Ефремов А.П. Роль "чисел" в Библии и в системе устройства мира.
advertisement
РОЛЬ «ЧИСЕЛ» В БИБЛИИ И В СИСТЕМЕ УСТРОЙСТВА МИРА А.П.Ефремов Институт гравитации и космологии Российского университета дружбы народов ЧАСТЬ 1. О метафизике и числах в дохристианской философии В названии этой работы говорится о числах, хотя этот термин будет использоваться в обобщенном смысле: он будут подразумевать не только обычные числа, но и более сложные математические объекты, носящие название чисел, а также их соотношения. Говоря точнее, речь пойдет о месте и значимости одной исключительно важной части математики во вселенской системе передачи людям фундаментальных знаний и в устройстве самого мира. Осмысливать эту значимость полезно, опираясь на базовые философские позиции. Метафизика: ориентиры формирования мировоззренческой позиции В последние годы российская научная и философская мысль вновь обратилась к понятию метафизики. Проблемам этой фундаментальной для понимания мира концепции посвящены отдельные статьи, монографии и целые серии научных работ [1-4]. Стоит заметить, что значительное число авторов этих публикаций составляют люди, которые в течение многих лет занимались серьезной наукой, в первую очередь физикой [5-7]. И это не удивительно. Те, кто посвятил свою жизнь познанию устройства мира, в какой-то момент своей жизни начинают понимать, что одних экспериментальных наблюдений (возможности которых из года в год становятся все более ограниченными) и математических описаний наблюдаемых явлений оказывается совершенно не достаточно для выработки более или менее приемлемой мировоззренческой позиции – в первую очередь самого исследователя. Десятилетия, проведенные в лаборатории или в решении сложнейших математических уравнений так или иначе приводят человека науки к необходимости глубокого осмысления всего сделанного им лично и другими исследователями, к необходимости сложить имеющиеся фрагменты знаний и представлений в некую единую схему, которая бы была удовлетворительна и для него лично, и могла бы быть полезна другим. Подчеркнем, что речь идет здесь не о тех, кто искал и ищет популярности и материальных компенсаций за свои труды, а о тех, кто искренне заинтересован в правильном понимании мироустройства и кто считает долгом выстраивать свои мысли и поступки в полной гармонии с воспринятой парадигмой. В этом сложном процессе формирования личной мировоззренческой позиции у любого человека, в том числе и у ученого, должны быть ориентиры, маяки, маркирующие фарватер в безбрежном и бурном море идей, представлений и эмоций. Такие ориентиры, безусловно, обозначает метафизика. Она рассматривает три основных проблемы: 1) Проблема онтологии: как устроен мир? 2) Проблема гносеологии: познаваем ли мир человеком и человечеством? 3) Проблема аксиологии: какова система ценностей человека и человечества? Далеко не все люди задумываются над этими вопросами, и это понятно. Непростые исторические и геополитические условия, уровень развития общества, эгоизм и безразличное отношение со стороны успешных и сильных пока что вынуждают россиян – и не только их – всю свою жизнь тяжко трудиться ради хлеба насущного, ради своих детей. История показывает, что так было во все времена. И, тем не менее, человечество не только поднялось из тьмы и невежества, но состоялось как общество и продолжает подниматься, учиться и развиваться. Огромная роль в этом процессе, особенно на начальном этапе, принадлежит религии. Одна из самых великих религий – христианство. Христианская вера и ее мощнейшая философия постепенно упорядочили мышление, смягчили нравы, объединили людей и дали им надежду. При этом философия христианства не стала детально 1 разбираться в содержании всех метафизических проблем, но только в третьем – в системе ценностей, и аксиоматически дала людям перечень добродетелей (и – как их антитезис – злонамеренных действий) сначала на скрижалях Моисея, затем – в Нагорной проповеди. Вера же – вольное и искреннее восприятие человеком религии – обратила идеи в реальные действия. Однако нельзя абсолютно утверждать, что первые два вопроса метафизики совсем не затронуты в канонах христианства, хотя первенство в них, безусловно, принадлежит морально-этической, а не онтологической и гносеологической составляющим. Внимательное чтение Библии позволяет найти в ней достаточно много мест, в которых – пусть косвенно, но абсолютно понятно – говорится и об устройстве мира, и о его познаваемости, но эти рассуждения практически всегда связаны с местом и ролью человека, требованиями к формированию его образа мышления и поведению. Удалось проследить целую серию таких высказываний и описаний как в Ветхом завете, так и в Евангелие [8-10]. И здесь существенно сделать два очень важных замечания: 1. Несмотря на некоторую скудность обсуждений первых двух проблем метафизики, философии христианства замечательным образом связывает темы вселенной и человека, и они здесь оказываются абсолютно неразделимы. 2. Проблема устройство Вселенной в Библии специально дана несколько туманно; и есть все основания считать, что это «сделано» специально, поскольку выстроенная в ней модель мира настолько не соответствует представлениям даже сегодняшнего дня, что концентрировать на ней внимание юного человечества два тысячелетия назад было бы крайне неосмотрительно и нецелесообразно. Именно тема нестандартной модели мира, в завуалированной форме данная священной книгой христианства, и является главной темой обсуждения в данной небольшой работе. Но вначале полезно вспомнить отношение к первым метафизическим проблемам наиболее выдающихся философов дохристианской эпохи. «Мир идей», рациональное мышление и Пифагор В V-IV в.в. до Р.Х. устои эллинского «наивного материализма» были поколеблены учением Платона (427-347 г.г. до Р.Х.), ученика Сократа. Создатель знаменитой философской «Академии», Платон – неожиданно для современников – вдруг отверг «трезвый» материалистический подход к объяснению явлений окружающего мира и поддался «фантастическим увлечениям»1 – создал вполне законченную идеалистическую философскую концепцию. Согласно ее онтологической схеме материальный мир – «мир природных вещей» есть проявление некоторого потустороннего «мира идей – неизменных духовных сущностей». Говоря несколько упрощенно, это означает, что помимо объектов, которые человек воспринимает как материальные посредством ощущений, есть еще один наполненный некими объектами мир, который непосредственно органами чувств не воспринимается. Более того, именно этот невидимый мир вместе с его идеальными объектами-структурами и является «главным», поскольку любая материальная вещь представляет собой лишь частичную эманацию своей идеи. Таким образом Платон предложил совершенно неочевидную модель строения вселенной, что не могло не вызывать критики со стороны рационально мыслящих ученых. И первым, кто такую критику высказал – но в достойных примера уважительных выражениях, – был ученик Платона Аристотель. Великий наблюдатель, систематик и мыслитель, Аристотель, как представляется, считал достаточным обходиться теми данными, которые поставляют разуму человеческие органы чувств, и делать выводы исключительно на основе только этих «надежных» сведений. Его онтологическая позиция ясна и стройна: никакого невидимого – и базового – «мира идей» нет; наоборот, мысли – идеи – заложены в структуре самих вещей и извлекаются оттуда человеческим разумом путем абстракции в процессе познания мира. 1 http://ru.wikipedia.org (Платон, Аристотель) 2 Эта начавшаяся тысячелетия назад полемика между учеными людьми, допускавшими наличие сверхчувственных объектов и теми, кто рационально ограничивался «реальными миром» не теряла актуальности во все последующие времена. И приписываемая Аристотелю фраза «Платон мне друг, но истина дороже» заставляла – и по-прежнему заставляет задуматься мыслящих людей: какая же из этих двух точек зрения верна или, говоря условно, «более истинна»? И тут мы подходим к сути вопроса. С одной стороны, идеалистическая парадигма (как кажется, откуда-то вдруг неожиданно возникшая) находится в полной гармонии с религиозными взглядами, с другой – рациональный подход к осмыслению мира явился предтечей позитивизма, научно-технологического мышления и – в пограничном варианте – атеизма. Или короче: возможность существования «мира идей» согласуется с религиозными представлениями, признание же лишь реального мира способствует становлению науки, в первую очередь, прикладной. Споры о науке и религии длятся веками. Здесь уместно привести взгляд автора данной работы на современное состоянии науки с самых общих позиций. Научные построения сегодняшнего дня хорошо известны, и так же хорошо известно, что они отнюдь не являются удовлетворительными с точки зрения системности и законченности. Более или менее приемлемы с практических позиций лишь отдельные фрагменты научного знания, но для некоторых из них (классическая механика, электродинамика, законы гравитации, теория относительности, термодинамика и статистическая физика) существуют известные пределы применимости, а другим (квантовая механика, теории спинорных и калибровочных полей) весьма сложно дать внятные физические интерпретации. Современную ситуацию в фундаментальной науке можно было бы характеризовать так, что известные сегодня разделы естественно-научного знания, скорее, имеют технологическое значение, поскольку они пока не позволяют сформировать целостное представление о строении мира. В этом месте необходимо сделать очень существенное замечание. Чем «старше» становится фундаментальная наука, тем все менее она уделяет внимание эксперименту, т.е. чувственному наблюдению реального мира. Это не означает, что опыт совсем уходит из науки, но из источника знаний он превращается лишь в способ проверки верности теоретических построений, а модели теоретической физики уже целый век, начиная с Эйнштейна, возводятся на базе чисто математических соотношений. Недаром в среде ученых бытует фраза: биология на молекулярном уровне становится химией, химия на атомном уровне становится физикой, физика на уровне элементарных частиц становится математикой. Некоторая ироничность этой фразы отнюдь не умаляет ее сути: все современные представления о строении мира были выведены из математических соотношений и базируются на основных объектах математики – числах. И вот здесь пришло время вспомнить о Пифагоре, предтечи платоновского идеализма. Великий мыслитель, ученый, политик – и мистик – Пифагор Самосский жил в VI веке до Р.Х. и по некоторым сведениям в молодом возрасте ознакомился с Милетской философской школой, затем в течение многих лет учился сначала у египетских, а позже – у вавилонских жрецов. Результатом этого широкого образования явилась совершенно необычная для своего времени онтологическая парадигма, о которой рационалист Аристотель в своей Метафизике2 пишет с некоторым раздражением: «…так называемые пифагорейцы, занявшись математикой, первые развили ее; занимаясь исключительно математикой, они вообразили, что ее начала лежат в основе всего существующего». И далее: «…пифагорейцы говорят, что сами вещи суть числа». За триста лет до Платона и Аристо2 См., например, www.philosophy.ru/library/aristotle/metaphisic/. 3 теля Пифагор, обучившись тайным знаниям у жрецов многих народов, пришел к радикальному с точки зрения здравого смысла выводу, ставшему афоризмом: «мир есть число». Абсолютно идеальный объект – число – вдруг оказывается сущностью всякой вещи: не элементом структуры, не способом описания – а самим существом всякого чувственно воспринимаемого реального объекта! Можно было бы назвать загадочным само явление возникновения в сознании человека такого странного представления о природе вещей. Но внимательное прочтение Библии, с одной стороны, и столь же скрупулезное занятие малоизученными аспектами фундаментальной науки, с другой стороны, в совокупности приводят к убеждению, что никаких загадок в возникновении идеалистических парадигм нет, и что самоограничение рационалистическим методом мышления есть результат несовершенства человека. Эта точка зрения приведена ниже и ее изложение, по сути, и составляет цель данной работы. Но прежде, чем перейти к комментариям на эту тему, стоит кратко вернуться к описанию пифагорейский системы и привести следующий ее фрагмент. Согласно пифагорейцам, причинами вещей, воплощавшими в себе все их свойства, были числа. Началом всех чисел является монада (состоящая из чета и нечета), из нее возникла двоица, из нее – числа, из чисел – точки, из них, в конечном счете, – фигуры. Подобное видение чисел, не обычное не только два с половиной тысячелетия назад, но даже в начале прошлого века, сегодня ни у кого не вызывает удивления. Именно так определяется простейшая – двоичная – система счисления; на ее базе строятся все остальные числа, которые – если они имеют смысл координат – задают положение точки в пространстве или во времени: в том числе, на экране компьютера или в объемном голографическом изображении. И, читая комментарии к учению Пифагора, сложно избавиться от подозрения, что эти свойства соответствия чисел и точек (фигур) уже были известны и переданы в информации о «первенстве чисел» именно в такой современной трактовке – как один из аспектов. Это подозрение еще более усиливается при анализе развития науки о строении мира: как отмечалось, она все менее обращается к опыту, но все более ищет физические законы в чисто математических, т.е. числовых конструкциях. К слову сказать, и Платон в зрелом возрасте стал склоняться к тому, что его «мир идей» также базируется на первенстве чисел. Итак, зафиксируем это наблюдение: первая в истории «идеалистическая» – не рациональная – онтологическая парадигма3 допускает наличие объектов, не воспринимаемых чувствами человека, и более того, называет важнейшим (если не главным) фактором их существования числа и числовые гармонии. К тому же учение о первенстве чисел оказывается в известном смысле пророческим (т.е. достоверным), хотя это обстоятельство выясняется только сегодня – более чем через два тысячелетия. ЧАСТЬ 2. Числа и онтологическая парадигма в Библии Если история жизни Пифагора и возникновения его учения известны плохо, и о причинах появления столь необычной философии, как и методологии ее возникновения, можно только догадываться, то аналогичные темы в религиозной философии, наоборот, достаточно прозрачны. Близкие мировые религии – иудаизм, христианство и ислам4 – имеют свои священные книги, существо и авторство которых и не возывает сомнений. Иудейский Закон Моисею продиктовал Бог, Евангелия – изложение деяний и учений Бога – Христа, Коран передан пророку Мохаммеду архангелом Джабраилом, посланцем Аллаха. Главы Ветхого завета, следующие за Пятикнижием, а также Деяния и Послания Нового Завета, принадлежат пророкам и святым, чья безусловная вера и самоотверженное служеСолипсические и иные концепции субъективного идеализма здесь не обсуждаются. Несмотря на ряд общих мест в Библии и Коране, замечено, что в последнем тема жизни после смерти созвучна скорее представлениям буддизма и индуизма (см. работу [4]). 3 4 4 ние дали и им право быть проводниками Божьего слова. Следовательно – и это бесспорно – сведения, содержащиеся в этих священных книгах, абсолютно достоверны. Этот факт также стоит зафиксировать, и перейти к следующим наблюдениям, возникшим при прочтении Библии. Явные и скрытые числа Ветхого Завета Текст Бытия, по сути, начинается с чисел – с исчисления семи дней сотворения мира. И в дальнейшем число семь играет существенную роль – и не только в Пятикнижии, но и в Новом Завете. Действительно, книга Бытия от Адама до Авраама насчитает 21 поколение, а в Евангелии от Матфея перечислены 42 поколения от Авраама до Христа; несложно заметить, что каждое из этих чисел (как, естественно, и их сумма) делятся на семь. Широко известны числа, связанные с пребыванием Иосифа в Египте: «семь коров тучных», «семь коров худых», семь лет урожайных и семь голодных. Гораздо менее известно, что из назначенных Богу первенцев (Чис.) не хватило 273, и это число также делится на семь. Примеров с числом семь в Пятикнижии можно привести еще достаточно много. Но здесь весьма небезынтересен, тот факт, что число семь оказалось одним из самых почитаемых чисел пифагорейского учения, где считалось, что оно играет космическую роль и называлось «мироправящим», «божественным», а также «» – судьба, критическое время (вспомним семь дней Творения). Версия такого совпадения есть, и она состоит в том, что Пифагор, обучаясь в Египте, проникся тем религиозно-мистическим познанием, которое в свое время породило тексты древней Торы, легшие затем в основу Пятикнижия Ветхого Завета. Хотелось бы подчеркнуть, что обсуждение числа семь здесь приведено только как наглядный пример возможной (но автор убежден – безусловной) связи первой идеалистической философии и древней, по сути, первой монотеистической религии. В целом числам в Библии уделено огромное внимание, местами ее текст просто изобилует числами, особенно Пятикнижие. Достаточно вспомнить исчисление колен Израилевых, людей в каждом колене, число даров и обязательных жертв. Насыщено числами описание деталей и технологии сборки скинии собрания – настоящий инженерный проект. Да из пяти книг Моисеевых две имеют в своем названии упоминание о числах: собственно «Числа» и «Второзаконие». Говоря же о математической содержательности библейских текстах, приходится признать, что математика выступает там, хотя и на уровне арифметики, но достаточно высоко развитой. В текстах Ветхого Завета можно обнаружить даже применение обыкновенных и десятичных дробей, а также действий над дробями; и это за тысячу лет до Р.Х., тогда как историки математики склонны относить возникновения подобных действий лишь к X в. н.э. Но кроме изобилия чисел, используемых явно, Библия, как выясняется при очень внимательном прочтении некоторых глав, содержит и ряд тайных математических сведений. Для выявления этой скрытой информации необходим некоторый комплекс предварительных знаний, в том числе математических. Один из самых ярких примеров такой скрытой информации являет собой знаменитая Книга Экклезиаста. Совсем небольшая по объему (всего несколько страниц из тысяч страниц Библии), эта Книга является одним из самых известных в европейской культуре произведений. Вряд ли найдется взрослый человек, не знающий про то, что «все возвращается в круги своя, и нет ничего нового под солнцем», что «есть время разбрасывать камни и время собирать камни», что не нужно рыть другому яму, наконец, что все суета сует! Столь частая цитируемость Книги Проповедника свидетельствует о том, что она существенным образом привлекла внимание читателей, хорошо запомнилась, стала руководством к действию. И это притом, что сам Экклезиаст – не «большой» и даже не «малый пророк», а один из многих царей Иерусалима. А книга его в масоретской Библии отнесена всего лишь к разделу «писаний». Да и язык этого писания, хотя и ярок, но по поэтике и емкости уступает многим другим текстам Библии. И все же 5 проповедь, безусловно, достигла цели. В чем же секрет этого успеха? И по форме, и по сути Книга Экклезиаста – глубокое философское произведение. Однако внимательный читатель обнаружит в ее тексте целый ряд особых черт. Здесь и символизм, многозначительность, даже загадочность заявлений и отдельных фраз, здесь и множественное, едва ли не навязчивое использование парных образов, но более всего заметно, что книга прямотаки изобилует большим числом крайне противоречивых высказываний. В целом насчитываются около десяти объектов, которые характеризуются как весьма положительно, так и крайне отрицательно. Одно и то же, хотя и в разном контексте, последовательно признается то хорошим, то плохим, и в этом почти уникальная особенность проповеди Экклезиаста. В то же время возникает вопрос, что считать истиной, или хотя бы позицией автора? Подробный анализ противоречивых высказываний Книги приведен в работе [9], здесь же кратко опишем весьма неожиданный результат этого оригинального исследования 5. Рассмотрены наиболее яркие заявления, составляющие систему императивов, которые Проповедник стремится внедрить в сознание слушателей или читателей. По каждому из этих императивов подсчитывалось число положительных (да, это так!) и отрицательных (нет, это не так!) высказываний Проповедника. Вот полученная статистика, набранная по всему тексту Книги, для основных шести императивов, записанных в тезисной форме: № 1. 2. 3. 4. 5. 6. Императив бойтесь Бога, Он призовет человека к ответу стремитесь к доброте (высокое качество души) стремитесь к мудрости (высокое качество логики) трудитесь – это необходимо жизнь – прекрасна наследство достанется «доброму» да 12 11 13 6 2 1 нет 0 1 7 4 1 1 разность 12 10 6 2 1 0 Несложно видеть, что все императивы расположены (и пронумерованы) по степени их важности, которая определяется разностью между числами положительных и отрицательных оценок. Графически эта таблица изображается следующим образом Посмотрим на этот график и отметим очевидный факт. На 12 нем наглядно выражена основ10 ная черта рассматриваемого 8 приема: чем важнее заявление, 6 тем чаще о нем говорится по4 ложительно. И это удивления 2 уже не вызывает. Удивительным оказывается то обстоятель0 1 2 3 4 5 6 ство, что кривая, аппроксими11 10 6 2 1 0 Ряд1 рующая положительные значения всех сделанных заявлений, внешне сходна с графиком функции нормального распределения Гаусса, которое, как сегодня хорошо известно, свойственно оптимально структурированным статистическим системам. По этой причине прием дискуссии автора с самим можно назвать «статистической полемикой». И одновременно задаться вопросом: случайна ли в этой полемике нормальная статистика? Ведь маловероятно, что сам Проповедник, писавший Книгу тысячи лет назад, специально занимался подсчетом своих положительных и отрицательных заявлений. Кому же тогда принадлежит авторство вложения в характеристику древнего текста универсальной кривой линии, отражающей суть многих оптимальных статистических процессов? Кривой линии, пониПриведенное ниже исследование Книги Проповедника по методу и выводам существенно отличается от работ других современных авторов (см., например, http://www.krotov.info/library/13_m/myen/plizezky.htm). 5 6 мание природы которой пришло к человечеству только в прошлом веке? Конечно, можно возразить, что это отдельный факт, единичное наблюдение, сделанное на примере всего лишь одного, но едва ли не самого известного текста такого типа. Но даже этот один пример наводит на следующую мысль. Информация в данном конкретном тексте, представленная в рамках приема статистической полемики, специально дана в таком виде, который является оптимальным для ее усвоения. Что полностью подтверждается фактом широчайшей известности высказываний Экклезиаста. Так что библейские тексты не только во множестве содержат числа, но – пусть неявно – и широко распространенные в природе математические соотношения. И, наконец, переходим к главному: к онтологической парадигме, выражаемой в Библии не просто в численной и функциональной форме, но в форме своеобразно зашифрованной информации, которая жестко ассоциируется с предназначением и желательной поведенческой линией человека. Прямо о строении мира говорится лишь в хорошо известных первых стихах книги Бытия. Эти сведения чрезвычайно скудны, что понятно, поскольку не они являются приоритетом. Но, тем не менее, и здесь можно заметить важные онтологические особенности, если, конечно, допустить наличие своего рода иносказаний, без которых реальная схема мироустройства представлялась бы в свое время слишком сложной для понимания. Так, в «Шестидневе» Бог дважды создает небо: в первый день – в паре с землей (но небо создает первым!), во второй день – как твердь, отделяющую воду от воды. Заметим также, что в третий день возникло и новое понимание земли – как суши, отделенной от воды, что под твердью. Не вдаваясь в трактовку терминов (что понимается в каждом из этих случаев под словами: «небо», «вода» и «земля») 6, можно в целом отметить, что сжато, но весьма точно описана вселенная, обладающая высочайшей симметрией, по существу, зеркальной: небо и земля, вода под твердью и вода над твердью. И далее об этом больше не говорится; зато примеров, подтверждающих данную схему мироустройства, но примеров, связанных с жизнью и смертью человека, в Библии более чем достаточно. Приведем некоторые из них. Премудрости Соломона, пророки и святые апостолы Хорошо известно, что в отличие от древнееврейский «масоретской» Библии, греческий перевод Ветхого завета содержит так называемые неканонические книги. Их всего 11, предполагается, что написаны они в более поздний период, после возвращения евреев из плена вавилонского. Большинство их носит назидательный характер и приводит примеры покровительства верующим на этой земле. Но одна из неканонических книг резко выделяется из общего контекста (см. работу [10]). Это Книга премудрости Соломона, расположенная, кстати, в ближайшем соседстве с «нестандартной» Книгой ЭкклезиастаПроповедника, о котором речь шла выше. Внимательно читая Книгу премудрости знаменитого иерусалимского царя, находишь совершенно удивительные высказывания. Первый важнейший посыл: только невежественные люди считают земную жизнь человека «одноразовой» и навсегда уходящей со смертью. Написано так: «Неправо умствующие говорили сами в себе: коротка и прискорбна наша жизнь, и нет человеку спасения от смерти, и не знают, чтобы кто освободил их из ада». Словами Соломона Библия однозначно приравнивает ад к прекращению бытия, быть в аду – значит не спастись и прекратить существование. И далее неправедные, «лукавые души» продолжают: «Случайно мы рождены и после будем как небывшие… Тело обратится в прах, и дух рассеется, как жидкий воздух». Чтобы развеять это заблуждение, в тексте звучит сильнейший антитезис: Не исключено, что метод иносказаний в описании сложного устройства Вселенной применен в тексте также и к временным категориям, характеризующим скорость протекания процессов (вспомним Св.Петра: «…у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день.»). 6 7 «Злоба ослепила их и они не познали тайн Божиих. … Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия своего». Далее речь о праведниках: «В глазах неразумных они казались умершими, и исход их считался погибелью. … Но они пребывают в мире». По сути, в этом стихе утверждается, что умершие праведники живы, только этого не видно. И здесь Библия, чуть ли не впервые и весьма нестандартно говорит о том, что же будет с праведниками после спасения: «Во время воздаяния им они воссияют, как искры, бегущие по стеблю» (обратим внимание, какая странная – техногенная – используется метафора). Итак, согласно Соломону, не только душа бессмертна, но и сам человек не погибает, но продолжает жить. Понятно, что такая позиция совершенно неприемлема для людей с рациональным мышлением, и не исключено, что именно по этой причине неканонических книг нет ни в одном протестантском издании Библии. Но православные издания Библии, неканонические книги, конечно, включают. В Библии есть и иные указания на то, что человек может восприниматься как сущность и вне его земной жизни. Наиболее прямо это говорит пророк Иеремия (Иер.,1): «И было ко мне слово Господне: прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя: пророком для народов поставил тебя». То есть до рождения, даже до зарождения, Бог установил, что этот человек достоин быть провозвестником его идей и воли и «поставил» его Своим пророком. С точки зрения упрощенно-рационального мышления, такая ситуация невозможна, однако она вполне согласуется с вышеприведенным высказыванием Соломона. Значит, имеет место некая непривычная система мироустройства, в рамках которой можно говорить – и в Библии говорится – о практически непрерываемом существовании не только человеческой души (бессмертной!), но и о бытии в целом того существа, которое можно идентифицировать с человеком. Где же обретается это существо до земной жизни и после телесной смерти? Сразу скажем, что прямого ответа Библия не дает; во-первых, у нее иная – воспитательная (а не образовательная) цель, а во-вторых, как отмечалось выше, читатели не поймут: слишком сложно для восприятия и нельзя проверить в рамках практики земной жизни. Но и совсем об устройстве Вселенной не сказать нельзя, потому что Тот, кто говорит устами пророков, знает истину. Кроме цитированного выше «воздаяния» после смерти по Соломону («как искры по стеблю») об этом говорит и Св. Петр: «А нынешние небеса и земля тем же Словом сберегаются огню на день суда…». Тема воздаяния в словах Прямолинейного Симона Петра с необходимостью вновь привлекает уже обсуждавшиеся ранее понятия неба (на первом месте!) и земли. И здесь уже совершенно понятно, что речь идет не просто о нашей планете и космическом пространстве, которое с земной поверхности сквозь воздушную оболочку наблюдается как синее небо. Имеются в виду совсем иные вместилища тел и душ, представления о которых трудно дать без еще не полученных знаний, и без понятий, еще не сформировавшихся в человеческом сознании. И если термин «земля» можно связать со всем тем миром, в котором мы живем, то понятие «небо» требует дополнительного осмысления. Поэтому две тысячи лет назад Св. Петр говорит не научно, а, скорее, поэтично: «Придет же день Господень, … и тогда небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят». Что означает эта почти апокалипсическая фраза? Схлопывание осциллирующей вселенной в сингулярность (одна из космологических моделей Фридмана в теории гравитации Эйнштейна) или наоборот, бесконечное расширение мира, в котором плотность вещества экспоненциально быстро стремится к нулю (другая модель Фридмана)? Но вряд ли столь простые трактовки слов апостола здесь применимы: ведь в них речь идет не только о земле (всем нашем мире), но и о небесах – они тоже задействованы в процессе, который предрекает Св. Петр. Совсем иную интерпретацию можно дать, если предположить, что цитированный текст описывает не объективную (с точки зрения всех живущих людей) ситуацию, а субъективную, причем с точки зрения того, кто телесно покидает (покинул) этот мир. Именно для его возносящегося духа может возникнуть такая картина пропадания земли в огне, а небо 8 – перестает быть небом. Что же происходит? К счастью, Св. Петр тут же об этом говорит: «Впрочем мы, по обетованию Его, ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда». Вот все и становится на свои места: появляется новое небо и новая земля, но для праведника – лучшие, чем раньше. Автор данной работы склонен называть процесс, кратко описанный Св. Петром, «переход». Это не авторский термин, он широко используется в более поздней, чем Библия священной книге – Коране. Но там процесс перехода человека из одного состояния (при земной жизни) к другому (после телесной смерти) описан просто и технологично7: (14.Ибрахим, 49) «…в тот день, когда земля будет заменена другой землей, и – небеса, и предстанут пред Аллахом…». Таким образом, после перехода на “небо” – в следующей стадии существования – это небо становится землей, и наоборот, то, что было землей в телесной жизни, становится небом. И такой переход может осуществляться неоднократно: (2.Корова, 26): «Как вы не веруете в Аллаха? Ведь вы были мертвыми, и Он оживил вас, потом Он умертвит вас, потом к Нему вы будете возвращены». Итак, в текстах священных писаний проявляются очертания весьма необычной модели вселенной, состоящей из двух «параллельных» миров. Для телесных существ в одном мире второй мир не доступен при жизни, однако после телесной смерти туда возможен переход и новое там существование. Там Бог принимает к себе спасенные души, там познает Он тех, кто потом становится его провозвестником. Такая структура вселенной полностью подтверждается еще одним важнейшим для православного христианства обстоятельством (см. работу [8]). В 381 году Константинопольский Собор (где, кстати, не было представителей Западной Церкви) уточнил принятый ранее в Никее (325 г.) православный Символ Веры, где, повторяя завет Христа, декларируется вера в Святую Троицу (каноны 1, 2 и 8). Бог может находиться сразу в трех ипостасях: Бог Отец (на небе, в том мире) при необходимости материально воплощается (в нашем мире – в конкретном образе Христа), при этом переходит из своего невидимого абстрактного состояния – из потустороннего мира – в мир земной в ипостаси Святого Духа. ЧАСТЬ 3. Числа в системе мироздания и дуальная картина мира Возникает справедливый вопрос: о какой паре миров идет речь? И вообще, стоило ли говорить об этой гипотетической структуре, весьма схематично очерченной в Библии, если современная наука не в состоянии дать достаточного обоснования столь сложному устройству Вселенной. Или, как и прежде, наука останется в стороне от совсем не случайных идей, управляющих человечеством в течение тысячелетий? Очевидно, что четырехмерная теория относительности Эйнштейна, единственная из многомерных теорий, демонстрирующая неплохую проверку на опыте, на поставленный вопрос ответа не дает. Однако это не означает, что мы в тупике. В свое время замечательную мысль высказал великий математик Лейбниц, изучавший так называемые мнимые числа – кстати, вполне реальные математические объекты. Он сказал: «Мнимые числа – самое подходящее место для обитания Божественного Духа, эти числа представляются мне промежуточным состоянием между бытием и небытием». Однако, пространство мнимых чисел, как и линия времени в теории относительности, – одномерно и не является столь же полноценным пространством, как хотя бы то, в которым живем мы с вами. И тут-то наступает время вернуться к числам. Но речь пойдет совсем не об обычных реальных числах, которые, главным образом, и используются людьми с древних времен до наших дней. Сравнительно недавно были открыты более сложные числа: комплексные (в Цитируется по: Коран, перевод Крачковского, М., Изд. восточн. лит., 1963. Переиздан РИО Таджикского респ. отделения Советского фонда культуры, 1990. Без предисл. и коммент. 7* 9 их число входят и мнимые числа, о которых выше приведено высказывание Лейбница) и кватернионы. Последние и сыграли главную роль в создании новой теории строения мира. Достаточно подробно о кватернионах – самых удивительных числах – рассказано в книге [2] (см. статью автора), здесь же стоит отметить, что сам акт открытия кватернионной алгебры явился едва ли не чудом. И сегодня на одном из мостов в Дублине, столице Ирландии, можно прочесть памятную табличку: «Проходя здесь 16 марта 1843 года, сэр Уильям Роуэн Гамильтон в гениальном озарении открыл фундаментальную формулу умножения кватернионов (приводится формула) и начертал ее на камне этого моста». Пришло время, и на великого математика и физика Гамильтона снизошло «гениальное озарение»: откудато в его сознании возникла совсем не простая математическая формула. Кстати сказать, история науки знает, что многие великие математики – Галуа, Абель, Лобачевский, Больяи, Гильберт, Рамануджан – получали свои замечательные результаты «вдруг»: на них находило внезапное «гениальное озарение». Позже эти результаты проверялись многими людьми, и оказывались верными. Тем самым математика демонстрировала объективность своего существования. Иной раз можно услышать мнение, что математика верна лишь для человечества, и что для иной цивилизации и математика должна бы быть другой. Но, вопервых, пока мы не знаем иных цивилизаций, и уверены, что созданы по образу и подобию Божьему. А во-вторых, человечество все надежней убеждается в том, что, казалось бы, чисто абстрактные гармоничные математические структуры соответствуют гармонии физических законов, иначе говоря, в законах математики можно отыскать законы устройства физического мира. Именно так случилось и с математикой кватернионных чисел. Упрощенно говоря, целый ряд базовых соотношений этой математики (повторим, совершенно абстрактной науки) оказался ни чем иным, как своеобразной записью многих уже известных из опыта физических законов: классической и квантовой механики, электродинамики, теории некоторых физических полей и элементарных частиц. Автор данной работы более четверти века своей жизни посвятил изучению и выявлению этой взаимосвязи и в ходе своих исследований не мог сдержать чувства восхищения перед возникающим чудом единства идеальных математических объектов и законов, регулирующих существование физических тел и полей. В проявлении этого единства совсем не сложно было усмотреть правоту древних идеалистических учений Пифагора и Платона: числа определяют суть вещей. Оставалось только выяснить, где находится этот «мир идей». И годы серьезной научной работы принесли новый, притом совершенно неожиданный результат. Специалистам хорошо известно, что доминирующей физической теорией последнего столетия является теории относительности Эйнштейна. Хотя она и имеет некоторые недостатки, тем не менее, ее предсказания, новые для своего времени, неплохо подтверждаются на опыте. При этом, как уже было отмечено выше, эта теория рассматривает трехмерное пространство (в котором мы живем) и время (о ходе которого мы договорились) как общий четырехмерный геометрический комплекс. Каково же было удивление автора, когда при исследовании математики кватернионных чисел он вдруг обнаружил почти те же самые соотношения, на которых чисто эмпирически построена теория относительности Эйнштейна. В результате оказалось, что новая – кватернионная – теория относительности дает предсказания тех же самых физических эффектов, что и теория Эйнштейна, но, будучи свободной от целого ряда недостатков последней, она позволяет сделать и новые предсказания, которые в принципе доступны экспериментальной проверке (см. например, монографию [13]). Но самой большой неожиданностью новой теории оказалась совершенно иная – не четырехмерная, как у Эйнштейна – структура мира. Кватернионная модель – шестимерная, но притом парная; она представлена двумя трехмерными мирами, математически мнимыми один по отношению к другому. В одном – физическом – мире мы живем, второй мир существует параллельно, но мы не можем даже догадываться о нем, поскольку два мира 10 разделены световым барьером. Никакими известными физическими средствами мы не можем получить информацию о втором мире, поскольку световой барьер абсолютно непреодолим для тел, масса покоя которых отлична от нуля: такие тела никогда не могут достичь скорости света. Кванты электромагнитного излучения – фотоны – (в частности видимый свет) «скользят» вдоль этого барьера в вакууме, но не могут проникнуть «внутрь» второго мира. Вопрос все же остается: неужели ничто не может проникнуть из того мира в наш, и наоборот? Строго говоря, сегодня на этот вопрос теоретически обоснованного ответа нет. Вообще-то физики хорошо знают примеры преодоления барьеров (потенциальных) квантовыми объектами, энергия которых недостаточна, чтобы «пролететь над барьером» в классическом смысле; в таких случаях говорят о так называемых квантовых туннельных эффектах. Однако вопрос состоятельности применения методов квантовой механики в проблеме «туннелирования» светового барьера пока не изучен, и его обсуждение преждевременно. А пока еще один естественно возникающий вопрос по поводу парной модели мира: если второй трехмерный мир действительно есть, то где он? Что можно сказать о его фактическом размещении? Ответить можно попытаться с геометрических позиций. Математическая «мнимость» второго мира означает лишь то, что он невидим и не досягаем, но отнюдь не значит, что этот мир присутствует только в воображении математиков. Чтобы определить одно из направлений этого невидимого мира, достаточно проделать простой опыт – запустить волчок. И даже если он будет вращаться не слишком ровно, его ось всегда будет совпадать с направлением одной из координатных осей второго мира. Только нужно помнить, что вдоль этой оси изменяется уже не пространственная длина, а геометрическое время – такой его интервал, за который свет проходит измеренное в физическом пространстве расстояние. Другими словами, трехмерное пространство второго мира «находится здесь же», но его от нас «загораживает» свет. Таким образом, уже не интуиция, но вполне рациональное, научное мышление приводит людей к выводу о существовании второго мира. Но само его наличие, пусть на первых порах даже гипотетическое, имеет далеко идущие – и очень серьезные следствия. Одно из них – связь объектов в двух «параллельных» мирах. Не вдаваясь в математические детали (а именно из математики это и следует), можно сказать, что всякая частица или тело нашего мира имеет «мнимый след», или «реплику» во втором – невидимом – мире. При этом не исключено, что эта реплика сама может быть реальной частицей второго мира, поскольку для нее остаются верными все физические соотношения, записанные с позиций наблюдателя второго мира. Это означает, что два мира парной модели абсолютно эквиваленты и равноправны, и каждый объект одного мира предположительно может иметь «мнимую» пару во втором. Это уже напрямую указывает на ниспосланное древним ученым представление о связи вещей и идей. Но это не все. Другое важнейшее следствие парной модели вселенной связано с понятием энтропии – меры беспорядка, которая характеризует системы, состоящие из большого числа объектов. К таким системам, конечно, относится и наш мир. В прежней его модели энтропия – мера хаотичности – со временем возрастает, т.е. ее изменение всегда положительно, следовательно, представимо как квадрат некоторого вещественного числа. Но если за световым барьером есть такой же трехмерный мир, то не исключено, что там могут происходить аналогичные процессы, в частности, стремление системы (или «мнимого образа» исходной системы) к равновесию, которое сопровождается положительным изменением соответствующей величины, очевидно, также представимой в виде квадрата числа, характерного для того мира. С точки зрения первого мира, это число является мнимым, следовательно, его квадрат, отрицательным! Это выглядит так, будто бы во втором мире происходит уменьшение беспорядка: увеличивается величина, противоположная энтропии по знаку. Эта величина хорошо известна, она носит название негаэнтропии, или информации о состоянии системы. Но так как миры, в известном смысле, одинаковы, то для од11 ного из них характерно возрастание энтропии, а для другого (с позиций первого мира) – информации о подобной системе или о «мнимом образе» той же исходной системы. И не исключено, что некая информация поступает из второго мира в первый, несколько компенсируя таким образом увеличение беспорядка. Так парная модель вселенной дает новое осмысление явления противоборства и единства порядка и беспорядка, борьбы и единства Хаоса и Космоса. А если говорить о процессе мышления, то не исключено, что именно сознание человека является тем самым инструментом, который получает информацию из второго мира в этот. Как получили и передали ее людям те, кто написал великие книги и создал великие учения. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Тесные рамки данной работы, к сожалению, не позволяют обсудить оставшиеся гносеологическую и аксеологическую проблемы метафизики новой модели мирового строения, хотя и в вопросах познания, и в сфере этики философские выводы всецело совпадают с тем, что написано в Библии. Но обсуждение первой – онтологической – проблемы, как представляется, уже обнадеживает: оно оказывается концептуально целостным, поскольку исследование роли чисел с самых общих позиций позволяет выявить глубинную взаимосвязь (если угодно – гармонию) древней философии, текстов священных книг и научного осмысления макроструктуры системы мироздания. И, завершая это обсуждение, автор хотел бы акцентировать внимание читателя на своей личной позиции. Все эти сведения – и философские и религиозные, и научные, – по мнению автора, не являются изобретением или выдумкой конкретных людей. Эти сведения были переданы людям. Это описано в священных книгах, и подтверждается многочисленными фактами передачи других сведений. И здесь вновь к месту слова Св. Петра: «Никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым». Литература: Ю.С.Владимиров, Метафизика, М., БИНОМ, 2002. Сб. Метафизика, Век XXI, под редакций Ю.С.Владимирова, М., Бином, 2006. Сб. Метафизика, Век XXI т.2, под редакций Ю.С.Владимирова, М., Бином, 2007. А.П.Ефремов, «Коранические сказания и дуальная картина мира». Взаимосвязь физической и религиозной картин мира под редакций Ю.С.Владимирова, Кострома, МЦИОСТ,1996. 5. В.Д.Захаров, «Естественнонаучная апологетика». Рождественские чтения 2001, Христианство и наука, М., РПЦ, 2001,С.197-225. 6. В.В.Кассандров, «Кватернионный код вселенной», Сб. Метафизика, Век XXI, под редакций Ю.С.Владимирова, М., Бином, 2006, С.142-158. 7. В.Г.Кречет, «О метафизических аспектах русской истории и развития русской идеи», Христианство и наука, М., РПЦ, 2006, С.240-259. 8. А.П.Ефремов, «Информация, христианство и шестимерная вселена». Рождественские чтения 2001, Христианство и наука, М.,РПЦ, 2001, С.249-266. 9. А.П.Ефремов, «О статистической полемике в книге Экклезиаста». Христианство и наука, М., РПЦ, 2004, С.259-273. 10. А.П.Ефремов, «О неканонических книгах Библии», Христианство и наука, М.,РПЦ, 2005, С.164-173. 11. А.П.Ефремов, «Дуальность картины мира в посланиях святых апостолов». Христианство и наука, М.,РПЦ, 2006, С.106-114. 12. А.П.Ефремов, Кватернионные пространства, системы отсчета и поля, изд. РУДН, 2005. 1. 2. 3. 4. 12
