Жилья и денег за его найм нет, или почему командир не

Жилья и денег за его найм нет, или почему командир не оспаривает право на их получение?
А.Г. Тищенко, капитан юстиции, офицер юридической службы Вооруженных Сил РФ
В редакцию журнала пришло письмо военнослужащего одной из военно-морских баз Военно-Морского Флота
Р. Суть письма заключается в следующем: не обеспечив военнослужащего Р. жильем, воинская часть не выплачивает
ему денежную компенсацию за наем жилого помещения, ссылаясь на отсутствие поступления денежных средств,
предназначенных для выплаты военнослужащим компенсации за наем (поднаем) жилья.
В течение 9 месяцев военнослужащий Р. пытался добиться справедливости у командира воинской части и
других прямых начальников, но вместо реальной помощи в лучшем случае находил лишь понимание своих
трудностей, слышал утешающие слова о том, что в таком положении находится не он один, а также напоминание о
«тяготах и лишениях воинской службы» и т.д.
В апреле 1999 г. военнослужащий Р. подает жалобу в военную прокуратуру с просьбой внести протест на
незаконные действия командира воинской части и обязать его выплатить денежную компенсацию за наем жилья.
Ответ помощника военного прокурора военнослужащему Р. «достоин» того, чтобы процитировать его полностью,
сохранив стиль, орфографию и пунктуацию автора сего документа:
«Настоящим уведомляю, что Ваша жалоба, поступившая к нам 13 апреля 1999 года в военной прокуратуре Нского гарнизона рассмотрена и по ней проведена прокурорская проверка, в результате которой установлено, что
денежные средства, предназначенные для выплаты военнослужащим Н-ской военно-морской базы (а также 0000 ВП
МО РФ) компенсации за поднаем жилья за указанный Вами период, в воинскую часть 00000 не поступали, в связи с
чем вины командира указанной воинской части подполковника К. нет. Ваше право на получение указанной
компенсации подполковником К. не оспаривается.
Одновременно разъясняю, что по данному вопросу Вы имеете право обратиться в суд».
Необходимо сказать, что ответ помощника военного прокурора датирован 15 апреля 1999 года.
Что ж, за военнослужащих Н-ского гарнизона остается только «порадоваться». Ведь такое чуткое отношение к
нуждам военнослужащих и такая оперативная работа военной прокуратуры Н-ского гарнизона вряд ли оставят когонибудь равнодушным.
В трехдневный срок была рассмотрена жалоба военнослужащего Р. и по ней проведена прокурорская проверка
(не указывается, правда, где, но это не важно – важно, что она была проведена), в результате которой было
установлено, что в соответствующую воинскую часть соответствующие денежные средства не поступали. Если кто-то
подумал, что прокурорской проверкой установлен факт непоступления денег на счет воинской части, то он ошибается.
Не будет столь грозное учреждение заниматься исследованием того, что и командир войсковой части 00000
подполковник К., и военнослужащий Р. знали и без помощи прокуратуры.
На самом деле прокурорской проверкой было установлено другое. Денежные средства, предназначенные для
выплаты военнослужащим Н-ской военно-морской базы (а также 0000 ВП МО РФ) компенсации за поднаем жилья все
же существуют. И прокуратура знает, в чьем распоряжении они находятся (иначе, как бы проверка установила, что
они есть). Но, к сожалению, помощник военного прокурора не сообщил ни имени хранителя указанных денежных
средств, ни его адреса. Или забыл, или посчитал не нужным упоминать в своем документе без названия о такой
мелочи – не это главное. Главное состоит в том, что прокурорская проверка обнаружила уникального человека –
человека, у которого нет вины вообще. Ну, нет ее и все тут. Этот человек – командир войсковой части 00000
подполковник К.
Справедливости ради необходимо заметить, что полное отсутствие вины у подполковника К. почему-то связано
с поступлением, а точнее сказать, с непоступлением денежных средств, предназначенных для выплаты
военнослужащим Н-ской военно-морской базы (а также 0000 ВП МО РФ) компенсации за поднаем жилья, в
вверенную ему воинскую часть – это тоже установила прокурорская проверка. Какой можно сделать из этого вывод?
Правильно, как только указанные денежные средства из места хранения, известного военной прокуратуре Н-ского
гарнизона, поступят в воинскую часть 00000, ее командир одновременно станет виновным сразу во всех земных
грехах, в том числе и за невыплату указанной денежной компенсации военнослужащим. Поэтому вполне
обоснованным и уместным является последнее обстоятельство, установленное ударной прокурорской проверкой.
Зачем командиру воинской части оспаривать право военнослужащего на получение денежной компенсации за
поднаем жилья? До тех пор пока деньги не поступят на счет воинской части , с него как с гуся вода, ведь он - человек,
у которого нет вины.
Ситуация изменится кардинальным образом, если, не дай-то Бог, на счет воинской части поступят
соответствующие денежные средства. Представляется, что в этом случае право военнослужащего Р. на получение
денежной компенсации за наем жилья будет оспорено командиром воинской части с рвением покруче того, с каким
подошел судья военного суда Н-ского гарнизона к исполнению своих обязанностей при рассмотрении 2 февраля 2000
г. жалобы военнослужащего Р.
Кстати, обратиться в суд, как видно из документа с условным названием «Настоящее», военнослужащему Р.
посоветовал все тот же помощник военного прокурора, дав исчерпывающее разъяснение. Вот только право на
обращение в суд, оказывается, военнослужащий Р. имеет только по «данному вопросу». Видимо, прокурорская
проверка за три дня успела выяснить и то, что право на обращение в суд по остальным вопросам военнослужащий Р.
утратил безвозвратно.
Не хочется верить в непрофессиональность юристов военной прокуратуры Н-ского гарнизона, но как иначе
объяснить то, что, реагируя на жалобу военнослужащего Р., органы военной прокуратуры Н-ского гарнизона
нарушили целый ряд правил, установленных приказами Генерального прокурора Российской Федерации. Например:
абз.2 п.1, п.2 и п.10 приказа Генерального прокурора Российской Федерации от 22 мая 1996 г. № 30 установлено, что
основным направлением надзорной деятельности прокуратур является соблюдение прав и свобод человека и
гражданина; прокурорам в надзорной деятельности необходимо руководствоваться положением о высшей
юридической силе Конституции Российской Федерации, прямом ее действии и применении на всей территории
России; приоритетным направлением прокурорского надзора является соблюдение прав и свобод человека и
гражданина федеральными министерствами и ведомствами, органами военного управления, воинскими частями и
учреждениями (выделено автором).
П.1, абз.1 п.2 и абз.1 п.9 приказа Генерального прокурора Российской Федерации «О порядке обращений и
приема граждан в органах прокуратуры Российской Федерации» от 15 декабря 1998 г. № 90 предписывают военным
прокурорам организовывать свою работу таким образом, чтобы каждое обращение получило своевременное,
объективное и окончательное разрешение в той прокуратуре, к компетенции которой относится решение вопроса. В
соответствии с данным приказом работу по рассмотрению обращений необходимо подчинить решению задач защиты
прав и свобод человека (выделено автором), укреплению законности и правопорядка; каждый довод, изложенный в
обращении, должен быть объективно проверен и заявителю направлен юридически грамотный и мотивированный
ответ (выделено автором); отказ в удовлетворении обращений должен быть аргументирован нормами закона,
конкретными доказательствами со ссылкой на материалы проверок.
Кроме того, помощник военного прокурора вообще не имел права отвечать на жалобу военнослужащего Р., так
как в соответствии с п.11 приказа Генерального прокурора Российской Федерации от 15 декабря 1998 г. № 90
принимать решения об отклонении обращения и давать ответы заявителям может только прокурор или его
заместитель.
Военнослужащему Р. ничего другого не оставалось, как использовать свой «единственный шанс» на обращение
в суд, благо деньги за поднаем жилья в воинскую часть так и не поступили, а просьбы о предоставлении жилья
продолжали быть верхом неприличия.
Но надеждам военнослужащего Р. на военный суд Н-ского гарнизона не суждено было сбыться. Судья М.
оставил жалобу без движения, объяснив свое решение следующим образом: «Заявитель не указывает, какими
конкретно (выделено судьей) неправомерными действиями соответствующие должностные лица органов военного
управления нарушили права именно военнослужащего Р.» (выделено судьей). Кроме того, по мнению судьи М., «в
своей жалобе заявитель не приводит достаточных доказательств, подтверждающих, что он в течение указанного
периода имел право на получение денежной компенсации за наем жилого помещения».
Формально решение судьи М. об оставлении жалобы без движения основано на ст. 130 ГПК РСФСР, в части
первой которой, в частности, сказано, что судья, установив, что исковое заявление (в данном случае жалоба) подано
без соблюдения требований, изложенных в ст. 126 и ст. 127 настоящего Кодекса, выносит определение об оставлении
жалобы без движения.
Как видно из определения судьи М., основанием для его вынесения послужил п. 4 ст. 126 ГПК РСФСР, в
котором определено, что в заявлении должны быть указаны обстоятельства, на которых истец основывает свое
требование, и доказательства, подтверждающие изложенные истцом обстоятельства (выделено автором).
Сразу оговоримся, что в своей жалобе военнослужащий Р. указывает на факт невыплаты ему денежной
компенсации за наем жилого помещения в период с июня 1998 г. по декабрь 1999 г. и просит суд обязать
соответствующих должностных лиц органов военного управления выплатить ему задолженность по денежной
компенсации за наем жилья, а также выплачивать ее в дальнейшем в соответствии с п. 3 приложения 2 приказа
Министра обороны Российской Федерации от 21 апреля 1997 г. № 150.
Также заметим, что речь в жалобе идет не о признании за военнослужащим Р. права на получение денежной
компенсации за наем жилого помещения (в этом случае в суд подается не жалоба, а исковое заявление (абз. 1 п. 9
постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О рассмотрении судами жалоб на неправомерные
действия, нарушающие права и свободы граждан» от 21 декабря 1993 г. № 10, с изменениями и дополнениями,
внесенными постановлением Пленума от 25 октября 1996 г.; от 14 февраля 2000 г.), а о восстановлении нарушенного
права.
Само право военнослужащего Р. на получение денежной компенсации за наем жилого помещения в
соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 26 июня 1995 г. № 604 и приказом
Министра обороны Российской Федерации от 21 апреля 1997 г. № 150. Командир воинской части отказывает в
выплате денежной компенсации за наем жилого помещения в связи с тем, что на соответствующую статью сметы не
поступают денежные средства, а производить выплату денежной компенсации по другим статьям сметы ему
запрещают вышестоящие командиры и начальники.
В этом суть дела, и именно поэтому военнослужащий Р. обращался в суд - государственный
правоохранительный орган власти, призванный вершить правосудие именем Российской Федерации, в надежде на то,
что соответствующее решение суда позволит ему убедиться в силе закона и эффективности правосудия. Но. . .
Рассмотрим подробнее мотивы, которыми судья М. объясняет свое решение об оставлении жалобы без
движения:
1. В жалобе не указаны конкретные неправомерные действия должностных лиц органов военного управления,
которыми нарушены права именно военнослужащего Р.
Трудно понять, какой смысл судья М. вкладывает в понятие «конкретные неправомерные действия». Под этой
формулировкой оставлять жалобу без движения можно бесконечное число раз. Кроме того, военнослужащий Р.
обосновывал свое требование не на каких-то конкретных действиях должностных лиц органов военного управления, а
на факте нарушения командиром воинской части права на получение денежной компенсации за наем жилого
помещения.
В соответствии с п. 4 ст. 3 Федерального закона «О статусе военнослужащих» от 27 мая 1998 г. реализация мер
правовой и социальной защиты военнослужащих является обязанностью командира (начальника). Не выплачивая
денежную компенсацию за наем жилья, командир воинской части тем самым не выполняет указанную обязанность.
Но особого внимания заслуживает то обстоятельство, что судья М. не понял из жалобы военнослужащего Р.,
что указанными действиями, а точнее, бездействием командира воинской части были нарушены «именно его» права.
Удивляет, почему в этом случае судья М. не предложил военнослужащему Р. подписать жалобу не «военнослужащий
Р.», а «именно военнослужащий Р.».
2. В жалобе не приведено достаточных (выделено автором) доказательств того, что военнослужащий Р. в
течение указанного периода времени имел право на получение денежной компенсации за наем жилого помещения.
Заметим, что доказательства, подтверждающие факт неполучения военнослужащим Р. денежной компенсации
за наем жилья были представлены. Если же судья М. для того, чтобы беспристрастно, всесторонне и полностью
исследовать дело, решил получить письменные доказательства права военнослужащего Р. на получение указанной
компенсации, то что мешало ему в этом случае предложить военнослужащему Р. представить эти доказательства в
порядке, установленном п. 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О подготовке
гражданских дел к судебному разбирательству» от 14 апреля 1988 г. № 2 с соответствующими изменениями и
дополнениями? Приняв жалобу военнослужащего Р. к рассмотрению, судья М. на стадии подготовки к судебному
разбирательству (а надлежащая подготовка дела к судебному разбирательству обязательна - абз. 1 п. 2 постановления
Пленума Верховного Суда Российской Федерации «Об улучшении организации судебных процессов и повышении
культуры их проведения» от 7 февраля 1967 г. № 35 с соответствующими изменениями и дополнениями) мог
определить тот критерий достаточности доказательств, который был бы необходим для разрешения дела по существу,
не допустив при этом волокиты, ущемляющей права и законные интересы военнослужащего Р. (п. 4 ст. 141 и п. 1 ст.
142 ГПК РСФСР).
Более того, анализируя ч. 1 ст. 130 и п. 4 ст. 126 ГПК РСФСР, нетрудно заметить, что жалоба оставляется без
движения лишь тогда, когда в ней не указаны доказательства (выделено автором), подтверждающие изложенные
заявителем обстоятельства.
Почему, ссылаясь на указанные нормы гражданского процессуального права, судья М. оставляет жалобу без
движения, объясняя свое решение отсутствием в жалобе достаточных (выделено автором) доказательств,
подтверждающих право военнослужащего Р. на получение денежной компенсации за наем жилого помещения, –
остается только догадываться. Не менее интересно узнать, какие из приведенных в жалобе доказательств наличия у
военнослужащего Р. права на получение денежной компенсации за наем жилья судья М. посчитал «недостаточными»,
учитывая то, что военнослужащий Р. доказывал в своей жалобе не наличие у него права на получение денежной
компенсации за наем жилого помещения, а факт его нарушения командиром воинской части?
Окончательную оценку своего служебного и профессионального соответствия занимаемой должности судья М.
дал в заключительной части своего определения, в котором предупредил (выделено автором) военнослужащего Р. о
том, что его определение обжалованию и опротестованию не подлежит. Видимо, не знаком судья М. с положениями
ст.315 ГПК РСФСР, из которой следует, что определение об оставлении жалобы без движения может быть
обжаловано в кассационном порядке, если оно препятствует дальнейшему движению дела. Кроме того, Пленум
Верховного Суда Российской Федерации в п.3 своего постановления «О рассмотрении судами Российской Федерации
гражданских дел в порядке надзора» от 26 июня 1974 г. № 3 с соответствующими изменениями и дополнениями
установил, что закон не содержит ограничений в опротестовании в порядке судебного надзора различного вида
определений суда первой инстанции в отличие от кассационного обжалования (ст.315 ГПК РСФСР), поэтому в
порядке надзора может быть опротестовано любое определение суда, вступившее в законную силу.
В заключение хотелось бы привести извлечение из текста директивы одного из вышестоящих командиров
командира войсковой части 00000 подполковника К., на основании которой нарушаются права военнослужащего Р.,
сохранив стиль, орфографию и пунктуацию: «. . . в целях своевременного (выделено автором) погашения
задолженности перед личным составом приказываю:
1. Использовать поступающие денежные средства строго на погашение задолженности по денежному
довольствию и заработной плате, исключив случаи их нецелевого использования.
2. В связи с тем, что расходы по проведению мероприятий, связанных с реформированием Вооруженных Сил
выделены в федеральном бюджете отдельной строкой, полный расчет с увольняемым личным составом
производить только при получении специально выделенных на эти цели денежных средств.
Обращаю внимание на персональную ответственность (выделено автором) за выполнение данной директивы.
Лица, виновные в ее нарушении, будут привлекаться к строгой ответственности» (выделено автором).
Текст данного документа, его смысл и юридическую грамотность (не говоря уже об орфографии) оставляю без
комментария. Приведу лишь общие положения, касающиеся таких понятий правового государства, как закон,
законность и внутриорганизационные подзаконные акты, так как к числу последних относится и рассматриваемая
директива.
Подзаконные акты обладают меньшей юридической силой, чем законы, они базируются на юридической силе
законов и не могут противостоять им. Эффективное регулирование общественных отношений имеет место тогда,
когда общие интересы согласуются с индивидуальными интересами. Подзаконные акты как раз и призваны
конкретизировать основные, принципиальные положения законов применительно к своеобразию различных
индивидуальных интересов. Ведущее и определяющее положение законов в системе нормативные правовых актов
государства выражает одно из основных требований законности – верховенство закона в регулировании
общественных отношений. Ни один подзаконный акт не может вторгаться в сферу законодательного регулирования.
Он должен быть приведен в соответствие с законом или немедленно отменен.
Все коллизии, противоречия между подзаконными актами в цивилизованном государстве решает закон,
обладающей высшей юридической силой. В правовом государстве закон охватывает своим действием все основные
стороны общественной жизни, он является главным гарантом коренных интересов, прав и свобод личности.
Одним из основных требований законности является недопустимость противопоставления законности и
целесообразности постольку, поскольку правовые законы сами обладают высшей общественной целесообразностью.
В них максимально выражаются как общественные, так и индивидуальные интересы людей. Целесообразность закона
не может игнорироваться целесообразностью житейской. Нарушая требования закона, должностные лица органов
военного управления оправдывают свои противоправные действия местной или индивидуальной целесообразностью.
Они утверждают, что в данных конкретных условиях соблюдение закона не целесообразно, и подменяют его
субъективными противозаконными действиями, с их точки зрения, полезными и нужными для данного случая.
Законность же предполагает, что местные интересы в полном объеме могут и должны удовлетворяться в рамках
закона.
Если же закон устарел, отстает от потребностей общественного развития, он должен быть изменен или заменен
в установленном порядке. Но пока закон действует во времени, в пространстве и по кругу лиц, его предписания в
равной мере обязательны для всех. Устаревший закон отменяется только законным порядком, и никакие местные
органы или индивидуальные лица не могут нарушать закон, ссылаясь на его нецелесообразность. Они могут
обратиться к законодательному органу с просьбой неотлагательной отмены устаревшего закона, но не более 1.
Очень хочется верить в то, что деятельность правоохранительных органов . . . .кого гарнизона в лице военной
прокуратуры и военного суда по рассмотрению жалобы военнослужащего Р. все же является исключением и законные
права военнослужащего Р. получат надлежащую защиту, а в конечном итоге и практическую реализацию.
См.: Хропанюк В.Н. Теория государства и права: Учебное пособие для высших учебных заведений / Под ред. профессора
В.Г. Стрекозова. – М.: «Дабахов, Ткачев, Димов», 1995. – С. 244, 245, 347.
1