сыграны. Это преподносит тебе обе крайности. Мы хотели, чтобы альбом оставался органичным и грязным, смелым и живым, панковым и всем подобным. БОНУС ТРЕКИ – KISS OF DAWN (LIVE) & BURIED ALIVE BY LOVE (LIVE): Вилле: Я подумал, эти два бонус-трека отлично подошли бы альбому, потому что они – напоминание о том, о чем собственно весь Tears On Tape, со всей энергией и всем остальным. Мы записали эти лайв-версии в студии Finnvox в Хельсинки. Когда мы их играли, по нам прокатилась взрывная волна, сделав их живыми в противоположность всему отточенному до автоматизма и т.п. Они довольно беспорядочны, надеюсь, также, как у Iggy Pop And The Stooges. _________________________________ Стр. 44-45. Подпись к фото: Слева направо: Вилле превозносит Криса Айзека, важную фигуру в мифологии HIM; Бартон щекочет его многочисленные клавиши. _________________________________ Стр. 46-47. Подпись к фото: Слева направо: Миге вонзает зубы в другой удовлетворяющий «крышесносный» рифф; Вилле снова импровизирует. Перевод выполнили: Кузнецова Мария, Генералова Кристина и Соколан Нина Linde «Guitar Hero» группы HIM о своей растраченной впустую молодости, о диких ранних годах в группе и о семейной жизни. ««Плохие парни» научили меня курить и познакомили с другими полезными вещами, такими как, просмотр порно, поджог заброшенных домов и угон автомобилей…» Микко «Линде» Линдстрем, ака Лили Лазер, подсел на игру во впечатлительном семилетнем возрасте после первого опыта с гитарой. Когда ему исполнилось десять лет, он, наконец, получил свою собственную мини акустическую гитару Landola с виниловыми струнами и немедленно приступил к изучению припева песни KISS «Heaven’s On Fire». Его ранние музыкальные воспоминания включают в себя прослушивание кассет Элвиса Пресли в машине своего отца, когда ему было четыре года – уже в столь раннем возрасте он знал, что хочет быть в группе. Линде сформировал His Infernal Majesty вместе с Вилле Вало и басистом Миге когда ему было 15, и играл на лид-гитаре для всех их альбомов. В перерывах от HIM, он является лидером Daniel Lioneye, также был участником супергруппы WhoCares в рамках благотворительности вместе с Тони Айоми и Джейсоном Ньюстедом. Гитарист является поклонником философских книг и научно-фантастической литературы – «Американские боги» Нила Геймана (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/%C3%E5%E9%EC%E0%ED,_%CD%E8%EB) одна из его любимых книг. Он ненавидит фильмы ужасов, предпочитая хорошие комедии, документальные фильмы о природе и «Маленькую Британию» (Little Britain). У Линде есть ребенок от его первой жены, певицы Мариам «Манна» Янтти, а сейчас он помолвлен с Тони-Мари Айоми, дочерью легендарного рифф-мастера Black Sabbath. Они вместе уже более пяти лет, и живут в финской сельской местности со своими домашними животными. Каким было Ваше детство? Оно было очень стабильным; мои родители всегда хорошо заботились обо мне, но я был очень чувствительным и всего боялся. Что еще хуже, я носил очки с пяти лет, и надо мной много издевались в детском саду, но, тем не менее, когда я начал учиться в школе, я каким-то образом подружился с «плохими парнями» старше меня, так что больше меня никто не трогал! Они научили меня, как курить сигареты и познакомили с другими полезными вещами, такими как просмотр порно, поджог заброшенных домов и угон автомобилей. Я мог бы легко оказаться другим, но мне хватило здравого ума, чтобы убежать от этой компании довольно скоро. Кто были Ваши герои, когда Вы росли? Кроме моего папы, это был Стив Вай (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/%C2%E0%E9,_%D1%F2%E8%E2). В то время как я учился играть на гитаре, у меня были все его сольные альбомы, весь Дэвид Ли Рот, весь Whitesnake – всё. И я много слушал Passion And Warfare! Так же я по настоящнму восхищался учителем по музыке, Смоджу; он был лучшим, и научил меня многому во всех отношениях. Я был очень нервным, но он имел какое-то успокаивающее влияние на меня. Я не знаю, чем он занимается в настоящие дни, но он был инженером фасада дома The Rasmus (мы понятия не имеем, о чем здесь идет речь – прим. перев.). Вы религиозны? Нет, но я всегда очень верующий. Я стараюсь слушать свой внутренний голос и посутпать правильно. Когда я был ребенком, я сильно беспокоился, пытаясь выяснить тайны Вселенной, жизни и смерти. В настоящее время, я стараюсь принять то, что мой мозг не способен понять всё – все мы всего лишь кучка дебилов на странном шаре, плавающем в космосе. Вы сформировали HIM с Вало и Миге, когда еще учились в школе – какого это, взрослеть вместе в одной группе? А мы повзрослели?! Серьезно, это потрясающий опыт, и даже не смотря на все наши взлеты и падения, мы все еще вместе, и это самый важный факт. Я очень горжусь нашими достижениями: мы все еще здесь, мы не отстой и мы все еще разговариваем друг с другом – не так много групп могут сказать так же. Помогает еще и то, что мы разделяем одно и то же чувство юмора, которое бывает очень необъходимым, когда ты находишься в длительном туре! Второй альбом HIM Razorblade Romance впервые вывел группу за пределы Финляндии, но именно четвертый альбом Love Metal в 2003 году стал настоящим прорывом для вас. Как Вы чувствовали себя в то время? Вероятно, в похмелье или пьяным. Серьезно, я не помню деталей, потому что все это словно большое пятно в моей голове. Я не имею понятия, когда произошло то или это, было ли это несколько месяцев или десять лет назад. Вы много праздновали в первые годы HIM… Я не могу назвать это празднованием; это было попыткой справиться со всеми теми хлопотами, внезапно появившимися в моей жизни. Я застенчивый итровертный зануда, и это все было для меня слишком. Я знаю, что это не очень «рок-н-ролльно», но мне действительно стыдно за все те глупые вещи, что я делал, когда был пьян. Не поймите меня неправильно, я люблю немного выпить и хорошо провести время, но не так уж приятно просыпаться со сломанным запястьем и отменять из-за этого тур, когда ты не можешь вспомнить, что случилось прошлой ночью…По крайне мере, не в 36 лет. Как Вы отнеслись к внезапной славе и гастролям? Это было опустушающе, и мы гастролировали очень много, но я люблю играть в живую. В тот день, когда родилась моя дочь Оливия, я должен был лететь в Германию на шоу Top Of The Pops, поэтому я позвонил нашему менеджеру Сеппо, чтобы сказать, что не смогу полететь. Группа выступила на шоу, а Вилле симитировал игру на гитаре, так что в итоге все закончилось хорошо. Я приехал в больницу как раз вовремя, но уже вскоре должен был лететь на следующем рейсе в Германию для гига на другой день – это, вероятно, было лучшее шоу за все время, потому что я играл для своей дочери! Тяжело быть в далеке от дома, когда у тебя есть дети, но у нас есть много свободного времени, которое мы можем потратить на наши семьи. Моей дочери сейчас десять лет, и я стараюсь проводить с ней как можно больше времени и поощряю ее стремление быть независимой и сильной. Довольно скоро она станет подростком, и тогда я буду вынужден купить ружье! Чем Вы занимались в свободное время после окончания тура Screamworks? У меня не было особо много свободного времени, потому что я записывал альбом Vol II для Daniel Lioneye, мы гастролировали два месяца по Америке вместе с Cradle Of Filth, и затем я написал несколько новых песен. Мы так же играли на SXSW (подробнее http://en.wikipedia.org/wiki/South_by_Southwest) в Техасе, это было так забавно! Это было некой противоположностью туру HIM, потому что у нас был скромный бюджет, мы вернулись к истокам и останавливались во всех этих дерьмовых отелях, делили автобус с Turisas, сами таскали свое оборудование и были тихими и покладистыми парнями. Daniel Lioneye это очень важный проект для меня, так как я люблю играть тяжелую и агрессивную музыку. К тому же, я пережил очень грязный развод с бывшей женой, и мне нужно было немного выпустить пар. Есть какие-нибудь планы для нового альбома Daniel Lioneye? Да, и уже почти все готово – демо звучит действительно хорошо, так что я очень взволнован! Нам только нужно найти время, чтобы все закончить, но поверьте мне, это произойдет. Это будет немного отличаться от последнего альбома: немного менее бредово, более мелодично, и вы, в самом деле, будете в состоянии услышать вокал. Я работаю с Сеппо, который играл в американском туре Daniel Lioneye, и он лучший барабанщик для такого вида музыки. Как происходила работа над Tears On Tape? У Гаса были некоторые проблемы с нервами в его руках, и мы не были уверены, будем ли мы готовы продолжить. Он продолжал получать от врачей эти нелепые сообщения, и это очень разочаровывало. В то время мы были в довольно мрачном положении – я потерял аппетит и не мог нормально спать. Как только он восстановился для того, чтобы начать играть, мы были готовы работать над новыми песнями. Каждый альбом HIM немного отличается по звуку, и в этом подходе это так же зависит от того, кто продюссирует и микширует альбом. В этот раз мы вернулись к корням и работали с Хиили [Хиилесмаа – смотри далее на стр.102]; он имеет представление о нас больше всех и помогает моим гитарам звучать массивно, что очень важно! Он знает, как создать действительно хорошую атмосферу в студии: мы были как в больнице, где вокруг валяются докторские халаты и стетоскопы. Это было очень увлекательно. Тим Палмер микшировал альбом в Лондоне и снова выпонил великолепную работу; у меня были большие ожидания, и он более, чем превзашел их. Я думаю, Tears On Tape это наш лучший альбом на данный момент – новые песни абсолютно прекрасны с огромным количеством громких гитар. Если бы HIM никогда не существовали, чем бы Вы занимались вместо этого? Возможно, я бы играл в какой-то другой группе или работал с животными, потому что я огромный любитель животных. Я не могу представить себя работающим в оффисе – я занимался этим раньше, но это было не мое. Ты помовлен с Тони-Мари Айомми – какого это, иметь одного из самых выдающихся гитаристов в мире в качестве своего тестя? Это очень странно. Когда я впервые встретил Тони-Мари в Лондоне, я не осозновал кто она есть – это была любовь с первого взгляда. Затем я узнал, кто ее отец, и я пришел в ужас! Достаточно трудно угодить своим родственникам, не говоря уже о легенде как Тони Айомми, но он оказался по настоящему милым парнем, и мы сразу же поладили. Он свел меня со многими замечательными людьми и разделяет со мной множество интересов, но при этом он обладает весьма развязным чувством юмора и любит пошалить. Он и его жена всегда радушно принимали меня и всегда давали такие хорошие советы, в которых я действительно нуждался. Я испытываю к нему глубокое уважение. Iggy Pop Линде о том, почему певец The Stooges рулит и о его 20 лучших мелодиях. Впервые я увидел Игги в живую во время тура American Caesar, кажется, в 1993 году, когда мне было 17 лет. Он играл в Kulttuuritalo, в Хельсинки. Я был просто очарован его присутствием. Это было очень напряженное шоу. Я никогда не видел, чтобы Игги давал плохие концерты. Он всегда выкладывается по полной. После концерта я реально напился со своими друзьями, и мы пошли в репетиционную, где играли Wild America несколько часов и разгромили пару гитар… Такого как Игги больше не существует. Его послание гораздо глубже, чем просто музыка. Это так же и мироощущение. Он пишет о вещах таким образом, что они действительно трогают меня. К тому же я люблю его чувство юмора. Есть множество отличных интервью с Игги на YouToub. У меня было много Игги-марафонов с друзьями, мы просто смотрели шоу за шоу. Это было несколько раз в течение двух дней. Некоторые из моих друзей думали, что мне нужна помощь. Как я говорил, я не думаю, что вы можете действительно услышать Игги в чистом виде в моей игре; это больше состояние сознания. Если вы заинтересованы изучить музыку Игги, то это лишь некоторые яркие песни из его сольной карьеры, которые вы, возможно, не слышали, но просто обязаны услышать: Blood On Your Cool, Inferiority Complex, Mask, Pussywalk, V.I.P., Nazi Girlfriend, Social Life, Innocent World, Til Wrong Feels Right, Whatever, Superbabe, My Idea Of Fun, Greedy Awful People, Espanol, I’m A Conservative, Shoeshine Girl, Little Electric Chair, I’m Bored, She Took My Money и Drink New Blood. Первый раз я встретился с Игги в Германии несколько лет назад. Это была Comet Awards, где он вручал нам награду, которую мы выиграли! Мы встретились с ним за кулисами. У меня была огромная куча записей и всякого стаффа для подписи. Я так нервничал, что не мог сказать ни слова. Я просто весь вспотел и старался не упасть в обморок… Урожденный Джеймсом Ньювелом Остербергом Мл. 21 апреля 1947 года, Игги Поп впервые прославился вместе с The Stooges, рокерами из Детройта, с которыми Поп записал три плодотворных альбома – в 1969 году The Stooges, в 1970 Fun House и в 1973 Raw Power – альбомы, которые помогли сформировать звучание и ярость панк – рока. Показывая свое небрежное отношение ко всему миролюбивому и притязая своих современников, The Stooges раздавали свои жестокие, грязные риффы, завершающиеся рычанием их, гибкого как кобра, фронтмена, и чеканили такие классические мелодии как I Wanna Be Your Dog, 1969 года, TV Eye и Search And Destroy. Вместе с The Stooges, Поп овладел живым представлением на ином уровне, классно обмазывая себя арахисовым маслом, катаясь по битому стеклу и – что было доказано на их финальном концерте перед распадом в 1974 году – провоцируя компанию Ангелов Ада (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/%C0%ED%E3%E5%EB%FB_%E0%E4%E0), которые забрасывали его и группу пивными бутылками. Это последнее шоу – ветхое представление, доступное на легендарном бутлеге Metallic K.O. (подробнее http://en.wikipedia.org/wiki/Metallic_K.O.) – ознаменовало прекращение деятельности The Stooges на три десятилетия. Но пока они продавали несколько своих альбомов, их легенда росла в их отсутствие. Начав сольную карьеру, Игги быстро стал звездой в своем праве. Он снова связался с Девидом Боуи, спродюссировавшим последний оригинальный альбом The Stooges, переехал в Европу, записал свой первый из двух сольных альбомов – The Idiot и Lust For Life, вышедших 1977 году – во Франции, Берлине и Мюнхене. На этих записях он создал свои самые известные мелодии, такие как The Passenger, Nightclubbing, China Girl и Lust For Life, монументальный гимн гедонизму, впоследствии вошедший в саундтрек к фильму «На Игле». Сольная карьера Игги пользовалась большим коммерческим успехом, нежели реинкарнация The Stooges, но его дикое поведение на сцене осталось нетронутым – подбрасывание чучел животных в середине песни во время выступления на детском ТВ-шоу «№73» в 80х годах и его абсолютно просвечивающие брюки во время выступления на музыкальной программе «The White Room» в 90х, заведомо демонстрирующие его большой член перед камерами. Когда поздние поколения начали изучать корни панка, доверие к Игги только увеличилось, и гранж эра увидела Попа, выпустившего в 1993 году пластинку American Caesar под влиянием новой эпохи. Но с годами амбиции Игстера росли, и когда 20 век был близок к завершению, он изменил себя в качестве эстрадного певца на альбоме 1999 года Avenue B, спродюссированного Доном Возом (из Was Not Was) (подробнее http://en.wikipedia.org/wiki/Don_Was). Но если вы можете представить этого человека без The Stooges, то представить The Stooges без него невозможно, и несколькими годами позже (как потомок Детройта Джек Уайт из The White Stripes (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/%C4%E6%E5%EA_%D3%E0%E9%F2), громко воспевающий хвалу группе), Поп вновь собрал группу со старыми друзьями гитаристом Роном Эштоном (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/%DD%F8%F2%EE%ED,_%D0%EE%ED) и барабанщиком Скоттом «Rock Action» Эштоном (http://ru.wikipedia.org/wiki/%DD%F8%F2%EE%ED%2C_%D1%EA%EE%F2%F2) (басист Дэйв Александр умер в 1975 году, и был заменен басистом из группы Minutemen и околопанковской иконой Майком Воттом (подробнее http://en.wikipedia.org/wiki/Mike_Watt)) для триумфального воссоединительного тура The Stooges, чтобы потом, свернув глобальные гастроли, вернуться в 2007 году с пластинкой The Weirdness, спродюссированного Стивом Альбини. Трагически, Рон Эштон умирает от сердечного приступа в 2009 году, но с аккомпаниатором эпохи Raw Power, Джеймсоном Вильямсоном, занявшего место Рона, они записывают пятый альбом The Stooges, Ready To Die. Сейчас 65-летний Поп показывает, что нет ничего страшного в выходе на пенсию, ну или в приятном погружении в дни спокойствия. В самом деле, пока вы читаете этот фанпак, Игги возможно где-нибудь прыгает через сцену полуголым, с микрофоном в руках, и завывает о том, как он хочет быть вашей собакой. Так пускай он так свирепствует еще на протяжении долгих десятилетий. ДЬЯВОЛ В СВОЕМ ОБЛИЧЬИ ЕГО СТРАСТЬ К ХУДОЖНИКУ ОСТИНУ ОСМАНУ СПЕЙРУ ПОДАРИЛА РОКЕРУ И РАДИОВЕДУЩЕМУ ДЭНИЕЛУ ПИ КАРТЕРУ ВОЗМОЖНОСТЬ РАБОТАТЬ НАД ХУДОЖЕСТВЕННЫМ ОФОРМЛЕНИЕМ TEARS ON TAPE Любому, кто хоть немного интересуется британским роком, знакомо имя Дэниела Пи Картера. Наиболее известный как ведущий радио-передачи «Rock Show», он также тесно связан с творческой стороной музыкального бизнеса на протяжении 16 лет, будучи наиболее замеченным как басист британских хит-мейкеров группы «А» [http://en.wikipedia.org/wiki/A_(band)], фронтмен хардкоркоманды «Hexes» и автор песен главных хитовых синглов подобных популярным проектам McFly и Мэтта Уиллиса. Современный эрудит рок-н-ролла, он скромно описывает себя как человека, «либо пинающего балду на радио, либо состоящего в надоедающей группе. Либо и то, и другое сразу!». Быть может, гораздо важнее то, что Дэниел еще и состоявшийся художник и человек, украсивший потрясающими образами Tears On Tape. Как он объясняет, его причастность к альбому знаменует возврат к делу, которым он изначально занимался задолго до того, как стал музыкантом. «В молодости у меня была дипломная работа в Университете искусства и дизайна имени Св. Мартина», - рассказывает он. – «Это было то, чем я намерен был заниматься, но вcе сложилось странным образом. Одной из первых порученных мне работ было оформление для «А» [для дебютного альбома 1997 года «How Ace Are Buildings»]. Я не выполнил поручение, но получил работу басиста. Забавно порой происходит! «По этой причине после этого я долгое время не делал ничего ужасного – я сделал несколько работ для Roadrunner Records, а потом и материал для своей собственной группы, когда он ей был нужен, и все в этом роде. Но год спустя сломалась моя звукозаписывающая установка, и я больше не смог записывать музыку дома. Все Рождество и Новый год я сходил с ума. Что касается меня, то когда я пишу что-то, мне нужно записывать это сразу, иначе я забуду, поэтому я впал в депрессию, так как не мог писать музыку, и вместо этого я начал рисовать». «Я сделал несколько принтов, выложил в сеть и продал их очень быстро, из-за чего у меня появилась новая причина, чтобы этим заниматься. Затем я стал много рисовать, но нарисовав что-то, я оформлял это в рамку и отдавал друзьям, чтобы только оплатить кармические счета!». Несмотря на то, что Дэниел всегда был гласным сторонником HIM, особенно с тех пор, как стал радио-диджеем, его недавнее возращение в мир изобразительного искусства произошло на глазах общественности. В результате некоторые, наверное, были удивлены, что Вилле Вало доверил ему эстетическое оформление Tears Оn Тape. Путь Картера – от вновь обретенного энтузиазма к рисованию до детальной разработки упаковки альбома – был одним из странных совпадений и вместе с тем потрясающей синхронностью. «C тех пор, как мы начали этим заниматься, происходили реально странные вещи», - говорит Дэн. – «Прямо перед тем, как начать, Bring Me the Horizon были на Радио 1, и начали свое выступление с известной цитаты Чарльза Мэнсона: «Я окно автомобиля и кувшин вина. Я острая бритва, если Вы подойдете слишком близко!». Я отправил Оли (Сайкс, фронтмен BMTH) сообщение о том, что я удивлен, что он использовал эту цитату, он ответил, что это был всего лишь неплохой выбор. Поэтому я нарисовал Мэнсона, окруженного режущими по горлу бритвами, гоночным шлемом и очками». «Потом, когда Вилле Вало был в Великобритании на микшировании альбома, я приехал послушать с Алексом Миласом (редактором Metal Hammer’а) и Ли Дорианом (фронтменом думлегенды Cathedral и основателем Rise Above Records). Мы взяли по кружке пива и стали слушать запись. Я и Ли говорили о чем-то другом и о Uncle Acid & The Deadbeats, одной из групп, записывающихся на его лейбле, и он сыграл мне новую песню «Poisoned Apple». Мы сели послушать ее, и во втором четверостишии были строки: «Я окно автомобиля, детка, я кувшин вина…». И я такой: «Это так странно! Я только что написал картину к этой цитате…». «Я показал им картину, она была сфотографирована на мой телефон. Вилле сказал: «О, я не знал, что ты рисуешь». Я рассказал, что учился этому, но особо ничего до сих пор не сделал, но на самом деле очень бы этого хотел, и Вилле спросил меня, не могу ли я нарисовать что-нибудь для альбома. Конечно, я могу!». Пылая вдохновением и чувствуя, что все происходит само собой, Дэниел и Вилле стали работать над разработкой концепции художественного оформления Tears On Tape. Пара вступила в продолжительное обсуждение и вскоре обнаружила, что у них много общего, не только их обоюдная любовь к искусству Остина Османа Спейра, оккультного художника начала 20 века, который оказал сильное влияние своими представлениями о символизме и эксцентричной технике автонаписания и стирания границ между сознательным и бессознательным. «Да, мы оба увлечены Спейром и оба интересуемся Алистером Кроули (оккультист), даже несмотря на то, что никто из нас не является его фанатом», - говорит Дэниел. – «Но Спейр много значил для нас обоих. Я начал делать эскизы и отправлять их Вилле, потому что я показал ему массу других своих рисунков, которые также были частью оформительской работы – серии рисунков черепов с очень продуманной геометрической основой. Это символичные рисунки, разделенные на физическую, геометрическую нижнюю часть, в то время как верхняя часть более неземная. Вилле они и вправду понравились, и он спросил, можем ли мы сделать что-то вдоль этих линий. Он сказал, что он хочет купить эти рисунки. Поэтому два или три из них были использованы для оформления альбома, и потом я продолжил эту тему, использовав его лирику как стартовую точку. Благодаря гибкому и ясному взору своего фронтмена, HIM всегда отличались ярко выраженным эстетическим вкусом. Обложки ранних альбомов HIM изображали Вилле Вало в образе настоящего романтического героя, но начиная с Love Metal’а 2003 года, эти финны предпочли использовать более мистическое, многозначное оформление – решение, которое помогло усилить общую силу мрачности группы, но с легко запоминающимися песнями. Оформление Tears On Tape может и не означать полный отказ от предыдущих попыток, но разработки Дэниела были не похожи на то, что украшало альбомы HIM раньше. Огромный спектр деталей многочисленных рисунков буклета и упаковки дает отличную возможность преданнейшим фанатам покопаться в новом материале. Для интересующихся оккультизмом и магией Tears On Tape также предлагает ценный кладезь переплетающихся идей. «Если Вам нравятся такие вещи, Вы увидите много эзотерических отсылок к ним», - объясняет Дэниел. – «Символ Вавилона на обложке, например. Думаю, хартаграмма – это тоже потрясающее изображение, но это скорее символ группы. Он великолепно сочетает в себе все. Вилле хотел, чтобы хартаграмма была на обложке, и я стал думать о других знаках и о многом другом, и начал впихивать их в главное изображение. Он не хотел, чтобы на обложке были какие-либо стихи. Он реально не любит The Beatles, и он только недавно узнал, что они были первой группой, включившей все тексты песен в альбом, и из-за этого он решил, что никаких лириксов на альбоме не будет. Я сказал: «Хорошо, думаю, что хорошо, что они есть, но людям не обязательно знать, что они там. Для обложки я использовал довольно известную магическую диаграмму, изображающую змею, в оригинале на беглом иврите, но я хотел поместить текст заглавной песни прямо сюда, но так, чтобы люди не смогли его увидеть. Поэтому это было написано на Малахиме, который применяется преимущественно в церемониальной магии». Казалось досадным, что оформление Tears On Tape будет главным образом использовано в маленьком CD-буклете, потому что так много Дэниел сделал рисунков, что роскошный разворот винилового альбома выглядел более приемлемым вариантом для презентации. К счастью, и художник, и Вилле Вало выросли в эпоху, когда винил был единственным доступным форматом, и нельзя было упустить шанс приобрести какую-нибудь сногсшибательную ценность. «Как только мы начали об этом говорить», - рассказывает Картер, - «мы заговорили о специфических альбомах, которые мы бы хотели упомянуть. Вилле говорил про подготовку винила и оформление разворота, он хотел, чтобы конечный продукт был галереей картин, в отличие от всех остальных современных альбомных обложек, на которых и спереди, и сзади одни лишь тексты - в строгом соответствии с модой. Сделать это было моей мечтой. Эту группу я любил на протяжении многих лет. Стоило ему только сказать, что он не хочет никаких текстов на буклете, а вместо них – только галерею моих рисунков, я сразу подумал: «О, это было бы здорово! Огромное спасибо!». Как только концепция Tears On Тape была разработана Дэниелом и Вилле, все, что осталось сделать художнику – это погрузиться в воплощение всех идей в жизнь. Наверное, удивительно, что Дэниел говорил, что фронтмен HIM, казалось, вполне доволен тем, что он отошел на задний план, позволив рисункам появляться естественным образом, успешно держа в балансе свои чудные контролирующие наклонности в целях поддержания неприкосновенности и эзотерического чутья Дэниела на протяжении всего творческого процесса. «О, да, он оставил меня в полном одиночестве, чтобы я этим занимался», - рассказывает Дэниел. – «Единственное время, когда мы не виделись, было тогда, когда я готовил 13 или, возможно, 14 рисунков, а потом некоторые из них я показал ему и сказал: «Они только что начаты, сделаны только наполовину, немного заблудились и пока смотрятся слишком обрывочно, как наброски», а он ответил: «Мне они реально нравятся! Я люблю несвязность!». Так в результате всей работы получился весьма странный микс материала». «Но он оставил меня, чтобы я погрузился в работу, и однажды я работал так, что это заняло пару дней. В итоге я сосредоточился до такой степени, что так было всего три или четыре раза в жизни! Было странно, что ты не замечаешь, как летит время. Это как писать музыку – осознание времени просто исчезает». Есть что-то несомненно сильное и, если Вы к этому склонны, то увидите волшебство вокруг оформления Tears On Tape: переосмысленная его создателями смесь оккультного символизма и мистических изображений придают альбому атмосферу потусторонней мистики еще до того, как заиграют ноты первого трека. И эта магия выходит за пределы самого оформления: это связано со спонтанным и случайным соединением художественных идей, что привело, в свою очередь, к сотрудничеству Дэниела и Вилле, а также и к другим странным стечениям обстоятельств, которые произошли с тех пор, как началась работа над проектом. «Я приехал в Хельсинки, чтобы посмотреть выступление HIM и показать свои работы», вспоминает Картер. – «Я сказал: давай я приеду в и покажу все тебе там?», а он мне: «Нет, там негде будет посидеть и все обсудить, будет очень много людей, желающих присоединиться к разговору…». Он хотел, чтобы были только я и он, и это было потрясающе». «Он сказал, что надо встретиться в баре рядом с моим отелем, потому мы вышли, пол был в виде мозаики, которая делилась на точно такие же части, как и во многих рисунках! Позже я купил что-то в этой типографии с названием Fulgur. Они издавали журнал «Abraxas», где было много материала о Спейре и других оккультных художниках. Вскоре вышло новое издание этого журнала, это была делюкс версия, поэтому я зашел на их сайт и нажал «заказать» и, клянусь, как только я нажал, кто-то постучал во входную дверь, я открываю, а там парень с посылкой, просит расписаться и говорит, что это от Вилле. Он заказал мне что-то с сайта Fulgur. Это было очень странно. Слишком много совпадений. Поэтому мы женимся в “Spring”!» Эта неожиданная ирония судьбы вдохнула в Картера новый энтузиазм для его изобразительного искусства, поэтому ждем от него еще многих работ по оформлению альбомных обложек. Иногда звезды сходятся, и все становится на свои места – явление, благодаря которому недавно воскресший британский рокер быстро стал известным. Он счастливый дьявол. «Вся магия в целом – это привлекательные вещи без осознания того, что они точно произойдут, и я абсолютно счастлив, так как все, что я когда-либо делал на протяжении всей моей взрослой жизни, случилось именно так, - подытоживает он. – «Я всего лишь везучий мерзавец, не правда ли?». НОЧНОЕ ВИДЕНИЕ Спустя десять лет после его отмеченное наградами видео для Funeral Of Hearts, известный деятель искусств Стефан Линдфорс возвращается вместе с HIM. Учитывая все обстоятельства, Стефан Линдфорс определенно нетипичный режиссер. По сути, когда участники группы HIM впервые обратились к нему 10 лет назад, чтобы тот позаботился о визуальной составляющей, которая будет сопровождать их сингл Funeral Of Hearts 2003 года, он не был режиссером музыкальных клипов в тот период. Но все равно, несмотря на то, что у Стефана не было ни одного промо от его имени, Вилле и компания дали своему товарищу финну шанс написать синопсис видеоклипа для них до того, как доступные более авторитетные режиссеры изъявили свое желание работать с ними. Почему? Ну, Стефан уже кое-что представлял из себя в Финляндии, не столько в мире кинорежиссуры – области, которая была относительно новой для него в 2003 – сколько в мире интерьер-архитектуры и дизайна. По сути, он в большинстве своем был обязан своей известностью проектированию мебели. Однако, как объясняет Стефан, он уже быстро погружался в мир кинорежиссуры, поскольку был установлен контакт с HIM, оставляя позади свою жизнь в Штатах – и свое место в Kansas City Art Institute (колледж изобразительного искусства и дизайна в городе Канзас – прим. пер.), уважаемом институте, чьими выпускниками были такие светила как Walt Disney, Dennis Hopper и Sam Prekop – чтобы снова начать работать в Финляндии. «Я разработал дизайн для стула в 1985, который привлек много внимания и был выбран для важной выставки в Финляндии, это много значило для начала моей карьеры» - говорит Стефан, отрываясь от проектирования комнаты, чтобы насладиться с нами пинтой эля в пивнушке Soho, что неподалеку. «В 2000 я имел честь владеть книгой, в которой были опубликованы первые 15 лет моей работы [Lindfors – Rational Animal (Линдфорс – рациональное животное)], и когда я просмотрел ее, я подумал «Ладно, если я когда-либо хотел заниматься кинорежиссурой, или хотя бы просто посмотреть, как это может быть, сейчас самое время». Мне тогда было 38. Но хотя у меня и были большие задатки как у художника и дизайнера, было все еще неимоверно трудно куда-либо прорваться, так что я решил вернуться в Финляндию, чтобы убедиться, могу ли я получить работу с помощью своих контактов в рекламе, потому что я знал множество рекламных агентств, которые рекламировали мои дизайнерские работы.» Некоторое количество объявлений и коротких фильмов последовало в относительно короткое время, Стефан, с энтузиазмом путешествующий из Финляндии к агентам из Лондона с сумками, полными VHS кассет, предоставлял на кастингах свою работу. Было ли это его устоявшееся художественное видение, которое воодушевило группу и их менеджмент привлечь его снимать для них видео, или это была его уже прочная репутация в Финляндии, но Стефану был предоставлен шанс быть вовлеченным в мир HIM, и он немедленно принял вызов. Подготавливаясь к работе над синопсисом, он всю ночь бодрствовал, для того, чтобы обработать свое уникальное видение трека, видение, использовавшее пламя, снег, животных и церемониальную атмосферу, что сделало уместным присутствие магического подтекста. По сути, когда он был изможден, он чувствовал, что его подход был из ряда вон выходящим, и он сказал своей жене на следующее утро, что теперь он убежден в том, что у него нет возможности попасть на концерт. Слава Богу, он ошибался – но Стефан точно предсказал, как некоторые консервативные зрители должны были отреагировать на готовое видео и в первую очередь лейбл группы, BMG, который, как оказалось, пришел в восторг от его усилий. «Когда видео было отправлено к ним в штаб, оно им вообще не понравилось», - смеется Стефан. «Они сказали, что даже не собираются это обнародовать. После двух недель мучительного ожидания, мы узнали, что главное управление в Германии хотело отправить это видео на 2 главных канала, и мне поступил звонок в ту же ночь, сообщивший о том, что видео стало номером один на обоих каналах. После этого я снял небольшой ролик-заставку для группы, 60секундное интернет видео, но в то же время занимался другим промо-роликам, коллектив Warner (следующий лейбл группы) не хотел вовлекать меня в работу. В моем понимании американцы очень предусмотрительные и консервативные в этой области, и возможно они думали «О нет, если Стефан будет снимать музыкальный клип, то мы не можем знать, что получим в итоге». Он делает паузу перед тем, как добавить с улыбкой: «И они были бы правы!» И действительно, в следующие 10 лет Стефан создал бы только это коротенькое интернетное видео для группы, которое оказалось даже более абстрактным и сюрреалистичным, чем Funeral Of Hearts и, вероятно, сделал немного для того, чтобы достучаться до кого-либо из скептичных руководителей лейблов. Но в 2011ом HIM покинули Warner и снова связались со Стефаном, два события, которые как утверждает режиссер, вероятно, были непосредственно связаны. Вскоре Стефан и Вилле плодотворно трудились над идеями для первого сингла с нового альбома. Это должен был быть одноименный с названием альбома трек, Tears On Tape, хотя на тот момент партнеры даже не имели понятия, над идеей для какой песни они работали… «У нас с Вилле был один фаворит» - признается Стефан. «Но это, конечно же, была не та песня, которую они в итоге выбрали!» На тот момент все было очень изменчиво, мы сидели на кухне у Вилле, болтали, высказывали идеи, и я не думаю, что кто-то из нас шел в определенном направлении. Я вообще не связывался с группой по поводу сценария, только с Вилле, и мы, безусловно, делились мыслями для сценария для Tears On Tape. Так что, у нас рождались идеи, а мы были в неведении около двух недель, какой трек выберет лейбл. Это была первая половина февраля. В течение второй половины я узнал, что это будет за трек, и все съемки были закончены – во всяком случае, для меня – за неслыханное время: съемки начались 1 марта, а весь процесс съемок был закончен уже 8 марта! Я понятия не имею, как это произошло». Эти крайние сроки обусловили безумный график, за который фильм Стефана 1 день побывал в Хельсинки, 2 дня – в Риме, и 4 дня монтирования и колорирования в Лондоне. Хельсинки, как очевидно, был стартовой точкой, с того момента, как группа тут находилась, а Лондон был знакомым местом для Стефана в отношении пост-продакшена, но зачем было усложнять вещи еще больше поездкой в Рим? «Вообще, тут несколько причин» - отвечает Стефан. «У меня есть гениальный продюсер, Маурицио Сантарелли, который может справиться со всем за очень короткое время, он действительно волшебник в плане поиска людей, которые тебе нужны. И Рим, конечно же, город, в котором, если тебе нужна история – а я люблю связывать прошлое, настоящее и будущее – ты ее найдешь. У тебя может быть современный, дрянной мир, а также мир Колизея, если тебе это нужно». «Это также интернациональный город в плане рас и людей» - продолжает Стефан. «Тут есть китайцы, черные, белые, зеленые, кто угодно – не так много как в Париже, Лондоне или Нью-Йорке, но достаточно. И в отличие от этих городов Рим очень удобен; это маленький город, по которому легко передвигаться. И, в конце концов, погода тут предсказуема; здесь не будет трехдневного дождя, как, например, в Париже и Лондоне!» Создание клипа в эти сроки было впечатляющим, но команда также управилась со вторым за небольшой отрезок времени, который у них был. «Пока я работал над сценарием для клипа Tears On Tape, я не мог оставить за бортом свое видение на Into The Night» - признается Стефан. «Так что, со всей своей корреспонденцией, я продолжал говорить нечто в роде «Кстати, у меня есть идея для Into The Night» и «Я также думаю, мы можем сделать эти два видео вместе за раз», и «Будет не намного дороже снять сразу два видео, и в этом плане снять Into The Night будет здорово». В конечном счете, ребята сказали, что у них осталось немного денег, и мы можем снять и Into The Night». С целью разграничить два видео в плане истории, эстетической и эмоциональной составляющей, Стефан обратился к своим знаниям дизайнера, концентрируясь на концептуальной сущности каждого видео как на начальной точке вместо того, чтобы беспокоиться о стилистических требованиях до того, пока это не требовалось. «Я никогда не делаю ничего, что основано исключительно на эстетике» - с серьезом говорит он. «Когда я был студентом, я прочитал цитату одного известного архитектора, который сказал, что «проектирование – это не стилистическая правка». Это о новаторстве, у тебя должна быть идея, которая будет идти поверх всего, что ты делаешь. Перед тем как создавать визуальную составляющую у тебя должна быть концепция – в отношении Tears On Tape я согласовал основную концепцию с Вилле, и тогда к нам пришла идея, согласно которой люди передают сообщение, распространяют фразу, рисуя символ. Вилле уже выбрал (оккультный) алфавит под названием Малахим, который ему понравился, так что, я использовал его для аббревиатуры «ТОТ», что значит Tears On Tape, немного стилизовал его, чтобы всем было проще его рисовать. Почему именно странный алфавит? Что ж, это все для того, чтобы фанаты подумали и поразмышляли об этом, если честно!» Несмотря на оккультные/эзотерические намеки, клип в результате получился в удивительно светлых тонах. Через все разнообразие сцен, героев – проститутки, лектора, бизнесмены, пары и фанаты (все сыграно непрофессиональными актерами) повторяется определенное изображение в разнообразных местах и, вероятно, самое запоминающееся – это спина лошади. Слава Богу, ни одно животное не пострадало и, между прочим, Стефан должно быть один из немногих режиссеров, который включает имя лошади в титры… «Я хотел обхватить милых и «светлых» людей со всего мира, которые пишут слово Tears On Tape, потому что я думаю атмосфера, которую создает песня очень «попсовая» и позитивная. Это замечательный трек, это совсем не тяжелый или хэви-метал трек, так что я хотел поддержать это в клипе. Я имею в виду, ведь именно поэтому ты снимаешь клипы для группы, правильно? Так что я подумал, что надо сделать симпатичное видео, а не клип со скелетами, демонами и прочим, потому что, сколько, в конце концов, таких видео вы смотрите? Я рисковал получить слишком милое видео, но у меня была великолепная ответная реакция, и, по-видимому, оно не рассматривается как слишком милое, в конце концов. Но это было рискованно». Пока Вилле помогал с написанием видео для Into The Night, Стефан в одиночку работал над сценарием, хотя конечный результат, тем не менее, пришелся по вкусу фронтмену HIM. «Много лет назад я снял промо-фильм для открытия нового офиса, который Amnesty International (подробнее – http://ru.wikipedia.org/wiki/Международная_амнистия) открыли в Лондоне. Для этого я использовал фонарик и таким образом выбирал людей, которые будут работать в этом центре. Вилле это очень понравилось, и он спросил «Почему бы тебе не использовать эту идею в одном из наших клипов?» Так что я освещал группу этим фонарем почти так же, как водолаз обнаруживает рыбу под водой. А другая история об этих людях, складывающих Хартаграмму.» Опять же герои, которые были привлечены, нетренированные актеры. Это далеко от современных промо-видео, в которых уцененные CGI-эффекты в приоритете. Для Стефана, его интерес в человеческом и животном мире продиктовал ему подход. «Мне нравится очень юные и очень старые люди» - говорит он. «Парни из группы нашего с вами возраста – зрелого – значит нам нужно, чтобы были дети и пожилые люди. И мне также нравится использовать животных, которые тоже часть этого мира, конечно же. Я не использую никакого особого света в клипе, никакой маскировки, никаких стилистов и никакого бюджета на съемках в этом отношении. Также не было никаких актеров, все они – обычные люди. Я заранее надеялся, что маленький бюджет сделает этот клип лучше. Так что мы использовали реальных людей и снимали это по-настоящему. «Считает ли режиссер, что надежды осуществились? Теперь, когда эти два клипа отсняты, что Стефан думает о них, и, что наиболее важно, знает ли он, каковы на этот счет мысли фронтмена? «Он был абсолютно счастлив по поводу обоих видео, что стало для меня приятным сюрпризом» отвечает Стефан с улыбкой. «Я не ожидал катастрофы, потому что я видел ответную реакцию различных людей, следящих за процессом, и после того как каждый говорил мне приятные вещи, я думал, что это не должно стать совершенно плохим. Но, безусловно, я ожидал список вещей типа «Не мог бы ты поменять это» и «Убери это отсюда», но этого не было. Я думаю, это лучшие видео, что я сделал на сегодняшний день, и Вилле с этим согласен». Перевод выполнили: Кузнецова Мария, Генералова Кристина и Соколан Нина MIGE Макиавеллиевский басист HIM о наркотиках, фильмах ужасов и о «победе над одиночеством во всем мире» (слово «макиавеллиевский» произошло от принципов Макиавелли и имеет значения беспринципный, хитроумный, бессовестный, бесчестный – прим. пер). Всего лишь несколько мгновений в компании с Микко «Миге» Паананеном достаточно, чтобы убедиться, что он тебе нравится, и что после всего этого мир не такое уж плохое место. Рожденный в Хельсинки в 1974 году, басист сформировал группу вместе с Вилле Вало в конце 80х, в маленьком подвале родительского дома. С тех пор он был важной частью глубоких переживаний и огромного успеха группы. В то время как Миге с радостью позволяет Вилле брать на себя большую часть внимания, он так же является естественным, забавным контрастом и коллегой для фронтмена, как, возможно, Фальстаф для своего Хэла (персонажи ряда произведений Шекспира, «Генриады» - прим пер.), как Корман для своего Прайса (режиссер Роджер Уильям Корман http://ru.wikipedia.org/wiki/%CA%EE%F0%EC%E0%ED,_%D0%EE%E4%E6%E5%F0 и актер Винсент Прайс http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1%80%D0%B0%D0%B9%D1%81,_%D0%92%D0%B8%D0%BD%D1% 81%D0%B5%D0%BD%D1%82 – прим пер.). Лично, разговор с ним яркий, дружелюбный и как свет или тьма, которые вам важно постигнуть. Он явно доволен Tears On Tape и его «макиавеллиевскому» влиянию на альбом, но он так же восторженно обсуждает раннее усилие HIM, их успехи и секреты их звучания. Разговаривая о поклонниках, фильмах и Финляндии, за самозванной маской «печального клоуна» мы получили проблеск одного из лучших парней рока в уме и в сердце. Миге Паананен, леди и джентльмены: видимое музыкальное достижение, явившееся потерей для садоводства… Как фронтмен, Вилле получает больше внимания, но и у Вас есть достаточно последователей. Да. Это люди со странным вкусом. Я как клоун, печальный клоун со слезой на щеке. Может люди сочувствуют мне – ты должен быть действительно равнодушным человеком, что бы это не расстапило твое сердце хоть чуть-чуть. Это когда-нибудь расстапливало сердца девушек? [Смеется] Это не девушки, чувак. Это обычно другие печальные клоуны, и их много. Первым, что сказал мне менеджмент, было что-то вроде, «Стой позади Вилле и веди себя тихо!» Я не слишком «рокерский» и не слишком домашний. Я считаю, что я счастливая середина – печальный клоун. Будучи подростком, Вы жили в Туусула, живописном городе рядом с Хельсинки. Да, это рядом с аэропортом. Это было первым местом для репитиций HIM, в моей комнате, в подвале. Мы сделали ее нашей собственностью, с постерами на стене. Это было очень символично для нас. Но это не было приятным местом – это был несчастливый дом. Тяжело взрослеть, люди покидают свои гнезда; дома разрушаются. Знаешь, это человеческий опыт. HIM делает его чуть ярче для меня, и для Вилле тоже. Когда Вы впервые осознали, что HIM что-то значит для Вас? Мы записали четыре демо, я сыграл их и осознал, что хочу сыграть их снова. Это был большой прорыв для меня. Для любого успеха вы должны верить в то, что вы делаете в начале своей карьеры – и ради этого стоит пожертвовать мечтами своих родителей. Возможно, ты оглянешься назад и осознаешь, что это было немного незрело, но тогда была определенная магия в воздухе, которая повлияла на жизненный выбор, сделанный мной, как прогул занятий в школе. Были ли другие жизненные выборы, которые Вы могли сделать, другой путь, которому Вы могли следовать? Вообще-то я хотел пойти в школу садоводства. Я работал бы в парках и местах отдыха, в городском обслуживании. Отличная работа, но моя лучше! Ваш отец тоже является музыкантом. Вы играли когда-нибудь вместе? Он играл на гобое в Хельсинской Филармонии. Мы никогда не играли вместе. Даже, так сказать, на Рождество. У нас есть планы на будущее, и я с нетерпением жду этого. Он только недавно вышел на пенсию, так что теперь у него достаточного времени. Он гордится тем, чего Вы достигли вместе с HIM? Ну, водопроводчик скажет своему сыну не становиться водопроводчиком, потому что знает, что такая жизнь отстой и хочет для своего отпрыска лучшего. Но да, он за меня горд. Бас–гитара была Вашим первым инструментом? Нет, я начал с ударных в возрасте около 10 лет, но я был отвратителен. Затем я пытался освоить гитару, но вскоре понял, что душой я басист. Вилле начинал как бас-гитарист – и он действительно хорош в этом – и таким образом мы сошлись. Потом мы начали экспериментировать с более авангардными вещами. Мы изобретали инструменты, играли на дверях от холодильников и прочем. Мы не мечтали стать рок-звездами; у нас был более странный подход. А позже пришли наркотики. Когда? Когда нам было где-то по 15 лет, мы набрали грибов в лесу. Ну, знаешь, мы хотя бы не рылись в куче лошадиного дерьма! Мы были непослушными, но в дозволенных пределах. Подростки экспериментируют с музыкой, с наркотиками. Каково это - быть финном, Миге? Финляндия, если можно так сказать, волшебная. Вас вполне могут ожидать феи в лесу, но, вероятно, и лошадиное дерьмо тоже! Мы всегда были частью больших стран – Швеции и России – и это влияет на развитие (страны)… Без какой-либо обиды, но это немного мрачная национальная индивидуальность. Эта индивидуальность отразилась в музыке HIM? Да, наши песни в большинстве своем в минорной гамме, нежели в мажорной. Побывав в России, я увидел определенную связь. Финны не хотят этого признавать – они хотят думать, что мы изобрели колесо – но на нас повлияли наши соседи. Они очень мрачные люди. Их фольклор очень печальный. Разделяете ли Вы любовь Вилле к готической литературе? Да. Мы большие поклонники Г.Ф. Лавкрафта, особенно Мифов Ктулху. Мы впитали это в себя, смешали это с нашей мифологией. В каждой группе есть своя мифология, потому что ты обсуждаешь какие-то вещи, идеи принимают форму. Г.Ф. Лавкрафт может присутствовать в твоей жизни, но это не значит, что ты поешь о тентаклях или о чем-то подобном! Это не специфическая лирика; это больше атмосфера, настроение. И это приходит из литературы – Лавкрафт, По. Вы любили фильмы ужасов, когда были ребенком? Да, но у нас было трудно их достать. В 80х годах в Финляндии была жесткая цензура – это было в значительной степени полицейское государство – и мы могли достать хорошие фильмы ужасов только из-за границы, а всеми этими VHS кассетами торговали те, кто был в теме. Вот так мы проводили наши дни, будучи подростками – смотрели фильмы о каннибалах и зомби. «Демоны» Ламберто Бава (1985) – это классика. «Суспирия» Дарио Ардженто (1977) тоже. Однажды мы использовали саундтрек к Суспирии как интро для наших концертов. Ваши поклонники тоже наслаждаются этими вещами. Иметь сообщества поклонников это одна из лучших вещей существования в группе. Нашим достижением является сближение единомышленников: они разделяют общие интересы, и это помогает побеждать одиночество во всем мире. Цитируя песни! HIM совершили свой квантовый скачок с альбомом Razorblade Romance. Какое Ваше самое яркое воспоминание из этого времени? Это было запутанное время. Люди говорили, что мы рок-звезды, но мы не чувствовали себя ими. Мы не были богаты как все; мы просто оставались двумя гребанными панками, пытающиеся вместе чтото изменить ради пива. Затем время стало беспокойным. Мы стали много путешествовать. Альбом Dark Light 2005 года помог вам закрепиться в Штатах. Это стало большой переменой для Вас? Да. До этого мы могли поехать туда, куда хотели; выступать в тех местах, в которых желали. KROQ (подробнее https://en.wikipedia.org/wiki/KROQ-FM) начали ставить нас на радио, чего было нелегко достигнуть. Но Америка такая огромная, она отняла много времени для гастролей – они заняли год. Но это такая великая страна. Мы любим американские группы, детройтские группы такие как The Stooges, MC5…У них есть этот песчаный край, на который мы нацелились, особенно с концертами. HIM действительно удалось смешать грубую силу с более попсовой стороной… Это просто наш метод. Вилле классический певец/автор песен – он берет в руки гитару, даже не подключая ее, и сочиняет. Сложность заключается в том, чтобы включить эту еще незрелую грань в финальное звучание, а не идти на компромиссы. В этот раз мы хотели сохранить настолько больше зернистости, насколько это было возможно. Мы хотели услышать певца/автора песен и его странных поедающих грибы дружков, писающих во время его парада. Это то, как рождаются песни: мы не хотим иметь их во все места; мы хотим сохранить этот аспект. Вы назвали сайд-проекты HIM, такие как Cimmerica и Daniel Lioneye своими «чашками Петри». Вы привнесли какие-то идеи из этих проектов в лагерь HIM? Я макиавеллиянец. Я не приношу идею и не кладу ее на стол: я краду идею из чьего-то кармана, приспосабливаю ее и возвращаю обратно! Я много говорю – о чем-то хорошем, о моем влиянии. Я не приношу свои собственные бас-риффы – это более искусный процесс. Как это применялось в Tears On Tape? Я голосовал за твердость. Я сказал, «Давайте сделаем что-то грязное, выставим неприятную оборотную сторону на показ». Я не говорю, что это была моя идея, но я получил то, что хотел. Или это было большое совпадение или моя макиавеллианская тактика работает [смеется]. Вы с Вилле в любом случае на одной стороне. Да. Я хочу сказать, что у нас очень схожий музыкальный вкус. Наши мнения никогда полностью не расходились и не отчуждали нас друг от друга. Был перерыв между Screamworks и новым альбомом, частично связанный с медицинской проблемой Гаса. Это должно быть было странное время для Вас. Это было мрачное неопределённое время. Его состояние было загадкой для врачей. Мы не знали, сколько недель или месяцев это будет длиться или сможет ли он когда-нибудь играть на барабанах снова. Но важным обстоятельством стало то, что мы осознали, как он незаменим. Была мысль о замене кем-то еще, но это была ужасная мысль. И это был хороший знак. Если все это закончится завтра, что Вы будете делать, Миге? Я не очень общественный человек; я затворник. Я отправлюсь на Север в хижину и буду переосмысливать свою жизнь [смеется]. Переосмысливать по-настоящему; вынести себе весь мозг [сильно смеется]. Пусть грибы способствуют мышлению! Ли Дорриан Миге дружественно беседует со своим героем, фронтменом и основателем группы Cathedral Ли Доррианом. Ли не намного старше меня, и обладает опытом в мире рока, через который я уже прошел и через который мне еще только предстоит пройти. Я любил Cathedral. Я, должно быть, учился в старшей школе, когда впервые услышал [их дебют в 1991 году] Forest Of Equilibrium. Старый материал Cathedral всегда был важен – они идеальные рок-музыканты, Ли идеальный рок-лирик: особенно с темами вуду, ведьм и прочих приятных вещиц. Наш первый клавишник как-то познакомился с ним, и я встретился с Ли на гиге в лондонской Астории. Я сдулся, но мне удалось немного сдержать свою фанатскую чепуху! Мы подружились, и у меня больше не появляются бабочки в животе, когда сейчас я с ним встречаюсь. Они очень влиятельны, очень круты. Суть их лирики – оккультные, Саббатовские вещи, вопящие «Вуду огонь!» - если вам это не нравится, то можете идти нахрен! То, как он ведет себя на сцене и его музыкальность фантастичны. Как музыкант, ты становишься критиком, и на тебя нелегко произвести впечатление, но как тогда, так и сейчас, Cathedral впечатляют меня. Его лейбл Rise Above записывает хорошие группы. Одна из них оказала влияние на Tears On Tape. Они называются Electric Wizard (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/Electric_Wizard) – это стоунер-рок, значимый и твердый, уродливый и прекрасный одновременно. С Ли ты можешь услышать «Да пошел ты». Он гуру, он может основать религию и начать воровать у таких людей как я деньги, что, как я предполагаю, и делают рекорд - компании! Он сделал все это – спел, написал и представил, запустил лейбл, прошел весь этот опыт. Он так же очень веселый. Он производит глубокое впечатление. Если бы я решил повеситься, ты порекомендовал бы мне канат для практичности или инструментальный кабель для принадлежности к молодежной культуре? Это зависит от срочности ситуации и от удовлетворяющего товара в продаже. Я, конечно, не рекомендую подобную деятельность и могу смириться с этим только как с актом театрального самоубийства. Кабели от микрофонов всегда мои фавориты, но постарайся избежать этого извилистого пути. Вуду огонь зеленый, как я представляю его в своей голове, или может иметь какие-то другие цвета? Или это зависит от ситуации? Он цвета воздуха – всего, что вокруг нас, всегда! Друг однажды процитировал одну рок-икону, что бас является ключом к тяжести риффа. Ты согласен с этим? И если нет, то, что для тебя является альтернативой в разговоре для поддержания бодрости духа, нас, басистов и продолжения своего пути? Ха-ха – конечно, это является важным ключом к тяжести риффов. Просто послушай (хотя я уверен, что ты делал это 20 миллионов раз) Гизера Батлера (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B0%D1%82%D0%BB%D0%B5%D1%80,_%D0%93%D0%B8%D0% B7%D0%B5%D1%80) и то, как он плетет из величественной гибельной мантры мастера Тони Айомми хвалебные запугивающие тона и ноты. Ты веришь, что смерть уничтожила обиды между Мэтью Хопкинсом (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A5%D0%BE%D0%BF%D0%BA%D0%B8%D0%BD%D1%81,_%D0%9C%D1 %8D%D1%82%D1%8C%D1%8E) и ведьмами, и что в загробной жизни они могут, наконец, быть вместе? И если нет – я полагаю, это означает, что мистер Хопкинс гниет в аду – как ты думаешь, он нашел демонического сексуального партнера там или он все тот же старый полу-импотент, пуританский онанист? Хопкинс был полным мудаком. Я написал песню о нем в защиту ведьм и, к сожалению, как следствие, должен был изобразить его характер. Я не думаю, что у него был партнер в этой жизни, так что не знаю, как он собирается управляться в эротических гротах Ада. Я уверен, что ведьмы устроили взрыв, хотя – я с нетерпением жду, чтобы поймать их в какой-то момент. Опять же…они могут использовать свою силу и против меня. Каким низким может быть бюджет фильма ужасов, прежде чем это станет помехой при производстве? Тебе не нужен огромный бюджет, чтобы сделать великолепный фильм ужасов, так же как тебе не нужен огромный бюджет, чтобы сделать великолепную запись. Все дело в идеях и воображении, в противоположности зависимости от современных технологий и прочей ерунды. CGI (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/CGI) уничтожил фильмы для меня – я больше предпочитаю эффекты «синего» или «зеленого» экранов. Зовите меня старомодным. Фильмы ужасов в наши дни полное дерьмо, они слишком развлекательные и коммерческие. Говорят, что когда-то существовал мужчина с головой шакала и женщина с головой льва. Должен ли я написать об их любви в песне или это будет слишком странным, и я должен просто пойти по первоначальному плану и включить в историю двух кентавров мужчин и до сих пор неизвестный третий элемент для треугольника Твиста? (подробнее http://faculty.salisbury.edu/~kmshannon/pascal/article/twist.htm) Ты точно странный! Как долго ты сможешь продержаться, не поддавшись безумию, если ты останешься в затруднительном положении на очень маленьком острове вместе с ученым Библии? И учти, что в этом гипотетическом сценарии ты не можешь убить себя. Или ученого. Ха-ха – надеюсь, там будет не так много пищи и питья, и я умру от естественных причин очень скоро. Если бы ты должен был нарядиться безумцем для концерта в честь Хэллоуина, ты бы выбрал стиль роялиста в нацисткой униформе или был бы нагим, естественным, как это делают в Лос– Анджелесе? Я бы сделал это в стиле «Могилы слепых мертвецов» (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D0%BB%D1%8B_%D1%81%D0%BB%D0% B5%D0%BF%D1%8B%D1%85_%D0%BC%D0%B5%D1%80%D1%82%D0%B2%D0%B5%D1%86%D0%BE%D0% B2) и трансформировался в зомбированного рыцаря тамплиера. Затем бы я рванул в Голливуд на моей восставшей из мертвых лошади и сразил всех этих идиотов, вовлеченных в производство современных фильмов ужасов. Когда кто-то упоминает Cathedral («Собор»), первое, что приходит в голову – это группа, а не архитектурные и духовные краеугольные камни человеческого величия. Как ты думаешь, тебе или мне стоит беспокоиться? Что ж, группа Cathedral больше не существует, она мертва…Так что хрен знает, что с тобой будет дальше, приятель. Кто эта женщина, изображенная на лого Rise Above Records http://en.wikipedia.org/wiki/Rise_Above_Records), и есть ли у тебя ее номер телефона? (подробнее Она жила задолго до того, как были изобретены телефоны. Мы устроим сеанс в следующий раз, когда ты будешь в городе, и постараемся пригласить ее на вечеринку. Её Светлейшество Хартаграмма Вилле вспоминает, как простой бессмысленный рисунок стал одним из узнаваемых лого в роке. Я всегда любил всякие образы…Мы [HIM] говорили о символах, таких как полое сердце, септаграмма, гексаграмма – все виды «грамм» - и о том, какое большое назначение есть у изображений, когда однажды они попадают к тебе в голову, какой вес и значение они имеют. Я всегда верил в силу символов, и чем проще символ, тем лучше. Но в один день, когда мне исполнилось 20, помню, я находился в своей крохотной арендованной квартире и ждал друзей, которые должны были прийти ко мне с пивом и отметить мое превращение в мужчину, и я рисовал всякую фигню без особого смысла, просто каракули. Я просто пытался постигнуть что-то крутое. Мы использовали сердце с 666 внутри как лого для первого альбома, но это было немного скучно, в этом не чувствовалось красоты и крутости. И я рисовал и рисовал, и рисовал, но в то же время комбинация чего-то доброго с чем-то сатанинским была везде: ты не получишь это нечто сатанинское, выглядящее как плюшевые медвежата, если ты понимаешь, о чем я говорю… Так что, в основном, я рисовал часами, ждал, когда прибудет пиво, и затем я просто получил то, что нужно. У меня был некий вид гексаграммы, и потом, вдруг, очень классное изображение оказалось на странице передо мной. Я не осознавал этого, но это была та самая комбинация сердца и пентаграммы, мягкого и жесткого, мужского и женского, инь и ян – которая для меня очень важна. Все, в чем я был заинтересован, было связано с равновесием. Сердце представляет собой Элвиса Пресли, с его (Позволь мне стать твоим) плюшевым мишкой, а пентаграмма – это тяжелый рок, Mötley Crüe и все, что с этим связано. Так мне представлялись эти предметы, но больше на философском уровне, а затем ты получаешь увлекательный аспект, фильмы ужасов и прочие подобные вещи. Я нарисовал символ, затем появились парни, я показал им рисунок и сказал, что назвал его хартаграммой. Один из них заявил, «Назови его лаваграммой (в оригинале «loveagram» - прим. пер)», но я ответил, «Ни за что». Потом я спрятал этот маленький кусочек бумаги. Я знаю, что он гдето у меня есть, но я не видел его 15 лет – я точно его не выбрасывал, но все еще никак не могу найти. Так все и началось, ну а потом я попросил одного из моих друзей поработать над хартой на компьютере, и с того момента она преобразилась. С тех пор мы пытались что-то изменить, сделать более смелым, и поэтому на обложку Love Metal [2003] мы добавили вокруг хартаграммы круг, это стало моей данью альбому Venom «Welcome To Hell». У многих людей сейчас есть тату в виде хартаграммы. У Кет Ван Ди есть одна, у Стив-О есть членаграмма, которая выглядит как хартаграмма, но заканчивается членом. Символ стал жить своей собственной жизнью: множество людей являются его обладателями и на самом деле даже не знают, что это, они не связывают его с группой, и в этом смысле, я считаю это своим величайшим достижением. Будет здорово иметь хартаграмму на своем надгробии. И будет здорово увидеть, что же будет дальше. Его Инфернальная Галерея HIM за работой и игрой, пойманные лучшими рок-фотографами… Стр. 78 Находясь на пристани залива: HIM, Порт Хельсинки, 2013 Стр. 79 «Новый альбом ужасающ. Я не чувствую себя комфортно с Люцифером – в небольших количествах он приемлем». - Бартон Стр. 80 Играя в покер картами Таро. Вилле Вало, Лондон, 2007. Стр. 81 «Тяжело взрослеть, люди покидают свои гнезда; дома разрушаются… это человеческий опыт. HIM делает его чуть ярче для меня». – Миге Глубокие тени: HIM на фоне впечатляющей картины финского неба. Стр. 82 HIM раскачал the Revolution во Флоридской Fort Lauderdale, 23 ноября, 2007. Стр. 83 «Я получаю то, о чем всегда мечтал: играю на ударных, создаю прекрасную музыку, путешествую по миру». – Гас Стр. 84 Выживший из ума: Вилле около Лондонской Тэйт Британ, Апрель, 2004 Стр. 85 «Я всегда чувствовал определённую защищенность в музыке. Это мир, в который ты вошел и можешь закрыть дверь за собой». – Вилле Винтовые архитекторы: HIM на лестнице Хельсинского отеля Kämp, 2013 Стр. 86 «Если бы HIM не существовало, то я бы возможно работал с животными, потому что я огромный любитель животных. Я не могу представить себя работающим в офисе». – Линде «Кто это/кто стоит позади меня?»: Линде с Тони Айомми. ГАС Барабанщик-геркулес группы HIM о причащении в аду, отцовстве, агонии и лазанье… Каждой великой группе нужно свое машинное отделение, и, начиная с периода Razorblade Romance в 1999ом году, HIM работали на Гаса. Если Вилле - мурлыкающий, праздно шатающийся глашатайгордец во всей операции, то 42летний мастер барабанов – его согнутый бицепс. Бритоголовый, с бородой дикаря, свирепый Мика Кристиан Карппинен (ака Гас Липстик) играет с сейсмической силой, которая предает созидательное влияние Дэйва Ломбардо из группы Slayer (у которого он берет интервью на стр. 92). Без него не было бы HIM: момент, который был подчеркнут отсрочкой в записи Tears On Tape, когда барабанщик повредил свои предплечья. Он распространяет свои таланты игры на перкуссии по всей финской отечественной дэтграйнд (подробнее – http://ru.wikipedia.org/wiki/%C4%FD%F2%E3%F0%E0%E9%ED%E4) сцене. Возможно, его самый выдающийся сайд-проект - To Separate The Flesh From The Bones – но даже за пределами музыки Гас Липстик, которого мы встретили сегодня, – человек высшей цели, в недавнем времени добившийся счастья женившись и став отцом, так что даже господство HIM в середине 2000-ых не может с этим сравниться. Такое семейное счастье, напоминает он нам, - это большая разница между дикими годами, когда бутылка практически отняла у него его потрясающий талант. Давайте представим: есть кто-то, кто никогда не слышал HIM прежде. Должен ли он приобрести сначала Tears On Tape, а не ваши первые альбомы? Да, я бы сказал, Tears On Tape - пока что наш самый сильный альбом, определенно. Я знаю, это клише у музыкантов - говорить так о своем последнем альбоме. Но, будучи честным перед Богом, это то, как я воспринимаю эту запись. В нем самые сильные песни, которые Вилле писал когда-либо, и мне нравится конечный результат. Альбом звучит просто убийственно. Я люблю песню Tears On Tape: у меня каждый раз мурашки, когда я слышу ее. Припев просто восхитительный, и, на мой взгляд, это лучшая «балладная» песня, которую Вилле написал. Love Without Tears - еще одна песенка, которая мне нравится. Припев просто супер легко запоминающийся, а за гитарный рифф в середине можно умереть. Прошло три года после выпуска последнего альбома HIM. Как Вы провели это время? Ну, очевидно, что мы потратили некоторое время на работу над этим альбомом и его запись – но лично я потратил около восьми месяцев на лечение своих предплечий. Мы начали работу над новым альбом летом 2011 года, но оба моих предплечья заболели вскоре после того, как мы стали работать, где-то в сентябре, так что нам пришлось оставить наш проект висящим в воздухе. Мой доктор диагностировал у меня синдром профессиональной перегрузки (различные повреждения мышц, сухожилий или нервов, вызванные многократным повторением одних и тех же движений по ходу выполнения работы или длительным сохранением одной и той же позы – прим. пер.), и с этого дня это заняло у меня восемь месяцев, чтобы вернуться назад на все 100 процентов, и мы смогли продолжить работу над новыми песнями. Моя дорогая жена поддерживала меня на протяжении всего этого. Без нее это не стало бы возможным. И я буду вечно благодарен остальным парням из HIM за то, что они ждали меня. Я не думаю, что все группы сделали бы так же… Звучит скверно. Какая физическая боль, через которую Вам пришлось пройти, была наихудшей? Я должен сказать, что нанесение моей татуировки на локте было очень, очень болезненным. Мне реально пришлось вобрать в себя эмоции, чтобы не заплакать. Но я плакал снаружи. Такой мальчишка! Насколько трудным для Вас оказалось совмещение потребностей отцовства и работы рок-звезды? Ну, я стараюсь быть настолько хорошим в этом, насколько могу. Я думаю, я умудряюсь разделять две эти роли довольно хорошо большую часть времени, но самая сложная вещь - это совмещать семью и расписания группы. Это не всегда легко, но – спасибо Господу – моя жена понимает это. Много ли стоил мне HIM? Ну, это определенно занимает у меня много времени, которое я мог бы провести со своими любимыми. Но кроме этого, не так уж много. Я имею в виду, что я не могу жаловаться. Я занимаюсь тем, о чем всегда мечтал. Именно об этом, об игре на барабанах, создании прекрасной музыки и поездках по миру, видя и изучая новые бесподобные места и встречая интересных людей. Давайте представим, что я оказался в тур-автобусе HIM без предупреждения – за чем бы я Вас застал? Ну, я люблю смотреть ТВ шоу в тур-автобусе на своем ноутбуке, так что Вы, скорее всего, нашли бы меня уставившимся в экран моего ноутбука. Я серьезно не увлекаюсь книгами – я читаю одну или две в год – и я больше любитель ТВ шоу, нежели фильмов. Мне нравятся «Декстер», «Настоящая кровь», «Во все тяжкие» и «Игра престолов». Говоря о фильмах, мне нравится смотреть все виды фильмов про мафию – два первых фильма «Крестный отец» и «Лицо со шрамом» остаются самыми лучшими. Чьей идеей был Ваш псевдоним, и есть ли у него какое-либо значение? Это было шуткой первоначально. Мы пошли оттянуться с членами моей старой группы Kyyria в середине 90ых, и в какой-то момент на протяжении ночи мы решили основать глэм/хэйр-метал группу просто ради прикола. Затем мы стали придумывать себе возможные имена. Кто-то – я думаю, это был бас-гитарист Никлас [Etelavuori], который сейчас с Amorphis – предложил мне это имя. Я подумал, что оно клевое, и оно осталось со мной с того момента. Как лично Вы отреагировали на успех альбома Dark Light? У нас уже было нечто подобное во время эры Razorblade Romance, так что в этот раз это было тем, чему я уже подвергался. Я бы сказал, в более спокойной манере. Я играю в этой группе не потому, что мне нужно повышение эго или таким образом я мог бы похвастать тем, что мое лицо было на ТВ. Я играю в этой группе потому, что люблю играть на барабанах и точка. Всегда любил и всегда буду любить. Это большая часть того, кем я являюсь. Я никогда не мечтал быть знаменитым. Я просто хотел найти дом в группе, среди чудесных людей, создавая при этом клевую музыку и путешествуя по миру. Я мечтал о том, как однажды буду поддерживать Metallica, пока был в школе, и я был достаточно удачлив, чтобы сделать это. Я воплотил в жизнь свою давнюю мечту. И это, как по мне, в миллион раз более приятно, чем любая мысль о славе, владении большим домом или спортивным авто, которые могли бы быть. У Вас когда-нибудь было чувство, что Вы можете сойти с рельсов? У меня было пять или шесть лет, наполненных алкоголем, где-то между 2003им и 2009ым годами. Классическая история: меня тогда бросила девушка, и началась моя миссия. Мне было абсолютно фиолетово на что-либо еще, потому что мое сердце было полностью разбито, и поэтому я ненавидел весь мир. Я начал сильно пить, становясь все более бухим каждую секунду ночи, и вдруг жизнь становилась прекрасной – пока не наступало утро. И это, дорогой мой читатель, не было приятным чувством. Я чувствовал пустоту в себе еще сильнее. Это продолжалось до тех пор, пока я не осознал, что вечеринки начали влиять на мою игру, а бутылка стала моим господином. Я не контролировал свою жизнь, выпивка контролировала ее, и я стал сварливым несчастным человеком, который жил только ради следующей ночи, следующей пинты пива или следующей рюмки водки. Слава Богу, я смог снизить потребление алкоголя и избавиться от этого. Я открыл свои глаза и увидел, что мне не о чем было беспокоиться. У меня была моя музыка. Мой набор ударных, который никогда не покидал меня. Я был благословлён стать частью замечательной группы, создавать прекрасную музыку с прекрасными людьми, и у меня был шанс путешествовать по миру, давая замечательные шоу. Также я встретил на своем пути столько замечательных людей. Все это время это было со мной, но я просто потерял это из виду. HIM стал тестом на Вашу дружбу с другими участниками группы? Конечно. Группа – это как семья, и, как и в любой семье, у тебя бывают ситуации, когда лица другого человека становится слишком много, и ты больше не можешь его видеть. Ты ввязываешься в небольшие конфликты, особенно во время длинного тура, когда вы проводите так много времени вместе. Но это нормально. Пока что мы обошлись без синяков… Давайте представим, что я хочу присоединиться к HIM. Какими качествами я должен обладать? Самая важная музыкальная способность – это то, что ты все время отдаешься на все 100 процентов. Играть каждую ноту так, будто она твоя последняя. И самое важное персональное качество – это способность ждать. Все, что касается тура, - это ожидание. Ты ждешь весь день ради своих 15 минут славы… ради шоу! Что Вы предпочли на свой последний ужин? Для начала, я бы съел улиток с чесноком и голубым сыром. Моя любимая еда – это лазанья, так что я выбрал бы это своим главным блюдом, и это должна быть версия с мясом. На десерт я бы выбрал запеченную «Аляску» Ресторана Саслик. В качестве напитков – диетическую колу, и напоследок я бы выпил чашечку кофе Blue Mountain с Ямайки и с Rémy Martin XO Cognac (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/Rémy_Martin) под рукой. Безупречно… Вы верите в Бога? Я верю в высшую силу, но я не верю в такого Бога, каким нам пытаются его или ее представить. Я верю, что во вселенной есть что-то, что гораздо сильнее меня. Я верю в судьбу, и я верю в тот факт, что ты получишь именно то, что сам и выпустил наружу. И наконец, какая Ваша любимая шутка о барабанщиках? Что делать, если чихнешь во время барабанного соло? Ты знаешь, что сейчас это случится, но ничего не можешь с этим поделать! Дэйв Ломбардо Гас Липстик болтает со своим героем-барабанщиком Дэйвом Ломбардо Я помню, как услышал Slayer в первый раз в 1985 г. Я купил альбом Metallica “Ride The Lightning” за год до этого. Так что я уже подвергался подобному явлению. Но когда я услышал Hell Awaits (второй студийный альбом американской трэш-метал-группы Slayer – прим. пер.) я абсолютно потерял голову. Это был шокирующий опыт. В то время я играл на гитаре и барабанах и силился понять, на чем же мне продолжать играть. После прослушивания этого трека для меня все стало ясно. Было такое ощущение как будто я только что увидел свет. Я хотел стать таким же, как этот чувак, однажды. «Дэйв определил звук Slayer вместе с голосом Тома Арайи. Ничего плохого в адрес Керри Кинга и потрясающих риффов Джеффа Ханнемана, но только его игра на барабанах позволила им выделиться. Пол Бостаф (трэш-метал барабанщик, который играл в Forbidden, Slayer, Testament, Exodus и Systematic – прим. пер.), Джон Детте (хэви-метал барабанщик, который играл в Apocalypse, Evildead, Testament, Killing Machine и Slayer – прим. пер.) и Тони Скаглионе (барабанщик группы Whiplash – прим. пер.) – все они великолепные барабанщики… но Slayer никогда не звучит как Slayer без Дэйва. Не звучит и все. Что-то пропадает, истинное наслаждение. Slayer приносит наслаждение. Не у многих метал-барабанщиков это есть. Он – крестный отец контрабаса. Его игра на барабанах очень музыкальна и со вкусом: он никогда не переигрывает. И по-моему, у него есть отношение к панку. Его барабанные вставки уникальны.» «Это интервью не стало первым разом, когда я поговорил с Дэйвом Ломбардо. Я был достаточно удачлив, чтобы встретиться с ним на одной из его сессий где-то в 1996ом. Мой дорогой друг Вальдемар Сорихта (польский хэви-метал музыкант – прим. пер.) сказал мне, что Дэйв устраивает сессию в Кёльне, и он согласился встретиться со мной до этого. Все, что мне нужно было сделать, это позвонить Дэйву в отель и согласовать все детали. Отлично. Что ж, пришел этот день. «Срань господня» - подумал я. – Я даже не знаю, что сказать. О, боже». Я буквально боялся. Помню, я откладывал до последнего. Пока я, наконец, не собрался и не позвонил ему. Все остальное – история. На мой взгляд, он один из самых милых людей, которых я встречал в этой деятельности. Настоящий джентльмен и единственный в своем роде барабанщик». Вы играете на каком-нибудь еще инструменте помимо барабанов? Причина, по которой я спрашиваю, это потому что я думаю, что ваша игра на барабанах всегда очень музыкальна и со вкусом. Так что это имело бы смысл, если да. Я никогда формально не занимался, но я играю на гитаре, басу и пианино. Каковы были Ваши основные музыкальные влияния, пока Вы росли? Помню, как я смотрел видео Combat Tour [снято в позорной Студии 54 в Нью-Йорке во время тура в 1984ом, который проводили Slayer с Venom и Exodus] где-то в 85-86ом гг., и в одном из интервью Вы упоминали Verbal Abuse, Black Flag и D.R.I., как одни из групп, которые Вам нравятся. Так что, как я догадываюсь, панк и хардкор повлияли на Вас как на барабанщика. Грубая энергия панка всегда была моей любимой, но прежде всего Black Sabbath, Led Zeppelin, Hendrix и Cream были основой моих музыкальных влияний. Мы не можем забыть традиционную кубинскую музыку и также латинский джаз… Это секретный элемент моего стиля. Кто Ваш любимый барабанщик? Рауль Пинеда… Джон Бонхам… Монго Сантамария… Тито Пуэнте… Мартин Аткинс… Слишком много, чтобы перечислить всех, правда. Какая была Ваша любимая студийная сессия и почему? Это были сессии, во время которых мы записали альбомы группы Fantômas “Delìrium Còrdia”[2004] и “Suspended Animation”[2005]. Оба альбома были записаны в течение одной и той же сессии. Запись всех барабанных партий и перкуссии заняла две недели! У Вас есть какие-нибудь предконцертные ритуалы, которые Вы совершаете перед тем, как отправитесь на сцену? Я принимаю витамины и ем легкую пишу в протяжение дня, так что я не закончу день, будучи апатичным. И я делаю пару глотков энергетических напитков перед тем, как выйду на сцену – предпочтительно энергетик “Moster”. Вы вообще все еще следите за новостями трэш-метал сцены? Если так, обнаружили ли Вы для себя какие-нибудь новые интересные группы? Не особо, но как-нибудь я наткнусь на группу, что привлекает мое внимание. Каково было играть Battery и The Four Horsemen на сцене с группой Metallica на Download фестивале [в 2004ом, когда Ломбардо замещал Ларса Ульриха после того как барабанщика Металлики госпитализировали с мистической болезнью]? В большинстве своем мне понравилось. Большие сцены не пугают меня. И Metallica воистину великолепная группа. Есть шанс, что Вы сделаете еще что-нибудь вместе с Вальдемаром Сорихта в будущем? Мне нравятся записи, которые вы сделали вместе, такие как Grip Inc и Voodoocult. Но я предполагаю, что новый альбом Grip Inc маловероятен, после того как от нас ушел Gus [Gus Chambers скончался в 2008]? Да. Мы с Вальдемаром сейчас в переговорах, мы обсуждаем возможность наема Кэйси Хаоса из групы Amen, чтобы он спел с нами. Это правда, что звукоинженер Билл Метойер заставил Вас наложить Вашу игру на тарелках на другую запись во время сессии для дебютного альбома Slayer “Show No Mercy” в 1983ем? Если так, то каков был этот опыт? Да, заставил. И это было нелепо. Каковы Ваши планы на будущее, и когда мы сможем услышать Вашу потрясающую, новаторскую игру на барабанах? У меня есть новая группа, которая называется PHILM, и мы выпустили в прошлом году альбом под названием “Harmonic”. Это смешение панка, джаза и фанка. Мы планируем отправиться в тур по Европе в этом году. До Хельсинки и обратно… Гас провел нас по самым крутым местам родного города HIM. 1) Лучший бар Что ж, Lost & Found использовался как наша вторая гостиная, поэтому это очевидный выбор лучшего бара. Но, к сожалению, они закрылись. В наши дни я назову Bar Bäkkäri. 2) Лучший ресторан Это сложно, так как у нас есть несколько потрясающих ресторанов в Хельсинки: это зависит от дня, от вида еды, которую вы предпочитаете. Но лично для меня моим любимым рестораном является японский Kabuki (2a). У них есть несколько блюд, которых нет нигде больше, таких как кальмар по рецепту Kabuki. Мой второй выбор это Manala (2b) – кухня там открывается в три часа утра. Они подают традиционную финскую еду: лососевый суп, жареную оленину и великолепную пиццу. Я рекомендую вам попробовать улиток с чесноком и голубым сыром на закуску – вкуснятина! И в качестве основного блюда попробуйте жареную печень с картофельным пюре и брусникой. 3) Самое готическое кладбище Кладбище Hietaniemi. Там есть несколько удивительных статуй. 4) Лучшее место, чтобы увидеть группу Безусловно, клуб Tavastia. У этого места такая огромная история – они празднуют свое сорокалетний юбилей в этом году. Столько потрясающих групп выступало там: The Dead Kennedys, UK Subs, The Black Crowes, Type O Negative, Primus, Alice In Chains, и это только некоторые имена. Мы играли наш первый гиг в Semifinal, маленькое помещение в подвале, рассчитанное на 150 мест. 5) Лучший караоке бар Без сомнений, Pataässä. Он открыт с девяти утра каждую субботу и воскресенье. Это идеальное место, чтобы пойти после поздней вечеринки, если у вас еще есть топливо в баке, и вы не возражаете послушать, как пьяные старики поют абсолютно ужасную музыку, совершенно не попадая в ноты! 6) Лучший парк, чтобы расслабиться Kaivopuisto. Это огромный парк в центре города, он расположен недалеко от моря. Я люблю там прогуляться, потому что в этом парке очень успокаивающая атмосфера. 7) Лушее место для уличных представлений Это определенно Kurvi. Это место привлекает множество интересных и разных людей. 8) Лучшая вечерняя выпивка Единственная Jaloviina (Jallu). Это очень мягкий коньяк. Другой мой фаворит это Salmari, черная лакричная водка. 9) Лучшая вечерняя еда Попробуйте заглянуть в легендарный Jaskan Grilli, если вам нужна вечерняя закуска для вечерней выпивки. Они готовят все виды бургеров с половины пятого утра. Но если вы не любите чеснок, будьте осторожны, потому что они, как правило, с ним переусердствуют. 10) Самая внушительная церковь Tuomiokirkko. Я никогда не был внутри, но снаружи выглядит здорово. БАРТОН КЛАВИШНИК HIM О ПРЫЖКАХ С ПАРАШЮТОМ, САТАНЕ И О ТОМ, ПОЧЕМУ ОН ДО СИХ ПОР ЛЮБИТ «THE SOUND OF MUSIC» Наиболее известный фанатам HIM как Эмерсон Бартон, клавишник Янне Йоханнес Пууртинен родился в Хельсинки 17 октября 1974 года. Несмотря на то, что и остальные члены группы – одноклассники, Бартон не присоединялся к HIM до 2001 года, когда стал временным участником после ухода предыдущего клавишника – Юсси-Микко «Юска» Салминена. Его первое шоу с группой состоялось в клубе Semifinal в Хельсинки 12 января того года – это была своеобразная проба перед более масштабным скандинавским туром, который следовал сразу после этого гига. Присоединение к HIM было, как говорит Бартон, «легким и комфортным». До работы с HIM он учился музыке на протяжении многих лет, культивируя эклектический вкус к различным артистам, от Pink Floyd и Стравинского до Майкла Джексона. Выполняющий обязанности игры на синтезаторе, пианино, а также бэк-вокала, Бартон, чей другой ник - Пуппе, Весы по знаку Зодиака; он брал первые уроки игры на пианино еще в 5 лет; в прошлом он использовал эти уроки для отличной работы, доказывая, что он мрачный изобретательный виртуоз. Он также играет на гитаре, басу и барабанах на «базовом» уровне. Каковы Ваши ощущения от возвращения HIM к активной деятельности после такого долгого перерыва? Чувствую себя великолепно и подзаряженно. Почему? Потому что в это время я отдыхал под пальмами на собственном острове с вдохновляющей компанией и пил много пина-колады. Я много читал, а еще закончил свой концерт для двух волынок и аккордеона. Играл шопеновские мазурки, прыгал с парашютом, завел восхитительную переписку с Далай Ламой и немного подучил латинский и греческий. Также я, конечно, практиковал йогу и медитацию с моим гуру Ашмипараватидиапам. Когда у меня появляется свободное время, я готовлюсь к предстоящим соревнованиям по полутриатлону в Фиджи и размышляю над загадкой, правда ли затяжное пуканье подобно землетрясению для твоих остриц. Поэтому я полностью готов к туру. Я говорю Вам правду и только правду. Вы действительно прыгаете с парашютом? Нет, это всего лишь красивая ложь. Suimasen. (по-японски «извините» - прим. пер.) Какие аспекты Tears On Tape наиболее впечатляют Вас лично? Я очень доволен тем, как звучат клавишные. Ничего чересчур вычурного, только отличные постоянные составляющие и немного акустических клавишных. Альбом записан очень хорошо, во многом благодаря руководству Хиили и Вилле, их энтузиазму и общей способности подчиняться кардинальным добродетелям (подробнее https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B0%D1%80%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D1% 8C%D0%BD%D1%8B%D0%B5_%D0%B4%D0%BE%D0%B1%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%B5%D1%82%D0% B5%D0%BB%D0%B8). Названия некоторых песен придают несколько зловещую атмосферу: упоминают Люцифера и сценарий, где все «губы синеют». Можно ли считать их устрашающими записями, которые будут пугать до смерти? Это, несомненно, устрашающие записи. Я не чувствую себя комфортно с Люцифером – это может быть только в незначительном количестве случаев. Что касается синих губ, то я могу их видеть только после плавания в ледяной воде или после драки. Этот альбом мы все еще можем называть лав-металлом? Или Вас раздражает об этом говорить? Людям нужны прозвища для категоризации и описания музыки. Поэтому я думаю, что хорошо – узнавать новые определения (как Лав Металл, когда он впервые был придуман) для некоторых жанров. Что было самым потрясающим с тех пор, как Вы стал постоянным членом HIM в 2001 году? И что стало наибольшим разочарованием? Довольно странный случай произошел в лифте московского отеля, когда мы спускались вниз, в холл, и на нас не было одето ничего, кроме противогазов. Было это потрясающим или разочаровывающим? Решайте сами. Почему на Вас были одеты только противогазы? Это звучит, как будто это было интереснейшая ночь, не говоря уже о холоде. Да, ночь была интересной, даже немного абсурдной. Может, я испугался местного дыма? Точно не помню. Ранее Вы говорили, что чувствуете себя свободно с другими членами группы с самого начала, что Вы выросли вместе. Было ли на самом деле легко войти в коллектив, или понадобилось время для адаптации? Если не считать огромную потерю волос, мне действительно было комфортно с самого начала, потому что я и до этого довольно хорошо знал парней и их атмосферу. Если честно, ощущать себя комфортно никогда не было главным в HIM. Это больше похоже на продолжающийся беспокойный стресс. Так и должно быть, иначе музыка будет звучать по-разному. Вы обучались музыке и имеете классическое образование. Можете ли Вы полностью самовыражаться в рамках группы? Нет, и поэтому у меня время от времени есть некоторые терапевтические проекты. Что/кто оказал на Вас наибольшее влияние в музыкальном плане? Принц, Чайковский, Верди, Бизе, Прокофьев, Равель, Пуччини, Жан Мишель Жарр, Стравинский, Parliament, Моцарт, Сати, Лигети, Blue Oyster Cult, Штокхаузен, Рейнхардт, ELO, Майлс Дейвис, Canned Heat, дядьки, игравшие на бутылках на улице, Горовиц, ZZ Top, Бетховен, Herbie Hancock, Стив Вай, Бах, Kraftwerk, Deep Purple, Trygg, Pink Floyd, Эно, Майкл Джексон, Карло Джезуальдо, The Beatles, the Allman Brothers, J. Karjalainen, Шостакович, Hector, Joutsenniemi, Венди Карлос, Дебюсси, Вангелис, Котилайнен и Джон Зорн. Я перечислил лишь некоторых. Кто выиграет в битве между Штокхаузеном и ZZ Top? Или между Kraftwerk и Deep Purple? Кого из них Вы сильнее хотели бы встретить и почему? Хм, это зависит от выбора оружия. Но если бой будет всего лишь музыкальной дуэлью, результат будет иным. Мистер Штокхаузен против акустического дуэта мистера Берда, возможно. Или Deep Purple исполнит кавер на Kraftwerk, и наоборот. Представьте «Highway Star» в исполнении Kraftwerk или «Noen Lights» в исполнении Deep Purple. Это было бы чистое золото! Ощущаете ли Вы свою финскую сущность? Влияет ли национальность на Ваше мировоззрение и жизненную философию? Я об этом много думал. В сауне. Чувствуя себя финном. Любите ли Вы финскую культуру? Доставляет ли она Вам радость или в любом случае угнетает? У меня нет рогов или обуви из бересты. В нашей культуре есть замечательное традиционное ремесло. Возможно, не очень приятно узнать, как оно происходит на самом деле. Почему Вы взяли себе имя Эмерсон Бартон? Барабанщик моей бывшей группы, Алек, был единственным, кто стал называть меня Бартоном. Другой мой друг, Ансельмо, стал называть меня Эмерсоном. Нет, не в честь Кита Эмерсона. В честь моего старого холодильника, на самом деле. Можете ли Вы назвать наиболее выдающиеся качества других членов группы? И наиболее раздражающие? Лучше не надо! Извините. В туре Вы ведете себя как тусовщик? На самом ли деле Ваш образ жизни – секс, наркотики и рок-нролл? Нет. Все это – лишь иллюзия свободы. Комнаты отелей очень скучны, когда ты не можешь уснуть после шоу, а делать нечего, кроме как смотреть телевизор. Какие книги рассказывают о духе HIM и о лепте, внесенной лично Вами? Библия, «Приключения Шерлока Холмса», «Хранители», Калевала, «451 градус по Фаренгейту» Рэя Бредбери, «Ei-kuori», комиксы Юхо Юнтунена, «I-Ching» («Книга перемен»), «Тропик рака» Генри Миллера, «Страх и отвращение в Лас-Вегасе» Хантера С. Томпсона, «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайлда, «Заводной апельсин» Энтони Берджесса и журнал «People». А какие фильмы раскачали Ваш мир? Некоторые фильмы Стэна Лорела и Оливера Харди, все фильмы категории B-horror, «Бегущий по лезвию» Ридли Скотта, «Метрополис» Фрица Ланга, «Психо» Хичкока, «Рокки 3», «Большой Лебовски», «Хищник» (1 и 2 части), «Удар по воротам», «2001 год: космическая одиссея», «Хозяин морей», «Глубокая глотка», «Звуки музыки», «Великий диктатор», «Амаркорд» Феллини, «Инопланетянин» и «Ошибка комиссара Палму». «Звуки музыки»? Это горы или песни, к которым Вы относите себя? Это ужас… Ужас! Что Вы узнали, путешествуя по миру с группой? Если ждете лучших времен, держитесь ближе к воде. Кстати, довольны ли Вы тем, как HIM воспринимаются международным музыкальным сообществом? Что бы Вы хотели изменить в этом плане, если бы могли? Каждый находит свой собственный путь и свой метод понимания. Вы не можете изменить это, но сможете. Черт, это звучит как гребанный Йода. Каким из Ваших жизненных достижений Вы гордитесь больше всего, музыкальным и не только? Гордость – мой смертный грех, я остерегаюсь этого вопроса. Любовь лучше в теории или на практике? Теория в любви бесполезна. Только в практике Вы найдете смысл. Верите ли Вы в жизнь после смерти? Что точно есть, так это смерть после жизни. О СИЛЕ ДВУХ Встреча с продюсерами, оказавшими влияние на безошибочный звук HIM Группа может быть хороша настолько, насколько хороши ее участники, но это гораздо больше, чем просто планка, преодолеть которую можно лишь основываясь на значительном объеме работы; на счету успеха HIM – два закулисных человека, скрывающихся в тени. Продюсер Кай «Хиили» Хиилесмаа и британский продюсер/микшировщик Тим Палмер не только помогли создать новый альбом Tears on Tape, но также имели удовольствие долгих и известных своим симбиозом рабочих отношений с группой, при этом часто меняясь ролями. Хиилесмаа продюсировал дебютный альбом Greatest Lovesongs, Vol. 666; пара объединила силы в 2003 году для записи альбома Love Metal, побившего рекорды по всему миру. Работа Тима над Dark Light в 2005 году впервые поместила HIM в Топ 20 по обе стороны Атлантики, перед тем, как дуэт снова собрался вместе для совместного продюсирования самого рейтингового альбома в США Venus Doom. Вкратце: там, где HIM добивались успеха, эти два ведомых помогали им на прохождении всего созидательного процесса. Они – такая же неотъемлемая часть мира HIM, как и вечно несокрушимая хартаграмма, размазанная подводка и медленно тлеющая сигарета. У них обоих внушительные родословные. Мульти-инструменталист Хиилесмаа играл во множестве металл-групп – в настоящее время он возглавляет The Skreppers – а еще работал с The 69 Eyes, Moonspell и Lordi. С начала 80-ых Тим Палмер – который сейчас работает в Остине, в Техасе, – смикшировал, разработал и спродюсировал множество величайших мировых групп, включая (глубокий вдох) Роберта Планта, Tin Machine, Pearl Jam, The Cure, U2 и Оззи Осборна. «Я был вполне счастлив работать на протяжении многих лет с некоторыми классическими исполнителями, включая многих моих кумиров», - говорит Тим Палмер. – «С HIM я смог увидеть этих ребят и в упадке, и в подъеме, и в создании их собственной ниши, собственного жанра – лавметалла. Над ними до сих пор есть дух мистики». Почему вы думаете, что это именно так? «Сейчас группы так управляемы средствами массовой информации, но HIM всегда были вне этого, поэтому мы не всегда знаем, что происходит с ними на самом деле», - продолжает Палмер. – «Особенно Вилле. И, нет, я не собираюсь выносить сор из избы! Они взяли необходимые уроки от великих рок-групп, будь то Оззи или Led Zeppelin или кто-то еще». Хиили Хиилесмаа рассказывает о дне, когда он впервые встретил Вилле Вало, 19 лет назад в Хельсинки. Только это была не HIM, возглавляемые им впоследствии. «Был 1994 год, когда я познакомился с Вилле через общего знакомого», - вспоминает Хиили. – «Чуть позже они заказали демо-сессию. Вроде, тогда они называли себя Urinator. Насколько помню, они тогда приехали на свою первую запись на «Ладе», принадлежавшей матери Миге. Они умудрились залезть туда все вместе – и еще и запихнуть оборудование». К счастью, это название было сразу же отброшено – страшно представить, как выглядел бы логотип Urinator’а – но дружба и рабочие отношения с Хиили Хиилесмаа были уже завязаны, и три года спустя, когда они были уже полностью готовы к записи дебютного альбома, благодаря Хиили HIM изменились. Между тем, знакомство Тима с группой произошло несколько лет спустя. «Я отлично помню, как первый раз услышал HIM», - рассказывает он. – «Это была кассетная запись, присланная A&R (отделение звукозаписывающего лейбла, ответственного за поиск новых талантов и продвижение исполнителей. – Прим пер.). Две песни, и я понял, что это то, что мне понравится. Но я все это выключил и убрал кассету, потому что не хотел сглазить». «Они нравились мне тем, что влияние, которое я услышал, исходило оттуда же, откуда его взяли большинство групп готической направленности, с которыми я работал в 80-ых, в частности, The Mission». Затем Тим смикшировал Buried Alive By Love, и с той мягкой химией, что возникла между ним и группой, он начал микширование альбома Love Metal в Лос-Анжелесе, где он жил. Так Группа HIM (в оригинале «Team HIM» - т.е. здесь использована игра слов – «Тим» Палмер и «Тим» - команда, группа. - Прим. пер.) приобрела нового участника. Работа над Tears On Tape началась, как это обычно бывает в отношениях между группой и продюсерами, с всестороннего обсуждения идей их коллективного творчества. Десять лет назад HIM, Хиили и Тим вступили в аналогичное обсуждение Love Metal’а, для того, чтобы все были уверены, что они идут в правильном направлении. Это, несомненно, принесло результат. «По сути, мы с Хиили выполняли одну и ту же роль», - говорит Палмер. – «Один из нас выполнял работу продюсера, и мы помогали им воплотить их видение. Иногда это видение лучше получалось с Хиили, иногда со мной. Мы оба были в работе. Это хорошо работающий механизм. И ничье самолюбие в нем не задето». «Тим просто великолепен», - говорит Хиили. – «Думаю, мы образуем очень работоспособную команду. Различие наших индивидуальностей означает то, что мы можем уделить внимание разнообразным факторам. Мы оба можем окунуться в новые идеи, у нас нет строгих рамок». Запись нового альбома происходила на излюбленной группой студии Finnvox в районе Питяянмяки, в Хельсинки, которая была открыта в 1965 году как четырехтрековая студия. С тех пор о ней стали говорить как о «родильном доме финской рок-музыки» из-за количества творческих путей, родившихся там. Золотые диски, развешенные на стенах Finnvox’а за сотни хитов, записанных исполнителями на этой студии, - всеми от 2 Unlimited до Hanoi Rock’а, от Дэйва Ли Рота до The Rasmus. «Finnvox – уникальное место по множеству причин», - говорит Хиили. – «У них есть очень много легкого на подъем материала, великолепное записывающее оборудование, довольно уникальная кофе-машина – о, и очень расслабляющая курилка». «Я не участвовал в записи предыдущего альбома Screamworks, но был рад снова получить вызов», - говорит Тим Палмер. – «Концепция Вилле была в том, что он хотел встряхнуть несколько вещей, что было прекрасной идеей. У меня своя студия в Остине, в Техасе; Вилле хотел выдернуть меня оттуда и поставить в не очень комфортное положение, которое вдохновило на новый подход, еще и использовать незнакомое оборудование. Он делал то же самое со звукооператорами – они хотели работать спонтанно и не переусердствовать». Часть этой спонтанности включала в себя и достижение правильной атмосферы, вдохновляющей группу на творчество. «С HIM всегда должен быть простор для экспериментов», - говорит Хиили. – «Поэтому мы украсили студию, чтобы она стимулировала процесс. Еще у нас тогда была «тайная комната», где мы могли поэкспериментировать над различными вещами. Там мы пробовали разные микрофоны, разные усилители, одежду. Нужна была правильная атмосфера, чтобы из лампы Алладина появился джинн…». На Ваш взгляд, тот факт, что Вы сами играете в группе, позволяет Вам получать больше продюсерского опыта? «Да», - отвечает Хиили. – «Конечно. Быть аутсайдером – это важно. Роль продюсера не только в продюсировании: он также должен быть и обычным слушателем. Ты должен быть зеркалом, в котором артист сможет отразить свои идеи». Как только запись была завершена, микширование Tears On Tape происходило в Уиллесдене, на западе Лондона, в студии Assault&Battery, совладельцами которой являются известные продюсеры Алан Маулдер и Флуд. «Это было забавно», - рассказывает Палмер. – «Мы с Вилле остановились в одном и том же отеле, поэтому мы делали работу над песней за день, микшировали, кушали в отеле, на следующее утро слушали песню, вносили некоторые поправки и необходимые коррективы, а затем переходили к следующей. Это была большая текучка». Палмер говорит о фронтмене с явной привязанностью, которая выходит за пределы рабочих отношений. «Он большая рок-звезда», - объясняет он. – «У него узнаваемые тексты и манера исполнения. Все великие рок-певцы больше индивидуальны, чем техничны. И девушки реально думают, что он прост на первый взгляд, и это всегда помогает. К тому же, он очень скрытный человек, и это определенно хорошо». Так как Вы работаете с такими группами, как HIM? «Материал всегда предопределяет фронт работы», - говорит Тим. – «Dark Light, над которым я работал в Лос-Анжелесе, был более текстурным, с многослойным саундом, в то время, как с Venus Doom мы перешли на более сырой звук. Tears On Tape сочетает и то, и другое. Он весьма урезан и все еще звучит сыро, но на стадии микширования я хотел, чтобы прослеживалась некая трехмерность. Это было несложно, потому что материал, записанный с Хиили в Финляндии, звучал превосходно. Существует старое клише: лучшее средство от плохого микширования – это крутая песня. Так оно и есть. Моя работа состоит в том, что я должен быть уверенным, что история каждой песни раскрыта верно, что припевы достаточно сильны, гитары достаточно тяжелы, барабаны достаточно сухи или рассеянны (где это нужно). Это было забавно – я могу так сказать не обо всех альбомах, что я смикшировал». Когда Хиили попросили описать Tears On Tape в пяти словах, он выбрал «особенный, потрясающий, мистический, физический, химический». Тим выбрал «классика HIM – но с изюминкой». Изменилась ли группа со времен Greatest Lovesongs, Vol. 666? «Конечно, состав группы отличается от ранних времен, но тот отказ от компромиссов сохраняется до сих пор», - отвечает Хиили. – «Так что это желание рисковать в музыке». Как Вы оба изменились с тех пор, как впервые начали работать с HIM? «Ну, прежде всего, я, оказывается, поправился на восемь килограммов», - смеется Хиили. «Я не думаю, что мы сильно изменились», - добавляет Тим. – «Прошло десять лет совместной работы, и у нас до сих пор есть одни и те же цели. Опыт учит нас новому. Ты учишься на каждой ситуации, происходящей в музыкальном бизнесе – некоторые из них могут быть немного трудными, другие – нет. Но ты всегда чему-то учишься на своем пути. А работать с HIM всегда весело». Санфорд Паркер Бартон говорит о шуме, шахбоксе (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A8%D0%B0%D1%85%D0%B1%D0%BE%D0%BA%D1%81) и Бон Джови с Санфордом Паркером. Впервые я услышал игру Санфорда, когда мы были в совместном туре в 2011 году. Он играл с Nachtmystium (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/Nachtmystium), и мы смогли немного пообщаться. Наша первая встреча состоялась где-то в дороге в пресловутом синем автобусе Nachtmystium. Как все великие клавишники, Санфорд умеет смешивать черное и белое, получая иные цвета, нежели просто серый. Он почитаем своими поклонниками за его музыку, за отношение и за бакенбарды. Моя любимая работа Санфорда включает в себя альбом The Guiltless группы Indian [Чикагский металл-квинтет], который он сам спродюсировал, и шоу, сыгранное с нами в Детройте в поддержку тура Daniel Lioneye. Вы можете услышать его влияние в моей игре, в том, как я смешиваю синтезаторное звучание с искаженными, разлетающимися и перегруженными вещами. Почему клавишники - такие редкие экземпляры в роке? Клавишникам всегда достается – в этом я виню Europe (группу, а не континент) и Бон Джови. Вот почему большинство людей должны слушать такие группы, как Whitehouse и Throbbing Gristle (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/Throbbing_Gristle). Сейчас клавишные используют лучше, на мой взгляд, это выглядит действительно хорошо (и в конце концов, это ведь не самая важная часть?). Группа с YouTube под названием Bloodyminded [Чикагская нойз-рок (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%BE%D0%B9%D0%B7-%D1%80%D0%BE%D0%BA) группа, но это не панки в стиле Oi! (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/Oi!) из 70х]. Эти чуваки знают, как делать это, приятель: шесть синтезаторов и сотня микрофонов! В любом случае, я отвлекся. Какое твое любимое оборудование в студии? Один микрофон, знаешь ли, выглядит как большой черный… рожок мороженого! Недавно я приобрел Neve Summing Mixer (аналоговый многоканальный микшер сумматор. Прим. пер.) и так этим увлекся!. Еще я недавно отстроил свою студию, так что теперь сам могу делать микширование. Первым альбомом, который я смикшировал в своей студии, был «Target Earth» группы Voivod (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/Voivod), поэтому я решил назвать ее Гиперкуб, в честь них, это великая группа. Дэвид Вэллс из Automatic Instruments изготовил мне гитару Jazzmaster (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/Fender_Jazzmaster) – я должен ее скоро получить. Тарстон [Мур, основатель и гитарист Sonic Youth (подробнее https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D1%83%D1%80,_%D0%A2%D1%91%D1%80%D1%81%D1%82%D0 %BE%D0%BD), который должен стать приглашенным гостем для следующего блэк-металл альбома Санфорда супергруппы Twilight] вернул меня к Jazzmastеr’у после работы над записью для Twilight. Ты, возможно, слышал о шахбоксе [гибридный вид спорта, который комбинирует в себе шахматы и бокс, придуманный французским артистом и создателем фильмов Энки Билал]… Что, по-твоему, хуже – получить шах и мат или отправиться в нокаут? Приятель, это сложный вопрос – в любом случае ты будешь выглядеть полным болваном. Я хотел бы увидеть Евгения Робинсона [фронтмен нойз-группы Oxbow (подробнее http://en.wikipedia.org/wiki/Oxbow_(band)) из Сан-Франциско, который так же является боксером] в одном из таких матчей. Какой лучший способ, чтобы выиграть? Шах и мат или нокаут? Вырубить своего противника шахматной доской, очевидно. Какая форма волны (подробнее https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%BE%D1%80%D0%BC%D0%B0_%D0%B2%D0%BE%D0%BB%D0 %BD%D1%8B) лучше всего описывает твою личность? Пилообразная. Словно режущая вас. Бритый, подстриженный или волосатый? Волосатый: это как сокровище в лесу. Индейка, Пасхальный Кролик или Санта? Пасхальный Кролик, конечно. Это языческий бог плодородия. Ты коллекционер секс-игрушек или неумелый музыкант? Хмммм. Хочу сказать, что в настоящие дни я скорее музыкант-коллекционер секс-игрушек. Я был неумелым коллекционером в молодости, но я должен был бросить это – слишком много испытаний. Что ты выберешь: десять замков или десять ключей? Десять замков. Я не хочу, чтобы кто-нибудь украл мое дер*мо, особенно в моем районе. Можешь закончить эту старую китайскую пословицу: «Металл для ушей как…» Кого это волнует, я бы скорее послушал Depeche Mode. Лучший бар в Чикаго? Delilah’s. У них один из огромнейших выборов бурбона в Америке, и я, как известно, пью бурбон так: либо два, либо десять. На свое тридцатилетие я околачивался там с Доном Боллсом из Germs (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/The_Germs). Мы разговаривали о моей возможной записи с его группой Death Wizard, которая, к сожалению так и не состоялась. Еще одна из моих групп, Buried At Sea, играла наше первое шоу в этом баре. Это был самый жаркий день, зарегистрированный в том году. Бар не мог включить кондиционер во время выступления группы, потому что там случились какие-то технические проблемы, и еще были проданы все билеты. Без сомнения, это был просто самый жаркий гиг, который я когда-либо играл; я несколько раз думал, что упаду в обморок. Пару слов напоследок? «Может быть, я сумасшедший, но это не дает мне сойти с ума» - Вэйлон Дженнингс (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%B8%D0%BD%D0%B3%D1% 81,_%D0%92%D1%8D%D0%B9%D0%BB%D0%BE%D0%BD) Дорога на Хэллдан Билеты на ежегодный фестиваль группы HIM «Хэллдан» являются одними из самых продаваемых в рок-культуре. Вилле Вало объясняет нам, как же так вышло… Фестиваль существует уже более десяти лет. Все началось из-за моей ненависти к вечеринкам. Я хотел, чтобы на Новый год происходило что-то действительно крутое и значимое, и я подумал, что самым простейший способ сделать это – отыграть концерт, когда один год сменяет другой. Поэтому мы не начинаем играть до полуночи. Мы сыграли несколько новогодних шоу, и это стало выходить на уровень фестиваля с участием групп, которыми мы восхищаемся, такими как Cathedral, Fields Of The Nephilim. Мы по настоящему гордились этим – Хэллдан был первым разом, когда Neph отыграли в Финляндии. Мы приглашали различные группы: Impaled Nazarene (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/Impaled_Nazarene) играли до нас, играли некий блэк-металл до нашего лав-металла. И у нас были местные таланты, новые группы, которые нам нравятся, и группы, которые помогали нам в прошлом. Это нечто семейное. Среди наших поклонников это стало большим событием; к нам приезжают люди из Владивостока, Йоханнесбурга, Бразилии, со всего мира…Так много людей хотят увидеть HIM, играющими в этом клубе, в Тавастии. Это мероприятие пользуется в Хельсинки сомнительной репутацией. Там мы действительно ладим с людьми. Клуб рассчитан только на 600 человек. И все они летят со всего света. Это невероятно, эта встреча душ и людей. Мы начинали играть по одной ночи, а затем одна превратилась в три. У меня вечная проблема найти отличную новогоднюю вечеринку – лучшие вечеринки обычно устраиваются 1 января, после того как все «дилетанты» разъезжаются. Все это в основном развивалось из необходимости сделать что-то большее, чем просто с кем-то переспать в полночь. Вначале нашим импресарио была Вэллдан (в оригинале «Welldone» – прим. пер.); она до сих пор устраивает наши концерты дома. И это было в Хельсинки. Таким образом, название «Хэллдан» стало комбинацией и того и другого, и еще как способ назвать это Адом! Перевод выполнили: Кузнецова Мария, Генералова Кристина и Соколан Нина HIMстория Мы позволили группе Hammer’овских экспертов по Лав Металлу провести Вас через каталог прошлого группы HIM. GREATEST LOVESONGS VOL. 666 Дебют, позволивший обнажить свою любовь группе, которая пришла, чтобы остаться. Wicked Game Криса Айзека, хит с его третьего альбома Heart-Shaped World, стала культовой вещью после ее участия в фильме «Дикие сердцем» Девида Линча 1990 года. Впервые HIM записали эту песню для их раннего демо, которое в свою очередь привело к первому EP 666 Ways To Love: Prologue, перезаписали ее для дебютного альбома и снова записали для британской и американской версии их последующей пластинки Razorblade Romance. Классическая баллада о безответной любви сыграла важную роль для них; группу была замечена сначала у себя на родине, а затем на международном уровне. Вилле Вало рассказал, что позаимствовал саундтрек к фильму «Дикие сердцем» на виниле в библиотеке, затем частично перезаписал его на «уничтожающем музыку» домашнем магнитофоне (помните это?) [в оригинале “killing music by home-taping» - прим. пер., подробнее http://en.wikipedia.org/wiki/Home_Taping_Is_Killing_Music]. С гитаристом Микко «Линде» Линдстрёмом, он пытался разучить песню с помощью нечестно записанной кассеты, «таким образом, мы разучивали ее немного неверно. Мы не могли хорошо расслышать гитарные партии из-за плохого качества записи. К тому же я неправильно услышал лирику, поэтому у нас были небольшие забавные ошибки». Тем не менее, что-то в этой тонкой силе песни и напряженной романтике идеально подошло к ранним целям группы, к их намерениям и стремлениям. Да, они заменили дуновение звука и некую пикантность на короткие приземистые гитарные риффы, в определенной степени, но они так же восхвалили ранее скрытые элементы страсти и желания. Это послужило демонстрацией сути HIM, группы, которая пришла показать, что вы можете петь о любви, не ограничивая себя сердечками, цветами и всеми этими Топси-Мопси зайчиками и кроликами [персонажи кукольного шоу «Маппеты» - прим.пер.], вы можете сделать это с силой, тьмой и с убедительным уровнем двусмысленности. Баритон Вало будучи подростком работал в секс-шопе своего отца и тем временем впитывал музыку как местных певцов, так и Элвиса, Нила Янга и широко известных в то время мрачных исполнителей таких как The Sisters Of Mercy, Fields Of The Nephilim, Black Sabbath, Iron Maiden, Kiss и Depeche Mode. Школьный друг Линде, интроверт и ровесник Вилле, получил свою первую гитару в 10 лет. Вместе с басистом Микко «Миге» Паананеном, они сформировали His Infernal Majesty в 91м году. Было риском петь на английском языке, чтобы продвинутся, но их ранние демо и ЕР открыли группу, потенциал которой находился на грани того, чтобы всех потрясти. Ну а затем последовал их дебют, в союзе с клавишником Антто Меласниеми и барабанщиком Паткой. Greatest Lovesongs: Vol. 666 – выбор названия может принести большой успех – был выпущен 20 ноября 1997 года. В действительности никто не предполагал в скором времени толчка и коммерческого успеха. Платиновый в Финляндии (он достиг №4), альбом так же попал в немецкий Топ 50. Когда пластинка была перевыпущена в Штатах, она заняла тридцатое место в рейтинге Billboards Top Heatseekers [музыкальный хит-парад, издаваемый с 1993 года журналом Billboard, включающий в себя музыкальные релизы новых исполнителей, ещё не попавших в основные чарты – прим. пер]. Неизбежен тот факт, что данная любовь Вало к задумчивому серновозбуждающему образу описывалась как готик-рок или готик-металл, хотя фронтмен всегда подчеркивал, что любые отсылки к Сатане являются символичными и относятся к «темной стороне» любви. Вилле философствовал: «Мы не можем с этим [ярлыком] ничего поделать, но я думаю, мы являемся особой тенью готики, более нежной, чем другие. По финским традициям наша музыка очень меланхолична». Во многих отношениях эти реликвии тяжелейшего альбома HIM, такие как риффы, все же сливаются с более задумчивой стороной британской готики. Звучание группы (искаженные низко настроенные гитары) как бы смакует эту атмосферу, обреченно-непобедимую, иногда угрюмую, но вечно неутомимую. А с примесью глэма (с намеком на вампирскую андрогинность) и харизматичным проникновенным пением Вало, они представили нам свое неоценимое присутствие и двойное оружие в виде чего-то взрывного и благодати. Вместе с женским вокалом Асты Ханнула, пожертвованным для интро в песне For You, созданная двойственность HIM была представлена хрупкой динамикой, переходящей в захватывающие аттракционы Your Sweet Six Six Six, The Heartless и Our Diabolical Rapture. Склонность Вало к поэтике вышла на первый план в It’s All Tears (Drown In This Love) и шестиминутной When Love And Death Embrace. Группа воскресила другое демо, их шести-споловиной минутную версию прото-готической классики (Don’t Fear) The Reaper группы Blue Őyster Cult. Как и Wicked Game, это был не ленивый кавер, растянутая песня в новой версии производит реальное эмоциональное впечатление, а голос Санны Джун Хайд добавляет некую теплоту. В этом сумасшедшем увлекательном твисте, альбом включает в себя еще и скрытый трэк под номером 10-66, заполненный 666 мегабайтами тишины, часть трэка 66 представляет собой аутро от версии The Heartless с EP 666 Ways To Love, в результате чего официальная продолжительность альбома составляет 66 минут и 6 секунд. Концепт-арт или претензия на Вельзевула-искусителя стали тем, что заставило людей это обсуждать. Четыре песни были выпущены в качестве синглов в течение 18 месяцев (When Love And Death Embrace, Your Sweet Six Six Six, Wicked Game и It’s All Tears (Drown In This Love)). Смешав дебютную браваду с мудрым и здравомыслящим разнообразием, приветствие HIM дало толчок с места и зажгло фитиль. И игра началась. _____________________ Greatest Lovesongs Vol. 666 Supersonic Records, BMG Finland 20 ноября 1997 год RAZORBLADE ROMANCE На второй пластинке HIM их металл идеально слился с готическими порывами. Последовавший за дебютным Greatest Lovesongs Vol. 666 успех сделал HIM горячей собственностью в Финляндии и Германии, но в Британии о них еще мало кто слышал. Альбом стал платиновым в их родной стране, синглы Your Sweet Six Six Six и Wicked Game регулярно играли в европейских альтернативных клубах. Нахлынули предложения о концертах, фестивальных и телевизионных выступлениях; стало происходить нечто, и следующий шаг HIM имел особенное значение. Первоначальная работа над тем, что впоследствии станет Razorblade Romance, началась с Хиили Хиилесмаа в Хельсинки в известной студии Finnvox, однако, случились задержки с записью из–за изменений в составе группы и гастрольных обязательств, вызванных их внезапным успехом в Германии. Они расстались с барабанщиком Паткой и клавишником Антто, завербовав Гаса Липстика и Юску на места ушедших; и хотя этот альбом стал единственной записью с Юской, тем не менее, он отмечен как начало работы и дружбы с Гасом. Материал, который они записали с Хиили был отброшен, и работа началась заново в Британии. HIM переместились в студию Rockfield в Уэльсе с продюсером Джоном Фраером, ответственным за звучание дебютных альбомов Fields Of Nephilim - Dawnrazor и NIN - Pretty Hate Machine. Их выбор места записи, по-видимому, был вдохновлен тем, что Black Sabbath недавно использовали его как репетиционную базу; позже Вилле скажет в своих интервью, что он наслаждался идеей использовать вокальную кабину как Оззи, описывая HIM как «группу - трибьют Black Sabbath, играющую свежий материал». Razorblade Romance представляет собой очень тонкое переосмысление звучания HIM. Их более раннее дум влияние значительно приуменьшено, и теперь звук соткан из металлических нитей темной поп и глэм музыки. Вилле всегда был известен своим глубоким вокалом и меланхоличными песнями о потерянной любви, но его новая лирика стала еще более личной, чем когда – либо и временами читалась как открытый дневник. Он поэкспериментировал со своим вокалом и одарил песни еще большей уязвимостью, задобрил альбом звучанием, больше похожим на их живые выступления, нежели на их дебют. Совершенствуя фабричную марку лав-металличного звучания, Razorblade Romance довольно быстро заработал статус около-классики среди поклонников и критиков. Их дебют в тонах сепии и образом падшего ангела сменила сногсшибательная розовая обложка, которая продемонстрировала Вилле в образе скандинавского глэмми, что, как утверждал фронтмен, должно было отвести HIM от готического имиджа. В любом случае, его сексуальные позы привлекли больше женскую аудиторию, и, несмотря на черную кожу и блеск для губ, он так и не сумел избавиться от готической мантии – и выступления на ряду с такими иконами как The Sister Of Mercy и Fields Of The Nephilim тем летом не очень то в этом помогли. В мае 2000 года в Великобритании вышла немного иная версия Razorblade Romance, через пять месяцев после выхода в Европе. Это был их первый релиз здесь и начинался с поп- версии Your Sweet Six Six Six, которая как и кавер Wicked Game Криса Айзека, была специально перезаписана – обе песни были выпущены в качестве синглов и в Британии тоже. Хотя их структура осталась неизменной, Джон Фраер добавил выразительности мелодии и большим припевам, которые были сбалансированы нужным количеством тяжелого звука. Мрачные баллады Poison Girl и Gone With The Sin признаны гибелью корней группы, но так же вскормили их новым теплом, в то время как страстное вступление пианино в Join Me In Death стало воплощением современного готик-рока. Укороченная в названии до Join Me, песня стала самым продаваемым финским синглом и соблазняла в своей противоречивой лирики совершить самоубийство. Вилле защищал песню, объясняя ее смысл как простую рок-интерпретацию шекспировской пьесы «Ромео и Джульетта». Песню так же можно услышать в научно-фантастическом фильме «Тринадцатый этаж» и в саундтрэке к фильму «Обитель зла: Апокалипсис». С другой стороны, скачущие ритмы и отдающие покалыванием в спине гитарные риффы в Right Here In My Arms и I Love You подтвердили, что финны могут писать фантастические броские рок песни. Баллада в дополнении, One Last Time, закрывала европейскую версию альбома и помогла ему отправиться на верхушку чатов в Финляндии и Германии. Но в Великобритании они так и остались аутсайдерами; HIM не соответствовали нью-металл или готической сцене, на которой в то время доминировала электронная музыка. Тем не менее, хорошие вещи не прошли мимо; Бэм Марджера был одним из зрителей, побывавших на их первых концертах в Лондоне, и в ближайшее время способствовал продвижению группы на международном уровне в этом длинном пути. HIM всегда знали, что музыкальный рынок Великобритании будет сложно покорить, поэтому, когда им наконец удалось это сделать три года спустя, никто не был удивлен этому больше, чем сама группа. Но учитывая талант, засвидетельствованный на Razorblade Romance, прорыв был неизбежен… _____________________________________ Razorblade Romance BMG 24 января 2000 года DEEP SHADOWS and BRILLIANT HIGHLIGHTS С их третьим альбомом, HIM торжественно маршируют в центре внимания. После десяти лет со дня формирования, HIM возвращаются со своим третьим альбомом, балансирующим на грани величия и популярности во всем мире. Отличительной формуле, которая сделала их первые два альбома мгновенными и мощными хитами с кайалом (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B0%D0%B9%D0%B0%D0%BB) на глазах подростков по всей Европе, всегда было предназначено не в последнюю очередь стать успешной, потому что еще ни у кого не было такого убийственного сочетания готической меланхолии с темной и опасной тяжестью металла и таким не примирительным и эффективным напряжением для поп-радио. Но даже при триумфе своих неизменных взглядов, Вилле Вало и его группа должны были быть достаточно осведомлены о переменчивом характере музыкальных направлений, что бы выпустить альбом Deep Shadows And Brilliant Highlights, которому было необходимо закрепиться на подъеме и представить что-то более существенно, чем предыдущие работы. Вилле четко осознал свою судьбу в качестве добросовестной рок-звезды, свою уникальность и новаторство. И представив нам Deep Shadows And Brilliant Highlights, HIM приняли полноту собственного потенциала и уверенно двинулись вперед. Это был первый альбом, показавший состав команды HIM, процветающий и по сей день. Внес ли приход нового клавишника Янне Йоханнеса Пууртинена значительные изменения в звучание группы – это спорный вопрос: но с этого момента HIM стали единой силой, в результате чего их музыка светила все ярче и ярче. Записанный под умелым надзором ветерана финского продюсирования ТТ Оксала и гуру американской мастерской Кевином Ширли, Deep Shadows And Brilliant Highlights не был радикальным отходом от Razorblade Romance 1999 года, но представлял собой более изысканное и сложное обновление фирменного звучания HIM. Никогда не являясь готметалл группой в традиционном понимании, финны всегда стремились найти баланс между их тяжелыми инстинктами и новой волны поп-музыки, представляющей противовес на другой стороне звуковых весов. С первых секунд Salt In The Wound стало очевидно, что мастерство в нахождении этого баланса достигло своего пика. Временами странные риффы и гитарное звучание, которое преподносит нам альбом, уверенно относят его к темной стороне металла, но это тонкое мерцание электроники, парящие мелодичные припевы Вилле и те акры пространства, которые HIM обычно используют для смешения печальной, влюбленной атмосферы, позволили им оседлать столь много областей в современной рок-музыке. Не сложно представить кого-то вроде Билли Айдола, Белинды Карлайл (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B0%D1%80%D0%BB%D0%B0%D0%B9%D0%BB ,_%D0%91%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%B4%D0%B0) или The Cure, поющим что-то очень броское и простое как Heartache Every Moment, но ни один, даже из самых капризных, не смог бы услышать более таинственно-живого исполнения. В этом и заключается настоящая магия Deep Shadows. Нечеткие, ломанные риффы Lose You Tonight словно выпали из багажника автомобиля Трента Резнора, но в то время, пока Nine Inch Nails утопали бы в мелодраматической перспективе пьяного шума и враждебности, HIM используют судорожно вздрагивающую яремную вену, в результате чего песня может похвастаться цепкостью и настойчивым ритмическим пульсом, трепетным баритоном Вилле в сочетании со струящейся харизмой, современным романтическим героем с темной стороны улица. Вызывающее обморок сочетание очарования и злорадства продолжается в In Joy And Sorrow, изобилует стремительными струнными инструментами и жутковатым потрескиванием виниловой пластинки, перед тем, как мощные заглавные риффы Pretending вспыхивают на фоне ритмов Меллотрона (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B5%D0%BB%D0%BB%D0%BE%D1%82%D1%80 %D0%BE%D0%BD), Муга ( подробнее http://ru.encydia.com/en/%D0%A1%D0%B8%D0%BD%D1%82%D0%B5%D0%B7%D0%B0%D 1%82%D0%BE%D1%80_Moog) и Мотауна (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/Motown_Records). В угоду только самому себе, Вилле Вало создал музыку, которая потрясающе размыла границы между сверкающим поп звучанием и мрачнейшим хард-роком, и пепел его сигареты витает как обреченное конфетти над каждой спокойной и сложной аранжировкой. Вторая половина Deep Shadows дрейфует все дальше и дальше в мир размытого фокуса и потекшей туши для ресниц, мечась от легкого покалывания в спине и Cure’овского звучания синтезатора в Close To The Flame и барабанного поглаживания, акустического бренчания и ударных всплесков в Please Don’t It Go, через мрачную безмятежность Beautiful – песни о любви, в которой скрыто дохрена подводных камней, выплывающих на поверхность – и роскошную элегантность в радио-рок песне Don’t Close Your Heart. Вилле ловко ждет последнего доступного момента, позволяющего сорвать маску исполнителя главной роли и проявить скрытого Фантома: Love You Like I Do является чистой готической нирваной, позаимствованной c альбома Phantasmagoria группы The Damned (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/The_Damned) с добавлением экзистенциальной тоски, так как лидер HIM опустил свой голос на пол-октавы, сделав его более томным, а арпеджио (подробнее http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D1%80%D0%BF%D0%B5%D0%B4%D0%B6%D0%B8 %D0%BE) звучит как прогулка к могиле. Как и все остальное на этом позолоченном опусе великого открытия, песня надолго сохраняется в памяти. Величие было обеспечено, и HIM с того момента стали неудержимы. ____________________________________________ Deep Shadows And Brilliant Highlights GUN/BMG 24 августа 2001 года LOVE METAL HIM вырвались из гетто европейского металла и показали свои истинные лица. Десять лет назад Вилле Вало был занят тем, что изливал презрение к состоянию музыки. «Большинство европейского рока – отстой», - он прямо (кто-то может назвать это наглостью) заявил журналистам. Хотя ребята из Opeth, Arch Enemy, Cradle Of Filth и многие другие могли с этим не согласиться, вы можете понять их положение. Вслед за платиновыми гигантами Америки, группы из этой части Атлантики были просто мелкой рыбешкой. Где были амбиции? Где был стержень? Где были хиты? Вилле был в лучшем положении, чем говорили многие критики. Первые три альбома HIM показали им «пиратскую повязку» со стороны Европы. Песня Join Me In Death с альбома Razorblade Romance 1999 года стала № 1 в хит-параде Германии, превратив их в самых наинелюбимейших звезд со времен Дэвида Хассельхоффа, взобравшегося на Берлинскую стену. Под их мрачными чарами пали и другие страны, как девы Победы, страдающие от меланхоличных атак: Италия, Испания, Польша… Но была одна страна, которая не сдавалась – Британия. Здесь, если бы HIM и были известны, то лишь как группа, за несколько лет до этого сделавшая кавер на песню Wicked Game Криса Айзека, и солист которой выглядел как девушка после особенно бурной ночи. К тому же, их ждали тут так же, как вспышку птичьего гриппа. Они провели половину десятилетия, стуча в двери, лишь бы найти оккупантов, спрятавшихся за кулисами и притворившимися, что их нет. Все изменилось с выходом Love Metal. Четвертый альбом HIM был тем, который наконец-то сломил Британию, он стал точкой, на которой эта компашка одетых в бархатно-кожаную одежду финнов пришла с мороза, бросившись к очагу с большим бокалом красного вина и начав спать с нашими девушками. Метафорически, конечно. Ну, в основном. Их успех был обусловлен временем. Нео-металл был на своем последнем издыхании, его чулан идей был опустошен правоборцами и позднопришельцами; поп-панк глубоко погряз в угнетающей колее; и пост-хардкоровая бригада еще не развернула свои пальцы, издав звук и представив себя как «эмо». Для собрания распутников с подводкой для глаз, это был их улов. Конечно, все это не имело бы большого значения, если бы группа не была предана музыке. Название «лав-металл» могло стать насмешкой – это еще и жанр – но альбом определенно именно такой, каким должен быть. Это был как Шарль Бодлер, переделанный скандинавской группой, выросшей на Black Sabbath и Ниле Даймонде: сочный, опьяняющий шум, покоряющий скорее очарованием, нежели грубой силой. И дело не только в этом; это была наиболее сосредоточенная и прямая работа из всего того, что они делали раньше. Это и не был лучший альбом HIM. Но это было то, что окончательно показало миру их настоящее лицо. Открывающие альбом Buried Alive By Love и The Funeral of Hearts – прекрасный вызов для сомневающихся. Треки не должны были слишком отличаться друг от друга: первый был быстрым жилистым пятном, подгоняемым ноющим риффом; второй был грустной бархатной балладой с обреченной историей любви в стиле романа Энн Райс (американская писательница, сценарист и продюсер – прим. пер.). Но вместе эти песни в краткой форме выражали все, что Вам необходимо знать о HIM. Эти треки могли стать своего рода «маркерами» альбома, но Love Metal не был трюковым пони. В нем было достаточно того, что может впечатлить даже самые черствые сердца. Мрачность и отчаяние пробегают по венам от Sweet Pandemonuim и Soul On Fire, в то же время This Fortress Of Tears в духе «Бон Джови-ставший-готом» оставляет след разбитого сердца и окровавленного горла на своем пути. Страдающая от безнадежной любви Endless Dark осторожно идет между большими звенящими аккордами в стиле 80-ых и беспокойной акустической гитарой, в то время как закрывающий трек Love’s Requiem - это эпический восьмиминутный псалтырь, напоминающий Type O’Negative и предвещающий более сложные элементы с альбома HIM 2007 года Venus Doom. Важна была даже обложка альбома. Все предыдущие обложки изображали Вилле в позах похотливого смятения, но на этот раз они наконец-то они поместили хартаграмму в самый центр. Она вмиг стала узнаваемой – шестым участником. Десять лет спустя Love Metal остается самой важной точкой в карьере HIM. Он освободил их из гетто европейского металла и показал, что Финляндия – это не тихая заводь музыки, как все думали. Ее успех в Великобритании был огромным достижением, но также он стал и прочным фундаментом их последующего успеха в Америке, где они были со всей душой приняты командой из «Чудаков». Это был абсолютный творческий, коммерческий и личный триумф. Но что важнее всего, Love Metal стал альбомом, с которым HIM по-настоящему открыли, кто они есть на самом деле. _________________________________________ Love Metal BMG 14 апреля 2003 года DVD Видео, концерты и эксклюзивные закадровые съемки: HIM на DVD. Исследовано. В настоящее время визуальное изображение почти также важно, как и сама музыка, и за многие годы HIM сделали несколько дразнящих видео. Броское название «Видео коллекция HIM: 1997-2003» охватывает все с самого начала – от промо-видео группы до прорыва альбома Love Metal. Он переполнен приятными на вид «сладостями» и показывает переход HIM от местной мрачной рок-группы до всемирно известных металлистов. Как фронтмен Вилле в центре внимания, и удивительно увидеть его превращение из богемного поэта в андрогинного гламурного рокера, в полноценную рокзвезду. Даже на ранних видео отчетливо видно, что в HIM есть что-то особенное. Начиная с видео на первый сингл When Love And Death Embrace, выполненного в стиле фильмов нуар, и готичной сказки Wicked Game (закончившейся шабашом покрытых поливинилхлоридом ведьм) до Join Me In Death и The Funeral Of Hearts, снятых в их родном ледяном королевстве, эти художественные клипы могли бы никогда и не считаться традиционными рок-клипами, особенно снятые Бэмом Марждерой Buried Alive By Love и The Sacrament. Сюда же вошли несколько откровенных видео-интервью и «making of» (видео о процессе съемок - прим. пер.), позволяющих взглянуть на забавные моменты, происходившие на съемках и оставшиеся за кадром. «HIM: Love Metal Archives, Vol. I» повторяет предыдущий релиз со значительным дополнением. Обычное издание включает в себя более 50 видеоклипов, в том числе редкие, эксклюзивные концертные съемки, фотогалереи и много другого; специальное издание, кроме того, содержит также съемки HIM с Бэмом Барджерой. Все промо-видео с «HIM The Video Collection» также вошли сюда, также, как и спродюсированные Бэмом клипы And Love Said No и Solitary Man. Но эти редкие и архивные кадры, еще большая находка, включающая раннюю, плохого качества версию Wicked Game, напоминающую команду скандинавских блэк-металлистов, и переигранный вживую кавер на песню Билли Айдола «Rebel Yell». Съемки концертов из Германии, России, и, конечно же, знаменитого хельсинкского клуба «Тавастия» охватывают пять лет выступлений и показывают, как финны совершенствуют свое звучание, и как их игра становится более ловкой. Впрочем, сжатая концертная съемка из всего того, что можно найти – это «Digital Versatile Doom», роскошное CD/DVD издание, записанное в Оrpheum Тheatre в Лос-Анжелесе, в знаменитом театре в ноябре 2007 года. Провозглашенный как шанс попасть на сцену и за сцену с группой «на их самом откровенном выступлении», «Digital Versatile Doom» был смикширован Тимом Палмером, продюсировавшим альбомы Dark Light и Venus Doom, поэтому звук идеально совпадал с их студийными записями. Самым поразительным было выступление Вилле; тур в поддержку альбома Venus Doom был первым после того, как он полностью бросил пить, пролечившись в рехабе сразу после окончания записи альбома. Гладко выбритый, одетый в строгий костюм, худой, но выглядящий выздоровевшим певец был безупречен; его голос был сильным, а сам он выглядел по-настоящему счастливым, улыбался и шутил с товарищами по группе в перерывах между песнями. Его присутствие на сцене и кураж снискали ему давнее сравнение с Джимом Моррисоном, и то, что было снято тогда – это одно из самых прекрасных и безупречных выступлений HIM. Они исполнили почти все песни, которые от них ждали, от таких одиночных хитов, как Join Me и Your Sweet 666 до альбомных треков - взрывной Soul On Fire и тяжелой Dead Lover’s Lane. Были и более необычные песни, которые действительно выделяются, такие как эпическая Sleepwalking Past Hope, по длительности напоминающая Sabbath. Больше не скрывающийся за своей микрофонной стойкой, Вилле очень уверен в себе, и остальные члены группы безупречны. Даже классическое музыкальное образование Бартона вырвалось наружу во время Wicked Game небольшим внеклассным позвякиванием. Инструментальная техника игры в финале показала, насколько они выросли как музыканты за все эти годы. В качестве бонуса идет черно-белое, художественно снятое интервью с Вилле, где он откровенно рассказывает о своей философии и всем, что оказывает на него воздействие. Оно показывает волшебные черты певца в полной противоположности пьяным клипам с участием Бэма с предыдущего DVD, и так серьезно, насколько это возможно, сухое чувство юмора Вилле до сих пор на высоте. Это до сих пор прекрасный подарок в истории HIM. Романтичные, вдумчивые и трепетные, эти видео сборники – необходимые компоненты каталога прошлого лав-металла. _______________________________________ «HIM Video Collection: 1997-2003», Umvd лэйбл, 7 декабря 2004 года «Love Metal Archives, Vol. I», BMG International, 25 октября 2005 года «Digital Versatile Doom: Live at The Orpheum Theatre», Sire/WEA, 29 апреля 2008 года DARK LIGHT Приведения и зайчики «Плейбоя» зажгли международный прорыв HIM. На волне альбома 2003 года Love Metal HIM смогли полностью вкусить успех. С открытыми американскими челюстями и корпоративной огневой мощью лэйбла Уорнер за их спинами в первое время, команде Вилле Вало нужен был стопудовый шедевр, который опрокинул бы их через край. В марте 2003 года они собрались, чтобы это осуществить, прилетев из Хельсинки в Соединенные Штаты, которые давно воспринимались как духовный дом рокславы. «В самом начале, когда мы были просто пятью финскими придурками, мы мечтали о том, что однажды доберемся сюда», - сказал Вало на MTV. – «И конечно, одно из тех мечтаний – это записаться в Штатах, желательно в Лос-Анжелесе». На самом деле, масса блестящих калифорнийских звеняще-свистящих записей не устроила группу, которая выбрала своей двухмесячной резиденцией Paramour Mansion: бывший женский монастырь, расположенный на холмах Silver Lake, чьи зловещие коридоры бесценного готического искусства предназначались для того, чтобы Вало вернулся к его частым Мальборо Лайтс. «Здесь должны быть привидения», - рассказывал Вало корреспонденту в Classic Rock’а. – «Мы слышали некоторые безумные истории местных хозяев, и надеялись увидеть ночью какие-нибудь потусторонние явления». К разочарованию Вало, ночью ничего не произошло, хотя Парамор не хватало адской гончей или двух. Под предлогом обеспечения безопасности клиентов на территории студии, группа оказалась в плену стаи бездомных овчарок, до крови кусали руки Вало, пока певец пытался успокоить их сосисками. Даже потом, сказал он мне мрачно, одна бродячая собака иногда находила дорогу в судию и «гадила на наши гитарное примочки». Они великолепно сражались. Перед тем, как поехать в Л.А., Вало собрал большую часть своих песен «в свой задний карман», и остановился на концептуальной теме, которая и дала название этому альбому. «Я прочитал книгу под названием Dark Light норвежской писательницы [Mette Newth]», - рассказал он MTV. – «Это история молодой девочки, двенадцати лет, которую переместили из общества в больницу для больных чумой, и которой пришлось познать все ценности жизни в то время, когда выпадали ее пальцы. Это печальная история, но очень обнадеживающая. В ней есть свет в конце тоннеля». «Мы думали, что Dark Light будет чем-то, что вы не сможете забыть», - добавляет он в свете потенциальных продаж, - «и он описывает противоречивую сущность того, что мы пытаемся сделать с музыкой». Что верно, то верно – Dark Light – это парадоксальное название вписалось в материал, который оставался в тени и в то же время стремившийся к звездам. Альбом открывает песня Vampire Heart, с ее нагловатым подъемом от темы Хэллоуина и звенящими риффами. Трек Wings Of A Butterfly, соединяющий эхо-камерные гитары со сладко-взрывным припевом. «Face Of God», который Вало описал Music OMH (британский вебсайт, публикующий независимые рецензии и интервью - прим. пер.) как «как будто эра Achtung’а U2 («Achtung Baby» – 7ой студийный альбом группы U2 - прим. пер.) и Queen Of The Stone Age встречаются с сатанинскими Bee Gees. Это очень личное стадионное звучание». Учитывая поддержку и продюсирование Тима Палмера, на альбоме, несомненно, оказались песни, взлетевшие на радио. И, кроме того, любая угроза того, что альбом полностью раскупят, компенсировалась текстами Вало, которые на сегодняшний день являются самыми непоколебимыми, и очень сложными, включая все от итальянской литературы XIV века (In The Nightside Of Eden «снимает шляпу» перед «Божественной комедией» Данте) до современных потерянных душ (название Killing Loneliness идет от того, что американский скейтер Брэндон Новак называет своей героиновой зависимостью). Вдохновленная материалом, группа репетировала сессии, и в один момент ощутила, что они уже достаточно опережают график, чтобы заказать чартерный рейс до Вегаса и проиграть все вплоть до штанов за рулеточным столом. Дальнейшие отговорки о потере инструментов были обеспечены видом из окна Парамор. «Думаю, самая большая проблема, - рассказывал Вало сайту Live Metal, - была в том чтобы попытаться спеть бэк-вокал в то время, пока они снимали видео для Plaуboy’я. Мы все могли увидеть голых бегающих девушек, так что было очень сложно сконцентрироваться». Наконец, записав все треки, группа переместилась на побережье, в Нью-Йорк, чтобы отшлифовать Dark Light. «Что было реально сексуальным, - рассказал нам Вало, - так это микширование альбома в Electric Ladyland (третий альбом Джими Хендрикса, одноименная репетиционная база, основанная Хендриксом для записи этого альбома - прим. пер.). Они жаловались, что здесь дух Хендрикса, во что я верю. Я никогда на самом деле не видел привидений, но я их чувствую их запах. Мы закончили уже под конец ночи. Я поднимался по лестнице на улицу и вдруг я отчетливо почувствовал сильное дуновение гашиша. Я не видел Хендрикса – я вдохнул его». Возможно, Джими одобрил музыку. И он был не единственным. Выпущенный в сентябре 2005 года, с обложкой, изображающий строгий небоскреб с символикой HIM среди разбивающихся волн, Dark Light безупречно прошел по творческому канату, закрепив за HIM мировую силу (это был первый финский альбом, получивший статус «золотого» в Штатах), в то время, когда хардкор был не в чести. Единственный голос несогласия был самого Вало. «Мы все еще не здесь», - сказал он мне, держа в руке Мальборо. – «Но однажды мы будем здесь. Я вам это гарантирую…». ____________________________________ Dark Light, Sire, 26 сентября 2005 года VENUS DOOM После успеха Dark Light’а HIM выпустили свой пока что самый тяжелый релиз. После релиза Dark Light’а в 2005 HIM наконец достигли космического в Америке. Но вместо того, чтобы обновить стиль и звуки этого альбома, группа полностью выложилась для гораздо более тяжелого подхода. Вилле Вало сказал до релиза альбома, что их стремлением было создать смесь песен Loveless группы My Bloody Valentine и Master Of Puppets группы Metallica, демонстрирующую более агрессивный уклон группы на ведущее звучание гитары. Конечно же, они были достаточно умны, чтобы не потерять ни одну характерную черту мастерского написания песен, так что песни все еще были проникнуты мелодичной меланхолией, которая была ключевой деталью их восхождения к славе. Теперь HIM достигали новой коммерческой вершины. Успех Dark Light’а не только в Америке, но также в Британии (альбом был в Топе-20 в обеих странах), добыл им музыкальную свободу, за которую они крепко ухватились. Уже работав с Тимом Палмером в качестве единственного продюсера над альбомом Dark Light, в этот раз они объединились в команду с ним и своим товарищем Хиили Хиилесмаа; эти двое уже работали вместе до этого над альбомом Love Metal 2003 года. Они тратили свое время, работая над альбомом абсолютно сосредоточенно. Один из самых замечательных аспектов альбома Venus Doom это то, как гитарист Микко Вильями Линдстрем раскрывается. Не то, чтобы его игра на гитаре на предыдущих альбомах была недооценена группой или поклонниками. Но здесь он раскрывается и выдает поразительные показатели на протяжении всего альбома. Вскоре за густым, мрачным риффом, открывающим заглавный трек, ясно, что ему был предоставлен карт-бланш, чтобы быть агрессивным, его соло достигают мощности нового уровня. На протяжении Love In Cold Blood Линдстрем дает металлический мастер класс, во время The Kiss Of Dawn он выдает разрушительное короткое колкое соло. Среди самых экстремальных песен есть также Song Or Suicide. Это первый раз, когда HIM записали песню, включающую в себя только вокал и акустическую гитару. Она длится всего 71 секунду, но эти одна минута и 11 секунд настолько мрачны, насколько волнующи, как что-то, что могло бы быть создано в 70-ых в эру Black Sabbath. Приумножают музыкальную тяжесть вокал Вало и его тексты. К своей фирменной вокальной акробатике и все еще используемому приукрашиванию он добавил измученную заботами пессимистическую фразеологию. На самом деле, временами он как будто специально записывался после ночной попойки, будучи обеспокоенным и беспечно уязвимым. Но правда была такова, что в это время Вало боролся с подавляющими проблемами зависимости. Фактически, он попал на реабилитацию почти также скоро, как был закончен альбом. Временами вы можете слышать напряжение в его вокале. И это также проникает в большинство лирики. В то время как она поверхностно касается обычной темы безответной любви и одиночества, Вало временами копает глубоко внутрь своей души и демонстрирует битвы одновременно с личными демонами. Даже песня The Kiss Of Dawn, которая была вдохновлена самоубийством близкого друга, упоминает о личных сражениях фронтмена. Все это позволяет песням выразить то, что происходило в голове Вало, чем это было на предыдущих релизах группы. По существу, это дало альбому чувство интимности, которая демонстрировала HIM ближе к их растущему фандому, что раньше не позволялось. Это вполне могло помочь привести в движение последующий успех альбома. Хотя альбом не является концептуальным как таковым, девять песен, присутствующих здесь, предназначены для того, чтобы изобразить девять кругов ада, как в эпической поэме Данте «Божественная комедия» 14 века, тема, которая была подтверждена в последних двух песнях, Bleed Well и задумчивой Cyanide Sun. Обложкой Venus Doom’а стала картина американского художника Даниэля Хароуни. Вало купил ее в Новом Орлеане, а потом спросил у Хароуни, может ли он использовать его работу как обложку. Но во время того, как она была использована на нормальном издании, HIM проводили конкурс среди поклонников на их Street Team сайте, попросив их использовать рисунок как основу для их собственных идей обложек, и одна работа была выбрана для специальных изданий. Альбом был выпущен в сентябре 2007 и достиг впечатляющей позиции №12 в Америке, с таким же успехом попадая в Топ-10 в пяти европейских странах, в то время как альбом достиг номера 31 в Британии. Песня Passion’s Killing Floor была саундтреком к выдающемуся фильму «Трансформеры». Venus Doom получил положительные ревью в то время и безусловно привлек внимание, чтобы показать, что у группы есть возможность и самосознание, чтобы записать убедительно тяжелый альбом, который ни за что не идет на компромисс с другими достижениями HIM. ______________________________ Venus Doom Sire 14 сентября, 2007 года SCREAMWORKS HIM поменяли мрачность и саморазрушение на оптимизм и надежду. Выпустив, вероятно, свой наитяжелейший альбом Venus Doom, было простительным ожидание от Вилле и ребят продолжения демонстрации мрачных глубин вдохновляющего колодца HIM в последствии, появившихся 3 года спустя, в феврале 2010. В самом деле, с их металлическим ядром, которое было теперь незащищено – как пострадавший в битве Терминатор, который, тем не менее, был сыгран скорее Джонни Деппом, нежели Арнольдом Швацнеггером – казалось, группа откажется от поп влияний, сделавших их такими доступными благодаря предшествующим усилиям, отданных в обмен на агрессию многих других групп, от которых они брали вдохновение. Многих впоследствии удивило то, что с альбомом Screamworks группа, вместо того, чтобы пойти в противоположном направлении, где были повсеместно распратранены злобные и несчастные полутона как на их предыдущем LP, чтобы записать на данный момент один из своих самых доступных релизов. Неудивительно, что этот заметный сдвиг был результатом очевидного подъема в жизни Вилле, и это чувство оптимизма и надежды отдалось эхом не только в душе музыки, но также и в лирике, которая блуждала тревожно близко к позитиву: певец, открывающий свое сердце, как жизни так и любви в общем, после длительного периода острого разочарования. В то время как в течение многих лет альбом ознаменовал возвращение к ранним записям, меланхолия и предстоящее чувство гибели были отданы в обмен на нежный и даже сентиментальный подход. Беглый взгляд на лирику песен таких радостных и ранимых как песня Scared To Death (‘I’m scared to death to fall in love with you) или более высокопарная Heartkiller (‘Love, for you I’m waiting, anticipating… It doesn’t have to make any sense at all/Come hither and we’ll fall/In love, for love/I’m crawling out of patience baby), очевидно, что тематически группа сделала шаг прочь от одержимых смертью территорий как прежде. Вместо оплакивания потерянной любви, стихи поэта отражают здесь его погружение в новую любовь – мощного архетипа, естественно. Конечно же, как Вилле позже признался, мрачные тени альбома Venus Doom были отражением как снижения его здоровья, так и исчезновения любви к жизни, предсказуемым побочным явлением 10 лет, проведенных за употреблением алкоголя в размерах, заметных даже в Финляндии. С докторами, предупреждающими о надвигающемся сердечном приступе, фронтмен приступил к очищению, миссии, выполненной задолго до релиза Screamworks. Это, конечно, может быть совпадением, но трудно не подозревать, что эта смена стиля жизни объясняет – по крайней мере от части – поднятие динамичности записи, а также более чистый звук. Не то, чтобы эта запись обязательно более спокойная; в самом деле, здесь представлена ощутимая нервная энергия, возможно, подпитанная этой нетерпимостью, упомянутой в лирике или это просто отражение этих бабочек «новой любви». Вокал Вилле в частности экспрессивен, певец приправляет свою работу криками и даже прикосновениями фальцета здесь и там, что заметно в таких треках как Dying Song или Like St. Valentine, панковский, роковый выпуск с особо ядовитыми вокальными кульминациями. Конечно же, это вокал певца, который находится в центре внимания все время, в то время как остальные члены представлений характерно сдерживаются, там и здесь они отдаются эхом в таком же изобилии как и фронтмен, редкие соло выскальзывают, чтобы добавить огня в этого зверя. Тем не менее, здесь нет отторжения более отполированных штрихов песен. Зачастую клавишные доминируют, и пока из-за них в песнях, таких как Katherine Wheel, Like St. Valentine или Love The Hardest Way присутствует футуристическая атмосфера, большая часть альбома Screamworks отсылает в прошлое. Определенное «ретро» влияние пронизывает большинство песен, с проявляющимися прикосновениями классики готик-рока 80ых, также как и очевидное воодушевление електро поп/роком таких предпочтений как Depeche Mode. Заключительный трек The Foreboding Sense Of Impending Happiness – название, которое аккуратно суммирует концепцию всего альбома – пропитан атмосферой среднего периода группы Sisters Of Mercy с прикосновениями современных упоминаний электроники Nine Inch Nails. Это эффективный подход, меняющий висцеральный успех прошлых релизов HIM на альбом, который выделяет лирическую шаловливость Вало наряду с чувством случайности, которое иногда граничит с мелодраматичностью. Поп и мелодия всегда были неотъемлемой частью арсенала группы, и Screamworks обладает и тем с уверенностью и утонченностью. _______________________________ Screamworks: Love In Theory And Practice, Sire 8 февраля, 2010 года FAREWELL После хреналиона страниц на предмет, который мы все так любим ненавидеть, я чувствую себя запыхавшимся, за что стоит сказать спасибо не только Marlboro, подпитывающему мою астму, но также и тому факту, что у вашего покорного слуги и парней, терпевших мое ужасное поведение последние 20 лет, наконец появился шанс побыть настоящими фанатами, которыми мы являемся, взяв интервью у джентльменов, сделавших наши жизни стоящими того, чтобы жить, и что стало опытом, который никто из нас смертных не способен забыть. Эта книга HIM – вполне определенная коллекция хороших, плохих и просто жесть каких ужасных аспектов, которые делают нас такими привлекательными. Крича как мартышки, ХИМпотенты хотели бы поблагодарить все и вся, от Альфы до Омеги и всех тех мелких тварей, что располагаются между, за то, что сделали это аудио-визуальное путешествие возможным. Да унаследует мрак эту землю. Подписываюсь под тем, чтобы жить, Вилле Херманни Вало.
