Несемейный портрет в интерьере

Олег Ернев
Несемейный портрет в интерьере
Действующие лица
ЛИДОЧКА
ШУМИЛОВ - он же Врач
ШИЛОВ
ЭЖЕН
АЛЛОЧКА – эпизод
ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ
Действие происходит под Новый Год. Большая просторная
комната, в углу рояль. Рядом - украшенная новогодними
игрушками, елка. Накрытый стол, стулья. На стене большой
портрет мужчины со строгим взглядом. С портрета свисает
траурная ленточка.
ЛИДОЧКА (держа между плечом и ухом телефон, помешивает
в кастрюле). Порезать и в кипяток? Не поняла. Порезать
мелко? Сама рассыпается? Полчашки молока, воду слить.
Что-что? Яйцо вкрутую и потопить в масле? И в капусту.
Теперь поняла. Да ничего. Держусь. Была на кладбище.
Бедный Командор, мог бы еще пожить. Теперь мы с тобой,
Машенька, обе - вдовы. Так ты не приедешь? Жаль! Выходит,
что никого. Хотела девишник сделать, но ты заболела, Аллочка
в Карловых Варах ванны принимает. Ну, она себя любит. Не
переживай. Спасибо за поздравление. Да я держусь, держусь. А
что остается? Целую, дорогая, выздоравливай. (Кладет
трубку). Итак, одна. Эх, Командор, поторопился ты на тот свет.
Подождал бы лет десять, и ушли бы вместе. Но ты всегда
любил все исследовать сам. И что ТАМ? Как ТАМ? Хоть бы
знак какой подал. Но нет. Молчание. Дальнейшее – молчанье.
Продолжая колдовать над кастрюлей, декламирует отрывок из
пьесы Ростана "Сирано де Бержерак".
Придет, я знала, этот миг,
наступит поздно или рано
и я увижу Кристиана
склоненного у ног моих.
Немая кончится игра,
и круг молчанья разомкнется.
Душа безмолвная очнётся.
Нам говорить пришла пора.
Да, бесконечный этот спор,
который мы вели глазами,
пора наполнить голосами,
сердец услышать разговор.
И оттого, что…
Звонок в дверь.
ЛИДОЧКА. Вот те на! Кто бы это? (Идет открывать.
Радостный возглас. Возвращается с Шиловым). Миша! Мишка!
ШИЛОВ. Узнала! Узнала! (Пытается всучить ей цветы)
ЛИДОЧКА. Погоди, дай фартук снять. Боги мои, мужчина! Я
ведь никого не ждала, и на тебе - мужчина!
ШИЛОВ. Хе-хе-хе! Явился, не запылился.
ЛИДОЧКА. Это точно, не запылился: костюмчик-то какой.
Наверно, от самого Зайцева?
ШИЛОВ. От Медведева.
ЛИДОЧКА. Ха-ха! Впрочем, ты всегда хорошо одевался.
Красавец. (Испуганно взглянув в сторону зеркала) А я-то, небось,
совсем развалина!
ШИЛОВ. Кто? Ты развалина?
ЛИДОЧКА. Ну да. Руины.
ШИЛОВ. Да я сейчас на колени перед тобой в священном
трепете...
ЛИДОЧКА. Античность всегда вызывает священный трепет.
ШИЛОВ (его реакция на юмор слегка запаздывает). Да нет же, я
перед тобой... нынешней... на колени хочу упасть...
ЛИДОЧКА. Ну, так и быть: падай.
Шилов падает
ЛИДОЧКА (смеясь). Вот глупый, и правда упал. Ну, вставай,
чего ты там лежишь в священном трепете...
ШИЛОВ. Погоди, дай дух перевести. Два движения сразу мне
не осилить. (Поднимается с помощью Лидочки). А помнишь,
стойку на руках делал? Десять раз в стойке отжимался.
Десять! ( Лицо мгновенно омрачается). Десять. Ну да ладно.
Каких гостей назвала?
ЛИДОЧКА. Никаких. Ты - единственный.
ШИЛОВ (у него даже дух захватывает). Это правда?
Единственный?
ЛИДОЧКА. Ну да. Никто не придет.
ШИЛОВ (кричит). Урра-а-а!!!
ЛИДОЧКА (опешив). Почему ура?
ШИЛОВ. Потому что... потому что... Лидочка, секрет. Это будет
сюрприз.
ЛИДОЧКА. Ты сам для меня сюрприз.
ШИЛОВ (взглянув на портрет с траурной ленточкой). Хочу
Выразить свои соболезнования.
ЛИДОЧКА. Принято. Особенно не старайся. Давай о хорошем.
ШИЛОВ (вынимает из сумки коробку). Тогда - открывай.
ЛИДОЧКА (достает из коробки бутылку, внутри которой
танцующая балеринка). Ой!
ШИЛОВ. Что с тобой?
ЛИДОЧКА. Влюблена.
ШИЛОВ. В кого?
ЛИДОЧКА. В балеринку.
ШИЛОВ (изменённым голосом, под балеринку). Ой!
ЛИДОЧКА. Что с тобой?
ШИЛОВ. Влюблена.
ЛИДОЧКА. В кого?
ШИЛОВ. В Лидочку. (Хохочут) Заводи. Вот ключик.
ЛИДОЧКА (заводит балеринку. Та, подняв изящно ножку,
делает пируэт под нежную мелодию). Миша, ты - прелесть.
(Целует его).
ШИЛОВ. Что Это ты сделала?
ЛИДОЧКА. Когда?
ШИЛОВ. Сейчас. Вот то, что ты сделала – как это называется?
ЛИДОЧКА. Миша, это называется диагноз: у тебя - глубокий
склероз.
ШИЛОВ. Нет, просто я забыл . У меня это врождённое.
ЛИДОЧКА. Врождённый глубокий склероз.
ШИЛОВ. Ты не поверишь, но не помню даже, сколько мне
лет.
ЛИДОЧКА. Это легко вычислить: столько же, сколько и мне.
ШИЛОВ. А сколько тебе? Хотя, пардон, дамам такие вопросы
не…
ЛИДОЧКА. Задают, задают. В таком возрасте, как я, задают. И
более того: дамы на них отвечают.
ШИЛОВ. Ну, ответь.
ЛИДОЧКА. Да зачем тебе?
ШИЛОВ. Нет, ты ответь.
ЛИДОЧКА. Пожалуйста... Мне ровно... Не помню.
ШИЛОВ. То-то.
ЛИДОЧКА. И помнить не хочу.
ШИЛОВ. Но человек должен помнить, когда он родился.
ЛИДОЧКА. Зачем?
ШИЛОВ. Чтобы знать, когда к смерти готовиться. Смерть, это
ведь такая штука…
ЛИДОЧКА. Ты что? В похоронное бюро устроился?
ШИЛОВ. Я давно на пенсии.
ЛИДОЧКА. А-а, а я подумала: вы план не выполнили, и ты
пришёл уговорить меня в мертвецы.
ШИЛОВ. Фу, Лида, где твой светлый юмор?
ЛИДОЧКА. Вот он. Я думаю, ты его оценишь.
ШИЛОВ (пробует блюдо). Что это?
ЛИДОЧКА. Цветная капуста.
ШИЛОВ. Ты стала вегетарианкой?
ЛИДОЧКА. Ну, не злостной. Просто питаться овощами и
полезно и выгодно. Знаешь, на одну пенсию не очень-то
разъешься. Правда, я подрабатываю.
ШИЛОВ. А вот когда ты была моей женой, ты здорово умела
готовить.
ЛИДОЧКА. Бесстыдно лжешь. Когда мне было готовить: я за
переводами все время сидела.
ШИЛОВ. Да нет. Мне нравилось.
ЛИДОЧКА. Нравилось. Только кривился все время. Иди мой
руки.
ШИЛОВ (выходя из ванной). Лида.
ЛИДОЧКА. Что?
ШИЛОВ. Что-то хотел сказать … (мучительно вспоминает.
Взгляд его натыкается на елку). А-а. Вот. С наступающим
Новым годом! Видишь: не забыл.
ЛИДОЧКА. Молодец. Благодарю. Думается мне, ты по этому
поводу и пришел.
ШИЛОВ. Ну, конечно. Да, кстати: мои соболезнования.
Поворачивается к портрету в траурной рамке. Замирает.
ЛИДОЧКА. Спасибо. Мы это уже проходили.
ШИЛОВ. И все-таки женой ты была хорошей.
ЛИДОЧКА. Командор тоже так считал. Хотя я была уверена,
что не создана для семьи. Скорее, для науки.
ШИЛОВ. Что ты! Наоборот!
ЛИДОЧКА. Правда? Видно, мне удалась цветная капуста.
ШИЛОВ. Удалась. Вот только цвет у неё какой-то...
ЛИДОЧКА. Полиняла пока тебя ждала. Ешь.
Шилов начинает есть, с опаской поглядывая на портрет
умершего мужа.
ШИЛОВ. Лида, ты не могла бы пока перевесить Командора.
ЛИДОЧКА. Перевесить? Зачем? (Смеется).
ШИЛОВ. Уж очень он смотрит строго, словно не одобряет.
Взгляд какой-то мистический.
ЛИДОЧКА. Послушай, ты случайно, не Лепорелло?
ШИЛОВ. Кто?
ЛИДОЧКА. Слуга дон Жуана. Тот тоже трясся перед статуей
Командора.
ШИЛОВ. А-а, помню. Читал. Смотрел с Высоцким.
ЛИДОЧКА (продолжая смеяться). Ты же бухгалтер,
материалист, ты всегда смеялся над мистикой.
ШИЛОВ. Ну, знаешь ли… Бывает, что пока мы смеемся над
мистикой, мистикой смеется над нами.
ЛИДОЧКА. Ладно. Пересядь вот сюда. Здесь он тебя не
увидит.(Указывает ему на другое место за столом).
Шилов пересаживается, продолжая с опаской поглядывать на
портрет Командора. В конце концов садится спиной к
портрету, не забыв взять тарелку.
ЛИДОЧКА. Ну, пожалуй, так всем спокойнее. Есть, Миша,
надо с аппетитом. Расслабься и наслаждайся едой. Вот холодец.
Вот сациви по Аллочкиному рецепту.
ШИЛОВ. Попробую. Правда, теперь мне кажется, что он
просверлит мою спину своим взглядом.
ЛИДОЧКА. Да, Командор он такой. Не переживай, сорок дней
уже прошло. Его душа отлетела. Ешь. Хорошо, что ты
пришел, а то бы мне одной все это не осилить. Я подруг ждала.
Но никак не бывшего мужа.
ШИЛОВ. (С аппетитом поглощая еду). А этот твой ... первый
муж... дон Эжен... Что он?
ЛИДОЧКА. Пишет. Иногда. Недавно прислал фотографию.
(Достаёт альбом, вытаскивает из него фото). Вот. Полюбуйся.
ШИЛОВ (брезгливо рассматривает фотографию). Хорош гусь.
Дай-ка. (Берёт альбом, переворачивает страницы).
ЛИДОЧКА. Что ты хочешь в нём раскопать, археолог?
Динозавра?
ШИЛОВ (разглядывая альбом). Всё-таки я тебя очень любил,
Лида.
ЛИДОЧКА. Это ты в альбоме высмотрел?
ШИЛОВ. Ты была моя настоящая, единственная любовь.
ЛИДОЧКА. Я это где-то читала. Только там было:
настоящая, единственная и последняя любовь.
ШИЛОВ. Верно. (Отчётливо). И последняя любовь.
ЛИДОЧКА. Врёшь, что ты на пенсии. Ты всё-таки в
похоронном бюро.
ШИЛОВ (продолжая листать альбом). А вот, наконец, и я.
Какой красивый.
ЛИДОЧКА. Ошибся. Это опять дон Эжен. Барин. Аристократ.
ШИЛОВ. Если честно, я тебя к нему здорово ревновал.
ЛИДОЧКА. Странно. Почему не к Альберту?
ШИЛОВ (мрачнеет). Альберт... это не то.
ЛИДОЧКА. Алик не то? Ну знаешь ли.. Певец смерти из тебя
хороший, а психолог никудышный. (Отбирает у него альбом).
Вот он, Алька, смотри. Это - настоящий мужчина!
ШИЛОВ (морщится). А что в нем такого настояшего, чего нет
у нас?
ЛИДОЧКА. А ты бы мог, как он, уехать на крайний Север,
жить в глухомани, на каком-то Тикси, с моржами, в
50-градусные морозы? Признайся, смог бы?
ШИЛОВ. А зачем мне моржи? Мне и здесь хорошо. Я
бухгалтер, а не морж. Я экономист.
ЛИДОЧКА. Один, полгода полярная ночь. Из еды, небось, одна
мороженая рыба. Ужас.
ШИЛОВ. Не переживай. Там белые медведи, морские котики.
У него хорошая компания. Он наверное, с ними спирт хлещет,
доволен…
ЛИДОЧКА. Перестань ерничать. Он ведь так и не женился.
Два раза за мной приезжал, помнишь?
ШИЛОВ. Второй раз, когда мы с тобой уже женаты были.
Хотел семью разбить, полярник.
ЛИДОЧКА. Тебе повезло, что я порядочная женщина. Ведь
была мысль бросить тебя и уехать с ним.
ШИЛОВ. Ну да, помню. Еле уговорил тебя остаться.
ЛИДОЧКА. Алик – он романтик. С ним бы жизнь была, как
приключение. А я осталась с тобой. Все-таки, не всегда
выгодно быть порядочным человеком.
ШИЛОВ. Что ты хочешь этим сказать? Насколько помню, мы
с тобой прекрасно жили. Пусть без приключений, но зачем они
нам. Вспомни, как спокойно и размеренно протекала наша
жизнь.
ЛИДОЧКА. Как по расписанию. Каждый следующий день
похож на предыдущий. И если не моя творческая
деятельность… Нет, Миша, доля авантюризма мне все-таки не
помешала бы.
ШИЛОВ. Такие порядочные женщины, как ты, не должны
мерзнуть где-то на льдинах. Ты все-таки ученица самой
Гнедич.
ЛИДОЧКА. Тикси, между прочим, крупный город. Он даже на
карте обозначен.
ШИЛОВ. И все-таки, ты не уехала с ним, осталась со мной.
ЛИДОЧКА. Ну ты же знаешь: кандидатская, защита.
ШИЛОВ. Одно не пойму: зачем ты замуж вышла за этого…
дона пижона? Если так своего полярника любила?
ЛИДОЧКА. Ну не могла же я пять лет ждать. Вернее, может
быть и ждала бы, да жизнь с ее бешенным ритмом не ждет. А
Дон Эжен меня покорил.
ШИЛОВ. Ага, покорил, а потом бросил.
ЛИДОЧКА. Не забывай, ты поступил так же.
ШИЛОВ. Я не бросал, я ушел и ты знаешь почему.
ЛИДОЧКА. Почему же?
ШИЛОВ. Потому что по-настоящему ты любила только его
ЛИДОЧКА. Кого его?
ШИЛОВ. Ты знаешь. Его (ткнув пальцем в фотографию).
ЛИДОЧКА. Альберта?
ШИЛОВ (хмуро). Да. Я это всегда чувствовал. И не смог
смириться. Как можно было любить человека, который уехал
устраиваться на работу и исчез.
ЛИДОЧКА. Он вернулся после того, как на Севере,
начальником метеостанции устроился.
ШИЛОВ. Наивная ты, Лида. Кстати, как твоя дочь?
ЛИДОЧКА. Замечательно. Уехала с мужем в Хьюстон, он
компьютерщик. Зовут меня насовсем. но я побыла там пару
месяцев, чуть с тоски не умерла. Нет, Миша, мое место здесь,
в России.
ШИЛОВ. И хорошо. И прекрасно. (Целует ей руки). Золотая ты
моя.
ЛИДОЧКА (хмыкнув). Странная лексика. В цыгане записался?
ШИЛОВ. Лида, согласись, ведь только со мной ты стала
разумной, взрослой женщиной.
ЛИДОЧКА. Попробуй с тобой не стань разумной: ты такой
правильный, такой расчетливый.
ШИЛОВ. К сожалению, свою жизнь мне просчитать не удалось.
ЛИДОЧКА (со смехом). На это способен только господь Бог.
ШИЛОВ (упрямо). Но теперь мы можем все исправить и …
Звонок в дверь.
ШИЛОВ. Кто это?
ЛИДОЧКА. Понятия не имею. (Идёт к двери, взвизгивает от
радости, возвращается под руку с высоким красивым стариком).
Миша, падай! Это - Дон Эжен! Хотя нет, не падай. (Эжену). Он
потом не встанет.
ШИЛОВ (досадливо). Чёрт бы его побрал!
ЭЖЕН (взглянув на Шилова, Лидочке). Некогда ты говорила,
что предана только Катуллу.
ЛИДОЧКА (кидаясь гостю на шею). Катулл, Миша, ты
слышишь: Катулл!
ШИЛОВ (метнув яростный взгляд на старика). Это называется
никто не придёт?
ЭЖЕН (Шилову). Что на прохожих мирных, пёс, кидаешься?
ШИЛОВ. Гони его, Лидочка. Зачем тебе прохожие?
ЭЖЕН (обняв Лиду) Обнял Акму, любовь свою Септимий,
нежно к сердцу прижал, сказал ей: "Акма..."
ЛИДОЧКА (Эжену). Учти, он ревнует.
ЭЖЕН. Кто? Сей юноша печальный? С головой седой,
кудрявой? Если память мне не изменяет, это бывший муж
моей Лолиты? Который бухгалтер?
Долой бухгалтера! Куда смотрели Боги?!
Пришел с пенсионеров брать налоги?
ЛИДОЧКА. Я не просто пенсионерка, мне, между прочим,
заказали Сафо переводить Так что, Женечка, я погружаюсь в
Греческую поэзию.
ЭЖЕН . Гениально! Ну что же, Лесбия, во-первых строках
моего письма… (Смотрит на портрет умершего мужа. Шилов
невольно при этом поднимается со стула). Все мы, все мы в
этом мире тленны... Скорблю, Роксана, вместе с тобою.
(Привставшему Шилову). А вы не примазывайтесь. Я – от
своего имени.
ЛИДОЧКА. Не переживай. Он уже скорбел..
ЭЖЕН. Ну тогда… Эпитафия. Можно?
ЛИДОЧКА. Отчего же. Давай.
ЭЖЕН (декламирует).
Он человеком был! Он был
прекрасный муж.
Ушел от нас так рано почему ж?
Быть может, он всего нужнее там,
Где места нет ни женам, ни мужьям.
Душа земной покинула приют,
И ей Осанну Ангелы поют.
ЛИДОЧКА. Будем считать, что ты меня успокоил. Хотя,
Командор и Ангелы – лед и пламень… Все равно, спасибо.
Хорошая эпитафия.
ЭЖЕН. Пожалуйста. Всегда к вашим услугам. (Шилову). Вам
сочинить эпитафию?
ШИЛОВ. Спасибо, я живой.
ЭЖЕН. Как скажете. Я подожду. (Вытаскивает и ставит на
стол бутылку дорогого вина). Как говорится, с отступающим
годом! А вот и мой до-ре-мидорчик? (Подходит к роялю,
любовно его поглаживает). Сохранила? Тогда - мой новогодний
подарок, Лесбия.
Играет нежную грустную мелодию. Даже насупившийся Шилов
заслушался. Потом вытащил из кармана пиджака небольшую
деревянную блок-флейточку и присоединился. Отличный дуэт.
Игра закончилась. Лидочка расцеловала обоих.
ЛИДОЧКА. Спасибо, мальчики. Не забыли, что музыка для
меня – лучший подарок. Миша, но ты, ты какой молодец. Надо
же, на флейте выучился.
ШИЛОВ. Да я так, понемножку.
ЭЖЕН. Присоединяюсь к поздравлению. Дело нелегкое. По себе
знаю. Закрыть дырочку, открыть дырочку. Из дырочек
мелодия возникает. Вроде бы как из ничего. Из всего-то вы,
бухгалтеры, извлекаете пользу.
ЛИДОЧКА (сияя). Какие молодцы! Вот это праздник. А теперь
- за стол.
ЭЖЕН (откупоривая бутылку). Смотрю на тебя, любуюсь и
вижу: зря боялся. (Наливает в
рюмки сначала себе, потом
Лидочке. Шилову демонстративно не наливает. Тот берёт
бутылку и наливает себе сам).
ЛИДОЧКА. Боялся?
ЭЖЕН. Твоего суда. Твоих упрекающих взоров. Но …
Лидия, ты все так же прекрасна, ты совершенно не
изменилась.
ЛИДОЧКА. Не изменилась? Хороша же я была в 19 лет.
ЭЖЕН. Хороша, Ипсида. Это правда. Вспомни нашего
любимого Ростана.
Да, я любил, какая малость.
Кто этих слов не говорил.
ШИЛОВ (подхватывая).
Одно лишь в памяти осталось:
Роксана, я тебя любил.
ЭЖЕН (ностальгически). Роксана... Да... Так вот, моя милая,
тернистый путь пройдя до половины, я очутился...
Замолкает, переживая непрошенные чувства. Сразу
становится видно, что этот человек, несмотря на свой
внешний лоск и красивый
облик, очень стар. Впрочем, он
тут же справляется с тоскливыми чувствами и снова
веселеет. Поднимает рюмку.
Ну да ладно. Все мы там будем рано или поздно. Но вот что
странно: Лида, только теперь, клянусь всем святым, что во мне
осталось, только теперь я понимаю, что ты для меня
значила...
ШИЛОВ
(залпом выпив рюмку). Стойте! Погодите!
ЭЖЕН. Не перебивайте.
И значишь.
ШИЛОВ.
Остановитесь, вам говорят.
ЛИДОЧКА. Миша, что с тобой?
ЭЖЕН. Сударь, я не понимаю вашей истерики.
ШИЛОВ (держась за сердце). Останови его. Я чувствую, к чему
он клонит. Но я не позволю, я
первый пришёл. И теперь я
хочу сказать тебе: ты одна для меня... самый дорогой... самый
нежный... на свете... самый... И я пришёл, чтобы... (бледнеет,
хватает ртом воздух, обмякает на стуле, рука шарит в
карманах пиджака в поисках лекарства).
ЛИДОЧКА. Ему плохо, Женя.
ЭЖЕН.
А кому в этом мире…
ЛИДОЧКА. Миша, у тебя есть лекарство? Где оно? Тебе
помочь?
ШИЛОВ.
Сам. (Достаёт из пиджака таблетки, высыпает
на ладонь, проглатывает). Прошло. Сердце пошаливает.
ЭЖЕН. Ох уж мне эти шалуны.
Пауза.
ЭЖЕН.
Близится Новый Год, но сначала мы , Лидуся,
выпьем за тебя.
ЛИДОЧКА (под впечатлением от происшедшего с грустью
смотрит на портрет умершего мужа).
Давайте выпьем
за... моего бедного Командора. Грозный был мужчина, но…
справедливый. Мир его праху.
Мужчины, опасливо поглядывая на портрет, встают,
выпивают не чокаясь. Своеобразная минута молчания.
ЭЖЕН (садясь на свой стул, выспренно). Силентиус! Мертвым –
мертвое, а живым – живое. Спасибо тебе, Командор. Ты
поступил великодушно.
ЛИДОЧКА. Как это?
ЭЖЕН.
Освободил он пространство другим, и отныне,
Лидия, рядом с тобой будет твой верный Катулл.
И забыв все невзгоды и потери, мы окунемся, нет, мы нырнем с
головой… мы будем купаться… Слезы восторга мешают мне
выразить невыразимое. (Смахивает слезы). Но ты меня поняла.
ЛИДОЧКА (рассмеявшись). Ничуть не изменился.
ЭЖЕН. Да, не изменился, моя Дульсинея. Только кудри
поредели, только брови поседели. Но, пройдя через тернии, как
говориться: пер аспере и так далее и тому подобное. Твое
воображение дорисует остальное. Ты у нас литератор.
ЛИДОЧКА. Ну а что твоя страсть к молоденьким?
ШИЛОВ (едко).Это сейчас так модно.
ЛИДОЧКА. Он, кажется, эту моду и завел. Не так ли, Эжен? Не
к студенточке ли ты сбежал от меня?
ЭЖЕН. Улеглась моя былая рана. Заблуждения великого ума.
Это было свойственно и Байрону, и Пушкину, и Гете. Двое от
этого погибли, третьему повезло.
ШИЛОВ.Повезло? То есть?
ЭЖЕН. Гете не дали жениться на шестнадцатилетней, попросту
отшили, и этим продлили ему жизнь. Я помудрел и открыл
великую истину: женщина должна быть, как выдержанное
вино; чем старше, тем пьянее.
ЛИДОЧКА. Признайся, твоя последняя юная леди покинула
тебя?
ШИЛОВ. Его отшили, как Гете.
ЭЖЕН. Силенс, непосвященный! Все было сыграно как по
нотам. Либретто к этому мюзиклу сочинил лично я.
ЛИДОЧКА. Врёшь. По глазам вижу.
ЭЖЕН. Не вру, мне нужна была ты. Моя душа давно
стремилась к твоим пределам.
ШИЛОВ. Красиво поет.
ЭЖЕН. Кто красиво поет, тому Бог подает. Теперь, Лидуся, за
тебя!
Поднимают рюмки. Шилов, видя, что Эжен его игнорирует.
наливает себе сам. Пьют. Звонит телефон.
ЛИДОЧКА. (взяв трубку). Алло! Ой, дочурка , привет! Ну, как у
вас ьам дела? Где вы?
Отходит для разговора в другой конец комнаты. Между
мужчинами сразу же пробегает чёрная кошка.
ШИЛОВ.
Прошу учесть, что я первый пришёл.
ЭЖЕН (напевая какую-то арию и чистя ногти маникюрными
ножничками). А я, милостивый государь, ношу высокое звание
Лидочкиного первого мужа. А вот вы, насколько мне помнится,
из last but one, то есть из предпоследних ...
ШИЛОВ. Что же вы с таким высоким званием так низко
поступили?
ЭЖЕН. Низко? Что вы имеете в виду?
ШИЛОВ. А то! Бросили бедную женщину с ребенком, не
прожив и двух лет. Мы, по крайней мере, прожили с ней целых
семь лет.
ЭЖЕН. А это не вашего бухгалтерского ума дело. У вас вместо
мозгов – калькулятор, а у меня эмоции и вдохновение!
Вдохновение – это звучит гордо.
ШИЛОВ. Прекратите чистить ногти!
ЭЖЕН.
(С удовольствием декламирует). Быть можно
дельным человеком и думать о красе ногтей! А тот, кто этого не
знает, тот самый глупый из людей! Или вы предпочитаете
ходить с грязными?
ШИЛОВ.
У меня чистые. У меня вообще нет ногтей.
ЭЖЕН
(недоверчиво). Так не бывает.
ШИЛОВ
(протягивая руки). Вот, глядите.
ЭЖЕН.
Ну конечно, вы их сгрызли. Как обезьяна. У
обезьяны и то длиннее, чтоб было чем
блох
ловить.
ШИЛОВ.
У меня нет блох!
ЭЖЕН.
Странный вы какой-то: ногтей нет, блох нет...
(сдувает ногтевые опилки в лицо Шилову.
Тот
вскрикивает и хватается за глаз).
ШИЛОВ.
Ой!
ЭЖЕН.
Теперь вот и глаза нет.
ШИЛОВ.
Шут гороховый. (Наливает себе вина, выпивает).
ЭЖЕН.
(Шёпотом). Моё вино, между прочим…
Возвращается Лидочка.
ЛИДОЧКА. Соскучились.
ЭЖЕН. Еще бы.
ШИЛОВ. А где они сейчас?
ЛИДОЧКА. Дома. В Хьюстоне. Но собираются на побережье.
Тебе привет, папочка.
ЭЖЕН. Спасибо. Мы вчера с ней созванивались. Она сказала
тебе про сюрприз?
ЛИДОЧКА. Что будут второго рожать? Это для тебя сюрприз.
А я…
Звонят в дверь.
ЛИДОЧКА. А это кто?
Идет открывать. Возвращается с Дедом Морозом. В руках у
Деда Мороза посох. Он вальяжно входит в комнату, широко
ступая, затем очень внимательно всех оглядывает. Все стоят в
полном недоумении, разинув рты.
ДЕД МОРОЗ (стукнув об пол посохом, так что все
вздрогнули).
Здравствуйте детишки, зайчики, мартышки…
ШИЛОВ (озадаченно). Детишки?
ДЕД МОРОЗ (не обращая на его вопрос никакого внимания).
Добирался до вас я долго.
Дождалась меня ваша елка.
Еду из самой Ирландии,
Из Лапландии, из Финляндии.
На санях, на собаках, в упряжке
Ради вас, мои милые пташки.
Вот вам, детки, орешки, конфетки …
Каждой птичке по ветке.
Каждой твари – по клетке.
Вытаскивает из мешка коробку конфет, свертки,
кладет на стол.
ШИЛОВ. Какой странный дед Мороз. Ветки, клетки.
ЭЖЕН. Да он же еле бормочет. Его шатает.
ШИЛОВ. Мы у него, наверное, пятидесятые. Пьяненький что
ли, дедушка?
ДЕД МОРОЗ. Пьяненький не пьяненький, а вас, детки,
перепью. Наливай.
ЛИДОЧКА. Дедушка, вы, наверное ошиблись. Это 106
квартира, вам - в 108. Там двое детей…
ДЕД МОРОЗ ( так же вальяжно достает из-за пазухи записную
книжечку).
Сейчас проверим документик,
Исправим все в один моментик.
(Водит по бумаге пальцем в рукавице). Так. Что тут у нас?
Реутова Лидия Иванова? Вы?
ЛИДОЧКА. Я.
ДЕД МОРОЗ. Софийский пер. 2 кв. 106.
ЛИДОЧКА. Все правильно. Странно…
ЭЖЕН. Лесбия, ты вызвала Мороза?
ДЕД МОРОЗ. Попрошу при мне не выражаться. Что за лесбии,
молодежь?
ЛИДОЧКА (растерянно). Вроде, я никого не вызывала.
ЭЖЕН. Спасибо, дорогой, вы можете быть свободны. Лидуся,
ты уже расплатилась или …?
ШИЛОВ. В собесе все оплатили. Пенсионерам – бесплатные
услуги.
ЭЖЕН. У вас наверное еще много заказов, так что мы не будем
вас задерживать.
ЛИДОЧКА. Ишь какие вы шустрые. Дедушке Морозу нужно
выпить, закусить.
Подносит ему рюмку вина, закуску.
ДЕД МОРОЗ (выпив, поставив рюмку). Эх, волшебное зелье!
Душе - вертикаль, а сердцу - веселье! Что-то не очень у вас
празднично, как я погляжу. (Задерживает взгляд на траурном
портрете). Вдова, стало быть?
ЛИДОЧКА. Вдова.
ДЕД МОРОЗ. А ты не печалься, моя душа. Была вдова, да
теперь – сразу два. Вижу, вьются вокруг тебя, бабонька, как
сомы под сваями. (Вытаскивает из мешка гитару).
Вот я тебя сейчас повеселю.
Этому струменту сыграть велю.
За доброту твою, за ласку,
спою песню, расскажу сказку.
Играет на гитаре, приплясывает. И снова Эжен – за роялем,
Шилов вытащил флейточку. Веселый ансамбль.
ЛИДОЧКА. Спасибо, дедушка Мороз. И правду повеселил.
ШИЛОВ. Но только платить нам нечем.
ДЕД МОРОЗ. А ты, Шилов, все такой же жмот?
ШИЛОВ. Что? Откуда вы…
ДЕД МОРОЗ. А это, похоже, несостоявшийся дон Жуан? Еще не
проткнули шпагой? Ждешь, когда я это сделаю?
ЭЖЕН. Позвольте, позвольте, кто вы такой?
ШИЛОВ. Я знаю, кто он такой: цыгане, наверное, своего
заслали, а сами по квартире шарят. Надо посмотреть.
ДЕД МОРОЗ. Ну-ну! Посмотри. А я посмотрю, Шилов, как у
тебя лицо сейчас сморщится. Хотя, куда ему дальше
морщиться. Внимание – ап!
Сбрасывает шубу, накладную бороду, шапку – и перед нами
Альберт Шумилов (Алик). Шилов потрясён. Эжен тоже
слегка занервничал. Шумилов чрезвычайно доволен
произведённым эффектом.
ШУМИЛОВ (Лидочке). А говорит попугай попугаю:
я тебя, попугай,
попугаю.
ЛИДОЧКА (в тон ему). Отвечает попугаю попугай:
попугай, попугай,
попугай!
Бросается Шумилову на грудь.
ЛИДОЧКА. Алька! Ты откуда?
ШУМИЛОВ. Из Тикси.
ЭЖЕН (Шилову). Дикси? Это что, магазин такой?
ШУМИЛОВ . А ты все такой же шутник? Шутя, меня
опередил.
ЭЖЕН. А вы бы, милостивый государь, еще лет пятьдесят
думали, жениться вам или нет.
ШУМИЛОВ . Моя жизнь, хочу и раздумываю. Зато женившись,
уже не бросаю. Как некоторые, сидящие тут.
ЛИДОЧКА. Прекратите. Не забывайте: у нас Новый год на
носу. Давайте-ка все за стол. Алик, ты , наверное, с дороги.
ШУМИЛОВ. Погоди, сначала в честь праздника разреши
любимой женщине...
ЛИДОЧКА. Что ты сказал?
ШУМИЛОВ. (Копаясь в мешке). Я сказал: через минуту , как
говорят в Одессе, вы будете иметь...
ЛИДОЧКА. Нет, про любимую женщину?
ШУМИЛОВ. Сказал: любимая женщина. А что?
ЛИДОЧКА. Чья... любимая женщина?
ШУМИЛОВ. Моя, естественно. А то чья же? (смотрит
презрительно на Эжена). Его что ли? Или... (пронзает взглядом
Шилова) вот этого бухгалтера? Моя, Лида. Только моя. Моею
была, моею и останешься. Я
и приехал, чтобы тебе об этом
сказать.
ЛИДОЧКА. Опомнись, что ты говоришь? Ты
представляешь, сколько мне лет. А тебе?
ШУМИЛОВ. Счастливые годов не наблюдают.
ЛИДОЧКА. Да ты малое дитя.
ШУМИЛОВ. Поэтому мне и нужна опора. (Берёт её за руку). А
эти что здесь делают?
Подавленные мощным напором Шумилова, Эжен и Шилов
слегка растеряны.
ЛИДОЧКА. А с чего это ты тут раскомандовался? Мало мне
было одного Командора, второй явился. Они пришли ко мне,
как и ты, на праздник.
ШУМИЛОВ. А-а, ну ладно. Я - по другому поводу. Я привёз
вот этот (вытаскивает из мешка небольшой чемоданчик)
чемоданчик. И этот чемоданчик будет... здесь жить.
ШИЛОВ.
Каков нахал!
ЭЖЕН. Выскочка.
ШИЛОВ.
Ну вот что: я первый сюда пришёл, правда,
Лида?
ЛИДОЧКА. Верно.
ШИЛОВ.
Я хотел оставить это на потом, что называется
на десерт, но он (показывает на Шумилова) ворвался сюда, как
перуанский петух…
ШУМИЛОВ. Перуанские петухи не просто шумят, они яйца
сносят. Другим петухам. Начисто.
ЛИДОЧКА. Алик! (Укоризненно). Как ты можешь? У Миши
сердце.
ШУМИЛОВ.
У него? (Смотрит недоумённо на Шилова).
ЭЖЕН (подсказывая невозмутимо). А в нём -микроинфаркты...
Целых два.
ШУМИЛОВ. Зачем так много?
ЭЖЕН. Он их коллекционирует.
ЛИДОЧКА. Да что это на вас на всех нашло?
ШИЛОВ. А пусть бы не приезжал: никому он здесь не нужен!
ШУМИЛОВ. (сощурясь). Никому?
ШИЛОВ.
Дон Эжен, вам нужен этот старикашка?
ЭЖЕН (рассматривает Шумилова, словно видит его впервые).
Этот? Нет. (Лидочке, показывая на Шилова). И этот - нет.
ШУМИЛОВ. Тырь-пырь-нашатырь. Вам личико не
подправить? В наше уголовное время косые рыла барышням
больше по вкусу.
ЛИДОЧКА. Алик!
ЩШУМИЛОВ. А что? Рожу набок, постричь налысо – и вот
вам медийно-харизматическая личность. Сделать харизму?
ЛИДОЧКА. Алик, уволю!
Шилов высыпает на ладонь таблетки, бросает их в рот,
хочет взять бутылку с вином, но бдительный Эжен снова
отставляет её на край стола. Шилов берёт нетронутую рюмку
Лидочки, запивает таблетки.
ШУМИЛОВ. Водкой полезнее: быстрее растворятся.
ЛИДОЧКА. Миша, не волнуйся.
ШИЛОВ.
Нет, кто от неё отказался? Кто на пять лет ее
бросил? На Север он видите ли… А теперь приехал... Захотел уехал, захотел - приехал...
ЛИДОЧКА. Миша, я в адвокатах не нуждаюсь.
ШИЛОВ.
Нуждаешься. Ты во мне нуждаешься. (Эжену и
Шумилову). И если хотите знать, я пришёл, чтобы навсегда
остаться здесь. До самой могилы!
ЛИДОЧКА. О Господи! Опять эта проклятая могила!
(Эжену, который тем временем незаметно успел переодеться в
роскошный халат). Боже, что это?
ЭЖЕН (красуясь перед зеркалом). Что скажешь, Лесбия? Из
самой Бухары.
ЛИДОЧКА. Бухары?
ШУМИЛОВ. (Презрительно). Ну вылитый павлин.
ЭЖЕН. Не павлин, а верблюд. Чистая верблюжья шерсть. А
некоторым, которые не умеют отличить павлина от верблюда,..
ШИЛОВ. Смешно: бухарестский халат.
ЭЖЕН. И тем, которые Бухару не отличают от Бухареста… я
бы посоветовал… Впрочем, не будем метать жемчуг… Вот,
Лида, видишь в чем мое преимущество?
ЛИДОЧКА. И в чем же?
ЭЖЕН. У меня есть чувство юмора, и нет сексофригидального
меатоза. (Глубокая пауза. Эта фраза всех впечатлила). Вы
думаете, я сюда пришёл чай пить?
Если кто и останется со
своей Лесбией, так это её верный Катулл.
ШУМИЛОВ. Какой ещё Катулл?
ЭЖЕН.
Вот этот.
Достаёт свой портрет, вешает его любовно на стену рядом с
портретом Командора.
Лесбия, я осознал смысл своей жизни.
ШИЛОВ. Он осознал.
ШУМИЛОВ. Он? Это все равно, что если бы обезьяна с
бананом в руке заявила: «Я поняла теорию относительности
Энштейна».
ЭЖЕН. Пусть смеются, Лида, но этот смысл - ты.
ЛИДОЧКА. Да вы что, мужички, решили мне остаток жизни
отравить?
Эжен целует ей руку. Шумилов и Шилов с двух сторон
оттаскивают его от Лидочки, он не сопротивляется.
Садится за стол, наливает себе чай.
ЛИДОЧКА. Эй, старички, вы что разбушевались?
ЭЖЕН.
Сижу пью чай, никого не трогаю. В своём
бухарском халате, в своей законной московской квартире...
Шумилов подрисовывает на портрете Эжена усики и чёлку,
делая его похожим на Гитлера.
ЭЖЕН
(заметив это). А я-то гадаю, кто это на заборе
нецензурные слова пишет.
ЛИДОЧКА. (отгоняя Шумилова от портрета). Явился,
атаман. Ну-ка быстро - за стол, пока не рассердилась.
ШУМИЛОВ (кивая на Шилова). С ним за один стол не сяду.
ЛИДОЧКА. Ну и не садись, можешь стоять. А командовать
не позволю. У меня, между прочим,
праздник.
ШУМИЛОВ. Прости, Лида. Я ведь подарок тебе... То есть... это
не совсем подарок, но... (Вытаскивает из чемоданчика
тетрадь). Это стихи, которые я написал для тебя... о тебе... о
жизни вообще. Их здесь семьсот. Я хотел тебе эту тетрадь
подарить, но теперь решил... (ядовитый взгляд на Эжена и
Шилова) что прочту их сам.
ЭЖЕН
(невозмутимо). Все семьсот сразу.
ШИЛОВ.
Да. И Лиду схватит инсульт.
ЭЖЕН.
Очень гуманный способ отправлять любимых на
тот свет.
ШУМИЛОВ. Я буду читать в день по стиху.
ЭЖЕН.
Я ошибся в твоём гуманизме. Это называется садизм.
ЛИДОЧКА. Я сказала - за стол. До Нового года осталось пять
минут.
Рассаживаются, но получилось так, что по правую руку
Лидочки сидит дон Эжен, а по левую - Шилов. Стул для
Шумилова рядом с Шиловым. Шумилов берёт стул и обойдя
стол, ставит его рядом с Эженом. Садится, потом
неожиданно хватает прибор Эжена и переставляет на дальний
конец стола. Эжен вскакивает, идёт за своим прибором, а
Шумилов мгновенно занимает освободившееся место. Дон
Эжен растерян, пытается вытолкнуть Альберта, но тот
крепко упёрся в стол. Эжен сдаётся, садится на стул
Шумилова.
ШУМИЛОВ.
У верблюда два горба, потому что жизнь борьба.
ЛИДОЧКА. Прямо как дети. Телевизор не включаю. Терпеть
его не могу.
ШУМИЛОВ. Как? А немного пошлости.
ЛТДОЧКА. Нисколько.
ШУМИЛОВ. Как прививку от смертельной заразы?
ЛИДОЧКА. Не смотри – не подцепишь заразу.
ШУМИЛОВ. Мудрое решение. (Смотрит на часы). Ура! За все
хорошее. С Новым годом!
Чокаются. Пьют. Закусывают. Пауза. Молчание. Слышны
только позвякивания ложек и вилок по тарелкам.
ЭЖЕН.
Кто-то умер. Когда вот так молчат...
ЛИДОЧКА. Хватит с меня покойников. Не успела мужа
похоронить, как этот пришёл уговаривать меня в мертвецы...
ШИЛОВ.
Я-я?
ШУМИЛОВ. А самому слабо?
ШИЛОВ. После вас.
ШУМИЛОВ. Фиг с маслом. Я умру только в том случае, если
мне Лида откажет.
ШИЛОВ
(угрюмо). И я умру.
ЭЖЕН
(озаряясь улыбкой). А не обманете?
Лидочка заводит балеринку, она танцует под мелодичный звон.
Эжен бросается к роялю, подбирает мелодию. Шилов
вытаскивает флейточку. Шумилов берет гитару. И снова –
душевный ансамбль. Лидочка аплодирует.
ШУМИЛОВ. Ну ладно, парни, посидели, попили, поели и
дуйте отсюда. Уже поздно. На улицах стреляют, можно смело
добираться пешком.
ЛИДОЧКА. Алик, не серди меня, очень тебя прошу.
ШУМИЛОВ (закусив губу). Ладно, чёрт с этим… но этот...
(кивнул на Эжена) пусть убирается.
ЛИДОЧКА. Позволь мне решать. (Эжену, который встал и
на цыпочках удаляется). Ты куда?
ЭЖЕН (приложив палец к губам.). Чш-ш. (Уходит).
ШУМИЛОВ (Шилову). Если ты не уйдёшь,
ШИЛОВ.
Не уйду.
ШУМИЛОВ. Ну, даю одну минуту. (Напряжённая пауза). Ну,
Шилов? Десять секунд, пять, две... Не уйдёшь?
ШИЛОВ.
Нет.
ШУМИЛОВ. Ну и не уходи.
Из ванной доносится жизнерадостное пение Эжена.
Он возвращается, нанося на лицо крем, втирая его в кожу рук.
ЭЖЕН. Прекрасно раздавить тиранов силу но дело
милосердия
прекрасней!
ШУМИЛОВ. Ах так, ладно. Но учтите, я тоже никуда отсюда
не двинусь.. Один раз у тебя вышло, дятел, но больше не
выйдет. Дудки.
Достаёт свой портрет и вешает его на стену рядом с
портретом Эжена, повернув тот лицом к стене
ЭЖЕН (увидев это, поворачивает портрет обратно). И спорят
и спорят. Женщина давно уже сделала выбор, правда,
Лидочка? Завяжи мне волосы, лапушка.
ЛИДОЧКА. (перевязывает ему волосы чёрной ленточкой).
ШУМИЛОВ. Дурная примета.
ЛИДОЧКА. Что?
ШИЛОВ. Волосы черной лентой… к смерти.
Эжен в ужасе сбрасывает ленту с волос. Шумилов подбирает
ее, подходит к портретам и привязывает ленточку к портрету
Эжена. Получаются два траурных портрета.
ШУМИЛОВ (скорбно). Спи спокойно, дорогой товарищ. Ты
навеки останешься в наших сердцах. В моем и (показывает на
Шилова) в его с его микроинфарктами.
ЭЖЕН. Ну и шуточки у вас, гражданин с Севера, я бы сказал –
медвежьи.
Снимает ленточку.
ЛИДОЧКА. Я ничего не понимаю, друзья мои. Вы что же, все
трое вдруг решили, что я...
ЭЖЕН, ШУМИЛОВ, ШИЛОВ (в один голос). Решили.
ЛИДОЧКА. Миша?
ШИЛОВ
Без тебя повешусь.
ЛИДОЧКА. Алик?
ШУМИЛОВ. Буду драться за тебя, как лев.
ЛИДОЧКА. Женечка?
ЭЖЕН.
Учти, на полу спать не буду: боюсь сквозняков.
ЛИДОЧКА.
Но, Женя, у тебя был такой успех у
женщин. Можно сказать мировая слава. Не зря же тебя
прозвали: дон Эжен.
ЭЖЕН.
Что слава: яркая заплата на ветхом рубище
певца. А нам, друзья, нужна зарплата… То есть, я хочу сказать
- душа. А в тебе, Лида, душа, гармония.
ШИЛОВ и ШУМИЛОВ (в один голос). Душа. Гармония.
(смотрят друг на друга с ненавистью).
ЛИДОЧКА. Я вас правильно поняла: вы все трое вернулись
ко мне?
ШУМИЛОВ. Да, чтобы остаток жизни провести с любимой...
ШИЛОВ.
Единственной...
ЭЖЕН.
Неповторимой.
ЛИДОЧКА. Но что же мне делать?
ШУМИЛОВ. Выбирай. Ты должна выбрать одного из нас.
ЛИДОЧКА. А без выборов нельзя?
ШУМИЛОВ. Нельзя. Ты должна идти в ногу со страной.
Выборы - основа демократии.
ЭЖЕН.
(шёпотом) Сразу замечу, как советник, оба
кандидата - не фонтан. Этот (показывает на
Шилова)
обманет. А этот (на Шумилова) опять сбежит в Дикси. Выборы
окончены. Я остаюсь на весь срок. (Лидочке) Ты всегда
отличалась хорошим вкусом.
ШУМИЛОВ (иронично). Конечно, можно выбрать павлина,
если тебе нужен... зоопарк.
ЛИДОЧКА. Прекрати обзываться.
ЭЖЕН.
Да пусть обзывается на здоровье. В таких
случаях я всегда говорю: зовите хоть педиком, только попку
не трогайте. «От винта!» – крикнул Карлсон, когда к нему
пристроился гомосексуалист.
ЛИДОЧКА. Вот что, родные мои. Вы мне одинаково дороги.
Вы для меня - братья. Мои бывшие возлюбленные, мужья...
ШУМИЛОВ (оскорбленно). Родственнички.
ЛИДОЧКА.
Ну тебе нечего дуться. Сам виноват.
ЭЖЕН.
Надо помочь женщине. Я предлагаю игру. Чтобы
без обиды. Кто первый заговорит, тот вылетает. Игра в
молчанку. Оставшийся - победитель.
ШУМИЛОВ. Согласен.
Становятся в круг.
ЭЖЕН.
Ехали татары, кошку потеряли, кошка сдохла,
хвост облез, кто промолвит, тот её и съест. Силентиум!
Молчание!
Все трое, надувшись, как индюки, сурово молчат. Вдруг Шилов
вскрикивает.
ЭЖЕН.
ШИЛОВ.
ШУМИЛОВ.
ЭЖЕН.
ШУМИЛОВ.
Аллес, ты вылетаешь.
Сам вылетай. Он щиплется.
Я?
Плевать, всё равно вылетай, таков закон.
Вылетаете оба. Ты тоже заговорил.
ЭЖЕН.
Я - ведущий.
ШУМИЛОВ. Дурак ты, а не ведущий.. Я знаю эту игру: ты
должен был молчать. Я победил.
Выталкивает их за дверь
ЭЖЕН.
(Сопротивляясь). Позвольте, позвольте!
ШУМИЛОВ. Нет уж, позвольте вам не позволить.
ЛИДОЧКА. Погодите, я эту игру не поняла. Давайте ещё раз.
ШИЛОВ.
Я предлагаю в прятки. Кого не найдут, тот
победил.
ШУМИЛОВ. Замётано.
ЭЖЕН.
Водит Лидочка.
ЛИДОЧКА. Согласна. (Отворачивается к стене, считает).
Раз, два, три, четыре, пять я иду искать. Шесть семь, я иду
совсем. Восемь девять, десять, выхожу как красный месяц.
Пора-не пора, я иду со двора. Кто не спрятался, я не виновата.
(Кричит). Иду-у-у!
Пока она считает, Шилов прячется за широкое трюмо. Эжен,
сняв тапочки и затолкав
их под шкаф, лезет в шкаф.
Шумилов, дождавшись, пока он прикроет за собой дверцу,
подкрадывается к шкафу и вытащив тапочек, вешает его
на ключ, торчащий из шкафа. Сам убегает в ванную. Лидочка
идёт по комнате и сразу же видит висящий
тапочек
Эжена. Улыбается, качает головой, но не успевает ничего
сказать, как из
ванной, вслед за грохотом выскакивает
Шумилов.
ШУМИЛОВ. Какой идиот свои лосьоны на полку поставил!
Всё вдребезги.
Из шкафа выскакивает Эжен.
ЭЖЕН.
Ты разбил мой французский одеколон.
ШУМИЛОВ. (отряхиваясь). Французский? Какая жалость.
Лучше бы выпил!
ЛИДОЧКА. Палочка-выручалочка, выручи меня. Я вас
обоих застукала. Ищем Мишу. (Ищут, но не
находят). Миша, ты где? Ау-у.
ШУМИЛОВ. Он бухгалтер. Его так просто не застукаешь. У
него дебет сведен с кредитом.
ЛИДОЧКА. Миша ну вылезай. Ты выиграл. Господи, да где
же он?
Эжен, заглядевшись на себя в трюмо, вдруг что-то заметил.
ЭЖЕН.
Эй, сюда, он здесь. (Показывает за трюмо.) Вот
он, на полу.
ЛИДОЧКА. Миша, вылезай.
ШУМИЛОВ. Не хочет. Ну я тебе сейчас... (отодвигает
трюмо). Кажется... он...
ЛИДОЧКА. Ему плохо. Скорей. (Вытаскивают Шилова из-за
трюмо).
ШУМИЛОВ. Дышит. (Похлопывает Шилова по лицу). Эй,
очнись.
ШИЛОВ
(открыв глаза, хрипло). Я... выиграл?
ЛИДОЧКА. Да, Мишенька, да. (Достаёт портрет Шилова и
вешает его на стенку рядом с остальными). Мальчики. У
меня одна комната свободна. Пусть, кто хочет, тот в ней и
живёт.
ВСЕ ТРОЕ. (одновременно). Я! Я! Я!
ЛИДОЧКА.
Вот втроём и живите.
ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ.
Прошло несколько дней. Та же комната, в которой теперь две
кровати и раскладушка. Раннее утро.
Шумилов встаёт, идёт к окну, открывает его, делает
небольшую зарядку. Манипулирует над кроватью Шилова с
ведром, полным воды. Смотрит некоторое время на спящего
Эжена, берёт его тапки, относит к раскладушке Шилова.
Достаёт клей "Момент" усердно мажет подошвы клеем. Дует
на них, машет тапочками в воздухе, кладёт на пол и с силой
прижимает их к полу.
Достаёт зубную пасту и размазывает её по лицу храпящего
Шилова. Потом ложится в свою постель по пути подцепив
леской с крючком на конце одеяло Эжена. Тянет леску на себя.
Одеяло сползает. Эжен, замёрзнув, просыпается.
ЭЖЕН.
Ой, как холодно. Кто это открыл окно?
Вскакивает, бежит к окну, закрывает его.
Поднимает одеяло, ищет тапочки, подходит к
раскладушке Шилова, вдевает ноги в
тапочки,
делает резкий шаг и грохается на пол. Крик. Вскакивает
испуганный Шилов,
ударяется головой о повешенное ведро,
которое вываливается ему на голову. Второй
крик.
ЛИДОЧКА. (вбежав).Что ты делаешь на полу, Женя?
ЭЖЕН
(Делая вид, что отжимается на руках). Триста
восемьдесят семь, триста восемьдесят
восемь...
ЛИДОЧКА. Миша, а с тобой что?
ШИЛОВ.
Да так... кругом одни уголовники.
ШУМИЛОВ (нарочито). Хр-р! Хр-р!
ЛИДОЧКА (дёргая за одеяло). Альберт. Не притворяйся!
ШУМИЛОВ (ещё громче). Хр-р! Хр-р!
Лидочка стаскивает с него одеяло.
ШУМИЛОВ. (протирая глаза, увидев Шилова). Ха-ха-ха!
Асисяйчик! Що? Що ты говоришь? У кыно?
Какое кыно? Лубов?
ЭЖЕН.
Лесбия... (Показывая, что у него идет из носа
кровь). Дай платок.
ЛИДОЧКА. Алик, может, ты объяснишь, что всё это значит?
ШУМИЛОВ. Купила мама коныка, а конык без ногы. Якая
гарная игрушка. Гы-гы-гы-гы!
ЛИДОЧКА. Браво. Очень умно. (Аплодирует).
ЭЖЕН (с серьёзным выражением лица). Очень.
(Присоединяется к аплодисментам Лидочки.
Вслед за ним Шилов. Аплодисменты Шилова и Эжена переходят в бурную
овацию).
ЛИДОЧКА. Пяти дней не прошло, а дом превратился в
какой-то кошмар: вопли, драки, разбитые
носы.
(Даёт Эжену носовой платок, тот прижимает его к разбитому
носу, артистично
вскидывая голову). Но я знаю, что
вас может примирить: искусство. Театр. Театр,
который объединяет всех: злых, добрых, слабых, сильных.
Мы создадим свой
домашний театр и ваши
эмоции потекут по другому руслу, по артистическому. Вы же у
меня вон какие артисты.
ЭЖЕН.
Гениально!
ШУМИЛОВ. Не можешь забыть страсть к театру? Твой
любимый Сирано?
ЛИДОЧКА. Вы только послушайте как звучит:
"Неназванный, я вас любил, и наслаждался этой
мукой!"
ШУМИЛОВ (потеплев). Сцена объяснения Бержерака.
ЛИДОЧКА. Когда-то она была твоей любимой сценой.
ШИЛОВ. И моей.
ЭЖЕН. И моей.
ШУМИЛОВ. Удивительно, Лида: все, кто любил тебя,
полюбили Сирано де Бержерака.
ЭЖЕН. Знаем его наизусть.
ЛИДОЧКА. И есть за что. Людей возвышают романтические
устремления.
ШИЛОВ. К сожалению, действительность намного страшнее.
Она противоречит романтике.
ШУМИЛОВ. Ей противоречат бухгалтеры.
ШИЛОВ (упрямо). Она раздавила Бержерака.
ЭЖЕН. Протестую. Это он раздавил своих врагов. Назовите
имена тех, кто сбросил кирпич на голову Сирано? То-то! А
Бержерак навсегда вошел в историю.
ШУМИЛОВ. Может и мы, Лида, войдем в историю, как
преданные тебе навечно.
ЛИДОЧКА. Вот что, преданные, приберите здесь, потом
завтрак и...
репетиция. (Уходит).
ЭЖЕН.
Слышали, сказано было: прибрать.
ШУМИЛОВ. Павлин, ты меня достал, я тебе пёрышки
пообрываю.
Запускает в него подушкой. Эжен увёртывается. Подушка
попадает в Шилова. Нервы у того не выдерживают, он
швыряет свой подушкой в Шумилова. Но в это время
выпрямляется Эжен и подушка попадает в него, Эжен
снова падает на пол. Началась
война подушек. В комнату
заглядывает Лидочка. Увидев её, мужчины мгновенно
прекратили войну.
ЛИДОЧКА.
ГОСПОДА.
Что здесь происходит, господа?
(Елейным голосом). Мы прибираем.
После завтрака. Импровизированная сцена. Репетиция.
ЛИДОЧКА. Давайте с того места, где Кристиан с помощью
Бержерака объясняется в любви к
Роксане..
ШУМИЛОВ. Ты - Роксана.
ЛИДОЧКА. Я - бабушка Роксаны. Я, если не возражаете,
режиссёром буду.
ШУМИЛОВ. Давайте Роксаной буду я.
ЭЖЕН.
Вы? Милый, Вы себе льстите.
ЛИДОЧКА. Эжен, ты, конечно же, Кристиан.
ЭЖЕН
(приложив благодарно руку к сердцу). О, мадам!
ЛИДОЧКА. Ну что, Мишенька, тебе играть Роксану. (На
лице Шилова - покорность).
ШУМИЛОВ. Так я - Бержерак?
ЛИДОЧКА. А ты против?
ШУМИЛОВ. Какая точность попадания в актера.
Станиславский пожал бы Вам руку.
ЭЖЕН. А Мейерхольд оторвал бы тебе голову. Он же носом не
вышел.
ШУМИЛОВ. (торжественно). Любят не носом, а сердцем.
ЛИДОЧКА. Итак, начинаем отсюда: "Нет-нет, довольно"...
Роксана, ты на балконе. Это балкон.
Выходишь. У тебя предчувствие, что сегодня объяснение
состоится. Выходи.
Очень хорошо вышла. Текст.
ШИЛОВ-РОКСАНА. Нет-нет, довольно, да... (мнётся).
ЛИДОЧКА (подсказывая). Теперь я знаю.
РОКСАНА. Теперь я знаю, что вы совсем не любите меня.
ШУМИЛОВ-БЕРЖЕРАК
(Роксане). О да, я не люблю, я
презираю.
ЛИДОЧКА. Откуда это?
БЕРЖЕРАК. Извини, Лида, вырвалось. (Роксане).
Какое обвиненье!
И только потому, что странное волненье
меня лишило слов? И голову склоня,
я чувствовал, что я бледнею, вяну,
вы говорите мне: я не люблю Роксану?
(Показывает на Лидочку).
ЛИДОЧКА. Стоп, Алик. Бержерак влюблён. Тебе понятно
это чувство?
ШУМИЛОВ. Обижаешь.
ЛИДОЧКА. Он безмерно страдает. А ты? Ты готов сожрать
его... её... (показывает на Шилова). И потом (Эжену) Кристиан,
эти слова Бержерак подсказывает. А уже ты повторяешь их Роксане. Что
ты молчишь?
ЭЖЕН-КРИСТИАН.
Заслушался. Он поёт, как соловей.
ЛИДОЧКА. Продолжаем.
РОКСАНА. Однако что это? Он лучше говорит.
ШУМИЛОВ-БЕРЖЕРАК
(подсказывает). Прелестный образ
ваш, подлец, в душе моей горит.
ЭЖЕН-КРИСТИАН.
Подлец в душе моей горит.
ЛИДОЧКА. Какой ещё подлец?
ЭЖЕН-КРИСТИАН.
Ну... он так сказал.
ЛИДОЧКА. А ты, как попугай, повторяешь.
ЭЖЕН-КРИСТИАН.
По замыслу автора...
ШУМИЛОВ-БЕРЖЕРАК
(отталкивая Кристиана). Я буду
говорить, иначе невозможно.
ШИЛОВ-РОКСАНА. Слова как будто бы идут у вас с
трудом?
БЕРЖЕРАК. До уха вашего добраться осторожно
им трудно в сумраке ночном.
Но, милый друг, о если б было можно,
как я бы двинул в это ухо кулаком.
Пытается достать кулаком Роксану-Шилова.
ЛИДОЧКА. Алик! Что это за персонаж?
ЭЖЕН . Он его с белым медведем спутал.
ЛИДОЧКА. Так играть невозможно.
ЭЖЕН.
Зато какая правда чувств.
(Подмигивает Шумилову). Что скажешь? Есть ещё порох в
пороховницах!
ШУМИЛОВ (подмигнув в ответ). И ягода в ягодицах.
ЭЖЕН. Кстати, о ягоде. Ужасно хочется есть.
ЛИДОЧКА. Кстати, чья очередь в магазин?
ШИЛОВ.
(открывает записную книжку, показывает на
Шумилова).Его.
ШУМИЛОВ. И охота вам есть эти нитраты.
ЛИДОЧКА. Не увиливай. И масла постного захвати.
Шумилов, вздохнув, берёт рюкзак и уходит.
ЛИДОЧКА. Только начала привыкать: монашка,
отшельница. Тишина, покой. Вдруг: трах-тарарах! Старички
на голову посыпались. Да какие все энергичные. Пойду-ка
отдохну.
ШИЛОВ. Я тоже почитаю.
Лида уходит в свою комнату. Шилов, взяв Ростана, садится в
кресло, увлекается чтением. Эжен Садится за рояль и
тихонько наигрывает какую-то красивую мелодию. Звонит
мобильный телефон Шилова.
ШИЛОВ. Да. Шилов слушает. Да. Я. Что? Какая прокуратура?!
Я уже год, как на пенсии. Что? Моя подпись? При чем тут моя
подпись? Ничего я не подделывал. До трех лет тюрьмы? Вы
что, с ума сошли? Я на вас в суд… Я заслуженный ветеран… Я
к президенту… Я… я…. (хватает ртом воздух, падает на пол).
ЭЖЕН (встав со стула, подходит к лежащему, склоняется над
ним). Так Вы, господин бухгалтер, не чисты на руку? А?
Признавайтесь! (Вглядывется в лежащего Шилова, с тревогой).
Лида!
Входит, напевая, Шумилов, снимает тяжелый рюкзак..
ШУМИЛОВ. Лида!
Входит Лидочка
ШУМИЛОВ. Мадам, ваши нитраты.
ЛИДОЧКА (посмотрев на рюкзак). Ты что, на Северный
полюс собрался? Так нагрузился.
ШУМИЛОВ. С тобой – хоть на Полюс.
ЛИДОЧКА. А неплохо быть окруженной тремя мужчинами.
Чувствую себя полигамной.
ШУМИЛОВ. Наслаждайся. Это ненадолго.
ЛИДОЧКА. Что ты имеешь в виду?
ШУМИЛОВ. Что надо освобождаться от балласта.
ЭЖЕН. Не хотите взглянуть на это? Какой-то сумасшедший.
Он все время кувыркается.
ЛИДОЧКА. Что на этот раз?
ЭЖЕН.
Не знаю. Лежит на полу.
ЛИДОЧКА. Господи, Миша!
ШУМИЛОВ (осматривая лежащего). Неужели, не дышит?
ЭЖЕН. (Снимая со стены портрет Шилова). Минус один.
ЛИДОЧКА. Эжен, перестань ерничать. Это не шутки! С ним
что-то серьезное.
ШУМИЛОВ (занервничав). Павлин, вызывай скорую.
Кажется, у него инфаркт.
ЭЖЕН. Скорая? Это скорая? Ну так и приезжайте к нам скорее
в гости. У нас человек на полу с инфарктом. Никто вас не
разыгрывает. Разыгрывать вас будут в суде, если не приедете.
Записывайте адрес.
ЛИДОЧКА. Что произошло?
ЭЖЕН. Не знаю, я спал. Сквозь сон слышал, что ему звонили
из прокуратуры, сказали, что он под суд пойдет. Что ему пять
лет светит.
ШУМИЛОВ (хватается за голову). Какие пять! Что ты
придумываешь. Я не говорил – пять. Я сказал три. Пять – это
ты уже добавил.
ЭЖЕН. Да я бы ему и десять добавил, так ведь не разрешат.
ЛИДОЧКА. Спасибо, Алик. Я все поняла.
ШУМИЛОВ. Понимаешь, Лида, я хотел пошутить, а он....
Это же просто шутка, розыгрыш. Я ему бы сейчас все
рассказал, а он…
ЛИДОЧКА.. Этого я тебе не прощу.
За окном нарастающий вой сирены скорой помощи.
Прошло несколько дней. За столом Эжен и Лидочка играют в
карты.
ЛИДОЧКА. Валет.
ЭЖЕН.
Ну, Лесбия, где валет? Ты таких валетов видела?
ЛИДОЧКА. Извини, ничего не соображаю. Где он сейчас?
Что делает?
ЭЖЕН.
В больнице. Вот же у тебя семёрка козырная.
ЛИДОЧКА. Он так на меня посмотрел, уходя.
ЭЖЕН.
Уходя? Его на носилках унесли.
ЛИДОЧКА. Я про Шумилова.
ЭЖЕН.
Нормально посмотрел. Ты играешь или нет?
ЛИДОЧКА. Козыри черви? Но куда он ушёл?
ЭЖЕН. Домой к себе ушел. У него квартира.
ЛИДОЧКА. Но он же будет там один.
ЭЖЕН.
Не надо было реветь, вот он и сбесился. И
вообще: ты бы лучше обо мне так заботилась. Я ведь с тобой.
Вот и думай обо мне.
Встаёт, снимает портрет Шумилова и
его.
прячет
ЛИДОЧКА. Я думаю.
ЭЖЕН.
Как же ты думаешь, если это не козырная карта.
Крести козыри, крести! Ненаглядная
крошка
Ипситилла. Что ты меня путаешь. (Бросает карты). Так не
играют. Успокойся. Ты
выучила Катулла?
ЛИДОЧКА. (сквозь слёзы). Выучила.
ЭЖЕН.
Читай. С этого места: "Друг Лициний...
ЛИДОЧКА. Друг Лициний, вчера в часы досуга
Мы картинками долго забавлялись.
(Вхлипывает).
ЭЖЕН
(строго). Табличками.
ЛИДОЧКА (покорно). Табличками. (Запинается).
ЭЖЕН
Превосходно.
ЛИДОЧКА. Правда?
ЭЖЕН.
Превосходно и весело играя...
ЛИДОЧКА. А-а: превосходно и весело играя...
ЭЖЕН
Мы плели...
ЛИДОЧКА. Мы плели..
ЭЖЕН
Стихи поочерёдно. Нет , так невозможно.
ЛИДОЧКА. Помнишь, он Роксану играл.
ЭЖЕН.
Шумилов?
ЛИДОЧКА. (показывая на портрет Шилова). Миша.
ЭЖЕН.
Я думал ты по Шумилову плачешь.
ЛИДОЧКА. Плачу по Шумилову.
ЭЖЕН. Он тебе что-то на диктофон наговорил. Прослушала?
ЛИДОЧКА. Нет еще. Не могу. (Всхлипывает).
ЭЖЕН. Сафо перевела?
ЛИДОЧКА. Не удается пока перевод.
ЭЖЕН. Что же не удается?
ЛИДОЧКА. Ну вот, например: «Богу равным кажется мне, по
счастью,
Человек, который так близко-близко предо мною сидит».
ЭЖЕН. Ну и прекрасно. Это ты обо мне?
ЛИДОЧКА. Не я - Сафо. При чем здесь ты?
ЭЖЕН. А кто же ближе, чем я сидит с тобой рядом? Жаль, что
не обо мне. Мне понравилось. Богу равным кажется… А что
тебя не устраивает?
ЛИДОЧКА. Все. Коряво, не музыкально. Стих – это в первую
очередь музыка, ритм. А здесь… он пропал, куда исчез? Не
звонит, не сообщает о себе?
ЭЖЕН. Кто?
ЛИДОЧКА. Альберт. (Вытирает платком глаза).
ЭЖЕН.
(Вставая). Нет, я больше не могу. Думал найти
покой, уют, комфорт, а этот дом превратился в дом плача, в
обитель скорби.
Подходит к портрету Шилова, снимает и его. Вглядывается в
свой портрет.
Когда человек переживает отрицательные эмоции,
он
стареет в два раза быстрее. А нас, мужчин надо беречь. Мы
вымираем.
Спохватывается, тревожно смотрится в зеркало.
ЛИДОЧКА. Я бы сказала, твое вымирание уходит в
бесконечную перспективу. Всем бы так вымирать.
ЭЖЕН (польщено). Твоими бы устами… Ученые определили
самый счастливый возраст в жизни человека. Знаешь какой?
ЛТДОЧКА. Не представляю. Детский?
ЭЖЕН. Нет, дорогая, ты не поверишь – 75 лет. Вот какой. В 75
он счастлив, как никогда. Так что, впереди у нас с тобой
большое безоблачное счастье.
ЛИДОЧКА. Похоже, ты законченный оптимист. Многие ли у
нас доживаю до такого возраста. Ты – исключение.
ЭЖЕН. Ты опять в хандру? Запрещаю тебе раскисать!
ЛИДОЧКА. Извини, Женя, больше не буду.
ЭЖЕН._ Ипсида, милая. Ты мне это каждый день это
обещаешь. Ну ты же всегда была с юмором. Смех – вот лучший
лекарь.
Вся жизнь – комедия, не боле.
У каждого – свои смешные роли.
Разве можно жизнь воспринимать всерьез? Это свихнуться
можно.
«Шива играет мирами миры разрушая,
и создавая опять
из того, что недавно разрушил».
ЛИДОЧКА. Красиво сказано.
ЭЖЕН. Эксмпромт. (Вытирает ей слёзы). Я тебя сейчас
развеселю. Знаешь ли ты, Лида, что у меня нет и никогда
не было никакого
сексофригидального меатоза?
ЛИДОЧКА. Женя, я давно хотела спросить: а что это такое?
ЭЖЕН.
Это? (Хитро на неё смотрит). А это Лида, это....
понятия не имею... Сам выдумал. Но мне нравится, что у меня
этого нет.
ЛИДОЧКА (улыбнувшись). Забавно.
ЭЖЕН. Забавно? Смешно. Я тут для тебя сленг молодежный
записал – упадешь. (Вытаскивает записную книжечку). То, что
для нас было «эксцентрическое» - для них исключительно
«сексцентрическое». Или как тебе это: Орбитальный откос
глаз. А? Он классно кокосит яйцами. Улавливаешь?
ЛИДОЧКА. Что делает?
ЭЖЕН. Кокосит. Может, для твоей Сафо пригодится?
А что? Переведешь современным языком. Как там у тебя?
«Богу равным кажется мне человек с орбитальным откосом
глаз, что против меня сидит и кокосит яйцами». А? Блеск!
Какой успех будет у молодежи. Она ведь другого языка сейчас и
не знает.
Смеются.
ЛИДОЧКА. Да, если бы Сафо сейчас услышала, как сейчас
говорят и пишут, она бы второй раз со скалы в море бросилась.
ЭЖЕН (печально). Ты права, Лида, душа народа – в его языке.
Красив язык – красива душа. А от нашей пошлости впору
утопиться. Великий могучий превратили в навозную кучу.
Звонят в дверь. Лидочка открывает. Входит Аллочка
ЛИДОЧКА. Аллочка, боги мои.
АЛЛОЧКА (кокетливо косясь на Эжена). Привет. Я думала,
у вас тут целое общество. А вас двое.
Целуется с Лидочкой.
ЭЖЕН
(мгновенно оживившись). А мужчин вы целуете?
АЛЛОЧКА (смотрит на него с нескрываемым интересом). О-о!
ЛИДОЧКА (с улыбкой). Это дон Эжен. Я тебе о нём
рассказывала. Убирай карты, Женя. Чай пить будем. (Уходит
на кухню, Эжен целует Аллочке руку).
АЛЛОЧКА (игриво). Дон? Вы Испанец?
ЭЖЕН. Отчасти. Мой дед (показывает на свой портрет) был
испанским кавалером. Дон Педро Гонзалес Эйсейбио Третий.
Он погиб на дуэли, как, впрочем, и второй, и первый.
АЛЛОЧКА. А вы? Вы тоже погибнете на дуэли?
ЭЖЕН (целуя ей ручку). Только если вы подадите для этого
повод.
АЛЛОЧКА. А по-испански вы говорите?
ЭЖЕН. Аста ля виста, буэнасьеро.
АЛЛОЧКА. Как красиво. Что это значит?
ЭЖЕН. То же самое, что сексофригидальный меатоз. Вам
знакомо это понятие?
АЛЛОЧКА (поспешно). Разумеется, чай не деревенские.
ЭЖЕН. Ну раз так, тогда для вас романс. Испанский.
(садится за рояль. Напевает.
Кого-то нет, кого-то жаль.
А сердце мчится куда-то вдаль.
Я вам скажу один секрет:
Кого люблю, того здесь нет.
АЛЛОЧКА. Конечно, нет. Она на кухне чай готовит.
ЭЖЕН. Нет-нет, романс для вас.
АЛЛОЧКА. А как же Лидочка? (Смеётся).
ЭЖЕН. Она великодушна. (Воодушевлённо). Сладострастный
смех твой у меня, бедняги, крошка, все отнимает чувства.
АЛЛОЧКА. А вы забавный.
ЭЖЕН. Тотчас язык цепенеет, пламя пробегает вдруг в
ослабевших членах. (Поспешно). В ослабевших от любви,
разумеется.
АЛЛОЧКА. Я поняла, что не от старости.
Возвращается Лидочка.
ЛИДОЧКА. Пьём чай.
АЛЛОЧКА. Нет-нет, Лида, я на минутку. Гуляла после
болезни, решила зайти. Приглашаю в среду в гости. Буду
рассказывать о поездке. Видео сняла, посмотрим. Приходи
обязательно. (Эжену). К вам это тоже относится.
ЭЖЕН. С удовольствием.
ЛИДОЧКА. Ну, Аллочка, я тебя не отпущу.
АЛЛОЧКА. Да что ты, Лидочка, у меня Лесси все занавески
оборвёт. Когда остаётся одна, начинает метаться по комнате,
страдает. Очень нервное существо.
ЭЖЕН. Собака?
АЛЛОЧКА. Нет.
ЭЖЕН. Кошка?
АЛЛОЧКА. Черепаха.
ЭЖЕН. Феноменально.
АЛЛОЧКА. Вот придёте в среду, увидите. Она недалеко
живёт. Вон за теми домами.
ЭЖЕН. Кто?
АЛЛОЧКА. Лесси. Она любит, когда к ней в гости приходят.
А испанцев она просто обожает.
ЭЖЕН. Лидочка, ты не возражаешь, если я провожу твою
подругу? Воздухом подышу, вон солнышко какое..
ЛИДОЧКА. Конечно, только оденься потеплее.
Аллочка и Эжен уходят. Она садится, пьёт чай, включив
диктотофон.
ГОЛОС ШУМИЛОВА. Дорогая Лида. Прости, что доставил
столько хлопот и огорчений своим поведением. Но ты всё-таки
помни, что в моей жизни ты была есть и будешь... Глупо
получилось с Шиловым. Но... я сам себя наказал тем, что не с
тобой. Но честное слово, я не хотел мстить, только попугать.
Говорил попугай попугаю: я тебя, попугай, попугаю.... (читает
с чувством). Ты же знаешь мое кредо:
«На этом празднике живых
мы только временные гости.
Но я хочу, чтоб знали вы:
к живым ни зависти, ни злости,
не уношу в своей душе.
Я мало жил, но жил довольно,
чтобы на этом рубеже
понять: мир движется любовью».
ЛИДОЧКА (задумчиво). Мир движется любовью.
Плёнка продолжает крутиться. Лидочка пьёт чай. Звонит
телефон. Снимает трубку.
ЛИДОЧКА. Алло. Да. Что? (Слушает). Поняла. Хорошо. Я
всё поняла. Нет, не обижусь. Всего доброго.
Кладёт трубку, подходит к портрету Эжена, снимает его.
Пауза. Звонок в дверь. открывает на пороге – Шумилов.
ШУМИЛОВ (переминаясь с ноги на ногу). А говорит попугай
попугаю...
Пауза. Лидочка, не поддерживая игру, смотрит на него
вопрошающе
ШУМИЛОВ. Я на минутку. За чемоданчиком. Уезжаю.
ЛИДОЧКА. Войди,
ШУМИЛОВ (входит.) А где.... Павлин?
ЛИДОЧКА. Жени больше нет. Он ушёл... Ушёл к другой
женщине.
ШУМИЛОВ. Как ушёл?
ЛИДОЧКА. Как обычно. Пошёл провожать и не вернулся.
Моя подруга.
ШУМИЛОВ. И ты... ты теперь одна?
ЛИДОЧКА. Как видишь. Миша всё ещё в больнице.
Поправляется.
ШУМИЛОВ (тоскливо). Ну а я вот... уезжаю.
ЛИДОЧКА. Да, ты говорил. И куда?
ШУМИЛОВ. Честно?
ЛИДЧКА. Честно.
ШУМИЛОВ. А чёрт его знает. Опять на Тикси, наверное. К
белым медведям.
ЛИДОЧКА. Вы, мужчины, не умеете держать слова.
ШУМИЛОВ. Я? Не умею?
ЛИДОЧКА. Кто обещал, что этот чемоданчик будет здесь
жить?
ШУМИЛОВ. Так ты... так я...
ЛИДОЧКА. Останься, Алик. Переживут твои медведи.
ШУМИЛОВ (не веря своим ушам). Кто это тут собрался куда-то
уходить?
Хватает Лидочку в объятья, кружит по комнате, кружение
переходит в тихий танец под романс. Звонит телефон.
ЛИДОЧКА. Алло. Да-да, слушаю. (Шумилову). Это из
больницы., по поводу Миши. (В трубку). Что? А что с ним?
Как? Не может быть! (Меняется в лице). Поняла, спасибо,
хорошо. Немедленно. (Кладёт трубку, сидит некоторое время
потрясённая).
ШУМИЛОВ (нервно). Умер, да? (Видит её взгляд, сокрушённо)
Умер. (Бьёт себя по голове.) О, я кретин! Бестолочь! Подлец!
Какой подлец!
ЛИДОЧКА (отчётливо). Сбежал.
ШУМИЛОВ . Что-о?
ЛИДОЧКА. Сбежал. Его ищут. Просят приехать кого-нибуь из
родных. Еду.
ШУМИЛОВ. Ну, уж нет. Роднее меня у него никого нет. Я
поеду, а ты жди здесь. Вдруг сюда явится. (Убегает).
ЛИДОЧКА (набирает номер телефона). Аллочка? Ну что у
вас? Он тебе не в тягость? Ну-ну, у меня к тебе огромная
просьба: береги его. Он очень нежный. Не давай простужаться
и... и читай ему стихи. Это его молодит. Ну пока. Рада за вас. Да
успокойся, я не обижаюсь. Целую. (Кладёт трубку, сидит
некоторое время задумавшись. Снова набирает номер). Алло, я
по поводу Шилова. Не нашли? Но ведь далеко он уйти не мог.
Если найдёте, звоните. (Кладёт трубку. Звонок в дверь.
Открывает. В дверях Шилов в больничном халате).
ЛИДОЧКА. Бог мой, Миша.
ШИЛОВ. Спокойно, Лида, за мной гонятся. Но им меня не
догнать.
ЛИДОЧКА. Ещё бы: у тебя три инфаркта, а у них ни одного.
ШИЛОВ. Как приятно, что ты шутишь.
ЛИДОЧКА. Юмор - первое средство от инфаркта.
ШИЛОВ. Тебе бы сказать мне об этом лет двадцать назад.
ЛИДОЧКА. Двадцать лет назад, Миша, ты бы не понял слова
«юмор».
ШИЛОВ. Теперь поумнел.
ЛИДОЧКА. Судя по твоему побегу - сомневаюсь.
ШИЛОВ. А ты спроси, к кому рвался. (С пафосом). К
возлюбленной.
ЛИДОЧКА. Ой!
ШИЛОВ. Что с тобой?
ЛИДОЧКА. Переодевайся. беглец!
ШИЛОВ. (Ходит по комнате). Хорошо-то, хорошо-то как дома!
ЛИДОЧКА. Как с эмоциями? Не вредно?
ШИЛОВ. Любить? Любить не вредно. Вредно не любить.
Держи цветы.
ЛИДОЧКА. Явно не с прилавка.
ШИЛОВ. С больничной клумбы.
ЛИДОЧКА. А я-то гадаю: почему за тобой гонятся?
(Занимается цветами).
ШИЛОВ. А где павлин?
ЛИДОЧКА. Улетел. К другой женщине.
ШИЛОВ (в глазах его торжество). Отлично, отлично. Вот
теперь нам никто не будет мешать, и я, наконец, смогу...
(Замечает отсутствие своего портрета). Где мой портрет?
ЛИДОЧКА. Женя снял.
ШИЛОВ. Повесить на место.
ЛИДОЧКА. Слушаюсь. (Вешает портрет Шилова).
Звонок в дверь. Лидочка открывает. На пороге врач в белом
халате, с марлевой повязкой на лице, в шапочке. В руке врачебный ящичек.
ВРАЧ (кому-то за дверью). Спускайтесь в машину. Он здесь. Я
сам справлюсь. (Шилову). Ну вы
и прыткий.
ШИЛОВ (решительно). В больницу не поеду.
ВРАЧ. Вы не до конца прошли курс лечения. За вами ещё...
(смотрит в книжечку) десять уколов.
ШИЛОВ (трагически). Ой!
ЛИДОЧКА (с хитринкой). Что с тобой?
ВРАЧ. Выбирайте: либо больница, либо все десять сейчас
сразу.
ШИЛОВ. Сразу.
ВРАЧ. (Вынимает чемоданчик, раскладывает шприцы).
Обнажайте ягодицу. (Всаживает иглу).
ШИЛОВ. Ой, мама!
ВРАЧ. Вторую. (Укол). Третью!
ШИЛОВ. Что? Третью?
ВРАЧ (сурово). Третью ягодицу.
ШИЛОВ. Но у меня только две.
ВРАЧ. Сразу видно, что недоразвитый. (Снимает маску,
шапочку и перед нами - Шумилов). Что выпучил глаза? С тебя
ещё восемь дырочек.
ШИЛОВ (отмахиваясь от него, как от чёрта). Это он! Опять
он!
ШУМИЛОВ. Ну-ну, не бузи. (Гоняется за ним со шприцем в
руке)
ЛИДОЧКА. Что ты в него влил, Алик?
ШУМИЛОВ (с украинским акцентом). Та що влил? Маленько
соляной кислоты, нехай пощекочет.
ШИЛОВ. Лида, он меня угробит.
ЛИДОЧКА. Нельзя угробить человека с хорошо развитым
чувством юмора.
ШУМИЛОВ. Откуда он у него взялся?
ШИЛОВ. В больнице привили.
ШУМИЛОВ. Вместе с лекарствами от поноса.
ШИЛОВ. А ты зато лысый.
ШУМИЛОВ. Не смешно. Потому что я действительно лысый.
(Лидочке). Ему не то лекарство дали.
ЛИДОЧКА. Хватит острить. Лучше пожмите друг другу руки.
ШУМИЛОВ. Пожалуйста. (Протягивает руку). Держи. Пока
даю.
ЛИДОЧКА. Миша, не настырничай. (Шилов не может
перешагнуть через внутреннее сопротивление).
ШУМИЛОВ. Он не может понять: с чувством юмора я ему
протягиваю руку или без. (Шилову) Без. Чисто дружеский акт.
Знаешь, чем дружеский акт отличается от полового?
ЛИДОЧКА. Алик, оставлю без обеда.
ШУМИЛОВ (назидательно подняв палец). Вот! А после
полового обязательно дают обед.
Шилов протягивает свою руку. Шумилов крепко её пожимает.
Из глаз Шилова брызнули
слёзы. Но он не сдаётся.
Некоторое время длится это рукопожатие, после которого оба
сдаются.
ШУМИЛОВ. Странно. оказывается, после дружеского
рукопожатия тоже очень хочется есть.
ЛИДОЧКА. Это то, что я хотела от вас услышать. (Уходит на
кухню).
ШУМИЛОВ. А где мой портрет?
ШИЛОВ. Ты не заслужил.
ШУМИЛОВ. А ты чем заслужил?
ШИЛОВ. Я с того света почти пешком вернулся.
ШУМИЛОВ. И охота было в такую даль тащиться.
Вешает свой портрет рядом с портретом Шилова. Звонок в
дверь. Оба бегут открывать. На пороге - Эжен. Не сговариваясь,
дружно начинают выпихивать его на лестницу. Эжен
мужественно борется за право войти
ЛИДОЧКА. Кто там? Я иду.
ШУМИЛОВ. Выдашь - ночью задушу.
Заставляет встать Эжена на четвереньки, накидывает на него
покрывало и садятся на него, как на скамейку. Входит Лидочка.
Мужчины смирно сидят, умильно заглядывая ей в глаза).
ШУМИЛОВ. Ошиблись. Это к соседям. (Шилову). Ну вот, я ему
и говорю.....
ЛИДОЧКА. А на чём это вы сидите? (Заставляет их встать.
Эжен выпрямляется.)
ШУМИЛОВ. Ой, картина Айвазовского "Не ждали".
ЛИДОЧКА. Как прогулялся?
ЭЖЕН. Отлично. Воздух такой весенний, свежий. (Смущён, но
бодрится). Ощущение, будто мне сорок лет.
ШУМИЛОВ. Единичку забыл впереди поставить.
ЛИДОЧКА. Ну и?
ЭЖЕН. Вот пришёл.
ШУМИЛОВ. Чтобы попрощаться. Прощай, брат, прощай.
ЭЖЕН. Я в семью хочу свою вернуться к милым братьям и
мамочке старушке.
ЛИДОЧКА. Оставил бедную женщину.
ЭЖЕН. Так ведь ненадолго.
ЛИДОЧКА. Я не о себе.
ЭЖЕН. Аллочка? Видишь ли.... мы не сошлись характерами.
ЛИДОЧКА. С Аллочкой? Да она ангел.
ЭЖЕН. С черепахой.
ЛИДОЧКА (с улыбкой). Проходи. Раздевайся. Сейчас за стол
сядем.
ЭЖЕН(счастливо напевает). Я спел ей на прощанье: "Ева, тебе
направо, мне налево".
ШУМИЛОВ. У меня в детстве велосипед был. Его всё время
влево заносило. И однажды я попал под самосвал.
ШИЛОВ. Помню этот случай.
ШУМИЛОВ (удивлённо). Откуда?
ШИЛОВ. За рулём того самосвала сидел я.
ШУМИЛОВ (Лидочке). А лекарства-то подействовали.
ЛИДОЧКА. У нас полный холодильник. Мальчики, за стол!
Эжен бросился было к столу, но вдруг замечает отсутствие
своего портрета.
ЭЖЕН.
На этой доске почёта явно кого-то недостаёт.
Лидочка вешает его портрет рядом с остальными.
ЭЖЕН
(сияя). Да, я любил, какая малость.
Кто этих слов не говорил.
Но это всё, что мне осталось.
Роксана. я тебя любил.
ШИЛОВ.
Подходит смертная усталость.
Уже я на исходе сил.
И только это мне осталось:
Роксана, я тебя любил.
ШУМИЛОВ. Что было и о чём мечталось
в дыму войны я позабыл.
Одно лишь в памяти осталось:
Роксана, я тебя любил.
ЛИДОЧКА. И вы молчали столько лет.
Что вы наделали?
ШУМИЛОВ.
Роксана,
мне огурец и винегрет.
салат и пива в два стакана.
ЭЖЕН. А мне позвольте вальс со мной.
ЛИДОЧКА. Ах, вальс! (Вальсируют с Эженом).
ШУМИЛОВ (Шилову).
За нашею спиной
он действует не слишком ль рьяно?
Барон, не кажется ли вам,
что этот выскочка и хам,
что этот дворянин безродный
ведёт себя весьма свободно?
Короче, будет вам угодно
свой долг исполнить?
ШИЛОВ.
Я готов.
ШУМИЛОВ. Поставьте наглеца на место.
ШИЛОВ.
Я измельчу его как тесто.
Эй, сударь, вас на пару слов.
Щёлкает по носу Эжена.
ЭЖЕН.
Дуэль? Отлично. Я согласен.
За честь свою и вашу честь.
Фехтует с Шиловым на вилках
ШИЛОВ.
Он рыцарь стал и он опасен.
ШУМИЛОВ. Да, риск определенно есть.
С идейным трудно фехтовать.
ЭЖЕН. Ага, уже дрожат поджилки.
ШИЛОВ
Я шпагу потерял.
ЭЖЕН.
Плевать.
Сейчас я сделаю опилки
из вас.
Делает выпад.
ЛИДОЧКА.
Убит?
ШИЛОВ.
Фиг вам убит.
Я не доел ещё салата.
Бросается к столу, жадно ест.
ЭЖЕН. Ну вот, ещё один бандит.
ЛИДОЧКА. Дуэлей больше мне не надо.
Я буду бесконечно рада,
когда театр нас примирит.
ШИЛОВ.
(Восторженно). Театр!
ШУМИЛОВ.
Волшебное искусство!
ЭЖЕН. Орнамент, кружева, и вязь!
ШИЛОВ.
Нет, положительно, капуста
тебе сегодня удалась.
ШУМИЛОВ. Капуста – да! Но холодец…
А это что еще за блюдо?
Возьму отсюда, и отсюда…
ЭЖЕН.
Ты, Лида, просто молодец.
ШИЛОВ.
И я согласен: очень вкусно.
ШУМИЛОВ. Павлин, подай-ка мне вино.
Шумно увлекаются едой.
ЛИДОЧКА (с улыбкой беспомощно разводит руками).
Все это было бы так грустно,
когда бы не было смешно.
Эжен садится за фортепиано, Шумилов берет
гитару, Шилов вытаскивает из кармана флейточку. Звучит
красивая спокойная мелодия под занавес.