Должен быть нерв… - Студия работы с текстами "Ваш вариант

«Должен быть нерв …»
Йошкар-олинские любители интеллектуального рока снова получили возможность
«отвести душу» на «живом» концерте. На этот раз их порадовала Диана Арбенина с
«Ночными снайперами». Странное сочетание тяжелого драйва и интимной лирики в ее
творчестве заставляли публику одновременно активно двигаться, визжа в проходах между
рядами зрительного зала «тридцатки», и плакать, ощущая бесконечную близость текстов
собственным чувствам. Что это – выворачивание души наизнанку перед публикой или
просто игра, не имеющая отношения к личности автора? На эту и другие темы удалось
пооворить с Дианой после открытия ею купального сезона на Волге в Чебоксарах и в
Кокшаге.
Д.А. Очень люблю купаться, я ведь Рак, а потому комфортно чувствую себя в воде. Мне
сказали, что залезать в вашу Кокшагу нельзя – я подумала: «Значит, можно». Вообще, все,
что близко природе, – хорошо. Хотя отдых, как правило, ассоциируется, скорее не с ней, а
с работой. В этом плане я счастливчик. График, когда по двадцать концертов в месяц,
несмотря на физическую напряженность, мне нравится, настолько гармонично я себя
чувствую. Некоторые говорят, что в этом случае уже смешиваются города, не отличаясь
друг от друга. Это все фигня. Для меня они все разные. Не бывает такого, чтобы пропало
желание работать. Могу перед выступлением слегка покапризничать: «ой, мне не надо…»,
а потом выйти и выдать хороший драйв…кокетка…(смеется). Единственное, что,
наверное, действительно, может выбить, это когда умрет кто-нибудь из близких. Боно –
мой любимчик из «Ю-ту» - во время концерта узнал, что у него умер отец. Несмотря на
это, он доиграл до конца. Вот для меня это пример. Правда, однажды у меня был концерт
в Горбухе, когда я решила сыграть все электрические альбомы. После первого я поняла,
что уже не могу… Во время второго понимаю, что еще больше не могу…Вызываю за
кулисы менеджера и спрашиваю: «Сколько здесь человек?». Он отвечает: «Две тысячи». Я
в ответ: «Всему залу – пива!» «А пацанов?» - «Шестеро» - «Две тысячи шесть кружек!».
На следующее утро свешиваюсь с верхней полки поезда в Питер: «На сколько же я
попала?».
- Часто личность музыканта – это одно, а его музыка – совершенно другое, что
называется «Хавайте, пипл». У вас другая точка зрения? Насколько приятно
выворачиваться каждый раз наизнанку?
Д.А. «Хавайте, пипл» - это позиция жлоба. А я очень люблю свою публику. Все, что
играю – очень лично, но ведь я живу на сцене и тем самым даю жизнь тем людям, которые
приходят на концерт. Я не могу поулыбаться им, а, отвернувшись, сказать: «Вот, с…».
-Есть такие песни, которые часто просят исполнить, но вам они уже надоели?
Д.А. Нет ни одной. В прошлом веке я назвала бы «Розы», «31 весна». А сейчас они вторую
жизнь, что ли, получили. С одинаковым удовольствием их исполняю. Наши встречи с
публикой настолько минимальны по времени и по пространству, что почему бы не
исполнить то, что люди хотят услышать. Это нельзя назвать «идти на поводу у публики»,
это называется «общаться с залом».
- Отличается публика в провинции от публики Москвы и Питера? «Нашествие» в этом
плане – особая тема?
Д.А. Никогда провинцию не называла провинцией, сама родилась не в столицах. Для
этого есть слово «губерния». А провинция – это показатель менталитета. Многие
столичные жители имеют провинциальные черты. Однако публика все же отличается. Те
люди, которые живут не в Москве и не в Питере, никогда меня не предадут, если я им
нравлюсь. Публику «Нашествия» не считаю какой-то особой. Многие вообще приезжают
туда просто побухать. Для меня ее критерий – это когда люди приходят в зал и слушают.
- Если не ошибаюсь, вам нравится поэзия Бродского? Чем она так близка и каково ваше
отношение к поэзии XX века?
Д.А. Изначально нравилась Цветаева. Когда повзрослела, стала близка Ахматова за ее
детальность: если это платок – то ты его увидишь, если рука – то это перчатка и так далее.
Что касается Бродского, в его стихах мне нравится нерв, всегда так делаю сама в
собственном творчестве. Поэтому круче Бродского для меня не было никого. Недавно
написала стихотворение в дороге, тут же позвонила Алле Демидовой (кино- и
театральная актриса, работавшая еще с Высоцким – прим. автора): «Слушайте, не
могу, сочинила стихотворение, можно вам его прочитать?» В результате договорились
встретиться. Это очень приятно. В поэзии всегда должен быть нерв. Вообще, у меня скоро
выходит книга стихов. К ней будет прилагаться диск, где я буду сама их читать.
Когда артист чувствует публику и, обнажая «нерв», честно общается с ней – наверное,
тогда и получает ответную любовь и признание.