94 На земле мы только учимся жить К кому пойдем зо помощью

94
На земле мы только учимся жить
ягоды, потом набрел на кедрач. Какие-то ребята бегают
вокруг меня. Я говорю им:
—Пойдемте орехи таскать, вон их тут сколько!
Только несколько шагов сделал — с востока ударила
молния, потом другая, третья! И этот лес загорелся, как
порох. Я как руки поднял, закричал:
—Господи, спаси нас! Прости нас, что нам делать?!
Сверху слышится голос - мощный, как гром:
—Молитесь! Вот так будет земля гореть — с востока
назапад, с севера на юг. Молитесь!
И в третий раз прозвучало тише, уже так умиротворенно, умилительно:—Молитесь...
А я все кричу, меня всего трясёт. Уж сколько минут
длилось это видение — не знаю, только проснулся я весь в
поту, даже вся рубаха была мокрая. Перепугался страшно.
Бросился на колени перед иконами и из глубины сердца
выкрикнул:
—Господи! Господи!!! Буду, буду ходить в церковь!
Всегда буду — что бы ни случилось!
Ну, а потом я всю жизнь решил Богу посвятить. Меня
рукоположили в диакона, а в 1976 году в Ташкенте - в священника.
ИСКУШЕНИЕ ВЕРБОВКОЙ
Как раз во время моей болезни, когда я на костылях с
трудом доходил до церкви, ко мне домой нередко приходили верующие. И начали за мной следить кагэбэшники. Однажды заехали на машине прямо домой. Все осмотрели,
потом пригласили с ними поехать. В органах у нас пошел
странный разговор.
—Валентин Яковлевич, зачем вы с церковью связались, что она вам дает? Мы знаем, как вы воевали, — ваши
родители столько благодарностей получали! Вы — защит-
К кому п о й д е м зо п о м о щ ь ю ?
95
ник Родины, заслуженный человек, орденоносец! Сколько
у вас воинских наград! Это даже в голове не умещается: вы —
и церковь! Что она вам дает?
Ах, вон оно что! Вот почему взяли меня в оборот! Я отвечаю просто:
—Я благодарю Бога.
—За что?!
—За то, что живой остался.
—Так не вы один в живых остались — вон их сколько.
Да только все не ходят по храмам.
—Так мне куда деваться-то? — доказываю им я. — Только в церковь — Бог меня спас на фронте.
—Но ведь многие спаслись! Сколько мы боремся с отсталостью — а вы, заслуженный человек, все еще в церкви.
Разве не помните, что вашего отца сослали за церковь?
—Ну что же, — говорю, — и меня ссылайте...
Вот так вот и поговорили. Прощаясь, я им сказал:
—Вот когда душа ваша пойдет на Небо, а плоть зароют — тогда и в Бога поверите.
—Ого! Как на два метра зароют - вот и конец! - смеются следователи.
—Нет, только начало, — отвечаю. — Только начало
будет.
Они меня даже фотографиями пытались смутить, которые они сделали в церкви. Но все равно я не испугался —
чего бояться-то?
И прежде меня вызывали в «органы», когда в 1946
году работал в магазине в Макарьевке и в церковь еще не
ходил, — не было ее в нашем селе. Приехал с фронта — мне
даже отдохнуть не дали: сразу на фронт трудовой. Ну, я ж
тогда еще молодой был, крепость во мне была. Поработал
я месяц или больше — приходит комендант. Дождался, когда рабочий день кончился:
—Мне надо с вами побеседовать, Валентин. Нам нужен работник.
—Ну, так и ищите себе работника.