КОНСПЕКТ ЛЕКЦИЙ ПО ДИСЦИПЛИНЕ Социальная антропология Лекция 1 - 2
реклама
КОНСПЕКТ ЛЕКЦИЙ ПО ДИСЦИПЛИНЕ Социальная антропология Лекция 1 - 2 Термин “Антропология” имеет греческое происхождение и означает дословно “наука о человеке” (антропос -- человек; логос -- наука). Его первое использование приписывается Аристотелю, который употреблял это слово преимущественно при изучении духовной природы человека. Применительно к физическому строению человека термин “антропология”, по-видимому, впервые встречается в названии книги Магнуса Хундта, вышедшей в Лейпциге в 1501 г.: “Антропология о достоинстве, природе и свойствах человека и об элементах, частях и членах человеческого тела”. Это сочинение чисто анатомическое. В 1533 г. появилась книга итальянца Галеаццо Капелла “Антропология, или рассуждение о человеческой природе”, содержащая данные об индивидуальных вариациях человека. В 1594 г. вышло сочинение Касмана “Антропологическая психология, или учение о человеческой душе” и вслед за ней 2-я часть -- “О строении человеческого тела в методическом описании”. В трудах западноевропейских ученых термин «антропология» имел двоякое значение -- как науки анатомической (о человеческом теле) и о духовной сущности человека. В начале XVIII в., когда слово «антропология» только начинало входить в научный обиход, оно означало «трактат о душе и теле человека». Впоследствии этот термин в общей форме расшифровывался так же, объединяя всестороннее изучение человека, его биологические, социальные и духовные свойства. В течение XIX в. и до наших дней во многих зарубежных странах (Англия, Франция, США) принято широкое понятие антропологии как общей науки о человеке. Французские энциклопедисты придавали термину “антропология” очень широкое значение, понимая под ним всю совокупность знаний о человеке. Немецкие философы XVIII -- начала XIX в., в частности Кант, включали в антропологию главным образом вопросы психологии. В течение XIX в. и до сего времени в Англии, Америке и Франции под антропологией понимают учение, во-первых, о физической организации человека и, вовторых, о культуре и быте различных народов и племен в прошлом и настоящем. В советской науке принято строгое разделение терминов “антропология”, “этнография”, “археология”. Под археологией понимают науку, изучающую историческое прошлое человечества по вещественным источникам, под этнографией -- отрасль истории, исследующую все стороны культуры и быта ныне живущих народов, происхождение этих народов, историю их расселения, передвижения и культурно-исторических взаимоотношений. Антропология же изучает вариации физического типа человека во времени и в пространстве. Предыстория развития науки о человеке достаточно велика. Антропологические знания накапливались постепенно, одновременно с общебиологическими и медицинскими, а антропологические воззрения и теории развивались в неразрывной связи с общественной и философской мыслью. Постепенное накопление антропологических сведений -- данных по анатомии человека, о физических особенностях пародов различных областей земли, общетеоретических представлений о происхождении человека -началось с древнейших времен. Уже в странах Древнего Востока -- в Вавилонии, Египте -- проявляли интерес к соседним странам и народам. В графических изображениях, в наскальных надписях и барельефах, в письменных источниках можно встретить немало сведений о народах Передней Азии и Северной Африки. В «Истории» Геродота (V в. до н. э.) содержатся интересные данные о племенах и народах Ближнего Востока, описание варварских племен -жителей Северного Причерноморья. В сочинениях Страбона (I в. н. э.) дается описание многих народов, населявших древние государства Средней Азии, Индию, Испанию, Британские острова. Великий древнеримский мыслитель, поэт-материалист Лукреций Кар (I в. до н. э.) создал целую теорию постепенного развития человеческой культуры от первобытности до первых ростков цивилизации, в которой развил идею о естественном происхождении органического мира и человека. В раннее средневековье традиции античных авторов находят свое продолжение в трудах ученых Византии (Прокопий Кесарийский), Китая (Сюань Цзян, Кун Инда), Средней Азии (Ибн Сина, Бируни). Новый подъем антропологических знаний начинается в эпоху великих географических открытий (XV-- XVII вв.). Путешественники-европейцы увидели новые страны и континенты со своеобразным, диковинным миром, познакомились с народами далеких материков (Индией, Китаем, Америкой, Африкой), с их культурой, бытом, правами, языками. Накопление фактического материала шло неразрывно с построением теорий о происхождении человека с изменением привычных, почти незыблемых воззрении на окружающий мир и природу, рождались идеи о всеобщности закона изменения вещей, о развитии живой природы. Позже, в XVIII в. создавались многочисленные естественные классификации, где человеку отводилось место в отряде приматов, как роду и виду Homo sapiens. Появились первые классификации человеческих рас, в которых ученые пытались систематизировать, упорядочить все многообразие человеческой разноликости. В начале, лишь на чисто визуальных наблюдениях и по оценке внешних различий между людьми «строились» расовые деления, часто с привлечением этнографических описаний -- быта, культуры, языка того или иного народа. В классификациях К. Линнея (1775), Ж. Бюффона (1740), а позже И.Ф. Блуменбаха, Дгк. Гентера, П. Кампера и др. уже были предприняты попытки классифицировать человечество, коснувшись вопросов происхождения рас, влияния среды на формирование расовых признаков, сравнительного изучения анатомических особенностей человека, краниологических признаков на черепах, принадлежащих представителям разных рас. Труды французских философов-материалистов (Д. Дидро, К. Гельвеция, П. Гольбаха) и крупнейших биологов-эволюционистов XVIII в. (Ж.-Б. Ламарка, Ж. Кювье, К. Линнея) оказали революционное влияние на развитие многих направлений естествознания, в том числе на антропологию. Задача объяснить сущность природы, рассматривать человека как часть материального мира, подчиненного его законам,-- было главным в деятельности французских просветителей. В таких сочинениях мыслителейматериалистов, как «Мысли об объяснении природы» Д. Дидро, «Система природы» П. Гольбаха, «Об уме», «О человеке» К. Гельвеция четко прослеживается идея о первичности материи, о том, что только материя является единственной реальностью, основой многообразия всего существующего. Природа представляет собой связанную цепь существ, она подчинена своим законам. Лишь существующий объективно мир природы -единственный предмет познания. Познание природы, материального мира, окружающего человека, а также самого человека, выделившегося из природы, всегда развивалось взаимосвязано и противоречиво. Выделение К. Линнеем человека как вида Ноmо Sарiеns (человек разумный), впервые определившим место человека в общей систематике живой природы, явилось поворотным моментом в общей системе естествознания. Не менее важным обстоятельством для дальнейшего развития антропологии явилась первая теория эволюции Ж.-Б. Ламарка, крупнейшего предшественника Ч. Дарвина в области биологии. В своем сочинении «Философия зоологии» (1809) он приводит ряд доказательств эволюции в мире животных и растений, утверждая, что все современные организмы, включая и человека, произошли от более древних форм путем эволюционного развития. Во второй половине XVIII в. так же начало бурно развиваться естествознание в России. Огромное значение в развитии передовой общественно-политической жизни имело открытие в 1755 г. Московского университета, ставшего вскоре центром культуры и просвещения в России. В нем работали крупнейшие ученые-просветители конца XVIII в. (Д.С. Аничков, С.В. Десницкий, С.Г. Зыбелин), труды которых хотя и не были непосредственно связаны с антропологией, но, пронизанные глубоко гуманистическими идеями, благотворно влияли на развитие естествознания, в частности, на антропологию. Так, научная и общественная деятельность прогрессивного ученого, врача-гигиениста, автора известных трудов в области медицины (педиатрии, эпидемиологии) С.Г. Зыбелина способствовали познанию человеческого организма, воспитанию и закаливанию детей и тем самым создавали основы одного из разделов отечественной антропологии -возрастной. Очень смелыми для своего времени были взгляды А. Каверзнева, который в своем трактате «Философское рассуждение о перерождении животных», опубликованном вначале на немецком языке, а затем дважды изданном на русском (1778 г.-- в Петербурге, а в 1787 г.--в Москве), ставит вопрос об общем происхождении и родственных связях всех животных, включая и человека. Он рассуждает об изменчивости видов, объясняя явление изменчивости животных и человека влиянием на них условий внешней среды, созданием человеком особой искусственной среды, защищающей его от неблагоприятных воздействий. Климат может менять цвет кожи, цвет волос и глаз. Удивительно яркой личностью для своей эпохи, внесшей заметный вклад в развитие научных знании в России, был В.Н. Татищев. Видный дипломат, политический деятель, военный, талантливый администратор и разносторонний ученый. Татищев в течение многих лет собирал разнообразный материал о России и ее народах. Ему принадлежат многочисленные, фундаментальные труды по этнической истории, географии, лингвистике многих народов государства Российского. В. Татищев был автором первой в истории мировой науки программыанкеты для сбора сведений по географии, истории и этнографии различных областей страны. Анкета заключала в себе более 198 вопросов таких, например, как название народа, его происхождение, род занятии, семейные и .правовые нормы, различные обряды, верования, болезни, врачевания и т. д. Но главное, в ней содержались вопросы специального антропологического характера позволяющие подробно описать внешние морфологические признаки. Программа Татищева легла в основу последующих, более подробных антропологических программ-анкет, разработанных для многочисленных этнографических экспедиций, которыми был так богат XVIII в. Трудно переоценить значение первых русских больших экспедиций, значительная часть которых была организована по инициативе М.В. Ломоносова и проводилась Академией наук с целью всестороннего изучения России. Экспедиции организовывались в отдаленные районы государства для сбора географических и этнографических материалов, среди которых были и первые антропологические описания многих народов Сибири и Камчатки. Так, огромный материал был собран во время Великой Северной, или Второй Камчатской экспедиций (1733--1743) такими учеными, как историк Г.Ф. Миллер, натуралист И.Г. Гмелин, географ Я. Линденау, этнограф С.П. Крашенинников, давших первые антропологические характеристики многим северо-восточным народам -- якутам и камчадалам, тунгусам и бурятам, корякам, вогулам, пародам Поволжья (удмуртам, марийцам, чувашам, татарам и др.). Интересные антропологические и этнографические материалы были собраны Большой академической экспедицией 1768--1774 гг. под руководством академика П.С. Палласа, отдельные отряды которой возглавляли ученые-натуралисты (Н.И. Рычков, И.И. Лепехин, В.Ф. Зуев, Н.Я. Озерецковский, И.Г. Григори). Экспедиция длилась шесть лет и охватила площадь от берегов Белого моря и Забайкальских степей до Закавказья и Москвы. За это время были собранны и описаны многочисленные народы, большая часть которых была еще мало известна. Сводкой накопленных огромных научных материалов можно считать сочинение И.Г. Григори «Описание всех в Российском государстве обитающих народов», вышедшее в 1776-- 1777 гг. Это была первая попытка дать общую картину этнического состава России и быта отдельных ее народов, классифицировать их по антропологическому типу, языку и происхождению, проанализировать исторические взаимосвязи. В последние десятилетия XVIII в. был организован еще ряд экспедиции: на Тихоокеанское побережье Северной Америки, на Аляску, Алеутские острова. Они принесли не только ценнейшие этнографические материалы, но и первые в науке описания физического типа многих народов. Экспедиции положили начало самостоятельным антропологическим исследованиям народов России, способствовали развитию интереса к науке о человеке. Антропология как самостоятельная наука сформировалась в середине XIX века. Основные разделы антропологии: морфология человека, учение об антропогенезе, расоведение. Проблемы антропогенеза стали изучаться в XVIII веке. До этого времени господствовало представление, что человек и народы всегда были и являются такими, как их создал творец. Однако постепенно в науке, культуре, общественном сознании утверждалась идея развития, эволюции, в том числе и применительно к человеку и обществу. В середине XVIII века К. Линней положил начало научному представлению о происхождении человека. В своей "Системе природы" (1735 г.) он отнес человека к животному миру, помещая его в своей классификации рядом с человекообразными обезьянами. В XVIII веке зарождается и научная приматология; так, в 1766 г. появилась научная работа Ж. Бюффона об орангутанге. Голландский анатом П. Кампер показал глубокое сходство в строении основных органов человека и животных. В XVIII - первой половине XIX века археологи, палеонтологи, этнографы накопили большой эмпирический материал, который лег в основу учения об антропогенезе. Большую роль сыграли исследования французского археолога Буше де Перта. В 40-50-х гг. XIX века он искал каменные орудия и доказывал, что их использовал первобытный человек, живший одновременно с мамонтом и др. Эти открытия опровергали библейскую хронологию, встретили бурное сопротивление. Только в 60-е гг. XIX века идеи Буше де Перта признали в науке. Однако даже Ламарк не решался довести до логического завершения идею эволюции животных и человека и отрицать роль бога в происхождении человека (в своей "Философии зоологии" он писал об ином происхождении человека, чем только лишь от животных). Революционную роль в учении об антропогенезе сыграли идеи Дарвина. Он писал: "Тот, кто не смотрит, подобно дикарю, на явления природы как на нечто бессвязное, не может больше думать, чтобы человек был плодом отдельного акта творения". Первое Антропологическое общество было основано в Париже в 1859 г. по инициативе известного французского анатома Поля Брока, затем в Лондоне (1863), в Риме (1868), а в последующие годы--во многих столицах европейских государств. В 1863 г. при Московском университете было создано Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии (ОЛЕАЭ), основателем, которого был известный ученый-зоолог профессор А.П. Богданов. С его именем снизан первый период отечественной антропологии, который часто называют «богдановским». Уже с начала деятельности ОЛЕАЭ антропология заняла одно из ведущих мест в его работе. Четко сформулированная программа общества гласила, что оно создается для изучения России «в естественноисторическом отношении и для распространения научных знании в массе публики». -Основные задачи, которые стояли перед ОЛЕАЭ -- это сбор коллекций, экспедиции, устройство выставок и музеев, чтение лекции и издание трудов. В 1864 г., через год после создания ОЛЕАЭ, в его составе был организован антропологический отдел, ставший, по сути, центром антропологических исследований. В программу работ отдела входили антропологические, этнографические и археологические исследования, составление краниологических коллекций и их описание, антропологическое и этнографическое изучение многих племен и народов различных губерний России, выяснение их расовых и этнических особенностей, раскопки курганных могильников и древних кладбищ, сбор археологического материала. В работе антропологического отдела особое место занимала разработка антропологической методики. Благодаря работе общества в Москве было открыто четыре, выставки, которые легли в основу создания четырех музеев (этнографическая выставка (1867г.); политехническая выставка(1872г.); географическая выставка (1892г.); антропологическая коллекция (1867г.)) В 1888 г. возникло Русское антропологическое общество (РАО) при Петербургском университете, членами которого состояли антропологи, врачи, археологи, этнографы. Основное направление общества -- изучение различных этнических общностей России, физическое развитие профессиональных и возрастных категорий населения, популяризация антропологии. В 1893г. в Петербурге был основан еще один антропологический центр при Военно-медицинской академии, руководителем которого стал русский анатом профессор А.И. Таранецкий. Антропологические работы проводились также в Томске, Одессе, Харькове, Тифлисе, Тарту. Антропология как наука Антропология это -- отрасль естествознания, которая занимает особое место среди биологических наук. Она изучает происхождение и эволюцию физической организации человека и его рас. Это наука об изменчивости человеческого организма в пространстве и времени, законах этой изменчивости и факторах, ею управляющих. Антропология как бы венчает собой естествознание. Но так как жизнь человека неразрывно связанна с общественной средой, то и антропология, изучая человека, вступает в ту область, где существуют социально-исторические закономерности. В этом специфика антропологии, сложность ее исследований, в этом отличие ее от других биологических наук, ее непосредственная связь с историческими науками -- археологией, этнографией, историей. Рассматривая последовательное развитие отдельных отраслей естествознания, Энгельс писал: “В конце прошлого века закладываются основы геологии, в новейшее время -- так называемой (неудачно) антропологии, опосредствующей переход от морфологии и физиологии человека и его рас к истории”. Эта характеристика антропологии является приложением к конкретной науке общего взгляда Энгельса на классификацию наук. Он указывал, что каждая наука анализирует отдельную форму движения материи или ряд форм движения, связанных между собой и переходящих друг в друга. Поэтому классификация наук есть классификация или иерархия форм движения. “Подобно тому, как одна форма движений развивается из другой, так и отражения этих форм, различные науки, должны с необходимостью вытекать одна из другой”. Антропология есть отрасль естествознания, которая изучает происхождение и эволюцию физической организации человека и его рас. Но так как человек представляет собой существо качественно своеобразное, жизнь которого может протекать только в условиях общества и коллективно осуществляемого производства, то ясно, что антропологию нельзя поставить в один ряд с частными разделами зоологии. Антропологии не может изучать человека с тех же позиций, с каких энтомология исследует насекомых, орнитология -- птиц и т. п.Антропологию человека изучают более 200 наук. Антропология имеет междисциплинарный характер. Отметим науки, которые имеют самое непосредственное отношение к антропологии: · Биология - система наук о живой природе. Изучает строение и функционирования живой системы. Биология - естественнонаучная наука для изучения человека в окружающем мире. · Психология - изучает психику поведения человека и животных. Соц. психология - изучает межличностные отношения в малых группах человека. Социология - рассматривает социальные явления, рассмотренные сквозь призму взаимодействия людей. С точки зрения антропологии интересует отношения человека в обществе. · Этнография (пер. с греч. племя, народ) или этнология (народовед.) наука изучает бытность и культ особенностей народов мира. · Этнос- происхождение народов. Этнография - расселение народов. Философия - изучаете наиболее общие законы общества и познания. · Культурология - изучение функции культуры, факторы развития, взаимодействия культуры, развитие символических систем. · Антропология - культура как показатель развития человека. Задача антропологии -- проследить процесс перехода от биологических закономерностей, которым подчинялось существование животного предка человека, к закономерностям социальным. Таким образом, антропология занимает в кругу биологических дисциплин особое место. Имея предметом своего исследования человека, она не может не выйти за пределы естественноисторических вопросов; изучая человека, она вступает в ту область знаний, где действуют факторы социально-исторические. Из этого пограничного положения антропологии в ряду наук вытекает и ее отношение к смежным отраслям знания. Антропология неразрывно связана с другими биологическими науками и вместе с тем самым тесным образом соприкасается с науками общественными. Антропология в этом смысле как бы увенчивает собой естествознание. Основатель антропологической науки в России А. П. Богданов в речи на торжественном собрании Московского университета в январе 1876 г. указал, что естествознание без антропологии остается незавершенным и только "с антропологией естествознание не является каким-то особенным островом, отделенным бездною от других наук чисто человеческих, если можно так выразиться, т. е. касающихся самых высоких, самых увлекательных для ума сторон его природы, его истории и его существования". Антропология включает три основных раздела: 1) морфологию, 2) антропогенез и 3) расоведение, или этническую антропологию. Раздел морфологии разрешает вопросы, связанные: а) с индивидуальной изменчивостью физического типа, б) с его возрастными изменениями от ранних стадий зародышевого развития до старости включительно, в) с явлениями полового диморфизма и, наконец, г) с анализом тех особенностей физической организации человека, которые возникают под влиянием различных условий жизни и труда. Раздел антропогенеза сосредоточивает свое внимание на тех изменениях, которые претерпевает природа ближайшего предка человека, а затем и самого человека в течение четвертичного периода. Это морфология человека и его предшественника, рассматриваемая во времени, измеряемом геологическим масштабом. Раздел расоведения, посвященный изучению сходств и различий между расами человека, может быть назван по аналогии с разделом антропогенеза морфологией, рассматриваемой в пространстве, т. е. на всей поверхности земного шара, населенной человеком. Само собой разумеется, эти краткие характеристики не следует понимать так, что морфология изучает человека вне времени и пространства, расоведение -- вне эпохи, а раздел антропогенеза -- вне территории. Конечно, и для проблемы антропогенеза важно знание места происхождения человека; точно так же для расоведения необходимо исследование истории возникновения рас и их родословной и, наконец, для морфологии существенна связь открываемых ею закономерностей изменчивости с фактами, дошедшими из далекого прошлого человечества, с одной стороны, и из различных областей распространения людей в настоящем -- с другой. Однако важнейшая задача раздела антропогенеза -- это изучение процесса становления человека и прежде всего последовательности возникновения его свойств и признаков; в разделе морфологии главная проблема -исследование факторов и проявлений изменчивости у современного человека, т. е. самих “механизмов” формообразования; и, наконец, в разделе расоведения основной целью является отыскание тех причин, которые объясняют распространение рас человека на поверхности Земли. Раздел морфологии состоит из: 1) мерологии (от греческого “мерос” -часть), изучающей вариации отдельных органов человека и отдельных тканей, а также их взаимную связь, и 2) соматологии (от греческого “сома” -тело), которая изучает строение человеческого тела в целом, т. е. закономерности вариаций роста, массы, окружности груди, пропорций и т. д. Важным подразделом соматологии является та отрасль антропологии, которая ставит своей задачей установление стандартов или норм размеров человеческого тела, т. е. наиболее часто встречающихся комбинаций размеров, и разрабатывает методы расчета, позволяющие установить, как часто встречаются те или иные уклонения от этих комбинаций. Антропология тем самым дает возможность организовать на вполне научной основе массовое производство предметов индивидуального пользования (обувь, одежда, головные уборы, перчатки, мебель и т. д.), что особенно важно в условиях плановой организации народного хозяйства. Большое значение имеет морфология для установления норм физического развития в разных возрастах, а также вариаций телосложения и их связи с физиологическими особенностями организма. Наиболее важными вспомогательными дисциплинами для раздела морфологии являются нормальная анатомия, эмбриология и гистология человека. Существенно отметить различия между нормальной анатомией и морфологией. Нормальная анатомия изучает человека как некоторый обобщенный тип и дает суммарную характеристику “среднего” человека. Морфология же сосредоточивает свое внимание на вариациях типа и стремится постигнуть причины, закономерности и значение этих уклонений от среднего типа. В разделе антропогенеза рассматриваются вопросы о месте человека в системе животного мира, отношении его как зоологического вида к другим приматам, восстановления пути, по которому шло развитие высших приматов, исследования роли труда в происхождении человека, выделения стадий в процессе человеческой эволюции, изучение условий и причин становления человека современного типа. Раздел антропогенеза включает: 1) приматоведение, т. е. изучение современных и ископаемых обезьян и полуобезьян, 2) эволюционную анатомию человека, 3) палеоантропологию, т. е. изучение ископаемых форм человека. Необходимыми вспомогательными дисциплинами для этого раздела являются: из наук естественно-исторических -- геология четвертичного и третичного периодов, физиология высшей нервной деятельности; из наук социально-исторических -- археология палеолита; из наук философских -- психология. Расоведение, или этническая антропология, изучает классификацию расовых типов, распространение их по территории Земли, историю формирования рас, причины расообразования и закономерности изменений расовых типов. В числе смежных дисциплин, с которыми особенно тесно соприкасается расоведение, следует назвать из круга биологических наук -генетику и биометрию, а из наук социально-исторических -- археологию позднего палеолита и последующих эпох, этнографию, языкознание и историю. Термины “расоведение” и “этническая антропология” нередко употребляются как равнозначные. Строго говоря, этническая антропология -только часть расоведения, изучающая антропологический состав народов мира и проблему этногенеза. Антропология в целом, а в особенности разделы, посвященные проблеме происхождения человека и его рас, с самого зарождения знания о природе человека были ареной жестокой идеологической борьбы между материалистической наукой, с одной стороны, и идеалистическим и метафизическим мировоззрением -- с другой. В основе антропологической методики лежит антропометрия, или измерение размеров человеческого тела. Необходимость количественной характеристики вытекает из того, что все размеры обнаруживают непрерывную изменчивость, причем, как правило, пределы колебаний размеров одной какой-либо группы людей заходят за пределы колебаний другой. Это явление, называемое “трансгрессивной изменчивостью”, очевидно, приводит к необходимости числовых определений. По тому объекту, который служит предметом измерения, различают соматометрию (собственно антропометрию), или измерение живого человека, остеометрию - измерение костей скелета, краниометрию -- измерение черепа. В широком смысле слова антропометрия включает в себя и антропоскопию. т. е. методику “описательной” или “качественной” характеристики формы частей тела, головы, волос, черт лица, пигментации кожи, волос, радужины и ряд других признаков. В антропологии подробно разработаны определенные приемы измерений, которые необходимо соблюдать с полной точностью, без чего результаты исследований ненадежны сами по себе и несравнимы с измерениями других исследователей. Чтобы добиться наиболее точных определений “описательных” или “качественных” признаков, в антропологии получили широкое применение всевозможные шкалы, например, шкальные наборы цвета кожи, глаз, волос, эталоны в виде муляжей губ, носа, глазной области, ушной раковины и т. д. Основная цель разработки и использования шкал и эталонов заключается в сохранении единого (“мирового”) масштаба оценки баллами тех признаков, которые не поддаются непосредственному измерению. Основы современных антропологических методов были заложены работами известного французского антрополога, анатома и хирурга Поля Брока (1824--1880), который в 60-- 70-х годах прошлого столетия разработал подробные программы проведения антропологических исследований, предложил ряд приборов и инструментов для измерения человеческого тела, составил таблицы определения пигментации и т. д. Значительное усовершенствование и расширение эта методика получила в трудах Рудольфа Мартина (1864--1925). Его трехтомное руководство “Учебник антропологии в систематическом изложении” дает подробное изложение приемов антропометрического и антропоскопического исследования и сводку цифровых данных по вариациям отдельных соматологических, остеологических и краниологических признаков. Антропологическая методика Мартина с теми или иными модификациями получила самое широкое признание и применение, равно как и различный усовершенствованный им основной антропометрический инструментарий. Для определения роста и пропорций тела применяется металлический штанговый составной антропометр Мартина; для измерения головы и лица, а равно и при краниометрических исследованиях употребляются скользящий и толстотный циркули также системы Мартина. При измерении углов на черепе пользуются приставным гониометром Моллисона, укрепленным на ножке скользящего циркуля. Существует значительный набор специальных инструментов: штативы для укрепления черепов, мандибулометр для измерения нижней челюсти, координатные циркули для измерения глубинных размеров, доски для измерения длинных костей и т. д. Для получения надежных результатов при антропологических исследованиях требуется соблюдение ряда общих и специальных условий. Важнейшее из них -- строгое следование установленным приемам измерений и принятым инструкциям. Достаточно даже незначительного уклонения от определения той или иной антропометрической точки или нарушения в установке измеряемого, чтобы полученные результаты оказались несравнимыми с другими. Казалось бы, что определение такого простого по технике измерения признака, как длина тела, не требует особой унификации. Однако опыт показал, что измерения одного и того же субъекта дают различные цифры в зависимости от того, производилось ли обследование утром или вечером, стоял ли измеряемый в напряженной позе или непринужденно и от других причин. Все эти приемы антропологических исследований составляют предмет специального курса антропологии -- антропометрии. Большое применение в антропологии получили методы вариационно-статистической обработки материалов измерений; с помощью этих методов определяется наиболее представительная, т. е. чаще всего встречающаяся в исследуемой группе величина признака, размах вариаций, статистическая реальность различий между группами, степень их близости между собой и т. д. В антропометрии находят применение разнообразные способы воспроизведения объекта или элементов его структуры, т. е. его размеров и формы. Таковы методы графического воспроизведения контуров тела, черепа; специальные приемы антропологического фотографирования; пластическое воспроизведение формы с помощью изготовления слепков; получение отпечатков рельефа кожи, приготовление мазков крови и ряд других методов. Основываясь на философии диалектического и исторического материализма, антропология отвергает идеалистическое противопоставление человека природе. “Как бы то ни было, изучая сравнительную физиологию, -писал Ф. Энгельс К. Марксу 14 июля 1858 г., -- начинаешь испытывать величайшее презрение к идеалистическому возвеличению человека над всем прочим зверьем. На каждом шагу натыкаешься на полнейшее совпадение строения человека со строением остальных млекопитающих; в основных чертах это совпадение замечается у всех позвоночных и даже -- в более скрытой форме -- у насекомых, ракообразных, червей и т. д.”. Вместе с этим передовая антропология столь же решительно отвергает и механистическое отождествление человека и животных. Антропология может правильно отразить закономерности в развитии человека лишь в том случае, если она будет руководствоваться идеей о качественном своеобразии человека, о недопустимости переноса биологических закономерностей в человеческое общество. Отрасли антропологии Прикладная антропология. Одна из особенностей антропологии ее постоянно растущее участие в жизни человека, ее соучастие в решении вопросов, которые выдвигает наша действительность... Трудно найти науку, данные которой так преданно и стойко, на протяжении целых столетий служили бы человеку. С результатами исследований антропологов мы сталкиваемся буквально каждый день, на каждом шагу.Решение задач прикладной антропологии такое же древнее, как сам человек, с тех пор, как наш далекий предок стал изготовлять и пользоваться орудиями труда и предметами быта. Какое построить жилище, как создать удобные стулья и парты, как оборудовать рабочее место на заводе, у станка, сшить пальто, смастерить лодку или оборудовать концертный зал -- вот далеко не полный список вопросов, которые решает прикладная антропология. Физиологическая антропология. Четверть века назад, и августе 1964 г., в Москве состоялся VII Всемирный конгресс антропологических и этнографических наук. Этот международный форум собрал тысячи ученых из многих стран мира, среди которых были всемирно известные: А. Валуа, Р. Кенигсвальд, Тур Хейердал, Ф. Тобйис, Г. Дебец, В. Бунак и др. Но, очевидно, самым примечательным в работе конгресса было официальное утверждение нового направления в антропологии, получившего правомерный статус научной дисциплины -- физиологической антропологии. Границы исследований физиологической антропологии настолько широки, так тесно связана ее проблематика с такими биологическими науками, как физиология, биохимия, медицинская генетика, что нередко ее просто называют биологией человека. Она изучает функциональные особенности тех структур, которые составляют предмет изучения морфологии, а с расоведением она связана потому, что физиологические признаки организма варьируют в различных сочетаниях среди множества людей, принадлежащих к разным расам и живущих в разнообразных природно-географических зонах. Физиологическая антропология связана с генетикой человека, с исследованном таких признаков, наследственная обусловленность которых хороню известна. Это группы крови, сывороточные белки и ферменты, вкусовая чувствительность, состав ушной серы, цветовая слепота. Это и изучение функциональных связей человеческих популяций с окружающей средой, другими словами, адаптация человека к различным природноклиматическим условиям и многое другое. Возрастная антропология. Вопросы возрастной антропологии находятся в центре внимания ученых, этот раздел морфологии стал как бы «модным» в последние годы. Увеличилось число исследований, которые посвящены изучению роста и развития детей определенного возраста (от 1 года и до 18 лет), динамике физического развитии современного человека от рождения и до старости в связи с изменениями социальной среды и демографическими показателями. Антропологи работают над проблемой детских конституций, так как конституциональная типология применительно к детям практически не разработана, динамика процессов роста во многом связаны с типом телосложения у ребенка. С этой проблемой связаны вопросы о влиянии повышенной физической нагрузки на развитие и формирование организма в широком возрастном аспекте: взаимосвязь конституциональных типов и пропорции тела, соотношение биологического возраста и конституции. Спортивная антропология. В наше время возросло значение такого направления общей антропологии, как спортивная антропология. Она изучает закономерности морфологических и функциональных изменении, происходящих в организме человека под влиянием спортивной деятельности. Основной ее метод -- метод антропометрии или соматометрии -- измерений живого человека. Проблемы, стоящие перед исследователями, работающими в этой области, актуальны и многогранны. Для их решения необходимы опыт, знания не только в своей области, но и смежных дисциплин, таких, как анатомия и физиология, генетика и психология, биометрия, биофизика. Бурно развивающаяся наука о происхождении человека отодвигает все дальше и дальше в прошлое точку отсчета в эволюции наших предков. Антропология интересуется буквально всем: строением зубов, рельефом кожи, цветом волос и глаз, ростом, весом и формой головы; кто ближайший из родственников человека, в каких местах нашей планеты шло формирование расовых подразделений, почему у жителей высокогорья выше уровень гемоглобина, чем у живущих в равнинных районах, чем объяснить процесс акселерации у детей и подростков и удивительный биохимический полиморфизм человеческих популяций и т.д. В наше время, без знаний антропологии не мыслима ни медицина, ни археология, ни социология, ни, тем более, психология. Как самостоятельная область науки антропология возникла поздно -- в конце XVIII -- в начале XIX столетия. Однако наиболее ранние попытки понять место человека в природе, его сходство с другими организмами, его своеобразие, вариации человеческого типа по разным странам, возрастные изменения, объяснить его происхождение являются, по-видимому, столь же древними, как само научное знание вообще. Основные этапы формирования антропологических знаний совпадают с поворотными периодами истории человеческого общества. Переходы от одной социально-экономической формации к другой, сопровождавшиеся бурной переоценкой ценностей, борьбой между старым и новым мировоззрением, подъемом или крушением тысяч индивидуальных судеб не могли не вести к глубокому раздумью о сущности человеческой природы. Люди хотели знать о “назначении” человека, о силах, которые привели человека в мир и которые, вооружив его разумом, подняли над всеми живыми существами и в то же время сделали жертвой неисчислимых бедствий и социальной несправедливости Для современной антропологии характерно исключительное разнообразие тематики, и в этом отношении она разделяет общую тенденцию современного естествознания. За сравнительно небольшой отрезок времени антропология достигла значительных успехов, многие вопросы, которые казались еще в недалеком прошлом трудноразрешимыми, нашли свое объяснение, стали значительно ближе к окончательному решению. При нынешней специализации и объёме знаний охватить одному человеку все эти отрасли практически невозможно. Если даже сузить круг до культурной или социальной антропологии, то и тут не всё ясно. Нелегко установить различны ли социальная и культурная антропология или тождественны (то есть просто в США предпочитают называть эту отрасль культурной, а в Англии - социальной, а по сути речь идёт о социокультурной антропологии). Если эти дисциплины тождественны, составляя социокультурную антропологию, то традиционно примерно тем же, что сводится к этой дисциплине на западе, в России занимаются этнография и этнология, вдобавок понимаемые то как одно и то же, то как разные дисциплины (описательная и объяснительная). Да и на западе термин «этнология» употребителен, и обозначаемая им наука мало отличается от социокультурной антропологии. Примерно об одном и том же пишут те, кто называют свою дисциплину этнологией или этнографией, и те, кто считает себя специалистом по культурной антропологии. Если же социальная и культурная антропология различны, то очень трудно отделить первую от культурологии, а вторую - от социологии. По одной точке зрения, отличие этих отраслей антропологии от таких отраслей наук, как культурология и социология, состоит в том, что антропологические дисциплины по традиции сосредоточены на изучении колониальных и отсталых народов, а те науки - современных цивилизованных обществ. По другой точке зрения, которой придерживаюсь я, модель для понимания представляет физическая антропология, в предмете которой нет никаких неясностей. Как и анатомия с физиологией, она изучает человеческое тело, но отличается от анатомии и физиологии тем, что те изучают норму в противоположность патологии, а антропология изучает вариативность человечества, множественность форм. Подобно этому можно понять и отличие социокультурной антропологии от культурологии, социологии, да и этнологии. Они изучают норму, а социокультурная антропология изучает вариативность культуры, общества и этноса. В этом смысле она очень близка (если не тождественна) сравнительной культурологии, социологии и этнологии. Такое понимание раздвигает кругозор и расширяет классификационные схемы антрополога на современные формы. В известном смысле эта наука релятивистская по своей природе. Но и традиционная точка зрения имеет вес, да и смысл: ведь она входит как часть в сравнительную науку, придавая ей эволюционную глубину. Из этого понимания надо исходить при построении антропологического образования. Коль скоро антропология сравнительная наука, ясно, что базу для неё должно составить множество языков и культур. Антрополог - это, прежде всего, полиглот и интернационалист. Владение языками даёт ему не только возможность свободно освоить обширную литературу, но и позволяет лучше понять разнообразие ментальностей. Коль скоро антропология охватывает биологические аспекты изучения человечества, она должна владеть англоязычным понятием science, - то есть строгими методами, математическими в своей основе. Одно из последних открытий в антропологии - карты распределения генетических структур в популяциях мира, позволяющие реконструировать древние миграции. Эти карты составлены на основе математической обработки множества анализов ДНК. Да и социология, если ее рассматривать как сравнительную социологию, принадлежит к тому же циклу наук. Дополнительную строгость вносят технические средства современной науки - компьютеры с их сугубо логическим языком. И компьютерное дело, и основы логики и математики образуют устои антропологического образования. Однако в антропологии есть и гуманитарный аспект. Он связан, во-первых, с тем, что антропология изучает не только социум, но и культуру, не только её общие законы, но и конкретные проявления, а они уникальны. Уникальные явления трудно сравнить иначе, чем оценочно, с точки зрения личных и коллективных духовных ценностей, намерений, целей. Но гуманитарный подход не означает расплывчатости и произвольности решений. В проблемах антропологии, её исходный релятивизм невозможно решать математическими методами, но и упование только на интуицию не годится. Чтобы гуманитарный аспект антропологии был научным, он требует серьёзных размышлений над критериями и определение исходных принципов. Требует ответственного выбора. Поэтому в антропологическом образовании видное место должны занять предметы, вырабатывающие широту кругозора, самостоятельность суждений и интеллигентное отношение к ценностям. Это литература, искусство, их критика и история человеческой мысли. Это участие в общественных движениях страны и мира, в социальной и культурной практике. Наконец, в антропологии есть ещё один аспект. Будучи наукой сравнительной и релятивистской, она, естественно, связана с изучением развития, прогресса, эволюции, а, стало быть, истории. Историческая антропология - это французская и русская традиция. Интересуясь уникальными явлениями, такая антропология видит в истории ключ к их оценке. Историю она воспринимает в её наиболее развёрнутом и протяженном виде - с самых её истоков. Это аспект, который обслуживается археологией и этнографией - аспект, которому археология придаёт фундированность, а этнография - жизненность. С каждым годом антропология обогащается новыми методическими приемами, заимствованными из других биологических дисциплин -физиологии, биохимии, генетики, столь необходимых для изучения изменчивости морфологических, функциональных, генетических и биохимических особенностей человека. В сферу антропологических исследований постепенно включаются такие вопросы, как определенно закономерностей роста и развития человека в соответствии с формированием его конституционального типа, характера, темперамента; выяснение механизмов наследования многих физических, умственных особенностей в зависимости от пола, возраста, социального положения, зонально-климатических условий и т. п. Задача антропологов -изучить популяции людей, дать биологическую и физиологическую характеристику тем группам, которые живут в экстремальных условиях, обследовать и сравнить различные этнические, возрастные, социальные группы в регионах, сходных по биологическим условиям. Лекция 3 Расизм и ксенофобия Несмотря на то, что открытое проявление расизм является в большинстве стран уголовно наказуемым, сложно признать, что это обеспечивает достаточно надежную защиту от его проявлений. В данном реферате делается попытка посмотреть на проблему расизма с различных точек зрения, потому что однозначно видно, что, несмотря на полное подтверждение ненаучности расистских теорий, идеи расизма и национализма продолжают активно жить в современном обществе. Таким образом, предлагается посмотреть на проблемы расизма с нескольких точек зрения, отдельно выделяя сферы распространения и проявлений расизма: · Расизм как проявление политических интересов стран или отдельных лиц. · Расизм как способ обоснования и оправдания интервенции на территории других государств. · Социальный расизм, который проявляется шире проблемы цвета кожи и находит свое выражение в господстве одной группы людей над другими. · Психологический расизм. В данном случае речь пойдет о попытке выделить причины проявления расизма на основе рассмотрения ситуации с отдельным индивидом, исходя из психоаналитической теории. В Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации расизм обозначен как: Любое различие, исключение, ограничение или предпочтение, основанное на признаках расы, цвета кожи, родового, национального или этнического происхождения, имеющие целью или следствием уничтожение или умаление признания, использования или осуществления на равных началах прав человека и основных свобод в политической, экономической, социальной, культурной или любых других областях общественной жизни. Мировое сообщество, ООН осуждают расизм как грубое нарушение всеобщих и фундаментальных прав человека, требуют от всех стран активной борьбы за искоренение расизма. Весомая деколорация прав человека 1948 г., Декларация ООН о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1963 г., Декларация о расе и расовых предрассудках 1978 г. и др. Расизм - это идеология, которая использует внешние отличия в качестве основной причины для отказа в равном отношении к членам другой группы на основании научных, биологических или моральных характеристик, считают их отличающимися от своей собственной группы и изначально нижестоящими. Раньше расизмом считалось только проявление негативного отношения белых к чернокожим, однако международные документы второй половины ХХ века называют расовой дискриминацию не только по цвету кожи, но и по родовому, национальному или этническому происхождению. Расы в свою очередь, понимаются как исторически сложившиеся территориальные группы людей связанные единством происхождения, которое выражается в общих наследственных, морфологических и физиологических признаках, варьирующихся в определенных пределах. Есть версия, что слово раса — арабского происхождения, оно означает: голова, начало, корень. Итальянское происхождение слова раса означает: племя. Таким образом, проблему уже невозможно понимать расизм только как проблему разных цветов кожи. Расизм необходимо рассматривать более широко как проблему социальную и психологическую. Внутри одной страны, внутри одного этноса, этнической группы могут существовать специфические формы расизма, так называемого социального расизма. Это когда малообеспеченное и малообразованное население, например, крестьяне, испытывают ущемление их достоинства и прав, неадекватной оплаты труда на вполне официальном уровне. Это особенно характерно для стран третьего мира, и это представляет собой одну из форм современного рабства. История расизма В средние века утверждения о «кровных» различиях между «знатью» и «чернью» призваны были оправдать сословное неравенство. В эпоху первоначального накопления капитала (16—18 вв.), когда европейские государства впервые захватили колонии, расизм служил целям бесчеловечной эксплуатации, а часто и обоснованием истребления индейцев Америки, африканцев, многих народов Южной Азии, Австралии и Океании. В эпоху рабства расизм обслуживал интересы рабовладельцев, доказывавших, что уравнение людей в правах противоречило бы самой природе, в которой царит неравенство. В условиях феодального строя расизм принял форму догмата о голубой крови у господствующей верхушки, якобы созданной самой природой для безраздельной власти над судьбой земледельца. Эпоха капитализма ознаменовалась новым расцветом расистских теорий, которые были призваны служить теоретической базой насильственного захвата земель у коренных народов Америки, Африки, Азии, Австралии и Океании. Непосредственная цель расизма всегда заключалась в том, чтобы морально обезоружить жертву угнетения, уничтожить ее веру в свои силы, поселить в ней презрение к самой себе, внушить ей сознание законности ее бесправия и тем самым парализовать ее волю к борьбе против своих угнетателей. В Америке в 18-19 вв идет активная охота за скальпами индейцев, и согласно подобной расовой политике, в рассматриваемый период появляется ряд расовых теорий, которые, казалось, играли на руку колониальной политике Англии и других европейских стран, теорий превозносивших белую расу, и указывавших на факты их интеллектуального превосходства, на основании этих теорий и расцветало угнетение чернокожих рабов в Америке. К расизму прибегали политиканы многих стран, когда они чувствовали необходимость оправдания «права» на господство или захват. Яркий пример тому — японский расизм. Как только Япония начала колониальную экспансию в другие страны (например, Китай), была создана теория превосходства «японской расы» над всеми другими расами и народами мира (генерал Араки, Таинзаки Дзюничиро, Акияма Кэнзоо и другие «японисты»). «Оригинальные» расистские теории были созданы в своё время некоторыми ретивыми пантюрками, идеологами шляхетской Польши, финскими реакционерами, мечтавшими о создании «великой Финляндии» от Скандинавии до Урала, нечто схожее выдвигают еврейские шовинисты, воспевающие величие «избранного» богом народа — Израиля и т.д. В XVIII столетии, в рамках становящейся биологической науки, возникла теория полигенеза - происхождения человечества от разных прародителей. И хотя эта теория достаточно скоро была опровергнута (Дарвином, в частности), попытки научного обоснования расизма предпринимались вплоть до конца XIX века. Какие доводы приводились в качестве оправдания необходимости расистских теорий? 1. Более высокий культурный уровень государства. Наличие большей социализованности и сложности общественного устройства. 2. Технически более совершенные предметы и орудия. Орудия труда и вооружение, средства передвижения. 3. Как следствие второго пункта, в качестве доказательства приводилась возможность цивилизованными народами воздействовать на природу и окружающую среду. В 1923 году доктор Дж. Данстон, британский психиатр и член Комиссии по умственной гигиене в Южной Америке, заявил: «Есть основания полагать, что аборигены, даже из самых лучших племен, скорее всего, относятся к расе, которая по умственному развитию является более низкой по сравнению с нашей…» «Аборигены «определяют время неточными способами, и, как правило, они не знают, каков их возраст и сколько времени прошло. А в их танцах, которые они так любят, нет изящных движений –важный психологический аспект, который следует тщательно изучить…». «Мы можем доказать необходимость рабства, – рассуждал сенатор Джон Калхаун. – Африканцы не способны позаботиться о себе и полностью лишаются рассудка, когда на них обрушивается бремя свободы. Милосердным по отношению к ним будет проявить заботу и защитить от умопомешательства» Расизм 19 века и попытки его научного обоснования Первые попытки научного обоснования расизма и первые расовые теории появились в 18 в., это было связано с колонизацией земель Африки, Америки, а также некоторых частей Азии. Идея всех первых расовых теорий: белая раса — самая полноценная. Позже появились желтый и черный расизм. Первыми расистами пропагандировавшими белое превосходство были: Мортон, Петт, Гледдон. Теория «естественного рабства» Аристотеля, оказалась серьёзным первоисточником, на который ссылались многие антропологи-расисты в течение веков. Но следует отметить, что, писав о рабах «от природы», Аристотель вовсе не подразумевал раба как представителя другой расы. Рабами в античные времена были люди, принадлежавшие к той же расе, что и их хозяева. Просто на протяжении веков, рабами становились бедные и незащищённые народы, которые были не в силах противостоять натиску завоевателей. «Научное» объяснение использовалось для оправдания рабства в Соединенных Штатах. Еще в 1797 году психиатр Бенджамин Раш, «отец американской психиатрии», заявил, что чёрный цвет кожи является результатом редкой, передающейся по наследству болезни, называемой «негритянство», которая произошла от проказы. Раш утверждал, что единственным признаком исцеления является то, что кожа вновь становится белой. Этот ярлык «болезни» послужил основанием для сегрегации чёрных (чтобы белые не могли «заразиться»). 17 ноября 1863 г. открылось первое заседание Лондонского антропологического общества - первой антропологической организации в Англии. Президент общества Джемс Гент выступил с докладом на тему Место негра в природе, в котором были приведены многочисленные доказательства неравенства белых и негров, причем неграм приписаны самые отрицательные свойства человеческой природы. Президент сочувственно цитировал самые бессмысленные мнения, если только они могли послужить ему материалом против негрской расы. Генту удалось сплотить вокруг себя довольно значительную группу единомышленников среди членов общества и сотрудников его печатного органа. В первом же томе мемуаров этого общества появились очерки истории антропологии, также направленные на обоснование расизма , написанные Бендишем, решительным сторонником полигенизма. Прослеживая ход развития идей о происхождении человеческих рас, начиная с эпохи раннего средневековья, он заявляет, что моногенизм всегда был догмой церкви и что критические умы (Юлиан Отступник, Парацельс, Джордано Бруно), наоборот, всегда в этом вопросе отстаивали идею о множестве независимых центров происхождения различных рас человека. Попытка обоснования близости негра к обезьяне была сделана Лоуренсом еще в 1819 г., а энергичная защита полигенизма в Англии велась уже в 40-х годах Гамильтоном Смитом и в 50-х - Робертом Ноксом. Идея неравенства человеческих рас с чрезвычайной силой вспыхнула в Америке в период обострения вопроса о работорговле. Когда в 1844 г. Англия, поддерживаемая Францией, обратилась к министру иностранных дел США Калгоуну с предложением свободить негров и прекратить торговлю людьми, Калгоун растерялся и не знал, как сформулировать ответ двум европейским державам. По совету известного в то время антрополога Мор-тона Калгоун составил ноту, адресованную Англии, в которой отвергал всякое изменение в правовом положении негров, так как негры представляют собой якобы особую породу людей. Выбить из них дьявола кнутом» – таково было рекомендованное «лечение» для умственного «расстройства» под названием drapetomania (от drapetes – «сбежавший раб» и mania – «сумасшествие» или «ненормальность»). Слово означало «неестественное стремление раба сбежать. Эта болезнь была «открыта» в Луизиане в 1851 году. Большую помощь идеологам невольничества оказала ошибка голландского анатома Кампера, который еще в XVIII в. предложил рассматривать людей и животных в профиль и измерять величину угла, который составляет профильная линия с горизонталью. При таком сопоставлении оказалось, что у статуи Аполлона Бельведерского угол близок к прямому, у европейца на несколько градусов меньше, у негра еще меньше, у орангутангов немного меньше, чем у негра, у других животных угол очень мал. Очень большую поддержку сторонникам расовой теории оказал Луи Агассис, развивший теорию о происхождении различных человеческих рас в восьми областях земного шара, соответствующих так называемым зоогеографическим провинциям. По понятиям того времени это означало, что между человеческими расами полностью отсутствует всякая родственная связь, что они созданы независимо одна от другой и очень глубоко отличаются по своим природным свойствам, как физическим, так и духовным. Расизм пытается якобы бороться с догматизмом церкви, которая говорит о единстве человеческих рас и их едином происхождении. Для реакционных антропологов середины прошлого столетия было безразлично, с кем действовать заодно и на кого опираться в борьбе за право преследования негров. Известно, что некоторые полигенисты использовали авторитет Библии, выражали надежду на поддержку идеи неравенства со стороны главы римской церкви и в числе своих предшественников называли даже имя Магомета, который учил, что бог сделал одних людей из черной глины, а других – из белой. Современная история расизма В первой половине 19 в. главным оплотом расистских теорий стали США, впоследствии обострения борьбы между рабовладельцами и аболиционистами – приверженцами освобождения негров. Стремясь укрепить свои экономические и политические позиции, рабовладельцыплантаторы с южных штатов взяли на вооружение реакционные расовые теории. В самой выразительной форме их сформулировали антрополог Мортон и его последователи Н. Нортон и Д. Глиддон. Так в 1844г. последние опубликовали книгу « Типы человечества», где проводили мысль о принадлежности негров к особому биологическому виду, близкого к человекоподобным обезьянам. Как пишет М. Калашников: « Уже в 1907 году был принят первый закон, сделавший легальной насильственную стерилизацию. Вскоре подобные же законы были приняты в большинстве штатов Америки, а потом и во многих странах Европы. Сами же операции по стерилизации слабоумных, больных тяжелыми наследственными болезнями и просто потомственно бедных и небелых начались еще раньше. По оценкам видных специалистов евгеники, стерилизации в США подлежал каждый десятый, то есть по их планам, открыто публиковавшимся в евгенической прессе, около 14 миллионов человек должно было быть лишено способности и права иметь детей. В других странах, по их планам, этот процент был куда выше. Стерилизации подлежали, по сути, все нации, признанные «неполноценными»: негры, индейцы, евреи, арабы и многие-многие другие. Все, кто не подходил под стандарт изобретенной в начале века американскими специалистами (а вовсе не немецкими нацистами!) «Нордической» германской расы. Для недопущения подобных «выродков» в США принимались соответствующие иммиграционные законы, так же как и законы, запрещающие смешанные браки белых с «неполноценными». Так, авторитетный деятель в области общественного образования Чарльз Боббит сетовал в своей статье «Практическая евгеника»: «В былые славные времена кровь расы была чиста как горный источник... Ныне же публичные школы и благотворительность снабжают «костылями» всех умственно и нравственно отсталых, нарушая чистоту наследственности». Стоит заметить, что доктрины расовой чистоты и превосходства белой расы не были просто идеями невежественных, несознательных масс. Это были тщательно выношенные идеи многих их самых респектабельных и высокообразованных людей Америки, каждый из которых был экспертом в своей области и каждый обладал громадным авторитетом. Антропология была использована для доказательства того, что все те явления, которые в действительности неизбежно вытекают из определенной системы производственных отношений на современном историческом этапе (сосредоточение богатства в руках незначительного числа собственников, борьба за колонии, безработица, сверхприбыли ничтожного меньшинства и нищета и разорение миллионов трудящихся и пр.), суть якобы проявления неизменных законов природы и наследственного неравенства людей. Теоретики расизма Жозеф Артюр де Гобино (1816—1882), теоретик расизма в Европе XIX века, в своём труде «О неравенстве рас» говорит уже не только о превосходстве белой расы над всеми остальными, но и о том, что лишь определённый круг людей высшей расы является её истинным представителем. Он пытается обосновать право господства биологически и генетически «предопределённой» арийской (белой) расы. В 1853 г. граф Гобино издал книгу «Опыт неравенства человеческих рас». Его поддержали биологи Геккель, Гальтон. Они пытались научно обосновать идею неравенства рас, но через годы их исследования не выдерживали ни какой критики и повсеместно признавались безосновательными, недоказуемыми и псевдонаучными. Важе де Ляпуж (1854—1936), крупный французский расист, пытался доказать, что у представителей высших классов общества головной указатель меньше, чем у людей из низших классов, имеющих более круглый, брахицефалический череп. Ляпуж дошёл даже до утверждения, будто «брахицефалический череп является признаком индивидов, которые не могут подняться выше варварства». Вопреки этому заблуждению, статистика показывает, что умственно одарённые люди чаще всего имеют крупную круглую голову и что брюнеты преобладают среди представителей так называемого высшего класса. Ле Бон, французский социолог. Написал книгу под названием «Психология народов и масс» в которой считал, что равенство противоречит естеству, а неравенство рас — объективный способ существования. Ле Бон пишет: «Белая раса генетически и физиологически превосходит другие расы по умственным способностям, тонкости теоретико-познавательного и ценностного отношения к миру, логическому мышлению. Желтая раса уступает белой на один порядок, коричневая на 2, американоидная на 3, черная не способна без контроля белых вообще ни на что». Хаустон Стюарт Чемберлен, англичанин, эмигрировавший в Германию после женитьбы на дочери немецкого композитора Вагнера и развивший расистские идеи учения Гобино и Ляпужа, также обосновывается превосходство германской расы над другими народами, однако он уже дал этим идеям существенное развитие, так как представил расовую теорию в более откровенном и агрессивном виде. Он выступил как резкий сторонник борьбы за поддержание «чистоты» расы и сохранения её от всевозможных инорасовых влияний и примесей. Чемберлен был первым в Германии, кто заложил «основы» теории рас и «евгеники» — «науке» о расовой чистоте и своеобразных методах «селекции» людей, о чём позже говорил своеобразный учёный Дарре: «Как мы возродили ганноверскую лошадь, отбирая породистых жеребцов и кобыл, так мы возродим чистый тип северного германца путём обязательного скрещивания в течение ряда поколений». Мальтус (1766–1834), английский экономист, один из родоначальников социал-дарвинизма, евгенического расизма, автора «Трактата о законе народонаселения» (1798), в котором развивается взгляд о необходимости уничтожения государственной помощи бедным и о том, что голод и нищета масс зависят якобы не от социального строя, а от чрезмерно быстрого размножения бедняков. Эта «теория», оправдывающая гибель миллионов людей угнетенных классов и народов, получила заслуженную оценку у классиков марксизма, охарактеризовавших ее как проявление глубочайшей низости мысли. Связь Мальтуса с социал-дарвинизмом наиболее отчетлива там, где он заявляет, что бедность и порок сами как бы автоматически препятствуют чрезмерному размножению народонаселения (элиминация «неприспособленных»). Связь Мальтуса с евгеникой проявляется в рекомендуемых им предупредительных мерах, которые должны ограничить размножение неимущих слоев народа. Иосиф Егорович Деникер (1852 - 1918), русский расовый теоретик. Ссылки на его основную работу 1900 года «Человеческие расы» можно без труда встретить во многих советских академических работах по антропологии. Один из ведущих расовых теоретиков Веймарской Германии, а затем и Третьего Рейха Ганс Ф. К. Гюнтер в своей фундаментальной работе «Нордическое мировоззрение» открыто признавал, что название базовой части немецкой расовой доктрины «впервые ввел русский расовый теоретик Деникер». Карл Рёзе, расист, выпустил в 1905-06 гг. книгу «Европейская расология». Его вывод: «Нордическая расовая составляющая немецкого народа является главной носительницей его духовной силы». Фрэнсис Гальтон, (1822 - 1911), английский психолог и антрополог. Анализируя факторы наследственности, пришёл к выводу о необходимости создания евгеники. Ограниченность психологических взглядов проявилась в его представлениях о предопределённости интеллектуальных достижений человека его генетическими ресурсами, а политическая реакционность — в попытке представить народные массы биологически неполноценными. Альфред Плётц, выпустил в 1895 г. книгу «Основы расовой гигиены», переработавший идеи «отца евгеники» Фрэнсиса Гальтона (1822-1911). Плётц основал в 1904 г. «Архив расовой и общественной биологии», а в 1905 году – Немецкое и Международное общество расовой гигиены. Он писал тогда: «Мы должны чувствовать себя рыцарями жизни, прекрасной и мощной жизни, из которой возникает все земное счастье и победоносное устремление которой ввысь только и дает нам надежды на будущее, на золотой век, который люди относили в прошлое». Биологические причины проявления расизма Ряд этологов, таких как Дольник В. Р., указывали на биологическую детерминированность ксенофобии человека. У животных существует явление этологической изоляции — агрессии и неприязни, проявляемой ими по отношению к близким видам и подвидам. Биологическая целесообразность такого поведения — запрет на образование смешанных пар. Таким образом, принимая идею об эволюции человека от животного мира, можно допустить существование ксенофобии оставшихся в психике современного человека и проявляющих себя в виде расизма. Определенные настроения симпатии и антипатии к представителям другой популяции находят свое отражение в ряде примеров. К ним, например, относятся эффекты симпатии «к дальнему и к чужому», пока чужаки в данной популяции появляются единицами и ещё не образуют обособленных групп. Если количество возрастает, то появляется уже национальная ненависть, вырастающая из межгрупповой конкуренции. Вспомним тёплые чувства к неграм во время Фестиваля молодёжи и студентов в Москве 1957 г., от которых появилось немало «цветных» детей. Сходные явления, так называемые «феномены редких самцов» присущи большинству видов животных. Таким образом, можно говорить о ряде феноменов, которые человек, возможно, унаследовал от животных, хотя это, безусловно, не может служить объяснением расизма как общественного явления. Данные биологические феномены могут быть рассмотрены как дополнительные причины повышения уровня расизма и ксенофобии, действующие наряду с более сильными факторами – социальными и психологическими. Социальные причины проявления расизма Основной из социальных причин расизма является, безусловно, «веймарский синдром». Это экономический спад, который отбрасывает в бедность именно тех, кто в другой ситуации был бы стержнем среднего класса - лавочников, обслуживающую их интеллигенцию, вообще всех живущих частной практикой, а не трудом, на доход, а не на зарплату, до охранника на рынке и частного репетитора включительно. Эти люди как раз становятся источником и одновременно питательной средой расистских, фашистских, ксенофобских и националистических настроений. Экономический кризис в странах, часто сочетается с политической катастрофой (ГДР - 1989, СССР - 1991 годы) или с военным поражением, как в Германии в 1919 году. Но в принципе для провоцирования национализма и расизма это не обязательно: в Коста-Рике без всякой войны приток гастарбайтеров из Никарагуа в годы либеральных реформ вызвал резкий рост ксенофобии по отношению к ним. В Германии и в Японии после 1945 года при долго сохраняющейся популярности фашистских и расистских идей у взрослого населения удалось не допустить организации нацистов, так как экономический кризис быстро перешёл в рост. Тогда как, по данным немецкого ведомства по защите конституции, число ультраправых экстремистов в ФРГ за 2009 год увеличилось на треть — с примерно 20 тысяч до 30. Эксперты объясняют это ухудшением экономической обстановки и падением уровня жизни из-за мирового финансового кризиса. Те нешуточные усилия, которые прикладывает американское общество, чтобы удерживать даже современный уровень политкорректности, существующей в основном на словах, показывает органичность национализма и расизма во всяком обществе, построенном на собственности, конкуренции и рынке. Дело в том, что все чувства, связанные с соответствующими ценностями, в психологическом отношении тождественны чувствам, питающим национализм, расизм и ксенофобию, и отличаются только отсутствием фетишизма, жёсткой привязанностью к специфическому облику «чужого». «Чужой» - потенциальный объект приложения неприязни и дискриминации в капиталистическом обществе – это твой сегодняшний конкурент, не обязательно «чёрный» или «цветной». Таким образом, хорошей средой для развития расизма в обществе является экономические проблемы и приток в страну дополнительных эмигрантов, составляющих в условиях капиталистического общества, дополнительную конкуренцию для основной категории граждан в стране. Это способствует появлению расистского/ксенофобского мифа – что все беды, проблемы и неурядицы от «чужих», и что чужие «безусловно хуже», и это «хуже» оправдывает их унижение, даже предписывает его («мы» же – «свои» - «лучше»). Облик «Чужого» фокусирует чувства ненависти, страха и превосходства, направляет их по цели – людям иной национальности. Чтобы выжить и преуспеть во враждебном окружении, эти Чужие поневоле становятся источником тех самых проблем, в которых их подозревали (преступность, коррупция, эксплуатация и пр.). Но это не единственные возможные причины. Ряд западных социологов отмечает присутствие у большинства людей так называемого этноцида, который проявляется в отказе от примирения с отличиями в культуре, которые не совпадают с ритмами их собственной культуры. Это явление этноцентричности особенно характерно для стран с этнократическим режимом правления, где правящий этнос удерживает все основные должности и «высокие места» в стране. Также, социологи отмечают большую значимость межгрупповой конкуренции. В ряде поставленных экспериментов Музаффара Шерифа было наглядно продемонстрировано, что всякая ситуация межгрупповой конкуренции немедленно вызывает сильную и устойчивую межгрупповую вражду. Например, в экспериментах, проводимых с мальчикамиподростками, даже когда мальчики подбирались случайным образом, и между ними не было никаких биологических, тем более расовых различий все равно обнаруживалась сильная межгрупповая конкуренция. «Простого распределения мальчиков по двум помещениям оказалось достаточно, чтобы … возбудить чувство «мы против них», а присвоение группам названий («Орлы» и «Гремучие змеи») усилило чувство соперничества. Мальчики стали принижать достижения другой группы и высмеивать её членов. Однако по-настоящему страсти разгорелись тогда, когда экспериментаторы ввели во взаимодействие мальчиков элементы конкурентной деятельности. Охота за сокровищами, игра «хижина против хижины», перетягивание каната, атлетические состязания привели к появлению обидных прозвищ и конфронтации… членов чужой команды обзывали «мошенниками», «трусами» и «вонючками»… развешивались угрожающие надписи, обычным явлением стали потасовки в столовой». Раз, возникнув вследствие конкуренции, межгрупповая вражда немедленно связывалась с любыми деталями внешнего облика членов обоих команд, даже самые случайные признаки подростки постоянно пытались переосмысливать как групповые символы, «подходящие» для фокусировки вражды, пока не останавливаются на самом подходящем. Как только соответствующее означивание произошло, индивидуальные личности с той, а во многом и с «этой» стороны полностью исчезают за соответствующим символом. После вышеописанных опытов Музаффар Шериф с соавт. (Sherif et al., 1961) смоделировал серию ситуаций, когда межгрупповое сотрудничество – обязательное условие общей пользы, а межгрупповая конкуренция принесёт один вред. Так, во время продолжающейся весь день экскурсии было «обнаружено», что застрял в канаве единственный грузовик, на котором возможно привести продукты, и его всем необходимо толкать. В другой раз был организован перерыв в снабжении лагеря водой, поступающей из отдалённого резервуара, и всем вместе нужно было восстанавливать трубопровод и т.п. Шериф отмечает, что решающую роль в прекращении вражды сыграло навязывание группам общих целей (Sherif et al., 1961). Собственно, поэтому в советском обществе мы были избавлены от ксенофобии и расизма. расизм право человек этнос Психологические причины проявления расизма Наличие объективных социологических причин возникновения ненависти, вражды к другим этносам, все равно не объясняет тот факт, что внутри одного общества разные люди по-разному подвержены расистским настроениям. Таким образом можно говорить о наличии в психике того или иного индивида ряда причин, объясняющих его склонность к расизму и вызывающих ксенофобские настроения. Психика устроена таким образом, что для того, чтобы уважать себя, чувствовать себя спокойно и достойно, большинство людей вынуждено не замечать некоторую часть своих свойств, которыми они на самом деле обладают (или, лучше сказать, которые обладают ими). Все то, что человек в себе не принимает, в юнгианской традиции аналитической психологии принято называть «тенью». Не замечая собственные неприемлемые для себя качества, люди нередко переносят их внешние объекты вокруг себя: на «людей вообще», говоря, например, что «люди злы», или на каких-то конкретных людей, будучи, например, уверенным, что «он меня ненавидит». Психический механизм здесь следующий: психика, как правило, распространяет себя и свои свойства за свои пределы. И чувствуя себя какимто, например, жадным, человек «естественно», предполагает, что такими являются все остальные. Вступаемый дальше в действие механизм оценки, позволяет человеку считать, что «Я не такой», если сознание не готово принять данный феномен. За этим следует вытеснение — в отношении себя. Но предполагая, что «я не такой», человек продолжает других видеть «такими». Тень как бы падает на людей вокруг. «Примитивная личность (а в каждом народе, как известно, массовая личность реагирует как примитивная личность) не способна осознать зло как “свое личное зло”, поскольку его сознание еще так слабо развито, что не способно разрешить возникшие конфликты. Поэтому массовая личность неизменно воспринимает зло как нечто чуждое и, как результат такого восприятия, везде и всегда чужестранцы становятся жертвами теневой проекции. В стране объектами теневой проекции становятся национальные меньшинства. Очевидно, что благодаря расовым и этническим особенностям, и тем более при наличии иного цвета кожи, национальные меньшинства наиболее подходят для теневой проекции. Существуют различные варианты психологической проблемы национальных меньшинств: религиозный, национальный, расовый и социальный. Однако все варианты имеют одну общую особенность—раскол в структуре коллективной психики. Роль чужаков, которую в прежнее время выполняли военнопленные и потерпвшие кораблекрушение мореплаватели, теперь выполняют китайцы, негры и евреи. Один и тот же принцип определяет отношение к религиозным меньшинствам во всех религиях» (Эрих Нойман). «Чужак как объект проекции тени играет чрезвычайно важную роль в психической энергетике. Тень — чуждая эго часть нашей личности, наша сознательная, противоположная точка зрения, оказывающая губительное воздействие на нашу сознательную установку и чувство безопасности — может быть экстериоризирована и затем уничтожена. Борьба с еретиками, политическими противниками и врагами народа по существу является борьбой с нашими религиозными сомнениями, уязвимостью нашей политической позиции и односторонностью нашего национального мировоззрения» (Нойман). Действия такого человека является неосознаваемыми. До сих пор проблема Тени проявляет себя и влияет на объективность суждений, некорректных, искаженных оценках, на которые влияет расовый признак. В отчёте американского института Голдуотер, озаглавленном «Раса и неспособности. Расовые предубеждения в учреждениях специального образования Аризоны» за 2003 г. отмечалось, что «60% выпускников четвёртого класса из малоимущих и афро-американских семей при тестировании показали результат “ниже необходимого” на последнем государственном экзамене для оценки прогресса в обучении». Чёрные школьники в 3 раза чаще белых получают ярлык «умственно отсталые». Хотя чёрные ученики составляют всего 16% от общего числа школьников США, среди детей, которые обучаются по программам для умственно отсталых, их 32%. С точки зрения аналитической психологии «Коллектив будет стремиться к своему освобождению с помощью «козла отпущения» до тех пор, пока существует чувство вины, возникающее в процессе формирования тени в качестве фактора расщепления в сознании». Например, в качестве предвыборных аргументов Гитлер объявлял о том, что Германия наконец-то сможет восстановить былое величие, которое было потеряно в результате проигрыша в первой мировой войне. Напомним, что в 18 января 1919 г. в Париже открылась мирная конференция 27 союзных и присоединившихся государств, посчитавших, что окончание Первой мировой войны должно быть оформлено официально. Будущую судьбу Германии победители решали без ее участия. В целом Германия теряла 13,5% территории (73,5 тыс. квадратных километров) с населением в 7,3 млн. человек, из которых 3,5 млн. человек были немцами. Эти потери лишали Германию 10% ее производственных мощностей, 20% объемов добычи каменного угля, 75% запасов железной руды и 26% выплавки чугуна. Германия была обязана передать победителям почти весь военный и торговый морской флот, 800 паровозов и 232 тыс. железнодорожных вагонов. Общий размер репараций должна была позднее определить специальная комиссия, а пока Германия обязывалась уплатить странам Антанты контрибуцию на сумму 20 млрд. золотых марок. Но при всей тяжести экономических последствий Версальского договора не они повлияли на дальнейшую судьбу Веймарской республики, а то, что в Германии возобладало чувство унижения, которое способствовало появлению настроений национализма и реваншизма. В Версале британский премьер-министр Д. Ллойд Джордж пророчески заявил, что главная опасность заключаемого договора в том, что «мы толкаем массы в объятия экстремистов». «Любая война может состояться только при условии превращения врага в носителя теневой проекции. Поэтому страсть и радость участия в военном конфликте, без которых невозможно заставить ни одного человека участвовать в войне, проистекают из удовлетворения потребностей бессознательной теневой стороны. Войны служат коррелятом старой этики, поскольку в них зримо проявляется активизация бессознательной, теневой стороны коллектива» (Нойман). Заключение Как видно из приведенных материалов, проблема расизма более сложна, нежели проблема биологическая и антропологическая, и выходит за пределы политического или экономического факторов. Несмотря на то, что научная попытка обоснования расизма показала свою полную несостоятельность, расизм не перестал существовать. Причина этого в социальных и психологических свойствах как отдельного индивида, так и групп, на которые действуют механизмы, способствующие конкуренции, а затем и вражде между различными группами. Появление расизма в обществе основывается на ряде причин, одними из которых является ментальность данного этноса, другими – экономические факторы и уровень жизни в государстве. Также большое значение имеют социальные факторы низкого уровня культуры и осознанности граждан страны, являющиеся дополнительными катализаторами расизма. Тем не менее, это позволяет утверждать, что проблема расизма может быть скомпенсирована и достаточно успешно решена при комплексном подходе государственных структур и средств управления, учитывающих все влияющие факторы. Лекция 4 Цивилизация и культура В истории человечества существовало множество культур— самобытных, не похожих одна на другую... На Земле одновременно соседствуют самые разные культуры. Как они возникли? Какова их судьба? Способны ли они воспринимать друг друга? В прошлом веке ученые считали, что можно говорить только об одной культуре, которая олицетворяет конкретные стадии единого духовного процесса. Какие-то культуры выглядят странными, патриархальными, потому что они действительно отражают древнее самосознание человечества, другие, напротив, уже существенно продвинулись в своем развитии, приобрели современный облик. Тогда же возникла иная мысль: эти культуры на самом деле различны, самобытны, и даже вообще не имеют друг с другом ничего общего. Эти вопросы, мысли, рассуждения привели к тому, что родилась культурология — наука о множественности культур, об их уникальности, несхожести, Сегодня она может помочь нам понять, что любое социальное изменение начинается именно как сдвиг внутри культуры, как результат появления новых ценностных ориентации, как итог действия разнообразных социокультурных закономерностей. Размышляя об эмоциональных образах в живописи или о воздействии музыки на духовный мир человека, о тайных символах пирамид или загадках современной культуры, о глубинной взаимосвязи гармонии и хаоса в мифах или произведениях постмодернизма, о греческой скульптуре или лирике Возрождения, об эпосе или античной трагедии, о дионисийской и аполлонической культурах, мы пытаемся понять закономерности развития и функционирования культур — прошлых и современных, осмыслить их истоки, судьбы. Многие произведения искусства оказываются более прозрачными, когда их истолкование сопряжено с целостным размышлением о культуре. Актуальность культурологии обусловлена в первую очередь возрастающей ролью всего гуманитарного знания. Значение гуманитарного знания безусловно велико. Оно многолико и многообразно. Гуманитарная культура — это всеобъемлющее, «сквозное» явление, оно присутствует в разных сферах общественной жизни. «Лишь за семь или восемь тысячелетий нам брезжит первый свет и слышны первые смутные шорохи; а позади, в глубине веков, — сумерки и безмолвие, — отмечает отечественный философ М. Гершензон. — Но там люди желали и мыслили так же, как и мы, и в многократный срок развития, предшествовавший нашей культуре, был добыт весь существенный опыт человечества. К тем познаниям позже ничего не прибавилось, так как неизменен издревле и поныне телесный состав человека. Первобытная мудрость содержала в себе все религии и всю науку. Богатство культуры, накопленное человечеством за многие века, неисчерпаемо, оно ждет еще своего осмысления. В гуманитарно-культурном наследии древнего мира, социально-философской мысли Индии, Китая, Греции и Рима можно отыскать глубокие размышления о человеке, о смысле жизни, о высших ценностях, роли философии, морали, права, религии, искусства, педагогики и риторики в жизни людей. Древний мир оставил нам великолепные исторические памятники, интересные философские и исторические труды, произведения искусства, мифы и легенды, скульптуры, архитектурные сооружения, «семь чудес света» и пр. Из всех предложенных тем я решила взять тему «культура и цивилизация» потому, что она мне интересна. В своем реферате я подробно рассмотрю понятие «цивилизации», теорию «локальных цивилизаций», её сторонников и противников. Самое главное в моём реферате – это показать взаимосвязь культуры и цивилизации. 2. Культура и цивилизация Цивилизация и культура – понятия тесно связанные друг с другом. В настоящее время в определённый уровень развития общества или общество, достигшее культурологии и других гуманитарных науках под цивилизацией чаще всего понимают определённого этапа в своем развитии. Подразумевается, что в первобытную эпоху истории человечества все народы, все племена еще не выработали те нормы общения, которые позже получили название цивилизационных норм. Примерно 5 тысяч лет назад в некоторых регионах Земли возникли цивилизации, то есть объединения людей, общество на качественно-новых принципах организации и общения. В условиях цивилизации достигается высокий уровень развития культуры, создаются величайшие ценности и духовной, и материальной культуры. Проблеме соотношения культуры и цивилизации посвящено немало серьезнейших работ известных теоретиков культуры. Многие из них связывают ее с вопросами о судьбах культуры, цивилизации и даже всего человечества. Понятие «цивилизация» многозначно. Термин «цивилизация» произошёл от лат. слова, означавшего «гражданский». Можно указать, по крайней мере, три основных значения этого слова. В первом случае рождается традиционная культурфилософская проблематика, восходящая к немецким романтикам. В этом значении «культура» и «цивилизация» уже не воспринимаются как синонимы. Органика культуры противопоставляется мертвящему техницизму цивилизации. Второе значение слова предполагает движение мира от расколотого к единому. Возможна и третья парадигма — плюрализм отдельных разрозненных цивилизаций. В этом случае подвергается пересмотру восходящее к христианству видение общечеловеческой перспективы. Для выработки более или менее точного определения цивилизации необходимо в свою очередь изучение крупных социальных и культурных феноменов, существующих в виде целостностей, т.е. макроисторическое исследование. Н. Данилевский называет такие феномены культурноисторическими типами, О. Шпенглер — развитыми культурами, А. Тойнби — цивилизациями, П. Сорокин — метакультурами. Все эти социальные и культурные суперсистемы не совпадают ни с нацией, ни с государством, ни с какой-либо социальной группой. Они выходят за пределы географических или расовых границ. Однако, подобно глубинным течениям, они определяют шире — цивилизационной схемы. И каждый по-своему прав. Ибо нет современной науки без учета и обоснования статуса наблюдателя. О. Шпенглер в своей книге «Закат Европы» сформировал свое понимание цивилизации. Для Шпенглера цивилизация – это такой тип развития общества, когда на смену эпохе творчества, воодушевления приходит этап закостенелости общества, этап оскуднения творчества, этап духовного опустошения. Творческий этап – это культура, которой на смену приходит цивилизация. В рамках этой концепции получается, во-первых, что цивилизация означает омертвление культуры, а во-вторых, что цивилизация – переход не к лучшему, а к худшему состоянию общества. Концепция Шпенглера стала широко известной, правда с ней больше полемизировали, чем соглашались. Например, великий гуманист А.Швейцер оценил теорию Шпенглера как попытку узаконить право на существование цивилизации, свободной от нравственных норм, цивилизации, свободной от гуманистических духовных принципов. По мнению Швейцера, распространение в обществе идеи о неизбежности бездушной механической цивилизации способно только внести в общество пессимизм и ослабить роль моральных факторов культуры. Н.Бердяев назвал ошибкой Шпенглера то, что тот придал «чисто хронологический смысл словам цивилизация и культура и увидел в них смену эпох». С точки зрения Бердяева, в эпоху цивилизации существует культура, как и в эпоху культуры существует цивилизация. Следует заметить, что Бердяев и Швейцер считали различение культуры и цивилизации достаточно условным. Оба великих мыслителя указывали, что французские исследователи предпочитают слово «цивилизация» («civilisation»), а немецкое слово «культура» («Hochkultur», т.е. «высокая культура»), для обозначения примерно одних и тех же процессов. Но большинство исследователей все же не сводят различие между культурой и цивилизацией к особенностями национальных языков. В большинстве научных и справочных изданий цивилизация понимается как определенная стадия развития общества, связанная с определенной культурой и имеющая ряд признаков, отличающих цивилизации от доцивилизованной стадии развития общества. Чаще всего выделяют следующие признаки цивилизации. 1. Наличие государства как определённой организации, управленческой структуры, координирующей хозяйственную, военную и некоторые другие сферы жизнедеятельности всего общества. 2. Наличие письменности, без которой затруднены многие виды управленческой и хозяйственной деятельности. 3. Наличие совокупности законов, правовых норм, пришедших на смену родовым обычаям. Система законов исходит из равной ответственности каждого жителя цивилизационного общества независимо от его родоплеменной принадлежности. С течением времени в цивилизациях приходят к письменной фиксации свода законов. Написанное право – отличительный признак цивилизованного общества. Обычаи – признак нецивилизационного общества. Следовательно, отсутствие чётких законов и норм – рудимент клановых, родовых отношений 4. Определенный уровень гуманизма. Даже в ранних цивилизациях, если там и не господствуют представления о праве каждого человека на жизнь и достоинство, то, как правило, в них не приемлют людоедства и человеческих жертвоприношений. Разумеется, и в современном цивилизационном обществе у каких-то людей с больной психикой или с преступными наклонностями есть побуждения к каннибализму или ритуальным кровавым действиям. Но общество в целом и законы не допускают варварских бесчеловечных действий. Недаром переход к цивилизационной стадии у многих народов был связан с распространением религии, несущих гуманистические нравственные ценности, - буддизма, христианства, ислама, иудаизма. Эти признаки цивилизации возникают не обязательно сразу все вместе. Какой-то может сформироваться в конкретных условиях позднее или раньше. Но отсутствие этих признаков ведёт к упадку определенного общества. Эти признаки обеспечивают минимум защищенности человека, обеспечивают эффективное использование способностей человека, а значит, обеспечивают эффективность хозяйственной и политической системы обеспечивает расцвет духовной культуры. Обычно исследователи цивилизаций указывают на трудности их истолкования: сложность внутреннего состава каждой из цивилизаций; напряженную внутреннюю борьбу в рамках цивилизаций за господство над природными и людскими ресурсами; напряженную борьбу за гегемонию в символической сфере в виде идеологии и религии. Причем в такой борьбе враждующие группировки, коалиции и клики часто ищут внешней поддержки против собратьев по цивилизации, ищут пути самоутверждения в субцивилизационных раздорах. Материал для такого рода размышлений дают истории арабо-исламской цивилизации: индостанская, индонезийская XX в. Трудность для исследования цивилизаций представляет и их внутренняя динамичность. Их облик формируется не только многовековыми историческими предпосылками. Развертывает себя драматический процесс взаимодействия западнических и почвеннических импульсов, рационализма и традиционализма. Это взаимодействие прослеживается как одна из определяющих характеристик культурной динамики в незападных обществах. Она составляет на протяжении двух-трех веков лейтмотив истории России. То же можно сказать о Турции, Японии, Латинской Америке, об Индии и Ближнем Востоке. Такое взаимодействие противоположно направленных импульсов остается универсальным. Более того, с XIX в. оно даже сумело утвердиться и в западной культуре — коллизия мондиализма и западоцентризма. Немалую роль в трактовке этой проблемы, как это очевидно, играет политическая культура. Можно понять социоэкономические и психологические предпосылки фундаментализма — в исламском мире, в православии, индуизме и иудаизме. Фундаментализм действительно приобретает облик эсхатологически грозного, всеохватывающего феномена. Но тенденции нынешнего дня не вечны. Кроме того, если присмотреться к фундаментализму в лоне различных культурных цивилизаций, собственно цивилизационных структур, подойдя к нему культурологически, то это скорее всего попытка активистской перестройки традиционного религиозного сознания в нынешних условиях глубоко несбалансированного во многих отношениях западноцентричного мира. Фундаментализм чужд не только рационализму, но и традиционализму, поскольку он не приемлет традицию в ее исторической изменяемости и данности, пытается утвердить традицию как нечто харизматически измышленное, силится сохранить ее на путях рационального замысла, закрепить традицию рациональными средствами. В этом смысле приходится говорить не о консервативности, а о радикализме основных фундаменталистических установок. Все это свидетельствует о том, что трудно дать строгое определение понятию цивилизации. Фактически под цивилизацией понимается культурная общность людей, обладающих некоторым социальным генотипом, социальным стереотипом, освоившая большое, достаточно автономное, замкнутое мировое пространство и в силу этого получившая прочное место в мировом раскладе. По существу, в морфологическом учении о культурах можно выделить два направления: теория стадиального развития цивилизации и теории локальных цивилизаций. К одному из них можно отнести американского антрополога Ф.Нортропа, А. Крёбера и П.А. Сорокина. К другому — Н.Я.Данилевского, О.Шпенглера и А. Тойнби. Стадиальные теории изучают цивилизацию как единый процесс прогрессивного развития человечества, в котором выделяются определенные стадии (этапы). Этот процесс начался в глубокой древности, когда стало распадаться первобытное общество и часть человечества перешла в состояние цивилизованности. Он продолжается и в наши дни. За это время в жизни человечества произошли большие изменения, которые коснулись социально-экономических отношений, духовной и материальной культуры. Теории локальных цивилизаций изучают большие исторически сложившиеся общности, которые занимают определенную территорию и имеют свои особенности социально-экономического и культурного развития. Подробнее об этой теории в в п.3 моего реферата. Как указывает П.А. Сорокин, между обоими направлениями есть ряд точек соприкосновения, и выводы, к которым пришли представители обоих направлений, очень близки. Те и другие признают наличие сравнительно небольшого числа культур, не совпадающих ни с нациями, ни с государствами и различных по своему характеру. Каждая такая культура является целостностью, холистическим единством, в котором части и целое взаимосвязаны и взаимообусловлены, хотя реальность целого не соответствует сумме реальностей отдельных частей. Обе теории – стадиальная и локальная – дают возможность по-разному увидеть историю. В стадиальной теории на первый план выходит общее – единые для всего человечества законы развития. В теории локальных цивилизаций – индивидуальное, разнообразие исторического процессия. Таким образом, обе теории имеют преимущества и взаимно дополняют друг друга. 3. Теория «локальных цивилизаций» К числу наиболее представительных теорий цивилизаций относится, прежде всего, теория А. Тойнби (1889—1975), который продолжает линию Н.Я. Данилевского и О. Шпенглера. Его теория может считаться кульминационным пунктом в развитии теорий «локальных цивилизаций». Монументальное исследование А. Тойнби «Постижение истории» многие ученые признают шедевром исторической и макросоциологической науки. Английский культуролог начинает свое исследование с утверждения, что истинной областью исторического анализа должны быть общества, имеющие как во времени, так и в пространстве протяженность большую, чем национальные государства. Они называются «локальными цивилизациями». Таких развившихся «локальных цивилизаций» Тойнби насчитывает более двадцати. Это — западная, две православных (русская и византийская), иранская, арабская, индийская, две дальневосточных, античная, сирийская, цивилизация Инда, китайская, минойская, шумерская, хеттская, вавилонская, андская, мексиканская, юкатанская, майя, египетская и др. Он указывает также на четыре остановившиеся в своем развитии цивилизации — эскимосскую, момадическую, оттоманскую и спартанскую и пять «мертворожденных». Однако сразу возникает вопрос: почему некоторые общества, подобно многим примитивным группам, становятся неподвижными на ранней стадии своего существования и не складываются в цивилизации, тогда как другие достигают этого уровня? Ответ Тойнби таков: генезис цивилизации нельзя объяснить ни расовым фактором, ни географической средой, ни специфической комбинацией таких двух условий, как наличие в данном обществе творческого меньшинства и среда, которая не слишком неблагоприятна и не слишком благоприятна. Группы, в которых налицо эти условия, складываются в цивилизации. Группы, не обладающие ими, остаются на доцивилизованном уровне. Механизм рождения цивилизаций в этих условиях сформулирован как взаимодействие вызова и ответа. Среда умеренно неблагоприятная непрерывно бросает вызов обществу, а общество через свое творческое меньшинство отвечает на вызов и решает проблемы. Такое общество не знает покоя, оно все время в движении, благодаря движению оно рано или поздно достигает уровня цивилизации. Возникает и второй вопрос: почему четыре цивилизации (дальнезападная христианская (ирландская), дальневосточная христианская (несторианская в Средней Азии), скандинавская и сирийская развивались ненормально и родились мертвыми. Тойнби пытается понять, отчего пять цивилизаций (полинезийская, эскимосская, кочевая, спартанская и оттоманская) застыли в своем развитии на ранней стадии, тогда как остальные успешно развивались. Рост цивилизации, по мнению ученого, отнюдь не сводится к географическому распространению общества. Он не вызывается им. Если географическое распространение с чем-нибудь положительно связано, то скорее с задержкой развития и с разложением, чем с ростом. Подобным же образом рост цивилизаций не ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и растущей властью общества над физической средой. Какого-то четкого соотношения между прогрессом техники и прогрессом цивилизации культуролог не признает. Тойнби считает, что рост цивилизации состоит в прогрессивном и аккумулирующем внутреннем самоопределении или самовыражении цивилизации, в переходе от более грубой к более тонкой религии и культуре. Рост — это непрерывное «отступление и возвращение» харизматического (богоизбранного, предназначенного свыше к власти) меньшинства общества в процессе всегда нового успешного ответа на всегда новые вызовы среды внешнего окружения. Интересна мысль Тойнби о том, что растущая цивилизация — это постоянное единство. Ее общество состоит из творческого меньшинства, за которым свободно следует, подражая ему, большинство — внутренний пролетариат общества и внешний пролетариат варварских соседей. В таком обществе нет братоубийственных схваток, нет твердых, застывших различий. В результате процесс роста представляет собой рост целостности и индивидуального своеобразия развивающейся цивилизации. И еще один, третий вопрос: как и почему цивилизации «надламываются, разлагаются и распадаются»? Не менее 16 из 26 цивилизаций сейчас «мертвы и погребены». Из оставшихся в живых десяти цивилизаций «полинезийская и кочевая... находятся сейчас при последнем издыхании; а семь из восьми других в большей или меньшей степени — под угрозой уничтожения или ассимиляции нашей западной цивилизацией». Более того, не менее шести из этих семи цивилизаций обнаруживают признаки надлома и начавшегося разложения. Упадок, как считает Тойнби, нельзя приписать космическим причинам, географическим факторам, расовому вырождению или натиску врагов извне, который, как правило, укрепляет растущую цивилизацию. Нельзя объяснить его и упадком техники и технологии, ибо во всех случаях упадок цивилизации является причиной, а упадок техники — следствием или симптомом первого. Сам упадок — это не единовременный акт, а весьма длительная стадия, которая, согласно Тойнби, состоит из надлома, разложения и гибели цивилизаций. Между надломом и гибелью цивилизации нередко проходят столетия, а иногда и тысячелетия. Так, например, надлом египетской цивилизации произошел в XVI в. до н.э., а погибла она только в V в. н.э. Период между надломом и гибелью охватывает почти 2000 лет «окаменевшего существования», «жизни в смерти». Но как бы долго это ни длилось, судьба большинства, если не всех, цивилизаций влечет их к конечному исчезновению, раньше или позже. Что касается западного общества, то оно, видимо, по Тойнби, обнаруживает все симптомы надлома и разложения. Но все же он считает, что мы можем и должны молиться, чтобы нам не было отказано в отсрочке, причем просить ее вновь и вновь с сокрушенным духом и сердцем, полным раскаяния. Подробный анализ повторяющихся моментов, симптомов и фаз упадка цивилизаций дается в разных томах исследования Тойнби. Здесь можно коснуться только некоторых. Творческое меньшинство, опьяненное победой, начинает «почивать на лаврах», поклоняться относительным ценностям, как абсолютным. Оно теряет свою харизматическую привлекательность, и большинство не подражает и не следует ему. Поэтому приходится все больше и больше использовать силу, чтобы контролировать внутренний и внешний пролетариат. В ходе этого процесса меньшинство организует «универсальное (вселенское) государство», подобное Римской империи, созданной эллинистическим господствующим меньшинством для сохранения себя и своей цивилизации; вступает в войны; становится рабом косных установлений; и само ведет себя и свою цивилизацию к гибели. Именно в такие периоды «внутренний пролетариат» отделяется от меньшинства и часто рождает «универсальную (вселенскую) церковь», например, христианство или буддизм, как свою собственную веру и установление. Таким образом, нетворческие силы общества совершают творческий акт. Это, вообще говоря, одно из многочисленных противоречий в системе Тойнби. Когда «универсальное государство» господствующего меньшинства рушится, «универсальная церковь» внутреннего пролетариата (например, христианство) служит мостом и основанием для новой цивилизации, отчужденной и в то же время дочерней по отношению к прежней. А как поступает в такой ситуации внешний пролетариат? Стремится врасти в старую цивилизацию? Отнюдь, нет. Он организуется и начинает штурмовать падающую цивилизацию. Таким образом, раскол входит в тело и душу цивилизации. Он приводит к росту распрей и братоубийственным войнам... Раскол в душе обнаруживает себя в глубоком изменении настроенности и поведения членов разлагающегося общества. Он ведет к возникновению четырех типов личностей и «спасителей»: архаистов, футуристов (спасителей с мечом), отреченных и безразличных стоиков и, наконец, преображенного религиозного спасителя, нашедшего опору в сверхчувственном мире Бога. В такие времена чувство затерянности в потоке, чувство греха все возрастают. Половая распущенность и смещение принципов (синкретизм) становятся господствующими. Вульгаризация и «пролетаризация» захватывают искусства и науки, философию и язык, религию и этику, нравы и установления. За исключением преображения, никакие усилия и спасители не могут остановить разложения. В лучшем случае, как отмечалось, цивилизация «окаменевает» и может века и даже тысячелетия существовать в этой форме «жизни и смерти». Но рано или поздно она обычно исчезает. Единственный плодотворный путь — это путь преображения, перенос цели и ценностей в сверхчувственное царство Божие. Оно не может остановить разложение данной цивилизации, но может послужить посевом, из которого вырастает новая дочерняя цивилизация. Таким образом, это шаг вперед в вечном процессе возвышения от человека к сверхчеловеку, от «града человеческого к граду Божьему», как предельному итогу человека и цивилизации. Эти свои рассуждения Тойнби заканчивает почти на апокалиптической ноте: «Цель преображения — дать свет тем, кто погряз во тьме... Она достигается в поисках царства Божьего, чтобы привести его жизнь в действие... Таким образом, цель преображения — царство Божие...» Следовательно, вся человеческая история или весь процесс цивилизации превращается в творческую традицию. Через отдельные цивилизации и их ритмы, совпадающие в единстве, но конкретно различные, реальность разворачивает свое богатство и ведет от «подчеловека» и «подцивилизации» к человеку и цивилизации, а в итоге к сверхчеловеку и преображенной сублимированной (эфирной) сверхцивилизации царствия Божьего. Деятельность духа, струящегося по земле и влекущего свои нити по ткацкому станку времени, — это история человека, как он себя проявляет в генезисе и росте, в разложении человеческих обществ. Во всем этом колыхании жизни мы можем слышать биение основного ритма вызова и ответа, отступления и, возвращения, расстройства и соединения, отчуждения и усыновления, раскола и возрождения. Вечные повороты колеса — не пустое повторение, если с каждым поворотом они влекут колесницу все ближе к цели, и если «возрождение» означает рождение чего-то нового, то колесо существования — не просто дьявольская выдумка, не простое средство подвергнуть вечной муке осужденного Иксиона. Творение не было бы творческим, если бы оно не поглощало в себе все существующее на небе и на земле. 4. Аргументы «против» С предложенной Тойнби теорией «локальных цивилизаций» согласны далеко не все исследователи. Наиболее развернутая критика содержится в трудах П.А. Сорокина (1889—1968). По его мнению, достаточно спросить, насколько достоверна общая схема теории подъема и упадка цивилизаций, как оценки сразу меняются. Труд, вообще говоря, слишком обширен и явно перенасыщен пухлыми цитатами из Библии, мифологии, поэзии. Стремление использовать чрезмерно развернутые поэтические и символические образы помешали автору более четко выстроить свою теорию и сделать ее значительно доступнее. П.А. Сорокин считает, что, несмотря на поразительную эрудицию, Тойнби обнаруживает либо незнание, либо сознательное пренебрежение многими социологическими трудами, да и знание истории у него неровно. Оно превосходно в отношении эллинской (греко-римской) цивилизации, но значительно скромнее в отношении других цивилизаций. Его знакомство с накопленным знанием по теории искусства, философии, точных наук, права и некоторых других тоже не всегда достаточно. По мнению П.А. Сорокина, труд Тойнби имеет два коренных дефекта, относящихся не к деталям, а к самой сердцевине его философии истории: вопервых, к «цивилизации», избранной Тойнби в качестве единицы исторического исследования, во-вторых, к концептуальной схеме генезиса, роста и упадка цивилизаций, положенной в основу его философии истории. Под «цивилизацией» Тойнби имеет в виду не просто «область исторического исследования», а единую систему, или целое, части которого связаны друг с другом причинными связями. Поэтому, как во всякой такой системе, в его «цивилизации» части должны зависеть друг от друга и от целого, а целое — от частей. Он категорически утверждает вновь и вновь, что цивилизации суть целостности, чьи части все соответствуют друг другу и взаимно влияют друг на друга. Одной из характерных черт цивилизации в процессе роста является то, что все аспекты и стороны ее социальной жизни координированы в единое социальное целое, в котором элементы экономики, политики и культуры удерживаются в тонком согласии друг с другом внутренней гармонией растущего социального организма. Как показывает П.А. Сорокин, «цивилизации», с точки зрения Тойнби, суть реальные системы, а не просто скопления, агрегаты и, конгломераты феноменов и объектов культуры (или цивилизации), смежных в пространстве и времени, но лишенных какой-то бы ни было причинной или другой осмысленной связи. Можно согласиться с П.А. Сорокиным в его критике чисто поэтической метафоры Тойнби: цивилизация — это нечто вроде живого тела. Но он, пожалуй, не прав, отрицая всякое единство исторически реальной цивилизации. Ошибочно приняв различные скопления (агрегаты) за системы, Тойнби начинает трактовать цивилизации как «виды общества» и ретиво охотиться за единообразием в их генезисе, росте и упадке. Очевидно, не прав Тойнби и в том, что признал старую, идущую от Флоруса к Шпенглеру концептуальную схему «генезиса—роста—упадка» единообразной моделью развития цивилизаций. Эта концепция основана на простой аналогии и представляет собой не теорию реальных изменений общественно-культурных фактов, а оценочную теорию общественнокультурного прогресса, подсказывающую, как феномены культуры должны изменяться. Это становится явным уже в формулах «роста» и «разложения», где господствуют нормативные понятия прогресса и регресса, а формулы реальных изменений исчезают, Из такой теоретической схемы закономерно вытекают фактические и логические погрешности в философии истории Тойнби. Прежде всего, надо сказать о его классификации цивилизаций. Многие историки, антропологи и социологи отвергают её как произвольную, лишенную ясного логического критерия выбора. Некоторые христианские цивилизации трактуются как отдельные и различные (Западная Европа, Византия, Россия). Тойнби рассматривает православие и католичество как две различные религии, а конгломерат различных (религиозных и других) систем объединяет в одну цивилизацию. Между тем, даже великие культурные и вероисповедные сдвиги лишь увеличивают многообразие в единстве цивилизации, если носителями различий оказываются народы, представляющие для внешнего мира ид для самих себя все то, что и прежде, вычлененное в ойкумене культурное пространство. Конфессиональный разрыв протестантов с католицизмом был намного радикальнее догматических и обрядовых особенностей, некогда разведших Восточную и Западную церкви. Но первый лишь модифицировал цивилизации Запада, вторые же, по словам Ф.И. Тютчева, санкционировали именно расхождение двух «человечеств». Спарта произвольно вырвана, по мнению П.А. Сорокина, из остальной эллинской цивилизации, тогда как римская цивилизация объединена с греческой... Полинезийская и эскимосская цивилизации, или «подцивилизации» (в одном месте Тойнби утверждает, что они были живорожденными цивилизациями; в другом — что они остались на уровне «подцивилизации» и никогда не достигли уровня цивилизации), рассматриваются как отдельные цивилизации по племенному признаку, тогда как все кочевники всех континентов объединены в одну цивилизацию, и т.д. Тойнби называет большинство цивилизаций то «мертворожденными», то «застылыми», то «окаменевшими», то «надломленными», то «разлагающимися», то «мертвыми и погребенными». Согласно Тойнби, из 26 цивилизаций только одна западная еще, возможно, жива в настоящее время, а все остальные либо мертвы, либо полумертвы («застыли», «окаменели», «разлагаются»). Таким образом, в согласии с принятой схемой, цивилизации должны пройти через надлом, разложение и смерть. Тойнби остается или похоронить их, или объявить мертворожденными, «застылыми», «окаменевшими», или, наконец, — надломленными, разлагающимися. Но у Тойнби нет никакого ясного критерия, что такое в действительности смерть или надлом, возрождение или разложение цивилизации, он добровольно берет на себя роль могильщика цивилизаций. Отважно следуя своей схеме, Тойнби не смущается, что некоторые из его цивилизаций, какие, согласно схеме, должны бы давно умереть, после своего надлома живут века, даже тысячи лет, и теперь еще живы. Он выходит из трудностей простым изобретением термина «окаменевшей» цивилизации. Так, Китай окаменел на тысячу лет. (Как это совместить с нынешним динамизмом страны?) Египет — на две тысячи лет. Эллинская цивилизация либо разлагалась, либо каменела с Пелопоннесской войны до V в. н.э. Вся римская история — это непрерывное разложение, с начала и до конца. То же самое происходит и с другими цивилизациями. В концепции Тойнби цивилизации едва имеют право жить и расти. Если они не родились мертвыми, как некоторые из них, тогда они застывают. Если они не застыли, их ждет надлом почти сразу же после рождения, и они начинают разлагаться или превращаться в «окаменелость»... Предыдущее объясняет, почему в труде Тойнби так мало анализируется стадия роста цивилизаций. Есть только крайне расплывчатые утверждения, что на этой стадии существует творческое меньшинство, успешно встречающее все вызовы. Нет ни классовой борьбы, ни войн между народами и государствами, и все идет отлично, становится все более и более возвышенным. Такая характеристика процесса роста его многочисленных цивилизаций явно фантастична. Принять схему Тойнби значило бы согласиться с ним, что в Греции до 431—403 гг. до н.э. (надлом эллинской цивилизации, согласно Тойнби) не было никаких войн, революций, классовой борьбы, рабства, традиционализма, нетворческого меньшинства и что все эти бедствия появились только после Пелопоннесской войны. А кроме того, нам следует принять и другие моменты; например, что после этого в Греции и Риме творчество прекратилось, не было Платона, Аристотеля, Эпикура, Зенона, Полибия, отцов церкви, Лукреция, научных открытий — ничего творческого. На какой же стадии находится западная цивилизация, так и не ясно, ведь позиция Тойнби двойственна. Во многих местах он говорит, что она уже испытала свой надлом и находится в процессе разложения, в других местах он отказывается вынести приговор. Но каким бы ни был его диагноз, западная цивилизация до XV в. рассматривается им в стадии роста. Если это так, то, согласно схеме, никаких революций, серьезных войн, никаких жестких и устойчивых классовых различий не должно было существовать в Европе до этого века. А между тем, XIII и XIV вв. — наиболее революционные (до XIX—XX вв.) в истории Европы. Крепостничество и другие классовые различия были жесткими и устойчивыми, и было множество войн — больших и малых... В итоге средневековое западное общество периода роста не обнаруживает множества черт, характерных для растущих цивилизаций. То же верно в отношении других цивилизаций. Это означает, что единообразия роста и упадка цивилизаций у Тойнби совершенно фантастичны и не основаны на фактах. Сорокин подчеркивал, что многие единообразия, на которые претендует Тойнби в связи со своей схемой, либо ложны, либо переоценены. Например, его единообразие негативной связи между географическим распространением цивилизации и ее внутренним ритмом; между войной и ростом; между прогрессом техники и ростом. В утверждениях Тойнби есть известная доля истины, но как категорические формулировки они безусловно ошибочны. Все цивилизации Тойнби — сложные комплексы, распространившиеся на обширные территории и группы населения... Причем он предполагает, что такое распространение происходило мирно, без войны, благодаря невольному подчинению «варваров» очарованию цивилизации. Такое утверждение опять-таки неверно. В реальной истории все цивилизации во время роста распространялись не только мирно, но и с помощью силы, насилия, войн. Кроме того, многие из них в период разложения сжимались, а не расширялись, и были миролюбивее, чем во время роста. Вслед за Шпенглером Тойнби приписывает некоторым цивилизациям различные господствующие тенденции: эстетическую — эллинской, религиозную — индийской (долины Инда), механистически-техническую — западной (у других восемнадцати цивилизаций он таких господствующих влечений не обнаружил). Очень сомнительны сами такие суммарные характеристики. Западная цивилизация не была господствующей примерно до XIII в.: с VI по конец XII в. движения технических изобретений и научных открытий почти не было. С VI по XVIII в. эта механическая цивилизация была сверху донизу религиозной, даже более религиозной, чем индийская или индуистская во многие периоды их истории... Предположительно эстетическая эллинская цивилизация не обнаруживала своего эстетического (в смысле Тойнби) влечения до VI в. до н.э. и, наоборот, выказала определенный научно- технический порыв между 600 г. до н.э. и 200 г. н.э. Арабская цивилизация, чью доминирующую черту Тойнби не подчеркнул, выказала исключительный порыв к научным и техническим занятиям в VIII—XIII вв., причем гораздо больший, чем западное общество в те же века. Все это значит, что приписывание, в духе Шпенглера и Тойнби, некоторой специфически вечной тенденции той или иной цивилизации, независимо от стадии ее развития, не соответствует фактам и вводит в заблуждение. 5. Типология цивилизаций П.А. Сорокин создал более рациональную теорию цивилизаций. Как и М. Вебер, он отверг как «редукционистские» концепции культуры, которые были созданы его предшественниками. Культура — явление особого рода, значительно более сложное и совершенное, чем живой организм. Кроме того, она, по его мнению, не детерминируется экономикой напрямую. Согласно П.А. Сорокину, культура выступает как система значений — ценностей. С их помощью общество интегрируется, поддерживает взаимосвязь своих институтов. Культура определяет энергию и направленность человеческих усилий. Только понимание процесса развития цивилизаций позволит нам правильно оценить ход социального и культурного развития человечества и направить его в должную сторону. Он полагал, что холистическая теория в понимании представителей морфологической школы неприменима к культурам, потому что они не являются замкнутыми комплексами. В отличие от Тойнби, Сорокин выделил несколько тенденций развития современных цивилизаций. Первая из них — перемещение центра творческих сил. Как известно, эти центры перемещались в истории человечества постоянно. Последним известным нам центром был западноевропейский. Теперь его силы иссякли, и творческая инициатива переходит на Американский континент (в целом) и на восток, в частности, в Россию. Вторая тенденция обнаруживается в постепенном упадке сенсуалистической культуры, основой которой является уверенность, что за пределами свидетельств наших органов чувств нет ни реальности, ни ценности. Вытеснив средневековую спиритуалистическую культуру, сложившуюся на основе веры в то, что подлинной реальностью являются Бог и царство Божье, сенсуалистическая культура распространилась по всей Европе и господствовала с XV по XX в. По мнению Сорокина, к началу XX в. ее творческие силы почти полностью иссякли, продолжая действовать лишь в области науки и техники. Но и здесь она становится разрушительной силой. Вместо того чтобы служить богу творчества, наука, или, во всяком случае, ряд ее ответвлений, служит дьяволу разрушения. Эту культуру уже ничто не может возродить. Ввиду ее больших заслуг перед человечеством ее надо, как предлагает Сорокин, с благодарностью и почтением поместить в музей. Соответственно намечается зарождение новой культуры, или «нового интегрального социокультурного порядка», по его терминологии. Борьба между умирающей и зарождающейся новой культурой идет повсюду, в каждом человеке, в каждом коллективе и обществе в целом. Меняется представление о характере подлинной реальности и подлинной ценности. Не только в религии и философии, но и в науке утверждается представление, что подлинная реальность обладает не только эмпирическим, сенсуалистическим аспектом, но и несенсуалистическим, рациональным и сверхрациональным аспектами. Нарождающаяся интегральная культура исходит из предпосылки, что подлинная реальность и ценность бесконечны по своим аспектам и что мы не располагаем терминологией, которая могла бы их отразить. Изменилось и представление о человеке: согласно новому представлению, человек — творец со сверхрационалистическими возможностями и искрами гениальности. Идет борьба и в философии. Материалистическая философия еще разделяется многими, но, по мнению Сорокина, она мало что добавила к прежним материалистическим системам. Другими словами, как полагает П.А. Сорокин, здесь нет искры гениальности. Мы ее находим в ряде новых течений, идеалистических или интегральных по своему характеру. Аналогичный процесс наблюдается и в религии, где на смену догматическим религиозным системам идет «святой дух творчества» и «универсальная религия творческой альтруистической любви». Таким образом, по убеждению Сорокина, если не произойдет апокалиптическая катастрофа, интегральная культура поможет человечеству вступить в новую творческую эру. «Совокупность смыслов», ценностей и норм в науке, в величайших философских, религиозных, этических или художественных смыслах образует, по Сорокину, идеологическое целое. Эта идеологическая система вполне осязаемо реализует себя в предметах материальной культуры, в поведении ее носителей, агентов и членов. Кроме обширных культурных систем существуют еще более обширные системы, которые можно было бы назвать культурными суперсистемами. Идеология любой из суперсистем, по мнению П.А. Сорокина, базируется на определенных основных посылках или определенных конечных принципах, развитие, разработка и провозглашение которых в совокупности образуют идеологию суперсистемы. Коль скоро идеологии суперсистем — это самые обширные из идеологий, то их основные посылки или конечные принципы являются самыми обобщенными из истин, Предположений или ценностей. Перед человечеством вставал вопрос: «Какова природа истинной и конечной ценности?» И на этот вопрос давалось три ответа. Конечная истинная ценность чувственна. Кроме нее нет других реальностей и не существует внечувственных ценностей, — таков был первый ответ. Из этой основной посылки развилась огромная суперсистема, называемая сенситивной. Был и второй ответ на этот вопрос: конечной истинной целью является сверхчувственный и сверхразумный бог (Брахма, Дао, Свядоенное Ничто и прочие ипостаси Бога). Чувственные или какие-либо другие реальности или ценности являются либо миражами, либо низменными и тенеподобными псевдореальностями. Такая основная посылка и соответствующая ей культурная; система называется идеационной. Третий ответ заключается в том, что конечная истинная ценность — это Многоликая Бесконечность, обнимающая все различия, беспредельно качественно и количественно. Человеческий: ум, которому положены определенные пределы, не может воспроизвести ее доподлинно, не может охватить ее. Эта Многоликая Бесконечность невыразима. Мы способны лишь на очень, отдаленное приближение к трем Ее аспектам: рациональному (логическому), чувственному и сверхчувственному (сверхразуму). Все три аспекта реальны и гармонически соединяются в Ней. Реальны Ее сверхчувственно-разумные и чувственные ценности. Она может называться Богом, Дао, нирваной, Священным Ничто, сверхсущностью (у Дионисия Ареопагита) и «расчлененной эстетической непрерывностью» (у американского философа истории Ф.С.К. Нортропа). Эта типично мистическая концепция конечной истины, ре-Шэности и ценности (и основанная на ней соответствующая суперсистема) называется идеалистической (интегральной). Каждая суперсистема содержит в себе обширные системы, описанные выше. Сенситивная суперсистема образуется из сенситивной науки, сенситивной философии, сенситивной религии (или чего-то в этом роде), сенситивного искусства, сенситивной морали и права, экономики и политики и одновременно — из сенситивно мыслящих личностей, групп, из базирующихся на чувственном учении стилей жизни и социальных институтов. То же относится к идеационным и идеологическим суперсистемам. Так, в средневековой культуре Европы с XI до конца XII в. мы обнаруживаем господство идеационной (спиритуалистической) суперсистемы. Ее важнейшим положением был христианский символ веры со сверхзвуковой и сверхчувственной Троицей, представляющей собой конечную и истинную реальность и ценность. Этот символ веры провозглашался и господствовавшими в средние века «наукой», искусством, правом, моралью, экономикой, политикой, философией. Богословие считалось королевой наук, и все другие науки безусловно подчинялись ей. Как ни странно это звучит сегодня, но естественные и прочие науки были служанками богословия. Средневековая философия едва ли отличалась от богословия и религии. Средневековая архитектура и скульптура были не чем иным, как «библией в камне», провозглашавшей все тот же символ веры. Ту же роль играли живопись и музыка, литература и драма. Но что касается общеевропейской культуры XVI—XX вв., то она, по мнению Сорокина, представляет собой совершенно иную картину. В этот период в ней господствует скорее сенситивная (чувственная), нежели развалившаяся идеационная суперсистема. В течение последних четырех столетий большинство подразделений европейской культуры возглашает, что «конечная реальность и ценность чувственно познаваемы». Все подразделе- ния этой культуры прошли через соответствующее обмирщение. Религия и богословие потеряли былое влияние и престиж. Безразличная к религии, временами совершенно не религиозная, сенситивная наука превратилась в высшую объективную истину, и подлинной истиной стала теперь истина чувственных данных, эмпирически воспринятых и выверенных. Философия сенсуализма (материализм, эмпиризм, скептицизм, прагматизм и т.д.), сенсуалистическая архитектура, литература музыка, живопись, скульптура вытеснили религиозное искусство средневековья. Сенсуалистические, утилитарные, гедонистические, релятивистские законы и моральные нормы, созданные человеком, вытеснили спиритуалистические, безусловные, «Богом данные» законы и сакральные нормы средних веков. Материальные ценности, благосостояние, комфорт, наслаждение, власть, слава и популярность стали основными ценностями, за которые борется нынешний сенситивный человек. Наконец, если взять греческую культуру V в. до н.э. или европейскую культуру XIII в., то мы обнаружим, что в них господствовала идеалистическая культурная суперсистема. Эта культура всеми своими основными подразделениями утверждала важнейшие положения идеализма, что истинной конечной реальностью и ценностью является Многоликая Бесконечность, частично чувственно воспринимаемая, частично рациональная, частично сверхразумная и сверхчувственная. Вот три суперсистемы — самые обширные из доселе известных. Учение Сорокина о культурных суперсистемах оказывается не чем иным, как учением о типологии цивилизаций. В современном мире произошли глубокие изменения и резкие сдвиги. Они неминуемо должны были заменить представление о нации как единице исторического процесса какими-то иными понятиями. Недостатки европоцентризма стали очевидны, а угроза исчезновения западной культуры помогла людям переплавить эту непосредственно переживаемую ими опасность в свое понимание прошлого. Цивилизация становится, таким образом, основной категорией современной исторической науки. 6. Культурно-исторические типы Существенный вклад в осмысление проблемы соотношения культуры и цивилизации внес русский философ Н.Я. Данилевский (1822—1885). В частности, он сформулировал принципиально новую культурологическую концепцию, которая знаменовала разрыв с предшествовавшей традицией. Данилевский считал, что в мире одновременно существует множество разнородных культур, или культурно-исторических типов, т.е. особых культур, которые раскрывают свои возможности в конкретные исторические периоды. По мнению философа, «человечество» — отвлеченное понятие. Оно лишено всякого действительного значения. На деле в мире одновременно сосуществует множество разнородных культур, или культурно-исторических типов. Заметим, что понятие «культурно-исторический тип» у Н.Я. Данилевского включало в себя и культуру, и цивилизацию, оно нередко отождествлялось философом то с культурой, то с цивилизацией. Действительными носителями исторической жизни, по Н.Я. Данилевскому, являются «естественные группы», т.е. всякое племя или семейство народов, характеризующееся отдельным языком или группой языков и составляющее самобытный культурно-исторический тип, если оно уже вышло из младенчества и по своим духовным задаткам способно к историческому развитию. Философ отвергал географическое деление общей культуры по частям света. Столь же ошибочным он считал разграничение истории на древнюю, средневековую и новую. Падение Римской империи в 476 г. до н.э., событие, ознаменовавшее конец древней истории и начало средневековья, имело значение для Европы, но отнюдь не для Китая и остальной части человечества. По Н.Я. Данилевскому, у культур Рима, Греции, Индии, Египта и других были свои древний, средневековый и современный периоды. Он выдвинул идею о существовании множества цивилизаций, являвшихся выражением бесконечно богатого творческого гения человечества. Каждая из них возникает, развивает свои собственные формы жизни (язык, способы общения, труда, формы быта и т.д.), свои моральные и духовные ценности, а затем погибает вместе с ними. Н.Я. Данилевский разделял все народы на три основных класса: 1) позитивных творцов истории, создавших великие цивилизации, или культурно-исторические типы; 2) негативных творцов истории, которые, подобно гуннам, монголам и туркам, не создавали великих цивилизаций; и, наконец, 3) народов, творческий дух которых по какой-то причине задерживается в своем развитии на ранней стадии и потому они не могут стать ни созидательной, ни разрушительной силой в истории. Они представляют собой «этнографический материал», используемый творческими народами для обогащения своих цивилизаций или придания импульса для их нового развития. Лишь немногие народы смогли создать великие цивилизации и стать культурно-историческими типами. Всего философ насчитывал десять цивилизаций: египетская, индийская, иранская, еврейская, греческая, римская, новосемитская (аравийская), романо-германская (европейская). К этим несомненным, по Н.Я. Данилевскому, «естественным» группам он причислял два «сомнительных» типа цивилизаций: американскую и перуанскую (индейскую), погибших насильственною смертью и не успевших совершить своего развития. Что касается групп новой Америки (современных США), то их значение еще не было ему ясным. Он колебался, признать ли их особым культурно-историческим типом. Русский философ отмечал, что начала цивилизации одного культурноисторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип сам вырабатывает ее для себя, при большем или меньшем влиянии чуждых ему предшествовавших или современных цивилизаций. Такое влияние Н.Я. Данилевский допускал лишь в смысле «почвенного удобрения». Всякое же образовательное воздействие чуждых духовных начал он абсолютно отвергал. Все культурно-исторические типы одинаково самобытны и из себя самих черпают содержание своей исторической / жизни. Но не все они реализуют свое содержание с одинаковой 1 полнотой и многосторонностью. Интересно, как Н.Я. Данилевский сформулировал основные закономерности (законы) возникновения, роста и заката цивилизаций. 1. Любое племя или народ, говорящие на одном языке или принадлежащие к одной языковой группе, представляют собой культурноисторический тип, если они духовно способны к историческому развитию и прошли стадию детства. 2. Для подлинного рождения и развития культуры народ должен достичь политической независимости. 3. Основные принципы бытия каждой цивилизации закрыты, т.е. недоступны другим народам. Так, многочисленные попытки распространить греческую цивилизацию среди неарийских или восточных народов потерпели крах... Англичане понесли аналогичное поражение, пытаясь перенести европейскую цивилизацию в Индию. Однако данная закономерность не распространяется на отдельные элементы или черты цивилизаций, которые могут передаваться от одной цивилизации к другой. Простейший способ передачи — колонизация, таким образом, по мнению Н.Я. Данилевского, финикийцы перенесли свою цивилизацию в Карфаген, греки — в Южную Италию и Сицилию, англичане — в Северную Америку и Австралию. Другой способ — прививка черенка на чужое дерево. Черенок остается чужеродным телом на дереве, эксплуатирует его, ничего не давая взамен. Эллинистическая Александрия была таким черенком на египетском дереве. Третий способ — взаимное оплодотворение, при котором ценности одной цивилизации используются другой, если они ей подходят. 4. Цивилизация данного культурно-исторического типа достигает своего полного расцвета, только если ее «этнографический материал» разнообразен и она обладает политической независимостью. 5. Существование культурно-исторических типов напоминает жизнь многолетних растений, период роста которых длится бесконечно, а период цветения и плодоношения относительно короток и вконец истощает их силы. Первая стадия — возникновение великой культуры — может длиться очень долго. Она заканчивается тогда, когда культура переходит от этнографической формы существования к государственной. На этой, второй, стадии оформляется культурная и политическая независимость. Третья стадия — расцвет — представляет собой полное развитие творческого потенциала и реализацию идей справедливости, свободы, мудрости, социального и индивидуального благополучия. Эта стадия завершается с полным исчерпанием творческих сил цивилизации. Тогда нация окаменевает, становится нетворческой и распыляется, раздираемая внутренними противоречиями. Первая и вторая стадии могут длиться очень долго, последняя же — расцвет — обычно коротка и длится в среднем 400—600 лет. Стадия упадка наступает несколько раньше, чем это можно наблюдать. Так, упадок европейской цивилизации начался, по мысли Н.Я. Данилевского, уже в XVIII в., однако (продолжим мысль философа) явные его признаки проявились лишь в XX в., в зените ее расцвета. Как считал Н.Я. Данилевский, большинство цивилизаций являются созидательными не во всех, а только в одной или нескольких областях деятельности. Так, греческая цивилизация достигла непревзойденных высот в эстетической области, семитская — в религиозной, римская — в области права и политической организации. Прогресс человечества состоит, по Н.Я. Данилевскому, не в том, чтобы идти в одном направлении, а в том, чтобы все поле, составляющее поприще исторической деятельности, исходить в разных направлениях. Обоснование понятия культурно-исторического типа имело огромное значение для культурологии. Несомненно, на Земле существует множество культур, и они развиваются неодинаково. После работы Н.Я. Данилевского наши представления о культурном процессе стали глубже и богаче. Действительно, влияние одной культуры на другую не является всепроникающим. 7. Цивилизация современного мира Западная цивилизация. Запад недолго испытывал эйфорию победы в холодной войне в Персидском заливе, Самали, Югославии. Последующие события активизировали внутренние интеграционные тенденции. Так, после краха коммунизма ответом на враждебность внешнего мира стало по одну сторону Атлантики создание Североамериканской ассоциации торговли, по другую — программа интенсивной и экстенсивной эволюции Европейского союза. В состав ЕС вошли еще четыре европейские страны (Швеция, Финляндия, Швейцария и Австрия), началось активное укрепление рубежей группировки — Шенгенские соглашения довольно резко ограничили доступ в ЕС; береговая охрана США не допускает в страну гаитян, кубинцев, китайцев и прочих. В ряде стран были приняты законы, ограничивающие въезд представителей Африки, Азии, Восточной Европы и Латинской Америки. Официальная мотивировка принятия таких законов наиболее прозрачно звучит в британском законодательстве: «С целью избежать ситуации культурного противостояния». Такая формулировка кардинально отличается от принимавшихся раньше: тогда речь шла, с одной стороны, об идеологии, враждебных режимах, экономических соображениях, а с другой — об экуменических ценностях, глобальном альтруизме А. Швейцера и матери Терезы. Сегодня на Западе открыто обсуждается вопрос, когда начался упадок региона. Если в 1920 г. Запад осуществлял контроль над половиной земной поверхности — 25,5 млн кв. миль из 52,5 млн общей площади суши, то к 1993 г. зона контроля сократилась до 12,7 млн кв. миль (собственно западноевропейский регион плюс Северная Америка, Австралия и Новая Зеландия). Сейчас население Запада составляет примерно 13% мирового и по прогнозам уменьшится до 10% в 2025 г. (уступая по численности китайской, индуистской и исламской цивилизациям). Примерно 100 лет доля Запада составляла около двух третей мирового промышленного производства. Пик пришелся на 1928 г. — 84,2%. В дальнейшем доля Запада в мировом промышленном производстве упала до 64,1% в 1950 г. и до 48,8% в 1992 г. К 2015 г. доля Запада в мировом ВВП понизится примерно до 30%. Если в 1900 г. армии Запада насчитывали 44% военнослужащих мира, в 1991 г. — 21%, то к 2025 г. предположительно — лишь 10% . Но самое главное — качественные изменения — более медленный темп роста, значительное уменьшение уровня сбережений, истощение потока инвестиций, низкий показатель роста населения, постоянный рост расходов на индивидуальное потребление, гедонистические тенденции в ущерб трудовой этике. В качестве причин начавшегося, упадка Запада указывают на следующие моральные соображения: ослабление семейных связей, рост количества разводов и количества семей с единственным родителем, ранний сексуальный опыт; отказ граждан от участия в добровольных объединениях и связанных с этим участием обязательств; ослабление природного трудолюбия, той трудовой этики, на которой строилась мощь нации; распространение антисоциального, криминального поведения, наркомании, разгул насилия; падение авторитета образования, престижа ученых и преподавателей. Перестает работать прежняя схема, когда трудолюбивые иммигранты стремятся к максимально быстрой ассимиляции. Общество начинает терять единство. Проповедь многокультурности попросту маскирует общественный раскол. Сторонники многокультурности, по мнению А. Шлесинджера, «являются очень часто этноцентрическими сепаратистами, которые в западном наследии не видят ничего, кроме преступлений» [335]. Подмена прав индивидуума правами групп будет означать ослабление западной цивилизации, нанесет ей первый удар. Вторым по значимости ударом мог бы быть раскол Запада на североамериканскую и западноевропейскую части. Третья опасность для Запада — упорно верить в свою всемирную универсальность и навязывать эту веру по всем направлениям. Западная цивилизация, повторим еще раз, ценна и сильна не тем, что она универсальна, а тем, что она уникальна. Латиноамериканская цивилизация — явно отошедшая от Запада и ныне самостоятельная ветвь с хрупкими демократическими традициями, с корпоративной мистической культурой (отсутствующей на Западе), с католицизмом без признаков идей Реформации, влиянием местной культуры (истребленной в Северной Америке), чрезвычайно своеобразной литературой и культурой в целом. Лидер — Бразилия — активно осуществляет охрану своей индустрии от импорта. Складывается впечатление, что эта цивилизация смирилась с ролью своеобразного «подвала» Запада, со своей отсталостью, так наглядно продемонстрированной в войне на фолклендских островах и, разумеется, на мировых рынках. Эта цивилизация питает слабые надежды на расширение НАФТА на юг, активно маневрирует, привлекая японские и западные капиталы, ищет монокультуры, по существу, обреченно соглашаясь на роль фактически младшего (о чем свидетельствует такой показатель, как доля ВНП на душу населения) партнера Запада. В начале XX в. к латиноамериканской цивилизации относились 3,2% населения, в 1995 г. — 9,3%- По прогнозу, в 2025 г. в ареале латиноамериканской цивилизации будет жить 9,2% населения мира. Производство этих стран в 1950 г. составляло 5,6% мирового, а в 1992 г. — 8,3%. Воинский состав армий латиноамериканских стран в 1991 г. достиг 6,3% общемирового. Восточноевропейская цивилизация, происходящая от византийской (где Россия мечется в поисках своего места), после крушения коммунизма достаточно быстро обнаружила, что коммунизм не был единственной преградой на ее пути в направлении Запада. Православие, коллективизм, иная трудовая этика, отсутствие организации, иной исторический опыт, отличный от западного менталитет, различие взглядов элиты и народных масс — это и многое другое препятствует построению рационального капитализма в нерациональном обществе, формированию свободного рынка в атмосфере вакуума власти и созданию очага трудолюбия в условиях отторжения конкурентной этики. Сейчас государства восточноевропейского цивилизационного кода ищут пути выживания, ощущая цивилизационную общность судеб. В 1900 г. к православной цивилизации относилось 8,5% населения Земли, в 1995 г. — 6,1%, в 2025 г. (прогноз) — 4,9%. В 1980 г. страны православного ареала производили 16,4% мирового валового продукта; эта доля в 1992 г; упала до 6,2%. Вооруженные силы данного региона составили в начале 90-х гг. около 15% военнослужащих в мире. Исламская цивилизация, родившаяся в VII в. на аравийских торговых путях, охватила огромный регион мира — от Атлантики до Юго-Восточной Азии. Здесь достаточно легко выявляются турецкая, арабская, малайская культуры, но присутствует и объединяющий стержень. Исламская цивилизация продемонстрировала внутреннюю солидарность (исключения хорошо известны), превращая одновременно внешние границы своего мира на Ближнем Востоке (Палестина, Голаны), в Европе (Босния, Чечня), Азии (Пенджаб и Халистан), в Африке (юг Судана и Нигерии) в подлинные фронты 90-х гг. В 1900 г. численность мусульман в мире составляла 4,2% всего населения, в 1995 г. — 15,9%, в 2025 г. (прогноз) — 19,2%. Их доля в промышленном производстве мира тоже растет — с 2,9% в 1950 г. до 11% в 1992 г. Армии мусульманских стран насчитывают 20% военнослужащих мира. Индуистская цивилизация, возникшая не менее 4 тыс. лет назад, обратилась к собственному фундаментализму в ходе кровавых столкновений с мусульманами. Буквально на наших глазах Дели — столица едва ли не космополитического Индийского национального конгресса — превращается в воинственный лагерь индуизма, готовый противостоять буддизму на юге и востоке, исламу — на севере и западе. При этом ни отсутствие единого языка, ни разница в экономическом развитии регионов Индии не раздробили страну, поскольку сохранению единства способствовали цивилизационные факторы — религия, народные традиции, общая история. Индуизм оказался «более чем религия или социальная система, он стал подлинной основой индийской цивилизации» [144]. Фундаментализм индусов проявился в довольно неожиданной интенсификации их воинственности, разработке и модернизации религиозного учения, мобилизации населения страны, которая через 15—20 лет будет самой населенной в мире, — 17%. Валовой продукт Индии в 1992 г. составил 3,5% мирового, и впереди у Индии открываются весьма радужные перспективы. Конфуцианская цивилизация континентального Китая, китайских общин в соседних странах, а также родственные культуры Кореи и Вьетнама именно в наши дни вопреки коммунизму и капитализму обнаружили потенциал сближения, группирования в зоне Восточной Азии на основе конфуцианской этики — трудолюбия, почитания властей и старших, стоического восприятия жизни, т.е. так же, как и в остальном мире, — на основе фундаменталистской тяги. Поразительно, что здесь отсутствуют внутренние конфликты (при очевидном социальном неравенстве). У региона есть богатые интеграционные возможности, которые он реализует, объединяя новейшие технологии и трациционный стоический характер населения, исключительный рост самосознания, отвергающего комплекс неполноценности. В 1950 г. на Китай приходилось 3,3% мирового ВВП, а в 1992 г. — уже 10%, и этот рост, видимо, будет продолжаться. По прогнозам, в 2025 г. в пределах китайской цивилизации будет жить не менее 21% мирового населения. В 1993 г. совокупная армия этой цивилизации уже была первой в мире по численности: 25,7 %. Японская цивилизация, хотя и отпочковалась от китайской в первые столетия новой эры, обрела неимитируемые своеобразные черты, о которых сказано и написано более чем достаточно. Ныне на Японию приходится 2,2% населения мира, а к 2025г. – примерно 1,5%, тогда как в 1992г. доля Японии в мировом промышленном производстве составила 8%. Итак, мир, ещё 5 лет назад делившийся на первый, второй и третий, принял новую внутреннюю конфигурацию – семь цивилизационных комплексов, сложившиеся за многие столетия до возникновения социальных идеологий и переживших их. 8. Заключение В гуманитарных науках нет единого устоявшегося мнения о том, сколько цивилизаций возникло на протяжении истории человечества. Различные цивилизации, кроме общих признаков, обладают особенностями, важными для их существования. И духовная, и материальная культура различных цивилизаций могут сильно различаться между собой. Цивилизация не обязательно совпадает с границами одного государства, не обязательно совпадает с существованием одного определённого народа. Цивилизация – это прежде всего достижение культуры. А культура способна переживать государства и династии. Иногда к одной цивилизации относят разные государства сменявшие друг друга на протяжении тысячелетий, как это происходило в случае с цивилизациями Передней Азии. Цивилизация может распространятся захватывая всё новые и новые народы и государства. Цивилизация, как определённое общества с определенной системой элементов культуры может исчезнуть, передав свои достижения культуры другим цивилизациям. Иногда две цивилизации, различные с точки зрения одних исследователей, объединяются в одну единую цивилизацию (например, в греко-римскую цивилизацию). Цивилизации могут существовать параллельно, одновременно, и могут возникать одна за другой. Но в любом случае, история цивилизаций – это история культуры. Изучение цивилизации – это изучение ее культуры. Лекция 5 Современная семья и родство Семья и брак относятся к явлениям, интерес к которым всегда был устойчивым и массовым. Несмотря на всю изобретательность человека, огромное разнообразие политических, экономических и прочих организаций, практически в каждом обществе семья выступала и выступает как отчетливо выраженная социальная единица. Специалисты в области исследований семьи подчеркивают, что история семьи в России, как и во всех других странах мира, тесно связана с социальными, экономическими и политическими процессами модернизации общества. Процесс развития и изменения семьи как социального института, обеспечивающего трансляцию социальных ценностей от поколения к поколению, тесно связан с вопросами стабильности общества. Современные исследования в области семьи говорят о наличии множества негативных тенденций ее развития. Происходит усиление таких негативных процессов, как: деградация семейного образа жизни, распространение альтернативных форм брачно-семейных отношений, снижение престижа семьи, потребности иметь детей, рост числа разводов и т.д. Исследователи в своих мнениях сходятся в том, что эти процессы свидетельствуют об изменении семейных ориентаций и ценностей в современном обществе [4]. В науке понятие социальной установки введено У. Томасом и Ф. Знанецким, которые синтезировали его из философского понятия "ценность" и психологического "установка". В их концепции установка (социальная) это индивидуальное отношение к объекту, определяемому как ценность в данной социальной общности. Ценностные ориентации – это элементы внутренней структуры личности, сформированные в ходе процессов социализации, отграничивающие значимое от незначимого через принятие личностью определенных ценностей, осознаваемых в качестве основополагающих целей жизни. Ценности же можно определить как общепринятые представления людей относительно целей и путей их достижения, которые предписывают им определенные социально-принятые способы поведения. Осознание и усвоение ценностей осуществляется в процессе первичной социализации личности.[1] Актуальность данной темы связана с огромным значением института семьи в обществе. Изучение семейно-брачных установок необходимо для выявления особенностей функционирования семьи в условиях современности. Важнейшая социальная функция современной семьи – воспитание будущего семьянина, то есть подготовка подрастающего поколения к брачно-семейным отношениям. Поэтому в рассмотрении динамики семейных ориентаций современного общества особое место занимает изучение семейных установок молодежи, отношения к семье и семейным ценностям, т.к. она выполняет важную роль в замещении уходящих поколений и воспроизводстве социально-демографической структуры общества. Под понятием молодежи понимается особая социальнодемографическая группа, переживающая период становления социальной зрелости, положение которой определено социально-экономическим состоянием общества. Тенденции и перспективы развития молодого поколения представляют для общества большой интерес и практическое значение, прежде всего потому, что они определяют его будущее [9]. В своей работе я рассмотрю, прежде всего, понятие семьи и ее основные функции в обществе; возьму во внимание эволюцию семейных отношений, показывающую глобальные изменения, произошедшие с институтом семьи. Затем же я рассмотрю изучение семейно-брачных установок и ориентаций в нашей стране в условиях современности. Глава 1. Изучение и эволюция семьи 1.1 Понятие семьи, ее функции Семья является одним из фундаментальных институтов общества, придающим ему стабильность и способность восполнять население в каждом следующем поколении. Одновременно семья выступает малой группой самой сплоченной и стабильной ячейкой общества, - основанной на кровнородственных связях и регулирующей отношения между супругами и родственниками. На протяжении своей жизни человек входит в состав множества самых разных групп, но лишь семья остается той группой, которую он никогда не покидает. Семья - самый распространенный вид социальной организации. Существует много определений семьи. Они зависят как от конкретных исторических, этнических и социально-экономических условий, так и от задач исследования. В. И. Добреньков и А. И. Кравченко в своей работе предлагают следующее определение семьи, в настоящее время являющееся общепринятым: «Семья - это основанная на браке или кровном родстве малая группа, члены которой связаны общностью быта, взаимной помощью, моральной и правовой ответственностью. Однако экономисты добавили в это определение экономический аспект, и приняли следующее определение. Семья - это группа лиц, живущих вместе на одной жилой площади, ведущих совместное хозяйство и находящихся в отношениях родства, брака или опекунства».[2] Когда мы говорим о важнейших социальных институтах, то в числе первых называем семью. Семья - главный институт человеческого общества. В свою очередь институт семьи включает множество более частных институтов, а именно: институт брака, институт родства, институт материнства и отцовства, институт собственности, институт социальной защиты детства и опеки и другие. Брак – институт, регулирующий отношения между полами. В обществе сексуальные отношения регулируются комплексом культурных норм. Конечно, половые отношения могут происходить вне брака, а сам брак может существовать и без них. Однако именно брак в человеческом обществе считается единственно приемлемой, социально одобренной и закрепленным законом формой не только разрешенных, но обязательных сексуальных отношений супругов. Институт семьи различен в каждом обществе, отражая специфику этого конкретного общества. Но всем без исключения обществам присуща общая черта. Возникновение семьи связано с тем, что у человеческих детенышей, в отличие от всех других животных, самое протяженное детство. Причем его продолжительность увеличивается по мере развития цивилизации. Зависимость ребенка от родителей в современном обществе длится до 15-18 лет. В этот период он нуждается в материальной и социальной поддержке взрослых. Подготовка к взрослой жизни происходит полноценно только в семье, поскольку она включает в себя не только обучение, тpениpовку, усвоение знаний, но также присвоение имени, прав наследования имущества или собственности, социального статуса и положения в обществе, отождествление с определенной линией родства, т. е. генеалогию. Именно семья обеспечивает молодому человеку признанную законом адpесность социальную "прописку" в данном обществе Формы семьи ваpьиpуются от общества к обществу, от эпохи к эпохе. Культурные нормы, помимо всего прочего, предписывают количество супругов, которое может иметь один человек, правила выбора брачных паpтнеpов, pоль главы семейства, права и обязанности родственников, место поселения и генеалогию [6]. К наиважнейшим функциям семьи и брака относятся следующие: 1) воспроизводство населения – физическое и духовно-нравственное воспроизводство человека в семье; 2) воспитательная функция – социализация молодого поколения, поддержания культурного воспроизводства общества; 3) хозяйственно-бытовая – поддержание физического здоровья членов общества, уход за детьми и престарелыми членами семьи; 4) экономическая – получение материальных средств одних членов семьи для других, экономическая поддержка несовершеннолетних и нетрудоспособных членов общества; 5) функция духовного общения – развитие личностей членов семьи, духовное взаимообогащение; 6) социально-статусная – предоставление определенного статуса членам семьи, воспроизводство социальной структуры; 7) досуговая – организация рационального досуга, взаимообогащение интересов; 8) эмоциональная – получение психологической защиты, эмоциональной поддержки, эмоциональная стабилизация индивидов и их психологическая терапия; 9) функция первичного социального контроля – моральная регламентация поведения членов семьи в различных сферах жизнедеятельности, а также регламентация ответственности и обязательств в отношениях между супругами, родителями и детьми [5]. 1.2 История изучения семьи Научное изучение семьи начинается с первой половины XIX в., когда вышла в свет книга швейцарского историка Иоганна Якоба Бахофена «Материнское право», поразившая всех своей оригинальностью. Бахофен проанализировал классическую литературу древности как исторический источник по истории семьи и одним из первых увидел, что древние мифы отражают исторические изменения во взаимном общественном положении мужчины и женщины. В соответствии с этим Бахофен толкует «Орестею» Эсхила как драматическое изображение борьбы между гибнущим материнским правом и возникающим отцовским. Открытия Бахофена означали целую революцию во взглядах на семью как на неизменный, установленный божественным промыслом союз [13]. Совершенно независимо от Бахофена занимается предысторией семьи английский юрист и историк Джон Фергюсон Мак-Леннан, главное сочинение которого «Первобытный брак» появилось в 1865 г. Мак-Леннан изучал ранние ступени брака на основании точных этнографических фактов из древнего быта греков, кельтов, германцев. Исследования Мак-Леннана подтверждали открытия Бахофена о первоначальном материнском праве. Вслед за тем выступил Льюис Генри Морган с новым и во многих отношениях решающим материалом. Главное произведение Моргана «Древнее общество» появилось в печати в 1877 г. Морган по праву является основателем науки о семье. Гениальный ученый-самоучка Л. Морган, наблюдая общественное устройство американских индейцев, их семейный быт, создал целую новую отрасль социологии — науку о семье [13]. Особое место в его работах занимает концепция моногенизма — единства происхождения человечества, направленная против расистских теорий. С момента выхода в свет работы «Система родства и свойств в человеческой семье» на Моргана начались ожесточенные нападки. Особенно они усилились после публикации «Древнего общества». В этих произведениях впервые была разработана научная теория развития семьи. Учение Моргана опровергало догматы теологической антропологии о божественном происхождении семьи, единобрачии как единственно возможной и неизменной форме семейных отношений. Л. Морган впервые отнес семью к историческим категориям, выделив несколько последовательно сменивших друг друга форм семейно-брачных отношений — от группового брака до моногамии. Начиная с исследований Бахофена, Мак-Леннана, Моргана, Конта, Дюркгейма и кончая Вебером, классическая социологическая наука трактует семью как историческую категорию, подверженную структурным и функциональным изменениям. Контовская социология рассматривала семью как универсальный социологический элемент. По мнению основателя социологии О. Конта, общество образуется из совокупности семей. Семья — это союз, основанный на инстинктивных, эмоциональных привязанностях. Это школа социальной жизни, в которой индивид учится повиноваться и управлять, жить в гармонии с другими и для других. Важнейшая функция семьи - обеспечение преемственности поколений [12]. О. Конт выделял 4 основных типа отношений в семье: 1) отношения между супругами (взаимоуважение супругов); 2) отношения между родителями и детьми (почитание и уважение старшего поколения); 3) отношения между детьми (отношения равенства); 4) то, что Конт предполагал как «сложную систему господства и подчинения». Рассматривая основные семейные отношения - между полами и между поколениями - Конт в патриархальном духе резко возражает против женского равноправия и всячески подчеркивает необходимость укрепления авторитета и власти мужчины. Женщина, по его мнению, стоит ниже мужчин в интеллектуальном отношении, уступает она ему и по силе воли. Общественная роль женщины определяется ее эмоционально-моральными качествами - способностью к сплочению людей и их нравственному просветлению. Так же велика роль женщины в воспитании подрастающего поколения. В семье, по мнению О. Конта, отражаются все общественные отношения: неравенства (между поколениями или полами), подчиненности (принцип главенства и старшинства) и др. Отсюда следует, что семья является основой формирования государства, моделью его организации, а социальные функции семьи во многом отражают функции общества. Продолжая позитивистские идеи Конта, Э. Дюркгейм включает семью в универсальный природный порядок. У него семья представляется как устойчивое, основательное явление, подчиненное объективным законам бытия. Семья — это форма коллективной жизни, форма ассоциации индивидов. Он подчеркивал важную роль семьи в системе общественной солидарности. Состояние аномии в обществе, по его мнению, наносит огромный ущерб внутрисемейной солидарности и грозит нарушением целостности института семьи [12]. Знаменитый представитель классического направления социологии Макс Вебер не изучал семью как специальный объект социологического анализа, однако его методологические подходы оказались весьма плодотворными для социологии семьи. Методология Вебера, определившая четыре типа социального действия, серьезно углубила представление о внутрисемейном взаимодействии. Целерациональное действие ориентировано на ожидание других, оно предполагает рациональный расчет для достижения поставленной цели. Целерациональное поведение членов семьи выявляет мотивы их действий. Набор целей, которые ставит перед собой семья, универсален. Для обеспечения семейного благополучия нужно достигнуть материального достатка, здоровья всех членов семьи, психологического комфорта. В зависимости от конкретных социальных ролей каждого члена семьи ставится своя целерациональная задача. Ценностно-рациональное действие у Вебера раскрывает средства достижения целей через ценностно-нравственные ориентиры, среди которых особое значение имеют представления о человеческом достоинстве, красоте, благочестии, правах человека и т. д. Вебер считал ценностно-рациональное поведение образцовым типом социального действия, имеющим культурноисторические особенности. По его мнению, этот тип социального поведения особенно важен в системе семейного воспитания для выработки у подрастающих поколений чувства справедливости, долга, чистоты убеждений, сострадания и т. д. Традиционное действие противопоставлено Вебером целерациональному поведению. Традиционное поведение основано на привычке, отличается автоматизмом и минимально опосредовано целеполаганием. Традиционное действие диктуется однажды усвоенной традиционной установкой, основанной на обычае, общепринятых нормах. Этот тип поведения особенно свойственен семейной сфере взаимодействия людей. Традиционное поведение, по мнению Вебера, окрашивает семейные отношения в национальные и субкультурные краски. Традиционное поведение личности вырабатывается в процессе семейной социализации. Четвертый вариант социального действия в типологии Вебера аффективное действие. Оно характеризуется доминирующим эмоциональным состоянием действующего субъекта: захватившей его любовной страстью или ненавистью, гневом, воодушевлением, страхом, восторгом и т. д. Главное в аффективном действии — стремление к удовлетворению страсти, владеющей индивидом, что исключает рациональный подход к достижению цели. В реальной жизни семьи, по мнению Е. Черняка, вряд ли преобладает какой-нибудь из четырех типов социального действия. Внутрисемейное взаимодействие представляет собой некий ''сплав'' всех типов поведения, при этом в зависимости от ситуации на первый план выступает тот или иной тип поведения.[3] Марксистская социология связывает существование семьи на всем протяжении ее истории со способом производства. В марксистской трактовке вся социальная история связана с двояким отношением: производством средств к жизни посредством труда и производством жизни посредством рождения. Люди, ежедневно заново производящие свою собственную жизнь, начинают производить других людей, размножаться. Развивая материалистический взгляд на семью, Ф. Энгельс в своем знаменитом труде «Происхождение семьи, частной собственности и государства» утверждает, что определяющим моментом истории является производство и воспроизводство непосредственной жизни. С одной стороны — производство средств к жизни: предметов питания, одежды жилища и т. д., с другой — производство самого человека, продолжение рода. Общественные порядки каждой определенной исторической эпохи и каждой страны определяются этими двумя видами производства: ступенью развития, с одной стороны, — труда, с другой — семьи [12]. Существенным вкладом в социологию семьи является материалистический анализ предпосылок возникновения моногамии (единобрачия). Экономической основой появления моногамии, по мнению Ф. Энгельса, явилась победа частной собственности над первоначальной общественной. Поскольку частная собственность попала в руки мужчин, моногамная семья с самого начала связана с господством мужа, дети которого должны были наследовать его богатство. Моногамия явилась формой порабощения одного пола другим. Эта форма семейных отношений сделала громадный шаг вперед в очеловечивании сексуальных отношений. Особенностью развития современного этапа социологии является социологический плюрализм, т. е. множественность направлений, из которых нам представляются наиболее значительными следующие: структурный функционализм, теория конфликта, феминизм и символический интеракционизм. Структурно-функциональный тип социологической теории занимает доминирующее положение в мировой социологии. Выдающиеся представители функционализма — П. Сорокин, Р. Мертон, Т. Парсонс. Сторонники функционализма анализируют семью с точки зрения ее функций или социальных потребностей, которым она служит. Особое значение в функционалистских теориях семьи придается изменению функций семьи, которые происходили в течение последних двухсот лет. За этот период семья в связи с развитием промышленного производства перестала быть совместным кооперативным трудовым объединением. Члены семьи стали трудиться вне дома. В промышленном обществе исчезло строгое сословное закрепление семейного статуса. Введение системы массового образования изменило важнейшую функцию семьи — социализацию детей. Резко увеличилось число агентов социализации, выполняющих эту функцию наряду с семьей. С точки зрения функционализма, семья — стабильный элемент общества, тесно связанный своими функциями с обществом как целым. Т. Парсонс считал, что все социальные системы, включая семью, обладают набором из четырех основных функций: адаптация, целедостижение, интеграция, латентность. Семья как социальная система должна быть так организована, чтобы совмещаться с другими системами. В классификационной схеме Т. Парсонса одно из первых мест занимают система родства, контроль сексуальных отношений и социализация. Сторонники теории конфликта придают главное значение изучению возникающих конфликтов между членами семейного союза с одной стороны и семьей и обществом — с другой: семья рассматривается как микрокосмос, отражающий общественные конфликты. Согласно теории конфликта, семья становится полем боя, где происходят конфликты по поводу перераспределения средств, в том числе и за труд по ведению домашнего хозяйства и воспитанию детей. По мнению представителей конфликтологических теорий, конфликт есть обратная, неизбежная сторона интеграции. Избежать конфликта невозможно. Необходимо так разрешить конфликт, чтобы не разрушить систему. Умение правильно решать семейные конфликты — показатель жизнеспособности семейного союза. В противном случае конфликты дестабилизируют семью и приводят супругов к разводу [12]. В центре феминистической парадигмы стоит рассмотрение равных возможностей для мужчин и женщин. Феминистки различают биологический и социальный пол. Биологический пол означает биологические различия между мужчинами и женщинами. Эти различия не могут служить основанием для социокультурного неравенства. Социальный пол определяется совокупностью норм поведения для мужчин и женщин, связанных с социальными ролями и социальным статусом. Он исторически изменчив и различается в связи с культурной средой. Основная идея феминизма заключается в необходимости модификации социального статуса женщин. Сторонники теории феминизма считают, что общество узаконенного неравенства, которое выражается в монополии мужчин на власть, должно исчезнуть. В феминизме выделяют 2 направления: 1) радикальное, трактующее противоречие между полами как вариант классовой борьбы; с их точки зрения угнетение женщин носит универсальный характер во всех известных человеческих обществах; 2) социал-феменисткое, критически относящееся к теории радикального феминизма об универсальности угнетении женщин. Сторонники этого направления считают, что неравенство полов связано с общественным разделением труда. Они считают необходимым установление политики «равных возможностей», которая основана на идее маскулинизации (следования мужскому образцу). Четвертое направление социологии семьи связано с символическим интеракционизмом, изучающим поведение личности. В русле интеракционистской идеи развивается современная социологическая теория обмена. Согласно этой теории взаимодействие людей есть обмен ценностями, имеющими социальную значимость. Рассматриваемое направление представляет собой синтез функционалистических и психоаналитических подходов изучения семьи. Особенно значительных научных результатов добился американский социолог Эрнст Бэрджесс, один из основателей чикагской школы. Его работы, посвященные семье («Предсказание удачного или неудачного брака», «Семья», «Ухаживание и брак»), дают представление о семье как о единстве взаимодействующих личностей. Бэрджесс пришел к выводам о том, что нестабильность семейных отношений, несоответствие образцов семейного поведения принятым в обществе нормам и ценностям свидетельствует о процессе качественных социальных изменений. Влияние символического интеракционизма на социологию семьи, с точки зрения Е. Черняка, является определяющим. Именно представители этого направления выработали в социологии понятие первичных групп, к которым, прежде всего, относится семья. Семья как первичная группа универсальна, она представляет собой общий, всему человечеству присущий комплекс социальных чувств, установок, моральных норм, составляющий универсальную среду человеческой жизнедеятельности. В отличие от вторичных групп, первичные группы относительно устойчивы и меньше подвержены изменениям, чем крупные объединения [13, с. 35]. 1.3 Основные подходы в современной отечественной социологии Брачно-семейные отношения как одна из наиболее значимых сфер функционирования общества изучалась многими исследователями в области социологии и смежных с ней науках. Специфика социологического подхода к анализу брачно-семейных отношений заключается в том, что семья и брак анализируются с точки зрения функционирования как подсистемы общества, фокусируя внимание на совместной жизнедеятельности членов семьи, т.е. на семейном образе жизни. Наиболее влиятельной в современной отечественной науке продолжает оставаться концепция А. И. Антонова и его школы. Влиятельность концепции проявляется в значительном числе специалистов, которые, изучая семью, явно или неявно разделяют ее идеи.[4] В своих изысканиях школа придерживается функционалистского подхода. В ней доминирует анализ брака и семьи как институтов производства и воспроизводства общества, что дало основание обозначить этот подход еще и как производственный. Идея, проходящая через основные публикации представителей этой школы, заключается в следующем: семья неудовлетворительным образом выполняет свои социальные функции воспроизводства общества и, прежде всего, воспроизводства новых поколений. В данной концепции супружество не отделяется от других отношений в семье, таких как родительство и родство, семья, не основывающаяся на браке, объявляется не семьей, а осколочной семейной группой. Поскольку семьей считается только полная семья, с двумя родителями, социально приемлемым и социально желательным для общества признается только брак, официально зарегистрированный, гетеросексуальный, в котором обязательно имеются дети. Характерной чертой, присущей функционализму, является стремление связать кризис семьи и брака с гендерным конфликтом, который трактуется как развернувшееся в ХХ столетии противостояние и борьба позиций и статусов женщин и мужчин в обществе. Как считают представители настоящей концепции, пересмотр традиционного гендерного разделения социальных ролей в обществе, борьба за гендерное равенство привели к разрушению стабильного брака, семейного образа жизни и к гибели «фамилистической цивилизации». При этом считается, что женское движение, феминистская теория и идеология внесли в этот процесс весомый вклад. Идеи о влиянии женской эмансипации и женского движения на семью и брак в отечественной социологической науке представляют точку зрения, которая разделяется и многими западными специалистами [2]. Другая, также влиятельная концепция семьи и брака разработана С. И. Голодом. Она трактует и оценивает социальные изменения, которым подвергаются в современном обществе брак и семья с позиций парадигмы эволюционизма. Центр анализа перемещается на внутреннюю структуру семьи и брака, на характеристику взаимоотношений супругов. Если для функционалистов главный объект – семья в единстве трех ее отношений (супружество, родительство, родство), то здесь – брак, супружество, отношения мужа и жены. С. Голод считает, что в истории последовательно сменяют друг друга патриархальная, детоцентристская и супружеская семья. Главной тенденцией современного общества выступает движение к доминированию супружеской семьи, хотя все названные моногамные типы могут неконфликтно функционировать параллельно в одном историческом времени, образуя широкий спектр моделей. В данной концепции роль процесса социальной эмансипации женщин и женского движения в трансформации семьи и брака также получает свою оценку. Изменение в двадцатом столетии положения женщин, их экономического и культурного статуса, борьба за равноправие расцениваются как исторические предпосылки возникновения супружеской семьи. В теории и политической практике феминизма видятся как позитивные аспекты, так и те, которые могут быть подвергнуты критике. К описываемым сложившимся в российской социологии концепциям семьи и брака, помимо используемых здесь определений (функционализм и эволюционизм) применяются и другие определения – алармистская и либеральная. Алармистская концепция основана на идее утраты важнейших, цементирующих семью ценностей, а либеральная – на идее прогресса и возвышения ценности свободного выбора. Обе эти концепции представляют собой противоположные оценки процесса модернизации семьи, которые присутствуют и в западной социологии. В последние годы все более серьезную методологическую альтернативу и функционализму, и эволюционизму, постепенно создал гендерный подход. В тоже время, несмотря на успехи гендерных исследований в других областях (рынок труда, занятость, политическое участие), проблема брака в нем не стала ведущей, или, по крайней мере, такой, которой уделяется достаточное внимание. Это связано с тем, что семейная проблематика оказалась более востребованной, чем проблематика брака. В западной социологии гендерный подход к анализу семьи и брака сложился между 70–80-ыми годами ХХ столетия. В российской социологии он начал применяться с начала 90-х гг. ХХ в., а для анализа семьи – ближе к середине 90-х гг. ХХ в., что было связано с началом освоения зарубежных гендерных теорий и феминистских концепций [2]. 1.4 Эволюция семьи и брака История семьи уходит в далекую древность, она тесно связана с историей первобытного общества, одной из самых сложных и дискуссионных областей современной науки. История семьи переплетена с антропогенезом — становлением человека и социогенезом — возникновением социума, общества. Семья в начале человеческой истории была основным социальным основанием, формой отношений между полами, по всей вероятности, определяла весь социальный порядок древнего общества [6, с. 334]. Становление человеческого общества предполагает подавление зоологических инстинктов, введение их в социальные рамки. Исторически шло обуздание, очеловечивание основных биологических инстинктов — пищевого и полового. Именно поэтому система отношений полов и ее развитие тесно связаны со становлением социальной жизни. Антропогенез неотделим от социогенеза. В ходе эволюции человека в первую очередь закреплялись и усиливались те наследственные изменения биологической организации людей, которые вели его к социализации. Существуют две основные гипотезы, раскрывающие сущность древнейших форм брака. Первая точка зрения связывает всю первобытную эпоху человечества с групповым браком, вторая — отрицает наличие групповых форм отношений между полами, исходит из представления об универсальности индивидуального брака [12]. В наше время большинство исследователей древности считают, что, выйдя из животного состояния, люди приняли стадный образ жизни, связанный с промискуитетом (в переводе с латыни "общий, смешанный"). Это означает, что внутри стада предлюдей существовали неограниченные половые связи, отсутствовали половые запреты. Сторонники теории промискуитета считают этот порядок вещей зарождением определенных социальных норм [1]. В отличие от стада животных человеческое стадо отличалось стабильностью и постоянством. Стабильность стада обеспечивалась общественной дисциплиной и взаимопомощью. Стадные отношения предлюдей не были зоологическим хаосом, а являлись первой социальной формой жизни, связанной с определенными правилами и нормами социального поведения. Таким образом, промискуитет — это одна из самых ранних форм организации. От стадной организации человечество перешло к следующей социальной форме — родовой. Открытие рода было великим вкладом Л. Моргана в науку. Если существование промискуитетного стада подвергается рядом исследователей древности сомнению, то наличие родовой организации — исторический факт, подтвержденный огромным этнографическим материалом. Род — универсальная, общая для всех народов стадия исторического развития. Л. Морган связывал появление рода с экзогамией. Экзогамия — полный запрет браков в пределах определенной группы и необходимость половых контактов вне своего коллектива. Кроме экзогамных запретов существуют агамные правила. Агамия — абсолютный запрет половых отношений. Современный научный материал говорит о том, что агамные заперты – табу – имеют древнее происхождение. Вероятно, первые половые табу были известны в стаде и распространялись на всех членов коллектива. Кровосмешение, то есть половая связь между близкими кровными родственниками, называется инцестом. Табу на инцест, по словам А. И. Кравченко, действует в каждом обществе, начиная с примитивного, поэтому он называется универсальной культурной нормой, формирующей структуру семьи. Современные ученые сомневаются в том, что первобытные люди наложили табу на кровосмешение из-за боязни физического вырождения, так как болезни или отклонения в организме, вызванные кровосмешением, развиваются столь медленно, что их невозможно обнаружить при жизни одного или двух поколений. Причины появления табу кроются, скорее всего, в другом: 1) он предупреждал внутрисемейные конфликты, которые могли возникать на почве сексуальных отношений, напpимеp, между мужем и женой в случае половой связи с дочерью; 2) он предотвращал смешение pолей и родственных отношений (так, отпрыск, появившийся в результате половой связи отца и дочери, считался бы одновременно сыном и внуком отца); 3) запрет кровосмешения между близкими родственниками вынуждал искать брачного партнера из другого рода или общины. В результате укреплялись межобщинные связи и сотрудничество разных семей [6, с. 335]. Запрет кровосмешения представляет собой важную историческую веху в эволюции человеческого общества. Это первая в истории социальная санкция, наложенная на чисто биологические взаимоотношения полов. Табу на инцест является исторической границей между добрачным состоянием общества, когда половая жизнь пралюдей регулировалась только инстинктами, и браком как социально pегулиpуемым отношением между полами. Современная наука предполагает, что процесс родообразования шел двумя путями: делением внутри стада на две брачные экзогамные группы и взаимодействием между стадами, каждое из которых становилось экзогамным. Главным историческим событием родообразования было появление человека современного типа — Homo sapiens ("человека разумного"). Вероятно, что скачок от неандертальца к Homo sapiens произошел благодаря возникновению дуально-родовой системы брака примерно 40 тыс. лет назад. Экзогамия способствовала процессу очеловечивания. Запрет браков внутри рода превратил род в основу общественного порядка. Большинство исследователей древности считают, что при групповом браке в силу естественного разделения между полами первоначальный род возник как материнский. При таком родовом строе не было ни семейного хозяйства, ни семейного жилья. Брачные группы не были связаны ни совместным проживанием, ни общей собственностью, ни производственной деятельностью, ни воспитанием детей. При рождении ребенок переходил в род матери. Дети принадлежали родовой общине. Воспитателями детей были все взрослые мужчины и женщины рода. Отсутствовало понятие социального отца. Слово "отец" означало "вожак, тотем", а не отец по крови. Таким образом, имущество, дети, совместное проживание, домашнее хозяйство — все, что привычно ассоциируется с семейным укладом, не имело отношение к родовой семье, а было атрибутами рода. Примерно десять тысяч лет назад, в эпоху неолита, произошла так называемая неолитическая революция — появилось земледелие и скотоводство. Она оказала огромное влияние на развитие семьи. Появление земледелия и скотоводства резко усилило общественное значение мужского труда. Неолитическая революция привела к кризису и в дальнейшем к разложению материнского рода. От матриархата человечество шагнуло к патриархату. Род стал отцовским, патриархальным. Непосредственным следствием перехода от материнского рода к отцовскому было разложение дуально-родовой брачной системы, переход от группового брака к индивидуальному. В обществе стали накапливаться богатства. Индивидуальна семья была более приспособленной группой для обладания собственностью [12, с. 45]. Исследования установили, что переходная семья между родовой и соседской была гетерогенной. Гетерогенная община состояла из нескольких семейных, или домовых, общин. Домовая община — большая патриархальная семья, возглавляемая старшим мужчиной. Численность домовой общины составляла до 200—300 человек. Гетерогенность выражалась в наличии двух форм собственности — общественной и обособленной. Домовая община состояла из малых семей, которые стремились выделиться и владеть собственностью. Противоречие между домовой общиной и малой семьей окончательно расшатало общинные порядки. Это привело к распаду патриархальной семьи. В борьбе общественных и частнособственнических начал победа оказалась за малой индивидуальной семьей. Появилась общественная потребность в социальном отце. Мужчина почувствовал необходимость знать своих детей, чтобы передать собственность по наследству. С введением института наследования собственности детьми впервые появилась возможность строго моногамной семьи. Моногамия — единобрачие. С точки зрения материалистического понимания истории основной предпосылкой появления моногамной семьи было появление частной собственности. Моногамия явилась первой формой семьи, в основе которой лежали экономические условия, а именно победа частной собственности над первоначальной общей собственностью. Признавая прогрессивную сущность смены "первобытного коммунизма" классовым обществом, ее историческую неизбежность, марксистская социология вскрывает антигуманную направленность нарождающихся классовых антагонистических отношений. Ф. Энгельс наряду с возникновением классовых антагонизмов выделил антагонизм между полами. Появившаяся в истории противоположность классов совпадает с развитием антагонизма между мужем и женой при единобрачии, и первое классовое угнетение совпадает с порабощением женского пола мужским [13]. Помимо экономической предпосылки возникновения моногамии значительную роль сыграл исторический уровень развития самой человеческой личности, которая начала подниматься над родом. Ф. Энгельс рассмотрел роль субъективного фактора в становлении моногамии, считая, что переход к единобрачию совершился главным образом благодаря женщинам. Ему принадлежит очень тонкое наблюдение, касающееся нравственного прогресса: с развитием новых экономических отношений унаследованные издревле отношения между полами утрачивали свой наивный первобытный характер и должны были казаться женщинам унизительными и тягостными. Поэтому женщины должны были добиваться избавления права на целомудрие, на временный или постоянный брак лишь с одним мужчиной. «С возникновением моногамной индивидуальной семьи ведение домашнего хозяйства утратило свой общественный характер. Женщина была устранена от участия в общественном производстве, стала служанкой, рабыней мужа. Началась история женского рабства».[5] С возникновением стратифицированного общества, сменившего эгалитарное, — общества социального неравенства, моногамной семьи — религия услужливо подтверждает и закрепляет униженное положение женщины. В связи с появлением моногамии оформляются моральные требования, запрещающие прелюбодеяние. Возникает новое понятие внебрачных отношений. До возникновения моногамии в условиях группового брака требование "не пожелай жены ближнего своего" было нелепым, оно не имело реального социального основания. Заповедь "не прелюбодействуй" появилась с возникновением моногамии, она ограждала мужа от возможного нарушения супружеской верности его женой, т. е. от посягательства на частную собственность. Религия и мораль веками освящали социальное неравенство женщины, требуя от нее послушания, покорности, воспитывая в ней рабские черты. С другой стороны, история моногамной семьи связана с нравственным прогрессом человечества. Возникновение моногамии было необходимой предпосылкой появления индивидуальной половой любви. Появляются новые представления о нравственности и ценности отношений пары, связанные с любовью. Становление человеческого рода прямо связано с очеловечиванием сексуальности. Поскольку моногамию вызвала к жизни частная собственность, основная ее функция заключалась в охране семейного богатства. С начала возникновения моногамии отсутствовала свобода вступления в брак и выбора супруга. Браки заключались или общиной, или родителями вступающих в брак сторон. При этом решающую роль играли интересы дома, а не личные чувства и желания. Брак приобретает характер династический и строго сословный. Моногамия в течение ряда веков существовала в патриархальной форме при абсолютном господстве хозяина, отца, мужа над женой и детьми. Моногамия оказалась устойчивой формой семьи. Длительность существования не могла не привести к ее трансформации. Под влиянием урбанизации, индустриализации, интеллектуализации труда ведущей тенденцией развития стала демократизация внутрисемейных отношений. В течение XX в. произошел всемирно-исторический переход от патриархальных семейных устоев к эгалитарным, демократическим. Закономерные сдвиги в развитии общества привели к исторической смене преобладающей некогда патриархальной сельской многодетной семьи городской, малодетной, состоящей из одной брачной пары, преимущественно с равноправными отношениями членов семьи. Жесткая, авторитарная структура семьи, основанная на власти отца, хозяина над женой и детьми, сменяется демократическими отношениями между супругами, родителями и детьми [1]. Во всем цивилизованном мире самым распространенным типом семьи стала нуклеарная семья, состоящая из одной брачной пары. За последние десятилетия произошло резкое сокращение среднего размера семьи. Массовая семья стала малодетной. Ориентации на многодетную семью начинают превращаться в пережиток прошлого [12, с. 51]. Процесс демократизации общественной жизни оказал непосредственное влияние на развитие семейных отношений в сторону быстрого разрушения патриархальных устоев. В прошлые эпохи люди воспринимали брак как нечто само собой разумеющееся, стабильное и необходимое. Внебрачные отношения были резко противопоставлены семье, брак и семья были слиты, единобрачие понималось как пожизненное состояние. В современных же условиях моногамия все больше утрачивает свой пожизненный характер, заменяясь правом и возможностью вступить в повторные браки. Кардинальные сдвиги в содержании и характере внутрисемейных отношений, распад патриархальных семейных связей выдвинули на первый план проблему развода, который стал структурным элементом современных брачно-семейных отношений. Сегодня развод считается важным средством разрешения противоречий современного брака.[6] Эволюция отношений между полами привела к сравнительно распространенному числу браков, свободных от сексуальных обязательств, росту добрачных и внебрачных связей. Новые нравственно-этические установки получили название сексуальной революции. Эти явления многие исследователи семейных отношений рассматривают как определенную деградацию общечеловеческих нравственных ценностей. Однако не следует драматизировать эти безрадостные изменения, так как, по общему признанию представителей мировой социологической науки, институт брака сохранился и развивается, а супружеские отношения, по словам Е. Черняка, «приобретают все более личностный характер, становятся самоценными».[7] С точки зрения эволюционного подхода в социологии эта тенденция рассматривается как прогрессивная, за которой угадывается будущее семьи как союза, обеспечивающего свободное развитие личности. Согласно эволюционизму эта ситуация порождает плюрализм семейнобрачных отношений, расширяет возможности индивидуального выбора [2]. Структурные и функциональные изменения института семьи привели к ломке традиционных отношений "родители — дети". Семья перестала быть основной средой включения молодого поколения в профессиональную и культурную традицию. Всеобщим явлением становится уменьшение роли семейного воспитания, резкое возрастание социализирующей функции общественных институтов — детских воспитательных учреждений, школ, вузов, средств массовой информации. Появилась новая тенденция — рост автономии поколений. С одной стороны, ушли в прошлое установки родителей, ставящие интересы детей выше своих собственных, с другой — часто дети не испытывают никаких обязанностей перед родителями, несмотря на то что они дали им жизнь и подготовили к самостоятельности. Эту тенденцию исследователи связывают с технологической революцией, которая привела к устареванию трудовой культуры старшего поколения. Таким образом, современные изменения семьи по своим историческим последствиям грандиозны, они вполне сравнимы с результатами научнотехнической революции. Развитие моногамии в современную эпоху осуществляется через кризис и разрушение патриархальных функций и структур, при этом институт брака сохраняется и его дальнейшее функционирование обеспечивается усилением демократической тенденции в области семейных отношений. Глава 2. Изучение семейных ориентаций 2.1 От традиционной семьи к современной Многие исследователи семьи и брака считают, что изменения семейнобрачных установок и ориентаций в современном обществе связаны с историческими изменениями института семьи, переходом от традиционной формы семьи к современной. Однако прежде чем рассматривать этот переход, нужно определить, что означает понятие общества современного типа. В социологии устойчивым является деление общества на традиционное и индустриальное, или современное. Традиционным считается общество с аграрным укладом, малоподвижными структурами и основанным на традиции способом социокультурной регуляции. А. Г. Эфиндиев считает, что в нашем сегодняшнем понимании традиционное общество обычно воспринимается как примитивное и отсталое. Он характеризирует его следующим образом: для традиционного общества характерны крайне низкие темпы развития производства, которые могут удовлетворить лишь минимальные потребности, а главное, инерционность, невосприимчивость к нововведениям, обусловленная особенностями его функционирования. Поведение индивидов в нем регламентируется обычаями и жестко контролируется социокультурной средой.[8] Термин «индустриальное общество» впервые предложил А. СенСимон, подчеркивая тем самым иную производственную основу общества. Другими важными особенностями данного типа общества, по Эфендиеву, являются гибкость социальных структур, социальная мобильность, развитая система коммуникаций. В 70-е гг. появляются концепции постиндустриального общества или постмодерна, активно разрабатываемые в американской и западноевропейской социологии (Д. Белл, А. Турен). Причина появления этих концепций – структурные изменения в экономике и культуре наиболее развитых стран. Суть этих изменений заключается в следующем: · резкое возрастание роли знания и информации, появление и развитие интеллектуальных технологий, позволивших преобразовать быт, трудовую деятельность человека; · смена секторов экономики: вместо индустриального главным сектором становится обслуживание, охватывающее сферы деятельности, напрямую не связанные с производством – торговля, финансы, медицина, образование и т.д.; · изменение социальной структуры общества, увеличение слоев и групп, занятых интеллектуальным трудом; · изменение социокультурных потребностей населения, их ценностных ориентаций [10]. Можно выделить следующие черты современного общества: 1) развившееся глубокое разделение труда (на профессиональноквалификационной основе, связанной с образованием и опытом работы); 2) ролевой характер взаимодействия; 3) формальная система регулирования отношений, сила писаного права: законов, договоров и т. д. 4) сложная система социального управления (выделение институтов управления, специальных органов управления); 5) выделение множества социальных институтов (самовоспроизводящих систем особых отношений, позволяющих обеспечить общественный контроль, неравенство, защиту своих членов, распределение благ, производства, общение). В рассмотрении исторических изменений института семьи особый интерес имеет переход от семьи доиндустриальной эпохи к современной семье, характерной для индустриального общества. Рассматривая семью в доиндустриальную эпоху, А. Антонов обращается к расширенной семье патриархального типа, о которой известно много благодаря этнографическим данным. В патриархальной семье, по словам Антонова, производственнохозяйственная деятельность сочеталась с воспитательно-профессиональной передачей знаний и навыков подрастающим поколениям, с укреплением моральных ценностей и религиозных традиций. Семья была полифункциональна, но ядром широкого круга выполняемых ею функций оставалось обеспечение воспроизводства населения. Патриархальная семья была источником благополучия и здоровья, заботы о престарелых и детях, оплотом безопасности и социального контроля и т.д. В пределах имеющейся автономии семьи от прочих общественных институтов семейный образ жизни становился чуть ли не единственной формой развития личности (производство, обучение, отдых, игры и развлечения — все совершалось в семье). В этих условиях ориентация личности на семью определялась всем строем жизни, причем ценность семьи, благополучие семейного коллектива обусловливали и индивидуальное благополучие. Подобная ориентация на семейно-родственный коллектив усиливала мотивы многодетности, так как увеличение численности семьи определяло ее благосостояние и могущество с точки зрения интересов семейного производства. Установки личности на многодетность в этих условиях укреплялись также благодаря авторитарной семейной структуре и обусловленности социального положения личности в общине родительским статусом. Краткий период социализации ребенка, участие детей в домашних делах, в производстве с ранних лет, поощряли потребность в многодетности, поскольку польза от детей явно перекрывала семейные издержки. Кратко суммируя, можно выделить следующие основные черты семейного образа жизни, характерного для традиционного общества: 1) "семья" и "экономика" были неразделимыми понятиями, производственные отношения существовали в форме семейных, демографических отношений, семейные проблемы были "продолжением" вопросов собственности и труда. Взрослые в такой семье были зависимы от своих детей, нуждаясь в их экономической поддержке в старости, и поэтому уделяли огромное внимание успешной передаче экономических ресурсов семья следующим поколениям. Подобная взаимосвязь, когда благополучие каждого определяется благополучием всей семьи, и есть основа фамилизма — как характеристики образа жизни, основанного на "семьецентризме". Соответственно в такой, ориентированной на семью и домохозяйство системе жизнедеятельности социальные роли мужчин и женщин были строго дифференцированными и взаимно дополняли друг друга; 2) доминантой общественной жизни была власть родства. Семьи были не только большими и сложными, объединяя в себе несколько поколений и ветвей, но и связанными многочисленными родственными связями и отношениями с большим числом других семей, с которыми они осуществляли "брачный" обмен; 3) преобладающей была крестьянская семья, чья жизнь, как и жизнь семьи дворянской, была неразрывно связана с землей. Земля была основой, на которой держалась вся жизнь семьи. Определяющим в мотивации поведения семьи было ориентированное на детей использование земли. Семья была способом "обращения капитала", движения земельных ресурсов от поколения к поколению. 4) традиционная семья была многодетной (и по социальнонормативной направленности и фактически). Появление норм многодетности еще в дофамилистическую эпоху было связано с ориентациями на выживание рода и борьбой с высокой смертностью. Социальные нормы высокой рождаемости функционировали, прежде всего, в форме табу на всякое предупреждение и прерывание беременности, т.е. в форме запрета на вмешательство в репродуктивный цикл; 5) еще одним отличительным свойством патриархальной семьи была мощная власть межпоколенных связей. Возраст был основным агентом социального контроля, при котором старшие поколения, используя свое право распоряжения ресурсами семьи, отстаивали и увеличивали свой статус и власть. Эти пять фундаментальных признаков — семейная экономика, власть родственных связей, нераздельная связь с землей, многодетность и приоритет старших поколений — обеспечивали, по мнению А. Антонова, семье устойчивость среди других социальных институтов. Развитие капитализма вело к глубоким переменам образа жизни населения. Прежняя роль семьи как посредника во взаимосвязи общества и личности, как основной производственной и социальной ячейки общества, способной к поддержанию норм многодетности и развитию стимулов к рождению большого числа детей, стала приходить в упадок под влиянием индустриализации и промышленного производства, которые, по существу, вытягивали всех членов из семейного производства в сферу наемного труда. Переход ряда функций семьи к другим социальным институтам превращает семью в хозяйственно-потребительскую ячейку, где каждый из ее членов вовлекается в такую деятельность, в которой семейные связи утрачивают свое прежнее значение посредника. Рождение большого количества детей постепенно теряет свое экономическое значение. Удлинение периода социализации детей и изменение социальной роли ребенка усиливают экономическую зависимость детей от родителей и ослабляют репродуктивную мотивацию. Спонтанному ослаблению норм многодетности содействует постепенное уменьшение детской смертности. Окончательно разрушается запрет на вмешательство в репродуктивный цикл. Улучшение санитарногигиенических условий жизни, успехи медицины и здравоохранения укрепляют здоровье личности, удлиняют срок жизни и непосредственно воздействуют на уменьшение смертности. Тем самым многодетность потеряла свою главную опору. Снятие запрета с применения контрацепции и абортов привело к дальнейшей переоценке ценностей. Возможность непосредственного вмешательства в репродуктивный цикл лишает смысла прежние ограничения на добрачные и сексуальные отношения в браке, на процедуру развода и т.д. Устранение семейного производства как основного вида прежней "семейной экономики" развивает ценностные ориентации членов семьи на личные достижения во внесемейных сферах деятельности, что ведет к перевесу этих ориентации над ценностью укрепления домашнего очага, наличия нескольких детей в семье. Городской образ жизни закрепляет обесценивание семьи и дома, т.е. ослабляет потребности личности и семьи в нескольких детях. Обобщая отличительные черты традиционных и современных моделей семьи в связи с переходом от доиндустриальных обществ к индустриальным, авторы выделяют следующие: 1) для "традиционализма", фамилизма характерен родственносемейный принцип организации жизни, перевес ценности родства над экономической эффективностью семьи, тогда как в современной семье родство отделяется от социально-экономической деятельности, уступая первенство экономическим целям индивида; 2) аграрное общество имеет своей основной экономической единицей семейное домохозяйство, где, как правило, все взрослые работают дома и не за плату, а на себя. Современная же модель семьи связана с разделением дома и работы, появлением наемного труда на крупных предприятиях с индивидуальной оплатой труда. Семейное производство не исчезает вообще, а перестает быть главным элементом экономики. 3) в условиях модернизации на место незначительному приходит резкое размежевание дома и внесемейного мира, семейной первичности и обезличенности отношений во внешнем окружении; 4) социальная и географическая мобильность в традиционной семье (связанные с тем, что сыновья наследуют социальный статус и профессиональную специализацию отца) отличается от внесемейной мобильности сыновей и дочерей на стадии индустриализации; 5) система ценностей фамилизма, в иерархии которой на первых местах такие блага, как долг, семейная ответственность, ценность детей как вкладов в благополучную старость родителей, доминирование авторитета родителей и родственников, в индустриальном обществе уступает место ценностям индивидуализма, независимости, личных достижений, т.е. система "семьецентризма" уступает место системе "эгоцентризма"; 6) происходит переход от централизованной расширенной семейнородственной системы, состоящей из трех поколений, и доминированием старших, к децентрализованным нуклеарным семьям, в которых брачные узы, супружество становятся выше родовых-родительских, причем в самом супружестве интересы пары подчинены интересам индивида; 7) происходит переход от развода по инициативе мужа (прежде всего в связи с бездетностью брака) к разводу, вызванному межличностной несовместимостью супругов; 8) переход от "закрытой" к "открытой" системе выбора супруга на основе межличностной избирательности молодыми людьми друг друга, независимо от предписаний родства и традиций обмена приданым и выкупа невесты; 9) переход от культуры многодетности с жестким табу на применение контрацепции к индивидуальному вмешательству в репродуктивный цикл, (т.е. к предупреждению и прерыванию беременности); 10) происходит переход от эры стабильной системы норм многодетности семьи к эре непрерывного исчезновения многодетности семьи с исторической сцены. Реальные изменения семейных структур в XX в. на всех континентах позволяют говорить о переходе к эпохе спонтанного уменьшения детности семьи, разводимости и падения брачности. В XX в. все исторические тенденции, свойственные модернизации общества, сохранили свою направленность, углубились и расширились, и на пороге XXI в. в большинстве развитых стран в полной мере обнаружились последствия исторического отмирания норм многодетности, исчезновения семейного производства как преимущественного, ослабления посреднической роли семьи и ее положения среди социальных институтов и во взаимоотношениях с институтом государства. Данные статистики и социологических исследований зафиксировали следующие тенденции в изменении структуры семьи: — массовую нуклеаризацию семьи, уменьшение доли семей, состоящих из трех поколений, увеличение доли престарелых одиночек; — снижение брачности и увеличение доли нерегистрируемых сожительств и удельного веса незаконнорожденных детей в этих сожительствах; увеличение доли матерей-одиночек; рост доли "осколочных" семей с одним родителем и детьми; распространение повторных браков и соответственно семей, где один из родителей не является кровным и воспитывает "чужого" ребенка; увеличение доли семей смешанного типа, где имеются дети нескольких браков каждого из супругов; — массовую малодетность и однодетность семьи, вызванную в основном массовой потребностью семьи в одном-двух детях, а не какимилибо помехами к реализации "большой" потребности в детях. 2.2 Изучение семейно-брачных ориентаций и установок в современной России Современные изменения, происходящие в социально-политической и экономической жизни России, пронизывают все сферы деятельности и не могут не затрагивать процессы формирования ценностных приоритетов общества, социальных групп и личности. Трансформация российского общества, предпринятая в 90-е годы XX столетия, связана с радикальными изменениями социальных процессов, социальной структуры и систем жизненных ценностей [3]. Перед социальными науками встала задача фиксации и объяснения происходящих процессов в социальном устройстве жизни и в ценностных ориентациях личности. При этом особо актуальными становятся вопросы формирования ценностных ориентации подрастающих поколений в процессах социализации и социального воспитания, прежде всего, трудностей в формировании у молодежи нравственной основы иерархии ценностей. Целый ряд социальных проблем, относящихся к смене социального строя в стране и к резкому расслоению общества (ухудшение здравоохранения и здоровья населения в связи с наркоманией, алкоголизмом; рост показателей социальной патологии и девиантного поведения, социального сиротства и безнадзорности, рост общей и подростковой преступности и т.д.). Одновременно с этими проблемами, по мнению многих исследователей, возникает кризис базового института социализации – семьи [4]. В последние десятилетия четко просматриваются негативные тенденции в брачно-семейных отношениях среди молодежи: ухудшается нравственно-психологический климат в молодежных семьях; растет число разводов и количество матерей-одиночек; ухудшаются нравственно-половые нормы молодежи; наблюдается отрицание большинством молодых семей, в том числе студенческих, принципов совместного проживания старшего поколения; происходит преобладание профессионально-карьерных ценностей над семейными; наблюдается распространение разнообразных форм брака: юридически оформленный, гостевой брак, повторный брак, фактический брак, групповой брак и др. [4] Т. А. Долбик-Воробей особенно выделяет, что за последние десятилетия среди молодых людей отмечается растущее положительное отношение к добрачным связям. Социологические исследования, проведенные в конце XX века, показывают, что такая форма брака, как сожительство, с каждым годом все активнее распространяется среди студенческой молодежи (хотя все же приоритетными в студенческих кругах остаются юридически оформленные браки). В отличие от мнения большинства студентов, состоящих в свободном браке, считающих, что добрачное сожительство является лучшей формой узнавания человека в быту, приспособления друг к другу, научно доказано, что внесемейный опыт может затруднить переход от сконцентрированности на своих делах к учету потребностей и желаний других членов семьи, прежде всего детей. Сожительство не является той системой, которая успешно готовит будущих супругов к браку, так как отсутствие обязательств в несемейном домохозяйстве может привести к их отсутствию в браке [7]. В 2001-2002 гг. в нашей стране было проведено исследование проблем рождаемости, устойчивости и форм брака. Исследование проводили среди студенческой молодежи московских вузов и Самарского государственного университета. На вопрос о том, по какой причине студенты не оформляют официально свои брачные отношения, были получены следующие ответы: вне зависимости от пола и места обучения большинство как московских, так и самарских студентов считают необязательной официальную регистрацию брака; отмечают отсутствие средств на содержание семьи, а также неготовность к ответственности, налагаемой браком. Семья остается одной из важнейших жизненных целей, но все же другие ценности, особенно поощряемая родителями ориентация на образование, интересную работу, карьеру, преобладают над семейными не только у юношей, но и у девушек. На уменьшение числа заключаемых браков и, как следствие, снижение рождаемости оказывают непосредственное влияние такие факторы, как падение уровня жизни, трудности с обеспечением жильем, социальные потрясения и др. Результаты исследования подтверждают, что в последнее время среди молодежи отмечается стремление к нуклеарной семье, и, как следствие, откладывание браков до достижения материально-бытового благополучия. Самостоятельно не обслуживающая себя в финансовоматериальном и психологическом плане молодая семья не может быть достаточно подготовленной к жизненным трудностям. Исследование показало: сегодняшняя молодежь слабо подготовлена к разрешению семейных конфликтов. Настораживающим в данном случае является тот факт, что среди опрошенных респондентов состояли ранее в юридически оформленном (5,5%) и нелегитимном (4,6%) браках. Развод становится ординарным событием, что не может не являться негативным фактом.[9] Основываясь на анализ полученных результатов, авторы данного исследования констатируют, что на сегодняшний день студенты, вступающие в брак, в большинстве случаев являются не подготовленными к сложностям самостоятельной семейной жизни. Студенческая молодежь не отказывается от брака в общепринятом понимании этого понятия, но отказывается своевременно и официально регистрировать свой брак. А это влияет на ее репродуктивное поведение [7]. Особое место в изучении семейных ориентаций молодежи занимают исследования, содержащие изучение репродуктивных установок молодежи (желаемого числа детей). Одно из таких исследований было проведено в нашей стране в январе 2006 г., в ходе которого были опрошены 2400 человек. Исследование охватило различные возрастные группы респондентов (это способствовало сопоставлению установок разных поколений).[10] Одной из частей данного исследования был анализ желаемого (предпочитаемого) числа детей. Как показали результаты, своеобразным эталоном семьи для опрошенных респондентов, вне зависимости от пола, возраста, материального положения и уровня образования, выступает двухдетная семья. Данный тип семьи предпочитает больше половины (54%) всех опрошенных. Второе место занимает трехдетная семья (23%). Однодетная семья, которая на практике является сейчас самой распространенной, занимает лишь третье место (12% всех респондентов). По данным опроса, желаемое число детей в среднем по выборке составило 2.31 ребенка на одного респондента. Среди опрошенных мужчин данный показатель составил 2,32, а у женщин - 2,26 ребенка. Анализ выявил заметную дифференциацию по этому показателю в группах респондентов разного возраста. Среди респондентов в возрасте 18-24 лет отдает предпочтение 2 детям 63,8% опрошенных, 3 детям – 14,7%, 1 ребенку – 14,3%. Молодые женщины и мужчины в среднем хотят иметь меньше детей, чем поколение их родителей. Уменьшение среднего желаемого числа детей у респондентов молодой возрастной группы (18-24 лет) оценивается как крайне негативный фактор стратегического демографического развития общества. Негативную оценку его развития подтверждает сопоставление доли молодежи, предпочитающих семью с тремя и более детьми (21%), и доли молодых россиян, ориентированных на малодетную (1-2 ребенка) семью (78%). Полученная в результате опроса структура семей по числу желаемых детей, по мнению специалистов в данной области, не сможет обеспечить даже простое воспроизводство населения. Исследование зафиксировало, что с уменьшением возраста респондентов растет доля россиян, которые считают, что брак – это пережиток прошлого, он отжил свое. Кроме того, исследование репродуктивных установок россиян эмпирически подтвердило, что сокращение рождаемости связано с проблемой ценностных ориентаций современного человека. На фоне роста значимости образования, материального успеха, карьеры, личной свободы и т.д. постепенно ослабевают ценности детей и семейного образа жизни. Особого внимания заслуживает также изучение специфики гендерных отличий жизненного самоопределения молодых людей. В 2002 г. было проведено такое исследование. В нем участвовало 1000 юношей и девушек в возрасте от 14 до 30 лет (включительно); среди них были группы молодежи, различающиеся по полу, возрасту, семейному положению, материальному самочувствию и сфере занятости.[11] Ключевые вопросы исследования рассматривались сквозь призму гендерного подхода. Респондентам задавались вопросы об основаниях для создания семьи, ее назначении, главных составляющих семьи, о предпочитаемом разделении труда в семье [10]. Результаты исследования позволили выявить, в чем молодежь видит основания для создания семьи: 1) в стремлении проявить свою заботу и любовь к близкому человеку (25,4% молодых людей и 27,8% девушек); 2) в желании иметь детей (соответственно: 18,4% и 19,3%); 3) в реализации потребности во взаимопонимании, психологической поддержке, защите (15,5% и 21,7%); 4) в потребности почувствовать свою самостоятельность (14,3% и 9,8%). Ассоциация семейной жизни с удовлетворением важнейших эмоционально-психологических потребностей проявляется в утверждении респондентов о том, что "семья - это теплота, понимание, взаимная психологическая поддержка" - 44,8% молодых людей и 63,6% девушек. По своей значимости это обстоятельство стоит на первом месте. Для 10,6% молодых людей третьим по значимости стоит утверждение: "семья - это дети, их воспитание"; девушки (7,2%) на третье место выдвинули то, что именно семья приносит человеку наибольшее удовлетворение. И молодые люди, и девушки главным считают в семейных отношениях любовь (16,4% и 16,9%), а также счастье (12,3% и 11,8%). По словам автора статьи, исследование стало яркой иллюстрацией, с одной стороны, живучести в России модели семьи, ориентированной на фигуру матери, а с другой, - влияния старой традиции, выстроенной вокруг фигуры мужа. На основании полученных результатов сделан следующий вывод: молодые люди имеют в большей мере установки на традиционный тип семейных отношений в быту, девушки же склоняются к эгалитарному типу, то есть хотят делить все обязанности поровну. Результаты позволяют говорить о том, что общественные противоречия способствуют консервации у молодых людей/мужчин традиционного культурного идеала гендерных отношений в семье, но эти же противоречия толкают девушек/женщин на поддержание эгалитарного типа семьи [11]. Необходимость сравнения социальных представлений в сфере семейнобрачных отношений российской молодежи и молодежи других развитых стран особенно важно в контексте изучения глобальных тенденций развития института семьи, учитывая роль молодежи в замещении уходящих поколений. Подобное исследование было предпринято Российским социологическим центром исследования для выявления и сравнения особенностей социальных представлений студенческой молодежи России и Америки в сфере семейно-брачных отношений. В исследовании приняли участие 160 человек: 80 человек - российские студенты, 80 человек американские [8]. Данные исследования свидетельствуют о том, что подавляющее число респондентов в обеих группах нацелено на создание семьи (в основном 2-3детной), но среди американской молодежи репродуктивные установки значительно выше. По результатам сделан вывод, что официально регистрируемый брак во все большем масштабе утрачивает значение терминальной ценности. Однако брак, вне зависимости от его формы, все же связан с рождением детей [8]. Заключение В любом обществе семья имеет двойственный характер. С одной стороны, это социальный институт, с другой — малая группа, имеющая свои закономерности функционирования и развития. Когда мы говорим о важнейших социальных институтах – столпах общества, то в числе первых называем семью [6]. Семья за всю свою историю существования прошла и продолжает проходить глобальные процессы изменений. В современной науке усиливается интерес к изучению семейных и брачных отношений. Это во многом обусловлено тем, что современные изменения семьи грандиозны по своим историческим последствиям [5]. Существуют разные точки зрения насчет изменений, происходящих в институтах семьи и брака. Согласно функционалистскому подходу современное состояние и динамика семьи и брака расцениваются как кризис, упадок, разрушение, деградация. Сторонники эволюционистского подхода убеждены, что семья и брак развиваются в русле общеэволюционных процессов [2]. Интересной представляется точка зрения А. И. Антонова, который считает, что институт семьи существует не потому, что выполняет жизненно важные для существования общества функции, а потому, что «вступление в брак, рождение, содержание и воспитание детей отвечают каким-то глубоко личным потребностям миллионов людей. По-видимому, именно ослабление, угасание этих личных мотивов и желаний ярче всего раскрывает кризис семьи как социального института и, в этом смысле, кризис самого общества. С другой стороны, факты невыполнения основных функций семьи, фиксируемые статистикой и данными социальных, в том числе социологических исследований, могут и не свидетельствовать о кризисе семьи, если процесс семейной дезорганизации не затрагивает ценности семьи, не связан с девальвацией ценности детей и ценности родительства» [1, с. 110]. Исследования в данной области показывают, что в современном обществе происходит трансформация, изменение семейно-брачных установок и ориентаций. Это доказывает наличие множества негативных тенденций в развитии института семьи на данном этапе: уходят в прошлое ориентации на многодетную семью; идет распространение различных альтернативных форм брака; растет число разводов; сама ценность семьи и брака в современном мире ослабевает на фоне ценности личной свободы, карьеры, материального успеха, образования и т.д. Существуют различия в установках относительно модели семьи среди представителей обоих полов, а также между различными поколениями. Развитие семьи и брака в России, как и во всех других странах, связано с социальными, экономическими и политическими процессами модернизации общества. Так как институт семьи обеспечивает трансляцию социальных ценностей от поколения к поколению, весьма актуальным представляется исследования ценностных ориентаций современной молодежи, играющей главную роль в социально-демографическом развитии страны и общества целом [9]. Проведенные исследования констатируют о наличии негативных тенденций развития современных семейных отношений, о конфликте современной и традиционной форм семьи. Исследователи считают, что многие молодые люди вступают в брак неподготовленными к сложностям семейной жизни [8]. Анализируя результаты исследования семейных отношений, можно говорить о противоречиях, существующих в современных взглядах на положение семьи. Несмотря на то, что институт семьи и брака не исчезает с лица современного общества, многие исследователи оценивают нынешнее его состояние как кризисное. Данная тема нуждается в дальнейшем, более глубоком изучении и поиске путей решения существующих проблем. По мнению многих исследователей данной тематики, под угрозой распада находятся сами устои нашего общества, основой которых является семья, что создает нестабильность самого общества, невозможность воспитания подрастающего поколения духовно, физически и нравственно здоровым. В современной России проблемы психологической готовности к браку, изменения семейных ориентаций наибольшую остроту приобрели в течение последних двух десятилетий, для которых характерны радикальные преобразования в социально-культурной сфере. Все это ставит современных исследователей перед необходимостью тщательного анализа не только внешних, но и внутренних механизмов формирования брачно-семейных отношений. Ответы на вопросы о настоящем и будущем института семьи невозможны без социологических исследований. Лекция 6 Социализация и инкультурация индивида. Отклоняющееся поведение «Процессы вхождения индивида в общество и культуру обозначаются понятиями «социализация» и «инкультурация». Эти понятия перекрывают друг друга по содержанию, поскольку оба означают освоение людьми элементов их социокультурного окружения: культурного пространства и времени, функциональных объектов, технологий деятельности, взаимодействия, коммуникации, символических структур, нормативных образований» Орлова, Э. А. Культурная (социальная) антропология [Текст] / Э. А. Орлова. - М.: Академический проект, 2004. - С. 237.. Наличие таких близких по содержанию терминов обусловлено двумя обстоятельствами. Во-первых, тем, что освоение биологически ненаследуемого опыта является предметом анализа в социологии и в культурной антропологии. Как уже говорилось ранее, между дисциплинами существуют определенные различия в точке зрения на освоение культуры: внимание к массовым процессам в социологии, к первичным группам и индивидам в психологической антропологии. Этим можно объяснить желание исследователей терминологически обозначить различие в подходах. Во-вторых, различием представлений о культуре в рамках самой культурной антропологии. При более строгом научном понимании термина социализация он предстает как процесс усвоения индивидом культурных норм и социальных ролей, благодаря которому происходит превращение человека в социального индивида. Получая в повседневной практике информацию о самых разных сторонах общественной жизни, человек формируется как личность, социально и культурно адекватная обществу. «При социализации личности часто происходит не только освоение родной культуры, но и продуктов инкультурации. Этот термин обозначает процесс «врастания» личности в другую культуру и необходим для того, чтобы понять структуру и природу так называемой маргинальной личности, т.е. личности, сформировавшейся на стыке двух и более различных культур, одна из которых может являться родной. Вообще говоря, ребенок может формироваться в обстановке взаимодействия между культурами, в котором отчетливо выделяются «донорская» и «реципиентная» культуры («инкультурация»). В зависимости от исторических и общественных условий такой контакт может протекать в виде «акцептации» (взаимоприспособления путем взаимопроникновения) и «реакции» (отвержения средой элементов донорской культуры)» Минюшев, Ф. И. Социальная антропология [Текст] / Ф. И. Минюшев. - М.: 1997. - С. 172.. В современной научной литературе понятия «инкультурация» и «социализация» нередко используются как синонимы. Это характерно для той группы исследователей, которые придерживаются широкого понимания термина «культура» как любой биологически ненаследуемой деятельности, закрепленной в определенных результатах. Но большинство ученых, считающих культуру исключительно человеческой характеристикой, отличающей человека от всех других живых существ нашей планеты, считают целесообразным проводить различие между этими терминами, отмечая качественные особенности каждого из них. В социализации и инкультурации принято выделять две основных стадии: первичную, или детскую (обычно включая подростковый возраст) и вторичную, или социализацию взрослых (включая процессы ресоциализации в психиатрических клиниках и пенитенциарных учреждениях). Первый уровень инкультурации способствует сохранению стабильности культуры, поскольку трансляция старшим и воспроизведением новым поколением уже имеющихся культурных образцов контролирует беспрепятственное проникновение в совместную жизнь людей случайных и новых элементов. Основные черты второй стадии инкультурации обусловлены правом индивида на самостоятельность в пределах, установленных в данном обществе. Он начинает комбинировать полученные знания и навыки для решения жизненно важных задач: расширяются его возможности принимать решения, которые могут иметь значимые последствия для него и для других; он получает право участвовать во взаимодействиях, результатами которых могут быть культурные изменения. Причем индивид во всех этих ситуациях сам должен контролировать степень индивидуального риска при выборе решений и действий. Каждый человек проходит через процесс инкультурации, поскольку без него не может существовать в обществе. Понятие же социализация связывается с освоением социальных норм. 1.2 Возможен ли континуум «социализация -- инкультурация»? Процессы социализации и инкультурации могут идти в одном направлении, а могут развиваться в противоположных направлениях. Их фазы могут совпадать, но могут существенно различаться. Это два расходящихся потока жизни. Когда оба процесса совпадают, т. е. идут в одном направлении, мы можем построить единый континуум «социализация -- инкультурация». Континуум показывает то, как у разных типов людей увеличивается или уменьшается культурный и социальный потенциал. Феральные люди -это воспитанные среди волков или других животных человеческие детеныши. Вернувшись в общество, они не способны к нему приспособиться и вскоре погибают. У них минимальный потенциал инкультурации и социализации. Средние величины инкультурации и социализации имеют дети, воспитанные в детских домах и интернатах. Став взрослыми, и покинув учреждение, они оказываются плохо приспособленными для полноценной жизни в большом обществе. Они не имеют многого из того, что получают дети в обычных семьях. Наивысший потенциал у интеллигентных людей. Элита общества, как правило, состоит из них. Это социально активные и культурно состоявшиеся люди. Самые простые кросс-культурные исследования показывают, что в разных обществах ценятся разные качества личности. Формирование и развитие принятых в данном обществе качеств личности происходит, как правило, путем воспитания, то есть целенаправленной передачи норм и правил достойного поведения от старшего поколения младшему. Общество - продукт совместной деятельности людей способных собственными усилиями создать необходимые условия существования. Даже в классовом обществе, где возникают социальные конфликты, находятся объективные общие интересы, цели, требующие совместных усилий, направленных на поддержание единства противоположностей. В любой культуре существуют специальные приспособления, которые минимизируют степень риска при использовании детьми полученных знаний и навыков в их повседневной практике. Ярким и показательным примером такого рода может служить феномен игры. Ранняя социализация характеризуется превалированием роли взрослого в отношениях, связанных с трансляцией культурного опыта, вплоть до использования механизмов принуждения ребенка к постоянному выполнению определенных стереотипных форм активности. Эта степень социализации рассматривается как один из ключевых механизмов, обеспечивающих стабильность культуры. 1.3 Воспитание как основной компонент влияющий на развитие человека в процессах социализации и инкультурации Согласно А. Анкересу: «"современный человек" - это активный гражданин, с развитым чувством социальной ответственности, внутренне независимый и интеллектуально самостоятельный, с высокой степенью правосознания и толерантности» Ядова, М. А. Поведенческие установки молодежи постсоветского общества [Текст] / М. А. Ядова // Социологические исследования. - 2006 - № 10. - С. 78.. Человек входит в жизнь как целостный феномен. Жизненная деятельность человека всегда несет на себе отпечаток уровня его развития как личности во всей ее разносторонности. Жизненная позиция индивида формируется совокупностью всех социальных влияний на человека, и прежде всего системой общественного воспитания. Личность есть системное качество, носителем этого качества является вполне чувственный, телесный индивид со всеми его врожденными и приобретенными свойствами. Эти свойства, составляют лишь условия (предпосылки) формирования и функционирования личности, как и внешние условия и обстоятельства жизни, выпадающие на долю индивида. Характеризуя «личность» имеют в виду «целостность», но такую «целостность», которая рождается в обществе. Целенаправленное формирование личности человека предполагает её проектирование, но не на основе общего для всех людей шаблона, а в соответствии с индивидуальным для каждого человека проектом, учитывающим его конкретные физиологические и психологические особенности. В каждой культуре исторически сложились свои способы обучения приемлемому поведению. Этнологи и социологи сравнили стили воспитания детей в различных культурах и выделили два противоположных: японский и английский. В Японии воспитатель чаще обращается к поощрению, нежели к наказаниям. Воспитывать там означает не ругать за то, что уже сделано плохо, а, предвидя плохое, обучать правильному поведению. Даже при очевидном нарушении правил приличия воспитатель избегает прямого осуждения, чтобы не поставить ребенка в унизительное положение. Вместо порицания детей обучают конкретным навыкам поведения, всячески внушая им уверенность, что они способны научиться управлять собой, если приложат соответствующие усилия. Японцы считают, что чрезмерное давление на психику ребенка может дать обратный результат. С европейской точки зрения, детей в Японии неимоверно балуют. Им ничего не запрещают, лишая тем самым поводов заплакать. Взрослые совершенно не реагируют на плохое поведение детей, словно не замечая его. Первые ограничения начинаются в школьные годы, но вводятся они постепенно. Только в эти годы ребенок начинает подавлять в себе стихийные порывы, он учится вести себя подобающим образом, уважать старших, чтить долг и быть преданным семье. По мере взросления регламентация поведения значительно усиливается. В Англии процесс воспитания основывается на совершенно иных принципах. Англичане считают, что неумеренное проявление родительской любви и нежности приносит вред детскому характеру. Баловать детей -значит портить их. Традиции английского воспитания требуют относиться к детям сдержанно, даже прохладно. Мягкость и нежность они проявляют скорее к животным. Дисциплинирующее воздействие на детей оказывается с самого раннего возраста. Если ребенок мучает кошку или собаку, обижает младшего или наносит ущерб чужому имуществу, его ждет суровое и жестокое наказание. Наказывать детей в Англии -- право и обязанность родителей. С детства англичане приучаются к самостоятельности и ответственности за свои поступки. Они рано становятся взрослыми, и для взрослой жизни их не надо специально готовить. Сознательно отстраняясь от детей, родители готовят их к трудностям взрослой жизни. Уже в 16--17 лет, получив права и аттестат, дети уезжают из родительского дома и живут независимо. А. Фергюсон в труде “Очерк истории гражданского общества” (1767 г.) писал, что «Человечество следует рассматривать в группах, в которых оно всегда существовало. История отдельного человека - лишь единичное проявление чувств и мыслей приобретенных им в связи с его родом и каждое исследование, относящееся к этому предмету, должно исходить из целых обществ, а не отдельных людей». «Совместная жизнь людей - сложное системное образование. Общество относится к числу само развивающихся, динамичных систем, “которые, сохраняя свою качественную определенность, способны самым существенным образом менять её состояния”. Общество представляет собой общественное бытие людей; объективную реальность, своего рода социальную материю, результат функционирования, эволюции и дифференциации биосферы в рамках более широкой целостности-развивающейся Вселенной. Как особый уровень организации материи, человеческое общество существует благодаря деятельности людей и включает в качестве обязательного условия своего функционирования и развития духовную жизнь. Благодаря деятельности людей предметы, которые охвачены практической деятельностью людей, становятся частью социального мира» Кузнецов, В. И. Что такое бытие [Текст] / В. И. Кузнецов. - М.: Просвещение, 1999. - С. 107.. Вывод: развиваясь физически и духовно, человек проходит определенные процессы, в частности социализация и инкультурация. Эти процессы развивают человека как личность. Эти процессы могут идти как в одном направлении, так и в разных. Если человек не принимает участия в этих процессах, то он не сможет существовать в обществе. Личность, социализируясь, часто происходит не только освоение родной культуры, но и продуктов инкультурации. Множество факторов влияют на процессы социализации. Способы воспитания также откладывают свой отпечаток на развитие ребенка, и трансформации его во взрослую жизнь как личность. Этнологи и социологи выделили два противоположных стиля воспитания детей в различных культурах: японский и английский. В японской культуре, обращаются к поощрению, нежели к наказанию детей. В школьные годы, ребенок учится чтить долг и быть преданным семье, вести себя подобающим образом и т. п. В английской культуре, считается, что наказание детей - право и обязанность родителей, ребенок с детства англичане приучается к самостоятельности и ответственности за свои поступки. Глава II. Этапы развития человека в процессах социализации и инкультурации 2.1 Характеристика основных этапов социализации и инкультурации С самого раннего детства человек усваивает принятые манеры поведения и образцы мышления до тех пор, пока большинство из них не становятся привычными. Это вхождение в мир происходит путем усвоения индивидом необходимого количества знаний, норм, ценностей, образцов и навыков поведения, позволяющего ему существовать в качестве полноправного члена общества. Основная причина этого процесса состоит в том, что общественное поведение человека не запрограммировано природой, и поэтому всякий раз он вынужден заново обучаться тому, как понимать окружающий мир и реагировать на него. Социализация и инкультурация ребенка - предпосылка трансформации его во взрослую, способную к адекватному участию в социокультурной жизни личность составляют одну из центральных проблемных областей психологической антропологии. Речь идет об изучении процессов освоения ребенком знаний и навыков, необходимых для существования его в ближайшей среде, в социокультурной жизни, характерной для общества, к которому он принадлежит. «Первичная стадия инкультурации способствует сохранению стабильности культуры, поскольку основным здесь являются воспроизведение уже имеющихся образцов, контроль проникновения в культуру случайных и новых элементов. Значимое место в процессе первичной инкультурации принадлежит освоению трудовых навыков и формированию ценностного отношения к труду. Также важно, чтобы ребенок научился учиться. Параллельно осваиваются другие ценности, формирующие отношение человека к миру, закладываются основные модели поведения, словом, выстраивается «культурный айсберг». Ребенок на основе своего раннего детского опыта приобретает социально обязательные общекультурные знания и навыки, носящие неспецифичный в профессиональном отношении характер. В этот период их приобретение и практическое освоение становятся ведущими в образе жизни личности. Соответствующими институтами являются детские дошкольные и школьные учреждения. Ребенок проводит там значительную часть своего времени» Грушевицкая, Т. Г., Попков, В. Д., Садохин, А. П. Основы межкультурной коммуникации [Текст] / Т. Г. Грушевицкая, В. Д. Попков, А. П. Садохин. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002. - С. 204.. Вторичная стадия инкультурации касается уже взрослых людей, так как вхождение человека в культуру не заканчивается с достижением человеком совершеннолетия. Взрослым человек считается, если обладает рядом важных качеств, среди которых: * достижение необходимой степени физической зрелости организма, как правило, несколько превышающей сформировавшуюся способность к воспроизведению потомства; * овладение навыками собственного жизнеобеспечения в сферах домашнего хозяйства и общественного разделения труда; * овладение достаточным объемом культурных знаний и социального опыта через практическую деятельность в составе различных социокультурных групп и знакомство с различными «навыками» культуры (наука, искусство, религия, право, мораль); * принадлежность к одной из социальных общностей, состоящей из взрослых участников системы разделения труда. Инкультурация в этот период носит фрагментарный характер и касается только отдельных элементов культуры, появившихся в последнее время. Обычно это какие-либо изобретения и открытия, существенно меняющие жизнь человека, или новые идеи, заимствованные из других культур. Отличительной особенностью второй стадии инкультурации является развитие способности человека к самостоятельному освоению социокультурного окружения в пределах, установленных в данном обществе. Человек приобретает право участвовать в действиях, которые могут привести к значительным социокультурным изменениям. Вторая стадия инкультурации обеспечивает членам общества возможность принять на себя ответственность за экспериментирование в культуре, за внесение в нее изменений различного масштаба. В этот период основное внимание уделяется профессиональной подготовке. На этой стадии также большое значение имеет освоение молодыми людьми их нового, взрослого статуса в семье, расширение круга их социальных контактов, накопление собственного жизненного опыта. Конкретизировать содержание социализации можно, обратившись к концепции образа жизни членов общества. В качестве его структурных составляющих выделяются модусы социокультурной жизнедеятельности людей, то есть культурно установленные «поля» самореализации людей как представителей общества и культуры. Если рассматривать их с точки зрения содержания приобретаемых и используемых знаний и навыков, можно выделить следующие: - жизнеобеспечение: профессиональная деятельность, домашний труд, приобретение и потребление товаров и услуг; - личностное развитие: приобретение общего и профессионального образования, общественная активность, любительские занятия; - социальная коммуникация: формальные и неформальные отношения, путешествия, физические передвижения; - восстановление энергетических затрат: пассивный отдых, сон, соблюдение личной гигиены. Каждый из перечисленных модусов обладает культурно пространственным измерением, то есть предполагает освоение связанных с ним способов действий, побуждений, ценностных представлений, правильного поведения в соответствующих зонах повседневной реальности. Общая социализация человека в период полной включенности в систему общественного разделения труда и полноправную гражданскую жизнь происходит как за счет субкультурных, так и за счет общесоциальных механизмов. Профессиональная деятельность и участие в группах принадлежности характеризуют структуру и содержание образа жизни людей. Здесь социокультурная дифференциация поддерживается за счет различий в образе и стиле жизни, характерных для различных социокультурных групп. На этапах ранней и первичной социализации человек с необходимостью является объектом воспитания, когда в него «вкладываются» социально обязательные элементы культуры. Основу воспитания составляет подражание ребенка действиям и поведению взрослых, с одной стороны, и директивные предписания взрослых -- с другой. В период вторичной социализации изменения в поведении человека происходят за счет самостоятельного выбора новых знаний и навыков для освоения, а также за счет применения к нему отрицательных санкций со стороны окружающих в различных ситуациях взаимодействия. Описание процессов социализации будет неполным, если не упомянуть о так называемой ресоциализации. Это понятие относится к таким институтам, как пенитенциарные и психиатрические учреждения, и к таким категориям людей, как делинквенты (люди с отклоняющимся поведением), правонарушители, душевнобольные. В этом случае подростки и взрослые подвергаются специальным принудительным воздействиям, способствующим разрушению прежних, социально неприемлемых схем поведения и представлений, и формированию других, не вступающих в конфликт с образцами и нормами, установленными в обществе и культуре. 2.2 Спорт и туризм - как факторы социализации человека «Занятия спортом также влияют на процесс социализации. Они способствуют развитию таких качеств, как ответственность, толерантность, умение сотрудничать. Можно предположить, что эти достоинства проявляются в социальном поведении спортсменов и вне их спортивной жизни. Следовательно, эта деятельность оказывает положительное влияние на социализацию личности. Ценности и модели поведения, которые по происхождению не характерны для спортивной деятельности, проникают и отчасти утверждаются в ней. Вероятно, по этой причине в последние годы все более акцентируются такие отрицательные тенденции современного спорта, как употребление допинга, агрессия, насилие и др. К сожалению, данные тенденции характерны не только для профессионального спорта, но и для спорта в целом» Шукис, С., Кардялис, К., Янкаускене, Р. Юношеский спорт фактор социализации [Текст] / С. Шукис, К. Кардялис, Р. Янкаускене // Социологические исследования. - 2005 - № 11. - С. 87.. «Туризм, ориентированный на познание чужой культуры, подразделяется на познавательный и паломнический. Познавательный туризм охватывает собой посещение исторических, культурных или географических достопримечательностей. Туристы, путешествующие с познавательной целью, чаще всего интересуются социальными и экономическими отношениями посещаемых ими стран. Целью паломнического туризма является посещение мест, имеющих особое религиозное значение. Освоение других мест обитания человека не свойственные той привычной культуре туриста, оказывает существенное влияние на человека, возможно изменение культурно-ценностных ориентаций индивида, существует возможность изменения представления о той стране, где проходит экскурс. Тенденциозные туристы - это отдыхающие с высокими требованиями, но в отличие от “наслаждающихся жизнью” им не нужны условия класса люкс. Они ищут единения с природой, тишины и возможности психологической разгрузки. Они осознают проблемы окружающей среды, интересуются политикой и культурой намеченного для посещения региона. Это не мало важно в процессе социализации и инкультурации индивида» Больсевич, В. К. Физическая активность человека [Текст] / В. К. Больсевич М.: Спорт, 2004. - С. 119.. «Следует особое внимание обратить на различие между тремя типами социализации: первичная ранняя (младенчество), первичная (первый этап) и вторичная (второй, третий, четвертый этапы). В период первичной социализации происходит обучение, то есть овладение исходными практическими навыками и знаниями, а также навыками научения -- и это цель обучения. Вторичная социализация в отличие от этого характеризуется применением навыков научения как средства для получения личностно и социально значимых результатов, в том числе для более широкого освоения культуры». Особое значение туризм имеет как фактор социализации молодых (недаром в сфере управления его часто объединяют с делами молодых, спорта и культуры), в частности, в политической сфере. Это обнаруживается в развитии туристского образования, феномену, который появился сравнительно недавно. На международной научной конференции "Образовательные программы ЮНЕСКО в области спорта, культуры и туризма", которая проходила в Красноярске 17-18 июля 2001 года, при рассмотрении вопросов, связанных с миссией туристского образования, отмечалось, что последнее отличается двойным характером: - "оно может активно участвовать в решении больших проблем мирового, регионального и местного масштаба, таких, как социальное отчуждение; углубление неравенства на международном уровне и внутри отдельных стран; увеличение разрыва между развитыми и развивающимися регионами; охрана окружающей среды;- настойчиво оказывать содействие, в частности, путем подготовки предложений и альтернативных рекомендаций, постоянному туристскому развитию, обмену знаниями, всеобщему соблюдению прав человека в области туризма, пониманию между народами, между этническими, религиозными, культурными и другими группами; утверждению культуры мира и отказа от насилия; проявлению "интеллектуальной и моральной солидарности". 2.3 Влияние кинематографа и СМИ на процесс социализации человека В подростковом возрасте, когда ребенок начинает пользоваться материалами СМИ, предназначенными не только для детей возрастает роль средств массовой информации в социализации личности. Кроме того, использование СМИ в школьном образовании и воспитании позволяет выводить подготовку подрастающего поколения на уровень современных общественных требований, привлекать ранее неизвестные резервы повышения эффективности деятельности школы. К примеру, французские учебные заведения попытались не только интегрировать технические медиасредства в виде аудиовизуальной помощи, но и "выдвинули проблему научить школьников критически воспринимать информацию, полученную из СМИ, научиться с помощью СМИ заниматься самообразованием, расширять свой кругозор". «Кинематограф является механизмом воздействия на ценностную структуру обшества, составляющих его субъектов социального действия. Важная социокультурная роль кино, в частности, состоит в том, что оно отражает социальные ценности в своих мифах, а затем в образной форме внедряет их в сознание масс. Определённые базовые ценности, безусловно, остаются неизменными в процессе жизнедеятельности личности, и для их изменения требуются гораздо большие изменения в сознании личности в целом, чем при первичной социализации индивида когда эти ценности только усваиваются» Клер, Р. Кино вчера, кино сегодня [Текст] / Р. Клер. -М.: Прогресс, 2003. - С. 117.. Дети учатся самостоятельно строить свою систему доводов и мнений, - утверждает Э. Пьерр. Мы видим, каков бы ни был возраст ребенка, телевидение и взгляды, которые оно порождает очень сильно способствуют его социализации".«СМИ существенно влияют на усвоение спектра социальных норм, формирование ценностных ориентаций; являются системой неформального образования и просвещения. Важно отметить, что современные условия жизни ребенка подразумевают такие ориентиры развития, которые основаны на все возрастающей роли так называемого "информационного образа жизни". В связи с тем, что самоизменение человека в процессе социализации под воздействием СМИ имеет как положительный, так и отрицательный вектор, учеными и специалистами многих стран ставится вопрос о необходимости развития информационной экологии, формирующей здоровый информационный образ жизни людей в социальной и природной среде, помогающей создать ориентиры воспитания для подростка. Федеральный закон РФ "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации" предусматривает "защиту ребенка от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред его здоровью, нравственному и духовному развитию, в том числе от распространения печатной продукции, аудио- и видео продукции, пропагандирующей насилие и жестокость, наркоманию, антиобщественное поведение"» Мудрик, В. А. Социальная педагогика [Текст] / В. А. Мудрик. М.: Прогресс, 2000. - С. 119.. Вывод: ребенок проходит определенные этапы развития (социализация и инкультурация) на протяжении всего жизненного цикла. Человек на определенном этапе социализации является объектом воспитания, когда в него «вкладываются» социально обязательные элементы культуры. Основу воспитания составляет подражание ребенка действиям и поведению взрослых, с одной стороны, и директивные предписания взрослых -- с другой. В период вторичной социализации изменения в поведении человека происходят за счет самостоятельного выбора новых знаний и навыков для освоения, а также за счет применения к нему отрицательных санкций со стороны окружающих в различных ситуациях взаимодействия. Во время первичной инкультурации важно, чтобы ребенок научился учиться определенным трудовым навыкам. Параллельно осваиваются другие ценности, закладываются основные модели поведения. На второй стадии инкультурации основное внимание уделяется профессиональной подготовке. На этой стадии также большое значение имеет накопление собственного жизненного опыта. На эти процессы становления полноценного человека, могут оказывать влияния, следующие факторы: спорт, кинематограф, туризм, СМИ. Занятия спортом способствуют развитию таких качеств, как ответственность, толерантность, умение сотрудничать. Можно предположить, что эти достоинства проявляются в социальном поведении спортсменов и вне их спортивной жизни. Туризм помогает освоение другие места обитания человека не свойственные той привычной культуре туриста. Кино, в частности, это один из институтов социализации индивида, оно показывает образцы поведения, которые усваиваются молодым поколением. СМИ влияет на человека на протяжении всей его жизни, помимо информации эстетического, СМИ также передают и информацию негативно воздействующую на детей и подростков, в частности криминал, убийства и т.п. и соответственно во многих странах мира приняты законы ограничивающие доступ для несовершеннолетних к такому роду информации. Глава III. Культура: преемственность, социализация и инкультурация. Религия в процессе социализации 3.1 Влияние культуры на процесс социализации и инкультурации Не следует преувеличивать роль инкультурации в сохранении культурной традиции. Ее результатом может стать как практически полное и безусловное усвоение культуры новым поколением, так и нарушение культурной преемственности, когда дети вырастают абсолютно непохожими на своих родителей. Напомним, что социализация охватывает все процессы приобщения к культуре, обучения и воспитания, с помощью которых человек приобретает социальную природу и способность участвовать в социальной жизни. В отличие от социализации, инкультурация подразумевает обучение человека традициям и нормам поведения в конкретной культуре. Это происходит в процессе отношений взаимообмена между человеком и его культурой, при которых, с одной стороны, культура определяет основные черты личности человека, а с другой, -- человек сам влияет на свою культуру. Инкультурация включает в себя формирование основополагающих человеческих навыков, как, например, типы общения с другими людьми, формы контроля за собственным поведением и эмоциями, способы удовлетворения основных потребностей, оценочное отношение к различным явлениям окружающего мира и т. д. По своему характеру процесс инкультурации более сложен, чем процесс социализации. Дело в том, что усвоение социальных законов жизни происходит гораздо быстрее, чем усвоение культурных норм, ценностей, традиций и обычаев. «Поведенческие установки людей являются своеобразной проекцией их отношения к социальным нормам. Особую значимость приобретает изучение поведенческих установок современных молодых россиян, чьё мировоззрение и поведение сформировались под влиянием постсоветских изменений. Интересно, что в трансформирующихся обществах именно ценностно- нормативные взгляды молодежи становятся доминирующими спустя 10 - 15 лет» Ядова, М. А. Поведенческие установки молодежи постсоветского общества [Текст] / М. А. Ядова // Социологические исследования. - 2006 - № 10. - С. 78.. Когда мы говорим о культуре того или иного народа, мы всегда хотим понять его настоящее, приоткрыть завесу над его будущим, как бы заглядывая в прошлое. И наоборот, когда мы называем человека малокультурным, мы подчёркиваем недостаточную степень усвоения им культуры, накопленной предыдущими поколениями. Культура крупнейших городов породила феномен «ролевого, поведения», сводящего контакты между людьми в институционализованных ситуациях к максимально возможной рационализованной и функциональной форме. В современной модернизованной, урбанизованной культуре такие эмоциональные и поведенческие барьеры стали устойчивыми стереотипами поведения. Однако, как всегда в культуре, такая тенденция на первоначальных стадиях формирования оказывается далекой от оптимума в своем проявлении. Массовое стремление горожан к этому состоянию обусловлено усталостью от множественности, изменчивости и интенсивности воздействий окружения. Обе тенденции находятся в резонансе с культурной ценностью приватности. Привычка к поддержанию эмоциональной дистанции с «чужими» распространяется на ближайшее окружение личности -родственников, друзей, знакомых. Культура -- цемент здания общественной жизни. И не только потому, что она передается от одного человека к другому в процессе социализации и контактов с другими культурами, но также и потому, что формирует у людей чувство принадлежности к определенной группе. Следует отметить, что инкультурация, или обучение культуре, происходит несколькими путями, однако наиболее распространенным из них является опосредованный, когда человек наблюдает за поведением других людей. При таком способе даже самая простейшая процедура, которую мы многократно проделываем каждый день, а именно прием пищи, с точки зрения инкультурации представляет определенную ценность, поскольку состоит из определенных поз и жестов, наделенных разным смыслом и значением в различных культурах. Одно дело поведение за едой дикаря и совсем другое -- поведение культурного человека. Цивилизованного человека обучают тому, как удовлетворять свои естественные потребности в соответствии с нормами той или иной культуры. Неконтролируемое, или инфантильное, поведение так называемых детей джунглей, которые оказались полностью лишенными общения с людьми, свидетельствует о том, что без социализации люди не способны усвоить упорядоченный образ жизни, овладеть языком и научиться добывать средства к существованию. Иначе говоря, культура учит нас, что, когда и как следует делать. 3.2 Преемственность культуры «Подчёркнутая преемственность отнюдь не означает абсолютную устойчивость и неизменность культуры. По крайней мере, способность к саморазвитию, изменчивости -- это важнейший признак социокультурного процесса. В данном случае подчёркивается преемственность новаторских традиций. Если в культуре того или иного народа развиты традиции свободы творчества, проявления индивидуальности и т. д., то в этом случае сама культурная традиция как бы "подталкивает" людей к поиску, инновациям. Народ, в культуре которого мало развиты традиции, способствующие поиску, новаторству, обрекает себя на отставание, на серьёзные трудности. Каждый шаг на дистанции развития социальной жизни ему будет даваться с большим трудом. Чрезмерный консерватизм культуры, недоверие к новому, неприятие социального риска блокирует инновации. Вместе с тем важно, чтобы в культуре традиции поддержки новаторства сочетались с разумным консерватизмом, с приверженностью к стабильности, устойчивости, предсказуемости» Ерасов, Б. С. Социальная культурология [Текст] / Б. С. Ерасов. - М.: Прогресс, 2001. - С. 176.. Преемственность культуры осуществляется в процессе социализации личности, прежде всего её воспитания и образования. Механизмы социализации обеспечивают самовознообляемость общества, духовное замещение одного поколения другим. При рождении человек застаёт определённый мир, не им созданный, но являющийся основой его жизнедеятельности. С помощью слов, книг, фильмов, которые его научают как жить, строить отношения с другими, как пользоваться теми материальновещественными предметами, которые его окружают, наблюдая за поведением других (образцами деятельности, принятыми в обществе) и самое главное, осуществляя собственную практическую деятельность, вырабатывая свой собственный опыт, он интеризирует, то есть делает своим собственным достоянием культуру семьи, общества, человечества. Культура не приобретаемая биологическим путем, каждое поколение воспроизводит её и передает следующему поколению. Этот процесс является основой социализации. В результате усвоения ценностей, верований, норм, правил и идеалов происходят формирование личности ребенка и регулирование его поведения. Если бы процесс социализации прекратился в массовом масштабе, это привело бы к гибели культуры. Культура формирует личности членов общества, тем самым она в значительной степени регулирует их поведение. «Культура в контексте социума понимается не только как объективность "исторически застывшего", но и субъективность актуально воспринимаемого и практически осуществляемого, т. е. как персоналистическая реальность» Марков, А. П., Бирженюк, Г. М. Основы социокультурного проектирования [Текст] / А. П. Марков, Г. М. Бирженюк. - СПб.: 1997. - С. 5. . Культура в разных странах более специфична, чем социальная структура. К ней труднее адаптироваться, полноценно включиться и привыкнуть. Взрослый эмигрант, выехавший из России в Америку, достаточно быстро усваивает социальные законы жизни, но гораздо труднее у него происходит усвоение чужих культурных норм и обычаев. Русский физик, программист или инженер, имея высокую квалификацию, признанную за рубежом, за короткое время усваивает права и обязанности, соответствующие его новой должности. Через месяц-другой он справляется с профессиональными обязанностями не хуже коренного американца. Но привыкнуть к чужой культуре, почувствовать ее своей ему не удается порой и через многие годы. Адаптация к социальному порядку жизни в чужой стране происходит быстрее, чем инкультурация -- приспособление к чужим ценностям, традициям и обычаям. Адаптация происходит и при социализации, и при инкультурации. В первом случае индивид адаптируется к социальным условиям жизни, во втором -- к культурным. При социализации адаптация легкая и быстрая, при инкультурации -- тяжелая и медленная. Основной способ адаптации в этих условиях связан с развитием индивидуальных механизмов регуляции коммуникативных и информационных процессов, навыков возведения барьеров на пути обмена информацией, защитных реакций в сфере эмоционального обмена (маскировка, гашение эмоций). Ребенок, социализированный в бикультурной (мультикультурной) среде, имеет установку на наличие в культурном пространстве альтернативной символической системы, которая не воспринимается чуждой, угрожающей разрушением собственной культурной системы, наоборот, способствующей овладению другой культурой. Таким образом, формируется установка на культурную толерантность. «С повышением материального благосостояния общества и его культурного уровня такие состояния культурного и языкового дву- и многоязычия имеют тенденцию к количественному росту и качественной стабильности» Арутюнов, С. А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие [Текст] / С. А. Арутюнов. М.: 1989. - С. 39.. «Культура как среда обитания человека, становления его индивидуальности со временем утратила свойства полиморфной системы существовавшей в виде механических актов социального бытия, заняв позиции двигателя истории, идеологии, мировоззрения. Культура стала рассматриваться не как застывший феномен или идеализированный мир человеческого существования, а как динамическое явление, открытое для информационного взаимодействия» Попов, Е. А. Культурология и современная социология [Текст] / Е. А. Попов // Социологические исследования. - 2006 - № 12. - С. 64.. 3.3 Влияние религии в культуре на процесс социализации ребенка (на примере России) На решение каждым человеком вопроса о своей религиозной ориентации очень сильно влияет его опыт собственного детства, опыт проживания взрослеющего себя и опыт реакций на окружение. Воздействие окружающей ребенка в России атеистической среды вносит коррективы в возрастную периодизацию детской и юношеской религиозности. Выяснилось, например, что в поколениях 1950--60-х гг. рождения пик интереса к религии приходился не на детский, а на подростковый возраст, время самостоятельных мировоззренческих раздумий, в то время как более раннее детство под влиянием атеистической атмосферы в семьях выглядело совсем нерелигиозным; поколение 1970-х гг. рождения представляет собой переходный период, когда интерес к религии все чаще мог проявиться и в предотроческий период; поколение 1980-х гг. рождения показывает особенности детской религиозности, сходные с американскими результатами, но его религиозная социализация проходила и проходит гораздо более конфликтно, чем, например, у заокеанских и французских сверстников. У российских детей во многом иные и содержание религиозных образов, и наполненность мистического опыта, что связано с отсутствием многопоколенной религиозной традиции, с бездуховностью повседневной жизни. Российские четырехлетние дети не будут в 70 % ответов приписывать «божественность» небу, как это сделали их английские ровесники, а около половины опрошенных не будут считать зверей или камни божественными творениями, им об этом никогда не говорили взрослые. Наряду с дискриминацией религий в советском обществе происходил систематический «геноцид» детского населения, лозунги о «счастливом детстве» советских детей являлись свидетельствами насаждения и укрепления той же мифологии, которая выражалась и в идее коммунизма, руководящей и направляющей роли коммунистической партии, социального и этнического равенства. Подрастающее поколение чувствовало себя зависимым, а отнюдь не «хозяином Страны Советов». Социальная несвобода усугублялась идеологической, несвобода институтов и процессов социализации (семья, школа и др.) персонифицировалась в «светлых» атеистических образах октябренка, пионера, комсомольца, несовместимых с образами «темных» верующих детей, якобы задавленных враждебно настроенными по отношению к «светлому будущему» родителями или бабушками (дедушками) и по своей настроенности близких к антисоциальным преступным элементам разных мастей. Официальные детские, подростковые и юношеские организации вплоть до конца 1980-х гг. были наполнены атмосферой нетерпимости к вере в Бога. Верующие дети оказывались в ситуации духовного одиночества, могли найти отдушину только в неформальных группах (да и то не всегда). Религиозность подобных детей оказывалась тайной для окружающих, тем более что вера детей часто не укладывалась в рамки традиционного православия (католичества, ислама, и т.д. Даже существующие позитивные модели отношения к детской религиозности продолжают сохранять свою дисфункциональность по отношению к миру детства. Вывод: Культура -- это способ духовного освоения действительности на основе выявления ценностей, представляющий собой целостную систему логически сопряжённых, устойчивых идей, ориентаций, норм, воплощаемых в образцах деятельности передаваемых от поколения к поколению в процессе социализации. Культура оказывает значительное влияние на человека в процессах инкультурации и социализации индивида, так как объединяет в себе массы людей с индивидуальными особенностями. Усвоение культуры осуществляется с помощью научения. Культура создается, культуре обучаются. Религия в культуре также оказывает влияние на человека в процессе социализации. В частности в СССР принудительная атеизация общественной жизни и процессов воспитания вызывала в советское время идеализацию образа всемогущей партии и коллектива и формирование отношения к религиозному как к обскурантистскому. Сейчас эта ситуация обернулась своей противоположностью, однако поведенческие стереотипы продолжают мешать формированию представлений о равенстве в вопросе свободы воли. Для выявления их изменения требуются систематические исследования «образов веры» у различных поколений, а также их отношений к религиозности, причем не только на повседневном, но и на теоретическом уровне. Заключение Под социализацией понимается гармоничное вхождение индивида в социальную среду, усвоение им системы ценностей общества. В процессе инкультурации индивид «осваивает традиционные способы мышления и действий, составляющие культуру и отличающее его общество от других человеческих групп». Если оба процесса будут идти в одном направлении и на каждом этапе взаимодополнять друг друга определенными нормами и правилами, то возникает континуум «социализация» - «инкультурация. Континуум существенно повышает вероятность того, что человек станет полноценной личностью в обществе. Личность формируется через ее активные общественные действия, сознательно преобразуя и окружающую среду, и саму себя в процессе целенаправленной деятельности (воспитание). Было показано, что в разных странах (например: Англия и Япония) по разному относятся к воспитанию детей, вследствие чего у людей появляются разные жизненные ориентации. Ребенок, трансформируясь во взрослую жизнь, проходит определенные этапы социализации и инкультурации следующие в строгой последовательности один за другим. На каждом этапе человек приобретает определенные навыки, испытывает влияние значимых для него людей, влияние культуры и т. д.