Как вновь сделать высшее образование в России доступным и качественным?

Как вновь сделать высшее образование
в России доступным и качественным?
Среди национальных проектов, реализация которых должна позволить нашей стране
сделать мощный, качественный рывок и занять подобающее ей место в современном мире,
проект «Образование» стоит особо. Речь идет о будущем России, о ее интеллектуальном
потенциале, без которого невозможно эффективное движение вперед. Сейчас в стране идут
вступительные экзамены в высшие учебные заведения. И абитуриенты по-прежнему
сталкиваются с хорошо знакомыми всем проблемами. Что надо сделать для того, чтобы всетаки главным критерием отбора в вузы стали знания поступающих, а не толщина кошелька их
родителей? Чего не хватает для того, чтобы дипломы, которые те, кому повезет, кого зачислят
на первый курс, получат через несколько лет, соответствовали, как знак уровня квалификации
и подготовки, мировым стандартам? Об этом сегодня речь в наших традиционных «дебатах».
Александр Адамский,
ректор Института
образовательной политики «Эврика»,
член Общественной палаты
«Школы сейчас выпускают Маугли»
Помимо вуза я преподаю в центре для
одаренных детей «Поиск», где занимаются
школьники.
По
моим
наблюдениям,
среднестатистический ученик обладает сегодня
довольно узким диапазоном интеллектуальных
запросов. У него нет любознательности, которая
бы влекла его в библиотеку, к преподавателям
для общения. Это прямое следствие деградации
педагогической среды, которая продолжает
терять сильных учителей, стремящихся занять
более выгодное в материальном отношении
положение
в
иных
сферах.
Лишенные
талантливых педагогов школы сейчас опустили
планку и все больше выпускают Маугли.
Обладатели аттестатов, как правило, не
воспринимают науку. Отсеять их при приеме в
вуз невозможно, поскольку абитуриентов с
хорошей подготовкой – мизер, и у ректоров
фактически нет выбора.
«Не бывает качественного
образования на дармовщину»
Сегодня
о
возвращении
к
советскому
«бесплатному» (но все равно за взятки)
образованию речь идти не может. Парадокс
заключается в том, что российское вузовское
образование
одновременно
является
и
труднодоступным, и бесполезным. Оно не
развивает экономику и не повышает качество
жизни людей.
Если говорить о механизмах, то их два. С одной
стороны
–
открытая
конкуренция
вузов
(государственных и негосударственных, российских
и нероссийских). А с другой стороны – доступный
кредит, гарантом которого является государство.
Этот кредит должен быть доступен и детям из
малообеспеченных семей, потому что гарантом
является государство, и государство же выплачивает
большую часть процента под образовательный
кредит.
Такой механизм уже активно прорабатывается
в Бурятии, в Пермской области, в Красноярском
крае. То есть социальная защита не в том, чтобы
расширять бесплатность: это – миф, самообман (не
бывает
качественного
образования
на
дармовщину). Социальная защита в том, чтобы
государство не поощряло инфантилизм и
патернализм, а выступало гарантом для
малоимущих.
Валентина Бондарчук,
выпускница
Санкт-Петербургского
государственного
политехнического
университета
«Размер стипендии должен
соответствовать хотя бы
прожиточному минимуму»
Коррупция в нашей стране рождается на
кухнях. Когда родители начинают хвастаться
друг перед другом: кто и за сколько устроил в вуз
свое чадо. А в нормальном обществе люди
должны не бравировать такими поступками, а
стыдиться. Если бы выпускники школ надеялись
при поступлении только на свой ум и свои
знания, а не на папины кошельки, взяточничество
в институтах и университетах перестало бы быть
Станислав Козлов,
завкафедрой Ставропольского
технологического института сервиса
2
притчей во языцех. Лично мне никто ни разу не
предлагал заплатить за зачет или экзамен. И еще
есть одно очень важное обстоятельство,
способствующее повышению действительного
уровня и доступности высшего образования.
Наше государство тратит огромные деньги на
бюджетное образование, но многим семьям
невозможно даже на бесплатных местах обучать
своих детей. Слишком дорого обходится
содержание. Поэтому было бы неплохо, если бы
размер стипендии для толковых студентов
соответствовал
хотя
бы
прожиточному
минимуму.
Под доступностью прежде всего я понимаю
возможность каждого ребенка поступить в тот
вуз, в который он хочет. Например, любой
ребенок из сельской местности должен иметь
возможность
попасть
в
столичный
вуз
собственными силами, без помощи дорогих
столичных репетиторов, на которых у него нет
средств. Мне кажется, что ЕГЭ способствовал бы
этому, если бы его принимали все вузы и делали
бы это на равных условиях.
Я считаю, что наша высшая школа
недостаточно специфична: она дает обширные
знания, выпускники российских вузов – очень
эрудированные люди, но все-таки многим не
хватает знания профессии, практики. Взять хотя
бы педагогическое образование. Я работаю
директором школы 20 лет, знаю, что такое
молодой учитель. Часто к нам приходят
совершенно не подготовленные к реальной
работе в школе кадры.
Анатолий Кобзев,
ректор Томского университета
систем управления
«Экономика знаний все расставит
по своим местам»
Если удастся создать экономику знаний вместо
сырьевой, то все встанет на свои места.
Наукоемким
и
высокотехнологичным
производствам просто не нужны будут обладатели
дипломов, которые мало чего умеют. В
конкурентоспособной экономике смогут работать
только конкурентоспособные специалисты. А
такую экономику можно построить только
развитием малого и среднего наукоемкого бизнеса.
Вот
простой
пример.
Оксфордский
университет работает в окружении 300 малых
наукоемких предприятий и дает годовой доход в
5 млрд долларов США. А, например, Томская
область с ее нефтяными и газовыми
месторождениями,
с
гигантом
атомной
промышленности,
огромными
лесными
ресурсами имеет годовой валовый региональный
продукт 6 млрд долларов. Если 5 лет назад в
России было 44 тысячи структур наукоемкого
бизнеса, то сейчас – всего 22 тысячи. По
количеству наукоемких фирм Россия отстает от
Европы в 100 раз. И это в то время, когда
наукоемкий бизнес в любой развитой стране дает
налогов более половины всего бюджета.
Александр Абрамов,
член-корреспондент
Российской академии образования
«У нас слишком много вузов
и дипломов»
Первое:
нужно
привести
количество
дипломов, которое каждый год выдается в стране,
в соответствие с тем количеством, которое нам
нужно. У нас слишком много вузов и дипломов.
Скажем, мы делаем два самолета в год и при этом
имеем десять авиационных институтов. Второе:
нужно разрешить поступление в вуз без экзаменов.
Но с очень жестким последующим отбором (как в
Сорбонне, например). Третье: не обязательно
каждому человеку иметь диплом о высшем
образовании. А нужно после окончания школы
(для начала) уметь заработать себе на кусок хлеба.
А потом, по мере вставания на ноги, подумать о
последующих
формах
повышения
своего
образовательного уровня. Ведь на Западе люди
учатся до 30 лет и более. Когда у нас будет
немного вузов, но суперхорошего качества, и
дипломы наши будут больше цениться. Ведь
дипломы ценятся тогда, когда вузы выпускают
качественных специалистов. Дипломы физтеха,
мехмата МГУ и МИФИ де-факто конвертируемы
на Западе.
Галина Хитрова,
директор школы № 80, Ярославль
«Наша высшая школа
недостаточно специфична»
3