Фрагменты встречи журналистов и представителей

Фрагменты встречи журналистов
и представителей театральной общественности
с создателями и участниками театральной инсталляции
«Прямая линия 2411»,
основного события Фестиваля современной немецкой культуры
в Волгограде «Прямая линия», 23-30 апреля 2015 г.
Встреча состоялась 17-го апреля в театре «Царицынская опера».
Алла Тарабрина (Завлит театра «Царицынская опера»). Что вы хотели
сказать своим спектаклем?
Вольфганг Нэгеле, Мюнхен (режиссёр, постановщик театральной
инсталляции «Прямая линия 2411»): Этим произведением мы хотим показать
различные фазы жизни, такие как рождение, любовь, смерть. И из-за того,
что мы не можем говорить на одном языке, мы постарались создать такой
язык, который был бы понятен абсолютно всем.
Алла. Почему именно такая концепция? Почему именно земля? Почему
луковицы? Что за всем этим стоит?
Вольфганг: Мы пытались создать общую ситуацию, которая была бы
понятна всем. Мы не хотели, чтобы возникала ситуация непонимания. Это
своеобразная модель мира, где разными способами пытаются
взаимодействовать между собой люди. Это люди, которые здесь работают,
которые должны здесь выжить, которые должны найти себе пропитание. Что
касается лука – мы хотели отразить весь процесс его существования, начиная
с того, как он был посажен, как он вырос.
Алла: У меня просто такая четкая ассоциация возникла с песочницей,
когда дети живут в своем ограниченном мире, находят какие-то предметы и
включают их в свое существование. Этот проект создан специально для
волгоградцев, или вы его уже где-то реализовывали?
Вольфганг: Это не только специально для Волгограда, осенью мы
планируем показать эту постановку в Мюнхене...
<...>
Антон Вальковский (главный специалист Агентства культурных
инициатив): Как вам показалась работа с волгоградскими актерами?
Вольфганг: Я никогда не работал с актерами, на чьем языке я не говорю, у
меня были некоторые переживания по этому поводу. (неразборчиво…)
Антон: Сознательно ли была создана ассоциация с мюзиклом «Звуки
музыки» и играет ли это какую-то роль в немецком контексте, или это моя
случайно возникшая ассоциация?
Вольфганг: У нас так сложилось, что мы в своих постановкам не
используем музыку или какие-то звуки извне. Это какие-то звуки, которые
сами актеры извлекают.
Антон: Насколько важна именно гендерная проблематика в этой
постановке? Спрашиваю, потому что, то, что мы увидели: два мужских
персонажа не могут взаимодействовать с женским, и они изобретают для
коммуникации некий протез в виде куклы. В чем сложность их прямого
взаимодействия с женским персонажем?
Вольфганг: У нас с куклой больше связано то, что она выросла. То, что вы
сейчас увидели - это уже вторая часть нашего произведения, поэтому здесь
развитие отношений куклы с людьми, как она появляется, как она растет, ее
какой-то первый опыт.
Антон: То есть кукла – это не проекция мужских персонажей, это
самостоятельный персонаж?
Вольфганг: Кукла здесь – как средство общения, как средство
коммуникации, медиум, посредник. Это средство общения между мужчиной
и женщиной, между немецкой и русской стороной.
Максим Перов, Волгоград (актёр, участник инсталляции «Прямая линия
2411»): Это вообще главный герой. У него такой гонорар!
<...>
Наталья Леонтьева (главный специалист Агентства культурных
инициатив Волгоградской области, завлит Волгоградского областного театра
кукол): Правильно ли я понимаю, что это кукла действительно является
главным действующим лицом, будет сначала рождаться, потом будет
младенцем, потом расти и становиться взрослым персонажем?
Вольфганг: Мы начинаем с того момента, когда куклы еще не было, когда
она еще не родилась. И тогда существовало абсолютное непонимание между
людьми. С помощью куклы и развивается настоящая коммуникация.
Маргарита Бабанова (журналист газеты «Вечерний Волгоград»): Мне это
все напомнило роман «Кысь»: постапокалиптический пейзаж, случилась
какая-то катастрофа, все смело с лица земли – и вот рождение жизни
происходит, и люди в этой земле как-то пытаются существовать, стоить
отношения. Но как вы сможете объяснить это простому обычному зрителю?
Вы уверены, что простым людям это будет понятно?
Вольфганг: Для таких людей, которые не часто ходят в театр, мы
пытаемся создать с помощью образов и понятных метафор прямой доступ к
пониманию смысла.
<...>
Антон: Теперь Тамара и Максим. Скажите пожалуйста, как вам работалось
с немецким режиссером?
Наталья: Вы ведь первый раз работали с куклой? Какие ощущения?
Насколько это интересно, ново? Что с вами происходило?
Антон: Поцелуй с куклой был очень искренним, между прочим!
Тамара Матвеева, Волгоград (актриса, участница театральной
инсталляции «Прямая линия 2411): Я верила, что это живой человек. Такого
опыта не было (я не про поцелуй с куклой, я про взаимодействие с куклой).
Можно сказать, что кукла – это тоже какое-то средство общения. С Ярнотом
мы общались немного по-немецки, но не можем глубоко говорит на какие-то
темы. А кукла была способом общаться без слов.
Наталья: У вас были ситуации, когда не было переводчика, а вы
продолжали работать?
Тамара: Да, конечно! Мы замечательно общаемся на сцене. Вольфганг так
прекрасно построил спектакль, что слова имеют второстепенное значение (я
сейчас говорю не про текст Кафки).
Наталья: Так значит, текст тоже будет. Это не только пластический
спектакль?
Максим: Да, разумеется будет!
<...>
Антон: Правда, что Ярнот учил текст на русском языке?
Максим: Правда, учил. Но первый раз, когда он пытался говорить, был не
русский, а какой-то словацкий язык. Но потом он справился.
Ярнот Штейнберг, Берлин (актёр, участник театральной инсталляции
«Прямая линия 2411»): «Ахтунг, Ахтунг, добро пожаловать на сегодняшнее
представление. Если у вас возникнут вопросы, обращайтесь после
мероприятия ко мне. Сегодня я ваш личный консультант. Меня зовут Ярнот.
Мне 25 лет. Я из Берлина». (Аплодисменты).
Вольфганг: Когда мы репетировали момент, когда кукла умирает, у нас у
всех были ощущения очень трогательные, мы все плакали.
Наталья: Слушайте, мы уже ее полюбили, а она оказывается умирает. Как
долго будет продолжаться представление?
Максим: По поводу продолжительности – примерно полтора часа.
Вольфганг: А после последнего спектакля землю можно будет забрать с
собой. <...>
Переводчик с немецкого – Валерия Никитина.
Запись стенограммы – Антон Вальковский